| Сторінки (1/72): | « | 1 | » |
Над спящим селом непроглядная темень, лишь в крайней хатине* горит огонёк:
при свете коптилки дрожащие тени ведут у печи свой немой диалог,
журчит ручеёк за стеною в овраге, сверчок что-то шепчет себе под окном,
а в сЕнцах малец лик Христа на бумаге рисует старательно карандашом:
«Ресницы и брови…. Всё, вроде, готово». Но только опять в пальцах стёрка: «Не то!»
«Андрийко, лягАй», - голос бабушки снова зовёт внука спать.
«Ну бабуля, потом! - мальчонка задумчиво смотрит в окошко. - Глаза, говорят, отраженье души…
Так должен светиться и в образе Божьем взгляд искрой желания верить и жить.
И жить не какой-то своею мечтою, а делом и думой во благо других,
заботою искренней и добротою к любому, кто просто нуждается в них.
Но пуст взгляд, не видно и толики малой той искорки чудной в рисунке моём».
И снова выводит малец на бумаге за линией линию, штрих за штрихом….
Наутро, с рассветом встав, бабушка долго на образ рисованный будет смотреть,
а после покажет соседу: «Микола, дивИсь, внук вночи малювАв»**. Тот в ответ,
скрывая улыбку, ей выскажет строго: «Эх, баба Татьяна… Видать, не свезло:
вот станет художником внук ваш, и в город уедет, забыв там и нас, и село».
«Конечно! - добавит соседка смешливо. - Не будет в полях надрываться, как мы».
Но бабушка лишь отмахнётся: «ДурнИ вы…. Не бАчите тОго, що вин зрозумИв»***….
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=927682
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 11.10.2021
За окном субботний летний вечер, спит собачка в сенцах в уголке,
мать-старушка, притулясь за печью, вышивает мак на рушнике,
в деревянных рамках вдоль по стенам лики близких праведно глядят,
на столе горилка и пельмени...
- БУдьмо, Петя! - мне тостует брат.
- Вовка, бУдьмо!
Встреча. Всё непросто. Года два, как брата не видал,
на дворе «похмелье» девяностых, за столом "Киянин" и "Москаль".
Говорим "глаза в глаза" без фальши, без мудреных витьеватых фраз
о делах, о детях и как раньше нам жилось, и лучше ли сейчас...
Диалог с размеренного слова переходит резко на карьер*:
- Ты же раньше в партии был, Вова.
- Петя, шо мне дал СССР? Был рабом!
- А стал кем?
Бьются в стены, разжигая внутренний конфликт,
раз за разом с каждой чаркой темы про «голодомор» и про "язык"...
Остается дело лишь за малым: дать по морде, и вопрос "решен",
но звучит вдруг тихий голос мамы: «Мы в Союзе жили хорошо!»
Тишина. Я наливаю брату. «Мировую» оба пьём до дна,
понимая: много в жизни правды, да вот только истина – одна.
Прим.*карьер (полевой галоп) — самый быстрый аллюр
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=927681
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 11.10.2021
От платформы минут пять по парку, мимо «Ямы»*, потом – «Пентагон»**,
гаражи, перекрёсток, вход в арку, Тишина, блеск десятков окон,
тесный двор, припорошенный снегом, без намека на тени следов,
и квадрат безучастного неба средь покатых крыш дряхлых домов
(осуждённых давно на забвенье реноваций безвременных жертв).
Третий справа подъезд, шесть ступеней… Дерматином обитая дверь,
тихо скрипнув, зовёт за собою: коридор, обнажённый бетон
в грязных клочьях бумажных обоев, полусгнившие стенка и стол,
почерневший каркас раскладушки у открытого настежь окна…..
Может быть, в этой тесной однушке начинали жизнь он и она.
Всё с нуля, с голых стен, и наверно, каждый промах и каждый успех,
принимая вдвоем, как и первый их сынишки заливистый смех,
с придыханием первое: «Папа….», первый в крохотных пальчиках снег,
первый шаг по паркету и в парке от родителей "дерзкий побег",
первый праздник и первую книжку, две берёзки, из леса тайком
привезённых отцом и сынишкой и посаженных прям под окном,
из которого мама смотрела каждый раз вслед "мужчинам своим",
в час когда те вдвоём то и дело шли куда-нибудь по выходным:
в тир, в кино, за "железку" на лыжах или просто гулять налегке....
Время шло, все менялось, они же тихо жили в своём "уголке",
где бег времени был им не страшен, и всё было всегда хорошо,
несмотря ни на что.
Но однажды, папа как-то под вечер ушёл.
Мать рыдала «в кулак», а мальчонка из окошка глядел папке вслед.
А потом были юность, учёба, жизнь в погонах длиной в тридцать лет.
Всё сложилось как он и не чаял: от порогов родных далеко, но удачно…
Двор снова встречает темным блеском десятков окон.
«Как же так-то?» - вослед обречённо мне шепнёт пара старых берёз,
и посмотрит глазами мальчонки дом, в котором когда-то я рос….
Прим.
*«Яма» - народное наименование районного универмага, расположенного в низине относительно основной улицы;
**«Пентагон» - народное наименование группы из пяти высоток, близко расположенных по отношению друг к другу пятиугольником.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=904983
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 16.02.2021
По картине В.М. Сидорова "Ночью был ветер. Антоновка"
То ли к счастью, а то ли к несчастью, под одной крышей вместе полвека
дед Михайло и баба Настасья – два друг другу чужих человека.
Может были когда-то и ближе, да забылось всё и отыграло,
сын из города год как не пишет - знать, уже не приедет обратно,
не заходят друзья и подруги - кто-то немощен, кто-то далече,
и ползёт день за днём жизнь по кругу - каждый сам по себе, лишь под вечер
сядут вместе на лавке у хаты, помолчат, поглядят на дорогу,
он покурит, она повздыхает: «Вот и день прошёл… Ну, слава Богу».
и пойдут спать, по комнатам разным, будто между собой незнакомы.
Ночью тихой приснится Настасье дичка-яблонька в поле у дома:
аромат спелых яблок так сладок, да никак до них не дотянуться…
От осенней промозглой прохлады пробудится Настасья подутро,
дом окинет тоскующим взглядом и…. (вот диво!) в плетёном лукошке
на столе горка яблок, а рядом дремлет дед, притулясь у окошка.
«Это что ж это? Миша, откуда!?» Дед Михайло, глаза протирая,
как обычно, ответит занудно: «Просто ночью был ветер, родная….»
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=873317
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 24.04.2020
Дождь осенний крест-нАкрест стегает по спинам прохожих,
силуэты домов тонут в море вечерних огней,
из витрин бутикА, словно из театральной VIP-ложи
манекены глядят на спешащих куда-то людей:
кто из этих «актёров» сегодня статист, а кто – прима,
кто сумел преуспеть, а кто рухнул на скользком пути? –
безразличен пластмассовым формам спектакль за витриной,
как и, впрочем, ребёнок, стоящий у входа в бутИк,
ожидающий, верно, того, кто ему очень дорог,
и пускай он до нитки промок под холодным дождём,
и так манит из окон кафе у соседнего дома
запах мяса и выпечки, он все равно не уйдёт:
будет ждать, наблюдая, как средь неприступных стен зданий
скрипнет слабой надеждой какая-нибудь из дверей,
и как кто-то чужой, проходя, шаг замедлит и встанет
чтоб склонившись над ним осторожно спросить: "Эй, ты чей?",
как в толпе проходящих людей большеглазый мальчонка
скажет маме:"Смотри, тот малыш! Он стоял здесь вчера.
И сегодня… Замёрз, весь дрожит…»
Мама глянет смущённо:
«Нет, сынок, Ты, наверно, ошибся. Пойдём. Нам пора.»,
как мальчонка ухватит её за рукав: «Мам, он плачет!
Подожди!»
Но как будто не слыша сынишкиных слов,
мама только ускорит шаг: «Грустно, но как же иначе?
У людей не хватает тепла на всех брошенных псов.
Поспешим!»
Стук шагов припозднившихся редких прохожих
растворяется где-то за серыми глыбами стен,
А «ребёнок» всё ждёт, что откроется дверь и быть может
промелькнет средь живых манекенов знакомая «тень….
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=844843
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 12.08.2019
Он снова играл, как когда-то, пусть даже едва допуская корявую фальшь -
- чумазый, небритый старик в камуфляже. Под сводами дома кружил «Венский вальс».
Вдоль светлых стен "зала", в котором недавно, наверное, чья-то жизнь "била ключом",
немыми тенЯми бойцы из "Айдара"* застыли в раздумьях о чём-то своём.
Горела свеча на столе. Временами скрывая лицо, в пол смотрел командир
под пристальным взглядом двух видеокамер, дающих живую «картинку» в эфир,
чтоб кто-нибудь в тёплой, уютной квартире дал выход забытому чувству вины
за то, что он здесь, а не там – на «картинке» с далёкой, но близкой «священной» войны,
где звуки волшебные фортепиано и тАющий в небе вечернем закат,
и запах сирени до Одури пьяный, и грязные лица уставших солдат,
и брошенный дом...
С человеческим стоном
склонилась дворняга у серой стены
над телом хозяина этого дома, «случайно» убитого кем-то из них.
Прим.
* «Айдар» - 24-й батальон "территориальной обороны" Луганской области, созданный в мае 2014 года, укомплектованный добровольцами из членов организаций «Самообороны майдана» и «Правого сектора».
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=839068
рубрика: Поезія, Военная лирика
дата поступления 17.06.2019
Про неё говорили: «Шалава! Ведь ещё молодая совсем,
а уже, глянь, «прицеп» нагуляла неизвестно когда, где и с кем.
Надоест и пойдёшь на потеху по рукам, а сынишка – в детдом.
Дура – девка!»
Она же со смехом отвечала: «Он – мой! Проживём!»
Про неё говорили: «Лахудра! Посмотри на себя: что ни день,
а ты снова такая, как будто отработала ночь черте-где,
неухожена, ходишь в обносках, скрягой чахнешь над каждым рублём.
И не стыдно?»
Она же всем просто улыбалась: «Зато мы вдвоём…»
Про неё говорили: «Алкашка! Это ж надо, всего сорок пять,
а уже вся седая, аж страшно, и мешки под глазами… Эх, мать...
Сын то как твой? Поди за Уралом срок мотает в лесных лагерях?
Слышь, "пропажа"?"
Она же молчала.
***
На заводе, в огромных цехах,
как обычно была пересменка в час, когда мимо сотен людей,
шаг чеканя четверка военных для чего-то прошла прямо к ней,
и один из них, словно святыне, поклонившись у всех на виду,
со словами: «Спасибо за сына!» Отдал ей «золотую звезду».
Разом будто стих гул монотонный и, стыдливо в пол пряча глаза,
люди замерли, только...
«Мадонна!» - про неё кто-то тихо сказал….
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=834135
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 01.05.2019
На заброшенном сельском погосте, задремавшем в тени тополей,
бродит ветер непрошенным гостем меж могильных крестов и камней,
не прося за труд блага и платы, пыль сметает с надгробий чужих,
как и ОН…..
Нам, наверное, с братом было годиков семь на двоих,
в час, когда вслед за призрачным горем он проник в дом, как тать наяву,
этот «боров в погонах майора», взявший в жены "с прицепом" вдову
и занявший отцовское место вопреки укоризне людской.
Мы же с братом его, если честно, почитали всегда «чужаком»,
за глаза называя «шарпеем» и ругая за то, что «он есть»,
что «за дело» давал нам по шЕям и в карманы за словом не лез,
что держал в «рукавицах ежовых», гробя тысячи «славных» затей,
и на братские драки до крови с простодушной улыбкой глядел,
и что, добрую память о прошлом схоронив на задворках души,
мать любила его…..
Много позже мы вступали во взрослую жизнь,
покидая уверенным шагом опостылевший отчий порог,
чтоб узнать, что такое присяга, бремя службы и топот сапог,
смысл понятия: "честь офицера" и как сладок «отечества дым»*,
а ещё - наш приезд, самый первый, на побывку к пенатам родным…
Был октябрь, вслед за северным ветром забирали «своё» холода.
Нас ОН встретил за два километра до села, на развилке тогда
простояв может час, может – больше... Мы не ждали того, а он к нам
подошёл, крепко обнял обоих и...заплакал. По дряблым щекам
ручейками сбегали на плечи неподдельного счастья гонцы -
слёзы радости, гордости, встречи. «Молодцы, сыновья! Молодцы!» -
повторял он, и что-то как будто надломившись обрушилось в нас.
«Батя!» - вырвалось вдруг… В ту минуту я назвал так его в первый раз,
все былые обиды, как малость, смыло в реку осенним дождём,
а на сердце зарубкой осталось, как ОН в жизни был просто ОТЦОМ,
как он смог воспитать «Мужиками» ставших сразу своими детей,
и как жил ради нас, ради мамы…..
Ветер треплет листву тополей.
С добродушным отцовским укором и насмешкой с могильной плиты
смотрит «боров в погонах майора», каждый год принимая цветы
и слова постаревшего "гостя" - непривычное: «Батя, прости!»
на заброшенном сельском погосте, многих лет и дорог позади….
* по рассказу К.Симонова "Дым отечества"
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=834134
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 01.05.2019
Она была совсем не той, о ком расскажет лира,
и чей портрет изобразит художник на холсте -
пацанка с нашего двора по прозвищу «мортира»*,
гроза всей местной ребятни в «суконной слободе»,
где на задворках городских, средь серых стен бараков,
в круговороте тысяч дней, обугленных войной,
она жила, росла, цвела и… первой лезла в драку
за чью-то шутку невпопад и просто взгляд косой,
за беспросветность, голод, грязь в своём убогом быте,
за пару резких, грубых слов, ей брошенных в сердцах,
за двух сестёр своих, за мать, за брата-инвалида
и не пришедшего домой с большой войны отца….
В свои четырнадцать она была средь нас изгоем,
и мало кто общался с ней, скорей наоборот -
её старались обходить подальше, стороною,
ну а при встрече зацепить: «Гляди, «мортира» прёт…»,
и рассмеяться громко вслед для бОльшего куража,
рискуя тут же получить по роже кулаком.
Мы ненавидели её, боялись, но однажды….
В тот день продукты завезли в наш местный «гастроном».
Шел снег с дождём. Народ спешил к теплу родных бараков.
В потоке сгорбленных фигур и обозлённых лиц
"мортира" тоже шла домой с "добычей" из продмага,
неся в авоське шерстяной десятка три яиц.
«Фитиль, видать, затух: скребёт лафетом по сугробам!» -
сквозь зубы кто-то процедил ей в спину. В тот же миг
раздался вскрик, а с ним – хлопок на ледяной дороге
Мы засмеялись: «Видит всё на небесах старик!»
Поднявшись и скользнув по нам недоуменным взглядом,
как будто силясь прошептать хоть что-нибудь в ответ,
она вдруг села на сугроб и… тихо зарыдала.
Да.., зарыдала, в первый раз за пять "военных" лет.
Мы замолчали. Мокрый снег укутывал небрежно
её красивое лицо в ажурную вуаль,
когда мальчонка лет семи по прозвищу «БТ-эшка»**
с укором бросил нам:«Ребят, а мне девчонку жаль…»
* мортира - артиллерийское орудие с коротким стволом для навесной стрельбы, предназначенное обычно для разрушения особо прочных оборонительных сооружений;
** БТ-эшка - от абр. БТ - быстроходный танк.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=791262
рубрика: Поезія, Сюжетные, драматургические стихи
дата поступления 11.05.2018
Для властей он – мигрант из «какого-то ……стана»,
«косоглазый» и «чурка» - для всех остальных,
далеко не юнец, но не слишком и старый,
чтоб «пахать» вдалеке от семьи и родных.
Он – всего лишь пятно в городском колорите
многих сотен рабочих спецовок и роб,
существующий в сером, пустом лабиринте
захудалых дворов и бетонных трущоб
где-то между работой в помойной клоаке
и ночлегом в «хрущёвке под снос» на полу,
безнадёгой и дружбой с бездомной собакой,
каждый вечер хозяина ждущей в углу
и мечтающей, как он вернётся усталый,
приласкает её, и откинув потом
крышку кем-то забытого в доме рояля,
будет снова играть для неё перед сном,
как волшебные звуки «весенней сонаты»,
отражаясь от звёзд, в установленный срок
возвратятся обратно, как в детстве когда-то
обретённой надеждой на лучший итог.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=740921
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 07.07.2017
Алтуфьево*, у входа в переход стоит старушка - «божий одуванчик»:
«Мужчина! Вас жена, наверно, ждёт? Да стойте, я не милостыню клянчу,
я просто знаю, что ей по весне приятно будет получить в подарок
букет цветов. Что? По какой цене? По сто рублей - букет, почти что даром!
Она цветы не любит? Почему!? Да погодите…. Не сбегайте скоро….».
Я подхожу: «Давайте, я возьму…»
Глаза старушки светятся задором,
но в глубине их где-то, в темноте, ревет тоска белугой каждый вечер:
«Людей всё меньше, прожит новый день, и зажигает бог на небе свечи.
Приду домой, а там, наверняка, повтор до дыр заезженной картины,
где снова ждёт старушка трель звонка в надежде вновь услышать голос сына,
который вот, уже как много лет, не навещал, застряв в «далёкой дали».
Но….. вдруг приедет, скажет: «Мам, привет!» и, может быть, букетик роз подарит….»
*Алтуфьево - станция московского метрополитена рядом с Алтуфьевским шоссе.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=739256
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 25.06.2017
По картине Андрея Овчарова "Март"
Дед Антон возвратился в село где-то в сорок втором,
вскоре после пришествия первых «осенних» морозов.
На родной стороне старика ждал разрушенный дом
да скорбящий скелет уцелевшей случайно берёзы.
Он присел у разбитых немецким снарядом ворот,
и прищурившись от догоравшего в поле заката, не спеша закурил.
Пара серых, косматых ворон
из гнезда с любопытством смотрела на облик солдата:
на покрытые снегом недавних лишений виски,
гимнастёрку в заплатах и пулей пробитую флягу,
на бинты и культю вместо правой «рабочей» руки,
рваный шрам на лице и под сердцем – медаль «За отвагу».
Только несколько слёз, чуть блеснувших в овалах глазниц,
стали криком солдата от боли тяжелой утраты…..
Продолжалась война в свете пламени алых зарниц
под далёких атак и боёв громовые раскаты.
Время шло чередою похожих до одури дней,
полных тягот военной поры, но однажды под вечер
пожилой фронтовик появился у наших дверей,
прижимая, культёю к груди деревянный скворечник:
«Молодежь, помогите!».
Размеренный стук молотка
разгонял подступавшие к дому вечерние грёзы,
заставляя беспомощно их наблюдать свысока
как малец прибивает скворечник к верхушке берёзы,
как им сбитое с ветки пустое воронье гнездо,
глухо бьется об землю под птичий встревоженный гомон,
и как плачет пришедший СЕГОДНЯ с войны дед Антон, улыбаясь сквозь слёзы.....
Шёл март сорок пятого года.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=738097
рубрика: Поезія, Военная лирика
дата поступления 16.06.2017
Зимний лес спешит навстречу за оконной рамой,
дребезжит в стакане с чаем ложка в сотый раз,
и застыл в руках помятый листик телеграммы
с парой строк: «Он сильно болен. Хочет видеть Вас.»
Не добавить лишней строчки, да и не убавить.
На скале из тысяч ликов и знакомых мест
миллиметр за миллиметром высекает память:
«Май. Чернобыль. Единица, девять, восемь, шесть….»
Строй солдат под жарким солнцем на пороге «рая»*,
в пустоте «жилых» кварталов шелестит листва,
генерал сорокалетний еле подбирает
для вчерашних салабонов** нужные слова.
И летят куда-то в небо заклинаньем старым
«Государство», «добровольцы», «Родина» и «долг»…
«Как сказать им, что противник, как никто, коварен
и что будет после боя – знает только Бог,
объяснить, что враг невидим, что он бьёт без боли,
что с ним в схватке ставкой будет….» - много разных слов
застревают комом в горле, не попав на волю
и в сердца в строю стоящих молодых бойцов.
«Да понятно всё нам с «долгом», «Родиной» и «службой», -
паренек один внезапно выступил вперёд. -
Вы конкретно объясните, что нам сделать нужно.
Мы готовы. После глянем, чья в бою возьмёт».
Тишь звенела, ожидая громовых раскатов,
генерал стоял, смущённый дерзостью такой,
а потом, неспешным шагом подойдя к солдату,
прошептал: «Сынок, спасибо!» - и обнял его.
«Хлопцы, с Богом!» - закипела трудная работа:
шаг за шагом, час за часом….
Через много лет
вырывает у забвенья память этот подвиг,
улетая перелетной птицей на рассвет.
И как будто вслед за нею мчится поезд скорый.
Дребезжит в стакане ложка…. Семь часов утра.
За окном мелькает тенью захолустный город.
На поклон к солдату едет старый генерал….
* «рай» - «Если бы не осознание того, что скрытая опасность подстерегает повсюду, то можно было бы подумать, глядя на эту безлюдную, цветущую землю, что мы в раю…» (один из «ликвидаторов» о «зоне отчуждения»)
** «салабон» - малолетка, неопытный юнец, а также молодой солдат, принявший присягу (арм. жаргон).
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=659844
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 15.04.2016
Про него говорили: «Нормальный ведь, вроде….», но понять не могли, почему на вокзал
приходил он и, встав у начала перрона, каждый день поезда на Москву провожал,
под тяжёлую дробь уходящих составов со слезами в глазах что-то бравое пел.
Что? - не слышали люди и злились: «Хрен старый! Поважней не скопил за десятки лет дел?».
«С дуба рухнул!» - торговцы, бомжи и путаны каждый раз вслед острили ему невпопад.
Но однажды, как будто сошедший с экрана, мимо них прошагал постаревший солдат:
в полевой гимнастёрке и в старой пилотке, орденов и медалей серебряный звон
раздавался в такт твёрдой солдатской походке.
Это был тот старик.
Он прошёл на перрон, снова встал на свой "пост" и стал ждать.
«Эй, убогий! Ностальгия, наверно, грызёт по совку? -
трое наглых парней в красно-чёрных футболках, как гиены смеясь, подошли к старику. -
Ну-ка цацки снимай, а не то…. Глупый что ли?» За угрозой последовал первый удар.
Он упал на колени, согнувшись от боли, отдышался немного и медленно встал,
и запел…
Проходящая туша состава заглушала вой трёх красно-чёрных зверей,
их издёвки, насмешки и звуки ударов при покорном молчании многих людей.
Три минуты расправы тянулись, как вечность. «Череп, хватит возиться с ним. Дюпель, остынь! -
дал отмашку вожак двум своим подопечным - Все! Уходим, пока не сбежались менты"
И шакалы ушли. Оживилось и стадо: "Дед, ты как? - раздавались вопросы в толпе,
А старик, ухватившись рукой за ограду, встал с земли, усмехнулся и.....
снова запел.
Он стоял на "посту" с горделивой осанкой, и, наверное, каждый, кто рядом был, мог
слышать, как улетал марш «Прощанье славянки» за составом, идущим в Москву, на восток…
После развала СССР, в Киеве, на железнодорожном вокзале, при отходе поезда, следующего в Москву, звучал марш «Прощание славянки», напоминая о неразрывной связи и общем прошлом, настоящем и будущем русского и украинского народов. В настоящее время марш уже не звучит….
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=620787
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 13.11.2015
Посвящается "новым героям самостийной украины"
В шаге от костра сидит девчонка,
Рядышком с теплом, а вся дрожит.
Может показаться, что негромко
О своём о чём-то говорит.
Ей на вид тринадцать. Как тростинка.
На спине полоски свежих ран,
Плечико обвязано косынкой,
А на тельце рваный сарафан.
Все глаза иссушены слезами,
Горем сверлят нас из под бровей,
Губы режут страшными словами,
Нам рассказ про нелюдей-зверей…….
***
Мы её случайно отыскали.
Впрочем, нет: она прибилась к нам.
Наши роты рейды совершали
В эти дни по западным лесам,
Зачищали дальние селенья,
От нацистской разной шантрапы,
И девчушка ночью, как виденье,
На костёр пришла из темноты,
Словно тень возникла перед нами,
И схватившись за руку мою,
К ней припала влажными губами:
"Пан военный, Богом Вас молю!
Там они, в деревне. Защитите!
И за батько с мамой Вы сполна
Демонам свирепым отомстите...."
Мы её пригрели у костра:
"Погоди-ка, милая. Покуда,
подкрепись, а то глянь, как худа,
А потом расскажешь: кто, откуда,
Как в лесную чащу забрела?
Ведь ближайший хутор, это точно,
Километров десять на восток,
Не пройдёшь к нему по лесу ночью....
Отдохни ты, девочка, чуток,
Без еды, ведь знаешь, не житуха...."
- ей без злого умысла сболтнул
Самый молодой из нас - Андрюха,
И тарелку с МЯСОМ протянул…
А девчушка...телом задрожала,
Потекли слезинки с детских глаз,
Вскрикнула, и деревцем упала
У костра на землю промеж нас.
***
«К нам в село они вошли без боя,
Три десятка, утречком, вчера,
По деревне шли походным строем,
На груди у многих ордена,
С виду наши русские солдаты,
На пилотках звёздочки горят....
А в руках то - вражьи автоматы
И на мове чётко говорят.
Поздно мы про то сообразили,
Заползли гадюки в отчий дом.
Коммунистов сразу перебили,
Расстреляли просто. А потом....
Понеслось у демонов веселье -
Жуткий смех, стрельба и пьяный лай,
Вихрем смерть носилась по деревне,
Собирая жизней урожай.
Кузнеца с женой у сельсовета
Убивали трое палачей,
А затем поймали скопом где-то
Пятерых их маленьких детей....
Нету им названья после.....
Твари!
Заперев детишек в старый дом,
Подожгли… и лыбясь наблюдали,
Как их жертвы "плавились" живьём,
Ну а сами, пьяные от водки,
Продолжая, будто кони, ржать,
Меж собою в споре рвали глотки,
Как ещё «советы» наказать.
Мой отец... Он не был коммунистом,
Ни поляком не был, ни жидом,
Он пахал в колхозе трактористом,
То бандитам виделось клеймом.
Потому его и мать убили:
Посредине солнечного дня,
Их штыками к полу пригвоздили.
Отдохнув, взялись и за меня.
Не могу сказать я это...
Больно...
Нож касался горла моего,
Вдруг один оскалился: "Довольно!
Мы ж не звери. Люди! Не дерьмо!
Хай живёт во славу Украины!
Полюбуйтесь, хлопцы, как мила,
Нарубите лучше ей свинины,
С голодухи чтоб не померла,
И в убийстве надо помнить меру,
И в борьбе с вражиною за кров.
Помолись, малАя, за Бандеру.
Ну! Рубайте, хлопчики, скотов....»
Время шло, жестоким диким плясом:
Стук и кровь…. И больше ничего.
На столе горой лежало МЯСО,
МЯСО!!!!!!
с тела папки моего…….»
***
От рассказа в жилах кровь застыла,
А в глазах - нежданная слеза,
Только вот, ни в ком из нас нет силы
Посмотреть той девочке в глаза.
В них смешались в безголосом крике,
Воедино: смертный приговор,
Горе, боль, чертей и Бога лики,
И ещё – нам всем немой укор.
Мы сидим, сжимая автоматы,
Стиснув зубы, слушаем её....
"Ты прости нас. Знаем: виноваты,
Коли ныне здравствует зверьё.
Потерпи.
Тех гнид за преступленья
Мы прижмём в их схронах до зари,
И поверь, не будет им прощенья!
Говори, родная. Говори....."
***
P.S.
В полумраке киевской квартиры
Я, с простой молитвой на устах,
Вспоминаю той войны картины…..
Слёзы снова стынут на щеках
В час, когда толпа ревёт в экстазе,
Принимая варварский парад,
Молодых и постаревших мразей,
В свете чёрных бюргерских наград.
Легион измены и наживы,
Им неведом острый кол вины….
Вновь шагают в сердце Украины
Сатаны и свастики сыны.
Потому молю я Бога ныне,
На колени встав под образа:
«ПУСТЬ УЗРЯТ ТУ ДЕВОЧКУ СЛЕПЫЕ,
И ХОТЬ РАЗ ПОСМОТРЯТ ЕЙ В ГЛАЗА…»
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=604779
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 06.09.2015
Веселый смех, восторг, кураж, качели, горка, салки, прятки =
Под летним солнцем на площадке вовсю резвилась детвора.
Смотрели мамы за детьми, смеясь, болтали, а в сторонке
В тенёчке пряталась девчонка, на вид, наверно, лет семи.
Казалось, дети за игрой её совсем не замечали
И одноврЕменно пугали: она была для них «чужой»,
С клеймом врождённым - «ДЦП»…
Одной из девочек на ушко шепнула мама:
«Ту девчушку возьми в компанию к себе»
Надулась дочка: «Не хочу! Она игру испортит нашу».
Смолчала мама: не прикажешь ребёнку стать добрее чуть…
Бежало время, и слеза сбегала по щеке девчонки,
Когда один худой мальчонка, её ладошку нежно взял,
Сказал: «Привет! Чего сидишь? Пойдём играть со мной! Я – Коля»
Она слезу смахнула…..
Вскоре они играли, и малыш,
С улыбкой что-то говоря, качал «невесту» на «лошадке»,
И с удивлением с площадки на них смотрела детвора…..
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=604757
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 06.09.2015
Этот взрыв прокатился раскатами грома
По разбитому СлАвянску в солнечный день,
На окраине где-то оставив воронку
И сгоревшие лики двух малых детей:
Брат с сестрёнкой….
Им было по семь лет, наверно,
Беззаботно играли от нас вдалеке
И исчезли со вспышкою в доли мгновенья,
Только чёрные тени на жжёном песке.
Помню, как молодой ополченец «Поляна»
Долго ползал в воронке и что-то искал….
День за днём шла война. Мы привыкли к «костлявой»,
ВСУ* так же били по нам наугад,
Зачастую туда, где нас не было, точно
попадая то в школу, то в дом, то в детсад.
Раз «Поляна» меня разбудил как-то ночью:
взгляд безумный, трясётся весь, слёзы в глазах:
"Я её схоронил, там, на старом кладбИще.
Помнишь, миной накрыло детей у пруда?
От девчушки осталась одна лишь косичка.
Я её отыскал ведь и спрятал тогда, –
Парень слезы утер и добавил чуть слышно -
Девять дней, как икону, под сердцем носил.
За неё, за родную, на смерть шёл, братишка.
А сейчас я её под крестом схоронил….
*ВСУ - (абр.) вооружённые силы украины
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=596256
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 27.07.2015
Его держали двое, третий бил
Демонстративно в грудь, с большим замахом:
«Давай, скажи: «Я – русский, я – дебил»,
Ну что молчишь? Совсем оглох от страха?»
А он терпел удары, губы сжав,
Лишь изредка бросая взгляд украдкой
На взрослых, проходивших в трёх шагах
От сквера с детской игровой площадкой,
От троицы чернявых шакалят
И русого мальчонки между ними,
Но взрослые в заботах и делах,
Шаг не замедлив, проходили мимо.
Пацан глядел, как загнанный зверёк,
Когда, забавно, прямо в кучу снега,
Обидчика какой-то паренёк,
Внезапно подбежав, толкнул с разбега:
«Остановитесь, гады!»
А потом
Был бой мальчишек против трёх подростков,
Удары, кровь из носа, редкий стон
На фоне равнодушных взглядов взрослых…
Они ушли.
Он руку протянул,
С земли подняться «другу» помогая:
- Спасибо, брат! А здОрово толкнул
Ты этого высокого бугАя . Я – Коля, а тебя как?
- Я – Андрей. Меня мой дед учил, когда был рядом:
«Увидишь зло, ему врежь посильней. Не бойся пострадать в бою за правду.
И помни, что ты - русский!»
По тропе
Вдоль сквера вновь спешит народ куда-то,
В раздумьях о делах и о себе
Не находя местечка двум ребятам,
И пусть у них на курткам снег и грязь,
И лица, перепачканные кровью,
Они болтают, весело смеясь,
Истории недетской два героя….
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=583509
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 25.05.2015
Они бежали, как бегут грабители и воры, почуяв близость западни своим гнилым нутром,
Бросая танки, БМП, снаряды и патроны, и погребение «своих» оставив «на потом».
Бежали в страхе, кто на чём, «герои Украины», под курткой спрятав камуфляж, а в сумке – автомат,
Оскалясь: «Мол, придём ещё….», а следом жгло им спины из сотен уст и глаз одно: «Палач! Фашист!! Нацгад!!!».
Они бежали….
«Тормозни» - один «студент» из Ровно, когда осталась позади окраина села,
Зло процедил: «Рашистов здесь встречают, как героев, а нам шипят вслед:"Ишь, бегут, как крысы с корабля».
- «Да брось. Поехали, братан!»
- «Жаль кинули все «грады»... Погодь чуток». И на плечо взвалив гранатомёт,
«Нацгад» скривИлся: «С «миром» Вас, с освобожденьем, ВАТА! Ловите, суки, на кого подарок бог пошлёт?!»
***
В освобождённое село входили ополченцы.
На узкой улочке, смотря с надеждой в небеса,
Застыла тенью на снегу девчонка: там, где сердце, на сером ватнике росла багровая слеза,
Лежали россыпью цветы... В сторонке, у ограды, мужчина грыз зубами лёд: «Товарищ командир,
Ведь дочка вышла встретить Вас. С букетом. Тут – граната…. Скажите дать мне автомат: я с вами. К чёрту «мир»!
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=565561
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 10.03.2015
Их пятеро было, «нацгадов», в том доме. Мы час с ним возились уже:
«Эй, хлопцы, сдавайтесь!». В ответ нам на "мове" проклятия в «сто этажей».
И не подойдешь, ведь они, как бараны: чуть что - тут же в ход автомат.
«Идейные». Видно, недавно с Майдана, уперлись: «ни шагу назад!»
Ну что же? Нас трое, в руках по гранате. Залезли к ним с тыла во двор,
В то время, как с улицы наши ребята по дому долбили в упор.
«Ну, с Богом!»
Секунды рвались торопливо, мгновенья звенели свинцом,
Когда раздались друг за другом три взрыва, заставив "прогнуться" бетон,
Дом выдохнул, кашлянул дымом и гарью, как после удара под дых.
Вдоль стен собирала смерть души «нацгадов», вчерашних вояк молодых.
Один паренёк в обгоревшей разгрузке был жив и на смертном одре
Звал мать и отца, обещая на РУССКОМ вернуться домой на заре…..
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=556041
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 31.01.2015
Он затворником был, тот полковник в отставке,
Наш сосед, всем известный, как редкостный жлоб.
Про него говорили, что жил он в достатке,
Но, наверно, копил на серебряный гроб,
Коль ходил постоянно в дырявой одежде,
И монеты, как бомж, у ларьков подбирал,
Но при этом, из всех "сэкономленных" денег
Никогда никому в долг копейки не дал:
Ни родне, ни соседям, ни тем, с кем был дружен,
Ни бродягам, просившим "на водку" тайком.
Он всегда отвечал:"Помогать как-то нужно,
Но лишь тем, кто нуждается больше всего".
Люди звали его саркастически "нищим",
Не пытаясь понять смысл им сказанных слов...
Он скончался внезапно. В убогом жилище
Не нашли мы набитых добром сундуков,
Только мелочь в столе.
- "Утащил клад в могилу" -
мерзко люди шептались на похоронах.
- "Бросьте! Мертв человек, а что было, то было.
Пусть же с миром его упокоится прах".
- "Деньги нужно ценить, но вот так, как он - слишком...
Не по божески!" - слышались возгласы вновь,
В этот миг незнакомых нам восемь мальчишек
Положили к могиле охапки цветов.
На немой наш вопрос произнес глухо кто-то,
Слог за слогом, размеренно, как метроном:
"Эти дети - из детского дома. Сироты.
Он для них всех при жизни стал просто ОТЦОМ...".
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=527714
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 04.10.2014
Один был дряхлым стариком - бомжом, влюбленным в песни,
Другой – лохматым рыжим псом породы неизвестной.
На небе в шутку, видно, Бог их создал друг для друга,
Определил их встречи срок и протянул им руки.
С тех пор, как в упряже одной, и в черный день и в праздник
Они делили меж собой час горести и радость,
Тепло своих бродячих душ и редкой злобы холод,
И ежедневный мелкий «куш» в подземном переходе:
Народ спешил, но подавал, когда в проходе тесном
Дед на гармонике играл мотивы давних песен,
А рядом с ним сидел «Барбос» и выл тихонько что-то.
Их люди звали «Дед и пёс», как одного кого-то…..
***
Господь отсчитывал свой срок их странной, крепкой дружбе,
И вот однажды пёс не смог подняться вновь на «службу»:
Он отыграл собачью роль достойно, но в расплату
Ему дарило время боль, тоску и немощь в лапах.
И дед на «службу» на руках носил его с собою,
Пёс не скулил , но взгляд в глазах всегда горел мольбою:
Он не хотел так дальше жить и быть для друга в тягость,
Когда бежала мимо жизнь, а им владела старость,
Когда в толпе в какой-то миг ребёнок маме в спешке
Шептал вдруг: «Мама! Тот старик…. Он так к собаке нежен.»,
Когда болезнь изподтишка всё чаще била болью,
Он вновь смотрел на старика, и тот взгляд друга ПОНЯЛ…..
***
Над серым городом гроза гремела в день воскресный,
Когда старик пришёл без пса и встал на прежнем месте,
Достал гармонь, но не играл; смотрел куда-то «в стену»,
На сквозняке, как лист, дрожа всем ослабевшим телом,
Не замечая ни людей, ни подаяний новых,
За девять следующих дней он не сказал ни слова,
А на десятый день исчез. Куда? Не знали точно:
Возможно, он остался здесь, сменив на время «точку»,
Кто говорил, что он, больной, лежит теперь в больнице,
А кто-то – то, что он домой уехал из столицы,
И что ведут его следы куда-то под Калугу,
А может, он решил уйти вслед за лохматым другом…
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=527712
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 04.10.2014
Лохматый щенок и трёхлетний мальчонка
Бежали наперегонки по двору,
А мама с улыбкой смотрела в сторонке,
На их бесшабашную чудо-игру,
Совсем позабыв о делах и заботах,
Как вдруг, рассекая небесную синь,
Над нею возник силуэт самолёта,
И женщина вздрогнула: «Боже, спаси!»….
Замедлилось время: ползло миг за мигом,
Слепили разрывы бомб солнечный день,
Пространство рвалось неестественным криком
Попавших под фосфор «случайных» людей,
А тот беспощадно живую плоть плавил,
Осколки, как зубы, вгрызались в бетон,
И в этом аду жизнь платила «костлявой»
Сверх плана «военную» дань, а потом…..
Дымилась земля, догорали машины,
И воздух загробною тишью звенел,
Когда из подвала поднялся мужчина
И выдохнул глухо: «Фашист пролетел.»
На детской площадке скрипели качели,
Из чёрной воронки шёл сизый дымок,
Наверное, люди и не разглядели,
Что это такое лежит у их ног,
И лишь лик младенца с узорами крови,
В котором застыли крик, ужас и боль,
Который огонь только чудом не тронул,
Когда мать сынишку прикрыла собой,
Открыл им, кто эти две чёрные тени
На рыжей, пожухлой траве…..
В тот же миг
Седой ополченец упал на колени:
«Мадонна Донбасса» - заплакал старик.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=518095
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 18.08.2014
Первое моё стихотворение из цикла, посвящённого воинам Новороссии.....
Тот хохляцкий блокпост на развилке, за «парком»,
Ополченцам недаром мозолил глаза,
Заблокировав в СлАвянск путь «гуманитарке»,
И не вырезать этот тромб было нельзя.
Только укры сидели там крепко в окопах,
Обложившись «резиной» и тарой с песком,
Ну а нас – взвод вояк. Двинем в лоб на укропов,
Те положат нас всех пулемётным огнём.
Но приказ есть приказ, потому Бог нам в помощь
И ржавеющий БРЭМ* из советстких времён,
На котором механик-водитель – Петрович.
Помню , как он сказал нам: «Не ссыте. Пройдём.»
И рванул по шоссе на блокпост в лобовую,
Мы за ним, поливая укропов свинцом,
Ну а те по окопам от нас врассыпную.
БРЭМ снёс всё: и «резину» и тары с песком,
Потоптался на них от души со всей силы,
А потом, опустив до предела отвал,
Превратил часть окопов с хохлами в могилы,
Как каток, аккуратно их с полем сровнял.
Но какой-то нацгад, убегая, по БРЭМу
Напоследок из «мухи» пальнул и попал.
БРЭМ заглох. Мы к нему: «Жив, Петрович?!»
- «А хрен вам!» - из открытого люка ответ прозвучал,
«Ну что встали? Пора!».
Дизель вновь заработал…
С рваной дыркой в борту, совершив маршбросок,
Нас Петрович живыми из этого боя
Вывез в тот день к своим, а сам выйти не смог:
Помню, как он, с трудом вылезая из люка,
Весь в крови и ожогах, сказал: «Ерунда!
Зацепили укропы снарядом. Вот суки!»
И уткнулся в родную броню….. Навсегда.
*БРЭМ – бронированная ремонтно-эвакуационная машина
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=516600
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 09.08.2014
«Эй! Не лейте сопли, старые кобылы. «Беркуты» - убийцы! Срамно помнить их.» -
В яростном экстазе на Майдане быдло ржало над десятком женщин пожилых.
Больше полусотни молодых «героев» обступили женщин квохчущим кольцом:
«Сваливайте, тётки. Киев – це Европа! Ваше счастье то, что женщин мы не бьём.»
Ну а те стояли монументом цельным, от юнцов прикрывшись белой простынёй,
На которой были фото офицеров, павших на Майдане в схватке с сатаной.
Даже лики павших бесам и иудам днём глаза слепили. Вдруг один из них
Бросился на женщин: «Беркуты» – не люди! Не хрен пялить тварям очи в мир живых!
Дай, сожгу простынку..»
«Не отдам, уроды! Убивайте! Это не впервые вам.» –
Женщина, собою заслоняя фото, кинулась на землю: «Сволочь! Не отдам!»
«Слышь, отдай, больная, ведь сломаю руку.» - в бешенстве над нею изгалялся бес,
А потом, оскалясь, злобно сплюнул: «Сука. Да пошла ты к чёрту!» И в толпе исчез.
Быдло развлекалось. Женщины стояли, и менты в сторонке прятали глаза,
Лишь один, тихонько, губы сжав, сказал им: «Уходите лучше. Нам влезать нельзя…..»
«Слава Украине!» и «Героям слава!» - вопли бесов рвали города нутро.
Прикрывая ПАМЯТЬ, как бронёй, телами, десять слабых женщин двигались к метро,
Шли в кольце "мутантов" по безмолвным скверам, полных равнодушных взглядов и «теней»,
С маленькой Победой мимо сдавших Веру, Родину и Правду на большой войне.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=516599
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 09.08.2014
Как звали мальчишку того, я не помню.
Я знал, что в соседней хрущёвке он жил,
Был странным каким-то, вернее – убогим,
За что награждён был кликухой «дебил»,
Не мог говорить, лишь мычал часто что-то
На только понятном ему языке,
Всегда улыбался и жил, как за шторой,
В своём, недоступном для всех нас, мирке.
Но всё же, отличный от нас во всех смыслах,
По-своему видевший жизненный свет,
Имел увлечение в прОклятой жизни:
Любил, почему-то, звон мелких монет.
Он их собирал во дворах, у киосков
И лазил за ними в помойки и в грязь.
Над ним издевались мы, горе-подростки,
Кидая копейку: «Дебилушка, ФАС!»
Он тут же бросался за ней, что есть силы,
Коряво монету руками ловил,
Мычал нам потом что-то вроде «спасибо»,
А мы над ним ржали: «Убогий дебил!»
И в наших, тогда подростковых, душонках
Ни разу не вспыхнула искра стыда….
А в доме напротив жила старушонка:
Когда-то была героиней труда,
Была уважаема всеми, а ныне,
В эпоху новейших реалий и вех,
Забытая властью, людьми и родными,
Одна в нищете доживала свой век,
Цеплялась за жизнь и надеялась слепо,
Что в светлом грядущем всё будет не так.
И раз отлучилась в палатку за хлебом,
Вернулась домой, а в квартире – бардак:
Шакалы всё выгребли, всё до копейки….
Она оглядела печально свой дом
И, сев у подъезда, на грязной скамейке
Заплакала тихо о горе своём.
Она понимала, что дальше с ней будет,
Что месяц до пенсии не протянуть,
Что могут помочь ей теперь только Люди.
Но кто?
Мы боялись в глаза ей взглянуть,
Вздыхали, растерянно глядя под ноги,
Так, словно и были тем самым ворьём,
Когда сквозь толпу к старушонке «убогий»
Протиснулся с чёрным холщёвым мешком.
Поставил его у ног бедной старушки,
Раскрыл, и в траву из мешка через край
Посыпались трёшки, копейки и двушки……
«Не плачь» - промычал ей - «Твоё. Забирай!»
Очнулся народ. Полетели банкноты
Одна за другою в холщёвый мешок,
Как будто заставил перешагнуть кто-то
Нас через высокий прозрачный порог,
Напомнил о существовании Бога,
О том, что когда-то мы были Людьми,
И «кто-то» был этот мальчишка,
убогий всего лишь умом, но не сердцем, как мы.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=440192
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 29.07.2013
Девчонка-подросток, пятнадцати лет
Смотрела вниз с крыши панельного дома,
Готовясь оформить в иной мир билет,
Прощаясь с тем, что было с детства знакомо.
В мозгах кавардак, но едино одно:
«Отец - недоумок, полкан-неудачник!
Да, я сплю с парнями, не целка давно.
Грозился прогнать?! Нет, всё будет иначе!
Я буду лежать, как живая, в цветах,
Ты каяться будешь и плакать, но только
Понять, что ты сделал, ты сможешь, когда
Тебе кто-то скажет: «Убил дочь, подонок!»
Она усмехнулась: «Никчёмная жизнь!»,
И сделала шаг. В подсознании где-то
За миг до удара вдруг вспыхнула мысль:
«А я ведь живая. Чёрт, зря я всё это….»
Раздался хлопок, и в малиновый цвет
Местами окрасился гравий у дома,
А через квартал широченный проспект
Гудел монотонным рычаньем моторов.
На скорости мчались десятки машин:
Одна за другой, монолитным потоком,
И в нём безрассудно цеплялся за жизнь
Передними лапами рыжий котёнок.
Он сделал ошибку, рванув по прямой,
Рискнул и за то получил тут же "плату".
Но даже тогда он боролся с судьбой,
Когда разрывала боль задние лапы,
Когда полз вперёд, выбиваясь из сил
И не задаваясь вопросом: «Что будет?»
Он ЖИЛ. Он ХОТЕЛ ЖИТЬ!
«Малыш, доползи» -
Не в силах помочь ему, думали люди.
Быть может, погиб, а быть может, и нет.
Никто с тех пор больше не видел котёнка,
А где-то, оформив в иной мир билет,
Лежало разбитое тело девчонки.
Лежало отнюдь не в цветах, на земле,
Уродливо скрючившись в лужице бурой…
Врач «скорой» руками развёл: «Не жилец».
И кто-то в толпе прошептал: «Вот же ДУРА…»
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=440191
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 29.07.2013
Ковёр из трав и гроздья вишен,
Уютный двор и старый дом,
Под грушей, на крыльце, детишки
Играют с маленьким щенком,
А высоко над ними, где-то
Легко парит воздушный змей……..
- Кусочек солнечного лета
Смотрел с картины на людей,
Смотрел, как шумною толпою
Бегут «страдальцы» по делам,
Смотрел, смеясь над суетою,
Над тем, как слёзы тут и там
Роняет с неба редкий дождик,
Над тем, как сер большой вокзал….
А рядом с ним стоял художник:
Он это «лето» продавал.
Нет, он не думал о наживе:
«Всего каких-то сто рублей,
Но может быть тогда счастливей
Вдруг станет кто-то из людей,
Среди осенних мрачных будней
Кусочек света взяв с собой….»
Но пробегали мимо люди.
Лишь парень с бритой головой,
К нему приблизившись, с подвохом
Спросил: «Дедуля, сколько? Сто?!
Слышь, у тебя с мозгами плохо?
Кого ты "лечишь"? Знешь, что:
Чтоб больше здесь тебя не видел.»
Спешили люди по домам,
От незаслуженной обиды
Бежали слёзы по щекам:
«Я стал, наверно, слишком старым!»
Он цифру «100» перечеркнул
И написал: «Берите ДАРОМ!»
Лил сильный дождь и ветер дул,
Играла слякоть рок на нервах,
Но с изумлением народ
Смотрел, как погибал Шедевр….
А он спешил в аэропорт
Чтоб улететь в далёкий Лондон,
Туда, где завтра на торгах,
Его пейзаж за миллионы
Уйдёт куда-то «с молотка»…
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=422385
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 02.05.2013
Я помнил его с босоногого детства, ещё до войны. Наш бревенчатый дом
Стоял с халабудой его по соседству. Мы звали его меж собой «бирюком»*.
И было за что: мрачный взгляд, полный злобы, угрюм, молчалив, сторонится людей….
Мы знали от взрослых: он пЕрежил Голод**, который забрал у него всех детей,
Жену и родителей.
В нашей деревне немало встречалось таких бедолаг,
Но жизнь между тем продолжалась, и время их боль зажимало в свой крепкий кулак.
"Бирюк" так не мог. Не хотел. В сельсовете портрету Вождя говорил он порой:
«Что? Лыбишься, гад!? А в земле плачут дети. Жди. Встречу тебя, зарублю топором!»
Об этом все знали, но, помня о горе, молчали в тревожные те времена.
Так шёл день за днём, год за годом и вскоре к нам, в двери домов, постучалась ВОЙНА…..
***
«Бирюк» возвратился в село в сорок пятом, на «век» постаревшим, как старец, седым.
Никто не встречал пожилого солдата, никто не узнал: он вернулся «другим».
И дело не в старости или в наградах, кольчугой прикрывших широкую грудь,
Не в зарубцевавшихся воинских шрамах…. Как прежде, он был молчалив и угрюм,
На слово в ответ говорил лишь полслова, был замкнут, жил в глиняной хате один,
Но только из глаз его «вечная» злоба как будто исчезла, растаяв, как дым.
Случалось, портрету Вождя в сельском клубе он снова смотрел, как и раньше, в глаза,
Смотрел и молчал, лишь дрожащие губы давали понять, что он что-то сказал.
Когда же Вождь умер и люди портреты его потихоньку снимали со стен,
«Бирюк» нас тогда попросил в сельсовете: «Как снимите, хлопцы, один дайте мне…..»
***
Однажды (наверное, в шестидесятом) в село к нам приехал один крупный чин,
Плюгавый, чуть лысый, как боров - пузатый….. А вечером в клубе мы встретились с ним.
И там, напустив на себя важный траур, он текстом прямым, безо всяких затей
С трибуны вещал о кровавых расправах над сотнями лучших советских людей,
О скорых судах, о страданьях и смерти героев, погибших в застенках от мук,
О «культе Вождя»…..
Не могли мы поверить во весь этот бред, но молчали, как вдруг:
«Слышь, умник? Ты что-то напутал, наверно?» - взорвали слова «бирюка» мёртвый зал –
«Не ты пёр с винтовкой на танк в сорок первом, и в тесном окопе не ты замерзал,
Не ты задыхался от трупного смрада, когда хоронил павших русских солдат,
И в землю вгрызался не ты в Сталинграде, чтоб сдохнуть, не сделав ни шагу назад,
Под шквалом огня поднимаясь в атаку, не ты в рукопашную с фрицем ходил,
И наш красный флаг поднимал над Рейхстагом не ты!
Не тебе же Вождя и судить!»
***
По жизни угрюмый и немногословный, он был «бирюком» и когда умирал:
Нас, всех, кто его провожал в путь, он, словно не видел, не слышал и не замечал.
Он просто ждал смерть. Мы молчали. Как будто набатом звенели часы в тишине
Ему оставалось не больше минуты, когда он взглянул на портрет на стене,
С которого в свете немногих медалей и маршальских, золотом шитых, погон
Смотрел на него, улыбаясь, Вождь - СТАЛИН…..
Понять было трудно, о чём думал он,
Но вдруг, словно вспомнив о чём-то о главном, за миг до того, как уйти в мир иной,
«Бирюк» указал нам на Сталина взглядом и глухо, но внятно промолвил: «СВЯТОЙ……»
«бирюк»* - 1. Зверь, волк-одиночка; 2. угрюмый, замкнутый, нелюдимый человек
Голод** - имеется ввиду голод на Украине и Кубани в 1932-33 г.г.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404888
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 28.02.2013
В Лианозовском парке гуляет веселье,
Звонким смехом и визгом звенит хмурый день,
«Паровозик» и «вальс», «червячок» и «качели»
Увлекают в чудесный мир души детей.
Не пугают детишек тоска листопада
И осеннего дождика скорый приход,
Если даже прохожий за дальней оградой
Загляделся на их «нереальный» полёт,
На полёт их мечты, где стать можно пиратом,
Космонавтом, жокеем, и «просто собой».
Только время летит, а миг счастья так краток,
И вот папа уже говорит им: «Домой…..»
«Ну, папуль! Ну ещё?!» - дети жалобно просят.
Смотрят прямо в глаза, как щенята скуля:
«Ну хотя бы на «юнгу»? Ну на «паровозик»?»
Он бы рад, но в карманах, увы, ни рубля.
Он – служака не слишком высокого чина,
Многодетный отец, «пахарь» и семьянин.
«Нет, сынульки. Пора….»
«Подождите, мужчина!
Пусть катаются "так". Ведь же хочется им!» -
Слышит он тихий голос работницы парка,
Пожилой милой женщины в красном пальто, -
«За бесплатно. Пусть станет осенним подарком
Этот день вашим детям. Вдруг вспомнят потом
Миг счастливого детства: парк и карусели,
Пруд, покинутый утками, и листопад,
Где они вместе с Вами….»
***
И снова "летели"
Дети где-то в мечтах, представляя себя
То военным, то лётчиком, то капитаном,
Побеждающим волны, бураны и шквал….
Он стоял и смотрел на неё: «Всё же странно
Встретить что-то хорошее там, где не ждал,
День за днём мимо нас карусель жизни кружит,
Что сверкало "сегодня" - мерцает "вчера",
Но горящей свечой в человеческих душах
Остаётся всегда светлый образ добра!».
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=389312
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 02.01.2013
Танцует осень в паре с листопадом
Вечерний вальс «покинутых аллей»,
Безлюдно… Лишь на танцплощадке сада
Седой бродяга кормит голубей.
Кромсая хлебный мякиш грязным пальцем,
С усмешкой смотрит, как спешат принять
Его дары небесные скитальцы:
«Изгой изгою должен помогать…».
Он это знает.
Снова крошки хлеба
Бросает наземь «добрая душа»,
И благодарность птиц в седое небо
Уносит ветер, листьями шурша,
Туда, куда, быть может, очень скоро
Придёт бродяга, где в ночной тиши
Услышит он, как кто-то скажет строго:
«Ты жил в грехе, потратив даром жизнь,
И потому, всем смертным в назиданье,
отправишься……»
Но, словно тихий звон,
Прольётся в небе птичье воркованье,
И кто-то глухо скажет: «Ты прощён».
Ну а пока, не думая о «личном»,
На танцплощадке сада каждый день
Старик дарует жизнь крылатым нищим,
Улыбку тщетно пряча в бороде.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=371846
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 19.10.2012
Вслед за рассветом утренним, вперёд,
Покинув город, поезд резво мчится,
На Пасху едет праведный народ
К родным церквям – душою возродиться,
Прочь от проблем, тревог и суеты,
Когда кругом апрель неугомонный
Сердца чарует прелестью весны,
Такой всесильной,но простой и скромной,
А солнышко, прогнав свой бледный сон,
Неловко так, как будто с непривычки,
Пытается сквозь контуры окон
Взглянуть в глаза всем людям в электричке,
Пропеть им нежно: «Сбросьте серый прах
Своих забот, ведь я сияю снова!»,
И у людей на лицах и устах
Царят добро, улыбки и истома.
Эх! Как чудесен этот Божий день!
Глаза прикрыты в сладкой полудрёме,
Стучат колёса,пассажирам лень
Сказать и пару слов,
любых,но кроме……
«- Христос воскрес!
- Воистину воскрес!» -
Случается, нарушит тишь вагона,
А за окошком
пробегает лес,
поля, пероны, хутора и сёла –
- Земли родимой чудо!
По щеке
Слеза ручьём невидимым стекает,
И знаю я, что где-то вдалеке
Меня «моя часовня» ожидает.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=359729
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 25.08.2012
Этот мрачный погост где-то под Радомышлем*:
На холме, окружённом стеною лесов,
Старый каменный храм с провалившейся крышей
И ряды почерневших могильных крестов.
Тишину нарушает лишь северный ветер,
Меж могил проносящийся изредка вскачь….
«Боже правый, ты звал. Я пришёл, но ответь мне:
Для чего?»
Чу. Вдруг слышу, как девичий плач
Где-то рвёт тишину колокольчиком звонким,
А потом затихает. Иду. Посреди
Деревянных крестов тихо плачет девчонка,
Молодая совсем, на вид – лет десяти.
Как берёзка стройна, в светлой сельской одежде,
Детский ангельский лик и по пояс коса,
Губы шепчут молитву, а в небо с надежной
Смотрят, полные слёз, голубые глаза:
«Боже правый, в заботах о миропорядке
Ты над нами скользишь по цепи облаков,
Видишь всё, но прошу: посмотри на десятки
Позабытых потомками древних крестов,
На заброшенный храм, на клочок земли узкий,
На последний приют многих сотен людей,
Тех, кто жил, называя себя только РУССКИМ
И сомнений не ведая в вере своей,
Вере в РУСЬ, вере в Бога и в крест православный.
На погосте их прах, и за много веков
Этот холм и леса, и луга, и поля им
Пропитались до камешка столь глубоко,
Что уже никогда всё, что есть здесь, не сможет
Называться иначе, как РУССКОЙ ЗЕМЛЁЙ,
Потому я молю тебя, Праведный Боже:
Огради этот край от обиды людской,
От лжецов, что живут супостатам в угоду,
Или тех, кто, поверив их грешным словам,
Позабыл свою кровь.
Так не дай по-другому
Боже праведный, им эту землю назвать,
Не позволь внести смуту в умы словоблудам,
И в решающей схватке на РУССКОЙ крови
Помоги одержать верх над войском иуды!
Боже правый, молю.
Спаси и сохрани».
Закружилась листва над заросшей дорогой,
Ветер змейкой метнулся меж древних могил,
И куда-то далече, наверное, к Богу
Полетел, чтоб шепнуть: «Помоги, помоги…».
Я стоял и смотрел, как на небо молитва,
За собою уносит надежд тяжкий груз,
И как, встав на колени, в преддверии битвы
Просит Бога о помощи девочка –РУСЬ….
Прим. Радомышль* - город на Западной Украине.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=359726
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 25.08.2012
Над рекой утро стелется белым туманом,
Простирает рассвет длань над спящей землёй,
Над зелёной дубравой, над полем и…. храмом,
От людских глаз укрытого глушью лесной.
Неказист этот храм: с виду – просто избушка,
Грубый сруб, почерневший за давностью лет,
Островерхая крыша и крест на макушке,
Да живущий при храме седой дряхлый дед.
Сколько лет старику - мраком тайны покрыто,
Только каждое утро он с первой зарёй
Обращается к Богу с короткой молитвой
За природу, за землю и весь род людской:
«Боже, дай каждой твари, под небом живущей,
Чтобы было ей каждый день есть что и пить,
Пропадающим дай малость участи лучшей,
Остальным – просто сил для того чтобы жить,
Милосердия дай и добра обозлённым,
Слабым телом дай встать, а глупцов – вразуми,
Огради от невзгод мир, тобой сотворённый.
Боже правый, спаси нас всех и сохрани.»
Жизнь идёт, ходят люди к церковным порогам
Попросить старика каждый день много лет,
Чтоб замолвил словечко за них перед Богом
Или выслушал просто и дал свой совет.
И отказом старик никогда не обидит,
Не попросит за труд ни даров, ни наград.
Но однажды пришёл в храм известный политик,
«Сильный мира сего», бизнесмен-меценат,
И сказал старику: «Я был долго в дороге.
В эту глушь, в этот лес ехал ночью и днём.
Говорили мне люди, что знаешь ты много,
Вот хочу я тебя распросить кой о чём.
Вобщем так: я пашу, как ишак, год за годом,
А удачи в делах - с гулькин нос. Почему?
Я на деньги свои храм построил народу,
Высоченный такой! Не чета твоему.
Каждый день в нём молюсь перед образом Божьим,
Соблюдаю обряды, на службы хожу…..
Почему же Господь мне никак не поможет,
Не призреет меня, ведь немного прошу?»
«Люди тешатся самообманом порою» -
Сухо молвил старик олигарху в ответ.
«Говоришь, ты храм Божий построил народу,
Только проку в том храме, коль в нём Бога нет.»
Перебил олигарх: «Я к тебе шёл с поклоном,
Ну а ты, видно, сбрендил здесь, в чаще лесной.
Как же «Нет Бога в храме»? В нём только иконы
Стоят больше, чем вся твоя церковь с тобой!
Я на паперти нищему брошу монету,
Не пройду равнодушно, взгляд не отведу,
Люди ходят в МОЙ храм, а ты: «В нём Бога нету»!
Если так, докажи мне свою правоту.»
Усмехнулся старик: «Так бывает, что кто-то
Ценит глянец, не видя под ним гниль и тлен.
Да, ты делал добро, но с холодным расчётом,
Что и люди, и Бог дадут что-то взамен,
А иной человек, будь хоть трижды он нищим,
Если ближнего лихо беда закружит,
Ничего не попросит, награды не взыщет,
А поможет тому по веленью души.
Глянешь в очи ему, и по ровной дороге
Попадёшь в дивный храм красоты неземной,
Говорит напрямую в нём праведник с Богом
И не нужен посредник ему никакой.
Вот и ты храм найди. А красив он и светел,
Иль уродлив, иль вовсе и нету его –
Сам в себе разберись….»
«Стоп!» - политик ответил.
«Всё не то говоришь ты старик! Ох не то…»
Резко встал и ушёл, хлопнув дверью с досады.
Сев в машину, рванул, будто сам был не свой.
И бросали вослед удивлённые взгляды
Люди, шедшие в храм по дороге лесной,
Видя, как мчался джип в даль куда-то, где тучи,
Горизонт превращали в сплошной серый дым,
А по храму скользил яркий солнечный лучик,
Отгоняя грозу лёгким танцем своим.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=349156
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 09.07.2012
Громко, как на показ, хлопнув тамбурной дверцей,
Эти трое «афганцев» вошли в наш вагон:
Средних лет, в гимнастёрках, тельняшках и берцах,
Двое были с гитарами, третий – с клюкой.
Отряхнули бушлаты от мокрого снега,
И когда стих людских голосов мерный гул,
Взяли пару аккордов, а тот, что калека,
Хриплым голосом песнь о войне затянул.
Пел он людям о том, как служил на Кавказе,
Как взрывал и сжигал мирных жителей кров,
Как по чьим-то нелепым, преступным приказам
Убивал он детей, женщин и стариков.
Молча слушал народ. Песнь бередила душу,
Заставляя глаза прятать в окна и в пол,
И один паренёк тоже песню ту слушал,
Как вдруг встал и вплотную к "певцу" подошёл,
И, не дав завершить песнь итоговой фразой,
Неожиданно «в лоб» инвалида спросил:
«Говоришь, убивал? Говоришь, по приказу?
А теперь мне ответь: А ты, сволочь, ТАМ был?»
И мелькнули в глазах его взрывы снарядов,
Смерть, смотрящая в спину из окон домов,
Сослуживцы, их кровь и предсмертные взгляды,
Лица русских, спасенных из плена, «рабов»,
Как "невинная жертва" – чечен бородатый
Учит сына (ребёнка ещё) убивать
На живых манекенах - на пленных солдатах,
И как чья-то невеста, жена или мать,
Видя в рамке прицела лицо федерала,
Ей отдавшего сутки назад свой паёк,
Чуть с усмешкой, привычно и даже устало
На крючок спусковой пальцем в сотый раз жмёт….
И ещё, и ещё….
Сотни лиц в смерче гневном,
Промелькнули в глазах кадр за кадром, как фильм.
«Если это поёшь, ни хрена ты ТАМ не был!» -
Парень сухо сквозь зубы "певцу" процедил.
Красным глянцем покрылось лицо у «калеки»,
Замахнулся наигранно он костылём,
Но его за плечо осадил вдруг «коллега»:
«Успокойся, братан. Чё, не видишь? Пойдём….»
И «афганцы» ушли, хлопнув вновь громко дверью.
Кто-то вслед им смотрел и, сжав губы, молчал,
Ну а кто-то на парня смотрел с осужденьем,
Будто что-то не понял, а может – не знал….
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=304723
рубрика: Поезія, Авторская песня
дата поступления 06.01.2012
Молча топчутся люди на тёмном перроне,
С нетерпением ждут звонкой трели гудка.
Это знак: «поезд подан», и в тесном вагоне
Предстоит долгий путь, но потом….
А пока,
Чуть прищурив глаза от далёкого света,
Озираются люди, стремясь угадать:
У кого и куда есть в кармане билеты,
И с кем, может быть, путь предстоит коротать.
Много разных людей, налегке и с поклажей,
Скоро сядут кто в общий вагон, кто в «СВ»,
Кто в «купе», кто в «плацкарт»…
Типовых персонажей
Без труда выделяет в толпе дальний свет.
***
Укрываясь от холода в порванной шали,
Притулилась старушка у серой стены,
Тихо слёзы роняет, и пара медалей
В унисон им звенит эхом прошлой войны.
Выдают боль в душе боевые награды:
«В душегубке людской будет труден мой путь.
На «плацкарт» денег нету, но много ль мне надо?
Не впервой ехать в «общем». Стерплю как-нибудь» -
Утешает старушка себя, понимая,
Что недолго ей ехать, что скоро сойдёт
На перрон, словно Богом забытого, края
На котором ржавеет табличка: «ПОЧЁТ».
Чуть в сторонке бродяга, в лохмотья одетый,
Как собака, лакает из миски вино.
За душой ничего – ни рубля, ни билета,
В привокзальном буфете всё пропил давно.
Коли гол, как сокол, так и нет с него спроса:
Он в окошко вагона ужом проскользнёт.
В тамбур спрячется и, закурив папиросу,
Будет думать: «А вдруг наконец повезёт?
Не заметит кондуктор бродягу за дверью
И пройдёт….»
Но, увы, ровно через версту
На глухом полустанке с названьем: «ЗАБВЕНЬЕ»
Будет вышвырнут «заяц» на полном ходу.
Сумка через плечо, невысокого роста,
Из одежды - берет, тельник и камуфляж –
Независимым видом в толпе разношёрстной
Выделяется резко военный типаж –
Капитан.
Он поедет в плацкартном вагоне,
Там, где стены условны и нету дверей,
Где, чужие друг другу на тёмном перроне,
Люди будут и ближе и как-то дружней,
Где, бывает, случаются споры и ссоры,
Но где могут помочь и дать добрый совет….
Он такой же. И пусть будет путь его скорым,
«Брат. Удачи!» - ему скажут люди вослед,
Глядя, как он шагает куда-то на запад,
Как неспешно туманов седых пелена,
Растворяет его силуэт в своих лапах
У реки с необычным названьем: «ВОЙНА».
Чуть сутул и невзрачен, как серая мышка,
С виду - шкет, но во взгляде пылает костёр,
Тоже едет в плацкарте. Он - мелкий воришка,
Молодой и тщедушный, но в будущем – Вор,
Он – другой, и ему, словно зверю в загоне
Скучно ехать в компании бедных лохов,
Потому он не раз пробежит по вагону
Облегчая десятки чужих кошельков.
Проводник будет пальцем грозить и ругаться,
В чём-то подозревая, но в шумной толпе
Серой мышке всегда так легко затеряться,
И пропасть, чтоб воскреснуть, но только - в «купе».
«Кто-то должен быть жертвой, а жертву – не жалко» -
Будет вор размышлять, но когда он сойдёт
У смердящего места с названием: «СВАЛКА»
«Слез?! Туда и дорога!» - промолвит народ.
Лысоват и пузат, но талантлив. Он может
Сделать деньги из воздуха с помощью слов,
Мысль, что это - обман, душу «мага» не гложет:
Для него бедный люд – стадо дойных коров.
Рядом с «магом» - она (с виду полная дура),
Поп-звезда, но таланта и голоса нет,
Остальное при ней: бюст, улыбка, фигура
И в купейный вагон драгоценный билет.
Дискомфортно. Она нервно More смакует,
Рядом с чернью не в силах спокойно стоять,
Он, по той же причине, тихонько психует,
Потому что они оба – местная знать.
Будут ехать в купе, иногда выползая:
Он - в «плацкарт» или в «общий», чтоб там, как себе,
Обещать «дуралеям» все прелести рая,
Что получат они за копейки в «купе»,
А певица – в «СВ», чтобы полуодетой
Перед видными VIP-ами петь и плясать,
Иногда вместе с «магом»: «А вдруг на банкете
Повезёт олигарха в зад поцеловать?»
Презирая плебеев и веря упрямо,
Что богатые – Люди, а бедные – сор,
Эти двое сойдут, пусть не скоро, но в яму,
У которой сияет табличка: «ПОЗОР».
С виду мягок, как тесто, но грузен и статен,
Взгляд надменный и властный, но глупый слегка,
Выделяется даже в толпе местной «знати»
VIP-персона, похожая на индюка.
Он поедет в «СВ» в одиночестве гордом,
Но чем дальше, тем больше в далёком пути
Будет пухнуть от пьянства надменная морда,
И всегда кто-то будет с ним вместе кутить,
Так кутить, что под грохот гулянок помпезных
Станет ночью от вспышек салютов светло,
Будет литься ручьями коньяк, но исчезнут
И в «плацкарте» и в «общем» вода и тепло,
Поезд будет трястись от веселья банкиров,
Нуворишей, чинуш и элитных блядей,
Будет рад сам «индюк», а простым пассажирам
Лишь останется Бога молить в темноте.
Но придётся когда-нибудь, поздно иль рано,
Как бы много не стоил СВ-шный билет,
VIP-персоне сойти.
И под бой барабанов
Как карету, к вагону подкатят лафет,
На котором под траурный плач местной знати,
Под молитвы заплывших от жира попов
Он отправиться в город с названьем: «ПРОКЛЯТЬЕ»,
Скрытый в чёрном тумане дремучих лесов.
***
С интересом кругом озираются люди
На огромном перроне одной из столиц:
Пробегают одна за другой сотни судеб
В лабиринтах простых человеческих лиц.
Поезд близко, и ждать остаётся немного:
Лишь минуту…., секунды…, мгновения…, миг.
Раздаётся гудок, и билеты в дорогу
Вот уже проверяет седой проводник.
Долго длится посадка.
Но скоро, как будто
По гигантской спирали опять побежит
Без захода в ДЕПО и конечного пункта
Вечный поезд с коротким названием: «ЖИЗНЬ»…
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=288798
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 26.10.2011
«Где же мама?
День прошёл и ночь,
А её всё нет. Пуста квартира.
Плачет младший братик…. Чем помочь?
- взять бутылку и налить кефира.
Он стоит на полке. Высоко
Для меня, двухлетнего мальчишки.
Дотянуться если б до него….
Тишина, не плачет больше Мишка.
Замолчал. А может, просто спит,
Не трясёт ни ручкой, ни ногами.
Посмотрю….
Нет. Странно так хрипит,
В потолок уставившись глазами,
Но не плачет.
Всё. Теперь уснёт:
День и ночь кричал без передышки.
Где же мама?
Так болит живот,
Как и у тебя, наверно, Мишка.
Потерпи… Гляди-ка: где комод,
Там, у стенки, яблока кусочек!
На, возьми, Мишуня.
Не берёт….
Братик! На!
Не будешь? Ну как хочешь.
Музыка играет за стеной,
За окошком плачет дождик серый…
Чьи шаги там? Мамы?!
Нет. Чужой
Вновь проходит мимо нашей двери.
Мишка спит. Что видит он во сне?
Так притих, как будто и не дышит.
Постучу машинкой по стене:
Может быть, тогда меня услышат…
Где же мама?»
- думал мальчуган,
Отойдя от брата на минутку,
Чтобы вновь прислушаться к шагам.
Он не знал, что мама – проститутка,
Что торгуя, словно на развес,
И душой, и телом, и любовью,
Мама ночью села в «Мерседес»,
И пропала где-то в Подмосковье,
Что когда охотники найдут
В камышах истерзанное тело,
Наконец-то взрослые придут
К ним в квартиру…
через две недели…,
Выбьют дверь, и кто-то, пряча взгляд,
Вдруг слезу уронит на пелёнку,
На которой будто просто спят,
Приобняв друг друга, два ребёнка…..
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=276474
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 22.08.2011
Сентябрь. Приморский городок
В своём ночном обличье:
Народ «дырявит» кошелёк
В кафешках и шашлычных,
Звенят бокалы, визг и смех
За белыми столами,
И я сегодня, как на грех,
Иду в кабак с друзьями.
Там бабы, музыка, вино….
«Вперёд!» - зовёт природа.
Подходим…. Стоп. А что за ЧМО
Сидит напротив входа?
Какой-то странный гражданин,
По виду - бомж со свалки,
Стучит по банкам жестяным
Короткой ржавой палкой.
Бьёт по мозгам корявый ритм,
Науке неизвестный.
А бомж стучит, стучит, стучит….
Нам стало интересно:
Поможет ли БИЧу народ
Копейкой «Христа ради»?
Глядим: к нему мужик идёт,
Солидный с виду дядя.
Подходит: «Слышь, твоё блям – блям,
Достало всех за лето
Ты в горы поднимись и там
Стучи хоть до рассвета.
Вот тридцать гривен за «концерт».
Возьми и дуй за водкой».
«Пошёл ты в жопу!» - был ответ
Таланта-самородка.
«Тебе искусства не понять,
Прилизанное быдло!»
Мужик хотел уж было дать
С ноги бродяге в рыло,
Но тут какая-то мадам
Пронзительным фальцетом
Вскричала: «Батенька, вы – хам!
Не трогайте поэта!
Паря над серостью толпы,
Он ближе всех нас к Богу.
Талант – для избранных, а вы….
Вы – тёмный и убогий».
Мужчина спорить с ней не стал.
Народ смотрел с улыбкой
Как бомж с усердием «играл»
На банках и бутылках,
А друг мой, яркий индивид,
Сказал тогда натужно:
«Ребята, раз он здесь сидит,
Кому-то это нужно…..»
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=274094
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 08.08.2011
Две судьбы, два характера
В строчках скупых
На бумаге так странно похожи:
Год рождения, город – одни на двоих,
Имя, школа, училище – тоже.
Две судьбы, как одна: после ВУЗа – Афган
И Чернобыль…. Однако порою
Мы не видим за строчками Жизнь и обман,
А за блеском награды – героя.
***
Оба начали службу в далёком краю,
Там, где горы - и стены, и крыша.
Каждый был на войне, только службу свою
Там по-разному видел и слышал.
Первый видел не раз гребни горных хребтов,
Снег и небо, пылавшее зноем,
Слышал бурных потоков размеренный рёв,
А ещё – тишину перед боем.
Видел, как утопая по башню в пыли,
Шли колонны по горным «проспектам»,
Слышал гусениц лязг, а потом – выстрел и….
Детонацию боекомплекта,
Сотни криков проклятий и матерных слов
Под гром пушек и гранатомётов,
Видел лица – гримасы своих и врагов,
А на них – сгустки крови и пота,
Слышал, как друг просил, умирая в горах,
Дать воды, как рычал он от боли….
А ещё выпивал он не раз по сто грамм
За друзей, не пришедших из боя.
А Второй тоже горы видал, но вдали,
За пределами аэродрома,
Наблюдал виражи наших МиГ-ов и Ми,
Слышал рёв их могучих моторов,
Но ни разу не видел вблизи лиц врагов
И не слышал треск их автоматов,
Только просьбы различных военных чинов:
«Раздобудь ГСМ-а по блату…»
Он не раз видел, как «перебрав» за столом,
Те потом с ним трепались «о разном».
А ещё он любил выпить с кадровиком,
Что бывал у него очень часто.
И вот так, возле ящиков с разным добром,
Возле бочек железных с соляркой
Жизнь бежала его не спеша, день за днём,
И была там по-своему яркой.
***
Первый там выживал, а Второй просто жил,
И, казалось бы, нет параллелей,
Но есть слово: «Афган», по два года на жизнь
В паре строчек сухих в личном деле.
В нём же, с красной строки, вновь одни на двоих:
«город Припять», «ЧАЭС» и «реактор».
Добровольцем туда ехал каждый из них,
После числился, как «ликвидатор».
Только Первый по-своему помнил те дни
Смертоносно «короткого» срока:
Как случалось шагать в ядовитой пыли
По тоннелям четвёртого блока,
Как впервые надел свой свинцовый комплект,
Как боялся, что вдруг сдадут нервы,
Как не раз за минуту, ценой в десять лет,
Подходил он к раскрытому «жерлу»,
Как в бой с атомом шёл за отрядом отряд,
Сотни лиц, катастрофой сплочённых.
А ещё помнил бледные лица ребят
Уезжающих и…. обречённых.
Так невидимый враг наносил свой удар
Через тонны графита и ТВЭЛ-ов.
Сколько этих минут было в жизни тогда? –
Не фиксирует личное дело.
А Второй тоже был как-то раз на АЭС,
Только долго там не оставался,
Наблюдал с расстоянья, на крышу не лез,
Но зато близко видел начальство.
В «зоне», как и в Афгане, был кладовщиком,
И бежала жизнь, будто по кругу,
Те же бочки и ящики, просьбы тайком
И попойки в компании «друга».
А ещё он любил часто слушать народ:
Кто и как здесь, на «зоне», трудился.
Слушал, запоминал. Думал: «Вдруг повезёт,
И в дальнейшем ещё пригодится?».
***
Две судьбы, как одна - фокус мысли людской,
Странной схожестью строк порождённый....
После станции Первый вернулся домой,
Хладным жаром ЧАЭС опалённый.
Сняв погоны майора, уже не служил,
На заводе трудился рабочим
И о прошлом своём мало с кем говорил,
Да и то, невзначай, между прочим.
Только изредка, сидя за общим столом,
Вспоминал с боевыми друзьями
Об Афганской войне, о ЧАЭС, о былом
И о «тех, кого нет рядом с нами».
Он не видел распада великой страны,
Потому что ушёл очень рано,
Но остался в столе орден Красной звезды,
Не надетый ни разу с Афгана…….
А Второй, не познав настоящей войны,
Стал героем двух войн на бумаге,
Он успел получить орден Красной звезды
«Знак почёта», медаль «За отвагу».
И частенько надев этот «иконостас»
Вместе с парой медалей «за службу»,
Он при первой возможности гордо им тряс,
Перед каждым, кто был ему нужен.
Он рассказывал высшим и средним чинам
Много разных геройских историй,
Тех, что ранее слышал, но только в них сам
Был в Афгане и в «зоне» героем.
Говорить - не работать. Он это умел,
Врал красиво и ярко, но в меру,
Стал "Большим человеком" и жил, как хотел -
И счастливей и дольше, чем Первый.
***
Две судьбы, как одна, в тёмных контурах слов….
Ну а где-то, в забытом Тростянце,
Может, встретятся как-то пять-шесть Мужиков,
«Ликвидаторов» или «афганцев».
Вспомнят тяжесть боёв, радость давних побед,
Как служили и с кем, и, наверно,
В бесконечном строю «тех, кого с нами нет»,
Повстречают того, кто был Первым.
Вспомнят имя его без чинов и наград,
А на старой любительской фотке,
Отыскав средь товарищей, вдруг замолчат
И, не чокаясь, выпьют по стопке.
О Втором….. Может, вспомнят: «Да, вроде служил…
Как-то раз выпивали с ним даже.»
Но коротких трёх слов в тишине: «ОН ТАМ БЫЛ.»
Так никто никогда и не скажет.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=273038
рубрика: Поезія, Военная лирика
дата поступления 01.08.2011
«Я не лаю. Я молча сижу в конуре.
Просто глупо трепать свой язык,
Если всем этим людям на нашем дворе
Почему-то не страшен мой рык.
Им не страшен оскал и лязг ржавой цепи
(Рвать её – бесполезнейший труд),
Потому я молчу, а они у двери
Все хозяйку, наверное, ждут.
Может выйдет, стуча деревянной клюкой,
Мне водицы холодной нальёт,
Чуть потреплет по холке костлявой рукой….
Но она всё никак не идёт.
На дворе нынче "правит" соседа жена,
И она же даёт мне еды.
Я с ней, вроде бы, сыт, но ЧУЖАЯ она.
А хозяйка…. РОДНАЯ, где ты?
Мне бы цепь разорвать: не спасут чужаков
Ни лопата, ни палка, ни кнут.
Прогоню всех!
Но что это? Шесть мужиков
Длинный ящик из дома несут.
Резкий, сильный рывок…. Чёрт! Обидно до слёз:
Может, воры сейчас грабят дом,
Только цепь так надёжна…»
- скулил серый пёс
в летний солнечный день… похорон.
Снова рвался, хрипел, а хозяйку его
Выносили в тот миг из избы.
Он об этом не знал, как не знал и того,
Что людьми будет скоро забыт,
Что сосед, видя, как он тоскует один,
Снимет цепь и промолвит: «Беги...»
Что он будет скрестись в дверь и рвать дерматин,
О железо ломая клыки,
Что никто не ответит,
Что в холод и в зной
Будет он в этот двор прибегать,
Чтобы лечь у железной двери в дом пустой
И старушку свою снова ждать…..
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=256758
рубрика: Поезія, Стихи о животных
дата поступления 29.04.2011
У каждого из нас при слове «Родина»
Откуда-то из глубины души
Возникнет образ, что знаком всем вроде бы,
Но только лишь тебе принадлежит.
В нём ты увидишь то, что сердцу дорого:
Быть может, лес, а может ширь полей,
Огни деревни или стены города….
А я вот вижу белых голубей,
Моих друзей.
Их было только семеро.
Бывало, стайкой – облачком сквозь высь
Летят, как вдруг все в рассыпную, веером,
И резко вниз, чтоб в стайку вновь сойтись.
А я, пацан, глядел глазами пьяными
На их полёт над лесом и ставком,
Над деревенькой нашей и курганами,
Над краем, где стоял родимый дом,
И счастлив был, наверно.
Но по осени,
Вслед за тоскливой чередой дождей,
Покинул я родные небо с проседью,
Порог своей избы и тишь полей...
Всё то, чем жил, чем дорожил я ранее,
Карьеры ради и больших дорог,
Своим мечтам оставил на заклание.
Лишь голубей оставить им не смог.
Я верил: город, снегом припорошенный,
Для птиц привычней будет и милей,
Ведь небо здесь и там одно и то же. И
Я выпускал на волю голубей,
Смотря в их мир с орбиты человеческой,
Не разглядев в растерянных глазах
Родному небу нерушимой верности.
Потом я часто видел их во снах,
Всех, как тогда: взъерошив оперения
На козырьке усевшись точно в ряд,
Глядят кругом пугливо, с недоверием,
И меж собой про город говорят.
Для них он чужд и полон неизвестности,
Средь тесных стен, как раньше, не летать.
Но почему они здесь, в царстве серости? -
Никак не могут голуби понять,
А вечер близится….
Не раз я думал: если бы
Я смог понять их, не полез (дурак!)
На козырёк по дребезжащей лестнице,
Не торопился гнать их на чердак,
То, может быть....
Но капал дождь.
По городу,
С рабочих мест к домашним очагам,
Спешил народ, не поднимая головы,
И не смотря вслед серым облакам,
Что плыли пО небу, где порознь, где рядышком,
Куда-то вдаль бесформенной толпой
А между ними белоснежным пятнышком
Летели голуби на юг,
К себе ДОМОЙ.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=256757
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 29.04.2011
Я не знал ничего про того капитана…
В «Лагерь смерти»* под вечер его привезли:
На руках и ногах перебиты суставы,
На лице длинный шрам, маскхалат весь в крови.
Нас нарочно тогда из зинданов «подняли»
Посмотреть, как его изобьют всей толпой.
«Может кто-то надумал бежать? А? Шакалы?
Так глядите.» - острил полупьяный конвой.
Мы смотрели.
Они, кто как мог, парня били,
То дубьём, то прикладами, в голову, в грудь…
Он, сжав губы, молчал. Это «чехов»** бесило:
«Федерал, ты - немой? Нет? Скажи что-нибудь.»
Через час солнце село за дальней горою.
Палачи ослабели.
«Эй, вы, впятером!» - нас окликнул один –
«Ну-ка резво «герою»
Подготовьте могилу, а мы отдохнём.»
Мы копали под мушками трёх автоматов…..
Парня кинули в яму. Один ваххабит,
Улыбнувшись, сказал: «Если станешь нам братом,
Сердцем примешь Аллаха, то он пощадит.»
В тишине сухо щёлкнул курок пистолета.
Капитан, глядя прямо в нацеленный ствол,
Сплюнул кровью и глухо сквозь зубы ответил:
«Говоришь: «пощадит»… Да пошёл, ты, козёл.»
А потом….
Сняв людские обличия, звери
Рвали парня на части у нас на глазах.
Он же… лишь усмехнулся на долю мгновенья
И погиб так, с улыбкой на бледных губах.
***
Мы его хоронили в лесу, за селеньем.
«Шевелитесь, шакалы!» - орал нам конвой,
Но у края могилы вдруг встав на колени,
Пожилой «заключённый» промолвил: «СВЯТОЙ…»
Прим.
* "Лагерь смерти" - в 1996г. следственный изолятор Департамента госбезопасности Чечни у селения Старый Ачхой;
** "чехи" - боевики незаконных вооружённых формирований Чечни
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=250273
рубрика: Поезія, Военная лирика
дата поступления 28.03.2011
Относительно молод (лет тридцать, наверно),
С виду кряжист, но ростом не мал,
Деревенское что-то в глазах и манерах….
В общем, увалень – провинциал.
Нет, он не торговал и не клянчил копейку,
Как-то скромно зашёл в наш вагон,
И со странной улыбкой присев на скамейку,
Из баула достал микрофон,
Поцарапанный «Sonik» и пару колонок,
Банку «Невского» и бутерброд,
А потом, пассажиров уважив поклоном,
Произнёс: «Можно спеть Вам, Народ?»
Улыбнулся народ: "Даже цирка не надо.
Видно, клоуном быть - твой удел".
«Ну, давай!» - кто-то крикнул с последнего ряда,
И чудак под «фанеру» запел….
Вроде, пел так – себе, и местами фальшивя,
Песни давних советских времён,
Но задумались люди: он пел от души им
Про поля и малиновый звон,
Про деревню и старый колодец у хаты -
Обо всём, что в сердечках людских
Поросло мхом с тех пор, как родные пенаты
Ради сказок и благ городских
Мы покинули, мчась к новизне, что есть силы,
И забыли в далёком краю….
Вдруг студентка одна чудака попросила:
«Разрешите, я с Вами спою?»
«Ради Бога, родная!» - ей было ответом.
Не одна песнь, не две и не три
Проникали в сердца к нам куплет за куплетом,
Застревая занозой внутри,
Мох счищали с далёкого светлого детства
И тревожили школьным звонком…
Молча слушали люди забытые песни,
Размышляя о чём-то своём.
***
Он умолк: «Всё. Пора.»
Ни «Спасибо», ни «Браво!»
Не сказал «онемевший» народ,
Только кто-то спросил: «Как зовут тебя, парень?»,
А певец отвечал: «Дон Кихот ….»
И сойдя на перрон где-то рядом с Дубною,
Он растаял в дожде, словно дым,
Лишь в окно электрички смотрела с тоскою
Та, с которой он души будил.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=250272
рубрика: Поезія, Городская (урбанистическая) поезия
дата поступления 28.03.2011
На могилы защитников «Белого дома»,
«Спасших Русь от засилия красной чумы»,
Ранним утром «элита» и «слуги» народа
Возлагали венки и живые цветы.
Были в этой толпе бандюки и поэты,
Богачи и чиновники разных мастей,
Иностранные гости со всех концов света
В окружении стайки роскошных блядей,
Прочий творческий люд и простые зеваки,
Созерцавшие тихо, как дама одна,
Лет, наверно, за сорок, в ХэБэ цвета хаки,
Верещала слезливо: «Сюда, господа!
Поклонитесь тем, кто были в схватке убиты
В час, когда над Россией воспрял красный зверь!»
И сгибались в поклонах жиды и бандиты,
Но не кланялся только один офицер -
Капитан: на груди бевые награды,
Длиный шрам на лице и живой острый взгляд…..
Он смотрел зло на это «элитное стадо»,
Вспоминая ту ночь, ровно семь лет назад….
***
Ночь двадцатого… Толпы у Белого дома,
Повсеместное «Путч», возбуждённый народ,
Наблюдающий, как наша бронеколонна
По Садовому робко к Арбату идёт.
Я, тогда солдат - срочник, в передней машине,
Рядом Сашка, Серёга, ещё пять ребят,
И комод* наш, «афганец», с озлобленной миной
Будто чуя беду, теребит автомат.
Мы «ползём», чтоб дороги, шоссе, магистрали
До утра взять под свой неусыпный контроль….
Как и все, мы тогда мало, что понимали,
И сыграли на «два» отведённую роль.
Да. На «два». Сопляки, молодые солдаты.
Нам бы опыта, силы….
Да что уж, теперь…
Мы спокойно колонной идём до Арбата,
Разделившись, ныряем в подземный тоннель.
Вдруг глядим: там троллейбусы и баррикады,
От стены до стены в три железных ряда,
Что тут делать? Встаём. Повернуть назад надо,
А на нас с двух сторон напирает толпа:
Лица пьяные, в злобном зверином оскале,
Сотни глоток ревут, задыхаясь в пыли,
А в руках арматуры, булыжники, камни…
Облепили в секунды нас, как муравьи.
В траки прутья суют, на броню прут… Дебилы!
Наш танкист аккуратно пошёл в разворот,
Никого не задел, только вдруг со всей силы
Ломом сволочь одна смотровой прибор бьёт,
А за ним и другой.
Мы моргнуть не успели.
БМП, завертевшись, как раненый зверь,
С лязгом бьётся кормой об опору тоннеля.
От удара у нас открывается дверь.
И какой-то мужик, прут сжимая рукою,
Лезет внутрь БМП.
Наш танкист жмёт на газ,
И мужик тот летит, об асфальт головою….
Это первая кровь.
Всё. Толпа понеслась…
Понеслась растерзать нас, порвать на кусочки,
Сотни психов на десять "зелёных" солдат,
Видим: «стадо» дошло до критической точки:
Внутрь машины бутылки и камни летят,
Арматура, подшипники…
Снова и снова,
По лицу по ногам….. Мы, не чувствуя боль,
Прикрываемся тупо, вдруг голос комода:
«Хлопцы, пОверх голов открывайте огонь!»
Мы срываемся: щёлкнули разом затворы,
Понеслась в воздух очередь «стаду» в ответ,
Только дверь-то не дали закрыть нам. Уроды!
Вот она и болтается…. Хлоп! Рикошет….
Пуля-дура мозги никогда не включает,
Как шальная летит от двери до столба,
И в пути одного паренька задевает.
На секунды от нас отступает толпа,
А потом снова рёв «Краснопёрые звери!!
Бей фашистов!!! Мочи коммунякскую тварь!!!!»
Тут же с боку летят в БМП-шку коктейли**,
Загорается техника, плавится сталь.
Огрызаясь поверх голов очередями,
Выбираемся и отступаем к своим,
И танкисты, все вроде бы, следом за нами.
Отошли от машины. Твою мать! Глядим:
Наш механик остался. Ответственный парень.
На машине пытается пламя гасить,
И не видит, что сзади подкралось пять тварей.
Те ж свалили его, и давай скопом бить.
Чёрт! Несёмся обратно, к горящей машине,
Тут же группа людей преграждает нам путь,
Мы прикладами, через их плечи и спины,
Расчищаем дорогу.
Осталось чуть-чуть…
Два десятка шагов, десять, девять…. Успеем…
Видя это, один из «зверей» достаёт
Из кармана ветровки бутылку с коктейлем,
И об спину танкиста со всей дури бьёт.
Та в кусочки, вся жидкость по тонкой ХэБ-шке,
Расползается масляным тёмным пятном
А другой тут же спичку кидает с усмешкой,
И , как крыса, в толпу поскорее бегом.
Никогда не забыть: вспышка, крик…
Живой факел
Заметался в тоннеле вдоль и поперёк,
А толпа….
Кто-то тихо от ужаса плакал,
Большинство же визжало.
Звериный восторг!
Подбегаем. Свалили танкиста и спешно
Кто чем может: руками, пилоткой, ремнём
Тупо пламя сбиваем. Рвём к чёрту ХэБ-шку
Обжигаясь, кусками сдираем её.
А толпа между тем с трёх сторон напирает,
Словно стая шакалов, почуявших кровь,
Но пока не бегут, только камни бросают.
Между ними и нами лишь двадцать шагов.
Мы смыкаемся. Хлоп – рядом падает камень,
И ещё, и ещё… Все размером с кулак.
Ближе всех к нам какой-то молоденький парень:
Взгляд безумный, в руках арматура. Вожак!
Что уж там говорить. Растерялись тогда мы,
Хоть нутром понимали: ещё пять секунд,
И «вожак» даст сигнал. Нас сомнут и раздавят,
По телам, как по грязи, с усмешкой пройдут.
Но стоим. В жилах кровь в ожидании стынет.
Вдруг комод* не спеша вскинул свой автомат,
Зло оскалился и хладнокровно, как в тире,
Пулей в лоб «вожака» положил на асфальт.
Замолчала толпа, к стенам в миг отступила,
Видно, поняли твари звериным чутьём,
Что теперь перед ними не агнцы, а сила,
Слишком дорого встанет им пьяный погром.
Испугались!
А мы, ощетинясь стволами,
По «живому» тоннелю отходим к своим.
Жмётся к стенкам толпа, не смыкаясь за нами,
Только облачком следом парит едкий дым….
Мы не знаем пока, что чуть позже в больнице
Обгоревший танкист отойдёт в мир иной,
Что газеты поставят на нас штамп: «Убийцы!»,
А погибшим в тоннеле споют: «Ты - герой!»,
Что полгода спустя три безликих урода
И СОЮЗ и народ под нож пустят тайком,
Что потом сотни рот настоящих Героев
За единство страны вступят в схватку с врагом,
Что себя не щадя, эти парни однажды
На окраинах примут последний свой бой….
Мало, кто о них вспомнит, про подвиг расскажет.
Но на «пять» отыграют они свою роль…..
Да. На «пять».
***
Капитан огляделся угрюмо,
Губы сжал и, пройдя сквозь толпу в «первый» ряд,
Вдруг венок отшвырнул и презрительно сплюнул.
«Расступитесь.» - сказал, обернувшись назад.
Расступилась толпа…..
По «живому» тоннелю,
Как когда-то в Москве, снова шёл капитан,
А ему вслед «элита» со злобой шипела:
«Ненормальный какой-то! Совковый баран!»
Но простой люд молчал, видя, как эти "VIP-ы"
Не могли за дешёвой бравадой скрыть страх.
И один старичок вдруг промолвил со скрипом:
«Твою мать! Капитан-то, наверное, прав!»
* "комод" - командир отделения (сокр.)
** "коктейль" - имеется в виду бутылка с зажигательной смесью
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=205045
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 09.08.2010
Он был родом из Братска, контрактник Серёга.
Неприметный, угрюмый крепыш-сибиряк.
Мы его называли «сапёром от Бога»,
Не стуча по цевью и не сплюнув.
А зря…
Он ошибся в тот день, в первый раз за два года,
На далёкой тропе разглядеть смерть не смог,
Сделал шаг к ней…
«Постой!» - эхом крикнули горы.
А потом тишина, и Серёга…..
Без ног.
Он лежал неподвижно, но жизнь билась в теле,
И когда мы ему бинтовали культи,
Он нас тихо спросил: «Мужики, ноги целы?»
«Да.» - ему отвечали, -
«Серёга, терпи.»
Он терпел….
Как и позже, на горной дороге,
Сжав всю волю в кулак, не стонал и не ныл,
Но когда ненароком взглянуть смог на «ноги»,
«Пристрелите…» - сквозь зубы нам зло процедил.
Шаг за шагом, на холм мы тащили Серёгу:
«Брат, держись. Ты ещё потанцуешь кадриль.
Будешь жить.
До вершины осталось немного,
Там уже ждёт вертушка.»
Но он уходил…..
Улетала душа молодого солдата….
Перед тем, как подняться и встать на крыло,
Он успел прошептать: «Там, в разгрузке, граната…..
Посмотри…. Может взрывом чеку сорвало……»
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=192010
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 26.05.2010
По мотивам повести Н.С. Лескова "Соборяне"
Осенний вечер.
Редкий дождь стучит по жёлтым листьям,
Под серым небом ветерок тихонько треплет парк.
Иду с работы не спеша. Терзают душу мысли
О том, что время вскачь бежит, а жизнь идёт «не так»,
Что вслед за ним и я бегу, а толку – на копейку,
Успеть надеясь, жилы рву, а в результате…..Чёрт!
Вновь поражение.
Сажусь на серую скамейку,
В углу которой задремал какой-то старичок.
Машины мчатся и ревут в ста метрах, за оградой.
«Да что ж за жизнь! И в парке нет ни капли тишины!» -
Случайно вслух ругаюсь я, и тут мне кто-то рядом
Спокойно говорит: «Мой друг, не будьте так смурны.».
Ну и денёк! Какой-то хрыч, наверное, скучая
Ещё начнёт учить меня, приняв за дурачка….
«Тебе, что, надо больше всех?» - я грубо отвечаю,
Но натыкаюсь вдруг на взгляд соседа-старичка:
Глубокий, чистый, добрый взгляд, как будто на иконе.
Я замолчал, а мой сосед, нисколько не смутясь,
Продолжил:
«Что ж, бывает так, что ветер треплет кроны,
А дождь усердно по земле размазывает грязь,
И в жизни то же.
Но зачем рыдать о неприятном?
Я лучше вспомню, как давно здесь пел живой ручей,
А рядом с ним, среди берёз, стояла голубятня,
В которой жили семь ручных почтовых голубей.
Красавцы! Белые, как снег. Один другого краше.
С утра, едва рассвет скользнёт по тёмным уголкам,
Уже воркуют о своём, о чём-то очень важном
И ждут, когда опять придёт к ним рыжий мальчуган,
А тот, бывало, убежав с уроков в сельской школе,
Пересекал тайком бурьян, овраг и огород,
Чтоб поскорее отпустить своих друзей на волю,
А после свистом их погнать в безудержный полёт.
И в час, когда семь голубей, как ангелы, летели
В безбрежной тихой синеве сверкая белизной,
Мальчишка с ними ощущал себя единым целым,
Ему казалось, что и он, как голубь, над землёй
Парит и видит с высоты луга, леса и реку,
Далёкий город и село, кладбИще и курган...
Наверно, не было в тот час на свете человека,
Который так же счастлив был, как этот мальчуган,
Ведь через белых голубей в обход всех догм и правил,
Дарила радость пацану Родимая земля...»
Задумавшись, седой старик осёкся.
И добавил:
«Тем юным рыжим сорванцом давным-давно был я.
И я был счастлив. Да!
И пусть твердят мне понапрасну:
«Старик, все россказни твои - пустейший древний бред!»
Пускай. Зато в моей душе есть место СТАРОЙ СКАЗКЕ,
И горе тем, кто не обрёл её за много лет,
Кто потерял в карьерной мгле, за выгодой ныряя,
Простую спутницу души, ведущую к добру.
Я не терял её и жил, разлада с ней не зная,
И буду счастлив, коль теперь с ней в мире я умру».
***
Старик неспешно уходил по сумрачной аллее…
Облезлый, мокрый парк скрипел, качаясь на ветру,
А тот, сильнее становясь, трепал его всё злее,
И барабанил частый дождь по жёлтому ковру,
Но я был далеко - в краях, где заросли малины
Рядами плотно обступив приземистый забор,
Как будто спрятали от глаз невзрачный дом из глины,
Колодец, ветхий погребок и скромный, тихий двор,
Где стайка ласточек, кружась над садом, криком звонким
Шлёт солнцу, людям и земле восторженный привет,
И где, взобравшись на сарай, худой босой мальчонка
Зачем-то машет им рукой и долго смотрит вслед…..
И пусть сегодня небосвод залит был серой краской
Пусть ветер злобствовал, а дождь утих бы лишь к утру,
Я видел Родину свою И детство.... в СТАРОЙ СКАЗКЕ
И счастлив был, что с ней опять иду на свет,
К добру.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=192009
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 26.05.2010
Третий час по району, как будто по кругу,
Бродит он, вороша мокрый слякотный снег, -
Гастарбайтер с далёкого тёплого юга,
Неприметный и серый, как тень, человек.
Он сутул и одет в ширпотреб от КсЯо-лЯо,*
Взгляд его из под чёрных косматых бровей,
По собачьи просящий, голодный, усталый,
Сверлит лица спешащих с работы людей.
Только людям «читать» этот взгляд неохота,
Потому вдруг сверкнут в нём два злых огонька:
«Я уже пятый день, как брожу без работы,
Без копейки в кармане и хлеба куска.
Там, в родной стороне сын, жена и две дочки
Жизнь влачат в нищете на задворках страны….
Вы же здесь зажралИсь….
Вот возьму я заточку
И пойду вас мочить, ведь вы ВСЕ мне должны!»
Мимо женщина в шубе проходит к подъезду…
«Вот и цель!» - он сжимает ножа рукоять,
Как вдруг в сердце звучит голос, словно из бездны:
«Погоди, «работяга», грех на душу брать,
Не спеши доставать ржавый ножик из ножен,
Ведь за это «экспрессом» отправишься в ад.
Говоришь, что тебе кто-то здесь что-то должен?
А ты вспомни свой город лет двадцать назад...
Вспомни Лену – врача из районной больницы,
Как она, наплевав на опасность и страх,
Приезжала к больным….
Как однажды убийцы
Рядом с домом твоим на твоих же глазах
Зверски били её с криком: «Русская сука!»
Ты в окошко смотрел и молчал, как немой.
Ни движенья в защиту, ни слова, ни звука,
Ведь она для тебя была просто «ЧУЖОЙ».
Что, южанин, забыл?
Это было началом….
Чуть попозже, смеясь, молодое зверьё
Двери русских домов, как клеймом, украшало:
«Убирайтесь! Оставьте нам ваше жильё!»
Ночью кодлы твоих соплеменников «бравых»
По наводкам врывались в жилища «чужих»,
Всё круша, избивали и старых и малых….
Так припомни: а не был ли ты среди них?
Знаю: был.
От меня ты ведь это не скроешь,
Чтобы знать, мне не нужно твоих лживых слов,
Мне достаточно мыслей…
А поезд не вспомнишь,
Увозивший из города прочь «чужаков»?
На вокзале, вслед поезду люди орали:
«Для тяжёлых работ нам потребны РАБЫ!
Оставайтесь, и мы подберём вам сараи….»
Ты ведь тоже стоял среди этой толпы…..
Поезд вдаль уходил под «шипение» злое,
Увозя навсегда сотни русских семей.
От родных очагов в нищету, как изгоев,
Вёз учёных, рабочих и учителей,
Инженеров, поэтов, врачей и военных….. -
Тех, кто вашу страну развивал и учил,
Кто творил, созидал, был во всём среди первых,
И в беде к вам на помощь всегда приходил.
Вспомнил, «брат»?
А теперь пораскинь-ка мозгами
И подумай хоть раз в глупой жизни своей:
Коль своих «творцов счастья» вы выгнали сами,
Так за что же ты злишься на русских людей?
Здесь, на Русской земле, ты в гостях, а не дома.
Уясни это чётко, а лучше всего
Повтори сотни раз себе, снова и снова,
Что НИКТО здесь НЕ ДОЛЖЕН тебе НИЧЕГО!»
***
Дама в шубке в подъезд дверь толкает устало,
А вдали, зашвырнув ржавый нож в мокрый снег,
Полусонной походкой плетётся к вокзалу
Неприметный и серый, как тень, человек….
Прим.
* КсЯо-лЯо (Красная река), - вьетнамский вещевой рынок в черте г. Москвы в районе Дмитровского шоссе.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=165757
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 12.01.2010
Уже темно. Осенний дождь стучит по тонким крышам,
«Окончен день! Все по домам!!!» - рычит большой проспект,
Спешит народ к метро, я с ним, но в переходе вижу -
Стоит с гармошкой мужичок, по виду бывший ЗЭК.
На пальцах «перстни», чуть не брит, одет совсем не ново,
Хотя не бомж - опрятен, чист и явно не алкаш,
Татуировка на руке: четыре буквы «ВОВА»,
И взгляд…..
В нём то ли доброта, а то ли просто блажь,
А может хитрость……
Не пойму, но что-то отличает
Его от разных доходяг, бродяжек и бомжей,
Стоящих здесь же, вдоль стены.
Но что? Вдруг замечаю:
Ну как же, точно! Возле ног нет «шапки для рублей».
Что!? Он играет задарма? Однако ж это мило….
Не может быть!
Я подхожу и стольник достаю:
«Возьми, мужик…», а он в ответ: «Не нужно.
Вы, «Спасибо»
Скажите лучше мне за труд и за игру мою».
- «Но почему?»
- «Да как сказать…. Давно, в года лихие,
Я сделал людям много зла….
Нет, я не убивал,
Не мучил, не калечил их. То делали другие,
А я жить честно не хотел и просто воровал.
Карманы «чистил».
У кого? Мне параллельно было:
Бедняк он или богатей с набитым кошельком,
Меня заботило одно – комфорт и сытость рыла.
А кто как дальше будет жить?
Не думал я о том.
Помрёт ли в полной нищете больная старушонка?
Прокормит ли свою семью служака-офицер? -
Молчала, водкой и вином залитая, душонка,
Я стал чудовищем тогда, но, Слава Богу, сел.
Сидел в Читинской ИТК.
Там, на режиме строгом
Я много времени имел себе в глаза взглянуть,
Глядел, а в них лишь чернота; ни света нет, ни Бога,
И понял я: совсем не тот мной в жизни выбран путь.
Нет, не судья, а человек себя реально судит.
Теперь на стройке я тружусь, но прихожу домой
И вспоминаю, как я жил и как творил зло людям,
А потому опять встаю, беру свою гармонь,
Иду вот в этот переход и для людей играю,
Чтоб было больше доброты в озлобленных сердцах.
Вы, уберите стольник свой, ведь мне на жизнь хватает,
Смысл жизни в праведной душе, а вовсе не в рублях.
Взгляните сами на людей: бегут по лужам зыбким,
На лицах скука, а в сердцах наверно, гром гремит,
Но я сыграю им, глядишь, в глазах блеснут улыбки,
За то они простят меня , и, может, Бог простит».
***
Бежали пальцы мужичка по кнопкам быстро, быстро,
Неслась мелодия под свод, и с нею в бойкий такт
Спешили люди по делам, но рядом с гармонистом
Всегда, как будто невзначай, свой замедляли шаг.
Снаружи дождь осенний лил.
Сначала помаленьку,
Потом всё громче и сильней небесных капель звон
Стучался в тусклый переход по каменным ступенькам,
Как будто кто-то напевал: «Прощён. Давно прощён….»
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=160281
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 10.12.2009
Он красив был, силён и умом не обижен,
Всё имел, чтоб летать над землёй в облаках,
Но он выбрал тот путь, что попроще и ниже,
Чем у тех, кто по жизни ходил в слабаках.
Каждый день он с утра уезжал в Подмосковье
И на кладбище землю копал, как хорёк:
«Здесь могила и там; за пять тысяч и более,
А в итоге двадцатка… Удачный денёк!»
Он землёй засыпал гроб, смеясь втихомолку:
«Говорят, ты при жизни полковником был,
Даже больше – Героем Союза…. А толку?
Что ж на место получше бабла не скопил?
Вон, у церкви под боком могила банкира…
Триста тысяч, и был погребён, как святой.
Нам тогда перепало по двадцать на рыло!
Ну а ты за гроши в глину ляжешь, «герой»…..
Он не раз надевал маски скорби и страха,
Как актёр перед оком всесильной толпы,
Чтоб потом «безутешной» вдове олигарха
Тихо, тихо шептать: «Вы мне что-то должны…»
По - другому совсем говорил он старушке,
Чей единственный сын пал Солдатом в бою.
Скинув маски свои, не шептал он на ушко,
А цедил: «С вас пять штук за работу мою».
Но зато каждый день он в часовне молился:
«Ты прости, Боже правый, меня за грехи…..»
Так и жил. Только как-то зимою напился
И в сугробе уснул под покровом пурги.
Вслед за гробом дубовым «друзей» шло немало,
Было "море" цветов, зычно поп голосил,
И на паперти, возле старинного храма,
Старый нищий «коллегу» тихонько спросил:
«Ты гляди: гроб роскошный, покойник весь в розах….
Кем он был?»
А другой отмахнулся: «Да так…..
Здесь бабло зашибал на Людских горьких слёзах.
И кликуху носил по заслугам – "ЧЕРВЯК...."
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=142273
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 20.08.2009
Этот стих написан 24.04.2007 года, многократно публиковался на сайте стихи.ру, и также многократно удалялся по просьбам "многочисленных уважаемых людей"
Орангутан или макака,
А речь……
(как будто в жопе кол).
Узнали вы, кто эта срака?
Так вот: вчера он сдох,
Козёл!
Увы, сдох редкостный иуда,
Страну продавший и народ,
Лишь за комфорт своей натуры,
За власть, за деньги и почёт.
Почёт…… среди врагов России.
Что это?
Слышен скорбный хор:
Гляди-ка, как заголосили,
Не дожидаясь похорон.
Ты посмотри: Шушкевич, Кучма,
«Друг Бил», и Ющ и Горбачёв,
Кравчук, Джордж БУШ!
(куда уж круче!),
И мелкота: Чубайс, Немцов…..
Все, как один, друзья России,
Все Патриоты!
Боже мой!
О нём льют слёзки крокодильи:
«Угас луч света золотой….»
Рыданьям в такт пьют водку с перцем,
Давно обрыднув вся и всем,
Ещё б! Для них он БОрыс ЭЛЦЫН,
Ну а для нас он – е.б.н.,
иуда – коротко и ясно,
И больше нечего сказать.
Хотя…….
Подох алкаш напрасно,
Эх, поспешил он помирать.
Видать, родился ЧМО в рубахе,
Увы, не смог дожить до дня,
Когда б башка его по плахе
Катилась, пустотой звеня,
А позади б в петле болтался
Его услужливый бомонд,
И видя б это, улыбался
Простой трудящийся народ!
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=136652
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 08.07.2009
Что за бред!?
Уже в который раз
Вижу я один и тот же сон,
Где зовут меня не Джон, а Ганс,
Я в России, где-то под Орлом.
Сплю.
Как вдруг разносит сон пальба,
«Русиш панцер!!!» - рядом чей-то крик,
Под обстрелом я через тела
Мчусь к своей Пантере* напрямик.
Подбегаю. Забираюсь. Сел.
Понеслись!
Сквозь взрывы тут и там
Русский средний танк** ловлю в прицел:
«Мне за страх ответишь ты, Иван.»
Навожу: «Пошёл в ад!», только вот
Враг уходит с линии огня,
Тут же бьёт снаряд мне в правый борт...
И несут в рай ангелы меня.
Тело в танке, там…, а здесь душа,
В облаках над полем я парю,
И смотрю, как русский, не спеша,
Добивает «кошечку» мою.
***
Просыпаюсь.
Пот течёт рекой:
Что за хрень, ведь Джон зовут меня,
Здесь Ливан, Россия - далеко,
И крепка у Абрамса*** броня.
Но лязг траков и моторов вой
Нарушают мыслей чёткий ход:
Три сирийских танка за горой,
Нас пока не видя, прут вперёд.
Выезжают…
В башню бью Урал****,
Замер тот, «контуженный» слегка,
Хорошо он держит мой удар,
Что ж, добью попозже, а пока
Бью второго, чётко по корме,
Дым кругом, но вроде бы попал.
Как вдруг , слышу, справа по броне,
Частый дождь осколков застучал.
Там танк Майка….
Что с ним? Жив ли он?
«Майк, ты как?» В ответ мне – тишина.
Вспышку слева вижу я в прибор:
«Брэд, ты цел?»
Молчит моя волна…..
Слышу в шлемофоне русский мат:
« - Молодца, б…., Лёха! Есть второй!
Как ты там?
- В корму попал снаряд,
Дизель сдох, но экипаж живой.
Добивай последнего!»
Вот чёрт!
Понимаю: это обо мне.
Стоп, мгновенье!....
Но снаряд бьёт в борт,
Как в моём паршивом, страшном сне.
***
Я не Ганс, а Джон, но как же так?
В небеса летит моя душа,
А внизу опять советский танк
Добивает мой танк, не спеша.
Где-то далеко родной Канзас,
Ждут живым девчонки и друзья….
Только жизнь – спираль, и русский ас
На витке вновь подстерёг меня.
Прим.
Пантера* - название немецкого танка второй мировой войны марки T-V;
Русский средний танк** - Т-34
Абрамс*** - название новейшего на тот момент американского танка марки М1;
Урал**** - название советского танка марки Т-72.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=136648
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 08.07.2009
На окраине города, в старом кафе,
В час, когда за окном правил мартовский вечер,
Трое давних друзей, находясь «под шофе»,
Обмывали (в который раз….) редкую встречу.
С тёмной сцены бренчал на гитаре тапёр,
За столами текла водка мутной рекою,
Тост за тостом звучал, а потом возник спор:
«Ты был счастлив?
Скажи: «Что же это такое? »
Первый друг – худощавый, усатый «полкан»*,
Теребя за лацкан свой поношенный китель,
Произнёс:
«Вот представлю, что я – генерал,
Тысяч судеб и душ полномочный властитель,
Царь – своим офицерам, и бог – для солдат,
Что скажу, всё исполнят с примерным стараньем,
И в деньгах нет нужды….
Эх, не зря говорят:
«Генерал – это счастье, а вовсе не званье!»
А покуда полковник я, счастья мне нет….. »
- «В чём-то может ты прав, но, вот, в целом - едва ли.
Поясню.» - так промолвил второй друг – поэт -
«Ты – король тысяч душ…. А тебя им избрали?
Ты назначен на должность, но счастье твоё
Утвердил тот, кто выше, одним веским словом,
Не спросив подчинённых, - Приказом.
И всё.
Нет! Король – это тот, кто «сердца жжёт глаголом»!
Может статься, и я из созвездий идей,
Как-нибудь сотворю пару строчек шедевра.
И когда, прочитав их, сто тысяч людей
Скажут: «Это писал сам господь-бог, наверно!»,
Будет всё у меня: счастье, слава, тираж….
А пока я – «молекула в серости века»....
Ну а что пригорюнился третий друг наш,
Добродушный трудяга из местного ЖЭКа?»
- «Про лампасы в сиянии ярких идей
Вы бухтели красиво» - сказал тихо третий, -
«Но скажите, ребята, сегодняшний день
Вам запомнился чем-нибудь? Ну-ка, ответьте!
Что? Никак?
А сегодня звенела капель,
Таял снег, обновлялась земля понемножку,
И мы в парке за домом в проворный ручей
Запускали кораблик бумажный с Алёшкой**.
Наш кораблик плыл сквозь сотни разных преград,
Натыкаясь на ветки и грязь то и дело,
Лёшка рядом бежал, и так страшно был рад…..
(Правда, плюхнулся пару раз в снег по колено.)
А когда наш линкор на изгибе ручья
Выжил в схватке с водой в ледяной круговерти,
Мой сынишка так звонко смеялся, друзья,
Что я просто был счастлив сегодня,
Поверьте!!!»
* "полкан" - так в силовых ведомствах частенько называют людей, носящих звание полковника;
** "Алёшка" - мой знакомый, славный мальчуган 3-х лет отроду
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=134093
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 16.06.2009
«Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?»
Н.В. Гоголь «Тарас Бульба»
«Серёг, не сдавайся!
Гребу, что есть силы.
Куда там....Течение дальше несёт,
Хватаюсь за ветку…. Так хрупок прут ивы,
А омут всё ближе, бурлит и ревёт.
Ну надо же, как были древние правы:
Знать, где упаду, подстелил бы слегка….
Нет сил подтянуться, слабеют суставы,
Не чувствую мышцы…
Коварна река:
Мала, но могуча и неумолима.
Предательски пальцы по ветке скользят…..
Вдруг чья-то рука крепко кисть ухватила:
«Серёжка, держись. Мы ведь русские, брат.»
***
«Брат Сашка… Речушка без дна и без края…
Что только не вспомниться в этой трубе.
К чему только?»
- думал майор, проезжая
Сквозь Рокский тоннель на броне БМП*.
Навстречу ему проносились машины,
А рядом, едва различимы в пыли,
Детишки и женщины, редко – мужчины
Вдоль стенок тоннеля к границе брели.
«Когда Бог мозги раздавал, сукашвили,
Наверное, с бушем горилку хлестал.
Никак не живётся ему с нами в мире,
На жопу х… с вентилем ищет.
Шакал!
Ну что-же: получит по самые гланды...»
- оскалясь, майор обнял свой автомат,
«Дурак!
Только люди-то в чём виноваты?!
А где-то во Львове живёт младший брат……
Давненько не пишет, но я не в обиде,
Ведь мог бы не раз сам заехать к нему,
Да всё не судьба.
С детства Сашку не видел,
С тех пор, как из Львова уехал в Москву.
А Сашка остался. Стал тоже военным,
Теперь рьяно служит удельным князькам.
Твою мать! Все мысли о «вечном и бренном»,
Когда скоро в бой.
Да пошли все к чертям!
Достали.»
Майор потянулся устало,
Размяв чуть затёкшие мышцы спины.
В конце дня его ждали стены Цхинвала
И схватка с врагом.
Шёл второй день войны.
***
- «Восток», я – «Боярин». Как слышно? Ответьте.»
-«Боярин», «Восток». Слышим. Что там у Вас?»
- «К Вам с юга колонна «коробочек**». Встретьте.
Идут по проспекту, за ними СПЕЦНАЗ.
Прикрытия нет. Прут ослы, как на марше,
Минут через пять выйдут к вам на порог.
СПЕЦНАЗ – наш вопрос. Три «коробочки» - ваши.»
- «Боярин», Вас понял.»
- «До связи «Восток.»
«На целую площадь три русских солдата
И взвод ополченцев из местных вояк…»
Майор усмехнулся.
«Негусто, ребята.....
Как выйдут с проспекта, бьём в борт первый танк.
Другие, когда объезжать его будут,
Подставят бока под фронтальный удар
С позиций подвала.
Промазать оттуда
Сложней чем попасть….
Ну-ка, все по местам.»
***
Они выезжали: три семьдесят-двойки***,
Когда из проулка к ним нАперерез,
Метнулась побитая серая "волга".
«Куда же ты, дурень, со страху полез!
Прикрыл танк собою. Твою мать!
Что делать?
Придурок! На газ надави посильней!»
Майор стиснул зубы.
В машине сидели
мужчина и четверо малых детей.
Один – года два, ну совсем ещё крошка.
Передний танк, сбавив ход, вроде бы встал,
Но вдруг резко "прыгнул" и "волгу" в лепёшку,
Подмяв под себя, как каток, раскатал
Со всеми, кто был в ней.
Что дальше случилось,
Не смог за секунду осмыслить майор,
Его ополченцы все словно взбесились,
Паля, не скрываясь, по танкам в упор.
"Тупое "геройство" - махать автоматом,
Когда враг из пушек разносит дома,
И перед бронёй глупо гибнут ребята…
«Бараны!
Из "мух" прошибайте борта!!! »
Взвалив на плечо РПГ****, майор метко
Ударил под башню: «Пробил или нет?»
Мгновенье, и та подлетела, как щепка,
«Всё верно!» - в ответ рванул боекомплект.
***
Два танка горели…
Над площадью старой
Взвивался столбом чёрным траурный дым.
Один танк подбит был - передний, тот самый.
Танкиста его захватили живым.
Контужен легко, в обгоревшей хэбэшке,
Кровь струйкой течёт из под русых волос.
- «Смотри - не грузин, мразь.»
- «Наёмник?»
- «Конечно!
Скажи, ты откуда приполз кровосос?»
- «Ты ведь вне закона.
Коль это известно,
Молись, недоумок, скорей сатане.»
Один осетин подошёл и вдруг резко
Танкиста рванул за хэбэшку к себе.
Ткань в миг натянулась и лопнула с хрустом.
- «А что на плече у него? Глянь сюда:
Татушка - трезубец, слова «УНА-УНСО»
- «Бандеровец. Сука! Что делать, братва?
Как сволочь прибьём?»
- «Да вспороть ему брюхо,
И пусть потрясётся, покуда живой.»
- «Оставь. Нож возьми, и от уха до уха….
Нам незачем медлить.»
- «Что скажешь, «герой?»
"Бандеровец" сплюнув, встряхнул головою,
Взгляд дерзко сверкнул парой злобных огней:
«Охота вам жить у Москвы под пятою?
Так в сраки целуйте своих москалей!»
Толпа зашумела: «Кончайте с ним быстро!»
«Погодь!» - громкий рык перекрыл голоса.
Майор подошёл, за грудки взял танкиста:
«Хочу посмотреть этой слизи в глаза….»
Секунды сверлили друг друга два взгляда,
Танкист как-то сник вдруг и сжался в комок,
Исчезло презренье, пропала бравада.
«Я сам…» - хладнокровно майор взвёл курок.
***
У стен разнесённого "градами" дома
Над телом танкиста глумилась толпа.
Майор отошёл, не сказав им ни слова:
«Жестокость – их право. Война есть война.»
Седой ополченец, вслед глянув украдкой,
Сел наземь задумавшись.
Но промолчал,
Когда в голове промелькнула догадка:
«Майор-то, видать, парня этого знал……»
А тот, скрывшись в тень от кирпичных развалин,
С тоскою смотрел на кровавый закат.
О чём думал он, ополченцы не знали….
«Серёжка, держись. Мы ведь русские, брат.»
Примечания:
* БМП - боевая машина пехоты
** "коробочка" - в радиообмене обозначение танка, БТР
*** "семьдесят-двойка" - танк Т-72
**** РПГ - ручной противотанковый гранатомёт
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=134091
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 16.06.2009
Бьёт аккордами в душу гитара -
- шаг чеканит армейский сапог…..
Он когда-то вернулся с Афгана,
Обожжённый калека,
без ног.
Он хотел снова жить и работать,
Доказать, что не сломлен судьбой,
А ему, как в сплетение локоть,
Бил ответ: «На черта нам такой!»
Сколько раз он, пройдя коридоры
Министерств и чиновьих дворцов,
Попадал, наконец-то, в хоромы
Самых важных из «местных князьков»,
Говорил толстокожим чинушам:
«Я же кровь за Страну проливал…..»
А в ответ ему было: «Послушай:
Я тебя туда нЕ посылал.
Через годик зайди ко мне,
парень…..»
Чуть не падая на костылях,
С шестиструнной облезлой гитарой
В обожжённых на четверть руках
Он теперь здесь, в проходе вагона,
Хриплым басом поёт про Афган,
Про ребят-сослуживцев, про горы,
Про войну, на которой был сам.
Большинство же людей, как нарочно,
Взгляд отводит и смотрит в окно:
«Выть охота для нас?
Это можно.
Продолжай.
Только нам всё равно!
До тебя тут цыгане рыдали,
Тоже, вроде, пытались нам спеть.
Так и ты:
Гимнастёрка, медали –
Всё на рынке же куплено ведь?!
Наскребёшь чуть червонцев и сразу
Поползёшь за сивухой в ларёк.
Что? Не так?!
Так бандитам –заразам,
За «кормушку» отдашь, как налог.
Проходи……. »
Если б люди однажды
Сели выпить с ним вместе за стол,
Может, он рассказал бы, как дважды
Выходил из «кольца» напролом,
Как в горах, охраняя колонну,
С боем брал не один перевал,
Как полз вверх по отвесному склону
И под пулями ДОТ штурмовал,
Как был ранен,
И скрюченной спичкой
Умирал на горевшей броне……
Рассказал бы,
Но нету привычки
У него говорить о себе…..
«Проходи…..».
Лишь седая старушка,
У которой сын в танке сгорел,
Овдовевшая рано девчушка,
И майор - боевой офицер,
Вдруг поймут, как хрипит страшной болью
Каждый слог его, каждый куплет,
Потому, кто полтинник, кто сотню,
Сунут парню в десантный берет.
Он неслышно и даже незримо,
Оглянувшись у самой двери,
Что-то скажет им…
«ЛЮДИ, СПАСИБО.» -
Дробью стукнут его костыли…..
Бьёт аккордами в души гитара –
-по асфальту чеканит шаг строй……….
Он когда-то вернулся с Афгана,
Позабытый Страною Герой.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=111849
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 14.01.2009
В тихом стареньком парке, вблизи от Варшавы
У гигантской могилы, одетой в гранит,
Перед вечным огнём русской воинской славы,
Пожилая полячка с цветами стоит.
Сотни судеб героев,
фамилий и званий
Покрывает листвы разноцветный платок.
Подхожу…
Обращаюсь на польском к ней: «Пани….»
А она мне: «Да я из России, сынок….
***
Мой любимый, мой Ежи, был чистым поляком.
Сильный, добрый и храбрый, как маленький бог,
Он ушёл на войну бравым польским солдатом,
Прошагал партизаном весь юг и восток.
Дальше – Польское Войско*,
победы, награды,
И вот в сорок четвёртом году, в сентябре
Милый Ежи солдатом Советской державы
Встретил смерть на родимой варшавской земле.
Здесь покоится он.»
По щеке русской польки
Тихим светлым ручьём пробегает слеза:
«Да война есть война, что тут плакать, но только
Мой любимый погиб у меня на глазах.
Пал от пули иуд.
Как сейчас это помню:
Смерч восстания** тряс город ночью и днём.
Превращаясь порой в повсеместную бойню
За район, за квартал, за проулок и дом.
Мы молились: «Даст Бог, это кончится скоро.
Лютый враг побежит!»
Но, увы, чёрный дым
Даже днём застилал пеленою наш город.
Он чистилищем виделся всем, кто в нём был:
Вместо улиц – руины, сплошные завалы,
Скрежет траков, свист пуль, орудийный салют…..
Всё смешалось.
А люди, как крысы, в подвалах
Ради жизни искали холодный приют.
Так и я.
Посреди душной влаги и вони
Вместе жили пять женщин и трое детей,
Но всю улицу, как на открытой ладони,
Мы могли разглядеть из подвальных щелей.
И у нас на глазах ранним солнечным утром
Взвод советских солдат занял каменный дом.
Как зашли, так и встали: ни шагу оттуда,
Перекрыли фашистам проход сквозь район.
Те, конечно, на штурм.
Бьют по дому из пушек,
Но не могут никак взять советский редут.
Злятся.
Крики, пальба, хоть закладывай уши,
Тут глядим: им на помощь «иуды» идут.
Нет, не фрицы. Другие - предатели, быдло.
На нашивках знак РОНА с немецким крестом
(Хоть в эсэсовской форме, но издали видно).
Строем встали, и к дому всем скопом бегом.
Генерал их, как сонный медведь из берлоги,
В стельку пьяный, во след русским матом орёт,
Подгоняет.
Дом близко, лишь «шаг» до порога.
Заходи….
Только вдруг затрещал пулемёт…..
Их полсотни, не меньше, на площади пало.
Отступили.
Чуть позже подъехал к ним танк.
Мы сидим, ждём, что дальше.
Внезапно в подвале.
Топот ног…
Забегает десяток «вояк»,
Нам по-русски орут: «Ну шо, твари, не ждали?!
Посидели? И ладно. Пора воевать!»
Под прицелом мы вышли, а эти «шакалы»
Нам: «На танк, сучки! Быстро! С детьми! Вашу мать……»
И штыками легонько нас, встав полукругом:
«Побыстрее, жидовки! Поплачьте потом.».
Что нам делать!? Полезли
на танк друг за другом,
Прикрывая телами броню, как щитом.
Я была предпоследней, а следом девчонка
С грудничковым младенцем не влезет никак,
«Помоги» - протянула наверх мне ребёнка,
Я уж было взяла, как вдруг дёрнулся танк,
И младенец под траки…..
Всё.
В доли мгновенья
Та девчонка седеет у всех на глазах.
Неестественный крик…..
Но для успокоенья
Чуть поморщась, фашист ей свинец «прописал».
Хладнокровно, в затылок.
«Шо смотрим, паскуды?!
Где один, там и двое. Других наберём.»
И мы медленно едем, а следом «иуды».
С каждым мигом всё ближе к нам Наш бастион,
Но молчит пулемёт и молчат автоматы,
Только слышен лязг траков среди тишины.
Мы почти «у дверей»,
Как вдруг Наши солдаты
Нам навстречу, на немцев в атаку пошли.
Да. На верную смерть.
Эх, немного их было:
Может десять, а может…. Но в этом ли суть!
Против сотен врагов, против пьяного быдла,
Пожалев нас, шагнули они в смертный путь.
И средь них был мой Ежи.
Его я узнала:
«Ежи!!!» - с танка кричу, и вдруг падает он.
Я к нему. Рядом взрыв. Без сознанья упала….
Как очнулась – вокруг тишина.
Страшный сон?
Нет. Увы. На земле, в облаках едкой пыли
Гильзы, кровь и тела Наших русских солдат.
Все растерзаны.
Мы их потом хоронили
в этом парке.
Вот здесь,
вечным сном они спят.»
***
Под порывами ветра деревья шумели
И роняли листву, будто плача навзрыд,
В час, когда эта женщина, встав на колени,
Целовала могилы холодный гранит.
А по небу бежали угрюмые тучи,
Но внезапно, сломав облаков частокол,
Перед нею блеснул яркий солнечный лучик,
Как ответ на её благодарный поклон……..
** "смерч восстания" - имеется ввиду Варшавское антифашистское восстание в августе-октябре 1944 года. Восстание было начато поразделениями Армии Крайовы, подчинявшейся польскому эмигрантскому правительству в Лондоне. В сентябре 1944 года Советские войска совместно с частями 1-й армии Войска Польского также принимали участие в боевых действиях, однако серьёзного успеха добиться не смогли. Само восстание было жестоко подавлено немецкими частями.
* "Польское Войско" - имеется ввиду 1-я армия Войска Польского, сформированная из поляков, но действовавшая совместно с советскими войсками.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=109452
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 26.12.2008
Устало тронулся состав от шумного перона.
"Спустя секунды,наконец умолкнут голоса.
До Белой Церкви* далеко,
И в тесноте вагона
Мне предстоит нелёгкий путь длиною в два часа.
Зато на Пасху навещу родную деревеньку..."
- я улыбаюсь мыслям вслух,
но в тот же самый миг
вдруг замечаю: на меня, напротив,со скамейки,
Глядят с блаженной добротой старушка и старик.
"Им лет по семьдесят.
Она,
наверное, болтушка,
А он угрюм и молчалив, как конь-тяжеловес.
Ну так и есть!"
"Христос воскрес!" - кивает мне старушка,
А я с улыбкой ей в ответ - "Воистину воскрес!"
В поездках дальних пара слов сердца людей сближает,
Когда в окне один пейзаж, а путь совсем не скор,
Глядишь, и мы уже втроём дорогу коротаем,
Ведя под мерный стук колёс неспешный разговор:
- Сынок,о чём расскажем мы сейчас уже не ново,
Но всё ж послушай стариков и сильно не серчай.
Мы с дедом ведь издалека: с деревни из под Львова,
Однако, пятый год уже с ним ездим в этот край.
На Пасху встанем, разомнём суставы помаленьку,
И помолившись вновь идём в далёкий переход.
Быть может, знаешь: "Деркачи"** - глухую деревеньку,
В ней есть церквушка - наших душ и чаяний оплот.
Наш православный храм.
- А что?
В местах, где вы живёте,
Неужто церкви не сыскать под золотом Креста?
- У нас в деревне есть свой храм, но нынче там в почёте
Порядки и закон людей, не помнящих родства.
По крови русских, но в душе - иуд и униатов,
Как только ирод влез на трон, так и пошло с тех пор:
Что ни попросят, всё дают им в качестве оплаты
За их измену.
Вот и наш
им отдан был собор:
В тот чёрный день они толпой вошли в ворота храма,
Его чертоги содрогнув потоком бранных слов,
Стальными прутьями прошлись по редким прихожанам,
Избили, до смерти почти, двоих святых отцов,
Столкнули их, как брёвна, вниз, по каменным ступеням,
Вопя, как черти: "Москалям у нас в церквах не быть!"
- Ну а милиция, а власть где были в это время,
Позволив мрази беспредел в святых стенах чинить?
- А что милиция, сынок?
Она была в сторонке.
Подумай сам: какой закон, когда уже давно
Иуды взяли власть, как пса, на поводок короткий?
А потому она стоит с чертями заодно.
Мы попытались храм отбить, да только мало толку,
Ведь против власти и стволов бессмысленны слова:
Милиция гнала нас прочь....
Дубинками....
Вдогонку
Звучало нам: "Эй, москали! СумА - вокзал - Москва!"
Наш православный храм теперь-
рубеж католицизма,
Паства забита и молчит, а батюшка седой -
отец Иван,
за русский дух приспешником фашизма
Тогда был выслан в "Деркачи".
Подальше, с глаз долой.
Сейчас к нему в который раз мы держим путь неблизкий,
В забытый храм, где речь его развеет в душах зло,
Усилит нашу веру в Русь, в её рассвет лучистый.
Ведь, как он говорит, сынок:
"Да, нынче тяжело,
И пусть гремит шабаш иуд (исправит их могила),
А власть отраву нам опять, как яблоко, суёт,
Но Русь живёт! Мы верим в то, и в этом наша сила.
Пока есть Вера, не умрёт во мраке тьмы народ.
Нам имя - РУССКИЕ! Наш дух - Побед великих ковка!
Мы устоим и зло сметём с лица родной земли.
Верь!Будет так.
Однако, вот и наша остановка.
Сынок, добра тебе. Прощай.
Ну, дед, вставай. Пошли."
***
Алел закат.
За горизонт
почти что солнце село,
Господь мир снова одевал в наряд ночных тонов,
А за окошком плыл пейзаж, в котором было небо,
Простор Земли, могучий лес и......
пара стариков.
С большим трудом они брели вперёд по тропке серой,
Бежавшей змейкой посреди чернеющих полей,
Но видел в слабых их телах я Божью силу - ВЕРУ
В Святую РУСЬ, её звезду и праведных людей.
Белая Церковь* - город в Киевской области;
Деркачи** - несмотря на реальность истории, название села вымышленное, поэтому возможное совпадение случайно.
А.С.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=103353
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 17.11.2008
По узкой, поросшей травою, дороге
Cолдат-первогодок вёл крытый «Урал».
«До наших позиций осталось немного:
Сейчас поворот, а за ним перевал.
(Скорей бы.)
Потом
по кольцу серпантина
Под солнцем палящим упрямый подъём.
(Эх, только бы там не наткнуться на мину…)
И точка: артбаза, кормёжка и сон.
Четвёртые сутки без сна и покоя,
Но медлить нельзя: дорог здесь каждый час….»
- Так думал солдат.
Нет, он не был героем,
Он просто прекрасно знал слово «ПРИКАЗ».
Он вёл свой «Урал», потому что «так надо»,
По краю ущелья, меж каменных гор,
А в кузове бряцали сталью снаряды,
Надрывно рычал измождённый мотор.
«Конечный пункт. Прибыл!
Теперь ждём награды:
Сон крепкий на койке и сытный обед.
«Мы - Русь! Мы пройдём сквозь любые преграды!»
- когда-то учил меня славный мой дед».
Солдат улыбнулся, открыл тихо дверцу,
И сделав из фляжки последний глоток,
Вдруг….
рухнул на руль:
Отработало сердце
Отмеренный Богом его жизни срок.
***
Сейчас мне, наверное, многие скажут:
«А где же о подвиге ратном рассказ?
Ведь парень посмертно и ордена даже
Был не удостоин, исполнив приказ.
Он пал не в бою, не в окопе, не в танке,
Сражён был не пулей , не острым штыком.
И где здесь геройство?
Так будем же кратки:
Он мог не погибнуть, но был «дураком».
Разумно….
Но только
по разным дорогам
Мы все после жизни на небо придём,
И стоя навытяжку там, перед Богом,
Быть может, увидимся с тем пареньком.
И Бог, словно сказочный честный ребёнок
Нам всем прямо скажет в небесной тиши:
«И тысяча ваших никчёмных душонок
Не стоит одной его русской души».
Андрей Стальнов
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=101121
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 04.11.2008
На столе, передо мной, газета «Правда»,
Старый рупор государственных властей,
Пожелтевшая от времени бумага,
Как хранилище событий давних дней,
Серой пылью вся покрыта, словно коркой,
И заляпан чем-то красным нижний край
«Единица, девять, восемь и шестёрка –
Это год, а день - десятый. Месяц- май».
В центре очерк, не лишённый оптимизма,
Фотографии: четвёртый блок АЭС*,
Город атомщиков – Припять (город-призрак),
И пока ещё зелёный «рыжий лес».
«Соловьи поют над Припятью» -
бьёт в сердце
Строчка очерка, как траурный набат,
Память в прошлое распахивает дверцу
И несёт меня на двадцать лет назад.
Жаркий май.
Кругом зелёные дубравы,
Деревенские безлюдные дома….
Мы по улице идём.
Мы – «партизаны»*,-
Человеческая «первая волна»,
Основание заплатки из бетона,
Перемешанного с жизнями людей,
Для реактора и для забора Зоны,
На сквозном пути рентгенов* и кюрей*.
В этой, с виду
небольшой, живой, пустыне
Нам дозиметр сигналит - «Перебор»,
Ни скворцов, ни соловьёв здесь нет в помине,
Только полчища взбесившихся ворон
Злобно каркают, но крик их глух,
не звОнок,
И как падальщики реют над землёй,
Да в гнезде голодный кроха – аистёнок
Всё зовёт своих родителей домой.
Не умеющий летать, кричит он с крыши
И надеется услышать их ответ,
Только с каждым разом
Крик слабей и тише,
А родителей меж тем
всё нет и нет…..
Вдоль по улице, с трудом дыша от зноя,
Деревенские собаки, точно в ряд,
У домов сидят по одному, по двое,
Сиротливо, как один,
нам вслед глядят,
И читается вопрос недоуменный
В человеческих, растерянных глазах:
«Я хозяину слугой всегда был верным,
Он же предал….
Бросил, слова не сказав.
Молча сел в большой автобус и уехал,
Не оставив мне ни мяса, ни воды.
Так, хозяину, видать, я был помехой….
Кто теперь его заменит? Может ты?»
Взгляд любого человека ловят чутко,
В нём пытаясь
ухватить надежды нить,
Им неведомо, что через трое суток
Будет дан приказ: «Животных истребить.»
Но заложено в собаках: «Людям верьте!»,
Потому и будут
радостно бежать
Каждый раз все эти псы навстречу смерти,
Не успев её коварства осознать.
А пока, виляя куцыми хвостами,
С восхищением доверчивых щенят
Псы по улице шагают рядом с нами
И от радости тихонечко скулят…..
«Соловьи поют над Припятью» - вновь болью
Отзовутся мысли в сердце иногда,
Я теперь уже о многом не упомню,
Что ж, берут своё уверенно года.
Время нам диктует тяжкие законы
Только в памяти и ныне мне видны
Те животные внутри запретной Зоны,
Как предтечи
нашей будущей
судьбы.
Примечания:
Четвёртый блок АЭС*- блок Чернобыльской АЭС, на котором произошла авария 26.04.1986 г.
Партизаны*- так неофициально называли призванных из запаса военнослужащих, принимавших участие в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС;
Кюри* - внесистемная единица активности изотопа;
Рентген* - внесистемная единица экспозиционной дозы ионизирующего излучения
А.С.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=101120
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 04.11.2008
январь* - имеются ввиду боевые действия в г. Грозном в январе 1995 года;
чеченская четвёрка* - мобильная боевая группа чеченских бандформирований, состоящая из гранатомётчика, снайпера, пулемётчика, одного-двух автоматчиков;
магазин* - специальное устройство в огнестрельном оружии для патронов и последовательного их продвижения на линию досылки (в приёмник) перед подачей в патронник.
Железным потоком колонна бежит,
В столицу мятежного края,
Коряво под траками гравий шуршит,
Уставших бойцов раздражая.
На нас мрачно смотрят жилые дома
Пустыми глазницами окон,
И остовы танков, сгоревших дотла,
Застыли у стен одиноко.
Пейзаж городской незатейлив и прост:
Бетон комья грязи и глины….
Но вдруг замечаем в сторонке погост
В четыре безликих могилы.
Четыре холма аккуратненько в ряд
У стенки панельного дома,
"На этом кладбИще герои лежат..."
Сказал вдруг сержант из ОМОНА
«Я срочником в Первую здесь воевал,
Не раз видел дьявола рыло,
И здесь цену жизни и смерти узнал....
Послушайте, братцы, как было.
Январь*.
Экономя патроны,
По ходу учась воевать,
Пытались опять батальоны
Кольцо обороны взломать.
Да враг, сука, стоек и ловок….
На свой хитроумный манер,
Одной из чеченских четвёрок*
Подбить удалось БэТэЭр.
Короткая, яркая вспышка,
Машина пылает в огне,
Один пехотинец – «мальчишка»
Метнулся к горевшей броне.
Быстрее случайного слова,
На наших и вражьих глазах.
Он вытащил полуживого
Танкиста на хрупких плечах».
Осёкся сержант. Молодое лицо
Подёрнулось холодом боли.
«Я видел, как «чехи» их взяли в кольцо,
Когда наш редут «раскололи»,
А нас оттеснили к высотным домам,
Закрыли на юге квартала.
Что дальше случилось – не видел я сам:
Девчонка одна рассказала.
Из местных, но русская:
Рядом жила,
И за ночь одну поседела.
А мы попытались прорваться туда,
Да только пока суть да дело…….
Как звали «мальчишку»? Не знаю. Увы.
От наших ушей это скрыло
Под толщей земли лихолетье войны.
Послушайте дальше, как было.
Уйдя к близстоящему дому
Он занял бетонный подвал,
В котором держал оборону,
И где нашей помощи ждал.....
Лишь к вечеру их захватили,
Когда магазин* был пустой.
Механика сразу добили,
«Мальчишку» же взяли с собой:
«С тобой мы ещё погутарим,
Молись, пока жив и здоров….»
Всю ночь его «чичи» пытали
В одном из соседних домов,
И тело парнишки, как звери,
Кромсали и заживо жгли,
От ярости лютой тупели,
Да видно, сломать не смогли.
На утро казнив, распластали
Его на дороге звездой,
А жителям местным сказали:
«Своею рискнёт головой,
Кто жалость проявит к шакалу
И тело его погребёт….»
Но люди простые не стадо,
Не быдло, а просто Народ.
В кирпичных домах рядом жили
Соседями трое мужчин,
И ночью они схоронили
Солдата в одной из могил.
У всех были жёны и дети,
И каждый хотел бы пожить
Ещё пару дней….
На рассвете
потом их пришлось хоронить:
О том, что наказ был нарушен,
Какой-то юнец настучал,
И местный «князёк», прибыв, тут же
Троих Мужиков расстрелял,
Сам лично махал автоматом,
Зовя их «имперским дерьмом».
С тех пор они с Русским Солдатом
Лежат на погосте одном….»
P.S.
Мы слушали молча сержанта рассказ…..
Бывало, уйдя на заданье,
Мы видели смерть, ощущая не раз,
Её ледяное дыханье.
В параде, похожих до одури дней,
Мы видели и привыкали
К десяткам и сотням погибших людей,
К ошмёткам разорванной стали….
Привыкли… Потом, забывая легко,
Как смерть рядом с нами ходила,
Но кадром цветным в чёрно-белом кино
Нам помнилась эта могила,
В которой поныне бок о бок лежат
Под сенью бетонных покоев
Бесстрашные парни и Русский Солдат –
Четвёрка погибших героев.
А.С.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=99361
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 24.10.2008
Посвящается сержанту милиции Павлу Ромашенко, геройски погибшему во время рейда незаконных вооружённых формирований по руководством С. Радуева в г. Кизляр 09.01.1996 г.
Шапочно я был знаком с сержантом……
Вместе с ним в наряды не ходил,
Не был другом, кумом или братом,
И в одном полку с ним не служил.
Где-то говорил с ним?
Нет, едва ли.....
Виделись на местных торжествах…..
Слышал там, что парня Павлом звали,
Он ходил в посредственных ментах.
Я тогда старлеем был.
В СПЕЦНАЗе,
Мы на них смотрели свысока….
Только вот,
когда две сотни мразей
в городок пришли издалека,
Те менты, не говоря ни слова,
Первым фронтом приняли удар.
Знаю я, что Павел у роддома
В этот день охранником стоял.
С парочкой юнцов - своих стажёров
И одним ПэЭмом на троих
Встал он на пути убийц-уродов
И шакалов сотен супротив.
Мог бы отойти,
смотреть в сторонке,
(трое против сотен - не расклад).
Не ушёл.
Потом был бой короткий.
Он тогда двоих отправил в ад,
Прямиком туда, где после бойни,
Им гореть, вдыхая серный дым..
Да патроны кончились в обойме.....
Взяли Пашку сволочи живым.
Видел я: сержанта долго били,
Не сломали, твари!
И за то
Спиртом парня полностью облили,
Подожгли, и вытолкнув в окно,
Обнажили хищные оскалы....
Ну а Павел, глянув им в глаза,
Стиснув зубы, прошептал: "Шакалы!"
И ушёл к Христу на небеса..
Я в разведку с тем ментом-сержантом
Не ходил,
И, знаю:не пойду.
Но ещё
я знаю то,
что ПАВЛОМ
Своего сынишку назову.
А.С.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=99211
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 23.10.2008
Тонул в весенней зелени и свете
Вдали от шумных улиц старый двор,
На лавочке втроём сидели дети,
Ведя о чём-то тихий разговор.
По взрослому задумчивые лица,
Нахмуренные бровки, острый взгляд,
Им в мячик бы сыграть, да порезвиться,
Ведь десять лет не возраст для ребят,
Махнуть скорей к реке, пока не поздно,
И по песку побегать босиком….
Но нет:
они
беседуют серьёзно,
А старый двор их слушает тайком:
- «Прикинь, Сашко. Сегодня в нашей школе,
Был проведён учителем опрос,
Ну вроде анкетированья, что-ли…..
Короче, задавали всем вопрос:
Национальность? Кто мы, кто родные?
Откуда родом сами и семья?»
Ну я сказал, что все мы с Украины,
Украинцы – родители и я.
А правду бы сказал, мне было б плохо,
Не любят русских в городе у нас…..»
Запнулся мальчуган и с тяжким вздохом
Продолжил свой коротенький рассказ:
«Наш мэр вчера кричал до посиненья
« Я выживу из города людей
С остатками имперского мышленья!
В России место клятых москалей!»
А люди все с восторгом заорали:
«Пусть катятся отсель в кратчайший срок,
Всё правильно!»
Короче, поддержали….
А в нашей школе так же всё, Сашок.»
- «Всё верно, Миш. Ты правильно заметил,
Относятся здесь к русским, как к скотам….»
С тоскою другу медленно ответил
Светловолосый бойкий мальчуган.
«Вон, к нам вчера соседка заходила,
Поговорила, чаю попила,
И денег дать в долг снова попросила,
До пенсии….
А ведь «Герой труда».
«Я, денег» - говорит,- «не получаю
Уж пятый месяц, чёрт бы их побрал,
А кто поможет? Даже и не знаю…
Мне в мэрии чиновник "прорычал":
«Москва кацапам пенсии пусть платит,
Пора в стране заканчивать бардак!»
... Дай Бог, на месяц ваших денег хватит,
Но надо бы и дальше жить… А как?
Уже не знаю….»
Так вот и сказала….» -
Историю окончил мальчуган, -
-«На "мерин", видно, дяде не хватало,
Коль у старушки пенсию украл!»
- «Мы всё болтаем, только мало толка,
Как страусы живём - башкой в песок,» -
Курносенькая рыжая девчонка
Вдруг вставила свой звонкий голосок.
«Вы гляньте на «украинских» мальчишек:
С подружкой мы идём вчера домой,
И видим вдруг: пять местных ребятишек
Ведут о чём-то споры меж собой.
Мы мимо них, а ушки навострили,
Они затихли….
Слышим, детский бас
«Смотри, идут, о них то мы забыли,
Полсотни русских в дворике у нас.
Прикинь, за раз квартир освободиться,
Коль всех кацапов гнать метлой отсель,
Да на черта нужны они!? Тупицы!
В России место клятых москалей!»
Мы с Танькой шли, а эти вслед нам ржали
Как нЕлюдям.....
Как пуганым скотам.
Эх, много их, а то бы настучали
Мы им по мелким глупым головам.
Блин, сЫкуны!»
- «Машунь, хорош ругаться» -
Сказал ей резко маленький Санёк, -
«Мы, Русские, должны объединяться,
Коль это сделать взрослым невдомёк,
В железном монолите наша сила!
Однако ж, заболтались мы. Пора!»
И двор смотрел, как быстро уходила
Асфальтовой дорожкой детвора,
И думал о своём, немой свидетель,
Как жили в нём лишь двадцать лет назад,
Единою семьёй простые дети,
Не думая кто чурка, кто кацап,
А кто хохол, кто айзер или ара
Без всяких предрассудков и мастей….
И спрашивал себя: «Где та Держава!?
И Правда ПОЧЕМУ в словах Детей!?»
Андрей Стальнов
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=99210
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 23.10.2008
На площади центрального вокзала,
Под палевом безудержной жары
Одна, слегка подвыпившая, "дама"
Давала представленье для толпы
Но «дама» - громко сказано, -
Бомжиха:
На вид лет сорок, может сорок пять,
На теле - рвань, а в облике - фунт лиха,
И алкоголя пухлая печать.
Её душа давным-давно пропала
В бездонном море водки и вина.
Изгой?
Увы... Ведь "шоу" убеждало:
В толпе такая "дама" не одна.
Давным-давно на ярмарках цыгане,
Стремясь потешить «праведный» народ,
Людей на представленье зазывали:
«У нас медведь есть И горбун-урод,
Диковинные птицы и мартышки!
Хотите всё увидеть это в срок?
Платите деньги!»
Здесь же в роли мишки
У «дамы» был её родной сынок.
Малыш трёхлетний, грязный и лохматый,
Худой, как гвоздь, и бледный, словно мел.
Он был не мишкой, а скорей собакой:
На двух ногах ходить он не умел,
Совсем не говорил,
Скулил и лаял,
Когда пинок от «мамы» получал,
Объедки на лету хватал зубами,
И тут же грызть с урчаньем начинал.
Когда же кто-то в шутку попытался,
Отнять его «заслуженный кусок»,
Не плакал он, а выл, рычал, кусался…..
И деньги шли в «мамашин» кошелёк.
А что же люди?
Над «щенком-уродом»
Ни у кого не капнула слеза,
Постарше люди, глянув мимоходом,
Шли дальше, пряча "в сторону" глаза.
Подростки дико ржали, не смолкая,
Ведь их «щеночек» просто развлекал.
Наряд ментов, бывало, проезжая,
Внимания на то не обращал.
И лишь, когда один старик с клюкою,
Увидев это всё со стороны,
Вдруг прокричал «Да это что ж такое!
Не Люди вы, а твари и скоты!
От Бога ведь не будет вам прощенья
За ваш тупой, животный, мутный взгляд!»
Очнулись люди, как от наважденья,
И милицейский вызвали наряд.
И «мама» равнодушно рассказала
Сотрудникам милиции о том,
Как деньги на ребёнка получала,
И как звала приятелей в свой дом,
И сутками пила, печаль не зная,
А рядом, на загаженном дворе
Её малыш, кровиночка родная,
Жил в деревянной пёсьей конуре.
И не было б у «дамы» мысли яркой,
За деньги людям сына показать,
Он так и жил бы в "домике" с овчаркой,
Которая была ему, как мать.
А что потом?
Да в общем то обычно:
Ушла под суд «мать», сын же – в детский дом,
Всё правильно, обыденно, логично…..
Но я хочу сказать вам о другом:
При новом строе МЫ, ценя «свободу»,
И славя, словно Бога, сытый быт,
Становимся похожи на уродов,
Когда в глазах бездушие сквозит,
Когда за лоск своей холёной кожи,
Любой из нас себя продать готов,
А видеть горе ближнего не может….
МЫ ПРОСТО ПРЕВРАЩАЕМСЯ В СКОТОВ.
Андрей Стальнов
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=98192
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 17.10.2008
* Примечания:
ПМР - Приднестровско-Молдавская Республика. Не кем не признанная независимая республика, желающая войти в состав РФ в качестве субъекта ;
ОПОН - отряд полиции особого назначения. Данные подразделения были основной ударной силой вооружённых формирований Молдовы во время Приднестровского конфликта в 1992 году ;
"одной из танковых частей" - имеется в виду подразделения 59-й мотострелковой дивизии 14-й Российской армии, военнослужащие которой в 1992 году приняли участие в конфликте на стороне ПМР.
БМП* - боевая машина пехоты
Июнь.Жара.
Какая ж, чёрт, отвратная погода!
Ещё бы: только через день наш поезд ждёт Москва,
Ну а пока внутри тисков плацкартного вагона
Людей свирепо достаёт немая духота.
Стальная печка! За окном
поля несутся мимо,
Видать, им в этот солнцепёк совсем не продохнуть.
Ну, как и нам! А потому
мы пьём с «соседом» пиво,
И в разговорах не спеша свой коротаем путь.
За «Оболонью» ледяной болтаем о проблемах,
Делах, работе и семье….
Внезапно невпопад
Попутчик коротко сказал:
«А знаешь, друг, в Бендерах
Такая же была жара пятнадцать лет назад».
Запнулся на пяток секунд, обдумывая что-то,
Ну а затем, опередив мой каверзный вопрос,
Негромко начал свой рассказ под пассажирский ропот,
Хлопки дверей, бутылок звон и мерный стук колёс….
«Чего темнить….
Эпохой зла, предательств и обмана
Остались эти времена на памяти людей,
А я тогда был молодым армейским капитаном
И стойко службу нёс в одной из танковых частей*.
Нас много было там – бойцов элитного сословья
Солдат Великой, но теперь разрушенной, страны,
Тех, кто участвовал в боях на землях Приднестровья,
По обе стороны огня той «маленькой» войны.
Конфликта суть ты знаешь сам: об этом ведь немало
Полки писак на разный лад сумели накропать,
Но я одно тебе скажу: Тогда мы за Державу!
За Наш Союз! За Наш Народ! шли сами воевать.
Как кадры фильма:
ПМР и "драная Молдова",
О невмешательстве приказ от ельцинских властей,
Приход и зверства пьяных харь молдавского ОПОНа,
Тела погибших стариков и маленьких детей,
Десятки наших пацанов и местных ополченцев -
Все, кто геройски бился там и был свинцом сражён……
Андрюха, точно, на всю жизнь в моём остались сердце,
Как монумент тем жарким дням,
Хотя я не о том.
Своим бездействием в те дни мы «дождались» момента:
Когда защитники Бендер могли не устоять,
Сам городок «в кольце», а нам приказом президента
Непозволительно никак в сражение вступать.
Да только знаешь,тот приказ,
втоптав в грязь на дороге
И смачно плюнув на него с "высот" стальной брони,
Мы, как один, поднЯлись ВСЕ в ту ночку по тревоге
И добровольцами на «фронт», «блокаду рвать» пошли.
Казалось, дух Родной страны царил в тот час над нами,
И наши действия рукой железной направлял,
То знали мы, когда неслись на танках с казаками,
Трамбуя в землю по пути чумазых «молдаван».
Да уж чего там…..
Как каток
их наша рать давила,
(Б….., суверенное мурло….)
Был выполнен приказ:
"Кольцо на швах!"
В Бендерах мы!
А там смотрю – картина…
Запала в сердце, не забыть. Вновь вижу, как сейчас.
Представь себе: под солнцем Днестр, пустынный и слепящий
И гробовая тишина…..
(Кошмар зловещих снов!)
Жара под тридцать пять в тени и запашок смердящий
Брони сожжённой, мёртвых тел, лекарства и бинтов.
Десяток танков с БМП*, подбитых в ходе боя,
Стоят, местами перекрыв Суворовский проспект,
То тут, то там лежат тела по одному, по двое…..
(Ещё не всех успел прибрать походный лазарет).
Дыханьем жгучим обдают тебя порывы ветра,
«Какого чёрта здесь война!?» - копает мозг вопрос,
Безлюден каменный проспект длиной в два километра,
А в сквере ПАМЯТНИК застыл среди кустов из роз –
Поэту Пушкину – столпу и гению Державы,
Которым были с детства мы, как земляком, горды.
Но это раньше, а теперь в груди его, как раны,
Зияли пустотой от пуль ОПОНовских следы.
Вот так то, парень…..»
Замолчал устало мой попутчик,
Но ненадолго, вскоре вновь продолжив свой рассказ:
«С тех пор за долгие года мне скорый дикий случай
Давал возможность побывать в других местах не раз.
Андрюха, ты подумай сам:
Ташкент, Баку и Рига,
Да тот же Грозный и Бишкек, и Ашхабад и Львов….
Везде одно: усердно власть в мозгах людей давила
Героев, славу и почёт Страны иных годов.
Суворов, Суриков и Фет, Кутузов, Жуков, Герцен –
Их и других, кем, как собой, гордился наш народ,
Снесённых пьяною толпой,
разбитых,
с ломом в сердце
Бывало, часто я встречал внутри гнилых трущоб.
Да, там!
На свалках во дворах, вдали от магистралей
От шумных улиц и людей,
В плену у тишины
Я с болью в сердце созерцал из мрамора и стали
Величие и кровь былой расстрелянной Страны".
Андрей Стальнов
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=98191
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 17.10.2008
Весна двухтысячного года,
Москва, Ильинские врата…
Отвратно мерзкая погода,
Машинный рёв и суета.
Не устаёт усердно падать
С небес на город мокрый снег,
Даруя мартовскую слякоть
Москве, вступившей в новый век.
Вступившей городом изъянов:
На фоне блеска и огней,
Ларьков, роскошных ресторанов
Бардак толпы простых людей.
В том бардаке лишь признавая
Своих забот туманный свет,
Они бегут не замечая
Старушки серый силуэт:
А та стоит, как на картинках
С разбитой, старенькой клюкой,
Горбата чуть, лицо в морщинках,
Ну а в глазах – живая боль,
В пальтишке стареньком, что носит
Печать давно минувших дней.
Она не милостыню просит,
Так не дано «сломаться» ей.
Ей память, нерушимым стержнем,
Не даст упасть в позорный мрак,
Всегда напомнив, как повержен
Когда-то был жестокий враг,
Как слёзы счастья не скрывая,
В Берлине, мелом на стене
Она писала: «Я – живая!
Мы победили! Смерть войне!»
Пройдут года потом, как малость
В заботах о земле родной,
Неслышно к ней подступит старость
Придёт заслуженный покой,
Но… власть её жестоко бросит
Голодной смертью погибать.
Она не милостыню просит,
Она не хочет умирать...
Ну а кругом в заботах вечных
Проходят люди взад, вперёд,
Но иногда мелькнёт беспечный,
Простой, гуляющий народ,
Из тех людей, кто праздно бродит,
Не торопясь в своих делах,
И к ним она тогда подходит
И скромно тронув за рукав,
Им тихо молвит: « Помогите
Дожить до завтрашнего дня.
За сколько сможете, купите
Вы пачку лезвий у меня.
Вот, посмотрите:
выпускались
Ещё в советские года.
От мужа моего остались…»
И тяжело вздохнув, она
Карман пальтишка раскрывает
И пачку лезвий достаёт.
И головы пред ней склоняет
«Простой, гуляющий» народ.
***
Пусть не украшен божьим нимбом
Её главы седой покров,
Она трагичный, светлый символ
Тяжёлых для страны годов.
А те, кто Отняв её крохи,
Живут средь долларовых груд,
Всего лишь прихвостни эпохи
Космополитов и иуд.
Андрей Стальнов
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=96166
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 05.10.2008
С утра пораньше,
по привычке,
Вновь выверяя свой маршрут,
Спешил в холодной электричке
К местам работы честный люд.
В конце вагона, на скамейке,
Среди унылых, сонных рож,
В потёртой серой телогрейке
Дремал простой российский бомж.
Ещё не ЧМО (но где-то близко):
Несвежий острый запашок,
Ушанка, сдвинутая низко,
Волос немытых сальный клок,
Лицо, опухшее от водки,
Под глазом светится синяк,
И шрам от уха и до глотки….
Ну в общем – «Киевский босяк».
Интеллигентик с толстым задом
Шипел, как старый бегемот:
«Я – Человек, а этот….. Рядом…..
Сидит, не чухнувшись….. Урод!»
Напротив дама рот кривила,
Краснея в гневе до волос,
Студентик «чистенький» брезгливо
Топорщил свой прыщавый нос.
Кругом бурлило возмущенье:
«Среди Людей урод! Сидит!!!
Короче: нет ему прощенья
За запах, жизнь и жалкий вид!»
И тут в дверях, смутясь немножко,
Возникли двое цыганят
Со старой, сломанной гармошкой,
В цветастых рубищах до пят.
Постарше - смуглая девчонка,
«Дорог и табора дитя»,
Шла меж рядов и пела звонко
Про быт сиротского житья.
А следом, как бы "на подхвате",
Держа в руках пустой пакет,
За "примой" топал младший братик,
На вид не более трёх лет,
Курносый, русенький мальчонка,
Пусть слаб, но, видно - егоза:
Туда, сюда…..
Как собачонка,
Смотрел он преданно в глаза.
«Быть может кто-то добрым будет,
И раскошелится рублём…»
Но отворачивались люди:
«Цыганам денег не даём!»
Он улыбался, но для вида,
А в глазках, неба голубей,
Плескались слёзы от обиды
На равнодушие людей.
Как вдруг, уже в конце вагона,
Детей окликнул старый бомж:
«МалОй! Поди сюда. Кулёма!
Ну чё, как бабушка, бредёшь!»
И покопавшись в грязной шапке
Под ироничный смех людей,
Он молча вынул из подкладки
Купюры две, по сто рублей.
«Возьми, малыш…..»
Потом, чуть строже,
Мальчонке на ухо сказал:
«Бери.
Ты – русский, и я – тоже.
Об остальном подумай сам…..»
По рельсам дробь колёс стучала,
Сидел, потупив взгляд, студент,
Напротив женщина молчала,
Смотрел в окно интеллигент.
Утихли смех и разговоры,
И лишь вагонов скорый бег
Чеканил им: «Вы все – УРОДЫ,
А рядом с вами – Человек!»
Андрей Стальнов
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=96164
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 05.10.2008
Мелькают кадры киноленты старой...
Проектор крутит мерно, не спеша,
Историю последних дней Державы.
Когда она жила, с трудом дыша,
Когда идеи лысого сатира
О вечном мире на большой земле,
Заставили увидеть в нём кумира,
А корень зла – в своей родной стране.
Мелькают кадры…
Хроника парада:
Под пламенем развёрнутых знамён
Торжественно уходит из Афгана
Советских войск последний легион.
И не добив врага, и оставляя
Товарищей в могилах и в плену,
Союзников на гибель обрекая,
Идёт по Хайротонскому мосту.
Мелькают кадры
чередой моментов,
Так жутко будоражащих толпу:
Вот промелькнул и лидер моджахедов,
Как победитель прибывший в Москву.
И посмотрите, как его встречают:
Старушка в ярком, вязаном платке,
В бреду каком-то, плача называет
Его посланцем мира на земле!
(Безумие так тешится над нами,
И другом называем мы врага...)
Мелькают кадры...
Девушки с цветами
Бегут к нему,
А после них - ОНА,
Тогда ещё по-своему красива,
Протиснувшись сквозь яркую толпу,
Сынишку своего, как «Знамя мира»,
Протягивает на руки ему.
И русского мальчонку с ликом ясным,
"Кумир" блаженно на руки берёт.
Мелькают кадры в ленте, беспристрастно
Фиксируя восторженный народ.
В последнем кадре замерла картина,
Где мальчика прижав к груди своей,
С улыбкой на устах "посланец мира"
На фоне умилившихся людей.
Гудит проектор... Время ускользает...
А я ЕЁ понять пытаюсь взгляд,
Что в нём!?
Увы....
Меня лишь ослепляет
Безумной эйфории сладкий яд.
Промчатся годы, вихрем неприметным,
И сын её, ушедший на войну,
Двухлетний ангел с кадров киноленты,
Домой вернётся в цинковом гробу.
Нет!
Он не ради почестей и славы
Уйдёт из дома утром по весне,
Уйдёт бойцом на выручку Державе,
Чтоб правил мир в его родной земле.
И не жалея жизни для победы,
Падёт в бою за целостность страны,
А палачами станут....
МОДЖАХЕДЫ -
- Наёмники, шакалы той войны.
Она о том узнает и бледнея,
Шагнёт вниз из раскрытого окна...
Мелькают кадры...
Взглядов галерея
"Слепых" людей, таких же, как ОНА.
История моим словам свидетель.
Разумны будьте в выборе идей,
Чтоб ваш герой, кумир и благодетель
Не стал убийцей ваших же детей
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=94929
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 28.09.2008
ОКЛЕВЕТАННЫМ ГЕРОЯМ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ ПОСВЯЩАЕТСЯ........
У рядового обывателя, ещё со времён перестройки, при упоминании заградотрядов НКВД возникает стойкая ассоциация: этакие профессиональные убийцы из ведомства дьявола во плоти Л.П. Берии.
Очень часто эти ассоциации основываются всего лишь на куплете из одной песенки:
«Эта рота наступала по болоту,
А потом ей приказали, и она пошла назад.
Эту роту расстрелял из пулемёта
Свой же заградительный отряд.»
Песенка эта была придумана банальными уголовниками,сидевшими во время войны в ГУЛАГе, и которые, волею случая, вдруг преобразились в невинных жертв политических репрессий. Но благодаря целенаправленной политике «прогрессивного руководства страны», во времена перестройки эта байка была успешно внедрена в обывательское сознание в качестве устойчивого штампа. Голоса тех, кто пытался оспорить данную точку зрения, старательно заглушались рёвом толпы, бьющейся в антисталинской истерии.
И ныне этот устоявшийся штамп преобладает в сознании людей, а между тем ПРАВДА выглядит совсем по другому…..
Ветерок удалой, как шкодливый мальчишка,
Залетел сквозь раскрытое настежь окно
В комнатушку, где юный безусый парнишка
Поглощён был всецело просмотром кино.
Напряжённо смотрел и молчал. Но бывало,
Не сдержавшись, юнец зло сквозь зубы цедил:
Осталопы! Убийцы! Бездушное стадо!
Как же, суки, смогли?! Со спины! По своим!….»
Для того, чтоб узнать, чем внимание внука
Так привлёк телевизора плоский экран,
В комнатушку, чуть слышно, почти что без звука
Дверь открыл седовласый старик-ветеран.
Он зашёл и, присев тихо в старое кресло,
Сам решил посмотреть этот «культовый фильм».
В тот момент на экране до жути известный
Вроде явный еврей, а быть может грузин,
Голоском, полным желчи и пьяной бравады,
Как обычно картавя в словах букву «Рэ»,
Что-то плёл про штрафбаты, про зАградотряды,
И безжалостных «гоблинов» НКВД.
И когда внук опять, сжав кулак, что есть силы,
В гневе выдохнул:«Гады! Подонки! Зверьё!»,
Не сдержался старик: «Всё! Хорош этой гнили!
Ты не слушай внучёк проститутов враньё.
Я ведь сам воевал вот в таком же отряде,
И про то расскажу всё тебе, без прикрас,
Лгать не буду, как эти экранные «бляди».
Так, что слушай внимательно деда рассказ.
Как сейчас, это помню:
В отряд нас собрали
После краха под Харьковом, в сорок втором,
На восток наши части тогда отступали,
А фашисты давили нас с разных сторон,
Мы в ответ, как кроты, в землю рьяно вгрызались,
В каждый метр и пядь, в самый малый кусок,
В окружении сотнями гибли, сражаясь,
Но пробились! И вышли к своим на порог.
Три десятка солдат – от полка только слово,
Не пополнить такой в срок за несколько дней,
Потому полк «исчез». Это было не ново:
Всех бойцов раскидали меж разных частей.
Ну а я в тыл попал, где в те дни создавали
Наш отдельный отряд на две сотни штыков,
По «особым критериям» нас нахватали
С разных армий, дивизий, частей и полков
На один батальон,
Но скажу: из бывалых,
Из солдат, повидавших всё в эту войну,
Там ребят, прямо скажем, увидел я бравых,
Заслуживших награды ещё за Москву*,
Всё прошедших: огонь, воду, медные трубы,
Смерти в рыло смотревших по пять раз на дню….
Ты, внучёк, повнимательней слушай, и губы
Не криви так в ухмылке на правду мою.
Ведь её в наше время нигде не отыщешь:
Раз сверкнёт и погаснет средь лживых идей,
Но сейчас ты живого свидетеля слышишь
Той великой эпохи Советских людей.
Так, что слушай….
Назначили
нам командиров,
И задание дали на месяц вперёд:
Диверсантов ловить…. Ну, ещё дезертиров ….
Не из лёгких задачи, однако не фронт.
Но приказ есть приказ.
Мы его выполняли,
Зачищая тылы отступавших полков.
Дни за днями летели, и мы зароптали:
«Гитлер гонит нас к Волге, назад, будь здоров.
Где-то гибнут бойцы в вихре вражьей атаки,
Мы ж, собаки войны, здесь, как в будках, сидим.
Нас сейчас бы на фронт, и мы ляжем под танки,
Но ни метра, ни пяди врагу не сдадим!»
«Так когда же пойдём мы кромсать вражье племя!?»
- в лоб спросил командира один из солдат,
«Подождите, ребята. Придёт ваше время…»
- нам ответил уклончиво старый комбат.
Что ж, оно так и вышло:
За час до рассвета,
В миг, когда в облаках мерцал месяца срез,
В небо красной кометой взметнулась ракета,
Озарив на мгновения дремлющий лес,
Крыши изб и дубовые мрачные кроны,
Перед тем как угаснуть за дальней горой.
Нам команда: «В ружьё!», и минутные сборы.
А потом батальон мчался к передовой….
Вдруг осёкся старик.
Голос, бодрый обычно,
Резко живость утратил, и тихо скрипел:
«А ты знаешь, оно может и символично,
Что проститься со всеми тогда не успел,
Сам в живых ведь остался, себе в наказанье,
Чтобы быть оклеветанным гнусным ворьём….
Ладно, внУчек, не слушай моё бормотанье,
И такое бывает.
Что было потом?
Утром, прибыли мы.
На холмах окопались,
И тогда замполит нам озвучил приказ:
«За горою дивизия немцев прорвалась,
Металлическим клином прёт прямо на нас.
Сзади нас никого.
Потому, встав стеною,
Мы должны перебить крепкий вражий хребет.
Так, что слушай приказ: «Приготовились к бою.
И ни шагу назад.
Там для нас земли нет!»
Что ж, приказ есть приказ. Под порывами ветра
В напряжении мы ожидаем врага.
Перед нами сплошь степь в ширь на два километра,
Левый фланг –там гора, а на правом – река.
А меж тем, за горой в унисон нарастают
Рёв звериный моторов и трели пальбы,
Скрежет траков солдаты уже различают,
С каждым метром всё ближе к нам пыли клубы….
Обозначились контуры башен с крестами,
Только ждём: подпускаем на верный удар,
Как вдруг слышим: «Ребята!!! Гляди! Перед нами,
Перед нами же….. НАШИ! Чёрт их бы побрал!»
«Ну попали. Твою мать! Вот это засада… »
- сплюнул рядом со мною один из солдат,
«Ты не влево смотри, не на танки, а прямо,
Вон туда, куда смотрит стволом автомат...»
Я, дурак, поглядел и не понял то сразу,
Вижу: НАШИ бегут на позиции к нам….
Присмотрелся: Во, бля! Удирают, заразы,
А за ними фашисты идут по пятам.
Немцы, гады, хитры: трусов не добивают.
Между ними и нами они будто щит:
Как сайгаки несутся, лишь пятки сверкают,
Автоматы бросают, страх в дырки сквозит.
В общем, бить по врагу - то же, что и по нашим,
Что тут делать!? Не знаем….
Тогда наш майор
Нам негромко сказал : «Ребятушки, враг страшен,
Но сейчас, как один, мы должны дать отпор.
На хвосте отступающих немцы воткнутся
Клином в наши позиции, как на стреле.
Мы последний рубеж, и коль фрицы прорвутся,
То три наших дивизии сварят в «котле».
Этим трусам уже ничего не поможет…..
Так, что думайте лучше, как выстоять бой,
Ну а сопли нам некогда лить и негоже,
Выполняйте приказ: Открывайте огонь!!!!»
Да. Приказ есть приказ.
Мы его выполняли,
Стиснув зубы и сжав свою волю в кулак,
Наши пули, серпом людей наземь срезали,
И смотреть не желали, кто свой, а кто враг.
Только каждый из тех, кто тогда поневоле,
Перед немцами в страхе животном бежал,
Смерть по разному встретил на том ратном поле:
Тот, кто в жизни был трусом, так трусом и пал,
Кто-то, встав на колени, безвольно молился,
А другие, упав, к нам ужами ползли,
И бывало, до нас чей-то крик доносился:
«Что ж вы, суки, творите!? Ведь мы же свои!»
Но ведь были и те, кто не веря в молитву,
Гордо трусость презрев перед смертью своей,
Развернувшись, вступили в последнюю битву
За родные деревни, за жён и детей,
За свои города и за красное знамя,
За погибших под пулями русских бойцов,
Мёртвой хваткой в руках автоматы сжимая,
Смело глядя в глазницы эсэсовских псов.
Мы смотрели им вслед…
Горше всякой полыни
Становилось на сердце за тех Мужиков,
Наши души рвались на врага вслед за ними,
И сжимали в руках мы сталь наших штыков.
И не раз, и не два мы вставали в атаку,
Только мудрый комбат прерывал наш полёт:
«Стоп! В окопы! Назад!»
Знал суровый вояка
То, что ушлый фашист только это и ждёт:
Хочет выманить нас на открытую местность,
И зверинцем своим в землю тупо втоптать…..
Ты, внучёк, не встревай.
Извини уж за резкость,
Все вопросы потом мне успеешь задать.
Я сейчас говорю, вспоминаю. И снова
Как живых вижу в памяти павших ребят……
Потому, помолчи.
Не лишай меня слова.
Слушай, что говорит постаревший солдат.
Как мы бились потом под «свирель» канонады,
Под «симфонию» смерти и «соло» пальбы,
Как нам адскую песню ревели снаряды,
И стеною вставала земля на дыбы,
В час, когда счёт врагам мы вести перестали,
И текла кровь по полю, как чёрный ручей….
Обо всём не скажу я.
И вспомню едва ли
Про все подвиги павших в той бойне парней,
Погребённых задолго до песни победной
На далёких просторах родной стороны,
Но взошедших на небо великой легендой,
И обретших бессмертие в пекле войны.
Все героями пали в огне этой схватки,
Только каждый по своему…….
Саша Кравчук
Был наводчиком-снайпером сорокопятки**
(Их всего-то у нас было несколько штук).
Со своими бойцами немецкие танки
Выводил он из строя один за другим,
За снарядом снаряд посылал фрицам в сраки,
И вдруг взрыв….
Он очнулся у пушки один.
Все товарищи вместе с отцом- командиром
От осколков снаряда кругом полегли,
А на пушку несётся стальной мамонт – «тигр»,
Дребезжа всеми траками в душной пыли.
В лоб долбить эту «кошку» нет смысла.
Примерно,
Наш снаряд для неё, как дробина слону,
Это немец-танкист знал и думал, наверно,:
«Слаб калибр. Я пушку, как щепку, сомну,
Раскатаю, как пресс, не потратив снаряда,
И вперёд, на простор - бороздить русский тыл…..»,
Ну а Сашке, видать, только это и надо:
Он на метр(!!!) к себе вражий танк подпустил,
И всадил ему в лоб, прямо в щель смотровую,
Остававшийся к пушке последним снаряд.
Через долю мгновения башню стальную
Взрывом кинуло метров на десять назад,
Не спасла броня Крупа* железную тушку,
Наш снаряд распорол её с метра на швах.
Сашку мёртвым нашли…. Под обломками пушки,
Но с победной улыбкой на бледных устах.
Что ж… Вот так наши парни «в засадах скрывались»…...
Мы гвоздили зверинец врага в пух и прах,
Ну а там, где снаряды и пули кончались,
Немец смерть находил на советских штыках.
Вспоминаю сейчас:
Правый фланг батальона…..
Старшина погранвойск, Алексей Стародуб,
Здоровенный мужик, командир разведвзвода…
…..Ты запомни его, не сочти уж за труд…….
На участке его фрицы массой попёрли,
Будто полк саранчи летним солнечным днём,
Так полсотни фашистов с лица земли стёрли
Исполины его лишь ружейным огнём.
А когда к их винтовкам закончились пули,
И утихли разрывы последних гранат,
В рукопашную скопом герои рванули,
Против сотен врагов восемь русских солдат!
Полегли, как один, молча немцев кромсая,
Без рыданий и дрожи шагнув в смертный путь,
Сделав выдох последний и силы теряя,
Но успев всё же фрицу нож в сердце воткнуть.
Ну а Лёха, как танк, жахнул Гитлеру дверцей,
Перед тем, как уйти в небо к Богу служить,
Напоследок успев пятерых дюжих немцев
В рукопашке неравной тогда завалить:
Те живьём взять хотели, да не рассчитали,
Что такой выйдет биться и против полка,
Так в бессилии в спину его расстреляли,
Подойти не рискнув потом….
Издалека!
Словно в центре смертельного мрачного круга,
Меж телами врагов и оружия груд,
Мы нашли его тело, героя и друга…..
…..Ты запомни его, не сочти уж за труд…..
Как запомни и тех, кто стоял у порога
Между жизнью и смертью, но не отступил,
До того, как пришла через сутки подмога
И закрыла собой наш пустующий тыл.
Сколько фрицев погибло?
То мы не считали,
Как и враг не считал, давя танками, нас.
Только натиск дивизии мы обломали,
Рыло немцу разбив и исполнив приказ:
«Стой! Ни шагу назад!»-
Нет Закона иного.
А в живых нас осталось лишь семь человек,
Да и те, на подбор - нету места живого,
Не поймёшь: вроде целых, а вроде - калек.
Был и я среди них.
Впереди ещё ждали
Сотни разных лишений, боёв и дорог….
Но за раз рассказать всё смогу я едва ли,
Ты, внучЁк, к старику уж не будь слишком строг.
Чуть попозже, потом, а пока, что не надо.
Но теперь, зная правду про наш батальон,
Ты подумай-ка сам:
Разве были мы «стадом
Хладнокровных убийц» и «бездушным зверьём»?....
* "заслуживших награды ещё за Москву" - имеется ввиду битва под Москвой в осенью-зимой 1941 года, за которую награждали солдат и командиров, совершивших не просто подвиги, а выдающиеся подвиги.
** "сорокопятка" - 45 мм. противотанковая пушка
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=94928
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 28.09.2008
Это, помнится, было минувшей весною,
В дальнем, горном ауле мятежной Чечни,
Той волшебной, по детски прекрасной, порою,
С наступленьем которой унылые дни
Наполняются праздником,
светлым и чистым,
Тёплым солнцем, цветеньем, журчаньем воды,
А тебя усыпляют наивные мысли,
Что ты просто живёшь,
вдалеке от войны.....
Но в один из тех дней, когда люди так глупо
Верят сказкам про рай,
Нам, увы, «повезло»:
Разведвзвод получил указание –
Утром
На зачистку убыть в небольшое село.
Есть приказ, есть солдат. Он приказу послушен
Мы отбыли.
И в группе был парень один:
Как все горцы горяч, вспыльчив, но добродушен,
С Дагестана.
Его имя было Муслим
Поначалу казалось, что это селенье,
Обогнули, не тронув, бураны войны:
Рёв баранов и коз, мирной жизни веселье,
Шумный гомон весёлой босой детворы....
Мы пошли, прикрывая друг-друга стволами,
И на мушки взяв окна и каждую дверь,
Вдруг внезапная вспышка сверкнула за нами:
Гладкий борт БэТэЭра иглой прошил «Шмель».
Не успела секунда промчаться вслед взрыву,
Как второй БэТэЭр вспыхнул снопом огня,
Превратившись в мгновенье в стальную могилу
Четверым пацанам средь весеннего дня,
Затрещал пулемёт….
Пули жизни крушили,
Оставляя в телах и на стенах следы,
Мы впечатались в землю, а нас в упор били,
Не давая поднять ни на миг головы.
«Лавринович, Стецко! Так, и вы, сзади, трое!» -
Крикнул нам командир, - «Посмотрите: тот дом,
Бьют оттуда. Сейчас, в обход быстро за мною,
И на штурм двумя группами с разных сторон».
Лишь секунды прошли, как мы с двух сторон, с тыла,
«Особняк» чётко взяли в живое кольцо.
Мощной, сжатой пружиной вся группа застыла,
Точный, резкий рывок и….
Взгляд смерти в лицо.
Мы по комнатам шли, ценя боя мгновенья,
Шли без страха, с азартом борьбы на лице.
Не давая ни шанса врагам на спасенье,
Мы топили их жизни в горячем свинце.
Был недолог тот бой, но горячий и злобный,
Подавив три «гнезда» автоматным огнём,
Мы на выходе воздух глотали холодный,
Про себя размышляя о чём-то своём.
Как вдруг к нам, из глубин комнат старого дома,
Волоча автомат, тихо вышел Муслим.
Он прошёл мимо нас ни сказав нам ни слова,
Сел на камень, на солнце взглянул и… завыл…
Да, завыл.
То был плач одинокого волка,
Потерявшего в схватке волчицу свою.
Лишь спустя трое суток узнали мы только,
Что случилось тогда в том коротком бою.
Командир рассказал: « Я шёл пО коридору
Вам навстречу, когда сзади лязгнул затвор.
Оглянувшись, увидел, как лютою злобу
Излучал молодой местной девушки взор,
Не простой «сучки». Снайперши.
Ненависть, ярость
В ней слились в один чёрный, змеиный клубок,
Чтоб меня пристрелить, остаётся ей малость:
Нужно только нажать автоматный курок.
Понимаю: «мой мостик» над смертью так хрупок,
Что в любое мгновение рухнет на дно.
Мысли в доли секунды: проход слишком узок,
Увернуться, отпрыгнуть, увы, не дано.
Точно знаю: нет времени выстрелить первым,
Бесполезен стальной АКМ-вский ствол.
Сердце замерло, туго натянуты нервы,
И вдруг выстрел…. Чеченка осела на пол.
Тот же взгляд чёрных глаз, только с примесью боли,
И струится из раны смертельной по ним
Тонкой змейкой поток молодой алой крови,
А над нею застыл с автоматом Муслим.
Он недолго смотрел, как в ней жизнь угасает,
Но я видел, что боль взгляд его излучал.
Мне тогда показалось, что он её знает,
Я об этом спросил его, он промолчал.
Сами помните, что
после этого было…» -
Нам сказал командир и добавил едва:
«Лишь потом, в разговоре с сельчанами всплыло,
Что невестой его та девчонка была».
А.С.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=93729
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 21.09.2008
Посвящается "новым героям самостийной украины"
В шаге от костра сидит девчонка,
Рядышком с теплом, а вся дрожит,
Может показаться, что негромко
О своём о чём-то говорит,
Ей тринадцать:
талия - тростинка,
На спине полоски свежих ран,
Словно бинт на плечике косынка,
А на тельце рваный сарафан,
Все глаза иссушены слезами,
Горем сверлят нас из под бровей,
Губы режут страшными словами,
Нам рассказ про нелюдей-зверей…….
***
Мы её случайно отыскали.
Впрочем, нет: она
прибилась к нам.
Наши роты рейды совершали
В эти дни по западным лесам,
Зачищали дальние селенья,
От нацистской разной шантрапы,
И девчушка ночью, как виденье,
На костёр пришла из темноты,
Словно тень возникла перед нами,
И схватившись за руку мою,
К ней припала влажными губами:
"Пан военный,
Богом Вас молю!
Там они, в деревне.
Защитите!
И за батько с мамой Вы сполна
Демонам свирепым отомстите...."
Мы её пригрели у костра:
"Погоди-ка, милая.
Покуда,
ты поешь,
а то глянь, как худа,
А потом расскажешь: кто, откуда,
Как в лесную чащу забрела?
Ведь ближайший хутор, это точно,
Километров двадцать на восток,
Не пройдёшь к нему по лесу ночью....
Подкрепись ты, девочка, чуток,
Без еды, ведь знаешь, не житуха...."
- ей без злого умысла сболтнул
Наш сержант молоденький - Андрюха,
И тарелку с МЯСОМ протянул…
А девчушка...
телом задрожала,
Потекли слёзинки с детских глаз,
Вскрикнула, и деревцем упала
У костра на землю промеж нас.
***
«К нам в село они вошли без боя,
Три десятка, утречком, вчера,
По деревне шли походным строем,
На груди у многих ордена,
С виду наши русские солдаты,
На пилотках звёздочки горят....
А в руках то - вражьи автоматы
И на мове чётко говорят.
Поздно мы про то сообразили,
Заползли гадюки в отчий дом.
Коммунистов сразу перебили,
Расстреляли просто.
А потом....
Понеслось у демонов веселье -
Жуткий смех, стрельба и пьяный лай,
Вихрем смерть носилась по деревне,
Собирая жизней урожай.
Кузнеца с женой у сельсовета
Убивали трое палачей,
А затем поймали скопом где-то
Пятерых их маленьких детей....
Нету им названья после.....
Твари!
Заперев детишек в старый дом,
Подожгли…
И лыбясь наблюдали,
Как их жертвы "плавились" живьём,
Ну а сами, пьяные от водки,
Продолжая, будто кони, ржать,
Меж собою в споре рвали глотки,
Как ещё «советы» наказать.
Мой отец...
Он не был коммунистом,
Ни поляком не был, ни жидом,
Он пахал в колхозе трактористом,
То бандитам виделось клеймом.
Потому его и мать убили:
Посредине солнечного дня,
Их штыками к полу пригвоздили.
Отдохнув, взялись и за меня.
Не могу сказать я это...
Больно...
Нож касался горла моего,
Вдруг один оскалился:
"Довольно,
Мы ж не звери.
Люди!
Не дерьмо!
Хай живёт во славу Украины!
Полюбуйтесь, хлопцы, как мила,
Нарубите лучше ей свинины,
С голодухи чтоб не померла,
И в убийстве надо помнить меру,
И в борьбе с вражиною за кров.
Помолись, малАя, за Бандеру.
Ну! Рубайте,
хлопчики, скотов....»
Время шло, жестоким диким плясом:
Стук и кровь….
И больше ничего.
На столе горой лежало МЯСО,
МЯСО!!!!!!
с тела папки моего…….»
***
От рассказа в жилах кровь застыла,
А в глазах - нежданная слеза,
Только вот,
ни в ком из нас
нет силы
Посмотреть той девочке в глаза.
В них смешались в чёрном жутком крике,
Воедино: смертный приговор,
Горе, боль, чертей и Бога лики,
И ещё –
нам всем немой укор.
Мы сидим, сжимая автоматы,
Стиснув зубы, слушаем её....
"Ты прости нас.
Знаем: виноваты,
Коли ныне
здравствует зверьё.
Потерпи.
Тех гнид за преступленья
Мы прижмём в их схронах до зари,
И поверь, не будет им прощенья!
Говори, родная.....
Говори....."
***
P.S.
В полумраке киевской квартиры
Я, с простой молитвой на устах,
Вспоминаю той войны картины…..
Слёзы снова стынут на щеках
В час, когда толпа ревёт в экстазе,
Принимая варварский парад,
Постаревшей за полвека мрази,
В свете чёрных бюргерских наград.
Легион измены и наживы,
Им неведом острый кол вины….
Вновь шагают в сердце Украины
Сатаны и свастики сыны.
Потому молю я Бога
ныне,
На колени встав под образа:
«ПУСТЬ УЗРЯТ ТУ ДЕВОЧКУ СЛЕПЫЕ,
И ХОТЬ РАЗ
ПОСМОТРЯТ ЕЙ В ГЛАЗА…»
Андрей Стальнов, март 2008 г.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=93728
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 21.09.2008
Анекдот, но реальный.
Ведь всё так и было
В Гудермесе, в году девяносто седьмом.
На порогах домов в те дни осень застыла,
Непрерывно бомбившая город дождём.
От промозглой погоды скрываясь в накидке,
И моля Бога дать чуть побольше тепла,
Старушонка на маленьком уличном рынке
Терпеливо торговлю картошкой вела.
Вдруг неспешной, по хански вальяжной походкой,
Ослепляя людей блеском новых сапог,
Молодой ваххабит с куцей скотской бородкой
Нагло к ней подошёл, с ходу начав свой торг:
«Вах! Гнильё! Не картошка! Сама её кушай,
Или быстро "исчезла" в свою конуру.
Чтоб гнильё столько стоило?
Вобщем так.Слушай:
Если цену не сбавишь, за так отберу!»
Но какой-то старик с вековой бородою,
Грязной, мокрой и белой, как мартовский снег,
Дребезжа по асфальту разбитой клюкою,
Подошёл и сказал ему: «Слушай, абрек,
Тебе, что, для разбоя дана Богом сила?
Ты же «воин Аллаха», боец и джигит!
А в ста метрах отсюда, у стен магазина...
Там твой брат* с перерезанным горлом лежит…»
Справедливому следуя сердца порыву,
За смерть брата* убийцам сполна отомстить,
Молодой ваххабит побежал к магазину,
Чтобы кровью врага свои руки умыть.
Что есть силы "летел" и, как мог, торопился,
На ходу передёрнув винтовки затвор,
Подбежал и ….,
как вкопанный, остановился:
Перед ним, у стены, лежал мёртвый КОЗЁЛ!
Не «плохой человек», а КОЗЁЛ, натуральный,
Труп рогатый, с копытами и бородой....
На секунды застыл в шоке рынок вокзальный,
Услыхав вдруг джигита обиженный вой.
Капюшоном с трудом прикрывая улыбку,
Наблюдала старушка, как рьяно искал
Ваххабит старика, в злобе мечась по рынку,
Но где тот, ему так никто и не сказал…
* Прим. «Ваххабиты называют друг-друга братьями.»
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=20453
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 05.10.2006
Рассыпав горсти серебра на снежные вершины,
И выдернув из мрака сна хребты кавказских гор,
Посланцы солнышка с небес к сырой земле спешили,
С ней поскорее торопясь начать свой разговор.
И,словно вместе с ними, вниз, к подножию катился,
Своих могучих резвых струй распространяя гул,
Живой, стремительный поток.
Он тоже торопился,
Быстрее света добежать и разбудить аул.
Он мчался, шумно грохоча, вниз по своей дороге,
Ревущей змейкой пробегал меж брёвен и камней,
Но только зря…
Аул не спал: в нём «суд» вершился строгий,
Во имя власти на земле "незыблемых" идей.
Десяток судей, как один:
взгляд, полный лютой злобы,
Шеврон «Спецназ Ичкерии» на левом рукаве,
Платок зелёный, камуфляж и АКаЭм готовый,
Поставить чёрный жирный крест на чьей-нибудь судьбе.
Десяток "рэмбо"!
Только был и еле уловимый
На лицах этих «сверхбойцов» животный дикий страх:
Пред ними гордо ВРАГ стоял, и он же подсудимый -
Седой, чуть сгорбленный старик в потёртых сапогах,
На узких скошенных плечах военный старый китель,
Рубашка, брюки и ремень андроповских времён…
В далёком прошлом фронтовик, теперь - простой учитель
За преступления держал ответ перед судом:
«Скажи правдиво нам старик, нам – твоему народу,
Который опозорил ты, лишь тем, что помогал
Российской власти раздавить родной земли свободу,
И тем, что русский флаг в речах своих ты прославлял,
Тем, что войну с Россией ты считал несправедливой,
И детям нашим говорил, о том, что мы должны
Жить в мире с русскими людьми,
Быть нацией единой,
В пределах некогда большой, разрушенной страны.
Ведь было так?
Ответь старик, в грехе своём сознайся.
За то, что русским помогал ты именем своим
Встань на колени пред людьми и искренне покайся,
И жизнь презренную твою тебе мы сохраним.
Ну! Говори!»
Старик молчал, сверля «суд» острым взглядом,
И вдруг презрения огонь блеснул в его в глазах:
Он вспомнил молодость, войну и знамя над Рейхстагом
Друзей, Победу и Страну, её развал и крах.
Он с честью жил, не запятнав бесчестием седины,
И в миг, когда «судья» ему свой повторил вопрос,
Он, усмехнувшись, взгляд метнул в него несокрушимый,
И не спеша, чеканя слог, спокойно произнёс:
«Я стар.
Я прожил эту жизнь достойно, без позора,
И род свой, имя и очаг ничем не запятнал.
Я воевал, но на врага шёл со своим народом,
И землю эту вместе с ним я кровью поливал.
В одном строю, плечом к плечу украинцы, армяне,
Грузины, русские шли в бой, чтоб немцев сокрушить,
Так в тех атаках на врага мы монолитом стали,
Поняв, покуда вместе мы, ему нас не сломить.
Нас смерть болезнями, свинцом и голодом косила,
Но вместо павшего в бою в наш строй вставал другой,
Перемололи мы врага стальной, единой силой,
И после в мире стали жить одной большой семьёй.
И дальше б жили...
Но потом толпе скотов в угоду,
Иуды, вроде вас, увы, взвели на пьедестал
Предательство и зло, обман и лживую свободу,
Так в спину Родине моей свой нанеся удар».
«Старик ты много говоришь, нам проповедь читая», -
Дрожащим голосом «судья» речь грубо оборвал,
«Не нужно нас учить, как жить!
Мы это сами знаем!»
Но твёрдым голосом в ответ учитель продолжал:
«Благодаря таким, как вы,
Нас люто ненавидя,
Враг насадить в родной земле свои порядки смог,
Народ запутался во лжи, различия не видя
Что есть добро, а что есть зло;
Забыл, что значит долг!
И коль на это б я смотрел бездушно и спокойно,
Считал бы прожитою зря жизнь долгую свою.
Я лишь учил людей добру, жить честно и достойно,
Пред ними я своей вины ни в чём не признаю! »
Один «судья» ему в ответ, сквозь зубы глухо молвил:
«Ведь мог бы жить ещё, старик, но ты не захотел
Встать на колени пред людьми, их воли не исполнил,
А потому наш приговор тебе один – расстрел».
Но гордо голову подняв, его учитель слушал,
И даже мускул на лице не дрогнул в миг, когда
Затворной рамы звонкий лязг молчание нарушил,
И чётко палача рука стальной курок взвела.
Раздался выстрел…, тишину на части разрывая,
И гулким эхом пробежав в ущельях между гор,
Затих мгновения спустя, земной мир извещая,
О том, что волей злой судьбы свершился приговор.
Поток стрелою мчался вниз.
С предвестниками зноя
К подножью гор, к сырой земле бежал, чтоб передать,
Услышанные им слова погибшего Героя,
Любившего свою страну, как сын - родную мать.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=20450
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 05.10.2006
Я ту историю слыхал
В неполных двадцать лет.
Тогда страною управлял
Предатель-президент.
Каким-то чудом заняв трон,
Он шквалом лживых слов
Глушил в сердцах тревожный звон
Родных колоколов.
А мы, простая молодёжь,
С мозгами бунтарей,
Наивно верили в ту ложь
И в смысл больших идей.
В соседнем доме жил старик,
Был тих, но каждый знал,
Что он гвардеец- фронтовик,
В отставке генерал.
И в разговорах старших мы
Слыхали много раз
О том, что он, герой Страны,
И в прошлом лётчик-ас,
Крушил на небе и земле
Фашистские кресты.
И как-то, встретив во дворе,
Его спросили мы:
«Сергей Петрович, вот скажи,
Дай мудрый свой совет,
Как знать, где за стеною лжи
Есть правда, а где нет?
О том, о чём нам говорят,
Что думаешь ты сам?
Ответь, Империи солдат,
Поведай Правду нам.»
Задумался седой пророк,
И без мудрёных фраз,
Чеканя чётко каждый слог,
Поведал свой рассказ:
«Про точную дату скажу вам едва ли,
Но в сорок четвёртом году, в октябре,
Я помню, хребтину мы фрицу ломали
Уже на далёкой балканской земле.
Тот день ещё не был богат на полёты:
Мы, только что заняв наш аэродром,
На нём размещали свои самолёты
Под маршевый рёв наступавших колонн.
Как вдруг, в направлении улиц белградских,
Пронзив частокол кучевых облаков,
Промчался рой «Лайтнингов» американских –
Две группы новейших их штурмовиков.
«Сейчас отутюжат фашистов на славу!» -
Мы думали, глядя вослед им с земли.
Но только вдруг янки, как будто по плану,
В атаку на наши колонны пошли,
И тут понеслась смерть: снаряд за снарядом
И бомба за бомбой по нашим войскам.
Нам выйти бы в небо, да врезать им надо,
А мы на земле всё: приказ нам не дан.
Связались со ставкой, ведь это ж не дело:
Нас гробит союзник, а мы будем ждать!
Оттуда команда: «Выходите в небо
И ждёте приказа, но в бой не вступать……»
Звено наше в небе.
Подходим к ним близко,
Даём им понять: «Вы бомбите друзей».
А те нас не видят……
(Как так в небе чистом?)
И бомбы кладут всё плотней и плотней,
Снаряды утюжат бойцов наших шквалом,
Вдруг слышим, комэск нам подал голос свой:
«Ребята, приказ мой: «Сбивайте шакалов!»
И первым на МИГе вступил в этот бой.
Вираж и атака: один янки рядом,
Сверлом войдя в штопор, понёсся к земле,
Петля, вновь атака: прошитый снарядом
Второй уже «птицей» забился в огне.
Они огрызнулись…. Куда там, «герои»!
Очухались поздно!
Ведём их обстрел
И пятеро янок уродуют поле
Металлом своих развороченных тел.
Другие "бегут", что есть сил улетают
С позором подальше на базы, «в кусты»
А наши вдогонку им напоминают,
Кто в этой войне есть они, а кто мы.
Потом, говорят, как сапожник ругался
Да брызгал слюной в гневе их президент,
И перед конгрессом божился и клялся
Никак не спускать «красным» сей инцидент.
Звонил даже в Кремль. Сам! Чтоб в разговоре,
Наверное, сделать нам громкий скандал,
Но только в те годы был Сталин на троне,
И Рузвельту чётко тогда он сказал:
«В минуты, когда смерть с твоих самолётов
Устроила пляску средь наших колонн,
Взрывною волной был убит Сергей Котов -
Герой, генерал и мой лучший комкор.
Твои самолёты и лётчики тоже
Все вместе не стоят такого, как он.
Мы – русские, это простить вам не можем.»
Сказав так, Вождь трубку зло бросил на стол….
И то Рузвельт съел.
На минорной сей ноте
Вопрос был исчерпан, а наш командир,
В награду, представьте, какой-то там орден
Из рук их посла за тот бой получил.
А вывод какой: мы тогда отстояли
Вперёд, на десятки лет землю свою,
Ведь янки характер наш так проверяли
На стойкость в том странном, коротком бою.
Смотрели, уроды: а хватит ли духа
Нам взять волчьей хваткой их мощный хребет,
Готовы ль стерпеть мы от них оплеуху?
На это мы дали им чёткий ответ.
Но тактику ныне вражина сменила,
И шлёт вместо бомб людям чёрную ложь,
А вы, ей поверив, ответить не в силах.
За это держать вам ответ, молодёжь."
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=20444
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 05.10.2006