Душа покойника

Утро  было  серым,  мрачным  и  безжизненно  холодным.  Казалось,  воздух  был  пропитан  тяжелым  запахом  разлагающегося  трупа.  Остывшие  камни  набережной  точно  сосали  тепло  живого  тела.  Было  зябко,    хотя  день  обещался  быть  опять  жарким  и  душным.  Утренние  сумерки  притупляли  зрение  и  без  того  ослабевшее  после  бессонной  ночи,  проведенной  в  кабаке  с  какой-то  девицей,  которая  сама  вчера  вечером  подсела  к  нему  за  столик.    Весь  вечер  и  всю  ночь  они  разбавляли  шампанское  водкой,  для  цвета  добавляя  в  бокал  немного  красного  вина.  
А  сегодня  тело  казалось  жестоко  оторванным  от  субстанции,  именуемой  душой.  Он  купил  себе  бутылку  пива  и  пошел  вдоль  набережной.  Повсюду  валялся  мусор  –  час  уборщиков  еще  не  настал.  Возле  сточной  трубы  на  обрывке  коричневого  картона  он  разглядел  корявые  буквы  «Помогите  люди  доб…»  А  рядом  лежало  тело  старика.  Оно  глядело  пусто  и  скучно.  Лицо  у  него  было  серое.  Тело  лежало  в  синей  тужурке,  затылком  упираясь  в  грязную  мостовую.  Вытянувшееся…  и  абсолютно  мертвое.
«Скоро  придут  уборщики,  -  мелькнула  мысль,  -  выметут  мусор,  клочки  и  обрывки,  снесут  к  свалке  ящики  и  другое  дерьмо,  -  и  подожгут.  И  старика  туда  же,  наверное,  сунут,  чтобы  не  разлагался.  А  может,  похороним  его  городская  администрация.»    
Впрочем,  в  такое  тяжелое  утро  чужие  проблемы  практически  не  беспокоят.
Только  одно  показалось  странным.  На  животе  у  старика  примостился  какой-то  мальчишка,  лет  восьми-девяти.  Босоногий,  в  каких-то  лохмотьях.  Он  сидел,  поджав  к  груди  ноги,  и  задумчиво  ковырял  в  носу.
-  Ты  чего  здесь  сидишь?
Мальчишка  посмотрел  на  лицо  старика,  потом  на  его  ноги.
-  А  что  нельзя?  Он  вроде  бы  не  возражает.
-  Да  нет,  можно…  только  странно  все  это.
-  Ничего  странного  не  вижу,  -  огрызнулся  мальчишка.
-  Так  ведь  на  трупе  сидишь…
-  А…..
Мальчик  поглядел  на  мертвого  старика  и  вдруг  фыркнул.  Ну  лежит  на  набережной  за  пивным  ларьком  среди  мусора  жмурик.  Что  такого?  И  не  такое  увидишь  в  этом  районе  города.
И  все-таки  что-то  нехорошее  было  в  том,  что  этот  мальчишка  так  сидел  на  покойнике.

-  У  тебя  сигареты  есть?  –  спросил  мальчик.
-  есть.  –  пошарив  в  карманах,  вытащилд  смятую  пачку  с  сигаретами.  Присел  на  стоящий  рядом  с  покойным  ящик.
Мальчишка  закурил.  Без  спроса  взял  бутылку  с  пивом,  отхлебнул  и  поставил  бутылку  на  землю.    Взгляд  у  него  был  какой-то  недетский,  тяжелый  и  пустой.  Расслабленность  движений  выдавала  привычность  к  сигаретам  и  алкоголю.
-  Понимаешь,  -  заговорил  мальчишка,  -  я  боюсь  оставить  его  здесь.  Боюсь  возвреащаться  ломой.  Не  знаю,  что  делать.  Вот  уже  сутки  сижу  здесь,  и  не  могу  решиться  покинуть  его.  Хотя  он  вроде  бы  и  жалости  не  вызывает.  Жил  всегда,  как  хотел.  Никого  не  слушал.  Всегда  сам  себе  не  уме.  Нет,  в  жалости  он  никогда  не  нуждался,  а  сейчас  –  тем  более.
-  А  ты  что  же,  внук  его  что  ли?
-  Я-то?  –  мальчишка  искривил  в  улыбке  рот.  –  Да  я  –  его  душа!

Черт  возьми,  не  уж-то  допился!  Не  хватало  еще  в  тяжелое  похмельное  утро  с  призраками  пообщаться,  покурить,  пивка  с  ними  попить,  на  обед  к  себе  пригласить…  на  всякий  случай  он  трижды  перекрестился  и  за  левое  плечо  сплюнул.  
Наступило  молчание.  Снова  с  душой  покойника  закурили.
Неожиданно  душа  покойника  вскочила  и  со  злостью  пнула  мертвое  тело  босой  ногой.  Раз,  второй,  третий…
-  Ненавижу  его!  Ненавижу.  Плохой  он  человек.  Гадкий.  –  Закричал  мальчишка,  а  потом  обессилено  упал  к  ногам  покойника  и  заплакал.  –  затаскал  он  меня  всего,  замусолил.  Грязью  заляпал.  –  тихо  шептал  он  сквозь  слезы.  –  Разве  таким  меня  Господь  создал?    -  он  развел  в  стороны  свои  тонкие  руки,  будто  собирается  взлететь.  –  Меня  Господь  вот  таким  сотворил.  Воздушным!  Мне  в  детстве  видения  чистые  и  добрые  были.  Я  стихи  слагал…и…  -  он  всхлипнул,  уже  без  слез,  горлом.  –  я  чистый  был,  светлый  я  был!  Да  не  смотри  ты  на  меня  так.  Что  уставился?
-  Господь  тебя  красивым  сотворил.
-  Вот  именно,  -  сердито  подтвердил  мальчишка  и  хлопнул  ресницами.  –  А  этот  что  со  мной  сделал?  Во  что  он  себя  превратил?  За  столько  лет  ни  одного  слова  никому  не  сказал.  Молчал  –  и  пил.  Глаза  с  утра  зальет,  до  обеда  проспится,  в  обед  опохмелится,  к  полуночи  выспится,  а  после  –  такой  разгул,  что  бежать  хотелось.  Столько  времени  вместе,  а  почти  ничего  про  него  не  знаю.  Иной  раз  вякнешь  что-то,  совет  попытаешься  дать,  так  он,  сволочь,  за  бутылку  –  и  пить.  
Душа  покойника  передернула  плечами.  
-  Знаешь,  мне  сперва-то  даже  радостно  было,  что  избавился  от  него.  А  теперь  страшновато  стало.  Как  я  с  Господом  увижусь,  что  скажу…  Он  же  меня…
 -  Господа  Бога  боишься,  как  сборщика  налогов.
-  Есть  чего  бояться.  Не  ему  же,  -  мальчишка  снова  пнул  ногой  покойника,  -  а  мне  расхлебывать.  Думаешь,  так  человек  умирать  должен?  Ведь  он  же  крещенным…  христианином  был.  А  вот  спроси,  когда  он  меня  в  последний  раз  в  церковь  водил?  –  вздохнул  мальчишка,  и  снова  закурил.
-  Я  тоже  там  давно  не  был.
-  О  душе  бы  подумал,  -  укоризненно  произнесла  душа  покойника.
-  Вот  я  о  ней  сейчас  и  думаю.

Он,  действительно,  задумался  о  душе.  Но  ничего  утешительного  пока  что  на  ум  не  шло.  Чувствовал,  как  что-то  внутри  переворачивалось.  Мутило.  То  ли  из-за  выпитого,  то  ли  душа.  Он  честно  пытался  вспомнить  о  своих  грехах.  Только  грехи  выходили  какие-то  несерьезные.  Много  врал  –  но  в  основном,  начальству,  и  больше  от  безнадежности.  Пил  много.  Остальное  –  вообще  мелочи.  Учился  плохо,  так  это  не  грех.  Что  женщин  любил,  так  ведь  –  мужчина.  
Душа  покойника  курила  и  тихонечко  вздыхала.

-  Знаешь,  что,  душа?  Давай-ка  по  домам  возвращаться.  Ты  не  бойся.  А  я  просплюсь,  а  потом  в  храм  пойду,  и  за  этого  твоего  вознесу…
-  что  вознесешь?  –  спросила  душа  с  презрением.
-  Ну…  что  положено.  Я  у  батюшки  спрошу.
Душа  призадумалась.  
-  А  не  обманешь?
Они  переглянулись.  Он  прижал  к  себе  душу  покойника,  потрепал  рукой  ее  шелковистые  волосы.  Душа  была  такой  беззащитной.    Я  главное  –  живой.  Он  никогда  не  думал  о  душе,  как  о  чем-то  живом,  нуждающемся  в  опеке  и  поддержке.  Нет,  он  не  мог  обмануть  этого  мальчишку  ,  хотя  столько  раз  пытался  обмануть  даже  самого  себя.
И  мальчик  поверил.  Он  вытер  слезы.  Улыбнулся.  
-  я  верю  тебе.  

Они  пошли  вдоль  реки  по  набережной  в  разные  стороны.  Один  –  на  небо,  другой  –  в  городские  трущобы.  Он  просто  ушел.  Голова  по-прежнему  болела.  Мутило.  Даже  курить  уже  не  хотелось.  Он  отшвырнул  бутылку  из-под  пива.  Надо  обязательно  выспаться.              

…а  на  утро  он  ничего  и  не  вспомнил.  Так  часто  с  ним  бывало  после  перепоя.  Как  и  у  большинства  алкоголиков.

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=233002
Рубрика: Философская лирика
дата надходження 05.01.2011
автор: Demi Doza