Пьеса
Следующий век от новой эры. Пещера четверых друзей, Горация, Духа, Кармеля и Ментора, с одной стороны оббитая коврами и тряпками, с другой стороны измазанная глиной. Параллельная выходу сторона, она же самая большая, заграждена шкафом с книгами и креслом, в котором расположился белый мягкий медведь. Рядом висит картина Ван Гога «Звездная ночь», под ней простелено четыре покрывала и подушки. В углу мешки с провизией, около них банки, аквариум с золотой рыбкой, несколько цветов в горшках, одежда, какие-то технические приборы и прочий хлам, в котором нуждаются.
Друзья приблизительно одинакового возраста, от двадцати до двадцати двух лет. С виду все крепкие и статные, кроме Ментора – он ото всех ниже ростом, с небольшим животом, в бардовом кардигане и с зеленой бейсболкой поверх кучерявой прически. Гораций самый высокий, с черной челкой, широкими плечами и в синем вязаном свитере. Кармель смуглый и коротко подстриженный, за счет выразительных скул и широкой спины кажется наиболее привлекательным от остальных товарищей. Дух с короткими светлыми волосами и не менее светлым лицом, пухлыми губами и немного торчавшими ушами, одет в клетчатую рубаху.
В самом центре пещеры горит небольшой костер. Вокруг него уложены бетонные плиты, в некоторых местах заменены на паркетные доски. Ментор роется в огромном ящике, перебирая газеты. Кармель что-то пишет, сидя около кресла на подстилке. Гораций спит.
По местному времени около семи четвертей.
[i]Акт.[/i]
Кармель. Оттого-то жизнь и хороша, раз за душою ни гроша. (Пишет)
Ментор. Где-то я слыхал подобное. Копия или плагиат, на твой выбор?
Кармель. Да будет тебе известно, что все нами сказанное, уже, с большой долей вероятности, было сказано.
Ментор. И это слышал. Но, может быть, и читал.
Кармель. Пройденный этап. Человек не может быть настолько глуп, чтобы не догадаться о такой пустышке.
Ментор. Ну, здесь все неопределенно. К примеру, не читающему, вряд ли в голову приходят мысли о морали. Но мы ведь не скажем, что он глуп? (продолжает рыться в ящике)
Кармель. Всякий глуп, если не читает.
Ментор. Так было раньше. Теперь всякий мертвец, если не читает.
Кармель. Знания можно получать и другими способами.
Ментор. Тем не менее, книги – единственное доступное нам средство.
Кармель. Да, благодаря Духу, который ворует книги в ночную четверть.
Ментор. Он говорил, что во всем есть уникальность. Вот ты пишешь сейчас, и это уникально.
Кармель. Естественно, ведь то, что я пишу, это только мое. Точно также никто не сможет. Мысль – да, но не способ ее выражения.
Ментор. А представь, если бы каждый живущий что-либо писал?
Кармель. Графоманы, что скажешь.
Ментор. И все-таки, нашелся бы среди миллионов точно такой же, как и ты, с точно такой же мыслью и точно таким же способом выражения, а?
Кармель. Нет. В этом случае я бы не писал и вовсе, потому что эта писанина превратилась бы в некую будничную фикцию. От избытка писателей мы не смогли бы различить в этом миллионе того самого. Плюс ко всему есть множество примеров. Сколько поэтов писало о синем небе, теплом солнце? Сколько художников рисовали звезды? (показывает пальцем на картину)
Ментор. Каждый уважающий себя художник рисовал звезды.
Кармель. Но ни у кого они почему-то не получились одинаковыми, это невозможно.
Ментор. Здесь десятки, ну, сотни тысяч. А если миллионы?
Кармель. Каждый живой человек – это просто человек, со своими мыслями и увядающей плотью. Описание у всех одинаковое, не так ли? Но все уникальны, потому что человек, способный мыслить, изначально уникален. Он – это отражение жизни в зеркале. И у каждого отражение свое собственное.
Ментор. (Внезапно). Нашел! (вытягивает из ящика газету)
Кармель. Что это?
Ментор. «Футбольное обозрение», 2010 год, представляешь? Печатная газета, с черно-белыми фотографиями. Эх, как долго я тебя искал!
Кармель. Откуда она в ящике взялась?
Ментор. В детстве собирал по подвалам всякий хлам. Вот однажды наткнулся на типографию, и вынес все самое интересное. Пацанами в футбол бегали, и попутно о Марадоне и Луческу читали.
Кармель. Писатели?
Ментор. Да, в прошлом тренерами футбольных клубов были. Вот от них я и узнал, что значит футбол. Кстати, когда мы убегали из дому, газеты я прихватил, а вот мяч – нет.
Кармель. Зачем нам в пещере мяч? Газеты почитаем, а с мячом тут не разгуляешься.
Ментор. Вот бы поиграть.
Кармель. Ты знаешь режим.
Ментор. Знаю, но хочется побегать. Надоело отжиматься.
Кармель. У нас свежего воздуха на четверть около единицы, так что растрачивать прогулки на игры, сам понимаешь.
Ментор. Кажется, скоро фаза?
Кармель. Да, перепись и отчисление.
Ментор. Можно подать заявку на футбол, вдруг ответят.
Кармель. Сомневаюсь, что кто-нибудь захочет свободу поменять на футбол. Ты сам, как придет время, гулять побежишь.
Ментор. Возможно, но бестолково ведь гулять?
Кармель. Что ты как маленький. Мужики будут искать женщин, женщины мужиков. Каждому нужно выплеснуть эмоцию.
Ментор. Слишком по-зверски это. Будто мы животные.
Кармель. Я от Духа подобное слышал. Но он там пока книги ворует и в очереди за провизией стоит, мало ли? Вдруг подружку заарканил? (Смеется)
[i]Входит Дух[/i]
Ментор. А вот и наш интеллектуал! Что в семью принес?
Дух. Пара книг и баул с магазина, посмотрите, что там. (Бросает баул на пол)
Ментор. Какие воры, такой и век. Теперь уж воруем не глядя.
Дух. Времени нет на это. Когда туго станет, начну выбирать.
Кармель. Запечённая картошка, да трехтомник Толстого в придачу, то еще развлечение. Что у тебя в руках?
Дух. Новые тесты. Сегодня нужно ответить на вопросы и сдать кровь.
Ментор. Новая волна приближается?
Дух. Да, и мы должны пережить ее.
Ментор. Все наладится.
Кармель. Что люди говорят?
Дух. Они слишком напуганы, чтобы внятно говорить.
Кармель. И никаких новостей?
Дух. Никаких. Людей держат взаперти, забирают и не возвращают. Какие новости?
Ментор. Ты знаешь режим, Карми.
Кармель. Отплатил мне собственной монетой? (Улыбается)
Ментор. Идеальное возмездие, не более чем.
Дух. Гоц давно спит?
Кармель. С момента твоего ухода.
Дух. Эй, Гоц, поднимайся, нужно тесты пройти. (Дергает покрывало рукой и садится рядом).
Гораций. Ааааа (зевает). Только проснулся, а уже подарочки.
Дух. Умойся, если нужно. Сейчас светлая голова превыше всего.
Гораций. Без проблем, давай сюда. (Берет тестер). Они что, новые?
Дух. Да, теперь и кровь берут, не нужно ходить на сдачу.
Гораций. Какое-никакое удобство, хотя, кому от этого легче. И как тут?
Дух. Вносишь иглу в вену, тестер подключаешь к счетчику. На этом экране будут выпадать вопросы, как всегда.
Гораций. Амбразура чертова! Разве здесь можно что-нибудь разглядеть?
Дух. Успокойся, и внимательно читай. Теперь вы. (Отдает тесты Кармелю и Ментору)
Кармель. Результаты когда?
Дух. Теперь не будет результатов.
Кармель. А как же…что, сразу забирают?
Дух. Да, если гости к нам не нагрянут, значит, до следующей фазы мы свободны.
Ментор. Так, здесь вопрос: « Тяжелейшее наказание следует за невыполнение: а. норм интеллектуального развития б. норм общежительского развития в. норм интеллектуально-общежительского развития»
Кармель. Какая глупость.
Дух. Отвечай а – это точно, хоть и не конкретно.
Гораций. «Отрицание любви к ближнему должно быть обоснованно: общепринятой ненавистью, узаконенными правилами, или интеллектуальной принадлежностью?
Дух. Последнее. Все сводится к интеллекту.
Ментор. До чего же абсурдная идеология. Получается, чем умнее и мудрее ты становишься, тем меньше у тебя шансов любить человека, по-настоящему, от сердца?
Дух. Они хотят, чтобы ты был умным, но бесчувственным. Человек, обремененный состраданием, дружбой, любовью, не способен работать на пределе возможностей. Он будет стоять подле условного станка, но в голове будут витать мысли о чем-то человеческом.
Гораций. Долой человека, да здравствуют машины.
Дух. Примерно так.
Гораций. Это был ответ на вопрос.
Дух. Правда кроется перед глазами.
Ментор. Но в чем смысл научного подхода, если он бесчувственен? Наука исследует природу – самое чувствительное явление во Вселенной. Сама Вселенная и есть природа взаимосвязанных чувств, разве не так?
Дух. Научный подход не бесчувственен, но отрицаем. Ученые не верят эмоциям и чувствам, потому что они, как правило, вызывают у человека гамму переживаний и наслаждений. Они, в свою очередь, способны побуждать человека не только к фантазии, но и вере в собственную фантазию.
Гораций. Люди умеют себя накручивать. Кто знает, может Бог появился из-за слишком большой любви человека к своему миру?
Кармель. Или из-за слишком яростной ненависти - он обязан был появиться.
Ментор. Но ведь ученые тоже люди? Они имеют свои чувства? Они ведь любят науку, а это, какая-никакая, но любовь.
Гораций. Еще они любят факты, и ненавидят проповедников.
Ментор. Разве Вселенная не зародилась во имя большой любви? Как, вы мне скажите, как? Как все могло сформироваться настолько идеально с точки зрения физических законов и химических процессов, что человек способен ходит по круглой земле, смотреть вдоль необъятного простора Галактики на спутники и метеориты, при этом не любить, не чувствовать, но жить и размножаться?
Кармель. Про размножение – отдельный разговор.
Дух. Ментор, это твоя точка зрения. Помнишь про уникальность? Ты всегда прав, если рассматриваешь собственные доводы под призмой собственной жизни. Мы можем долго об этом разговаривать, но то, что тебя это волнует, уже свидетельствует о наличии конфликта. Как внешнего, так и внутреннего. Наверное, это единственное, что дает нам силы выжить.
Гораций. И не стать глупцами окончательно.
Дух. А любовь… Знаешь, во всем есть любовь. Сегодня смотрел статистику, практически сто процентов атеисты. Но ведь они живы, что-то заставляет их жить? Если они не верят в Бога, пускай, они верят в науку, но они верят. Ты можешь назвать их Бога как угодно – Эйнштейн, Менделеев или Ньютон, неважно. Но отсюда и выходит главный факт того, что Бог есть, потому что он не имеет имени и не имеет определенного человеческого обличия, а значит, может существовать во всем и везде, быть чем угодно. Для кого-то он материя, для кого-то пространство. Для кого-то он любовь.
Кармель. Любовь – понятие спорное. Нас вот выпускают потешить свой эгоизм и угомонить либидо, но в этом и есть любовь. Потому что на большее мы не способны, а о великой любви умеют говорить лишь мечтатели, никогда ее не испытавшие.
Дух. Отсутствие любви возмещается присутствием секса. Ты просто подсел на государственную иглу. Ментор говорит про кровь и ее сущность, а ты подливаешь туда алкоголь и мешаешь с кокаином.
Гораций. Неплохие сравнения, Дух! (Улыбается)
Дух. Человека можно рассматривать с позиции, как Бога, так и науки. И мы снова возвращаемся к началу. С позиции Бога человек - это существо, которое чувствует, или, способно чувствовать. Человек – высшая мера страдания, и высшая мера любви. С позиции науки человек – это животное. Здесь все не так романтично. Человек – это плоть, это кости, мышцы, клетки, атомы. Человек – это желание, похоть, стремление к размножению. Получается, Ментора беспокоит факт того, что человек вовсе не человек, а всего лишь животное.
Ментор. Смотря, какой человек.
Кармель. Но ведь человек и есть животное! Мы находимся на высшей ступени эволюции, но это не делает нас отстраненными от собственных желаний. Из всех существ человек больше всех хочет секса. Получается, чем больше существо осознает свою уникальность, тем больше оно превращается в животное.
Ментор. По-твоему, только похоть правит человеком?
Кармель. Ну а что еще? Разве ты не хочешь женщину?
Ментор. Мои желания никак не связаны с похотью. Если я ее хочу, то только по внутренним причинам. Я могу влюбиться в нее и только потом по-настоящему захотеть.
Кармель. Глупости! Обнаженная женщина не вызовет у тебя желания?
Дух. Кармель, ты слишком увлекся. В тебе говорит сейчас похоть, а не дух. Ты должен уметь контролировать свои желания, иначе ты действительно станешь животным.
Гораций. Дух о духе толкует. ( Улыбается)
Дух. Довольно, у нас будет еще время надоесть друг другу. Вы ответили? Отдавайте тесты и продолжайте читать.
(Отдают тесты)
Дух. В мешке что, смотрели?
Гораций (роясь в мешке). Здесь лампы есть, пару кульков с рыбой, витамины какие-то. Вот еще энциклопедия, для поддержания, так сказать, интеллектуального уровня. Солома еще…
Дух. Ладно, лампы могут пригодиться. Если пройдем тесты, подам заявку на электричество и перестанем греться костром.
Ментор. Было бы здорово.
Дух. Все, я ухожу. Надеюсь, сдача будет без очереди.
[i](Уходит)
[/i]
Ментор. Золотце бы покормить.
Кармель. Дерзай, рыбак. Мы в этом совсем не нуждаемся.
Гораций. Интересная все-таки кровь государственная…Поменял свою первую отрицательную или какую-там…И все, новым человеком стал.
Кармель. Зато пища перестала быть основой. Так, для развлечения.
Ментор. Но под контролем у верхушки.
Кармель. Это незыблемо. Было, есть и будет. Государство всегда правило своим народом, а тот, кто считал иначе, тотчас был уничтожен.
Гораций. Жизнь не меняется, а власть – совершенствуется. Сегодня тебе кровь переливают, а завтра новые мозги изобретут.
Кармель. Тьфу на тебя, Гоц! Ты прекращай фантазировать.
Гораций. А что? Если мы сидим в пещере, это не значит, что прогресс остановился. Раньше в морду получить можно было просто так, а сейчас только за нарушение правопорядка.
Кармель. Эволюция, мать ее!
Ментор. (высыпая в аквариум корм) Ну вот рыбка эта. Живет себе, ест, плавает, но свободна ведь?
Гораций. У нее свободы ровно столько, сколько и у нас. Вместо аквариума пещера, вместо еды – книги. Только ей не приходится болтать сутками со своими сожителями.
Кармель. Посмотрите на него! Общество бездарной начитанности тебе опротивело?
Гораций. Да я не об этом! За все время никаких предложений от вас не слышал, только жалобы.
Ментор. Человек – сумма своих поступков, вот о чем сообщает нам мудрейший Гоц.
Кармель. Потешный ты. Жизнь наша от фазы к фазе, от перерыва до проверки. Какие возможности тебе нужны? Бабу отымей, вкусно поешь, проведи время в кайф – и дальше продолжай работать. Что не так?
Ментор. Тебе это не противно?
Кармель. Ничуть. Удовольствие в избытке не оказывает должного влияния на нервную систему. А если удовольствие ограничено, количеством, размерами или временем, тогда оно обретает истинный смысл, возможно, смысл нашего существования.
Ментор. Господи, все заново!
Кармель. Не впутывай его сюда.
Гораций. У нас зима сейчас?
Кармель. Государь ее знает… Наверное.
Гораций. «Присыпанный трухою снежной…»
Ментор. Опять стишки свои пишешь?
Кармель. Для следа, так сказать, на вековой глыбе времени.
Гораций. « Любовью злость с порога пнул…»
Кармель. Опять ваша любовь. Скука.
Ментор. На душе святая мука.
Кармель. Лучше попотеть. О, спорт, ты мир! (начинает отжиматься от пола)
Гораций. «Меж двух огней таилась нежность… И я к ней бережно примкнул»
Ментор. Браво, Гоц!
Гораций. Для Духа написал. Он самый чувственный из нас.
Кармель. (Отжимается) Раз-два, раз-два, раз-два.
Ментор. Держи спину, Геракл. А не то поясница скажет тебе « Извините, подвиньтесь»
Гораций. Он жилистый, выдержит.
Кармель. (плашмя падает на пол) А почему Дух самый чувственный?
Гораций. Потому что он замкнут.
Кармель. Открытость личности перестала иметь чувства?
Гораций. О том, что у тебя внутри - не должен знать никто. Дух следует этому принципу.
Кармель. Мне вот приятно поделиться, похвастаться или раскрыть душу нараспашку, как угодно.
Ментор. Про твоих женщин нам уже осточертело слушать.
Гораций. Помните Кристофа?
Ментор. Да, мальчик, которого Дух пытался спасти.
Гораций. Почему пытался? Он помог ему перебраться через стену.
Ментор. Да, но что с этим мальчиком теперь, понятия не имею.
Гораций. Каждый день о нем думаю. Славный малый. Мало у нас пожил, а с ним было весело.
Ментор. Да уж, чистокровный, наверное, единственный.
Кармель. Как это государственные псы не углядели?
Гораций. Он мальчик смышленый, сумел проскользнуть. Хорошо, что Духа встретил.
Ментор. На Кристофа можно надеяться.
Кармель. Ну, он теперь для вас как Бог.
Ментор. Злой ты, Карм. Все оттого, что ценностей не существует для тебя.
Кармель. Но-но, расскажешь. Все у меня есть - и ценности, и чувства, и ясный взгляд. Просто ты в облаках витаешь, а я сижу в пещере на сырой земле.
Ментор. С ума сойти!
[i]Входит Дух
[/i]
Дух. Как дела, господа интеллектуалы?
Ментор. Философские беседы ведем.
Гораций. Тесты сдал?
Дух. Да, и снова статистику читал. На восемь процентов упала начитанность.
Ментор. А про людей что?
Дух. Забирают.
Ментор. Знать бы, куда их забирают.
Кармель. Лучше не знать. Либо в овощ тебя превратят, либо предложат переметнуться на их сторону.
Гораций. Бог его знает, а вдруг там все не так уж плохо?
Дух. Они бы не держали нас здесь.
Ментор. Мы пока им не подходим. Это, так сказать, часть воспитательного процесса.
Дух. Бездарность. Жизнь без цели – не жизнь.
Кармель. Мысли о самоубийстве посещают во время утренних пробуждений.
Дух. Лучше от них избавиться.
Ментор. Смерть – не выход?
Дух. Не выход, потому что смерти не существует.
Кармель. И что, по-твоему, существует, когда одной ногой в земле?
Дух. Человек сам определяет свое существование. Для меня жизнь – бесконечность. Здесь нет ни начала, ни конца. Вот ты дышишь сейчас – и это жизнь. Читаешь, любишь, веришь – и это жизнь. Все бесконечно.
Ментор. Глаголом жги сердца людей!
Дух. Время в таком случае превращается в основу бесконечности. Есть память, есть воспоминания, в конце концов, сны. А есть ты и твои размышления, которые, чаще всего, обрекают на страдания. Сидишь на полу и думаешь о звездах. Но звезд не видно и это – истинное страдание в рамках бесконечности.
Кармель. Проще не думать.
Ментор. Лестница на эшафот тебя ждет.
Кармель. Я бы не удивился, если бы Голгофа.
Гораций. И почему жизнь настолько страдальческая?
Дух. У всех по-разному.
Ментор. Четыре стены – вот истинное страдание!
Кармель. Розовая любовь куда хуже.
Гораций. Или власть над твоим разумом. Впихивают сейчас маленьким деткам всякую ерунду, а потом и удивляйся, почему они своих родителей не узнают.
Дух. Скоро и размножение ограничат.
Кармель. Куда уж ограниченнее.
Дух. Для нас все ограничено, кроме нас самих.
Ментор. Эволюция, мать прогресса! Вот кто ограничен!
Дух. Все следует от беспричинности и хаоса. Если вся жизнь заключается в страдании, то бесконечность – и есть истинное страдание.
Гораций. Обрести нирвану не так уж просто.
Дух. Сансара – наш удел.
Ментор. А я не верю в реинкарнацию. Слишком просто.
Дух. Оглянись вокруг. Здесь все слишком просто, что, иногда, хочется смеяться без остановки над абсурдом, окружающим и поглощающим наш мир.
Кармель. Он уже не наш.
[i]Врываются трое полисменов
[/i]
Первый полисмен. Именем государя и прав интеллектуальной собственности, именем свободного разума и скоропостижной мысли, именем…
Кармель. (шепотом Горацию) Какого черта им нужно..
Второй полисмен. Молчать!
Третий полисмен. (Кармелю) Вы арестованы за нарушение процедуры ареста!
Кармель. Какого ареста? Дух, о чем они?
Первый полисмен. Сожитель номер «тридцать-семь-Гораций» подозревается в сочинительстве вульгарных речитативов, а также их скрытом распространении. У вас нет никаких прав.
Ментор. Как это, люди, да за что?!
Первый полисмен. Уведите тридцать седьмого!
[i]Уходят Гораций и трое полисменов
[/i]
Ментор. Что же с ним сделают?
Дух. От него зависит, и от адекватности судьи.
Кармель. Адекватность! То, чего не может быть у стражей правопорядка. Как они пронюхали?
Дух. Они сказали о скрытом распространении. Якобы Гораций выкладывал в паутину свои работы.
Кармель. Может, через гаджет?
Дух. Наверное.
Ментор. Нарушил условия.
Кармель. Если ему хотелось поделиться, почему он нам не сказал?
Дух. Здесь дело не в понимании и отзывах. Так уж случается, что поэту важнее не любовь толпы и возможное господство над ней, а собственный отпечаток во времени. Ты, вот, сам пишешь.
Кармель. Ну, это досуг, что ли. Хотя, конечно, хочется что-то оставить после себя.
Дух. Горацию предложат изоляцию либо самовнушение. И, дай Бог, чтобы он был бесчувственен в этот миг.
Ментор. И выбрал самовнушение.
Кармель. Тогда он вернется к нам. Но не будет прежним. А смерть можно выбрать?
Дух. Смерти больше нет, я же говорил. Но за реинкарнацию проголосовать всегда можно. Хотя это не пользуется популярностью, потому что неведомому неведомое не видится, а ведомым не потребуется.
Кармель. Гребаный фарс. Надеюсь, Гоц вернется все же настоящим. Эх! Мир мой мир! Помойная яма для дерьма и возможность жить для микробов!
Ментор. Время действительно не наше.
Кармель. А что это – наше время? Четыре стены да покрывало?
Дух. В четырех стенах можно воспитать только идиота.
Ментор. Наше время, это когда любому человеку, доказавшему что он умен, положен рулон туалетной бумаги.
Кармель. Подтереть свою исключительность.
Дух. Штамп на бумажке противоречит нашей исключительности.
Ментор. А запах в клозетах и подавно.
Дух. Нет ничего плохого в том, что мы обеспокоены однотипностью.
Кармель. Как ты напевал? Если есть стадо, значит, есть пастух?
Дух. Стадный конформизм здесь не причем. Он – это не что иное, как насилие по обоюдному согласию. Бог здесь выступает всего лишь свидетелем.
Кармель. Бог везде и во всем?
Дух. Возможно, Бог существует для того, чтобы прятать его внутри.
Ментор. Либо все это лишь замысел эстета.
Дух. Купол для церкви, крыша для дома, небо для земли.
Кармель. Все просто у тебя выходит. Спорить не буду, но Горация не вернуть!
Дух. Я переживаю не меньше, чем ты. И, боюсь, что переживания бессмысленны.
Ментор. Но ведь так нельзя! Чтобы за стихи…
[i]Звучит звонок
[/i]
Дух. Фаза. Собирайтесь и на выход.
[i]Уходят
[/i]
[i]Звонок[/i]
[i]Входят Дух и Ментор
[/i]
Дух. Где Кармель? Фаза на исходе.
Ментор. Скорее всего, опять с бабой. Вернется, куда он денется. Или вернут.
Дух. Чем занимался?
Ментор. Нашел поле, где ребята играли. В лесу, там, где хороший воздух, знаешь?
Дух. Да, там прекрасно.
Ментор. Играл с ними практически все время. Потом раздобыл пластинку Баха. Уж очень хочу послушать.
Дух. Это правильно. В нашем мире можно существовать только под грустную музыку.
Ментор. Хотя Ницше очень любил Вагнера. Но, воинственная музыка мне не по душе.
Дух. Мне Моцарт нравится, Реквием потрясающий. У Баха «Страсти по Матфею» завораживают. Почему-то вспоминаю свое детство, хотя услышал его впервые лет в 16.
Ментор. Гениальная музыка вызывает разнообразные ассоциации.
[i]Входит Кармель. С ним девушка.
[/i]
Кармель. Я Вас любил! Любовь, еще, быть может…
Дух. Это еще что такое?!
Кармель. Познакомьтесь, друзья-интеллектуалы, моя любовь! Имя ей Сандра.
Сандра. (Шепотом) Здравствуйте.
Ментор завороженно упал в кресло на медведя.
Дух. Ты в своем уме? Приволок ее к нам!
Кармель. Эх, а Гораций тебя самым чувственным обзывал… Где же любовь по твоему Богу? Любовь к ближнему и все такое?
Дух. Ты еще и пьян. Он тебя несет как от старого матроса.
Кармель. Зато я счастлив.
Дух. Ты представляешь, что с нами сделают, если узнают?
Кармель. Вслед за Горацием, знаю! По крайней мере, друга увидим.
Дух. Мы его не узнаем…(садится на пол)
Кармель. Сандра, пойди в кресло присядь. Ментор, уступи даме!
Ментор. Вот! Замечательный белый мишка, это Вам! (протягивает медведя)
Сандра. Спасибо.
Ментор уступает место и отходит в сторону, не сводя взгляда с прекрасной женщины. Кармель садится на пол около Духа.
Кармель. Дружище, ну прости меня. Ее должны были отправить на изоляцию, я не мог не помочь. Влюбился, честное слово, с первого взгляда!
Дух. Эта женщина привнесла с собой грех.
Кармель. Она не такая, поверь!
Дух. А я и не об этом. Взгляни на Ментора, он чувствует к ней тоже, что и ты.
Кармель. Не может быть…Нет! Как же он, так сразу…Ментор, иди, читай книги!
Ментор. Не хочется что-то.
Дух. Ты знаешь, что будет.
Кармель. Как же он так быстро? Что, любовь?
Дух. Да. Я полагаю, он женщин никогда не видел. А эта действительно прекрасна.
Кармель. Ее должны были забирать после перерыва. Я сам предложил.
Дух. Уже не важно.
Кармель. Проверка может нагрянуть?
Дух. В любой момент, фаза ведь только закончилась.
Кармель. Я ее люблю. Помнишь, ты Кристофа спас? Может, и с ней выйдет?
Дух. И что, соберешься вслед за ней?
Кармель. Хоть куда! Может, все вместе, а?
Дух. Толпой нельзя.
Кармель. За четверть можно по одному, хотя…если поймают.
Дух. Нам несдобровать. Ладно, пойду за книгами и попутно обо всем подумаю.
[i]Дух уходит
[/i]
Кармель. Сеньорита, мадемуазель, мадам…Знакомьтесь, мой товарищ Ментор, мыслитель, а значит, зануда.
Ментор. Здрасьте (кивает)
Сандра. Привет.
Кармель. Сия прекрасная особа не особо разговорчива.
Ментор. Ей это не потребуется.
Кармель. Но зато, какие у нее кровавые губки!
Сандра. Перестаньте.
Кармель. Мы хоть и мужчины, но приличные.
Ментор. Про тебя с виду не скажешь.
Кармель. Мы все знаем твои романтические поползновения. Надо бы уже повзрослеть.
Ментор. Больно взрослый нашелся.
Сандра. Как долго вы здесь?
Кармель. Так долго, что влюбляемся впервые.
Сандра. Все шутите. Спасибо, конечно, за помощь.
Кармель. Да ладно, что уж там.
Ментор. Откуда вы?
Сандра. С другой стороны пещер. Жила там с тремя девушками.
Ментор. И что же случилось?
Сандра. Во время прошлого перерыва они, якобы, нашли свою любовь. Мне посчастливилось не сойти с ума. Но они не прошли проверку и были арестованы.
Ментор. А с вами что?
Сандра. А меня должны были переводить куда-то. Вот только не знаю куда.
Кармель. Довольно о плохом. Не хотите почитать труды молодого прозаика?
Сандра. С удовольствием.
Ментор. Хоть мы грустим и радуемся розно, твое лицо, средь всех прекрасных лиц, могу узнать по этой пыли звездной, оставшейся на кончиках ресниц...
Кармель. Тьфу ты, не твое!
Ментор. Я просто…
Кармель. Помолчи. (Листает тетрадь). Вот! «…женщина неприступна до первого приступа. После фривольного интимного сближения с особой противоположного пола, происходит замещение внутренних идеалов идеалами внешними. Наивность побеждает рассудок, и женщина становится жертвой в руках маргинального первопроходца ее непорочной…
Ментор. Перестань! Что за театр?
Кармель. Голосок прорезался! Влюбленный Шекспир! Чего уставился на нее?
Ментор. Что такого?
Сандра. Успокойтесь. Что с вами происходит?
Кармель. А то, что это моя женщина!
Ментор. Куда ж мне деться?
Кармель. Учебник открой, и глаз с букв не своди.
Ментор. (Берет книгу и садится в угол) Это ненадолго.
Кармель. А ты не командуй здесь!
Ментор. А я и не главный.
Кармель. Подумаешь, кто? Дух! Предводитель наш! Тьфу! Надоело жить в тюрьме и ждать свой счастливый билет на шоколадную фабрику! Я имею право на все!
Ментор. Нет у тебя никаких прав, ничтожество.
Кармель. Да как ты смеешь!
Сандра. Успокойтесь, прошу.
Ментор. А вот и смею!
Кармель. (Подбегает к Ментору). А теперь скажи мне в лицо!
Ментор. (Отталкивает) Пошел вон и забирай свою шалаву!
Кармель. (Толкает Ментора, тот падает) Она только моя и сделаю с ней что захочу. Сандра! А ну вставай!
Сандра. Пожалуйста, тише! Я уйду, если нужно.
Ментор. (Садится на пол) Не нужно. Все в порядке.
Кармель. Ерунда какая-то.
Ментор. Спокойно, скоро придет Дух, и все наладится.
Кармель. Ты это, извини. Бес в меня вселился, что ли.
Ментор. Присядь. А лучше, отжимайся. Вдруг произведешь на девушку впечатление?
Кармель. С меня спортсмен, как с государя - Бог. (Улыбается)
Ментор. Мне твои метафоры, как серпом, пардон, по яйцам.
Сандра. Чем вы увлекаетесь?
Ментор. Я поэзию люблю, Гораций тоже, любил. Дух у нас развит во всех областях.
Кармель. У меня тоже всего понемногу.
Ментор. Кстати, я недавно стихи Набокова читал. Замечательная вещь. Прозаик и в стихах прозаичен, но до чего все просто и складно!
Сандра. А я Блока люблю. И Высоцкий очень нравится.
Кармель. «…Спасите наши души, мы бредим от удушья…»
Входят трое полисменов.
Первый полисмен. Именем государя и прав интеллектуальной собственности, именем свободного разума и скоропостижной мысли, именем…
Кармель. Дух предупреждал.
Первый полисмен. Вы арестованы за связь с особой противоположного пола. Сожитель номер «тридцать-восемь-Ментор» арестован за проявления запрещенного чувства, известного как любовь. Уведите их!
Скручивают руки Ментору и Кармелю
Ментор. Я люблю тебя, Сандра!
Кармель. Поганые псы, отпустите! Да что вы знаете о любви!
Уходят трое полисменов, Сандра, Ментор и Кармель
[i]Входит Дух
[i][/i][/i]
Дух. Ребята! Я придумал как нам…Где вы…
[i]Входит Гораций
[/i]
Гораций. Добрый день, меня зовут Гораций. Можно Гоц. Я буду с вами жить.
Дух. Ты что…меня не помнишь?
Гораций. Что это с вами?
Дух. Что же они с тобой сделали…Добрый. Располагайся, где хочешь.
Гораций. Спасибо, а вас как зовут?
Дух. Меня Духом зовут.
Гораций. Ааа…вы тот самый, что мальчика освободил?
Дух. Откуда ты знаешь?
Гораций. В министерстве говорили о вас, мол, мальчик вернулся и помог некоторым сбежать. И все из-за вас.
[i]Входят Кармель и Ментор
[/i]
Дух. Ребята, где вы были? Гораций вернулся.
Кармель. Добрый день, меня зовут Кармель, и я с вами буду жить.
Ментор. Меня зовут Ментор.
Дух. (Садится на пол) Новая жизнь. Новые грехи.
Ментор. А вас как?
Дух. Дух, Дух меня зовут. Вы хоть что-нибудь помните?
Гораций. Вы это о чем?
Дух. Ну, что с вами раньше было? Жизнь, стихи, Ван Гог, Сандра, фаза, золотая рыбка, а?
Кармель. Не понимаю.
Дух. Память, память? Ну?
Ментор. Я вот помню, как на заводе работал, потом писал в классе что-то, потом опять завод…Сандра...что-то помню..
Дух. И?
Ментор. Нет, кажется, что могу вспомнить, но не выходит. Ааа. Голова разболелась.
[i]Включается электричество
[/i]
Кармель. Нам подключили электричество?
Гораций. Прекрасно! Только поселились и уже удобства.
Дух. Потушите костер. Он уже нам не нужен.
Ментор засыпает костер песком
Кармель. Мне сказали, что нужно читать. Выдали специальную литературу и брошюрки.
Дух. Выброси все это. Книги, которые тебе нужны, на полке в шкафу.
Ментор. О, да у вас здесь целая библиотека! (подходит к шкафу). Лев Толстой. Анна Каренина. (берет в руки книгу) «…И книга эта пронзительная, трагичная, о счастливых и несчастливых людях, о том, что любовь, даже взаимная, — это не всегда радость, не всегда благословение, но всегда чудо…»
Гораций. О, а что это такое, любовь?
Дух. Это страдание.
Ментор. А вы когда-нибудь любили?
Дух. Любил. И до сих пор люблю. А что вам известно о велосипедах?
Кармель. Это такое, как у полисменов?
Дух. Именно.
Кармель. Интересная штука.
Дух. Бросайте вещи. Сегодня мы будем кататься.
Гораций. Вы что? Хотите на воздух выйти?
Дух. Хочу и выйду. И все это мы сделаем вместе.
Ментор. Но там же закон…
Дух. А что вы собираетесь здесь делать?
Кармель. Ну, нам вот сказали, здесь написано…
Дух. Все тлен. Мы достойны большего, чем четыре стены и шкаф с книгами. Не бойтесь, в случае чего, я возьму вину на себя.
Гораций. Как же, на свободу?
Дух. На свободу, Гоц, на свободу. Пора подышать свежим воздухом.
Ментор. А здесь золотая рыбка у вас.
Дух. И ее берем. Она свободна, как и мы. В пределах собственных ограничений.
Кармель. В принципе, интересно узнать, что там.
Дух. Вперед. От болтовни рождается глупость. И захватите с собой Ван Гога, прибьем звездную ночь к какому-нибудь дереву.
[i]Уходят[/i]
Занавес
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=643000
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 11.02.2016
автор: Antoshka