| Сторінки (1/27): | « | 1 | » |
Кожаный крокодил скрылся в переулке. Бессмысленная погоня за птицей утомила его. Птица же загадочно маневрировала зная, что крокодил не причинит ей вреда. Но всё равно боялась. Кожаный ведь.
- Якби була ти ласкава, разноцвєтна дивна пава, погодила бы спєшить, світ за очи за воротить! В тобі лежить хибна сила, пидігрітая огньом: зла біда мене скосила - тільки вдвох мене спасьом!
Крокодил, запыхавшись облокотился об стенку. Его пламенная речь возмутила птицу. Она, спикировав на мусорный бак, нервно тарабанила аккуратными коготками по крышке. "Общипанная стерва" - так ее крокодил называл за глаза.
- Что я слышу! Вашей речи даже Ожегов не смог помочь! Помниться, я вам давече возражала... Ну-ка прочь! Не желаю боле слышать ваш говор! Толку будет ли, любезный, мои мудрые слова если слушали вы лестно, но услышали едва. Что толку для свиньи бисер закупать?
- Но позвольте, чи можливо пам'ятати всі слова? Ця російська - дужа сила, йде від неї голова, зранку котиться та щічки об асфальт царапає... Та ще більше я страждаю, изнутри весь выкипаю, бо захворів восьмий зуб. Бач - кончина моя тут!
Птица смотрела на жалостливые крокодильи глаза и невольно улыбалась. Её возмущение сменилось неоправданным волнением от пришедшей идеи. "Наверное, он не такой уж и плохой, раз сам пришел и просит помощи, и слухи об 'общипанной стерве' - выдумка" - думала птица.
- Что ж я? Изверг или демон? Помогу, конечно, вам. Но до этого, позвольте, по моим плыть парусам. Вы, оставив лишний дискусс, упражняете язык. Я же ваш неверный прикус исправляю в тот же миг.
Крокодил закурил сигару. Недавно он выкупил ее у кубинских контрабандистов и теперь был невероятно счастлив. Условия были слишком жесткие для него. Мелкость птицы вызывала у него раздражение, но он понимал, что она единственная могла избавить его от невыносимой боли.
- Добре, пани, зрозуміло. Ваше скверне ремесло побудило во мне нежность, я тепер на всё готов. Присягаюсь, шо навчуся говорить "благодарю" и вид мене не почуєш сквернословья к языку. Тільки пощады наразі, бо не зможу зрозуміть правила твоей напасти. Тут восьмьорочка, дивись!
Птица кокетливо подошла к крокодилу. Тот широко раскрыл пасть. Острые зубы блеснули от бликов солнца, попавших на них. "Общипанная стерва" важно вышагивала в поисках восьмерки. Да только не дошла до нее. Задохнулась от дыма сигары, оставшегося в пасти крокодила. Крокодил сошел с ума на следующий день от зубной боли.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=279472
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 09.09.2011
Магнитофон скрипит шершавыми губами,
И к потолку стремится уныло черный дым.
Обещала влюбиться без памяти-печали,
Но как-то наши звезды дыханьем не полны.
Они развиты сплетнями и зависти огнями,
И дышат через проволку кратчайшей повести. А ты
Своими песнями о звездной магистрали
Мешаешь мне в надуманные о нас вглядеться сны.
Я бы хотела, правда! Знаешь,
Мы - женщины - чудные существа:
Сама себе придумаю, обижусь. Понимаешь?
А вечером, да в зеркале, себе же не мила.
Надеюсь я, что гром вчерашний,
Который подкупал росу,
Меня умерит и расскажет,
Чего же я-таки хочу.
Ну а пока, мой милый недруг,
Я режу толстый апельсин.
Влюбись в соседа, он ответный.
Он жжет на лампе керосин.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=279471
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 09.09.2011
Так сложно и странно зернистой обидой,
Что вышла за рамки прогрессии, жечь
Свое самолюбие, мыслей картины.
Всё смешано в тесто, отправлено в печь.
И, вроде, забыл, больше не вспоминаешь,
К чертям шлешь намеки и памяти след,
Но вновь кипятишься и вновь выкипаешь,
Услышав до боли знакомую речь.
А эти зрачки – темных заводей пытки –
В них раньше взглянув, узнавала себя.
Теперь непонятно, ведь в карцере линий
Всплывают узоры забытого дня.
Как пили вино и смеялись от горя,
Смущались, краснея, и вновь без труда,
Себя направляя в палаты Морфея
Ходили к стене от стены до утра.
И сложным путем, интегрируя пропасть,
Играя в нелепые прятки порой,
Блуждая в лесу возле трех белых сосен,
Близясь к концу, всё смывали водой.
Вода выходила, стекая по скулам
И путаясь в выцвевших прядях волос,
Въедалась со зверским желаньем акулы
И в теле купалась линейкой полос.
К чему все слова и запутанность речи?
Все будет, как было: привет, лабиринт.
Прошу об одном, оставь пару свечек,
Чтоб нить показала искомый мой вид.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=274944
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 13.08.2011
Ибо не станет давнешний писатель
Слову сему восхищаться волной.
Я - потерявшийся в бездне прозаик -
Спасаюсь архаикой поймы одной.
"Ибо" - словесно, оно безгранично,
"То бишь" и "Так как" стоят за спиной,
Ибо мудрее на жизненном личном
С "Ибо" вставлять обороты порой.
С "Ибо" смеются и, главное, просят
Выкинуть в миг, упростить разговор,
Ибо незнанием прелести гасят
Чудности "Ибо" из вечных веков.
Слово поэта, печального образа
Рыцаря на небезызвестном коне.
Ибо навеки забытая классика
Красит сюжеты в любой голове.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=274755
рубрика: Поезія, Ода
дата поступления 12.08.2011
Перышко, вылезшее из подушки, щекотало нос и не давало заснуть. Она сидела на большой круглой кровати, впиваясь в темноту взглядом. Еще вчера по квартире ходили гости, и слышался заливистый смех и звонкое пение, достойное сцены. Полное отсутствие мебели компенсировалось множеством широких пушистых ковров на светлом паркете. Кровать, на которой сидела девушка, занимала все пространство самой большой комнаты. Мебельщикам нелегко было выполнить каприз хозяйки, фетишем которой являлась окружность во всем. Им было, как минимум, трудно понять количество потраченной валюты на такой несуразный заказ. По всей квартире рассыпано бесконечное множество зеркал и окон. Самое большое окно находилась как раз напротив круглой кровати, и занимало всю стенку.
Девушка бросила подушку в зеркало. Многолетние изнурительные тренировки дали внешне хрупким рукам такую невероятную силу, которой мог бы позавидовать любой статный мужчина, что осколки незамедлительно впились в белоснежный ковер. Девушка выдохнула. Свесив босые ножки с кровати, она едва доставала пола. Оглянувшись, она тревожно взглянула на осколки. Еще раз, лишив легкие последнего воздуха, осторожно вышла из комнаты. Ее ступни мягко и бесшумно перемещались по ковру. И вот она снова в центре комнаты, только уже пустой, как потерявшаяся хорда.
Ее любимый подоконник, всегда застеленный пуховым одеялом, был одним из самых теплых мест в квартире. Он был настолько широким и удобным, что хозяйка не раз засыпала на нем, закутавшись в одеяло, не боясь проснуться утром простуженной. Сегодня ночью (а на дворе была самая яростная и темная из всех ночей!) его украшала ажурная пепельница, доверху заполненная окурками. Девушка медленно подошла к окну, открыла его настежь и залезла с ногами на возлюбленный подоконник. Месяц был непривычно ярким на фоне черного неба и рисовал не ковре незатейливую геометрию. Запах ментола сопровождался легкой изящной струей дыма, шедшего от новой сигареты.
Если бы кто знал, как она ненавидела темноту! Нет, в детстве ее не закрывали в темной комнате с крысами и не пугали ужасами фольклора. Природу этого страха наверняка описал в своих трудах дядюшка Фрейд, но девушке были не по душе опусы и копание в ее голове. Помнится, несколько лет она прожила в гражданском браке с одним великолепным философом, доморощенным ученым, пытавшимся познать женскую сущность. В конце концов, ей надоели бессмысленные сеансы психотерапии молодого Софокла с незаконченным высшим образованием медика.
Она вздохнула и потупила взгляд на гладкую стенку. Перед глазами сразу появилась картинка из недавнего прошлого, когда она со своим новым мужем вычисляли сложнейший интеграл, рисуя его прямо на стене черной краской. Ей невероятно нравился его каллиграфический аккуратный почерк и великолепные рациональные мозги. Он был гением математического анализа и неплохо играл на скрипке. Однажды он не смог взять производную, изменив хозяйке накануне с одной из ее подруг. В графе «Причина развода» было указано: «Не оправдал моих ожиданий в своей профессии».
Девушка перевела взгляд на ковер в дальней комнате. Даже сквозь темноту она смогла разглядеть небольшое пятно от красного вина. Год назад, когда она в порыве страсти вышла замуж за востребованного актера, творческая тусовка, часто заглядывающая в их семейное гнездышко, снова обосновалась здесь. Они пели песни под гитару, декламировали стихотворения, много пили и курили. Тогда лучший друг ее мужа, воспользовавшись тем, что муж был слишком пьян и ловил нирвану, начал не на шутку приставать к девушке, и ей пришлось разбить о его голову пустую бутылку шабо. Проснувшись утром, актер не мог поверить, что друг способен на предательство, и, собрав вещи и обозвав ее распущенной девкой, ушел. Через месяц его выгнали из театра за пьянство и дебош, а его место самого желанного актера занял псевдодруг. Капли шабо, стекшие тогда с осколков и смешавшись с кровью, на ковре так и не смогла она вывести. Да и не пыталась.
Сигаретный дым заполнил комнату. Девушка улыбнулась и, встав с подоконника, растянулась на полу. Немного полежав с закрытыми глазами, она вспомнила об одной вещи, которую давно не держала в руках, но бережно хранила вот уже седьмой год. Отодвинув створку под ванной, она нащупала черную стальную зажигалку в виде пистолета. Семь лет назад она получила ее в подарок от рецидивиста, с которым опять же хотела связать свою жизнь. Когда она примеряла белоснежное платье, ей было наплевать, чем он занимается, и откуда у него берутся деньги и новые машины каждый месяц. Лишь однажды, мучаясь от бессонницы, она на цыпочках прошла в его кабинет, где сквозь щелку увидела на столе невероятную сумму денег и пакет с белым порошком, лежавший рядом. Тогда из всех возможных глупостей она совершила самую глупую, как истинная женщина. Она зашла в кабинет, даже не догадываясь, что кроме него, в комнате был еще один человек, держащий ее мужа пальцем на курке. Тот человек не предвидел присутствия женщины, и в его глазах промелькнула искра смятения и полного не владения ситуацией, которая стоила ему жизни. На глазах девушки ее муж, воспользовавшись моментом, обезоружил противника и нанес смертельный удар. Слезы и испуганное лицо жены не убили в нем хладнокровие: он сунул ей в руки пистолет, заставил вызвать милицию, а сам мгновенно скрылся, оставив ее на полу рядом с еще теплым незнакомцем. Тогда ей удалось избежать тюрьмы, благодаря искусному адвокату и отсутствию улик. Позже ее мужа поймали и посадили на длительный срок по нескольким статьям, а она молчала полгода, и лечилась в психиатрической больнице.
Девушка сжала зажигалку в руках и бросила ее в умывальник, залив водой. Больно было смотреть на аналог настоящего пистолета, который вырвал полгода жизни с ее страницы. Она опять начала злиться, темнота ее сжимала. Встав с кафеля, девушка двинулась измерять шагами комнату. Помниться, так же само по ее квартире когда-то рассекал вечный студент-естествовед, неизвестной для нее специальности. Все рассказывал ей о неведомых грибах, и о ее красоте. Его комплименты всегда вызывали у нее странную улыбку: «Твои шикарные волосы, как множественное переплетение гифов…» Мда. Его настолько покорили ее русые волосы, что он тратил всю свою маленькую стипендию на весенние цветы для ублажения ее сознания и посланной ему улыбки. В любое время года его шею грел длинный шарф, развивающийся на ветру и помогавший ему рассказывать стихи. Милый мальчик. Он тогда очень расстроился, когда девушка попросила его больше не приходить, и даже получил первую в своей жизни четверку по экзамену в университете.
Сколько себя помнила, она никогда не имела подруг. Ей было неинтересно в их обществе, ее угнетали их разговоры и поведение. Она всегда относилась к ним равнодушно и лишь улыбалась, наблюдая шепот и завистливые взгляды за своей спиной. Зато мужчин в ее жизни было много. И ни один ее серьезный роман не сходил на «нет». Девушка подошла к шкафу в прихожей. Открыв его, ей показалось, что комната немного залилась светом в такую-то темную ночь. Семь белоснежных свадебных платьев.
Одно из них было слегка порвано – последствие ее нового увлечения и неординарного свадебного торжества с паркурщиком. Столько страсти было в их паре, что страницы книг не видели такого. Он был ее наставником в этом нелегком труде. Все свободное время они проводили вместе, а вечером он провожал ее домой, делал массаж и ставил компрессы, дабы избавить любимое на тот момент тело он многочисленных гематом. Его забота покорила ее, а ее нежность и ласки сводили его с ума. Ее не смущали даже кражи и налеты на магазины, которые совершали он и его друзья, а позже и она сама, практикуя свои навыки. Но один раз, допустив глупую ошибку, она травмировалась и не смогла принимать участие в вышеописанных развлечениях. Он стал позже возвращаться домой, иногда вообще не ночевал, и все реже она слышала от него приятные теплые слова. От друзей она узнала, что во время очередной кражи он был задержан милицией, и его дело вела симпатичная следователь. В тот же день она на костылях добралась до больницы и избавилась от ребенка, которого ждала от глупого паркурщика.
Взяв в руки, пожалуй, самое нежное из всех платьев, девушка закружилась перед зеркалами. Этот брак был надеждой на семью и долгожданного ребенка. Он был еврей и добропорядочный семьянин. Его забота не давала ни малейшего намека на несостоятельность брака. Их любовь была настолько искренна, что пары, сложившиеся на небесах завидовали белой завистью. И только новость о том, что девушка никогда не сможет иметь детей после неудачного аборта, оттолкнула его от нее. Свою лепту внесла и его мать, которая хотела внуков. Они расстались незамедлительно. И она тут же избавилась от всей мебели в квартире.
Последний ее брак был заключен и расторгнут так же быстро, как ее муж, подающий надежды талантливый каратист, наносил удары. Его хобби настолько затмило его основную профессию пластического хирурга, что исправление сломанного в далеком детстве носа его жены полностью разочаровала надежды медицины, возложенные на него. Не простив ему такой дикой ошибки и заплатив за нее осложнениями дыхания, девушка прогнала мужа и лишь изредка надевала красивое шелковое кимоно, в котором совсем недавно стояла на церемонии бракосочетания.
Она сложила раритетные платья обратно в шкаф. Опасаясь увидеть свое отражение в многочисленных зеркалах, девушка с закрытыми глазами на ощупь дошла до кровати. На нее струился свет от месяца. Обняв подушку, она широко распахнула глаза, и, глядя на уже полную луну, зашептала: «Я просто боялась темноты. Они все нужны мне были для того, чтобы я не была одна, когда наступает ночь. Просто боялась темноты… Неужели это преступление? Но я же любила каждого до умопомрачения, а они все равно тушили ночью свет, и никто! Никто не спрашивал, хочу ли я этого. Никто!»
Она швырнула подушку в еще одно зеркало и закричала. Мгновенно полетели осколки и распластались на белоснежном ковре.
Где-то в подвале пьяные электрики чинили стояк, обесточив весь район. Света не было уже два дня. Протрезвев, они таки провели электричество, но было уже поздно. Почтальен как всегда в девять утра разносила почту и по привычке зашла в незакрытую дверь одной из квартир. Тут жила милая девушка с длинными русыми волосами, невероятно красивыми чертами лица и маленькими изящными руками. Она всегда угощала женщину чаем с пирогами, которые всегда были в ее квартире. Не дождавшись ответа на возглас, почтальйон прошла в комнату, где увидела множество окурков, разбросанных повсюду, некоторые из них еще тлели. Все зеркала, которые всегда так умиляли ее, были разбиты, женщина боялась наступить и пораниться. Краем глаза она обратила свое внимание на спальню с единственной кроватью в ней. Не пожалев свои новые туфли, женщина прошла по битому стеклу и очутившись ахнула: на осколках в белой шелковой рубашке лежала хозяйка квартиры, ее руки и ноги были в многочисленных мелких и крупных порезах, по шее сочилась кровь. Она лежала с сигаретой в руках и рядом лежавшей пепельницей и улыбалась. В ее комнате было распахнуто круглое окно и зажжены все источники света. Увидев гостью, ничуть не смущаясь своего окровавленного вида, девушка встала и затанцевала на осколках, напевая неизвестную женщине мелодию.
- Я исцелена! - кричала девушка, заливаясь пением. С каждым резким движением капли крови долетали до изумленного лица почтальйона.
- Тебе письмо, детка… - женщина не знала, как реагировать на поведение девушки и общую картину с места событий.
Радость на лице девушки сменилось напряженностью. Она быстро открыла конверт, пришедший от одного из лучших медицинских диагностических центов в стране. Бегло читая слово за словом, ее брови вздымались то вверх, то вниз, а дыхание участилось. Дочитав она села на край кровати и пронзительно посмотрела в глаза своей приятельнице.
- Я смогу иметь детей. Смогу.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=274484
рубрика: Проза, Присвячення
дата поступления 10.08.2011
Белый лист бумаги украшало хладнокровие. Только загнутый уголок как будто бы нес в себе легкую неуверенность и тень сомнения. Гладкие тонкие пальцы разглаживали помятый край. Такая мягкая и ухоженная кожа была только у врачей, главным рецептом выздоровления которых были как раз их руки. Обладатель этого богатства невероятно ценил такую свою способность и заставлял ценить ее других. Непонятно как ему удавалось вызывать восхищения и пылкую страсть у всякой новой единственной, попадавшейся ему на жизненном пути. Кстати говоря, в обиходе его речи словосочетание «новая единственная» стало устойчивым фразеологизмом.
Первым делом их покорял пронизывающий холодный взгляд серых глаз из-под черных ресниц, который, при определенном освещении и в правильной обстановке (а мужчина всегда все просчитывал на несколько шагов вперед), выглядел особо острым, и достигал самых чувствительных рецепторов женского организма. Затем галантность и безукоризненное воспитание любящей мамочки, которая в свое время не была слишком любящей и слишком мамочкой, в соединении с морем обаяния, содержащегося в паре-тройке фраз, так как он был весьма и весьма лаконичен, становились основной частью в его инвенции. А после хватало лишь одного соприкосновения их рук, чтобы женщина была пленена его чарами. Отработанная схема действовала незамедлительно и порядком надоела мужчине. Былой азарт сменился затхлой обыденностью, и его жизнь стала прописываться заранее.
В семь вечера, по окончанию работы, он рассекал по людным кварталам города, в поисках нового увлечения. Обычно мужчина находил их либо за столиками в кафе, сидящими в полном одиночестве, либо на лавочках в сквере, либо за барной стойкой в каком-нибудь кабаке. Он не смотрел на внешность и одежду, в которую была одета женщина, нет. Он искал отрешенность в глазах и наличие особой лицевой мышцы. Конечно, он не препарировал новоявленную подругу, чтобы найти упомянутую особенность, этого занятия ему хватало на работе. Будучи поклонником литературного таланта Гоголя, он искал «во всех отношениях приятную женщину», так как просто «приятные женщины» его не интересовали. Именно ямочки на щеках составляли всю приятность выбранной им особы. Когда же он находил такую, он проводил с ней вечер, ночь, утро, а потом исчезал из ее жизни так же внезапно, как и появлялся.
Белый лист бумаги терпеливо ждал, пока мужчина сосредоточится, соберет мысли в одну упорядоченную кучу и наконец-то осквернит его белизну черной ампулой. Мужчина открыл ящик письменного стола и достал глянцевые фотографии. На них красовался его всегда холодный взгляд. Четыре фотографии и четыре женщины. На фоне него все они излучали невероятное тепло. На самом деле, таких фотографий было бесконечное множество, так как с каждой новой единственной он считал своим долгом сфотографироваться. Не для памяти, ни в коем случае. Цинизм, вызванный работой, родил в его гениальной голове интересную научную работу. Не зря же Гоголь писал о таких женщинах, значит - в них что-то есть. Значит они не такие как все, они особенные, их выдают ямочки на щеках. Он выбрал самых прекрасных представительниц такой особенности, учитывая характер, внешность и самореализацию каждой. Он долго изучал их, не разрывал с ними отношения, копался в женской психологии и даже уговаривал их на биохимические тесты.
Наконец-то мужчина сделал глубокий вдох и выдох и начал усердно пачкать белизну бумаги. Лист медленно прозревал с написанных результатов экспериментов и одновременно поражался глупости врача. Ему казалось, что мужчина окончательно свихнулся и только теряет драгоценное время, в поиске закономерности в замечательностях женщин с ямочками. Но он ничего не мог сказать, так как был всего лишь листом бумаги. На минутку мужчина остановил свой рукописный поток и взглянул на телефон. Видимо, еще одна безумная идея пришла в его голову. Подскочив с кресла, он нервно стал набирать по затертым кнопкам номер. Такая нервозность была абсолютно ему не свойственна и отнюдь не придавала ему мужества. Стеклянные глаза нервно бегали по комнате в поисках малейшей концентрации на чем-нибудь. Гудки раздражали его.
- Марта, ты мне нужна сейчас в лаборатории. Плачу двойной оклад за срочность.
- С ума сошли, половина третьего ночи, я пью виски и танцую на шесте. Не сегодня, у меня праздник.
- Плевать. Жду через 20 минут на месте.
- Вы отвратительны.
- И я тебя.
Врач обожал свою помощницу. Она была безотказна и никогда не лезла в его дела. Не осуждала и никогда не улыбалась. Она обращалась к нему на «Вы» и никогда не интересовалась, как его зовут и зачем он ставит свои эксперименты. Марта была настоящим профессионалом и невероятной язвой. Он сотрудничал с ней уже несколько лет и никогда не видел ее разной: туго затянутый конский хвост, белоснежный выглаженный халат с кармашком, в котором всегда лежал пакетик сахара, черные длинные ресницы, подчеркивающие глубину и красоту глаз цвета дорогого виски. Она могла отпускать шутки, достойные большого экрана и при этом не передать ни единой эмоции на лице. Когда-то он спросил у нее, почему она не улыбается, ведь наверняка улыбка еще больше скрасила бы ее безупречную внешность, она лишь резко развернулась, слегка задев длинными угольными волосами его лицо, и небрежно бросила: «К чертям улыбку». Опешив и не добившись от Марты больше ничего, врач успокоился, приняв ее такой – безразличной и стальной.
Когда он зашел в лабораторию, она уже была там. Все в том же халате и на высоких каблуках. Только сейчас волосы ее были распущены и рассеивались по всей спине. Она не стала оборачиваться, чтобы поздороваться, ее больше занимало собственное отражение в зеркале.
- Вы поступили по-свински и должны мне бутылку виски, новое платье и два часа сна. Деньги – само собой, как вы понимаете. Возражения не принимаются, – Она повернулась и, вцепившись в него взглядом, продолжила. – Излагайте суть дела.
Врач ухмыльнулся, его умиляла оправданная наглость лаборантки и ее новая прическа. Как будто прочитав его мысли, она тут же связала волосы атласной лентой. Мужчина досадно вздохнул и зашагал по комнате.
- Мне нужно получить результаты тестов по двум показателям и найти сходство между ними. Грубо говоря, хочу найти связь между анатомической особенностью физиологии и психологическим портретом. Я уверен, что мои поиски не напрасны и многолетняя работа будет оправдана в связи с получением данных результатов. Я доверяю тебе, как опытному профессионалу, и надеюсь на твою помощь.
Марта закатила глаза, вспоминая о прерванном танго в пустой комнате и недопитому виски.
- Ужасны. Просто неимоверно ужасны. Я отлучусь на две минуты, когда я приду, Вас не должно быть в комнате, образцы должны лежать у меня на столе.
Медленно покачивая бедрами, она выплыла из лаборатории и скрылась в неизвестном направлении. По коридору разнесся цокот металлических набоек о кафель. Врач ухмыльнулся и, выполнив указания лаборантки, удалился. Ни одной женщине он не позволял собой командовать. Неведомое еще им чувство сладко щекотало его самолюбие и даже слегка нравилось ему.
Он побрел домой пешком. Улицы были пусты, лишь изредка проезжали машины по направлению в аэропорт. Наверное, кто-то уезжал в отпуск или спешил на свидание к любовнице в другой город, якобы бы командировку, а через несколько дней возвращался домой к жене и детям. Все чаще он стал ловить себя на мысли, что одна из использованных им женщин, могла бы стать его женой. Например, предпоследняя улыбчивая рыжая. Хотя нет, слишком взбалмошная и неусидчивая. Такая вряд ли стала бы хорошей матерью. Да и его любимая мамочка всегда повторяла, что об рыжих обжигаются, неверные они. И каждый раз красилась самой стойкой краской, придающей ее волосам яркий огненный цвет, подчеркивающийся зелеными глазами. Но мамочке он верил.
Была еще одна русая кудрявая леди. Вот она была бы замечательной женой для него. Она божественно готовила и была очень хозяйственной. Его вкусовые рецепторы внезапно стали раздражать воспоминания о ее пирогах с яблоками и мятой. «Ммм… Они были божественны», - подумал он про себя. – «Но не в еде ведь счастье…»
С такими мыслями он дошел домой. Возле подъезда горел единственный неразбитый фонарь. Светало. Только сейчас он почувствовал, насколько сильно он устал. Дома было пусто, только в кабинете горела лампа, которую он забыл выключить, когда впопыхах собирался в лабораторию. Настоящая мужская усталость от тяжелой мыслительной деятельности и долгой ходьбы указывали ему на широкую кровать. Стоп, лаборатория. Он совсем забыл о Марте, которую вызвал среди ночи, заставив ее заменить компанию шеста пробирками и аппаратурой. На минуту ему даже показалось, что в его сознание закрались угрызения совести, но посмотрев на себя в зеркало и увидев там усталость, которая так не шла его мужскому началу, тут же забыл о них. Его широкая кровать, видавшая достаточное количество ямочек на щеках, так и манила его к себе. Сон застал его быстрее, чем он успел раздеться, и через несколько минут в его сне уже закручивался мудреный сюжет.
Он проснулся поздно утром, работа не требовала его присутствия, на календаре красовалась красная цифра. Выходной. Мужчина долго не размыкал глаз, но блики света, падавшие прямо на его веки, заставили-таки подняться с постели. На автоответчике было одно единственное сообщение от Марты, оставленное в половину шестого утра: «Виски, платье, два часа сна. Ничем больше порадовать не могу. Сходства есть, но они не столь значительны, чтобы уделять им внимание. Помните, главное - виски». Врач долго прокручивал запись с начала и не мог понять, что его привлекает в ней больше – безразличный голос лаборантки или отрицательный результат его многолетней работы. Ощущение несостоятельности и неведомой ему доселе досады воцарили в его голове. Долг платежом красен и он побрел исполнять навязанное обещание.
Виски всегда хранился в его домашнем баре, вопрос оставался открытым только для платья. Вспомнив далекое детство, когда он помогал мамочке носить многочисленные пакеты с покупками, а затем выступать в роли рецензента, прямо в бутиках, на виду у продавщиц, ему стало не по себе. Но он обязан сдержать слово. Он совершенно не знал, какие платья предпочитает его стальная коллега и понимал всю ответственность своего выбора. На одной из витрин ему приглянулось шикарное алое платье из дорогого шелка, инкрустированное бардовыми камнями. Прикинув, подойдет ли ей оно, и, отстегнув немалую сумму, врач, довольный собой, поехал в лабораторию.
Почему он никогда не замечал замечательности Марты? Почему? Столько лет он работал с ней, они часто оставались на несколько дней и ночей в лаборатории и никогда не выходили за рамки коллег. Она была полной противоположностью женщинам, которые ему нравились. У нее не то, чтобы не было ямочки на щеке, она даже никогда не улыбалась! Она даже выбила из него мысли о его научном проекте и, наоборот, заполнила мыслями о нелепой ее прихоти.
Когда он внес свое тело в лабораторию, его левая бровь мгновенно поднялась. Картина, представшая перед глазами, смутила его: на столе среди пробирок, в обнимку с лабораторным фикусом, на котором вот уже три месяца студенты, проходящие здесь практику, ставили глупые опыты, лежала Марта, укрывшись халатом. Черные длинные волосы распростерлись по всему столу. Каблуки аккуратно стояли возле стола и были тщательно вычищены. Она едва заметно дышала и, кажется, ей снилось что-то приятное. Он осторожно подошел, стараясь не нарушать тишины, и убрал прядь волос с ее лица.
- Не может быть… - прошептал он, выпрямившись от изумления.
Ей действительно снился прекрасный сон, и она улыбалась. Как он и думал, улыбка невероятно красила ее, но это было не главной причиной ее недоумения. Ямочка на правой щеке. Склонившись над ее лицом, он не мог поверить своим глазам. Внезапно ее глаза широко распахнулись и впились в него. Улыбка исчезла так же моментально, как и облюбованная им ямочка.
- Считайте, что сон Вы мне отдали, хотя у меня было еще целых полторы минуты, исходя из моих расчетов. Я жду платье и виски.
Она резко встала и закуталась в халат. Он опять встретился с ее холодом и требовательным безразличием.
- Платье в пакете. Там же виски. Переоденешься – позови, – с этими словами он покинул комнату.
Его трусило от одной мысли о ней. Он нервно расхаживал по коридору и теребил перстень на пальце. Десять лет не влюблялся, а тут ямочку увидел и все.
- Заходите.
Он замешкался, но потом пересилил себя и заглянул в комнату. То, что он увидел, поразило его до глубины души. Такого воодушевления от увиденного он давно не ощущал. Марта была прекрасна. Платье не просто ей подошло, а открыло с новой стороны. Во-первых, оно не было медицинским халатом, во-вторых, она заплела волосы в шикарную косу набок. Но даже это было не главное. Сталь расплавилась и перед мужчиной стояла великолепной красоты леди с ослепительной улыбкой, которая дополнялась одной единственной ямочкой на правой щеке.
- Марта, ты прекрасна, я…
- Довольны? – ослепительная улыбка резко исчезла. – А теперь я хотела бы получить свой оклад, виски и убраться прочь.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=274482
рубрика: Проза, Посвящение
дата поступления 10.08.2011
В бесконечно счастливом потоке эмоций
Трудно видеть скупую мужскую слезу
Плачь, мой мальчик, сегодня во сне твои ноты
Я в литой септаккорд соберу.
Подойди, ведь со мной не обидят -
Я по жизни победу несу.
Обними меня, пусть враг твой видит
Ты в моем защищенном плену.
Вместе мы, но все так же свободны,
Вольны к чувствам своим и словам,
Возвращаясь в гнездо полюбовно
Стали завистью для мужчин и для дам
Плачь, мой мальчик. Для всех ты мужчина:
Сильный, смелый и стойкий к войне,
Лишь со мной легко, без причины
Лет на 10 младеешь во сне.
Сон с тобой - бесконечная слабость.
Я люблю засыпать на груди
И надолго родной нежный запах
Оседает в нейронах. Уйди!
Как-то глупо, что 2 эгоиста
Отдаются друг другу сполна
И находят в любви этой чистой
Всю изящность бокала вина.
Так что плачь, милый мальчик, я рядом
Я все так же могу защитить
Дай мне руку, целуй меня взглядом
Мы покажем, как нужно любить.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=243223
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 24.02.2011
Сегодня посуду на кухне ожидает непредвиденная опасность. Только ни одна шестерка в этой керамической монополии еще не знает этого. Красивый бокал, в который обычно наливался только эксклюзивный французский брют, с интересом выглядывал из-за стекла своей пыльной спальни. Его высокая тонкая ножка не давала покоя всем остальным жителям стеклянного комода. Зависть – странное чувство, охватившее посуду. Был бы бокал девушкой, к его имени тотчас же приписали бы отличительную черту полтавского шляха, но, то ли от того, что посуда никогда не видела ни полтавского шляха, ни таких девушек, то ли от того, что в принципе не высовывала своих каемочек и носиков из этого дома, им оставалось только молча завидовать изысканности бокала. Он соответствовал изысканности своей хозяйки и, по сути, был частым гостем в ее руках.
Хозяйка этого дома, высокая эффектная брюнетка, сегодня явно была не в себе. Обычно, придя с работы, она снимала высокие каблуки и становилась маленькой и забавной, совсем не такой, какой была на работе. Метр пятьдесят добавлял ей миниатюрности и нежности, которой, пожалуй, не обладала ни одна женщина в этом крохотном городке. Она завязывала длинные волосы в беспорядочный пучок на макушке и одевала любимый длинный халат, в котором путались ее ножки: просто так ей казалось, что она принцесса и ее вовсе не смущал факт спотыкания через каждый пятый шаг. Девушка быстро пробегала по квартире, включая по дороге все, что может издавать приятные звуки – магнитофон, телевизор, радио, телефон, чайник. И хоть чайник совершенно был не при чем, ей нравилось, когда он свистел и она любила чай. Она любила чай и боялась одиночества. Потому, собственно говоря, в ее доме никогда не было тихо. Ей было плевать на громадные счета за электричество, из-за ее привычки спать с включенным магнитофоном. Но этим фактом можно пренебречь.
Сегодня же в ней не было той суматохи, которая обычно сопровождала все ее движения. Сегодня она прошла на кухню, не разуваясь, села на табуретку, обшитую недавно вишневым бархатом. Бокал осторожно выглянул из-за стакана под виски, стоящего перед ним. Он увидел ее блестящие глаза, в которых не читалось счастье, как это было раньше. Почему?
Девушка тяжело вздохнула и поставила в магнитофон старую затертую кассету. Это были записи одного молодого талантливого французского пианиста, исполняющего произведения Исаака Шеперда. Пять лет назад у них с хозяйкой был душераздирающий роман с красивыми словами и счастливыми слезами, закончившийся так же внезапно, как и начался. Он просто умер у нее на руках после автокатастрофы. Она долго страдала, не хотела никого видеть, оборвала все контакты и не выходила из квартиры, подаренной этим пианистом за день до трагедии.
Постоянство, которое никогда не покидало хозяйку, запрещало ей уехать и сменить обстановку. Она была одинока. Вот уже пятый год единственными собеседниками ее была посуда. В этом безмолвном разговоре не было первых и вторых оппонентов. И, собственно, что взять с немого человека? Она молчала уже пять лет.
По вечерам она пила брют из своего любимого бокала и молча шевелила губами, рассказывая хрусталю нелепые истории, понятные только им двоим. Иногда она танцевала, держа тонкими пальчиками тонкую ножку. Вся нежность, казалось, была в ней, когда она кружилась вдоль зеркал, которых было несчетное количество в доме, не разливая при этом ни капли шипящего брюта. Она не пьянела никогда, весь хмель выходил со счастливыми слезами. Она плакала вечерами. И бокал вместе с ней.
Как он любил свою хозяйку! Всем своим хрустальным сердцем. Он видел, как помешался ее рассудок и вот уже пять лет просто был с ней. Еще один повод для зависти у остальной посуды.
А сегодня непонятно. Сегодня не как обычно. Последний раз Шеперд играл в квартире пять лет назад в живую, в исполнении француза. И почему именно сегодня хозяйке было угодно променять свист чайника на классику – непонятно.
Девушка тем временем медленно прошлась вдоль квартиры, переоделась в широкую белую рубашку, которая висела в шкафу уже пять лет. От вида босых маленьких ножек у бокала перехватило хрустальное дыхание. Какая же она милая… Что будет дальше? Он видел, как она долго смотрела на свое отражение в зеркале, теребила край рубашки, обняла себя за плечи, прикрыла глаза. Так она стояла около четверти часа. Потом резко открыла глаза, сбросила руки вниз и вздернула вверх острый носик. Быстрыми маленькими шашками она бросилась к двери и скрылась из поля зрения бокала. «Куда же она, малахольная?..» – забеспокоился бокал. – «А как же я?» Вовсе не эгоизм говорил тогда в его большой хрустальной душе, нет. Он волновался за нее.
Буквально через пять минут дверь открылась и, к большой радости бокала, девушка вернулась. Она улыбнулась, первый раз, кажется, за день, и подошла к комоду. Аккуратная ручка потянулась за ее вечным другом и, наполнив его традиционным брютом, так и не обувшись, удалилась из квартиры. В квартире все еще разрывался магнитофон, воспроизводя великолепной красоты пассажи.
Бокал не понимал, куда они идут и его хрустальное сердце разрывалось, когда он смотрел на ее босые ножки, шагающие по холодному кафелю. Хозяйка побежала на крышу. Высота небоскреба пугала кого угодно, но только не ее. Она не боялась ничего. Вот уже пять лет. Даже одиночества.
На небе были пушистые облака, его синева слепила глаза, а солнце грело каждым лучиком. Голубятня, которую соседи построили на крыше, кишела новыми белыми почтовыми птицами. Хозяйка поставила бокал на самом краю крыши и побежала к голубям. Один из них сел ей на маленькую ладошку и тихонько заворковал. Она засмеялась. Громко, звонко, чистейшим тонким голоском. Впервые после пяти лет тишины с ее стороны бокал услышал ее прекрасный голосок. Она заливалась смехом, кружилась, бежала до края, останавливалась и прыгала. Казалось, еще чуть-чуть и она сорвется и полетит. Только не вниз, а вверх. Туда, к голубям. Она подхватила бокал в руки и продолжала смеяться. Он никак не мог понять, чего ему ожидать дальше. Внезапно, она упала на землю, раскинула руки в разные стороны и заговорила с бокалом.
«Знаешь, я свободна! Понимаешь? Сво-бод-на!» - девушка вновь залилась заразительным смехом.
Она оставила бокал на парапете и ринулась к краю крыши. Раскинула руки на всю ширину своих маленьких плеч.
«Покатаемся по городу, отвези меня пожалуйста…
К мосту, дальше, дальше…
Здесь я дышу…»
Последнее, что слышал бокал, это тихий вздох. Вон она. Вон ее красивые маленькие ножки. Там. С голубями. В небе.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=239094
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 05.02.2011
Ромашками лета в глубоком прозренье
Закончится этот немыслимый бал,
Смешные сонеты, в ночи силуэты,
А в душу так искренне кто-то насрал.
На проводе голом аксоны покоем
Отличны от будних кривых зазеркал.
Небрежные стоны всё прежних историй
О том, как паршиво погиб идеал:
Высокий, красивый, с широкою спиной
И черною сталью столь длинных ресниц,
Мечта ведь так близко, как стопка ирисок,
Но вдоль перед нею я падаю ниц.
Где гордость и страх? Позабыты наверно.
Нас жизнь научила брутальнее быть.
Безжалостной стервай, сварливой, манерной,
Нельзя по течению просто так плыть.
Не внешность, не мозг интересны поэту,
Поэтам вендетта, нет их для меня.
Одна только просьба значение носит:
Три слова, один смысл – БУДЬ СИЛЬНЕЕ МЕНЯ!
Мужчина мужчиной быть должен по жизни,
Не ныть и не прятаться за нашей спиной,
Чуть больше, чем я отжимать от груди на паркете
И от любви ко мне тонуть с головой.
Кулак по столу и по коже мурашки –
Сильней будь меня, ну прошу я, сильней!
Носи на руках, говори, что я крошка,
Люби мою маму и наших детей.
И самое главное, слушай, мальчишка:
Не стоит мутить что-то у меня за спиной.
За великим мужчиной во всех его фишках
Всегда стоит женщина. Не вступай с нею в бой!
ошибка в слове "стервАй" допущена специально: не хотели добавлять на страницу.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=239093
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 05.02.2011
Да, черт возьми. Я - Никель. Меня назвали в честь озорного бога гор. Я весела и застенчива, но та еще стерва. Мудрая стерва. Бойтесь. Я покрываюсь защитной пленкой оксида на воздухе и горжусь этим. Я сильный окислитель, это немаловажно.
Но Никель выбрала тряпку. За тряпку вышла замуж и стала шваброй. Окей, зато швабра хоть деревянная, она сильнее. Она мудрее и мужественнее. Она будет пить чай с мятой, но все выдержит. Она сделает из тряпки мужчину. Она не сломается. Ее деревянное тело не согнется под тяжами, не разбухнет от слез.
Дайте мне оксид углерода и разгромлю к чертовой матери твой организм, отравлю все твои органы. Я ведь так давно хочу это сделать... Хочу жечь мягкие ткани и смеяться. Или эволюционирую в тонкодисперсный порошок. Вынеси меня на воздух. Я сгорю. Наконец-то.
Странное сравнение швабры и замечательного химического элемента. Это две крайности одной и той же сущности, как не крути.
А знаешь, что я могу? Я могу тебя защитить. От всего-всего. Всегда. Никелировать тебя. Видишь?
NiCl2 + NaH2PO2 + H2O = Ni + NaH2PO3 + 2HCl
Видишь? А ты не веришь.
Я могу все. Но хочу ли я этого? Завали. Нет.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=231012
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 24.12.2010
Вдох. Выдох. Тяжело поднималась
Бетонная стена, не ломаясь,
Лежала на его груди.
Она давила прямо на сердце,
Не давая легким согреться,
Лишая жизни души.
Он -страдалец безумных историй,
С Аристотелем близко знакомый,
Потерявший при встречи свой слух.
Так жить, в вакууме, может и можно,
Если б не было как-то тревожно
Испытывать собственный дух.
Но он не был совсем одинокий,
И не только орел сизоокий
Летал над стеною вспять.
Его дочь, в белом платье невесты,
Что любила каменным сердцем,
И боялась об этом сказать.
Только солнце взойдет - приходила.
Это солнце тот камень точило.
Тихо слепли невесты глаза.
Как бы громко не пела, пытаясь,
Разорвать эту чертову завесь
Между ней и отцом навсегда -
Глыба дальше давила на сердце,
Забирая с собой её детство,
С системой "вдох-выдох" отца.
Она пела с надрывом на глотку,
Запивая все промахи водкой
И терзанья те шли без конца:
От отсутствия слуха не мог он
Ощутить всю вибрацию тонов
И, по-прежнему, тихо молчал.
Так веками пела невеста,
Содрогая аккордами скерцо.
Отец по чуть-чуть исчезал.
Как понять, что предвидится дальше,
Избежав ненужной той фальши,
Знал орел сизоокий, балда.
Но его как-то раз, на охоте,
Доверяя хорошей погоде,
Лесоруб застрелил из ружья.
Contra spem spero, родной мой,
Я найду, обещаю, пароль твой,
Чтоб прозреть и вернуть тебе слух.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=229731
рубрика: Поезія, Посвящение
дата поступления 18.12.2010
Я люблю засыпать у кого-то на руках. Тогда мне кажется, что мне опять четыре года и я все та же папина дочка. И мне совершенно не нужно думать о том, что будет завтра и как нужно себя вести. Ведь папа всегда меня защитит. Он же любит меня. Он же сильный, а я слабая маленькая девочка. Тут уж ничего не поделаешь. Об этом знает только кружевное белое платье, висящее у меня в шкафу. Мне его папа подарил когда-то, когда еще помнил обо мне.
Я люблю, когда меня гладят по голове. Тогда у меня перед глазами мой дед. Его руки всегда пахли табачной трубкой, которую он курил на балконе, чтоб я этого не видела. Именно по-этому мне нравятся стихотворения и проза о сигаретном дыме, и я курю, когда мне плохо. Но это не главное. Только из-за него я красиво одеваюсь и всегда выгляжу блистательно, ведь только дед мне всегда говорил, что я секс-бомба, звезда. И гладил меня по голове. И, черт возьми, я всегда буду обворожительной в память о нем, даже когда у меня не будет денег ни на еду, ни на квартиру. плевать. Главное, чтоб он мной гордился. Я красивая.
Я люблю, когда меня носят на руках. Тогда мне кажется, что мои 50 килограмм - это мелочь, и самооценка подымается сама собой. И боюсь, когда меня роняют. Неприятное чувство, и я пока не нашла ему объяснения. Найду - редактирую профайл.
Люблю, когда мною восхищаются. Это стимулирует к самосовершенствованию. Демотивирует, я бы сказала. Заставляет творить нереальные вещи, за которые только иногда не стыдно. И мне не стыдно сейчас об этом говорить.
Люблю, когда меня обнимают. Это лучше, чем поцелуй и громкие слова. Чувствовать бабочками каждую клетку человека незабываемое чувство. И так удобнее сказать на ушко что-то приятное. Да.
Я много чего люблю. Это может показаться эгоистично, но все мы в душе эгоисты, какими правильными бы не были. Тем не менее, так глупо выходит с одной стороны, когда эгоист отдается всем своим нутром другому человеку, который может хотя-бы что-то из выше перечисленного. Черт возьми, моя любовь меня погубит.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=225109
рубрика: Проза, Интимная лирика
дата поступления 28.11.2010
Запускаю табачный дым в легкие. Черт, необычное чувство: как будто я обжигаю губы и гортань горячим чаем. Нет, чаем с водкой, так-то лучше. Медленно выпускаю химическое соединение наружу. Слишком сильно окисляются мягкие ткани, непривычно-то как. Ну да ладно. Это приходящее и уходящее ощущение. Блюдце с окурками переполнено, рядом валяются еще несколько пустых пачек Capitan Black. Минус одна мысль.
И я вроде понимаю, что на еще одной пачке я смогу попрощаться с карьерой певицы, мой голос слишком хриплый и низкий для первого сопрано, а басы сейчас не в моде, связки не восстановить, но.. Так получается.
Получается так, что я уже час разговариваю с цветком. Моим любимым цветком. Герберой. Она трепетно выслушивает меня, задает наводящие вопросы, чтобы я смогла раскрыться, и вдыхает своими лепестками пепел, который бессовестно сбрасываю с недокуренной сигареты.
- Что ты делаешь?
- Курю.
- Зачем?
- Надеюсь задохнуться от дыма.
- Надежда умрет быстрее тебя,- усмехнулась Гербера.
Ее насмешка взбесила меня.
- Я сделаю из тебя микропрепарат. Ты мешаешь. Ты не должна здесь быть.
Я засуетилась, освободила стол, достала микроскоп, предметное и покровное стекла, лезвие, иглы... Я не знала, что я с ней сделаю. Не знала может потому, что в принципе мало знала, а может потому, что устала издеваться над несчастным цветком.
Ее лепестки казались пластмассовыми - я покрасила их синим лаком. Стебель был порезан по всей длине и насквозь протыкан булавками. Лезвием были выцарапаны слова, вроде как на латыни... Цветок был распилен на две части.
- Зачем ты со мной это сделала?
- Рисовала свое сердце.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=224053
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 23.11.2010
Ты мой маленький торт. Хотя нет, я маленькие торты не умею печь, они получаются одинокими, беззащитными и грустными, а я люблю, когда тепло, уверенно и улыбчиво, как с большими тортами. Да, большой замечательный торт. Сама делала. Хотя нет, не сама, с душой. Я вообще никогда сама ничего не делаю, потому что она вечно вмешивается, душа эта. Непонятно почему, но, возможно, так и надо. И это не может не радовать. Только крем мне невестка помогала делать. Но совсем-совсем чуть-чуть. Честно. И апельсины помогала резать. Но это не столь важно, про апельсины эти. Вот я посыпала кокосовой стружкой сверху намасленные коржи, залила вторым слоем крема. И вот вроде бы он и готов, и к столу подавать нужно, а мне не хочется. Уж слишком замечательный вышел. И замечательности этой в нем.... ой, не спрашивайте. Наверное, больше, чем крема. А крем я люблю, по-этому его много. Выходит, что замечательности в торте тоже очень много. Много-много. Честно. И невестка уже вокруг да около ходит этого кулинарного шедевра, а я не хочу делиться. Говорю ей: "Он невкусный! Точно тебе говорю." Поверила, дурочка. Я уже и сама от него глаз не отвожу, день за днем наблюдаю, как он пропитывается этим самым кремом и буквально тает от любого прикосновения. Наконец-то он отстоял свое и теперь его можно кушать. Но только осторожно, чтоб 19 долек апельсина не повредить. Я их так красиво выложила. В виде лампочки. Знаешь, милый торт, а я тебя лампочка.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219988
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 03.11.2010
О нас не писали драматические произведения и авангардные полотна.
О нас не пел Майкл и не танцевала прима балета.
Мы - хотя нет, о чем это я? нет никакого "мы" - я и ты - просто научный труд безумного ученого, который когда-то выдумал чемодан.
Гидролиз наших отношений (как я не люблю это слово "отношение", ведь человеком надо жить, а не относиться к нему!) несовместим, нелогичен, невозможен.
Реакция НЕ происходит, так пишут в книгах, черт возьми! Просто-напросто ты сильная кислота, а я - сильное основание. Такой вот парадокс, дилемма и... как там еще это называется?
А я люблю.
Люблю, когда ты повышаешь свою кислотность. Тогда ты кажешься более привлекательным, точно тебе говорю.
Только не думай, что твои зеленые глаза пойдут против законов химии.
Нет.
Основание требует основности, которой у тебя нет.
Извини, что ли...
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219575
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 01.11.2010
Вот оно, спокойствие.
Это когда ты становишься похожей на кошку. Но только не на ту, чья статуя охраняет покои Клеопатры, нет. Та кошка независима и слепа, то ли от неописуемой гордыни и самовлюбленности, то ли от осознания своей беспомощности и слабости перед одиночеством. Она, подобно своей хозяйке, ранит острыми отточенными когтями чужие сердца и, добившись своего, исчезает, оставляя за собой шлейф недосказанности и обид.
И только Царица могла видеть, как страдала потом эта слепая кошка, как скатывались капля за каплей по длинным усам сладкие слезы, обжигая горечью пятнистую шкуру, но ничем помочь не могла, уж слишком они похожи.
Но времена Клеопатры давно прошли и (только никому, это большой секрет!) слепая кошка, подобно фениксу, возродилась из собственных сладких слез: теперь ее украшала белоснежная шерсть и маленькая звездочка на шее. Она стала теплой и по-своему нежной.
И несмотря на свой тысячелетний возраст, она вела себя, как младенец, уповая в объятиях нового хозяина. А что может быть милее ребенка?
Вот оно, спокойствие.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219573
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 01.11.2010
Солнечные лучи пронзали сетку мелкого дождя и легкий ветер становился сильнее. Занавески постоянно срывались в открытое окно, чрезвычайно мешая кошке, которая, свернувшись клубочком, спала на подоконнике. Она жмурилась, то ли от того, что свет падал прямо на левый глаз, то ли от того, что ей снилась ее Сказка.
Да, та самая, доступная почти каждому. Стоит лишь заглянуть за маленькую дверцу, где художники обычно прячут свои картины. Главное, взять с собой одну единственную свечу, которая освещала бы путь в Сказку. Важно, чтоб она пахла астрами, аромат которых давал пропуск ко всем прелестям чудесной страны.
Кошка зажмурилась еще сильнее и вытянула пушистые лапы вперед. В ее ушах звучал звонкий детский смех, который разлетался по всей Сказке, когда стрелки на часах показывали одиннадцать.
В Сказку могли попасть только те, кого часто покидала логика, возвращая детскую непосредственность и искреннюю улыбку. Те, кого любит солнце, подарившее им рыжие волосы и забавные конопушки.
Хозяйкой Сказки испокон веков считалась девушка с серебряным голосом. Ее песни звучали со сцены на аллее круглосуточно, и оставалось только гадать, почему ее не посещает усталость.
Многие пытались понять ее тайну, выстраивали гипотезы, находясь в поисках аргументов… Но никто не пришел к истине, которая была настолько близко.
Один день в году (в Сказке год длился 7 месяцев) девушка с серебряным голосом сходила со сцены. Она шла на поляну портулака, где в полном одиночестве писала прозу. Когда по Сказке не разносилось ее пение моросил теплый дождь, пронизанный солнечными лучами. Девушка посвящала этюды рыжему юноше, который из года в год, не спуская глаз со сцены, сидел недалеко и никогда не улыбался.
Сердце девушки с каждым годом все больше становилось похожим на небольшой слиток из серебра, ведь как она ни старалась, юношу не посещала даже едва заметная ухмылка. Его не трогали ни ее песни, ни ее посвящения, однако он по-прежнему сидел неподалеку от сцены.
Голос девушки становился металлическим, Сказка меркла.
Однажды она стихла. Ее сердце окончательно окаменело и она застыла возле микрофона, бросив печальный взгляд на юношу.
Жители Сказки поникли, ведь самым большим горем для них была тишина. Все они собрались возле сцены, понимая, что без девушки с серебряным голосом их жизнь теряет смысл.
Сквозь толпу протиснулся юноша, все это время сидевший недалеко от сцены. Он поднялся по ступенькам, подошел к девушке, вокруг которой струился серебряный блеск и стал нашептывать что-то на ушко. Тихим и нежным голосом он рассказывал ей стихотворение, которое писал на протяжении всех этих лет. С каждым новым словом, металл на сердце девушки плавился и сердце стало тихо биться. Юноша шепнул последнее слово, умолк и улыбнулся. Девушка с серебряным голосом вновь запела и в Сказке возобновился покой.
Кошка открыла глаза, дождь прекратился. Комната залилась светом и зеркальные колокольчики на стене невольно пускали солнечных зайчиков.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=216589
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 17.10.2010
На часах поздно. Это тот самый час, когда ко мне приходит та самая нежность, остывшая по нелепой случайности в августе. Тавтология морского бриза, минуя мое кровообращение. Сегодняшнее поздно обернется хорошим теплым комком и отразится на клавишах. Мой старый расстроенный Petrov глухо откликался на костяшки пальцев, давая понять, что во мне слишком много кератина. И коричневого цвета, который вытеснил зеленый. В бывшей одноклеточной водоросли не осталось хлоропластов. Она умерла, а вместе с ней наигранная двоистость и эгоизм. Прощайте, вам дорога в вечность.
Ленту ненужных метафор прервал рыжий хвост, коснувшийся моей руки. Petrov заскрипел, вздрогнув от навалившейся на него тяжести. Мне вновь стало тепло, несмотря на открытую форточку. Минута за минутой томилось время и теплое мурчание становилось слышнее. Рыжий кот бил на поражение. Он играл с моими волосами, спутывая их и заставляя меня чувствовать на себе миллионы мурашек. Это так мило. А после переключился на вазу с астрами, мирно стоявшую в углу. Черт, кажется послышался звук падающих осколков. И вновь тихое мурчание.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=214527
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 05.10.2010
Самый тот день, когда оказался на пальцах лак красный. Потому именно с ног на голову перевернулось все прекрасно, и доселе невиданный образ кота улыбчивого заставил меня улыбнуться забывчиво. Так бывает, когда все чудесно и ласково, хотя на краю земли ты стоишь опасливо и в неведенье, что будет завтра и искренно ли, горизонтами меряя искры. Но от зеркала вряд ли мне спрятаться, то стекло не боится, не плачется. Отражает тот лучик единственный, допуская к воротам таинственным, где ни голоса нет, ни влечения, ни любви нет, ни стона прощения…Только боль, причиненная ранее, что наивно свой статус отстаивает. К черту мысли плохие и принципы, рыжий кот остается в любимцах, молока подогрею на блюдечке, не взорвется, так значит полюбиться. И неважно где, прямо на улице, или к лавочкам, где люди целуются, потечет белоснежно потоками мои строчки с чужими заботами.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=210295
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 10.09.2010
Ожог за ожогом накладывался на мягкие ткани и, к концу лета, на сердце не осталось уцелевших клеток. Спокойное равновесие и желание уюта сосредоточились в левом полушарии мозга, затмевая трезвую действительность. Так уж сложилось физиологически, что когда я смотрю левым глазом, закрывая правый, мне кажется, что ОН похож на пластилин. Тяжелый, но податливый, серый пластилин. А когда прищуриваю левый глаз, ресницы склеиваются, зная, что сейчас я увижу мягкое желтое солнышко. Такое доброе, нежное и уютное, совершенно не похожее на источник будущих ожогов. И безумно обидно, когда ни один солнцезащитный крем не спасает от неминуемого обожженного сердца. Впрочем, тело смирилось со своей участью и остается только пустота, оббитая кафелем, который еще долго не остынет от солнечных лучей.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=209364
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 05.09.2010
Вы, наверное, думаете, что сейчас я начну рассказывать о птичках, с их незатейливыми песенками, зеленой травке, только что вылезшей из-под снега, о солнце, которое весело улыбается, заражая окружающих позитивной энергией? Не дождетесь. Я покажу обратную сторону медали. В середине марта осуществляется заветная мечта каждого ученика – каникулы. Это время, когда, не задумываясь ни о чем, можно спокойно бить баклуши, лишь в последний день вспоминая о тоннах домашнего задания, милостливо оставленного любимыми учителями любимым ученикам. Это время, когда можно сопеть носом к стенке хоть целый день и ровно столько же времени пухнуть под телевизором, смотря самые глупые телепередачи, даже не представляя, как в этот момент деградирует ваш мозг. И это в том случае, если родители не будут мешать вашему счастью. Существует еще один вариант, если родители все же приймут решение заняться вашим воспитанием, весь кайф вам обломает ежедневная уборка комнаты и помывка посуды после каждого приема пищи. Поверьте, это не самое худшее, ведь вы сможете овладеть навыками уборки и, если не будете скандалить с родителями по поводу испорченых каникул, навыками хорошего тона. Это вряд ли. Многие, несмотря на «весенний» снег, радостно мучают друзей по телефону, настойчиво предлагая прогуляться или посетить новый кинотеатр, прошвырнуться по кафешкам, наесться мороженого и, с чистой совестью, проснуться с утра с температурой и зависнуть на целый день в интернете. Некоторые, заранее зная последствия прогулки, сразу, только проснувшись, садятся поудобнее напротив компьютера, окружив себя столь нужными вещами, как мобильный телефон, очень “полезной” едой, на подобии чипсов и сухариков, а для отдельных товарищей – банкой пива. Что самое интересное, все они, в конце концов, встречаются на страничках «одноклассников» или «в контакте», которые наиболее востребованы в наше время молодежью. Небольшой процент тех, кто еще не совсем отбился от рук, пытаются сделать уроки и заняться полезным делом, например, сходить на тренировку или освоить рецепт бабушкиного фирменного пирога. Но, поскольку во время весенних каникул, этот процент содержит в себе много нулей после запятой, будем считать, что таковых практически не существует, а теоритически – не будем выкидывать его из головы. Студентам, к их большому сожалению, сильно не повезло – в то время, когда учащиеся школ не знают куда бы деться, им приходиться зубарить конспект, готовясь к вышкам, зачетам и экзаменам. Единственное, что им остается – это злобно поглядывать на одуревших от безделья учеников и, с иронией в голосе, обращаться к ним с ненавязчивым вопросом: «Так говоришь у тебя каникулы?…» Как говориться, всему хорошему когда-нибудь все равно приходит конец. Конец настает тогда, когда ты приходишь в понедельник домой с первой единицей(и не одной…), когда легко вдохнуть весенний воздух не дает тяжелый портфель и когда уже ты, сам того не замечая, злобно смотришь на проходящих мимо студентов, которые, в свою очередь, только что доздали все хвосты и теперь, свободны, как птицы в облаках. Ну вот, опять я становлюсь сентиментальной, а это значит, что пора закончить на этом мои ассоциации с весной, которую я, не смотря ни на что, обожаю!
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=187170
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 01.05.2010
Лето – это лихорадка, которой заболевает, чуть ли не каждый второй человек на Земле. Время абитуриентов, выпускных вечеров и провинциалов, жаждущих покорить столицу, ну, или, хотя бы, ее регион. Море, солнце, песок – банальность, обыденность, без которой лето теряет свои чудотворные свойства. Лето – время, когда сбываются мечты и осуществляются самые нестандартные желания. Летом мы теряем свойственную некоторым скромность, а у кого ее не было – получают обострение этой черты характера. Нас с головой накрывает особый дух лета, делая нас романтичными и наивными, в какой-то мере, даже более доступными и открытыми друг другу. В эту пору года вы никогда не огрызнетесь в троллейбусе злобной бабушке, которая вот уже пять минут пилит вас взглядом. Напротив, вы с улыбкой уступите ей место, плюхнувшись на соседнее кресло, ведь эта пожилая женщина относится к числу тех, которые удавятся, но заставят молодежь уступить, даже если рядом совершенно пустое место. Несмотря на дикую жару, вы счастливы, так как сейчас вы идёте на рынок, с целью купить самый большой и самый сладкий арбуз. Вы уже представляете, как будете с гордым видом, обливаясь потом, тащить через все торговые ряды, выбранный лично вами тяжелый полосатый фрукт, на зависть соседям, мимо которых вы будете проходить возле самого дома. Когда ваш отдых, наконец-то, достиг точки кипения – вы просыпаетесь рано утром от того, что ваша левая нога занемела и вы покрылись пупырышками из-за холода, так как вы лежите на твердой уличной лавке, укрывшись двумя пуховыми одеялами, а подушки, которым логичнее было бы оказаться у вас под головой, валяются на полу и на них спит собака. К тому же, рядом лежит ваша подруга, а может даже и друг, которого, в отличие от вас, ничего не тревожит, ведь больше половины лавочки он занял без зазрения совести. Позже вы поймете, почему вы проснулись в таком неожиданном месте, увидев 23 пустых банки « King ’ s Bridge » и почувствовав, что вскоре из вас польется «пулеметная лента»… Чтоб оправдать свою и без того подпорченную репутацию, вы решитесь осуществить прихоть, которой вы страдаете с самой осени – поездку на море. В этот период мы часами нежимся на солнышке, разговаривая по телефону и читая глупые журналы. Вечером, изрядно покраснев, и становясь похожими на вареного рака, вы все-таки найдете в себе силы дотянуться до телефона, набрать номер друга или подруги (а лучше и того и другого), которые сейчас в пыльном городе, с издевкой в уголках губ, прокричите в трубку несколько заветных слов: «А я на море!..» Удовлетворив тайное желание хвастовства, вы попытаетесь заснуть, но, к величайшей радости друзей, которых вы недавно обременили своим звонком, не можете, так как раскаленная до предела обгоревшая кожа, не смотря на весь кефир, вылитый на вас, до сих пор не дает малейших намеков на выздоровление. Ни одно лето не обойдется без глупости, о которой вы будете либо жалеть на протяжении еще нескольких лет, либо забудете, как страшный сон. Впрочем, у меня такие глупости происходят регулярно лишь потому, что мне некому вовремя насыпать на язык горчицу, ведь я отношусь к числу тех людей, которые говорят то, что пришло им в голову, сразу, не задумываясь о последствиях. Именно поэтому я, руководствуясь поговоркой «Язык мой – враг мой», выбрала наипростейший вариант передачи своих мыслей – через пальцы, а точнее клавиатуру, ведь иногда все, что мы можем написать, мы, никогда бы не сказали вслух. В ногах правды нет, так как вся она накопилась в кончиках пальцев, впрочем, к лету это никакого отношения не имеет.:)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=187169
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 01.05.2010
Всегда думала, что любовь - это всего лишь биохимические процессы в нашем организме. Шевелятся гормоны, доселе мне неведомые, за незнание которых меня следовало бы четвертовать, и ты начинаешь краснеть при виде возлюбленного объекта хуже, чем сердитый Сеньор Помидор. Глупое сравнение. А если и не краснеешь, то все равно ведешь себя, как полная дура. Хотя нет, как худая дура. Я вешу всего 50 кг золота. Ну ладно, так и быть, плюс 2 кг серебра. Договорились. Так вот, я отвлеклась.
И как бы это пошло не звучало, вслепую ты набираешь только буквы с клавиш 9, 6, 3, 2, 9, 4, 9, 4, 9. Даже по порядку назвала. Вот. Если закачиваешь на телефон грустные, пессимистичные песни - значит поссорились. А если в наушниках уже 10 раз играет тупая заезженная попсовая мелодия - значит все в порядке. И уже не поступают мысли, что любовь - это всплеск гормонов. Мой биологический мозг атрофируется.
Да... А еще ты вслушиваешься в каждое слово и ищешь, к чему придраться. Скажет: "Не хрусти мне в трубку!". А у меня сразу глаза по пять копеек и идиотский голос: "Я что, много ем??? Хрусь... Я что, толстая, да??? Хрусь... Это ужасно... Хрусь...". Потом следует череда долгих уговоров и убеждений в том, что у тебя отличная фигура. А я так всегда делаю. Зачем? Всегда хотелось услышать это именно от Него, а не от дяди Васи из соседнего подъезда.
А еще я люблю говорить, что я некрасивая, и долго-долго не соглашаться, чтоб услышать как можно больше комплиментов в свой адрес: и какие красивые у меня глаза, и какие утонченные брови, и какие у меня пышные волосы (а потом сразу обломать, мол, тебе с хвостиком красивее!), и какие у меня руки... и та до бесконечности. Не зря я выучила именно эту песню Земфиры.
Вам еще до сих пор кажется, что любовь - это биохимический процесс на уровне подсознание? Тогда я иду к Вам с тяжелой битой. Я тут душу изливаю, а Вы не верите... Все, обиделась.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=186784
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 29.04.2010
«Белые рубашки задом наперед, ручки на спине в узелок завязаны…»
Эта комната квадратная. Я мерила десятисантиметровой линейкой и выяснила это. Честно-честно. А еще она желтая. И квадратная. И холодная. Но я надеваю оранжевые вязаные носочки, и она становится теплее. То ли за счет моих носочков, то ли за счет оранжевых штор, повешенных совсем недавно.
Бедные шторы: их повесили. Я долго думала, что с ними сделать, чтоб им было не скучно, и не придумала ничего лучше, как разрисовать синей ампулкой. Не потому, что мне нравится синий цвет, а потому, что это было единственное средство для письма. Вот. Я разрисовала шторы с тыльной стороны, чтоб белые халатики не выгнали меня из желтого дома.
«… вкус овсяной кашки нас уже не прет…»
Сегодня на завтрак был омлет. Я надеялась, что это был омлет, до последней секунды. Меня не смутил ни серый цвет, ни толщина в пять сантиметров (я мерила!!!), ни его странное сходство с засохшим тестом. На вкус же это яйцо, правда? Ну и что, что в нем ложка застряла? Так и надо. Это инопланетное яйцо. В смысле омлет. Но он был приготовлен из яйца. Инопланетного. Я так думаю. А вы?
«Ах, как мало нам для счастья надо…»
Мне стало скучно смотреть на ободранные желтые обои в мерзких цветочках, и я попросила человечка принести мне гуашь с подборкой моих любимых цветов: красного, желтого, зеленого, голубого и фиолетового. Другие как-нибудь потом намешаю. Я поставила банку под кровать и долго терялась в сомнениях. Целых семь минут. А еще я лежу в седьмой палате. Но это не важно. Так вот, я долго мучалась и все же решилась. Но я не скажу об этом сейчас.
«А когда мы спим, летает наша тень, нам летать не положено по документам...»
Мне каждый день снилось, что мы летим. В интервале между тем, как я начинала замерзать, и между тем, как Ани Лорак, лежащая справа от меня, начинала тихо посапывать. Я могу гордиться тем, что лежала с роковой десятимесячной женщиной. Да, а летели мы, я и ёжики, снизу вверх тормашками. Замечательно полетали.
«Только идиотики пьют антибиотики…»
У меня на тумбочке лежат пять видов таблеток: синенькие, беленькие, желтенькие, зелененькие, бледно-желтенькие и … вру. Четыре вида таблеток. Мне после них ёжики сняться. Да и не только после них. Мне всегда ёжики сняться. И исключительно зеленые. С красными заклепками. А еще, я всегда правду говорю после этих таблеток. Серьезно. Все было бы хорошо, если б я всегда правду не говорила…
«Кубики, рубики, дудочки в трубочки, вертятся колесики, на глазах вопросики...»
Плюрализм в моей голове победил, и я таки решилась достать банки с краской. Кисточка оказалась уж слишком толстой, но это увеличивало мой интерес и заставляло глаза округлиться еще больше. Раз! Два! Три! Четыре! Плевать, что цвет смешался и превратился в грязную лужицу! Для меня – это все цвета радуги! И все они на стенах желтого дома!
Нет. Он больше не желтый. Теперь он разноцветный. Теперь он сверкает всеми моими любимыми цветами. А с боку я прилепила жвачкой сушку. А на сушку таблетки. Зеленые. Да.
Иванова. Второй этаж. Седьмая палата. Обращайтесь.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=185249
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 20.04.2010
Оставалось только сидеть на крыше. На крыше того самого белого сгоревшего дома, подойти к которому в детстве было, пожалуй, самым смелым поступком. Сидеть, смотреть на голубое небо, пронизанное белыми пунктирными облаками и петь. Петь. Это, наверное, все, что я умею делать хорошо. И то, когда пою дома, меня выгоняют в соседнюю комнату, а при друзьях можно даже не открывать рот. Но я хорошо пою. Я в это верю. Да.
Мне кажется, что в этих пунктирных облаках что-то есть. Ведь они же не просто так пунктирные, правда? Да и почему-то именно в этот день, когда мне вновь захотелось пойти в этот разваленный белый дом, небо стало голубым, а облака пунктирными. Я повторяюсь.
Одиночество – удел сильных. А я себя сильной не считаю. Может так оно и есть и только поэтому за всю мою сознательную жизнь я не проронила ни единой слезы, но я не сильная. Я слабая. Я похожа на портулак. Такой маленький цветочек. Внешне хрупкий, а держится на крепкой толстой цветоножке. Вот только у меня эта цветоножка ежедневно становится все уже и уже. Но я не расстраиваюсь. По крайней мере, у меня она есть.
Меланхолия. Моё второе имя.
Этот белый сгоревший дом. Он конечно, давно уже не белый, да и на дом не очень-то походил. Черные стены от пожара последнее время не привлекали даже людей без определенного места жительства, как это было раньше. Казалось, что еще один сильный порыв ветра и он не выдержит. Так же не выдержу я, сидя на крыше этого дома. Но я верю, что он простоит еще много лет. По-другому просто не может быть, так как если он рухнет, то рухнет и моя мечта. А мечты должны сбываться, поэтому такого не произойдет. И все же я верю, что этот дом белый. Да.
Возможно, я эгоистка. Но, мне кажется, что это не так уж и плохо. Сейчас каждый живет следуя какой-либо выгоде, что, несомненно, очень печально. А еще печальнее то, что я становлюсь этим «каждым». Потеря индивидуальности и нравственности. Потеря персонального эго. Я повторяюсь.
Эвтаназию личности спасают мыльные пузыри. Они как совокупность всего, что когда-либо происходило в моей жизни. Всего того бреда, коротый случается со мной ежедневно, ежеминутно, ежесекундно. Да ладно, я преувеличиваю, говоря о смысле жизни в свои надцать лет. В моем возрасте нужно говорить о воздухе, красоте и любви. А еще нужно улыбаться. Я верю в то, что у меня красивая улыбка. По крайней мере, она у меня есть.
Вера. Моё третье имя.
Зачем я, все-таки, пришла на крышу? И почему это было единственным, что оставалось? Не люблю задавать такие вопросы. На мне были широкие растянутые штаны с низкой посадкой и белая папина рубашка. В этом я чувствовала себя хоть кому-то нужной. Наверное, мне не хватало этой рубашки в детстве и поэтому я настолько привязалась к ней сейчас.
Сейчас, когда отец умер.
Он все также ходит на работу, ест, спит, но для меня он умер. Труп на ножках. Оксюморон непривлекательный, но заслуживающий право на жизнь. Он умер, когда нашел себе другую дочь и убил во мне любовь к желтому шарику.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=183667
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 13.04.2010
«Казнить, нельзя помиловать», или «Казнить нельзя, помиловать»? Как часто человек обращается к самому себе с подобными вопросами? Ежедневно мы стаём свидетелями противоречивых жизненных ситуаций, решения которых, казалось бы, не существует. А что, если вы сами окажетесь в подобной ситуации, когда от расстановки запятых зависит ваше счастье? Вам знакомо, когда все поворачиваются к вам спиной и за глаза шепчут о вас гадости? Поздравляю, вы – человек, с нестандартным мышлением, и попали в достаточно щекотливую ситуацию, в которой, я уверена, вы найдёте массу виновных, кроме себя. У вас сложнейший характер, однако, вы находите общий язык со всеми, кто нужен вам, причем совершенно не обязательно, что эти люди вам симпатичны. Вы считаете, что жить по подобию доктора Хауса - принимать викодин и хамить окружающим – это то, что делает вас счастливым, ведь вы считаете, что хамство – это лишь особая трактовка голых фактов. Что ж, на счёт викодина вы правы. А в остальном, вы несёте полную чушь, идя на поводу мнения окружающих. Хотя, если вы хоть немного похожи на выше упомянутого доктора, то у вас подвешенный язык, которым вы неимоверно гордитесь, так как в словесных разборках вам нет равных. Вы всегда уверены в том, что окружающие вас люди лгут. Даже если хотят сказать правду – лгут, ведь, по вашим убеждениям, честность – это неумение быстро придумывать варианты. Если вы мужчина, то первая фраза, сказанная вами в адрес женщины, будет: «Вы всегда такая красная, или только когда видите мужчину без брюк?», а если вы женщина, то вы незамедлительно скажете «Вообще-то, глаза у меня карие и находятся чуть выше, чем вы сейчас смотрите, а в принципе, у вас чудные красные носки - это так модно?». Значит, вы – либо женщина, либо мужчина. В противном случае вы инопланетянин, во что смутно вериться. Вы часто злитесь без причины, а окружающие попадают под горячую руку. Вы не совершаете подвигов, потому что это не прописано вашем контракте, хотя вполне на это способны. И даже если когда-нибудь вам придет гениальная мысль о поступке в вашу, и без того перегруженную, голову – вы 100 раз подумаете перед тем как осуществить ее. Вы до сих пор не узнали себя? Ах, да, я забыла, ведь вы считаете, что все люди лгут. Вам не кажется, что вы слишком самоуверены? Нет? Что ж, этого и следовало ожидать. Вы не слышите никого, кроме себя, лишь изредка задумываясь над словами соседа, врача или парковщика, через пару минут, всё равно, забывая их. Вас не интересует общественное мнение, и в этом я с вами согласна. У вас нет комплексов, вы говорите прямо и открыто людям в глаза всё, что думаете, и вас не терзают угрызения совести (а могли бы!). Вы не грузите свой мозг проблемами с чужих голов, не сильно заморачиваясь и над своими. Но, если вам что-то взбредет в голову – вы не успокоитесь, не завершив дело да конца, опять же, если в этом будет выгода для вас. Я восхищаюсь вами, потому, что таких как вы - ноль целых ноль десятых. Вас нет. Вы тот идеал человека, который рождается раз на несколько веков, если рождаются вообще. Вы гений. А гении мыслят параллельно!:)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=183621
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 13.04.2010
Наверное, еще год-два назад, у Этого Растения за спиной, нервно куря и пуская дым прямо в гортань, стояла совесть: со сломанными ногами, на костылях, с перемотанными усердными лекарями головой и челюстью. Она бы смотрела на Это Растение красными, как у побитой собаки, глазами, и тихо шипела... Нет, не шипела, ведь Это Растение зашило ей рот самыми плотными нитками. Похоже на черно-белого смайла на рюкзаке у семиклассницы.
Это маска. Маска номер один. Их у Этого Растения много.
Это Растение лишается всех хромосом, обесцвечивает свои листья, а лепестки красит желтой краской и смеется, танцует, выдергивая свои корни из-под земли. Это Растение - глупое и любвеобильное создание, радующее глаз любого, кто на него посмотрит. Это Растение любит обниматься, оно прыгает и кидается на шею всем, кто хоть чуть-чуть Этому Растению небезразличен, а потом вспоминает, что есть Первая Маска, и выпускает шипы, которых никогда не имело.
Это Маска номер два.
Если ты думаешь, что это всё - ты глубоко ошибаешься. Третья маска сумашедшая. Она не отвечает за свои действия, руководствуясь тем, что на две третьих расположено в левой части грудной клетки и непрерывно стучит. Она непредсказуема и неадекватна. Там, где две первые маски бессильны, за дело берется третья. С ней Это Растение приобретает церебрастенический синдром, дрожит, падает, теряет дар, и без того несущественной, речи, возвращает хлорофилл в клетки и совершает самые необдуманные поступки. Это Растение любит Третью Маску, потому что она помогла найти то, что Это Растение так долго искало.
Оно искало себя. Оно искало Ту, которая дала начало всем последующим. Ту, которая распадалась на молекулы, а потом вновь собиралась в одно целое. Ту, внутренний голос которой кричал: "Боже, дура!", причем самым интересным остается то, что в момент возгласа Первая Маска сказала, что Бога нет, Вторая и Третья согласились с ней, а Та, которую искало Это Растение, затаила надежду, что, может быть, все три маски ошибаются.
Той хотелось бы форматировать свой мозг и выкинуть к черту все маски, ведь так трудно уследить за всеми ними, так как каждая из них жива. Но от них можно избавится, ведь у всего живого когда-либо наступает конец.
Та поняла это, когда перестала видеть, что происходит за стеклом, всматриваясь в узор на окне: узор был похож на три лепестка ромашки, которые безумно напоминали маски. Они кричали, бились о края узора и постепенно угасали. Та улыбнулась, не ведая того, что в данную секунду у нее в голове сидит человек, который перекручивал привязанными к его рогам нитками её извилины, дабы направить их в нужное русло.
Тем не менее, и он вскоре исчезнет, ведь у Той откроется второе дыхание и собственное мнение.
Она увидела все это в своем отражении в зеркале, где Та рассказала Ей о трех масках, Этом Растении и человеке с рогами. История достойна неотложки, но это было бы слишком даже для Третьей маски, которой нет.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=183617
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 13.04.2010