Из гоголевской шинели

В  последнее  время  я  так  углубился  в  чтение  Гоголя  и  работ  о  его  творчестве,  что  поневоле  нахожу  у  тех,  кто  творил  после,  -  у  кого  рукав,  а  у  кого  обшлаг  той  самой  гоголевской  шинели,  совсем  как  на  Сорочинской  ярмарке  находили  там  и  сям  куски  красной  свитки.  Ее,  поиздержавшись,  заложил  в  шинке  черт,  а  шинкарь  продал  до  сроку,  отчего  случились  потом  разные  беды  и  многие  несчастья.  Да,  именно,  "Сорочинская  ярмарка"!  -  первая  история  из  "Вечеров  на  хуторе  близ  Диканьки"  (1830),  на  деталь  из  которой  я  обращаю  ваше  внимание  сегодня.  Всего  лишь  на  одну  деталь  -  из  неимоверного  множества  деталей,  так  расточительно-щедро  украсивших  тексты  Гоголя;  одну  деталь,  которую  я  обнаружил  в  творениях  следующего,  ХХ  века,  и  совсем  в  других  областях  искусства.

Итак,  недалекий  Черевик  приступил  к  своему  куму  с  просьбой  рассказать,  что  за  красная  свитка  такая,  о  которой  толкуют  все  торговцы  и  перекупки,  и  отчего  не  продашь  ничего  на  той  ярмарке,  где  появилась  свитка.  Кум,  поупиравшись,  рассказал  ее  историю,  начало  которой  я  вам  только  что  напомнил:  мол,  черт,  поиздержавшись  и  желая  выпить  кухоль,  а  может,  и  кварту  или  даже  полведра  горелки,  заложил  ее  в  шинке,  пригрозив  шинкарю:  "Смотри,  жид,  я  приду  к  тебе  за  свиткой  ровно  через  год:  береги  ее!"  Но  шинкарю  показалось  скучно  ждать  сроку  -  а  сукно  на  свитке  такое,  что  и  в  Миргороде  не  купишь,  огнем  горит,  вот  и  продал  он  ее  какому-то  проезжему  пану.  Но  "бесовскую  одежу"  у  пана  украл  цыган,  а  цыган  продал  перекупке,  а  та  избавилась  от  свитки  и  сунула  ее  среди  крынок  с  маслом  на  возу  какого-то  мужика  -  ведь  покупать  у  нее  товар  совсем  перестали;  теперь  и  мужик  не  смог  продавать  свое  масло  и,  смекнув,  что  к  чему,  попытался  избавиться  от  свитки:  "Схватил  топор  и  изрубил  ее  в  куски;  глядь  -  и  лезет  один  кусок  к  другому,  и  опять  целая  свитка.  Перекрестившись,  хватил  топором  в  другой  раз,  куски  разбросал  по  всему  месту  и  уехал."  И  вот  теперь  если  где  на  ярмарке  покажется  кусок  свитки  -  там  и  черт,  а  где  черт  -  там  и  не  продашь  ничего!

Но  дело  тем  не  кончилось,  и  для  шинкаря  тоже.  Прошел  год,  и  черт  явился  в  шинок:  "Отдавай  мою  свитку!"  Шинкарь  уперся:  "знать  не  знаю,  ведать  не  ведаю,  я  не  я  и  хата  не  моя,  поди,  сатана,  прочь".  Черт  ушел,  а  как  стемнело,  и  "жид,  заперши  свою  конуру  и  пересчитавши  по  сундукам  деньги,  накинул  на  себя  простыню  и  начал  по-жидовски  молиться  богу,  -  слышит  шорох...  глядь  -  во  всех  окнах  повыставлялись  свиные  рыла...  Жид  обмер;  однако  ж  свиньи,  на  ногах,  длинных,  как  ходули,  повлезали  в  окна  и  мигом  оживили  жида  плетеными  тройчатками,  заставя  его  плясать  повыше  вот  этого  сволока".

Вот  она,  эта  деталь:  "свиньи,  на  ногах,  длинных,  как  ходули"  -  образ  отталкивающий,  даже  пугающий.  Тонкие  высокие  ноги  ассоциируются  с  пауками  и  прочими  не  слишком  приятными  насекомыми  -  а  противоестественное  сочетание  хрупких  паучьих  ног  с  массивным  свиным  телом  делает  его  неприятным  окончательно,  то  есть  нестерпимо  противным.  На  таких  ногах  свиньи  должны  перемещаться  очень  быстро  -  опять-таки,  противоестественно  быстро,  шаг  -  и  они  рядом.  Жуткие  мерзкие  твари  лезут  в  окна  шинка!

Но  поеживаясь  от  мурашек,  бегущих  и  мечущихся  по  коже,  как  шинкарь  в  своей  темной  норе  в  бесплодных  поисках  убежища,  невольно  спрашиваешь  себя:  "Где  я  видел  эти  "ноги,  длинные,  как  ходули"  и  массивные  тела?"  Как  Петрусь  из  "Ночи  на  Ивана  Купала",  все  думаешь  и  силишься  вспомнить:  "Постой,  постой,  забыл!",  -  пока,  наконец...

...-  Вспомнил,  вспомнил!  -  закричал  он  в  страшном  веселье."  У  Сальвадора  Дали!  У  него  были  массивные  туши  на  тонких,  как  ходули,  паучьих  ногах,  сразу  на  трех  картинах  были:  "Сон,  вызванный  полетом  пчелы  вокруг  граната,  за  секунду  до  пробуждения"  (1944)  [img]https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/thumb/d/df/Dream_Caused_by_the_Flight_of_a_Bumblebee_around_a_Pomegranate_a_Second_Before_Awakening.jpg/476px-Dream_Caused_by_the_Flight_of_a_Bumblebee_around_a_Pomegranate_a_Second_Before_Awakening.jpg[/img],  "Слоны"  (1946)  [img]https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/thumb/d/de/The_elephants_by_Dali.jpg/718px-The_elephants_by_Dali.jpg[/img]  и,  вероятно,  апофеоз  этой  паучьей  ходульности  и  животной  массивности  -  "Искушение  святого  Антония"  (1946)  [img]https://image.jimcdn.com/app/cms/image/transf/dimension=4000x3000:format=jpg/path/s6b61d3476b988e81/image/i73d73f8c075766e6/version/1586172657/image.jpg[/img],  где  дефилирует  целое  сонмище  животных,  пять  слонов  и  жеребец,  и  все,  как  один,  на  вот  этих  гоголевских  ногах,  тонких,  как  ходули.

Символизм  этого  образа  у  Дали  трактуют  по-разному.  Например,  тяжеленные  туши,  на  которых  установлены  различные  соблазнительные  символы,  -  это  грехи;  они  могут  обрушиться  на  голову  св.Антония,  потому  что  поддаться  искушению  очень  легко  -  так  же  легко,  как  переломать  эти  слишком  тонкие  ножки.  Или  так:  груз  человеческих  желаний  превосходит  силы  и  возможности  человека  и  может  обрушиться  ему  на  голову  в  любой  момент.  Будьте  осторожнее  в  своих  желаниях!

И  вот  еще  что:  говорят,  Дали  до  смерти  боялся  кузнечиков,  и,  мол,  потому  рисовал  такие  вот  ножки  слонам  и  лошадям  (тогда,  если  до  смерти,  то  не  боялся,  а  испытывал  отвращение).  Про  Гоголя  известно,  что  он  тоже  кое  к  чему  испытывал  отвращение:  к  пиявкам,  гусеницам  и  кошкам  -  но  отважусь  предположить,  что  не  к  этим  тварям  как  таковым,  а  к  их  свойствам,  то  есть  ко  всему  вертлявому,  увертливому,  податливому,  прыткому,  не  вполне  имеющему  определенную  форму,  иначе  говоря,  ко  всему,  что  напоминало  Гоголю  черта,  как  он  сам  его  себе  представлял  и  воображал  (смотрите  описания  в  "Ночи  перед  Рождеством",  где  у  черта,  например,  вертлявая  мордочка  и  такие  тонкие  ножки,  что  если  бы  такие  имел  яресковский  голова,  то  он  переломал  бы  их  в  первом  козачке).  Гоголь  боялся  ада  -  и  выходцев  оттуда  рисовал  как  можно  более  отвратительными  (смотрите  "Вий"  и  весь  гоголевский  пантеон  нечистой  силы).  Кроме  того,  в  знаменитом  библейском  эпизоде  об  изгнании  бесов  из  одержимого  бесы  вселились  именно  в  свиней,  что  делает  гоголевское  решение  и  канонично-традиционным,  и  литературно-новаторским  (образ  свиней  получил  развитие  в  духе  магического  реализма  и  даже  сюрреализма).  Ну  и,  разумеется,  свиней  он  подпустил  к  шинкарю  как  наиболее  нестерпимых  для  него,  нечистых  животных.

Думаю,  что  и  шагающие  танки  в  "Звездных  войнах"  Кэршнера/Лукаса  (1980)  тоже  как-то  связаны  со  слонами  и  кузнечиками  Дали,  а  через  них  -  и  с  гоголевскими  свиньями  на  ходулях.

II.2022

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=937149
Рубрика: Лірика кохання
дата надходження 16.01.2022
автор: Максим Тарасівський