Воет ветер и злобно рвет
Опухшие крыши домов.
Известью белой небо блюет
На голодных подъездных котов.
Худые скелеты замерших улиц
Закованы в белый гранит.
Чья-то фигурка идет ссутулясь
И сама с собой говорит.
Она закутана в дрянное пальто,
Штаны трепещутся флагом.
Я спросил фигурку: - Ты кто?,
С ней поравнявшись рядом.
Я заглянул фигурке в лицо
И чуть не упал на колени.
Тело налилось тяжелым свинцом,
Я тихо воскликнул: - Ты - Ленин?!
Вдруг я подумал: - Как все это странно,
А Ленин живой мне сказал:
- Да, я Владимир Ильич Ульянов,
Ты что, меня не узнал?
Знают взрослые, даже дети
И часовые у Мавзолея,
Что нету Ленина больше на свете,
Но в памяти Ленин живых всех живее.
Я твердо ответил: - Вы Ленин не тот,
Вы просто похожи, не более.
Владимир Ильич запахнулся в пальто
И скорчился словно от боли.
Владимир Ильич повернулся спиной,
Зашагал от меня удаляясь.
Выла пурга над моей головой
И коты в глаза мне смеялись.
Взором прощальным его проводил,
Глядя ему во след.
Ветра порыв Ильича закружил,
Все кончено,
Ленина нет.
23 ноября 1990 г.
