День давно наступил де-юре.
Ишь трамваи трезвонят браво!
Над поэтом смеются куры -
поэтесса пошла направо.
Слева мудрый диктатор в профиль,
в телевизоре спят медведи,
как вселенская катастрофа,
за стеной голосят соседи.
На разжаренной сковородке
Замирает навек глазунья,
Муха дохнет в бутылке водки,
а какая была летунья!
Томик Блока оперся боком
на толстовскую "Аэлиту".
Хнычет басом дитя порока:
"Почитай мне, отец, Лолиту."
Сиротеют без сына ясли,
мать ишачит, как вол, в газете,
я седею над словом красным,
закрываясь на всех в клозете.
Каплет кран, наплевав на счетчик,
лампа тусклая еле дышит.
Стих отчетливее и четче
воздух затхлый крылом колышет.
Пустотою полны карманы,
Обложили слова налогом.
Воевать собрались тираны
и меня закопать в итоге.
Бредит дама собольей шкурой,
кони молятся переправам.
Ну а мне за стихи в натуре
наливают друзья отравы!
