[b]1[/b]
[b]Дороги[/b]
Бредёт бродяга,
бренчат гроши.
День как бумага –
валяй пиши!
Всё, даже время,
должно идти,
и это бремя
нам не стрясти.
В мозолях ноги,
но я привык.
Конец дороги –
всегда тупик.
Покой вкушают,
смердя в гробу,
я – искушаю
мою судьбу!
(Одни фальстарты –
не до призов…)
К чертям все карты –
есть горизонт!
В мозолях ноги,
но я привык.
Конец дороги –
всегда тупик.
[b]2[/b]
[b]Пёс[/b]
Что ты, лохматый, идёшь за мной?
Не потому ли, что я – чужой?
Чужой пожалеет, а свой предаст, –
это ты понял, видал не раз.
Вежливый пёс, хор-роший пёс!
Не скулишь и в колени не тычешь нос, –
видно, породист? А может, сыт?
Впрочем, пьяных не любят псы.
Хвостом замахал!.. Бомжара ты, брат.
Шляешься тут и в мороз и в град,
шатаешься всё от двора до двора…
А у меня – своя конура.
Есть в ней кровать, стул и окно –
вон где! Хоть, правда, теперь там темно –
некому быть там, некому ждать…
Ну, ничего, плевать!
Хе, чего смотришь? Дать сигарету?
Не надо за мной – пармезанов нету.
Нету. На – нету. У, пш-шёл!.. Назад!!
Вот так вот. Прощай, брат.
[b]3[/b]
[b]Рай[/b]
Бог построит однажды город,
не обнесённый стеной, –
там у каждой бродячей собаки
будет хозяин свой.
Не будет там больше кладбищ,
приютов и тесных больниц,
никто не станет в неволе
мучить людей и птиц.
Каждому там воздастся
согласно его мечтам:
хлеба дадут голодному,
многострадальному – храм;
там молодой букмекер
однажды напишет стихи;
обманутым дон-жуанам
отпустятся все грехи;
счастливый отыщет тайну,
мудрый – разгадку тайны;
изгнанник получит родину,
комнату – гость случайный,
робкие старые девы –
влюблённых седых мужей…
И на покой отпустят
банкиров и сторожей!
[b]4[/b]
[b]Шут[/b]
«Заживём после курвы-смерти,
под ногами лишившись тверди,
с изумлением воспаряя
прямо к пряничным стенам рая.
Тут тела нам дадут другие –
будем все как один нагие!
На седьмом заживём небе,
о насущном не парясь хлебе». –
Так в последнюю из минут
пел, гремя бубенцами, шут.
[b]5[/b]
[b]Богема[/b]
Маргинал-оригинал
забирается в подвал –
то ли шизик, то ли гений,
то ли курицу украл.
На ступеньках, словно слизь,
лунный свет – не навернись!
Кислорода маловато,
тишины – хоть завались.
Нету ножки у стола,
нет рюмашки для бухла, –
это, впрочем, поправимо:
можно просто из горла.
Месяц выставил рожок,
а на мне висит должок…
Мне бы месяца кусочек!
Пирога бы мне кусок.
[b]6[/b]
[b]Песенка[/b]
Мы копим свои сбереженья,
мы дни зарываем, как клад,
пасуем, боясь пораженья.
А надо – как Бонни и Клайд.
Ну да, мне отлично известно:
нет правды в кусочке свинца.
А только – признаюсь вам честно –
прекрасно идти до конца.
Любить, Ненавидеть и Верить,
презренье струить из-под век,
быть богом, ребёнком и зверем
и чувствовать: я человек!
Чтоб жизнь промелькнула в рапиде,
а смерть была яркой, как слайд…
Живём в тесноте и обиде.
А надо – как Бонни и Клайд.
[b]7[/b]
[b]Молитва[/b]
Высоко мне до неба, Господи,
я изгнанник и смертник, Господи,
отживу – заколотят досками,
закидают землёю, Господи.
Залопочут дожди осенние,
захлопочут ветра весенние, –
много белых зим, много красных лет
ждать мне, Господи, воскресения.
Нет у нас оправданий, Господи,
кроме наших страданий, Господи, –
что разбойнику, что апостолу –
на кресте помереть нам, Господи.
[b]8[/b]
[b]Ливень[/b]
Дрожали деревья, кипели фонтаны,
ворочались тучи, как левиафаны,
и хлопали двери, и ветер свистел,
и рынок стремительно, шумно пустел;
хозяйки срывали с верёвок бельё,
перина не лезла в оконный проём,
с перил неохотно сползали матрасы;
машины, взревев, вылетали на трассу –
шарахался вбок перепуганный двор,
и грязно ругался вдогонку забор;
лягушками шлёпались жирные брызги,
и девушки прыгали в сторону, взвизгнув;
порой испуская застенчивый вздох,
смотрел на бегущих седой кабысдох
очами избитого кроткого брата…
И, выстроясь в очередь у банкомата,
народ поклонялся златому тельцу.
И слёзы текли у бомжа по лицу –
обильные слёзы холодного ливня;
гроза громыхала и скалила бивни,
но стойко шагал по бульвару бродяга
(раскисли ботинки его, как бумага), –
он шёл, как поджарый замызганный зверь –
и ни на одну не поглядывал дверь!
Ступал по асфальту – и просто по лужам –
бесстрастен, упрям, одинок и простужен,
презрев медицину, культуру и зонт, –
ему, как Колумбу, кивал горизонт.
[b]9[/b]
[b]Реки[/b]
Я всегда был таким.
По утрам никуда не спешил
и опоздать не боялся.
Как дышал, так и жил.
И бесцельной свободы своей не стеснялся.
И привычками не дорожил.
Рваным небом укрыт, но зато я укрыт с головою –
большей милости и не прошу, и, наверно, не стою.
Расписанья моих поездов никогда не соврут,
я по жизни скольжу, ежечасно меняя маршрут, –
Контролёр, извини за беспечность!
Что Тебе, как и мне, до сыпучих и мелких минут?
Мы когда-нибудь все безбилетно последуем в вечность…
Мои реки текут, мои годы, как волны, бегут.
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=999436
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 25.11.2023
автор: Світлана Себастіані