Гулливер-Эстебан

Есть  такое  убеждение,  что  литература  если  не  больше,  то  раньше  жизни.  Дескать,  сначала  писатель  придумывает  -  тип,  город,  страну,  мир,  а  потом  они  случаются  в  жизни  или,  во  всяком  случае,  им  приходится  соответствовать  своему  литературному  воплощению.

Если  это  и  преувеличение,  то  совсем  небольшое.  Слово  обладает  силой,  как  разрушительной,  так  и  созидательной;  литература  как  высшая  форма  организации  слова  является  мощным  и  постоянным  напоминанием  об  этой  силе.  Хотя  бы  потому,  что  она  предлагает  лучшие  формулы  на  все  случаи  жизни  -  а  человеку  нужны  такие  формулы:  как  можно  точнее  и  полнее  выразить  себя  -  его  неотъемлемое  право,  фундаментальная  свобода,  видовая  наследственная  привилегия  (потому,  наверное,  так  остры  и  неразрешимы  все  языковые  споры).

Листая  вирусные  новости,  я  испытал  моментальное,  но  сильное  головокружение;  но  вовсе  не  страшные  показатели  заставили  меня  хвататься  за  край  убегающего  из  кухни  стола.  Я  на  мгновение  почувствовал  то  смятение,  которое  испытали  лилипуты,  когда  нашли  Гулливера.  Вероятно,  они  даже  не  могли  его  всего  сразу  увидеть,  так  он  был  для  них  велик;  но  зато  они  понимали,  что  этот  неохватный  взглядом  великан  может  сделать  с  ними  все  что  ему  угодно.  Я,  мы,  человечество  -  мы  сейчас  лилипуты,  которых  посетил  Гулливер;  карантин  -  это  те  миллионы  веревочек  и  колышков,  которыми  мы  пытаемся  удержать  чудовище  на  месте,  пока  оно  не  совсем  проснулось;  выбиваясь  из  сил,  мы  будем  кормить  и  поить  монстра,  чтобы  умилостивить  его;  ужасаясь  его  убийственной  мощи,  мы,  тем  не  менее,  будем  припадать  к  мониторам,  не  в  силах  оторваться  от  новостийных  лент,  завороженные  непостижимостью  и  неукротимостью  посетившего  нас  бедствия....

[img]https://images.curiator.com/images/t_x/art/08b18c2db6d34aac875664199507e5c1/kyle-thompson-gullivers-pond.jpg[/img]

Любопытно,  что  никакие  новости  о  пандемии  сами  по  себе  головокружения  у  меня  не  вызвали;  только  оказавшись  в  шкурке  лилипута,  я  схватился  за  край  убегавшего  из  кухни  стола.  Поражаться,  бояться,  ужасаться  я  смог  бы  и  своими  силами;  но  Джонатан  Свифт  в  1726  году  написал  "Путешествия  Гулливера"  и  тем  самым  сделал  мое  головокружительное  видение  возможным.  Это  он  всё  придумал,  всё-всё,  вплоть  до  слова  "лилипут",  которым  только  и  можно  обозначить  себя  перед  лицом  столь  масштабной  угрозы,  будь  она  реальная  или  воображаемая,  будь  она  неладна.

Свифт  об  этом  умолчал,  но  я  предлагаю  вам  подумать  вот  о  чем:  что  стало  с  лилипутами  после  ухода  Гулливера,  до  какой  степени  изменились  все  их  представления,  может  быть,  даже  нравы.  Можно  долго  говорить,  что  именно  и  как  именно  изменилось,  но  кратко  и  емко  это  уже  сформулировала  Туве  Янссон:  "ничего  уже  не  будет  по-прежнему".

Но,  может  быть,  как  море  принесло  Гулливера  к  лилипутам,  так  и  к  нашим  берегам  оно  принесет  однажды  -  не  корабль,  не  кита,  а  Эстебана,  по  Маркесу,  самого  красивого  утопленника  в  мире.  Настолько  красивого,  что  после  свидания  с  ним  "все  будет  по-другому:  двери  их  домов  станут  шире,  потолки  выше,  полы  прочнее,  чтобы  воспоминание  об  Эстебане  могло  ходить  повсюду,  не  ударяясь  головой  о  притолоку".

[img]https://www.allenspiegelfinearts.com/williams_awash.jpg[/img]

...Но  есть  чудо,  большее  всех  прочих,  большее  и  слова,  и  литературы.  Гулливер,  покинув  лилипутов,  попал  к  великанам;  выражаясь  иначе,  Лемюэль  сначала  неизмеримо  вырос,  а  затем  -  чрезвычайно  уменьшился.  Но  все  это  время  он  оставался  тем  самым  Лемюэлем  Гулливером,  сначала  хирургом,  а  затем  капитаном  несколько  кораблей,  сначала  великаном,  а  потом  лилипутом,  но  всегда  и  прежде  всего  -  человеком.  То  есть  существом,  по  отношению  к  которому  нечто  было  лилипутским  или  титаническим;  то  есть  -  мерой  всех  вещей;  иначе  говоря  -  чудом  из  чудес,  которому  нет  нужды  ждать  у  моря  погоды.  Он  сам  выбирает,  кем  ему  выйти  из  моря,  великаном  в  Лапутии*  или  лилипутом  в  Бробдингнеге*,  жалким  Грильдригом*  или  прекрасным  Эстебаном.

март  2020

Изображения:  Кайл  Томсон,  "Пруд  Гулливера"  (Gulliver’s  Pond  by  Kyle  Thompson);  Кент  Уилльямс  (Kent  Williams)
*Лапутия  -  страна  лилипутов;  Бробдингнег  -  страна  великанов;  Грильдригом  называл  Лемюэля  Гулливера  король  Бробдингнега

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=870086
Рубрика: Лирика
дата надходження 31.03.2020
автор: Максим Тарасівський