Квита в Абалане 1
Полная версия 1 книжки Абалан
- Широта взглядов зависит от видения горизонта, – свысока объясняла Квите старая цирковая ворона Ара. - Вот посмотри на муравьев.
Муравьев с вершины дерева видно не было, но ворону Ару это ни капельки не смущало.
- Посмотри на муравьев, - настаивала ворона, – и подумай. Где их горизонт? – Ворона Ара сделала паузу, чтобы дать возможность ответить кошке – подружке.
- Где? – Лениво промурлыкала кошка которая на самом деле была девочкой, греясь на солнышке.
-Под самым носом! – Торжествующе закричала старая цирковая ворона Ара.- Под самым носом ваш горизонт, бескрылые!
- Чей это – ваш? – Так же лениво поинтересовалась кошка.
-Ваш – это земных, бескрылых. Твой горизонт, боксера Борьки, кота Дерюжки, Привидона с помойки!
В этом вороньем «Бескрылых», в этом перечне персонажей подразумевалось бездарных, безнадежных, беспомощных – в общем, второсортных и никчемных.
Но хотя вороньи горизонты были, конечно, намного шире, Квита ее достала. Вернее ворона достала Квиту. Квите вдруг захотелось набить какой-нибудь пуфик вороньими перьями, и кошка прыгнула.
Ветка, на которой сидела старая цирковая ворона Ара, надломилась, и все четверо полетели вниз, к земле.
К земле летели три кота и Ара. Это был замечательный случай в истории перелетов. Стая из трех котов и вороны.
- Варрр! – Орала перепуганная старая цирковая ворона Ара.
Она, конечно, понимала, что рискует, когда говорила кошке гадости, но чтобы настолько…
- Варрр, карррр, парррр…
С легким паром, короче говоря.
Коты, которые летели вниз рядом с Квитой, вращались в разные стороны – и тоже орали.
- Увау а! – выл как милицейский бобик, черный.
- Ва Ва ва! – Вопил, как пожарка, белый и пушистый.
- Шиииишиииши, – шипела, перепуганная до смерти, Квита. Она и сама не ожидала такого эффекта от своего броска.
Боксер Борька, который по обыкновению шатался под деревом, сначала подумал, что у него троится в глазах, а потом как-то вдруг исчез.
Квита упала на белого, а на нее приземлился черный. Ворона Ара, как обычно взлетела у самой земли и стремительно вознеслась.
- Хрю, – Сказал незнакомый белый кот, вздрагивая под Квитой.
- Брек! – Орала сверху старая хулиганка, уже считая себя в безопасности.
- Блиииин,– проворчала Квита, освобождаясь. Черный слетел с нее на белого, а потом на землю.
- Хрю, – повторил белый и пушистый. И принялся тщательно приводить себя в порядок. Черный, как ни в чем не бывало, сидел в лужице и с любопытством оглядывался. Ни одного, ни другого Квита не знала. Коты были не местные.
Квита привыкла ничему не удивляться. Но явление падающих с неба котов могли поставить в тупик самых выдающихся ученых НАСА или монгольской академии наук.
Пока белый вылизывал шкурку и отряхивался, черный внимательно осмотрелся по сторонам. Потом оглядел кошку Квиту и разочарованно присвистнул.
Свистящие коты Квите тоже еще не попадались.
Второй – белый и пушистый, продолжал заниматься собой.
Похоже было, что белого ничего не интересует кроме своей внешности. Обломанные сетки и сбитые листья валялись вокруг троицы котов. Черный продолжал оглядываться.
- Привет, – сказал, наконец, белый и пушистый, а черный фыркнул:
- Ну, чего мы тут сидим? Полезли на дерево.
Белый и пушистый стал ловко подниматься.
Черный еще раз огляделся и полез следом. На развилке они притормозили. Квита уже привыкла к тому, что дерево с юга было тутовником, с запада – орехом, с севера - каштаном, а котов это поставило в тупик. Белый и пушистый хотел на ту часть дерева, которая была орехом, а черный – на ту, которая была тутовником. Или, по нашему – шелковицей. Залезать высоко они не стали. Ворона уже оправилась от испуга и вовсю шутила. Чувство юмора у нее хромало.
- Твоё? – кивнул на ворону черный кот.
- Что – мое? – Не поняла Квита.
- Чучело – твое?
- Я не чучело! – Возмутилась ворона, – Я старая цирковая ворона Ара.
- Болтает, – Нежно мурлыкнул белый, – болтливые птички вкуснее. Помнишь того попугая из Бразилии? – подмигнул он черному коту. У того тоже заблестели глаза.
- Да, – зажмурился он, – там даже лапки были мяяяконькие. Я даже клювчик погрыз…
- Вы про что это? – с негодованием спросила Квита.
- Слушай, подруга, – сказал без обиняков черный кот, – знаешь, какие мы голодные! Угостила бы нас воронятинкой.
- Вобще-то, – начала Квита.
Ворона возмущенно постучала себе по лбу. Клювом.
- Вобще-то у нас так не принято! Ворона – не моё. Она сама по себе.
- У нас? – Переспросил черный, – А где мы? Бурелом далеко?
- Какой бурелом? – Не поняла Квита.
- Ну что рядом находится? Мартышкины Пруды? Владения Старика Пти? Может Огуречные крокодилы?
- Они – больные! – орала ворона, – Им надо скорую вызывать!
- Я не знаю, – растерялась Квита, – а что такое – Мартышкины Пруды?
- Это Абалан? – допытывался черный кот, – Поперечка?
Квита смотрела на него недоуменно.
- Хотя бы Бодайка – далеко? – нетерпеливо спросил черный. – Вон деревья у вас правильные, а сами вы какие-то тупые.
- Сами – тупые! – торжествовала ворона.
Кот стрельнул в нее. Глазами.
- Если это не кошкина ворона, – как бы ненароком обронил белый и пушистый, – значит, она ничья.
- Логично, – согласился черный.
Коты переглянулись.
Ворона недолго думая подпрыгнула. Она по привычке хотела присесть на ту самую высокую веточку, которая обломилась еще в первый раз.
То есть веточки уже не было, а ворона это как-то упустила из вида, потому, что очень неприятные разговоры слышала ниже.
Ворона промахнулась и кубарем полетела вниз, а коты ее поймали. Один за шейку, а другой за крыло. Чисто волшебство какое-то.
- Отпустили! – Крикнула Квита. И наверно серьезно крикнула – коты тут же снова уронили старую цирковую ворону вниз. До земли оставалось метра три.
Черный с досадой царапнул ствол. И хотя эта часть была стволом железного дерева – на стволе остались глубокие борозды. А белый кот перекусил толстую ветку. Она тоже упала.
Ворона бросилась прочь без оглядки. Правда, недалеко. На крышу соседского дома.
Коты проводили ее взглядами и повернулись к Квите. Кошке.
- Меня зовут Донки – Кот, – приветливо представился белый и пушистый.
– А этого, – белый указал на черного, – Йошкин кот. А ты кто?
- Она лисичка – оборотень! – Заорала с соседской крыши старая цирковая ворона Ара, – Она вас самих с лапками и клювиком может употребить…
Ворона сидела на соседской крыше и чувствовала себя в безопасности. Она думала, что сюда коты не сумеют достать.
- Лисичка – оборотень? – С уважением пробормотал черный кот. Йошкин.
- А еще – кошка – понарошку! – Вещала ворона. - Это такая кошка… Она вас сейчас хвостами привяжет… - Ворона подумала и добавила, – К комете…
Про комету ворона подслушал передачу на каком-то балконе.
Коты поджали хвосты. Ну, не то чтобы поджали…
Просто убрали с поля зрения.
- Ладно, – буркнул черный кот, – Это мы шутим.
- Престарелых кушать нехорошо. Остальных – пожалуйста, - Сказал белый.
Ворона приободрилась и расстроилась.
- Кто престарелый?!! – Закричала она, – Да я бы вас в цирке… Да я бы вас с Тигрюлей… Со слоном Боем… Я бы из вас…
Квите непонятные коты тоже не нравились.
- А кто вы, коты? – Спросила она, – Откуда?
Коты посмотрели вверх. Вверху светила полная Луна.
Такое бывает – на дворе стоит день, а Луну видно.
- С Луны, – сказал белый, и пушистый. Черный мявкнул.
Ворона задрала голову.
- Мы заблудились, – пожаловался черный, а белый мявкнул.
- Обогрей нас, – хором попросили коты, – Кошка-оборотень, приюти!
- И покорми, – добавил белый.
- Чем? – Удивилась Квита.
Коты посмотрели на ворону. Ворона попыталась показать крылом дулю, но чуть не свалилась с крыши.
Тогда Донки Кот стал осматривать двор.
- Вон тех двоих можно на ужин, – перечислял он, показывая на Шуню и Сашуню. Того песика замариновать – боксер Борька не вовремя вернулся во двор.
- А лучше, – простодушно попросил черный, – покажи нам какую-нибудь хорошую квартиру. У вас пожары в квартирах бывают?
- Нет, – растерялась Квита, – А что?
- А то, что после нас – как после пожара. Мы там все объедим.
- До обоев, – мечтательно добавил белый.
- Там наверху, – показал белый, – мы все едим. Вон, какие дырки выгрызли.
Квита и ворона задрали головы.
Ворона тоже обращала внимание, что Луна погрызенная, но не знала – почему. Коты оказались опасней, чем она думала. Ворона исчезла. То есть слилась с крышей. Стала волнистой и красной, чтобы коты ее не замечали. Но улетать не стала. Все-таки ей было так интересно!
- А это кто – вкусная? – Показал черный на симпатичную болонку Зиту, которая простодушно радовалась, что во дворе нет боксера Борьки.
- Вот бы пожевать, – согласился с черным белый и пушистый. – И полез по стволу вверх – чтобы лучше видеть.
Дерево, если кто не помнит – было с юга дубом, а с севера…
Впрочем, до севера коты не добрались. Они добрались до двухуровнего дупла старой цирковой вороны Ары с евроремонтом. Не вороны с евроремонтом. Дупла.
- Ух, ты! – обрадовался черный Йошкин кот, – Вот повезло! Да тут сто лет жить можно!
- Хлам надо повыбрасывать, – согласился белый и пушистый.
Материализовалась.
Простите. Все произошло так быстро, что я просто не успел записать. Ворона материализовалась. То есть, она перестала быть черепицей. Она снова стала вороной. Как лист перед травой.
Ворона снова стала вороной.
Позволять хозяйничать в своем дупле, было выше ее сил.
- Нет! - Закричала она – Мужчины, коты, послушайте… Ну зачем таким столичным штучкам коротать время в нашей провинции?!! Послушайте мужчины, коты… Хотите я вам что-то расскажу?
Ворона ворвалась в гущу листвы, в чем была и с перепугу принялась теребить черного.
- Важные господа с Луны, коты!
Ворона скакала по веткам как сумасшедшая. Белый ворочал ее вещи в дупле.
- Важным панам с самой Луны нечего делать в нашем захолустье! – Кричала перевозбужденная ворона, как сойка, - Вам нужно в сказочные миры, господа! Туда!!
- Чего? – Спросил белый и пушистый… Вороньи перья, и пух которыми были выстланы вороньи хоромы, вылетали из дупла и кружились в воздухе.
Черный уже выкинул золотую цепочку, ручку с золотым пером и теперь выкидывал рассыпавшиеся янтарные бусины.
Мир рушился. Сердце вороны было разбито.
- Ой! – Кричала ворона, – Ой-ей -ёй. Родненькие, ну пожалуйста, ну не надо!
Из дупла вылетали колечки и бижутерия.
- Послушайте меня, мужчины! – Верещала ворона, – Важным лунным котам нужна эта… как ее – Поперечка, да? Эта, как ее Абалана…
- Чего это она несет? - Спросил черный.
- Ты чего несешь? – Спросил белый и пушистый незаинтересованно и выкинул из гнезда хромированную мышеловку, - Дрянь-то какая ….
Ворона подхватила мышеловку и прижала к сердцу:
- Там, – показала она, – там!
Больше она ничего не могла выговорить.
- Ну, – совсем лениво зевнул черный, устраиваясь поудобнее в вороньем гнезде, – Чего у тебя там?
- Там лабиринт! – Выпалила старая цирковая ворона, пытаясь запихать мышеловку в гнездо.
– Какой еще лабиринт? - Черный не давал всунуть мышеловку обратно.
- Лабиринт Облызня, по которому любой может попасть в сказочные миры!! – Вопила старая цирковая ворона Ара. Про то, что каждый может и не попасть в сказочные миры она не вопила.
- Облызня? – Переспросил черный, и переглянулся с белым.
- В Абалон, в Барелам, – убеждала ворона.
- Абалан, – поправил белый.
- Бурелом, – заметил черный.
- Да хоть на Кулички! – Закричала ворона, – это же лабиринт. Это Облызень, блин!!!
- Лучше тут останемся, – с сомнением пробормотал черный.
- Да? – Завопила ворона, – Лучше? А знаете, что при королевском дворе, где служит фея Вея, освободилось место придворной кошки.
- Вот это ты врешь, – убежденно сказал белый.
- Да, вру? – Совсем отчаянно закричала ворона Ара, - У мрачных чердачных котов спросите!
- А что – коты? – Насторожился черный, – Хотят стать придворными?
- Хотят? – Завопила ворона – Да все только и мечтают об этом. Сейчас соберутся и в путь!
- Куда?
- Ну, туда – к фее Вее. Через лабиринт! Но если вы сейчас же отправитесь – то вы их опередите, мужчины!
- Это, наверное, далеко, – с сомнением сказал черный, тем не менее выбираясь из вороньего гнезда – дупла.
- Мы лучше тут останемся!
- Ничего не лучше – Отчаиваясь, закричала старая цирковая ворона Ара, роняя мышеловку, - Ничего не лучше! Придворные коты – это статус, жалование, военная пенсия и льготы!
Черный кот с сомнением посмотрел на старую цирковую ворону Ару. Потом на Квиту. На крышу вылез мрачный чердачный кот и, щурясь, принялся складывать в мешок рыбу, подвяленную на солнце.
- Капец, – шепотом проскрипела ворона Ара, – собираются!
- Кудой идти? – Спросил белый и пушистый. Черный был готов.
- Да я провожу, – сорвалась с ветки ворона Ара и, оглядываясь на свои сокровища, разбросанные под деревом, помчалась к выходу из лабиринта. Или входу в лабиринт.
Туда, под газовой трубой, за гаражи, через площадку и мимо Фонтана Фантома. Справа от Великана Кана.
Ворона летела, коты мчались за ней и не отставали.
- Сюда, сюда, пожалуйста, – Зависла ворона перед лабиринтом. И вдруг:
- Хоп!
Ах!
- Брррр…
- Жбонк!
Коты сбили старую цирковую ворону Ару, и пытаясь ощипать на ходу, ломанулись прямо в лабиринт.
Квита промедлила всего мгновение и бросилась спасать бестолковую птицу.
Она бросилась вслед за котами в лабиринт, в который никто никогда не заходил, и увидела, как коты исчезают за поворотом. Старая цирковая ворона Ара роняла перья и что-то пела. Наверно у нее началась кессонная болезнь.
Квита пробежала до поворота, но там котов уже не было. Зато в разных направлениях разбегались четыре коридора.
Квита оглянулась. Коридор, по которому она пробежала только что, заканчивался тупиком. Выхода там, где был вход – не было!
Как говорится, в-пятых, как вам нравится, во-вторых.
Квита остановилась, раздумывая. И в то время и в это время справа открылся коридор, из которого пахнуло свежим воздухом. Квита направилась туда, но выхода в нем не было. Были еще два входа неведомо куда. Квита решила использовать правило лабиринта и пошла направо. Потом снова направо. Потом снова. И оказалась там, откуда пришла. Слюдяные вкрапления в стенах корчили ей рожи. Рожи были такие противные, что Квита начала отчаиваться. Хотя это рожи были всего на всего отражениями ее лица.
Квита блуждала в коридорах одна – одинешенька, кроме нее тут никого не было. Ни Облызня, ни котов ни вороны Ары. Она устала, ей было невесело и еще – она совсем забыла превратиться в девочку – и шаталась по коридорам как бродячая кошка.
Лабиринт был ужасно однообразный и скучный, и когда Квита вдруг совершенно неожиданно увидела у одной из стен приятную садовую скамеечку, то не раздумывая бросилась к ней.
Она так устала.
Квита прыгнула на скамеечку по кошачьи, а присела на нее уже девочкой. Как произошло превращение, она и сама не заметила.
А когда Квита присела, произошли два необыкновенных события – во первых лабиринт исчез, а во вторых скамеечка оказалась в кабинке чертового колеса которая поднималась вверх.
Внизу расстилалась целая страна, а облака были так близко, что у Квиты захватило дух.
Квита никогда не видела ничего подобного – ни во сне, ни наяву!
Внизу желтели и зеленели квадратики полей, вились Квиты ручейков, и пятачки прудов лежали тут и там разбросанной мелочью.
На той стороне большого залива Квита увидела очертания родного Киева.
Перемены ошеломляли - Старый Княжеский Дворик – Цирковая ворона Ара и Квита на дереве – Коты с Луны – Донки и Йошкин – Лабиринт Облызня – Кабинка чертова колеса над мирами.
Потом кабинка так резко пошла вниз, что у Квиты даже закружилась голова и она вцепилась когтями… то есть пальцами в край скамейки. А кабинка оказалась под водой. Лучи солнца однако легко пробивались сквозь толщу воды и освещали дорожку, которая вела прямо от кабинки к красивому столику из дубовой коряги.
На столике стояли водоросли в хрустальной вазе, ползали крабы, а в вазочке горкой лежала икра.
На этом столике под водой стояло еще множество разных морских и заморских деликатесов, но Квита была девочкой и немножко кошкой и не капельки не русалкой. Потому она не покинула кабинку. Она вообще не двинулась с места. Тогда кабинка дернулась и снова стала подниматься.
Квита вдруг снова оказалась в небе – высоко – высоко. Так высоко, что оттуда, где находилась кабинка, можно было хвостом достать до Луны – Квита это почувствовала.
Можно было просто прыгнуть – и оказаться на Луне. И жить там в свое удовольствие. Но Квита совсем этого не желала.
Она не собиралась покидать кабинку. Кабинка помчалась дальше и Квита очутилась в лесу.
Лес был восхитительном, сказочным. Разлапистые деревья переплетало множество лиан. Цветные и очень аппетитные птицы не спеша прыгали по веткам.
Зацепившись хвостами, тут и там спали вниз головой летучие мыши. Кошка выпустила когти. У нее забилось сердце. Квита зевнула.
Квита не была русалкой, она не хотела на Луну и кошку она тоже не выпустила. Она осталась в кабинке. И кабинка снова взмыла и понеслась куда то. А потом Квита оказалась на пустынном пляже, который был покрыт снегом. Невдалеке на берегу росли высоченные пальмы, а почти под самым носом у Квиты лежала перевернутая лодка, на которой сидела здоровенная черная крыса.
У крысы были желтые глаза, грязная шерсть и красный нос.
- Здравствуйте, я ваша тетя – пробормотала расстроенная Квита, делая глубокий вдох. Девочка с отвращением разглядывала открывшуюся её взору картину: перевернутое море или залив, перевернутый берег, засыпанный перевернутым снегом, перевернутый пальмы вдали на перевернутом берегу, какую-то перевернутую лодку неподалеку. Вернее, лодка была бы перевернутой в обычном мире, а в этом, перевернутом, выглядела как раз неперевернутой. Неперевернутая лодка на перевернутом берегу. Перевернутый мир вызвал у Квиты приступ морской болезни, а морскую болезнь девочка переносила плохо, вернее, с трудом. Морская болезнь вызывала у Квиты отвращение, и девочка не удержалась и громко, что было сил чихнула, и скамеечка, на которой она сидела, крутнулась вокруг своей оси, и мир встал на свои места: небо вверху, море внизу, а пальмы вдалеке и берег, усыпанный снегом, оказался у нее под ногами. Квита чихнула, и все в мире вернулось на свои места. Кроме лодки. Лодка как раз оказалась перевернутой по-настоящему. На днище перевернутой лодки сидела огромная черная крыса, почти такая же гадкая, как та, которая ожила в подвалах старого Княжеского Двора. Противная крыса сидела на днище перевернутой лодки и жевала щепку. Видимо она сидела на своем месте не просто так. Крыса старательно грызла днище перевернутой лодки, а из-под самой лодки, как показалось Квите, услышался жалобный плач, или скулеж или писк, или все это вместе взятое. А крыса с желтыми глазами напротив, была весела и с аппетитом вгрызалась в старое деревянное днище перевернутой лодки, очевидно, стараясь загрыстся туда, внутрь, под лодку. Туда, откуда доносился жалобный писк. Такая бюла дислокация. Квита сидела на той же лавочке, на которую угодила еще в лабиринте. Крыса – на старой перевернутой лодке. На пляже лежал снег, хотя было довольно жарко. А вдали, на берегу, росли пальмы. Скамеечка, на которой сидела Квита, покачивалась и скрипела. Крыса подняла голову и встретилась глазами с Квитой. Появление на пляже скамеечки с незнакомой девочкой совершенно не встревожило крысу, можно сказать, оставило её равнодушной. Крыса не только не убежала, но даже не стала приветствовать девочку, помахивая хвостом, или, например, улыбаясь. Она просто выплюнула очередную щепку и принялась дальше грызть днище старой перевернутой лодки. Потом она все-таки еще раз подняла голову и показала Квите два ряда огромных желтых зубов. Зубы были гадкие, коричневые и выглядели очень опасно. Под лодкой плакали. Крыса глядела на Квиту, ухмыляясь и выглядела премерзко. Она хотела добраться до того, кто сидел под лодкой, и явно была близка к этому. Наверное, крыса была голодная и мечтала пообедать пленённым под лодкой существом. Появление Квиты могло спутать планы крысы, поэтому крыса приняла самый угрожающий вид из всех возможных. Если бы Квита оставила все, как есть, то, скорее всего, скамеечка, на которой она сидела, вскоре покинула бы перевернутый мир, и кто знает, может быть, вернулась бы рано или поздно в лабиринт, из которого Квита нашла выход в старый Княжеский Двор. А крыса, скорее всего, прогрызла бы лодку, но – увы. Квита не боялась крыс и не могла оставить в беде существо, заключенное под лодкой. Не в правилах девочки было бросать в беде слабых и нуждающихся в её помощи. Кто-то снова пискнул под старой перевернутой лодкой. Кто-то плакал под лодкой. Кто-то плакал так жалобно, что Квита просто не сумела усидеть на месте. Девочка вскочила, спрыгнула прямо в горячий снег, усеявший пляж. Пляж был усеян снегом, если я вам об этом уже говорил. А снег был горяч как обыкновенный песок, но от этого ни капельки не таял. Плач и писк под лодкой не прекращались, а Квита вдруг засвистела, как свистит полицейская машина, преследующая хулиганов. А крыса, не спуская с Квиты взгляда, вгрызлась в днище старой лодки со звуком циркулярной пилы. Лодка даже запахла паленым деревом. Квита встала со своей скамеечки и сделала несколько шагов в сторону. Конечно, в сторону перевернутой лодки. Квита даже не подумала, что это может быть ловушкой. Просто сейчас она не могла не помочь тому, кто нуждался в ее помощи. Квита оказалась на пляже, а скамеечка за нее спиной вдруг исчезла со звуком лопнувшей струны.
- Бзды-ы-ы-ынь! Бзды-ы-ы-ынь!
Скамеечка за спиной Квиты просто растворилась в воздухе. На месте скамеечки появился ивовый куст. А Квита шагала по снегу, похожему на песок, или по песку, похожему на снег, оставляя за собой темные следы. Крыса вздохнула и провела по зубам длинным хвостом с кисточкой. Раздался звук, похожий на тот, который издает гвоздь, царапающий стекло. У берега валялась коряга. Квита подхватила её и взяла её в руки, взвесил. И сделала еще несколько шагов, перебрасывая корягу из рук в руки. Ну вы понимаете, что она хотела этим сказать. Коряга была хотя и тяжелая, но удобная.
Коряга в руках у Квиты не понравилась крысе, и она приняла такой угрожающий вид, какой только могла. И кошка, и девочка не боялись крысы, и рожа, которую корчила ей хищница, не произвела на Квиту никакого впечатления. Зато дубина – ну, та самая, подобранная Квитой, коряга – летала у Квиты в руках удивительно ловко и произвела на крысу угнетающее впечатление. Квита была дочерью цирковых артистов, она умела жонглировать не только корягами, но и практически любыми предметами, начиная от горшков и горячих факелов и кончая табуретками. Жонглировать корягой ей удавалось абсолютно без труда. Квита умела жонглировать даже бутербродами, даже чайниками, даже пустышками для младенцев. И коряга летала у нее в руках, распугивая огромных ярких бабочек, которых было много на пляже. Крыса и Квита сближались. Одна из бабочек залетела почти в лицо Квите, так что ей пришлось отмахнуться, при этом она чуть не поцарапала сама себя корягой.
- Бабочки Абалана, - шепнула Квита.
- Сама знаю, - буркнула крыса недружелюбно. Непонятно откуда взявшая девочка с корягой в руках не вызывала у нее приступы дружелюбия. Крыса снова показала Квите ряды желтых зубов. Тот, кто сидел под лодкой, продолжал всхлипывать. Квита продолжала надвигаться на крысу с неизбежностью секундной стрелки.
Тот, кто сидел под лодкой, всхлипывал. На той стороне реки – все-таки, наверное, это была река, - проступили какие-то неясные строения. Оттуда потянуло дымком. Крыса спрыгнула на песок перед лодкой и провела когтями по борту борозду. Борозда оказалась глубокой-глубокой. Такая вот борозда на горле или на пузе, наверное, не оставила бы шансов жертве. Квита не остановилась. Крыса зашипела. Вы когда-нибудь видели шипящую крысу? Квита тоже до этого не видела. Разве крысы шипят? Я не знаю. Я рассказываю все, как было. Крыса зашипела. Перед лодкой наступило молчание.
- Пошла вон! – закричала Квита, издалека замахиваясь корягой. Ну, как издалека? Шагов с четырех. Крыса была обескуражена. Этот берег принадлежал ей, она считала себя здесь главной и вторжение Квиты ей не нравилось.
- А ну, кыш отсюда! – снова велела Квита крысе, размахивая корягой. Пляж молчал, то есть все затаили дыхание. То есть все, кто боялся крысы. Тот, кто сидел под лодкой, тоже молчал, словно сидел водой.
Крыса злобно расхохоталась. Тогда Квита, у которой и так все было плохо от того, что она потеряла ворону Ару и заблудилась, окончательно решила задать крысе трепку. А когда Квита решала задать кому-нибудь трепку, тот кто-то обязательно её получал. Крыса очертила последний полукруг перед собой, и в это время на нее опустилась – нет, не на крышу, на крысу, хотя нет, не на крысу - короче говоря, обрушилась на нее, и крыса сама по себе лопнула вдруг, как воздушный шарик. И исчезла, исчезла!
Ну не любила Квите сидеть на старых перевернутых лодкой на берегу неведомой реки неведомо в какой части света и на каком материке. Но когда в воде неподалеку возникли маленькие водоворотики, Квита взглянула на старую перевернутую лодку и поджала ноги. Жизнь, знаете ли, учит кошек осторожности. Да и девочек тоже. Водоворотики становились все шире и шире. Там точно играли речные черти, ведьмы и вообще. Квите не нравилось на перевернутых лодках, под которыми кто-то плакал. Следы исчезли. То есть исчезли все следы – и от её шагов на песке, и те, которые оставила крыса. Царапины на лодке тоже исчезли. Крыса исчезла, лопнула, колесо остановилось, погасла свеча. В общем, свечи не было. Исчезла крыса, исчезли следы на песке, бабочки Абалана. И в ту же секунду из-за лодки вышел маленький лысый старикашка с длинными, закрученными за уши усами. На голове у старикашки была тюбетейка, в руках он держал позеленевший медный кувшин с позеленевшим медным горлышком.
- Здрово мы её – сказал старичок довольным голосом, почесываясь свободной рукой. – Раскомандовалась тут. А мы её хоп! – и выгнали. – и он ухмыльнулся.
Конечно, углов за спиной старичка никаких не было. Там было открытое пространство. Но впечатление все равно было такоен, как будто старичок вышел из-за угла, вот только что.
- Мы сами с усами, - довольно сказал старик и сразу приступил к делу:
- Как делить будем?
Квита опешила. Ну, вы понимаете, что она искала глазами угол, из-под которого вышел старичок. Квита обернулась, скамеечки не было. Понятное дело.
- Что делить? – не поняла Квита.
- Делить? А то, что мы под лодкой нашли.
- А что мы нашли под лодкой? – продолжала недоумевать /Квита, глядя на перерытый песок, - Разве Вы что-то нашли?
- Мы, - поправил старичок, - мы нашли. Мы нашли этого собачка.
И он протянул руки к игрушечному песику. Песик отшатнулся.
Честно говоря, это Квита отшатнулась. Песик просто был у нее на руках.
- Вы что? – спросила она, - Это я нашла! Это мой песик!
- Это мы нашли, - упорствовал старичок, - ты и я. Значит песик мой и наш.
Квита оторопела. Такого «мой и наш» она еще не слышала ни от кого.
- Мы вдвоем прогнали крысу и перевернули лодку. И нашли песика. И поделим.
Квита не знала что ответить.
Старичок не выдумывал – он сам верил тому, что он говорил.
- Нет, - сказала Квита, - не отдам! С какой стати?
- А вдруг он ключ, - пробормотал старичок, - вдруг он ключ к богатству…
- Не отдам! – сказала Квита.
- Нет, отдашь! – вцепился в песика старичок.
Каждый тянул игрушку в свою сторону.
- Уф-уф, - пыхтел старичок. Он был сильный.
Зато Квита была дочерью цирковых артистов и спортсменкой.
- Стоп! – вдруг закричала Квита, - Капуста! – и засмеялась.
Старичок от неожиданности разжал руки и побежал назад.
Ну, знаете, когда что-либо тянешь и отпускаешь – тебя уносит.
Старичок убежал назад и застыл с раскрытым ртом. Из кармана у него донеслось «Уф».
- Капуста! – продолжала радоваться Квита, - точно Капуста!
- - Что капуста? – осторожно поинтересовался старичок, отступая еще на шаг.
Он, наверное, подумал, что Квита «тю-тю», поняли? Сошла с ума.
- Капуста, так я его назову, - ответила Квита, радостно улыбаясь.
Квита так радостно улыбалась, что старичок тоже скорчил рожу – типа улыбнулся.
- Я назову его Капустой!
- Кого?
- Песика.
- Какого песика? – удивился старичок, оглядываясь.
- Этого, - показала Квита на эрдельтерьера, которого держала в руках.
- Ты назовешь Капустой чучело?! – поразился старичок Уф. – Почему?
- Где обычно находят маленьких? – спросила Квита.
- Маленьких? – удивился старичок, почесываясь, и сказал, - а где?
- Маленьких находят в капусте, - снисходительно объяснила Квита.
Старичок серьезно кивнул, достал записную книжку и уточнил, - а ты точно знаешь?
- Что? – спросила Квита.
- Ну, где находят маленьких?
- Конечно, точно, - удивилась Квита.
Старичок принялся что-то писать в книжке. Потом снова поднял голову: - так ты говоришь, это капуста? – показал он на песика.
- Если это капуста, - торжественно сказал старичок, показывая на игрушку, - забери ее себе. В жизни не слыхал, чтобы клады прятали в капусте. И богатства в капусте никогда не было.
Квита махнула рукой. Ее богатство не интересовало. Хорошо, что старичок перестал отнимать у нее игрушку. Остальное было неважно.
Квита пощекотала у игрушки за ушком. и снова ей показалось, что песик шевельнул хвостиком.
Старичок отправился полоскать в реке руки, запачканные снежным песком. Он больше не обращал на собачонку внимания. Квита тем временем осмотрелась.
- _ Интересно, - пробормотала она, - а где это мы? Куда я попала?
Квита подумала, что надо искать дорогу домой. Но, чтобы попасть домой, надо знать, где ты находишься.
+
- Где мы находимся?
- Где мы находимся? – проворчал старичок. – Где-где. Не видишь, что ли? На берегу. Если бы мы там встретились, - старичок махнул рукой на пальмы, - то были бы в лесу.
- Я понимаю, что мы на берегу, - пожала плечами Квита. – А как этот берег называется? Какая это часть света?
- Берег называется берег, - удивленно отозвался старичок. – А как еще называться берегу? – проворчал недовольно, - уф, - и закончил:
- Про части света я ничего такого не знаю.
- Берег называется берег, - кивнула Квита, - это я поняла. Про части света тоже погарячилась. А какая это страна, можете сказать?
Старичок смотрел на Квиту удивленно. Смотрел-смотрел, потом послюнил палец и поднял его.
- Вот оттуда ветер, - сказал он. – Вот это река, - показал он на воду. - Вот это лодка. Больше я ничего не знаю. Вот так.
Старичок тоже не имел понятия, где они находятся. Он сам сказал, что не местный. Квита не стала выяснять, откуда старичок и как он тут появился. Она уже поняла, что от этого старичка нельзя ждать вразумительных ответов.
- Интересно, - подумала она и сказала это вслух, - а как отсюда выбраться?
- Куда? - спросил старичок.
- Туда, где кто-нибудь знает, где мы находимся.
- Можно и здесь кого-нибудь подождать, - вздохнул старичок.
Квита не стала даже рассматривать этот вариант.
- Ну что, Капуста, пойдем искать отсюда выход? – спросила она у песика. Так спросила, на всякий случай.
- И я с вами! – закричал старичок. – Мне скучно, - заявил он. – Ни бриллиантов, ни кладов. Нечего тут ловить.
Старичку ловить было нечего. Вот если на берегу был энтомолог, то его бы наверняка заинтересовали целые стаи ярких бабочек, которые летали над пляжем. Квита молча взяла Капусту поудобнее, вытряхнула из тапок песок и пошла в глубину берега – туда, где зеленели пальмы. Куда глаза глядят. Пальмы становились все ближе, а берег с лодкой удалялся, как если на него смотреть в бинокль с обратной стороны. Маленький эрдельтерьер в руках у Квиты был удивительно мягким и теплым. Старичок уфал, спотыкался, упорно не обращал внимания на огромных бабочек, которые порхали вокруг. Между тем сачок он не выбрасывал, а нес его на плече.
- А почему вы носите сачок? – между прочим поинтересовалась Квита. – Вы энтомолог?
- Чего энто? – обиделся старичок.
- Энтомолог – это который изучает насекомых – бабочек, стекоз, муравьев, кузнечиков.
- Ученый, известно, - приободрился старичок, - у меня в роду все ученые. У племянника по химии четверка, а внучке я все задачи за второй класс решаю.
- А сачок? – вернула его в русло разговора Квита. – Зачем вам сачок?
- На счастье, - буркнул старичок.
- В смысле, - удивилась Квита, - вы его носите на счастье, как талисман?
- Сама ты талисман, - обиделся старичок, - Это сачок для счастья.
И он отмахнулся от очередной бабочки. За разговорами и время бежало быстрее. И дорога казалась не тяжелой. Наши путешественники даже увидели один дорожный знак, на котором было изображено перечеркнутое корыто. Квита поняла, что в корытах тут ездить запрещено. Но это все равно не объясняло, где они находятся.
Потом дорогу им преградила широкая протока, или ручеек, или речка, которая, наверное, впадало в ту реку, от которой они шли. Протока убегала вглубь суши, и конца ей не было видно. Квита, у которой было много свободного времени, решила идти вдоль берега.. Зато старичок, который друг куда-то заторопился, едва не расплевался от досады. Старичок полез даже было вброд, намереваясь перейти протоку вброд, но тут же быстро выскочил обратно, потому к нему со всех концов протоки помчались огромные крокодилы, которые очень дружелюбно улыбались. Крокодилы хлопали хвостами и делали вид, что они очень мирные и дружелюбные. Они и правда выглядели забавно – были не грязно-зеленые, как зоопарке, куда ходили Квита с Лесей, не желтые, каких они видели во Вьетнаме и в Австралии, а розовые в горошек, синие и оранжевые. Крокодилы призывно улыбались и заманивали в воду. Старичок выскочил на берег и принялся отмахиваться от крокодилов сачком. Квита тоже не верила в дружелюбие крокодилов, и не собиралась пользоваться их гостеприимством.
Старичок показал крокодилам еще одну дулю и на этот раз Квита была с им совершенно согласна. Квита показала крокодилам язык, а Капуста зарычал. Нет, не зарычал, конечно. Он был игрушечным. Но показал зубы. По крайней мере, стал выглядеть свирепо. Если бы он был настоящим, он бы задал этим красным… дилам… каракам… дилам трепку. Квита и старичок пошли дальше по берегу протоки. Что им было еще делать? Старичок махал сачком и бормотал угрозы. Крокодилы как байдарки плыли недалеко, улыбались и махали хвостиками. Но Квита и старичок, и даже Капуста им ни капельки не верил. Крокодилы не пытались выбраться на берег, а значит, опасности пока не представляли. Снег под ногами давно кончился, а песок был довольно твердый, и идти было легко. Так они и шли. Долго ли, коротко ли….а потом совсем неожиданно для себя, совсем как старичок из-заугла вдруг вышли к домику. Это был совершенно необыкновенный домик. Домик наполовину стоял на бережку, а наполовину сполз в воду, и лежал поперек ручейка, просто как старый пантон. Квите показалось, что она вполне может перейти, перепрыгнуть с той, полузатопленной части домика на тот берег. Квита и шла вверх по протоке, чтобы перебраться на ту сторону, хотя бы могла, наверное, и обойтись, потому что абсолютно никто не понимал, как отсюда выбраться. Просто Квите хотелось на ту сторону. Крылечко дома находилось на берегу. Правда, поручней у крылечка не было, и выглядело оно не очень надежно. Скорее всего, это был давным-давно покинутый дом, который когда-то стоял на берегу. Берег потихоньку подмыло, и дом начал сползать в воду. Наверное, он вскорости утонул бы, или отправился в далекое путешествие. Никакой пользы для путников от этого дома, скорее всего, не было, но Квита подумала, сто там, в доме, может находится что-то полезное для нее, какие-нибудь карты на стене, старые конверты с адресом или книги с пометками на полях. Может быть, старые газеты. Кроме того, возможно, через дом и правда можно было бы перебраться на другую сторону. Квите надоело бродить без цели неизвестно где, и она хотела определиться, где она находится. Старичок, который вовсе не желал познакомиться с крокодилами, критически осмотрел крыльцо, представил себе последствия, если дом вдруг сползет в воду и идти внутрь категорически отказался. Старичок из ниоткуда не лез куда не надо.
- Без ме-ня, - отрезал он. И помахал сачком. Крокодилы принялись пускать пузыри. Старичок присел на корточки и стал чертить какие-то планы и схемы на песке. Наверное, как Архимед. Квита еще раз посмотрела на крылечко, которе выглядело очень ненадежным, подумала и решила оставить своего эрдельтерьерчика Капусту возле крылечка, чтобы не замочить,, если вдруг упадет с крылечка в воду. Квита выбрала местечко почище и подстелила свой платочек и поставила на него Капусту. Потом подошла к крылечку, поднялась по нему очень осторожно и постучала в двери. Конечно, дом казался заброшенным, но это еще не означало, что в него можно врываться без стука. Квита постучала и секунду помедлила, ожидая ответа. В доме действительно что-то загрохотало, но никто не сказал:
- Да-да, войдите!
Или:
- Кто там?
Домик грохнул, дрогнул и, по всей видимости, сполз в воду еще на пару сантиметров. Тогда Квита открыла дверь и сделала несколько шагов в глубину. Квита находилась в прихожей, за которой видны были комнаты. В комнате было светло. Комната имела совершенно нежилой вид. На очень немногих сохранившихся вещах лежали пласчты толстой пыли. На вешалке, которая стояла у входной двери, висела какая-то курточка, а под ней стояли мехоные боты. Больше никаких вещей на вещалке не было. В углу у стены лежал раскрытый зонтик. Тоже в пыли. В комнате на полу лежал слой были. Большое желтое зеркало,
Треснувшая посередине тоже была в пыли, и не в настроении. Оно не пожелало отражать Квиту, и только когда она провела по поверхности ладонями, что-то показало. В зеркале промелькнули какие-то фигуры. Потом здания, обывки кинолент…. В общем, полная чепуха. Потом она увидела в глубине зеркала старую цирковую ворону Ару, которая, тяжело махая крылышками, удирала от кого-то. Но старая цирковая ворона Ара удирала редко, и если она удирала, для этого была веская причина. Квита не успела понять, от кого и куда уждирает ворона Ара, но то, что она все еще была жива, Квиту подбодрило. Заскрипели половицы, словно по ним кто-ито прошел, хотя сама Квита не сходила с места. Потом половинки треснувшего зеркала стали отражать совершенно разные картинки, хотя теперь уже, бесспорно, реалистичные. На левой стороне зеркала отражалась Квита, но стояла почему-то вверх ногами. В правой половине отражался старичок, который кидал камушки в крокодилов и сидел на Квитином носовом платочке. Небрежно скинутый Капуста лежал рядом на песке. Квита чисто автоматически протянула руку туда, где находился выключатель, и включила свет. Лампа в старом абажуре мигнула несколько раз, а потом засветила так ярко, что зеркало потускнело. Зеркало перестало отражать, чтобы то ни было. Комнату стало очень хорошо видно. Справа от Квиты ветхая лестница, у которой не было перил вела на второй этаж. А прямо перед девочкой возникло огромное переливающееся облачко прямо посреди комнаты. Квита могла поклясться, что это возникло после того, как она включила свет. Когда появился свет, окно перестало показывать то, что происходило снаружи.
Там не было никакой реки и никаких крокодилов. Вообще ничего не было. Квита была человечком без нервов, то есть девочкой-кошкой. Поэтому, она, не колеблясь прошла дальше, и оказалась то ли в богатой гостиной, то ли в маленькой зале, тоже освещенной.
Зала была освещена, но ни горящей люстры, ни настольной лампы, ни камина в ней не было. Залу не освещали свечи, а окна на стенах оказались нарисованными. И вот сквозь эти нарисованные окна в залу лился вполне обыкновенный солнечный свет. Дружелюбно и тепло.
Первое, что еще бросилось Квите в глаза – содранные со стен обои и скворечник, который висел под потолком вместо люстры. Ничего такого, что бы помогло Квите понять, где она, тут не было. Не было ни карт на стене, ни стола, на полу не было ни паркета, ни ковра, ни линолеума.
Старым портретам на стене были подрисованы усы и бороды. Пока Квита осматривалась, пол изменился. Он оказался покрыт брусчаткой, как площади старинных городов.
Кто–нибудь видел покрытые брусчаткой полы?
В этой комнате или зале тоже была лестница, ведущая наверх.
И еще зала была пуста, нема и тиха. Во всяком случае, с первого и второго взгляда зал казался пустым.
- Эй, - на всякий случай все же позвала негромко кошка-девочка, - эй, тут есть кто живой? Эй, кто-нибудь знает, где мы находимся?
В ответ она услышала странный смешок. Хотя это мог быть и сквознячок, потому что нарисованная форточка в нарисовонном окне была приоткрыта и оттуда дуло.
- Эй! – снова позвала Квита. На этот раз ей вообще никто не ответил. Даже эхо. Хотя Квита знала, что эхо всегда гостит в пустых комнатах или залах вроде этой.
- Эй! Эй! – и снова тишина. Квита вздохнула. Идти наверх пока не хотелось. Ни по лестнице в прихожей, ни по лестнице в зале – еще чего не хватало. Квита повернулась, чтобы выйти, и ….
Неужели этот огромный дом все покинули? Так или иначе, приходилось возращаться к старичку и Капусте. Я уже говорил, что подниматься по лестнице Квита не рискнула, и что там на втором этаже находится балкончик, с которого можно было перепрыгнуть на другую сторону протоки, она не знала. Перепрыгнуть Квита, конечно, могла, как сейчас говорят – не вопрос, но ни Капуста, ни старичок ни за что не смогли бы прыгнуть на берег вслед за ней. Оставаться одной Квите не хотелось. Получается, что ей следовало выйти и продолжить путь в неизвестность вдоль протоки. Квита сделала шаг к двери, другой. Домик ее разочаровал
- Ну и не очень-то хотелось, - хотела проворчать Квита за секунду до того, как…
Что - как?
Квита не успела ничего сказать, потому что её опередил скрипучий, как у двери шкафа, голос сзади.
- Слышишь, - сказал тот, кто был тут и кого Квита не видела, - А ты кто? Ты чего сюда пробралась? Что тебе здесь нужно? Тут не музей, не гостиница и не заправка, а жилое помещение! Посторонним тут делать нечего.
Скрипучий, как дверца одежного шкафа голос умолк, а Квит обернулась. А что же ей – спиной здороваться? Обладатель скрипучего голоса сидел на зеленом столе почти посередине комнаты. Ну, на том самом столе, которого тут раньше не было. И шевелил бровями. Брови у него были еще те – как два ежонка. Незнакомец выглядел своеобразно. Ну, во-первых, это был гном. Во-вторых, у него была длинная рыжая борода и зеленые очки. И еще – неизвестно что это был за старичок. «Светофильтры, наверное», - подумала Квита про очки. Встреча была неожиданной, и что она сулила Квите, было непонятно. Поэтому она шарила рукой вокруг в поисках какого-нибудь зонта или трости. Или табуретки, на худой конец. А то мало ли чего можно ждать, от этого гнома, знаете ли. На гноме была зеленая бейсболка с еще одной парой очков сверху, и выражение лица его было сердитым. Гном вроде как был не в духе. Квита, кстати, тоже.
- Нечего шляться по чужим домам! – с досадой проворчал гном. И если он выглядел маленьким, то это еще не значит, что он был добрым.
- Здрасте, - пробормотала Квита. И сразу из камина, который она тоже сначала не заметила, вылетело веселое эхо и принялось кричать на все лады:
- И вам не хворать! Здоровеньки булы! Гутен морген! Хау ду ю ду?
- Помолчи! – оборвал эхо гном. – Не звени! Гостей запутаешь.
Он ткнул пальцем в Квиту.
- Шо скажешь?
Квита переступила с ноги на ногу. Не как кошка, а как девочка.
- Здрасте, - снова пробормотала она. Дом крякнул и сполз в воду еще на несколько сантиметров. Гном стал скользить по столу, как с горки, но ухватил какую-то книгу и подложил под зад. Теперь он перестал съезжать.
- Я не знала что тут кто то есть – Пробормотала Квита – Я думала дом покинули хозяева
- Я есть - сказал гном, - И я – Тут. Значит, дом не покинут. Дом жив, пока в нем живу я. Даже если этот дом покинули хозяева.
Как раз об этом Квита и собиралась спросить.
. Гном посмотрел на Квиту, как на ромашку в гербарии. Потом подумал и высморкался. Дом закачался.
- Я в этом доме хозяин, - вгвизгнул гном. – Дом обжит, пока в нем живет домовой!
Гном обернулся назад и вытащил из воздуха овчинный тулуп и шахматы. Шахматы он положил на стол, а тулуп накинул на плечи.
- Зябко, - пожаловался он. – А тут сырость от реки, сквозняки, холод. И ничего нет горячего, пирожки не пекут – чувствуешь – не пахнет? Раньше хозяева топили, а сейчас ничего нету – ни тепла, ни рыбок, ни хозяйства, только это эхо.
Блинчиками точно не пахло. А в зало действительно стало холодно. На ободранных стенах появился иней. Иней выложился в рисок, похожий на карту. Впрочем, Квита пока не обратила на это внимания. Она во все глаза рассматривала необычного гнома.
- Раньше коты были, собаки, - жаловался старичок, - а сейчас никого нет, все разбежались, хоть замерзай. Слышишь, девочка, а ты кто?
– Я тут мимо проходила, ответила Квита. - Дай, думаю, зайду. Я вот все хотела спросить – а как вас зовут.
- Я тут живу, - объяснил гном нетерпеливо, поэтому зовут меня тоже – Тут. И папу звали Тут. И маму Тута.
- Вы живете в заброшенном доме, который сползает в реку? - спросила Квита.
- Уползает в реку? – всполошился Тут и махнул рукой, - А, все равно. Я домовой. В реку, так в реку. Мне отсюда деваться некуда. А если домик утонет, стану подводным. – Гном вздохнул. – А дом, конечно, утонет. Как хозяйка съехала, так и дом стал съезжать. Не хочет жить без хозяев. Если бы не я, дом давно бы утонул. Только на мне и держится, - сообщил гном. – На домовом по имени Тут.
- Скажите пожалуйста, гном, - перебила его Квита, - а вы мне подскажете, как мне попасть домой? Я живу в старом княжеском Дворе.
- Кто это гном? – возмутился крошечный гном с рыжей бородой, которая начала зеленеть от злости. Брови у него принялись скакать по лицу. – Я гном?! Я не гном! Я домовой! Я домовой даже по линии бабушек, прабабушек и прапрабабушек. Я гномом никогда не был! Сама ты гном, - добавил домовой и снова высморкался. Видно было, что он расстроен. – До-мо-вой.
- До-ми-вой! – как гамму пропела Квита. – Да разве домовые живут в заброшенных домах. Ты посмотри вокруг, дружок! Тут даже мышей нет. А вообще, мне не важно, кто ты, мне важно домой попасть.
Рассерженая, Квита чуть ли не кричала.
- Это сейчас дом заброшен, - визгливо закричал домовой, - а я все равно за ним слежу, порядок поддерживаю. Знаешь, почему этот дом покинули? – Домовой сверлил Квиту взглядом и даже порозовел. Он тыкал в Квиту пальцем. – Вот из - за точно такой, как ты, он и покинут!
Через стену из пройденой комнаты проступило зеркало и укоризненно показало Квиту, словно покачивая гловой.
- А при чем тут я? – отступила девочка.
- При том! Ты знаешь принца из царства Синих Жаб?
- Не знаю.
- Вот и я жил припеваючи, пока про него не узнал. А потом принцесса берега, моя хозяйка, с ним познакомилась.
- Ну и что?
- А то! – закричал типа гном, - приехал этот принц на белом коне, закатал принцессу-хозяйку и уехал на белом коне, - сплюнул гном. Пол задымился.
- Куда уехал? – не поняла Квита, - в свой замок?
- Какой еще замок? - поразился домовой, - не было никакого замка у этого принца! Портов не было! Иначе бы, я конечно бы с хозяйкой отправился!
- Не было замка? А куда же они ускакали? Куда направились? Где они живут? В гостинице, что ли?
- Где, где, - проворчал старичок-домовичок, - в Келеберде. Так на белом коне и живут.
Квита открыла рот.
- А я домовой, - завопил гном, - а не лошадный! Я на коне жить не желаю! Вот и остался.
- Как так? – Не переставала удивляться Квита, - а разве на белом коне можно жить?
Домовой пожал плечами.
- Наверное, можно, - сказал он устало, - если живут.
- А почему же они к принцессе, то есть к твоей хозяйке не возвращаются? – спросила Квита. – И тебе хорошо, и им.
- Не нужен он мне тут, - проворчал домовой, - я ему пакостить буду. Кашу переваривать, телевизор выключать, интернет вырубать и тапочки прятать. Ну не нравится он мне. Я ему еще кое-что придумал, - сказал он мстительно.
- А-а-а, - сказала Квита задумчиво, хотя не знала что сказать.
- Бэ, - ответил домовой очень остроумно. – хватит о принце. Хочешь, о поэзии поговорим? Или о чемпионате по хоккею? Я тут один тазик приспособил, чемпионат ловлю.
- Не хочу, - отрезала Квита, - я домой хочу.
- И я не хочу, - пожаловался домовой, - и я домой хочу. Хочу домой, с нормальными людьми, с телевизором, а не тазиком, с животными, с завтраками, чтобы шумно было, весело, и чтобы было кого отваживать от дома, а кого приваживать.
- Жалко, - сказала Квита, - как мне жаль, Тут.
- Чего это тебе меня жаль?
- Жаль, что я не дома, не в старом Княжеском Дворе.
- А то что? – удивился гном.
- Я бы тебя к себе пригласила. Ко мне. Домовым.
- Ик. – сказал домовой. – Ик, ик.
Зеркало проплыло через комнату, устроилось рядом и стало ему что-то мигать. Домовой стащил свою бейсболку и принялся чесать затылок. Потом сбросил тулуп и вскочил на короточки. Потом на ножки. Потом начал пританцовывать. Потом выпустил несколько пузырищ, пузырей и пузырьков, как будто бы он дул в мыльные пузыри. Пузырьки плыли по воздуху… как мыльные пузырьки. Только один лопнул, а остальные унесло сквозь нарисованные окна. Гном-домовой вытер лицо, сел и свесил ноги. Он сидел почти в центре стола, и у него все равно получалось свесить ноги, словно он сидел на краю стола. Квите такого никогда не удавалось, хотя она была дочерью цирковых артистов.
- А интересно, - подумала она, - это он взаправду или…
- Интересно, - спросил гном, - это ты взаправду или?
В углу комнаты появился колодец с журавлем.
- Водички хочешь? – спросил домовой. – Живая, молодящая. – Он вдруг оказался на краю колодца, опустил в колодец журавля и достал ведро, полное воды. – А то и угостить тебя нечем.
Квита покачала головой. Тогда домовой снова перенесся на стол, встал в позу и отрекомендовался:
- Домовой Тут. Сильва П Мигель Сыромятников, - преставился он, кланяясь и размахивая широкополой шляпой с пером, в которую, наверное, превратилась его бейсболка. – К вашим услугам, мадемуазель. Служил домовым в королевских домах Европы, Азии, имею бумаги, рекомендации и поощрения.
Мигель хотел что-то еще добавить, но запнулся. Шляпа с пером опять превратилась в бейсболку.
- Слушай, подруга, а у тебя что там, в твоем старом княжеском дворе, домового нет, что ли?
- Да в доме, может и есть, - ответила Квита задумчиво, - у нас большой дом, на сотню квартир. В доме, может, и есть, а в моей квартире, ну, в комнате, в которой я живу, там точно нет. Тебе четырех комнат, кухни, балкона и кладовки хватит?
- Подходяще, - почти не раздумывая, одними губами ответил домовой, сгибая и разгибая пальцы. – А метраж какой?
- Сто, - ответила Квита.
- Самое то, - обрадовался домовой, - подходяще. Антресоли имеешь?
- Есть, - уверила Квита, - и потолок четыре метра.
- И-и-и—и! – обрадовался домовой, - поле чудес! Самое то!
- Эй, - всполошилась вдруг Квита, вспомнила… - минуточку, Тут! У меня там еще одна комната есть за кладовой. А в той комнате живет Черепарик. А еще бабушка и рыбки.
- Как обжито, - со счастливой улыбкой проборматал домовой и пнул ногой воздух, - а тут только рыжые остались.
- Кто? – не поняла Квита.
- Тараканы, - объяснил домовой. – Слышь, а она замуж не выскочит? – с беспокойством спросил домовой тут.
- Кто? – не поняла Квита, - тараканы?
Из-за нарисованного окна доносились шлепки по воде.
- Кто замуж не выскочит?
- Твоя бабушка! Вдруг и за ней кто-нибудь на белом коне.
- Ну нет, - засмеялась Квита, - моя бабушка больше никогда не выскочит замуж. Она мне сто раз это говорила. Моя бабушка говорит, что это дело принципа – не выходить больше замуж.
- Хорошие у твоей бабушки принципы, – сдержанно похвалил домовичок, - а кто такой Чикипарик?
- Не Чикипарик, - поправила Квита, а Черепарик. Черепарик – это такой скелетик из шкафа. Про скелеты в шкафу слышал? Он там сидит в тайной комнате в шкафу и добрую тайну злого волшебника сохраняет.
- А какую? – заинтересовался домовой.
- А я-то откуда знаю? – удивилась Квита.
- Надо знать, - наставительно сказал домовой, - он у тебя живет или где?
- У меня.
- Ну ничего, узнаем, - пропищал гном-домовой, - а вообще-то, он мне ни разу не помешает, твой Чикинарик. Хотя не нравится он мне ни разу.
- Кто не нравится? – не поняла Квита.
- Черепарень твой!
- А ты что, его знаешь?
- Первый раз о нем слышу, - сообщил домовой.
- Почему же он тебе не нравится?
- Потому, - сказал домовой и ухмыльнулся зловеще. – Ничего, я его построю. Когда въезжать можно? – спроисл он.
- Въезжать? – переспросила Квита. Очень уж стремительно развивался разговор. Она не успевала.
- Когда можно въезжать? – медленно повторил домовой.
- Куда? – удивилась Квита.
- Ну к тебе домой? В старый княжеский двор? В твою кровтиру?
- В квартиру?
- В кровтиру!
- Не кровтиру, а в квартиру, - поправила гнома Квита.
- Ты там живешь? – строго спросил домовой.
- Живу, - согласилась Квита.
-- Это твой кров?
- Кров, - согласилась Квита.
- Значит, кровтира, девушка, поняла? И не спорь со своим домовым, девочка, пожалеешь!
Гном шмыгнул и снова спросил:
- Дак когда можно въезжать?.
- Да хоть сейчас, - пожала плечами Квита, не придавая должного значения разговору. – Да хоть сейчас.
И домовичок исчез. Растворился, как кусочек сахара в чае. Нормально? Квита была девушкой в чудесах искушенной, и не растерялась, а последнюю секунду ухитрилась ухватить домовичка за длиную зеленую бороду, которая вдруг порыжела.
- Эй-эй, любезный, минуточку, ты куда?
- Как это куда? – задергал Тут головой. – Туда, в нашу квартиру. В Старый Княжеский Двор.
- Ни фига себе, - удивилась Квита, - значит, ты знаешь, где это?
- Конечно знаю, - удивился домовой, - я все знаю, - похвастался он. – А чего не знаю, то в тырпырнете посмотрю.
- Слушай, - сказала Квита, наматывая бороденку на кулак, - я ведь тоже туда хочу, к себе домой. А как же я? Ты же и меня забери.
- Тьфу ты, - расстроился домовой, - тебе же тоже домой надо.
- Домовой должен своих защищать, - объяснила Квита.
- Да знаю я, - отмахнулся домовой, - только ты как я не сумеешь. Тебе, хозяйка, придется пешочком идти. Дойдешь до моста – и через мост. И ты почти дома. Где-то, через час будешь.
- Где? - Не поняла Квита.
- Ну, там, дома у меня. В Старом Княжеском Дворе. – Ты давай пусти, - задергался он, - некогда мне, обживаться надо.
- А как же я твой мост найду? – удивилась Квита. – Я тут ни одного указателя не видела.
- Мания величия, - прокомментировал гном, - это я Тут.
- Что?
- Ты сказала я Тут. Это я Тут, а ты девочка! Тебя, кстати, как зовут?
- Квита.
- Да, Квита, - задумчиво сказал гном, - тут такая путаница, разрыв пространства, искривление времени. Можно за час дойти, а можно за три года не найти. Вот если бы у тебя песик был, он бы тебя быстро довел.
- У меня есть песик, - вспомнила Квита, - только он игрушечный.
- Ты что, смеешься? – удивился гном, - в этом мире ничего игрушечного не бывает. – Гном явно избегал слова «тут». – Короче, в этом мире все настоящее. Давай своего песика.
- Он там, - сказала Квита, - возле домика.
Домовой провел в воздухе круг. Круг вдруг превратился в иллюминатор, за которым была видна лестница в домик. У лестницы на платочке Квиты сидел старичок Уф, а игрушечный песик Капуста валялся почти у кромки берега, и к нему подбирались крокодилы. Старичок кидал в крокодилов камушки, а попадал в игрушечного Капусту.
- А это кто? – удивился домовой.
- Не знаю, - честно ответила Квита, - прибился.
- Мутант какой-то, - решил гном и сделал несколько пассов руками.
- Да отпусти же ты бороду, - вдруг заорал он, - а то ничего не получится.
Квита разжала руку. Старичок снова принялся что-то шептать, размахивая руками. В комнате появился Капуста. Там, у кромки берега он исчез. Старичок у лестницы протер глаза и сказал: «Уф!». Игрушечный эрдель Капуста оказался в зале, и не просто в зале, а на столе, около гнома-домового Тута. Гном снял одни очки, как-то скучно посмотрел на песика и водрузил на нос другие очки - те, что были у него на шапке. Потом стал что-то шептать на ухо Капусте и дышать ему в нос. Гном Тут что-то шептал и насвистывал – негромко, но музыкально. Потом достал из кармана Ключик и ткнул им прямо Капусте вбок. Капуста дернулся, как живой. Квита тоже дернулась, как будто её ударило током. Ничего похожего она не ожидала. Капуста дернулся еще раз и прыгнул. Со стола гнома эрдельтерьер Капуста прыгнул Квите прямо на руки. Квита завижала от неожиданности. Старичок Уф в иллюимнаторе приложил к уху ладонь и довольно заулыбался. Но Капусту Квита не выпустила из рук. Тогда Капуста заурчал и облизал Квите лицо. Только после этого Квита поставила его на пол. Игрушечный песик Капуста подпрыгнул на полу, потом принялся носится по комнате. Он даже два или три раза заскочил на стену и едва не добежал по стене до потолка. Правда, сорвался и упал. И принялся лаять. Все же помнят, что пол в зале был сложен из каменной брусчатки? Капуста прыгал в основном вокруг Квиты, словно показывая, что он понимает, кто его хозяйка. Он без конца что-то лаял.
- Что он хочет? – обеспокоенно спросила Квита.
- Он просто очень рад, - объяснил гном, - и рассказывает тебе, что игрушечных игрушек не бывает. Все игрушки живые. А тут вообще все настоящее.
- И ты настоящий? – спросила Квита, у которой все-таки теплилась надежда, что она спит дома и видит все это во сне. Капуста всюду бегал, все обнюхивал, все облаивал, а потом возвращался к Квите целоваться. Квита, в общем, не возражала. Квите нравился игрушечный Капуста, но живой Капуста нравился ей в сто раз больше. Песик и Квита сразу поняли, что они созданы друг для друга.
- А хочешь, - сказал гном, - мы сделаем вообще из него нормального пса?
- Нет, мне мой игрушечный Капуста больше нравится.
- Слушай, - сказал гном, нетерпеливо постукивая каблучками, - у тебя что-нибудь домашнее есть?
- Домашнее? – Квита не сразу поняла вопрос. – Что именно? Что ты имеешь в виду?
- Ну, что-нибудь из вещей, которые есть в твоем доме.
Квита поняла. Гному нужна была вещь из её дома там, на старом княжеском дворе. Квита достала еще один платочек. Это был платочек, который она нашла в кладовке. На нем был вышит какой-то герб, и Квите давно хотелось посмотреть, кому принадлежит этот герб в интернете. Платочек пролежал в кладовке очень долго, и наверное, его вполне можно было считать вещью из дома. Домовой вытаращил глаза. Платочек, видно, был ему знаком. Но он ничего не сказал. Просто подозвал Капусту. Он дал Капусте обнюхать платочек. Песик нюхал вдумчиво и серьезно, как на экзамене. Капуста нюхал долго, потом взгвигнул и поднял голову на гнома. Гном принялся что-то медленно объяснять Капусте, а тот радостно повизгивал, вертелся и смотрел на Квиту влюбленными глазами. На гнома Капуста смотрело безо всякого почтения. Капуста заметил.
Гном говорил, Капуста вертелся и повизгивал в ответ на все слова гнома.
- Нет, так не годится, - вздохнул гном и потер ладони. Из-под ладоней пошел огонь и повалил дым. Гном схватил Капусту за шиворот и дернул его за высунутый язык.
- Блин, больно! – закричал Капуста. Квита глазам своим не поверила, хотя и услышала это собственными ушами. Игрушечный песик, которого она нашла под перевернутой лодкой, не только бегал, прыгал и целовался, он еще и говорил. Правда, со странным, собачьим, наверное, акцентом, но вполне понятно.
- Больно! – кричал Капуста, - пусти!
– Вот так-то лучше, - сказал гном. – Слушай меня внимательно, дворняжка. Слушай и не перебивай. Ты отведешь Квиту…
- Квиту, - взгвизгнул радостный песик, и, не удержавшись, подпрыгнул, чтобы поцеловать её.
- Ты отведешь Квиту домой. Понял?
- Как? – удивился песик, - я ж не знаю дороги.
- Я промчусь впереди тебя с платочком в руке, - пообещал домовой, - я промчусь с платочком, а ты пойдешь по моему следу. Надеюсь, у тебя хороший нюх, пудель?
- Исключительный, - гордо сказал эрдельтерьер Капуста.
- Значит, ты иди по моему следу, в мир, где живет Квита. Твое дело довести её до моста и перевести через мост. А там она сама доберется.
Песик закивал и заблеял.
- Не так, - сказал домовой.
Песик дернул хвостиком и замычал. Гном отрицательно покачал головой. Тогда песик закукарекал. Старичок-домовой опять не одобрил.
- Нет.
Песик забубулькал. Домовому не понравилось. Он погрозил песику пальцем.
- Ряв! – сказал песик. – Гав! – и решительно закончил: - Ке ке ме се?
- Понял наконец то – одобрил домовой и нарисовал в воздухе карту для убедительности. Песик закивал и сказал:
- Гав! – Потом торопливо добавил:
- Понял!
Квита выдохнула. С подобным она еще не сталкивалась.
- Он понял, - добродушно сказал гном-домовой. – Он доведет тебя домой. Скоро увидимся.
= Я, - сделал домовой несколько шажков, - пошел. Пошел. По…
- Посиди еще, - сказала Квита, снова стремительно хватая старичка за бороду. Старичок дернулся, а Капуста закричал что-то.
- Ты чё? – разозлился домовой.
- Послушай, домовой, ты тут вороны не видел?
- Какой еще вороны?
Несколько мух, кружащихся под абажуром, лопнули и превратились в крохотные метеоритики. Темные уголки комнаты осветились.
- Нет, - уверенно сказал домовой, - тут не видел. Отпусти, а?
- Ну не тут, - поправилась Квита, - а вообще в ваших краях.
Домовой почесал нос, дернул себя за ухо, сделал несколько приседаний, покрутил глобус. А потом сказал огорченно:
- Не видел ворону. Только пугало.
-Какое еще пугало? – удивилась Квита.
- Пугало огородное с мордой нахальной. Оно тут подружку искало. Пугало огородное с башкой зеркальной.
На стене шевельнулись усы. В некоторых комнатах на стенах висят рога, в этом гостиной на стенах висели усы. Старичок вдруг щелкнул пальцами, как ножницами, и отстриг себе бороду. И тут же растворился, как мираж. Квита только глазами хлопала. Всего секунда – а домового уже и след простыл. Капуста помчался к выходу из домика и вернулся. Он не нашел домового. Домовой исчез. Квита подумала, что он уже, наверное, обживается там, в старом Княжеском дворе в Квитиной квартире, знакомится с её рыбками, бабушкой, возможно, и с Черепариком. Во дворе, где его совсем не ждали.
Да все было просто отлично, если бы на полу у стола, на брусчатке не лежал бы тот самый Квитин платок, которой должен был привести Капусту, а с ним и квиту в старый княжеский двор. То ли домовой забыл его, то ли выронил, но ни Квите, ни Капусте он уже ничем не мог помочь. Квита осталась при своем интересе. Она не имела представления, как выбираться из страны, в которую она попала и что ей теперь делать. Делать было нечего. Капуста нюхал платок и виновато пищал.
- Ничего, - сказала Квита твердо, - будем искать мост. Домовой говорил, что где-то есть мост, по которому легко перейти на ту сторону. Жизнь продолжалась, и не смотря ни на что Квите следовало искать выход. Разве не так? И она пошла к выходу из домика, а Капуста бежал впереди, что-то невразумительно бормоча. Он опередил Квиту, и когда она вышла, Капуста уже стоял рядом со старичком Уфом и обнюхивал его крайне недружелюбно.
- Ешкин кот! – пятился старичок, - Смотри, ожил! Стало быть, он непростой песик. Может быть, он клад? Может, он приведет к сокровищам?
- Ну да, - выходя за Капустой, сказала Квита, - конечно, приведет. Надо только дать ему денег понюхать. Чем больше дашь понюхать, тем больше будет клад. Деньги-то есть? – жестко спросила Квита у старичка.
- Нет у меня денег! – мотал головой старичок, отшатываясь.
- Ну тогда и клада не будет, - подвела итог Квита, - а мы пошли.
- Куда это вы? – удивился старичок.
- Мост искать, - объянила Квита, - тут где-то мост должен быть.
- А чего его искать? – удивился старичок. – Я знаю, где мост.
- Ты знаешь, где мост? – удивилась Квита. – А почему ты мне никогда об этом не говорил.
- А ты меня об этом спрашивала? – удивился старичок. – Только нам на мост не попасть, - объяснил он.
- Почему? – удивилась Квита.
- Потому, - объяснил старичок, что вход на мост платный. А нам платить нечем. А там, где бесплатно, туманом все покрыто.
- Каким еще туманом?
- Таким. Кто в туман входит, тот навеки там остается.
- И погибает? – осторожно спросила Квита.
- Почему погибает? – удивился старичок. – Живет. Всю жизнь там живет. Там много кто живет.
Квита промолчала. Капуста тем временем побежал на берег и принялся ругаться с крокодилами. С каждым произнесенным словом Капуста говорил все лучше. И крокодилы понимали его все лучше. Старичок, который сначала не обращал на это внимания, наконец заметил, что Капуста разговаривает, и сел в лужу. Точнее, там, куда он сел, до последнего мгновения лужи не было. Она появилась за мгновение за того, как старичок сел. Наверно, такой уж это был мир – с приколами
глава 6
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=593784
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 15.07.2015
автор: Птицын Анатолий