Кеннет Кох, "Фабрика бюстгальтеров" и "Новости"

Кеннет  Кох,  "Фабрика  бюстгальтеров"  

То  ли  сенатор  падает
с  высоты  луны?
Рука  в  руке,  мы  бежали  из  бюстгальтерной  фабрики;
прогулочная  лодка  ждала  у  берега!
Я  помню  сколь  округл  низ  её  был,
когда  ты  гуляла  пешком  в  Южной  Франции—
на  светлых  волосках  руки
сигарные  ленты!
Я  целовал  тебя  тогда.  Ох,  мне  заслон—
блоха  воли  твоей?  Комплименты,
но  двинет  ли  бизон,
если  пятак*  покоен?
Ибо  как  окнам  выказать  свет
твоих  глаз?!
Дорогая,  мы  бежали  из  фабрики
в  сорока  восьми  штатах,
рука  в  руке,
когда  человеки  висли  на  нас,
а  ты  была  под  арестом  одежд  многих,  
с  которыми  возня,  и  я  сказал:  "Боги,
какой  экстаз!",  но  мы  всё  бежали  прочь
в  атмосферу  ужина
от  всего,  что  знали—  и  днём  уснули  в  точь.
О,  вымогатели  с  жестокими  взорами;
и  мы,  рука  в  руке,  бежали  из  бездушной  фабрики!
Музыка  превратила  пальцы  твои  в  жемчуга,
я  кулаком  тебя,  глупая  девушка;
ибо  благодаря  метроному  живьём  мы  на  воздух,
где  солнце  нас  ожесточило!
Вот  чем  заняться,
кроме  отчаяния,  как  случаи  из  жизни!  а  смех,
как  креветки,  около  моря!
Ох,  взявшись  за  руки,  мы  бежали  из  машинерии
на  землю  банков
и  глупых  танков**,  ибо  чем  ещё  голые  груди  могут  быть.

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы
*  может  быть,  бизон  на  реверсе  "никеля",  пятицентовой  монеты,  очень  рельефной;  
**  цистерн,  —прим.  перев.


The  Brassiere  Factory  

Is  the  governor  falling
From  a  great  height?
Arm  in  arm  we  fled  the  brassiere  factory,
The  motion-boat  stayed  on  the  shore!
I  saw  how  round  its  bottom  was
As  you  walked  into  southern  France—
Upon  the  light  hair  of  an  arm
Cigar  bands  lay!
I  kissed  you  then.  Oh  is  my  bar
The  insect  of  your  will?  The  water  rose,
But  will  the  buffalo  on
The  nickel  yet  be  still?
For  how  can  windows  hold  out  the  light
In  your  eyes!
Darling,  we  fled  the  brassiere  factory
In  forty-eight  states,
Arm  in  arm,
When  human  beings  hung  on  us
And  you  had  been  arrested  by  the  cloths
Were  used  in  making,  and  I  said,  “The  Goths
Know  such  delight,”  but  still  we  fled,  away
Into  a  dinner  atmosphere
From  all  we  knew,  and  fall  asleep  this  day.
O  maintenance  men,  with  cruel  eyes,
Then  arm  in  arm  we  fled  the  listless  factory!
The  music  changed  your  fingers’  ends  to  pearl,
I  punched  you,  you  foolish  girl,
For  thanks  to  the  metronome  we  got  out  alive,  in  the  air
Where  the  sun  filled  us  with  cruelty!
There’s  what  to  do
Except  despair,  like  pages!  and  laugh
Like  prawns,  about  the  sea!
Oh  arm  in  arm  we  fled  the  industry
Into  an  earth  of  banks
And  foolish  tanks,  for  what  bare  breasts  might  be.

Kenneth  Koch


Кеннет  Кох,  "Новости"

Они  бередят.
Я  холожу  её  в  зиме.
Секунда  в  позолочена  так,
что  едва
идёт.
С  мооего  золотого  бедра.  Я
жажду  по  ней,  бередящей,  снегу  с  моих
губ  ищущей.  
Секунда  столь  тепла,
что  стрелка  цепляется.

Чем  была  занята  моя  рука,
когда  не  держала  её?
Я  не  верю.

Как  челюсть.
Как  чудо.
Как  демон  реки.

Вот  я,
густое  "мамочка"  в  литании.
А  эта  весёлость,  значит,  этот  гротеск—
величие?

Неизменно  я
полню  агрессора,  тролля
из  тьмы,  вьющегося  вокруг
моего  человека.

Фарсово  и  чужестранно.
Что  делать  материкам  без  руки
наизготове?

Это  прижимистое  время  жизни  не  держит  снега
дна  неё.
Что  чувствует  снег,
если  ничуть  не  волен  он?
С  новостями  я  киваю  времени  жизни,  тракту
вдоль  века  моего,  топкого  от  снега.
И  это  житьё,
ну,  та  хладнокрутоглавая  глушь?

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы


News  

They  stir.
I  cool  her  in  winter.
A  second  so  gilded
that  the  bit
goes.
From  my  gold  thigh.  I
thirsts  for  her,  stirring,  from  my  lip
snow  wishing.
A  second  so  warm  that
the  pointer  clings.

What  did  my  arm
do  before  it  collected  her?
I  have  no  faith.

Like  a  jaw.
Like  a  mystery.
Like  a  river-demon.

There  I  am,
a  deep  mamma  in  a  litany.
Is  this  joviality  then,  this  grotesque
greatness?

In  immutability  I
fill  an  intruder,  lasting
around  my  man,  droll  from
darkness.

Farcical  and  foreign
What  can  the  continent  do  without  arm
to  run?

This  torquise  lifetime  has  no  snow
for  her.
What  does  the  snow
feel  without  vein  to  will?
In  news  I  nod  a  lifetime,  going
across  my  life,  slight  from  snow.
Is  that  living
then,  that  coolheaded  wilderness?  

Kenneth  Koch

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=263159
Рубрика: Поэтические переводы
дата надходження 03.06.2011
автор: Терджиман Кырымлы