Стряпать, стирать и гладить, мести вигвам,
Плотно обвитый от сглаза густой Москвой.
Я умираю медленно. По слогам.
Птицей себя возомнившая – рыба-скво.
Пересчитать секвойи, сплести петлю,
Выдолбить к ночи каноэ и два весла.
Может и люб – не красавец, зато не лют.
Бусы когда подарит – так не со зла.
Из плавника выбираю перья – бери, очаг.
Трескай мою несхожесть, копти уют.
Истинный чад. То и дело хлеба горчат.
Но не черствеют. И силу вождю дают.
Что же ещё? Сшить пару-две мокасин,
Жилой оленьей наметить простой узор.
Спрятать ножи в табу: «У тебя есть сын».
Всё остальное – в стихи. Им по нраву сор.
Кровь холодна. Не желает ни драк, ни драм.
Не разобрать: то ли ад такой, то ли Эдем.
Счастье зависит от цвета и глубины ведра.
Мы выбираем религию. Не тотем.
