Однажды летом приключилась с маленьким Володей история.
Надёргал мальчуган в саду Керенских зелёных яблок, наелся кислятины до отвала и заболел диареей.
Поднялся у проказника жуткий жар.
Мечется Володя в лихорадке, а с портрета глядит на него государь, и, якобы, грозится:
«Вот волью тебе сейчас в рот касторки, негодяй ты этакий, будешь знать, как чужие яблоки тырить!»
«Маменька!» - зовёт слабым голосом Володя. Подошла Мария Александровна к кровати, потрогала лоб сына, дала на серебряной ложечке сладкого зелья,и забылся Володя крепким сном.
И снится Володе, что вот они с Сашкой Керенским в царских полатях играют с цесаревичем.
А у того игрушек немерено: тут тебе и слоны индийские боевые, и солдатики немецкие, и яхты парусные, и оружие всех мастей. Обзавидовался Володя, уж больно ему один слон приглянулся, так и тянет взобраться на спину и оседлать невиданное животное.
А попросить стесняется, не знает, как обратиться.
«Ваше высочество» выдавить из себя не может, вроде высочество ростом не выдалось, и по имени назвать не решается, ибо царского Николай Александрович роду-племени будет.
Гадал-гадал, да и ухватил слона за хобот без разрешения.
Хобот возьми и оторвись, а высочество возьми и огрей Володеньку деревянной саблей прямо по высокому лбу.
Раскричался – холоп, мол, в кандалы тебя и по этапу в Сибирь!
А Сашка, подлец, давай ему подыгрывать: обрядился в кринолины и ручку свою к Володе тянет – целуй, мол.
От ужасти всей проснулся Володя в поту, глянул на портрет императора, вспомнил про касторку, и, показав тому кулак, добавил в сердцах «ужо добеr’усь я до вас до всех дr’угим путём, супостаты!»
Пародия же! Спасибо, Анаит! 
