Так перетекает день в другой,
хоть вдыхай меж ними горечь кофе…
Заперты у фокусника в кофре
шар земной из ткани голубой,
Млечного пути потёртый кряж –
линии пологи и латунны;
зеркальце — слоится, множа луны…
Тронешь ненароком – воссоздашь
завязь космогонии как миф,
проникая в топкую прапамять,
и придётся властвовать и править:
сингулярность – миг – великий взрыв.
Кролики и голуби – ловцы
воздуха во времени заёмном.
И летят кометы-веретёна
темень воспевать до хрипотцы –
лженауку о природе тел,
гибких и аморфных, точно смолы,
и во взглядах их одни глаголы –
заморочил, выдохся, сгорел.
Стенки кофра скрадывают звук –
стуки, шорох, душу леденящий...
Фокусник, присев на крышку, плачет
о живых вещах и настоящих
чудесах, отбившихся от рук.
