Васыль Стус, пять стихотворений

С  веселья  дёрнуть  в  степь,
от  обязательств—  ходу.
В  долину...  спета?  петь
цветущую  природу.
Ни  партии  тебе,
ни  диктатуры  дурней,
иди,  где  вечер  хмурый—
себе  залижешь  кровь.
Вразброс  "гость  дорогой!"    
рулады  соловьиной,
аплодисмент  утиный,
и  день,  как  бром,  густой.
Играют  в  бадминтон
два  мальчика,  и  только.
С  рассвета  до  рассвета
лишь  жабы  на  суде.  
и  ты  помолодел,
повеселел,  пожалуй:
силён,  не  залежалый
средь  молодых  дубов.

перевод  с  украинского  Терджимана  Кырымлы


Від  радості  —  у  степ,
від  зобов’язань  —  хода.
В  долину  —  де  цвіте
заспівана  природа.
Ні  партії  тобі,
ні  диктатури  дурнів,
іди  у  вечір  журний
зализувати  кров.
Ласкаве  підпадьом.
Рулади  солов’їні.
Ш...лепання  качине
і  день,  густий,  як  бром.
Два  хлопчаки  якісь
у  бадмінтона  грають.
Від  рання  і  до  рання
лиш  кумкання  жабів:
і  вже  —  помолодів,
і  вже  —  розвеселілий,
ти  чуєшся  на  силі
між  молодих  дубів.

Василь  Стус


Немилосердно  нас  об  вічність  б’ють
припалою  снігами  головою.
А  все  не  поквитаємось  з  добою,
ніяк  не  вийдем  на  правдиву  путь.
Тороси  горя  нас  і  труть  і  мнуть,
тороси  болю  кличуть  нас  до  бою,
а  ми  пливем,  як  туші,  за  собою,
і  тільки  дух  нам  забиває  лють.
О  в’язню  вічності,  гати  себе  об  мур,
гати  об  мур,  аби  зажить  свободи.
Конає  світ.  Уярмлені  народи
гойдають  небо,  ніби  абажур,
і  в  чорноті  космічній,  над  зірками,
росте  їх  крик  —  жалкими  шпичаками.

Василь  Стус


Немилосердно  нас  о  вечность  бьют
посыпанной  снегами  головою.
А  мы  не  квиты  с  веком,  без  отбоя,
нет  ходу  нам  на  справедливый  путь.
Торосы  горя  нас  и  трут  и  мнут,
торосы  горя  нас  взывают  к  бою,
а  мы  плывём  как  туши  за  собою:
заклинен  духом,  люд  едва  ли  лют.
О  узник,  боем  стену  века  пружь,
долбись  о  стену,  чтоб  вкусить  свободы.
Мир  при  смерти.  Въярмлённые  народы
качают  небо,  словно  абажур.
и  вышё  звёзд,  в  черныни  пустодикой
взрастает  терние  их  жалких  криков.

перевод  с  украинского  Терджимана  Кырымлы


Утрачено  останнi  сподiвання,  
Нарештi  -  вiльний,  вiльний,  вiльний  ти.  
Тож  приспiшись,  йдучи  в  самовигнання:
безжально  спалюй  дорогi  листи,  
i  вiршi  спалюй,  душу  спалюй,  спалюй
свiй  найчистiший  горнiй  бiль  -  пали.  
Тепер,  упертий,  безвiсти  одчалюй,  
бездомного  озувши  постоли.  
Що  буде  завтра?  Дасть  бiг  день  i  хлiба.  
А  що,  коли  не  буде  того  дня?
Тодi  вже  гибiй.  Отодi  вже  -  гибiй,  
Простуючи  до  смертi  навмання.

1965-67
Василь  Стус  


Утрачены  последние  надежды,
конец  им—  снова  волен,  волен  ты!
Спеши,  самоизгнанник,  письма  прежде
сожги  безжалостно,  стихи  и  душу,
и  боль  пречистую  высокую—  пали.
Теперь  отчаль,  упрямец  тихо  скучный,
бездомного  напялив  постолы.
Что  будет  завтра?  Бог  даст  день  и  хлеба.
А  если  ночь?  Ты,  хлебу  только  рад,
тогда  уж  гибни.  Остаётся  в  небыль,
по  бездорожью  к  смерти  наугад.

перевод  с  украинского  Терджимана  Кырымлы


 Сосна  із  ноча  випливла,  як  щогла,
 грудей  торкнулась,  як  вода  весла
 і  уст—  слова.  І  спогади  знесла,
 мов  мертву  хвилю.  І  подушка  змокла.
 Сосна  із  ночі  випливла,  як  щогла.
 І  посвітилась  болем  далина.
 І  все  вона.  Округ  —  одна  вона,
 лиш  феєрично  світиться  дорога.
 Сосна  росте  із  ночі.  Долілиць  —
 подоба  янгольського  парашута,
 неначе  мрія,  прогріх  і  покута
 у  мерехтінні  найдорожчих  лиць.
 Сосна  пливе  із  ночі  і  росте,
 геть  забиває  дух  тобі  останній.
 Тримайся  бо  потойбік.  Ти  —  за  гранню,
 де  видиво  гойдається  святе.
 Там  —  Україна.  За  межею.  Там,
 лівіше  серця.  З  горя  молодого.
 І  геть  тернами  поросла  дорога.
 А  Бог  шепоче  спрагло:  аз  воздам!

Василь  Стус


Сосна  из  ночи  выплыла,  как  мачта,
торкнула  грудь  мне,  как  вода—  весло,
и  речь—  уста.  Мне  памятки  снесло,
как  мёртвую  волну.  Тут  кто-то  плачет.
Сосна  из  ночи  выплыла,  как  мачта.
И  полыхнула  болью  даль.  Сосна,
а  что  ещё.  Вокруг—  одна  она,
и  трактом  сполохов  фиеста  скачет.
Сосна  растёт  из  ночи.  Навзничь,  ниц—
подобьё  ангельского  парашюта,
мечта,  огрешка,  покаянья  пута
в  мельканьи  самых  дорогих  мне  лиц.  
Сосна  плывёт  из  ночи  и  растёт,
и  клинит  дух  тебе  и  память  ранит.
Держись  потусторонь.  Ведь  ты  —за  гранью,
где  свят-виденья  расколых  мятёт.
Там  —  Украина.  За  межою.  Там,
левее  сердца.  С  горя  молодого.
И  всюду  тёрном  поросла  дорога.  
И  шепчет  Бог,  и  жаждет:  аз  воздам!

перевод  с  украинского  Терджимана  Кырымлы



Распесенный  снег,  разлинованный  лыжами,  ранний;
с  рябины  летят  и  краснеют  ,как  кровь,  снегири.
"Рассветные  лисы"  на  стеклах  оконных  играют,
а  ты,  прижимаясь  к  подушке,  горячие  слёзы  утри.
Нова,  и  далёко  за  сосны  лыжня  пролегает,
за  чёрные  сосны,  за  синий  морозливый  бор.
Когда-то  мы  пижму  рвали  там  в  подолы,  гуляли,
молчанье  доверия  сладостно  длили  —  был  долог  укор.
Ведь  что  тебе  я—  словно  коршун,  слетел  и  растаял,
и  снова  ни  слухом,  ни  духом.  И  не  позовёшь,  не  вернёшь.
"Рассветные  лисы"  на  стеклах  оконных  играют,
и  может,  напрасно  ты  любишь  и  зря  ожиданьем  клянёшь.
Из  чёрной  неведы  зову  я  тебя—  накликаю,
витаю  что  дух  разуверенный,  чёрный,  худой,
а  ветер  ведьмацкий  мне  парус  крыла  прошивая,
здесь  с  тварями  гадкими  шабаш  справляет  не  мой.
Я  болен  путём.  Разлинованный  лыжами,  ранний
распесенный  снег  обрывается  в  бездне  немой.
"Рассветные  лисы"  на  стеклах  оконных  играют;
бесстыжая,  скрой  меня  сном,  и  беспамятства  краем  укрой.

перевод  с  украинского  Терджимана  Кырымлы


Розспіваний  сніг,  розлінований  лижами,  ранній,
летять  з  горобини  червоні,  як  кров,  снігурі.
На  шибах  лисиці,  рожево-руді  од  світання,
а  ти  притулись  до  подушки  і  сльози  гарячі  утри.
Ген-ген  як  погнало  цю  щойно  прокладену  лижву
за  чорні  за  сосни,  за  синій  морозяний  бір.
Колись  ми  блукали  там,  рвали  у  падоли  пижмо,
і  довге  мовчання  було  —  солодких  довір  і  невір.
Бо  що  я  тобі  —  як  коршак,  надлетів  і  розтанув,
і  вже  ані  чутки,  ні  гадки.  І  вже  не  позвеш,  не  вернеш.
На  шибах  лисиці,  рожево-руді  од  світання,
і  мабуть,  задарма  ти  любиш,  задарма  чеканням  кленеш.
Із  чорної  невіді  зву  я  тебе  —  накликаю,
витаю,  мов  дух,  спроневірений,  чорний,  жалкий,
а  вітер  відьомський  напругле  крило  прошиває,
одвіку  тут  шабаш  справляють  почвари  гидкі.
Болить  мені  путь.  Розлінований  лижами,  ранній
розспіваний  сніг  уривається  в  вирві  німій.
На  шибах  лисиці,  рожево-руді  од  світання,
окрий  мене  сном,  безсоромна,  непам’яті  краєм  окрий.
 
Василь  Стус

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=257025
Рубрика: Поэтические переводы
дата надходження 01.05.2011
автор: Терджиман Кырымлы