В одном из переулков Старого Города стояла Ковровая Лавка. Лавка была древней и не очень успешной, поэтому в ней порядочно скопилось Пожилых Ковров. А в Пожилых Коврах скопилось порядочно пыли, и потому Пожилые Ковры плохо видели, а слышали еще хуже. Как ни странно, но некоторые вещи тем ценнее, чем они старее: их называются «антиквариат» и продают очень дорого. Вот так и Пожилые Ковры в Ковровой Лавке: им было уже далеко-далеко за сто лет, а стоили они ну просто очень дорого, каждый – целое состояние!
Однажды владелец Лавки принес откуда-то нового, совсем еще юного Придверного Коврика - маленького и жесткого. Такие обычно кладут перед дверью, чтобы гости вытирали о них ноги и не тащили в дом уличную грязь. Может показаться странным или смешным, что владелец Ковровой Лавки сам где-то покупал коврики, однако и в мире ковров есть своя иерархия. Там, где продают ковры, особенно пожилые, дорогие и антикварные, не торгуют придверными ковриками, особенно юными, маленькими и жесткими.
Итак, в Лавке появился Придверный Коврик. Пожилые Ковры решили с ним познакомиться - все-таки им предстояла долгая жизнь под одной крышей. А юный Коврик был робок, стеснялся своего невысокого положения и не решался заговорить первым. Пожилые Ковры, откашливаясь от пыли, прошамкали:
- Добрый день, уважаемый, позвольте представиться: Текин, Хоросан, Перс, Бухара, Обюссон... (так кратко называют антикварные ковры – по месту рождения). А вы кто будете?
Коврик, если бы мог, покраснел от смущения, однако коврики не способны менять цвет, чтобы выразить свои переживания; они только иногда линяют или выцветают, от времени и тяжелой жизни, но не от переживаний. И Коврик, запинаясь, тихонько ответил Пожилым Коврам:
- Очень приятно, господа Антикварные Ковры. Я - Придверный Коврик.
Как мы уже знаем, Пожилые Ковры плохо слышали, к тому же Коврик говорил тихо и запинался. Поэтому Пожилым Коврам показалось, что он назвался «придворным ковриком». А «придворной» называется всякая персона, которая допущена ко двору монарших особ, королей и королев; а ведь, согласитесь, не всякую персону к такому двору допускают! Пожилые Ковры были потрясены; кряхтя и кашляя, они принялись наперебой выражать Коврику свое почтение и восхищение. Еще бы: Придворный Коврик! Большая честь! Полный восторг!
Коврик был ошеломлен: он был совсем юн и мало в жизни повидал, а в том, что он повидал, ни почтения, ни восхищения не было. Если быть точным, то о Придверный Коврик попросту вытирали ноги все, кому ни лень, вот и все почтение! Восхищение и восторг Пожилых Ковров показались Коврику совершенно неподдельными и даже искренними. Кроме того, это чрезвычайно приятно, когда тобой восхищаются и выражают тебе почтение. И Коврик, который поначалу очень смутился таким восторгом Пожилых Ковров, очень скоро решил, что раньше ему просто не доводилось встречать никого, кто относился бы к нему так, как подобает, по его достоинству. А Пожилые Ковры, умудренные жизненным опытом и вооруженные особой зоркостью, приобретаемой только очень долгой жизнью среди драгоценного антиквариата и дешевых под него подделок, наконец-то показали то отношение, которого заслуживал Коврик: почтение и восхищение.
И Придверный Коврик ответил Пожилым Коврам:
- Господа, мне очень приятно находится в таком избранном обществе. Я польщен.
Пожилые Ковры восхитились тактом и учтивостью Коврика: надо же, Придворный, а не задается, сколько достоинства, сколько обаяния, вот что значит – настоящее благородство! Нет слов!
Время шло, и Коврик постепенно свыкся с тем почитанием, которое ему оказывали Пожилые Ковры. Он совершенно уверился в том, что это почитание является вполне заслуженным и оправданным. Пожилые Ковры, которые, как мы знаем, плохо видели, не замечали, что посетители Ковровой Лавки попросту вытирали ноги о Коврик, а Коврик не замечал, что посетители уделяли свое восхищенное внимание только Пожилым Коврам. Да и не пристало ему, которого уважали Пожилые Ковры - Текин, Хоросан, Перс, Бухара, Обюссон, обращать внимание на простолюдинов, которые сами благоговели перед Пожилыми Коврами. Нет, не пристало!
И так Коврик, которого еще совсем недавно смущало благоговение Пожилых Ковров, начал принимать его как должное и для всех остальных тоже обязательное (это называется «возомнить о себе»). Он теперь позволял себе отвечать Пожилым Коврам резко и даже пренебрежительно, а то и покрикивал на стариков, если они не успевали своевременно поприветствовать его утром или пожелать ему доброй ночи вечером. А тут еще иной посетитель слишком рьяно вытирал ноги о Коврик или являлся в Лавку в грязных ботинках! – тогда Коврик бывал весьма не в духе и срывал свое негодование на Пожилых Коврах. Они терпели: все-таки Коврик был Придворным, а Пожилые Ковры за свою долгую карьеру лучше всего усвоили вот что: важнее всего в жизни знать свое место.
Но однажды Ковровая Лавка закрылась; всех Пожилых Ковров бережно упаковали и куда-то увезли вместе со всем инвентарем Лавки. А Придверный Коврик остался в пустой Лавке один; о том, чтобы его забрать, никто даже не подумал: ведь он уже порядком износился, поистерся, а его цвет ничем не отличался от цвета уличной грязи!
Через какое-то время Лавка открылась вновь - теперь в ней торговали Музыкальными Инструментами: струнными, духовыми, ударными и клавишными. Как известно, Музыкальные Инструменты обладают весьма тонким и острым слухом, его еще называют музыкальным. Именно этот слух позволяет им избегать всякой фальши.
Коврик, не дожидаясь, пока Инструменты ему представятся, решил оповестить их о себе. Он высокомерно сообщил им:
- Я - Придверный Коврик!
Музыкальные Инструменты очень хорошо расслышали слова Коврика, приняли их к сведению, но в ответ не сказали ничего: они напряженно вслушивались, стараясь во всяком звуке в Лавке и за ее окнами уловить гармонию и различить фальшь. Для них это было намного важнее сообщения Коврика, да и вообще – важнее всего в мире.
Тут в Лавку вошел ее новый владелец с новым придверным ковриком в руках – ведь тот, что остался от прежнего владельца, совершенно никуда не годился. Владелец положил у дверей новый придверный коврик, а старого просто свернул в трубку и сунул в мусорное ведро.
И тогда Бас-Барабан, известный насмешник, который за словом в карман не лез и никогда не мог удержаться от остроумных замечаний, негромко пророкотал:
- Та-да-да-да!
Музыкальные Инструменты зашикали на Бас-Барабана: его глупые шутки мешали им уловить гармонию и различить фальшь в звуках мира. А ведь это – важнее всего на свете!
2014-2017
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=768938
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 31.12.2017
автор: Максим Тарасівський