Однажды я преподавал
учителем в девятом классе,
я детям "Гамлета" читал!
волнуясь весь до безобразья
Мне было где-то двадцать два,
(еще читал им "Всадник Медный")
короче был я весь тогда,
красивый, двадцатидвухлетний!
Однажды прозвенел звонок
и пубертаты в коридоры,
галопом, всех сбивая с ног
умчались, скрылись в дебрях школы
и я один остался в классе
жуя задумчиво ириску
как вдруг мой взгляд,
как трезвость ясный
увидел на столе записку
И развернув эпистолярий
(вопрос об авторстве был ясен)
мгновенно, будто бы в солярий
попал...от жара стал я красен!
Пунцом накрыло мои щеки,
а к горлу подошла икота,
ладони обе странно взмокли,
по лбу скатилась капля пота
И шею почесав свою
в смущеньи проглотил ириску,
одной строкой: Я Вас люблю...
было начертано в записке.
Я вспомнил юную наяду,
за третьей партой, ряд по центру
что жарким и невинным взглядом
сжигала бедного студента
Я был последний пионер
адепт советских воспитаний
и хоть внутри костер горел,
снаружи был я пуританин
когда увидел пару глаз,
внимательных, зовущих, ждущих
я мысленно в противогаз
одел лицо и равнодушьем
отреагировал на это
ее признание в любви,
перенесла душа поэта
тот всплеск гормонов, зуд в крови....
И хоть тринадцать ей минуло
ее рельеф был ого-го!
но нет, не дал я слабину на...
и не забрался далеко,
по той тропинке педофила
в волшебную страну Лолит
где длиннолягое игриво,
тебя чарует и манит
собрав в кулак железо воли
(последнее на тот момент)
я за диктант вкатил ей двойку
и вел себя, как строгий мент.
В тисках исконных, строгих правил,
тех, что нарушить я не смог
я разлюбить себя заставил
такой любви той был итог
Что ж, прошлого увяли квиты
но иногда, в июльский зной
я слышу, со страниц "Лолиты"
хохочет Гумберт надо мной.
