Александр Вутимски, "Ресторан"
Ах, этот яркий, шумный ресторан!
Ах эти столики, нарядные чистюли!
Послушай дивом плещущий джазбанд
в углу, послушай— сколь экстазны
зазвонистые чудо-голоса
дам, что несказанно прекрасны
в вечерних туалетах... Ресторан!
Как в этот вечер я попал сюда?
Но всё настолько чуждо мне.
Но всем настолько отвергаем я...
Не в силах вынести я этот смех.
Не в силах вынести людей я этих.
Иначе вырастал я и живал*.
Знавал голод, бессонницу, нужду
и свыкался с жизнью, что в борьбе
за утеснённый и униженный мой мир
окраин, низких потолков
удушливых подвальных этажей.
Ах, этот яркий ресторан!
Ах этот дивный, грохотный джазбанд!
Довольны, беззаботны господа,
в духа`х и накрахмаленный сорочках,
а дамы в дорогих уборах, вы,
когда я вас сведу сегодня
в тот бедный старенький квартал,
где рос я, и страдал, и жил,—
ужель над липкой глиной,
над старою, изломанной оградой
польётся беззаботный смех?
О, может, в ваших
сердечках встрепенётся радость,
оттого,
что вы не с теми, кто
под дырами убогих, низких крыш...
А может быть, вам станет тяжело,—
но только,
когда увидите вы собственную обувь
измазанной и мокрою, по лаку...
Ах, этот яркий, шумный ресторан!
Ах, эта песня дивная джазбанда!..
Не в силах дале я остаться тут.
Распахнуто, моё стремится сердце
к народу испито`му и трудному.
Восторгом, упованьями полно`,
сердце моё трепещет дико, рвётся
к тем людям, выжатым** нуждой.
А вы, да, ресторанные вы
господа-чистюли, ч`ужды мне!
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы
* "израснах" и "бях" здесь имперфекты, прошедшее незаверш. время глаголов;
** точнее, соглавно ориг. тексту, "сосимых"
*** "познАх глАда, безсъниЕто, нуждАта
и свИкнах да живЕя и се бОоря", вот такая ритмика, не везде гладко,— прим. перев.
РЕСТОРАНТ
Ех, тоя светъл, шумен ресторант!
Ех, тия чисти, наредени маси!
Да слушаш дивия, гръмлив джазбанд
от ъгъла, да слушаш и— прехласнат—
звънливите приятни гласове
на дамите – облечени в прекрасни,
вечерни тоалети. —Ресторант!
Как тая вечер съм попаднал тук?..
Но всичко толкоз ми е чуждо.
Но всичко толкоз много ме отблъсква.—
Не мога да понасям тоя смях.
Не мога да понасям тия хора.
Аз другаде израснах и живях.
Познах глада, безсънието, нуждата
и свикнах да живея и се боря
за моя свят – потиснат, обруган,
от крайните квартали, от таваните,
от сутерените задушни на града.
Ех, тоя светъл ресторант!
Ех, тоя див, гръмлив джазбанд!
Безгрижни и доволни господа—
напарфюмирани, с колосани яки,
и вие, дами, с скъпоценни накити—
ако ви заведа
сега до оня беден, стар квартал,
където раснах, страдах и живях—
дали над лепкавата кал
и старите разкъртени огради
ще звънне безгрижният ви смях?
О, може би
в сърцата ви ще трепне радост,
че вий не сте от тез,
които страдат
под ниските пробити покриви…
А може би и ще ви стане тежко—
но само
когато видите изкаляни и мокри
прекрасните си, лъскави обувки…
Эх, этот светлый, шумный ресторан!
Эх, эта песня дивная джазбанда!..
Не в силах дале я остаться тут.
Распахнуто, моё стремится сердце
к народу испито`му и трудному.
Сердце моё бьется, трепещет дико,
исполнено надеждами, восторгом
к тем людям, выжатым* нуждой.
А вы, да вы, чистюли-господа
из ресторана, мне чужды`!
Ех, тоя светъл, шумен ресторант!
Ех, тая дива песен на джазбанда!…
Не мога повече да бъда тук.
Сърцето ми широко се стреми
към хората —изпити и утрудени.
Сърцето ми тупти, пулсира лудо,
изпълнено с надеждите, с възторга
на тия хора, смукани** от нуждата.
А вие, вие, светли господа
от ресторанта, сте ми чужди!
Александър Вутимски
Александр Вутимски, "Корчма"
Не их ли видите вы в плохонькой корчме—
усталых и
опухших
с мутными глазами?
Не их ли видите,
когда худые руки
они к налитой чарке тянут?
Не их ли видите за скриплыми столами,
тот люд с оледеневшими сердцами,
тот люд, чьи лица
напряжены до жути,
обрызганы
расплёсканным вином?
Вокруг клубится дым.
Вокруг тяжёлый запах.
И низкий потолок
молчит, скорбит...
поверх голов безвольных в лихорадке.
...Ужель не отвернёте вы глаза?...
И это люди!... и неужто
горючая и тяжкая брезгливость
сердца вам не проймёт?
Как низко пал
непобедимый, гордый человек!...
Властитель
недр земных и поднебесья,
морей хозяин...
... Отверженны, презренны... каждый вечер
сбираются они, и пьют... далече
шумит их сдавленная песня...
А может быть их где-то
заждались дети...
с измученными лицами
в слезах.
И может быть в печальных хатах
их возвращения,
наморщив лбы,
изношенные жёны ожидают
во мраке неуютном, ледяном...
Усталый,
хмурый
люд...
Ужель они, неизлечимые, целят
себя в корчме вином и пеньем?
Какие времена!
И сколько
укутанных в лохмотья, пьяных и
порочных человеков.
О,
когда
они ,от распоследнего до первых,
воедино
сердца
и руки,
очи устремят
к грядущей ясной трезвости?...
которая лучами землю приласкает,
морщинистую, смехом исцелит.
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы
КРЪЧМА
Не ги ли виждате в разкъртената кръчма—
набръчканите,
уморените,
с помътени очи?
Не ги ли виждате –
когато мършави ръце
протягат към напълнената чаша?
Не ги ли виждате над скърцащите маси—
те— хората със ледено сърце,
с лице—
обтегнато и страшно,
прехласнато
в разплисканото вино?
Наоколо е дим.
Наоколо е тежка миризма.
И ниския таван
мълчи, тежи…
над обезсилените, пламнали глави.
—Нима не ще отвърнете очи?—
Това са хора!… и нима
не ще премине през сърцето ви
горивото и тежко отвращение?
О, какво падение
за гордия, непобедим човек!—
Владетеля
на въздуха, на земните недра
и на моретата…
…Отвъргнати, презрени… всяка вечер
събират се и пият… и далече
шуми сподавената им пиянска песен…
А може би ги чакат някъде
деца—
с измъчени,
разплакани лица.
И може би в печална къща
завръщането им
намръщено
окъсани жени очакват
във ледения неприветен мрак…
Набръчканите
уморени
хора…
Нима лекуват в кръчмата
неизлечимите с вино и песен болки?
Каква съвременност!
И колко
захвърлени във дрипи и
пияни, и порочни хора.
О,
кога
от най-последния до първия
като един
ще устремят ръце,
сърца,
очи
към трезвото и светло бъдеще?—
Което да помилва със лъчи
и смях измъчената сбръчкана земя.
Александър Вутимски
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=261087
Рубрика: Поэтические переводы
дата надходження 22.05.2011
автор: Терджиман Кырымлы