| Сторінки (1/5): | « | 1 | » |
Я патріот країни тій,
В якій живу і народився.
Нехай всі йдуть у край чужий,
А я полишусь, — де прижився.
Питаєш: «В чому патріот?
Ти ж був неначе мирний хлопець?»
Я відповім: Та є щедрот
На мій, ще невеликий, досвід.
Я — патріот, що сіє й жне,
Що любить землю, плуг та хату.
Не переконуйте мене,
Що десь є край ще більш багатий.
Як патріот люблю людей:
Кому потрібна допомога —
Допоможу. Сиріт-дітей
Підтримаю завжди, чим можу.
Політика — то сиве зло,
Яке людське руйнує щастя.
А Батьківщина — то тепло
Родинне, — не князівська влада.
Русский перевод:
Я патриот своей страны,
В которой вырос и родился.
И речи вовсе не нужны,
Я ей всю жизнь свою гордился.
Ты спросишь: в чём патриотизм?
Ты ж пацифист, которых мало?
Отвечу: это оптимизм,
И доброе моё начало.
Как патриот я сею рожь,
Чтоб нива златом колосилась;
Как патриот презрел я ложь,
Что ядом прорастала в жилах;
Людей люблю как патриот,
Сиротам в нуждах помогаю,
Стараюсь дать своих щедрот
Тому, кто у черты, у края.
Политика мне ни к чему,
Люблю я Родину — родыну*.
Меня ты спросишь: Почему?
Всё просто: прихожусь ей сыном.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=637816
рубрика: Поезія, Громадянська лірика
дата поступления 22.01.2016
На смерть их отправляли жёны,
Целуя в лоб и мимо губ...
Так каждый был из них клеймённый,
Не в меру верой слеп и глуп.
Лишь только с войском уходили,
Чтоб уберечь любви очаг,
Плясали жёны на могилах,
А ложе занимал их враг.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=637368
рубрика: Поезія, Другая поезия вдохновления
дата поступления 20.01.2016
Небосклон посерел, а на лоне его пожар,
Не закатное солнце, но едкая злая гарь.
Над полями, над городом сизый кочует пар,
Не туман и не туч грозовых нависает хмарь.
Небеса прохудились - оттуда ужасный свист,
А потом вспашет землю упавший снаряд... Невмочь!!!
Яркий сполох зениток, прорвавший небесный лист...
Тишина. Только бомбы нещадно кромсают ночь.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=636772
рубрика: Поезія, Другая поезия вдохновления
дата поступления 18.01.2016
«Я хочу оставаться цельным!» — взрывает мозг яростная мысль. Хочется повернуться и бежать, бежать, бежать от этого страшного места, подальше, куда глаза глядят. Но усилием воли сдерживаю себя и остаюсь сидеть на скамье возле кабинета с табличкой «Вживление чипов». Рядом сидят ещё несколько женщин, которые держат на руках двух-трёхгодовалых малышей.
На мордашках детей я вижу эмоции, лица же матерей напоминают собой холодный мрамор. Они бесцветны, как и всё это здание. Как и вся эта культура. Как и вся современная цивилизация. И я скоро тоже стану таким же. А пока во мне ещё есть эмоции, есть краски, есть жизнь. Но, зайдя за белую дверь, я умру, меня, такого, какой я сейчас, не станет.
Чип познания уже лет двадцать стал обязательным, как прививки от распространённых болезней. Но никто не противился его вживлению. Это была обязательная и бесплатная процедура. Её проводили каждому ребёнку, который начинал более-менее сносно говорить: то есть основной возрастной контингент чипующихся — два-три годика.
Как же я в свои тридцать остался без чипа? А всё просто. Родился в бедной семье, тогда эти платы были ноу-хау, все кинулись их ставить и себе, и детям, но у матери не было денег, и я остался без «благословения». Конечно, кто не смог поставить схему в момент популяризации, ставили её потом. О, какой это был ажиотаж! Но меня он обошёл стороной, ибо, кажется, только я один видел побочный эффект.
Те, кто получал чип, становились словно роботы, будто вживлённая программа съедала все чувства и эмоции, оставляя в человеке только первородные инстинкты. Но люди в упор этого не замечали, радуясь своим новым возможностям. Все вокруг, но не я. Поэтому до сих пор у меня и нет этого треклятого чипа. Но… скоро всё изменится.
Почему я наконец решился? Никогда бы не пошёл на это, если бы не… Я потерял мать. Из-за того, что был ограничен в знаниях, потерял её, не «прочитав» элементарных признаков инсульта: явное нарушение речи и двигательной активности одной половины тела. Это страшно, когда на твоих руках умирает близкий человек. Именно тот человек, который подарил тебе жизнь. Это больно. И я больше не хочу ни чувствовать этой боли, ни повторения подобной ситуации, ведь у меня ещё остались брат и сестра. А получив проклятый чип, смогу больше не допустить подобной ситуации.
— Алектид № 17061980, заходите! — прозвучал металлический голос из динамика.
Моя очередь. Сердце в груди замерло. Я медленно поднялся, в последний раз глядя на резвящихся детей, чьи матери продолжали сидеть с мраморными лицами. Ведь, когда выйду из этого кабинета, у меня будет точно такое же.
Шаг. Светлый проём. Удобное кресло. Писк аппарата, всаживающего чип и убивающего меня. Меня целостного!
Тонна информации, обрущивающаяся на мой девственный мозг. Боль. Страшная боль. И слёзы, которые я пока ещё не в силах остановить. Терабайты нескончаемой информации выдавливают из моих глаз влагу. Но когда последний из них впитывается корой, слёзы высыхают сами собой, ибо во мне больше нет эмоций… Я — чипованный. Я — часть этого социума, ничем не отличающаяся от остальных…
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=636560
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 17.01.2016
Утро было туманным и холодным. Деревня словно купалась в парном молоке, над полями поднималась дымка — вздох засыпающей земли. Тут и там на лужах была видна корка льда, и сама земля кое-где сверкала крупинками проступившего инея. Стояла зловещая тишина. Село будто вымерло: обычно в этот предрассветный час бабы спешили кормить скот, вовсю кочегарили на кухне или выпускали птицу из загонов.
А нынче никакого движения не наблюдалось, и эта ситуация длилась уже несколько месяцев: с тех самых пор, когда голод выкосил половину жителей, а отряды по сбору хлебозаготовок активно ускорили этот процесс. Оставшиеся в живых боялись нос на улицу показать, чтобы не стать очередной жертвой произвола представителей власти. Только под покровом ночи осмеливались выходить селяне: воровито прячась, шли в лес, чтобы ободрать коры с деревьев и хоть как-то поддерживать жизнь в исхудавших обесцвеченных телах.
Шестилетнему Тарасыку не спалось в промёрзшей, давно не топленной хате. Холод безжалостно кусал детское тело. Да ещё и мать причитала, сыпля ругательствами всю ночь: младшая сестра часто просыпалась и заходилась диким надрывным резким криком.
Печь никто не топил, потому что ни дров, ни того, кто мог бы их наколоть в небольшой семье Тарасыка не было. Мать уже которую неделю мучилась с маленькой трёхлетней Оленкою, посылая проклятия и ругательства всем, кого могла вспомнить. Отца же несколько дней назад забрали дяди в форме. И после того никаких вестей от него никто не получал.
Осунувшийся, с ввалившимися глазами и заострёнными чертами лица, больше напоминавший скелет мальчик поёжился и почувствовал, как в животе опять урчит и ноет. Вчера на ужин у них была похлёбка из яблоневой коры, а на завтрак суп из крапивы.
— Що сидиш, ледащо?! — послышался охрипший каркающий голос матери, которая тоже больше напоминала ходячую смерть, нежели полную сильную женщину, которой была ещё полгода назад. — Піди пошукай чогось поїсти! Бачиш, Оленка зовсім хвора, в мене вже нема ніяких сил… — голос матери сорвался и перешёл во всхлипы.
Тарасык молча накинул на себя драную фуфайку, надел дырявые ботинки, ранее принадлежащие его отцу, и отправился в поля. Мальчик надеялся собрать хоть немного зёрен на подмёрзшем поле и устроить «пир» для мамы и сестры.
Дрожащими руками он собирал примёрзшие остатки колосков пшеницы, ёжась от холодного, почти ледяного ветра и боязни, что сейчас придут дяди в форме и сделают с ним что-то нехорошее. Губы Тарасыка были почти белыми, зубы выбивали чечётку, ручонки тряслись. Когда мальчик попытался сунуть в карман жменьку зерна, которое сумел-таки насобирать, закоченевшие пальцы не послушались хозяина, и "добыча" просыпалась на землю. От досады ребёнок заплакал, и слёзы тут же превратились в осколки льда под порывами холодного злого ветра.
— Синку, а чого ти плачеш? — услышал Тарасык за спиной голос отца, мягкий, тёплый, успокаивающий. Он оглянулся и действительно увидел своего папу.
— Татку, тебе відпустили ті люті дядьки!!! — закричал радостно ребёнок и побежал к родителю.
От папы исходило тепло, поэтому Тарасык прижался к нему и снова заплакал.
— Не плач синку, все добре, — говорил отец, — пішли, нас вже чекає бабуся, вона спекла дуже смачний пиріг. Ходімо.
— Бабуся спекла той самий мій улюблений смачний каравай? — спросил ребёнок, предвкушая своё любимое лакомство, но тут же нахмурил брови. — Треба буде взяти і віднести його мамі та Оленці. Хоча б шматок.
Отец как-то грустно улыбнулся и сказал:
— Ні, не треба, синку, мама з Оленкою скоро самі прийдуть до нас…
— И ми всі будемо разом? — обрадованно спросил мальчик.
— Звичайно, синку. А тепер нам пора. Нас вже чекають.
Отец улыбнулся, потрепал Тарасыка по расхристанной голове, взял маленькую ладошку в свою, широкую и сильную, и они отправились вперёд, туда, где за горизонтом уже вовсю алела заря, где не было плохих дядь в форме, где их ждала бабушка со вкусным пирогом. А позади, на холодной, покрытой инеем земле осталось лежать окоченевшее бледное детское тельце.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=636515
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 17.01.2016