п. 6 Между Криминалом и Законом - заключались Браки. Я - один из этих детей.
__________________________________________________
Достав инсулиновый шприц, он одним движением снёс остроконечную часть ампулы, где болталась прозрачная вода для инъекций, и бросил в неё кусочек отвердевшего героина. Щёлкнула зажигалка и героин стал растворяться в жидкости, пока полностью не растворился и не закрасил жидкость в свой желтоватый цвет. Инсулиновая игла – не оставляла заметного следа от укола и была отличным средством, чтобы проникнуть в еле заметную вену на руке. И…
Наркотик, что-то менял в его жизни. Восприятие окружающего мира становилось более выносимым. Сигарета таяла и почти обжигала пальцы, но даже это можно вытерпеть. Другое дело – мир вокруг. Мир, в котором ни одно удовольствие не доставалось с такой же лёгкостью, ничего не гарантировало такой же притягательной систематичности.
Но в этот раз, кажется, было больше, чем нужно. В затылке появился ощутимый холодок. «- Думать только о хорошем» - сказал он себе. Что было хорошего в его жизни? Что?
Героин. Удачная покупка за меньшую стоимость, чем на чёрном рынке.
«… я часто виню во всём государство. Разве всё начиналось с него? Или быть может – с банального лозунга, который с детства западает в память? «Государству важен – каждый его гражданин!» - кто мне сказал тогда, что за этим стоит всё то, что никогда не стояло за ним? Я – переходил дорогу на зелёный свет. Был достаточно самолюбив, чтобы быть на хорошем счету в школе. В половом отношении, я созрел, как и все остальные. Что я делал не так, чтобы в конечном итоге – выпасть из общей колоды разномастной породы современников?
Я часто смотрю в след своему соседу, который считается – успешным человеком. Этот бизнесмен, от которого несколько торговок продают нижнее женское бельё, абсолютно пуст во всех остальных направлениях. Для него не существует ни латыни, ни Августа, ни Фридриха Второго, но при этом всём – он общественно признан, как личность. Он не нарушает Закон, за исключением того, что утаивает доход и платит Единый Налог на прибыль. Он, видимо, достаточно хитёр, для этого. Он трахает целое государство и только налоговый инспектор не знает этого официально. Кто из девок не сядет с ним в автомобиль стоимостью в сорок тысяч американских долларов? А кто из них пойдёт со мной по холодной зимней улице? Пешком.
Женские глаза, которые рыдают от банальной голливудской драмы, не выискивают меня среди толпы «неудачников» ходящих пешком. Скольких из них, я провёл взглядом? Сколько из них, я мог бы полноценно любить?
Будь всё иначе… я ведь существо полное неординарных идей. Я – чёртов романтик. Безразличные глаза чиновников, мусорская алчность и постаревшие руки моей матери – вот образы моей жизни, которые никогда не освещались проблесками надежды. Ничего из этого, я не могу изменить. Зато, я в состоянии современности – вполне могу порезать молочный завод, где-нибудь в далёкой области, на металл и толкнуть его вместе с рабочими местами – куда-нибудь в Турцию. Наверное, ещё бы мог стать сраным посредником между «арендатором» и «съёмщиком», и зарабатывать на ничтожной наличности последних скоплений, какого-то крестьянина из провинции.
Почему, я этого не делаю?
Авто за сорок тысяч, да нагловатый вид – что ещё нужно, чтобы окружить себя стаей девок? Чтобы однажды, устать от протянутых в приветствии рук с лицемерным уважением-завистью. Когда женщина спросит у мужчины – «откуда у тебя тачка за сорок штук?», «не моя ли безработная мать – должна благодарить тебя за проданный на металл завод?». Никто не спросит. Но все хотят справедливости. Все кухонные разговоры – упираются в общий беспредел, к которому, конечно, они сами не имеют отношения.
Может мой наркопротест, моё самоуничтожение, моя поддержка чёрного рынка наркоторговли – и есть выражение меня самого. Пионерское – «всегда готов», теперь готово к существованию на зло.
Я часто представляю себя стоящим посреди невероятно-огромного зала Суда, где присутствует всё человечество и готово выслушать моё мнение. Я бы рекомендовал им запастись едой – я буду долго говорить.
«- Когда ЗНАНИЕ будет ценностью? – бросил бы я им гневно – когда торговец прекратит торговать всем остальным, кроме женского белья? Когда Женщина – станет выбирать Лучшего из Мужчин, основываясь не на том, что может сделать с её нежными руками ручная мойка посуды, а на том, что является в нём вечного!»
… но я ничего не изменю. Я не стою в огромном зале общечеловеческого Суда. Я сижу в грязном чужом подъезде с инсулиновым шприцом в ладони. Против подобных мне – стоит империя лжи, которая называет нас – просто наркоманами, у которых не хватает ума жить иначе. И каждый слушающий – считает, что он умнее нас. Знает ли он истинную природу моего наркопротеста? Смотрел ли он в след – порядочным гражданам, достаток, которых основан на том же обмане целой страны, как это делаю я?
Пожилая консьержка подошла ко мне. С ненавистью дёрнула меня за ворот и закричала:
- Хватит здесь колоться в подъезде! Каждый день люди видят этот срам на лестнице! Когда это прекратится?!
И я отвечу ей:
- Пусть люди видят это. Может тем скорее зададутся вопросом и целью - ПОНЯТЬ нас… Мы – не моральные уроды. Мы – просто не умеем торговать женским бельём…»
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=231788
Рубрика: Гражданская лирика
дата надходження 28.12.2010
автор: Samar Obrin