Отпускаю сегодня тебя на больное слово,
буду волками, псами, во все имена недели
выть в железных оковах неласкового апреля.
Отмерзать буду почкой набухшею, свежей новой
и расцвётшей почти, отпадать и с землей сливаться
черным мертвым кусочком лежать под твоей подошвой.
Для тебя я останусь календарем из прошлого,
кратким возгласом, эхом хвалящих тебя оваций.
Отмирай во мне клеткой за клеткой, за звуком слогом,
не входи в меня больше рифмами и стихами.
Обещаю не думать ни плохо, ни зло, не хаять,
не выискивать спину в рядах запотевших стекол,
и потише читать и погромче молиться ночью,
перестать по следам догонять, не жалея пяток.
Не гори во мне- ни рассветной, и ни закатной,
знаешь…во мне даже молнии обесточены…
Мне пора как фрегату на войнах обшиться медью-
чтобы не обрастать тобой, в водах сладостных предложений,
я пытаюсь закончить с самою собой сражения,
не вести эти битвы ненужные до трагедий…
Я птенцом со скалы буду падать на злые льдины,
не лови меня, не стели мне на льдину сена.
Я тобою по горло, по рвы, по горы, по сны вселенной
переполнена… Перекручена пуповиной
шея тонкая, до першенья и боли в горле,
слишком хрупкая, - на ладонях лежит доверие.
Защемило под кожей у сонной моей артерии,
углубились до основанья стальные сверла.
Отпускаю тебя на дрожащее в сердце слово,
не болей, не влюбляйся, не кайся и не сутулься…
НА-ВСЕ-ГДА, на немалый отрезок биенья пульса,
в жизнь такую пустую, такую чужую, такую новую...
