Четыре дня я умирал. На пятый сдох.
Открыл глаза – обшарпаные стены,
На стенке крест, к нему прикреплен бог,
И тишина...
Какие перемены!
Ни окон, ни дверей, а там, где потолок,
Там, где-то высоко трепещет надо мной
Изменчивый зовущий огонёк,
Он грезит мне, что я опять живой,
Что снова я друзьями окружен,
А среди них и те, кого накрыла Тень.
Они смеются, свет со всех сторон.
Играют дети,
Солнце,
Вечный день.
Вот за руку берут, я чувствую тепло.
Ещё чуть-чуть – виденье явью станет
Как-будто всё вернулось, ожило...
Вдруг снова темнота, трава чернеет, вянет,
Песком умершие осыпались к ногам
И ветром разметались по траве,
Пропали лица, дети. Только смех
Блуждает горьким эхом в голове.
«Напрасно всё и слёзы ни к чему...»
«Я говорил, но он не слышит...»
«Не хочет жить – и поделом ему!..»
«Гляди, он дышит!»
