был озарён мыслью, что Белое море на Севере, а Чёрное на Юге и между ними огромная часть суши заселена славянскими племенами с синими и зелёными глазами....
+
Написал очерк об одном поэте:
Мы виделись с Валентином Сорокиным последний раз в начале марта 2011 года. Среди многих других и Борис Андреевич Леонов, критик. Устремляясь к нему:
- Здравствуйте . – тяну руку. Борис Андреевич, узнав меня, как всегда шутит:
- Да ты что? Зачем? Какой интеллигентный человек ты.
- Валя, – чуть погодя продолжает Борис Андреевич, – а ты знаешь кто такой интеллигентный человек? Интеллигентный человек – это не тот, кто бросает окурок в урну, а тот, кто в неё попадает!
- Я не курю – мгновенно реагирует «Валя».
Валя, как называют его многочисленные друзья, или Валентин Васильевич, как величают его ученики разных поколений, однажды проходя мимо меня и старшего моего товарища, с которым мы вели беседу, обратился к последнему: "учи, учи его, а то он слишком интеллигентный!". Мне вспомнился шолоховский Штокман, который свернул папироску, закурил, а ему: "...и зачем жгешь зелью эту? - заговорил казак, отворачивая лицо. - Гля, какой кругом вешний дух чистый, а ты поганишь грудя вонючим дымом... Не уважаю!"
В жизни поэта нет времени на "курение", зато есть время слышать разговор тополей, размышлять вместе с ветром о вечности бытия, и просто любить Россию.
Дышат реки глубоко и мудро.
И с вершин голубеющих гор
Молодое, весёлое утро
Гонит ветры в широкий простор.
Пароходы торопятся к устью.
И горят, золоты и остры,
Купола над июльскою Русью,
Словно прадедов наших костры...
Вот легенда о бешеном хане,
Вот омытая кровью верста.
И на каждом могильном кургане
Я стою, как распятье Христа.
С Валентином Сорокиным моя первая встреча случилась в Литинституте, когда в дверях большой аудитории второго этажа заочного корпуса появился, как птица внезапно, человек с чётким красивым голосом, с юмором:
- Та-ак, вы из какой организации? – обратился он с орлиной серьёзностью, но не скрывая затаившейся иронии к ребятам-работягам, занятым взломом старого иссохшегося оконного проёма. Одобрительно кивнув на их ответ, он в два шага оказывается за преподавательским столом.
- А вот скажи, - задаёт один из своих метких вопросов Валентин Сорокин каждому новичку, знакомясь с его глазами, которые, кажется, готовы сказать больше, чем любое слово.– Скажи, экран компьютера может заменить книгу?
- Не может, - слукавил я и добавил что-то об изменившихся условиях жизни молодёжи, новых законах современности и прочих внедрившихся в сознание условностях. Откуда нам, поколению, взрослевшему в упаднические для отечественной культуры годы, в годы бурного развития Интернета, понимать живую красоту и простоту слова, "не зацифрованного"? Мне не хватило нескольких секунд, чтобы, стоя за кафедрой под чёрно-белым строгим Горьким, укорительно взиравшим на меня, утвердиться в своём, как жизнь, оформившемся воззрении.
Экран может решить судьбу человека? Нет, просто закидать информацией. А книга может. Ветер перелистывает страницы книги, как страницы жизни. «Быть поэтом – значит быть ветром» это я пойму сердцем на последующих занятиях.
Есенинский праздник в Константиново. Мы с супружницей и бабушкой сидим на открытой веранде с видом на заокские просторы и главную площадку выступлений. Разговариваем за чаем. В этот день мы празднуем семидесятилетие моей бабушки. Вдруг слышу, Валентин Сорокин, находясь у микрофона, просит выступить всех приехавших издалека поэтов. Оставив свою удивлённую компанию, подхожу ближе, вижу, что собралось слишком большое количество желающих и втискиваться в густую группу не стал. А после, когда отгремели стихи и речи, Сорокин, прощаясь у калитки, обронил:
– Ну вот. А я теперь переживать буду, что ты не выступил.
Совершенно свободно у него на семинаре можно обсудить творчество и сторонним людям, не равнодушным к поэзии. Моя Наталья (имеющая диплом журналиста МГУ) была поражена чутким и метким словом Валентина Сорокина в отношении своих стихов, побывав единожды на занятии. Она до сих пор удивляется точности полученного совета и уделённому ей вниманию… Помогая начать публиковаться молодым, совсем юным литераторам и стоя за них горой, приглашает к выступлениям на известных московских площадках: в музее Маяковского, ЦДЛ, в библиотеке Некрасова, давая почувствовать вкус первого зрительского внимания.
Поэтические семинары наполнены атмосферой неограниченной свободы творчества и самовыражения, возможности глотнуть этого воздуха я не пропустил ни разу. Проживая в дальнем Подмосковье, я приезжал каждый день и даже закончив ВЛК в 2009 году, часто по возможности бываю в родных стенах Литинститута.
И, конечно, как истинный поэт, Валентин Сорокин, словно атаман Стенька Разин — лидер красивый и гордый — не станет "раскуривать поганое зелье", интеллигентничать с боярами, будущими руководителями "обогатительных комбинатов"...
Стихи написаны мной весной 2008 года посвящены В.В.Сорокину :
Поднимался лебедь острокрылый
Над семьёй речных головотяп.
А за ним, как листик, шелестя,
Изо всей своей мальчишьей силы
Взмыть желает верное дитя!
Белые смешные лебедята,
Беззаботные в игре друзья.
Лишь один торопится куда-то,
Раньше срока улететь грозя.
Милое созданье! Что он хочет?
Невдомёк ему, что тяжелы
Тучи, застилающие очи,
Мчащие навстречу злые ночи
И каменья вздыбленной скалы.
Невдомёк ему, что слишком тяжек
Лебедя отбившегося путь.
Но он рвётся, не робея даже,
Сердце опасаясь обмануть!.
....
..
***
Я посылал этот небольшой очерк в "Литроссию" трижды, но после третьей глухой попытки позвонил в редакцию, которая сообщила, что "цикл статей о Валентине Сорокине закончен, мы больше статей о нём публиковать не собираемся..." Что ж... Это и понятно. Руководителей "обогатительных" предприятий с умилительным признанием в собственных стихах: "Вот я какая жучка – злобная!" и рифмами "читатель-создатель" будете. Похоже, неплохие деньги идут от Владивостокской "обогатительной" деятельности этого стихоплёта в московскую редакцию газеты. А мы как-то ближе к народу проживём... Однако это не значит, что постоять за себя не сможем — нам, разинцам, мининцам, пальца в рот не клади, будем ждать новый номер "Острова".
|
|
