- Температура тела, подмышками – 36,6, в голове и груди – вакуум, слизистая носа, рта и глаз – без осадков…
Лечащий врач Смирнов, смешно растягивал гласные и старался избегать слов с шипящими, которые в его исполнении свистели. А вот, гляди, промазал с «подмышкой» и просвистел «подмыссской», под единодушно растянувшиеся улыбки коллег. И только, приглашенный, столичный светила, не отреагировал никак – нет рефлекса, нет эффекта ожидаемости – нет и реакции. Совсем, как у нее, Вареньки. Вот уже, сколько дней, они, по нескольку раз в день, дергают ее руки и ноги, лезут в глаза и светят в них фонариком, колют во все тело иголками, а ей – без разницы, она не реагирует – не видит, не слышит, не чувствует. Это они так думают, раз не смотрит, не слушает, не орет и не вздрагивает от уколов, значит: не слышит, не видит и не чувствует.
- Как же они ошибаются, - мысленно улыбнулась Варенька, - и вижу, и слышу, и чувствую все, кроме боли… и то, только потому, что запретила себе боль. А не говорю, потому что - не хочу. О чем мне с Вами говорить? Один раз сказать – недостаточно, а на повторения у меня просто нет сил. Думайте, решайте, угадывайте «с трех нот», а я Вам еще чего-нибудь подкину. Вот возьму сейчас, и моргну правым веком, будет Вам событий на три «кандидатских», а если, пошевелю большим пальцем на левой ноге - точно обеспечу, кому-нибудь, «докторскую». Валяйте, я не жадная, в отличие от вас. Как вчера мамочка «убивалась», а они в один голос: «Будем отключать от источника искусственной жизнедеятельности. Как только, Вы женщина, не понимаете, что для нашей больницы, это неподъемная ноша?». А сегодня, мама "светилу столичного" приволокла. А, что ему до меня? Я, ведь, не его единственный ребенок. Значит так, сейчас, перед тем, как уйти, они еще раз на меня глянут. Нужно подгадать момент, и одновременно дернуть веком и пальцем. Со всех сторон – хорошо получится: медикам – тема для разработок, а маме – надежда.
Варенька напряглась, сконцентрировала все внутренние резервы, и… пошевелила веком и ступней (одним пальцем – не вышло). Израсходовав всю себя в этом акте, она отключилась и, не смогла услышать, увидеть и прочувствовать всю радость от произведенного ей фурора.
Когда, способность, хоть как-то, воспринимать окружающий мир вернулась к ней, она поняла, что подключена к какому-то новому аппарату.
- «Столичный», видать, постарался, - подумала Варенька, - ишь, как засуетились, сразу увидели изменения. Нужно быть осторожнее. Чего это, на голову мне нацепили, даже рассмотреть ничего нельзя (как раньше из-под прищура) – одни трубки перед глазами… и мамочки нет рядом, так-так, и палата – не моя… перевели?! Какого «лешего» я этот цирк устраивала? Ох, и холодно же, здесь!
Варя подумала, что уже все равно, и решилась к более радикальным действиям – она начала переворачиваться со спины на бок, и на мгновение, ощутила невесомость полета...
- Ну, ты мать, даешь!
Над Варенькой зависла мужская фигура в красных «боксерах» в желтых грушках, по фону…
- Юбилей – юбилеем, ну, зачем же так «надираться»? Надо же, только через десять лет и один день, узнал, что живу с потенциальной алкоголичкой! Вчера в машине, ты испортила платье Машке Смирновой, помнишь? Эй, ты меня слышишь? А, Смирнов, между прочим, мой научный руководитель и непосредственный босс!
- Мужчина, ты кто такой?! Почему без халата?
«А, и правда», - подумала Варюша, - «Кто такой? Чего орет? Че, ему нужно, вопщщще?».
- Это ж, надо?! Не узнает! Конечно, так удобнее! Ты, еще скажи, что «нихрена» не помнишь, со вчерашнего банкета! Ха! Ты б себя, сейчас, видела!
Варенька собрала остатки силы и воли в «железный кулак» и выдохнула перегаром на того, кто маячил перед ее лицом, не белым, как до этого, халатом, а пошлыми красными в грушах «боксерами»:
- Слышь, уйди! И тащи сюда «Столичного», быстро, пока я в сознании!
- Да, ты, что?! А может, «Оболонским» перебьешься, «зажигалка»-переросток. И, как зажигала вчера – на стол влезла. Теперь, все знакомые знают, что на бельё жене – не экономлю.
«Ну что, «Снегурочка», отмерзаем?» - сама себе поставила, вполне адекватный вопрос Варенька, - «Валерка, вроде, не злится…»
- Голову поднять сможешь? Я «лекарство» принес.
Валера устроился на полу, облокотившись о кровать спиной, аккуратно прислонил к себе жену, поднес к ее губам стакан с пивом.
- Фу! Гадость!
Спустя минут десять, через плечо, как ковер, Валера внес Вареньку из ванной, положил на кровать, укутал в одеяло и прижал к себе, чтобы быстрее согрелась. Он гладил ее по спине и целовал в мокрую макушку и приговаривал:
- Ну, какая же ты дура у меня, любимая и ревнивая… Как ты могла подумать, что мне нужен еще кто-то, кроме тебя?
- Я все знаю, мне Люда рассказала, еще три месяца назад…, а вчера, сама видела, как ты на нее смотришь, - тихонечко подвывая, и захлебываясь жалостью к себе, лепетала Варенька.
- Какая же, ты дура!!!
- Конечно, муж под носом, «шашни крутит» с бухгалтершей, а я, как слепая – ничего не вижу. А, Люда, мне «глаза открыла» про тебя, и эту твою…
- Вот и молодец, она, вот и умница. Она тебе – открыла, а я ей – закрою, еще и пятаками, приложу.
- Варя-Варя. Ну, послушай ты себя, только. Алле 47 лет, она на тринадцать лет старше меня и, почти на двадцать – тебя! У нее семья нормальная. Я давно знаю ее мужа, Егора, по его протекции и взял ее на работу, о чем не жалею. А ты, как с ума сошла…
- А так, и не скажешь - голос у Вари потеплел. Ей, явно, становилось гораздо лучше -
А, Людка говорила, что Алла Михайловна, давно в разводе, и мужика на наш Юбилей «из фирмы выпишет», чтоб глаза мне замылить, а это – муж, значит. Зачем она так, мы ведь с ней со школы дружили… Я последние три месяца, как неживая была. Мучилась очень. Думала, устрою тебе «прощальные гастроли» на Юбилейном банкете, и на развод подам. Не умею я так, понимаешь?
- Как «так», Варь?…
- Я посплю…
- Спи, голова, спи. Если бы не слышал тот бред, что ты несла ночью – убил бы, за вчерашнее…
- Не имеешь права…
- Еще, как, имею! Ладно, ты спи, пойду бульон варить, если «Оболонское» не лечит.
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=177887
Рубрика: Стихи, которые не вошли в рубрику
дата надходження 16.03.2010
автор: Это_я_Алечка