Nota bene
Не зови из далека!
Счастье хрупко,
Как минутка,
Что затеряна в веках…
Не спеши сказать «конец»!
Есть дорога,
Есть тревога
Из неопытных сердец…
Ты минуту не вернешь.
Она тленна.
Nota bene:
Против неба не попрешь.
25.08.2006
Ты взгрустнул – не от того, что осень,
От того, что желтая трава.
В магазине на прилавке просит,
Чтобы ты ее купил, халва.
Серые ореховые зерна
Почему-то нынче не в чести –
То ли сердце обрастает дерном,
То ли горьче стали сладости.
И душа не знает, что же хочет,
И запуталась среди ресниц,
И пытается упасть на строчки
Этих тонких в клеточку страниц.
Зарычала во дворе машина,
Спотыкнулась рифма на листках –
Будто женщина спешит к мужчине
На высоких тонких каблуках…
Вечер. Распустились в небе звезды,
Словно цвет вишневый по весне.
Ветер - зачарованные просьбы
Тихо шепчет на ухо луне.
Весны - улетели. Незаметно
Зимы подкрадались к волосам.
Каждый плод, когда-то быв запретным,
Уж вкушен. И веры в чудеса
С каждым днем становится все меньше,
Как и сил бороться. Суета
Разрушает сердце, словно вешних
Вод потоки берег у моста...
Мы - бежим. За кем? - В толпе не видно.
Кто-то обессилев рухнул вниз.
Нам его не жалко. Лишь обидно,
Что зовется это - просто жизнь...
Вечер. Распустились в небе звезды,
Словно цвет вишневый по весне.
Камни собираем? - Слишком поздно...
Только кости...- Больше нет камней...
15. 01. 2009
Белый снег – небесной манной
Падал тихо на асфальт.
Белый снег… какой ты странный!
Ты так сильно опоздал.
Белый снег кружится роем,
Воздух делает светлей.
Для небес он стал изгоем
И растаял на земле.
Белый снег закружит в танце,
Унесет меня в края,
Где по льду со школьным ранцем
Убегаю быстро я.
Белый снег тревожит сердце.
Ты – замерзшая вода.
Белый снег меня пришельцем
В детстве сделал навсегда…
Белым сахарным песком
Таю –
С каждым маленьким глотком
Чая.
Греет легкие настой
Липы.
Цвет медовый. Золотой
Слиток.
А зима – голодный конь
Пегий,
Будто призрачный фантом,
Снегом
На бульвары и мосты
Мчится,
Заметая не следы –
Лица,
Превращая второпях
В маски,
Разбивая в пух и прах
Сказки,
Не успевшие прочесть
В людях
Недоснеженную весть
Судеб…
26.11.2008
Задрожали струны
И вспугнули вечность.
Этот век, как юность,
Прячется за плечи,
Прячется за спину,
Там, где были крылья.
Вечер темно-синий
Дышит звездной пылью.
В вечер входят люди.
Сыплются каштаны.
Заболев простудой,
Я поставлю чайник,
Выпью чаю с мёдом
И укроюсь пледом.
Серп луны обглодан,
Как собакой, небом
И сверкает костью
Белою слоновой,
Рассыпая блёстки
На цветные брови
Зебр и светофоров
И на перекрёстки.
Распахнула шторы,
А ладони – в блёстках…
больничное..
Снежинки, падая с небес,
Кружась, смеясь, слетали вниз.
Вечно-зеленый кипарис
Махал мне веткой. Вдруг исчез
Мой вечный страх. Как черный кот,
Он растворился в темноте
В ночном пустынном городке,
Где все всегда наоборот,
Где жизнь есть смерть, и все равно
Что на ступеньках кто-то плачет.
Мне жизнь с размаху влепит сдачу
И вдавит в полное дерьмо.
Больница. Старый хрупкий стол.
Здесь сто царапин, тыща трещин.
Стерильно вымыт хлоркой пол.
Он здесь как бог! - Ведь он здесь вечен!
Здесь понимаешь, из чего
Ты сшит, какою ниткой скроен
И сколько мясо с кровью стоит,
Что бьет в груди. И от того
Луч света сквозь простую шибку
Напоминает об улыбке
Того, кто спит давно ( кто знает? )
Или того, кто умирает
В соседней койке. Потолки,
Скрывая смерть и грех белилом,
Забудут о веревках с мылом,
Глядят в глаза - как в васильки,
И остаются равнодушны,
Ровны и сдержанны. Лишь скучно,
Как будто он замучен сном,
Слетает мел на край постели,
Мечтая стать одним с метелью
За плохо вымытым окном...
А там гудят, ревут машины,
И кто-то, надрывая спины,
Делить пытается на части
То, что зовется просто - Счастье...
бомба
Бомба – нарыв
Двадцатого века,
Решение вечной дилеммы.
И ядерный взрыв –
Это бой человека
Против системы.
Каждый из нас
Дурак немного
И капельку – гений,
Нам в этот час
Лишь одна дорога –
К ядерной тени.
Кто наш Эйнштейн
На пути к смерти,
К ядер расколу?
Кровь из ушей и вен,
В пятках сердце,
И Чернобыль снова…
Одеваем бушлат,
Бьем набат-тревогу,
И идем по Зоне,
Атом – наш брат –
Перекрыл дорогу
И кипит в озоне…
Бомба – нарыв
Двадцатого века,
Решение вечной дилеммы.
И ядерный взрыв –
Это бой человека
Против системы.
04.05,2006
будет!
Милый мой, любимый, мой далекий!
Мое сердце, бешено стучась,
Мне кричит, что наши «одиноко»
Собрались убраться восвоясь!
Что за связь – так туго, так незримо
Нам сплетает руки и сердца?
Мы с тобой встречаем эту зиму,
Как на бой взошедшего бойца.
Милый, до последней капли крови!
Я клянусь своею верой в Рай!
Зелень глаз, приподнятые брови
Если любишь только – обещай:
Даже если тыщу раз осудят,
Оплюют и пригвоздят на крест,
Наше «вместе» будет! Будет! Будет! –
Непрестанным, будто Божий перст!
02.12.2008
Обрывает провод ветер
И туда-сюда снует
Будто снег свалился в сети
В имя странное мое
Вспышка света на балконе,
Как всегда один бардак
В темноте гнедой вороньей
Протекающей в чердак
На веревки бельевые
Будто масло на фитиль
Стены стены как живые
Крышу бережно схватив
За сыреющие балки
Поминают прошлый век
Он бесхвостая русалка
Или просто человек
Или серое огниво
Не дающее огня
Сказка сон что так лениво
Убаюкивал меня
Караульным небо будет
До голодного утра
Ты его холодной грудью
Снова вскормишь как вчера
И работа над ошибкой
Будто снова первый класс
Будет медленной улиткой
Проползать за рамки глаз
Тесно хрупко как поделка
Из каштанов и листков
Нынче сердце в сердце мелко
Накрошили угольков
Чтоб чернело из-за клетки
Тесной сдавленной грудной
И ревело снегом в сетке
Будто чертик заводной
В комнате пустой
Живет бездомный ветер,
Листает он газеты
Невидимой рукой.
Срывает со стены
Продрогшие обои
И приглушенно воет
На зовы тишины.
Он горд и одинок.
И в мире не узнают,
Что горьким медом тает
В стенах глухой звонок.
Вчера она ушла.
Взяла и улетела.
Ушла среди апреля
Двадцатого числа.
Чего же здесь жалеть?
Она все время мерзла,
А он, дурак безмозглый,
Не смог ее согреть…
В комнате пустой
Живет бездомный ветер…
Теперь уж нет запретов
Для жизни холостой,
На скрипке тет-а-тет
Играет сам с собою,
Покинутый любовью –
На много зим и лет.
28.11.2007
В круге жизни
Трафарет. Написаны слова.
На листок. В линеечку косую.
Снова в предрождественских хлевах
Мудрецы над яслями волхвуют.
Вечер в воду сыплет мелкий снег,
Словно сахар в темное какао.
Мозг, как грецкий с горечью орех,
В черепной коробке засыхает.
Ты устал. От пунктов А и Б.
От езды на серой-серой Шкоде.
От людей, которые тебе
Безразличны по своей природе.
Так от Рождества до Рождества
На планете, между звезд висящей,
Ты рифмуешь. Строчки и слова.
Между прошлым. Между настоящим.
Знаешь, это грустно от того,
Что себе ЛЮБИТЬ не разрешаешь.
Главное, чтоб было Рождество…
Остальное – выдумка пустая.
Хочется дарить тебе тепло.
Только ты не хочешь в эти руки.
Главное, чтоб было Рождество…
И коньяк во фляге. Так, - от скуки.
И старая штора на подоконнике
Мнит себя белой фатой.
Жаль, что вокруг – лишь живые покойники.
Я весь оплачу простой…
Старый таксист, тормози на обочине.
И что, что кругом вода?
Сроки просрочены. Серыми строчками
Пишется жизнь в никуда.
Не знаю, как ты, но я уже взвешена.
Афины не лгут весы.
Тонкими стрелками – крепкими клешнями –
Вцепились в меня часы,
Идут лишь вперед – они так обучены…
Эй, старый таксист, постой,
Выключи дворники. Плачет измученно,
Падает снег густой,
Бледными, слабыми, рваными хлопьями
Ложится в мою ладонь…
Эх, Мильтон, прости, что в твою Утопию
Я не заказала бронь…
19.11.2008
Ветер гонит умерший листок.
Он коричнев и слегка прозрачен.
Той весной листок так много значил
И, конечно, не был одинок.
А сейчас его удел – лететь,
Падать на просмоленные крыши,
Под которыми тихонько дышат
Люди, колыбельные им петь.
Почему мы, выйдя за порог,
Ничего вокруг не замечаем?
Почему так просто наступаем
На лежащий на земле листок?
Почему не жалко нам его
Хрупкое иссушенное тело?
Никакого людям нету дела.
Он уже не значит ничего…
Волною морской – с тоской –
В зарево.
Я – за твоею душой,
Цветаева!
Каплю дай мне ее
Жгучую.
Я наполнюсь ей до краев.
Кручею
Я упаду к реке.
Вечные
Снова пути в песке
Млечные.
Вместе с рекой – к морям
Преданно.
Ноги – огонь – горят,
Ведаю:
Мне не бывать тобой –
Тленна я…
Этой морской водой,
Пеною…
Лишь подползу к воде
Гравием…
За каплей души к тебе,
Цветаева.
26.11.2008
Впереди – распаханная нива,
Ни конца, ни края не видать.
Воронье раскаркалось глумливо.
И черным-черно – не передать!
Ни снежинки нету. Ни травинки.
Лишь ворчливо тикают часы.
Раскололся мир на половинки
На границе черной полосы.
И на сердце – лишь печаль да ветер.
Я смотрю на ниву и стою.
Боже! Сколько черноты на свете!
На его заброшенном краю!
К небесам протягиваю руки,
Поднимаю к ним свои глаза.
Чернота. Ни шороха. Ни звука.
Только тихо катится слеза.
1.
Мы враждебны к чужим,
Мы не верим сердцу цыганскому.
Так легко у своих быть своим.
Так легко поддаться мещанскому.
Так легко стать чужим –
В коридорах, среди бюрократии.
Так легко называть своим
То, что мы так давно утратили.
2.
Мы осудим, обсудим
И всплакнем в суете человеческой.
На коленях мы будем
Молиться пред крохотной свечечкой –
Чтобы Царство пришло,
Чтоб простились нам все согрешения…
Только мы, ну совсем, как на зло,
Позабыли, что значит прощение.
20.09.2006
|
|
