Робот Александр говорит
A
весь мир от неё очумел
весь мир от неё очумел
беспредметно морочит
музыку делает невозможной
наверху играет
зловещие звуки
словно то был сигнальный прожектор
заглядывает в подъезд
начиная со вторника
с утра вторника
становится то ужасной
то вновь тревожной
и нет от неё спасения
нет от неё спасения
на последнем дыхании
вдруг замерцали-зашипели
голубые стекла бинокля
и сверху, окруженная багровыми
гнилыми облаками
вылезла
с распростертыми объятиями
Б
этот липкий озноб
не от холода – от обманной жизни
погасишь огонь и песню споешь
что не умирает счастье
может и всё за морем сон
– то ласточка журчит у окна
то ветерок завивается
то ребенок прячется и
греет непрочный друг
то движется круг
то затрещав трещина рассыпается
– а теперь вы
В
«Вон! Угодничек! –
Всё!» и. т. д.
Неслыханная эра.
Дней безо
всякого перемирия
как-нибудь хватит для превращений.
На той же работе
вдыхаю кислород.
По той же оси
возит обелиск пустая вода.
Танцует палубный циклоп,
и между нами ползает толстый червь
барской скуки, то бишь неумелости.
Помнишь, мы попали в пустыню в январе –
мироздание было низким, как Эреб.
Если только задумаешься о правде,
то, может быть, первым в райцентре
начинаешь её открывать.
(Из цикла "Дружеские беседы с роботами")
