Рэндалл Джаррелл, "Концлагерь в прусском лесу"

Я  мимо  узников  шагаю  на  большак.
Они  в  поленницах  лежат,
как  отсыревшие  дрова,  их  трупы
сочатся  гноем  или  кровью  скупо  

вблизи  обугленного  склада.  К  ним  не  подходят
по  старой  моде,
чтоб  выдернуть  "начинку"  из  зубов;
один,  конический  и  тёмный,  им    венок  готов

на  братскую  могилу—  тоже  горе.
Лист  жив,  но  сморен,
он  кроется  под  соснами,  которых
не  губит  порох;
вздыхают  ветки:  зелень,  тишь,  вздыхающая  миля;
в  конторе  мётрвой  жили-были
бухгалтера-учётчики...  Был  год,  когда
они  прислали  миллион  сюда:

здесь  люди  были  пущены  в  расход,  в  распыл.
Добро  и  зло,  душевный  пыл,
всё  что  в  телах  их  было,
пошло  на  мыло.

Я  крашу  жёлтую  сосновую  звезду,
под  гвоздь  кладу,
и  вкапываю  знак  в  ту  землю,  что  пригреет
своих  евреев,
убежище  им  даст.  Но  белую,  убогую  звезду...
она  мертва,  мала,
ничто  не  значит,  не  сулит  им;  дым
её  коптит—  она,  шутя,  желтеет;

мелированы  пеплом  иглы  хвойного  венка;
людская  копоть  с  неба-потолка
дари`т  дубравам  чёрным  смертников  рубашку,
последнюю  и  общую,  как  этот  выдох  тяжкий  
 
из  дымаря  чудовищного...  Хохочу
я  неуёмно,  громко;
звезда  смеётся  веку-палачу
в  лицо;  звезда  людей  на  кромке!

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы


A  Camp  in  the  Prussian  Forest

 I  walk  beside  the  prisoners  to  the  road.
 Load  on  puffed  load,
 Their  corpses,  stacked  like  sodden  wood,
 Lie  barred  or  galled  with  blood

 By  the  charred  warehouse.  No  one  comes  to-day
 In  the  old  way
 To  knock  the  fillings  from  their  teeth;
 The  dark,  coned,  common  wreath

 Is  plaited  for  their  grave  -  a  kind  of  grief.
 The  living  leaf
 Clings  to  the  planted  profitable
 Pine  if  it  is  able;
 The  boughs  sigh,  mile  on  green,  calm,  breathing  mile,
 From  this  dead  file
 The  planners  ruled  for  them.  .  One  year
 They  sent  a  million  here:

 Here  men  were  drunk  like  water,  burnt  like  wood.
 The  fat  of  good
 and  evil,  the  breast's  star  of  hope
 were  rendered  into  soap.

 I  paint  the  star  I  sawed  from  yellow  pine  -
 And  plant  the  sign
 In  soil  that  does  not  yet  refuse
 Its  usual  Jews
 Their  first  asylum.  But  the  white,  dwarfed  star  -
 This  dead  white  star  -
 Hides  nothing,  pays  for  nothing;  smoke
 Fouls  it,  a  yellow  joke,

 The  needles  of  the  wreath  are  chalked  with  ash,  
 A  filmy  trash
 Litters  the  black  woods  with  the  death
 of  men;  and  one  last  breath  

 Curls  from  the  monstrous  chimney...  I  laugh  aloud
 Again  and  again;
 The  star  laughs  from  its  rotting  shroud
 Of  flesh.  O  star  of  men!

Randall  Jarrell

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=254311
Рубрика: Поэтические переводы
дата надходження 17.04.2011
автор: Терджиман Кырымлы