Еще раз о феномене интересного, о том его аспекте, который отметил Уильям Блейк. Он утверждал, что ни один человек в здравом уме не станет утверждать, что искусство живописи состоит в точном копировании природы. Полагаю, что такое утверждение справедливо и для литературы и также сообщает кое-что о предмете моих любительских исследований.
Природа, по большому счету, это устоявшийся порядок вещей; такое определение позволяет включить в него и человека, и его жизнь во всем ее многообразии. Поэтому рассказ о том, что Иван Иванович проснулся, умылся, выпил кофе, вышел из дому, сел в метро, приехал на работу, провел там девять часов, вернулся домой тем же путем, поужинал и лег спать, может показаться интересным только на третьей неделе глобального карантина. А в обычных условиях – нет: жизнь Ивана Ивановича описана в строгом соответствии с привычным порядком вещей, все так и есть, и потому – неинтересно. И потому же нарушение этого порядка, отказ от точного копирования «природы» вызывает интерес, и чем дальше произведение отстоит от нее, тем интереснее.
Возьмем, к примеру, детектив: преступление – это вопиющее нарушение порядка, и чем оно жутче, тем вопиющее нарушение. Это понятно не только литератору, проливающему литры «крови» на страницах, и не только читателю, который жадно поглощает криминальное чтиво, но даже прагматичному законодателю. Самые интересные с точки зрения искусства преступления оказываются самыми тяжкими с точки зрения закона. Но, как говорится, усилить хочется: читатель – существо искушенное, его простым трупом или даже расчлененным трупом не возьмешь. И литератор делает «усилие»: в своем произведении он сводит воедино предметы, которые в природе не оказались в одном и том же месте и в одно и то же время или оказались бы, но с малой долей вероятности. Происходит не убийство, а серия убийств – уже интересно; все они произошли в туманную погоду – уже гораздо интереснее; на месте преступления находят то плюшевого зайца, то щенка, то погремушку – о, как непонятно, и вот теперь интересно по-настоящему! Совершенно ясно, что орудует маньяк, а маньяк – это человек, у которого в голове не такой порядок вещей, как у всех остальных, как у читателя. Или – иная крайность – гений: читать о поисках гения так же интересно, как и о происках маньяка; Дойл об этом догадывался и потому сводил на одной странице и у одного водопада обоих: гения-сыщика и гения-злодея.
А еще случается так: художник, черпая вдохновение из неведомых источников, создает порядок вещей, который как будто бы интересен, но слишком непонятен. Но интерес оправдывает все – и человечество всматривается в страницы или холсты снова и снова, томясь непониманием и еще – предчувствием. И когда что-то стрясется – преступление, катастрофа, война, пандемия – паззл складывается, и произведение искусства приобретает, наконец, свой полный смысл – пока не *** нас чаша сия, и акт творчества снова окажется далеко-далеко от привычного порядка вещей, и потому – в сфере нашего острого интереса.
Вот, мне кажется, отличный пример такого искусства. Девид Иншоу (David Inshaw), современный британский художник (1943 г.р.), «Аллегория I» и «Аллегория II» (2014-2015).
[img]https://i.guim.co.uk/img/static/sys-images/Guardian/Pix/pictures/2015/9/30/1443630679249/159c91e2-1e37-4c9e-85e9-4130a6e6284f-2060x2059.jpeg?width=700&quality=85&auto=format&fit=max&s=c107452ae8a923483da434f3e17560ef[/img]
[img]https://i.pinimg.com/originals/3d/47/88/3d4788ade2e029f6a82b3c792a8c048c.png[/img]
До поры до времени можно было находить на этих полотнах отсылки к старым мастерам и удивляться причудливости фантазии художника; а пришел коронавирус – и аллегория приобрела другой смысл. На обеих картинах – устоявшийся порядок вещей: только оказавшись под смертельной угрозой, он стал нам безумно дорог, и все эти привычные вещи становятся даже не ценными, а драгоценными, все бы, кажется, отдал, чтобы вернуться туда! И прямо посреди этого привычного течения жизни – посторонние, чужеродные, неуместные фигуры и предметы. «Так не бывает!» – восклицали бы еще недавно; а теперь будем созерцать молча, подавленные пророческой силой художественной мысли: ведь именно так всё и происходит прямо сейчас…
…А когда бедствие закончится, и порядок вещей восстановится, акт творчества снова окажется далеко-далеко от привычного порядка вещей, и потому – в сфере нашего острого интереса.
март 2020
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=869625
Рубрика: Лирика
дата надходження 27.03.2020
автор: Максим Тарасівський