Закончились стихи
Закончились стихи, и тишина
Закрыла на ночь кукольные домики.
Еще светло, и Ника Турбина
Сидит на деревянном подоконнике.
Закат – рентген, просвечивает крест
На старой церкви, будто хочет в золоте
Найти изъян. Но в нем изъянов нет…
И он глядит на выбритые головы
Постриженных в монахи куполов.
И катится глухими переулками
Пустое эхо выброшенных слов –
Такое одичалое и гулкое,
Что грузные соплодия рябин,
Кровавым соком, как детьми, беременны,
Качаются на ветках между спин
Пространства, одиночества и времени…
Закончились стихи - и тишина –
Упала, как и Ника, из окна…
Звезды на полу в вагоне –
Падают из ламп.
Утро спит в моих ладонях –
Свернуто в стократ.
Мчится поезд по каемке
Серебристых рельс,
И нельзя мне этих тонких
Мигов не сберечь –
Потому что серо-сине
Просят небеса
На ладошке между линий
Места чудесам.
Звук
Тихий город вновь пронзала
Суета его вокзала,
И внезапно потух
За окном фонарь.
От того, что - полночь,
Не кричит, а стонет
Во дворе петух.
На душе - пожар.
Словно звук набата,
Между стен зажатый,
К небу глухо взмыл,
И, коснувшись звезд,
Превратился в эхо,
Отразился смехом
В трубках вен и жил -
Звук упал на мост!
Покатился в воду
И, не зная брода,
Стал искать берега
И спасенье себе -
Протянув, как струны,
Свои руки к лунам,
Пустился в бега -
Лишь круги по воде...
Зима холодною рукой
Погладит человечество.
И роем снег – сплошной рекой –
На раны, что не лечатся,
На затвердевшие рубцы,
На шрамы от смятения.
Найду ответ. Свяжу концы
И сладко, как в забвение,
В ее колючую метель
Зароюсь и укутаюсь,
Допью до дна ее коктейль
И мысли перепутаю.
Уйдем в ее молочный плен,
В пути торгуя душами
И для себя возьмем взамен
Лишь каплю равнодушия.
Оно опять для нас бальзам
В продрогшем странном плаваньи.
Иди, не верь своим глазам.
Все хорошо и правильно.
Не замечай озябших рук,
Испуганно протянутых.
Зима – струна. А ты – лишь звук,
Фальшивый и обманутый.
16.11.2008
Знойный город
Знойный город душит огоньками,
Хриплым скрипом мчащихся машин,
Зазывает громкими хлопками
Занавесок сальных, ветхих ширм,
Знойный город вновь тебя запрятал
В своем чреве, словно в сундуке.
Он, как ты, - попросит только капель,
Только капель неба в ввысоке.
Знойный город тоже верить может
И в смиреньи согнутым просить.
Знойный город тоже солнце гложет.
Этот город тоже хочет пить.
В знойный город все бреду во сне я,
Холод рос неся в своей руке,
Я – колдунья, и прохладой веет
От засохших трав на чердаке.
Я возьму с собой душистой мяты,
И в колодце набранной воды.
Я несу к тебе грозы раскаты,
Оставляя мятные следы.
Знойный город щедро напою я.
Дождь с небес – руками – благодать.
Молний свет. Мое к тебе «люблю я»
Вместо грома буду я кричать…
ДР
И время накатит, как ветер на платье,
На легкое платье в цветы.
И время настанет, на нас, как на камень,
Наступит, на наши мечты.
Не больно, не сильно, срывая калину
На ветках, от ягод тугих.
Сгорят Дни рожденья, как будто поленья
В костре – будто не было их.
И пламя оближет и сядет поближе
И пристально будет смотреть
На руки, на щеки, на ровные строки,
Что будут чернеть и гореть…
Сгорят Дни рожденья…
Увы..
И день ушел. И не известно, с кем, зачем.
Стреножь субботу – пусть себе резвится.
Хочу писать – о том, что не случится.
Хоть проку нет. И нету перемен.
На блюде – яблоко – нечищеный пророк.
Оно не хочет больше лгать и суетиться.
Но наливному суждено катиться,
На круге блюда натирая бок.
Друзья звонят, как только нужно им
Разбавить кем-то эту одинокость.
И все кричит, что между нами – пропасть!
И рвется на лоскутики вся жизнь.
Она как мед и приторно сладка.
И ты берешь ее большой столовой ложкой
И в рот кладешь, облизываясь кошкой
И губы перепачкав в уголках.
Стихи, как глупости, ушли из головы.
И остается только молча делать что-то,
Смотреть в глаза сидящему напротив
И говорить о нынешнем: увы…
…и письмами наполнились пустоты,
Как будто воздух в легкие проник,
Мой Ангел, ты – хранитель и двойник
Моей души, не выдуманный Кто-то,
Живой и настоящий! Как ледник,
Ты, тая, освежаешь и питаешь
Неугомонную и сложную Меня.
Ты помнишь нить, что связывает нас?
Спасибо, что ее не разрываешь!
Игрушка(Марине)
Уходят люди – хрупкие картинки –
Побитой картой в призрачной игре.
Висит душа на тонкой паутинке,
Ее так много в этом сентябре.
Висит душа, как будто погремушка
Над колыбелью. Белый потолок.
Наверно, люди – тоже лишь игрушки,
А наверху сидит слепой (иг)Рок.
Как быстро грань между земным и вечным
Пройдет игрушка весом в двадцать лет
До перекрёстка, где дорога млечно
Врывается в созвездья Андромед?
Гриппозное
Осень расстилает под ногами
Ноября пожухлые холсты.
Пластика больное оригами
Подчищает Дарницы хвосты.
А вокзалы – суть всегда разлука
Для неровно бьющихся сердец.
Кашель, насморк, острый запах лука,
Что же с ними делать нам, майн херц?
Эпидемия в стране? Фантастиш!
Спички торохтели в коробке:
Время верить в марлевые маски,
Словно в крестик, стиснутый в руке,
Время строить новые больницы,
Поклоняться вывескам аптек
И смотреть в испуганные лица,
Как на Солнце первый человек.
Из люстры – капля света,
И мысли канут в Лету,
И я хочу за ними
Изделием из глины
Сорваться быстро вниз –
В открытое окошко,
В реальность понарошку,
Истлевшие вопросы
И запах дифлофоса
Мои разрушат сны.
Я вижу только тени,
Бушующую пену,
Расколотые скалы
Меня опять позвали –
Я не могу без них…
09.06.2007
Из окна электрички
Я смотрю по привычке
На уставшую прелесть лесов.
Они мчатся за нами,
Вырываясь местами
Из осенних тугих облаков.
В мире столько раздоров,
Не хватает простора,
Чтоб целебный покой обрести.
Мы сплетаемся в сетки,
Закрываемся в клетках,
За собою сжигаем мосты.
Мы уходим, обидев.
Мы не верим, не видев.
Мы черствеем, как в хлебнице корж.
То мы видим красотку,
То бомжа в грязных шмотках –
Нас берет одинаково дрожь.
Мы копим на мобилу,
Выбиваясь из силы,
Понимая, что все – ерунда.
Мы не плачем. Мы стонем.
За деньгами в погоне
Мы сидим и молчим в поездах.
Опустевшие взгляды.
И оттенки помады
Не смягчают неискренних лиц.
Мы гадаем по звездам,
Понимаем, что поздно –
И слова не стереть со страниц…
02 ноября 2005
Имярек
Имярек, расскажи мне, куда я иду? За которые звезды, туманности?
Может быть, я – лишь атом, что забыл доказать свою жизнь,
Или луч, что упал на ночной абажур, вопреки всем законам оптики.
Что останется тем, кто простил и ушел за все грани и данности?
Что достанется тем, кто остался стеречь этот берег, служить
Сразу двум господам и метать оперенные яркие легкие дротики
В лица черных мишеней, что побиты дырявою мелкою оспою?
Это солнце, вставая над злыми и добрыми, опровергло закон,
По которому злые деянья тут же должны быть наказаны…
Имярек, расскажи мне! Ну! Камо гряду? Растекаясь на белые простыни,
Я кричу в пустоту и смотрю на берцовую кость
Двухэтажки на той стороне.. Этой улицы, осени, неба и разума
Просто нет, как и тех, кто не чувствует смысла и разницы
Между жизнью в реале и нетовским чокнутым праздником…
Имярек, расскажи мне, куда я иду!..
Казалось черным небо днем.
Казалось небо странным.
И выжгли душу меч с огнем,
Оставив только раны.
Казалось, мир стоит верх дном.
Казалось, замер ветер.
Любовь казалась. В остальном
Худого не заметишь.
Казалось, нужно закурить,
Напиться до упаду.
Казалось, нужно дальше жить
И больше жить не надо.
Казалось столько, что всего
Теперь и не расскажешь.
И все пройдет. И ничего.
И эти слезы даже.
18.09.2006
Опять меня съедает пустота
И запивает терпким черным чаем.
Электрочайник с шумом дышит так,
Как будто в чашку медленно кончает.
Зажженный газ краснеет, видно, от
Настольного обеденного секса
(Вдруг вспомнился король Дроздобород,
Что в стыд вгонял несчастную принцессу
И заставлял на рынке торговать
Огнеупорно-красными горшками).
Так пусто, братья Гримм, что лишь читать
Осталось сказки ваши – как Писанье…
Как пена на поверхности воды,
Уйдет в небытие моя мечта,
Обиды, неправдивые суды,
Восторги, ликованье, красота.
Исчезнут пеною в морской волне,
Пойдут на дно разбитым кораблем.
Никто уже не вспомнит обо мне,
Об имени бушующем моем.
Каштаны
Мир окунается в тихую ночь,
Как поплавок на волны.
Мне снилась моя нерожденная дочь.
Забыла, но все же помню.
Мягкие волосы падали на
Спину – волосы - цвет каштанов,
Что в сентябре засыпают до дна
Уличные карманы.
Каштаны давили сотни подошв,
Душили, крошили каштаны.
Как жалко, что даже осенний дождь
Плакать по ним не станет.
Мир окунается в тихую ночь,
В каштановые туманы.
Мне снилось: моя нерожденная дочь
Гоняет, как мяч, каштаны…
|
|
