Птицын Анатолий

У ЯСЛЕЙ ГОСПОДНИХ ПОЕТ СТРУНА ТАК ТОНКО

И  Андрусяк


Перевод  Птицын  Анатолий




У  ЯСЛЕЙ  ГОСПОДНИХ
ПОЕТ  СТРУНА
ТАК  ТОНКО
ПРИХОДЯТ  ДЕТИ
И  У  ОКНА
ПОЮТ  ЗВОНКО
А  ГЕЛИКОНЫ
В  ПРОЗРАЧНУЮ  НОЧЬ
БАСАМИ  ДУЮТ
И  К  МЕСЯЦУ
СБЕГАЮТСЯ
ЗВЕЗДОЧКИ  -  ДОЧКИ
И  КОЛЯДУЮТ

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=232144
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 30.12.2010

текст

По  мнению  ученых  -  текст  оказывает  самое  глубокое  впечатление  из  всех  возможных.  
Пример  тому  Библия.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=231851
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 29.12.2010

мудрость состоит из таких черт характера, как сопереживание, ,

мудрость  состоит  из  таких  черт  характера,  как  сопереживание,  сострадание,  альтруизм,  понимание  себя,  эмоциональная  стабильность  и  уровень  социализации

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=231574
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 27.12.2010

Ельфи з Поперечки 2 - 2

Сіма  вирішила  створити  квіти  для  Лямби,  Ляпки  й  Лякси.  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  були  в  захваті,  вони  обожнювали  Сіму  й  Сімині  квіти.  Якщо  ж  Сіма  зробить  кожній  по  особливій  квіточці  —  а-ля  Лямба,  а-ля  Ляпка  й  а-ля  Лякса,  то  таких    віночків,  як  у  них  не  матиме  жодна  ельфочка  в  світі.  
Лямба,  Ляпка  й  Лякса  не  тільки  розплітали  павутиннячко  й  заплітали  косички,  вони  ще  й  сплітали  собі  чудові  віночки.  А  якщо  віночки  сплітати  з  власних  квіточок  —  це  буде  повним  щастям.  Що  й  необхідно  було  довести.  Тому  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  легко  погодились,  що  єдине,  що  здатне    замінити  щастя  —  це  квіти.    Кожна  з  ельфочок  віддавала  перевагу  своїм  квітам.  Скажімо,  Лямба,  уподобала  вплітати  до  віночку  конюшину.  Ляпка  полюбляла  ромашку,  а  Лякса  бігала  до  Рембіка.  Рембік  давав  їй  яку-небудь  річкову  квітку,  і  вона  вплітала  її  до  свого  віночку.  
Лямба,  Ляпка  й  Лякса  тоді  тиждень  не  відходили  від  Сіми,  точно  як  Синюшник  і  канючили:  «Зробиш  нам  по  власній  квіточці?  Коли  ти  нам  зробиш  по  власній  квіточці?»  Поки  Сіма  їх  не  вгамувала  —  зробила.  І  віночки  з  власних  квіточок,  справді,  вийшли  неперевершеними.  Лямба  спробувала  вплітати  у  віночок  розплетене  павутиннячко,  але  виходило  неакуратно.  Звичайне  павутиння  було  тоненьке  й  невиразне.  Проте  серед  павутинок  зустрічалися  різнобарвні  нитки  шовкового  павука:  сині,  жовті,  помаранчеві.  Та  шовковий  павук  зустрічається  надзвичайно  рідко.  На  Поперечці  був  лише  один  шовковий  павук.  І  нитки-павутинки  шовкового  павука  де  попало  не  валялися.  Той  шовковий  павук  з  Поперечки  вмів  ховатися.  У  всякому  разі,  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  не  відали,  де  він  ховається,  й  ніхто  їм  не  розповідав.  
Отож  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  теж  любили  квіти,  й  тому  погодились,  що  саме  квіти  допоможуть  ельфам  не  занепасти  духом.  
Фантос  знизав  плечима.  Щодо  квітів,  то  у  Фантоса  викликав  цікавість  лише  квітковий  одеколон.  Фантос  душився  квітковим  одеколоном  так  густо,  що  навіть  пацюки  розбігалися  з  підвалів,  куди  він  спускався  пошукати  іржі  на  приманку.  Фантос  облазив  усі  підвали  на  Поперечці,  збираючи  іржу  з  труб.  Тому  труби  в  підвалах  на  Поперечці  були  майже  всі  як  новенькі.
Справа  в  тому,  що  іржавичку  обожнювали  оксі,  на  яких  полював  Фантос.  Фантос  розкладав  іржавичку-приманку,  дожидався,  коли  на  неї  клюне  оксі.  Тоді  Фантос  відловлював  оксі,  й  віджимав  із  оксі  хруп’ятинку.  Потому  Фантос  відпускав  оксі  до  наступного  разу,  а  хруп’ятинку  жував  дванадцять  годин.  Після  цього  Фантос  намазувався  пережованою  хруп’ятинкою  оксі,  і  ставав  невидимим.  Грав  у  хованки.  А  ставши  невидимим,  Фантос  міг  вештатися  де  заманеться.  Його  ніхто  не  бачив.  Це  Фантоса  вельми  тішило.  Єдиною  незручністю  було  те,  що  в  невидимості  Фантоса  частенько  попадалися  дірки,  там  де  Фантос  намащувався  погано  пережованою  хруп’ятинкою.  Тоді  присутні,  не  помічаючи  Фантоса,  могли  споглядати  окремо  його  руку  чи  ногу,  а  іноді  око.  І  це  їх  неабияк  жахало.  А  Фантоса  засмучувало.  
Повертаючись  до  квітів,  скажемо  прямо:  Фантос  любив  гамаки-тренажери.  Це  коли  лежиш  і  качаєшся.  Трапилася    йому  хоча  б  раз  у  житті    квітка  з  такою  назвою  —  „тренажер-гамак”,  Фантос  усім  серцем  полюбив  би  таку  квітку.  Та  на  жаль...  Тс...  Не  почула  б  Сіма.  
Тож  до  квітів  Фантос  ставився  байдуже.  Просто  жодній  квітці  не  віддавав  преваги.  За  винятком,  як  ми  вже  казали,  квіткових  одеколонів.  Вони  добре  пахнули.  Від  запахів  квіткових  одеколонів,  вживаних  Фантосом,  у  декотрих  починалася  фіззарядка.    Нанюхаються  густих  пахощів  Фантосового  одеколону  й  починається:  сіли  —  встали,  сіли  —  встали.  
Тому  то  Фантосові  ідея  Сольвейг  не  здалася  визначною.  У  фізичні  вправи  Фантос  вірив  більше.  
А  самій  Сольвейг  квіти  дійсно  допомагали  бути  майже  щасливою.  Особливо  —  нічні  квіти.  До  речі,  може  вам  відома  якась  квітка,  що  розквітає  вночі?  Якщо  ви  знаєте  про  такі  квіти,  то  розкажіть  про  це  Сольвейг.  Не  треба  нікуди  писати.  Просто  розкажіть  мовчки  або  вголос.  Саме  цієї  миті,  коли  Сольвейг  важко.  Сольвейг  обов'язково  вас  почує.  Сольвейг  чує,  коли  ви  просите  її  розшукати  загублену  річ.  І  Сольвейг  допомагає  вам.  «Сольвейг,  будь  ласка,  Сольвейг  маленька,  де  ведмежатко,  скажи  швиденько!»  Вона    ж  бо  допомагає,  чи  не  так?  Сольвейг  буде  дуже  вдячна,  якщо  й  ви  допоможете  їй.  Розповісте  щось  про  нічні  квіти,  в  які  Сольвейг  була  закохана.  Тому  Сольвейг  і  сказала,  що  для  неї  щастя  замінюють  квіточки.  Майже  замінюють.  Так  воно  й  є:  квітуючі  вночі  під  зоряним  небом  квіти  —  найчудовіше  з  відчуттів,  пережитих  Сольвейг.  Коли  Сольвейг  дивилася  на  квіти  під  зоряним  небом,  вона  дивилася  вниз,  а  не  вгору.  І  майже  забувала,  що  не  бачить  там,  нагорі  свою  зірочку.  
Так!  А  як!  А  отак!  Усі  ельфи  стривожено  зібралися  в  кімнаті  Чаші.    Не  враховуючи  Рембіка.  Рембік  приймав  душ  і  реготав,  тож  ніхто  не  зважувався  сповістити  йому  погані  новини.  
Ельфи  майже  погодилися,  що  квіти  спроможні  замінити  щастя.  
Сіма  мало  не  плачучи,  ворушила  губами.  Фантос  ходив  кімнатами  й  збирав  квіти,  щоб  розташувати  їх  магічним  колом.  Щоб  захистити  й  убезпечити  ельфів.  Сіма  на  Синюшника  дивилася.  Вона  навіть  не  пробувала  обійти  стіл,  адже  здоровенні  лопухи  загороджували  весь  прохід.  Сіма  міркувала  яким  чином  змусити  лопухи    негайно  зацвісти.  Синюшник    голову  зігнув  —  приріс  до  книжкової  стінки.  Міляга  поліз  збирати  квіти  зі  шпалер.  Еге  ж,  намальовані  на  шпалерах  троянди  в  кімнаті  Чаші.  Намальовані  квіти  збиралися  погано.  Міляга  старався,  хоча  ніхто  його  про  це  не  просив.  Міляга  подряпав  руки  об  колючки  намальованих  троянд,  і  раптом  щось  згадав.  Міляга  задумався  і,  не  дивлячись,  відривав  від  шпалер  чергову  троянду.  Він  дещо  подряпався,  та,  попри  це  намірився  луснути  по  шпалері  кулаком,  коли  його  увагу  відвернула  Сольвейг.  Сольвейг  промовила  щось  важливе,  і  Міляга  прислухався.  Повернувши  голову,  він  подивився  на  стіну.  Там,  куди  Міляга  збирався  щосили  луснути  стирчав  іржавий  залізний  крюк.  
Так  що  нещастя  дійсно  наступали  звідусіль.  А  Мілягу  врятував  щасливий  випадок.  І  це  наштовхнуло  його  на  одну  цікаву  думку  щодо  щасливих  випадків.  Міляга  зліз  із  драбини  і  підійшов  до  столу.  Лопухи  Міляга  обминув.  Сольвейг  теж  відхилялася  від  наповзаючих  у  всі  боки    з-під  столу  лопухів.  І  згадувала,  чи  немає  ще  чогось,  крім  квітів,  що  б  могло  врятувати  ельфів.  Надати  їм  впевненості    та  захищеності.  Відчуття  щастя.  Рембік  співав  у  душовій.  
—  Квіти  не  годяться,  —  сказав  Міляга  рішуче.  
Всі  повернулися  до  нього.  
Лямба,  Ляпка  та  Лякса  повитягували  голови  з-під  столу.  
—  Має  бути  щось  суттєвіше.  
—  Що  суттєвіше?  —  образилася  Сіма.  
—  Квіти  дають  почуття  наближене  до  щастя,  —  пояснив  Міляга,  —  а  не  щастя.  Відчуття  наближене  до  безпеки,  але  не  безпеку.  Відчуття  на  зразок  води  —  не  вода.  Рембік  не  може  приймати  душ  відчуттями.  Йому  потрібна  вода.  А  нам  необхідне  щастя.  
—  Та    де  його  взяти?  —  знизала  плечима  Сіма.  
Фантос,  що  тягнув  величезного  горщика  з  геранню,  зупинився  й  утупився  в  Мілягу.  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  видерлися  на  шведську  стінку.  Високо,  щоб  їх  було  видно.  І  догори  ногами.  Це  також  привертало  увагу.  Вони  зависли  вниз  головою.  
—  Шукати  щастя,  —  розвів  руками  Міляга.
Фантос  теж  розвів  руки,  й  горщик  із  геранню  гупнув  йому  на  ногу.  Пластинчастому  трохи  відлягло.
—  Як?  —  здивувалася  Сольвейг.  
І  допомогла  Фантосові  дострибати  до  диванів.  Фантос  навіть  не  лайнувся.  Горщик  уцілів.  
—  Лопухи,  —  зненацька  голосно  сказала  Лямба,  котра  висіла  вище  від  інших  і  все  бачила.  
Ляпка  була  посередині.  
Вона  взяла  на  півтона  нижче.  
—  Ляпухи!  —  і  спробувала  замахати  руками,  але  не  змогла,  тому  що  трималася.  
—  Які  ляпухи?  —  не  зрозумів  Фантос  і  подивився  на  Мілягу,  а  потім  у  люстерко  —  на  себе.  
Лякса  знизу  хихикнула.  Хи-хи-хикнула.  А  Сіма  підняла  фартушка  й  подумала,  що  раптом  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  падатимуть  їй  у  фартушка  —  вона  їх  не  втримає.  
Пластинчастий  щось  промовив,  але  його  з-поза  лопухів  було  ледь  видно,  тому  його  слова  нікого  не  цікавили.  
А  лопухи  вимахали  в  половину  кімнатної  висоти.  Зате  дуже  добре    видно  було  таргана,  що  з  незалежним  виглядом  походжав  картою  Поперечки  на  шкурі  мамонта.  Тарган  задивлявся  й  на  великий  глобус  Поперечки.  Сіма  мовчки  переставила  глобуса  подалі.  
—  Друзі,  адже  лопухи!  —  сказала  Лямба.  
—  Лопухи-бо,  друзі!  —  сказала  Лякса.
—  Дівчатка,  досить!  —  сказала  Ляпка.  Вона  подивилася  на  Лямбу.  
—  Лопухи  виросли  в  тому  місці,  з  тієї  шпаринки,  —  мовила  Ляпка.
—  У  котру,  —  продовжила  Лямба.
—  Стікло  щастя  з  тріснутої  Чаші,  —  закінчила  Лякса.
Ніхто  нічого  не  розумів.  Нічого  не  розуміють.
—  Значить  так,  —  продовжила  Ляпка.  —  Лопухи  просочилися  щастям.  
—  І  якщо,  —  сказала  Лямба,  —  ми  позрізаємо  всі  лопухи  й  вижмемо  їх  як  слід.
Лопухи  зашуміли.  Ця  пропозиція  їм  не  сподобалася.  
—  Сік,  —  таємниче  прошепотіла  Лякса.  —  Сік  із  лопуха  щасливого  —  і  буде  щастям.  
—  Із  лопухів  ми  начавимо  щастя,  скільки  забажаємо,  —  підтвердила  Ляпка.
—  Ура,  —  закричав  Фантос.
А  Сольвейг  спритно  відірвала  від  лопуха  шматочок  листячка  й  приложила  до  ноги  Фантосові.  Фантос  захіхікав  ніби  від  лоскоту.  
—  Чудова  ідея!
—  Та  скільки  ми  начавимо  того  щастя  з  лопухів?  —  засумнівалася  Сіма.  
—  Які  розумнички,  —Фантос  прихильно  дивився  на  Лямбу,  Ляпку  та  Ляксу.  Він  їх  любив.  
—  Дуже  розумні,  —  погодилася  Сольвейг.
—  Гарненькі,  —  сказав  Фантос.
Лопухи  зашуміли.  Він  підійшов  до  лопухів  і  спробував  посмикати  їх  за  листячко.  Те  відсмикнулося  та  зашипіло.  Фантос  злякався:  
—  Та  скільки  в  них  того  щастя!  
—  Я  маю    слушну  пропозицію,  —  сказав  Міляга.
—  Яку  слушну?
—  Найбільш  слушна  —  це  з  лопухів,  —  наполягала  Ляпка.  Ельфочки  нічого  не  боялися.  
—  Згадайте,  —  вів    далі  Міляга.  —  Чим  відрізняється  чаклунство  від  буденного  життя?  Чаклунство  від  нечаклунства?  
—  Порядком!  —  випалила  Ляпка.  
—  Власне,  вона  права,  —  вказала  Сіма  на  Ляпку.  —  У  певний  час  із  буденності  виникає  диво.  Тоді,  коли  це  має  статися.  Просто-напросто,  —  посміхнулася  Сіма,  —  диво  —  це  все  одно  що  певна  година  на  годиннику.  Чи  неділя  в  кінці  тижня.  Чи  Новий  рік.  Диво  —  це  те,  що  не  може  не  відбутися  у  певний  час.  Якщо  власне  —  це  правильне  життя.  
—  Диво  —  це  одна  подія  із  ряду  подій  звичного  життя,  —  посміхнулася  Сольвейг,  згадуючи  щось  своє.  
—  Так.  Диво  таким  і  є,  диво  —  це  схід  сонця,  або  квітка,  що  розкрилася  в  належний  час.  А  чаклунство  —  це  диво  в  неналежний  час.  Диво,  яке  виникає  по  волі  того,  хто  здатний    порушити  порядок.  Чаклуни  та  чарівники,  як  вчать  нас  Старші  ельфи,  вміють  втручатися  в  природну  тканину  події,  що  відбувається.  Вони  можуть  зібрати  всі  п'ятниці  місяця  в  один  тиждень,  усі  тринадцяті  числа  десятиріччя  в  один  місяць.  І  всі  п'ятниці  місяця  йтимуть  протягом  тижня  одна  за  одною,  ніби  будні.  Але—  вчать  нас  Старші  ельфи,    —  навряд  від  того  безладу  стане  комусь  краще.  Чи  підпорядковується  це  якомусь  кращому  ладу.  Ні!  
Можна  зробити  водоспад  на  рівнинній  річці  чи  терикон  у  степу,  та  ладу  це  не  додасть.  Тому-то  чаклунство  нам,  ельфам,  не  до  вподоби.  Наша  Чаша  збирає  щастя,  ніби  коріння  дерев  —  воду.  І  нам  цього  вистачає.  
—  Чудово,  —  сказав  Міляга,  —  оце  я  й  мав  на  увазі.  Нас  із  вами  врятують  не  квіти  і  не  сік...  —  Пластинчастий  замукав,  —  лопуха  вирослого  там,  куди  стікало  щастя  з  тріснутої  Чаші  Щастя.    Помимо  чародійства  і  чаклунства  існує  ще  дещо.
Міляга  зробив  паузу.
—  Що,  що  саме?  
—  Щасливий  випадок!  —  урочисто  проголосив  Міляга  і  озирнувся  на  драбинку.  
Пригадайте  —  чуття  щасливого  випадку  присутнє  кожному  ельфу.  Щасливі  випадки  —  це  не  чудеса,  а  природні  події.  Ніби  перебігти    крижинками  річку,  чи  розшукати  скарб,  чи  втиснутися  до  поїзду  метро,  що  відходить.  Нічого  небувалого.  Це  воно  й  є  —  щасливий  випадок.  Чудеса  —  складова  частина  природи  Поперечки  і  всього  світу  аж  до  Ельфелевої  вежі.  Далі  я  не  бував.  
Тарган  на  карті  ввічливо  покивав.  Видно  й  він  далі  не  бував.  
—  І  щасливі  випадки,  й  чимала  частина  інших  випадків,  що  створюються  природою.  Хто  здатний  вирізняти  щасливі  випадки,  користується  ними  без  всяких  чар.  Він  може,  не  втручаючись  у  природу,  нічого  не  порушуючи,  досягти  мети.  Ми  ельфи  потрапляємо  на  останню  електричку,  з  допомогою  щасливого  випадку.  
Чарівники  з  чаклунами,  аби  дістатися  туди,  куди  ми  спокійно  поїхали    останньою  електричкою,  виламують  купу  пластів  простору  та  часу.  Порушують  лад  і  тому  отримують  кепський  результат.  Спалюють  масу  коштовної  енергії  і  змінюють  природний  перебіг  подій,    ранять  простір  і  час  —  далекий  і  близький.  Пам'ятаєте,    ми  робили  компас  на  Вежу  ельфів,  що  діяв  за  принципом  щасливого  випадку?  Механізм  нам  принесли  старші  ельфи.  Щасливі  випадки  збирала  маленька  батарейка,  котру  ми  придумали  самі.  
—  Компаса  винайшов  Домашек,  —  пригадала  Ляпка.
—  І  на  тому  компасі,  —  продовжував  Міляга,  —  при  кожному  щасливому  випадку  стрілки  вказували  в  напрямку  Ельфелевої  вежі.  На  жаль,  цей  компас  працював  на  слабеньких  щасливих  випадках  і  невідомо,  чи  знадобився  він  Домашекові.
По  ньому  складно  відшукати  Ельфелеву  вежу  швидко,  а  Домашек  узяв  його  з  собою.  Про  всяк  випадок.  Тепер  надійшла  наша  черга  покластися  на  всяк  випадок.  
Якщо  Домашек  забрав  Чашу    щастя,  якщо  вже  позникали  невідомо  куди  пакети  зі  щастям,  і  ніхто  не  годен  нам  допомогти,  то  єдиний    можливий  захист  —  це  не  квіти  з  відчуттям,  і  певно  не  сік  з  лопухів.
Між  тим  Лямба,  Ляпка  і  Лякса  вже  злізли  зі  шведської  стінки  й  роздивлялися  лопухи,  по  черзі  торкаючи  їх  і  уважно  слухаючи  Мілягу.  
А  Синюшника  зокрема  вже  видно  не  було.  Але  було  чутно,  як  він  страждає.  Він  бідкався,  що  в  нього  вісім  пластиночок  шиї  болять,  наче  він  їх  рахував,  свої  пластиночки.  На  що  Лямба  запропонувала  йому  пожувати  цілюще  листячко  лопуха,  просочене  щастям.  Лякса  хіхікнула,  уявляючи    Пластинчастого,  який  жує  листя.  Тому  що  зубів  у  Пластинчастого  не  було  -  були  пластинки.  А  листя  набрало  жовтого  кольору.  Не  виключено,  що  листя  насправді  стало  цілющим,  без  жартів.  Он  скільки  щастя  ввібрало!  Принаймні,  Фантосова  нога,  на  яку  впав  горщик,  не  боліла.  Горщик  теж  не  скаржився.  
Рембік  наспівував  під  душем  свої  пісеньки.  Щось  давно  вже  він  не  виходив  звідти.  Та  однаково  його  ніхто  не  звав.  Ніхто  не  хотів  псувати  настрій  єдиному  ельфу,  що  не  відав  про  неприємності.  
—  Отак,  —  підсумував  Міляга,  —  коли  вже  ніхто  не  може  нам  допомогти,  то  єдине,  що  нас  може  захистити,  це  щасливі  випадки.  
—  Слушно,    немає  сумніву  —  сказала  Сіма,  —  ми  повинні  самі  потурбуватися  про  себе,  ніби  заблукалі  діти.
—  Діти,  —  ляснула  себе  по  лобі  Сольвейг,  —  Певна  річ,  Міляга  правий.  Пригадайте,  пастки  для  щасливих  випадків  Старші  ельфи  робили  дуже  просто.  Малятам  настрочували  кишеньки  для  щасливих  випадків.  Та  й  годі.  Щасливі  випадки  самі  туди  залазили,  з  цікавості.  І  діти  могли  ними  користуватися,  коли  заманеться.  
Проте  трохи  старшим  ельфам    більш  подобалися  пастки  з  вигадкою  та  інтригою.  З  пригодами.  Нашиті  кишеньки  такі  ельфи  вважали  ознакою  зовсім  дитячого  віку.  Просто  для  немовлят.  Мамусі-ельфочки  нашивали  такі  кишеньки  крихіткам.  Малята  могли  засунути  руку  в  таку  кишеньку  й  дістати  щасливий  випадок  будь-коли.  Й  торохкотіти  ним  спокійно  ніби  брязкальцем  або  іграшкою.  Отакі  пасточки  для  щасливих  випадків  завжди  нашивали  маленьким  ельфеняткам  матусі-ельфочки.  
—    Так  воно  й  є,  —  пригадала  Сіма,  —  Міляго,  ти  правий.
—  Я  —  ельф,  —  з  гідністю  сказав  Міляга.
Умовивши  щасливий  випадок,  що  торкнувся  мене,  вас,  Рембіка,  Міляги,  чи  Сіми  і  скориставшись  ним  можна  створювати  чарівні  конструкції,  там,  де  немає  жодних  підстав  для  чаклування  та  чуда.  
До-ре-мі-фа-соль-ля-сі-до,  розумієте?  Ельфи  зрозуміли.  Й  почали  думати:  а  як  же  ми  впіймаємо  щасливий  випадок?  
Щасливий  випадок  ми  ловитимемо  за  допомогою  пасток.  Автор  попереджує,  що  способи,  за  допомогою  яких  ельфи  ловили  свої  щасливі  випадки,  їх  ідеї  та  будова  пасток  —  інтелектуальна  власність  ельфів  і  застерігає  читачів  від  спроб  ловити  щасливі  випадки  способами,  вже  випробуваними  ельфами.  По-перше,  у  вас  нічого  не  вийде.  А  по-друге,  пастку  для  відлову  щасливих  випадків  має  будь-яка  істота:  чи  то  ельф  чи  ви  самі.  Тому  треба  завжди  шукати  власну  пастку  для  щасливих  випадків,  а  не  підглядувати,  як  її  роблять  інші.  
Ельфи  постановили  збирати  щасливі  випадки,  щоб  дочекатися  Домашека.  Кожен  ельф  мав  власні  таємниці.  Тож  варто  було  тільки  почати.  Щасливі  випадки  швидко  ловились  до  пасток  ельфів.  Фантос  нашорошив  вушка,  так  уже  йому  кортіло  наловити  щасливих  випадків  більше  від  усіх.  У  нього  навіть  долоні  засвербіли  до  щасливих  випадків.  Він  досі  почувався  винним,  що  неприємності  в  домі  ельфів  почались  через  програну  ним  партію  в  шахи.  Коли  він  програв,  всі  зрозуміли,  що  негаразди  не  тільки  не  покинули  ельфів,  а  ще  й  проникли  в  середину  будиночку.  
—  Ох,  і  навіщо  я  сів  грати  проти  себе  в  шахи?  —  побивався  Фантос.  
Як  добре,  що  Міляга  згадав  про  щасливі  випадки  й  про  те,  що  ельфи  вміють  їх  відловлювати.  Зараз  кожен  ельф  мав  налагодити  пастки.  І  просто  наловити  своїми  пастками  щонайбільше  щасливих  випадків.  Фантос  певно  що  помилявся  вважаючи,  що  нудьгуватиме,  чекаючи  Домашека.  Нудьгувати  йому  не  довелося.  
Події  закрутилися  чимдалі  швидше.  Фантосові  довелося  не  нудьгувати,  а  споруджувати  пастки,  чим  він  і  зайнявся.  
—  Чудово,  —  сказала  Сіма,  —  тільки  потрібно  поквапитися,  дорога  кожна  секунда.  
Сіма  лясь  —  і  впіймала  руками  гарнесенький  щасливий  випадок.  Їй  просто  пощастило.  
—  А  куди  ми  їх  подінемо?  —  задумалася  Сольвейг.
—  Кого?
—  Щасливі  випадки?
—  У  патіо,  на  дитячий  майданчик,  —  сказали  Лямба,  Ляпка  та  Лякса.
Сьогодні  вони  збиралися  вилізти  вище  ніж  звичайно,  і  купа  щасливих  випадків  на  драбинках  нагодилася  б.  
—  У  патіо  —  так  у  патіо,  —  всі  легко  погодилися  і  взялися  майструвати  пастки.
Синюшник  завмер  і  ні  пари  з  вуст.  Йому  здавалося,  що  він  приріс,  і  думалось,  що  ось  зараз,  цієї  миті,  коли  про  нього  всі  забули,  на  довжелезній  нитці  згори,  може  від  таргана,  на  нього,  нерухомого  й  немічного  Синюшника  опуститься  страхітливе  павутиння.  Він  запищав,  та  ніхто  не  звернув    уваги,  бо  ніхто  його  не  бачив  за  лопухами.  Не  було  зображення.  
—  Ну  що,  —  сказав  Фантос,  —  приступаємо.
Фантос  дістав  із  письмового  столу  Домашека  кольоровий  картон,  ножиці,  клей  і  кольоровий  папір.
—  Тільки    не  підглядати,  —  розпорядився  Фантос.
Кожен  ельф  мав  власні  секрети  і  способи  побудови  пасток  для  ловів  щасливих  випадків.  
Лише  Лямба,  Ляпка  і  Лякса  не  дуже    приховували  свої  дії.  Ті  пасточки,  що  будували  Лямба,  Ляпка  та  Лякса,  могли  не  працювати  в  руках  Фантоса  чи  Міляги.  І  працювати  в  руках  якоїсь  найзвичайнісінької  дівчинки  з  Поперечки.  Жодних  пасток  не  створював  Рембік.  Тому,  що  сидів  у  душовій.  Ельфи  вирішили  обійтися  без  нього,  сподіваючись  самотужки  назбирати  доволі  щасливих  випадків  для  захисту.  
Все  одно  кожен  ельф  вельми  дорожив  власним  секретом.  Адже    їх  таємниці  тягнулися  вглиб  століть.  Ельфи  на  Поперечці  були  не  сім'єю,  а  чимось  середнім  між  шкільним  літнім  табором  та  яслами.  Фантос  розстелив  на  підлозі  плед,  що  стягнув  з  дивану  й  почав  щось  бубоніти,  вирізуючи  з  кольорового  картону  фігурки.  
Фантосові,  аби  спорудити  пастку  для  щасливих  випадків,  необхідно  було  збудувати  маленького  млина  з  жорнами.  Ельфіра  напудила  б  у  штанці  від  радощів,  підглядівши  хоч  в  найменшу  шпаринку,  чим  займаються  ельфи.  Тоді  б  у  її  руках  опинилися  справжні  можливості  впливати  на  ельфів.  Нещасливі  випадки.  Сама    ідея  здатна  була  підняти  її  на  рівень  майже    чарівниці.  На  жаль  чи  на  щастя,  вона  про  це  не  знала.  Вона  не  знала,  як  майструвати  пастки  для  щасливих  випадків,  і  не  знала  як  будувати  пастки  для  нещасливих  випадків.  Та  щось  таки  вона  знала?  
Фантос  так  зосередився,  що  не  звертав  уваги  на  навколишнє.  Зате  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  продовжували  уважно  слідкувати  за  кожним.  Ні,  вони  зовсім  не  підглядали,  вони  й  самі  знали  неперевершений  спосіб  робити  пастки  для  щасливих  випадків,  і  вони  дуже    на  нього  надіялися.  Проте  Фантос  махав  на  дівчаток  руками.  
—  Відійдіть,  відійдіть,  відійдіть!
Фантос  боявся,  що  якщо  ельфочки  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  будуть  дивитися,  як  він  будує  пастку,  то  нічого  не  вийде,  як  із  шахами.  Еге  ж,  справа  не  в  тому,  що  він  остерігався  розкрити  секрет,  він  боявся,  що  вони  наврочать.  
А  що  ж  Міляга?  Міляга  спершу  поникав  під  плінтусом.  Пошукав  щасливі  випадки,  а  не  ловив  їх:  під  плінтусом,  під  шпалерами,  в  шафі  для  одягу  —  ніби  дрібні  гроші,  що  завалялися  у  кишенях  чи  під  килимом.  Адже  могло  бути,  що  за  кращих  часів  Домашек  замітав  щасливі  випадки  під  килим.  Та  марно,  Міляга  нічого  не  знайшов,  крім  маленької  середньовічної  монетки.    Він  віддав  її  на  щастя  Лямбі,  Ляпці  та  Ляксі.  Тоді  Міляга  вирішив  зробити  так,  як-от  його  дідусь.  У  таких  випадках  дідусь  сідав  і  грав  на  фортепіано.  Тобто  на  піаніно.  Щось  із  «Чарівного  Лускунчика».
Щасливі  випадки  самі  до  нього  зліталися,  щасливі  випадки  стрибали  струнами  всередині  піаніно  й  ухилялися  від  ніжних  молоточків.  Той,  хто  чудово  грає  на  фортепіано,    не  має  потреби  в  жодних  пастках.  
Міляга  просто  заграв  так,  що  всі  підвладні  музиці  щасливі  випадки  стікалися  зацікавлено  до  молоточків.  От  скільки  граєш  —  стільки  щасливих  нагод  і  назбираєш.  Потім  варто  лише  відчинити  кришку  піаніно  й  вигребти  щасливі  випадки,  що  туди  понабивалися  обома  руками.
Лямба,  Ляпка  й  Лякса  покрутили  монетку  на  щастя,  отриману  від  Міляги,  й  вчинили  так.  Вони  зібрали  камінці,  намистинки,  скельця,  шматочки  бурштину,  уламки  пластмасових  іграшок,  усюди,  де  тільки  можна.  Навіть  із  підвалу.  Потому  відполірували  все  це  у  своїх  долоньках,  надаючи  знахідкам  єдиної  форми,  й  перетворюючи  їх  в  однакові  намистинки.  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  все-таки  були  ельфочками,  а  не  звичайними  дівчатками  й  здатні  були  відполірувати  в  долоньках  будь-що,  навіть  надміцні  метали.  І  полірували  не  гірш  полірувальної  машини.  Опісля  в  відполірованих  намистинках,  камінцях,  уламках,  скельцях,  шматочках  янтарю  й  монетці  на  щастя  від  Міляги,  Лямба  протерла  дірочку.  Просто    Лямба,  як  ельфійка  мала  таку  особливу  властивість.  Протикати  поглядом  все,  що  завгодно.  Далі  Лякса  знайшла  різнобарвну  нитку  шовкового  павука.  Ясна  річ,  що  нитки  шовкового  павука  не  валялися  аби  де.  Ляксі  вдавалося  розшукати  нитки  шовкового  павука  краще,  ніж  іншим  —  Лямбі  та  Ляпці.  Відтак  ельфійки  зеленоокі  просилили  нитки  шовкового  павука  через  дірочки  в  намистинках  і  зав’язали  нитку  легким  ельфійським  вузликом.  Скидалось  на  те,  ніби  нитка  зрослася.  Вийшло    намисто  з  монеткою  на  щастя.  Ляпка  втерла  в  намисто  трохи  соку  лопуха  щасливого  з-під  столу,  вірніше  вже  з-над  столу  й  ельфійки  по  черзі  на  нього  подихали.  Отаке  було  намисто.  На  його  намистинки  стовідсотково,  ніби  метелики  на  квітку,  опускалися  щасливі  випадки.  Ельфочки  про  це  знали.  Ті  щасливі  випадки  вони  знімали  з  намиста  й  складали  до  кишеньок  на  фартушках.  Потім  вони  бігали  подивитися,  скільки  щасливих  випадків  зібрали  Сольвейг,  Сіма,  Міляга  і  Фантос.  Усі  їх  проганяли.  Через  те,  що  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  торохкотіли  й  заважали  ловити  й  рахувати.  Тоді  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  полізли  на  той  бік  столу  по  шведській  стінці,  по  глобусу  Поперечки,  що  обертався,  по  пустій  книжковій  полиці,  з  якої  познімала  книги  Сіма.  Там  вони  почали  дмухати  на  Синюшника,  що  почувався  безмірно  самотнім  і  впрівав  обабіч  каміну.  Лямба  оббризкала  Пластинчастого  водою,  Лякса  пригощала  пінкою,  а  Ляпка  пропонувала  понюхати  нашатир.  Пластинчастий  заперечливо  махав  очима.  Махати  головою  він  боявся.  Сіма  чула  те  метушіння  й  переживала.  Синюшникові  було  дуже  тяжко,  й  Сіма  не  здогадувалася  наскільки  буквально.  А  їй,  Сімі,  для    створення  власної  пастки  для  пошуку  щасливих  випадків  знадобився  пісок  і  гойдалка.  
Щоправда  Сіма  вміла  ловити  щасливі  випадки  просто  так,  руками,  але    для  цього  потребувалися  довгі  руки.  Врешті  решт  Синюшник  пхинькав  тихенько,  й  Сіма  вирішила  не  звертати  на  нього  уваги.  Зосередитися  на  справі.  Тому  що  створення  пасток  на  щастя  в  даному  випадку  було  найважливішою  справою  ельфів  з  Поперечки.  
Синюшник    ледь  проглядав  крізь  лопухи.  Синюшник  супив  пластинки  на  обличчі,  підборідді  та  на  бровах.  Йому  кортіло,  щоб  все  якнайшвидше  скінчилося.  
Сіма  не  хотіла  будувати  пастку.  Сімі  подобалось  ловити  щасливі  випадки  просто  долоньками.  Вона  знала  як.  Але  впіймані  щасливі  випадки  билися  в  неї  в  долоньках  наче  голуби,  їй  ставало  шкода,  і  вона  їх  відпускала.  Як  Сіма  робила  глибокі  пастки?  Сіма  примудрилася  знайти  собі  місцинку,  де  її  ніхто  не  бачив.  Зате  всі  почули:  «Цвірк,  цвірк».  Усі  щасливі  випадки,  а  не  тільки  ті,  що  ловив  Міляга,  були  дуже  мелодійними,  чарівно  звучали.  Та  й  взагалі  лови  щасливих  випадків,  влаштовані  ельфами  з  Поперечки,  звучали  казковою  музикою.  
А  Сольвейг?  Сольвейг  подумки  заплела  нитки  по  кімнаті,  прикріпила  їх  до  важких  штор,  закрутила  кілька  пружинок  подумки,  зав'язала  кілька  уявних  вузликів  на  лампі,  на  рогах  оленя,  на  хоботі  мамонта  й  поклала  у  власну  пастку  для  щасливих  випадків  приманку  —  язичок  холоду.  Щасливим  випадкам,  яких  ловила  Сольвейг,  подобались  язички  холоду  як  приманка.  Далі  Сольвейг  спорудила  мислену  сітку  під  баскетбольним  щитом  з  кільцем,  що  висіли  зліва  від  телевізора,  і  миттю  до  її  пастки  влучив  перший  щасливий  випадок.  Потрапив  до  щита  під  баскетбольним  кільцем  і  впав  у  сітку.  
—  Запрацювало!  —  зааплодувала  Сольвейг.  
На  неї  хтось  шикнув.  Клювало  не  у  всіх.  Кімната  була  сповнена  трелями  та  переливами  щасливих  випадків  що  капали,  падали  й  ловилися.  
—  А  куди  ми  їх  складемо?  —  занепокоїлися  Лямба,  Ляпка  та  Лякса,  назбиравши  цілу  купу  маленьких  сріблястих  живих  щасливих  випадків.  
—  Може  в  погреб?  —  подав  голоса  Фантос.
—  Або  на  горище,  —  сказала  Сіма.  Горища  всім  подобаються.  
—  Або  в  скрині,  —  застрибали  Лямба,  Ляпка  й  Лякса,  заплескавши  в  долоньки.  Їх  хвилювала  можливість  зробити  відразу  дві  цікавих  справи.  
—  Спочатку  наловимо  якомога  більше,  —  отак  вирішив  Фантос.
А  щасливі  випадки  продовжували  ловитися  в  пастки  маленьких  ельфів.  
—  Тиньк,  —  ловилися  щасливі  випадки,  —  бульк,  блінк.  
І  з  кожним  щасливим  випадком  маленькі  серця  ельфів  ставали  все  спокійнішими,  а  личка  —  світлішими.  Ставали  більш  упевненими.  «Памк»  —  падали  щасливі  випадки  то  в  одні,  то  в  другі,  то  в  треті  руки.  Їх  було  сила-силенна.  
—  Може  досить?  —  нарешті  не  витримала  Сіма.  —  А  то  переловимо  всі  щасливі  випадки  на  Поперечці.  Через  це  нікому,  крім  нас  щаститиме.  
—  Досить,  —  зраділа  Сольвейг  і  потихеньку  випустила  останнього,  що  потрапив  до  її  сітки,  щасливого  випадка.  
—  Досить,  —  легко  погодились  Лямба,  Ляпка  й  Лякса.    Над  власними  вчинками  вони  довго  не  міркували.
Міляга  також  вирішив,  що  їм  вистачить.  А  Рембік  ні  про  що  не  думав,  продовжуючи  хлюпатися  в  душі.  
—  Так,  куди  ми  їх  поскладаємо?  —  знов  спитав  Фантос,  котрий  наловив  найбільше.
—  У  погребі  вони  замерзнуть,  —  промовили  Лямба,  Ляпка  і  Лякса.  Їм  подобалися  скрині.  
—  Нехай  у  патіо  пурхають,  у  пісочниці,  —  запропонував  Міляга  й  витер  руки  паперовим  рушником.  Він  не  хотів  діставати  щасливі  випадки  з  піаніно  брудними  руками.  
А  лопухи  й  Пластинчастий  не  виказали  жодної  власної  думки.  І  тарган  змовчав.  Він  задрімав  на  карті  Поперечки.  Точнісінько  біля  Злояруги.  Тому  всі  постановили  —  в  патіо.  У  дворику  будиночка  ельфів  знаходився  маленький  дитячий  майданчик  з  гойдалками,  драбинкою  та  пісочницею.  Ельфи  вирішили,  що    це  найкраще  місце  для  щасливих  випадків.  З  одного  боку  —  спіймані  щасливі  випадки  вже  не  могли  вилетіти  з  патіо,  з  іншого  боку  —  їм  тут  було  зручно  й  просторо.  
—  А  що  з  ними  буде,  коли  повернеться  Домашек?  —  пролепетала  Сольвейг.  Їй  було  шкода,  що  така  кількість  яскравих,  ніби  папуги,  й  живих,  мов  золота  рибка,  щасливих  випадків  томитиметься  в  неволі.  
—  Випустимо,  —  великодушно  сказав  Міляга.  —  Тільки  спершу  порахуємо,  щоб  кудись  не  запропастилося.  Нічого  нікуди  не  пропало,  й  ніде  нічого  не  згубилося.  Якщо  ми  ними  не  скористаємося,  треба,  щоб  вони  всі  повернулися  в  природу.  
Тож  ельфи  почали  рахувати  щасливі  випадки,  які  пурхали,  літали  й  метушилися.  Через  це  ельфи  збивалися  й  заходилися  від  реготу.  Тут  нарешті  Рембік  з  душу  вийшов.  Рембіка  стрічали  квітами  та  співами,  цвірканням  щасливих  випадків  і  хащами  лопухів.  Рембік  спантеличено  роззирнувся.  Кімната  Чаші  й  ельфи  мали  незвичний  вигляд.  Обличчя  ельфи  мали  такі,  ніби  щойно  прокатались  на  американських  гірках  чи  побували  в  пральній  машині.  Дуже  щасливі  обличчя.  Ельфи  сміялися.  По  всій  кімнаті  літали  щасливі  випадки.  Ельфи  тикали  в  них  пальцями.  З-поза  лопухових  хащів  хтось  пищав.  Рембік  сторопів.  Квіти,  щасливі  випадки,  ельфи.  У  Рембіка  очі  на  лоба  полізли.  Під  гумову  шапочку.  Ельфи  щось  дораховували,  ворушачи  губами,  цмокали,  а  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  по  черзі  щоденничка  вели.  Щось  занотовували  й  черкали.  
—  Що  це  у  вас  отут  відбувається?  —  здивувався  Рембік.
—  Тсс,  ет,  не  заважай,  не  вийшло.  Ціпа,  ціпа-ціпа.
—  Навіщо  ви  сюди  квіти  з  оранжереї  перетягали?  —  не  вгавав  Рембік.  —  Навіщо  щасливих  випадків  наловили?  
—  Та  він  бо  все  ще  нічого  не  знає,  —  підняла  голову  Сольвейг.  
Усі  подивилися  на  Рембіка.  
—  Про  що  я  не  знаю?  —  здивувався  Рембік.
—  Тут  такі  справи,  —  почав  обережно  Міляга.  
—  Щастя,  —  прошепотіла  Сіма.  Їй  так  не  хотілося  псувати  настрій  Рембікові.  —  У  пакетах.
—  Що  —  щастя  у  пакетах?  —  перепитав  Рембік,  все  ще  не  розуміючи.
—  Щастя  зникло,  —  сказала  Сіма,  похитуючись.  Лопухи  теж  скрушно  захилитались.  За  лопухами  промигтів  Синюшник.
Рембік  підозріло  подивився  на  лопухи.  
—  У  якому  розумінні  зникло?
—  У  розумінні  поцупили,  —  просто  сказав  Фантос.  —  Ми  тут  ставили,  —  він  вказав  місце  біля    дверей,  —  а  воно  —  тю-тю.  
Рембік  зненацька  почервонів.  Подивився  на  підставочку,  потім  підійшов  до  завіси  в  прихожій  і  шторку  відіпнув.    
—  Ну,  нічого  собі,  —  сів  Фантос  на  диван.  
Щастя,  що  вважалося  загубленим  чи  покраденим,  спокійно  стояло  собі  в  пакетах  за  фіранкою.  Усі  охнули.  А  Рембік  зніяковів  і  почервонів  ще  більше.  Він  так  почервонів,  що  в  нього  пара  здійнялася  від  рушника,  звисаючого  з  плечей.  
—  Я  не  навмисно,  —  виправдовувався  Рембік,  —  я  тут  у  душ  бігаю,  а  пакети  зі  щастям  поряд  з  дверима  стоять,  я  їх  просто  забризкати  побоявся.  Щастя  намочити.  Тому  я  їх  і  переставив  за  шторку.  Я  думав  —  ви  бачили.  
—  Переставив,  —  реготав  Фантос,  —  а  щастя  бо  вдома  лишилося.  
—  А  я  гадав,  —  Фантос  на  шахову  дошку  подивився.  —  Значить,  —  закричав  Фантос  голосно,  —  я  виграв!  Виграв!  
—  Виграв!  —  кинулися  обіймати  Фантоса  Лямба,  Ляпка  та  Лякса,  —  Фантосику,  ти  переміг!  
І  вони  подивились  одна  на  одну.  Виявилося,  що  у  них  теж  усе  гаразд.  І  косички,  і  фартушки  випрасувані,  і  ластовиння  там,  де  слід.  Це  вони  з  переляку  навіяли  собі  жахів.  
Тут  з-під  лопухів,  з-під  столу  Синюшник  виліз,  Пластинчастий.  Всі  роти  порозкривали.  
—  Ти  ж  приріс!
Теж  мені  —  приріс.  Зовсім  Пластинчастий  не  приріс!  Вуха  розвішувати  не  треба.  Аж  ніяк  ні  до  чого  Пластинчастий  не  приріс.  Так,  вухами  розмахався.  Це  коли  Сіма  з  Синюшником  книги  по  гербаріям  поруч  з  книжковою  шафою  перекладали,  одну  товсту  книгу  Сіма  Синюшникові  на  вухо  поставила.  Саме  тоді  паніка  почалася,  що  щастя  пропало.  Сіма  побігла,  а  Пластинчастий  головою  смикнув,  вухо  під  товстою  книгою  опинилось.  Пластинчастий  подумав,  що  приріс.  А  Сіма  вже  й  не  бачила,  що  у  Пластинчастого  том  про  гербарій  на  вусі.  Вона  подумала,  певно,  він  дійсно  приріс,  якщо  репетує  й  головою  не  ворушить.  А  коли  Рембік  щастя  знайшов,  Пластинчастий  вирішив  до  вуха  доторкнутися.  І  второпав,  що  на  вусі  книжка  лежить.  Він  витяг  вухо  з-під  книги  й  крізь  лопухи  до  всіх  проліз.  
Міляга  подивився,  що  у  Фантоса  все  гаразд,  і  у  Лямби,  Ляпки  та  Лякси,  і  у  Пластинчастого,  і  телевізор  притьмом  увімкнув.  І  нічого.  Все  чудово.  По  телевізору  мультики  крутили.  Зозулі  й  сліду  не  було.  
Усе  скінчилося  якнайкраще.  Усі  були  дуже  задоволені.  Отак!
Рембік  по  кімнаті  метнувся,  допоміг  квіти  рознести.  Квіти  рознести,  пастки  розібрати.  Пастками  ельфи  розпорядились  по-різному.    Лямба,  Ляпка  та  Лякса  своє  чарівне  намисто  повісили  на  хобот  мамонта.  Лякса  хотіла  повісити  на  роги  оленя,  проте  Лямба  приєдналася  до  Ляпки.  Власне  кажучи,  намисто,  зроблене  Лямбою,  Ляпкою  та  Ляксою,  віднині  справді  стало  чарівною  річчю.  І  можете  мені  повірити,  що  варто  було  б  йому  потрапити  до  рук  звичайної  дівчинки  з  Поперечки  —  то  та  дівчинка  за  допомогою  намиста  могла  б  зробити  безліч  найрізноманітніших  чудесних  речей.  
Сольвейг  свою  віртуальну  пастку  зруйнувала,  щоб  когось  не  поранити.  Оскільки  віртуальні  пастки  ранять  так  само  сильно,  як  і  справжні.  Просто  їх  не  видно.  А  від  того,  що  їх  не  видно,  вони  ще  небезпечніші.  
А  Фантос  свою  руйнувати  не  став.  Млинка  для  щасливих  випадків  Фантос  прибрав  Домашекові  до  шафи.  І  замкнув  шафу  на  ключ,  щоб  хтось  не  переставив  того  млинка  випадково  як  пакети.  Міляга  просто  провітрив  фортепіано,  тобто  піаніно.  А  Сіма?  Відверто  кажучи,  Сіма  так  і  не  добудувала  свою  глибоку  пастку  в  пісочниці.  Вона  зловила  пару  щасливих  випадків  руками  й  знов  їх  відпустила.  Її  глибока  пастка  для  щасливих  випадків  так  і  лишилася  недоробленою.  Зате  вона  зацікавила  Рембіка.  Рембік  почав  щось  будувати  в  пісочниці,  і  глибока  пастка  Сіми  для  чогось  йому  здалася  придатною.  А  над  піщаним  замком  цвірінькали  щасливі  випадки.  
Усі  зголодніли,  бо  відтоді,  як  Домашек  покинув  будиночок  ельфів,  були  зайняті  безглуздою  метушнею.  Усі  трішки  зголодніли.  
—  Нумо  віднесемо  щасливі  випадки  в  патіо,  на  дитячий  майданчик,  —  запропонував  Фантос,  —  і  перехопимо  щось,  а  потім...
—  А  тоді  збудуємо  замок,  —  зненацька  сказала  Ляпка.  
Лякса  енергійно  закивала.  
—  Замок  із  піску,  у  пісочніці.
—  А  квіти?  —  спитала  Сольвейг.
—  Ну,  частину  квітів  ми  вже  віднесли,  —  сказав  Фантос,  —  а  решта  нехай  стоять  тут,  може  їм  тут  краще.  
Лямба,  Ляпка  і  Лякса  мимоволі  на  лопухи  скосили  очі.    Лопухам  точно  тут  було  довподоби.  Лопухи  вже  не  тільки  з-під  столу  лізли,  вони  вже  на  крісло  вибралися  й  на  стола  листя  повкладали.  І  до  кухні  перли,  в  розумінні  росли  в  її  напрямку.  Тарган  теж  шукав  кухню  на  карті  Поперечки.  Але  в  кухні  на  карті  Поперечки  крихт  було  катма,  і  тому  тарган  вештався  картою  злий  і  голодний.  
—  До  кухні  так  до  кухні.
Сіма  вирушила  за  Фантосом  до  кухні.  Синюшник  плентав  услід  за  Сімою.  Жодного  стресу  чи  ураження  нервової  системи  після  випадку  з  шафою  в  Синюшника  не  було.  Синюшник  звик  приростати.  Щоправда,  деякий  час  Синюшник  намагався  не  підходити  близько  до  речей,  до  яких  могли  б  прирости  його  вуха.  А  до  чого  вони  могли  приживитися?  А  хто  його  знає?  Синюшник  усе  обминав.
Сіма  йшла  попереду  Синюшника.  Вона  сподівалася,  що  серед  Домашекових  запасів  знайдеться  дещо  для  Синюшника.  Фантос  уже  закусував.  Два  товстих  стебла  лілії  й  одне  сбельце  ревеню  на  пів-батона  в  одній  руці  і  верхівка  яблучної  пінки  в  другій.  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  подивилися  на  те,  як  Фантос  наминає  бутерброд  і  пощипали  свіжих  бруньок.  Свіжі  бруньки  росли  в  столовій  бруньківниці.  Лямба  пощипала  вербових  бруньок,  Лякса  —  вишневих  бруньок,  а  Ляпка  —  каштанових.  Як  бачите,  смаки  ельфочки  мали  зовсім  різні.  Потім  Сіма  з  Синюшником  пошелестіли  між  собою  й  вибрали  желе.  Желе  готувалося  швидко  й  лоскотно.  Синюшникові  подобалося,  коли  лоскотно.  
Сольвейг  придумала  собі  повітряні  млинці  з  пластівцями.  Фантос  збовтав  собі  гоголь-моголь  з  шоколадом  та  вершками.  А  Міляга  поміркував  і  погодився  на  холодник  з  лілій,  огірків  і  латаття  на  рясці,  приготований  Рембіком.  
Згодом,  коли  всі  поїли,  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  знову  збігали  до  лопухів.  Лопухи  доросли  майже  до  стелі.  Потім  ельфи  приєдналися  до  Міляги  й  Рембіка,  що  гралися  в  патіо.  
У  них  виходив  дуже  цікавий  іграшковий  замок  з  піску.  Та  й  води  в  фонтанчику  досхочу,  піску  —  море,  відерець,  грабельок  та  лопаток  —  скільки  завгодно.  Я  й  сам  би  пограв.  
А  Рембік  будував  у  пісочниці  рови  й  міст  там,  де  Сіма  почала  робити  глибоку  пастку.  Міляга  залюбки  міг  зводити  зубчасті  стіни.  Зубчасті  стіни  й  сторожову  вежу.  І  вогке  підземелля.  Проте  вогке  підземелля  без  Рембіка  у  Міляги  не  виходило.  Вони  почали  допомагати  один  одному.  Щасливі  випадки,  літаючи  по  патіо,  сідали  на  іграшковий  замок,  будований  ельфами:  на  башточки,  на  стіни,  на  іграшкові  будиночки,  які  зводили  Лямба,  Ляпка  й  Лякса,  і  взагалі  сідали,  де  заманеться.  А  ще  Фантос  запропонував  перенести  на  будівництво  акваріум  і  спорудити  басейн  у  дворі  іграшкового  замка.  Всі  ельфи  захоплено  допомагали  Рембіку  й  Мілязі  будувати  замок.  Рембік  продовжував  робити  своє  підземелля,  басейн,  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  розбивали  іграшкові  клумби  і  розташовували  маленькі  іграшкові  кущики.  Ну  а  Фантос  укріплював  міцні  зубчасті  стіни,  Сіма  з  Синюшником  —  башти.  Міляга  зводив  головну  башту  замка.  
Лямба,  Ляпка  й  Лякса  крім  басейну  умовляли  Рембіка  зробити  підводну  річку  під  замком.  Таємничу  й  дивовижну,  котра  з'єднається  з  ровом  навколо  замку.  Рембік  хитав  головою.  Він  вважав  цю  ідею  нездійсненною.  
Ельфи  так  захопилися  будівництвом,  що  й  не  помітили,  як  відчинилися  двері,  і  до  дворику  увійшов  Домашек  із  Чашею  в  руках.  Слідом  за  Домашеком  у  чорно-білій  кепочці,  в  чорно-білих  гетрах,  з  чорно-білим  рюкзачком  зайшов  Старший  ельф  з  Ельфелевої  вежі.  Дівчатка-ельфочки,  забачивши  Домашека  й  гостя  заверещали  від  напливу  почуттів.  І  не  тільки  Лямба,  Ляпка  й  Лякса,  але  й  Сольвейг  та  Сіма.  Фантос  зареготав.  Рембік  заплескав  у  долоні,  а  Міляга  перекинувся  через  себе.  Домашек  з  тріумфуючим  видом  поставив  перед  ельфами  Чашу  Щастя.  Вона  була  ціла  і  неушкоджена.  У  всіх  ельфів  так  відлягло  від  серця,  так  відлягло.  Вони  оточили  Домашека  й  Старшого  ельфа  й  повели  їх  до  кімнати.  
—  А  це  що?  —  здивувався  Домашек,  вказуючи  на  лопухи.  
—  Вони  виросли  там,  де  пролилося  щастя,  —  пояснила  Лямба.  
—  Ми  хотіли  вичавити  з  лопухів  щастя,  —  підтримала  її  Лякса.
—  Ми  загубили  пакети  зі  щастям,  —  сказала  Ляпка.  
—  Я  бачу,  ви  тут  не  нудьгували,  —  сказав  Домашек.
Старший  ельф  посміхнувся  і  подув  на  лопухи,  котрі  негайно  перенеслися  у  двір  до  чорно-білого  дракона.  Той  негайно  почав  ними  ласувати.  Усі  пішли  на  це  поглянути.  Дракон  зрадів,  побачивши  ельфів  із  Поперечки.  Він  хрупав  соковитими  лопухами,  а  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  його  гладили.  Після  цього  вони  кинулися  до  кухні  готувати  чай.  Сольвейг  звільнила  чільне  місце  за  столом  для  Старшого  ельфа.  Домашек  і  Фантос  встановили  Чашу  Щастя,  туди,  де  вона  мала  бути.  Поки  ельфи  приводили  себе  й  будиночок  ельфів  до  ладу,  Старший  ельф  покатав  їх  по  черзі  на  чорно-білому  драконі  над  Поперечкою.  А  затим  усі  пили  чай  і  розмовляли.  Ельфи  розпитували  Старшого  ельфа    про  справи  в  Ельфелевій  вежі.  Старший  ельф  розпитував  їх  про  Поперечку.  Ельфи  наввипередки  розповідали  Старшому  ельфові  й  Домашеку,  як  вони  згубили  щастя,  як  їм  здалося,  що  їх  переслідують  невдачі.  Як  програв  Фантос,  як  приріс  Пластинчастий,  як  вони  намагалися  захистити  себе  квітами  й  соком  лопухів  і  про  пастки  для  щасливих  випадків.  Старший  ельф  неабияк  сміявся  й  хвалив  ельфів  за  кмітливість,    і  за  те,  що  вони  не  відчиняли  нікому  двері.  
Щасливі  випадки  Старшому  ельфові  сподобалися.  Йому  сподобалося,  які  молодші  ельфи  розумні,  й  він  їх  дуже-дуже  хвалив.  
Щасливі  випадки  зібралися  на  іграшковому  піщаному  замку  в  пісочниці  патіо.  І  з  тим  замком  щось  відбувалося.  Він  мерехтів,  оживав.  
Тим  часом  ельфи  пригощали  Старшого  ельфа  чаєм  й  усім  що  мали.  Потому  Старший  ельф  вирішив  позайматися  з  Домашеком.  Ельфи  помалу  розходилися.  
Фантос  промовив:
—  Бувайте,  мені  пора!  
Він  потиснув  руку  Старшому  ельфу  як  дорослий  і  вислизнув  із  будиночку  за  двері.
—  То  й  я  пішов,  —  сказав  Міляга,  підстрибуючи  від  нетерплячки.  Він  мав  щось  своє  на  думці.  
—  А  можна  й  ми  підемо,  погуляємо?  —  спитали  хором  Лямба,  Ляпка  й  Лякса.  Вони  посвіжішали,  повеселіли  і  їх  нестримно  несло  на  вулицю,  наче  вітерцем  павутиння.  
Рембік  вийшов  із  душу  й  промурмотів:
—  Треба  дещо  принести.
А  Сіма  з  Синюшником  зникли  так  само  тихо,  як  і  прийшли.  Вони  збиралися  повернутися,  бо  приготували  всім  ельфам  сюрприз.  Ще  раніше,  до  подій  із  Чашею.  Потім,  останньою  зникла  Сольвейг.  Вона  була  така  щаслива,  вона  була    така  щаслива.  Хоча  її  зірочки  на  небі  це  щастя  не  знайшло.  
Після  всього,  коли  ельфи  сповнилися  щастям,  ніби  квіти    дощем,  вони  заквапилися  на  Поперечку.  Важливо  було  повернутися  туди,  де  їх  настигли  прикрощі.  І  переконатися,  що    життя  налагодилося.  Знаєте,  як  хочеться  повернутися  й  упевнитися,  що  справи  йдуть  чудово!  Усім  хочеться.  І  Сімі  з  Синюшником,  і  Домашеку,  й  Мілязі,  й  Рембіку.  І  Лямбі,  й  Ляпці,  й  Ляксі.  Усім-усім-усім..  
Й  останнє,  у  цій  розповіді.  Піщаний  замок,  обліплений  щасливими  випадками,  раптом  несподівано  засіяв,  збільшився  і  зник.  Разом  із  ним  зникли  всі  щасливі  випадки,  про  які  за  поспіхом  забули  ельфи.  Зник  і  замок,  і  щасливі  випадки.  
Ніхто  не  знав,  куди  вони  зникли.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=231204
рубрика: Проза, Казки, дитячі вірші
дата поступления 25.12.2010

Ельфи з Поперечки 2

Ельфи  з  Поперечки  2


Фантос  закрив  за  Домашеком  засув,  і  ельфи  з  Поперечки  лишилися  в  будиночку  ельфів  самі.  Без  старшого  ельфа  Домашека  і  без  Чаші  Щастя.  
Домашек  узяв  Чашу  Щастя  й  подався  шукати  Ельфелеву  вежу  з  твердим  наміром  полагодити  Чашу  та  якнайшвидше  повернутися.  У  будиночку  ельфів  лишилися  ельфи  Міляга  і  Фантос,  ельфочка  Сольвейг  -  таємнича  та  ніжна,  невгамовні  Ляпка,  Лямба  і  Лякса  й  звісно  Сіма  з  Синюшником.  
Синюшник  не  був  ельфом,  Синюшник  був  Пластинчастим.  Проте  ельфи  Поперечки  ставилися  до  Синюшника  ласкаво,  адже  він  подобався  Сімі.
Іще  в  будиночку  ельфів  остався  ельфін  Рембік.  Рембік  був  ельфіном,  хоча  народився  звичайним  сухопутним  ельфом.  Просто  якось  відбулася  подія,  коли  Рембік,  одним-один,  якщо  не  брати  до  уваги  жаб,  врятував  усіх  ельфів  Поперечки.  А  заодно  і  решту  мешканців  Поперечки  від  жахливої  небезпеки.  Та  для  цього  Рембікові  довелося  так  довго  знаходитися  під  водою,  у  підводному  світі,  що  його  організм,  на  жаль,  зазнав  змін.  Отак  Рембік  став  ельфіном.  Згодом  виявилося,  що  назад,  до  сухопутного  способу  життя  організм  повертатися  не  схотів,  і  Рембік  вимушено  лишився  ельфіном.  Тому  вода  притягувала  Рембіка  ніби  магніт.  Він  аж  ніяк  не  міг  обходитися  без  води,  полюбив  акваріуми  і  при  першій  ліпшій  нагоді  біг  під  душ.
Чашу  Щастя  Домашек  забрав  із  собою,  тож  ельфи,  замкнені  в  будиночку  ельфів,  почувалися  незахищеними.  Саме  так  ми  почуваємо  себе,  коли  у  нас  вдома  відключають  гарячу  воду,  освітлення,  телефон  чи  каналізацію.  
Ніхто  не  знав,  коли  повернеться  Домашек,  коли  він  дістанеться  до  Ельфелевої  вежі,  ельфам  довелося  просто  чекати.
Певна  річ,  деякий  час  ельфи  зможуть  прожити  без  Чаші  Щастя,  як  ми  з  вами  здатні  обійтися  якийсь  час  без  гарячої  та  холодної  води  вдома.  Якийсь  час  ми  зможемо  прожити,  якщо  відключиться  холодильник  чи  припинить  працювати  каналізація.  Але  це  вже  буде  не  Щастя.  Тобто  не  нещастя,  а  не  Щастя.  Поки  ще  з  окремим  написанням.  Ельфи  хтозна-як  чекали  повернення  Домашека  з  Чашею  Щастя.  У  будиночку  в  ельфів  поки  що  було  достатньо  щастя  —  в  пакетах,  про  запас.  Там,  куди  його  назбирав  передбачливий  Домашек.  
Та  ельфи  однаково  почувалися  кепсько,  позаяк  Чаша  Щастя  для  ельфів  теж  саме,  що  для  нас  тато  й  мама,  відмінні  оцінки,  шоколад,  гра  на  комп'ютері,  йогурт  у  холодильнику,  а  ще  газ,  електрика  та  каналізація.
А  Щастя  в  пакетах,  а  не  в  Чаші  Щастя,  це  все  одно,  що  вода  в  певні  години  та  освітлення  з  перебоями.  От  тому  ельфи,  ледь  випровадивши  Домашека,  вже  з  нетерпінням  чекали  його  повернення  разом  із  цілою-цілісінькою  Чашею  Щастя.  

*  *  *
Чекаючи  Домашека,  ельфи  певна  річ  без  діла  не  сиділи.  Для  того,  щоб  час  збігав  швидше  та  щоб  очікування  не  діяло  на  нерви.    Дотепер  вони  всі  мовчали,  оскільки  події,  що  сталися    з  ними  на  Поперечці,  потребували  осмислення.  
Рембік,  який  уже  встиг  поплескатися,  вийшов  із  душу,  пройшов  кімнатою,  розшукав  сухого  рушника,  побовтав  пальцем  у  акваріумі  й  знову  побіг  під  душ.  Фантос  і  Міляга  кинулись  допомагати  Сімі  з  Синюшником.  
Сіма  придумала  кльову  штуку.  На  спустіле  місце  Чаші,  там,  де  вона  знаходилася  раніше,  Сіма  із  Синюшником  вирішили  поставити  дерево  щастя.  Ви  знаєте  дерево  щастя,  грошове  дерево?  От  Сіма  з  Синюшником  і  вирішили  встановити  грошове  дерево  туди,  де  стояла  Чаша  Щастя.  І  хоча  дерево  щастя  і  Чаша  Щастя  —  це  не  одне  й  те  саме,  все  одно  ельфам  трохи  відлягло.  Трошки  полегшало  на  душі.  Хоч  би  тому,  що  місце  Чаші  Щастя  не  було  порожнім.  Ельфи  помилувались  грошовим  деревом  і  розбрелися  хатинкою  Домашека  хто    куди.  
Ельфи  розбрелися  в  різні  сторони.  Ой,  ні,  це  я  брешу.  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  певно  що  не  змогли  розбрестися,  бо  якби  вони  могли  розбредатися  в  різні  боки,  то  на  світі    виявилося  б  втричі  більше  хаосу,  безглуздої  суєти,  смикання,  підстрибувань,  розв’язаних  вузликів,  обідраних  шпалер,  і  втричі  менше  недосліджених  кутків.  
Проте  Лямба,  Ляпка  і  Лякса  трималися  поруч  і  коли  розбредалися,  хто  куди,  то  в  одному  напрямку.  
Рембік  плескався  в  душі,  Міляга  кружляв  навколо  телевізора,  шукаючи  пульт,  а  Сіма  з  Синюшником  порпалися  в  Домашековій  бібліотеці,  в  його  книжковій  шафі.  Сіма  сподівалася  відшукати  довідника  по  гербаріях.  Синюшник  мріяв  зібрати  гербарій,  і  Сіма  обіцяла  йому  в  цьому  допомогти.  Сіма  з  Синюшником  перебирали  товсті  фоліанти  і  роздивлялися  картинки  за  прозорими  обкладинками.  Рембік  співав  у  душовій  кімнаті.  Міляга  накручував  чимраз  більші  кола  біля  телевізора  і  врешті  решт  здогадався  пошукати  пульт  на  кухні.  Тому,  що  коли  конче  хочеш  що-небудь  відшукати,  найкраще  шукати  загублене  там,  де  тобі  це  робити  найприємніше.
Мілязі  в  кухні  було  найкомфортніше,  тож  він  подався  до  кухні  розшукувати  пульт  від  телевізора  в  холодильнику.  
А  хочете  знати,  чим  займалася  Сольвейг?  Сольвейг  робила  великі  очі.  Видивлялася  в  люстерко.  Із  задоволенням  і  не  без  цікавості.
Кожен  із  ельфів  шукав  собі  справу  до  душі.  Безперечно,  всі  їхні  думки  крутилися  поблизу  Домашекової  подорожі.  Усі  вони  намагалися  збагнути,  звідки  ж  узялася  тріщинка  в  Чаші  Щастя.  Звідкіля  вона  взялася?  Ніколи,  жоден  ельф  з  Поперечки  не  стикався  з  подібною  проблемою.  Можете  уявити  як  їх  це  непокоїло.  Звісно,  кожен  ельф  мав  про  це  власну  думку.
Спочатку  всі  подумали  про  Ельфіру.  Що  то  вона  винна  в  тому,  що  Чаша  Щастя  тріснула.  Ельфіра  була  капосна  й  приставуча  тітка  з  Поперечки.  Із  ельфами  вона  мала  співзвучним  лише  ім'я  —  Ельфіра.  А  крім  імені  нічого  спільного  у  Ельфіри  з  ельфами  не  було.  Хоча  навряд  це  Ельфіра  була  винувата.  Ельфіра  не  стільки  могла  робити  капості,  скільки  хотіла  їх  робити,  тим  паче  неабиякі  капості.  Серйозні  неприємності  Ельфірі  були  не  по  зубах,  бо  вона  була  найзвичайнісінька  злючка.  Хоча  й  вбила  собі  в  голову  намір  стати  Королевою  ельфів.  Ельфіра  розповідала  всім  зустрічним  на  Поперечці,  що  вміє  чинити  неприємності,  хоча  серйозних  неприємностей  нікому  не  чинила.  Просто  тому  що  не  вміла.  Так,  шкодила  де  попало,  по-дрібному,  але  без  чаклунства.  Взимку  розковзувала  ковзанки  на  пішохідних  доріжках,  встановлювала  разом  зі  своїми  відщепенцями  пастки,  сильцята  на  всіляку  дрібну  живність,  натягувала  між  деревами  нитки,  висмикувала  квіти  на  клумбах,  прибивала  монетки  до  асфальту,  обдирала  поручні  зі  східців.  Підставляла  ніжки  й  тицяла  дулі.  Перепрошую.  
І  невгаваючи  розповідала  всім  стрічним  з  Поперечки,  яка  вона  жахлива  та  злісна.  Але  від  таких  оповідок  жодна  Чаша  Щастя  не  тріснула  б.  Аби  Чаша  Щастя  тріснула,  мали  статися  більш  серйозні  події.  А  на  такі  дрібні  паскудства  здатні  були  безліч  створінь.  Скажімо  Троль  з  Тролевиною,  й  розбишаки,  й  сила-силенна  інших  дрібних  хуліганів.  
Просто  —  лише  Ельфіра  єдина,  хто  розповідала  про  свої  капості  докладно  і  вголос.  Ельфіра  створювала  собі  репутацію.  Може  саме  тому  ельфи  й  подумали  на  Ельфіру,  коли  тріснула  Чаша  Щастя.  Тому,  що    Ельфіра  мала  репутацію.  Проте  ельфи  відкинули  цю  думку  як  не  варту  уваги.  Згодом,  займаючись  власними  справами,  кожен  все-таки  спробував  зрозуміти,  чому  тріснула  Чаша  Щастя.  А  Лямба,  Ляпка  і  Лякса  не  тільки  спробували  зрозуміти,  але  й  узялися  до  діла.  Лямба,  Ляпка  і  Лякса  почали  дослідження.  Вони  пильно  роздивилися  підсвічники  на  столі,  дубову  підлогу,  а  особливо  одне  місце  під  Чашею.  Лямба,  Ляпка  і  Лякса  повзали  навпочіпки  і  напружено  розмірковували,  куди  ж  витекло  стільки  щастя,  й  куди  воно  поділось.  
Врешті  решт  виявили  маленьку  шпаринку  в  добротній  дубовій  підлозі  під  столом  і  дуже  зраділи.  На  їхню  думку  щастя  витікало  саме  туди.  Чи  може  й  не  туди.  Але  звідти,  зі  шпарки  вже  щось  росло.  Щось  випирало.    
Лямба,  Ляпка  та  Лякса  довго  досліджували  підлогу  навколо  місця  і  все  те,  що  оточувало  місце  Чаші  Щастя.  Вони  навіть  залізли  під  стіл  поряд  з  місцем  Чаші,  вкритий  важкою  скатертиною.  Вони  забралися  під  стіл  утрьох:  
—  Я-ха-ха.  Ти-хи-хи,  —  заспівали  раптом  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  звідти,  з-під  столу.  —  Проростають  лопухи.  
—  Що?  —  не  второпав  Фантос,  оскільки  голоси  ельфочок  з-під  столу  звучали  приглушено.  —  Що  трапилося?  
Лямба  вилізла  з-під  столу  й  посміхнулась,  обтрушуючи  пилюку.  А  Ляпка  та  Лякса  з-під  столу  щось  загомоніли.  Синхронно.  
—  Вони  кажуть,  —  переклала  Лямба,  —  що  знайшли  шпарку  в  підлозі,  куди  щастя  стікало  з  тріщинки  в  Чаші.    А  звідти,  з  дірочки,  вже  щось  лізе.  
—  Як  це  щось  лізе?  —  налякався  Фантос.  —  А  захист?  Будиночок  ельфів  захищений  пакетами  зі  щастям  і  замкнений  Домашековим  ключем.  До  будиночку  ельфів  ніхто  не  може  лізти.  Домашек  захист  виставив.  
—  Звідти  лізуть  лопухи,  —  сказала  Лякса,  вибираючись.
 А  Лямба  залізла  під  скатертину  замість  Лякси  і  стала  там  хихотіти.  Потім  з-під  скатертини  вилізла  Ляпка,  а  Лякса  навпаки  —  полізла  під  скатертину.  
Фантос  крякнув  і  теж  поліз  під  стіл.  А  з  протилежного  боку  під  скатертину  зазирали  допитливі  Сіма  та  Сольвейг.  Лише  Міляга  нікуди  не  поліз.  Він  пульт  від  телевізора  розшукував.  На  кухні.  Де  б  він  ще  мав  розшукувати  потрібну  річ,  коли  їсти  хочеться.  
Міляга  нанизав  на  паличку  вісім  вузликів  цукрової  вати,  лимонну,  апельсинову  й  ківі  та  ввімкнув  пінковарку,  бо  скучив  за  домашньою  пінкою.  Міляга  пригощався,  а  пульт  сам  розшукувався.  Дуже  зручно.  
Рембік  також  не  заглядав  під  стола.  Він  під  душем  льопався.  
А  під  столом,  куди    крекчучи  поповз  Фантос,  із  щілинки,  знайденої  Лямбою,  Ляпкою  та  Ляксою,  пробивались  найзвичайнісінькі,  дворові  лопухи.  Вони  росли  майже  непомітно  для  ока.  Проте  непомітно  для  ока  —    означає  напрочуд  швидко.  Найімовірніше,  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  не  помилились.  Щастя  з  тріснутої  Чаші  Щастя  стікло  саме  в  цю  дірочку.  Завдяки  тому,  що  саме  в  цій  дірочці  випадково  опинилося  саме  насіння  лопуха,  на  його,  щиро  скажемо,  щастя,  то  воно  й  почало  притьмом  проростати.  
Фантос  заспокоївся.  Він  не  став  видирати  лопухи.  До  того  ж  видрати  їх  було  неможливо  —  адже  вони  росли  там,  куди  стікало  щастя.  Фантос  тільки  крякнув,  виліз  і  занурився  в  роздуми  звідки  ж  узялася  тріщинка.  Він  мав  одну  цікаву  ідею,  але  вона  вимагала  перевірки.  І  Сіма  думала,  і  Сольвейг.  Одним  словом  домисли  з  приводу  тріщинки  в  Чаші  Щастя  були  різні,  проте  жоден  з  ельфів  свої  зауваження  не  виказував.  Покищо.  Кожний  хотів  не  лише  докопатися  до  причини,  але  й  обґрунтувати  свою  догадку.  Даремних  балачок  не  любили  навіть  легковажні  Лямба,  Ляпка  та  Лякса.  
Сольвейг  мала  власну  ідею,  та  вона  навіть  дужче  за  інших  не  хотіла  про  це  розповідати.  Сольвейг  здогадувалася,  що  існують  речі  важливіші  від  щастя.  І  те,  що  важливіше  за  щастя,  може  розбити  щастя.  Тобто,  Сольвейг  не  здогадувалась  про  це,  вона  це  відчувала.  

*  *  *
У  внутрішньому  дворику  будиночка  ельфів  знаходилась  величезна  пісочниця  з  повним  набором  пасочок,  відерець,  граблів  і  лопаток.  Із  гарним  білим  річковим  пісочком,  фонтанчиком  і  басейном,  до  якого  текла  водичка.  У  басейн  можна  було  стрибати  з  гойдалок,  які  стояли  там  же,  на  площадці,  або  з  драбинки,  котра  вилася  над  пісочницею  і  замикала  її  з  двох  боків.  Ельфін  Рембік  іноді  вибігав  із  душу,  але  в  кімнати  не  йшов,  а  забігав  до  пісочниці  й  викопував  кілька  сантиметрів  рову,  огороджуючи  майданчик  для  побудови  іграшкового  замку.  Або  стрибав  до  басейну  —  погратися  з  рибками.    Власне  кажучи,  всі  ельфи  здатні  жити  не  лише  на  суші,  але  й  у  воді.  Ельфи  могли  жити  аби  де:  і  в  льодах  Антарктиди,  наче  білі  ведмеді,  і  в  жерлах  вулканів,  і  навіть,  як  дехто  стверджував,  і  навіть  —  на  Місяці.  Але  на  Місяці  не  було  Ельфелевої  вежі,  значить  жодних  ельфів  просто  не  могло  бути.  Була  б  на  Місяці  своя  Ельфелева  вежа,  земні  ельфи  знали  б  про  неї  напевно.  Класно  було  б,  еге  ж?  Місячна  Ельфелева  вежа.  Ясна  річ,  про  неї  б  усі  знали.  Коротше,  після  тієї  історії  біля  Злояруги,  коли  Рембік  врятував  ельфів,  він  став  ельфіном,  і  нічого  з  цим  вдіяти  не  можна.  Він  став  залежати  від  води,  оселився  в  річці  на  Поперечці,  а  коли  ходив  у  гості,  то  дивився  в  акваріум  чи  пропадав  у  душі.  Це  почало  займати  в  житті  Рембіка  надто  багато  місця.  Надто  багато.  Більше,  ніж  хотілося  б.  Тому  Рембік  все  частіше  стирчав  у  душі  чи  в  басейні,  хоча  йому  більше  подобалося  сидіти  з  усіма  в  кімнаті  й  розмовляти.  Рембік  почувався  швидше  за  все  неповноцінним  ельфом,  ніж  повноцінним  ельфіном.  Тому  суворіше  дотримувався  всіх  ельфійських  звичок,  ритуалів,  законів  та  привілеїв.  І  частіше  відсилав  до  Вежі  Ельфів  вітальні  хмаринки.  Для  того,  щоб  вони  передали  привіт  Старшим  ельфам  з  Ельфелевої  вежі.  От!  
А  ще  Рембік  заговорював  краплинки  води,  тому,  що  був  ельфіном.  Прості  ельфи  цього  робити  не  вміли.  Щоб  ці  краплинки  води  теж  передавали  вітання  Старшим  ельфам  з  Ельфелевої  вежі.  
Якщо  ельфочка  Сольвейг  переймалися  неможливістю  знайти  на  небозводі  свою  зірочку,  то  так  само  мучився  ельфін  Рембік,  через  те,  що  не  був  звичайним  ельфом.  Ніхто  й  гадки  не  мав,  що  Рембік  і  Сольвейг  не  такі  щасливі  ельфи,  як  решта  ельфів  з  Поперечки.  І  Рембік  не  показував,  що  потихеньку  страждає.  Він  завжди  поставав  перед  іншими  веселим  та  вірним  другом.  А  коли  ельфи  ходили  купатися  на  річку,  то  й  привітним  господарем.  Коли  ельфи  ходили  купатися,  то  не  тільки  струмочкові  акули,  але  й  п'явки  у  радіусі  ста  метрів,  воліли  залізти  на  дерево,  але  не  попадати  під  гарячу  руку  Рембікові.  
У  будиночку  ельфів  —  помешканні  Домашека,  все  було  надзвичайно  цікавим.  І  пісочниця  в  патіо,  й  іграшковий  замок  у  пісочниці,  і  скрині  зі  скарбами,  й  іграшки.  Недарма  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  підморгували  одна  одній,  озираючись  на  скрині.  Іще  їм  подобався  круг,  на  якому  висіла  лампа,  і  колекції,  й  величезна  карта  Поперечки  на  шкурі  мамонта  навпроти  книжкової  стінки.  І  малювання  на  стінах  їм  подобалось,  виконане  руками  великих  майстрів  з  Ельфелевої  вежі,  і  баскетбольний  щит  з  кільцем,  і  багато  іншого.  Просто  саме  цієї  миті  їм  було  страшенно  ніколи.  Їх  усе  ще  цікавила  та  шпаринка  в  підлозі,  куди  вони  вважали  стікло  щастя  з  тріснутої  Чаші.  Ельфочкам  подобалось,  що  сучки  на  ніжці  столу  світяться  там,  у  темряві,  під  важкою  скатертиною  ніби  ліхтарики.  І  лопухи  слабо  осяяні  світлом  сучків  там,  під  скатертиною,  виглядали  вкрай  загадково.  Від  цього  в  Лямби,  Ляпки  та  Лякси  аж  дух  захоплювало.  
Просто  Лямбі,  Ляпці  та  Ляксі  не  вистачало  часу  займатися  всім  одразу.  Вони  не  могли  дійти  ні  до  скринь,  ні  до  карти,  і  в  кухню  до  Міляги  вони  заскочили  тільки  на  секундочку.  Випросили  у  Міляги  кружечку  пінки  й  по  одному  шашличку  з  цукрової  вати  і  бігом  назад.    А  в  пісочницю,  в  патіо  і  на  басейн  узагалі  лише  трьома  очима  зазирнули,  кожна  —  одним.  Потому  подерлися  було  на  шведську  стінку,  але  саме  тоді  Фантос  розставляв  фігури  на  шаховій  дошці.  Він  вирішив,  щоб  скоротати  час,  сам  проти  себе  разочок  зіграти  в  шахи.  Фантос  вирішив  зіграти  білими  —  за  себе,  і  чорними  також  —  за  себе  з  іншого  боку.  
Лямба,  Ляпка  та  Лякса  злізли  зі  стінки  й  почали  підглядати,  як  грає  в  шахи  Фантос.  Лямбі,  Ляпці  та  Ляксі    шахи  страшенно  подобалися,  проте  вони  ніяк  не  могли  дійти  згоди,  як  їм  грати.  По  всякому  виходило  неправильно.  Лямба  та  Лякса  не  могли  грати  проти  Ляпки,  Ляпка  та  Лякса  проти  Лямби,  та  й  Лямба  з  Ляпкою  теж  не  могли  грати  проти  Лякси  тому,  що  дівчатка,  хоча  їх  було  багато,  у  якомусь  розумінні  становили  єдине  «Ля».  І  ніяк,  ну  ніяк  не  могли  розділитися  одна  проти  одної.  Тому  Лямбу,  Ляпку  й  Ляксу  дуже  цікавила  гра  Фантоса  проти  самого  себе.  Якщо  Фантос  білими  може  грати  проти  Фантоса  чорними,  то  й  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  білими  здатні  зіграти  проти  Лямби,  Ляпки  та  Лякси  чорними,  хоча  їм  однаково  це  буде  вшестеро  складніше  зробити,  ніж  Фантосу.  Хоча  й  легше,  ніж  грати  одній  проти  двох.  Чи  скажімо,  що  взагалі  неможливо  собі  уявити,  грати  так:  Лямба  проти  Ляпки,  а  Лякса  спостерігає.  Тому  що  Лякса  вболіватиме  й  за  Лямбу,  й  за  Ляпку.  І  на  що  це  схоже?  Лякса  —  за  Лямбу  й  за  Ляпку?  Ляпка  —  і  за  Ляксу,  і  за  Лямбу?  Це  куди  складніше,  ніж  коли  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  —  білими  вболіватимуть  за  Лямбу,  Ляпку  й  Ляксу  —  чорними.  
Тому  Лямба,  Ляпка  та  Лякса  напружено  спостерігали  за  грою  Фантоса  проти  Фантоса.  Дівчатка  вчилися  на  чужих  помилках,  як  їм  радили  Старші  ельфи.  Дівчатка  так  захопилися,  що  не  звернули  уваги  на  Рембіка,  який    щось  проніс  повз  них.  Сольвейг  теж  не  звернула  на  Рембіка  жодної  уваги.  Вона  ні  в  що  не  грала,  а  просто  задумалася.  А  Сіма  з  Синюшником  схилилися  над  книгою  про  гербарії  і  не  бачили  нічого  на  світі.
Рембік  щось  кудись  проволочив.  
Природно,  що  Фантос  як  спортсмен  високого  рівня,  майстер  спорту  Поперечки,  після  напруженого  інтелектуального  поєдинку,  незабаром  виграв  сам  у  себе.  Без  особливих,  скажемо  так,  зусиль.  
У  цей  час  Лямба  подивилася  на  лист  лопуха,  що  пробивався  з-під  скатертини,  і  згадала,  чому  вони  всі  тут  опинились.  Вони  всі  тут  опинились  завдяки  тому,  що  у  них  почалися  неприємності.  Вона  пхнула  під  лікоть  Ляпку.  Щоб  заспокоїтися  і  не  дати  як  годиться  здачі,  Ляпка  подумки  порахувала  до  десяти.  Але  їй  в  голову  теж  лізли  прикрощі.  Ляпка  порахувала  до  десяти,  щоб  заспокоїтися,  проте  лише  зажурилася.  Негараздів,  котрі  привели  ельфочок  до  будиночка  ельфа,  назбиралось  більше  десяти.  Тоді  Ляпка  подивилася  на  Ляксу.  Лякса  вже  завмерла  від  жаху.  Не  встиг  Фантос  поставити  сам    собі  мат,  як  Лямба  перелякано  заволала:
—  Ой,  лишенько!  Фантос  програв.  
—  Ой,  лишенько!  —  сполохано  вигукнула  Ляпка.
—  Фантос  програв,  —  трагічно  прошепотіла  Лякса.  І  боязко  відсунулася  від  Фантоса  подалі.  —  Що  твориться!  
—  Що  твориться,  —  закивали  Лямба  і  Ляпка.  І  відразу  стали  відсовуватися  від  Фантоса  далі.  
—  Фантос  програв!!!
Фантос  вражено  розкрив  сіро-зелені  очі.
—  Я  виграв,  —  сказав  він.  
—  З  цього  боку  —  це  ти  виграв,  —  серйозно  мовила  Ляпка  і  вказала  на  білих.    —  А  з  цього,  —  показала  вона  на  чорних,  —  ти  програв.  
Синюшник  зацікавлено  нашорошив  одну  пластинку.  
—  Програв,  —  зашелестіло  серед  Лямби,  Ляпки  та  Лякси.  
Повз  дівчаток-ельфочок  прошльопав  з  кухні  Міляга,  погладжуючи  живота  і  пульт  від  телевізора.  Ясна  річ  пульт  у  кухні  знайшовся.  
—  У  Фантоса  неприємності,  —  скочивши  на  лавочку  закричала  Лямба.  
Міляга  клацнув  пультом,  озираючись.
А  Сольвейг  тихенько  піднялась  і  підійшла  ближче.  
—  У  нього  неприємності.  Фантос  програв.
—  Неприємності?  Як  це?  —  зовсім  занепав  Фантос.  —  Хіба  я  програв?  
Він  обійшов  дошку  і  подивився  на  позицію  з  іншого  боку.  
—  Я  дійсно  програв,  —  зажурився  Фантос.
Це  справило  враження.  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  скрушно  закивали:  
—  Фантос  програв,  Фантоса  —  переможено!  Невдача  у  Фантоса!  
—  І  коли  він  під  стола  ліз  —  крякнув,  —  пригадала  Лямба.  
—  І  очі  в  нього  якісь  каламутні,  —  ховаючи  очі,  сказала  Ляпка.  
—  І  взагалі,  він  має  поганий  вигляд,  —  сказала  Лякса.  І  дівчатка  в  один  голос  додали:  
—  Бідолашненький!
—  Хто?  —  задихнувся  Фантос.  —  Та  я,  та...  Ет!  Та  ви  на  себе  подивіться!  
Лямба,  Ляпка  та  Лякса  подивилися  на  себе  і  вжахнулися.  Сіма  теж  озирнулася  на  дівчаток-ельфочок  і  теж  перелякалася.
У  Лямби  на  рисячих  вушках    плями    від  чорнила  розпливлись.  У  Ляпки  ластовиння  зі  всього  обличчя  —  на  одну  щоку  скупчилось.  І  щока  почервоніла.  А  у  Лякси  косички  сторчака  стали.  І  шия  витяглася  й  стала  довгою.  Певне  тому,  що  вона  заглядала  на  Фантоса  з-поза  спин  подружок.  
Фартушки  у  всіх  ельфочок  виявились  замурзаними,  сукенки  —  пом'ятими,  і  лак  на  кігтиках  —  подряпаним.  Бантики  взагалі  сповзли  так,  що  сором  дивитися.  А  у  Лякси  ще  й  животик  забурчав  як  ердельтер’єр.  А  Ляпка  хотіла  щось  сказати,    та  з  переляку  зацвірінькала  ніби  щиглик:
—  Цві-уч-чик-сеу-чвик!
Ляпка  завертілась  ніби  дзига,  Лякса  вереснула,  сіла  на  гумове  каченя.  Каченя  крякнуло,  і  вона  знову  скочила.  А  Лямба  почала  підстрибувати.  
—  Що  це?  Що  це?  Що  це?  Так  тоді  що?  Що  це?  Значить  що?  Неприємності  тривають?  От  невчасно.  
—  Неприємності  завжди  невчасно.  
Міляга  саме  телевізор  увімкнув,  коли  почув,  що  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  про  неприємності  репетують.  Телевізор  у  Миляги  ледь  ввімкнутися  встиг,  і  на  тій  програмі,  на  котрій  він  увімкнувся,  саме    цієї  миті  мультики  скінчилися.  Уявляєте,  саме  цієї  миті.  Дарма,  що  мультики  скінчились,  так  ще  й  передача  про  дієту  почалася.  Про  дієту  Мілязі  не  подобалося.  Про  дієту  всі  ельфи  не  любили  дивитись.  Міляга  на  іншу  програму  перескочив,  а  там  навіщось  зозулю  показують.  У  стоп-кадрі,  заставочкою.  
—  Ку-ку,  Міляго!
Лямба,  Ляпка  та  Лякса  про  невдачі  та  страхіття  голосять.  У  Міляги  від  їхнього  галасу,  й  від  зозулі  в  телевізорі,  пульт  з  рук  вилетів.
—  Агов,  —  думає  Міляга,  —  попав!  Невже  ця  зозуля  й  тут  мене  знайшла?  Та  не  може  бути!  
А  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  надриваються!  Про  що  вони  кричать?    Кричать,  що  невдачі  слідом  за  ними  в  будиночок  ельфа  прорвалися.  По  кімнатам  розтікаються.  
—  Не  може  цього  бути!
—  Чому  не  може?  
—  Тому  що  у  них  щастя  припасене!  
—  А  де  воно?
—  У  пакетах!
—  А  пакети  де?  
—  Де  пакети?
—  Які  пакети?
—  Зі  щастям!  З  тим,  яке  Домашек  зоставив.  
—  Із  тим,  що  Домашек  зоставив?  
—  Вони  тут  стояли!
—  Де  стояли?
—  Тут  стояли!
Сольвейг  пішла  пакети  зі  щастям  подивитися.  Дівчина  як  побачила,  що  почалася  чудасія,  відразу  туди  пішла,  де  пакети  поставили,  зі  щастям.  Із  запасом  щастя,  котрий  їм  Домашек  заготовив.  А  щастя  того  —  тю-тю,  нема.  Нема  пакетів!  Жодного  пакета  нема  там,  де  їх  поставили.  Таки  справді  —  смуга  невдач.  У  Сольвейг  ніжки  підкосилися.  Позаяк  там,  де  вона  особисто  пакети  ставила,  пакетів  катма.  Пакетів  зі  щастям  не  було,  значить  неприємності  могли  бути.  Значить,  негаразди  у  ельфів  тривали.
Міляга  теж  занепокоївся.  Услід    за  Фантосом,  Лямбою,  Ляпкою  та  Ляксою.  Прикрощі  повернулися!
—  Як?  Знову?  А  щастя?  У  пакетах?  Де  щастя?  Нема  щастя!
—    Так  отут,  було  ж  у  пакетах!
—  Сіма,  —  покликав  перестрашений  Синюшник.  
Сіма  рота  закрила.  І  до  Синюшника  повернулася.  Досі  вона  на  Фантоса,  на  Лямбу,  Ляпку  й  Ляксу  дивилася,  рота  розкривши.  А  до  цього  книги  товстелезні  з  Синюшником  про  гербарії  передивлялася.  Книги  перебирала.  
—  Сіма,  —  запхинькав  наляканий  Синюшник.  —  Я  здається  знову  приріс.  
І  голова  в  нього  була  вивернута  паралельно  підлозі.  Сіма  злякалася.  І  правда  —  неприємості  почалися,  а  вона  свою  косметичку  як  назло  вдома  лишила.  Тому  що  забула.  Надто  вже  вона  із  Синюшником  квапилась  до  Домашека.  Сіма  подумала  знаєте    що?
—  Що?
—  „І  як  це  міг  Синюшник  у  будиночку  ельфів  до  шафи  книжкової  прирости?  А  таки  міг!  Така  капость  цілком  могла  статися.  От  якби,  наприклад,  Синюшник  десь  подряпав  пластиночку.  Там,  де,  приміром,  щастя  з  Чаші  тріснутої  могло  натекти.  Щастя  що  завгодно,  до  чого  завгодно  може  приживити.  А  якогось  Синюшника  Пластинчастого  до  книжкової  шафи  і  поготів.  Сіма  теж  сплеснула  в  долоні.  І  завмерла,  не  знаючи,  що  робити.  Фантос  теж  іще  не  опам’ятався.  І  Міляга  блідий  сидів.  А  з-під  столу  що  є  сили  лопухи  лізли.  Скатертину  вже  трошки  підняли.  
От  і  подивися:  Фантос  у  розпачі,  Міляга  ледь  не  плаче  —  пульта  стиснув,  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  —  пополотніли,  і  всі  на  Синюшника  дивляться.  А  Синюшник  голову  схилив,  й  із  синього  почав  рудим  ставати.  А  в  Сольвейг  —  лише  порожнеча  в  очах.  Навіть  іскорок  не  було  —  пусто.  Ніби  там,  де  пакети  з  щастям  мали  бути.  
Як  то  кажуть  —  Здоровенькі  були!  Усі  сідайте!
Усі  посідали  й  ані  руш.  Забагато  прикрощів.  У  зачиненому  будиночку  ельфів,  де  не  було  нікого  з  чужих,  на  рівному  місці  пропали  пакети  зі  щастям,  які  Домашек  оставив  ельфам  про  всяк  випадок.  І  на  тобі:  на  місці  пакетів  —  пустота,  всі  спантеличені  й  налякані,  тільки  все  більше  піднімається  край  скатертини,  з-під  котрої  пруть  нестримні  лопухи.  
Може  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  помилились?  Може,  вони  лізуть  не  тому,  що  щастя  стікало  туди  з  тріщинки  в  Чаші,  може,  хтось  вилив  на  лопухи  щастя  з  пакетів?  Ненароком.  Або  шкоди  накоїв?  Ні!?  Тоді  —  де  воно?  Щастя?  Куди  поділося?  
—  Нічого  собі,  —  прокоментувала  ситуацію  Лямба,  якій  набридло  репетувати.  І  витріщилась  на  карту  Поперечки.  На  стіні,  на  шкурі  мамонта.  Картою  Поперечки  на  шкурі  мамонта  повз  тарган.  Досі  тарганів  у  будиночку  ельфів  не  бувало.  
—  Я  в  шоці,  —  висловилася  Ляпка,  за  звичкою  припинивши  лемент  одразу  після  Лямби.  А  Лякса  покивала.  Вона  теж  замовкла.  Вона  подивилася  на  Мілягу,  а  Міляга  втупився  в  екран  телевізора.  У  телевізорі  стояла  заставка.  Зображення  зозулі.  Щоправда  ця  заставка-зозуля  не  кувала  зовсім.  Значить  так:  у  кімнаті  Чаші,  де  був  відсутнім  тільки  Рембік,  зібралися  всі  ельфи  з  Поперечки.  Міляга,  Фантос,  Сольвейг,  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  і  Сіма  з  Синюшником.  А  з-попід  столу  все  вище  та  рясніше  перли  лопухи.  От  тобі  й  маєш.    Ельфи  сподівалися  спокійно  дочекатися  в  будиночку  ельфів  повернення  Домашека  з  Чашею  Щастя,  сподівалися  розслабитися  після  незгод,  лишивши  всі  прикрощі  за  порогом.  Але,  схоже  вони  помилилися.  Нещастя  дістали  їх  і  тут  —  у  будиночку  ельфів.  Чому?  Як  це  чому?  Тому  що  пакетів  із  щастям  не  було  там,  де  їх  оставив  Домашек  —  це  раз,  Фантос  програв  —  це  два,  дуже  дивно,  про  дівчаток  не  кажуть  —  погано,  виглядали  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  —  це  три,  приріс  Синюшник  —  це  чотири,  тарган  поліз  картою  Поперечки  —  це  п'ять,  Сольвейг  геть  пригнічена  —  це  шість,  а  Сіма  сімдесят  періодів  числа  пі,  починаючи  від  сорок  третьої  цифри  після  коми,  раптом  ні  сіло  ні  впало  —  забула.  
То  й  що  —  є  щастя?  Нема  щастя!  Попитайте  себе,  чому  ви  сумуєте,  коли  нема  щастя?  
—  Що  будемо  робити?  —  спитав  Фантос.  
Йому  було  ніяково.  Це  ж  бо  з  нього  почав  розмотуватися  клубок  нових  несподіваних  неприємностей.  Міляга  теж  спитав,  що  їм  робити.  І  постарався  не  звертати  увагу  на  телезаставку  з  зозулею.  А  Фантос  постарався  не  звертати  увагу  на  таргана.  А  Лямба,  Ляпка  й  Лякса  постаралися  не  звертати  увагу  одна  на  одну.    Фантос  перевів  погляд  із  таргана  на  вікно.  
Але  від  цього  йому  стало  зовсім  погано.  За  вікном  темнішало.  
Якщо  вдуматися,  всі  ельфи  постали  перед  неймовірно  серйозною  справою.  Вони  мали  знайти  спосіб  захисту  до  повернення  Домашека.  Для  простих  ельфів  із  провінційної  маленької  Поперечки  це  була  дуже  складна  задача.  Необхідно    було  знайти  інший  захист  замість  зниклих  пакетів  із  щастям.  
—  Що  робити?  —  скрушно  спитав  сам  у  себе  Фантос.  —  Шукати  ради  в  підручниках?  
—  У  яких  підручниках?  —  вигукнула  Сіма.  —  Треба  думати,  що  робити!  І  якомога  швидше.  
Ельфи  почали  думати.  
—  Може  сховатися  під  стола?  —  запропонувала  Лямба.
Та  під  столом  уже  навсебіч  розрослися  лопухи.  
—  Може,  лягти  спати?  Може,  реготати  й  лоскотатися?  Нещастя  не  приходить  туди,  де  регочуть  і  лоскочуться,  —  сказала  Лякса.
Під  душем  зареготав  Рембік.  
—  А  чому  тоді  воно  прийшло  до  нас?  —  сумовито  спитав  Міляга.
—  Може,  пошукати  щастя  в  чужих  краях?  
—  У  яких  чужих  краях,  якщо  Домашек  нас  замкнув?  Може,  у  сусідів  позичити?  
—  У  сусідів  зовсім  не  таке  щастя  як  у  нас.  
Сольвейг  набралася  сміливості.  
—  Спокійно,  —  сказала  Сольвейг,  найвідважніша  дівчинка  серед  ельфів.  —  Спокійно,  я  знаю,  що  не  все  пропало.  
Всі  уп'ялися  в  неї  очима,  сповненими  надії.  Навіть  тарган,  що  повзав  картою  Поперечки,  зупинився  й  поворушив  вусами.  У  душі  фиркав  Рембік.  Нікому  не  спадало  на  думку  витягати  його  звідти.  Ельфам  було  шкода  Рембіка.  Він  плескався  під  душем,  щось  наспівував,  і  ще  не  знав,  що  на  ельфів  знову  насунули  чорні  хмари.  
—  Якщо  чогось  немає,  —  мовила  Сольвейг,  і  всі  повернули  до  неї  голівки.  
—  Га?
-—  Якщо  чогось  нема,  треба  знайти  те,  що  здатне  замінити  те,  чого  нема.  
—  Чим  же  це  можна  замінити  щастя?  —  здивувався  Фантос.  
Лямба  зацікавлено  подивилася  на  Ляксу,  Лякса  на  Ляпку.  А  Фантос  подивився  на  Синюшника,  скорченого  біля  книжкової  стінки.  Вигляд  Синюшник  мав  неважний.  Пригнічений.  Ніби  прирослий.  І  голова  неприродно  повернена.  
—  Ніщо  не  здатне  замінити  щастя,  —  погодилася  Сіма.  
А  Сольвейг  сказала:  
—  Але  нам  треба  щось  придумати!  Придумати  таке,  що  викликає  у  нас  у  всіх,  у  ельфів  із  Поперечки  відчуття  наближене  до  щастя.  Щось  схоже  на  щастя,  як  ми  всі  його  розуміємо.  
Тарган  на  карті  Поперечки  не  зрозумів,  і  тому  поповз  собі  далі.  Фантос  також  не  зрозумів.  
—  Спортивні  перемоги,  —  сказав  Фантос,  —  викликають  у  мене  почуття,  наближене  до  щастя.  
Лямба,  Ляпка  й  Лякса  подивилися  на  стіл,  де  красувалася  програна  Фантосом  партія  і  фиркнули.  А  потім  закліпали  величезними  сіро-зеленими  очима  на  Фантоса.  А  Фантос  зосередився  і  втупився  кудись  очима.  Фантос  зніяковів.  У  душі  зареготав  Рембік.  Він  досі  не  знав  що  трапилося  й  реготав  собі  просто  так.  Для  власної  втіхи  й  від  надміру  почуттів.  
Сольвейг  узяла  з  рук  Міляги  пульт  і  вимкнула  телевізор.  Міляга  відірвав  зацькований  погляд  від  згасаючої  зозулі.  
Лопухи  ворушили  скатертину  й  росли,  й  росли  і  стирчали  вже  зо  всіх  сторін  стола.  
—  А  можна  я  скажу?  —  тихо  спитала  Сольвейг.
Всі  повернули  до  неї  голови  й  вушка.  Навіть  Синюшник  хруснув  пластинкою,  щоб  краще  бачити.  
—  На  мою  думку,  —  сказала  Сольвейг,  —  на  мою  думку,  до  щастя  нема  нічого  ближчого  за  квіти.  
—  Кактуса,  —  стрепенувся  Міляга.
Міляга  знав,  що  він  каже.  Пам'ятаєте,  як  Міляга  втратив  свою  кімнату?  Коли  Чаша  Щастя  тріснула.  І  щастя  стало  трішки  не  вистачати.  Тоді  до  кімнати,  де  мешкав  Міляга  поселили  зозулю  в  дерев'яному  годиннику.  Зозуля  понадилася  перебріхувати  Мілязі  скільки  тому  жити  лишилось.  Зозуля  почала  Мілязі  на  нерви  діяти.  Надто  мало  йому  кукукала.  І  злила  його  доти,  доки  Міляга  не  втік  з  власної  кімнати.  Так?  Гаразд,  це  наприкінці.  А  спочатку  —  чому  Міляга  до  цієї  кімнати  поселився.  Не  знаєте?  А  тому,  що  обожнював  квіти  кактусів.  Ельфи  впевнені:  де  подобається  —  там  і  є  домівка.  Мілязі  ніде  довго  не  подобалося.  Доки  не  трапився  один  випадок.  
Мотався  якось  Міляга  Поперечкою.  Знічев’я  подивився  на  дерево.  Дерево  йому  сподобалося.  Тоді  Міляга,  від  нічого  робити,  видерся  на  дерево.  І  побачив  поряд  із  гілкою  балкон.  Балкон  Мілязі    теж  припав  до  душі.  Тоді  з  нічого  робити  Міляга  вліз  на  балкон.  На  балкон  вікно  якесь  виходило.  Вікно  Мілязі  теж  сподобалось.  Тоді  з  того  ж  дива  Міляга  й  у  вікно  заліз.  До  кімнати.  А  там,  у  кімнаті,  куди  заліз  Міляга,  він  побачив  кактуси,  квітуючі  кактуси.  Такої  кількості  кактусів  Міляга  не  бачив  ніколи  в  житті.  Це  була  не  кімната,  а  чистісінько  тобі  кактусовий  планетарій.  Чисто  тобі  ботанічний  кактусовий  сад.  Якийсь  кактусовий  рай.  А  Міляга  обожнював  квіти  кактусів.  Тоді  він  зрозумів,  що  нарешті  знайшов  собі  житло.  І  залишився.  Він  позносив  до  нової    домівки  весь  свій  скарб:  три  мишоловки,  жменю  прищіпок,  пальто  першого  ельфа  й  виграшну  кришечку  від  пінки.  А  потім  запросив  на  входини  всіх  ельфів  Поперечки.  На  новосілля  всі  прийшли  з  подарунками.  Навіть  Рембік  прийшов  до  Міляги.  Там  трапилась  така  кумедна  історія.  Та  про  це  іншим  разом.  Певна  річ,  на  нове  місце  Міляга  забрав  би  не  лише  брелок  із  зображенням  Ельфелевої  вежі,  але  й  прирученого  великого  білого  ведмедя.  Але,  на  щастя  мешканців  кімнати,  прирученого  білого  ведмедя  Міляга  поки  не  мав.  Тож  він  вирішив  приручити  плюшеве  ведмежатка,  що  належало  хазяйці  квартири.  Вона,  як  і  Міляга,  душі  не  чула  за  кактусами.  А  Міляга  ще  знав,  —  кактуси  не  тільки  красиво  цвітуть  і  мають  приємний  вигляд,  але  й  прекрасно  жуються  одразу  після  цвітіння.  Лоскочуть  піднебіння  своїми  колючками.  
До  того  ж    Мілязі  пречудово  спалося  в  кактусах.  Він  почував  себе  принцесою  на  горошині.  От  так  квітучі  кактуси  примушували  тріпотіти  маленьке  серце  Міляги.  Ще  до  новосілля  Міляга  обслідував  квартиру,  де  знаходилась  ця  кімната  з  кактусами,  познайомився  з  домашнім  цуциком  Дружком.  Повиганяв  із  кухні  тарганів.  Таргани  повтікали  у  витяжку  й  блимали  звідти  очицяма.  Вони  обіцяли  повернутися.  
Той,  хто  любить  суниці  —  шукає  суничну  галявину.  Той,  кому  до  вподоби  ритми  —  має  улюблену  дискотеку,  а  Міляга  знайшов  собі  кімнату  квітучих  кактусів  і  був  безмежно  щасливим.  І  чим  більше  кактусів  там  розцвітало,  тим  ліпше  почувався  Міляга.  
Тож,  коли  Сольвейг  сказала,  що  ближче  квітів  до  щастя  нема  нічого,  то  Міляга  зразу  стрепенувся.  
—  Квітів  кактуса,  —  вигукнув  він.  Тепер  ви  знаєте,  чому.  
Міляга  знав,  що  казав.  Ідея  Сольвейг  замінити  щастя  квітами,  всім  сподобалась.  Може,  не  стільки  сподобалася,  скільки  ледь  заспокоїла  переляканих  ельфів.  Ситуація  зі  зниклими  пакетами  щастя  вже  не  здавалася  безвихідною.    Пластинчастий  Синюшник  пискнув,  на  нього  подивилися.  
Пластинчастий  з  вивернутою  головою  лежав  біля  книжкової  шафи.  Ідея  з  квітами  навіть  Пластинчастому  з  вивернутою  головою  сподобалась,  бо  він  обожнював  квіти  плісняви.  Чесно  скажемо  —  він  харчувався  пліснявою.  А  квіти  плісняви  вважав  найвишуканішим  делікатесом.  Тому  він  і  приріс  тоді  до  пеньочка  трухлявого.  Пам'ятаєте,  коли  з  ним  Сіма  познайомилася?  Той  пеньочок  був  напрочуд  запліснявілий.  І  якщо  хтось  думає,  що  пліснява  не  цвіте,  те  нехай  він  скаже  про  це  Синюшникові  Пластинчастому.  Хоча  з  огляду  на  щастя,  Пластинчастому  було  фіолетово.  Фіолетово  щастя  ельфів.  Затим,  що  щастя  в  Чаші  ельфів  належало  виключно  ельфам.  На  жодних  мешканців  Поперечки  воно  не  розповсюджувалось.  
Пліснява  Пластинчастому  так  подобалася,  що    якось  він  вирішив  зібрати  гербарій  квітів  плісняви.  Адже  висихаючи,  квіти  плісняви  перетворюються  на  порохняву.  Зокрема  тому  Сіма  з  Синюшником  роздивлялися  енциклопедії  в  книжковій  шафі.  Вони  шукали  статтю  про  гербарії  квітів  плісняви.  
А  Сіма  подумала  й  підтвердила:
—  Егеж,  певно  що.
Сіма  подумала  не  тому,  що  вагалася,  а  тому  що  Сімі  навіть  думати  про  квіти  було  приємно.  Сімі  не  просто  подобалися  квіти,  а  хтозна  як  подобалися.  Вона  єдина  серед  ельфів  розуміла,  що  Пластинчастий  реально  бачить  квіти  на  плісняві.  Бо  Сіма  сама  їх  бачила.  Ну,  майже  бачила.  
—  Якщо  не  розумієш  —  вір,  —  так  казала  Сіма.  А  Сіма,  наша  Сіма,  не  тільки  любила  квіти,  але  й  уміла  створювати  нові.  Абсолютно  нові  квіти.  Сіма  здатна  була  вирощувати  нові  квіти,  яких  до  неї,  Сіми  ніхто  не  вирощував.  А  це  таки  дійсно  майже  щастя.  А  може  й  без  «майже».  
Сіма  мріяла  стати  квітникарем-модельєром.  Для  прикладу,  якось  Сімі  закортіло  винайти  квіти  для  крокодила.  Для  підводного  крокодила  з  річки  на  Поперечці.  Того,  котрий  майже  не  спливав  на  поверхню.  Жив  на  тиховодді  річки  на  Поперечці.  Той  крокодил  був  страх  яким  злим.  Сіма  лише  мимохідь  бачила  підводного  крокодила,  темно-зеленого  від  злості,  мало  не  коричневого,  і  відразу  вирішила,  що  повинна  придумати  щось  таке,  що    зробило  б  крокодила  добрим.  Сіма  багато  разів  питала  у  Рембіка,  що  любить  крокодил.  Рембік  лише  реготав  і  щипав  ельфочку  за  бочок.  
Рембік  відповідав,  що  крокодил  полюбляє  ельфочок.  Сіма  вищала,  а  Синюшник  незадоволено  хмурив  пластини.  Проте  Сіма  не  відставала  і  допитувалася  у  Рембіка  раз  у  раз:
—  Рембічку,  будь  ласка,  ну  скажи,  що  любить  крокодил.  
Сіма  хотіла  виростити  квіти  для  крокодила  на  основі  почуття  любові,  щоб  той  був  доброзичливішим  та  приязнішим.  Врешті  решт,  Рембік  не  витримав  і  ляпнув  перше,  що  спало  на  думку:  
—  Крокодил  віддає  перевагу  квітам  із  квадратним  листям,  які  ростуть  на  качані  як  капуста.  І  щоб  листя  можна  було  б  обдирати  й  користуватися  ним,  прикладаючи  до  хворого  місця.  І  загортати  в  нього  тарань.  І,  якщо  дуже  туго  те  листя  згорнути  —  забивати  ним  цвяхи.  Щоб  користуватися  листям  можна  було  як  заманеться.  І  щоб  воно  було  водонепроникним,  як  целофан  і  хрустким.  Затим,  щоб  можна  було  ніби  платочком,  обмотувати  листям  голову.  Крокодил  полюбляє,  коли  голова  суха  й  хрустка,  —  вигадував  Рембік.
Сіма  протягом  місяця  створила  такі  квіти,  а  від  себе  вона  додала  чорно-біле  листячко.  Кольори  відважних  ельфів.  Передала  для  крокодила  квітуючий  качан  Рембіком.  А  потім  питалася  в  Рембіка,  чи  став  крокодил  доброзичливішим,  отримавши  створені  саме  для  нього  квіти.  Коли  отримав  подарунок,  виготовлений  Сімою,  особисто  для  донного  крокодила?  
—  А  як  же,  —    неохоче  підтверджував  Рембік.  —  Крокодил  тільки-но    квіти  твої  на  качані  побачив,  негайно  перестав  бути  злим.  У  ковбані  сидить  і  не  ворухнеться.  Нанюхається  твоїх  квітів  і    благоговіє.  
—  У  них  же  немає  запаху,  —  здивувалася  Сіма.  
—  А  він  мого  кулака  нюхає  разом  із  квітами.
—  А  чому,  чому,  —раділа  Сіма.  —  Тому  що  вони  гарні?  Тому  що  він  має  добрий  смак?  
—  Тільки-но  він  кидає  благоговіти,  побачивши  твої  квіти,  —  пояснив  Рембік,  —  я  йому  рило  чищу.  Чи  що  там  у  нього  замість  рила,  у  крокодила.  
Щиро  кажучи,  донний  річковий  крокодил,  після  того  як  ельф  Рембік  став  ельфіном,  крокодилом  бути  перестав.  Біля  Рембіка  не  дуже-то  лишишся  справжнім  крокодилом.
Ясна  річ,  доки  Рембік  не  в  річці  жив,  а  на  Поперечці,  а  крокодил  у  річці  жив  —  тоді  крокодилові  привільно  жилося.
Коли    Рембік  завдяки  тій  історії  з  порятунком  Поперечки  до  річки  перебрався,  крокодилу  скрутно  повелося.  Рембік  забороняв  цьому  крокодилові  всіляку  живність  жерти  наліво  й  направо.  Це  раніше,  коли  ще  Рембік,  на  березі,  як  і  решта  ельфів  мешкав,  тоді  донний  крокодил  міг  кого  завгодно  їсти.  А  як  Рембік  став  ельфіном,  то  у  крокодила  меню  перемінилося,  і  паща  стала  більше  на  рило  поросяче  схожа.  Бо  крокодилові  в  намулі  донному  довелося  порпатися.  Рачків  шукати  і  скойки  (мушлі).  Добре,  що  хоч  рохкати  не  почав.  Вже  як  за  порятунок  жаби  дякували  Рембіку  —  прямо  горою  за  нього  стояли.  Еге  ж...  
Таки  Рембік  чимало  сил  потратив,  аби  відучити  крокодила  на  жаб  нападати.  І  ще  стільки  ж,  щоб  крокодил  квітами  Сіминими  почав  захоплюватися.  Мимоволі.  
Щоб  умовний  рефлекс  у  крокодила  виробився.  Побачив  Сімині  квіти  —  і  захоплюйся.  Певно  тому  крокодил  і  сидів  у  намулі  на  самому  дні  й  не  висовувався,  щоб  не  бачити  Сіминих  квітів.  Зате  тепер  Сіма  вважала  Рембіка  своїм  головним  консультантом  по  створенню  штучних  квітів.  Штучних  у  тому  розумінні,  що  не  існуючих  доти  в  природі.  Найрозумнішим  і  найталановитішим  ельфом  на  Поперечці.  І  Синюшник  готовий  був  за  Рембіком  плестися  куди  завгодно.  Помимо  води  та  вогню,  звичайно.  У  воді  Синюшник  розкисав.  Після  того,  як  Сіма  створила  квіти  для  крокодила,  вона  задумала  квіти  для  слона.  Він-бо  такий  велетенський,  такий  своєрідний  —  цілковите  задоволення  працювати  з  квітами  для  слона.  Слонячі  квіти  необхідно  виконувати  великими,  з  особливим  запахом  і  товстим  стеблом.  Таким  товстим,  щоб  окрім  самого  слона  ніхто  не  зірвав  слонячі  квіточки.  
Гадаю,  Синюшникові  сподобались  би  квіти  для  слона.  Він  у  всьому  підтримував  Симу.  
А  от  Рембікові  квіти  для  слона  навряд  чи  сподобалися,  адже  слон  —    не  річковий  крокодил,  і  переконати  слона  полюбити  Сімині  квіти,  таким  же  чином,  як  і  крокодила  не  вдалося  б.  
Квіти  для  слона,  то  дрібниці.  Апетит    з  їдою  прибуває.  Уявіть  собі,  Рембікові  почуття,  коли  Сіма  поділилась  із  ним  планами  вирощування  квітів  для  полум’яної  саламандри.  Крокодил  —  то  пусте,  він  у  воді  мешкає.  Але  фантазії  Рембіка  не  вистачало  щоб  уявити  собі  як  він  прищепить  полум’яній  саламандрі  любов  до  Сіминих  квітів.  До  того  ж  вогонь  —  це  так  далеко  від  води.  Рембік  зрозумів,  що  далі  будуть  квіти  для  печерного  ведмедя,  щурозавра  чи  Тунгуського  метеорита.  І  що  це  —  понад  його  сили.  Він  почав  переконувати  Сіму,  що  вона  —  великий  творець  квітів.  Що  їй,  Сімі,  найліпше  удаються  квіти  для  створінь  з  тонкою  душевною  організацією.  Створінь  маленьких,  тендітних  і  зворушливих.  Тому,  далі  квітів  для  крокодила  справи  не  пішли.  
Сіма  вирішила  створити  квіти  для  Лямби,  Ляпки  й  Лякси.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=230844
рубрика: Проза, Казки, дитячі вірші
дата поступления 24.12.2010

Когда ветер в Айове стихает

Когда  ветер  в  Айове  стихает  -  коровы  падают  на  землю

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=227812
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 10.12.2010

Мир вышел на финишную прямую

Мир  вышел  на  финишную  прямую.  И  эта  финишная  прямая  называется  просто  и  страшно    -  деньги

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=227548
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 09.12.2010

Снеговичок Тюля и Черный Человек… Кн 2… Месть

Месть  черного  человека


Скажите,  вы  верите  в  приметы?  В  разные  ужасы,  связанные  с  тринадцатым  числом?  Что  нельзя  возвращаться  с  полдороги,  например,  а  если  черный  кот  перебежит  дорогу,  то  это  обязательно  сулит  разнообразные  несчастья  в  самом  ближайшем  будущем?
Вы  верите  во  все  это?
Да  или  нет?
В  любом  случае  вы  должны  знать,  что  порой  в  жизни  людей  наступает  черная  полоса.  А  откуда  и  почему  она  берется,  вы  можете  прочитать  в  этой  книге.
Не  только  о  черной  полосе,  конечно.  Еще  о  маятнике,  который  раскачивается  между  днем  и  ночью,    между  добром  и  злом,  между  трусостью  и  отвагой.
И,  разумеется,  в  этой  книжке  вы  найдете  рассказ  о  снеговичке,  котенке  Дикуше,  и  Черном  Человеке  из  черного  брезентового  гаража.
Впрочем,  сперва  оглянемся  назад,  на  прошедший  день.  Там  мы  с  вами  обнаружим  начало  истории  про  снежного  человечка  Тюлю,  который  стоял  на  дороге  Черного  Человека.  Этот  самый  Черный  Человек,  взявшийся  неизвестно  откуда,  собирался  приехать  на  Землю  на  ржавом  инопланетном  автомобиле,  чтобы  у  всех  людей  началась  полоса  неудач.
Та  самая  черная  полоса.
Помните,  чем  закончилась  история  с  Тюлей,  снежным  человечком?  За  Тюлю  заступились  дети,  черный  котенок  Дикуша  и  сама  Снежная  королева.
Кое-что  я  вам  рассказал,  кое-что  вы  знаете  и  без  меня,  а  кое-что  осталось  тайной  и  для  меня,  и  для  вас,  и  для  участников  этих  событий.
Был  такой  себе  прекрасный  морозный  вечер,  местами  переходящий  в  ночь.  Какими  местами?  Наиболее  для  этого  приспособленными!  Всякими  закоулочками,    канавками,  тупичками,  где  тени  ложатся  особенно  густо  или  накладываются  друг  на  друга.  Например,  в  Привидонии.
Привидонией  во  дворе  называли  пространство  между  стеной  заброшенной  фабрики  игрушек,  черным  брезентовым  гаражом  и  стоком  от  канализации.  У  самых  мусорных  баков.
Итак,  был  такой  прекрасный  морозный  вечер.
Посреди  двора,  прямо  напротив  черно¬го  брезентового  гаража  стоял,  сверкающий  как  именинник,  искрящийся,  ярко  белый  снежный      человечек      Тюля      и      улыбался  во  весь  свой  прищепочный  рот.  Все  знакомы  с  Тюлей?  Нет?  Тогда  напомню,  что  Тюля  —  это  тот  самый  снежный  человечек,  который  победил  Черного  Человека  из  черного  брезентового  гаража.
Вообще-то  Тюля  стоял  не  в  центре  двора.  Но  он  был  весь  такой  белый,  праздничный,  яркий,  что  привлекал  к  себе  внимание  не  меньше,  чем,  скажем,  новогодняя  елка.    Поэтому  всем,  кто  смотрел  на  Тюлю,  казалось  естественным,  что  снеговичок  находится  в  самом  центре.
       Это  был  его  день,  день  Тюли.  Потому  что  в  этот  день  он  победил.  Но  зимние  дни  коротки,  и  день  Тюлиной  победы  не  со¬ставил  исключения.  Очень  скоро  сумерки,  как  крюками,  вцепились  в  трещины  и  даль¬ние  щели  двора.  Похолодало,  и  подкралась  темнота.
Утомленные  дети  разошлись  по  домам  с  полными  коробками  конфет,  подаренных  Снежной  королевой,  в  свитерах  из  шерсти  белых  оленей  и  с  сияющими  глазами.  Ко¬тенок  Дикуша,  задрав  хвост  трубой,  тоже  отправился  по  своим  делам.  И  даже  дворник  дядя  Гриша  ушел  к  своей  знакомой  из  второго  подъезда  пить  чай.
Дворнику  тоже  достался  свитер  от  Снежной  королевы  —  правда,  не  чисто-белый,  а  с  тремя  черными  полосами.  Но  дядя  Гриша  всё  равно  был  счастлив  сверх  меры,  то  и  дело  разводил  руками  и  довольно  покрякивал.  Хорошо  еще,  что  он  никого  не  задел  при  этом  своей  метлой.
В  сгущающихся  сумерках  двор  покинули  последние  из  тех,  кто  вообще  был  способен  его  покинуть.  Остались  на  своих  местах  немногие,  кто  никуда  уйти  не  мог:  снежный  человечек  Тюля  и  старый  уличный  фонарь  с  одним  выбитым  стеклышком.  Да  еще  детская  площадка  с  горкой,  на  ко¬торой  не  хватало  двух  или  трех  ступенек.  И  еще  прибежище  ржавой  инопланетном  машины  —  черный  брезентовый  гараж,  ко¬торый  так  и  стоял  себе  прямо  напротив  арки,  ведущей  со  двора  на  улицу.
На  снегу  еще  можно  было  различить  следы  шин  черного  автомобиля,  обрываю¬щиеся  возле  снежного  человечка  Тюли.  И  незашнурованный  край  входа  в  гараж  недовольно  хлопал  на  ветру.
Ночь  надвигалась  облачная  и  беззвездная.  Изредка,  совсем-совсем  изредка,  вы¬глядывала  Луна  и  тут  же  пряталась,  делая  вид,  что  она  —  это  вовсе  не  она,  а  кто-то  другой,  совершенно  ей  не  знакомый.  Луна  очень  старалась,  чтобы  на  нее  не  обра¬щали  ровным  счетом  никакого  внимания.  И  это  ей  удавалось  без  особого  труда,  потому  что  из  окон  Луну  было  не  видно,  а  во  дворе  почти  никого  в  этот  час  уже  не  было.
Кроме  сияющего  снеговичка,  кроме  улич¬ного  фонаря,  кроме  теней,  которые  крались  изо  всех  щелей,  путались  и  собирались,  слов¬но  капельки  черной  ртути  —  если  на  свете  только  есть  такая.
Что  происходит?  Готовится  какая-то  су¬мрачная  шутка?
Нет,  далеко  не  шутка...
Пока  Тюля  улыбался  своей  безмятежной  прищепочной,  с  искринками  снега  улыб¬кой,  из  теней  потихоньку  сложился  Чер¬ный  Человек.  На  этот  раз  он  поступил
хитро:  не  вышел  из  гаража,  а  бесшумно  появился  у  Тюли  за  спиной.
Скрюченные  пальцы  Черного  Человека,  едва  сформировавшись,  потянулись  к  гор¬лу...  Если  только  место  соединения  двух  снежных  шаров  можно  назвать  горлом...  Одним  словом,  потянулись  к  горлу  снеж¬ного  человечка  Тюли.
Красные  глаза  Черного  Человека  горели  от  ненависти,  как  угли.  Он  уже  собирался  сомкнуть  корявые  пальцы,  когда  в  глубине  черного  гаража  вдруг  предупреждающе  заржал  хрустальный  череп  на  капоте  ржа¬вого  инопланетного  автомобиля.  Черный  Человек  испуганно  отпрянул  от  снеговичка.  Но  от  исполнения  своих  планов  отка¬зываться  он  не  собирался.
Тюля,  хоть  и  почувствовал  за  спиной  присутствие  чего-то  чуждого  и  злого,  но  по¬вернуться  лицом  к  возникшему  из  теней,  возродившемуся  из  тьмы  Черному  Челове¬ку  не  мог.  Так  что  Черный  Человек  обошел      снеговичка  и  стал  с  ним  лицом  к  лицу.
Снежный  человечек  Тюля  не  испугался,  не  задрожал  и  не  смутился.  Хоть  и  жил  он  на  свете  всего  два  дня,  но  уже  научился  не  отступать  перед  трудностями.  Снеговичок  смотрел  на  Черного  Человека  спо¬койным  ясным  взглядом  глаз-картофелин  и  продолжал  лучезарно  улыбаться  ртом-прищепкой.
Он  еще  не  знал,  что  его  ждет.  Он  был  уверен  в  своей  правоте.  И  в  поддержке
детей  —  девочек  и  мальчиков.  И  в  дружбе  норвежского  лесного  котенка  Дикуши.
Поэтому  Тюля  не  ожидал  от  жизни  никаких  неприятностей,  скверных  сюрпризов
и  подвохов.
И  от  этой  лучезарной  веры  в  хорошее    на  душе  у  Черного  Человека  заскребли  кошки.
Ведь  он  явился  вместе  с  ночным  мраком  именно  потому,  что  были  у  него  про  запас  и  новые  подвохи,  и  неприятности,  не  говоря  уж  о  скверных  —  очень  скверных  —  сюрпри¬зах.  Так  что  сдаваться  он,  ясное  дело  (хотя  дела  намечались  в  действительности  тём¬ные),  не  собирался.
Черный  Человек  явился  из  мрака  ночи  именно  потому,  что  придумал  одну  хи¬трость.  И  эта  хитрость  казалась  ему  самой  хитрой  из  всех  хитростей,  которые  приходили  ему  в  голову  за  всю  жизнь.  Черную  жизнь  Черного  Человека.  Она  почти  на¬верняка,  как  ему  казалось,  гарантировала  победу.  Легкую  и  быструю.
Черный  Человек  вернулся,  потому  что  теперь  он  твердо  знал,  как  ему  победить  снежного  человечка  Тюлю  и  освободить  дорогу  для  своего  черного  инопланетного  автомобиля.  Как  сделать  то,  что  он  не  смог  сделать  за    весь  день:    выехать    наконец  со  двора  и  двинуться  по  Земле,  оставляя      за  собой  черную  полосу  в  человеческих  жизнях.
Да.  Все  вы  думаете  о  хорошем,  и  я  тоже.  Нам  с  вами  никогда  не  пришла  бы  в  голову  плохая  мысль.  Но  у  Черного  Человека  всё  было  наоборот:  он  постоянно  думал  только  о  плохом,  а  хорошие  мысли  в  его  черной  голове  не  задерживались.
Он  думал  весь  вечер  и  придумал...
Черный  Человек  стоял  перед  снеговичком  и  был  не  в  силах  сдержать  ехидной  улыбки.  Он  ухмыльнулся  раз,  другой...  по¬том  еще  и  еще  —  восемь,  двадцать,  сорок  раз.  Черный  Человек  корчил  снеговичку  рожи,  внутренне  хохоча  от  чувства  собствен¬ного  превосходства.  Словно  рябь  бежала  по  лицу  Черного  Человека,  по  его  рукам,    ногам.  И  даже  тени,  из  которых  он  состоял,  задергались,  задвигались  и  принялись  хихикать.  А  вслед  за  ними  злобно  и  торже¬ствующе  расхохотался  сам  Черный  Человек.
Ворон  хрипло  закаркал  ему  в  тон.
Вот  так  началась  ночь.  Снеговичок...  Ты  снова  стал  на  пути  Черного  Человека.  Вернее,  ты  никуда  с  этого  пути  не  ухо¬дил  —  это  Черный  Человек  вновь  решил  перешагнуть  через  тебя.
Они  стояли  друг  против  друга,  совсем  как  раньше.  Только  за  спиной  Черного    Человека  не  было  пока  еще  ржавого  ино¬планетного  автомобиля,  а  за  спиной  снеговичка  —  друзей:  детей,  которые  его  под¬держивали.  Не  было  и  Снежной  королевы.  Не  было  Дикуши.  Не  было,  на  худой  конец,  даже  дяди  Гриши.
А  еще  на  этот  раз  на  плече  у  снеговичка  не  было  голубя,  который  мог  бы  слетать  за  подмогой.  
Увы,  никто  не  мог  предположить,  что  всё  так  плохо  кончится.  То  есть,  что  всё  начнется  сначала.  Что  испытания  не  закон¬чились.  Что  борьба  будет  продолжаться.
Только  фонарь  видел  всё  происходящее,  только  одинокий  уличный  фонарь  наблю¬дал  за  тем,  что  происходит.  Но  отблески  исходящего  от  него  света,  падая  на  Чер¬ного  Человека,  темнели  от  ужаса  и  гибли.
Он  ничем  не  мог  помочь  снежному  че¬ловечку  Тюле.  Никто  не  мог  ему  помочь.
Черный  Человек  хохотал,  кривлялся  и  пле¬вал  в  лицо  Тюли.
—  Ты,—  шипел  он,—  ты  стал  на  моем  пути.
Ты  не  дал  мне  дорогу.  Из-за  тебя  в  жизни  людей  не  началась  черная  полоса.  Только  из-за  тебя,  жалко¬го  снежного  кома,  тысячи  людей  на  этой  планете  остались  счастливыми,  бодрыми  и  веселыми.  Улыбчивыми  и  искренними.    Ненавижу!  Ненавижу!  Ненавижу  тебя,  сне¬жное  чучело!!!
Из-за  тебя,  жалкий  снеговичок,  мне,  Чер¬ному  Человеку,  пришлось  оставить  самые  жуткие  свои  замыслы  и  уйти,  даже  не  попытавшись  навредить  людям.  Да,  я  вынужден  был  уйти  в  тень,  потому  что  за  тебя  засту¬пились  эти  безмозглые  дети,  этот  гнусный  черный  котенок  и  эта  противная  Снежная  королева.  От  ее  заклинаний  я  едва  не  побелел  окончательно.  Все  мои  запасы  черно¬ты  едва  не  обратились  в  прах.  И  всё  из-за  тебя,  жалкого  комка  снега.  Но  я  уцелел!  И  я  вернулся,  чтобы  навести  порядок.  По¬тому  что,  если  мир  не  делит  полоса  неудач,  то  в  мире  нет  порядка!  Знай  же,  снеговая  кучка,  что  я  собрался  с  мыслями  и  теперь  держу  в  кулаке  всю  тьму.  Да,  я  собрался  с  мыслями  и  понял,  как  тебя  уничтожить!

Черный  Человек  сжимал  и  разжимал  пальцы  и  смотрел  на  Тюлю.
А  Тюля  смотрел  на  Черного  Человека.
Если  бы  дети  догадались  прилепить  к  картофелинам,  которые  заменяли  Тюле  глаза,  еще  и  ресницы,  Тюля  бы  непременно  захлопал  глазами...  Вместо  этого  на  чьем-то  балконе  захлопало  сохнущее  белье.
Белью  на  балконе  было  скучно  и  холод¬но  сохнуть,  и  даже  страшная  сцена  во  дво¬ре  показалась  ему  любопытной  и  немного  развеяла  скуку.  Так  что  оно  было  даже  где-то  в  чем-то  благодарно  Черному  Че¬ловеку.
А  вот  горка  на  детской  площадке  —  ну,  та,  без  двух  или  трех  ступенек,—  наоборот  по¬думала,  что  если  Черный  Человек  вздумает  залезть  на  нее  прокатиться,  ему  наверняка  было  бы  несдобровать.  Она  непременно  так  поджала  бы  одну  из  оставшихся  ступенек,  что  Черный  Человек  оступился  бы  и  сломал  бы  себе  ногу.  Или  хотя  бы  вывихнул.
— Я  придумал,  как  убрать  тебя  с  моего  пути,—  продолжал  между  тем  Черный  Че¬ловек,—  убрать  тебя  с  пути  моего  ржавого  инопланетного  автомобиля.
Снеговичок  был  слеплен  из  обыкновен¬ного  снега,  а  обыкновенный  снег  имеет  свойство  слёживаться  и  оседать  со  време¬нем.  Так  вот.  Снеговичок  чуть-чуть  осел.  Но  не  со  временем,  а  от  испуга.  Тюля  почувствовал,  что  Черный  Человек  действи¬тельно  придумал  что-то  очень  страшное.
— Я  больше  не  буду  пытаться  сдвинуть  или  разрушить  тебя,—  совершенно  спокой¬но,  но  зловеще  произнёс  Черный  Человек.
От  этих  слов  по  телу  снеговичка  побе¬жали  снежные  мурашки.        
—  И  ты  никого  не  сможешь  позвать  на  помощь,—  с  мерзкой  улыбочкой  продолжал  Черный  Человек.  Ледяное  спокойствие  больше  не  покидало  его.—  Всё  будет  гораз¬до  проще.  К  утру  ты  должен  растаять  сам.  Вот  и  всё.
Все  промолчали.  Никто  ничего  не  по¬нял.  Никто.  Полурастаявшая,  а  теперь  сно¬ва  подмерзшая  снежная  черепаха  у  ног  снеговичка  —  вы,  наверное,  о  ней  забыли?  —  снежная  черепаха  высунула  снежную  голо¬ву  из-под  снежного  панциря  и  с  удивлением  посмотрела  на  Черного  Человека.
А  тот  начал  громко  хохотать.  Просто  покатываться  от  смеха.  Похоже,  он  был  по¬лон  черного  юмора  по  самые  уши.  И  очень  доволен  собой.  Он-то  всё  прекрасно  пони¬мал.  Это  вам  пока  ничего  не  ясно.  И  фона¬рю.  И  снежной  черепахе.  И  заледеневшей  горке.  И  непросохшему  белью.
А  Черный  Человек  —  он  уже  всё  про¬считал  и  ни  о  чем  больше  не  беспокоился.
Ситуация  была  у  него  под  контролем,  и  он  играл  в  беспроигрышную  игру.
—Ты  ведь  не  одинок?  —  вдруг  лукаво  спросил  он  у  снеговичка.—  У  тебя  много  друзей,  так  ведь?  Сколько  их,  ты  себе  представляешь?  Хотя  бы  приблизительно?
Тюля  промолчал.
— Их,—  сказал  Черный  Человек  зло¬радно,—  много.  Очень  много.  Так  много,  что  всех  так  просто  и  не  пересчитаешь.  Ты  наверняка  рад  этому?  Тогда  внимательно  послушай  меня,  мой  дорогой....  Мой  снеж¬ный!  Я  —  Черный  Человек.  Я  всего-навсе¬го  Черный  Человек.  Без  черной  полосы.  Пока.  Черный  Человек  без  черной  поло¬сы  —  как  генерал  без  армии.  Я,  конечно,  тебя  понимаю,  снежный,—  ты  должен  за¬щищать  друзей,  и  всё  такое...  Но  вот  что  я  тебе  обещаю:  в  нашем  дворе,  у  твоих  друзей,  черная  полоса  не  начнется.  Она  пройдет  там,  дальше,  вдоль  по  улице,  за  вашим  двором.  Слышишь,  я  даю  тебе  честное  слово!  Если  ты  растаешь  до  утра,  то  я  уеду.  Я  уеду  на  своем  ржавом  ино¬планетном  автомобиле,  и  только  у  дру¬гих  людей,  там,  за  аркой,  начнется  в  жиз¬ни  черная  полоса.  Всё  нехорошее  случится  далеко  и  с  другими  людьми.  А  у  твоих  друзей  всё  будет  в  полном  порядке.
Черный  Человек  перевел  дух  и  едва  слыш¬ным,  но  зловещим  голосом  продолжил:
—  А  если  ты  не  растаешь  до  утра,  если  ты  останешься  на  моем  пути,  то  я,  Чер¬ный  Человек,  тоже  должен  буду  остаться  здесь,  в  твоем  дворе.  Что  же  мне  ещё  делать,  уехать-то  я  не  смогу?  И  тогда...  у  тебя  ведь  много  друзей  в  этом  дворе,  верно?..Тогда  всем  твоим  друзьям  не  поздоровится.  Всем  без  исключения.  И  знаешь,  что  с  ними  будет?
Снеговичок  и  так  уже  осел,  а  теперь  еще  и  инеем  покрылся  —  просто  похолодел  от  ужаса.
—Я  тебе  расскажу,  что  с  ними  бу¬дет,—  с  наслаждением  проговорил  Черный  Человек.
Да,  да,  да  —  так  всё  и  было,  можете  не  со¬мневаться.  В  точности,  как  я  рассказываю.  Черный  Человек  сказал  снеговичку  Тюле:
—Ты  должен  растаять  сам,  если  доро¬жишь  своими  друзьями!
Так  он  сказал.  И  вкрадчиво  добавил:
— Ты  думаешь,  я  не  запомнил  твоих  друзей?  Да  если  хочешь  знать,  я  их  запом¬нил,  как  таблицу  умножения:  и  по  порядку,  и  в  разбивку.  Запомнил  и  мальчиков,  и  де¬вочек,  и  близнецов,  и  дворника,  и  Дикушу.
— Тьфу,  тьфу,  тьфу,—  тут  Черный  Чело¬век  стал  отплевываться,  словно  ему  в  рот  попала  кошачья  шерсть.
—  И  я  тебе  расскажу,  что  я  сделаю,—  продолжил  он,  отплевавшись.—  Я  сделаю  твоих  друзей  заложниками.  И  с  этого  момента  их  жизнь  будет  зависеть  только  от  твоего  решения.  Если  к  утру  ты  рас¬таешь  сам  собой,  то  с  твоими  друзьями,  так  уж  и  быть,  ничего  не  случится.  А  если  останешься  стоять  на  месте...
Тут  Черный  Человек  сделал  паузу.  И  это  была  очень  длинная  пауза.  Про¬сто  невероятно  длинная  —  длиннее  самого  длинного,  самого  медленно  едущего  желез¬нодорожного  состава.
Снежная  черепаха  испуганно  спрятала  голову  под  панцирь.  Даже  старый  и  многое  на  своем  веку  видавший  уличный  фонарь  за¬жмурился  от  страха.  Он  бы  еще  и  уши  заткнул,  чтобы  не  слышать  того,  что  скажет  Черный  Че¬ловек.  Но  ушей  у  уличного  фонаря,  к  сожале¬нию,  не  было.  Он  и  так  всё  прекрасно  слышал.
—А  если  ты  не  растаешь,—  сказал  наконец  Черный  Человек,—  то  все  силы,  все  черные  силы,  оставшиеся  в  моем  распоря¬жении  —  а  их  у  меня  еще  ой  как  много!  —  я  направлю  против  твоих  друзей.  Против    тех,  кто  тебя  защитил.  Против  всех,  кто  за  тебя  заступился.
Черный  Человек  поднял  глаза  и  пощел¬кал  пальцами,  вспоминая.
—Вот,  например,  против  тех...  как  их...  ну,  девочек-близняшек,  чей  папа  работает  снайпером.  Ты  понял,  о  ком  я.  Знаешь,  что  я  с  ними  сделаю?
Глаза  у  Черного  Человека  сузились.  И  яр¬ко  блеснули.
—Знаешь,  что  будет  с  этими  противны¬ми  близняшками?  Ты  полагаешь,  я  не  пом¬ню,  как  они  обстреливали  меня  снежками?
Какими  отвратительно  холодными  оказа¬лись  эти  снежки!  А  цвет,  цвет  у  них  какой  мерзкий  —  такой  белый,  что  глазам  больно!  Они  так  точно  попадали  в  цель  —  конечно,        с  папой-снайпером  каждый  сможет  стать  метким!
Грозный  голос  Черного  Человека  перешел  в  тихое  рычание.  Так  рычит  притаившийся        в  засаде  тигр.
—  Знай  же,  я  сделаю  так,  чтобы  их  папа¬-снайпер  больше  никогда  в  жизни  не  уви¬дел  мушки.  Я  сделаю  так,  что  он  ослепнет  и  перестанет  участвовать  в  олимпийских  соревнованиях  по  стрельбе.  Придется  ему  навсегда  повесить  на  гвоздь  свою  снайпер¬скую  винтовку.  Никогда  больше  не  сделает  он  ни  единого  выстрела!  А  когда  он  пере¬станет  стрелять  из  снайперской  винтовки  и  участвовать  в  соревнованиях  и  на  олим¬пиадах,  то  ему  перестанут  платить  зарплату.  И  его  противные  дочери-близняшки  умрут    от  голода.  Понял  теперь?  Эти  вот  противные  девчонки  будут  моими  первыми  заложницами.  Дошло  до  тебя,  снежный  ком?
Снеговичок  понял,  что  Черный  Человек  говорит  чистую  правду.
—  Их  спасение  зависит  только  от  тебя,  белое  чучело!  Так-то!  А  еще  среди  твоих  друзей,  среди  тех,  кто  за  тебя  заступался,  есть  один  мальчик.  Ты,  наверное,  его  даже  не  помнишь,  так  много  народу  вокруг  тебя  вчера  собралось...  Да,  был  среди  них  один  мальчик,  который  не  прочь  покушать  в  любое  время  дня  и  ночи.  Я  его  тоже  запри¬метил.  Как  ты  думаешь,  что  будет  с  этим  мальчиком,  если  ты  не  согласишься  рас¬таять  до  утра?
Шея  у  снежной  черепахи  продолжала  вытягиваться,  словно  сосулька,  только  ра¬стущая  не  вниз,  а  вверх.  Кстати,  сосульки,  растущие  вверх,  называются  сталагмитами,  состоят  из  камня,  а  не  льда,  и  встречаются  только  в  пещерах.  Но  наша  история  раз¬ворачивается  во  дворе,  а  не  в  пещере...  Правда,  с  другой  стороны,  сталагмиты  ра¬стут  только  в  пещерах  в  реальном  мире,  а  мы  с  вами    находимся  в  сказке,  не  так  ли?
Шея  снежной  черепашки  всё  вытяги¬валась  и  вытягивалась,  а  между  тем  из  кар¬машка  постиранной  рубашки,  сохнущей  на  балконе,  неожиданно  выпал  комочек  бумаги.  И  комочек  этот  оказался  совсем  не  простым.  Нет,  это  была  не  обертка  от  кон¬феты,  не  квитанция  из  химчистки,  не  запи¬сочка,  и,  уж  конечно,  не  шпаргалка...  а  счаст¬ливый  билетик.  Вы  слыхали  о  приносящих  удачу  билетиках?  Счастливым  считается  билет  на  автобус,  троллейбус  или  трамвай,  сумма  трех  первых  цифр  которого  равна  сумме  трех  последних  цифр.
Этот  счастливый  билетик  купил  накану¬не  мальчик,  который  ездил  на  троллейбусе  в      музыкальную      школу,      где      он      учился  играть  на  скрипке.  Мама  будущего  знаме¬нитого  скрипача  постирала  рубашку,  даже  не  заглянув  в  карманчик.  Счастливый  би¬летик  тоже  оказался  постиранным,  но  приносящий  удачу  номер  на  нем  не  расплылся.  Нисколечко.
И  мокрая  рубашка  всплеснула  на  веревке  рукавами,  счастливый  билетик  —  мокрый,  сбившийся  в  комочек,  леденеющий,  выпал  из  рубашки.  Ветром  его  сдуло  с  балкона  и  отнесло  прямо  к  снеговичку.
Черный  Человек  не  обратил  на  этот  пу¬стяк  никакого  внимания.  Хотя  счастливый  билетик  и  докатился  почти  до  самых  его  черных  лакированных  ботинок.
Дело  в  том,  что  в  этот  момент  Черный  Человек  был  слишком  занят  какими-то  зловещими  манипуляциями.  Какими  имен¬но?  Он  вытянул  руки  и  широко  растопырил  пальцы  —  как  можно  шире.
Сколько  пальцев  на  руке  нормального  человека?
Пять!
Можно  ли  Черного  Человека  назвать    нормальным?
Вообще-то,  мы  до  сих  пор  не  знаем,  можно  ли  вообще  назвать  его  человеком.
Может  быть,  он  на  самом  деле  какое-то  фантастическое  насекомое?  Гигантский  паук  или  таракан,  скажем.  А  может,  он  инопланетянин?  Ведь  разъезжает  же  на  волшеб¬ном  автомобиле  инопланетного  производства.  А  может,  он  вообще  тролль  —  ведь,  похоже,  знаком  Снежной  королеве?
Мы  не  знаем,  был  ли  Черный  Чело¬век  человеком.  Но  выглядел  он  как  чело¬век,  и  одет  был  как  человек,  и  обут  тоже    как  самый  обычный  человек.  И  даже  носил    галстук,  как  какой-нибудь  важный  тип,  или,  как  ещё  говорят,  официальное  лицо.  И  паль¬цев  у  него  столько,  сколько  положено  иметь  человеку:  по  пять  на  каждой  руке.  Если,  ко¬нечно,  он  не  припрятал  пару  пальцев  в  ру¬кавах  своего  черного  пальто,  как  мошенники  прячут  карты  или  иногда  даже  маленькие  острые  ножики.
Так  что  пальцев  у  Черного  Человека  на  обеих  руках  было  десять  —  как  поло¬жено.  Но  вот  что  сразу  бросалось  в  глаза:  все  пальцы,  все  десять  растопыренных  пальцев,  которыми  тыркал  в  разные  сто¬роны  Черный  Человек,  оказались  указательными.
После  этого  вы  по-прежнему  считаете  Черного  Человека  таким  уж  обычным?
Но  что  там  я  говорил  про  манипуля¬ции?  Которые  производил  Черный  Человек  своими  десятью  указательными  пальцами?    Происходило  вот  что.  На  кончиках  двух  растопыренных  пальцев  Черного  Человека  вспыхнули  огоньки,  похожие  на  пламя  свечей.  Только  это  были  какие-то  очень  черные  огоньки,  словно  в  траурных  колеч¬ках.  В  центре  этих  странных  и  наверняка  колдовских  огней  вдруг  возникли  какие-то  изображения...  Словно  две  крошечные  фо¬тографии.  А  скорее  даже  больше,  чем  про¬сто  фотографии,—  очень  уж  живыми  они  выглядели.  Это  были  личики  близняшек,  папа  которых  работал  снайпером.
Потом  вспыхнула  третья  свечка  на  тре¬тьем  указательном  пальце.
Пока  волшебные  огоньки  загорались  толь¬ко  на  левой  руке  Черного  Человека.  И  рука  эта  не  дрожала.  Ни  капельки.
В  пламени  третьего  огня  появилось  изображение  мальчика,  который  постоянно  что-нибудь  жевал.
—  Ну  что?  —  захохотал  Черный  Чело¬век.—  Узнаешь?  Этот  обжора  тоже  засту¬пался  за  тебя,  и  ему  придется  ой  как  худо,  если  ты  к  утру  не  растаешь  сам.  Знаешь,  что  с  ним  будет?
Фонарь  старался  не  слушать.  Изо  всех  сил  старался.  Уличный  фонарь  очень  теп¬ло  относился  к  этому  толстому  мальчику.  Однажды,  еще  летом,  когда  фонарь  только-только  покрасили,  толстый  мальчик  прило¬жился  к  нему  и  выпачкал  свежей  зеленой  фонарной  краской  и  маечку,  и  трусики.  Давно  это  было.  Но  с  тех  пор  фонарь  от¬носился  к  толстому  мальчику  покровитель¬ственно,  потому  что  слышал,  как  кто-то  кому-то  сказал:  «Фонари  украшают  насто¬ящего  мужчину».  С  тех  пор  фонарь  считал  толстого  мальчика  настоящим  мужчиной,  которого  украсил  он  —  уличный  фонарь.  Свежей  зеленой  краской.
Поэтому  фонарь  старался  пропустить  ми¬мо  ушей  описания  ужасов,  которые  обрушатся  на  толстого  мальчика  в  том  случае,  если  снеговичок  не  согласится  сам  растаять  до  утра.
Чтобы  хоть  как-то  отвлечься  от  кошмарного  рассказа  Черного  Человека,  фо¬нарь  стал  всматриваться  в  окно  квартиры  на  втором  этаже.  Там  до  сих  пор  не  ло¬жился  спать  четырехлетний  малыш,  кото¬рый  гукал,  капризничал  и  вредничал,  хотя  на  самом  деле  чувствовал  себя  очень  даже  хорошо.  Это  была  единственная  квартира  в  доме,  в  которой  еще  горел  свет.
А  Черный  Человек....  На  чем  остановил¬ся  Черный  Человек?  А  он  и  не  думал  оста¬навливаться.  Вовсе  не  думал.  Огонек  на  его  третьем  пальце  горел  особенно  ярко,  пото¬му  что  именно  в  нем  виделся  облик  толстого  мальчика,  которому  Черный  Человек  предрекал  всякие  несчастья.  В  то  время,    как  на  черт...  Черт-верт...  Извините  —  это  я  от  страха.  На  четвертом  его  пальце,  на  чет¬вертом  указательном  его  пальце  уже  вспыхи¬вали  какие-то  искорки.  Очевидно,  Черный  Человек  знал  многих  друзей  снеговичка  —  а  не  только  этих  троих.
Искры  вспыхивали  на  четвертом  паль¬це  Черного  Человека,  предрекая  несчастья  кому-то  еще...
Но  что  же  случится  с  толстым  другом      снеговичка?
Фонарь  уже  было  решил,  что  ему  уда¬лось  это  прослушать.  Но  порыв  ветра  донес  до  него  обрывки  угроз  Черного  Человека:
Толстый  мальчик,  по  словам  Черного  Человека,  однажды...  а  точнее  —  прямо  се¬годня  утром,  когда  пойдет  в  школу,  случайно  застрянет  в  лифте.  Лифт  остановится  между  этажами,  и  толстому  мальчику  станет  очень  страшно.  От  страха  он  достанет  ку¬рицу,  которую  дала  ему  мама  в  школу  и  начнет  есть.  А  как  только  он  запихает  в  рот  толстую  куриную  ногу,  лифт  вклю¬чится,  дернется,  и  куриная  нога  застрянет  в  горле  у  толстого  мальчика.  И  толстый  мальчик  поперхнется.  А  так  как  постучать  ему  по  спине  в  лифте  будет  некому,  то  он  задохнется,  и,  ну  и...  сами  понимаете,  что  бывает  с  людьми,  которые  задыхаются,  а  на  помощь  им  никто  не  приходит.
-      Неужели  ты  хочешь  этого?  —  третий  указательный  палец  Черного  Человека  ткнул  прямо  в  нос  снежному  Тюле.
  -  Ты  такой  добрый,  внимательный,  от¬зывчивый,—  голос  Черного  Человека  теперь  походил  на  магнитофонную  запись.  Он  зву¬чал  как-то  так...  механически.  Словно  это  говорил  диктор  в  метро,  объявляя  название  следующей  остановки.—  Ты  такой  добрый,  внимательный,  желающий  совершить  подвиг  во  имя  друзей!
Вместо  пальца  у  самого  носа  снеговичка  Тюли  вдруг  возникла  черная  пасть  Черного  Человека:
-  Так  совершай  свой  подвиг  во  имя  друзей!  —  снова  сорвался  он  на  крик.—  Если  желаешь  пожертвовать  собой  ради  друзей,  то  сейчас  самое  время!  Ты  должен  растаять!  Немедленно!  К  утру!
Фонарь  не  стал  утирать  слезу.  Потому  что  все  уличные  фонари  никогда  не  плачут.  К  тому  же  фонарю  мешало  сосредоточиться  ворчание  старушки  со  второго  этажа,  кото¬рая  уговаривала  своего  неугомонного  внука  угомониться.
-  Вот,—  ворчала  бабушка  на  расшалив¬шегося  среди  ночи  малыша,—  вот  позову  Буку  —  он  тебя  успокоит.  Вот  Буку  позо¬ву  —  он  тебя  угомонит.
Чтобы  по-настоящему  напугать  малы¬ша,  подумал  фонарь,  бабушке  не  нужно  звать  Буку.  Достаточно  поднести  малыша  к  окну  и  показать,  что  вытворяет  во  дворе  Черный  Человек,  нависший  над  маленьким  снеговичком  Тюлей.
Черный  Человек  тем  временем  подул  на  пальцы,  и  три  обрамленных  траурными  ленточками  огонька  вспыхнули  пуще  прежнего.  Чтобы  Тюле  было  виднее.  А  еще  Черный  Человек  оскалился.  Зубы  у  него  были  просто  жуткие,  а  клыки  длинные,  как  у  волка.  Чер¬ный  Человек  ткнул  снеговичка  четвертым  указательным  пальцем,  на  котором  только  что  в  сердцевине  волшебного  огонька  по¬явилось  изображение  лесного  норвежского  котенка  Дикуши.
Он  тоже  был  другом  снеговичка.  Тот  самый  котенок  Дикуша,  который  первый  вмешался  в  планы  Черного  Человека.  Тот  самый  норвежский  лесной  котенок  Дикуша,  из-за  которого  тени,  сливающиеся  в  Чер¬ного  Человека  в  черном  гараже,  были  по¬началу  развеяны.
Это  из-за  Дикуши  прошлой  ночью  Черный  Человек  потерял  два-три  часа  време¬ни  —  те  самые  два-три  часа,  которые  могли  позволить  ему  выехать  из  черного  гаража  пораньше,  еще  до  того,  как  дети  вышли  на  улицу  погулять.  Выскочить  из  черного  брезентового  гаража  и,  пока  на  улице  было  пусто,  как-нибудь  расправиться  со  снеговичком.
Получалось,  котенок  оказался  главным  противником  Черного  Человека.  Тому  было  даже  противно  вызывать  его  образ  в  пламе¬ни  колдовского  огонька.  Но  Черный  Чело¬век  просто  обязан  был  показать  Тюле  всех,  кто  пострадает,  если  снеговичок  не  растает  к  утру.
Дикуша  из  пламени  на  конце  пальца  Черного  Человека  счастливо  и  мирно  улыбался  снеговичку  своей  кошачьей  улыбкой.  И  от  улыбки  этой  у  Тюли  на  душе  стало  совсем  скверно.
Очень,  очень  скверно.
Снеговичок  понимал,  что  если  он  не  при¬мет  самостоятельного  решения,  если  он  дей¬ствительно  не  растает  к  утру,  то  с  котенком  случится  страшная  беда.  С  ничего  не  подо¬зревающим  Дикушей,  которого  Тюля  про¬шлым  вечером  назвал  своим  другом.  И  согласился  при  этом,  что  дружба  -  дело  серьезное.  И  ответственное.
Если  вам  действительно  интересно,  что  именно  Черный  Человек  придумал  для  нор¬вежского  лесного  котенка  Дикуши,  я  могу  вам  рассказать.  Здесь  нет  никакой  тайны.  Вот  что  сказал  Черный  Человек  снеговичку  Тюле.  За  норвежским  лесным  котенком  Дикушей  приедет  скорая  ветеринарная  помощь.  Врач  уколет  котенка  в  бедро,  и  Ди¬куша  уснет...
Нет,  знаете,  я  передумал.  Вам  лучше  этого  не  слушать...  то  есть  не  читать...  Одно  скажу.  Когда  снежная  черепашка  узнала  о  том,  какую  судьбу  приготовил  Черный  Человек  норвежскому  лесному  котенку,  она  букваль¬но  окаменела.  А  ее  шея  вытянулась  почти  на  полметра  из-под  панциря  и  стала  твердой,  как  железный  лом.
Но  всё  же  черепаха  не  бросила  снежного  человечка  Тюлю.  Ее  панцирь  стал  увеличиваться  в  размерах.  Причем  очень  быстро.  И  даже  закрыл  комочек,  в  который  превратился  счастливый  билет,  выпавший  из  сохнущей  на  балконе  рубашки.
Снежная  черепаха  и  почтовый  снежный  голубь  —  это  были  разные  вещи.  Вернее  разные  существа.  Но  и  черепаха,  и  голубь  были  одинаково  волшебными.  Помните,  как  снежный  голубь  минувшим  днем,  когда  Черный  Человек  едва  не  уничтожил  снеговичка  Тюлю,  слетал  к  Снежной  королеве  и  привел  ее  на  помощь?  Но  сегодня,  к  сожалению,  голубя  поблизости  уже  не  было,  он  остался  у  королевы.  А  снежная  черепаха,  как  и  все  черепахи,  была  так  медлительна,  что  посылать  ее  за  помощью  не  имело  смысла.  Пока  она  доползет  до  Северного  полюса,  зима  успеет  закончиться.  И,  наверное,  весна.  И  лето.
Однако,  когда  до  черепахи  дошло,  как  сильно  снеговичок  нуждается  в  помощи,  она  сразу  решила  что-нибудь  сделать.  И  начала  увеличиваться  в  размерах.
Может  быть,  снежная  черепаха  надеялась  укрыть  Тюлю  под  своим  панцирем?
На  толстом  указательном  пальце  у  Черного  Человека  вспыхнул  уже  пятый  огонек,  а  черепаха  все  росла  и  росла.  Панцирь  ее  стал  размером  с  добрый  кухонный  стол,  а  шея  еще  сильнее  удлинилась.
Старый  уличный  фонарь  внимательно  гля¬дел  на  снежную  черепаху,  но,  видимо,  не  слиш¬ком  рассчитывал,  что  она  сможет  как-то  по¬мочь  Тюле.  Даже  если  станет  еще  больше.
К  тому  же,  у  старого  уличного  фонаря  от  ужаса  рябило  в  глазах.  Двоилось  или  трои¬лось.  Может  быть,  конечно,  он  просто  устал.  Старый  уличный  фонарь  никак  не  мог  разглядеть,  кто  же  именно  возник  в  пламе¬ни  на  кончике  пятого  указательного  паль¬ца  Черного  Человека.  Пятого  указательно¬го  пальца,  которым  он  тыкал  в  снеговичка  Тюлю.
Тем  временем  произошло  еще  кое-что.  Над  пламенем,  вернее,  над  каждым  огоньком  в  отдельности,  появилось  что-то,  напоминающее  черные  мешки.  Черные-черные  мешки.
И  большущие.
—Знаешь,  что  это  такое?  —  спросил    Черный  Человек  запуганного  Тюлю.
Тюля  от  ужаса  не  мог  шевельнуть  языком.  Впрочем,  языка  у  него  еще  не  было,  если  я  ничего  не  путаю.
—Это  мешки  с  неприятностями,  кото¬рые  обрушатся  на  твоих  друзей,—  с  готов¬ностью  объяснил  Тюле  Черный  Человек.
Его  и  без  того  грубый  голос  стал  еще  грубее.
—И  если  ты,  снежная  лепешка,  не  растаешь  до  утра,  клянусь  межзвездной  чернотой  и  самой  черной  тушью  на  свете,  я  развяжу  эти  мешки!  И  тогда  всевозможные  гадости  и  мрачности  так  и  посыплются  из  них.  Пря¬мо  на  головы  твоих  дружочков.
Он  тряхнул  кистью  правой  руки  —  рас¬топырил  пальцы  и  на  ней,  готовясь  зажечь  новые  огоньки.
Старый  уличный  фонарь  наконец-то  разглядел  того  друга,  чей  образ  появился  в  пламени  пятого  огонька.  Это  оказался...
Он  совершенно  ясно  различил  там...  Нет,  это  не  по  правилам!  Такого  просто  не  может  быть!  Невероятно,  но  там,  в  пламени,  был  виден...  Старый  уличный  фонарь!
—Эй,—  чуть  было  не  закричал  фонарь.—  А  я-то  тут  при  чем?  С  какой  стати!?  Эй,  любезный!
Не  передать  словами,  как  неприятно  поражен,  испуган  и  раздосадован  одновремен¬но  был  старый  уличный  фонарь.
Черный  Человек  мельком  взглянул  на  не¬го  через  плечо  и  огрызнулся:
—Кто  не  с  нами  —  тот  против  нас.  Раз  ты  мне  не  помогаешь,  нечего  тут  торчать  и  подглядывать!!!
Да,  это  было  очень  неожиданно.  И  весьма,  весьма  неприятно.  Старому  уличному  фонарю  ну  очень  не  хотелось  влипать  в  какие-либо  неприятные  истории  на  старости  лет.
Снеговичок  тоже  растерялся.  Он  не  ожи¬дал,  что  и  старый  уличный  фонарь  будет  причислен  к  его  друзьям.
Интересно,  помимо  воли  мелькнула  у  него  мысль,—  а  с  ним-то,  с  фонарем,  что  может  случиться?
Вот  именно,  что?  Фонарь  это  тоже  интересовало.  И  даже  больше,  чем  Тюлю.  Гораздо  больше.
Надо  сказать,  что  старый  уличный  фонарь  вообще  не  представлял  себе  себя  в  роли  дру¬га.  Друга  вообще,  и  друга  снеговичка  Тюли  в  частности.  Слова  Черного  Человека  стали  для  него  полной  неожиданностью.  Но  он  быстро  сообразил,  что  узнать,  какие  имен¬но  неприятности  Черный  Человек  пригото¬вил  именно  ему,  старому  уличному  фонарю,  не  помешает.
Страшно?
Интересно?
Страшно  интересно?
Фонарь    начал    прислушиваться.    Хотя  ему  и  очень  мешало  бормотание  бабушки      со  второго  этажа:
—  Вот  придет  Бука,  он  тебе  покажет!  Вот  придет  Бука,  придет  Бука...
А  Черный  Человек  тем  временем  рассказывал  снеговичку  Тюле,  что  он  сделает  со  старым  уличным  фонарем  во-первых  и  во-вторых.
Разумеется,  несчастный  фонарь  не  ожидало  ничего  хорошего.  Ни    во-первых,  ни  во-вто¬рых.  Правда,  что  именно  «во-первых»,  снеговичок  не  понял,  потому  что  он  был  еще  маленький.  А  Черный  Человек  рассказал  снеговичку  Тюле,  что  он,  Черный  Человек,  во-первых,  может  поменять  планы  освещения  площадок  около  дома.  И  тогда  на  месте  старого  уличного  фонаря  разобьют  клумбу.
Так  вот,  снеговичок,  честное  слово,  не  понял,  зачем  разбивать  клумбу  о  старый    уличный  фонарь.  И  кому  от  этого  будет  хуже  —  клумбе  или  фонарю.  Но  все  равно  Тюля  понял,  что,  какие  бы  планы  там  ни  ме¬нял  Черный  Человек,  ни  к  чему  хорошему  эти  изменения  не  приведут.  Снеговичок  даже  стал  подумывать,  что,  похоже,  у  него  действительно  нет  другого  выхода,  кроме  как  растаять  и  освободить  дорогу  ржавому  инопланетному  автомобилю.
Старый  уличный  фонарь,  напротив,  очень  6  хорошо  понял  смысл  угрозы  Черного  Че¬ловека.  Он  не  первый  день  стоял  на  улице  и  знал,  что  это  «во-первых»  значит:  его,  старый  уличный  фонарь,  выкопают  и  вы¬бросят  на  помойку,  которая  располагалась  здесь  же  поблизости.  За  черным  брезенто¬вым  гаражом.  Эта  помойка  называлась  Привидонией  (почему  —  я  вам  потом  расскажу)  и  была  очень  неприятным  местом.  Ни  один    фонарь  на  свете,  да  что  там  —  ни  одна  перегоревшая  лампочка  не  захотела  бы  лежать  в  таком  месте.
— А  во-вторых,—  объявил  Черный  Человек,—  я  могу  сделать  так,  что  твой  старый  уличный  —  да,  да,  именно  твой!  —  старый  уличный  фонарь  сдадут  на  металлолом.  Расплавят  и  наштампуют  из  него  мусорных  баков.  Или  наделают  проволоки,  а  из  проволоки  свяжут  цепочки  для  унитазов  или...
—Вот,—  бубнила  бабушка-старушка,—  вот  я  позову  Буку...
Да,  подумал  старый  уличный  фонарь,  уж  лучше  бы  она  позвала  Буку.
Лучше  целый  десяток  Бук,  чем  один  та¬кой  Черный  Человек.  Даже  если  он  без  своего  инопланетного  автомобиля  —  как  генерал  без  армии.
И  хотя  у  Черного  Человека  горели  колдовские  огоньки  только  над  пальцами  левой  руки,  а  правая  была  пока  еще  сво¬бодна,  старый  уличный  фонарь  прислуши¬вался  уже  не  так  внимательно.  Его  теперь  мало  волновало,  кого  еще  из  друзей  снеговичка  и  как  накажет  Черный  Человек.
Гораздо  больше  в  этот  момент  Ста¬рый  уличный  фонарь  беспокоил  мешок  с  неприятностями,  который  завис  в  возду¬хе  над  его  собственным  отражением  в  пла¬мени  волшебной  свечи.  Надеюсь,  вы  по¬нимаете  почему?  Дело  в  том,  что  старый  уличный  фонарь  очень  хорошо  понял,  что  ему  не  удалось  остаться  в  стороне.  И  уже  не  скажешь,  что,  мол,  его  хата  с  краю.  И  он  ни  во  что  не  вмешивается,  ничего  не  видит  и  не  слышит  и  ни  чью  сторону  не  намерен  принимать.  То  есть  сказать-то  такое  он  еще  мог,  но  послушает  ли  его  Черный  Человек?
Судя  по  всему,  и  не  подумает  слушать.  А  раз  так,  то  необходимо  срочно  что-то  предпринимать.  В  самом  деле!  Спасать  снеговичка.  Прогонять  Черного  Человека.  Задувать  магические  свечи  и  выбрасывать    подальше  мешки  с  бедами.  Одним  сло¬вом  —  сражаться.
Конечно,  боец  из  уличного  фонаря  нику¬дышний.  Но  кроме  него  выступить  против  Черного  Человека  некому!  Не  снежная  же  черепаха,  которая,  правда,  стала  уже  большой,  как  обеденный  стол,  поможет  его  одолеть.  Под  столом  от  Черного  Человека  не  спрячешься...
Давайте-ка,  закройте  рты,  а  то  влетит  муха.  Или  даже  ворона.  Может,  вы  думае¬те,  что  всё  это  происходит  во  сне?  Что  всё  лишь  снится?  И  вернувшийся  Черный  Человек,  который  поставил  перед  снеговичком  страшные  условия?    И    его    указательные  пальцы,  с  горящими  на  их  концах  свеча¬ми?  И  лица  тех,  кому  Черный  Человек          поклялся  отомстить,  если  снеговичок  Тюля  не  выполнит  его  условие?
Вы  думаете,  что  все  это  дурной  сон,  кош¬мар  который  вот-вот  закончится?  Можно    будет  проснуться,  вскочить  с  кровати  и  вы¬глянуть  в  окно?
А  знаете,  что  вы  увидите  за  окном,  на  холодном  дворе?  То  же  самое!  Расстро¬енного  и  испуганного  снеговичка  Тюлю  и  Черного  Человека  с  вытянувшимися,  как  на  утренней  физзарядке,  руками...  Потому  что  теперь  обе  руки  протянулись  к  снеговичку.
Именно  так,  Черный  Человек  уже  поднял  правую  руку  с  пятью  указательными  пальца¬ми  и  приготовился  назвать  еще  пятерых  за¬ложников.  Пятерых  детей,  которых  он,  Черный  Человек,  покарает  коварно  и  ужасно.
В  том  случае,  если  Тюля  не  выполнит  его  условие  —  не  растает  до  утра.
Мама,  где  сейчас  моя  мамочка,  думал  снежный  человечек  Тюля,  где  Снежная  королева?
Думаете,  мне  очень  хочется  начинать  всё  сначала?  Полагаете,  очень  приятно  расска¬зывать,  кто  еще  и  как  будет  наказан  за  бла¬городство,  за  умение  дружить  и  за  то,  что  не  дал  в  обиду  снежного  человечка  Тюлю?  За  то,  что  не  дрогнул  ни  перед  автомобилем,  ни  перед  крикливым  ландшафтным  архитектором,  ни  перед  соблазном  стать  знаменитыми  на  весь  мир?..  Кто  еще  бу¬дет  наказан  за  то,  что  простоял  целый  день  на  морозе  ради  Тюли?
Нет,  мне  совершенно  не  по  вкусу  рас¬сказывать,  кто  из  всех  этих  добрых,  честных  и  умных,  дружелюбных  и  воспитанных  детей  станет  заложником  Черного  Человека.
Теперь,  когда  выяснилось,  что  зло  выполза¬ет  наружу  не  днем,  когда  все  могут  взяться    за  руки,  посмеяться  и  поддержать  друг  дру¬га,  а  глухой  темной  ночью.  Теперь,  когда  рядом  со  снеговичком  Тюлей  не  оказалось  никого.  Ведь  дети  не  подумали  о  том,  чтобы  оставить  во  дворе  часового.  Да  и  кто  об  этом  думал?  Ведь  всем  казалось,  что  Снежная  королева  победила  Черного  Че¬ловека  навсегда...
Но  нет,  вот  он  снова,  водитель  ржавого  инопланетного  автомобиля.  Такой  же  черный,  грозный,  могучий,  как  раньше.  И  его  правая  рука,  протянутая  к  снеговичку,  тоже  не  дрожит.
Черный  Человек  не  собирался  давать  Тюле  ни  секунды  передышки.  Он  не  хо¬тел,  чтобы  снеговичок  собрался  с  мысля¬ми  и  придумал,  как  можно  спастись  и  кого    позвать  на  подмогу.
Ни  на  подросшую  снежную  черепаху,  ни  на  фонарный  столб  Черный  Человек  не  обращал  никакого  внимания.
Старый  уличный  фонарь  Черный  Че¬ловек  вообще-то  мог  бы  и  не  трогать.
Но  уж  очень  ему  нравилась  идея  с  залож¬никами.  В  глубине  души  Черному  Челове¬ку  хотелось  наказать  всех  вокруг.  Вино¬ватых  и  не  очень.  Поэтому  он  и  включил  старый  уличный  фонарь  в  число  жертв,  над  которыми  собирался  учинить  расправу,  если  снеговичок  не  растает  до  утра.
Немножко  опрометчиво,  как  мне  кажется.  Между  прочим,  еще  моя  мамочка  говорила:  «Не  буди  лиха,  пока  оно  тихо!».
Итак,  уличный  фонарь  замер  от  ужаса,  а  Черный  Человек  размахивал  перед  снеговичком  Тюлей  свободной  пятерней.  Пятерней,  над  пальцами  которой  уже  мерцали  призрачные  искорки.    Похоже,    готовился  новый  акт  зловещего  представления  в  кол¬довском  театре  ужасов,  которым  управлял      Черный  Человек.
Вот  вспыхнул  огонек  на  первом  указательном  пальце  правой  руки.  Действие  началось.
Мне  очень  хочется  вернуться  к  фонарю.  Интересно,  какие  именно  меры  по  спасе¬нию  снеговичка  будет  принимать  прозрев¬ший  вдруг  старый  уличный  фонарь?
Но  пока  я  делать  этого  не  буду.  А  еще  не  стану  я  расписывать,  какие  именно  новые  беды  и  кому  именно  из  друзей  снего¬вичка  готовит  страшный  Черный  Человек.  В  конце  концов,  всё  это  может  подождать.  И  подождет,  можете  не  сомневаться.
Теперь  же  для  меня  важно  другое.  Ведь  я  тоже  друг  снеговичка,  и  меня  сейчас  больше  волнует,  что  думает  по  этому  поводу  сам  Тюля?
Помните,  в  начале  первой  истории,  когда  речь  зашла  о  снеговичке,  я  рассказывал  вам  о  том,  как  он  перебирал  свои  мысли?  Я  говорил  вам,  что  мыслей  у  снеговичка  было  мало  и  перебирать  их  приходилось  часто.  Это  было  в  первый  вечер  после  появления  Тюли  на  свет.  В  первый  вечер  его  существования  на  Земле.  Тогда  снеговичок  еще  не  подозревал  о  тех  опасностях  и  трудностях,  которые  его  ожидали.  Хотя  и  Черный  Человек,  и  ржавый  инопланетный    автомобиль,  и  лошадиный  череп,  и  полная  Луна  уже  приготовились  к  зловещему  пу¬тешествию,  невинный  снежный  человечек  с  голубем  на  плече  еще  ничего  этого  не  знал.  И  ни  о  чем  не  подозревал.  Совершенно  ни  о  чем.
Он      даже      представить      себе      не      мог,      что  он,  снеговичок  —  игрушка,  слепленная  для  забавы  детьми,  станет  объектом  самой  черной  ненависти,  которую  только  можно  себе  представить.
Конечно,  после  второго  дня,  прожитого  снеговичком  на  Земле,  мыслей  у  него  зна¬чительно  прибавилось.  Не  только  мыслей,  но  и  жизненного  опыта,  и  страхов,  и  на¬дежд,  и  умения  не  отступать  перед  лицом  Зла.  И  друзей  —  да  еще  каких  друзей!  И,  как  оказалось,  врагов.
Теперь,  когда  снова  пришла  ночь,  вто¬рая  ночь  в  жизни  снежного  человечка  Тю¬ли  —  оказалось,  что  все,  чему  он  научился  днем,  может  теперь  очень  даже  ему  при¬годиться.  Потому  что  на  этот  раз  только  он  сам,  смешной  маленький  снежный  че¬ловечек  Тюля,  должен  решить  свою  судь¬бу.  И  судьбу  своих  друзей.  А  может,  даже  и  всего  мира.
Конечно,  дело  это  не  простое.  Судь¬ба  всего  мира  —  это  вроде  то,  что  к  нам    как  бы  и  не  относится.  А  наши  друзья  относятся,  и  даже  очень.  И  нам,  конечно  же,  не  хочется,  чтобы  с  ними  произошли  са¬мые  ужасные,  самые  противные  несчастья,  которые  только  можно  себе  представить.
И  Тюле  тоже  не  хотелось.
Бедный  снеговичок  смотрел  на  кро¬шечные  картинки,  возникающие  в  колеб¬лющихся  огоньках  на  пальцах  Черного  Человека,  и  думал.
Думал  о  том,  что  если  он  растает,  то,  может,  это  будет  не  так  ужасно,  как  кажет¬ся  на  первый  взгляд.  Что  он  превратиться  в  ручеёк  или  лужицу.  А  если  испарится,  то  станет  облаком  и  поплывет  далеко-далеко  в  волшебные  страны:  в  Гренландию  или  на  остров  Ньюфаундленд.  Или  на  Шпиц¬берген  или  на  Сахалин.  Может  быть,  даже  прямо  на  Северный  полюс.  А  на  Северном  полюсе  он  снова  выпадет  снегом,  как  раз  к  Новому  году,  и  полярники  снова  слепят  из  него  снежного  человечка.
И  всё  кончится  хорошо.  И  с  его  дру¬зьями,  детьми  со  двора,  будет  всё  в  по¬рядке.  И  всё  хорошо  будет  у  их  родителей.  И  у  Дикушки,  и  у  фонаря,  и  у...  Черного  Человека.
Да,  если  он,  снежный  человечек  Тюля,  растает  или  испарится,  или  развалится,  то  все  дела  пойдут  на  лад  и  у  Черного  Человека.  А  у  того  даже  веко  задергалось  от  напряжения.  Очень  уж  ему  хотелось,  чтобы  снежный  человечек  Тюля  поскорее  принял  бы  правильное  решение.  Растаять.  И  хоть  время  у  Черного  Человека  еще  было  —  во  всяком  случае,  сам  Черный  Человек  полагал,  что  это  так,—  всё  равно  ему  ужас¬но  хотелось,  чтобы  противный  снеговичок  поскорее  растаял,  испарился,  рассыпался  на  отдельные  снежинки...  короче,  сделал  бы  что  угодно  —  хоть  на  ракете  улетел,—  но  только  освободил  бы  дорогу  ржавому  инопла¬нетному  автомобилю.
В  заложниках  у  Черного  Человека  были  друзья  снеговичка:  дети  со  двора,  их  родители,  старый  уличный  фонарь  и  Дикуша  —  норвежский  лесной  котенок.  Но  с  другой  стороны,  если  быть  точ¬ным,  то  в  заложниках  у  Черного  Челове¬ка  —  владельца  ржавого  инопланетного  авто¬мобиля  из  черного  гаража  —точно  так  же  были  все  люди  на  Земле.  Потому  что  чер¬ная  полоса,  которую  собирался  провести  по  нашей  планете  Черный  Человек,  долж¬на  была  сказаться  на  всех  людях.  Всех  без  исключения.  И  в  Азии,  и  в  Африке,  и  в  Украине,  и  в  Европе.  И  даже  там,  в  Антарктиде,  где  человеческих-то  поселе¬ний  всего  два  десятка,  и  те  не  настоящие  поселения,  а  научные  станции  различных  государств.  Черная  полоса  должна  была  начаться  в  жизни  всех:  генералов  и  лифтеров,  собаководов  и  кошатников...
Можете  себе  представить  мир,  в  котором  у  всех  людей  одновременно,  или  почти  одновременно  —  это  зависело  от  скорости    черного  инопланетного  автомобиля,—  нач¬нется  черная  полоса.
Имейте  в  виду,  Черный  Человек  уже  по¬терял  целые  сутки,  возясь  со  снеговичком.  Поэтому  наверняка  рассчитывал  наверстать  упущенное,  увеличив  скорость  ржавого  инопланетного  автомобиля.  Очень  сильно  уве¬личив.  И  даже  я  не  надеюсь  быть  послед¬ним  в  списке  тех,  у  кого  начнется  черная  полоса  в  жизни.
В  жизни  одного  человека.
Потом  двух.
Потом,  очень  скоро,—  пяти  человек,  семи  человек,  семьи,  класса,  взвода,  бригады...
Черная  полоса  в  жизни  строителей  мо¬стов.  В  жизни  космонавтов.  В  жизни  исследо¬вателей  морских  глубин.  В  жизни  шахтеров,  в  жизни  саперов.
А  ну,  кто  первый  ответит:  что  может  случиться  в  жизни  сапера,  у  которого  нача¬лась  черная  полоса?  Сапера,  который  идет  по  минному  полю?
Что?
Даже  у  обыкновенной  канарейки  начнет¬ся  в  жизни  черная  полоса.  И  тогда  ей  станет  не  до  веселого  щебета.
А  танкисты?  А  работники  кабельного  телевидения?
А  сами  телевизоры...
Впрочем,  телевизорам  всё  равно,  что  по¬казывать:  людей,  зверей  или  черные  полосы.
Конечно,  даже  подумать  страшно,  что  будет,  когда  черная  полоса  в  жизни  на¬чнется  у  моряков  подводных  лодок  или  работников  атомных  станций.  Но  думаю,  что  тем,  кто  просто  будет  ехать  в  этот  момент  на  метро,  тоже  придется  не  сладко.
Я  думаю,  что  конькобежцев  и  футболистов  тоже  не  особенно  обрадует  такая  черная  полоса.
А  как,  кстати,  насчет  вас  самих?  Что  бу¬дет  с  вами,  когда  в  вашей  собственной  жиз¬ни  начнется  бесконечная  черная  полоса?
Почему  бесконечная?
Потому  что  Черный  Человек  не  обе¬щал  провести  короткую  черную  полосу.    Он  думает,  что  пришел  на  Землю  всерьез  и  надолго.
Итак,  представьте  себе,  что  будет  с  вами,  когда  у  вас  в  жизни  начнется  черная  поло¬са.  Какие  там  у  вас  цели  в  жизни?  От  них  ничего  не  останется!  Какие  у  вас  надежды  и  желания?  Даже  не  трудитесь  припоминать,  они  все  равно  не  сбудутся.  Что  вам  хочется  получить  в  подарок  на  День  рожденья?  Ничего  вы  не  получите.  И  знаете  что...  Может  у  вас  и  Дня  рожденья  больше  никакого  не  будет,  если  Черный  Человек  выедет  в  свое  путешествие  на  ржавом  инопланетном  автомобиле.
Выходит,  все  мы  заложники  страшного  Черного  Человека.  И  вы,  и  я.
А  судьба  наша  в  руках  снеговичка  Тюли.
Если  он  испарится  или  там  развалится  на  головешки,  то  с  его  друзьями  во  дворе  ничего  не  случится.  С  сестрами-близняшками,  с  толстым  мальчиком,  с  той  девочкой,  которая  вынесла  ему  варежки  и  назвала  его  Тюлей.  И  с  фонарем,  и  с  Ди¬кушей  —  норвежским  лесным  котенком.
(Если  поверить  на  слово  Черному  Человеку.  А  можно  ли  ему  верить  —  ещё  не¬известно.)
Тогда  с  ними  ничего  не  случится.  А  по¬лоса  неприятностей  начнется  у  нас:  у  меня,          у  тебя,  у  твоей  мамы.  У  директора  шко¬лы,  у  завуча,  у  киномеханика,  у  таксиста  и  у  врача-ренгенолога.
А  если  Тюля  устоит,  продержится  |  до  утра,  то  мы  с  вами  останемся  целы  и  в  добром  здравии.  А  неприятности,  как  твердо  обещал  Черный  Человек,  нач¬нутся  у  друзей  Тюли.  У  тех,  что  первыми  выступили  на  его  защиту:  у  девочек,  у  маль¬чиков,  у  их  мам  и  пап,  у  норвежского  лесного  котенка  Дикуши  и  у  фонаря.  Старого  уличного  фонаря.  Вот  такой  вот  выбор  был  у  снеговичка.
Только  помните,  что  эта  книга  —  только  книга,  а  не  кошмар.  И  если  кошмары  ни¬когда  не  заканчиваются  хорошо,  потому  что  у  них  нет  выхода,  то  в  книгах  бывает      иначе.
И  в  жизни  тоже.  Потому  что  в  жизни    всегда  есть  выход.  Поэтому  всегда  нуж¬но  на  что-то  надеяться.  Или  на  кого-то.  На  первых  петухов,  на  счастливый  би¬летик,  на  снежную  черепаху,  которая  всё  время  нашего  рассказа  исправно  росла.  На  Буку...
Постойте....  На  какого  такого  Буку?
Буку...  Буку...  Это  мы  что-то  перепутали.
Ночь  для  снеговичка  выдалась  очень  серьезная.  Выбор,  который  предоставил    ему  Черный  Человек,  был  непростой.  Все  люди  на  Земле  или  его  друзья:  детишки  со  двора,  Дикуша,  уличный  фонарь.  Кста¬ти,  что-то  мы  давно  не  вспоминали  о  фо¬наре...  О  старом  уличном  фонаре,  который  тоже  ждали  серьезные  неприятности  в  слу¬чае,  если  снежный  человечек  Тюля  не  даст  ржавому  инопланетному  автомобилю  Чер¬ного  Человека  выехать  со  двора.
Фонарь    уже    пришел    к    выводу,    что  снежного  человечка  Тюлю  надо  спасать.          Как  вы  думаете  почему?
Дело  в  том,  что  у  старого  уличного  фонаря  больше  не  осталось  сомнений:  что  ни  будет  сделано  по  воле  Черного  Человека  —  всё  обернется  бедой.  В  отличие  от  снеговичка  Тюли,  старый  уличный  фо¬нарь  понимал,  что  любой  выход  из  создав¬шегося  положения,  предложенный  Черным  Человеком,  нехорош.
Нельзя  допустить,  чтобы  он  выскочил  из  арки  на  улицу  и  рассек  Землю  черной  полосой.  Но  поселить  Черного  Человека  во  дворе,  чтобы  он  тут  вовсю  вредил  дру¬зьям  Тюли:  сестрам-близняшкам,  толстому  мальчику  и  котенку  Дикуше,  ему  самому,  старому  уличному  фонарю...
Снежному  человечку  Тюле  приходилось  выбирать  худшее  из  зол.  А  старый  уличный  фонарь  думал  о  том,  как  уничтожить  источник  зла.  То  есть  как  избавиться  от  Чер¬ного  Человека.  Уничтожить  его.  Или  хотя  бы  сделать  так,  чтобы  Черный  Человек  по¬терял  свою  колдовскую  силу  на  достаточно  долгое  время.  А  лучше  всего  —  навсегда.  На  что  мог  рассчитывать  старый  улич¬ный  фонарь  —  на  снежную  черепаху,  кото¬рая  изо  всех  сил  росла  неизвестно  зачем?  На  то,  что  с  Черным  Человеком  что-ни¬будь  случится  само  по  себе?  Скажем,  закончатся  запасы  батареек  черного  зла.  Или  там  нога  у  него  подвернется.  А  может,  он  рассчитывал  на  Буку,  которым  пугала  ба¬бушка  четырехлетнего  внука?
Конечно,  старый  уличный  фонарь  мог  призвать  на  выручку  кое-каких  своих  знакомых  из  Привидонии.  Того  самого  места,  где  обитали  Привидон,  лысые  коты  и  крысожабы.  У  старого  уличного  фонаря  были  весьма  обширные  связи  как  в  дневном,  так  и  в  ночном  мире.  И  во  Вселенной  детских      площадок  и  зеленых  аллей,  и  в  сумрачной  галактике  помоек  Привидонии.  Во  владениях  Привидона.
Но,  если  говорить  откровенно,  я  не  уве¬рен,  что  это  правильное  решение  —  бороть¬ся  со  злом  с  помощью  другого  зла.  Однако  другие  идеи  старому  уличному  фонарю  на  ум  не  приходили.
А  время  шло.
Черный  Человек  продолжал  запугивать  снеговичка  Тюлю,  и  тянуть  дальше  было  совершенно  невозможно.
И  старый  уличный  фонарь  начал  вспо¬минать  всё,  что  ему  было  известно  о  доне  Привидоне.
Черный  Человек,  безусловно,—  зло.  А  дон  Привидон  —  безусловное  зло.  Снежный  чело¬вечек  Тюля  ничего  не  знал  о  доне  Привидоне,
потому  что  он  жил  во  дворе  всего  два  дня.  А  события,  как  вы  помните,  развивались  так  стремительно,  что  никто  в  эти  дни  и  не  вспомнил  о  доне  Привидоне.  Хотя  во¬обще-то  обычно  его  во  дворе  не  забывали.  И  побаивались.
Дон  Привидон,  если  верить  ходившим  о  нём  слухам,  был  ужасен.  Кошмарен.  Гадок.  Омерзителен.  Потому  что  его  характер  пол¬ностью  соответствовал  условиям,  в  которых  он  жил.  А  домом  дону  Привидону  служила,  как  вы  помните,  Привидония:  под  мусорны¬ми  бачками,  у  стены  старого  забора  полу¬разрушенной  фабрики  игрушек,  место,  куда  вел  сток  канализации.
Сейчас  дон  находился  в  спячке.  Хотя  старый  уличный  фонарь  мог  разбудить  его  своим  светом  в  мгновенье  ока.
Хорошо  ли  это?
Нет,  скорее  плохо.
Совсем  плохи  у  нас  дела,  если  не¬счастный  фонарь  стал  приходить  к  выво¬ду,  что  зло  может  победить  только  зло.  Лично  мне  эта  мысль  совсем  не  по  душе.  Само  собой  разумеется,  что  Черный  Че¬ловек  —  отвратительная  личность.  И  мы  должны...  нет,  просто  обязаны  справиться  с  ним,  иначе  нам  всем  несдобровать.
Но  звать  на  помощь  Привидоиа?!!  Не  знаю,  не  знаю...
Может,  можно  придумать  что-нибудь  по¬лучше?
Старый  уличный  фонарь  и  думал.  Он  очень  старался.
Он  осматривался,  не  поворачивая  го¬ловы...  то  есть  верхушки...  одним  словом,  не  вертясь.  Потому  что  его  стекляшки  по¬зволяли  ему  видеть  всё  вокруг.  На  все  три¬ста  шестьдесят  градусов.  И  с  той  стороны,  где  стекло  выбили,  он  тоже  видел.  Хотя,
может  быть,  и  не  так  ясно.  Он  смотрел  вокруг  и  искал  выход.  И  что  же  попало  старому  уличному  фонарю  на  глаза?
В  первую  очередь,  снеговичок.  И,  конеч¬но  же,  черный  брезентовый  гараж.  И,  само  собой  разумеется,  Черный  Человек,  хотя  как  раз  его-то  фонарь  видеть  не  желал.  И  занесенная  снегом  детская  площадка.  И  Привидония.
И  всё.  Больше  вокруг  ничего  не  бы¬ло  —  одни  темные  окна,  за  которыми  спали  ни  о  чем  не  подозревающие  дети.  И  у  не¬которых  из  детей  лежали  под  подушечка¬ми  свитера  из  шерсти  северных  оленей.  Те  самые  свитера,  которые  накануне  подарила  им  Снежная  королева.
Ведь  это  самая  настоящая  правда  —  что  во  дворе  вчера  стояли  сани  самой  Снежной  королевы.  Правда,  хотя  и  кажется  сном  или  сказкой.
Пусть  старый  уличный  фонарь  и  ви¬дел  Снежную  королеву  минувшим  днем  первый  раз  в  жизни.  Он  всё  равно  готов  был  поклясться  чем  угодно,  что  она  настоящая!  Самая  что  ни  на  есть  подлинная  Снежная  королева.  Которая  прилетела  во  двор  не  просто  из-за  какого-нибудь  своего  королевского  каприза,  а  для  того,  чтобы  помочь  маленькому  Снежному  ко¬ролевичу  Тюле.
—Стоп,—  сказал  вдруг  старый  уличный  фонарь.—  А  что  это  такое  мне  в  голову  взбрело?
Он  даже  сам  себе  удивился:
— А  почему  это  я  решил,  что  Тюля  —  Снежный  королевич?
— А  кем  еще  он  может  быть?  —  ответил  старому  уличному  фонарю  внутренний  го¬лос—  Кем  же  еще  может  оказаться  самый  пер¬вый  в  мире  снежный  человечек,  вылепленный    из  первого  в  году  снега?  Да  еще  в  таком    заколдованном  месте  —  возле  загадочного  га¬ража,  на  пути  Черного  Человека?
Конечно,  Снежным  королевичем,  и  никем  больше!
Старый  уличный  фонарь  многое  не  умел.  Но  кое-что  ему  всё  же  иногда  удавалось.  И  на  этот  раз  он  смог  посмотреть  на  Тюлю...  По-другому.  Как  говорится,  другими  глазами.  Пусть  на  самом  деле  у  фонаря  не  было  глаз  —  ни  других,  ни  каких-нибудь  еще.
И  правильно  сделал.  Потому  что  иногда  очень  важно,  какими  глазами  на  вас  смотрят.  И  какими  вас  видят.
Каким  же  увидел  смешного  Тюлю  фо¬нарь?  Не  спрашивайте,  лучше  посмотрите  сами.  Да  поскорее.  Потому  что  посмотреть  есть  на  что.  
Твердой,  сильной  рукой  рыцаря,  в  ко¬торую  преобразилась  веточка  в  дырявой  варежке...  Именно  так  —  твердой,  сильной  рукой  в  кольчужной  перчатке  из  ледяной    стали  королевич  Тюля  схватил  пику,  в  ко¬торую  обратилась  шея  снежной  черепашки.  Панцирь  черепашки  оказался  богатырским  щитом,  и  Снежный  королевич  Тюля  второй    рукой  подхватил  его.
А  под  щитом  —  под  панцирем  —  обнару¬жилась  огромная  булава.
Ею  стал  тот  счастливый  билетик,  кото¬рый  —  помните?  —  унесло  с  балкона.
Снежный  человечек  Тюля  подхватил  и  булаву.  Теперь  это  был  уже  не  осевший  от  страха  снеговичок.  Он  стал  ярко-белым  и,  хотя  всё  еще  оставался  довольно  толстеньким,  больше  совсем  не  походил  на  поставлен¬ные  друг  на  дружку  шары.
Снеговичок  Тюля  наконец-то  принял  окончательное  решение,  как  и  требовал  Черный  Человек.
Но  решение  это  стало  для  водителя  ржавого  инопланетного  автомобиля  боль¬шим  сюрпризом.
Тюля  продолжал  быстро  изменяться.  Из  белого,  как  больничный  халат,  он  стал  серебристо-белым.  И  этот  серебристо-белый  цвет  оказался  уже  не  цветом  снега,  из  ко¬торого  его  слепили  дети.  Это  был  грозный  отблеск  полированных  стальных  лат.
Теперь  перед  Черным  Человеком  стоял  рыцарь.  Герой.  Боец.
Снежный  королевич  Тюля  —  с  булавой  на  поясе,  с  пикой  и  щитом  в  руках  —  твердо  посмотрел  ему  в  глаза.  Потом  взмахнул  пикой  и  одним  махом  потушил  огоньки  на  пальцах  Черного  Человека.
Тот    заскрипел,  засвистел,  затрещал,  как  ста¬рый  дуб  на  ветру,  и  метнул  охапку  черных  молний  в  Тюлю.  Однако  снежный  рыцарь  поднял  щит,  и  черные  молнии  разбились  о  его  поверхность,  рассыпавшись  вокруг  серой  тускнеющей  пылью.
Черный  Человек  задрожал  крупной  дрожью.  Изо  рта  у  него  посыпались  зубы,  а  из  глаз  —  искры.  Пронзенный  пикой,  оглушенный  булавой,  Черный  Человек  упал.
Он  упал  и  стал  распадаться.
У  него  не  шла  кровь.  Не  было  ни  костей,  ни  мяса,  потому  что  он  никогда  не  состоял  из  мяса  и  костей.
Черный  Человек  развалился  на  тени  и  полутени,  мрак  и  полумрак.
А  тени,  в  свою  очередь,  вполне  безо¬бидно  расползлись  по  своим  привычным  местам:  стали  тенями  от  детской  горки,  от  крыш,  от  забора  и  даже  от  уличного  фонаря.
Теперь  они  были  неотъемлемой  частью  нормального  мира.  И  даже  старый  уличный  фонарь  понял,  что  тени  уже  никогда    не  сумеют  вновь  слиться  в  Черного  Чело¬века.  А  если  и  сумеют,  то  не  раньше,  чем  через  сто  тысяч  лет.
Старый  уличный  фонарь  полюбовался  той  частью  Черного  Человека,  которая  стала  его  собственной  тенью,  потом  перевел  взгляд  на  Тюлю...  и  не  увидел  никакого  рыцаря.  Во  дворе  стоял  обычный  снеговичок  и,  улыбаясь,  таращил  бессонные  глаза.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=227547
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 09.12.2010

Сніговичок Тюля і Чорний Пан. Переклав із російської Іван Андрусяк 2

Чорний  пан  знову  повернувся  до  дітей  і  простягнув  довгу  руку,  маючи  намір  штовхнути  Тюлю.
–  Геть  з  дороги!  –  знову  заричав  він.  –  Я  розчавлю  і  вас,  і  його!
–  Ви  не  можете  розчавити  нашого  Тюлю,  –  розважливо  мовила  одна  дівчинка,  –  хто  б  ви  не  були.
–  Звичайно,  звичайно!  –  закричали  діти.
–  Ясна  річ!
–  Не  можна  наїжджати  на  сніговичка!
–  Ще  б  пак!
–  Не  пустимо!
І  діти  заходилися  навперебій  роз'яснювати  Чорному  панові,  якого  вони,  щоправда,  й  далі  дуже  боялися,  що  цього  не  можна  робити!  Тому  що  цього  не  можна  робити  ніколи!
–  Ах  так!  –  не  на  жарт  розлютилася  Чорний  пан.  Так  ніби  раніше  він  злився  жартома!
Він  позадкував  до  дверцят  автомобіля.
–  Не  хочете  по-доброму?  А  ви  знаєте,  хто  я  такий?  Я  Чорний  пан!  –  заявив  він  так  серйозно,  начебто  мав  справу  з  дальтоніками,  які  не  відрізняють  чорний  колір  від  білого.
Він  широко  змахнув  руками,  начебто  бажаючи  показати  який-небудь  фокус,  і  підняв  очі.  Й  одразу  побачив  вікно,  а  в  цьому  вікні  Дикуля,  який  саме  підхопився  на  підвіконня.
Дикуль  засичав,  піймавши  погляд  Чорного  пана.  Він  готовий  був  знову  розігнати  тіні,  з  яких  той  сформувався,  і  Чорний  пан  це  одразу  відчув.
От  у  кого  почалася  чорна  смуга!  Це  я  не  про  Дикуля,  а  про  Чорного  пана.  Так,  саме  в  нього  почалася  чорна  смуга:  спочатку  кошеня,  потім  сніговичок  на  дорозі,  тоді  знову  те  ж  кошеня.  Чорний  пан  удруге  глянула  на  Дикуля  зміїними  очами  й  вирішив,  що  слід  ужити  деяких  заходів.  Він  сунув  руку  у  відкрите  віконце  автомобіля  й  клацнув  якимось  тумблером  на  приладовому  щитку.  Кінський  череп  перестав  лякати  дітей  і  витріщився  на  Дикуля.  Він  заходився  щосили  свердлити  діамантовими  очима  лісове  норвезьке  кошеня.  Але,  нічого  поганого  з  Дикулем  не  сталося.  Навпаки,  він  сповнився  бійцівського  духу  й  заметався  біля  зачиненого  вікна  в  пошуках  виходу  на  вулицю.
А  Чорний  пан,  що  як  і  раніше  дуже  квапилася,  глибоко  зітхнув,  і  раптом  здався  дітям  вищим,  ніж  вікно  кухні,  з  якого  визирнув  Дикуль.  Навіть  вищим  за  тополі,  що  росли  у  дворі.  Набагато  вищим.
–  Гей,  ви,  дрібното!  –  страшним  голосом  зарокотав  Чорний  пан.  –  Ви,  малявки,  ану  кажіть,  що  ви  бачите?!
Діти  задерли  голови  так  дружно  й  високо,  як  ще  жодного  разу  в  житті.  Й  застигли  з  відкритими  ротами.  На  якийсь  час.
Просто  над  їхніми  головами  повний  Місяць,  що  висів  над  їхнім  двором,  став  ще  більшим.  Тепер  він  займав,  певно,  чверть  неба.  Синій,  як  північне  озеро,  Місяць  корчив  дітям  страшні  рожі  й,  здавалося,  хотів  звалитися  їм  просто  на  голови.
Такого  здоровенного  Місяця  не  бачив,  напевно,  ще  ніхто  на  світі.  Він  опустився  так  низько,  що,  здавалося,  на  нього  можна  було  легко  заплигнути.  Ну,  хоч  би  й  з  гаража.
Незважаючи  те,  що  у  всіх  дворах  світу  за  всіх  часів  усі  дітлахи  завжди  залазили  на  гаражі,  на  чорний  гараж  ніхто  ніколи  не  лазив.  Та  й  зараз  ніхто  з  дітей,  навіть  відверті  розбишаки,  не  збиралися  дряпатися  туди,  щоб  перестрибнути  з  даху  на  Місяць.
І  взагалі,  на  Місяць  нікому  особливо  не  хотілося  стрибати.
Справді.  
Місяць  висів  так  низько,  що  здавалося,  до  нього  легко  докинути  сніжок.  Але  навіть  сніжком  у  Місяць  ніхто  не  спробував  уцілити.
Чому?
Тому  що  цього  просто  не  могло  бути!  Розумієте?  Не  могло,  просто  не  могло  бути  такого,  щоб  Місяць  опустився  настільки  низько,  що  до  нього  можна  докинути  сніжок.  Це  надто  неймовірно,  і  тому  може  злякати  навіть  найвідважнішого  героя.
Не  вірите?  А  ви  прочитайте,  що  трапилося  далі!
Далі  всі  діти  витріщилися  на  Місяць,  а  відтак  знову  на  Чорного  пана.  Місяць  продовжував  висіти  над  двором  і  корчити  дітям  рожі,  мов  якась  стара  мавпа.  Але  жоден  дитячий  пальчик  на  зчеплених  руках  не  мерзнув.
–  Бачите  Місяць?  –  продовжувала  Чорний  пан,  дивлячись  на  дітей  моторошним  поглядом.  –  Бачили  ви  коли-небудь  щось  подібне?  Атож!  Лише  раз  на  тисячу  років,  –  продовжувала  Чорний  пан,  за  повного  денного  Місяця,  що  впритул  наблизився  до  Землі,  Чорний  пан,  тобто  я,  може  виїхати  на  інопланетній  машині  з  чорного  гаража.
Діти  мимоволі  опустили  голови  й  подивилися  на  гараж.
–  Я  Чорний  пан,  –  правив  тим  часом  той,  –  і  я  обов'язково  повинен  виїхати  з  чорного  гаража  на  своєму  інопланетному  автомобілі.  У  мене  й  так  уже  мало  часу.  Я  страшенно  спізнююсь.  Я  вже  затримався  тут  з  вини  вашої  свійської  тварини,  –  і  Чорний  пан  тицьнув  пальцем  догори,  на  вікно,  з  якого  визирав  Дикуль.  –  А  тепер  я  гаю  час  через  цього  дурного  сніговика.  Заберіть  його  негайно!
Голос  його  перейшов  на  рев.  Чорний  пан  розсерджено  стрибав  між  дітьми,  як  шимпанзе,  й  розмахував  руками  в  рукавицях.
–  Лише  раз  на  тисячу  років,  за  повного  денного  Місяця,  я,  Чорний  пан,  можу  виїхати  на  інопланетній  машині  з  чорного  гаража,  щоб  у  всіх  місцях,  де  я  проїду,  почалася  чорна  смуга.  Я  хочу  встигнути  об'їхати  якнайбільше  вулиць  і  міст,  країн  і  континентів.  Геть  з  дороги,  дрібното!  І  заберіть  свою  снігову  людину!
Лише  тут  діти  звернули  увагу  на  те,  що  колеса  іржавого  автомобіля  були  перевиті  чорними  ланцюгами.
–  Я  помчу  по  вашій  планеті,  –  все  голосніше  рокотав  Чорний  пан,  –  і  там,  де  я  буду  проїжджати,  у  всіх  жителів  наставатиме  чорна  смуга,  вічні  сутінки  й  погане  самопочуття.  Звідусіль,  де  я  побуваю,  почнуть  летіти  птахи  й  тікати  тварини.  Там  перестануть  бити  із  землі  підземні  джерела,  а  листя  на  деревах  обсиплеться.  А  я  буду  їхати,  –  тут  Чорний  пан  мрійливо  закотив  очі,  –  їхати,  їхати,  їхати…
–  Але  зараз  ви  ж  не  їдете!  –  резонно  завважила  одна  перелякана  дівчинка.  –  І  чорна  смуга  ні  в  чийому  житті  не  починається!
–  То  пропустіть  мене!  –  ще  дужче  заволав  Чорний  пан,  намагаючись  довгими  руками  дотягтися  до  Тюлі  через  голови  дітлахів.  Але  діти  стояли  за  Тюлю  горою.  Точніше,  вони  стояли  горою  перед  Тюлею,  і  це  знову  змусило  Чорного  пана  відступити.
–  Так  я  б,  –  аж  скреготав  він  зубами  в  безсилій  люті,  –  та  я  б  уже  промчав  через  півміста,  якби  не  ця  перешкода!  Якби  не  ваш  клятий  сніговичок!  Лише  одна  річ  на  світі  могла  затримати  появу  на  шляху  мого  інопланетного  автомобіля  –  щось  біле,  чисте,  усміхнене.  Особливо  якщо  воно  ще  й  зліплене  з  першого  зимового  снігу!  Ваш  Сніговий  чоловічок  –  найбільша  невдача  в  моєму  житті!  –  і  Чорний  пан  скорчив  пальці  в  чорних  рукавичках  так,  що  вони  стали  схожі  на  пазурі,  й  з  ненавистю  витріщився  на  сніговичка.
–  Так,  мені  дуже  не  пощастило!  Діти,  –  заговорив  він  раптом  мало  не  запобігливо,  –  хочете,  я  вам  дам  три  ящики  морозива  відразу?  Заберіть  свого  сніговичка,  і  три  ящики  морозива  ваші.  Нащо  вам  здався  цей  сніговик?
–  Три?  Щось  багато,  –  недовірливо  переглянулися  хлопчики.  –  Бреше,  напевно.
–  Ми  любимо  Тюлю,  –  сказали  дівчинки.
А  кошеня  Дикуль,  знову  виглянувши  з  вікна,  вигнуло  спину  й  засичало.  Воно  ніяк  не  міг  вибратися  з  квартири.
Чорний  пан  теж  засичав  на  Дикуля,  і  кінський  череп  на  капоті  блиснув  очима.  Потім  Чорний  пан  поправив  чорну  краватку  і  вже  спокійніше  мовив:
–  Гаразд,  прошу  вас  востаннє:  пропустіть  мене!  Ви  чуєте,  що  вам  наказує  доросла  людина?  –  І  він  тупнув  ногою.  –  Ану,  негайно  відійдіть  від  цієї  снігової  грудки  і  дайте  дядькові  проїхати!
–  Це  не  снігова  грудка,  –  закричали  у  відповідь  діти.  –  Ви  що,  дядьку,  це  наш  друг,  сніговий  чоловічок  Тюля.  І  ми  його  будемо  захищати.  До  останнього  пістона,  до  останнього  сніжка,  до  останньої  бурульки!  Отак!
–  Але  ж  ви  не  можете  сперечатися  зі  старшими,  –  здивовано  мовив  Чорний  пан.
–  Можемо!  –  твердо  сказала  та  дівчинка,  яка  першою  назвала  снігового  чоловічка  Тюлею  і  винесла  йому  рукавички.
І  теж  тупнула  ногою.
Кажани  в  гаражі  голосно  запищали.  Вони  хоч  і  жили  там,  де  зберігалося  інопланетне  чорне  авто,  але  чомусь  не  подумали  підтримати  Чорного  пана.
А  тим  часом  на  Чорного  пана  чекав  ще  один  доволі  неприємний  сюрприз:  від  будинку  бігло  до  місця  події  норвезьке  лісове  кошеня  Дикуль.  Воно  мчало  з  всіх  лап!  
Чорний  пан  гнівалася  все  дужче  й  дужче:
–  Геть  з  дороги!  –  зарепетував  він  і  знову  завів  мотор  іржавого  інопланетного  автомобіля.
Машина  затремтіла  від  бажання  рвонутися  вперед.  Ворон  каркнув  двічі,  череп  на  капоті  заіржав.
Чорний  пан  раптом  дістала  з  автомобіля  чорну  тростину  й  замахнулася  на  Тюлю.
–  Забирайтеся!  –  знову  закричав  він  дітям.
Ті  позадкували.  І  саме  в  цю  мить  норвезьке  лісове  кошеня  Дикуль  вистрибнуло  спершу  на  бампер  іржавого  інопланетного  автомобіля,  а  потім  на  капот,  і  мазонуло  гострими  пазурами  по  голому  кінському  черепу.  Череп  почервонів,  а  Дикуль  стрибнув  на  груди  Чорного  пана  й  заходився  швидко  дряпатися  вгору,  мріючи  дістатися  до  його  лисини.  Чорний  пан  схопився  обома  руками  за  поли  свого  чорного  капелюха  й  насунув  його  глибше  на  голову.
Тоді  Дикуль  учепився  Чорному  панові  просто  в  губу.  Або  у  вухо.  Або  в  ніс.  Одне  слово,  ніхто  достеменно  не  розгледів,  у  що  саме  вчепився  Дикуль.
«Ого,  несолодко  йому»,  –  навіть  подумав  один  хлопчик.  Цей  хлопчик,  тримаючись  за  руки  товаришів,  ще  й  ухитрявся  їсти  пиріжок.
Тим  часом  Чорний  пан,  заледве  відірвавши  від  себе  Дикуля,  зажбурнув  його  на  дах  одного  з  найближчих  будинків.
Тростина  Чорного  пана  відлетіла  вбік,  а  діти  ще  щільніше  зімкнулися  перед  сніговичком  Тюлею.
–  Так!  –  сказав  Чорний  пан  і  ступнув  за  тростиною.  Тоді  слухайте,  малявки!  Я  не  буду  забирати  свій  інопланетний  автомобіль!  Він  залишиться  стояти  тут!  Моя  машинка,  –  поплескав  Чорний  пан  по  капоту  іржавого  інопланетного  автомобіля,  –  простоїть  тут  тиждень,  місяць,  рік…  Несуттєво,  скільки.  Однаково  ви  не  вбережете  свого  снігового  чоловічка.  Рано  чи  пізно  ваш  Тюля  зникне  без  сліду.
Чорний  пан  погрозив  пальцем  Дикулю.  Кошеня  ходило  по  даху  туди-сюди  й  уже  обнюхувало  водопровідну  трубу,  по  якій  мало  намір  спуститися  на  землю.  Дикуль,  як  і  будь-який  інший  кіт,  приземлявся  завжди  на  всі  чотири  лапи,  тому  падіння  на  дах  зовсім  не  зашкодило  йому.
Чорний  пан  заквапилася.
–  Я  піду,  –  сказав  він.  –  Ніколи  мені  з  вами  сперечатися.  Хай  буде  так,  я  й  пальцем  не  зачеплю  вашого  снігового  чоловічка.  Я  піду,  а  машина  залишиться  стояти  тут.  І  якщо  хтось  інший…  наголошую:  не  я,  а  хтось  інший,  або  яке-небудь  стихійне  лихо  зруйнує  вашого  снігового  чоловічка…  ну,  або  якщо  ви  самі  віддасте  його  кому-небудь  чи  приберете…  Отоді  я  повернуся!  А  ви  пообіцяйте  мені,  що  коли  станеться  так,  як  я  кажу,  тоді  ви  не  будете  заважати  мені  проїхати  на  моїй  машині.  О'кей?
–  О'кей,  –  по-іноземному  закричали  задоволені  діти,  –  о'кей!
–  Домовилися?
–  Звичайно!
Чорний  пан  відступив.  Усі  кинулися  обійматися  й  цілуватися,  а  один  хлопчик  навіть  скористався  нагодою  й  поцілував  одну  дівчинку,  яка  йому  дуже  подобалася…
–  Отоді  ви  й  не  завадите  мені  відправитися  в  мою  чорну  подорож,  –  промурмотів  Чорний  пан.
Діти  знову  закричали:
–  Домовилися!  Домовилися!
Вони  й  подумати  не  могли  про  те,  що  з  Тюлею  може  щось  статися.  І  взагалі,  вже  майже  не  боялися  Чорного  пана.  
–  Сперечаємось  на  бурульку,  –  теж  запосміхався  Чорний  пан.  У  його  чорній  голові,  вже  склався  дуже  чорний  план.
–  Не  вбережете  ви  свого  Тюлю,  –  мовив  він.  –  А  коли  його  не  стане,  я  повернуся  до  своєї  інопланетної  машини  й  відправлюся  у  свою  чорну  подорож.  А  за  вами,  –  додав  про  всяк  випадок,  –  буде  наглядати  Місяць.
Усі  глянули  вгору  на  низько  завислий  Місяць.  Той  киснуло  посміхнувся.  Йому  було  трохи  соромно,  але  хмари  зараз  плили  по  небу  набагато  вище  від  нього,  і  він  не  міг  сховатися  за  них  від  сорому.
Діти  засміялися.
Чорний  пан  кинув  у  свою  кишеню  ключі  від  машини.
–  Не  вбережете  ви  свого  Тюлю,  –  повторив,  збираючись  іти.
Він  дуже  хотів  вибратися  з  двору  до  того,  як  із  даху  по  ринві  з'їде  Дикуль.
–  А  якщо  вбережемо  Тюлю?  –  запитала  в  Чорного  пана  одна  дівчинка.  Здається  та,  котру  поцілував  хлопчик.
–  Не  вбережете,  –  повторив  Чорний  пан.
–  А  якщо  вбережемо?  –  перепитала  інша  дівчинка.
–  Ха.  Ха.  Ха.  –  роздільно  засміялася  Чорний  пан.  –  Ха-ха-ха!  Не  вбережете,  от  побачите.  –  І  він  тицьнув  пальцем  у  сніговика,  що  аж  похолов  зо  страху.  –  І  тоді  я  негайно  відправлюся  у  свою  чорну  подорож.  А  якщо  вбережете  –  ну,  хай  я  тоді  полечу  на  бурульці.
І  Чорний  пан  пішов,  не  оглядаючись,  у  невідомому  напрямку.  Одне  слово,  пішов  туди,  не  знаю  куди.
Сніговичок  полегшено  зітхнув.
Чорний  пан  ледь  устиг  зникнути  невідь  куди,  як  на  інопланетну  машину  вистрибнув  Дикуль.  Він  був  розлютований.
Кінський  череп  відразу  прикинувся,  що  він  тут  ні  до  чого.  Що  він  тут  сам  по  собі.  Що  він  тут  просто  гуляє.  Але  це  вже  не  так  і  важливо,  тому  що  Чорний  пан  пішов.  Пішов,  залишаючи  за  собою  чорні  сліди,  а  сніговичок  Тюля  й  діти  залишилися  стояти  перед  покинутим  інопланетним  автомобілем.
Діти  почали  невиразно  здогадуватися,  що  вони  щойно  якимось  незбагненним  чином,  здається,  врятували  світ.  Напевно,  від  чогось  страшного.  І  малята  почали  галасливо  радіти  своїй  перемозі  над  злом.  І  навіть  низький  роздутий  місяць  полегшено  зітхнув.
Не  веселилися  лише  сніговичок  Тюля  й  кошеня  Дикуль.  Вони  відчували,  що  святкувати  перемогу  поки  що  рано.  Що  нічого  ще  не  скінчилося.
І  вони  мали  рацію.  Щойно  Чорний  пан  зник,  як  у  двір  убіг  якийсь  маленький  лисий  чоловічок  у  черепахових  окулярах.  Кінський  череп  блиснув.  Цей  чоловічок  аж  ніяк  не  скидався  на  звичайну  дорослу  людину:  він  не  йшов,  наморщивши  лоба  й  утупившись  у  землю.  Він  не  гнівався  через  сніжки  й  не  шарахався  від  дитячого  вереску.  І  не  робив  вигляд,  що  не  завважує  всього  цього.  Навпаки,  робив  вигляд,  що  завважує,  та  ще  як!
–  Ого!  Нівроку!  –  закричав  чоловічок,  убігаючи  в  двір  і  сплескуючи  руками.  –  Який  чудесний  дворик!  Які  чудові  діти!  Здрастуйте,  діти!
–  Здрастуйте!  Здрастуйте!  –  почулося  у  відповідь.
–  Ого!  Та  ну!  –  закричав  чоловічок,  оглядаючись  і  розмахуючи  руками.  –  Який  чудесний  двір,  нівроку!  Я  представник  журі  всесвітнього  конкурсу  найкращих  дворів  світу!  Я  головний  ландшафтний  архітектор.  Я  шукаю  найкрасивіший  на  планеті  двір.  Ваш  мені  дуже  подобається.
Усі  дівчатка  й  хлопчики  одночасно  засяяли  від  задоволення.  Всі  без  винятку.  І  навіть  синичка  висунулася  зі  шпаківні,  в  якій  недавно  помилково  оселилася.
–  Ого!  –  продовжував  незнайомий,  але  вже  майже  близький  чоловічок.  Чому  близький?  Тому  що  кожен,  хто  хвалить  вас,  ваш  будинок  або  двір,  відразу  здається  вам  близьким,  не  чи  правда?
–  Ого!  –  кричав  ландшафтний  архітектор.  –  Як  у  вас  тут  красиво  й  усе  правильно  розташоване.  А  які  чудові  у  вас  балкончики!
Архітектор  пройшовся  по  двору  туди-сюди.  Діти  юрбою  дибали  за  ним.
–  І  якої  чудесної  висоти  у  вас  будинок,  –  продовжував  захоплюватися  дядечко  в  окулярах.  –  Правильної  висоти.  А  як  вдало  розташовані  вікна  у  вашому  будинку!  Який  прекрасний  вид,  напевно,  з  ваших  вікон!
І  раніше  дітям,  звичайно,  подобалось  видивлятися  зі  своїх  вікон  на  вулицю.  Але  тепер  вони  відчули,  що  без  цього  захоплюючого  заняття  просто  неможливо  обійтися.  Багатьом  із  них  захотілося  негайно  побігти  додому  й  терміново  виглянути  з  вікна.  І  не  раз.  А,  може,  навіть  і  не  два,  а  більше.  Але  ніхто  не  побіг,  бо  ще  цікавіше  й  приємніше  було  слухати,  як  ландшафтний  архітектор  із  усесвітнього  журі  від  душі  розхвалює  їхній  будинок:
–  Прекрасно!
–  Разюче!
–  Чудово!
–  Дивовижно!
–  Ідеально!
Такі  присуди  виносив  чоловік  у  черепахових  окулярах.  А  Місяць  дуже  уважно  стежив  за  ним.
–  У  вас  дивовижний  двір,  найбільш  архітектурно  довершений  двір  з  усіх,  які  я  коли-небудь  бачив!
Тут  він  дістав  фотоапарат  і  заходився  фотографувати,  продовжуючи  бурмотати  слова  замилування.
–  Ах,  як  добре!  –  вигукував  чоловічок  в  окулярах,  і  діти  мліли  від  захвату.  –  Ой,  як  чудово.  Напевно  ваш  двір  отримає  найвищу  оцінку!  Перше  місце  й  премію  від  світового  журі  й  у  розмірі  тисячі  найбільших  у  світі  зарплат.
Діти  плескали  в  долоньки.
–  Звісно,  –  продовжував  захоплюватися  архітектор,  клацаючи  фотоапаратом.
–  Неодмінно!
Діти  вже  й  забули  про  ранкову  подію,  а  архітектор  усе  говорив  і  говорив:
–  Ми  знімемо  про  ваш  двір  фільм  і  покажемо  по  всесвітньому  телебаченню,  й  тривати  це  буде  десять  годин  поспіль!  Ви  всі  страшенно  прославитеся!
Діти  були  не  проти  страшенно  прославитися.  Хоч  зараз.
–  О!  –  він  раптом  зупинився,  а  правду  кажучи,  став  як  укопаний.  –  А  це  що  таке?
І  його  погляд  упав  на  снігового  чоловічка  Тюлю.  Кінський  череп  на  капоті  чорної  машини  знову  блиснув.
–  А  це  що  за  каліцтво?  –  гнівно  запитав  архітектор.  –  Ви  що,  без  першого  місця  залишитися  вирішили?!  –  і  він  люто  оглянув  притихлих  дітей.
–  Зняти,  негайно  зняти!  Інакше  вас  не  покажуть  по  телевізору.  Це  опудало  псує  весь  ландшафт.  Ця  гора  снігу  не  лізе  ні  в  які  ворота.  Негайно!  –  тоном,  який  не  визнає  заперечень,  розпорядився  ландшафтний  архітектор  у  черепахових  окулярах.  –  Приберіть  сніговика!  Нумо!  До  роботи!
Кілька  дітей  кинулися  було  до  Тюлі,  але  відразу  зупинилися.  Інші  навіть  не  поворухнулися.  Місяць  позіхнув.  Тоді  архітектор  сам  ступнув  до  сніговичка,  збираючись  повалити  його.  Двигун  чорного  автомобіля  загурчав.  Із-за  рогу  обережно  виглянув  Чорний  пан.  Ландшафтний  архітектор  зробив  ще  крок  і  зупинився.
Бачачи,  що  діти  розгубилися  і  нічого  не  роблять,  щоб  порятувати  свого  друга,  Дикуль,  норвезьке  лісове  кошеня,  зробив  єдине,  що  було  в  його  силах.
Не  пам'ятаю,  чи  говорив  я  вам,  що  хутро  в  Дикуля  було  чорне,  як  ніч?  Без  єдиної  білої  цятки!  Не  говорив?
Отож,  чорне  як  ніч  норвезьке  кошеня,  не  замислюючись,  перебігло  дорогу  ландшафтному  архітекторові.
Той  завмер  на  місці.  Він  знав,  яка  це  погана  прикмета  –  йти  вперед,  якщо  тобі  перебігла  дорогу  чорна  кішка.  Або  чорний  кіт.  Або  навіть  кошеня.
Але  й  давати  спокій  Тюлі  чоловічок  у  черепахових  окулярах  теж  не  бажав.
–  Розваліть  його,  –  кричав  він,  тицяючи  в  сніговичка  пальцем,  –  знищте  його!  Він  вам  усе  псує!  Це  ж  неподобство!  Його  треба  негайно  знищити.  З  ним  ви  ніколи  не  здобудете  першого  місця  на  нашому  всесвітньому  конкурсі.  Ніколи  не  виграєте  золотих  медалей.  Вас  ніколи  не  покажуть  по  телевізору.
–  Усе  зрозуміло,  –  сказали  тут  близнючки  й  заходилися  ліпити  сніжки.  Вони  хоч  і  були  дівчатками,  але  тато  в  них  працював  офіцером.
Та  все  ж  першим  поцілив  у  всесвітнього  ландшафтного  архітектора  інший  хлопчик.  Поцілив  дуже  влучно  –  просто  в  об'єктив  фотокамери.  Всі  зареготали.
–  Ха-ха-ха.
Ландшафтний  архітектор,  чи  ким  він  був  насправді,  не  зміг  обдурити  дітей  і  підбити  їх  прибрати  сніговичка  Тюлю.  Зате  він  змусив  їх  задуматися.
–  Цікаво,  –  сказав  один  хлопчик,  –  а  хто  буде  наступним?  Хто  ще  спробує  забрати  в  нас  Тюлю?
Дітям  не  довелося  довго  чекати.  Наступним  виявився  двірник  дядько  Гриша.
Дядько  Гриша  вийшов  із  двірницької  з  мітлою  і  величезною  лопатою  для  прибирання  снігу  й  рішуче  посунув  просто  до  Тюлі.  Щойно  йому  в  двірницьку  зателефонувало  якесь  невідоме  начальство.  Воно,  начальство,  репетувало,  що  на  довіреній  йому  для  наведення  порядку  й  чистоти  території  перебуває  сторонній  об'єкт.  Снігова  споруда,  не  передбачена  генеральним  планом.  І  цю  споруду,  вона  ж  об'єкт,  вона  ж  сніговичок  Тюля,  необхідно  терміново  прибрати.
Двірники  завжди  виконують  накази  начальників,  тож  і  дядько  Гриша  негайно  вийшов,  щоб  зруйнувати  сніговичка.  Діти  нічого  не  могли  з  цим  удіяти.  Снігова  лопата  неминуче  наближалася  до  Тюлі  зі  швидкістю  переміщення  взутих  у  валянки  двірникових  ніг.
Кошеня  Дикуль  могло  перебігати  дядькові  Гриші  дорогу  в  будь-яких  напрямках  і  скільки  завгодно  раз.  Тому  що  двірникові  дядькові  Гриші  були  однаково  глибоко  до  лампочки  як  гарні  прикмети,  так  і  погані.  Ані  чорні  кошенята,  ані  білі  не  будили  в  ньому  ніяких  почуттів.
Почуття  будило  щось  зовсім  інше.  Тітка  Люда  з  другого  поверху  раптом  закричала  крізь  віконце  кухні:
–  Григорію  Михайловичу!  Ходіть  пити  чаю!
Місяць  швидко-швидко  закліпав:  двірник  дядько  Гриша  розвернувся,  застромив  лопату  в  перший-ліпший  замет,  похухав  на  пальці  й  сказав:
–  А  таки  ж  запрацювався.  Холодриґа  ж  яка  тутечки.  Так  і  застудитися  легко.  –  І  зиркнув  на  завмерлого  Тюлю:  –  А  нехай  стоїть,  ялинка  ж  скоро.
І  пішов  пити  чаю.
На  цьому  неприємності  Тюлі,  однак,  не  закінчилися.
На  перший  погляд,  усе  в  дворі  було  як  і  раніше:  іржавий  інопланетний  автомобіль,  що  наполовину  виїхав  із  гаража.  Сніговичок  у  нього  на  шляху.  Спохмурнілий  і  незадоволений  Чорний  пан,  що  визирає  з-за  рогу.  І  діти  –  здивовані,  але  щасливі,  що  Тюля  вцілів.  Якщо  Тюля  на  місці,  отже,  нічого  страшного  не  сталося.
А  вам  хочеться,  щоби  сталося  щось  страшне?
Місяць  на  небокраї  зітхнув.  Йому  хотілося  додому,  в  ніч,  йому  зовсім  не  подобалося  серед  білого  дня  безглуздо  стриміти  над  Землею.  Він  знав:  якщо  інопланетна  машина  все  ж  виїде  звідси,  то  на  всій  планеті  почнеться  смуга  невдач.  Місяць  був  дуже  старий  і  багато  всього  набачився.  Він  бачив,  які  смуги  залишала  на  Землі  іржава  інопланетна  машина,  виїжджаючи  минулі  рази.
А  тим  часом  діти,  правду  кажучи,  почали  мерзнути.  Вони  вже  натерпілися,  нахвилювалися,  наговорилися.  Більшості  вже  хотілося  піти  додому  –  поїсти  й  обігрітися.
Тюлі  ніхто  не  обіцяв  винести  поїсти.  Діти  розуміли,  що  йому  не  потрібна  їхня  їжа,  вони  здогадувалися,  що  Тюлю  харчується  снігом.
Малята  вже  остаточно  вирішили  розійтися  на  обід,  і  навіть  Дикуль  почав  завважувати,  що  трохи  зголоднів,  як  раптом  у  двір  в'їхала  іноземна  делегація  на  трейлері.
Делегація  складалася  з  японців  і  японок.  Вони  були  справжні,  як  у  фільмах,  –  у  кімоно.  Японці  та  японки  оглядали  двір  і  щось  говорили  японською  мовою.  Серед  них  стриміла  висока  темна  фігура.  Це  був  гід,  що  показував  японцям  визначні  пам'ятки  й  розмовляв  із  ними  японською  мовою,  а  з  нами  –  українською.
Видно,  японці  не  все  розуміли,  однак  були  захоплені.  Так,  вони  всі  були  в  захваті  й  ляскали  очами,  віялами  й  дерев'яними  сандаліями-стукалками,  одягненими  на  босу  ногу.  Ноги  в  них,  напевно,  мерзнули,  проте  їм  усе  подобалося.  І  чистий,  як  накрохмалене  простирадло,  сніг,  там,  де  не  ступала  нога  двірника.  І  ковзанки,  по  яких  гасали  діти.  А  коли  японці  та  японки  побачили  сніговичка  Тюлю,  вони  видали  таке  голосне  «ах!»,  що  навіть  ті  діти,  які  вже  потягнулися  було  додому,  до  борщів  і  котлет,  відразу  повернулися.  А  японці  та  японки  розмахували  руками,  захоплювалися  Тюлею,  і  їхній  перекладач-гід  монотонно  перекладав,  що  пани  з  далекої  країни  дуже  захопилися  сніговою  скульптурою.  Мовляв,  у  них  в  Японії,  у  місті  Саппоро,  саме  зараз,  саме  в  цю  мить  відбувається  фестиваль-огляд  снігових  шедеврів  із  усього  світу.  І  для  того,  щоб  у  ньому  перемогти,  необхідно  негайно  доставити  скульптуру  снігового  чоловічка  Тюлі  в  Саппоро.
Дикуль  фиркнув.
–  Тюля  не  скульптура,  –  заперечили  дівчатка.  Одна  з  них  труснула  кучериками.
–  Ваш  сніговий  чоловічок,  –  переконували  японці  та  японки,  –  явище  світової  культури.  Він  прекрасний,  він  чудовий,  і  його  просто  негайно  потрібно  везти  в  Японію.
–  Та  ну!  –  відрізав  один  хлопчик.  –  Чого  це  ми  повинні  віддавати  Вам  свого  сніговичка?
–  Для  того,  –  забубонів  перекладач-гад,  тобто,  перекладач-гід,  –  щоб  ваш  сніговичок  зайняв  у  Саппоро  перше  місце.
Вигляд  цього  гада,  точніше,  гіда,  вселяв  дітям  певні  підозри.
Японці  підігнали  трейлер,  і  звідти  викотилися  роботи  й  приготувалися  вантажити  Тюлю.  У  цей  час  до  цього  гада-перекладача  рішучим  кроком,  можна  сказати,  навіть  бігцем  рушив  Дикуль.  Шерсть  у  кошеняти  стала  сторчма,  хвіст  трубою.
Гід-перекладач  одразу  ж  знітився.  Не  знаю,  що  саме  на  нього  так  уплинуло.  Може,  грізний  вигляд  Дікуля?  А  може,  те,  що  одна  рукавичка  в  перекладача  впала  з  руки,  і  під  нею  виявилася  порожнеча?
Та  хоч  перекладач  і  відступив,  роботи  й  далі  метушилися  коло  сніговичка.
І  тоді  діти  з  усіх  сил  заходилися  дмухати  на  трейлер.  А  що  їм  ще  залишалося?  Не  штовхати  ж  його!  Та  раптом  це  подіяло.  Трейлер  почав  відкочуватися  назад,  і  збентежені  японці  та  японки  раптом  чистісінькою  українською  мові  почали  голосити:
–  Ой,  лишенько,  ой,  що  ж  це  воно  діється?  Ану  стій!
Дикуль  рушив  до  японців.
–  А  ми  що?  А  ми  нічого.  Ми  лише  вашого  Тюлю  чемно  хотіли  в  Саппоро  відправити.
–  Хотіли  в  Саппоро  відправити?!
У  Саппоро,  не  в  Саппоро,  але  незвані  гості  швидко  забралися  з  двору  разом  зі  своїм  трейлером.
А  куди  подівся  дивний  гід-перекладач,  ніхто  не  помітив.  Навіть  Дикуль.
Місяць  знову  насупився.  Звісно,  адже  на  цьому  історія  не  закінчилася.  Раптом,  позіхаючи,  від  сусідки  вийшов  двірник  і  став  як  справжній  гвардієць  по  стійці  «струнко».  У  двір  влетів  якийсь  неприродно  ввічливий  дядечко  в  супроводі  ще  кількох  людей.
–  Я  начальник  жеку,  –  поважно  сказав  увічливий  дядечко.  –  Негайно  приберіть  це  неподобство,  –  і  вказав  на  Тюлю.
Двірник  дядько  Гриша  понуро  кивнув  і  рушив  до  снігового  чоловічка.  Діти  оторопіли.  Вони  й  слова  не  встигли  сказати,  як  раптом…
–  Усім  залишатися  на  своїх  місцях!  –  закричали,  мов  із-під  землі  зринувши,  міліціонери  в  бронежилетах  і  з  автоматами  в  руках.
Вони  кричали  в  гучномовці,  а  слідом  за  ними  у  двір  в'їхали  кілька  міліцейських  машин  із  блимавками.
Поважному  начальникові  жеку  довелося  посторонитись.  У  дворі  ставало  тісно.  Побачивши  міліцейські  машини,  Місяць  поморщилася.
–  Увага!  Зберігайте  спокій!  –  кричали  міліціонери  в  мегафони.  –  Їх  розшукує  міліція!
Мешканці  засмикнули  штори  на  вікнах.  Найбільш  цікаві,  щоправда,  обережно  визирали  крізь  фіранки.
–  Розшукується  особливо  небезпечний  злочинець,  –  кричали  міліціонери  й  розстібали  кобури.  Пальцями  вони  тицяли  в  Тюлю.
Оскільки  Тюля  не  міг  здивовано  витріщитися,  це  зробили  за  нього  діти.  І  поки  вони,  уже  вкотре  за  сьогодні,  витріщалися,  двоє  незнайомих  перехожих  із  величезними  сумками,  які  саме  вийшли  з  під'їзду,  де  жив  Дикуль,  злякано  заозиралися.  Відтак  обидва  незнайомці,  разом  покинувши  свої  сумки,  побігли  назад  у  під'їзд,  зображуючи  на  ходу,  що  вони  тут  ні  до  чого.
Але  міліціонери,  звичайно,  встигли  їх  помітити,  й  навіть  відразу  здогадатися,  що  це  не  просто  собі  випадкові  перехожі,  а  –  справжні  квартирні  злодії.  Відразу  бійці  зі  своїм  автоматами  й  пістолетами,  забувши  про  Тюлю,  кинулися  наздоганяти  злодіїв.
Навіть  Місяць  полегшено  відсапався.  Про  дітей  і  говорити  нічого.  Почалася  погоня,  злочинці  тікали  по  дахах,  і  міліціонери,  ясна  річ,  стало  не  до  Тюлі.  Поки  залізли  на  дах,  поки  почали  переслідування…
Поважний  начальник  жеку  тим  часом  зник,  немов  розчинився  в  повітрі.  Й  діти  вирішили  все  ж  сходити  пообідати.  Бодай  по  черзі.
А  потім?
Що  ж  трапилося  потім?
Весь  двір  із  нетерпінням  чекав  появи  чергового  супротивника.
Усі  думали:  хто  ж  буде  наступним?
І  ніхто  не  думав,  що  це  виявляться…  снігові  миші.
Величезні  снігові  миші!
Зі  снігових  гірок,  які  згріб  дядько  Гриша,  полізла  раптом  тьма-тьмуща  величезних  снігових  мишей.  Це  були  саме  миші,  а  не  пацюки,  хоча  за  розмірами  кожна  не  поступалася  пацюкові.  
Лише  не  кажіть,  що  ви  нічого  не  чули  про  снігових  мишей.  Про  них  написано  у  всіх  снігових  енциклопедіях  полярних  видавництв.  Саме  ці  снігові  миші  вилізли  зі  снігових  заметів  і  всією  сніговою  зграєю  пішли  в  снігову  атаку  на  снігового  чоловічка  Тюлю.
Захистити  його  було  нікому.  Діти  страшно  перелякалися.  І  дівчатка,  і  їхні  мами  й  бабусі  неодмінно  бояться  мишей.  А  хлопчики?  Хлопчикам  теж  зовсім  не  хотілося  заводити  знайомство  з  такими  величезними,  довгохвостими,  а,  головне  –  зубатими  мишами.
Цього  разу  діти  нічим,  на  жаль,  не  могли  Тюлі  допомогти.  Може,  міліція  зуміла  б  що-небудь  зробити,  але  всі  міліціонери  були  зараз  далеко  –  ловили  злодюжок  десь  на  дахах.
Це  був  найнебезпечніший  момент  у  житті  Тюлі.  У  нього  зовсім  не  залишилося  захисників.
Чорний  пан  із-за  рогу  розмахувала  своєю  тростиною,  керуючи  атакою  снігових  мишей.  Ті  наступали  за  всіма  військовими  правилами,  прагнучи  оточити  сніговичка.  Діти  з  вереском  розбіглися.  Навіть  двірник  дядько  Гриша,  відмахуючись  від  мишей  мітлою,  почав  злякано  задкувати.
Задкував,  задкував  –  і,  зрештою,  заліз  на  дитячу  гірку  й  усівся  на  самісінькому  вершечку.
І  вгадайте,  на  кого  він  сів?  Ну  звісно,  на  того,  хто  там  уже  сидів!  А  хто,  по-вашому,  це  був?  Ясна  річ,  норвезьке  лісове  кошеня  Дикуль.
Норвезьке  лісове  кошеня  Дикуль,  яке  аж  ніяк  не  сподівалося  від  двірника  такої  спритності,  завило.  Двірник  перелякався  ще  дужче,  ніж  тоді,  коли  побачив  полчища  снігових  мишей,  і  покотився  з  дитячої  гірки  вниз.  Дикуль  з'їхав  слідом  за  ним.  Мовчки,  тому  що  після  першого  переляканого  крику  щосили  зціпив  зуби.  А  також  підібрав  лапи,  хвіст  і  вуха.  Нічого  дивного  –  уявіть,  як  стиснулися  б  ви,  якби  раптом  на  вас  сів  двірник.
Дикуль  так  розлютився,  що  хотів  негайно  розірвати  двірника  на  дрібні  шматочи.  Але  потім  передумав.  Адже  снігові  миші  вже  підійшли  впритул  до  Тюлі,  тож  замість  того,  щоб  кидатися  на  дядька  Гришу,  Дикуль  вирішив  узятися  за  мишей.  Хоч  він  і  був  удвічі  меншим  за  будь-яку  з  них.
Очі  Дикуля  спалахнули  з  люті,  як  дві  малюсінькі  кульові  блискавки.  І  миші,  бідолашні  снігові  миші,  які  не  терпіли  яскравого  світла,  здригнулися  й  кинулися  навтьоки.  Вони  воліли  не  зв'язуватися  з  таким  відважним  чорним  котом  і  швидко  зникли  серед  заметів.
Дикуль  засичав  їм  услід.
Діти  приготувалися  вже  святкувати  нову  перемогу.  Цього  разу  вони  точно  здолали  Чорного  пана.
Точніше,  точно  здолали  б,  якби  не…
Якби  не  пішов  дощ.
Оце  було  справжнє  нещастя.
Дощик  серед  зими  –  це  загибель  для  всіх  сніговичков,  снігових  палаців  і  крижаних  веж.  І  Тюлю  він,  напевно,  не  помилує.
Як  прозорі  камінчики,  що  летять  із  висоти,  краплі  дощу  пробивали  сніг,  начебто  забиваючи  невидимі  гвіздочки  в  снігового  чоловічка.
Вони  дірявили  йому  обличчя,  плечі,  стукали  по  каструльці,  немов  промовляли:  «Стук-стук!  Тюлю,  тобі  кінець!»
Із  дощем  не  посперечаєшся:  його  не  проженеш,  як  мишей,  не  налякаєш,  як  самозваного  архітектора  в  черепахових  окулярах.  Тюля  був  приречений.  А  зникнення  сніговичка  відкривало  дорогу  страшному  мандрівникові  Чорному  панові.  Той  уже  задоволено  реготав  за  рогом,  під  аркою.
Тепер  чорної  смуги,  здавалося,  не  уникнути.
Мало  того:  ви  навіть  не  можете  уявити,  що  почалося  далі!  Хулігани  із  сусідніх  будинків  –  справжні,  майже  дорослі  хулігани  –  увірвалися  у  двір  і  підпалили  сміттєвий  контейнер  з  обрізками  паперу,  зовсім  недалеко  від  снігового  чоловічка  Тюлі.  Незважаючи  на  дощ,  папір  у  контейнері  чомусь  загорівся.
І  тоді  всі  зрозуміли,  що  Чорний  пан  переміг.
Навіть  у  Дикуля  навернулися  сльози  на  очі.
А  ось  сніговий  чоловічок  Тюля,  який  уже  почавши  підтавати,  раптом  невідомо  чому  запосміхався.
Усі  глянули  на  нього  здивовано.
І  тоді  сталося  ось  що.  Гілки-руки  снігового  чоловічка  Тюлі  раптом  піднялися.  Цілком  імовірно,  що  нічого  дивовижного  в  цьому  й  не  було,  –  просто  від  жару  палаючого  паперу  так  вийшло.
Гілочки-руки  зняли  з  плеча  Тюлі  Снігового  голуба,  і  сніговий  голуб  раптом  злетів  над  двором,  мало  не  стукувшись  об  Місяця.  Облетів  двір  і  помчав  удалину.
Він  рушив  кудись  на  північ,  але  ніхто  не  міг  зрозуміти,  куди  саме.  А  ще  ніхто  не  міг  згадати,  хто  ж  зліпив  цього  снігового  голуба  вчора,  коли  ліпили  снігового  чоловічка  Тюлю.
Хлопчики  казали,  що  це  не  вони,  а  дівчатка,  у  свою  чергу,  стверджували,  що  й  не  вони  теж.  Дикуль,  ясна  річ,  не  міг  зліпити  снігового  голуба.  Дикуль  узагалі  нічого  не  вмів  ліпити  зі  снігу.  Йому  навіть  ступати  по  снігу  не  дуже  подобалося.
Усі  проводжали  поглядом  снігового  голуба.  Дощ  тарабанив  усе  дужче,  й  усе  дужче  димів  підпалений  сміттєвий  контейнер.
Сніговичку  Тюлі  справді  довелося  пройти  крізь  вогонь  і  воду.
Сніговий  голуб  зник  удалині.  Хулігани  із  сусіднього  двору  реготали,  танцюючи  навколо  контейнера.  Чорний  пан,  майже  не  таячись,  виглянув  із-за  рогу.  Задоволений,  що  все  йде  як  слід,  він  розкрив  чорну  парасолю  і  повільно  рушив  до  своєї  інопланетної  машини,  що  заревіла  від  радості.  Кінський  череп  на  капоті  сяяв  і  підморгував  хазяїнові.
Чорний  пан  почувався  щасливим,  думаючи  про  ту  моторошну  чорну  смугу,  яку  він  зараз  спричинить.  І  якою  чорнющою  стане  ця  смуга  для  маленьких  захисників  Тюлі.
Навіть  двірник  дядько  Гриша  зрозумів,  що  відбувається  щось  нехороше.
Краплі  дощу  били  не  лише  по  сніговичку  Тюлі,  але  й  по  Місяцю,  який  з'їхав  зі  своєї  орбіти  незвичайно  низько.  Але  Місяця  це  не  лякало.  На  відміну  від  Тюлі,  він  був  кам'яний,  а  не  зліплений  зі  снігу.
Язики  вогню  сичали  під  дощем,  та  однак  тяглися  до  Тюлі.  Вони  облизувалися,  передчуваючи  десерт…
І  ніхто  не  розумів,  що  ж  робити  в  такій  ситуації.  Абсолютно  ніхто!
Щоправда,  один  хлопчик  помітив,  що  інопланетний  автомобіль  був  без  номерів.  І  подумав,  що  відсталий  від  життя  Чорний  пан  не  може  далеко  заїхати  на  такому  автомобілі  –  його  неодмінно  зупинить  міліція.
Але  Тюлі  це  вже  ніяк  не  допоможе.

Аж  тут  раптом  стало  дуже  холодно.  Так  холодно,  що  хмари  на  небі  скулилися  до  розмірів  носової  хустки,  а  дощові  краплі  замерзали  на  льоту.
Стало  так  холодно,  що  вогонь  у  контейнері  згас  сам  собою.  Так  холодно,  що  хулігани  чкурнули  хто  куди.
Зрозуміло,  що  в  таку  холодриґу  в  двір  не  сунеться  ніхто:  ні  санітарний  лікар,  ні  архітектор,  ні  знімальна  група  з  Голівуду.
Діти  з  вереском  почали  розтирати  носи  й  щоки.  Тому  що  з  всіх  розсудливих  людей  на  світі  найбільш  здоровим  розумом  володіють,  звичайно,  діти.
Тим  часом  на  всіх,  хто,  незважаючи  на  холоднечу,  залишився  у  дворі,  чекав  ще  один  сюрприз.  Ні,  цього  разу  не  знімальна  група  з  Голівуду,  а  щось  значно  незвичніше.
Дикуль  виявив  його  першим.  Ні,  насправді  не  його,  а  її.  Тому  що  на  вулиці  біля  гаража,  біля  того  місця,  де  стояв  Тюля,  з'явилися  щедро  прикрашені  сани,  в  яких  сиділа…
Снігова  королева!
Вона  була  в  дивовижно  білій  сукні,  й  на  її  плечі  сидів  голуб.  Саме  той  голуб,  якого  відправив  у  політ  сніговичок.  Поштовий  сніговий  голуб.
Тут  діти  геть  занепали  духом:  спершу  ландшафтний  дизайнер,  потім  дядько  Гриша,  японці,  міліціонери,  дощ,  хулігани…  А  тепер  ще  й  Снігова  королева!  Так  хто  ж  таке  витримає?
Снігова  королева!  
Справжня  Снігова  королева  в  них  у  дворі!
Від  такого  в  кого  завгодно  мороз  пробіжить  по  спині.  Ще  б  пак:  у  звичайному,  незважаючи  на  незвичайні  події  останньої  доби,  дворі  опинилася  раптом  єдина,  неповторна,  казкова,  могутня  Снігова  королева.
–  Аж  тепер  усе,  –  понуро  сказали  дівчатка.
А  хлопчики  просто  зітхнули.
Тепер  усе  –  це  розумів  кожен.  Навіть  найменші  діти.
Поперек  дороги  Сніговій  королеві  краще  не  ставати.  Якщо  вона  зволіє  забрати  або  зруйнувати  сніговичка  Тюлю,  звільнивши  прохід  для  машини  Чорного  пана,  то  пручатися  не  було,  ясна  річ,  жодного  сенсу.  Он  в  Антарктиді,  кажуть,  перечили  –  і  що?  Самі  пінґвіни  на  всьому  континенті  й  залишилися!
Діти  геть  зажурилися.  Однак  Чорний  пан  теж  якось  зблід.  Хоча  й  посміхався  доволі  зловтішно.  А  може,  так  лише  здавалося?  Може,  насправді  йому  зовсім  не  хотілося  посміхатись,  і  він  робив  це  через  силу,  щоб  побадьорити  самого  себе?
Невідомо  чому,  але  інші  дорослі  мешканці  будинку,  за  винятком  дядька  Гриші,  продовжували  жити  звичайним  повсякденним  життям,  як  завжди,  не  завважуючи,  що  відбувається  в  них  під  носом.  Вони  кудись  ішли,  звідкись  приходили,  пили  чай,  і  абсолютно  нікого  не  хвилювали  події,  що  відбуваються  з  дітьми  у  дворі.  Ніхто  навіть  не  звернув  уваги  на  шикарні  сани  Снігової  королеви  біля  чорного  брезентового  гаража.
Абсолютно  ніхто.
Ви  не  здивовані?
Лише  діти  бачили  сани  Снігової  королеви  й  розуміли,  що  ось-ось  станеться  щось  нечуване.  Але  наразі  нічого  особливого  не  відбувалося.
Чорний  пан  ставав  усе  похмурішим.
Снігова  королева  мовчки  розглядала  двір,  Місяць  і  дітей.
Тюля  щосили  намагався  посміхнутися  Сніговій  королеві.  Він  дуже  ослаб.
Нарешті  Снігова  королева  вилізла  зі  своїх  саней,  і  не  подумавши  обпертися  на  руку  Чорного  пана,  який  одразу  заметушився,  виразно  бажаючи  хоч  чимось  їй  прислужитися.
У  блискучих  туфельках,  торкаючись  крайки  снігу  довгими  полами  розкішної  сукні,  Снігова  королева  обійшла  двір  і  заглянула  в  чорний  гараж.  Чорний  пан  послужливо  підняв  брезентовий  полог,  щоб  Сніговій  королеві  було  краще  видно,  й  заходився  щось  пояснювати  їй.  Але  Снігова  королева  гидливо  відсторонилася  від  нього  й  підійшла  до  сніговичка  Тюлі.
Тюля  чомусь  нітрохи  не  злякався  Снігової  королеви.  А  якщо  так,  то  й  Дикуль  не  став  на  неї  сичати.
Навпаки,  у  присутності  Снігової  королеви  сніговичок  Тюля  знову  заіскрився,  немов  був  щойно  виліплений  з  першого  снігу,  й  заходився  видавати  всі  радісні  снігові  звуки,  які  лише  знав:
і  скрип,
і  шелест,
і  хуртовинне  завивання,
і  просто  радісне  мовчання  тихо  падаючих  сніжинок.





.Одразу  стало  зрозуміло,  що  сніговий  чоловічок  Тюля  дуже  радіє  зустрічі  зі  Сніговою  королевою.  А  Чорний  пан,  навпаки,  дуже  незадоволена,  а  може,  навіть  у  розпачі.
Снігова  королева  щось  запитала  в  Тюлі  сніговою  мовою,  і  щоб  він  міг  відповісти,  доторкнулася  до  нього  кришталевою  паличкою-бурулькою.  Бурулька,  звісно,  виявилася  непростою.  По  ній  побігли  холодні  світні  зірочки  від  Снігової  королеви  до  Тюлі  й  від  Тюлі  до  Снігової  королеви.
Снігова  королева  прекрасно  зрозуміла,  що  розповідав  їй  Тюля.  Потім  вона  доторкнулася  чарівною  паличкою  до  Дикуля.  Спалахнуло  чаклунське  світло,  і  Снігова  королева  так  само,  як  із  Тюлею,  поговорила  й  з  Дикулем.
Вона  уважно  вислухала  їх  обох  через  кришталеву  чарівну  паличку-бурульку,  так  ні  слова  й  не  сказавши  вголос,  –  і  повернулася  до  Чорного  пана.
Я  б,  напевно,  зацідив  цьому  чорному  типові  в  око.  Але  Снігова  королева  лише  осудливо  похитала  головою  й  тицьнула  в  Чорного  пана  бурулькою.
Чорний  пан  винувато  розвів  руками  й  почав  мінитися  на  лиці.  Він  вицвітав,  вицвітав…  і  що  далі,  то  швидше  ставав  білим,  як  сніг.  Або  сніжинки.  Або  Снігова  королева.  Або  як  Тюлю.  І  діти  якимось  чином  зрозуміли,  що  найближчу  тисячу  років,  поки  білий  пан  знову  не  стане  чорним,  боятися  нема  чого.  Чорна  смуга  в  їхньому  житті  не  настане,  і  можна  реготати,  сміятися  й  наряджати  ялинку.  Адже  Чорний  пан  не  вийде  зі  свого  гаража  й  нікому  не  зіпсує  свято.
Денний  Місяць  тихо  піднімався  вище,  вище,  вище,  доки  не  повернулася  на  своє  звичне  місце  –  і  звідти  нишком  показав  Сніговій  королеві  язика.  Коли  та  відвернулася
.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=227186
рубрика: Проза, Лірика
дата поступления 08.12.2010

Иван Андрусяк. Ты хочешь подарить постскриптуму ночному

Иван  Андрусяк


Перевод  на  русский  Птицын


Перевод  на  азербайджанский  МЕДИ  КИМ

   



Ты  хочешь  подарить  постскриптуму  ночному
Из  выросших  дождей  -  ну  да  -  какая  малость
Хрустальный  горький  крик  искомкав  как  солому
Хрустящее  как  истина  -  наверно  показалось  -

Ты  хочешь...  А  воде  так  хочется  воды
Вода  уносит  тень.  Уносит  страхи  птичьи
И  белое  лицо  упрятало  обличье
Подальше  от  воды...  Подальше  от  беды

 

   
///




Gece  postskrimtumuna  hediyye  et
Boyumush  yagishlardan,  damci  damci
bullur  aci  qishqirigi  samani  kimi  ezib
bullur  heqiqet  kimi-Yeqin,  ele  bildin  ki

Sen  isteyirsen...Suzsuz  su  kimi
Su  kolgeleri  aparir,  gushlarin  gorxunu
Ve  ag  sifet  simasini  gizledib
Sudan  uzagashir...Btladan  gachir


.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=226804
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 06.12.2010

Сніговичок Тюля і Чорний Пан Переклав із російської Іван Андрусяк

Анатолій  Птіцин


Сніговичок  Тюля  і  Чорний  Пан


Переклав  із  російської  Іван  Андрусяк


У  кошеняти,  яке  мешкало  в  68-ій  квартирі,  був  рідкісний  талант  закочувати  будь-що  куди  завгодно.  Найпевніше  –  бабусині  мотки  шерсті.  Ними  пустотливе  кошеня  бавилось  особливо  охоче  й  заганяло  їх  зазвичай  невідь  куди.  У  кімнаті  –  під  диван  або  сервант,  у  прихожій  –  під  вішалку,  на  кухні  –  під  плиту.
Крім  бабусиних  мотків  і  наперстків,  кошеня  ганяло  ручки  й  олівці,  шматочки  цукру,  горіхи.  І  перепелині  яйця,  –  якщо  йому,  звичайно,  вдавалося  поцупити  їх  зі  столу,  не  розбивши.
Кошеня,  яке  мешкало  квартирі  номер  68,  анітрішки  не  сумнівалося  у  своїй  майстерності,  коли  мова  заходила  про  те,  щоб  закотити  яку-небудь  забавку  в  дальній  закуток.  Якось  увечері,  коли  йому  раптом  стало  нудно,  у  вікно  заглянуло  призахідне  сонечко.  Кошеня  спершу  спробувало  піймати  сонячних  зайчиків,  що  весело  стрибали  по  керамічній  плитці.  Але  зайчики  не  давалися,  і  воно  вирішило  погратися  із  самим  сонечком.  Кошеняті  здавалося,  що  сонечко  зовсім  поруч.  Ось-ось  дотягнешся  лапкою.  Але  лапка  увесь  час  натикалася  на  скло,  а  до  сонечка  не  діставала.  Кошеня  поторкало  скло  раз,  удруге,  втретє…  І  раптом  сонце,  що  ледь  визирало  з-за  обрію,  раптом  за  нього  закотилося.  Тут  умить  стемніло,  і  перелякане  кошеня  розгублено  завмерло.
В  усьому  світі  відразу  стало  якось  дуже  незатишно.  І  засмучене  кошеня  відчуло,  що  воно  дуже,  дуже  завинило  перед  світом.
Як  тільки  стало  темно,  у  квартирах  одразу  ж  загорілися  люстри,  бра,  телевізори  й  підсвітки  в  акваріумах.  Але  кошеняті  здавалося,  що  цього  недостатньо.
Тому  воно  рішуче  підхопився  на  раму  відчиненої  кватирки  кухонного  вікна,  саме  того,  на  підвіконні  якого  гралося  з  сонечком.  А  потім  зістрибнуло  вниз  просто  у  темний  двір.
Темрява,  втім,  кошеняті  анітрохи  не  заважала.  У  нього  було  гостре  око,  і  до  того  ж,  воно  вже  не  раз  тут  нипало,  тож  і  знало,  куди  треба  стрибати.  Спочатку  на  карниз  під  вікном,  потім  на  лавочку  під  карнизом,  а  з  неї  на  землю.
Після  заходу  сонця  у  дворі  майже  завжди  було  темно,  хоч  в  око  стрель,  бо  єдиний  ліхтар  не  поспішав  цю  темряву  розсіювати.  Звичайно,  якщо  ліхтаря  чемно  попросити,  він  найчастіше  охоче  загорявся.  Світив  він  і  тоді,  коли  кому-небудь  із  його  приятелів  потрібно  було  перетнути  вночі  темний  двір,  або  просто  половити  мошок  при  світлі.  Для  любителів  мошок  вуличний  ліхтар  був  улюбленим  місцем  полювання.  Улітку,  звісно.  Літньої  ночі,  коли  ліхтар  милостиво  загорявся,  на  його  світло  зліталася  сила-силенна  мошок.  Лови  не  хочу!
Але,  по-перше,  про  літніх  мошок  кошеня  ще  нічого  не  знало,  тому  що  було  наразі  ще  надто  мале,  тож  літа  досі  й  у  вічі  не  бачило.  А,  по-друге,  кошеня  дворовому  ліхтареві  другом  не  було.  І  навіть  приятелем.  Вони  взагалі  не  були  знайомі.
 Кошеня  поки  ще  не  знало  і  того,  що  є  такий  різновид  полювання  –  ловля  мошок.  І  навіть  не  здогадувався  про  привабності  цієї  тихої,  екологічно  чистої  забави.  Відверто  кажучи,  кошеня  ну  геть  недавно  з'явився  на  світ  і  ще  дуже-дуже  багато  про  що  й  не  здогадувалося.
Тому,  вискочивши  на  вулицю,  воно  навіть  і  не  подумало  про  те,  щоби  попросити  дворовий  ліхтар  посвітити  йому.
А  ліхтар,  хоча,  звичайно,  помітив  кошеня,  що  вистрибнуло  з  кватирки,  та  не  побажав  загорятися  через  якусь  геть  незнайому  істоту.
Але,  незважаючи  на  те,  що  двір  оточували  високі  будинки,  тьма  навколо  панувала  не  така  вже  й  непроглядна.  Справа  в  тому,  що  землю  огорнуло  якесь  біле  сріблисте  покривало,  й  воно  відбивало  світло  Місяця  та  зірок.
Кошеня  ще  вдень  помітило  дивні  зміни,  що  відбулися  в  природі,  –  бо  ж  із  неба  летіли  якісь  білі  пушинки.  Але  вдень  воно  було  дуже  зайняте  домашніми  клопотами  й  нічим  іншим  просто  не  переймалось.  А  тут  виявилося,  що  пушинки,  які  падали  з  ранку  до  вечора,  засипали  всю  землю.  А  заодно  й  усі  дерева,  і  всі  лавочки,  і  дитячий  майданчик,  і  взагалі  всі,  крім  чорного  гаражу  в  глибині  двору.  Навколо  стало  біло-біло,  і  навіть  уночі  було  не  так  темно  й  страшно,  як  зазвичай  буває  осінніми  ночами.  Крім  того,  котячі  очі  швидко  звикають  до  темряви.  Так  що  наше  кошеня,  без  жодних  пригод  спустилося  у  двір.
Кошеня  обнюхало  купи  дивного  пуху,  що  вкрив  землю.  Ліхтар  же  воно  просто  оминуло,  як  оминають  будь-яку  перешкоду  на  шляху.  Той  аж  замигав  від  образи!  Ні,  світити  він  не  став,  а  просто  стояв  і  мигав,  як  мигає  дитина,  в  якої  сльози  навертаються  на  очі,  вирішуючи:  заревіти  чи  ні…
А  кошеня  тим  часом  роззиралося  у  дворі  в  пошуках  закутка,  куди  воно  могло  ненавмисне  закотити  сонечко.  Без  денного  світла  скрізь  було  кепсько:  й  у  дворі,  й  на  душі  –  вогко,  темно  й  мерзлякувато.  Так  мерзлякувато,  що  кошеня  навіть  чхнуло,  обтрушуючи  лапки  від  білого  пуху,  який  виявився  несподівано  холодним:
–  Ап-ч-хи!
А  тоді  знову:
–  Апчхи!  Апчхи!
Отак  розапчхикавшись,  почуло  воно  раптом  над  самісіньким  вухом  увічливий,  доброзичливий  голос:
–  Здрастуйте!  Будьте  здорові!  Прекрасна  погода,  не  чи  правда?
Ви  здивовані?  Я  –  не  дуже!  І  зараз  ви  зрозумієте,  чому.
Кошеня  все  ж  було  кошеням,  а  не  курчам.  Його  чотириюрідні  брати  леви  досі  вважаються  царями  звірів.  У  кошеняти  теж  були  аж  чотири  сильні  лапи  із  загнутими  пазурами,  товстий  хвостяра  сторчака  й  гострррі-прррегострррі  зуби.  Кошеня  прищулило  очі  так,  що  вони  почали  скидатися  на  бійниці  обложеної  фортеці.  Воно  обережно  потягнуло  носом  повітря  й  швидко  зогледілося.
Коли  сонце  раптом  пропало,  двір  одразу  ж  і  спорожнів.  Геть  усі  розійшлися  додому,  так  що  на  вулиці  не  зосталося  жодної  живої  душі.  Принаймні,  нікого,  хто  міг  би  з  ним  заговорити.  У  цьому  кошеня  було  цілком  упевнене.
Так,  ніхто  в  такій  темряві  не  ризикнув  би  заговорити  з  кошеням.  А  тим  паче  привітатися  з  ним.  Не  кажучи  вже  про  те,  щоби  побажати  йому  здоров'я.  Принаймніф  дворовий  ліхтар  на  таке  точно  не  здатний.  Усе  ж  він  у  високих  сферах  обертається,  а  отже,  зарозумілий  і  недоступний.  Тож  навряд  чи  став  би  опускатися  до  бесіди  з  першим  стрічним  кошеням.  Не  кажучи  вже  про  те,  щоби  побажати  йому  здоров'я.  Чого  б  це  раптом?  Дворовому  ліхтареві,  приміром,  ніхто  не  бажав  здоров'я,  хоча  на  нього  добряче  віяло  із  одного  з  розбитих  бічних  віконець!
Усіх  інших,  що  були  поблизу,  теж  можна  не  брати  до  уваги.  Тому  що  цими  іншими  були  кілька  ковзанок,  лавочки,  сніговичок,  мотузка  з  випраними  штанами  й  курткою,  гойдалка  з  обірваними  тросами,  гірка  без  двох  сходинок  і  чорний  гараж,  що  стояв  у  кутку  двору,  саме  напроти  в'їзної  арки.
Вогка  куртка  на  мотузці  тремтіла  від  холоду,  і  їй  було  не  до  розмов.
А  гараж  якщо  й  умів  розмовляти,  то  був  доволі  далеко.
Кошеня  допускало,  що  може  розмовляти,  скажемо,  радіо  на  кухні,  але  сама  кухня  жодного  разу  в  житті  при  ньому  й  слова  не  сказала.  Тому  так  само  малоймовірно,  думало  кошеня,  щоб  заговорив  чорний  гараж.
А  більше  говорити  було  геть  нікому,  бо  ж  навіть  пташки  поховалися  по  шпаківнях  та  горищах,  і  двірська  дітвора  теж  уся  без  винятку  сиділа  вдома,  дивилася  мультики  по  телевізору  й  вечеряла.
Але  ж  хтось  побажав  здоров'я  кошеняті!  Хтось  із  ним  привітався!
І  кошеня  ще  раз  розгляділося  довкола.
Власне  кажучи,  воно  й  справді  було  ще  дуже  маленьким  кошеням,  нехай  і  вважало  себе  великим,  самостійним  котярою.  Ось  чому  воно  й  не  звернуло  уваги  на  того,  кого  ще  жодного  разу  в  житті  не  бачило.
А  ще  жодного  разу  в  житті  кошеня  не  бачило  Тюлю.
Тюлю?
Тюлю!
Відгадайте,  хто  це?
Лавочка?  Куртка,  що  сохне  на  вітрі?  Гірка  без  трьох  сходинок?
Холодно!
У  тому  розумінні,  що  ні,  ви  зовсім  не  там  шукайте.  Спробуйте  ще  раз:  чорний  гараж?  Чорний  гараж  кошеня  щодня  бачило  з  вікна  своєї  квартири.
Ні.  Холодно.  Холодно!
Кого  ну  ніяк  не  могло  зустрічати  кошеня,  що  народилося  ранньої  осені?  Кошеня,  яке  жодного  разу  не  бачило  снігу?
Звичайно,  Тюлю  –  снігового  чоловічка  Тюлю!  Його  діти  зліпили  сьогодні,  з  першого  снігу,  яким  засипала  двір  зима.  Сніговичок  Тюля  щойно  вдень  з'явився  на  світ.  Діти  виліпили  його  на  славу:  тулуб,  голову,  ніс,  рот.  А  коли  все  було  готове,  хтось  посадив  Тюлі  на  плече  снігового  поштового  голуба.  Тюля  насолоджувався  першим  днем  свого  народження,  –  хоча,  якщо  бути  точним,  день  уже  закінчився  і  настала  ніч.  Він  був  щасливий,  сповнений  радості  і  вдячності.  Тюля  захоплювався  кожною  миттю  свого  існування  на  цьому  світлі,  й  сутінки  ані  крапельки  не  зменшили  його  радості.  Жити  в  темряві  здавалося  нітрохи  не  гірше,  ніж  при  світлі  дня.  А  де  в  чому  навіть  краще.
Справа  в  тому,  що  сонечко  по  обіді  пригріло,  й  Тюлі  одразу  стало  якось  зле.  Сніговичок  під  променями  поки  що  доволі  яскравого  осіннього  сонця  почав  танути.  Від  тепла  в  Тюлі  у  всьому  сніговому  тілі  почалася  ломота,  й  сльози  навернулися  на  очі-картоплини.  Але  коли  сонечко  закотилося,  Тюлю  миттю  попустило.  Й  він  і  далі  радів  тому,  що  світ  прекрасний,  хоч  тепер  і  темний.
Тюлі,  природно,  хотілося,  щоб  усім  стало  так  само  добре,  як  і  йому.  Всьому  світові.  Всім  довколишнім  істотам.  А  оскільки  з  усіх  довколишніх  істот  зосталося  лише  кошеня,  то  Тюля  із  задоволенням  привітався  з  ним  і  побажав  звіряткові,  яке  пчихнуло,  здоров'я  і  добра.  І  принагідно  завважив,  що  погода  просто  чудова.  Вечірній  холодок  помітно  підняв  Тюлі  настрій.  І  що  прохолодніше  ставало,  то  краще  й  радісніше  почував  себе  сніговичок.
–  Привіт!  Будь  здоровий!  –  знову  сказав  Тюля  кошеняті  й  запитав:  –  А  як  тебе  звуть?
Самого  ж  снігового  чоловічка,  як  ви  вже  знаєте,  звали  Тюля.  Це  ім'я  дала  йому  одна  з  дівчаток,  які  його  зліпили.  Та,  що  винесла  йому  старі  рукавички  з  дірочками.  Діти  постаралися  так  постаралися  –  Тюлю  вийшов  у  них  справжнісіньким  сніговим  чоловічком,  у  якого  було  все,  що  слід  мати  сніговій  істоті.  Навіть  шапка:  діти  надягли  йому  на  голову  стару  каструлю.  Ну,  а  замість  носа  застромили,  як  і  слід,  морквину.
Дівчинці,  яка  винесла  Тюлі  рукавички,  здалося,  що  сніговий  чоловічок  схожий  на  хлопчика,  який  учився  з  нею  в  одному  класі,  хоча  й  жив  в  іншому  дворі.  Цього  хлопчика,  як  ви  вже,  певно,  здогадалися,  теж  прозивали  Тюлею.
–  Викапаний  Тюля,  –  підтвердила  інша  дівчинка,  що  теж  допомагала  ліпити  снігового  чоловічка.  Вона,  навпаки,  мешкала  з  першою  дівчинкою  в  одному  дворі,  але  вчилася  в  іншому  класі.
–  Ага,  викапаний  Тюля,  –  закричали  й  інші  діти.  –  Ви-ка-па-ний!
Хоча  насправді  сніговичок  Тюля  був  не  викапаний,  а  виліплений  зі  снігу.  Із  першого  снігу.
Кошеня  всього  цього,  звичайно,  не  знало.  Як  не  знав  і  того,  що  крім  рук  і  ніг,  діти  виліпили  Тюлі  ще  й  друзів:  голуба  й  черепаху.  Просто  декому  з  дітей  подобалося  ліпити  снігових  тварин,  а  інші  не  заперечували,  щоб  у  снігового  чоловічка  Тюлі  було  кілька  таких  же  снігових  друзів.
Так,  кошеня  нічого  про  все  це  не  знало.  І  воно  спершу  ні  на  Тюлю,  ні  на  черепаху  та  голуба  просто  не  звернуло  уваги.
Проте  наше  кошеня  було,  власне  кажучи,  не  простим  собі  й  звичайним  кошеням,  а  нащадком  дикої  норвезької  лісової  кішки.  Тому,  коли  сніговий  чоловічок  запитав  у  кошеняти,  як  його  звуть,  воно  не  злякалося  й  не  здивувалося.  І,  ясна  річ,  не  забуло  від  несподіванки  власне  ім'я
–  Дикуль,  –  поважно  представився  нащадок  норвезької  лісової  кішки,  –  мене  звуть  Дикуль.
І  кошеня  нашорошило  хвоста  й  гарненько  його  розпушило.
Ліхтар  відкидав  у  бік  нових  знайомців  довгі  тіні  й  тихенько  заздрив  обом.  Усі  друзі  дворового  ліхтаря  пішли,  і  йому  ні  з  ким  було  перемовитися  й  слівцем.  Ліхтареві  раптом  стало  дуже  самотньо  й  нудно,  і  він  знову  заходився  мигати.
Кошеня  Дикуль  утягнуло  носом  повітря  і  з  піднятим  хвостом  обійшло  довкола  свого  нового  приятеля.
Правду  кажучи,  Дикуль  одразу  забув  про  те,  що  вискочив  із  квартири,  щоб  викотити  сонечко.
Одна  гра  закінчилася,  починалася  інша.  Зі  сніговим  чоловічком  Тюлею.  До  того  ж,  хоча  Дикуль  був  не  дорослим  котом,  а  тримісячним  кошеням,  він  мав  деякий  життєвий  досвід.  І  цей  життєвий  досвід  підказував,  що  куди  б  не  закотилося  сонечко  з  вечора,  вранці  воно  зуміє  саме  знайтися  й  викотитися  на  небокрай.
Так  завжди  бувало,  отже,  не  варто  хвилюватися.  Дикуль  ще  трішки  подумав  про  це  й  повеселів.  Добре  те,  що  добре  закінчується.
Однак  раптом,  невідь  чому,  –  може,  тому  що  стояв  босоніж  на  холодному  снігу,  –  Дикуль  знову  пчихнув.
–  Тюля,  –  тим  часом  відрекомендувався  сніговий  чоловічок.  –  Дуже  приємно.  Будь  здоровий.
–  А-пчхи!
–  І  ще  раз  будь  здоровий,  –    знову  сказав  сніговичок.  –  Давай  дружити!
Усі  діти,  що  виліпили  Тюлю,  ставилися  до  нього  дуже  добре.  І  Тюля  природно  гадав,  що  має  дружити  з  усіма,  з  ким  познайомиться.
А  Дикуль,  навпаки,  спершу  задумався.  Ну,  бо  ж  він  не  дружив  із  будь-ким.  Ніколи  не  дружив,  он  хоч  би  й  у  ліхтаря  запитайте.  А  дружив  лише  з  тими,  хто  йому  дуже  подобався.  З  бабусею,  яка  наливала  йому  молоко.  З  батареєю  парового  опалення,  яка  дуже  навіть  приємно  гріла  Дикуля.  З  татом,  який  частував  його  шматочками  м'яса.  І  з  дітьми,  які  носили  Дикулеві  котлети.  А  ще  він  дружив  із  дідусем,  який  часто  гладив  його  дуже  великими  й  дуже  теплими  руками.  І  ще  з  акваріумними  рибками,  яких  дуже  хотілося  поторкати  лапками  й  дістати  з  акваріума.  Ось  лише  вода  в  цьому  акваріумі  починала  незбагненним  чином  булькати  щоразу,  коли  Дикуль  вирішував  поторкати  рибок,  і  він  дуже  лякався.  А  оскільки  Дикуль  постійно  хотів  поторкати  рибок,  то  й  вода  булькала  постійно.  Тож  до  акваріуму  він  не  пхався.  Мало  що  з  цього  булькоту  може  статися.
Одне  слово,  у  виборі  друзів  Дикуль  був  украй  перебірливий.  Але  зараз,  коли  сніговий  чоловічок  запропонувала  йому  свою  дружбу,  Дикуль  думав  не  довго.  Він  одразу  зрозумів,  що  Тюля  –  сніговичок  хороший.  По-перше,  його  виліпили  діти.  А  по-друге,  він  напевно  охайний,  чистий  і  без  жодних  мишок  усередині.  Дикуль  страшенно  не  любив  істот,  усередині  яких  жили  мишки.  Але  всередині  снігового  чоловічка  був  сніг,  а  мишки  в  снігу  не  живуть.  Ще  б  пак.
–  Гаразд,  –  сказав  Дикуль,  –  гаразд,  давай  дружити!  –  І  він  знову  ледь  не  пчихнув.  –  Але  пам’ятай,  –  продовжило  кошеня,  –  що  дружба  –  це  найважливіша  річ  на  світі.
Сніговий  чоловічок  згадав  про  дітей,  які  виліпили  його,  й  погодився.
–  Пам’ятай,  –  поважно  сказав  Дикуль,  –  за  друга  нічого  не  шкода  віддати,  за  друга  треба  йти  у  вогонь  і  у  воду.
Звичайно,  останні  слова  навіть  наївний  сніговичок  сприйняв  не  буквально,  а  в  переносному  сенсі,  й  охоче  кивнув.  А  Дикуль  серйозно  продовжував:
–  За  друга  ти  повинен  завжди  заступатися  і  робити  для  нього  все  й  навіть  більше!
Дикуль  дуже  докладно  розповів  сніговому  чоловічкові  Тюлі  про  те,  скільки  обов'язків  стосовно  друга,  тобто  стосовно  нього,  Дикуля,  мають  узяти  на  себе  його  приятелі.  І  хоча  норвезькому  лісовому  кошеняті  було  трохи  холодно  стояти  й  так  докладно  витлумачувати,  а  чому  полягає  дружба,  проте  він  усе  ж  розповідав.  І  про  те,  що  коли  він  спить,  його  краще  не  чіпати,  і  що  саме  він  любить  на  обід  та  на  вечерю,  й  чому  пухова  подушка  йому  подобається  більше,  ніж  килимок  із  пластику.
Тюля  слухав  кота  Дикуля  уважно  й  захоплено.  Було  видно,  що  він,  Тюля,  вже  зараз  готовий  зробити  для  свого  нового  друга  що-небудь  дуже  героїчне.  Або  навіть  дуже-дуже  героїчне.  Наприклад,  простояти  хоч  цілу  ніч  на  морозі  або  обсипатися  снігом  по  вісімнадцять  годин  на  добу,  або  виростити  для  нього  на  даху  хоч  цілий  город  добірних  бурульок-морквин.
Тим  часом,  поки  вони  розмовляли,  морозець  пробирав  усе  дужче.  Ось  він  ущипнув,  точніше  вкусив  Дикуля,  і  то  не  жартома,  а  всерйоз  –  гострими  іклами.  І  не  раз.  І  не  двічі.  Тоді  Дикуль  зрозумів,  що  кусатися  з  морозом  він  не  буде,  і  якщо  в  таку  пору  навіть  собак  не  виводять  на  вулицю  погуляти,  отже,  справді  час  пізній  і  котам  теж  слід  повертатися  додому.
–  Тож  пам’ятай!  –  сказав  Дикуль  на  прощання  Тюлі,  –  дружба  –  велика  річ.  –  І  він  махнув  на  прощання  сніговикові  хвостом,  а  ліхтар  розчулено  замигав.
–  Не  забувай,  –  тлумачив  Дикуль  Тюлі  вже  на  ходу,  –  що  саме  добрі  справи,  які  ми  робимо  один  заради  одного,  допомагають  нам  дружити.
Дикуль  змахнув  хвостом  як  прапором,  востаннє  переступив  з  лапки  на  лапку  й  чкурнув  додому,  нявкнувши  на  прощання.
Прощання  –  це  завжди  сумно.  Тюля  залишився  у  дворі  сам-саміський,  мов  проводжальник  на  платформі  залізничного  вокзалу.  Йому  здалося  на  мить,  що  двір  і  Земля  пливуть  від  нього  кудись  удалину.  Але  ніхто  насправді  нікуди  не  плив,  і  Тюля  залишився  стояти,  де  стояв:  у  дворі,  перед  чорним  гаражем,  неподалік  від  ліхтаря.
Сніговичок  почав  міркувати  про  те,  що  ж  він  гарного  може  зробити  для  Дикуля  й  для  дітей  зі  свого  двору,  та  й  для  всього  світу,  щоб  довести  їм  свою  дружбу  й  відданість.  Адже  він  здатний  дружити  по-справжньому,  як  йому  говорив  Дикуль.  А  не  сяк-так.
Тюля  стояв  у  дворі  сам-саміський  і  все  думав,  думав.  Думок  у  нього  в  голові  роїлося  безліч,  так  що  дати  їм  лад  виявилося  ой  як  непросто.
Іноді  Тюля  ворушив  гілками  рук  у  дірявих  рукавичках,  гублячи  часом  кілька  сніжинок.  Сніговий  голуб  у  нього  на  плечі  міцно  спав,  снігова  черепаха  втягла  під  сніговий  панцир  голову  й  лапи  і  теж  мирно  відпочивала.
Місяць,  господар  ночі,  визирав  із-за  хмар,  щоб  підгледіти  й  підслухати  все,  що  відбувалося  в  нічному  дворі.  Довідатися,  хто  куди  йде  і  хто  звідки  повертається.  Але  ніхто  нікуди  не  йшов  і  нізвідки  не  повертався.  Ще  Місяцеві  було  цікаво,  що  вигадає  Тюля,  щоб  довести  Дикулеві  свою  дружбу.  Але  сніговий  чоловічок  навіть  не  ворушив  губами-прищіпками,  які  теж  винесла  з  будинку  дівчинка,  яка  подарувала  йому  діряві  рукавички.  Так  що  розгадати  його  наміри  було  неможливо.
Час  збігав,  Тюля  стояв  мовчачи,  і  Місяцеві  набридло  підглядати  за  ним.  Переконавшись,  що  Тюля  зайнятий  своїми  думками,  і  що  більше  у  дворі  нічого  цікавого  не  відбувається,  Місяць  почав  поморгувати,  подаючи  якісь  незрозумілі  знаки.  Спершу  ніхто  не  відгукнувся  на  них.  А  потім  у  чорному  гаражі,  що  стояв  у  глибині  двору,  раптом  спалахнуло  світло.  Найдивніше,  що  це  криваво-червоне  світло  просочувалося  лише  крізь  дах  гаража,  –  і  ніхто  не  бачив  його,  крім  Місяця.
Місяць  виплутався  з  хмар  і  заходився  то  спалахувати,  то  пригасати,  передаючи  дивною  світловою  абеткою  якесь  незрозуміле  повідомлення.  Тут  і  світло  в  гаражі  теж  почало  то  спалахувати,  то  гаснути  через  точно  такі  ж  проміжки  часу,  як  і  місячне.  Виходило,  що  Місяць  і  хтось  у  гаражі  пересвічувалися  між  собою.  Тоді  як  геть  усі  –  і  ліхтар,  і  навіть  дорослі,  що  дивилися  допізна  передачі  по  телевізору  в  своїх  квартирах,  –  уже  заснули.
Схоже,  щось  затівалося,  і  це  щось  було  дуже,  дуже  цікаве.
А  тепер  я  скажу  вам  щось  неймовірне.  Чи,  радше,  неуявне.  Ви  можете  не  повірити  в  це.  Ні,  майже  напевно  не  повірите.  Адже  все,  що  сталося  після  того,  як  кошеня  Дикуль  пішло  додому,  –  це  чистісінької  води  фантастика!
Після  прощання  зі  сніговим  чоловічком  Тюлею,  Дикуль  потрапив  у  під'їзд  далеко  не  відразу.  Спершу  кошеня  пережило  маленьку  пригоду.  Приблизно  таку  ж  маленьку,  як  маленька  повітряна  кулька,  що  лопнула  над  вухом  найбільш  боягузливого  бізона  у  величезній  череді.  Тобто  ця  маленька  подія  зрушила  з  місця  цілу  лавину  моторошних  подій.  Моторошних  і  незвичайних,  які,  набираючи  швидкість,  із  гуркотом  покотилися  хтозна  куди.
Отже,  побажавши  сніговому  чоловічкові  Тюлі  всього  найкращого,  Дикуль  побіг  додому.  Але  збився  зі  шляху.
На  те  місце,  куди  втрапив  Дикуль,  і  вдень  ніхто  особливої  уваги  не  звертав.  А  вночі  тим  паче.  Хоча  місце  це  було  саме  навпроти  щойно  спеченого,  тобто,  тьху,  щойно  виліпленого  снігового  чоловічка  Тюлі.
Саме  навпроти  щойно  виліпленого  снігового  чоловічка  Тюлі  стояв  чорний  брезентовий  гараж.  Це  був  страшенно  чорний  гараж  –  чорніший  за  чорну  ніч,  чорніший  за  чорне  чорнило.  Двері  чорного  брезентового  гаража  зачинялися  не  на  замок,  а  на  сплетений  із  чорних  смуг  шкіряний  ремінь.  Але  зараз,  уночі,  хтось  розпустив  чорний  ремінь,  і  чорний  брезентовий  полог,  що  закривав  вхід  у  чорний  гараж,  просто  собі  звисав.
І  норвезьке  лісове  кошеня  Дикуль,  новий  друг  Сніговичка,  що  з  усіх  ніг  мчав  додому,  з  розбігу  влетів  у  двері  чорного  брезентового  гаража...
Узагалі  ж,  Дикуль  не  був  старожилом  цього  двору.  Якщо  Тюлю  зліпили  щойно  сьогодні,  то  Дикуль  з'явився  на  світ  усього  за  три  місяці  до  цієї  чудової  події.  Будинки  ж,  що  оточували  двір,  стояли  тут  уже  з  півстоліття,  а  може,  й  ціле  століття.  Що  до  Чорного  гаража,  то  він,  можливо,  існував  ще  довше.
Як  таке  може  бути?  –  запитаєте  ви.
От  і  я  думаю:  як?
Ні  сніговичок,  ні  Дикуль  нічого  не  знали  про  чорний  гараж  у  глибині  двору,  незважаючи  на  те,  що  той  був  геть  незвичним  гаражем.
Звісно,  про  нього  знали  всі  мешканці  довколишніх  будинків,  і  вже  багато  років  тутешня  дітвора  переказувала  про  чорний  гараж  дивні  й  страшні  історії.  І  навіть  дорослі  щулилися,  коли  їм  доводилося  проходити  мимо.  І  намагалися  якомога  швидше  проминути  це  місце.
Що  це  за  гараж,  звідки  він  узявся  у  дворі,  ніхто  достеменно  не  знав.  Але  дорослі  шепотілися,  а  діти  на  повен  голос  говорили  про  те,  що  в  страшному  чорному  гаражі,  у  якому  ніхто  ніколи  не  бував,  стоїть  чорний  проржавілий  автомобіль  інопланетної  марки.
Автомобіль,  як  амфібія,  міг  подорожувати  й  по  землі,  й  по  воді.  Мало  того:  крім  Землі,  ще  й  по  Місяцю,  і  по  Марсу,  а  може,  навіть  по  Юпітеру  або  по  кільцях  Сатурна.  Хоча  ніхто  не  бачив  цього  автомобіля,  леґенди  стверджували,  що  більш  лиховісної  автівки  ніде  не  знайти.  Навіть  якщо  в  кого-небудь  виникне  раптом  бажання  шукати  щось  настільки  жахливе.  Автомобіль  весь  покритий  іржею,  а  на  капоті  в  нього  начебто  сяє  прозорий  кінський  череп  із  діамантовими  очами.
Діамантові  очі  кінського  черепа  часом  спалахують  моторошним  вогнем,  коли  хто-небудь  намагається  заглянути  в  чорний  гараж.
Ага,  ви  вже  тремтите?  Читайте,  читайте  далі!
Усередині  чорного  брезентового  гаража  завжди,  навіть  у  найбільшу  літню  спеку,  дуже  холодно  й  вогко.  А  очі  кінського  черепа  з  капота  кидали  на  кожного,  хто  насмілювався  заглянути  в  гараж,  такі  льодові  погляди,  що  в  того  відразу  падала  температура.  І  душа  провалювалася  в  п'яти.  Ніхто  удруге  навіть  близько  не  підходив  до  чорному  гаража.  І  ніхто  не  бачив  хазяїна  того  гаража.  Не  знали  навіть,  чи  є  взагалі  в  цього  гаража  й  цього  автомобіля  хазяїн.  Адже  ніхто  не  ремонтував  іржавий  автомобіль  і  не  виїжджав  на  ньому  в  місто.
Але  всі  мешканці  двору  лише  хитали  головами,  коли  раптом  задавалися  питанням:  чий  гараж  і  хто  власник  страшного  інопланетного  чорного  автомобіля.  Навіть  головний  міліціонер  і  головний  санітарний  лікар  району  робили  вигляд,  що  ніякого  дивного  чорного  гаража  з  іржавим  інопланетним  автомобілем  усередині  не  існує  ні  в  цьому  районі,  ані  в  місті.  І  взагалі,  його  й  нема  на  світі.  Так  що  ні  головний  міліціонер,  ні  головний  санітарний  лікар  району  ніколи  не  замислювалися  над  тим,  що  треба  б  оглянути  дивний  гараж,  а  може,  навіть  за  що-небудь  оштрафувати  його  власника.
Ходили  неприємні,  але  вперті  чутки,  що  коли-небудь  власник  машини  й  гаража  прийде.  Що  одного  зовсім  не  прекрасного  дня  він  з'явиться,  відчинить  гараж  і  сяде  у  своє  іржаве  авто.  Коли-небудь  водій  заведе  мотор,  чи  що  там  крутить  колеса  страшного  іржавого  автомобіля?  І  виїде  з  чорного  гаража.  І  почнеться  смуга  невдач.
У  всьому  світі,  там,  де  проїде  іржавий  інопланетний  автомобіль,  починаючи  від  двору,  де  стоїть  гараж,  і  закінчуючи  зоопарком  у  Сан-Паулу,  що  в  Бразилії,  почнеться  смуга  невдач.  Коли  приїде  хазяїн  гаража…
Таке  стверджували  дворові  леґенди.
А  тепер  зважте  на  головного  міліціонера  району  й  головного  санітарного  лікаря:  чи  варто  їм  шукати  таку  людину?  Якщо  той  узагалі  людина…  Адже,  судячи  з  тих  же  чуток,  там,  де  проїде  іржавий  автомобіль  із  чорним  паном  за  кермом  і  кінським  черепом  на  капоті,  почнеться  не  проста,  а  найбільша  за  всю  історію  смуга  невдач.  Почнуть  мінятися  місцями  магнітні  полюси,  над  континентами  пролетить  стокілометровими  ескадрильями  сарана  й  міль,  у  щоденники  будуть  уписані  лише  погані  оцінки,  а  з  продажу  зникнуть  чупа-чупси  й  шоколадне  морозиво.
Ось  які  історії  розповідали  про  чорний  брезентовий  гараж.  Насправді  ж  нікому  достеменно  не  було  відомо,  що  саме  трапиться  або  не  трапиться,  коли  з'явиться  власник  гаража  й  автомобіля.
Хоча  дідусь  одного  хлопчика,  глухий  учитель  музики  з  Кавказьких  гір,  котрий  якось  гостював  улітку  в  батьків  хлопчика,  мав  щодо  цього  свою  думку.  Цей  дідусь  стверджував,  що  власником  гаража  й  автомобіля  цілком  може  виявитися  щонаймиліша  людина  з  якого-небудь  дружнього  нам  Мадаґаскару,  ветеран  і  змієлов.  Чому  б  і  ні?!  Але  напевно  ніхто  не  міг  нічого  стверджувати.
Та  повернімося  до  нашої  розповіді.
Отже,  розтлумачивши  докладно  сніговому  чоловічкові  Тюлі  обов'язки  друга,  Дикуль,  за  звичкою  всіх  норвезьких  лісових  котах,  помчав  додому  не  по  асфальтовій  доріжці,  а  направці,  тобто  по  бездоріжжю.  Крізь  пітьму.  Похмуру  пітьму.
Пам’ятаєте,  ліхтар  на  той  час  уже  згас,  а  Місяць  ще  ховався  за  хмарами.  Отже,  Дикуль  помчав  просто  в  темряву,  щоб  скоротити  дорогу.
А  що  це  означає?
Те,  що  Дикуль  летів,  узагалі  не  розбираючи  ніякої  дороги:  надто  вже  він  змерз,  наставляючи  снігового  чоловічка.  І,  не  розбираючи  дороги,  Дикуль  помчав  не  так,  як  слід  було  –  повз  промерзлий  кущик  бузку,  повз  сміттєві  бачки,  –  а  просто  до  того  злощасного  гаража,  до  відчиненого  кимось  входу,  куди  так  страшилися  заглядати  інші  мешканці  двору.
І,  не  розбираючи  дороги,  Дикуль  з  розбігу  ввірвався  в  Чорний  гараж,  де  стояв  інопланетний  автомобіль-космохід,  чий  капот  прикрашав  кінський  череп  із  блискучими  очами.
Дикуль  пірнув  під  брезентовий  полог,  що  закривав  вхід  у  гараж,  без  найменшого  наміру  вплутуватися  в  якісь  нові  пригоди.  Та  й  узагалі,  по-моєму,  Лінійка  Пригод  уже  відміряла  на  сьогодні  всі  несподівані  події,  які  можуть  випасти  на  долю  зовсім  маленького  кошеняти.  Це  з  одного  боку.  А  з  іншого,  він  же  сам  вибрав  собі  дорогу,  точніше,  бездоріжжя,  по  якому  кинувся  з  усіх  лап  додому.  Хоч  як  би  ми  не  співчували  кошеняті,  та  все  ж  мусимо  описувати  все  правдиво.
Отже,  виявилося,  що  пригоди  Дикуля  прощанням  зі  сніговим  чоловічком  Тюлею  не  закінчилися.  І  тим  паче  не  закінчилися  вони  після  того,  як  він  заскочив  у  чорний  гараж.  Оскільки  темрява  в  гаражі  в  цю  мить  не  відрізнялася  від  тої,  що  надворі,  а  Дикуль  був  у  такому  безтурботному  настрої,  що  біг,  не  дивлячись  довкола  і  навіть  наперед  себе,  поки  не  врізався  з  усього  маху  в  бампер  страшної  іржавої  інопланетної  машини.
Дикуль  добряче  тріснувся  об  радіатор.  Із  очей  бідолашного  кошеняти  посипалися  іскри.  Ні,  не  іскри.  Це  я  применшую.  З  очей  у  Дикуля  посипалися  зірки.  Дикуль  уперше  в  житті  так  боляче,  в  суцільній  темряві  й  з  усього  маху  втелющився  лобом  об  бампер  машини,  і  тому  вперше  в  житті  побачив  зірки,  що  бризнули  з  очей.  Їх  було  так  багато,  і  вони  були  такі  яскраві,  що  Дикуль  сів,  широко  розплющивши  очі,  щоб  потерти  чоло  й  полічити  зірочки,  але  зосередитися  йому  не  дали.  Мотор  дивної  іржавої  машини,  об  бампер  якої  тріснувся  Дикуль,  фиркнув,  як  розсерджений  очеретяний  кіт,  а  фари  раптом  спалахнули  зеленим  світлом.  Зірочки,  що  висипалися  з  очей  у  Дикуля,  потьмяніли,  померкли  в  яскравому  зеленому  світлі  фар.  А  на  капоті  іржавого  автомобіля  замерехтів  зеленими  очиськами  кришталевий  кінський  череп  і  витріщився  на  кошеня.  А  Дикуль  не  любив,  щоб  його  так  безцеремонно  розглядали  незнайомці.  Він  нявкнув  і  одразу  ж  кинувся  в  бійку,  не  встигши  навіть  збагнути,  з  ким  має  битися.  Але  ж  і  битися  поки  що  було  ні  з  ким.
Дикуль  заплигнув  на  бампер,  потім  на  капот,  вигнув  спину,  засичав  на  кінський  череп,  що  виблискував  зеленими  очами.
Стояти  на  капоті  було  слизько  й  страшно,  тому  що  кінський  череп  раптом  тихенько  заіржав  і  дуже  голосно  й  чітко  клацнув  зубами.  Дикуль  відскочив  назад  до  вітрового  скла  автомобіля.  Скло  було  теж  слизьке,  але  крижаний  погляд  кінського  черепа  вселив  кошеняті  такий  жах,  що  Дикуль,  задкуючи  і  не  відриваючи  очей  від  того  черепа,  геть  незбагненним  чином  видерся  вгору  по  лобовому  склу  автомобіля,  –  так  у  нього  більше  ніколи  не  виходило,  –  й  зненацька  перевалився  в  салон.
–  Апчхи!
Інопланетний  автомобіль  виявився  схожим  на  спортивну  машину-кабріолет  із  відкидним  верхом.
У  салоні  лежав  такий  шар  пилу,  що  Дикуль  знову  розпчихався.
–  Апчхи!  Апчхи!
Снеговичкові  на  вулиці  почулося  щось  знайоме.  Він  навіть  хотів  підняти  каструлю,  щоб  прислухатися.
Але  саме  в  цю  мить  у  салоні  інопланетного  автомобіля  поруч  із  кошеням  хтось  або  щось  заворушилося.  Дикуль  запнувся,  проковтнувши  власне  апчхи.  Сніговичок  почекав-почекав  і  повернувся  до  своїх  думок.  Настала  тиша.
У  гаражі  тепер  було  доволі  світло:  горіли  очі  кінського  черепа,  горіли  фари  інопланетного  автомобіля,  засвітилися  панелі  приладів  усередині  машини,  і  незрозумілим  чином  стало  раптом  видно  Місяць  просто  крізь  чорний  брезентовий  дах  гаража.
Місяць  світив  так  яскраво,  немов  ніякого  даху  взагалі  не  було,  а  над  машиною  розкинулося  чисте  небо.
Дикуль,  сидячи  на  передньому  сидінні  автомобіля,  гарячково  міркував,  як  йому  краще  вчинити:  забитися  під  сидіння,  чекаючи,  що  буде  далі,  чи  терміново  встряти  з  кимось  або  із  чимось  у  бійку.  Обидва  рішення  здавалися  не  дуже  привабливими.  Куди  краще  було  б,  якби  Дикуль  не  поперекував,  а  пройшов  би  до  під'їзду  свого  будинку  по  доріжці.  Тоді  він  уже  пив  би  тепле  молочко  біля  батареї…
А  зараз  сидів,  затискаючи  лапками  ніс,  щоби  не  чхати,  і  не  знав,  що  ж  станеться  з  ним  за  хвилину.  Пчихнути  хотілося  страшенно.  Просто  жах  як  хотілося  пчихнути.  У  сто  разів  дужче,  ніж  на  вулиці,  поруч  зі  сніговичком.
Світло  в  салоні  іржавого  інопланетного  автомобіля  раптом  теж  спалахнуло.  Певно,  для  того,  щоб  комусь  стало  видніше,  що  відбувається.  Може,  тому,  хто  заворушився  на  задньому  сидінні?
Чорний  Пан,  хазяїн  чорного  автомобіля,  майже  склався,  сформувався,  але  поява  Дикуля  розполохала  обережні  тіні,  й  вони  розбіглися  по  кутках.  Минув  якийсь  час,  перш  ніж  тіні  почали  знову  збиратися  разом,  згущуватися.  Декому  це  не  передвіщало  нічого  приємного.
Сам  автомобіль  тим  часом  закліпав  віями-підфарниками,  скосив  фари,  начебто  спробував  заглянути  у  власний  салон.  Напевно,  тут,  в  інопланетному  автомобілі,  давненько  не  бували  сторонні.  Адже  всюди  лежав  пил  і  було  напрочуд  вогко.  В  автівці  стояв  важкий,  нежилий  сморід,  і  Дикуль  відразу  це  зачув.  Вочевидь,  у  салон  інопланетного  автомобіля  давно  ніхто  не  заглядав.  Дуже  давно.
Від  світла,  що  ввімкнулося  в  гаражі,  від  фар  і  підфарників,  від  кінського  черепа,  Місяця  і  лампочок  у  салоні  з'явилася  безліч  тіней,  які  відкидалися  в  різні  боки.  Вони  виявилися  різними  за  довжиною,  шириною,  а  головне,  за  густотою.  Тут  можна  було  побачити  тіні  ріденькі  –  ясно-сірі,  й  такі  густі,  що  чорніли,  як  вугілля.  А  між  ними  пролягали  тіні  ще  багатьох  інших  відтінків.  І  всі  вони  коливалися,  тому  що  джерела  світла  –  від  фар  до  Місяця  –  теж  світили  по-різному:  то  яскравіше,  то  тьмяніше.  Але  там,  де  тіні  перетиналися,  морок  відразу  робився  густішим.  Тіні  спліталися  у  вузли  й  більше  вже  не  блякнули.  Вони,  навпаки,  наливалися,  насичували  одна  одну  чорнотою,  стікалися,  мов  струмочки  чорної  туші,  на  заднє  сидіння.  І  кошеня,  звичайно,  не  стрималося:  воно  сплигнув  на  спинку  переднього  сидіння  й  заглянуло  в  задню  частину  салону.
Вам  страшно?
Ще  б  пак.  Звісно.  Зараз  ми  дочитаємо,  перегорнемо  сторінку  й  теж  заглянемо  туди,  на  заднє  сидіння.
Там  усі  тіні,  що  сповзалися  із  закутків  гаража:  великі  й  чорні,  маленькі  й  сірі,  гнучкі  й  прямі,  всі,  немов  шматочки  дивної  головоломки-пазлу,  шикувалися  в  якусь  об'ємну  картинку.
Вони  збиралися  разом  і  ставали  чимось  новим.  І  це  щось  уже  ворушилося,  рухалося  й  поступово  набувало  форми.  Спершу  форма  була  химерною,  тонкою,  ледь  уявною.  Потім  раптом  почала  виповнюватися,  рудіти,  тому  знову  темніти.  Із  загальної  маси  почали  проступати,  проявлятися  якісь  риси.  Промені,  що  били  з  фар,  око  кінського  черепа  і  навіть  місячне  світло  мов  різцями  поглиблювали  ці  риси,  надавали  їм  виразності  й  чіткості.  Місяць  особливо  постарався,  позначаючи  лисину,  акуратно  виліплюючи  ніс,  лоб,  губи  й  рот  невідомої  істоти.  Згусток  тіней  перетворювався  на  гладку  фігуру,  що  прихилився  до  задніх  дверцят  авта.
–  Але  ж  на  фігуру  не  дога  чи  бультер'єра,  а  людини!  Чого  ж  тоді  Дикуль  проковтнув  своє  апхчи?  -  здивуєтеся  ви.  Чого  це  кошеняті  лякатися  людини?
Не  знаю,  не  знаю.
Людини,  що  вимальовувався  з  тіней,  по-моєму,  слід  було  боятися  не  лише  кошеняті  Дикулю.  Адже  цей  тип  за  ближчого  розгляду  мав  надто  вже  небезпечний  вигляд.  Його  слід  було  би  боятися  не  лише  Дикулю,  але  й  будь-якому  звірові,  птахові,  ба  навіть  тому  глухуватому  дідусеві-музикантові,  що  приїхав  у  гості  з  Кавказьких  гір.  Лісового  норвезького  кота,  навіть  маленького,  ніколи  не  підводив  інстинкт.  Недарма  коти  живуть  поруч  із  людиною  стільки  років  –  вони  непогано  розбираються  в  багатьох  небезпеках.
У  Дикуля  від  жаху  хвіст  так  розпушився,  що  почав  скидатися  на  йоржик  для  миття  пляшок.  Кошеняті  давно  вже  перехотілося  битись.
–  Довго  ж  я  йшов,  –  сказала  тінь,  остаточно  перетворюючись  на  чорного  пана,  набуваючи  кольору,  форму  й  об’єму.
Хазяїн  іржавого  інопланетного  автомобіля  виявився  одягненим  у  довге  пальто,  товстий  чорний  шарф  був  обв'язаний  навколо  шиї.
–  Нарешті  я  дістався  до  цієї  загумінкової  планети,  –  і  чолов’яга  широко  розплющив  очі  й  зиркнув  угору,  просто  на  навислий  над  ними  Місяць.  Той  злякано  прикрився  маленькою  хмариною.  Зате  кінський  череп  неголосно,  але  радісно  заіржав.  Чорний  тип  перевів  погляд  на  нього.  Він  похмуро  посміхнувся,  вийняв  чорні  руки  з  кишень  чорного  пальта  й  потягнувся  до  Дикуля.
А  може,  чорний  тип  хотів  просто  погладити  кошеняти?  Звісно,  може,  й  так.  Але  Дикуль  не  став  чекати,  що  ж  все  ж  станеться  наступної  миті.  Довгим,  направду  чемпіонським  стрибком  кошеня  вискочило  зі  страшного  іржавого  інопланетного  автомобіля,  а  другим,  аж  ніяк  не  гіршим  –  зі  страшного  чорного  гаража.  Й  опинилося  на  вулиці,  освітленій  самим  лише  Місяцем.
Навколо  стояла  абсолютна  тиша,  лише  скажено  билося  серце.  Дикуль  з  усіх  ніг  помчав  до  свого  під'їзду.  Не  лічачи  сходинок,  він  злетів  просто  до  дверей  своєї  квартири,  в  яких  була  вирізана  маленька  лазівка  спеціально  для  нього.
Через  ці  персональні  дверцята  Дикуль  проскочив  на  свою  рідну  –  ура!  –  теплу  кухню  й  одразу  ж  заходився  коло  їжі,  щоб  трохи  заспокоїтися.
А  коли  він  поїв  так  ґрунтовно,  що  й  справді  заспокоївся,  то  негайно  рушив  у  дитячу,  заліз  під  ковдру  й  заснув  у  ногах  у  сонних  малят.  Він  навіть  не  визирнув  у  вікно,  щоб  побачити  дивний  страшний  гараж  із  чорним  типом  або  на  те,  які  подвиги  робить  в  ім'я  їхньої  дружби  смішний  сніговий  чоловічок  Тюля.
А  тепер  для  тих,  хто  читав  не  дуже  уважно,  я  повторю:
Сніговий  чоловічок  Тюля  щасливий,  тому  що  в  нього  сьогодні  був  день  народження,  і  тому  що  в  нього  з'явилося  багато  друзів,  і  тому  що  вечір  перейшов  у  морозну  ніч,  і  звичайно,  тому  що  він  познайомився  з  кошеням  Дикулем  і  запропонував  йому  дружбу.  Наш  сніговий  чоловічок  стояв  як  вартовий  між  чорним  гаражем  і  під'їздом,  мріючи  про  славний  подвиг  в  ім'я  дружби.  І  не  здогадувався  Тюля,  що  час  подвигів  близько…
Наступив  час,  коли  у  світі  всім:  діткам,  що  зліпили  його,  їхнім  батькам,  дідусям  і  бабусям,  його  новому  другові  Дикулю  загрожувала  чорна  смуга  в  житті.  І  ця  смуга  почнеться  ось-ось.  Коли  розвидниться,  коли  прогріється  мотор  іржавого  інопланетного  автомобіля,  коли  Чорний  Пан,  що  з'явився  з  тіней  у  гаражі,  про  щось  своє  домовиться  з  Місяцем,  –  тоді  все  це  й  трапиться.
Хочете  подробиці?  Звичайно,  всі  завжди  хочуть  подробиць.
Сніговий  чоловічок  Тюлю  з  рукавицями  на  гілочках-руках,  із  каструлею  на  голові,  стояв  як  вартовий,  як  останній  вартовий  на  посту  біля  виїзду  з  гаража.  Як  вам  така  подробиця?
Він  стояв  навпроти  гаража,  у  якому  тіні  виліпили  чорну  істоту.  Він  стояв  навпроти  гаража,  в  якому  завелася  інопланетна  автівка,  й  не  підозрював  про  те,  що  подвиг,  який  він  мріяв  учинити,  вже  чекає  його.  Смішного  й  ледь  не  сказав  ніжного  –  ні,  насправді  сніжного  чоловічка  Тюлю.
А  в  брезентовому  чорному  гаражі  оживав  мотор  іржавого  інопланетного  автомобіля,  все  яскравіше  горіли  фари  і  все  лиховісніше  скалився  кінський  череп.
Череп  іноді  ледь  чутно  іржав,  і  дуже  тихо  підвивав  йому  клаксон  чорного  інопланетного  автомобіля.
Світло  фар,  спрямоване  вгору,  пробивався  крізь  чорний  брезент  гаража  легко,  начебто  зовсім  і  не  крізь  брезент,  а  прозорий  тюль.  Місяць,  що  завис  над  гаражем,  легко  міг  вирізнити  це  світло.  Хмари  кудись  зникли,  і  Місяць  не  міг,  хоч  би  й  хотів,  сховатися  від  світла  фар  іржавого  інопланетного  автомобіля.  Він  трохи  покрутився,  ухиляючись  від  світла  фар,  але,  зрештою,  іржавий  інопланетний  автомобіль  із  Чорним  Паном  у  салоні  піймав  Місяць  у  фокус.  Певно,  переконавшись,  що  подітися  йому  однаково  нікуди,  Місяць  знехотя  почав  переморгуватися  з  інопланетним  автомобілем  із  чорного  гаража.
Так  вони  обмінювалися  сигналами  аж  до  світанку:  Місяць  та  іржавий  інопланетний  автомобіль  у  чорному  гаражі  напроти  арки,  за  якою  починалася  дорога,  що  оперізує  всю  Землю.  А  просто  посеред  цієї  дороги,  у  дворі  біля  гаража,  стояв  сніговий  чоловічок  Тюля,  виліплений  дитячими  руками  з  першого  снігу.
Сніговичок  Тюля  не  звертав  уваги  ні  на  миготливий  Місяць,  ні  на  ліхтар,  що  прокинувся  й  теж  підморгував.
Тюля  лише  зрідка  поглядав  на  розсипані  по  небу  зірки.  Вони  нагадували  йому  великі  небесні  сніжинки,  і  він  подумав  про  те,  що  якщо  хто-небудь  колись  зліпить  із  цих  сніжинок  великого  небесного  сніговика,  той  буде  світити  яскравіше  від  Місяця.
Але  про  це  Тюля  подумав  мимохідь.  Він  думав  про  те,  що  має  вчинити  подвиг,  згідно  з  угодою,  які  уклав  зі  своїм  другом  кошеням  Дикулем.
Сніговий  чоловічок  стояв  просто  перед  виходом  із  чорного  гаража,  там,  де  й  був  виліплений  дітьми.  І  зовсім  не  догадувався,  що,  він,  хоч  прожив  на  світі  всього  день,  проте  декому  на  цьому  світі,  точніше,  в  цій  тьмі,  вже  дуже  заважає.
Сніговичок  ні  про  що  не  підозрював.  Він  стояв  на  своєму  місці  й  мріяв  про  те,  яку  користь  принесе  Дикулі,  дітям  усього  двору,  дівчинці,  що  винесла  йому  рукавички,  й  усім  людям.
А  що  робити  нам?  Ми  розуміємо:  щось  відбувається  чи  ось-ось  відбудеться,  і  не  знаємо,  що  саме.  То  що  ж  нам  робити?  Хочете  знати,  що?  Лягайте  спати!  Уже  дуже  пізно!  Усі  давно  сплять,  такої  пізньої  ночі  нових  пригод  не  очікується,  а  якщо  вони  й  трапляться,  нас  однаково  не  розбудять.  Почекають  до  ранку.  
Тож  лягайте.  Уранці  почнеться  найцікавіше…

Ранок  почався  з  того,  із  чого  починається  будь-який  ранок.  Спершу  прокинулися  будильники.  Потім  мами  розбудили  татів.  Потім  мами  вмилися  й  почали  готувати  сніданок.  Потім  розбудили  дітей.  Потім  почалися  вмивання,  фіззарядка  й  сніданок.  Діти  й  дорослі,  собачки  й  кішки,  хом’яки  і  морські  свинки  вмилися  і  зробили  зарядку.  Баранчики  –  для  чола,  мавпи  –  для  мордочок,  рибки  поплавали  на  місці,  пташки  почистили  пір’ячко,  а  таргани  поворушили  вусами.  Потім  усі  поснідали.  А  відтак  усі,  хто  добре  їв,  вийшли  погуляти  на  вулицю.  Я  не  маю  на  увазі  тарганів,  хвилястих  папужок  і  павучків.  Вийшли  у  двір  погуляти  діти,  у  яких  усе  було  гаразд.  Ті,  в  кого  не  було  нежиті,  застуди,  кашлю  або  комп'ютера,  –  тобто  ті,  у  кого  все  в  житті  добре.  Всі  вони  вийшли  погуляти.
Ті  діти,  у  яких  були  неприємності  або  комп'ютер,  залишилися  вдома,  і,  правду  кажучи,  вони  нас  не  цікавлять.  Нас  цікавлять  діти,  що  вийшли  зранку  на  вулицю.  У  кого  життя  вдалося.  У  кого  канікули  тривали,  а  в  кишенях  бряжчала  копійчина.
Отже,  почався  ранок,  і  діти  повибігали  на  вулицю.  Звичайно,  всі  одразу,  а  не  по  черзі,  як,  може,  думають  деякі  читачі.
Усі  діти  вискочили  на  вулицю,  точніше  у  двір,  і  почали  волати,  стрибати,  грати  в  сніжки,  кататися  на  санках,  веселитися  й  співати.
Так,  деякі  діти  навіть  співали  від  радості.  Правда,  це  потім.  Спочатку  всі  обступили  снігового  чоловічка  Тюлю  й  підправили  його  в  міру  необхідності.  Доліпили,  де  потрібно  снігу,  щільніше  натягнули  на  гілочки  рукавиці,  поправили  каструлю  на  голові,  а  також  прищіпку-рот.  Ніхто  з  дітей  не  звернув  уваги  ні  на  маленькі  котячі  сліди  навколо  снігового  чоловічка,  ні  на  тихе  гурчання  мотора  в  загадковому  гаражі.  Ніщо  не  затьмарювало  майбутнього.  Нікому  й  на  гадку  не  спадало  того  ясного  морозного  ранку,  що  майбутнє  взагалі  можна  якось  затьмарити.
І  раптом…
Так,  раптом  протяг,  що  задував  у  двір  звідкись  із  боку  паркану  за  гаражем,  припинився.  Протяг,  що  не  стихав  ні  взимку,  ні  влітку,  раптом  зник.
Спочатку  діти  цього  не  помітили.  А  потім  одному  хлопчикові  впало  в  око,  що  перестав  розвіватися  на  вітрі  маленький  прапорець,  що  його  він  підняв  на  вершину  снігової  башточки.
Спершу  він  звернув  увагу  на  те,  що  стих  вітер,  а  потім  на  повний  Місяць,  що  навис  над  двором.  Схожий  на  білий  шматок  хмарини,  але  все  ж  виразно  помітний  денний  місяць.
Вітер  затих,  але  тиша  не  настала.  Тому  що  на  зміну  вічному  шелесту  протягу  прийшов  шум  неголосно,  поки  що  дуже  неголосно  працюючого  мотора  іржавого  інопланетного  автомобіля  в  чорному  гаражі.  Цей  тихий  звук  уже  всіх  по-справжньому  здивував  і  навіть  збентежив.
Рокіт  мотора  з  чорного  гаража  багато  хто,  та  ні  –  всі-всі  жителі  двору  почули  вперше  в  житті!
І  як  тільки  діти  розрізнили  тихе  гурчання  іржавого  інопланетного  автомобіля  в  чорному  гаражі,  воно  змінилося  оглушливим…  ну,  майже  оглушливим  ревінням.  Мотор  іржавої  невидимої  поки  що  з  двору  інопланетної  машини  в  чорному  брезентовому  гаражі  заревів  так,  що  всі  аж  здригнулися.  Діти  відбігли  від  чорного  гаража  подалі  й  дуже  здивувалися.  Все  це  тепер  здавалося  значно  більш  дивним,  страшним  і  незвичним,  аніж  навіть  Місяць,  що  втроє  збільшився  й  висів  над  дитячим  майданчиком  двору  серед  білого  дня.
Я  вже  казав  вам,  що  ніхто  й  ніколи  ще  не  чув  рокоту  заведеного  мотора  іржавого  інопланетного  автомобіля.  Ще  ніхто  не  бачив,  яка  страшна  на  вид  ця  машина.  Ніхто  не  знав  поки  що,  який  у  неї  моторошний  маршрут,  і  ніхто  до  пори  до  часу  не  заглядав  у  палаючі  очниці  кінського  черепа  на  її  капоті.
Пам’ятаєте,  як  почався  ранок?  Він  був  ясним,  сонячним,  морозяним,  чудовим.  Діти,  що  вийшли  зранку  в  двір,  навіть  не  здогадувалися  про  моторошнувату  пригоду,  що  сталася  пізньої  ночі  з  кошеням  Дикулем.  А  для  самого  кошеняти  вчорашні  враження  здавалися  сном  чи  казкою  і  майже  зовсім  забулися.  Він  гарненько  виспався,  умився,  поїв  і,  як  зазвичай,  збирався  закотити  куди-небудь  один-два  бабусині  клубки.  Життя  котів  пролітає  швидко,  і  Дикулеві  здавалося,  що  вчорашня  ніч  була  давно-давно.
Але  звук  заведеного  мотора,  який  майже  ні  про  що  не  промовляв  дітям,  Дикулеві  нагадав  дуже  й  дуже  багато.  Кошеня  покинуло  бавитися  бабусиним  клубочком  і  прислухалося.  Потім  підхопилося  на  підвіконня  й  виглянуло  у  вікно.  Діти  все  ще  гралися,  щоправда,  раз  у  раз  стривожено  поглядаючи  на  Місяць  і  прислухаючись  до  гулу  мотора  іржавого  інопланетного  автомобіля  в  чорному  гаражі.  Хлопчики  й  дівчатка  гралися  в  заметеній  снігом  пісочниці,  качалися  на  ковзанах  і,  звісно,  водили  хоровод  навколо  снігового  чоловічка  Тюлі.
Аж  раптом…
Нехай  у  мене  виросте  паперовий  язик,  якщо  брешу!  
Аж  раптом  тричі  каркнув  ворон,  і  ремінь,  що  скріплював  брезентові  двері  гаража,  розв'язався  сам  собою.  Двері  розчинилися  навстіж.  У  ту  ж  мить  раптовий  порив  вітру  зачинив  усі  кватирки  в  довколишніх  будинках.
Прапорець  на  сніговій  вежі  затріпотів.  Десь  далеко  гримнув  грім.  Можете  собі  уявити  грім  на  початку  зими?  Та  все  ж  саме  під  гуркіт  грому  ревучу  іржаву  машину  небаченої  інопланетної  марки  винесло  з  гаража,  мов  крижину.
Страшна  інопланетна  автівка  вискочила  з  чорного  гаража  під  ляскіт  брезентових  полотнищ.  На  капоті  в  неї  блищав  кінський  череп,  а  за  кермом  сидів  чорний  пан  у  чорному  пальті.
Видовище  було  приголомшливе:  розкритий  брезентовий  полог  чорного  гаража,  усміхнений  Чорний  Пан,  блискучі  очі  кінського  черепа,  наростаюча  швидкість....  Машина  з  чорного  гаража,  взяла  розгін,  який  обіцяв  пасажирові  подорож  на  надзвичайно  високій  швидкості.  Цей  розгін,  зрештою,  обіцяв  багато  чого,  –  і  якби  не  гальма,  то  машина  умиґ  ока,  а  може,  навіть  і  швидше  виїхала  б  ізнадвору  й  віднесла  б  таємничого  водія  в  лиховісну  мандрівку.
Але  гальма  поплутали  чорному  мандрівникові  всі  карти.
Гальма  заверещали,  заскрипіли.
Кватирки  знову  відчинилися,  вітер  стих,  ворон  закрив  дзьоба  і  схилив  від  подиву  голову  набік.
А  іржава  інопланетна  машина  стала  мов  укопана.  Чорного  водія  кинуло  на  її  кермо,  кінський  череп  клацнув  зубами.
Просто  на  шляху  чорного  іржавого  інопланетного  автомобіля  стояв  сніговий  чоловічок  Тюля,  маленький  сніговий  чоловічок,  якому  саме  сьогодні  вранці  виповнювалася  доба  від  роду.  Він  розгублено  посміхався  ротом-прищіпкою.  Сердито  –  та  що  там  сердито  –  розлютовано  завивши,  чорний  пан  за  кермом  іржавого  інопланетного  автомобіля  затрясся,  смикаючи  ключ  і  перемикаючи  передачі.  Іржавий  інопланетний  автомобіль  забуксував  просто  перед  Тюлею.  Колеса  автівки  крутились,  але  зрушити  з  місця  вона  не  могла.
Чорний  Пан  за  кермом  іржавого  автомобіля  почав  страшно  кричати  й  бити  кулаками  по  керму.
Діти  заверещали.  Ніхто  ніколи  не  бачив  цієї  чорної  дивовижної  машини,  що  виїжджає  з  гаража.  І  вже  точно  ніхто  ніколи  не  бачив  такого  чорнющого  пана,  який  сидів  за  кермом  інопланетного  автомобіля.
А  водій  тим  часом  усе  намагався  змусити  інопланетний  автомобіль  виїхати  з  двору.  Та  сніговий  чоловічок  Тюля  стояв  просто  в  нього  на  шляху.
Ніхто  у  дворі  раніше  не  бачив  водія  чорної  інопланетної  машини,  але  якби  Дикуль  подивився  на  нього,  він  би  одразу  його  впізнав.  Адже  це  був  саме  той  чорний  пан,  що  склався  з  тіней  напередодні  вночі,  –  у  чорному  капелюсі,  в  чорних  рукавицях  і  в  чорних  окулярах.
Руками  в  шкіряних  рукавицях  чорний  пан  скажено  стискав  чорне  кермо.  Він  розсердився  не  на  жарт.  Певно,  перед  тим,  як  виїхати  з  гаража,  чорний  пан  не  потрудилася  виглянути  назовні.  І  поява  сніговичка  Тюлі  на  шляху  інопланетної  машини  стала  для  нього  цілковитою  несподіванкою.
Іржавий  інопланетний  автомобіль  із  кінським  черепом  на  капоті  не  міг  наїхати  на  снігового  чоловічка  Тюлю.  Не  міг,  і  все.  А  для  того,  щоб  об'їхати  сніговичка  просто  не  вистачало  місця.
Чорний  пан  за  кермом  інопланетного  автомобіля  лаялася,  кричав  і  сигналив,  мов  навіжений.  Напевно,  водієві  спало  на  гадку,  що  сніговичок  Тюлю  живий  і  може  відскочити  на  узбіччя.  Але  сніговий  чоловічок  і  не  думав  відскакувати.  Тому  що  замість  ніг  у  Тюлі  була  куля  снігу,  і  взагалі  він  був  звичайним,  хоч  і  виліпленим  з  любов'ю,  сніговиком.  Тюля  не  зміг  зрушитися  з  місця,  він  лише  нажахано  скривив  свої  губи-прищіпки.  І  всі  діти  дружно  зібралися  заплакати,  тому  що  іржавий  автомобіль,  здавалося,  наїжджав  на  снігового  чоловічка  Тюлю  –  все  наїжджав,  усе  наїжджав…
Хоча  з  якихось  причин  автомобіль  так  і  не  зумів  розчавити  снігового  чоловічка.  Але  злякався  Тюля  не  на  жарт.
Він  уже  був  певен,  що  цей  жах  ніколи  не  скінчиться.  Сніговому  чоловічкові  здалося,  що  ось  зараз,  через  секунду,  бампер  рознесе  його  тулуб.  Покотиться  вбік  морквина,  сплющиться  каструля,  впавши  з  голови…
Та  й  усім  так  здавалося.  Хтось  із  дітей  нажахано  змахнув  руками  й  зі  слізьми  на  очах  кинувся  напереріз  інопланетному  іржавому  автомобілю.  І  вийшло  це  в  нього  дуже  вдало.  Тому  що  одні  дитячі  ручки  знайшли  інші  дитячі  ручки,  а  ті  –  ще  інші,  й  ось  уже  діти  з  усього  двору  стали  перед  сніговичком,  який  першим  загородив  шлях  біснуватому  інопланетному  автомобілеві.
Діти,  взявшись  за  руки,  вишикувалися  перед  сніговим  чоловічком  Тюлею.
–  Агов!  –  висунувся  з  кабіни  іржавого  інопланетного  автомобіля  Чорний  пан.  Він  вимкнув  мотор,  і  колеса  перестали  обертатися.  Однаково  його  автомобіль  не  міг  зрушитися  з  місця,  то  нащо  даремно  витрачати  пальне?
Кінський  череп  на  капоті  вискалився  так  само  страшно,  як  і  сам  Чорний  пан.
–  Гей,  ви!  –  закричав  Чорний  пан  і  замахав  рукою  в  чорній  рукавиці.  –  Гей,  ви,  ану  геть  із  дороги!  Я  повинен  проїхати!
Але  діти  з  усього  двору,  хоча  їм  і  було  дуже  страшно,  хоча  вони  й  боялися  Чорного  пана  та  його  іржавої  машини,  що  викотилася  так  раптово  з  чорного  гаража,  та  все  ж  стояли  живим  ланцюгом  поперек  дороги,  не  дозволяючи  Чорному  панові  наїхати  на  Тюлю.  Чоловічка  Тюлю  –  смішного  й  ніжного.  Тобто  сніжного.
–  Гей,  ви!  –  знову  закричав  Чорний  пан  так,  що  навіть  снігова  черепашка  біля  ніг  Тюлі  поморщилась.  –  Гей!  Агов!  Геть  з  дороги!  Я  проїду!  Тпрусь!
Але  діти  не  зрушили  з  місця.  Вони  вистояли.
Тобто,  ви  розумієте,  що  стояти  й  вистояти  –  це  дві  зовсім  різні  речі.  Наші  діти  саме  вистояли,  поламавши  плани  Чорного  пана.  Тому  Чорний  пан  не  виїхала  з  двору  на  вулицю,  не  проїхав  через  місто  й  не  помчав  по  Землі,  перетинаючи  її  чорною  смугою.
Хоча  діти  ще  нічого  не  знали  про  чорну  смугу,  яка  могла  ось-ось  початися  в  житті  людства.  Вони  просто  захищали  Тюлю  –  снігового  чоловічка.
Діти  вистояли,  а  Чорний  пан  вийшла,  застібаючи  на  ходу  своє  чорне  пальто.  Він  відкрив  було  свого  чорного  рота,  але  задихнувся,  сьорбнувши  чистого  повітря,  і  йому  стало  злу.
Певно,  давненько  не  доводилося  йому  дихати  таким  чистим  повітрям.
Чорний  пан  відступив,  нагнувся  й  глибоко  вдихнув  хмарину  смердючого  газу  з  вихлопної  труби  іржавого  автомобіля.  Йому  відразу  полегшало




.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=226798
рубрика: Проза, Лірика
дата поступления 06.12.2010

ОКАЗЫВАЕТСЯ - ВНАЧАЛЕ БЫЛО НЕ СЛОВО

ОКАЗЫВАЕТСЯ  -

В  ГЛУБИНЕ  -  ДУША  -

И  В  САМОМ  БЕССИЛЬНОМ

ОТЧАЯНИИ  -  СНОВА

МОЖНО  СДЕЛАТЬ

ЕЩЕ  ОДИН  ШАГ....

ОКАЗЫВАЕТСЯ  -

ВНАЧАЛЕ  БЫЛО

НЕ  СЛОВО

А  БЫЛА  -

ГОЛУБЯМ  ХЛЕБЫ

КРОША

БЕЗМОЛВНАЯ  ЗАГАДОЧНАЯ

ДУША

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=226550
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 05.12.2010

Гогоголь Сеня. Когда наступает полный покой Когда слабые пьют взапой

.



Когда  наступает  полный  покой
Когда  слабые  пьют  взапой
Когда  двери  берут  на  засов
Когда  с  цепи  спускают  псов
Что  тогда  на  чаше  весов
У  Фемиды  с  безглазым  лицом?...



Азарову,  Базарову  и  прочим

Вот  вы  создаете  себе  уют
За  счет  народа  -
Больного,  несведущего...
А  на  могилы  вам  наплюют
Следующие

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=226489
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 04.12.2010

Гогоголь Сеня. Просвет в окно втыкает вонью,

Просвет    в  окно  втыкает  вонью,
Трется  граненый  стакан  в  ладони,
Гаснет  заря  и  в  звездах  полно  песку,
И  некуда  мне  уйти  с  балкона,
и  нет  на  свете  таких  законов,
чтоб  вызвать  наряд  ментов  на  мою  тоску

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=226488
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 04.12.2010

Иван Андрусяк. те тексты-женщины они с утра стареют

перевод  с  украинского  

Птицын  А

те  тексты-женщины  они  к  утру  стареют
но  в  день  неведомый,  когда  на  витражах
сорвет  старинный  страх  на  рампе  крылья  змея
с  их  гордых  лон    по  опадает  ржа

те  тексты-женщины  со  смехом  отдаются
прикосновеньем  губ,  прикосновеньем  книг
а  черный  трон  их  на  бумажном  блюдце
как  звезды  тянет  вниз  мой  старенький  магнит

и  снится  ночью  им  безумный  звук  бетона
подземных  стен  точеный  барельеф
и  месяц  как  колье  сжимает  плоть  червлену
и  венам  золотым  разлиться  не  дает

веснушками  росой  и  листьями  и  златом
они  к  тебе  придут  –  как  сын  под  образа
ты  должен  им  весь  мир  ты  каждую  заплату
волной  бегущих  губ  в  эфире  отражал

ты  рвал  их  на  куски,  зализывал  им  раны
лелеял,  как  детей,  и  проводил  сквозь  нерв
теперь  они  твои,  но  почему,  иване
ни  одного  из  них  не  прошептать  теперь



..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=225762
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 01.12.2010

Иван Андрусяк. Панночка с прозрачными очами

Перевод  с  украинского.


 .  ..  .  .

панночка  с  прозрачными  очами
панночка  с  прозрачными  слезами
как  бы  мне  хотелось  научиться
с  вами  быть  или  не  быть,  но  с  вами

как  бы  мне  хотелось  бы,  поверьте,
на  ветрах  подоблачных  лаская
задыхатьcя  вами,  словно  ветер
ароматом  лета  выдыхая

но  ведь  вы  не  вы,  как  в  отраженьи,
раздвоились,  бликами  играя,
вы  одна  –  застыли  как  мгновенье
вы  другая  –  ходите  по  краю

и  теперь,  в  нехоженую  замять,
охвативши  голову  руками,
я  один  –  лелею  свою  память,
я  другой  –  зарёю  вслед  за  вами


раздвоило,  выкрутило,  сжало
капли  яда  –  звезды  в  чаше  неба
панночка  с  прозрачными  очами,
с  вами  -  быть,  или  не  с  вами  –  не  быть



.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=225760
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 01.12.2010

ЖИЗНЬ МОЯ РАЗНАЯ ЧИСТАЯ ГРЯЗНАЯ РЕЗКАЯ ТОМНАЯ БЕЛАЯ ЧЕРНАЯ

....

ЖИЗНЬ  МОЯ  РАЗНАЯ

ЧИСТАЯ  ГРЯЗНАЯ

РЕЗКАЯ  ТОМНАЯ

БЕЛАЯ  ЧЕРНАЯ


ЖИЗНЬ  МОЯ

НОМЕРА  ТЕЛЕФОННЫЕ

ЖЕНЩИНЫ

С  ГЛАЗАМИ  ОГРОМНЫМИ

БЕЗРАЗЛИЧИЕ

ВДОХНОВЕНИЕ

ПОРЫВ

СИЗИФОВ  КАМЕНЬ

ЛЕТЯЩИЙ  С  ГОРЫ



ИГРА  БЕЗ  ПРАВИЛ

ПРАВИЛА  БЕЗ  ИГРЫ

ЖИЗНЬ  МОЯ

ПРИЗРАЧНЫЕ  МИРЫ

....

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=225172
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 29.11.2010

Жил-был еж. На других ежей Он совсем не был похож —

///


Жил-был  еж.

На  других  ежей

Он  совсем  не  был  похож  —

Не  собирал  грибы,

Яблоки  не  ловил

На  свои  колючки

Зато  он  знал  другие

Всякие  штучки.

Знал,  к  примеру,

Что  у  луны

тоже  бывает  тень.

Знал,  почему  бывает  ночь,

а  почему  —  день.

Знал,  что  хобот  слоновий  —

нос,  а  не  хвост.

И  мог  без  заминки

ответить  почти

любой  вопрос:

Про  то

как  бегают  звери,

летают  —  птицы

Одного  он  не  знал  —

а  что  в  море  творится


И  мечтал  еж

встретить  морскую  ежиху,

Чтобы  она  ему  

рассказала  о  море  тихо.
 




///

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=225170
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 29.11.2010

Иван Андрусяк. Мы останемся там, где осенний туман

Мы  останемся  там,  где  осенний  туман
 
Гуцулы


Иван  Андрусяк



Перевод  Птицын


Мы  останемся  там,  где  осенний  туман
Нас  давно  уже  нет,  никогда  нас  не  будет
И  Говерла-гора  и  гора  Поп-Иван
Стали  точно  как  будни,  как  будни,  как  будни

ПорозПисанный  камень  своевольем  имен
За  которыми  тьма,  за  которым  провалы
Мы  останемся  там,  где  простуженный  день
Как  рассерженный  кальвин.

И  кричит  нам  не  горлом,  а  раною  мир
Только  что  нам  до  мира  и  что  нам  до  истин
Мы  останемся  там.  Наших  судеб  пунктир,
как  дорога  на  Пистынь  .

Нас  хотели  Сорбонны,  а  нам  лишь  бы  плоть
Смотрит  Дева  Мария…
Мы  останемся  там,  где  рыдает  Господь
И  молчит  Гуцулия.

…………….

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=224956
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 28.11.2010

Согласно Платону, идиоты – это люди, . .

Согласно  Платону,  идиоты  –  это  люди,  живущие  вразрез  с  политическими  настроениями,  не  подчиняющиеся  общепринятым  для  политеса  нормам  и  правилам,  мало  интересующиеся  политикой

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=224954
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 28.11.2010

Иван Андрусяк. Банда играла навылет И росяные косы губила

..........


Банда  играла  навылет
И  росяные  косы  губила
И  на  колосья  у  пашни
Сглаза  ложились  стихи
Что  сегодня  нам  будет,
Товарищ  -  степь  ли,  могила?
Или  подбитая  птица
Припадет  к  гирлу  руки
Что  нам  завтра  погонщик
Маки  в  губастых  петлицах?
Тетива  голубиная
Под  открытым  небом  столы
В  торбе  хлеба  кусок
Поцелуй  чужой  молодицы
И  бородатого  джуру
В  мир  запрягают  волы.
Сыплет  сажа  из  города
Камни  касаются  брода
Нам  против  неба  надо  -
Где  кучмачи  залегли
А  награда  капризна
Пусть  будет  чума  в  награду
По  горло  в  холодную  воду
Наши  волы  забрели
Банда  играет  навылет
Стынет  кулиш  в  схороне
Перламутровым  дымом
Выедает  любовь  из  строк
Что  назавтра,  товарищ
Маковых  лысин  погоны
Что  сегодня  погонщик
Рок?


.........

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=224750
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 27.11.2010

Гос. Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

Гос

 

Гос  видихає  -  дим  мандрує  моїм  лицем.

З  ночі  від  нього  несе  винцем  і  свинцем.

-  Гос,  ти  заручений?  Метал  на  пальці  кільцем...

-  Ні,  це  звичайне  «Спаси  -  сохрани».

Гос  виходить  із  душу,  мов  із  тюрми.

В  нього  на  торсі  горби,  на  вустах  псалми.

-  Гос,  я  від  цієї  не  зарікалась  суми.

-  Слово  –  твій  панцир.  Себе  ним  і  борони.

І  поки  в  готельному  ліжку  кутаюсь  в  плед,

Гос  надягає  брюки,  шкарпетки,  жилет.

-  Я  замовлю  сніданок.  Ти  будеш  омлет?

Гос  усміхається,  наче  не  їсть  взагалі.

-  Гос,  ти  чому  мовчиш  як  Падре,  як  Отче.  Скажеш?

Наче  ця  ніч  для  мене  –  понад  всі  інші  важить,

Наче  ти  не  любив,  а  уповноважив?

-  Бо  я  наречених  збираю  таких  по  землі.

-  Гос,  якщо  ти  про  гарем,  то  мені  ліпше  вшиться.

А  коли  про  бордель,  то  я,  мабуть,  не  та  дівиця.

Я  прихильна  до  міст  і  на  дух  не  терплю  столиці.

Гос,  чому  інших  у  плани  свої  не  ввів  (цікавуще  слово,  до  речі!  Це  я  про  ВВіВ)?

Гос  одягає  пальто  і  цілує  в  трахею(?).

-  Я  дарую  любов,  наче  рідкісну  панацею.

А  ця  ніч…  ти  ж  питала  про  теодицею.

І  сама  воліла,  щоб  я  відповів.  

Гос  шнурує  взуття,  я  сиджу  біля  нього.

Гарний  костюм,  гарне  тіло  –  як  в  Бога.

Він  в  кишеню  кладе  міні-біблію,  на  дорогу.

Тут  такі  –  ніби  тест  на  убивцю  або  шарлатана.

-  Я  не  злодій,  -  пояснює  Гос,  -  поверну,  слово  честі.

Просто  стало  цікаво.  –  Гос  щирий  у  слові  і  в  жесті.  -

Що  шукають  і  бачать  вони  в  цім  людськім  маніфесті?

Господь  іде  собі.  Я  жду  свіжу  пресу  й  сніданок.



.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=224551
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 26.11.2010

И ВРЕМЯ УХОДЯЩЕЕ ЧЕРЕЗ ЧЕРНЫЙ ХОД ОТСТРАНЯЕТСЯ ОТ ЧЕЛОВЕЧЬЕЙ РУКИ

...



ВЕТВИ  СБРОСИВШИЕ  ЛИСТВУ  КАК  ПЛОД

НЫНЕ  НЕОТЛИЧИМЫ  ОТ  ПРОВОЛОКИ

И  ВРЕМЯ  УХОДЯЩЕЕ  ЧЕРЕЗ  ЧЕРНЫЙ  ХОД

ОТСТРАНЯЕТСЯ  ОТ  ЧЕЛОВЕЧЬЕЙ  РУКИ


И  ВСЕ  -  ЧЕМУ  ЗАЛОГ  -  ТИШИНА

РЫДАЕТ  ТИХО  И  СДАВЛЕННО

А  ГОРИЗОНТ  -  НЕВИДИМЫЙ  ИЗ  ОКНА

ПЫЛАЕТ  ПРОТУБЕРАНЦАМИ  ОКРОВАВЛЕННЫМИ

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=224347
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 25.11.2010

ТЕПЕРЬ - СЕГОДНЯ ВЧЕРА БЫЛО ПЛОХО А ПОЗАВЧЕРА ХРИСТА ПРОДАЛИ

.


ТЕПЕРЬ  -  СЕГОДНЯ

ВЧЕРА  БЫЛО  ПЛОХО

А  НЕДАВНО  -  ОСЕНЬ

НОЧЕЙ  ИСПОДНИХ

ТЕПЕРЬ  -  СЕГОДНЯ

ВЧЕРА  ПТИЦЫ

СКЛЕВАЛИ  КРОХИ

СТОЛОВ  НОВОГОДНИХ

ТЕПЕРЬ  -  СЕГОДНЯ

ВЧЕРА  -  МУХЛЕВАЛИ

ОБМАНЫВАЛИ  ОБСЧИТЫВАЛИ

СДАВАЛИ

ТЕПЕРЬ  -  СЕГОДНЯ

ВЧЕРА  БЫЛО  ПЛОХО

А  ПОЗАВЧЕРА

ХРИСТА  ПРОДАЛИ

ТЕПЕРЬ  -  СЕГОДНЯ

ВЧЕРА  -  ЗАВТРА

ЗАВТРА  -  СЕГОДНЯ

В  НОВОМ  ГРИМЕ

ТЕПЕРЬ  -  ГЛАВНОЕ

ЛОЖЬ  -  ПРАВДА

А  ПРАВДА  -

ЦЕННИКИ  НА  ВИТРИНЕ

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=224346
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 25.11.2010

Иван Андрусяк. Вздумалось же тебе Господи миром меня искушать

Иван  Андрусяк



СТЕФАН  ЯВОРСКИЙ  1709  ГОД

Вздумалось  же  тебе  Господи
миром  меня  искушать
Воспоминание  глины
не  искупит  искус
Держава  сегодня  слабая
как  пчелиный  укус
И  кара  в  твоей  ладони
как  стихов  тетрадь.

До  клочьев  горьких  эта  проповедь
царству  на  гнет
Петром  на  Ивана
разве  что  крестовиной  жать
Тоненькая  страна  змеится  –
негде  и  отрезать
Но  даже  монахом  туда
никто  не  придет
Разве  что  с  палицей
в  небо  ночное  выйду
А  пока  прислонится  голос
как  крест  к  плечу
Не  то  искушение
что  я  ее  вечность  не  видел
А  то  что  на  плахе  исповедуюсь  палачу

От  безымени
попрошу  у  бога  ключи  а  иначе
А  проповедь  назову  тихо
не  хоралом  а  плачем.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=223512
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 21.11.2010

ИВАН АНДРУСЯК И люди и очи и воды и зори и там

ИВАН  АНДРУСЯК



Перевод  на  русский  Птицын  А

На  азербайджанский  МЕДИНА  КИМ

8

И  люди  и  очи  и  воды  и  зори  и  там
Где  звук  разговелся  в  зеленом  зверином  море
И  нет  никого  -  никого  кто  вывел  бы  сам
Диезы  -  бемоли  Диезы  бемоли  Диезы  бемоли
И  ливни  как  -  будто  прыщи  на  жирной  земле
Занудные  скучные  джинсы  на  теле  декарта
И  голоса  мои  с  неба  -  сводящие  зубы  как  кварта

В  ладонях  они  колыхаются  словно  желе
Мы  вместе  зимуем  -  и  по  фиг  каштаны  цветут
И  бабы  и  ноги  и  красные  стекла  от  перца
А  из  бутылки  разбрызгана  всякая  муть
До  сердца  доходит  зараза  -  доходит  до  сердца

Жует  сантименты  выплевывает  миражи
Любовь  и  масарство  маккартни  и  мариконе
На  бархатной  бойне  нисколько  не  весят  ножи
Лишь  люди  и  зори  и  воды  и  море  и  кони
Не  то  бы  убил  а  не  то  бы  посеял  зерно
В  разлитую  теплую  мягкую  нежную  площадь
Лишь  тени  проходят  они  ледяные  на  ощупь
И  снова  как  кони  обиженно  смотрят  в  окно

===========

Insanlar,  gozlar,  sular,  saharlar,  yerlar
Harada  ki  saslar  chiqirirlar  yashil  vahshi  danizda
Va  hechkim  yoh  -  hechkim  ki  ozu  yazmali
Diez-bemollari,  Diez-bemollari,  Diez-bemollari
Va  yaqish  ela  bil  ki  yaradi  yaqli  torpaqda.
Dekartin  eyninda  kohna  darihmish  jins-shalvar
Va  manim  sasim  ucalir  goylardan  dishlarimi  jiqirdir  san  ki  kvartalar.

Ovcuda  onlar  asirlar  san  ki
Birlikda  qishliyirig  va  shabalid  gul  achir
Gadinlar,  ayaqlar,  istiyot  kimi  girmizi  shushalar
Shushali  gablardan  daqilan  vazilar
Uraya  kimi  yayilir  -  yayilir  uraya

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=222713
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 17.11.2010

Дабл чіз Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

Дабл  чіз




З  лікарні  дзвінок:  «Приїдь.  Захопи  халатик,

Бо  тут  мені  видали  дрантя,  такі  собі  кілти».

Ми  курим  в  кватирку  з  ним  прямо  в  його  палаті,

А  він  посміхається  так,  наче  ми  з  ним  у  «Хілтон».

Я  чищу  йому  апельсин,  шкірку  бгаю  в  долоні.

Цікавлюсь,  чому  цього  разу,  мовляв,  що  за  лихо?

³н  дивиться  -  наче  сканери  інфрачервоні,  -

А  тоді  починає  шептати  насилочку,  тихо:

«Я  ж  не  злодій,  не  падло,  не  чорнокнижник,  не  лаю  прогрес,

 Я  звичайний  дальтонік,  що  розшив  собі  голубці…»

Розумієш,  МакДональдс  –  це  одна  з-поміж  філій  Небес.

Там  на  касах  працюють  ангели,  феї…  Та  тільки  тссс!

Вони  там  за  кожне  замовлення  роблять  все,  про  що  мрієш  ти.

Мені  б  не  патякати  зайве,  мовляв,  хата  скраю,  гуляйте  городом.

Та  я  ж  гуманіст.  Або  альтруїст.  Словом,  з  власної  доброти

Взяв  і  нараяв  зробити  замовлення  тим  двом  «уродам».

А  вони,  бач,  здали.  Ну,  ясна  поляна,  щоб  собі  забезпечити  кожен  каприз.

Певно,  не  знали,  що  Божих  Чудес  досить  всім  з  головою.

Санітарки  сміються,  та,  чую,  в  обід  теж  ганяють  по  дабл  чіз.

Головлікар  же  каже,  що  двічі  на  квартал  –  це  навіть  з  лихвою.

Я  беру  його  светр,  протерті  штани,  кидаю  в  кошик.

Вдома  виперу.  Прошу  не  пропагувати  фаст-фуд-секту.

Залишаю  йому  жменю  маркерів,  лиш  не  червоний,  кладу  зошит.

³таюся  з  лікарем  у  коридорі,  беру  рецепти.  

Виходжу  з  лікарні  мов  лялька,  засиджена  мухами.

А  шлунок  голодний  вдивляється:  що  б  то  спожити?

-  ³льна  каса!  Ваше  замовлення  слухаю!

-  Будь  ласка,  мені  дабл  чізбургер  і  пожити.


.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=222260
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 15.11.2010

Гогоголь Сеня. Шатались странные в чревах ночей Курить просили губами рваными

..

Толкались    странные

в  чревах    ночей

Курить  просили

губами  рваными

Бредом

зализывали  свои  раны

Крылья  пряча

в  котомках  плечей

Просили  жалобно  сорокалетние

-  Тетя  -

Дай  димедрол

пожалей  прости

А  в  горячей  палате

напротив

Вешались  четверо

из  шести.

Вышагивали  по  коридорам  серу  -

Пять  кубиков

тридцать  суток

И  плавали

отражения  химер

В  тарелках

больничного  жидкого  супа.

На  кафедру  психиатрии

Через  черный  ход

Выводили  дебилов

и  задавали  вопросы

Смотрели

плохо  выбритые  идиоты

На  девичьи  плечики

и  пушистые  волосы

Серыми  одеялами

плохой  пищей

Колобродила

по  коридорам  грусть

Все  знали  -

отсюда    не  выпустят  -

Ну  и  пусть

Толкались  странные

в  чреве    ночей

Курить  просили

губами  рваными

Бредом  зализывали

свои  раны

Не  распрямляя

согнутых  болью  плечей.


.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=222027
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 14.11.2010

Йог-нута. Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

Йог-нута



Ти  плела  щось  про  Веди,  ковтаючи  восьму  чарку.

Обіпершись  на  факти  і  стіл  (щоб  не  хитатись).

Ще  замовила  нам  по  пиву,  ламала  карки

Словесам  своїм:  «Я  ненавижду  квирлятись…»

Моя  любко,  я,  очевидно,  йогнута

Чи  то  просто  заплуталась  в  нетрищах  психоделіки,

Та  в  сп’янілих  зіницях  твоїх  навіть  лінзи  погнуті,

І  в  кишені  вчорашній  квиток  на  літак  до  Америки.

Я  не  проти  твоїх  сороміцько-неписаних  Істин,

І  навіть  не  проти  твоїх  заперечень  Всевишнього,

Але  ж  ти  не  віриш  ні  в  осінь  з  опалим  листям,

Ні  навіть  в  можливість  спасенія  нікудишнього.

О,  мій  шизотерику,  співай  своє  mucho  besome,

Опісля  Завіту  дивись  про  гаранта  на  Youtube.

Ні,  що  ти,  я  чую.  Ба,  навіть  буває  весело.

У  шалик  мотаєшся  ти  й  нетверезо:  «Ну  тебе…»    

Я  беру  у  панянки  рахунок,  допиваю  повними.

Ти  стоїш  у  пальті  і  чекаєш  мене,  як  пострілу.

Моя  любко,  тебе  малювали  мазками  безкровними,

Ти  проспись.  Завтра  Істина  буде  не  постерна.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=221854
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 13.11.2010

Бурчалки

.

БУРЧАЛКА  72



Яврике  яврике

Ке  ни  мени  ке

Пеники  на  венике

хлюпались  в  реке

Равлики  и  павлики

Мимо  проходили

Речку  как  колечко

В  озеро  скрутили

Буры  и  Шуршуры

Кени  мени  ка

Ушки  на  макушке  -

Поперек  река


Кто  теперь  на  озере

Кто  теперь  в  реке

Яврике    яврике

Ке  ни  мени  ке?

...


БУРЧАЛКА  ОТ  МЕДИНЫ


YEDDI  VA  DORD

DORD  VA  YEDDI

SAHAR  GEDIR

DALCA  GUN  GALIR

NA  OLACAQ  -

YEDDI  YA  DORD

YOHSA

DORD  YA  YEDDI?


...

Бурчалка  эхо



СЕМЬ  И  ЧЕТЫРЕ

ЧЕТЫРЕ  И  СЕМЬ

УХОДИТ  УТРО

ЗА  УТРОМ  -

ДЕНЬ

ЧТО  ЖЕ  БУДЕТ  -

СЕМЬ  И  ЧЕТЫРЕ

ИЛИ  БУДЕТ

ЧЕТЫРЕ  И  СЕМЬ?
   


.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=221631
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 12.11.2010

Тот кто живет одним днем

Тот    кто    живет    одним    днем    -        каждый    вечер    умирает.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=221436
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 11.11.2010

ГУБЫ НА ГУБЫ ЯГОДОЙ ВИННОЙ ЖИЗНЬ НЕ ПРОЖИТАЯ КАЖЕТСЯ ДЛИННОЙ

//




ГУБЫ  НА  ГУБЫ

ЯГОДОЙ  ВИННОЙ

ЛОЖАТСЯ  ПАЛЬЦЫ

НА  КЛАВИШИ  ПИАНИНО

И  СМЫЧОК

НЕГРОМКО  ВЗДЫХАЕТ

ГУБЫ  НА  ГУБЫ

ЛОЖАТСЯ  И  ТАЮТ


ГУБЫ  НА  ГУБЫ

ЯГОДОЙ  ВИННОЙ

ЖИЗНЬ  НЕ  ПРОЖИТАЯ

КАЖЕТСЯ  ДЛИННОЙ

И  ПАУЗЫ  В  РАЗГОВОРЕ

ПОЧТИ  ИСЧЕЗАЮТ

ГУБЫ  НА  ГУБЫ

ЛОЖАТСЯ  И  ТАЮТ




//

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=220517
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 06.11.2010

КАК БЫЛ ТИХ ПОЛУМРАК И ДЖАЗ

.



КАК  БЫЛ  ТИХ

ПОЛУМРАК  И  ДЖАЗ

СВЕТ  ЛИЛСЯ  НА  ДВОИХ

И  ГАС

ОТРАЖАЛСЯ  КРАСНО

В  СТЕКЛЕ

ПЛЕСКАЛСЯ  ВИНОМ

НА  СТОЛЕ


В  НОЧИ  -

БУКЕТОМ  ЦВЕТОВ

ПАХЛО  ЛЕТОМ  ВЕТРОМ

И  СНОМ

ЛЕПЕСТКАМИ

РАЗДАВЛЕННЫХ  РОЗ

ПОД  НЕБОМ

ЛАСКОВЫХ  ЗВЕЗД

В  ЭТОМ  НЕБЕ

СТАРОМ  КАК  МИР

ОДИНОКАЯ  ПАРА

КРУЖИТ

ПОДНИМАЯ  ОДЕЖД

ВУАЛЬ

УСКОЛЬЗАЕТ  НЕЖНАЯ

ВДАЛЬ

А  ЗА  НЕЙ  НЕ  ГРУСТЯ

НИ  О  КОМ

ПРИХОДИТ  РАССВЕТ

ПОТОМ

У  РАССВЕТА  СВОЯ  ПЕЧАЛЬ

И  НОЧЬ

УСКОЛЬЗАЕТ  ВДАЛЬ

И  ВСЛЕД

УСКОЛЬЗАЕТ  ЗЕМЛЯ

И  ВСЕ  ВЫШЕ

ВЕРХНЕЕ  -ЛЯ-

И  ВСЕ  ДАЛЬШЕ

НАШ

СИЛУЭТ

И  ВСЕ  БОЛЬШЕ

УХОДИТ  ЛЕТ...


И  ТИХ

ПОЛУМРАК

И  ДЖАЗ

.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=220208
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 05.11.2010

ПОДСВЕЧНИК. . ПОДЖИЗНИК - И ВСЕ НЕ НА ЛАД И ЖИЗНЬ И СВЕЧИ ГОРЯТ НЕВПОПАД

.



ПОДСВЕЧНИК..ПОДЖИЗНИК  -

И  ВСЕ  НЕ  НА  ЛАД

И  ЖИЗНЬ  И  СВЕЧИ

ГОРЯТ  НЕВПОПАД

И  ОТ  ЛИЖУЩИХ  ТЕНЕЙ

УКРЫТЬСЯ  НАМ  НЕЧЕМ

НЕ  ГРЕЕТ  ЛАДОНЕЙ

ПОДЖИЗНИК...ПОДСВЕЧНИК

ОТКРЫТЫЕ  КЛАВИШИ  ПИАНИНО

УКРЫТЫ  ВЫСОХШЕЙ  ПАУТИНОЙ

А  СКОРО  И  ВЕЧЕР

ПОГРУЗИТСЯ  В  ВЕЧНОСТЬ

И  ВЫПАДЕТ  ИЗ  ЛАДОНЕЙ

ПОДЖИЗНИК...

ПОДСВЕЧНИК...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=220207
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 05.11.2010

ЗА ДУШОЙ У ЛЕСТНИЦЫ - НИ ШИША

........


ЗА  ДУШОЙ  У  ЛЕСТНИЦЫ

НИ  ШИША

И  ТОПТАЛИ  ЛЕСТНИЦУ

НЕ  СПЕША

И  ТОПТАЛИ  ЛЕСТНИЦУ

РВАЛИ  ПОДОШВУ

И  ПОЛЕЗЛА  ЛЕСТНИЦА

ВНИЗ  ПО  ШВУ

И  ПОЛЕТЕЛИ  С  ЛЕСТНИЦЫ

РЕБРА  ДРОБЯ

ЛЮДИ  И  ЖИВОТНЫЕ

НЕБО  И  ЗЕМЛЯ

И  ОБЕРНУЛАСЬ  ЛЕСТНИЦА

ЧЕРНОЙ  ДЫРОЙ

А  ЗА  ДУШОЙ  У  ЛЕСТНИЦЫ

ПОЛНЫЙ  ПОКОЙ

...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=220032
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 04.11.2010

Душі складайте в стос. Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

Анонс




Ставки  робіте,  панове!  Душі  складайте  в  стос.

Раз  ви  прийшли  сюди  –  отже,  платіть  сповна.

В  правім  кутку  рингу  –  Іісус  Христос,

В  лівому  –  вже  знайомий  вам  сатана.

В  залі  ні  голкою  ткнути,  люду  нашестя,

Я  збився  з  ліку  в  цій  галереї  гримас.

Двадцять  віків  дожидання  нового  пришестя

Задля  фатального  цього  двобою  за  нас.

Пані  ряхтять  діамантами,  світять  колінами.

І,  в  світлі  подій,  все  вбрання  їхнє  геть  непідхоже,

Начебто  графіті  поруч  з  церковними  стінами,

Та  перебратись,  можливо,  ніхто  вже  не  зможе.    

Панство  багатство  своє  не  барить  у  руці  –

Ставить  на  чорне,  лукаво  підкручує  вуса.

Ясно  ж  усім:  після  вдару  по  правій  щоці

Ледве  чи  буде  у  відповідь  хук  від  Ісуса.    

Бій  цей  пройде.  Ні  сьогодні,  ні  завтра,  та  скоро.

Не  намагайся  відсидітись  в  цій  боротьбі.

В  правому  верхнім  куточку  твого  монітора  –

Хрестик,  що  Бог  від  початку  призначив  тобі.




....

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=220030
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 04.11.2010

есть только река

Нет  ничего  позади  и  нет  ничего  впереди.  
Позади  и  впереди  есть  только  у  реки.
У  щепки  плывущей  по  реке  есть  только  река.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219828
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 03.11.2010

Казкове. Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

Казкове




І  справа  тепер  не  в  лукавім  твоїм  смішку,

І  навіть  не  в  тому,  кого  ненароком  бито.

У  діда  мороза  написано  на  мішку

Не  сміти  нести  дарунки  в  твою  обитель.

І  справа  тепер  не  в  дверях,  що  без  замка.

І  навіть  не  в  сяйві  над  тім'ям  твоїм  рудавим.

У  всіх  сірих  мишок  помітки  в  записниках:

Молочних  твоїх  не  міняти  на  золотаві.

І  сенс  не  у  тому,  чи  встигнуть  слова  дозріти,

І  скільки  за  тебе  пито  –  відро  чи  бокал.

При  вході  на  кожен-кожнісінький  дах  у  світі

Написано  чітко,  щоб  Карлсон  тебе  не  впускав.

І  справа  не  в  тім,  хто  тебе  шнурував  бинтом

І  пив  над  тобою  в  шалі  –  хоч  плач,  хоч  вий.

 Ти  викреслений  зі  списків.  Мара,  фантом.

Залиш  ці  казки  для  тих,  хто  іще  живий.

Якщо  не  бажаєш  нидіти  в  домовиках,

То  просто  змахни  і  лети  –  такий-бо  закон.

Казки  ж,  зрозуміло,  живим  поклади  в  подушках,

Усім,  кому  крил  ще  не  видали  з  рюкзаком.



.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219827
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 03.11.2010

Если бы все происходило так как хотелось бы фараонам…

Если  бы  все  происходило  так  как  хотелось  бы  фараонам  -  мы  бы  жили  при        фараонах.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219622
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 02.11.2010

Иван Андрусяк Розы для Пиночета

...


РОЗЫ  ДЛЯ  ПИНОЧЕТА


Перевод  Птицын  А

Просто  ли  камень  плаха  ли  комби  -        
Сервус  озерам  перегорелым
Мистер  диктатор,  осень,  как  зомби      
Что  отгрызает  душу  от  тела

Каплю  диктует  –  плодятся  ливни
Крону  диктует  –  корням  завиться.
Курва  -    народ    бесконечно  счастливый
Парнокопытным  посулам    провидца
 
Может  в  каком-нибудь  темном  Провансе
Пулю  слепить  люди  могут  по  трое
Мы  ж  пережили  стрессы  и  трансы
Все  мы  паскуды  и  все  мы  герои.

Вешать    На  шею  маски  казачьи
можно  лишь  только  через    препоны
Мистер  Диктатор,  осень  не  плачет,
Осень    за  пазухой  носит    корону.

Лузгает  семечки,  плодит  бациллы,
Ходит  по  кругу,  ругается  прозой
Я  не  принес  тебе  славу  и  силу,
Только  вот  эту  холодную  розу.

Будет  тебе  от  нее  тяжелее…  -
Гордых  сеньор  во  дворцах  на  лохмотьях
Учишь  закону,  учишь  идее
Учишь  тяжелой  любовной  работе.

И  когда  ляжет  холод  на  груди
Среди  законов,  как  среди  глины
Кони  найдутся  и  шпаги,  и  люди
А  вот  слепить  их,  хватит  слюны  ли?


....

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219422
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 01.11.2010

ХОЛОДАМИ ЗАДЕЛО И ДИЕЗЫ - БЕМОЛИ

...


ХОЛОДА  РАССТАВАНИЙ

ХОЛОДА  МЕЖДУ  НАМИ

ХОЛОДА  ИСКУПЛЕНИЙ

ХОЛОДА  ОБЕЩАНИЙ

ХОЛОДА  МЕЖДУ  ДЕЛОМ

ХОЛОДА  МИМО  ВОЛИ

ХОЛОДАМИ  ЗАДЕЛО

И  ДИЕЗЫ  -  БЕМОЛИ

ХОЛОДА  КАК  ПРОГРАММА

ХОЛОДА  МЕЖДУ  ПРОЧИМ

И  НА  ВСЕХ  ДИАГРАММАХ

ХОЛОДА  ДНЕМ  И  НОЧЬЮ

СЕРПАНТИНОМ  БЕЗЛИЧНЫМ

ХОЛОДА  И  РАЗЛУКИ

НАД  ОСТЫВШИМ  КОСТРИЩЕМ

ПЕПЛОМ  СЫПАЛИСЬ  В  РУКИ

ХОЛОДА  РАССТАВАНИЙ

ХОЛОДА  МЕЖДУ  НАМИ

ХОЛОДА  ИСКУПЛЕНИЙ

ХОЛОДА  ОБЕЩАНИЙ...


...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219420
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 01.11.2010

Інсайт. Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

Інсайт




А  тоді  раптом  ?  бац!  ?  і  стоїш  серед  вулиці,  наче  здурів.

І  забувся,  куди  ти  йшов  і  навіщо  жив.

І  навіщо  ти  ?  зАмок,  а  все  довкола  ?  то  рів.

І  для  чого  танок  кров?яних  тілець  усередині  сотень  жил.

Так  стоїш  собі,  дихаєш.  І  бронхи  лоскоче  повітря  осіннє.

І  думи  в  тобі  проростають  зерном-малахітом:

Звільнюся  з  роботи.  На  море  гайну.  Народжу  дитину.

І  горіло  б  воно!  І  спльовуй  усе  бронхітом!

І  стоїш  собі  в  драповім.  Чи  у  в?язанім.  Або  без.

І  люди  ?  розкришені  кахлі  на  маминій  кухні.    

Жовтень  накашлює  в  барабанну  перетинку  свій  соль  дієз:

Ну,  коли,  як  не  зараз?  А  горіло  б  воно  і  не  тухло!

У  повітрі  душок  чебуреків,  гілки  ?  в  жовтій  збруї.

І  за  кожним  із  окликів  лине  луна  вайлувата.

Почекати,  хіба,  іменин.  Подивитися,  що  подарують.

І  якщо  знов  непотріб  і  несмак  ?  вшиватись.

А  тоді  раптом  ?  бац!  ?  і  минає.  І  наче  не  ти  тут.  Морока.

Мить  тому  так  впивався  повітрям  холоднуватим.

Гляну,  що  подарують.  Впівока?

От  якби  щось  нормальне,  щоб  не  треба  було  зриватись.







.....

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=219239
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 31.10.2010

Иван Андрусяк Поститься всей зиме без лжи и без измены

перевод  Птицын  А



Поститься      всей      зиме    без  лжи  и  без    измены      
И  это  не  дано        холопам    или    сброду
И  упадет  звезда  и  оскоромит  вены
Течение    вина  зеленый    сок  природы

Как  сладко  питие  но  возбуждает  сушу
На  рушниковых  листьях  тихо  ша
Такую  мелкую  и  ледяную  душу
Вытравливает  сильная  душа

Ей  несть  числа  и  зверь  ее  бесплодный
И  виснет  дар  над  волосом  твоим
Холопам  не  хватает  иссушений
Расщепленных  во  чреве  у  змеи

Чей  палец  взрежу    кровью  загустею
Меж  топорами  конченый  песок
Пустынь  великую  я  холю  и  лелею
Подушек    упиравшихся    в  висок

И  сонный  лоск  и  свет    под  образами  брызнет
И  позолоты    более    в    разы  
А  вот  душа  растрескалась  так    быстро
Как  туесочек  из  сырой  лозы.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=218856
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 29.10.2010

ЭЛЬФЫ С ПОПЕРЕЧКИ КНИЖКА 2 ЛОПУХАСТОЕ СЧАСТЬЕ ИЛИ НЕ ВСЕ ДОМА 2

— Дети,  —  хлопнула  себя  по  лбу  Сольвейг.  —  Конечно,  Миляга  прав.  Вспомните,  некоторые  ловушки  для  счастливых  случаев  Старшие  эльфы  делали  очень  просто.  Особенно  для  маленьких.  Нашивали  карманчики  для  счастливых  случаев  с  той  стороны,  с  которой  ребенку  эльфов  всегда  было  удобнее  всего  лазить.  Вот  и  все.  
Но  другим  эльфам  нравились  больше  нравились  ловушки  с  выдумкой  и  интригой.  С  приключениями.  Потому  что  нашитые  карманчики  такие  эльфы  считали  атрибутом  совсем  детского  возраста.  Просто  для  грудничков.  Мамочки-эльфочки  нашивали  такие  кармашки  совсем  крохотным  эльфикам.  Малыши  могли  сунуть  туда  руку  в  такой  карманчик,  достать  счастливый  случай  тогда,  когда  ему  вздумается.  И  тарахтеть  им  спокойно  как  погремушкой  или  игрушкой.  Такие  ловушки  для  самых  маленьких  всегда  нашивали  маленьким  эльфятам  мамы-эльфики.  
— Вот,  конечно,  —  вспомнила  Сима,  —  Миляга,  ты  прав.
— Я  —  эльф,  —  с  достоинством  сказал  Миляга.
Фантосу  было  тяжело    сидеть,  и  он  пробовал  делать  себе  гамак  из  подручных  средств.  Вернее  ему  не  было  тяжело  сидеть,  но  так  как  он  был  как  бы  раненный,  ему  представлялось,  что  если  он  сделает  гамак,  то  все  поймут  это  правильно.  Гамак,  кроме  того,  был  нужен  Фантосу  для  того,  чтобы  легче  думалось.  Гамак  Фантос  хотел  соорудить  из  подручных  средств  прямо  в  комнате  Чаши.  Но  подручные  средства:  шахматные  фигурки,  шнурки  от  кроссовок,  словари,  пульт  от  телевизора,  бронзовые  часы  никак  не  хотели  складываться  в  гамак.  Поэтому  Фантосу  пришлось  обдумывать  предложение  Миляги  в  непривычных  для  обдумывания  условиях.  Не  в  гамаке.  Кстати,  очень  глубоко  внутри  себя,  Фантос  знал,  что  возможно  и  в  шахматы  он  проиграл,  именно  потому,  что  думал  над  ходами  не  лежа  в  гамаке.  Но  с  другой  стороны,  почему  же  он  тогда  выиграл?  Одним  словом,  хотите  знать,  что  сделал  Фантос,  когда  ему  пришлось  делать  ловушки  для  счастливых  случаев?  
Не  в  гамаке,  так  на  кухне.  Фантос  сразу  представил  себе  элементарную  ловушечку.  Что  делать?  Фантос  сделал  бы  что  легче.  Он  бы  пошел  на  кухню,  налил  бы  в  блюдце  холодной  хвойной  пенки.  Смешал  бы  хвойную  пенку  с  малиновым  сиропчиком  и  клеем  БФ.  Счастливые  случаи  стекались  бы  на  блюдце  как  лопухи  и  приклеивались  бы  как  мухи,  а  Фантос  вытаскивал  бы  их  из  блюдца,  из  своей  счастливой  смеси,  обтирал  бы  платочком  или  просто  о  фартук  и  складывал  бы  в  сетку  на  брючном  ремне.  И  между  делом  перекусывал  бы.  
—  Миляга,  ты  прав,  я  —  эльф,  —  сказал  Миляга    с  достоинством.
— Ну  да,  как  же  это  можно  забыть.  Очевидное  —  невероятное!  Правильно!  У  эльфов  всегда  было  врожденное  чувство  счастливого  случая.  И  с  помощью  этого  врожденного  чувства,  любой  эльф,  даже  маленький,  даже  крошечный,  даже  не  обладающий  собственными  волшебными  способностями  мог  совершать  чудеса.  Чудеса  —  немалая  часть  природы  Поперечки.  И  счастливые  случаи  —  часть  случаев,  которые  совершаются  в  жизни.  Бесконечно.  Просто  счастливые  случаи  —  часть  жизни,  и  волшебство  —  часть  жизни.  Тот  кто  умеет  использовать  счастливые  случаи,  тот  может  не  вторгаясь  в  природу  волшебного,  с  помощью  чудесных  счастливых  случаев  решать  цели.  Так  же    как  их  достигают  волшебники.  Например,  можно  сделать  игрушку  волшебной  с  помощью  волшебства  или  колдовства,    а  можно  ждать  счастливого  случая  и  просто  одушевить  волшебством  игрушку  без  волшебства.  Счастливые  случаи,  которые  пронизывают  жизнь  на  Поперечке,  позволяют  маленьким  эльфам,  получать  все  что  угодно,  не  прибегая  к  волшебству.  Находиться,  когда  они  немножко  потерялись  от  мамы.  И  легко  решать  вопросы  с  памперсами  и  горшочком.  И  достать  погремушечку.  …счастливый  случай,  коснувшийся  меня,  вас,  Рембика,  Милягу,  Симу  и  воспользовавшись  им  можно  создать  волшебные  конструкции,  там,  где  нет  оснований  для  волшебства  и  чуда.  До-ре-ми-фа-соль-ля-си-до,  понимаете?  Эльфы  поняли.  И  начали  думать  о  том,  а  как  мы  поймаем  счастливый  случай?  
Счастливый  случай  мы  будем  ловить  с  помощью  ловушек.  Автор  предупреждает,  что  способы,  с  помощью  которых  эльфы  ловили  свои  счастливые  случаи,  их  идеи  и  конструкции  ловушек  —  интеллектуальная  собственность  эльфов  и  предостерегает  читателей  от  попыток  ловить  счастливые  случаи  способами,  которые  уже  испробовали  эльфы.  Во-первых,  у  вас  ничего  не  получится.  А  во-вторых,  каждая  ловушка  присущая  для  счастливых  случаев,  присуща  каждому  отдельному  существу:  будь  то  эльф  или  вы  сами.  Поэтому  надо  всегда  искать  свою  ловушку  для  счастливых  случаев,  а  не  подсматривать,  как  ее  делают  другие.  
Эльфы  решили  собирать  счастливые  случаи,  чтобы  продержаться  в  ожидании  Домашека.  У  каждого  эльфа  был  свой,  заветный,  присущий  только  ему  способ.  Поэтому  стоило  только  взяться  за  дело,  и  дело  пошло.  Счастливые  случаи  быстро  ловились  в  ловушки  эльфов.  Фантос  навострил  ушки  на  макушке,  потому  что  Фантосу  больше  всех  захотелось    наловить  счастливых  случаев.  У  него  даже  ладони  зачесались  к  счастливым  случаям.  Сам  Фантос  чувствовал  себя  чуть  ли  не  виноватым  в  том,  что  неприятности  в  доме  эльфов  начались  с  проигранной  им  партии  шахмат.  Из-за  него  стало  ясно,  что  неприятности  не  только  не  оставили  эльфов  в  покое,  но  что  они  проникли  во  внутрь  домика  эльфов.  
— Ох,  и  зачем  я  сел  играть  сам  с  собой  в  шахматы?  —  сокрушался  Фантос.  
Впрочем,  не  важно,  почему  начались  неприятности,  не  важно  было  даже  то,  куда  девались  пакеты  со  счастьем,  которые  оставил  Домашек.  Важно  было  другое.  Как  можно  быстрее  найти  выход  из  положения,  сохранить  до  прихода  Домашека  всех  эльфов  целыми  и  невредимыми.  Очень  хорошо,  что  Миляга  вспомнил  о  счастливых  случаях  и  о  врожденной  способности  всех  эльфов  их  улавливать.  Теперь  каждому  эльфу  необходимо  было  соорудить  ловушечки.  И  просто  наловить  в  своих  ловушках  как  можно  больше  счастья  для  всех.  Тут  уж  конечно  Фантос  ошибался  в  том,  что  ему  придется  скучать,  ожидая  Домашека.  Ему  не  пришлось  скучать.  События  закрутились  со  страшной  скоростью.  Фантосу  пришлось  не  скучать,  а  сооружать  ловушки,  чем  он  и  занялся.  
— Прекрасно,  —  сказала  Сима,  —  только  нам  надо  делать  все  быстрее,  дорога  каждая  секунда.  
Сима  хлоп  —  и  поймала  руками  прекрасный  счастливый  случай.  Ей  просто  повезло.  
— А  куда  мы  их  денем?  —  спросила  Сольвейг.
— Кого?
— Счастливый  случай?
— В  патио,  на  детскую  площадку,  —  сказали  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.
Сегодня  они  хотели  забраться  повыше,  и  куча  счастливых  случаев  на  лесенках  были  бы  кстати.  
— В  патио  —  так  в  патио,  —  все  легко  согласились    и  принялись  сооружать  ловушки.
Синюшник  замер  изо  всех  сил.  Ему  казалось,  что  он  прирос,  и  думалось,  что  вот  сейчас,  в  эту  минуту,  когда  все  о  нем  забыли,  на  длинной  паутине  сверху,  может  быть  от  таракана,  на  него,  неподвижного,  беспомощного  Синюшника  опустится  страшная  паутина.  Он  запищал,  но  на  него  никто  не  обратил  никакого  внимания,  потому  что  его  уже  было  трудно  увидеть.  Картинки  не  было.  
— Ну  что,  —  сказал  Фантос,  —  приступаем.
Фантос  достал  из  письменного  стола  Домашека  цветной  картон,  ножницы,  клей  и  цветную  бумагу.
— Только,  чур,  не  подсматривать,  —  распорядился  Фантос.
Каждый  из  эльфов  имел  свои  секреты  и  способы  постройки  ловушек  для  поимки  счастливых  случаев.  Только  Лямба,  Ляпка  и  Лякса    не  очень  то  прятали  то,  что  они  делают.  Те  ловушки,  которые  строили  для  себя  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  могли  не  действовать  в  руках  Фантоса  или  Миляги.  И  действовать  в  руках  какой-нибудь  обыкновенной  девочки  с  Поперечки.  И  совсем  никаких  ловушек  не  строил  Рембик.  Потому,  что  сидел  в  душе.  Эльфы  решили  обойтись  без  него,  надеясь  насобирать  достаточно  много  счастливых  случаев  самим,  чтобы  защитить  всех.  Все  равно  каждый  эльф  очень  дорожил  своим  секретом.  Вполне  возможно,  что  из-за  фамильности  своих  секретов,  их  тайны  восходили  к  далеким  предкам.  Эльфы  на  Поперечке  были  не  семьей,  а  скорее  чем-то  средним  между  школьным  летним  лагерем  и  яслями.  Фантос  расстелил  на  полу  плед,  который  стащил  с  дивана  и  начал  что-то  бубнить,  вырезая  из  цветного  картона  фигурки,  дощечки.  По-видимому,  Фантосу,  для  того,  чтобы  построить  ловушку  для  счастливых  случаев,  следовало  построить  маленькую  мельничку  с  жерновами.  Жалко,  что  Эльфира  не  могла  бы  подсмотреть  хотя  бы  в  самую-самую  маленькую  дырочку,  то  чем  занимались  эльфы.  Она  бы  умерла  от  радости.  В  ее  руках  появились  бы  первые  в  ее  жизни  реальные  возможности  влиять  влияния.  Несчастные  случаи.  Сама  по  себе  идея  могла  бы  поднять  бы  ее  на  уровень  почти  что  колдуньи.  К  несчастью  ли,  к  счастью  ли,  к  несчастью  она  не  знала  идею.  Она  не  знала,  как  строить  ловушки  для  счастливых  случаев,  и  она  не  знала  как  строить  ловушки  для  несчастных  случаев.  Но  что-то  же  она  знала?  
Фантос  так  сосредоточился,  что  перестал  обращать  внимание,  что  происходит  вокруг.  Зато  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  продолжали  внимательно  следить  за  каждым.  Нет,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  совершенно  не  подсматривали,  им  самим  был  известен  один  отличный  способ  делать  ловушки  для  поимки  счастливых  случаев,  и  они  на  него  очень  надеялись.  Но  Фантос  махал  на  девочек  руками.  
— Отойдите,  отойдите,  отойдите!
Фантос  боялся,  что  если  эльфочки  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  будут  смотреть,  как  он  строит  ловушку,  то  ничего  не  получится,  как  с  шахматами.  Да,  дело  не  в  том,  что  он  боялся,  что  они  узнают  его  секрет,  он  боялся,  что  его  сглазят.  
А  что  же  Миляга?  Миляга  сначала  решил  поискать  счастливого  случая  под  плинтусом.  Поискать  счастливые  случаи,  а  не  ловить  их:  под  плинтусом,  под  обоями,  в  одежном  шкафу,  как  завалявшуюся  мелочь  в  карманах,  под  ковром.  Может  быть,  Домашек  так  заметал  их  под  ковер,  счастливые  случаи  в  лучшие  времена.  Но  ничего  такого  нигде  не  обнаружил,  кроме    маленькой  средневековой  монетки,  которую  Миляга  отдал  на  счастье  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе.  Тогда  Миляга  решил  сделать,  как  и  его  дедушка.  В  таких  случаях  его  дедушка    садился  и  играл  на  фортепиано.  Короче  говоря,  на  пианино.  Что-нибудь  из  «Волшебного  щелкунчика».  Счастливые  случаи  сами  к  нему  слетались,  счастливые  случаи  прыгали  по  струнам  внутри  пианино  и  уворачивались  от  нежных  молоточков.  Тому,  кто  прекрасно  играет  на  фортепиано,  короче  на  пианино,    не  нужно  никакой  ловушки.  Миляга  просто  заиграл  так,  что  все  подвластные  музыке    счастливые  случаи  стекались  с  любопытством  к  молоточкам.  Ведь  сколько  играешь  —  столько  счастливых  случаев  и  соберешь.  Потом  останется  только  открыть  крышку  пианино  и  просто  достать  оттуда  набившиеся  музыкальные  счастливые  случаи  двумя  руками.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса    покрутили  монетку  на  счастье,  которую  дал  им  Миляга,  и  сделали  так.  Они  собрали  камешки,  бусинки,  стекляшки,  кусочки  янтаря,  обломки  пластиковых  игрушек,  везде,  где  только  можно.  Даже  из  подвала.  Потом  они  отполировали  все  это  в  своих  ладошках,  придавая  находкам  единую  форму,  и  превращая  их  в  одинаковые  бусинки.  Потому  что  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  все-таки  были  эльфочками,  а    не  простыми  девочками  и  могли  полировать  в  ладошках,  все  что  угодно,  даже  сверхпрочные  металлы.  И  полировали  не  хуже  полировочной  машины.  Потом  в  отполированных  бусинках,  камешках,  обломках,  стекляшках,  кусочках  янтаря  и  монетке  Миляги      на  счастье  Лямба  протерла  дырочку.  Просто  у  Лямбы,  как  у  эльфийки  была  такая  особенная  особенность.  Протыкать  взглядом  все  что  угодно.  Потом  Лякса  нашла  разноцветную  нить  шелкового  паука.  Ясное  дело,  что  нити  шелкового  паука  не  валялись,  где  попало.  А  Ляксе  удавалось  отыскать  нити  шелкового  паука  лучше,  чем  другим  —  Лямбе  и  Ляпке.  Потом  эльфийки  зеленоглазые  продели  нити  шелкового  паука  через  дырочки  в  бусинках,  сделанных  из  камешек,  стеклышек  и  связали  нить  легким  эльфийским  узелком.  Выглядело  это  так,  как  будто  нить  срослась.  Получилось  такое  ожерелье  с  монеткой  на  счастье.  Ляпка  втерла  в  ожерелье  немного  сока  лопуха  счастливого  из-под  стола,  вернее  уже  с  над  стола  и  эльфийки  по  очереди  на  него  подышали.  Такое  было  ожерелье.  На  его  бусинки  обязательно,  как  бабочки  на  цветок,  опускались  счастливые  случаи.  Эльфочки  это  знали.  Такие  счастливые  случаи,  когда    они  попадали,  эльфочки  снимали  с  ожерелья  и  складывали  в  карманы  на  фартучках.  Потом  они  бегали  посмотреть,  сколько  счастливых  случаев  собрали  Сольвейг,  Сима,  Миляга  и  Фантос.  Все  их  прогоняли.  Потому  что  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  тарахтели  и  мешали  ловить  и  считать.  Тогда  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  полезли  на  ту  сторону  стола  по  шведской  стенке,  по  крутящемуся  глобусу  Поперечки,  по  пустой  книжной  полке,  с  которой  сняла  книги  Сима  и  дули  на  Синюшника,  который  чувствовал  себя  страшно  одиноко  и  прел  от  камина  неподалеку.  Лямба  обрызгала  Пластинчатого  водой,  Лякса  угощала  пенкой,  а  Ляпка  предлагала  понюхать  нашатырь.  Пластинчатый  отрицательно  махал  глазами.  Махать  головой  он  боялся.  Сима  слышала  эту  возню,  и  ей  было  очень  неудобно.  Синюшник  попал  в  переплет,  и  Сима  даже  не  подозревала,  не  догадывалась  насколько  буквально.  А  ей,  Симе,  для  того,  чтобы  создать  собственную  ловушку,  для  поиска  счастливых  случаев  нужен  был  песок  и  качели.  Правда  Сима  умела  ловить  счастливые  случаи  просто  так,  руками,  но  и  для  этого  нужны  были  свободные  руки.  В  конце  концов  Синюшник  хныкал  очень  тихо,  а  дело  было  очень  важное.  Сима  решила  не  обращать  на  него  внимания.  Сосредоточиться  на  деле.  Потому  что  создание  ловушек  счастья  в  данной  ситуации  было  самым  важным  делом  эльфов  с  Поперечки.  
Итак,  Сима  преступила  к  созданию  собственной  ловушки  счастья.  Ей  была  нужна  глубокая  ловушка,  поэтому  Сима  пошла  в  патио  домика  эльфов  и  стала  углублять  и  выравнивать  ров,  который  строил  Рембик  в  редкие  минуты,  когда  он  выбегал  из  душа.  Сима  никогда  не  строила  глубоких  ловушек  для  счастливого  случая.  Честно  говоря,  Сима  вообще  никогда  не  строила  никаких  ловушек  ни  для  каких  счастливых  случаев.  На  Поперечке  счастья  хватало.  Но  она,  конечно,  знала,  как  создавать  ловушки  для  счастливого  случая.  У  каждого  эльфа  это  знание  индивидуально,  как  почерк.  Синюшника  было  едва  видно  сквозь  лопухи.  Синюшник  хлопал  пластинками.  Синюшник  хмурил  пластинки  лицевые,  подбородочные  и  бровные.  Ему  хотелось,  чтобы  все  это  поскорее  закончилось.  Сима  не  хотела  строить  ловушку.  Симе  нравилось  ловить  счастливые  случаи  просто  ладошками.  Она  знала  как.  Но  пойманные  счастливые  случаи  плескались  у  нее  в  ладошках  как  голуби,  и  ей  становилось  их  жалко,  и  она  их  отпускала.  Как  Сима  делала  глубокие  ловушки,  ушки  на  макушке,  глубокие  ловушки.  Сима  ухитрилась  найти  себе  местечко,  где  ее  никто  не  видел.  Зато  все  услышали:  «Цвирк,  цвирк».  Все  счастливые  случаи,  а  не  только  те,  что  ловил  Миляга,  были  очень  мелодичные,  прекрасно  звучали.  И  вообще  ловля  счастливых  случаев,  устроенная  маленькими  эльфами  Поперечки,  звучала  прекрасной  музыкой.  
А  Сольвейг?  Сольвейг  мысленно  расплела  нити  по  комнате,  прикрепила  их  к  тяжелым  шторам,  завила  несколько  мысленных  пружинок,  завязала  мысленных  несколько  узелков  на  лампе,  на  рогах  оленя,  на  хоботе  мамонта  и  положила  в  собственную  ловушку  дл  счастливых  случаев  приманку  —  язычок  холода.  Потому  что  счастливым  случаям,  которые  ловила  Сольвейг,  нравились  язычки  холода  в  качестве  приманки.  Потом  Сольвейг  соорудила  мысленную  авоську,  под  баскетбольным  щитом  с  колечком,  которые  висели  слева  от  телевизора,  и  сразу  в  ее  ловушку  попал  первый  счастливый  случай.  Попал  в  щит  под  баскетбольным  кольцом  и  упал  в  авоську.  
— Заработало!  —  обрадовано  захлопала  в  ладоши  Сольвейг.  
На  нее  кто-то  шикнул.  Клевало  не  у  всех.  Вся  комната  была  полна  трелей  и  капелей.  Капающих,  падающих,  отловленных  и  уловленных,  пойманных  счастливых  случаев.  
— А  куда  мы  будем  их  собирать?  —  спросила  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  у  которых  накопилась  уже  целая  куча  маленьких  серебристых  живых  счастливых  случаев.  
— может  быть  в  подвал?  —  подал  голос  Фантос.
— Или  на  чердак,  —  сказала  Сима.  На  чердак  Симе  было  не  жалко.  На  чердаке  жили  голуби.  
— Или  в  сундуки,  —  заволновались  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  захлопав  в  ладоши.  Их  волновала  возможность  сделать  сразу  два  интересных  дела.  
— Сначала  наловим  побольше,  —  вот  так  решил  Фантос.
А  счастливые  случаи  продолжали  ловиться  в  ловушки  маленьких  эльфов.  
— Тиньк,  —  ловились  счастливые  случаи,  —  бульк,  блинк.  
И  с  каждым  счастливым  случаем  маленькие  сердца  эльфов  становились  все  спокойнее,  а  личики  все  светлее.  Становились  все  увереннее.  «Памк»  —  падали  счастливые  случаи  то  в  одни,  то  в  другие,  то  в  третьи  руки.  Их  было  премного.  
— Может  быть,  хватит?  —  наконец  не  выдержала  Сима.  —  А  то  переловим  все  счастливые  случаи  на  Поперечке.  Тогда  кроме  нас  на  всей  Поперечке  не  будет  никому  везти.  
— Хватит,  —  обрадовалась  Сольвейг  и  потихоньку  выпустила  последний,  попавшийся  к  ней  в  авоську  счастливый  случай.  
— Хватит,  —  легко  согласились  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  которые  были  легкими  девочками.  
И  Миляга  решил,  что  им  хватит.  А  Рембик  ничего  не  подозревал  и  ни  о  чем  не  думал,  продолжая  плескаться  в  душе.  
— Так,  а  куда  мы  их  сложим?  —  спросил  Фантос,  наловивший  больше  всех.
— В  подвале  им  будет  холодно,  —  сказали  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  Им  нравились  сундуки.  
— Пусть  в  патио  порхают,  в  песочнице,  —  сказал  Миляга  и  вытер  руки  о  бумажное  полотенце.  Он  не  хотел  доставать  счастливые  случаи  из  пианино  грязными  руками.  
А  лопухи  и  Пластинчатый  не  высказали  никакого  своего  мнения.  И  таракан  промолчал.  Он  задремал  на  карте  Поперечки.  И  аккурат  возле  Злоовражья.  Поэтому  решили  —  в  патио.  В  патио  домика  эльфов  была  маленькая  детская  площадка  с  качельками,  лестницей  и  песочницей.  По  мнению  эльфов  —  это  было  самое  лучшее  место  для  счастливых  случаев.  С  одной  стороны  —  пойманные  счастливые  случаи    уже  не  могли  улетать  с  патио,    с  другой  стороны  им  было  тут  удобно  и  свободно.  
— А  что  с  ними  будет,  когда  придет  Домашек?  —  спросила  Сольвейг,  которой  было  жалко,  что  такое  количество  ярких,  как  попугаи,  и  живых,  как  золотая  рыбка,  счастливых  случаев  будет  томиться  в  неволе.  
— Выпустим,  —  великодушно  сказал  Миляга,  которому  принадлежала  эта  идея.  —  Только  пересчитаем  сначала,  чтобы  куда-нибудь  не  пропало.  Ничего  никуда  не  пропало,  и  нигде  бы  ничего  не  потерялось.  Если  мы  их  не  используем,  надо,  чтобы  они  все  вернулись  в  природу.  
И  эльфы  начали  пересчитывать  порхающие    и  летающие  счастливые  случаи,  сбиваться  и  уже  потихонечку  хохотать.  Тут  наконец  Рембик  из  душа  вышел.  Рембика  встречали  цветами  и  пением  и  цвирканьем  счастливых  случаев  и  зарослями  лопухов.  Рембик  недоуменно  осмотрелся.  И  комната  Чаши,  и  эльфы  выглядели  непривычно.  Лица  у  эльфов  Поперечки  были  такие,  как  будто  они  только  что  прокатились  на  американских  горках  или  побывали  в  стиральной  машине.  И  в  то  же  время  очень  счастливые.  Эльфы  смеялись.  По  всей  комнате  порхали  счастливые  случаи.  Эльфы  тыкали  в  них  пальцами.  Из-за  зарослей  лопухов  кто-то  пищал.  Рембик    явно  опешил.  Цветы,  счастливые  случаи,  эльфы.  У  Рембика  глаза  на  лоб  полезли.  Под  резиновую  шапочку.  Эльфы  что-то  досчитывали,  шевеля  губами,  глюкали,  а  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  по  очереди  дневничок  вели.  Что-то  записывали  и  черкали.  
— Что  у  вас  тут  происходит?  —  удивился  Рембик.
— Эх,  ох,  не  мешай,  сорвалось.  Цап,  ципа-ципа.
— И  зачем  вы  сюда  цветы  из  оранжереи  перетаскали?  —  продолжал  удивляться  Рембик.  —  Зачем  счастливых  случаев  натягали?  
— Да  он  все  еще  ничего  не  знает,  —  подняла  голову  Сольвейг.  
Все  посмотрели  на  Рембика.  
— Чего  это  я  не  знаю?  —  удивился  Рембик.
— Тут  такие  дела,  —  начал  Миляга  осторожно.  
— Счастье,  —  шепотом  сказала  Сима.  Ей  так  не  хотелось  огорчать  Рембика.  —  В  пакетах.
— Что,  счастье  в  пакетах?  —  переспросил  Рембик,  все  еще  недоумевая.
— Счастье  исчезло,  —  сказала  Сима,  покачиваясь.  Лопухи  тоже  сокрушенно  закачались.  За  лопухами  промелькнул  Синюшник.
Рембик  подозрительно  посмотрел  на  лопухи.  
— В  каком  смысле  исчезло?
— В  смысле  сперли,  —  просто  сказал  Фантос.  —  Мы  тут  ставили,  —  он  указал  на  место  у  двери,  —  а  оно  —  тю-тю.  
Рембик  вдруг  покраснел.  Посмотрел  на  подставочку,  потом  подошел  к  занавесочке  в  прихожей  и  шторку  отдернул.    
— Ну,  ничего  себе,  —  сел  Фантос  на  диван.  
Все  счастье,  которое  считалось  потерянным  или  украденным,  спокойно  стояло  себе  в  пакетах  за  занавеской.  Все  охнули.  А  Рембик  смутился  и  покраснел  еще  сильнее.  Он  так  покраснел,  что  у  него  пар  пошел  от  полотенца,  которое  свисало  у  него  на  плечах.  
— А  я  не  нарочно,  —  сказал  Рембик,  —  я  тут  в  душ  бегаю,  а  пакеты  со  счастьем  рядом  с  дверью  стоят,  я  их    просто  забрызгать  побоялся.  Счастье  перемочить.  Вот  я  их  и  переставил  за  занавесочку.  Я  ведь  думал  —  вы  видели.  
Все  молчали  мгновение,  а  потом  Фантос  в  таракана,  который  по  карте  Поперечки  разгуливал,  счастливым  случаем  запустил.  И  таракан  —  блим  —  испарился.  Все  захохотали.  Все  захохотали,    всем  еще  полегчало.  
— Переставил,  —  хохотал  Фантос,  —  а  счастье  то  осталось  дома,  а  счастье  то  мы  думали,  счастье  пропало.  
—   А  я  думал  —  Фантос  на  шахматную  доску  посмотрел.
— Значит,  —  закричал  Фантос  громко,  —  я  выиграл!  Выиграл!  
— Выиграл!  —  бросились  обнимать  Фантоса  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  — Фантосик,  ты  выиграл!  
И  они  на  себя  посмотрели.  И  оказалось,  что  у  них  тоже  все  в  порядке.  И  косички,  и  фартучки  выглажены,  и  веснушки  там,  где  положено.  Это  они  с  перепугу  напридумывали  себе  всякие  ужасы.  Тут  из-под  лопухов,  из-под  стола  Синюшник  вылез,  Пластинчатый.  Все  рты  пораскрывали.  
— Ты  же  прирос!
То  же  мне  —  прирос.  Ничего  Пластинчатый  не  прирос!  Уши  распускать  не  надо.  Ничего  ни  к  чему  Пластинчатый  не  прирос.  Так,  ушами  размахался.  Это  когда  Сима  с  Синюшником  книги  по  гербариям  у  книжного  шкафа  перекладывали,  одну  толстую  книгу  Сима  Синюшнику  на  ухо  поставила.  А  тут  паника  началась,  что  счастье  пропало.  Сима  убежала,  а  Пластинчатый  головой  дернул,  ухо  из-под  толстой  книги  не  высунул.  Пластинчатый  подумал,  что  прирос.  А  Сима  уже  и  не  видела,  что  у  Пластинчатого  там  том  про  гербарий  на  ухе.  Она  подумала,  может,  он  и  вправду  прирос,  раз  орет  и  головой  не  шевелит.  Но  так  любой  может  ухом  зацепиться.  Это  же  не  значит,  что  прирос.  Это,  когда  Рембик  счастье  нашел,  Пластинчатый  решил  ухо  потрогать.  И  понял,  что  на  ухе  книжка  лежит.  Он  вытащил  из-под  книги  ухо  и  сквозь  лопухи  ко  всем  пролез.  
Миляга  посмотрел,  что  у  Фантоса  все  в  порядке,  и  у  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы,  и  у  Пластинчатого,  и  телевизор  быстренько  включил.  И  ничего.  И  все  хорошо.  И  по  телевизору  мультики  крутили.  И  никакой  кукушки  и  близко  не  было.  Все  кончилось  очень  хорошо.  Все  были  очень  довольны.  Вот!
 Рембик  по  комнате  покрутился,  помог  цветы  разнести.  Цветы  разнести,  ловушки  разобрать.  Ловушками  эльфы  распорядились  по-разному.    Лямба,  Ляпка  и  Лякса  свое  волшебное  ожерелье  повесили  на  хобот  мамонта.  Лякса  хотела  повесить  на  рога  оленя,  но  Лямба  присоединилась  к  Ляпке.  Вообще  то,  строго  говоря,  ожерелье,  которое  сделали  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  теперь  действительно  стало  волшебной  вещью.  И  наверное,  представляло  очень  сильный  интерес,  если  бы  оно  попало  в  руки  какой-нибудь  простой  девочки    с  Поперечки,  то  с  его  помощью  эта  девочка  могла  бы  сделать  очень  много  самых    разных  чудесных  вещей.  Сольвейг  свою  виртуальную  ловушку  разрушила,  чтобы  никого  не  поранить.  Потому  что  виртуальные  ловушки  ранят  также  сильно,  как  и  настоящие.  Просто  их  не  видно.  А  потому  что  их  не  видно,  они  еще  опаснее.  А  Фантос  свою  разрушать  не  стал.  Мельничку  для  счастливых  случаев  Фантос  убрал  Домашеку  в  шкаф.  И  запер  в  шкаф  на  ключик,  чтобы  кто-нибудь  не  переложил  эту  мельничку  случайно  как  пакеты.  Миляга  просто  проветрил  фортепиано,  короче  пианино.  А  Сима.  Откровенно  говоря,  Сима  так  и  не  достроила  свою  глубокую  ловушку  в  песочнице.  Она  поймала  парочку  счастливых  случаев  руками  и  снова  их  отпустила.  Ее  глубокая  ловушка  для  счастливых  случаев  так  и  осталась  не  доделанная.  Зато  она  вызвала  интерес  у  Рембика.  Рембик  начал  что-то  строить  в  песочнице,  и  глубокая  ловушка  Симы  ему  для  чего-то  показалась  интересной.  А  над  песочным  замком  цвиркали  счастливые  случаи.  
Все  проголодались,  потому  что  с  тех  пор,  как  Домашек    покинул  домик  эльфов,  все  были  заняты  какой-то  странной  суетой.  Все  немножко  проголодались.  
— Давайте  отнесем  счастливые  случаи  в  патио,  на  детскую  площадку,  —  сказал  Фантос,  —  и  перекусим,  а  потом…
— А  потом  построим  замок,  —  вдруг  сказала  Ляпка.  
Лякса  энергично  закивала.  
— Замок  из  песка,  в  цветочнице.
— А  цветы?  —  спросила  Сольвейг.
— Ну,  часть  цветов  мы  уже  убрали,  —  сказал  Фантос,  —  а  остальные  пусть  стоят  здесь,  может  быть  им  здесь  больше  нравится.  
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  невольно  на  лопухи  скосили  глаза.    Лопухам  уже  точно  здесь  больше  нравилось.  Лопухи  уже  не  только  из-под  стола  лезли,  они  уже  на  кресло  взобрались  и  на  стол  листья  положили.  И  в  ту  кухню  перли,  в  смысле  росли  в  направлении  кухни.  Таракан  тоже  искал  кухню  на  карте  Поперечки.  Но  в  кухне  на  карте  Поперечки  крошек  не  было,  и  поэтому  таракан  ходил  по  карте  Поперечки  злой  и  голодный.  
— В  кухню  так  в  кухню.
Сима  пошла  за  Фантосом  в  кухню.  Синюшник  плелся  вслед  за  Симой.  Никакого  стресса  или  поражения  нервной  системы  после  случая  со  шкафом  у  Синюшника  не  было.  Синюшник  привык  прирастать.  Правда,  некоторое  время  Синюшник  старался  не  подходить  близко  ни  к  чему,  к  чему  могли  бы  прирасти  его  уши.  А  к  чему  они  могли  прирасти?  А  кто  его  знает?  Синюшник  ни  к  чему  не  подходил.  Сима  шла  впереди  Синюшника.  Она  надеялась,  что  среди  запасов  Домашека  найдется  что-нибудь  для  Синюшника.  Фантос  уже  закусывал.  Два  толстых  стебля  лилии,  и  один  стебель  ревеня  на  пол-батона  в  одной  руке  и  верхушка  яблочной  пенки  в  другой.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  посмотрели  на  то,  как  Фантос  уминает  бутерброд  и  пощипали  свежих  почек.  Свежие  почки  росли  в  столовом  почечнике.  Лямба  пощипала  ивовых  почек,  Лякса  —  вишневых  почек,  а  Ляпка  —  каштановых.  Как  видите,  вкусы  у  эльфочек  были  совершенно  разные.  Потом  Сима  с  Синюшником  пошелестели  между  собой  и  выбрали  желе.  Желе  готовилось  быстро  и  щекотно.  Синюшник  любил,  когда  щекотно.  Сольвейг  выдумала  себе  воздушные  блинчики  с  хлопьями.  Фантос  взболтал  себе  гоголь-моголь  с  шоколадом  со  сливками.  А  Миляга  подумал  и  согласился  на  окрошку  из  лилий,  огурцов  и  кувшинок  на  ряске,  которую  приготовил  Рембик.  Потом,  когда  все  поели  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  снова  сбегали  к  лопухам.  Лопухи  доросли  почти  уже  до  потолка.  Потом  эльфы  стали  присоединяться  к  играющим  в  патио  Миляге  и  Рембику.  Потому  что  у  Миляги  и  Рембика  получался  вполне  интересный  игрушечный  замок  из  песка.  Да  и  воды  в  фонтанчике  было  сколько  угодно,  песку  было  сколько  угодно,  ведерок,  грабелек  и  лопаток  было  сколько  угодно.  И  я  бы  тоже  поиграл  в  песочнике.  
А  Рембик  строил  в  песочнике  рвы  и  мост  там,  где  Сима  начала  делать  глубокую  ловушку.  Миляга    вполне  мог  построить  зубчатые  стены.  Зубчатые  стены    и  сторожевую  башню.  И  сырое  подземелье.  Только  сырое  подземелье  без  Рембика  у  Миляги  не  получалось.  Они  стали  помогать  друг  другу.  Счастливые  случаи,  которые  летали  по  патио,  садились  на  игрушечный  замок,  который  строили  эльфы:  на  башенки,  на  стены,  на  игрушечные  домики,  которые  строили  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  и  вообще  садились,  где  только  можно.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  стали  собирать  камушки  для  стройки.  Причем  у  Ляпки,  как-то  само  собой  выходило  находить  янтарные  кирпичики.  А  еще  Фантос  предложил  перетащить  на  стройку  аквариум  и  сделать  бассейн  во  дворе  игрушечного  замка,  который  строили  Миляга  и  Рембик.  Все  эльфы  охваченные  интересом  помогали  Рембику  и  Миляге  строить  замок.  Рембик  продолжал  делать  свое  подземелье,  бассейн,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  строили  игрушечные  клумбы  и  расставляли  маленькие  игрушечные  кустики.  Ну  а    Фантос  строил  крепкие  крепостные  зубчатые  стены,  Сима  с  Синюшником  башенки.  Миляга  строил  главную  башню  замка.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  еще  кроме  бассейна  уговаривали  Рембика  сделать  подводную  речку  под  замком.  Таинственную  и  странную,  которая  соединиться  со  рвом  вокруг  замка.  Рембик  качал  головой.  Он  считал  эту  идею  не  осуществимой.  
Эльфы  так  увлеклись  строительством  игрушечного  песочного  замка  в  патио,  что  и  не  заметили,  как  открылись  двери,  и  в  дом  зашел  Домашек  с  Чашей  в  руках.  Вслед  за  Домашеком  в  черно-белой  кепочке,  в  черно-белых  гетрах,  с  черно-белым  рюкзачком  вошел  Старший  эльф  с  Эльфелевой  башни.  Девочки-эльфочки,  увидев  Домашека  и  гостя  завизжали  от  наплыва  чувств.  И  не    только  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  но  и  Сольвейг  и  Сима.  Фантос  захохотал.  Рембик  захлопал  в  ладошки,  а  Миляга  перевернулся  через  себя.  Домашек  с  торжествующим  видом  поставил  перед  эльфами  ЧашуСчастья.  Она  была  цела  и  невредима.  У  всех  эльфов  так  отлегло  от  сердца,  так  отлегло.  Они  окружили  Домашека  и  Старшего  эльфа  и  повели  их  в  комнату.  
— А  это  что?  —  спросил  Домашек,  показывая  на  лопухи.  
— Они  выросли  там,  где  пролилось  счастье,  —  объяснила  Лямба.  
— Мы  хотели  отжать  из  лопухов  счастье,  —  сказала  Лякса.
— Мы  потеряли  пакеты  со  счастьем,  —  сказала  Ляпка.  
— Я  вижу,  вы  тут  не  скучали,  —  сказал  Домашек.
Старший  Эльф  улыбнулся  и  подул  на  лопухи,  которые  сразу  перенеслись  во  двор  к  черно-белому  дракону,  который  сразу  стал  ими  хрустеть.  Все  пошли  на  это  посмотреть.  Дракон  был  очень  рад  увидеть  эльфов  с  Поперечки.  Он  хрустел  сочными  лопухами,  а  Лямба,  Ляпка  и  Лякса    его  гладили.  Потом  они  бросились  на  кухню  готовить  чай.  Сольвейг  освободила  место  во  главе  стола  для  Старшего  Эльфа.  Домашек    и  Фантос  установили  ЧашуСчастья,  там,  где  ей  положено  быть.  Пока  эльфы  приводили  себя  и  домик  эльфов  в  порядок  Старший  эльф  покатал  их  по  очереди  на  черно-белом  драконе  по  Поперечке.  А  потом  все  пили  чай  и  разговаривали.  Эльфы  спрашивали  Старшего  эльфа,  как  дела  на  Эльфелевой  башне.  Старший  эльф  расспрашивал  их  про  Поперечку.  Эльфы  на  перебой  рассказывали  Старшему  эльфу  и  Домашеку  о  том,  как  они  потеряли  счастье,  как  им  показалось,  что  их  преследуют  неудачи.  Как  проиграл  Фантос,  как  прирос  Пластинчатый,  как  они  пытались  защититься  цветами  и  соком  лопухов  и  про  ловушки  на  счастливые  случаи.  Старший  эльф  очень  хохотал  и  хвалил  эльфов  за  то,  что  они  оказались  такими  смышлеными  и  за  то,  что  они  никому  не  открывали  дверь.  И  про  то,  как  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  предложили  отжать  сок  из  лопухов,  которые  выросли  там,  где  счастье  вытекло  из  треснувшей  Чаши  Счастья,  и  как  Миляга  предложил  делать  ловушки  на  счастливые  случаи,  и  сколько  счастливых  случаев  они  наловили.  Счастливые  случаи  Старшему  эльфу  понравились.  Ему  понравилось,  какие  младшие  эльфы  умные,  и  он  их  очень-очень  хвалил.  
Счастливые  случаи  собрались  на  игрушечном  песочном  замке  в  песочнице  патио.  И  с  игрушечным  песочным  замком  что-то  происходило.  Он  переливался,  оживал,  совсем  как  тот  в  подземелье,    в  домике  эльфов,  мираж  которого  видели  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  
Тем  временем  эльфы  угощали  Старшего  эльфа  чаем  и  всем  тем,  что  у  них  было.  Потом  Старший  эльф  решил  позаниматься  с  Домашеком.  Эльфы  стали  расходиться.  
Фантос  сказал:
— Ладно,  мне  пора!  
И  он  пожал  руку  Старшему  эльфу  как  взрослый  и  выскользнул  из  домика    за  дверь.
— И  я  пошел,  —  сказал  Миляга,  притоптывая  от  нетерпения.  У  него  было  что-то  свое  на  уме.  
— А  можно  и  мы  пойдем,  погуляем?  —  спросили  хором  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  Они  посвежели,  повеселели  и  их  неудержимо  тянуло  на  улицу,  как  тянет  сквознячком  паутинку.  
Рембик  вышел  из  душа    и  пробормотал:
— Надо  кое-что  принести.
А  Сима  с  Синюшником  исчезли  так  же  тихо,  как  и  пришли.  Они  собирались  вернуться,  потому  что  приготовили  всем  эльфам  сюрприз.  Еще  раньше,  до  событий  с  Чашей.  Потом,  последней,  решилась  Сольвейг.  Она  была  счастлива,  она  была  счастлива.  Она  была  счастлива,  она  была  счастлива.  
Потом,  когда  все  эльфы  наполнились  счастьем,  как  цветы  —  дождем,  все  эльфы  заторопились  на  Поперечку.  Всем  было  важно  начать  там,  где  их  настигли  неудачи.  И  убедиться,  что  в  жизни  все  стало  хорошо.  Знаете,  как  хочется  вернуться  и  увидеть,  что  дела  идут  хорошо!  Всем  хочется.  И  Симе  с  Синюшником,  и  Домашеку,  и  Миляге,  и  Рембику,  и  Лямбе,  и  Ляпке,  и  Ляксе.  Всем-всем-всем.  Вернуться  туда,  где  начались  неприятности  и  насладиться  тем,  что  они  закончились.  Отступили.  
И  последнее,  в  этом  рассказе.  Песочный  замок,  который  облепили    счастливые  случаи,  собранные  маленькими  эльфами,  вдруг  неожиданно  засиял,  увеличился  и  исчез.  И  вместе  с  ним  исчезли  все  счастливые  случаи,  про  которых  второпях  забыли  эльфы.  Исчез  и  замок,  и  счастливые  случаи.  Никто  не  знал,  куда  они  исчезли.  



...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=218767
рубрика: Проза, Сказки, детские стихи
дата поступления 28.10.2010

ЭЛЬФЫ С ПОПЕРЕЧКИ КНИЖКА 2 ЛОПУХАСТОЕ СЧАСТЬЕ ИЛИ НЕ ВСЕ ДОМА

ЭЛЬФЫ  С  ПОПЕРЕЧКИ


КНИЖКА  2

ЛОПУХАСТОЕ  СЧАСТЬЕ  ИЛИ  НЕ  ВСЕ  ДОМА



Залатал  штаны
Подтянул  ремешок
Закинул  на  плечи
Холщевый  мешок
Присел  на  дорожку
На  фарт  постучал
И  кошкам  -  мышкам
Велел  не  скучать




                     Фантос  задвинул  за  Домашеком  засов,  и  эльфы  с  Поперечки  остались  в  домике  эльфов    совсем  одни.  Без  старшего  эльфа  Домашека    и  без  Чаши  Счастья.  
Домашек  отправился  в  путь  к  Эльфелевой  башне  с  треснувшей  Чашей  счастья  и  твердым  намерением  починить  Чашу  и  вернуться  как  можно  скорее.  В  домике  эльфов  остались  эльфы  Миляга  и  Фантос,  эльфочка  Сольвейг  —  таинственная  и  нежная,  неугомонные  Лямпа,  Лямба  и  Лякса  и  конечно  Сима  с  Синюшником.  
Синюшник  не  был  эльфом,  Синюшник  был  Пластинчатым.  Но  эльфы  Поперечки  принимали  Синюшника  как  своего,  потому  что  он  нравился  Симе  и  был  предан  ей  как  собачонка.  
Еще  в  домике  эльфов  остался  эльфин  Рембик.  Рембик  был  эльфином,  но  родился  обычным  сухопутным  эльфом.  Просто  однажды  на  Поперечке  произошла  история,  когда  Рембик,  один-одинешенек,  не  считая  лягушек,  спас  всех  эльфов  Поперечки.  А  заодно  и  всех  остальных  жителей  Поперечки  вместе  взятых  от  страшной  опасности.  Но  для  этого  Рембику  пришлось  так  долго  находиться  под  водой,  в  подводном  мире,  что  его  организм,  увы,  перестроился,  и  Рембик  стал  эльфином.  Потом  оказалось,  что  назад,  на  сухопутный  образ  жизни  организм  перестраиваться  не  захотел,  и  Рембику  пришлось  остаться  эльфином.  И  вода  притягивала  Рембика  как  магнит.  Он  не  мог  обходиться  без  воды,  полюбил  аквариумы  и  при  каждом  удобном  случае  бежал  под  душ.
Итак,  ЧашуСчастья  Домашек  унес  с  собой,  и  поэтому  эльфы,  которых  Домашек  запер  в  домике  эльфов,  чувствовали  себя  не  защищенными.  Так  мы  с  вами  чувствуем  себя  тогда,  когда  у  нас  дома  отключают  горячую  воду,  электричество,  телефон  или  канализацию.  
Никто  не  знает,  когда  придет  Домашек,  как  он  доберется  до  Эльфелевой  башни,  и  эльфам  оставалось  только  ждать.
Конечно,  какое-то  время  эльфы  смогут  прожить  без  Чаши  Счастья,  как  мы  с  вами  можем  прожить  какое-то  время  без  горячей  и  холодной  воды  в  доме.  Какое-то  время  мы  сможем  прожить,  если  отключится  холодильник  или  перестанет  работать  канализация.  Но  это  уже  будет  не  Счастье.  То  есть  не  несчастье,  а  не  Счастье.  Пока  еще  с  раздельным  написанием.  И  эльфы  очень  ждали  возвращения  Домашека  с  Чашей  Счастья.  Конечно  в  домике  у  эльфов  пока  что  было  счастье  —  в  пакетах,  про  запас.  Там  где  его  собрал  предусмотрительный  Домашек.  Но  эльфы  все  равно  чувствовали  себя  скованно,  стесненно,  потому  что  Чаша  Счастья  для  эльфов  все  равно,  что  для  нас  папа  и  мама,  хорошие  оценки,  шоколад,  игра  на  компьютере,  йогурт  в  холодильнике  и  ,  газ,  электричество  и  канализация.  А  Счастье  в  пакетах,  а  не  в  Чаше  Счастья,  это  все  равно,  что  вода  по  часам  и  электричество  с  перебоями,  и  поэтому  эльфы,  не  успев  проводить  Домашека  в  дорогу,  уже  с  нетерпением  ждали  его  возвращения.  Вместе  с  целой-целехонькой  Чашей  Счастья.  

*  *  *
В  ожидании  Домашека  эльфам  конечно  же  надо  было  чем-то  заняться.  Для  того  чтобы  время  прошло  быстрее  и  чтобы  ожидание  не  нервировало  так  сильно.  Пока  они  все  молчали,  потому  что  события,  которые  с  ними  произошли  на  Поперечке,  требовали  осмысления.  Рембик,  который  уже  успел  поплескаться,  вышел  из  душа,  прошелся  по  комнате,  нашел  сухое  полотенце,  поболтал  пальцем  в  аквариуме  и  снова  побежал  под  душ.  Фантос  и  Миляга  бросились  помогать  Симе  с  Синюшником.  
Сима  придумала  клевую  штуку.  На  опустевшее  место  Чаши,  там,  где  стояла  Чаша  Счастья,  Сима  с  Синюшником  решили  поставить  дерево  счастья.  Вы  знаете  дерево  счастья,  денежное  дерево?  Вот  Сима  с  Синюшником  и  решили  поставить  денежное  дерево  туда,  где  стояла  Чаша  Счастья.  И  хотя  эта  замена  была  не  сравнимой,  все  равно  эльфам  в  домике  Домашека  стало  немножечко  уютнее.  Немножечко  легче  на  душе.  Уже  по  тому  хотя  бы,  что  место  Чаши  Счастья  не  пустовало.  Эльфы  полюбовались  денежным  деревом  и  разбрелись  по  домику  Домашека  кто  —  куда.  
Эльфы  разбрелись  в  разные  стороны.  Впрочем,  не  все  разбрелись  в  разные  стороны,  это  я  вру.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  просто  не  могли  разбрестись  в  разные  стороны,  потому  что  если  бы  они  могли  разбредаться  в  разные  стороны,  то  в  мире  было  бы  втрое  больше  хаоса,  бестолковой  суеты,  дерганий,  прыганий,  развязанных  узелков,  ободранных  обоев,  и  втрое  меньше  не  исследованных  уголков.  Но  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  держались  стайкой  и  если  разбредались,  кто  куда,  только  в  одну  сторону.  
Рембик  плескался  в  душе,  Миляга  ходил  кругами  вокруг  телевизора,  искал  пульт-меню,  а  Сима  с  Синюшником  стали  рыться  в  библиотеке  у  Домашека,  в  его  книжном  шкафу.  Сима  хотела  найти  какую-нибудь  справочную  литературу  по  гербариям.  Синюшнику  очень  хотелось  сделать  гербарий,  и  Сима  обещала  ему  в  этом  помочь.  Сима  с  Синюшником  перебирали  толстые  фолианты  и  рассматривали  картинки  за  прозрачными  обложками.  Рембик  пел  в  душе.  Миляга  делал  все  более  широкие  круги  возле  телевизора  и  в  конце  концов  решил  пойти  поискать  пульт  от  телевизора  на  кухне.  Потому  что  если  очень  хочешь  что-то  найти,  то  лучше  всего  искать  то,  что  ты  потерял  там,  где  тебе  больше  всего  нравится.  Миляге  в  кухне  нравилось  больше  всего,  и  Миляга  пошел  в  кухню  искать  пульт  от  телевизора  в  холодильнике.  А  знаете,  что  делала  Сольвейг?  Сольвейг  делала  большие  глаза.  Она  смотрела  в  зеркало.  С  удовольствием  и  не  без  интереса.
Каждый  из  эльфов  искал  себе  занятие  по  душе.  Конечно,  все  их  мысли  крутились  возле  путешествия  Домашека.  Все  они  думали,  откуда  же  взялась  трещинка  в  Чаше  счастья.  Откуда  она  взялась?  Никогда,  и  один  эльф  с  Поперечки  не  сталкивался  с  такой  проблемой.  И  это  их  очень  тревожило.  Конечно,  у  каждого  из  эльфов  были  свои  предположения.    Сначала  все  подумали  на  Эльфиру.  Что  это  она  виновата  в  том,  что  Чаша  Счастья  треснула.  Эльфира  была  вредная  и  приставучая  тетка  с  Поперечки,  у  которой  с  эльфами  было  созвучно  только  имя  —  Эльфира.  А  кроме  имени  больше  ничего  общего  у  Эльфиры  с  эльфами  не  было.  Но  вряд  ли  Эльфира  была  виновата.  Эльфира  не  столько  могла  делать  неприятности,  сколько  хотела  их  делать,  и  тем  более  серьезные  неприятности.  Серьезные  неприятности  были  Эльфире  не  по  зубам,  потому  что  она  была  обыкновенной  злючкой.  Хотя  она  и  вбила  себе  в  голову,  что  хочет  стать  королевой  эльфов.  Эльфира  рассказывала  всем  встречным  на  Поперечке,  что  умеет  делать  неприятности,  хотя  серьезных  неприятностей  никому  не  делала.  Потому  что  все-таки  не  умела.  Так,  пакостила    где  попало,по  мелочам,  но  без  колдовства.  Зимой  раскатывала  скользанки  на  пешеходных  дорожках,  ставила  вместе  со  своими  отщепенцами  капканы,  силки  на  всякую    мелкую  живность  на  Поперечке,  натягивала  между  деревьями  нитки,  вырывала  цветы  на  клумбах,  прибивала  монетки  к  асфальту,  сдирала  поручни  с  лестниц.  Подставляла  ножки  и  показывала  дули.  Извините.  И  без  конца  рассказывала  всем  встречным  с  Поперечки,  какая  она  ужасная  и  злобная.  Но  от  таких  рассказов  никакая  Чаша  Счастья  треснуть  не  могла.  Для  того  чтобы  Чаша  Счастья  треснула,  нужны  были  более  серьезные  естественные  причины.  А  такие  мелкие  гадости,  как  Эльфира  на  Поперечке,  могли  делать  множество  других  существ.  И  Тролль  с  Троллевиной,  и  озорники,  и  куча  других  мелких  хулиганов.  Просто  Эльфира  была  единственной,  кто  рассказывал  о  своих  пакостях  во  всех  подробностях  и  во  всеуслышание.  Эльфира  создавала  себе  репутацию.  Может  быть,  только  поэтому  эльфы  и  подумали  на  Эльфиру,  когда  треснула  Чаша  Счастья.  Потому  что  у  Эльфиры  была  репутация.  Но  никто  из  эльфов  не  посчитал  эту  мысль  серьезной,  заслуживающей  внимания.  Потом,  когда  все  эльфы  занялись  своими  делами,  каждый  из  них  все-таки  пытался  понять,  отчего  треснула  Чаша  Счастья.  А  Лямба,  Ляпка  и  Лякса    не  только  попытались  понять,  но  и  приступили  к  делу.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  начали  исследования.  Они  исследовали  подсвечники  на  столе,  дубовый  пол,  а  особенно  одно  место  под  Чашей.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  ползали  на  корточках  и  пытались  понять,  куда  же  вытекло  столько  счастья,  и  куда  оно  девалось.  
И  в  конце  концов  обнаружили  маленькую  щелочку  в  добротном  дубовом  полу  под  столом  и  очень  обрадовались.  Потому  что  счастье,  по  их  мнению,  стекало  именно  туда.  А  может  быть  и  не  туда.  Но  оттуда,  из  щелочки,  уже  что-то  росло.  Что-то  перло.    Лямба,  Ляпка  и  Лякса  долго  исследовали  пол  вокруг  места  и  все  то,  что  окружало  место  Чаши  Счастья.  Они  даже  залезли  под  стол  рядом  с  местом  Чаши,  укрытый  тяжелой  скатертью.  Они  влезли  под  стол  все  трое:  
— Я-ха-ха.  Ты-хи-хи,  —  запели  вдруг  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  оттуда,  из-под  стола.  —  Прорастают  лопухи.  
— Что?  —  не  понял  Фантос,  потому  что  голоса  эльфочек  из-под  стола  звучали  глуховато.  —  Что  случилось?  
Лямба  вылезла  из-под  стола  и  улыбнулась,  отряхиваясь  от  пыли.  А  Ляпка  и  Лякса  из-под  стола  что-то  загомонили.  Синхронно.  
— Они  говорят,  —  перевела  Лямба,  —  что  нашли  щелочку  в  полу,  в  которую  Счастье  стекало  из  трещинки  в  Чаше.    А  оттуда  из  дырочки,  уже  кое-что  лезет.  
— Как  это  кое-что  лезет?  —  испугался  Фантос.  —  А  защита?  Домик  эльфов  защищен  пакетами  со  счастьем  и  заперт  на  ключ  Домашека.  В  домик  эльфов  никто  не  может  лезть.  Домашек  защиту  поставил.  
— Оттуда  лезут  лопухи,  —  сказала  Лякса,  вылезая.
 А  Лямба  залезла  под  скатерть  вместо  Ляксы  и  стала  там  хихикать.  Потом  из-под  скатерти  вылезла  Ляпка,  а  Лякса  полезла  обратно.  Фантос  крякнул  и  тоже  полез  под  стол.  А  с  той  стороны  приподняли  скатерть  и  заглядывали  любопытные  Сима  и  Сольвейг.  Один  Миляга  никуда  не  полез.  Он  пульт  от  телевизора  искал.  На  кухне.  Потому  что  где  же  ему  еще  искать  нужную  вещь,  когда  кушать  хочется.  Миляга  нанизал  на  палочку  восемь  узелков  сахарной  ваты,  лимонную,  апельсиновую  и  киви  и  включил  пенковарку,  потому  что  уже  соскучился  по  домашней  пенке.  Миляга  кушал,  а  пульт  сам  искался.  Это  было  удобно.  Рембик  тоже  не  заглядывал  под  стол.  Он  в  душе  плескался.  А  под  столом,  куда  с  кряхтеньем  залез  Фантос,  из  щелочки,  которую  обнаружили  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  пробивались  вполне  обыкновенные,  дворовые  лопухи.  Они  росли  почти  незаметно  для  глаза.  Но  почти  незаметно  для  глаза,  это  означает  чрезвычайно  быстро.  Скорее  всего,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  оказались  правы.  И  счастье  из  треснувшей  Чаши  Счастья  стекло  именно  в  эту  дырочку.  А  так  как  именно  в  этой  дырочке  случайно  оказались  именно  семена  лопуха,  на  их,  прямо  скажем,  счастье,  то  они    и  стали  прорастать  очень  быстро.  Фантос  успокоился.  Он  не  стал  выдирать  лопухи,  потому  что  выдрать  их  было  невозможно  —  ведь  они  росли  там,  куда  стекало  счастье.  И  Фантос  только  крякнул,  вылез  и  вернулся  к  мыслям  о  том,  откуда  же  взялась  трещинка.  У  него  была  одна  интересная  идея,  но  она  требовала  проверки.  И  Сима  думала,  и  Сольвейг.  Одним  словом  соображения  по  поводу  трещинки  в  Чаше  счастья  были  разные,  но  никто  из  эльфов  свои  соображения  не  высказывал.  Покамест.  Потому  что  каждому  хотелось  не  только  докопаться  до  причины,  но  и  обосновать  свою  догадку.  Просто  так  болтать  не  любили  даже  легкомысленные  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  И  у  Сольвейг  была  своя,  совершенно  фантастическая  идея,  но  она  даже  более,  чем  другие  не  хотела  о  ней  рассказывать.  Сольвейг  догадывалась,  что  есть  вещи  поважнее  Счастья.  И  то,  что  поважнее  счастья,  может  разбить  счастье.  Вернее,  Сольвейг  не  догадывалась  об  этом,  она  это  чувствовала.  

*  *  *
Во  внутреннем  дворике  домика  эльфов,  патио,  была  огромная  песочница  с  полным  набором  пасочек,  ведерочек,  граблей  и  лопаток.  С  хорошим  белым  речным  песочком,  фонтанчиком  и  бассейном,  в    который  текла  водичка.  В  бассейн  можно  было  прыгать  с  качелей,  которые  стояли  там  же,  на  площадке,  или  с  лесенки,  которая  вилась  над  песочником  и  замыкала  его  с  двух  сторон.  Эльфин  Рембик  иногда  выбегал  из  своего  душа,  но  в  комнаты  не  шел,  а  забегал  в  песочницу  и  выкапывал  несколько  сантиметров  рва,  которым  огораживал  площадку  под  строительство  игрушечного  замка.  Или  прыгал  в  бассейн  —  поиграть  с  рыбками.    В  принципе  все  эльфы  могли  жить  не  только  на  суше,  но  и    в  воде.  Эльфы  могли  жить  где  угодно:  и  во  льдах  Антарктиды,  как  белые  медведи,  и  в  жерлах  вулканов,  и  даже,  как  кое-кто  утверждал,  и  даже  —  на  Луне.  Но  на  луне  не  было  Эльфелевой  башни,  значит,  никаких  эльфов  просто  не  могло  быть.  А  если  бы  на  Луне  была  своя  Эльфелевая  башня,  земные  эльфы  о  ней  знали  бы  наверняка.  Класс  было  бы,  да?  Лунная  Эльфелевая  башня.  Конечно,  о  ней  бы  все  знали.  Короче,  после  той  истории  у  Злоовражья,  когда  Рембик  спас  эльфов,  он  стал  эльфином,  и  с  этим  ничего  нельзя  было  поделать.  Он  стал  зависеть  от  воды,  поселился  в  речке  на  Поперечке,  а  когда  ходил  в  гости,  то  смотрел  в  аквариум  или  пропадал  в  душе.  Это  стало  занимать  в  жизни  Рембика  слишком  много  места.  Слишком  много.  Больше,  чем  хотелось  бы.  Поэтому  Рембик  все  время  торчал  в  душе  или  бассейне,  хотя  ему  больше  нравилось  сидеть  вместе  со  всеми  в  комнате  и  разговаривать.  Рембик  скорее  чувствовал  себя  неполноценным  эльфом,  чем  полноценным  эльфином.  Поэтому  строже  относился  ко  всем  эльфийским  привычкам,  ритуалам,  законам  и  привилегиям.  И  чаще  отправлял  на  Башню  Эльфов  поздравительные  облачка.  Для  того  чтобы  они  передали  привет  Старшим  эльфам  с  Эльфелевой  башни.  Вот!  А  еще  Рембик  заговаривал  капельки  воды,  потому  что  был  эльфином.  Простые  эльфы  делать  этого  не  умели.  Чтобы  эти  капельки  воды  тоже  передавали  приветы  Старшим  эльфам  с  Поперечки.  Если  эльфочку  Сольвейг  глубоко  задевало  то,  что  она  не  могла  найти  на  небосводе  свою  звездочку,  то  точно  также  страдал  эльфин  Рембик,  оттого  что  не  был  обыкновенным  эльфом.  Никому  и  в  голову  не  приходило,  что  Рембик  и  Сольвейг  не  такие  счастливые  эльфы,  как    все  остальные  эльфы  с  Поперечки.  И  Рембик  виду  не  подавал,  что  мучается  потихоньку.  Он  всегда  выглядел  веселым  и  верным  другом.  А  когда  эльфы  ходили  купаться  на  речку  на  Поперечке,  то  и  радушным  хозяином.  Когда  эльфы  ходили  купаться,  то  не  только  ручейковые  акулы,  но  и  пиявки  в  радиусе  ста  метров,  предпочитали  залезть  на  дерево,  но  не  попадать  под  горячую  руку  Рембика.  
В  домике  эльфов  —  жилище  Домашека,  все  было  безумно  интересно.  И  песочница  в  патио,  и  игрушечный  замок  в  песочнице,  и  сундуки  с  сокровищами,  и  игрушки.  И,  например,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  подмигивали  друг  дружке,  когда  они  оглядывались  на  сундуки.  И  еще  им  нравился  круг,  на  котором  висела  лампа,  и  коллекция,  и  огромная  карта  Поперечки,  которая  висела  на  шкуре  мамонта  напротив  книжной  стенки.  И  роспись  на  стенах  им  нравилась,  сделанная  руками  великих  мастеров  Старших  эльфов  с  Эльфелевой  башни,  и  баскетбольный  щит  с  колечком,  и  всё-всё  прочее.  Просто  прямо  сейчас,  в  данную  минуту  им  было  совершенно  некогда.  Их  все  еще  интересовала  та  щелочка  в  полу,  в  которую,  по  их  мнению,  стекло  Счастье  с  треснувшей  Чаши  Счастья.  Эльфочкам  нравилось,  что  сучки  на  ножке  стола  светятся  там,  в  темноте,  под  тяжелой  скатертью  как  фонарики.  И  лопухи  под  столом,  слабо  освещенные  светом  сучков  там,  под  скатертью,  выглядели  очень  здорово  и  таинственно.  И  это  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе  очень  нравилось.  Просто  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе  хватало  времени  заняться  всем  сразу.  Они  не  могли  дойти  ни  до  сундуков,  ни  до  карты,  и  в  кухню  к  Домашеку  они  заскочили  только  на  секундочку.  Выпросили  у  Миляги  кружечку  пенки  и  по  одному  шашлычку  из  сахарной  ваты  и  бегом  обратно.    А  в  песочницу,  в  патио  и  на  бассейн  вообще  только  тремя  глазками  глянули.  Каждая  —  одним,  а  потом  было  полезли  на  шведскую  стенку,  но  в  это  время  Фантос  расставлял  фигуры  на  шахматной  доске.  Он  решил,  чтобы  скоротать  время,  сам  с  собой  разочек  сыграть  в  шахматы.  Фантос  решил  сыграть  белыми  —  за  себя,  и  черными  тоже  —  за  себя  с  другой  стороны.  С  другой  стороны  Фантос  тоже  играл  сам  за  себя  —  черными.  И  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  слезли  со  стенки    и  стали  подсматривать,  как  играет  в  шахматы  Фантос.  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе  ужасно  нравились  шахматы,  но  они  никак  не  могли  решить,  как  им  играть.  По  всякому  выходило  неправильно.  Лямба  и  Лякса  не  могли  играть  против  Ляпки,  Ляпка  и  Лякса  против  Лямбы,  и  Лямба  с  Ляпкой  тоже  не  могли  играть  против  Ляксы,  потому  что  девочки,  хотя  их  было  много,  в  каком-то  смысле  были  одно  целое  «Ля».  И  никак,  ну  никак  не  могли  разделиться  друг  против  друга.  И  поэтому  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  очень  интересовала  игра  Фантоса  против  самого  себя.  Потому  что,  если  Фантос  белыми  может  играть  против  Фантоса  черными,    то  и  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  белыми  смогут  сыграть  против  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  черными,  хотя  им  все  равно  сделать  это  будет  труднее,  чем  Фантосу,  в  шесть  раз.  Но  легче  чем  играть  вдвоем  против  одной.  Или,  вообще,  что  трудно  себе  представить,  играть  так:  Лямба  против  Ляпки,  при,  скажем,  наблюдающей  Ляксе.  Потому  что  Лякса  будет  болеть  и  за  Лямбу  и  за  Ляпку.  И  что  это  будет?  Лякса  —  за  Лямбу  и  за  Ляпку?  Ляпка  —  за  Ляксу  и  за  Лямбу?  А  Лямба  —  и  за  Ляпку  и  за  Ляксу.  И  это  сложнее,  чем  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  —  белыми  будут  болеть  за  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  —  черными.  Поэтому  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  с  таким  интересом  следили  за  игрой  Фантоса  против  Фантоса.  Девочки  учились  на  чужих  ошибках,  как  им  советовали  Старшие  эльфы.  Девочки  так  увлеклись,  что  не  обратили  внимание  на  Рембика,  который,  кряхтя,  что-то  пронес  мимо  них.  Сольвейг  тоже  не  обратила  на  Рембика  никакого  внимания.  Она  ни  во  что  не  играла,  а  была  погружена  в  себя.  А  Сима  с  Синюшником  склонились  над  книгой  о  гербариях  и  вообще  не  видели  ничего  на  свете.
 Рембик  что-то  куда-то  проволок.  Естественно,  что  Фантос  как  спортсмен  высокого  уровня,  мастер  спорта  Поперечки,  после  напряженного  интеллектуального  поединка,  вскоре  выиграл  сам  у  себя.  Без  особых,  скажем  так,  усилий.  В  это  время  Лямба  посмотрела  на  лист  лопуха,  пролезший  из-под  скатерти,  и  вспомнила,  почему  они  здесь  все  оказались.  Они  все  здесь  оказались,  потому  что  у  них  начались  неприятности.  Она  толкнула  под  локоть  Ляпку.  Чтобы  успокоиться  и  не  дать    как  следует  сдачи,  Ляпка  мысленно  досчитала  до  десяти.  Но  на  ум  ей  тоже  лезли  неприятности.  Ляпка  досчитала  до  десяти,  чтобы  успокоиться,  но  только  расстроилась.  Неприятностей,  которые  привели  эльфочек  в  домик  эльфа,  было  больше  десяти.  Тогда  Ляпка  посмотрела  на  Ляксу.  Лякса  уже  была  в  ужасе.  Не  успел  Фантос  поставить  сам  себе  мат,  как  Лямба  перепугано  закричала:
— Во,  дела!  Фантос  проиграл.  
— Во,  дела!  —  всполошено  воскликнула  Ляпка.
—  Фантос  проиграл,  —  трагическим  шепотом  воскликнула  Лякса.  И  опасливо  отодвинулась  от  Фантоса  подальше.  —  Что  творится!  
— Что  творится,  —  закивали  Лямба  и  Ляпка.  И  тут  же  стали  отодвигаться  от  Фантоса  подальше.  
— Фантос,  проиграл!!!
Фантос  изумленно  распахнул  серо-зеленые  глаза.
— Я  выиграл,  —  сказал  он.  
— С  этой  стороны  это  ты  выиграл,  —  серьезно  сказала  Ляпка  и  показала  на  белых.    —  А  с  этой,  —  показала  она  на  черных,  —  ты  проиграл.  
Синюшник  с  любопытством  приподнял  одну  пластинку.  
— Проиграл,  —  зашелестело  среди  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы.  
Мимо  девочек-эльфочек  прошлепал  из  кухни  Миляга,  поглаживая  живот  и  пульт  от  телевизора.  Само  собой  разумеется  в  кухне  пульт  нашелся.  
— У  Фантоса  неприятности,  —  вскакивая  на  скамеечку  закричала  Лямба.  
Миляга  щелкнул  пультом,  оглядываясь.
— Фантос  —  неудачник!  —  прошептала  Лякса.
А  Сольвейг  рассеянно  поднялась  и  подошла  ближе.  
—  У  него  неприятности.  Фантос  проиграл.
— Неприятности?  Как?  —  снова  расстроился  Фантос.  —  Разве  я  проиграл?  
Он  обошел  доску  и  посмотрел  на  позицию  с  другой  стороны.  
— Я  действительно  проиграл,  —  печально  произнес  Фантос.
Это  произвело  эффект.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  удрученно  закивали:  
— Фантос  проиграл,  Фантос  —  побежден!  Неудача  у  Фантоса.  
— И  когда  он  под  стол  лез  —  крякнул,  —  припомнила  Лямба.  
—   И  глаза  у  него  какие-то  мутные,  —  избегая  смотреть  Фантосу  в  глаза,  сказала  Ляпка.  
— И  вообще,  он  плохо  выглядит,  —  сказала  Лякса.  И  девочки  хором  добавили:  
— Бедненький!
— Кто?  —  задохнулся  Фантос.  —  Да  я,  да...  Эй!  Да  вы  на  себя  посмотрите!  
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  посмотрели  на  себя.  И  ужаснулись.  Сима  тоже  оглянулась  на  девочек-эльфочек  и  тоже  ужаснулась.
У  Лямбы  на  рысьих  ушках  чернильные  пятна  расплылись.  У  Ляпки  веснушки  со  всего  лица  —  на  одну  щеку  сбежались.  И  щека  покраснела.  А  у  Ляксы  косички  дыбом  встали.  И  шея  вытянулась  и  стала  длинной.  Потому,  что  она  заглядывала  на  Фантоса  из-за  спины  подружек.  Переднички  у  всех  эльфочек  оказались  замазанными,  платьечки  —  помятыми,  и  лак  на  коготках  —  поцарапанным.  Бантики  вообще  съехали  так,  что  стыдно  было  смотреть.  А  у  Ляксы  к  тому  же  животик  заурчал  как  эрдельтерьер.  А  еще  Ляпка  хотела  что-то  сказать,  да  с  перепугу  зачирикала  как  щегол:
—   Фри-уч-чик-чвао-чмок!
Ляпка  завертелась  как  юла,  Лякса  взвизгнула,  села  на  резинового  утенка.  Утенок  вскрякнул,  и  она  снова  вскочила.  А  Лямба  стала  подпрыгивать.  
— Что  это?  Что  это?  Что  это?  Так  это  что?  Что  это?  Значит  что?  Неприятности  что  ли  продолжаются?  Вот  некстати.  
— Неприятности  всегда  некстати.  
Миляга  как  раз  телевизор  включил,  когда  услышал,  что  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  про  неприятности  орут.  Телевизор  у  Миляги  только  включиться  успел,  и  на  той  программе,  на  которой  телевизор  включился,  как  раз  в  этот  момент  мультики  закончились.  Представляете,  в  этот  момент.  Мало  того,  что  мультики  закончились,  так  еще  и  передача  про  диету  началась.  Про  диету  Миляга  не  любил.  Про  диету  все  эльфы  не  любили.  Миляга  на  другую  программу  щелкнул,  а  там  зачем-то  кукушку  показывают.  В  стоп  кадре,  заставочкой.  
— Ку-ку,  Миляга!
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  про  неудачи  и  ужасы  орут.  У  Миляги  от  их  крика,  и  от  кукушки  в  телевизоре,  пульт  из  рук  вылетел.
— Ау,  —  думает  Миляга,  —попал!  Неужели  эта  кукушка  и  тут  меня  нашла?  Да  не  может  быть!  
А  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  как  закричат!  Чего  они  кричат?    Кричат,  что  неудачи  вслед  за  ними  в  домик  эльфа  прорвались.  По  комнатам  растекаются.  
— Да  не  может  быть!
— Почему  не  может?  
— Потому  что  у  них  счастье  припасено!  
— А  где  оно?
— В  пакетах!
— А  пакеты  где?  
— Где  пакеты?
— Какие  пакеты?
— Со  счастьем!  С  тем,  что  Домашек  оставил.  
— С  тем,  что  Домашек  оставил?  
— Они  тут  стояли!
— Где  стояли?
— Тут  стояли!
Сольвейг  пошла  пакеты  со  счастьем  посмотреть,  там,  где  их  поставили.  Девушка  как  увидела,  что  началось  что-то  странное  происходить,  сразу  туда  пошла.  Где  пакеты  поставили,  со  счастьем.  С  запасом  счастья,  который  им  Домашек  впрок  оставил.  А  счастье-то  —  тю-тю,  нету.  Нету  пакетов!  Ни  одного  пакета  нет  там,  где  их  поставили.  Вот  уж  действительно  —  полоса  неудач.  У  Сольвейг  тоже  ножки  подкосились.  Потому  что  там,  где  она  лично  пакеты  ставила,  пакетов  не  было.  Пакетов  со  счастьем  не  было,  значит  неприятности  могли  быть.  Значит,  неприятности  у  эльфов  продолжались.
Миляга  тоже  всполошился.  Вслед  за  Фантосом,  Лямбой,  Ляпкой  и  Ляксой.  Неприятности  вернулись!
— Как?  Снова?  А  счастье?  В  пакетах?  Где  счастье?  Нету  счастья!
—   Так  вот  ведь,  было  же  в  пакетах!
— Сима,  —  позвал  перепуганный  Синюшник.  
Сима  рот  захлопнула.  И  к  Синюшнику  повернулась.  До  этого  она  на  Фантоса,  на  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  смотрела,  открыв  рот.  А  до  этого  книги  толстенные  с  Синюшником  про  гербарии  смотрела  из  библиотечки  Домашека.  Книги  перекладывала.  
— Сима,  —  захныкал  перепуганный  Синюшник.  —  Я  кажется  снова  прирос.  
И  голова  у  него  была  вывернута  как  бы  параллельно  полу.  Сима  испугалась.  И  правда  —  неприятности  начались,  а  она  свою  косметичку  как  назло  дома  оставила.  Потому  что  забыла.  Очень  она  с  Синюшником  торопилась  к  Домашеку.  Сима  подумала:  «Знаете  —  что?»  — Что?
И  как  же  это  мог  Синюшник  в  домике  эльфов    к  шкафу  книжному  прирасти?  А  ведь  мог!  Такая  неприятность  вполне  могла  случиться.  Вот  если,  например,  Синюшник  где-то  поцарапал  пластиночку.  Там,  где,  например,  счастье  из  Чаши  треснувшей  могло  натечь.  Счастье  что    угодно,  к  чему  угодно  может  приживить.  Тем  более  какого-то  Синюшника  Пластинчатого  к  книжному  шкафу.  Сима  тоже  руками  всплеснула.  И  застыла,  не  зная,  что  делать.  Фантос  тоже  в  себя  еще  не  пришел.  И  Миляга  бледный  сидел.  А  из-под  стола  во  всю  лопухи  лезли.  Скатерть  уже  приподняли.  
Вот  и  посмотри:  Фантос    расстроился,  Миляга  чуть  не  плачет  —  пульт  сжал,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  побледнели,  и  все  на    Синюшника  смотрят.  А  Синюшник  голову  согнул  и  рыжеть  начал.  А  у  Сольвейг  —  только  пустота  в  глазах.  Даже  искорок  не  было  —  пусто.  Как  там,  где  пакеты  со  счастьем  должны  были  стоять.  Как  говорится  —  Здравствуйте!  Все  садитесь!
Все  сели  и  встать  не  могут.  Потому  что  это  было  уже  чересчур.  В  закрытом  домике  эльфов,  где  не  было  никого  из  чужих,  на  ровном  месте  пропали  пакеты  со  счастьем,  которые  Домашек  оставил  эльфам  на  всякий  случай.  И  вот:  на  месте  пакетов  —  пустота,  все  в  недоумении  и    страхе,  только  приподнимается  край  скатерти,  из-под  которой  прут  неудержимые  лопухи.  Может  быть  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  ошиблись?  Может  быть,  они  лезут  не  оттого,  что  счастье  стекало  туда  из  трещинки  в  Чаше,  может,  кто-то  вылил  на  лопухи  счастье  из  пакетов?  Случайно.  Или  созорничал?  Нет!?  Тогда  —  где  оно?  Счастье?  Куда  девалось?  
—  Ничего  себе,  —  прокомментировала  ситуацию  Лямба,  которой  орать  надоело.  И  вытаращилась  на  карту  Поперечки.  На  стене,  на  шкуре  мамонта.  По  карте  Поперечки  на  шкуре  мамонта  полз  таракан.  Раньше  тараканов  в  домике  эльфов  не  было.  
— Я  в  шоке,  —  сказала  Ляпка,  которая  по  привычке  прекратила  орать  сразу  после  Лямбы.  А  Лякса  покивала.  Она  тоже  замолчала.  Она  посмотрела  на  Милягу,  а  Миляга  смотрел  в  экран  телевизора.  В  телевизоре  стояла  заставка.  Кукушка.  Правда  эта  заставка-кукушка  не  куковала  вообще.  Значит  так:  В  комнате  Чаши,  где  не  было  только  Рембика,  который  плескался  в  душе,  собрались  все  эльфы  с  Поперечки.  Миляга,  Фантос,  Сольвейг,  Лямба,  Ляпка,  Лякса  и  Сима  с  Синюшником.  А  из-под  стола  все  выше  и  гуще  перли  лопухи.  Никто  не  ожидал  такого  поворота  событий.  После  стольких  неприятностей  на  Поперечке  эльфы  рассчитывали  спокойно  дождаться  прихода  Домашека  с  Чашей  счастья,  рассчитывали  расслабиться  после  преследующих  их  неудач  в  домике  эльфов,  спокойно  ожидая  прихода  Домашека,  оставив  неприятности  за  порогом.  Но,  похоже  они  ошиблись.  Несчастье  достали  их  и  тут  —  в  домике  эльфов.  Почему?  Как  это  почему?  Потому  что  пакетов  со  счастьем  не  было  там,  где  их  оставил  Домашек  —  это  раз,  Фантос  проиграл  —  это  два,  очень  странно,  про  девочек  не  говорят  плохо,  выглядели  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  —  это  три,  прирос  Синюшник  —  это  четыре,  таракан  полез  по  карте  Поперечки  —  это  пять,  расстроилась  Сольвейг  —  это  шесть,  а  Сима  семьдесят  периодов  числа  пи,  начиная  от  сорок  третьей  цифры  после  запятой,  вдруг  ни  с  того  ни  с  сего  —  забыла.  Ну  что  —  есть  счастье?  Нет  счастья!  Спросите  себя,  от  чего  вы  грустите,  когда  нет  счастья?  
— Что  будем  делать?  —  спросил  Фантос.  
Он  чувствовал  себя  неудобно.  Ведь  это  с  него  начал  разматываться  клубок  новых  неожиданных  неприятностей.  Миляга  тоже  спросил,  что  им  делать.  И  постарался  не  обращать  внимание  на  телевизионную  заставку  с  кукушкой.  А  Фантос  постарался  не  обращать  внимание  на  таракана.  А  Лямба,  Ляпка  и  Лякса    постарались  не  обращать  внимание  друг  на  друга.    Фантос  перевел  взгляд  с  таракана  на  карте  Поперечки  на  окно.  Но  от  этого  ему  стало  только  хуже.  За  окном  темнело.  
Если  вдуматься  все  эльфы  оказались  перед  чрезвычайно  серьезным  делом.  Они  должны  были  найти  способ  защиты  до  прихода  Домашека.  Ведь  эльфы    всегда  находились  под  защитой  —  сначала  Чаши  Счастья,  потом  счастья  в  пакетах.  Уходя,  Домашек  оставил  эльфам  счастье  в  пакетах.  Но  когда  пакеты  пропали,  эльфы  в  домике  оказались  перед  необходимостью  заботиться  о  себе  сами.  Для  маленьких  простых  эльфов  с  провинциальной  маленькой  Поперечки  была  очень  тяжелая  задача.  Эльфы  должны  были  найти  другую  защиту  вместо  исчезнувших  пакетов  со  счастьем.  
— Что  делать?  —  сокрушенно  спросил  у  себя  Фантос.  —  Искать  совета  в  учебниках?  
— В  каких  учебниках?  —  закричала  Сима.  —  Надо  думать,  что  делать!  И  побыстрее.  
Эльфы  начали  думать.  
— Может  спрятаться  под  стол?  —  спросила  Лямба.
Но  под  столом  уже  во  всю  разрослись  лопухи.  
— Может  быть,  лечь  спать?  Может  быть,  хохотать  и  щекотаться?  Счастье  не  приходит  туда,  где  хохочут  и  щекочутся,  —  в  душе  захохотал  Рембик.  
— Да,  а  почему  же  оно  тогда  пришло  к  нам?  —  уныло  спросил  Миляга.
— Может  быть,  поискать  счастье  в  чужих  краях?  
— В  каких  чужих  краях,  если  Домашек  нас  запер?  Может  быть,  у  соседей  одолжить?  
— У  соседей  совсем  не  такое  счастье  как  у  нас.  
Сольвейг  собралась  с  духом.  
— Спокойно,  —  сказала  Сольвейг,  самая  мужественная  девочка  среди  эльфов.  —  Спокойно,  я  знаю,  что  не  все  счастье  пропало.  
Все  уставились  на  нее  с  надеждой.  Даже  таракан,  который  полз  по    карте  Поперечки,  остановился  и  зашевелил  усами.  В  душе  фыркал  Рембик.  Никто  не  думал  вытаскивать  его  оттуда.  Эльфам  было  жалко  Рембика.  Он  плескался  в  душе,  что-то  напевал,  и  еще  не  знал,  что  на  эльфов  снова  надвинулись  черные  тучи.  
— Если  чего-то  нет,  —  сказала  Сольвейг,  и    все  повернули  к  ней  головки.  
— А?
— Если  чего-то  нет,  надо  искать  то,  что  может  заменить  то,  чего  нет.  
— Чем  же  это  можно  заменить  счастье?  —  удивился  Фантос.  
Лямба  с  любопытством  посмотрела  на  Ляксу,  Лякса  на  Ляпку.  А  Фантос  посмотрел  на  Синюшника,  который  сидел,  скрючившись  у  книжной  стенки.  Вид  у  Синюшника  был  неважный.  Подавленный.  Как  бы  приросший.  И  голова  свернута.  
— Счастье  ничего  не  может  заменить,  —  согласилась  Сима.  
А  Сольвейг  сказала:  
— Но  нам  надо  что-то  придумать!  Придумать  что-то  такое,  что  вызывает  у  нас  у  всех,  у  эльфов  с  Поперечки  чувство  близкое  к  счастью.  Что-то  такое,  что  вызывает  у  нас  чувство,  которое  может  нас  поддержать.  Что-то  близкое  к  счастью,  как  мы  все  его  понимаем.  
Таракан  на  карте  Поперечки  не  понял,  и  поэтому  пополз  себе  дальше.  Фантос  тоже  не  понял.  
— Спортивные  победы,  —  сказал  Фантос,  —  вызывают  у  меня  чувство,  близкое  к  счастью.  
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  посмотрели  на  стол,  где  красовалась  проигранная  Фантосом  партия  и  фыркнули.  А  потом  захлопали  огромными  серо-зелеными  глазами  на  Фантоса.  А  Фантос  сосредоточился  и  стал  смотреть  в  одну  сторону.  Фантос  смутился.  В  душе  захохотал  Рембик.  Он  до  сих  пор  не  знал  ни  о  каких  проблемах  эльфов  и  хохотал  себе  просто  так.  Для  собственного  удовольствия  и  от  избытка  чувств.  Сольвейг    взяла  из  рук  у  Миляги  пульт  и  выключила  телевизор.  Миляга  отвел  затравленный  взгляд  от  тускнеющего  экрана  с  гаснувшей  кукушкой.  Лопухи  шевелили  скатерть  и  росли,  и  росли  и  торчали  уже  со  всех  сторон  стола.  
— А  можно  я  скажу?  —  тихо  спросила  Сольвейг.
Все  повернули  к  ней  головы  и  ушки.  Даже  Синюшник  хрустнул  пластинкой,  чтобы  лучше  видеть.  
— По-моему,  —  сказала  Сольвейг,  —  по-моему,  к  счастью  нет  ничего  ближе  цветов.  
— Кактуса,  —  встрепенулся  Миляга.
Миляга  знал,  что  он  говорит.  Помните,  как  Миляга  потерял  свою  комнату?  Помните:  Миляга  потерял  свою    комнату,  когда  Чаша  Счастья  дала  трещину.  И  счастья  стало  чуточку  не  хватать.  В  случае  с  Милягой  это  выразилось  в  том,  что  в  комнату,  где  жил  Миляга  поселили  кукушку  в  деревянных  часах.  А  кукушка  стала  перевирать  Миляге  сколько  ему  жить  осталось.  И  нервировать.  Кукушка  стала  Миляге  на  нервы  действовать.  По  тексту  куковала  мало  и  редко.  И  злила  его  до  тех  пор,  пока  Миляга  не  сбежал  из  своей  собственной  комнаты.  Так?  Ну,  хорошо,  это  потом.  А  сначала  —  почему  Миляга  в  эту  комнату  поселился.  Не  знаете?  А  Миляга  поселился  в  эту  комнату  потому,  что  обожал  цветы,  кактуса.  Эльфы  всегда  считают:  где  нравится  —  там  и  дом.  Миляге  долго  нигде  не  нравилось.  Пока  не  случился  один  случай.  
Мотался  Миляга  как-то  по  Поперечке.  От  нечего  делать  посмотрел  на  дерево.  Дерево  ему  понравилось.  Тогда  Миляга,  от  нечего  делать,  влез  на  дерево.  И  увидел  рядом  с  веткой  балкон.  Балкон  Миляга  тоже  понравился.  Тогда  Миляга,  от  нечего  делать,  влез  на  балкон.  На  балкон  окно  какое-то  выходило.  Окно  Миляге  тоже  понравилось.  Тогда  Миляга  от  нечего  делать  и  в  окно  залез.  В  комнату.  А  там,  в  комнате,  куда  залез  Миляга,  Миляга  увидел  кактусы,  цветущие  кактусы.  Такого  количества  кактусов  Миляга  не  видел  никогда  в  жизни.  Это  была  не  комната,  а  какой-то  кактусный  планетарий.  Какой-то  ботанический  кактусный  сад.  Какой-то  кактусный  рай.  А  Миляга  обожал  цветы  кактусов.  Он  их  так  любил,  что  ему  сразу  стало  хорошо,  там,  где  их  много.  И  он  понял,  что  наконец-то  нашел  себе  жилье.  И  остался.  Он  перетащил  в  новое  жилище  все  свое  барахлишко:  три  мышеловки,  пригоршню  прищепок,  пальто  первого  эльфа  и  выигрышную  крышечку  от  пенки.  А  потом  пригласил  на  новоселье  всех  эльфов  Поперечки.  На  новоселье  пришли  все  с  подарками.  У  Миляги  на  новоселье  был  даже  Рембик.  Там  смешной  случай  был.  Впрочем  —  это  потом.  Конечно,  на  новое  место  Миляга  забрал  бы  не  только  брелок  с  изображением  Эльфелевой  башни,  но  и  прирученного  большого  белого  медведя.  Но,  к  счастью  для  обитателей  комнаты,  прирученного  белого  медведя    у  Миляги  пока  не  было.  И  он  решил  приручить  плюшевого  медвежонка  хозяйки  квартиры.  Она,  как  и  Миляга,  обожала  кактусы,  и  Миляга  знал,  что  они  не  только  красиво  цветут    и  хорошо  выглядят,  но  и  прекрасно  жуются  сразу  после  цветения.  Щекочут  неба  своими  колючками.  И  еще  Миляге  нравилось  спать  в  кактусах.  Он  чувствовал  себя  принцессой  на  горошине.  Вот  так    цветущие  кактусы  заставляли  трепетать  маленькое  сердце  Миляги.  Еще  до  новоселья  Миляга  обследовал  квартиру,  где  была  эта  комната  с  кактусами,  познакомился  с  домашней  собачонкой  Дружком.  Повыгонял  из  кухни  тараканов.  Тараканы  ушли  в  вытяжку  и  сверкали  оттуда  глазами.  Они  обещали  вернуться.  Тот,  кто  любит  землянику  —  ищет  земляничную  поляну.  Тот,  кто  любит  ритмы  —  имеет  любимую  дискотеку,    а  Миляга  нашел  себе  комнату  цветущих  кактусов  и  был  совершенно  счастлив.  И  чем  больше  кактусов  там  расцветало,  тем  лучше  чувствовал  себя  Миляга.  
Итак,  когда  Сольвейг  сказала,  что  к  счастью  ближе  цветов  ничего  нет,  то  Миляга  сразу  встрепенулся.  
— Цветов  кактуса,  —  закричал  он.  Теперь  вы  знаете,  почему.  
Миляга  знал,  что  он  говорил.  Идея  Сольвейг  о    том,  что  счастье  можно  немножечко  компенсировать  цветами,  в  общем  то  всем  понравилась.  Может  быть,  не  столько  понравилась,  сколько  немножечко  успокоила  перепуганных  эльфов.  По  крайней  мере,  ситуация  с  пропавшими  пакетами  счастья    уже  не  казалась  безвыходной.    Пластинчатый  Синюшник  пискнул,  на  него  посмотрели.  Пластинчатый  с  вывернутой  головой  лежал  у  книжного  шкафа.  Идея  с  цветами  даже  Пластинчатому  с  вывернутой  головой  понравилась,  потому  что  Пластинчатый  обожал  цветы  плесени.  Да  что  там  обожал  —  он  питался  плесенью.  А  цветы  плесени  считал  самым  прекрасным  деликатесом.  Потому  он  и  прирос  тогда  к  пенечку  трухлявому.  Помните,  когда  с  ним  Сима  познакомилась?  Тот  пенечек  был  прелестно  заплесневелый.  И  если  кто  думает,  что  плесень  не  цветет,  то  пусть  он  скажет  об  этом  Синюшнику  Пластинчатому.  Хотя  с  точки  зрения  счастья,  Пластинчатому  было  фиолетово.  Фиолетово  счастье  эльфов.  Потому  что  счастье  в  Чаше  эльфов  принадлежало  только  эльфам.  Ни  на  каких  других  жителей  Поперечки  оно  не  распространялось.  Плесень  Пластинчатому  так  нравилась,  что  он  однажды  решил  собрать  гербарий  цветов  плесени.  Но  это  трудно  себе  представить,  как  это  можно  собрать  гербарий  цветов  плесени.  Ведь  они  высыхают,  и  цветы  плесени  превращаются  в  пыль.  Кстати,  поэтому  Сима  и  Синюшник    рассматривали  энциклопедии  в  книжном  шкафу  Домашека.  Они  искали  статью  о  гербариях  цветов  плесени.  Но  идея  о  том,  что  цветы  могут  компенсировать  счастье,  Пластинчатому  тоже  понравилась.  Пластинчатый  пискнул  с  перевернутой  головой  так…  А  Сима  подумала  и  сказала:
— Конечно,  да.
Сима  подумала  не  потому,  что  посомневалась,  а  потому  что  Симе  даже  думать  о  цветах  было  приятно.  Симе  вообще  не  нравились  цветы,  а  очень  нравились.  Она  была  единственный  среди  эльфов,  которая  понимала,  что  Пластинчатый  и  правда  видит  цветы  на  плесени.  Потому  что  Сима  и  сама  их  видела.  Ну,  почти  видела.  
— Если  не  понимаешь  —  верь,  —  так  говорила  Сима.  Сима-симочка    согласна  была  с  тем,  что  если  счастье  нет,  то  только  цветы  могут  спасти  эльфа.  А  Сима,  наша  Сима,  не  только  любила  цветы,  но  и  умела  создавать  новые.  Совершенно  новые  цветы.  Симе  было  дано  создавать  новые  цветы,  которые  до  нее,  Симы  еще  никто  не  создавал.  А  это  действительно  было  почти  что  счастьем.  А  может  быть  и  без  «почти  что».  Сима  мечтала  стать  цветоводом-модельером.  Например,  однажды  Симе  очень  захотелось  изобрести  цветы  для  крокодила.  Для  подводного  крокодила  с  речки  на  Поперечке.  Того,  который  почти  не  выныривал  на  поверхность.  Жил  в  омутах  речки  на  Поперечке.  Этот  крокодил  был  очень-очень  злым.  Сима  только  однажды  видела  подводного  крокодила,  темно-зеленого  от  злости,  чуть  ли  не  коричневого,  и  сразу  решила,  что  должна  придумать  что-то  такое,  что  могло  бы  сделать  крокодила  добрым.  Сима  много  раз  спрашивала  у  Рембика,  что  любит  крокодил.  Рембик  только  хохотал  и  считал  эльфочку  ((((.  Рембик  говорил,  что  крокодил  любит  эльфочек.  Сима  взвизгивала,  а  Синюшник  недовольно  хмурил  пластины.  Но  Сима  не  отставала  и  спрашивала  у  Рембика  снова  и  снова:
— Рембик,  пожалуйста,  ну  скажи,  что  любит  крокодил.  
Потому,  что  Сима  хотела  создать  цветы  для  крокодила  на  основе  чувства  любви,  чтобы  он  был  добрее  и  привлекательнее.  В  конце  концов,  Рембик  не  выдержал  и  ляпнул  первое,  что    пришло  ему  в  голову.  
— Крокодил  любит  цветы  с  квадратными  листьями  и  растущими  на  кочане  как  капуста.  И  чтобы  листья  можно  было  обдирать  и  пользоваться  ими,  чтобы  прикладывать  к  больному  месту.  И  заворачивать  в  них  таранку.  И,  если  очень  туго  их  свернуть  забивать  ими  гвозди.  Чтобы  можно  было  пользоваться  ими  как  угодно.  И  чтобы  они  были  водонепроницаемыми,  как  целлофан  и  хрустящими.  Чтобы  можно  было,  как  платочком,  заворачивать  ими  голову.  Крокодил  любит,  когда  голова  сухая  и  хрустит,  —  сказал  Рембик.
Сима  за  месяц  создала  такие  цветы,  а  от  себя  она  добавила  черно-белые  листики.  Цвет  отважных  эльфов.  Передала  цветы  кочана  крокодилу  через  Рембика.  А  потом  она  спрашивала  у  Рембика,  стал  ли  крокодил  добрее,  после  того  как  получил,  созданные  именно  для  него  цветы.  Подарок,  созданный  Симой,  лично  для  донного  крокодила.  
— Да  стал,  стал,  —  нехотя  подтверждал  Рембик.  —  Крокодил  как  цветы  твои  на  кочерыжке  увидел,  сразу  же  перестал  быть  злым.  В  омуте  сидит  и  не  шелохнется.  Он  от  твоих  цветов  благоговеет.  От  запаха  их,  когда  нанюхается.  
— Да  у  них  же  запаха  нет,  —  недоумевала  Сима.  
— А  он  мой  кулак  нюхает  с  цветами.
— А  почему,  почему,  —  обрадовалась  Сима.  —  Потому  что  они  красивые?  Потому  что  у  него  хороший  вкус?  
— Потому  что  он,  когда  не  благоговеет,  когда  твои  цветы  видит,  —  сказал  Рембик,  —  я  ему  рыло  чищу.  Или  что  там  у  него  вместо  рыла,  у  крокодила.  
Откровенно  говоря,  донный  речной  крокодил,  после  того  как  эльф  Рембик  стал  эльфином,  уже  не  был,  в  общем  то,  крокодилом.  Возле  Рембика  не  очень  то  останешься  совсем  крокодилом,  после  того  как  Рембик  поселился  в  речке  на  Поперечке.  Конечно,  пока  Рембик  не  в  речке  жил,  а  на  Поперечке,  а  крокодил  в  речке  жил  —  тогда  да,  тогда  крокодилу  вольготно  жилось.  После  того,  как  Рембик  после  той  истории  со  спасением  Поперечки  в  речку  переселился,  крокодилу  туго  пришлось.  Потому  что  Рембик  не  разрешал  этому  крокодилу  всякую  живность  жрать  направо  и  налево.  Это  раньше,  когда  Рембик,  как  и  все  остальные  эльфы  на  берегу  жил,  тогда  донный  крокодил  с  речки  на  Поперечке  кого  хочешь  мог  кушать.  А  как  Рембик  стал  эльфином,  в  саму  речку  на  Поперечке  жить  переселился,  то  у  крокодила  меню  переменилось,  и  пасть  стала  больше  на  рыло  поросячье  похоже.  Потому  что  в  иле  донному  крокодилу  пришлось  рыться.  Рачков  искать  и  ракушек.  Хорошо,  что  хрюкать  не  начал.  Уж  как  за  это  лягушки  благодарили  Рембик  —  прямо  горой  за  него  стояли.  Да…  Но  Рембик  много  сил  потратил,  чтобы  отучить  крокодила  на  лягушек  нападать.  И  еще  столько  же,  чтобы  крокодил  цветами  Симиными  стал  восхищаться.  Самопроизвольно.  Так  чтобы,    и  условный  рефлекс    у  крокодила  выработался.  Увидел  Симины  цветы  —  и  восхищается.  Потому  может  крокодил  и  сидел  в  омуте  на  самом  дне  и  не  высовывался,  чтобы  Симиных  цветов  не  видеть.  Зато  теперь  Сима  считала  Рембика  своим  главным  консультантом  по  созданию  искусственных  цветов.  Искусственных  в  том  смысле,  что  не  существующих  до  нее  в  природе.  Самым  умным  и  самым  талантливым  эльфом  на  Поперечке.  А  это  что-нибудь  да  значило.  И  Синюшник  готов  был  за  Рембиком  плестись  куда  угодно.  Ну,  конечно  только  не  в  огонь  и  не  в  воду.  В  воде  Синюшник  раскисал.  После  того  как  Сима  создала  цветы  для  крокодила,  она  стала  думать  над  созданием  цветов  для  слона,  ведь  он  такой  большой,  такой  своеобразный,  что  одно  удовольствие  работать  с  цветами  для  слона.  Цветы  для  слона  нужно  создавать  большие,  с  особенным  запахом  и  толстым  стеблем.  Таким  толстым,  чтобы  никто  кроме  самого  слона,  не  мог  сорвать  слоновьи  цветочки.  Думаю,  что  и  Синюшнику  понравились  бы  цветы  для  слона.  Потому  что  Синюшник  во  всем  поддерживал  Симу.  А  Рембику  цветы  для  слона  вряд  ли  понравились  бы,  потому  что  слон  —  это  не  речной  крокодил,  и  убедить  слона  полюбить  цветы  Симы,  так  как  Рембик  убедил  крокодила,  он  бы  не  смог.  
Цветы  для  слона  это  пустяки.  Аппетит  приходит  во  время  еды.  Представьте  себе,  что  испытывал  Рембик,  когда  Сима  поделилась  с  ним  планами  создать  цветы  для  огненной  саламандры.  Крокодил  ладно,  он  в  воде  живет.  Но  при  всей  своей  фантазии,  Рембик    не  мог  представить  себе    как  он  сможет  привить  огненной  саламандру  любовь  к  Симиным  цветам.  И  вообще,  огонь  —  это  так  далеко  от  воды.  Рембик  понял,  что  дальше  будут  цветы  для  пещерного  медведя,  ((крысолавра  или  Тунгусского  метеорита.  И  что  это  —  выше  его  сил.  И  он  стал  убеждать  Симу,  что  она    —  великий  созидатель  цветов.  Что  ей,  Симе,  больше  удаются  цветы  для  существ  с  тонкой  душевной  организацией.  Существ  маленьких,  изящных  и  трогательных.  В  общем,  дальше  цветов  для  крокодила  дело  не  пошло.  Сима  решила  создавать  цветы  для  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса    были  в  диком  восторге.  Потому  что,  если  каждая  из  них,  близняшек-Ля,  будет  свой  цветок,  то  это,  во-первых,  будет  выгодное  отличие  их  друг  от  друга,  во-вторых  придаст  им  шарм  и  своеобразие  или  наоборот.    Как  диезы  и  бемоли.  Поэтому  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  обожали  Симу  и  Симины  цветы.  Так  как  Сима  делала  цветы  им  лично,  каждой    из  них  по  особенному  цветочку,  а-ля  Лямба,  а-ля    Ляпка  и  а-ля  Лякса,  то  таких  веночков,  которые  они  будут  сплетать  друг  для  друга,  не  будет  ни  у  кого  на  свете.  Даже  в  Южной  Америке.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  не  только  расплетали  паутинки  и  заплетали  косички,  но  они  еще  и  сплетали  себе  чудесные  веночки.  И  они  поняли,  что  если  веночки  сплетать  из  собственных  цветочков,  то  это  будет  полное  счастье.  Что  и  требовалось  доказать.  Так  что  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  легко  согласились,  что,  если  счастья  нет,  единственное,  что  может  им  его  заменить  —  это  цветы.    У  каждой  из  эльфочек  были  свои  предпочтения.  Например,  Лямба,  любила  вплетать  в  веночки  клевер.  Ляпка  предпочитала  ромашку,  а  Лякса  бегала  к  Рембику.  Рембик  давал  ей  какой-нибудь  речной  цветок,  и  она  вплетала  его  в  свой  веночек.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  тогда  неделю  не  отходили  от  Симы,  точно  как  Синюшник  и  канючили:  «Сделаешь  нам  по  собственному  цветочку?  Когда  ты  сделаешь  нам  по  собственному  цветочку?»  Пока  Сима  их  не  угомонила,  сделала.  И  веночки  из  собственных  цветочков,  в  самом  деле,  получились  потрясающими.  Лямба  попробовала  вплетать  в  веночек  расплетенные  паутинки,  но  выходило  не  аккуратно,  потому    что  обыкновенные  паутинки  были  тоненькие  и  маленькие.  Но  среди  паутинок  встречались  разноцветные  шелковые  нити  шелкового  паука:  синие,  желтые,  оранжевые.  Но  шелковый  паук  встречает  необычайно  редко.  На  Поперечке  был  только  один  шелковый  паук.  И  никто,  никакие  паутинки  шелкового  паука,  где  попало  не  валялись.  Тот  шелковый  паук,  который  жил  на  Поперечке,  умел  прятаться.  Во  всяком  случае,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  не  знали,  где  он  прячется,  и  им  об  этом  никто  не  рассказывал.  В  общем  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  тоже  любили  цветы,  и  поэтому  согласились,  что  если  что-то  и  поможет  не  пасть  духом,  то  это  цветы.  
Фантос  пожал  плечами.  Что  касалось  цветов,  то  у  Фантоса  вызывал  интерес  только  цветочный  одеколон.  Фантос  душился  цветочным  одеколоном  так  густо,  что  даже  крысы  убегали  из  подвалов,  в  который  Фантос  спускался,  чтобы  поискать  ржавчинки  на  приманку.  Фантос  облазил  все  подвалы  на  Поперечке,  собирая  ржавчинку  с  труб.  Поэтому  трубы  в  подвалах  на  Поперечке  были  все  почти  как  новенькие.  Дело  в  том,  что  ржавчинку  обожали  окси,  на  которых  охотился  Фантос.  Фантос  раскладывал  ржавчинку-приманку,  дожидался,  когда  на  ржавчинку  клюнет  окси.  Потом  Фантос  отлавливал  окси,  и  выжимал  из  окси  хрупятинку.  Потом  Фантос  отпускал  окси  до  следующего  раза,  а  хрупятинку  жевал  двенадцать  часов.  Потом  пережеванной  хрупятинкой  окси,  Фантос  намазывался  и  становился  невидимым.  Играл  в  прятки.  А  когда  Фантос  становился  невидимым,  он  мог  ходить  где  угодно.  Его  никто  не  видел.  Это  Фантосу  ужасно  нравилось.  Единственное  неудобство  заключалось  в  том,  что  с  невидимостью  Фантосу  часто  попадались  деньги,  там  где  Фантос  намазывался  плохо  пережеванной  хрупятинкой.  И  тогда  окружающие,  не  видящие  Фантоса,  целиком  могли  видеть  отдельно  его  руку  или  ногу,  или  иногда  глаз.  И  это  окружающих  очень  пугало.  А  Фантоса  огорчало.  Возвращаясь  же  к  цветам,  скажем  прямо:  Фантос  любил  гамаки-тренажеры.  Это  когда  лежишь  и  качаешься.  И  если  бы  ему  когда-нибудь  в  жизни  попался  бы  цветок  с  таким    названием  —  тренажер-гамак,  Фантос  обязательно  бы  полюбил  такой  цветок.  Но  так  как  цветка  под  названием  тренажер-гамак  в  природе  не  существовало…  Тс…  Как  бы  не  услышала  Сима.  То  к  цветам  Фантос  относился,  в  общем  то,  равнодушно.  У  Фантоса  просто  не  было  цветочных  предпочтений.  За  исключением,  как  мы  уже  говорили,  цветочных  одеколонов.  Они  хорошо  пахли.  От  запахов  цветочных  одеколонов,  которые  иногда  Фантос  выливал  на  себя,  у  некоторых  начиналась  физзарядка.    Нанюхаются  густых  запахов  одеколона  Фантоса,  и  начинается:  сели  —  встали,  сели  —  встали.  В  общем  то  Фантосу  идея  Сольвейг  не  показалась  выдающейся.  В  физические  упражнения  Фантос  верил  больше.  А  самой  Сольвейг  цветы  действительно  помогали  быть  почти  счастливой.  А  в  особенности  —  ночные  цветы.  Кстати,  очень  кстати,  может  быть  вы  знаете  какой-нибудь  цветок,  который  цветет  ночью?  Если  вы  знаете  о  таких  цветах,  то  расскажите  об  этом  Сольвейг.  Не  надо  никуда  писать  Вы  просто  расскажите    про  себя  или  вслух.  Прямо  сейчас,  когда  Сольвейг  трудно.  Сольвейг  вас  обязательно  услышит.  Сольвейг  слышит,  как  вы  просите  ее  найти  что-нибудь,  когда  вы  теряете.  И  Сольвейг  помогает  вам.  «Сольвейг,  пожалуйста,  Сольвейг  малышка!  Где  отыскать  мне  мишку?»  Ведь  она  помогает,  да?  Сольвейг  будет  очень  благодарна,  если  и  вы  поможете  ей.  Скажете  что-нибудь  о  ночных  цветах,  в  которые  Сольвейг  всегда  была  влюблена  по-настоящему.  Поэтому  Сольвейг  и  сказала,  что  для  нее  счастье  заменяют  цветы.  Почти  заменяют  цветы.  А  цветы  почти  заменяют  счастье.  Потому  что  действительно:  цветущие  ночью  под  звездным  небом  цветы,  самое  прекрасное  ощущение,  которое  испытывала  Сольвейг.  Когда  Сольвейг  смотрела  на  цветущие  под  звездным  небом  цветы,  она  смотрела  вниз,  а  не  вверх.  И  почти  забывала,  что  не  видит  там,  наверху,  в  звездном  небе,  свою  звездочку.  
Итак!  И  как?  А  так!  Все  эльфы,  обитатели  Поперечки,  испуганные  и  возбужденные,  собрались  в  комнате  Чаши.    Все,  за  исключением  Рембика.  Рембик  принимал  душ  и  хохотал,  и  никто  не  решался    объявить  ему  плохие  новости.  Эльфы  почти  согласились  с  тем,  что  если  уж  попытаться  найти,  что  может  защитить  их  вместо  пропавшего  счастья,  то  это  будут  цветы.  Сима  стояла  чуть  не  плача,  шевеля  губами,  Фантос  ходил  по  комнатам  Домашека  и  собирал  цветы,  чтобы  расставить  их  магическим  кругом,  хотя  бы  вокруг  дивана.  Чтобы  оградить  и  защитить  эльфов.  Сима  на  Синюшника  смотрела.  Она  даже  не  пыталась  обойти  стол,  потому  что  вымахавшие  лопухи  загораживали  весь  проход.  Сима  думала  только  о  том,  как  заставить  лопухи  цвести.  Синюшник  согнулся  и  топтался  у  книжной  стенки.  Миляга  полез  собирать  цветы  с  обоев.  Да,  нарисованные  розы  с  обоев  в  комнате  Чаши.  Нарисованные  цветы  собирались  плохо.  А  Миляга  старался,  да  никто  его  об  этом  не  просил.  Миляга  поцарапал  руки  о  шипы  нарисованных  роз,  и  вдруг,  он  кое-что  вспомнил.  Миляга  задумался  и,  не  глядя,  отдирал  от  обоев  очередную  розу.  Он  слегка  поцарапался,  но,  не  обращая  на  это  внимания,  хотел  хлопнуть  по  обоям  кулаком,  когда  его  отвлекла  Сольвейг.  Сольвейг  уже  сказала  что-то  важное,  и  Миляга  прислушался.  Когда  он  повернул  голову,  то  посмотрел  на  стену.  Там,  куда  Миляга  хотел  хлопнуть  со  всей  силы  кулаком,  не  глядя,  торчал  ржавый  железный  крюк.  Только  счастливый  случай  спас  Милягу    от  несчастья.  На  стремянке,  которую  кто-то  перетащил  на  ту  сторону  стола  еще  раньше,  и  подошел  к  столу.  Лопухи  Миляга  обошел.  Сольвейг  тоже  старалась  отстраниться  от  расползающихся  во  все  стороны  из-под  стола  лопухов.  И  вспоминала,  нет  ли  еще  что-нибудь  еще  что-нибудь,  кроме  цветов,  чтобы  могло  защитить  эльфов.  Дать  им  ощущение  защиты.  Ощущение  счастья.  Рембик  пел  в  душе.  
—  Цветы  не  пойдут,  —  сказал  Миляга  решительно.  
Все  обернулись  к  нему.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  повытягивали  головы  из-под  стола.  
— Надо  что-то  посущественнее.  
— Что  посущественнее?  —  обиделась  Сима.  
— Надо  сок  отжать,  —  быстро  сказала  Лямба,  отряхиваясь.  Ляпка  и  Лякса  отряхнули  друг  друга.  
— Цветы  дают  ощущение  близкое  к  счастью,  —  сказал  Миляга,  —  а  не  счастье.  Ощущение  близкое  к  защите,  но  не  защиту.  Ты  сама  это  сказала  —  ощущение  близкое  к  защите.  Но  не  защиту.  А  нам  надо  само  счастье.  
— А  где  его  взять?  —  пожала  плечами  Сима.  
Фантос,  который  тащил  огромный  горшок  герани,  остановился  и  уставился  на    Милягу.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  забрались  на  шведскую  стенку.  Высоко,  чтобы  их  было  видно.  И  вверх  ногами.  Это  тоже  обращало  на  себя  внимание.  Они  висели  вниз  головой.  
— Искать  счастье  —  развел  руками  Миляга.
Фантос  тоже  развел  руками,  и  горшок  с  геранью  шлепнулся  ему  на  ногу.  Пластинчатому  чуточку  полегчало.
— Как?  —  удивилась  Сольвейг.  И  помогла  Фантосу  допрыгать  до  диванов.  Фантос  даже  не  ругался.  Горшок  уцелел.  
— Лопухи,  —  вдруг  громко  сказала  Лямба,  которая  висела  выше  других  и  все  видела.  
Ляпка  была  посередине.  Она  взяла  на  полтона  ниже.  
— Ляпухи!  —  и  хотела  замахать  руками,  но  не  смогла,  потому  что  держалась.  
— Какие  ляпухи?  —  не  понял  Фантос  и  посмотрел  на  Милягу,  а  потом  в  зеркало  —  на  себя.  
Ляпка  снизу  хихикнула.  Хи-хи-хикнула.  А  Сима  приподняла  передничек  и  подумала,  что  если  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  вдруг  будут  падать  ей  в  передничек,  она  их  не  удержит.  Пластинчатый  что-то  сказал,  но  его  уже  было  плохо  видно  из-за  лопухов,  поэтому  то,  что  он  сказал,  никого  не  интересовало.  А  лопухи  вымахали  в  половину  комнатной  высоты.  Зато  хорошо  было  видно  таракана,  который  с  независимым  видом  расхаживал  по  карте  Поперечки  на  шкуре    мамонта.  Таракан  оценивающе  посматривал  и  на  большой  глобус  Поперечки.  А  Сима  без  слов  переставила  глобус  подальше.  
— Ребята,  но  ведь  лопухи!  —  сказала  Лямба.  
— Лопухи  ведь,  ребята!  —  сказала  Лякса.
— Девочки,  стоп!  —  сказала  Ляпка.  Она  посмотрела  на  Лямбу.  
— Лопухи  выросли  в  том  месте,  из  той  щелочки,  —  сказала  Ляпка.
—   В  которую,  —  продолжила  Лямба.
— Стекло  счастье  из  трещинки,  в  Чаше  счастья    —  закончила  Лякса.
Никто  ничего  не  понимал.  Ничего  не  понимают.
— Значит  так,  —  продолжила  Ляпка.  —  Лопухи  пропитаны  счастьем  насквозь.  
— И  если,  —  сказала  Лямба,  —  мы  посрезаем  все  лопухи  и  выжмем  их  как  следует.
Лопухи  зашумели.  Эта  идея  им  не  понравилась.  
— Сок,  —  таинственно  сказала  Лякса,  —  сок  из  лопуха  счастливого  —  и  будет  счастье.  
— Из  лопухов  мы  надавим  счастья,  сколько  хотим,  —  подтвердила  Ляпка.
— Ура,  —  закричал  Фантос.
А  Сольвейг  ловко  оторвала  от  лопуха  кусочек  листика  и  приложила  к  ноге  Фантоса.  Фантос  захихикал  как  от  щекотки.  
— Отличная  идея!
—  Да  сколько  мы  с  них  надавим  счастья?  —  засомневалась  Сима.  
А  Фантос  смотрел  на  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  с  обожанием.  Он  их  любил.  
— Очень  умные,  —  согласилась  Сольвейг.
— Хорошенькие,  —  сказал  Фантос.
Лопухи  зашумели.  Он  подошел  к  лопухам  и  попробовал  подергать  их  за  листики.  Листики  лопухов  дернулись  и  стали  извиваться  как  кобры  и  шипеть.  Фантос  испугался.  
—  И  сколько  в  них  того  счастья?  —  сказал  он.  
— У  меня  есть  дельное  предложение,  —  сказал  Миляга.
— Какое  дельное?
— Самое  дельное  —  это  из  лопухов,  —  настаивала  Ляпка.  Эльфочки  ничего  не  боялись.  
— Вспомните,  —  сказал  Миляга  и  помог  пропрыгать  Фантосу  на    диван  на  одной  ноге.  — Чем  отличается  волшебство  от  обычной  жизни?  Волшебство  от  неволшебства?  
—  Порядком!  —  выпалила  Ляпка.  —  Симочка,  Сольвейг,  вы  в  этом  разбираетесь  лучше.  Скажите,  чем  отличается  волшебство  от  не  волшебства.  
— В  общем  то,  она  права,  —  сказала  Сима,  указывая  на  Ляпку.  —  В  определенное  время  из  неволшебства  возникает  волшебство.  Тогда,  когда  положено.  Говоря  попросту,  —  сказала  Сима,  —  волшебство  —  это  все  равно  что  определенный  час  на  часах,  или  воскресенье  в  конце  недели,  или  Новый  год.  Это  то,  что  не  может  не  произойти  в  свое  время.  Если  это  обычная  правильная  жизнь.  Или  тогда,  когда  ты  хочешь,  если  ты  сам  переводишь  стрелки  часов,  или  если  ты  волшебник,  или  если  ты  влюблен.  
— Это  одно  из  ряда  событий  обычной  жизни,  —  улыбнулась  Сольвейг,  вспоминая  о  чем-то  своем.  
— Или  вторжение  в  обычную  жизнь,  если  ты  хочешь  и  можешь  нарушить  порядок.  Например,  волшебство  —  это  утренний  рассвет,  или  расцвет  цветка  в  положенное  время.  Или  в  не  положенное  по  воле  того,  кто  может  нарушить  порядок.  Волшебство  —  это  часть  нашего  мира,  такая  же,  как  электричество  или  водопад.  Оно  естественно  происходит  в  мире,  и  оно  часть  мира,  и  мы,  эльфы,  называем  его  счастьем.  А  другие  как-то  еще.  Волшебники  и  колдуны,  учат  нас  Старшие  эльфы,  это  те,  которые  умеют  вторгаться  в  естественную  ткань  происходящего  события,  которые  умеют  вырывать  то,  что  им  нужно.  Они  могут  собрать  все  пятницы  месяца  в  одну  неделю,  все  тринадцатые  числа  десятилетия  в  один  месяц.  И  все  пятницы  месяца  будут  в  одной  неделе  идти  одна  за  другой,  как  будни.  Но,  учат  нас  Старшие  эльфы,  будет  ли  от  этого  беспорядка  кому-нибудь  лучше.  Подчинено  это  какому-нибудь  порядку.  Нет!  Точно  так  же  можно,  увы,  сделать  водопад  на  равнинной  реке  или    террикон  в  степи.  Поэтому,  мы,  эльфы,  не  любим  волшебства.  Наша  Чаша    собирает  счастье,  как  корни  деревьев  —  воду.  Они  вырывают  его  силой.  И  нам  этого  вполне  достаточно.  
— Хорошо,  —  сказал  Миляга,  —  именно  это  я  имею  ввиду.  Нас  с  вами  спасут  ни  цветы  и  не  сок…  —    Пластинчатый  замычал,  —  выросшего  там,  куда  стекало  счастье  с  треснувшей  Чаши  Счастья.    Ведь  кроме  волшебства  и  колдовства  есть  еще  кое  что.
Миляга  сделал  паузу.
— Что,  что  именно?  
— Счастливый  случай!  —  торжественно  провозгласил  Миляга  и  посмотрел  на  стремянку.  
Эльфы  примолкли,  раздумывая.    Счастливые  случаи  —  это  естественные  силы  природы.  Естественные  ресурсы,  которые  не  надо  ниоткуда  изымать  или  выдирать.  Не  надо  выдирать  из  ткани  жизни.  
— Счастливый  случай!  Ведь  это  тот  рычаг,  которым  мы  эльфы,  —  сказал  Миляга,  —  умеем  пользоваться  со  дня  рождения.  Просто  сейчас,  нам  их  надо  больше,  чем  обычно.  Вот  и  все.  Посмотрите  на  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу.
Все  посмотрели.
— Или  вспомните,  что  происходит  с  вами.  Чувство  счастливого  случая  есть  у  каждого  эльфа,  и  с  помощью  этого  врожденного  чувства,  любой  эльф,  даже  не  обладая  силами  и  способностями  колдунов  и  волшебников,  может  совершать  чудеса.  Это  не  чудеса,  а  естественные  события.  Как  бы  перебегая  по  льдинкам  речку,  или  находя  клад,  или  втискиваясь  в  уходящий  поезд  метро.  Ничего  из  ряда  вон  выходящего.  Это  называется  счастливый  случай.  Чудеса  —  часть  природы  Поперечки  и  всего  мира  до  Эльфелевой  башни.  Дальше  я  не  был.  
Таракан  на  карте  вежливо  покивал.  Видно  и  он  дальше  не  был.  
— И  счастливые  случаи  и  немалая  часть  других  случаев,  которые  совершаются  природой.  Тот,  кто  умеет  выделять  счастливые  случаи,  пользоваться  ими  безо  всякого  волшебства,  овладевает  ситуацией.  Тот,  может,  не  вторгаясь  в  природу,  ничего  не  нарушая,  достичь  цели.  Так  как  их  достигают  волшебники  и  колдуны.  Мы  эльфы  попадаем  на  последнюю  электричку,  с  помощью  счастливого  случая.  Колдуны  и  волшебники,  чтобы  добраться  туда,  куда  мы  спокойно  уехали  на  последней  электричке,  выламывают  кучу  пластов  пространства  и  времени.  Ломают  порядок  и  таким  образом  получают  в  ответе  неправильный  результат.  Сжигают  кучу  драгоценной  энергии  и  ломают  естественный  ход  событий  и  ранят  пространство  и  время  —  далеких  и  близких.  Помните,  например,  мы  делали  компас  на  Башню  эльфов,  работающий  по  принципу  счастливого  случая.  Механизм  нам  принесли  старшие  эльфы.  Счастливые  случаи  собирала  маленькая  батарейка,  которую  мы  придумали  сами.  
— Компас  изобрел  Домашек,  —  вспомнила  Ляпка.
— На  этом  компасе,  —  продолжал  Миляга,  —  при  каждом  счастливом  случае  стрелки  показывали  направление  на  Эльфелевую  башню.  К  сожалению,  этот  компас  работал  на  слабеньких  счастливых  случаях  и  неизвестно,  пригодился  ли  он  Домашеку.  По  нему  трудно  найти  Эльфелевую  башню  быстро,  а  Домашек  взял  ее  с  собой.  Так,  на  всякий  счастливый  случай.  Теперь  пришел  наш  черед  положиться  на  счастливый  случай.  Если  у  нас  треснула  Чаша  Счастья  ,  и  Домашек  унес  ее,  если  у  нас  куда-то  исчезли  пакеты  со  счастьем,  и  нам  никто  не  может  помочь,  то  единственная  защита,  которая  может  нас  защитить,  это  не  цветы  с  ощущением,  и  наверное  не  сок  из  лопухов,  который  предложили  наши  умненькие  половята:  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.    Наши  тройняшечки.  
Между  прочим  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  уже  слезли  со  шведской  стенки  и  осматривали  лопухи,  по  очереди  трогая  их  и  внимательно  слушая  Милягу.  
— Вот  так,  —  сделал  вывод  Миляга,  —  если  нам  никто  не  может  помочь,  то  единственное,  что  нас  может  защитить,  это  счастливые  случаи.  
А  Синюшника  уже,  например,  не  было  видно.  Но  было  слышно,  как  он  страдает.  Он  жаловался,  что  у  него  восемь  пластиночек  шеи  болят,  как  будто  он  их  считает,  свои  пластинки.  На  что  Лямба  предложила  ему  пожевать  целебный  листик  лопуха,  после  того,  как  они  напитались  счастьем.  Лякса  хихикнула,  представляя  себе  Пластинчатого,  жующего  лист.  Потому  что  зубов  у  Пластинчатого  не  было  —  были  пластинки.  А  листья  были  желтые.  Вполне  возможно,  что  листья  и  в  самом  деле  были  лечебными,  безо  всяких  шуток.  Ведь  сколько    счастья  впитали!  По  крайней  мере,    нога  Фантоса,  на  которую  упал  горшок,  не  болела.  Горшок  тоже  был  здоров.  
— Да,  —  глубокомысленно  сказали  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  —  А  как  они  нас  будут  спасать?  
Рембик  напевал  свои  песенки  под  душем.  Последний  раз  Рембик  что-то  давно  не  выходил  из-под  душа.  Но  его  никто  не  звал,  потому  что  не  хотелось  портить  настроение  единственному  эльфу,  который  не  знал  о  случившихся  неприятностях.  
— Дельно,  несомненно,  —  сказала  Сима,  —  мы  должны  заботиться  о  себе  сами,  как  заблудившиеся  дети.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=218766
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 28.10.2010

Ельфи з Поперечки 1

...




Отже,  гаразд.  Почну  з  Лямби,  Лякси  і  Ляпки.  Лямба,  Лякса  і  Ляпка  —  три  низенькі  нетямущі  ельфочки,  які  жили  під  захистом  ельфа  Домашека.  Усі  ельфи  живуть  під  чиїмось  захистом,  і  в  цьому  немає  нічого  дивного.  Лямба,  Лякса  і    Ляпка  жили  пречудово.  Незважаючи  на  всю  їхню  пустоголовість  простого  ельфійського  щастя  вистачало  їм  з  вдосталь.  А  все  завдяки  тому,  що  ельфійського  щастя  завжди  вдосталь.  Для  цього    існує    Горнятко  Щастя  і  старший  ельф,  який  про  нього  піклується.
Тому,  крім    основного  заняття  —  заплітати  одна  одній  косички  і  розплітати  павутиннячко,  Лямба,  Лякса  і  Ляпка  могли  скільки  заманеться  опинятися  в  незручних  становищах  і  скільки  завгодно  лоскотатися,  товктися  під  ногами,  блимати,  свистіти,  ходити  кругами,  а  то  й  на  голові.  Їм  за  це  нічогісінько  не  було.    І  Лямба,  і  Лякса,  а  про  Ляпку  годі  й  казати,  ніколи  ні  про  що  не  замислювалися.  А  жили  собі  наче  метелики.  А  коли  їм  від  когось  перепадало    —  то  прищулювали  ніби  кішки  свої  гостренькі  вушка  і  ходили  жалітися  Домашеку  чи  ельфам    з  Поперечки:  могутньому    Фантосу  або  Рембіку  —  дружелюбному  та  компанійському  ельфіну  з  річки  на  Поперечці.  Хто  такий  ельфін?  Це  зовсім  просто.  Ельфінами  називають  ельфів,  які  живуть  у  воді,  наче  дельфіни.    Оті  ельфи  —  їх  зовсім  небагато  у  природі,  живуть  у  воді,  мов  дельфіни,  а  виглядають,  думають  і  їдять  як  звичайні  ельфи.  І  взагалі,  ельфіни  —  це  ельфи.  Тільки  водяні.  Ельфін  Рембік  жив  у  річці  на  Поперечці,  страшенно  не  любив,  коли  його  дражнили  Рибіком  і  до  всіх  ставився  приязно.  Він  ніколи  не  відганяв  Лямбу,  Ляксу  і  Ляпку,  що  тинялися  навколо  водойми  і  дозволяв  їм  скільки  завгодно  роздивлятися    і  очерети,  і  мальків,  і  повітряні  бульки  на  підводних  частинах  стебел  рослин.  Ельфін  Рембік  належав  до  їхнього  спільного  кола  ельфів  із  Поперечки  і  теж  був  цілком  задоволений  життям.  І  теж  підпорядковувався  Домашеку  —  старшому  ельфові  на  Поперечці.  Звичайно,  ельф  Домашек  був  старшим  ельфом  на  Поперечці,  а  не  у  всьому  світі,  проте,  його  підопічні  почувалися  задоволеними  і  не  зазнавали  жодних  незручностей.    
Хоча,  незручності,  без  сумніву    були.  А  як  же  без  них?  Були    не  тільки  незручності,  але  й  свої  маленькі  трагедії.  Ось,  приміром,  ельфочка  Сольвейг.  Сольвейг  була  найтихіша  дівчинка-ельф  на  Поперечці.  Чому?  Згодом  я  розповім,    поки  що  додам,  що  Сольвейг  була,  як  і  решта  ельфів,  щасливим  ельфом.  У  всякому  разі  в  неї  все  завжди  було  як  слід.  У  ельфів  інакше  просто  не  буває.  І  у  Сольвейг  життя  складалося  не  менш  вдало,  ніж  в  інших  ельфів.  Наприклад,  їй  завжди  щастило  в  лотерейку-павутинку,  вона  завжди  складала  з  кольорових  скелець  найкрасивіші  та    найвишуканіші  візерунки  і  ще  вміла  вдягтися  просто  й  зі  смаком  та  правильно  підібрати  до  макіяжу  погоду  та  освітлення.  Не  один  принц  задивлявся  на  Сольвейг.  А  ще  Сольвейг  вміла  відшукувати  зниклі  речі  і  часто  розважалася  тим,  що  підкидала  дітям  загублені  іграшки,  кубики  чи  фігурки  татових  шахів.  Фігурки,  що  діти,  захоплені  грою,  закочували  іноді  невідомо  куди.    Деякі  діти  на  Поперечці  знали  про  те,  що  Сольвейг  їм  допомагає,  і  коли  щось  губили  і  боялися  розповісти  про  це  татусю  чи  матусі,  тихесенько  просили:  
— Сольвейг,  будь  ласка,  Сольвейг,  маленька,  де  моя  лялька?  Знайди  швиденько!  —  А  що  так.  —  Сольвейг,  будь  ласка,  все  розкажи,  де  моя  гра,  мерщій  підкажи.    Сольвейг,  будь  ласка,  Сольвейг,  люба,  допоможи  відшукати  кубик!
І  Сольвейг  частенько  допомагала,  особливо,  якщо  діти  просили  її  в  риму:
— Сольвейг,  крихітко,  дай  мені  знати,  куди  поділася  кицька  пухната!
Хоча  ельфи  й  не  люблять  кішок,  ельфочка  Сольвейг  все  одно  допомагала.  А  рима  не  обов’язково  повинна  бути  гарною.  Сольвейг  вважала,  що  головне  не  рима,  а  старання.
— Сольвейг,  ми  загубили  цукерку  смачну,  може  ти  маєш  хоча  б  одну?  
Це  вже  діти  трішечки  хитрували.  Бо  не  просто  благали  відшукувати  зниклу  цукерку,  а  й  напрошувалися  на  нову.  Та  Сольвейг  не  доскіпувалася.  Вона  любила  й  жаліла  дітей.  Бо  якщо  не  брати  до  уваги  природне  для  всіх  ельфів  щастя,  сама  Сольвейг  у  глибині  душі  була  дуже  нещасною  дівчинкою.  Найнещаснішою  серед  щасливих  дівчаток-ельфів  її  віку.  Тому  що,  коли  Сольвейг  народилася  і  на  честь  її  дня  народження  в  небі  засяяла  її  власна  особиста  зірочка,  виявилось,  що  цю  зірочку,  зірочку  Сольвейг,  не  бачить  жодна  душа  на  Поперечці.  Ні,  в  тому,  що  вона  існує,    ніхто  не  сумнівався,  інакше  Сольвейг  просто  не  було  б    на  світі.  Отож,  справа  була  не  в  тому,  що  у  Сольвейг  не  було  власної  зірочки.  Справа  була  в  тому,  що  зірочка  Сольвейг  була  така  маленька,  така  крихітна  та  така  слабенька,  що    розгледіти  її  ніхто  не  міг.  Ні  сама  ельфочка  Сольвейг,  ні  її  батьки,  ні    друзі,  ані  старший  на  Поперечці  ельф  Домашек.  Усі  були  впевнені  в  тому,  що  зірочка  ельфочки  існує.  Всі  її  розраджували  та  казали,  що  зірочка  колись  неодмінно  знайдеться,  колись  спалахне;  приводили  кицьок  з  гострим  зором,    пропонували  біноклі.  Але  поки  що  Сольвейг    жила,    не  знаючи  нічого  про  свою  зірочку,  і  це  було  її  глибокою  особистою  драмою.  Не  зважаючи  на  це,  по-своєму,  по-ельфійському,  Сольвейг  була  щасливою.  Принаймні  як  і  решта  ельфів  з  Поперечки,  Сольвейг  все  удавалося.  Їй  завжди  щастило.  Як  і  всі  інші  ельфи,  вона  жила  легко  та  радісно  на    своїй  маленькій  ельфійській  Поперечці.  Аж  доти  доки  у  нашої  доброзичливої  Сольвейг  не  почалися  раптом  неприємності.  Так.  Неприємності  у  ельфочки.  Це  було  неймовірно.  Спочатку  Сольвейг  ледве  не  зірвалася  з  дерева,  коли  поправляла  перехняблену  вітром  шпаківню.    Потім  переплутала  дороги,  і  замість  галявинки  з  ельфійською  малинкою,  котру  вона  розводила  у  власному  садочку,  потрапила  в  якийсь  сирий  підвал  з  трухлявими  стінами.  А  згодом,  коли  Сольвейг  вийшла  купити    собі  щось  на  вечерю  в  супермаркеті  на  березі,  виявилось,  що  там  немає  ні  її  улюбленого  соку,  ні  солодкої  соломки,  ані  лимонного  морозива.    Всі  ці  прикрощі  звалилися  на  Сольвейг  зненацька,  і  вона  шкірою  відчула,  що  крім  цих,  що  вже  сталися,  навколо  неї  назрівають  ще  якісь  дрібні  капості.  Сольвейг  не  стала  на  них  чекати.  Тому,  що  вона  була  Сольвейг.  Тому  що,  якщо    будь-якому  іншому  ельфу  раз  у  двісті  років  може    пощастити,  то    будь-який  інший  ельф  відшукає    на  небі    свою  зірочку  та  полегшено  зітхне:  «Все  гаразд.  Нічого  не  сталось.  Одна  прикрість  —  це  пусте!  Он,  вона,  моя  зірочка  —  сяє,  наче  нічого  не  сталося».  І  будь-якому  іншому  ельфу  відразу  б  стало  легше.  Чи  не  так?  Так  розмірковував  би  будь-який  інший  ельф,  котрому  не  пощастило  раз  у  двісті  років.    Та  ельфочка  Сольвейг  не  могла  так  думати,  тому  що  її  зірочка  була  невидима.  І  Сольвейг  не  могла  на  неї  подивитися  та  підбадьоритися.  Тому,  коли  розпочалися  неприємності,  вона  геть  втратила  голову,  і,  як  тінь  від  хмарки,  помчала  до  старшого  ельфа  Поперечки  —  Домашека.  Бо  лише  він  —  старший  ельф  Поперечки,  міг  заспокоїти  бідолашну  дівчинку  і  надійно  її  захистити.  Врешті  решт,  йому  було  довірене  Горнятко  Щастя  ельфів  Поперечки,  і  він  піклувався  про  ельфів  —  жителів  Поперечки.

*  *  *
Розповім  про  Сіму,  потім  про  Фантоса.  Сіма  теж  була  ельфочкою.  Із  зірочкою  все  у  неї  було  гаразд.  Але  не  дивлячись    на  те,  що  у  Сіми  в  усьому  все  було  гаразд  —  Сіма  жила  трішечки,  ледь-ледь  осторонь.  Сіма  була  мрійливою  ельфочкою  і  здебільшого  гуляла  одна.  Вона  зовсім  не  любила  галасливих  компаній.  Останнім  часом  до  Сіми  прибився  Синюшник,  і  Сіма  весь  свій  час  проводила  з  Синюшником.  Хто  такий  Синюшник?  Синюшник  —  Пластинчатий.  Вони  познайомились,  коли  Сіма  вигулювала  свого  світлячка.  Так,  як  деяким  подобаються  рибки  чи  ікебана  Сіма  полюбляла  гуляти    з  власним  світлячком.  І  от,    якось,  Сіма  гуляла  по  Поперечці  зі  своїм  світлячком.  Світлячок  гасав  туди-сюди,  навколо  Сіми,  а  потім  зненацька  зник.  Сіма  відшукала  свого  світлячка  з  того  боку  пеньочку  трухлявого.  В  лапах  у  Синюшника  Пластинчатого.  Синюшники  Пластинчаті  всі  малорухливі  та  огидні,  а  цей  був  не  тільки  огидний  і  малорухливий,  не  тільки  страшенно  сірий  та  змерзлий,  а  ще  й  прирослий.  Він  був  ще  й  прирослий.  Цей  Синюшник  Пластинчатий,  котрий  упіймав  Сіминого  світлячка,  приріс  пластинками-вухами  до  пенька,  як  опеньок.  Чи  може  пеньок  приріс  до  Пластинчатого.  Так  чи  інакше  Пластинчатий  Синюшник  дуже  міцно  приріс  до  трухлявого  пенька,  так,  що  не  міг  навіть  зігнутися,  щоб  почухати  ногу.  При  цьому  від  нерухливості  він  так  змерз,  задубів,  заяворів  та  заберезів,  що  від  холоду  у  нього  ледве    стискалися  і  розтискалися  лапи.  І  як  він  зміг  впіймати  Сіминого  світлячка,  було  просто  дивно.  Синюшник  дуже  зрадів  тому,  що  він  упіймав  світлячка.  Синюшник  хотів  розтерти  світлячка  між  пальцями,  щоб  хоча  б  трошки  зігріти  закоцюблі  руки.  Синюшник  не  був  ельфом.  Синюшник  був  Пластинчатим.  Сирим,  замерзаючим  Пластинчатим.  Звичайно,  була  б  Сіма  не  такою  спритною  дівчинкою,  то  він  розтер  би  у  пальцях  Сіминого  світлячка.  Цей  намір  страшенно  розгнівав  ельфочку.
— Ну  так  що,  що  змерз,  —  обурювалась  Сіма.  —  Іди,  порухайся,  поприсідай!  Нащо  це  ти  будеш  моїх  світлячків  розтирати!  
— Та  не  можу  я  рухатися,  —  бубонів  Синюшник.  —  Бач,  приріс  до  пеньочку!  Ні  встати,  ні  лягти.  Отак  і  живу.  
Жив  він  без  сумніву  погано.  
— А  давай  я  тебе  відстрижу,  —  спитала  Сіма.  —  Хочеш?
— У  нас  у  ярочку,  —  відповів  Синюшник,  —  ножиць  зроду  ні  в  кого  не  було.  Одні  дрючки  та  палиці.  Чим  це  ти  мене  будеш  відстригати?  Дрючком?
— Це  у  вас,  у  ярочку,  —  сказала  Сіма,  —  а  я  з  Поперечки,  ельфочка.  В  мене  косметичка  є.  І  ножиці.—  Сіма  дістала  косметичку  і  поклацала  малесенькими  манікюрними  ножицями.  —  Ну,  то  як,  стрижемо?  Чик,    і  ти  на  волі!  Хочеш?
Правду  кажучи  на  волю  Синюшник  хотів.  Цікаво  все-таки,  що  відбувається  навколо,  чи  з  тієї  сторони  пеньку.  І  взагалі.  А  з  другого  боку,  він  нібито  і  звик,  прирослий.  Наче  б,  як  і    жив  не  погано.  Тільки  холодно.
— Так  зігрієшся,  —  переконувала  Сіма,  —  порухаєшся.  За  світлячком  побігаєш!  
Це  вирішило  справу.  Надто  вже  Синюшник  змерз,  задубів,  заяворів  біля    пеньочку.  
— Тільки  ти  подовше  стрижи,  під  пеньок.  
— А  нащо  тобі  такі  довгі  вуха?  —  здивувалася  Сіма.  —  Будуть,  як  у  слона,  теліпатися.  
— Стрижи!  —  вперто  відповів  Синюшник.  —    Або  іди  собі!
Отак  Сіма  і  звільнила  Синюшника.  А  потім  він  за  нею  потягся.  Звик,  розумієте,  на  когось  спиратися.  На  пеньочок,  на  Сіму.  Тинявся  Синюшник  за  Сімою,  і    як  сонях,  завжди  в  її  сторону  дивився.  Куди  Сіма  —  туди  і  Синюшник.  І  голова  до  неї  звернута.  Але  нічого  так,  слухняний.  Це  щодо  Синюшника.  А  щодо  щастя,  то  щастя  так.  Щастя  і  в  Сіми  було  вдосталь.

*  *  *

Зараз  розповім,  що  Сіму  занепокоїло.  Її  мурашник  занепокоїв  —  це  раз.  Мурашник  Сімин  захирів,  мурашки  чимось  потруїлися,  стали  хворі  та  кволі.  А  потім  ще  улюблені  Сімині  квіти  тля  почала  пожирати,  а  стіна,  біля    якої    вона  заходом  сонця  милувалася,  пліснявою  раптом  покрилася.  І  якщо  це  не  невезіння,  то  хай  мені  хтось  розповість  —  що  таке  везіння.  Отже,  Сіма  теж  була  дуже  занепокоєна  і  вирішила  навідатися  до  Домашека  та  дізнатися,  чи  все    у  нього  в  порядку.  А  Синюшник  за  Сімою  подався.    Та  про  це  трохи  згодом.  

*  *  *

Зараз    треба  про  Фантоса  розповісти.  Фантос  був  унікальним  ельфом.  Він  був  найкрасивішим,  високим,  здоровим  і  дуже  цікавим  ельфом  з  Поперечки.  Він    міг    подумки  чотириста  разів  відштовхнутися  від  стінки  і  вісімсот  разів  без  перерви  віджатися  в  гамаку.  І  так  само    подумки  присідав  не  менше  шестисот  разів,  одним  поглядом  перемахував  шестиметрові  бар’єри.  А  спати  він  міг  по  двадцять  три  години  двадцять  сім  хвилин  на  добу.  Міг  перекочуватися,  не  піднімаючись,  до  їжі.  І  завдяки  всьому  цьому  Фантос  вважав  себе  видатним  спортсменом  сучасності,  що  допомогало  йому  завжди  перемагати  у  Олімпійських  іграх  на  Поперечці,  котрі  він  сам  собі  придумував.  Впевненості,  вдоволеності  та  щастя  власні  Олімпійські  ігри  Фантосу  безумовно  додавали.  Фантос  також  був  видатним  інтелектуалом;  він  грав  сам  із  собою  в  шахи  і  незмінно  перемагав.  Щодо  самозахисту  без  зброї,  то  Фантос  завжди  міг  кого  завгодно  обеззброїти  своєю  посмішкою.  І  от  зараз  на  Фантоса  також  посипалися  неприємності.  
Неприємності  у  Фантоса  почалися  з  Троля  і  Тролевіни.  Ніколи  раніше  не  забредали  ні  Тролевіна,  ні  Троль  у  глибокий  ярочок,  де  Фантос  насолоджувався  паровими  ванночками  з  продірявленої  труби  гарячої  води.  Та  якось,  коли  після  чудово  проведеного  в  гамаку  п’ятигодинного  тренування,  Фантос  вибіг  у  свій  ярочок  і  остовпів.    Троль  і  Тролевіна  безтурботно,  але  з  явним  задоволенням  об’їдали  клуби  пари,  які  виростали  білими  кущами    із  продірявленої  труби.  Фантос  і  так  не  любив  Тролів.  За  те,  що  вони  ламали  гойдалки  на  дитячих  майданчиках,  витоптували  клумби    і  малювали  у  під’їздах  всілякі  дурниці.  А  тут  він  геть  сторопів.  Було  чого.  Це  був  власний  ярок  Фантоса.  І  паровий  кущ,  і  пара  над  ним  також  належали  Фантосу.  Тролі  не  мали  жодного  права  живитися  його  парою.  Фантос  засукав  рукава  і  кинувся  в  атаку.  На  Троля  і  Тролевіну.  Звичайно,  у  Фантоса  не  було  шансів  проти  Троля  і  Тролевіни.  Та  на  щастя,  на  його  щастя,  неподалік  пльохався  ельфін  Рембік,  котрий  і  виручив  Фантоса.  Ельфін  Рембік  почув  галас  і  прибіг  на  допомогу.  Він  накинув  на  Тролей  рибальську  сіть,  котра  була  у  нього  при  собі.  А  потім  вони  вдвох  із  Фантосом  популярно  пояснили,  заплутавшимся  Тролям  чому  не  можна  у  чужій  балочці  харчуватися  чужою  парою.  Після  цього  Фантос  і  Рембік  підняли  Тролей  на  високий  берег  річки  на  Поперечці  і  скотили  їх  униз.  Щоправда  Троль  і  Тролевіна  встигли  добряче  подряпати  Фантоса  і  обіцяли  повернутися.  Особливо  навісніла  заплутана  Тролевіна.  Фантос  не  виносив  неприємностей  і  не  гаючи  часу,  вирішив  йти    скаржитися  Домашеку.
— Гаразд,  —  мовив  Фантос,  —  там  на  місці  розберемося.

*  *  *

Взагалі  то  він  сказав  це  тому,  що  спочатку  всі  подумали,  що  винна  Ельфіра.  В  чому  винна?  Ну,  в  тому,  що  у  щасливих  ельфів  з  Поперечки  всілякі  прикрощі  почалися.  Кожний  ельф  з  Поперечки  спочатку  на  Ельфіру  подумав.  Тому  що  шкодити  на  Поперечці,  крім  Ельфіри  було  нікому.  В  тому  розумінні,  що  чари  напустити,  щоб  неприємності  почались.  Чи  нитку  між  деревами  натягти.  Чи  маслом  дорогу  облити.  Чи  ніжку  підставити.  На  Поперечці  ельфам  тільки  Ельфіра  могла  шкодити.  Та  тут  інше  не  зрозуміло.  Ельфіра  могла  одну  капость  зробити,  ну  дві,  ну  три.  Ну  десять,  з  відщепенцями  своїми.  Та  всім  мешканцям  Поперечки,  всім  ельфам  одночасно  і  неодноразово  ніяка  Ельфіра  дошкуляти  просто  не  змогла  б.  Ні!  Це  явно  була  не  Ельфіра.  До  речі,  якщо  ви  познайомилися  з  Домашеком,  Рембіком,  Сольвейг,  Фантосом,  Лямбою,  Ляпкою  і  Ляксою,  так  я  вас  і  з  Ельфірою  познайомлю.    
У  Ельфіри  з  ельфами  тільки  і’мя  було  співзвучне.  Вони  —  ельфи,  вона  —  Ельфіра.  А  насправді  Ельфіра  ніякою  ельфочкою  не  була.  Зовні  —  схожа.  А  всередині  —  зовсім  інший  фрукт.  Ельфіра  була  просто  нежиттю  заздрісною.  Нежиттю  заздрісною  була  Ельфіра  зі  шкідливими  звичками.  І  самою  шкідливою  звичкою  у  Ельфіри  було  те,  що  вона  себе  королевою  ельфів  хотіла  бачити.  Зібрала  вона  біля  себе  відщепенців  з  усієї  Поперечки,  всіляких  невдах  заздрісних,  дурників  навіть  та  злодюжок.  І  вирішила,  що  стане  королевою  ельфів.  Звичайно    підстав  у  неї  для  цього  було  стільки,  скільки,  наприклад,  у  колоді  —  чорний  пояс  з  карате  отримати.  Жодних  не  було  підстав.  Окрім  шкідливості,  злобності,  гидотності  і  брехливості.  В  квадраті.  Та  ще  Ельфіра  була  боягузкою.  Ходила  Ельфіра  по  Поперечці  і  де  могла  капостила,  де  могла  готувала  капості,  а  де  могла  розповідала  про  те,  яка  вона  капосна,  шкідлива  та  гидка.  Розповідала  всім,  щоб  її  боялися.  І  всі  її  боялися.  Тому  що  Ельфіра  всім  казала  замість  «Добрий  день!»  —  «А  зараз  буде  трішечки  погано!».  Тільки  ельфи  її  не  боялися.  Ельфи  її  впритул  не  помічали.  Тобто  помічали  звичайно,  але  не  звертали  уваги.  Тому  що  ельфам  усі  капості  Ельфірині  були  байдужі.  Горнятко  Щастя  всі  її  капості  зводило  нанівець.  Тому  Ельфіра  ельфам  нечасто  шкодила.  А  коли  шкодила,  то  нишком  тишком.  А  потім  довго  ховалася.  Тому  що  з  Фантосом,  Рембіком,  Домашеком  і  Мілягою  вона  зв’язуватися  не  бажала.  
— Не  з  моїм  щастям,  —  казала  Ельфіра.
І  думала  вона  не  про  те,  як  би  ельфам  нашкодити,  а  про    те,  як  Горнятко  Щастя  у  них  забрати.  Чи  компас  для  Ельфелевої  Вежі.  І  все-таки,  кожен  з  ельфів  спершу  на  Ельфіру  подумав.  Тому  що  там,  де  капості,  там  Ельфірі  саме  місце.

*  *  *

Та  найбільше  прикрощів  випало    Мілязі,  ще  одному  ельфу  з  Поперечки.  Я  розкажу  про    Мілягу,  а  потім  ми  повернемося  до  Домашека.  До  речі,  ельфи  жили  на  Поперечці  так  само  природно  та  непомітно,  як  любителі  марок,  наприклад,  живуть  серед  любителів  кішок,  а  любителі  телевізора  серед  спортсменів.  І  так  само  як  живуть  серед  людей    любителі  собак,  і  ті  хто  любить  кішок.  Ельфи  були  частиною  мешканців  Поперечки,  але  їх  ніхто  не  виділяв.      Вони  були  цілою,  дружною,  єдиною  спільнотою,  але  серед  решти.  Просто  однією  з  відмінностей  ельфів  були  дім  і  Горнятко.  Але  спочатку  про    Мілягу.  Так  сталося,  що    Міляга  став  найпершим  ельфом  з  Поперечки,  до  якого  завітали  негаразди.  Котрий  відчув,  що  з  ним  діється  щось  не  те,  що  повинно  діятися  з  чесним  ельфом.  І  так  вийшло,  що  він  найдовше  опирався  неприємностям.  З  ним  почали  траплятися  якісь  спотикання,  обломи  та  недольоти.  Коротше,  найпершим  неприємності  помітив    Міляга.  Хоча    Міляга  був  вихованим  і  слухняним  ельфом,  сталося  так,  що  у  квартирі,  де  він  мешкав  завелася  ще  й  зозуля.  Зозуля  оселилася  в  годиннику.  Тобто  її  принесли  разом  з  цим  годинником.  І  повісили  в  тій  кімнаті,  де  ельф    Міляга  залюбки  пережив  восім  поколінь  кімнатних  тарганів.  Зозуля  виявилася  зловредною.  Кожного  разу  вигулькувала  з  гнізда  і  кукувала    Мілязі,  скільки  тому  лишилося  жити.  І  чи    то    вона  рахувати  не  вміла,    чи  то  годинник  не  в  ту  сторону  йшов,  тільки  відраховувала  зозуля    Мілязі  з  кожним  разом  все  менше  часу.  Спочатку    Міляга  просто  терпів.  Потім    намагався  годинника  зупинити:  на  гирьках  висів,  ланцюжок  гриз,  розгойдувався  у  всі  боки  на  ланцюжку  —  нічого  не  допомагало.  Зозуля  ще  капоснішою  ставала.  Тоді    Міляга  вирішив  перечекати  деякий  час  у  вітальні.  Так  він  переселився  з  кімнати  у  вітальню.  На  собачу  підстилку.  Але  тут  на  нього  чекав  новий  удар.  Виявилось,  що  хоча  ссавці  і  ельфи  —    різні  форми  життя,  паразити  в  них  з’являються  однакові.  І  хоча  Дружок,  собача  місцеве,  зустрів    Мілягу  з  захватом,  блохи  Дружкові  на    Мілягу  так  само  із  захватом  напустилися  всім  табуном:
— Ти  друг  людини,  —  докоряв    Міляга  собаці,  —  от  би  й  напускав  своїх  бліх  на  людину.  
— Люди  до  мене  на  підстилку  ночувати  не  приходять,  —  простодушно  пояснював  Дружок.  —  І  полин  на  підстилку  кидають.  А  блохам  на  полину  спати  не  подобається.  Тому  вони  на  тебе  і  заскакують.  
— А  чого  це  вони  на  тебе  не  заскакують?  —  здивувався    Міляга.
— І  на  мене  заскакують,  —  говорив  Дружок.  —  Тільки  я  їх  викусую.  
Отож,  собача  підстилка    Мілягу  теж  не  влаштувала.  
— Ще  гірше,  ніж  зозуля,  —  думав    Міляга,  хоча  про  зозулю  він  теж  з  теплом  не  згадував.  Зозуля  хоч  кукувала,  що  до  післязавтра  жити  можна.  А  від  цих  бліх  просто  на  місці  можна  було  сконати.  Тоді    Міляга  вирішив  здуру  в  сміттєпроводі  повисіти.  Бо  ельфи  не  тільки  стояти  і  сидіти  можуть,  не  тільки  ходити  і  бігати,  ельфи  ще  й  висіти  вміють.  Отож    Міляга  і  завис  якраз  напроти  своєї  квартири  у  сміттєпроводі,  на  третьому  поверсі.  На  третьому,  а  будинок  шістнадцятиповерховий.  І  значить,  над    Мілягою  тринадцять  поверхів  виявилось.  От  і  не  вір  після  цього  в  прикмети.  Тринадцять  поверхів,  еге  ж?  І  на  кожному  поверсі  шість  квартир,  і  в  кожній  квартирі  сто  відер  із  сміттям.  І  кожне  відро    із  сміттям  через  кожні  п’ять  хвилин  висипають  у  сміттєпровід.  Це  не  я  так  думаю,  це    Міляга  так  думав.  Тому  що  можна  бути  найспритнішим  ельфом  у  світі,  але  неможливо  весь  час  ухилятися  від  сміття,  котрим  цілять  тільки  в  тебе.    Мілязі  вистачило  два  дні  повисіти.  Потім  він  зрозумів,  що  коли  ти  стаєш  мішенню  —  в  тебе  рано  чи  пізно  обов’язково  влучать.  До  того  ж  пацюки,  котрі  жили  в  підвалі  і  харчувалися  недоїдками  з  смітника  внизу.  Пацюки,  котрі  досі  не  звертали  на    Мілягу  жодної  уваги,  почали  раптом  шушукатися  і  поглядати  на  нього  знизу  вгору.  І  подейкувати  про  те,  що    Міляга  навмисне  влаштувався  нагорі,  щоб  найсмачніші    шматочки  вибирати  собі  з  квартирних  недоїдків.  Отже,  запахло  неприємностями.  І  при  цьому  запахло  дуже  сильно.  Тому  що  двірник  захворів,  а  сміттєпровід  не  вичищався  вже  кілька  днів.    Міляга  виліз  із  труби  і  відразу  наштовхнувся  ще  на  декілька  серйозних  неприємностей.  По-перше,  якийсь  хлопчисько  наліпив  купу  палених  сірників  на  стелю  в  коридорі  і  на  східцях.  А  за  ельфійськими  переказами  сталактити  —  дуже  погана  прикмета.  А  по-друге,  хтось  намалював  на  стіні  щось  на  зразок  Коля+Люба=кохання.  А  кохання,  звичайно,  немає  і  невідомо,  коли  буде.  І  третє.  Одним  словом  на  цьому  третьому    Мілягу  осяяло,  що  в  нього  почалась  смуга  невдач.    Міляга  поміркував  і  вирішив,  що  пора  йти  до  Домашека,  старшого  ельфа  на  Поперечці.  Може,    якийсь  інший  ельф  і  потерпів  би  ще  рік-другий.  Ну  що  такого  незвичайного,  коли  протягом  дня  чотири  рази  підвертаєш  ногу  або  тебе  об’їдають  комарі,  які  взагалі  не  повинні  були  підлітати  до  ельфів.  Або  ти  наступаєш  на  шнурки  власних  черевиків  і  падаєш.  Ну  що  тут  такого  особливого  відбувається?  Вибачте,  може  нічого  особливого  і  не  відбувається,  та  тільки  не  з  ельфом.  Тому,  що  там,  де  живуть  ельфи,  обв’язково  є  Горнятко,  а  там  де  є  Горнятко,  воно  обв’язково  наповнюється  щастям.  І  цього  щастя  повинно  з  надлишком  вистачати    на  всіх,  хто  живе  біля  Горнятка.  І  тому  ніяких  зачепившихся  за  дрючок  штанців,  ніяких  розбитих  колінець  і  ніяких  несподіванок  від  пташок,  котрі  пролітали  угорі  бути  не  повинно.  Є  Горнятко  Щастя,  і  є  хранитель  Горнятка  —  Домашек.  І  якщо  в  тебе  почалися  невдачі,  треба  йти  до  Домашека  і  з’ясовувати  в  чому  справа.  

*  *  *

Домашек  жив  у  власному  будинку.  Взагалі-то  для  ельфів  дім  поняття  вільне.  Для  ельфів  дім  завжди  там,  де  їм  подобається.  Але  у  Домашека  було  Горнятко.  У  цьому  Горнятку  зберегалося  і  накопичувалося  щастя  всіх  ельфів,  що  жили  поблизу.  І  тому  у  Домашека  був  дім.  Дім  у  Домашека  був  звичайний:  вітальня,  кухня,  кімната  для  Горнятка,  лавки  для  гостей,  стільці,  столи,  путівник,  книги,  свічки,  щітки  і  килими.  Домашекові  страшенно  подобалися  килими.  Зручності  в  Домашека  були  у  дворі.  Горнятко  стояло  у  центрі  кімнати  і  наповнювалося  щастям  само  по  собі.  Точнісінько  так  само,  як  самі  по    собі  заповнюються  водою  ночви  чи  корчажки,  чи  діжки  у  дворі,  в  будь-якому  господарстві.  Вони  стоять  собі  просто  неба    і  чекають  на  дощик.  І  в  них  завжди  хлюпоче  вода,  живуть  всілякі  дрібні  водорості,  мальки  та  водомірки.  Чи  щастя,  котре  наповнює  Горнятко,  в  ночвах  і  корчажках  —  я    не  знаю.  Чого  не  знаю  —  про  те  не  кажу.  
Знаю  тільки,  що  Домашек,  старший  ельф  та  решта  ельфів  з  Поперечки,  наповнювалися  щастям  разом  з  Горнятком.  А  тут,  за  мить  занедужав  і  відчув  себе  як  ніколи  в  житті  хворим  та  розбитим.  А  вночі  Домашека  почали  мучити  кошмари.  Ніби  хтось  намагався  викрасти  у  нього  Горнятко,  ніби  хтось  увірвався  в  дім,  розбив  скрині,  зірвав  зі  стін  картини  і  захопив  ельфелеве  Горнятко  Щастя.  
Звісно,    зранку  Домашек  перевірив  запори  і  замки,  послухав,  чи  не  риє    хтось  підземний  хід  в  його  володіння.    А  потім  прогнав  з  даху  всіх  голубів,  про  всяк  випадок.  Але  непокоїтися  не  перестав.  Тому  Домашек  ані  трошечки  не  здивувався,  коли  зі  сходом  сонця  до  нього  прийшов    Міляга  зі  своїми  скаргами  на  життя.  


*  *  *

Щось  сталося,  і  Домашек  це  відчув.  Недарма  Домашек  був  старшим  ельфом  Поперечки.  Поки    Міляга  бідкався  на  життя,  підтяглися  Лямба,  Лякса  та  Ляпка.  Нерозлучниці.  Усі  троє  якісь  засмучені,  неприкаяні  та  хворі.  Кашляють,  чхають:
— Погано  нам,  дорогий  Домашеку,  —  каже  Лямба,  а  Лякса  з  Ляпкою  туди-сюди  голівками  крутять.  Ніби  в  мультику.  
Домашек  стіл  зібрав,  пригощає:
— Сідайте,  дівчатка,  скаржтеся!  
Лямба,  Лякса  та  Ляпка  розсілись.  А  тут  й  Рембік  в  двері  колотиться:
— Домашеку,  відчиняй  швидше!
Вскочив  у  дім  Рембік,  трико  ніби  луска,  а  з  губи  гачок  стирчить.  Лямба,  Лякса  та  Ляпка  як  подивилися  —  знепритомніли,  по  черзі.  
— Уперше  в  житті  на  гачок  упіймався!  —  каже  Рембік.  —  Що  за  невдача?  
— Як  це  ти  так  примудрився?  —  спочатку  не  повірив  Домашек.  —  Нуж-бо  відкрий    рота  ширше!
Поки  Домашек  гачок  із  рота  у  Рембіка  діставав,  Рембік  щось  розповісти  намагався,  але  не  розповідав,  а  шепелявив.  
— Шуп,  шуп..  —  губами  шльопав.
— Та  помовчи,  ти,  —  не  витримав  Домашек,  —  а  то  так  і  залишишся  з  гачком  в  голові.  
У  Рембіка  навіть  волосся  на  голові  заворушилося,  під  гумовою  шапочкою.  Ельфіни  всі  гумові  шапочки  носять,  як  пловці-спортсмени.  
— Так,  —  думає  Домашек,  —  дійсно  щось  сталось.  Ніколи  такого  не  бувало,  щоб  у  всіх  ельфів  Поперечки  одночасно  неприємності  почались.  Хоча  мабуть  не  у  всіх,  —  думає  Домашек,  але  тут  у  двері  постукали.  
— Хто  там?  —  спитала  Лямба,  вона  якраз  опритомніла.  Лякса  і  Ляпка  все  ще  непритомні  лежали.  
— Це  Сіма,  —  почувся  за  дверима  тоненький  голосочок.  —  Я  з  Синюшником,  можна?  
—  Взагалі-то  зі  сторонніми  не  можна,  —  сказав  Домашек.  Рембік  в  люстерко  губу  роздивлявся.  —  Але  тобі  з  Синюшником  можна.  
— З  тобою  можна,  —  сказала  Сіма  Синюшнику.
— Трапилось  щось?  —  спитав  Домашек  у  Сіми,  заздалегідь  знаючи,  що  щось  трапилось.  Сіма  подивилася  на  Синюшника.  Синюшник  зашелестів  пластинами,  закивав,  зітхаючи.  
— Щось  у  повітрі,  —  сказала  Сіма,  —  щось  давить  на  груди,  чогось  не  вистачає.
— Привіт,  Рембіку,  —  сказала  вона  Рембіку.  —  Привіт,  дівчатка,  —  сказала  вона  Лямбі  і  Ляксі.  Ляпка  була  ще  непритомна.  
Дівчатка  покивали,  а  Рембік  помахав  рукою.  Між  пальцями  у  Рембіка  були  перетинки.  
— Всі  зібралися?  —  спитав  Домашек.
Сольвейг  тихенько  похитала  головою.  Ніхто  навіть  не  помітив,  як  вона  увійшла.  Сольвейг  взагалі  була  тиха  дівчинка.  Не  швидка,  не  пустотлива,  а  малорухлива.  Сольвейг  весь  час  пригнічувало  те,  що  ніхто  не  бачив  її  зірочку.  Вона  була  занурена  у  себе  так,  ніби  хотіла  побачити  цю  зірочку  всередині  себе.  
— Тобі,  мабуть,  теж  погано?  —  спитав  Домашек  у  Сольвейг.  Сольвейг  кивнула.  Один  раз  —  і  ледь-ледь.  
— Лишився  Фантос,  —  сказав  Домашек.  —  Фантос  єдиний  з  нас,  котрому  завжди  добре.  Він  самий  життєрадісний,  самий  здоровий,  самий  веселий.  І  я  вірю,  що  в  нього  все  гаразд.  
Хтось  пошкрібся  у  двері.  
— Як?  —  у  Домашека  зморшки  розгладились.    —  У  нас  усі  вдома,  окрім  Фантоса.  Невже  й  він?
Двері  повільно  відчинились.  Здоровий,  красивий,  могутній  Фантос,  ельф-реклама,  стояв  на  порозі  дому  з  таким  зніченим,  можна  сказати,  приголомшеним  виглядом,  якого  у  нього,  мабуть,  не  було  ніколи  у  житті.
—  Що  сталося?  —  стривожено  закричала  Сіма,  втягуючи  Фантоса  в  будинок.
— Гик,  —  сказав  Фантос.  Сорочка  у  нього  була  розхристана,  відкриваючи  рельєфні  груди  та  тугі  біцепси.  —  Гик,  гик…
— Що?  Що  таке?  Як  так?  Де  це?  —  одночасно  заволали  трійнята.  Їх  так  переповнила  цікавість,  що  вони  миттю  прийшли  до  тями.      
Фантос  мовчки  пройшов  до  столу.  Він  налив  собі  цілу  кружку  журавлиного  морсу,  залпом  випив  і  заїв  здоровенним  куском  желе,  щоб  заспокоїтися.  
— Мене  вперше  в  житті  віддубасили!  —  сказав  Фантос  і  зареготав.  —  Уперше  в  житті  мене  віддубасили  якісь  слимаки.  І  маю  надію  востаннє,  —  додав  він,  припиняючи  сміятися,    вже  серйозно,  повертаючись  до  Домашека.  —  Старший,  на  Поперечці  щось  діється.  Треба  думати,  що  сталося.  І  нам  усім  треба  вживати  якихось  заходів.  

*  *  *

Ельфи  з  Поперечки  на  чолі    з  Домашеком  розташувалися  за  круглим  столом.  Таким  чином,  вони  всі  бачили  один  одного.  Всі  мали  вигляд  ну,  не  дуже  добрий.  Не  такий  впевнений  і  безтурботний  як  завжди.  Праворуч  від  Домашека  сиділа  Сольвейг.  Ліворуч  —  Сіма.  Позаду  Сіми,  як  камердинер,  стояв  її  вірний  сонях,  Пластинчатий  Синюшник.  Біля  Сіми  розташувалися  Лямба,  Лякса  та  Ляпка,  пустоголові  та  налякані.  Наступним  сидів  Фантос,  крупний,  красивий.  Біля  Фантоса  розвалився  в  єдиному  кріслі    Міляга.  А  поруч  із  Сольвейг,  акуратно  тримаючи  руки  з  перетинками  на  столі,  сидів  ельфін  Рембік.  Отож,  усі  ельфи,  мешканці  Поперечки,  сиділи  і  чекали,  що  скаже  їм  старший  ельф,  хранитель  Горнятка  —  Домашек.  Домашек  думав.  Те,  що  з  його  друзями  і  підопічними  ельфами  почали  коїтися  дивні,  з  погляду  ельфів,  події,  те,  що  їх  відразу  всіх  почали  переслідувати  невдачі  та  неприємності,  могло  означати  тільки  одне  —  що  ельфам  стало  бракувати  щастя.  Ельфіра    тут  ні  при  чому.
Домашек  встав,  обійшов  стіл  і  потримав  руку  над  Горнятком  Щастя.  Він  одразу  відчув  тепло  всередині  себе.  Руку  стало  приємно  пощипувати.  Відчуття    було  таке,  ніби  на  тильну  сторону  долоні,  котру  він  тримав  над  Горнятком  Щастя,  стікає  тоненька  цівка  живої  води.  Або  майже  таке.  Це  означало,  що  щастя  з  навколишнього  ефіру,  з  космосу,  із  зовні,  продовжувало  надходити  в  ельфелеве  Горнятко  Щастя.  Виходить,  справа  була  не  в  тому,  що  воно  зникло.  
Вісім  пар  уважних  очей  слідкували  за  Домашеком.  За  його  рухами.  За  виразом  його  обличчя.  Усі  чекали,  що  він  скаже.  Домашек  розмірковував.  Щастя  продовжувало  надходити  у  Горнятко  Щастя.  Ніякого  сумніву!  Але  ельфів,  мешканців  Поперечки,  почали  переслідувати  невдачі.  Виходить  щось  сталося    саме  з  Горнятком.  Супроводжуваний  схвальним  мовчанням    ельфів  Домашек  зняв  Горнятко  Щастя  з  постаменту,  і  в  кімнаті  померкло  світло.  Рембік  не  любив  вогню,  тому  зі  свого  місця  швиденько  піднявся  Фантос.  Він  взяв  кремінь  і  кресало,  висік  іскру  та  став  підносити  вогник  до  свічок,  які  стояли  на  підсвічнику  біля  дзеркала.  Кімнату  осяяло  нерівне,  досить  яскраве  світло  сальних  свічок.  Домашек  оглядав  Горнятко  Щастя,  обмацуючи  його  тонкими  пальцями  природженого  музиканта.  Зненацька  Домашек  зойкнув.  Лямба,  Лякса  та  Ляпка  заверещали.    Міляга  взяв  себе  в  руки.  Пластинчатий  спробував  затулити  собою  Сіму.  Фантос  зціпив  зуби:
— Що  сталося,  Домашеку?  —  суворо  спитав  Фантос.  —  Щось  сталося,    чи  не  так?
Домашек  помовчав  та  підняв  Горнятко  Щастя  над  головою.  Він  повернув  її  боком  і  провів  пальцем  по  одній  із  сторін.  
— Тріщина,  —  глухо  відповів  Домашек.

*  *  *

Усіх  охопив  розпач.
— І  що,  що  це  означає?  —  спитала  Сіма,  відсуваючи  Пластинчатого.  
— Це  означає,  —  сказав  Домашек,  —  що  наше  щастя  витікає  з  Горнятка  Щастя  через  цю  тріщину.  І  ми  не  встигаємо  його  отримати.  
— Але  як?  —  спитав  Рембік.
— Чому?  —  здивувався  Фантос.
— Як  це  сталося?  —  вигукнула  Сіма.
— Не  маю  ані  найменшого  уявлення,  —  чесно  сказав  Домашек.  —  Але  мене  мучили  передчуття.  Я  точно  знаю,  що  ніхто  не  міг  потрапити  у  дім.  Ні  злодій,  ні  Ельфіра,  ні  пацюк,  ні  несподіванки.  Але  у  Горнятка  виникла  тріщина.  І  наше  щастя  витікає.
— І  що  це  означає?  —    знову  спитав  Фантос.  
— Це  означає,  що  я,  хранитель  Горнятка  —  його  не  вберіг,  —  рівно  відповів  Домашек.
— Дурниці,  —  тихо  мовила  Сольвейг.  —  У  житті  кожної  сім’ї  бувають  всілякі  події.  Ти  ані  трішечки  не  винен  у  тому,  що  Горнятко  тріснуло.  І  річ  зовсім  не  в  тому,  чому  і  коли  тріснуло  Горнятко,    наше  Горнятко  Щастя,  а  в  тому,  що  нам  робити  далі.  
— Ми  знаємо,  ми  знаємо,  ми  знаємо!  —  залементували  Лямба,  Лякса  і  Ляпка.  Чомусь  на  різні  голоси.  
Усі  повернулися  до  ельфочок.  
— Треба  спитати  у  Домашека!  —  наївно  сказала  Лямба.
— Він  усе  знає!  —  сказала  Лякса.
— Він  нас  виручить!  —  сказала  Ляпка.
— Дякую,  —  зворушено  проговорив  Домашек.  —  Спасибі,  що  ви  мені  вірите.  Отож,  я  бачу    лише  один  вихід.
Усі  знову  почали  уважно  слухати.  
— Щастя  продовжує  надходити  у  Горнятко  Щастя,  —  вів  Домашек,  —  але  щастя  витікає  в  розколинку  з  Горнятка  Щастя.  В  тріщинку,  котра  невідомо  звідки  виникла.  Тому  вся  наша  проблема  полягає  в  тому,  щоб  замазати  шпарку  в  Горняткові  Щастя.  
Усі  полегшено  зітхнули.  
— Я  так  і  знав,  що  ти  придумаєш  що-небудь  путнє,  —  сказав  Фантос  і  прихильно  ляснув  Домашека  по  плечу.  —  Ти  чудовий  хранитель,  Домашеку!
Усі  загомоніли,  почали  відсувати  стільці.  Хтось  розгорнув  цукерку,  хтось  став  порпатися  в  кишенях,  дехто  дістав  хустинку.  
— Я  не  знаю,  як  замазувати  шпарки  у  Горнятку  Щастя,  —  сказав  Домашек  ледь  чутно.

*  *  *

Ельфи  повернули  до  нього  голови.  Знову  зависла  тиша.  Справа  була  серйознішою,  ніж  здалося  спочатку.  В  кімнаті  Домашека,  крізь  стійкий  запах  ялівцю,  пробився  тривожний  аромат  полину.  
— Тоді  треба  сходити  на  Ельфелеву  Вежу,  —  сказала  дурненька  Ляпка,  —  і  спитати  у  старших  ельфів,  що  нам  робити.  
Абсолютно  природно,  що  ніхто  з  ельфів  нітрохи  не  здивувався  згадці  про  Ельфелеву  Вежу.  Дивним  було  швидше  те,  що  про  неї  раніше  ніхто  не  згадав.  Ще  б  пак!  Ельфелева  Вежа.  Ну,  звичайно!  А  що    іще?  Та  Ельфелева  Вежа,  якщо  бажаєте  знати  —  це  найкраще,  що  взагалі  є  в  ельфів.  Найкраща  в  світі.  Це  найчарівніша,  найпрекрасніша  Вежа    на  світі.  Вежа,  де  живуть  наймогутніші,  найпрекрасніші    старші  ельфи  в  світі.  Це  Вежа-дім,  Вежа    чаклунства  та  затишку.  І  нема  жодного  сумніву  в  тому,  що  там,  у  світовому  центрі  ельфів,  обов’язково  допоможуть    Домашекові  та  решті  ельфів  з  Поперечки.  
—  Треба  спитати  у  старших  ельфів,  що  нам  робити  і  віднести  їм  Горнятко,—  сказала  Лямба.  
—  І  старші  ельфи  з  Ельфелевої  Вежі  підкажуть  нам,  що  робити,  —  сказала  Ляпка.  — Вони  полагодять  Горнятко  Щастя  або  дадуть  нам  інше.    
Сіма  не  витримала  і  голосно  цьомкнула  Ляпку  в  щоку.  Пластинчатий  розкланявся,  начебто  це  Сіма  внесла  таку  чудову  пропозицію.  Всі  пожвавішали.  Усі  не  просто  пожвавішали  —  всі  зраділи.  А    зрадівши  почали  обійматися  і  тискатися.  І  хоча  вони  дряпали  одне  одного,    і  били  посуд,  це  дарма.  Дрібниці.  Не  варті  уваги  незначні  прикрощі.
— Добре,  —  сказав  раптом  Рембік.  —  А  як  же  ми  відшукаємо  Ельфелеву  Вежу?  Ми  ж  бо  сто  років  там  не  були.    Сто  років  не  надсилали  туди  листівок  та  поздоровлень  і  не  телефонували  старшим  Ельфам.  
Усі  розгубились.  Усім  стало  соромно.  Всім  дійсно  стало  соромно.    Ельфи  жили  щасливо  на  Поперечці.  Й  вони    геть  забули    все  на  світі  і  дійсно  не  писали  старшим  ельфам  на  Ельфелеву  Вежу.  А  тому  було  незрозуміло,  як  їм,  так  сходу,  відшукати  дорогу  до  Ельфелевої  Вежі.  Тому  що  Ельфелева  Вежа,  як  магнітний  полюс  чи  бродячий  цирк,  весь  час  міняла  своє  розташування.  Ельфи  знову  зажурилися.  Подряпини  почали  боліти,  і  осколки  битого  посуду  впинатися  в  ноги.  
— Ну,  —  спитав  Домашек,  обходячи  битий  бокал,  —  які  будуть  пропозиції?  



*  *  *

Пропозиції  надійшли  відразу.  Хочете  знати  від  кого?  Не  вгадали!  Не  від  Лямби,  не  від  Лякси  й  не  від  Ляпки.  Від  Синюшника!  Синюшник  поміркував  разом  з  усіма    і  сказав,  що  потрібно  репетувати.  Треба  репетувати    так,  щоб  крик  долетів  до  Ельфелевої  Вежі.  Тоді  старші  ельфи  почують  і  допоможуть.    
— Це  ж  як  репетувати  треба?  —  здивувався  Домашек.  
— Голосно!  —  пригнічено  прошелестів  Синюшник.  
— Не  годиться!  —  підсумував  Домашек.  
На  дубовій  полиці,  що  спиралася  на  чотири  ніжки,  складені  з  грубої  цегли,  лежала  здоровезна,  припорошена  пилом  книга.  Полиця  ледве  не  ламалася  під  вагою  тисяч  її  сторінок.  
— А  ось  це?  —  згадав    Міляга,  вказуючи  на  книгу.  —  Підручник  з  пошуку  Ельфелевої  Вежі?  Може  він  нам  згодиться?
— Якщо  нам  необхідно  потрапити  до  Ельфелевої  Вежі  згідно  з  всіма  правилами,  —  сказав  Домашек,  —  ми  відкриваємо  цю  книгу  і  по  цій  книзі  швиденько  визначаємо,  як  нам  знайти  Ельфелеву  Вежу.  
— Так  поїхали!  —  зрадів  Рембік.  
— І  я  з  вами!  —  вигукнув  Фантос.
— Хлопці!  —  остудив  їх  Домашек.  —  Щоб  потрапити  до  Ельфелевої  Вежі  згідно  з  усіма    правилами,  треба  не    тільки  вивчити  і  запам’ятати  десять  тисяч  вісімсот  сімдесят  сторінок  тексту,  але  й  вивчити  додаток,  що  описує  короткий  курс  фізичної  підготовки,  яку  треба  пройти.  Також  курс  металознавства,  фізіологію,  ботаніку,  методологію  вивчення  явищ  природи,  геометрію,  географію.
— Ого,  —  сказав    Міляга,  —  така  морока  нам  не  підходить.  
Лямба,  Лякса  та  Ляпка  зазирали  з  дивану  в  Горнятко.  
— Дивіться,  дивіться,  як  мало  щастя  в  нашому  Горнятку!  —  гукали  ельфочки.  
— Так,  —  сказав  Домашек,  —  часу  у  нас  обмаль.  Які  ще  будуть  пропозиції?
— По  зорям  треба  шукати,  —  мовила  Сольвейг  і  почервоніла.  
Домашек  черкнув  щось  у  блокноті,  але  похитав  головою.  
— По  зіркам,  згідно  з  книги,  цілий  місяць  розбиратися  доведеться.  Не  годиться!  
— А  компас?  У  нас  же  компас  є?  —  згадав  Рембік.  —  По  компасу  ми  не  знайдемо?
— По  компасу  теж  довго,  —  похитав  головою  Домашек,  —  по  компасу  інші  полюси  шукають.  А  наш  компас,  хоча  й  називається  ельфійським,  насправді  звичайнісінький.  За  ним  можна  знайти  Ельфелеву  Вежу,  але  треба  робити  складні  обчислення  відповідності  світлої  частини  доби  з  пелюстками  троянди  вітрів.  І  врахувати  кількість  випавших  метеоритів.  Хтось  із  вас  рахував  метеорити  протягом  останніх  трьох  тижнів?  
Усі  похнюпилися.  Усім  стало  соромно.  Кількість  метеоритів  взагалі  ніхто  не  рахував.  Ані  протягом  останніх  трьох  тижнів,  ані  протягом  останніх  трьох  років.  І  про  троянду  вітрів  ніхто  не  думав.  І  ніхто  не  вчив  ботаніку  чи  математику.  Ельфи  з  Поперечки  взагалі  жили  безтурботно,  ніби  на  канікулах.  Домашек  рипнув  стільцем.  Лямба,  Лякса  та  Ляпка  почали  тягти  руки  вгору.  Їм  у  голови  одночасно  прийшли  три  ідеї,  як  треба  шукати  Ельфелеву  Вежу.
— Кажи  ти,  —  сказав  Домашек,  показуючи  на  Ляксу.
— Нам  треба  шукати  Ельфелеву  Вежу  за  кольором  неба,  —  сказала  Лякса,  котрій  запам’яталось  над  усе  блакитне  небо  над  Ельфелевою  Вежею,  коли  вона  там  гостювала  маленькою.  
— Йти,  йти,  —  простодушно  продовжувала  Лякса,  —  туди,  де  найблакитніше  небо.  
Домашек  махнув  рукою  і  повернувся  до  Ляпки.
— Тепер  ти!
— Треба  шукати  Ельфелеву  Вежу  по  запаху,  —  сказала  Ляпка,  —  у  нашої  бабусі  з  Ельфелевої  Вежі,  такі    смачні  пиріжки  з  капустою,  що  їх  чути  на  весь  світ!  
Ляпка  замружилась,  згадуючи  пиріжки  бабусі  з  Ельфелевої  Вежі,  і  безхмарно  посміхнулася.        
— А  ти  що  скажеш?  —  повернувся  Домашек  до  Лямби.
— Треба  йти,  —  сказала  Лямба,  —  все  одно  куди.  Ельфелева  Вежа    сама  знайдеться.  
Домашек  черкнув  щось  знов  у  своєму  блокноті  і  подивився  на  Фантоса.
Фантос  розслабився.  Фантос  завжди  розслаблявся,  якщо  не  йшлося  про  його  тренування.  
— Ну,  я  знаю,  —  промимрив  Фантос.  —  Може  подивитися  по  телевізійним  програмам?  —  Фантос  завжди,  коли  не  тренувався  в  гамаку,  дивився  телевізор.  —  Може,  поклацати  пультом?
Домашек  перевів  погляд  на    Мілягу.    Міляга  розвів  руками  і  посміхнувся.
— Вибач,  Домашеку,  —  сказав    Міляга,  —  я  теж  прогуляв.  
— Так!  —  сказав  Рембік,  —  давненько  ми  вдома  не  були.  Ніхто  вже  й  не  пам’ятає  як  до    Ельфелевої  Вежі  добратися.  
Лямба,  Лякса  і  Ляпка  знову  залізли  на  лавку  і  почали  заглядати  в  Горнятко.
— У  Пролітаючого  Бруса  треба  спитати,  —  зненацька  підказала  Сіма.  Синюшник  покивав.  
— Пролітаючий  Брус?  —  здивувався  Домашек.  І  знову  щось  занотував  у  свій  блокнотик.  —  Але  Пролітаючий  Брус  літає    тільки  в  каньйоні.    І  лише  вниз.  Вилітає  з  труби  і  падає  в  озеро.  Хто  туди  полізе?  У  озеро!  І  з  обриву  з  ним  не  побалакаєш.  
— Я  не  полізу!  —  відразу  сказав  Рембік.  —  Озеро  там  мілке,  а  Брус  здоровезний.  Він  мене  по  голові  вдарить  —  і  рибець,  в  розумінні  —  кінець!  
Синюшник  поворушив  пластинами.  
—   Синя  каже,  —  переклала  Сіма,  —  нехай  оці  лізуть.  Вона  вказала  на  Лямбу,  Ляксу  та  Ляпку.  Вони  чіпкі.    Лямба  зверху  причепиться,  з  обриву,  за  пеньочок  триматиметься.  Лякса  за  неї.  А  Ляпка  —за  Ляксу.  Так  Ляпка  біля  нори  Пролітаючого  Брусу  і  опиниться.  От  нехай  у  нього  і  питають.
Усі  погодились,  що  ця  ідея  добра  —  решта  ельфів,  котрим  не  треба  було  чіплятися  одне  за  одного  і  лізти  донизу,  тому  що  їм  не  треба  було.  А  Лямба,  Лякса  та  Ляпка,  тому  що  вони  були  ельфочками  нерозумними  і  доброзичливими.  Всі  швиденько  зібралися  і  вже  через  десять  хвилин  були  на  кручі.  Обрив  геть  заріс.  На  ньому  було  безліч  кущів,  дерев  та  пеньків.  Лямба,  Лякса  і  Ляпка  вмостилися  над  обривом,  чіпляючись  одна  за  одну.  А  інші  позвішували  голови  з  обриву,  щоб  подивитися,  що  вийде.  Вийшло  здорово.  Лякса  зависла,  мов  десантниця,  прямо  над  норою  Пролітаючого  Бруса.  Лямба  і  Ляпка  висіли  ланцюжком.  Лямбу  тримав  Фантос.  І  не  встиг  Пролітаючий  Брус  вилетіти  з  нори,  як  Ляпка  щось  заторохтіла.  Брус  на  льоту  щось  буркнув  їй  у  відповідь  і  каменем  упав  у  своє  озеро.  Він  упав  в  озеро  і  пішов  під  воду.  Ніхто  не  знав,  що  це  було  для  Бруса:  робота,  ритуал  чи  хобі.  Просто  Брус  літаючий  так  жив.  Зате  Брус  літаючий  усе  знав.  Він,  наприклад,  міг    сходу    розповісти  вам,  де  знайти  сто  тисяч  гривень,  тому  що  Брус  літаючий  —  усе  знав.  Дійсно,  знав  усе  на  світі.  Але  спитати  щось  у  нього  було  не  так  то  й  просто.  Може  тому  він  і  жив  так,  щоб  у  нього  ніхто  нічого  не  питав.  Незручно  жив.  Ляпку  потримали  ще,  але  Брус  більше  не  показувався.  І  Ляксі  набридло  висіти  біля  нори.  Коротше,  витягли  ріпку,  тобто  Ляпку,  і  одразу  її  мерщій  усі    почали  розпитувати,  забувши  про  Лямбу  та  Ляксу.  Лямба  та  Лякса  видряпувалися  самотужки.  

*  *  *

— Ну,  що?  —  приставав  до  Ляпки    Міляга.  —  Спитала?
— Спитала!  —  поважно  відповідала  Ляпка.  —  Звісно  що  спитала.  
— А  що  спитала?  —  уточнив  Рембік,  тому  що  Ляпка  була  пустоголова.  
— Хіба,  я  не  пам’ятаю,  що  питати?  —  образилася  Ляпка.  —  Спитала,  як  пройти  до  Ельфелевої  Вежі.  
— Ну  і  що?  Він  тобі  відповів?  
— Відповів,  —  сказала  Ляпка.
—   І  ти  дорогу  запам’ятала?  —    спитала  Лямба  у  Ляпки.
— Я  запам’ятала,  —  гордо  підтвердила  Ляпка.  —  Якщо  по  уврагу,  на  путіте,  то  через  родогу  пройдете,  потім  ам,  де  реліктовали,  преслильню,  і  по  сусікам  эка,  эчка  та  эпта.  
Усі  роти  пороззявляли,  включаючи  Ляксу  та  Лямбу.  
— Ну  що  ж,  добре!  —  сказав,  помовчавши,    Домашек.  —  Значить,  треба  йти  прямо,  —  так  нещиро  сказав,  безрадісно.
— Не  прямо,  а  правіше  треба  шукати,  —  прошепотіла  Сольвейг.  
— Чому?  —  здивувався  Домашек.
— Так,  —  знизала  плечима  Сольвейг.  —  Праворуч  завжди  зорі    яскравіші.  
— Хто  мені  ще  напутню  пораду  дасть?  —  строго  спитав  Домашек,  гортаючи  записничок.  
—   Уздовж  річки    треба  йти,  —  сказав  ельфін,  —  тому  що  Ельфелева  Вежа    завжди    знаходиться  поряд  з  річкою.  
— Розумно,  —  погодився  Домашек.
— Ельфелева  Вежа    —  на  шосток!  Эчка,  эчка,  —  підтвердила  Ляпка.  
— Ну  що,  вирішили?  —  спитав  Домашек.
Хоча  відверто  кажучи    ніхто  нічого  не  вирішував.  
— Цікаво,  —  сказав  Рембік,  наклеюючи  на  пеньок  кусок  мокрої  газети,  який  він  вивудив  із  калюжі.    —  Цікаво,  а  що  як  пошукати  нашу  Вежу  в  тому  напрямку,  куди  летять  газетні  качки?  
Фантос  подивився  чи  немає  в  мокрій  газеті  телепрограми.  А    Міляга  слідом  за  дівчатками  заліз  на  лавку  і  подивився,  скільки  лишилося  щастя    у  Горнятку  Щастя.
— Коротше  —  справа  до  ночі,  —  сказав  Домашек,  —  усе,  що  ви  мені  показали  і  розповіли  цікаво.  Дійсно,  цікаво.  І  Пролітаючий  Брус,  і  відлуння,  і  інші  способи.  Та,  мабуть,  ми  не  повинні  надто  довго  розмірковувати,  тому  що  Горнятко  луснуло.  Я  думаю,  що  найкраща  порада  —  це  просто  йти  шукати  Ельфелеву  Вежу,  як  сказала  Лямба.  
— Це  я  так  сказала,  —  заголосила  Лякса.  
— Ні,  це  я  так  сказала,  —  заволала  Лямба.
— Будемо  сподіватися,  —  не  слухаючи  нікого,  сказав  Домашек  задумливо,  —  що  Ельфелева  Вежа      сама  нас  знайде.  Ми  не  можемо  довго  розмірковувати,  тому,  що  Горнятко,  на  жаль,  луснуло.  Я  лишаю  вас  удома,  —  звернувся  Домашек  і  обвів  усіх  ельфів  поглядом.  —  Я  лишаю  вас  удома,  а  сам  піду  назустріч  Ельфелевій  Вежі.  Єдине  місце,  де  ви  можете  відчувати  себе  у  безпеці  —  це  мій  дім.  
— Тому,  любі  мої,  —  Домашек  ще  раз  озирнув  усіх  своїх  підопічних,  —  тому  любі  мої,  ви  будете  ховатися  в  будинку,  а  я  вас  покину.  
*  *  *

— Покинеш?  Як  покинеш?  —  здивувався  Рембік.
—   Ти  нас  кинеш?  —  спитав  Фантос.
— Ні,  —  сказав  Домашек,  —  я  лишу  вас  удома,  зачиню  вас  на  ключ,  візьму  з  собою  Горнятко  Щастя  і  подамся  шукати    Ельфелеву  Вежу.  
— Сам?  —  здивувався  Рембік.  
— А  ти  думаєш,  якщо  ми  підемо  разом  з  тобою  чи  з  Фантосом,  —  сказав  Домашек,  —  то  дівчатка  будуть  у  більшій  безпеці?  А  може  мені  взяти  з  собою  Пластинчатого?  
Синюшник  сховався  за  Сіму.  
— Ясна  річ,  я  піду  один,  —  підсумував    Домашек.  —    нічого  зі  мною  не  трапиться.  І  з  вами  нічого  не  станеться.  У  Горнятку  лишилось  ще  трішечки  щастя,  по-перше,  а  по-друге,  якщо  його  нести  правильно,  то  там,  у  Горнятку,  завжди  буде  крапелинка  щастя.  А  якщо  у  Горнятку  буде  хоча  б  крапелька  щастя,  то  я  майже  зовсім  не  ризикую,  відправляючись  на  пошук  Ельфелевої  Вежі.  Мені  обов’язково  пощастить.  
— А  ми?  —  спитали  Лямба,  Лякса  та  Ляпка,  довірливо  посміхаючись.  
— І  ви  нічим  не  ризикуєте,  —  сказав  Домашек.  —  Який  би  я  був  старший,  якби  не  знав,  що  лишаю  вас  у  безпеці.  Я  довго  експериментував  з  різними  предметами  і  дійшов  висновку,  що  щастя  ніколи  не  виливається  з  паперових  пакетів.  Тому  я  заздалегідь  відшукав  кілька  десятків  паперових  пакетів  і  наповнив  їх  щастям  із  Горнятка.    Думаю,    на    час  моєї  відсутності    вам  вистачить.  
— А  погуляти  можна?  —  спитав  Фантос.  —  Там  на  Річку  з  Поперечки  такі  дівчатка  відпочивати  приїхали.  
Лямба  та  Лякса  хихикнули.
— Які  дівчатка?  —  обурився  Рембік.  —  Сказано  тобі  тут  чекати.  Гратимеш  зі  мною  в  шахи.  
—   А  я  з  ким?  —  заволав    Міляга.  
— А  ти  з  Ляпкою.  
Ляпка,  що  була  вже    задрімала,  підхопилася,  широко  розкрила  очі  і  заплескала  в  долоньки.  
— А  в  що  ми  гратимемося?  —  спитала  вона  у    Міляги.  
— У  киш  звідси!  —  розсердився    Міляга.  —  Я  з  дівчиськами  не  граю.  
— А  в  скрині  нишпорити  можна?  —  спитали  Лякса  та  Лямба.  
—   Можна,  —  відповів  Домашек.  —    Тільки  все  назад  поскладаєте.  
— А  мультики  дивитися?  —  спитав  Фантос.
— І  мультики  дивитися  можна,    тільки  телевізор  багато  щастя  жере,  —  сказав  Домашек,  —  дивіться,  щоб  вистачило.  А  то  будете  тут  у  темряві  сидіти.  
—  Ти  ж  сказав,  що  вдосталь  щастя  в  пакетах!  —  здивувався  Фантос.  —  Я  б    поклацав,  може  щось  про  мене  покажуть.  
— Повернуся,  поклацаєте!  —  пообіцяв  Домашек.  —  На  телевізор  ніякого  щастя  не  настачиш.  
Поки  вони  розмовляли,  Домашек  запаковував  Горнятко  Щастя  в  паперовий  пакет.  У  нього  лопався  вже  другий.
— А  який  у  тебе  план?  —  спитав  у  Домашека  Рембік.  
— Уздовж  річки,  —  сказав  Домашек.  —  уздовж  річки  й  піду,  як  ми  домовлялися.  Річкою,  вгору.
— А  потім?
— А  що  потім?  —  здивувався  Домашек.  —  Потім  Ельфелеву  Вежу  знайду,  старшим  ельфам  поклонюся,  привіти  передам  і  на  життя  трішечки  поскаржусь.  Старші  ельфи  Горнятко  полагодять.  Я  погостюю  та  й  додому.  Тріснуте  Горнятко  для  старших  ельфів  —  дрібниці.  
—  Ми  теж  хочемо  погостювати  в  старших  ельфів,  —  запхинькали  Лямба,  Лякса  та  Ляпка.  —  Нам  теж  хочеться.  
— Цитьте,  —  гримнув  на  них  Домашек.  —  От  я  дорогу  розвідаю,  а  потім  усі  разом  сходимо.  Може  старші  ельфи  за  нами  який-небудь  килим  пришлють,  самоліт.  Не  буду  ж  я  тягти  дівчисьок-ельфочок  по  купинам  та  горбам.  
— А  й  справді,  —  сказав  Рембік  і  потиснув  Домашекові  руку.  —  Ти  йди,  швидше  і  привіти  там  усім  передавай.
Домашек  загорнув  пакетик  у  курточку  і  прилаштував  його  під  пахвою.  
— Ну,  що?  —  мовив  Домашек,  —  присядемо  на  доріжку.  
Усі  присіли  й  помовчали.  Домашекові  було  шкода  друзів,  що  лишалися:  Рембіка,    Мілягу,  Фантоса,  Сольвейг,  Лямбу,  Ляксу,  Ляпку  і  Сіму  з  Синюшником.  А  ельфи  тихенько  бажали  Домашеку  щастя,  і  були  готові  віддати  йому  своє,  припасене  в  паперових  пакетах.  Та  всі  знали,  що  чужого  щастя  Домашек  не  візьме.  Врешті  він  зітхнув,  встав  і  попрямував  до    виходу.  Ельфи  загомоніли  йому  вслід  всілякі  побажання.    Лямба,  Лякса  та  Ляпка  запхинькали.  У  Пластинчатого  теж  змокло  під  очима.  Міляга  тримався  мужньо,  а  Фантос  урочисто.  Домашек  замкнув  двері  ззовні  своїми  ключами,  поклав  їх  під  східці,  скинув  Горнятко  на  плече  і  швидким  кроком  попрямував  до  річки.  
Домашек  давно  з  дому  не  виходив.  Давно  до  річки  не  підходив.  І  був  вражений  тим,  як  розлилася  річка.    Так  розлилася,  що  кінця  краю  не  побачити.    Домашек  до  звичного  броду  прийшов.    А  броду  й  нема.  Як  нема?  А  ніяк  нема!  Чому?  Тому  що!  Може  дощі  пройшли,  може  джерела  забили.  Отже  там,  де  звичайно  Домашек  на  той  бік  переходив  —  глибоко.  Пішов  Домашек  берегом,  дивиться  —  мужики  біля  бережка  льопаються.    Не  плавають  і  на  берег  не  виходять.  А  так.  Пірнуть  і  плещуться  на  мілководді.  По  груди  в  воді.  Дивні  якісь  мужики.  Для  пляжників  —  холодно,  час  не  той.  Для  рибалок  —  не  те  місце.  
„Мабуть,  — думає    Домашек,  —  не  прості  це  мужики.  Мабуть  це  водяні  мужики”.  
„Дай-но,  —  думає  Домашек,  —  спитаю,  що  сталося”.  
Підійшов  Домашек  культурно  до  водяних  мужиків,  як  він  уміє.  Ані  бризок  на  воді  не  зробив.  Ані  билинка  не  ворухнулася.  Людину  б  вони  відразу  помітили.    Так  він  же  не  людина,  а  ельф.  Підійшов  Домашек    як  він  уміє,  та  як  гаркне  у  вухо:
— Здорово,  мужики!  
Водяні  мужики  так  і  присіли.  З  головою.  Усі  троє.  Один  —  рудий,  другий  —  лисий,  третій  —  з  вусами.  Так  і  попадали.  Може  калюжок  понароблювали.  Тільки  калюжок  в  річці  не  видно.  
— Що  це  ти  галас  здійняв?  —  спитали  мужики  водяні  виринаючи.  —  Люди  справами  зайняті,  а  ти  ходиш,  горлаєш?  Що  тобі  потрібно?  Вискочив,  диви,  ми  тут  ледь  не  того...  
Домашек    знітився.  
— Перепрошую,  —  сказав  Домашек,  —  звички  кляті!  Вибачте!  Будь  ласка!
Мужики  пом’якшали.  
— Ну,  що  тобі  треба,  —  кажи  та  йди  собі.  А  то  ми  тут  ділом  зайняті.  
— А  чим  ви  тут  зайняті?  —  спитав  Домашек.  —  Ви  що,  водяні?
— Ніякі  ми  не  водяні,  —  відповіли  мужики.  —  Водяні  самі  по  собі  плавають,  гуляють.  А  ми  тут  працюємо.  Бач?  Аварія  сталася.  Підземній  річці  погуляти  забажалося.  От  вона  в  нашу  наземну  і  влилась.  Усе  залило.  А  нам,  баламутним,  лагодь!  Будемо  тут  льопатися,  доки  не  полагодимо,  так  що  треба,  кажи.
— Я  Вежу  шукаю,  —  сказав  Домашек,  і  пакунок,  в  курточку  загорнутий  показав.  
— Яку  Вежу,  —  не  зрозуміли  мужики.  
— Нашу,  Ельфелеву,  знайти  не  допоможете?  
— Ну  ти  даєш!  —  сказав  водяний  мужик  з  вусами.  —  Ти  б  і  нас  про  заслінки  спитав,  про  дренаж  з  трубами.  По  водопровідній  частині  ми  б  тобі  усе  розповіли.  А  про  Ельфелеву  Вежу  знати  не  можемо.  Не  знаємо,  мужик.  Вибач!
— А  розлив  великий?  —  спитав  Домашек.  Він  почувався  незручно.  
— Еге  ж,  здоровенний,  —  відповів  водяний  мужик,  той  що  рудий.  
Домашек  Баламутним  кивнув  і  повернувся.  Баламутні  знову  льопатися  почали.  Лагодити  щось.  А  Домашек  хусточку  дістав,  чоло  витерти,  а  з  хусточки  у  Домашека  компас  випав  під  воду.  Пльох!  І  Баламутні  ззаду:   — Пльох!  Пльох!  Пльох!
 Домашек    нічого  не  помітив  і  нічого  не  почув.  І  далі  пішов.  
А  з  очеретів  тихесенько  відщепенець  з  Ельфіриної  команди  вискочив,  за  компасом  пірнув,  під  водою  намацав  та  й  помчав  кудись.  
Домашек  подивився  на  небо  уважно  і  побачив  де  розлив  звужується  і  знову  русло  річки  починається.  Знаєте  чому  на  небо  подивився?  Якщо  ельф  на  небо  подивиться,  то  в  небі  такий  ельф  ніби  відбиток  землі  бачить.  Ви  дивуєтесь  чому  ельфи  відразу  на  небо  не  подивились,  щоб  Ельфелеву  Вежу  побачити?  Тому,  що.  Тому,  що  віддзеркалення  землі  на  небі,  як  у  люстерці,  такі  самі  розміри  видимості  мають.  Якщо  Ельфелева  Вежа  там  за  обрієм,  за  річкою,  за  камінцями?  То  дивись,  не  дивись,  нічого  не  вгледиш.  Тому,  що  її  з  землі  не  видно.  І  в  люстерко  її  не  видно.  Тобто  на  небі.  Ясненько?  Отож.  
Поправив  Домашек  Горнятко  на  плечах  і  пошльопав  водою  розливу  в  той  бік,  де  в  річці  русло  починалось.    Бо  це  ж  ельфін  у  воді  плаває  ніби  риба,  а  звичайний  ельф    навпростець  може  ходити  водою,  ніби  сушею.  Ну  майже,  як  сушею.  Ніби    піском  чи  снігом.  Провалюється,  щоправда,  то  по  кісточки,  то  по  коліно,  а  де  й  глибше.  Але  йде,  а  не  пливе.  Йде  ельф  ніби  пісочком.  Тому  Домашек  цей  розлив  пройшов,  хоча  й  через  силу,  ледве  ноги  витягував.  А  по  той  бік  річки  за  корінець  учепився  й  виліз  із  води.  Стрепенувся  Домашек  і  думає:  „Ось-ось  стемніє.  Не    на  березі  ж  мені  ночувати.  На  березі  страшно,  русалки  всілякі,  водяні.  Он  скільки  страшилок  Рембік  кожен  раз  про  підводний  світ  розповідає,  особливо  коли  пінки  хильне.”
 Коротше,  забрався  Домашек  у  самі  хащі  лісу,  що  стояв  стіною  понад  річкою  на  тому  боці.  Вибрав  місцинку  на  зразок  галявинки  з  пеньочком.  Домашек  любив  пеньочки.  І  тут  вирішив  заночувати.  А  поки  возився,  поки  халабуду  собі  майстрував  —  стемніло.  Зверху  —  місяць  хмарами  затягнутий,  знизу  —  імла.
— Ні,  —  занепокоївся  Домашек,  —  так  не  годиться,  не  треба  нам  темряви.  Нам  треба  світло.  
І  заклинання  пригадав  на  ясний  місяць.  Із  Домашека  заклинання  ніби  горох  зі  стручка  вилущувалися.    При  будь-якій  нагоді.  Зробив  Домашек  заклинання  великого  кола  місячного  сяйва,  щоб  ні  його,  ні  Горнятко  на  галявинці  в  глухому  лісі  видно  не  було.  Потім  дріб’язковим  чаклуванням  приворожив  Домашек  навколишніх    світлячків,  спорудив  із  цих  світлячків  холодне  багаття.  Достав  Домашек  із  кишені  курточки  флягу  з  пінкою  ялинового  відвару.  Дивиться  на  холодне  багаття  і  пінку  сьорбає.    Ельфи  страшенно  полюбляють  пінку  з  будь-яких  продуктів.  Можна  сказати,  що  пінка,  улюблений  напій    ельфів  Поперечки.  Домашек  віддавав  перевагу  пінці  ялинового  відвару.  Напився  Домашек    пінки,  закусив  холодним  мухомором  з-під  дерева    і  щось  у  нього  в  голові  помутніло.  Так  помутніло  в  голові  у  Домашека,  ніби  хтось  навмисно  на  нього  чари  напустив.  Пригадав  Домашек  скільки  прикрощів  на  ельфів  обрушилося.  
„А  раптом,  —  думає,  —  це  епідемія.  Раптом  це  не  тільки  на  ельфів,  а  може  це  на  всіх  мешканців  Поперечки  та  її  околиць  чари  обрушились.  Дивись,  у  баламутних  річка  продірявилась.    От  прийдуть  раптом  зараз  із  сірого  сирого  лісу  бідолашні  жителі  і  спитають  жалібними  голосами:  „Домашеку,  чи  немає  в  тебе  крапельки  щастя?”  —  Що  я  їм  відповім?”
Подумав  Домашек,  подумав  і  засунув  Горнятко  Щастя  в  купу  торішнього  листя.    І  побризкав  зверху,  щоб  мало  природніший  вигляд.  Дещо  заспокоївся.  Ледь-ледь    заспокоївся  і  знову  думає:  „Якщо  прийдуть  все-таки  місцеві  сіромахи  і  спитають  мене  кволими  голосами:  „ Домашеку,  а  може  є  в  тебе  Горнятко  Щастя?”    —   А  я  скажу  —  ні.  А  вони  в  мене  спитають:  „А  що  в  купі  торішнього  листя  зарите?”  —  Ой,  знайдуть”,  —  злякався  Домашек  .
 Вигріб  він  Горнятко  Щастя  із  купи  листя,  заліз    на  дерево  і  в  дупло  його  запхав.  Запхав  Горнятко  в  дупло,  а  сам  думає:    „От  прийдуть  зараз  нещасні  місцеві  жителі  й  спитають:  „Що,  Домашеку,  чи  немає  в  тебе  зайвої    краплиночки  щастя?”  —  А  я  їм  відповім:  Ясна  річ  —  нема!  А  вони  спитають:  „  А  що  у  тебе  в  купі  листя?”  —  А  я  купу  листя  розгребу  й  скажу:  нічого!   А  вони  спитають:  „А  що  ти  в  дупло  на  дереві  запхав?”  —  Знайдуть!  —  гарячково  міркував  Домашек.  
Витяг  Горнятко  з  дупла  і  в  калюжі  його  притопив.  Майже  непомітно.    Тільки  за  фляжкою  потягся,  думка  його  ошелешила:  „  А  раптом  вони  все  одно  з’являться,  місцеві  сердеги,  з’являться  й  спитають:  „Домашеку,  нам  так  не  щастить,  у  нас  суцільні  проблеми  чи  нема  в  тебе  хоча  б  крапелиночки  щастя?”    А  я  відповім:  „Нема!”  —  думає  Домашек.  —  „  А  що  в  тебе  в  листя  зарите?”  А  я  скажу:  „Нічого!”  „А  що  ти  в  дупло  запхав?”  А  я  скажу:  „Нічого!”  „А  що  в  тебе  в  калюжці  притоплене?”  —  Знайдуть!”  —  гірко  подумав  Домашек.  
Витяг  він  Горнятко  Щастя  з  калюжі,  здув  світлячків  і  пішов  переховувати.  Сів  Домашек  на  пеньочок,  дунув,  плюнув,  глянув  і  задумався:  „  Ну,  діла!  А  коли  все  ж  таки  ці  жителі  з’являться  і  попросять  крапельку  щастя?  Що  я  їм  скажу?  А  я  їм  скажу:  „Нема!”    —  повеселів  Домашек.  —  А  вони  в  мене  спитають:  „ А  в  листі,  що  зарите?”  А  я  скажу:  „А  нічого!”  „А    в  дуплі,  що  сховане?”  А  я  скажу:  „А  нічого!”  „А  в  калюжі,  що  притоплене?”  Я  скажу:    „А  нічого  не  притоплене!”  А  під  пеньочком  що  закопане?”  —  А  це  вже  цілковиті  брехні,  —  розвеселився  Домашек.  —  Нічого  в  мене  під  пеньочком  не  закопане”.
І  став  як  укопаний.  Хто?  Домашек!  А  чого  він  став?  А  тому,  що  забув,  куди  Горнятко  Щастя  сховав.    Став  і  стоїть  наче  дурник.  
Яка  вже  тут  пінка,  який  відпочинок?  Домашек  своє  Горнятко  Щастя  по  галявинці  до  ранку  розшукував.  І  ніхто  до  нього  не  підходив.  Ніякі  бідолашні  місцеві  жителі.    Отож  доки  Домашек  своє  Горнятко  шукав  —  розвиднілося.    І  тут  Домашек  Горнятко  побачив.  Виявляється,  Домашек    його  і  не  ховав  зовсім.  Домашек  виявляється  ще  напочатку,  коли  заклинання  творив,  він  його  так  змінив,  що  Горнятко  просто  невидиме  було  під  місячним  сяйвом.  Тому,  коли  Домашек    місяць  запустив  без  хмарок,  Горнятко  при  місяці  не  виднише  було.  Таки  заморочив  Домашек  сам  себе.  Тому  що  Горнятко  на  пеньочку  стояло.  На  видноті.  Підхопив  він    Горнятко  Щастя,  обнімає,  цілує,  хвалить.  Як  добре,  що  він  його  знайшов.  Зібрав  він  все  розкидане  листячко,  вирівняв  ямку,  подув  на  воду,  тричі  навколо  пеньочку  обійшов.  Місце  на  галявинці,    де  ночував  Домашек,  стало  таким,  як  і  до  його  приходу.    Втомлений,  але  радісний  Домашек  лишив  галявину,  міцно  притискаючи    Горнятко  до  грудей.  Кинувши  погляд  у  небо,  Домашек  вибрав  собі  маршрут,  не  той,  котрим  ішов  напередодні.  Обридло  Домашеку  шльопати  по  калюжам.  Вирішив  Домашек,  що  пробиратися  через  коріння,  гілля  та  дрючки  набагато  зручніше.    Але    тільки  Домашек  минув  Велике  Коло,  котре  він  за  допомогою  заклинання  місячного  сяйва  намалював  учора,  його  ніби  щось  кольнуло.    Ніби  там,  у  будиночку    на  Поперечці,  або  там,  в  дорозі.  Домашеку    раптом  привиділося,  а  може  він  просто  відчув,  що  неподалік  спалахнули  ті  самі  жовті  рисячі  очі.  Сліпуче  спалахнули,  мовби  побачивши  його.  На  мить  погляд  жовтих  рисячих  очей  сфокусувався  на  Горняткові  Щастя  у  Домашека  під  пахвою.  Потім  погляд  згас,  наче  з  перестороги,  що  його  помітили.  Лише  щось  зашарудило  навкруги.  Шарудіння  то  віддалялося  то  наближалося  
Але  Домашек  мужньо  вирішив  не  звертати  на  те  страхіття  уваги  списуючи  свій  переляк  на  нічну  метушню  та  втому.  Він  бадьоро  продирався  крізь  прибережні  хащі.  Та  оскільки  Домашек  все    таки  був  ельфом,  а  не  ведмедиком-клишоногим,  то  ніяких  незручностей  мешканцям  кущів  не  завдавав.  Спритно  оминаючи  гнізда,  пташенят  та  звірячі  стежки.  І  не  завдаючи  їм  ніяких  збитків.    Ельфи  з  Поперечки  не  любили  наживати  собі  ворогів.  Але  з  косогорчику,  зверху,    раптом  посипалися  купи  каміння  вперемішку  з  гіллям,  сміттям  та  землею.  Домашек  прикипів  до  землі.  Прямо  перед  ним  зненацька  виросла  стіна  із  гілля,  каменюк  та  піску.  А  ліворуч    крізь  зелене  листя  Домашек  раптом  побачив  якийсь  паркан  зеленого  кольору.  Може  тому,  він  не  одразу  кинувся  у  вічі.        Домашек  розхилив  гілля.  Паркан  виявився  дуже  високим.  Зверху  його  обплутувала  нитка  колючого  дроту.  А  за  дротом  нічого  не  було  видно.  Крізь  паркан  теж  нічого  не  було  видно,  крім  хвіртки.    Домашек    сіпнув  за  ручку.  Хвіртка  виявилась  незамкнутою.  Вона  негайно  подалась.  Ельф  подивився  на  купу  сміття,  що  заважала  йому  йти,  і  не  гаючи  часу,  ступив  у  сторону  хвіртки.  Тільки  Домашек  ступив  у  хвірточку,  як  перед  ним  виникла  Ельфелева  Вежа.  Яскрава,  гарна,  домашня.  На  мить  завмерши  від  щастя,  Домашек  кинувся  до  Ельфелевої  Вежі,  притискаючи  до  грудей  Горнятко  Щастя,  злетів  східцями:  одна,  дві,  три,  чотири,  п’ять,  шість,  сім.  І…  Нога  Домашека  зависла  в  повітрі.  Домашек  не  став  на  восьму  сходинку.  Нога  Домашека  зависла  в  повітрі.  Сходинок  у  Ельфелевої  Вежі  не  могло  бути  вісім.    Домашек  не  став  на  восьму  сходинку.  Він  раптом  остовпів.  
— Ой,  —  злякався  Домашек,  —  а  де  ж  цегляна  доріжка,  де  ж  трояндові  кущі?  Сім  трояндових  кущів  біля  входу?  Де  рів,  де  місток  через  рів,  де  оббиті  залізом  двері.  
Нічого  цього  не  було  й  близько.  Була    тільки  Вежа,  і  вели  до  неї  десять  сходинок.    А  мало  бути  сім.  Сім  сходинок  Ельфелевої  Вежі.  І  Домашек  з  завислою  ногою  і  Горнятком  Щастя,  притиснутим  до  грудей  відчув  себе  раптом  балансуючим  на  канаті.  Виявилося,  що  він  і  стояв  на  канаті.  Точніше  на  дощечці,  над  проваллям.    Міражі  Вежі  розсіялись,  і  Вежа  зникла  разом  з  парканом,  а  замість  Вежі  внизу,  відкрився  глибокий  крутояр  з  гострим  камінням  на  дні  і  дошка  на  котрій  балансував  Домашек.  А  внизу,  в  яру,  стояла  нахабно  посміхаючись  і  узявшися  під  боки  Ельфіра.  Еге  ж!  Ельфра!  Зовсім  не  шкідлива,  на  думку  Домашека  нечисть  з  Поперечки.  Ельфіра,  від  якої  Домашек  ніколи  не  чекав  ніяких  неприємностей.  Чиї  витівки    він  завжди  вважав  досить  безневинними.  
Ельвіра  дивилась  на  Домашека  жовтими  очима  рисі  з-під  довгого  козирка  бейсболки.  Обабіч  Ельфіри  біснувалася  компанія  відщепенців  із  Поперечки.    
—  Зараз  буде  трішечки  боляче,  —  пообіцяла  Ельвіра.
Відщепенці  навколо  Ельфіри  образливо  зареготали.  А  вона  почала  розминати  пальці,  приготувавшись  вихопити  у  падаючого  Домашека  Горнятку  Щастя.  Та  Домашек  не  рухнув.  Він  одчайдушно    балансував  на  деревині  навислій  над  проваллям.  Деревинка  під  Домашеком  розгойдувалася  все  сильніше.  Ельфіра  неприємно  посміхнулася.  
— Допоможіть!  —  заволав  ельф  Домашек.  І  дощечка  під  ним  затріпотіла.
Домашек  вчепився  в  Горнятко.  Не  було  б  щастя,  та  нещастя  допомогло.  Усе  щастя,  що  лишилося  в  Горнятку  вихлюпнулося  на  Домашека  і  стався  щасливий  випадок.  Зненацька  з-за  хмари  вилетів  на  баскому  драконі  красивий  сивобородий  старший  ельф  у  кепці  в  чорно-білу  смужку.  Чорно-білий  шарф  майорів  у  нього  за  спиною  ніби  прапор.  Метнувши  полум’яну  стрілу  в  перелякану  Ельфіру,  старший  ельф  на  своєму  смугастому  чорно-білому  Драконі  підлетів  до  Домашека  й  підхопив  його  під  пахви.  Ноги  Домашека  теліпалися  в  повітрі,  він  посміхався...
За  хвилину  дракон  завис  над  галявиною,  сивобородий  ельф  м’яко  поставив  Домашека  на  рівну  поверхню  і  сам  стрибнув  на  землю.  Дракон  опустився  ліворуч  і  почав  обдирати  кущі  бузку  та  чвакати.  Старший  ельф  поплескав  сторопілого  Домашека  по  плечу.  Домашек  продовжував  бережно  притискати  до  грудей  Горнятко  Щастя.  
— Ну-ну,  —  мовив  старший  ельф  і  підштовхнув  Домашека,  —  Годі  вже,  заспокойся.
Домашек  зробив  негнучкими  ногами  мах,  другий,  а  потім  раптом  розплакався.
— Не  розпускай  нюні!  —  Старший  ельф  вийняв  хустинку  в  чорно-білу  смужку  і  подав  її  Домашеку.
Схлипуючи  й  утираючи  соплі,  Домашек  розказав  усе.  І  подав  старшому  ельфові  Горнятко  Щастя.  Старший  ельф  узяв  із  рук  Домашека  Горнятко,  оглянув  його,  провів  пальцями  по  тріщинці  і  знизав  плечима.
—  Пусте,  нічого  страшного.  Зараз  полетимо  на  Поперечку,  дорогою  десь  наберемо  глини  без  кісточок.
— Глини  без  кісточок?  —  здивувався  Домашек.  Він  і  не  підозрював,  що  шпаринки  в  Горнятку  Щастя  можна  лікувати  глиною  без  кісточок.
— Ти  дуже  маленький  старший  ельф,  —  привітно  посміхнувся  сивобородий  і  поплескав  по  чорно-білій  сумці  через  плече,  —  я  залишу  тобі  деякі  книги...
— А  що  буде  з  Ельфірою?  —  поцікавився  Домашек,  згадуючи  недавні  події.
— З  Ельфірою?  —  знизав  плечима  Старший  Ельф.  —  Ельфіра  створила  чудовий  міраж.  І  я  вважаю  з  чиєюсь  допомогою.  І  знаєш,  —  засміявся  Старший  ельф  лукаво,  —  нічого  з  нею  не  станеться.  Нехай  вона  поживе,  як  справжня  ельфочка.  Адже  вона  мріє  стати  королевою  ельфів.  Сьогодні  їй  пощастило  —  я  вдосконалив  її  міражі.  Нині  її  міражі  геть  —  чисто  як  справжня  Вежа  Ельфів.  Ельфелева  Вежа.  Я  гадаю  Ельфірі  приємно  буде  в  ній  пожити.  Та  колись  вона  покине  цю  Вежу,  щоб  поцупити  Горнятко  Щастя.  Та  тільки-но  вона  збереться  її  полишити  —  ця  Вежа  ніколи  не  прийме  її  назад.  Хіба  що  в  компанії  з  ельфом.
Старший  ельф  засміявся,  пов’язав  на  рукав  чорно-білу  хустинку,  якою  утирався  Домашек,  і  свиснув  Дракону.  Дракон  відвалився  від  бузку,  почалапавши  у  їхній  бік  і  незабаром  вони  відлетіли.
Дорогою  Старший  ельф  назбирав  свіжої  грушевої  смоли  і  на  льоту,  неподалік  від  Букінгемського  Палацу,  де  мешкав  Бука,  став  обмазувати  Горнятко,  щось  мугикаючи.
— Он  вона  яка,  —  глина  без  кісточок,  —  думав  Домашек.  Вони  летіли    неквапно,  але  той  шлях,  який  Домашек  долав  півтори  дні  у  смугастого  Дракона  не  зайняв  і  двадцяти  хвилин.
Невдовзі  вони  були  над  Поперечкою.
— Отам,  —  вказав  на  будиночок  Домашек.
Чорно-білий  Дракон  плавно  спустився.  Поки  Старший  ельф  знімав  з  Дракона  чорно-біле  сідло,  Домашек  помчав  до  будиночку,  дістав  ключ,  відчинив  двері.  А  там...
У  будинку  нікого  не  було.  Ні  Рембіка,  ні  Міляги,  ні  Фантоса,  ні  Сольвейг,  ні  Лямби,  Ляпки  та  Лякси,  ані  Сіми  з  Синюшником.
...  Це  тому,  що  всі  розташувалися  у  внутрішньому  дворику-патіо.  Всі  грали  в  пісочниці  —  сміючись,  будували  якусь  піщану  Вежу.
Забачивши  Домашека  та  сивобородого  старшого  ельфа,  всі  ельфи  з  Поперчки  почали  галасувати,  верещати,  сміятися  і  навіть  реготати  та  наввипередки  розповідати,  розпитувати,  обніматися  й  співати.  А  потім  усі  обступили  Горнятко.
„А  я  знаю,  чому  тріснуло  Горнятко  Щастя”,  —  подумала  Сольвейг.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=218345
рубрика: Проза, Казки, дитячі вірші
дата поступления 26.10.2010

Эльфы с Поперечки. Чаша Счастья. Книга 1

Эльфелевая  Башня  или  Эльфы  с  Пoперечки



книга  первая


Присказка


На  окнах  ставенки  не  открыты

поросенок  не  роется  еще  в  корыте

У  мудрецов  и  поэтов  свет  не  погас

А  у  детей  продолжается  тихий  час

никто  не  пересчитал    тех  кто  считает

и  никто  не  перечитал  всего  что  читает

А  кто  читает  -  для  того  все  только  начинается

Кто  читает  тому  тайны  разные  открываются

И  поэтому  мне  пожалуйста

кулек  семечек  и  горсть  ирисок  -

потому  что  все  это  только  присказка

на  одной  стороне    земли  рассветает

-  на  другой  -  смеркается

А  наша  сказка

только  еще  начинаются.


Так  и  быть.  Начну  с  Лямбы,  Ляксы  и  Ляпки.  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  —  три  коротенькие  и  бестолковые  эльфочки,  которые  жили  под  покровительством  эльфа  Домашека.  Все  эльфы  живут  под  покровительством,  и  в  этом  нет  ничего  странного.  Лямба,  Лякса  и    Ляпка  жили  просто  прекрасно.  При  всей  их  пустоголовости  простого  эльфийского  счастья  хватало  на  них  с  избытком.  Просто  эльфийского  счастья  всегда  хватает  с  избытком  всем  эльфам.  Для  этого  существует  Чаша  Счастья  и  старший  эльф  —  который  о  ней  заботится.  Поэтому  кроме    основного  занятия  —  заплетать  друг  другу  косички  и  расплетать  паутинки,  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  могли  сколько  угодно  попадать  в  щекотливые  ситуации  и  сколько  угодно  щекотаться,  путаться  под  ногами,  мигать,  свистеть  и  ходить  кругами.  И  им  за  это  ничего  не  было.    И  Лямба,  и  Лякса,  и  тем  более  Ляпка  никогда  ни  о  чем  не  задумывались.  А  жили  просто,  как  водомерки.  А  если  им  от  кого-нибудь  перепадало    —  то  поджимали  как  кошки  свои  остренькие  ушки  и  ходили  ябедничать  Домашеку  или  эльфам  Поперечки.  Могучему    Фантосу  или  Рембику  —  дружелюбному  и  общительному  эльфину  с  речки  у  Поперечки.  Что  такое  эльфин?  Ну,  это  совсем  просто.  Эльфинами  называют  эльфов,  которые  живут  в  воде,  как  дельфины.  Эти  эльфы  —  их  совсем  немного  в  природе,  живут  в  воде,  как  дельфины,  а  выглядят,  думают  и  едят  как  эльфы.  И  вообще  эльфины  —  это  эльфы.  Только  водяные.  Эльфин  Рембик  жил  в  речке  у  Поперечки,  и  страшно  не  любил,  когда  его  дразнили  Рыбик  и  ко  всем  относился  дружелюбно.  Он  никогда  не  отгонял  зевающих  Лямбу,  Ляксу  и  Ляпку  от  водоема  и  разрешал  им  сколько  угодно  рассматривать  камыши,  мальков  и  пузырьки  воздуха  на  подводных  частях  стеблей  растений.  Эльфин  Рембик  принадлежал  к  их  общему  кругу  эльфов  с  Поперечки  и  тоже  был  достаточно  доволен  жизнью.  И  тоже  подчинялся  Домашеку  —  старшему  эльфу  на  Поперечке.  Конечно,  эльф  Домашек,  был  старшим  эльфом  на  Поперечке,  а  не  во  всем  мире,  но  те,  кого  он  опекал,  за  кем  он  ухаживал,    были  вполне  довольны  его  правлением  и  не  испытывали  в  жизни  никаких  неудобств.
Нет,  неудобства,  конечно,  были.  Как  же  без  них?  Были,  конечно,  не  только  неудобства,  но  и  свои  маленькие  трагедии.  Возьмем,  например,  эльфочку  Сольвейг.  Сольвейг  была  самая  тихая  девочка-эльф  на  Поперечке.  Почему?  Попозже  мы  расскажем  почему,  а  пока  я  скажу,  что  Сольвейг  была,  как  и  все  прочие  эльфы,  счастливым  эльфом.  Во  всяком  случае  у  нее  все  всегда  получалось  хорошо  и  удачно.  У  эльфов  просто  все  должно  быть  хорошо  и  удачно.  И  у  Сольвейг  жизнь  протекала  не  менее  удачно,  чем  у  других  эльфов.  Например,  ей  всегда  везло  в  лотерейку-паутинку,  она  всегда  складывала  из  стеклышек  самые  красивые  и  изящные  узоры,  и  умела  одеться  просто    и  со  вкусом,  и  правильно  подобрать  к  макияжу  погоду  и  освещение.  Многие  принцы  обращали  внимание  на  Сольвейг.  А  еще  Сольвейг  умела  находить  пропавшие  предметы  и  часто  развлекалась  тем,  что  подкидывала  детям  утерянные  ими  игрушки,  кубики  или  фигурки  папиных  шахмат.  Фигурки,  которые  дети,  увлекшиеся  игрой,  закатывали  порой  неведомо  куда.    Некоторые  дети  на  Поперечке  знали  про  то,  что  Сольвейг  им  помогает,  и  когда  что-нибудь  теряли  и  боялись  рассказать  о  потере  папе  или  маме  или  папе,  тихонечко  просили:
—  Сольвейг,  пожалуйста,  Сольвейг,  малышка,  помоги  отыскать  мне  мишку!—  или  —  Сольвейг,  пожалуйста,  будь  добра,  скажи,  где  находится  игра.  Сольвейг,  пожалуйста,  Сольвейг,  люба,  помоги  отыскать  мне  кубик!
И  Сольвейг  частенько  помогала,  особенно,  если  дети  просили  ее  в  рифму:
—  Сольвейг,  самая  лучшая  эльфочка  —  крошка,  куда  девалась  персидская  кошка!
Хотя  эльфы  не  очень-то  любят  кошек,  эльфочка  Сольвейг  все  равно  помогала.  А  рифма,  просто  и  не  обязательно  должна  была  быть  хорошей,  когда  обращались  к  ней  с  просьбой.  Сольвейг  считала,  что  главное  не  рифма,  а  старание.
—  Сольвейг,  у  нас  пропала  конфета,  у  тебя  случайно  конфеты  нету?
Конечно,  это  была  уже  небольшая  хитрость  со  стороны  детей,  потому  что  дети  не  просто  просили  найти  пропавшую  конфету,  но  и  напрашивались  на  новую.  Но  у  Сольвейг  и  это  проходило.  Потому  что  Сольвейг  жалела  детей,  и  еще  может  быть  потому,  что,  несмотря  на  глубокое  и  естественное  для  всех  эльфов  счастье,  сама  Сольвейг  в  глубине  души  была  очень  несчастной  девочкой.  Самой  несчастной  среди  счастливых  девочек-эльфов  ее  возраста.  Потому  что,  когда  Сольвейг  родилась  и  в  честь  ее  дня  рождения  на  небе  зажглась  ее  личная  особенная  звездочка,  оказалось,  что  эту  звездочку,  звездочку  Сольвейг,  не  видит  никто  на  свете.  Нет,  в  том,  что  она  существует,    ни  у  кого  не  возникало  сомнений,  иначе  Сольвейг  просто  бы  не  существовало  на  свете.  Нет,  дело  было  не  в  том,  что  у  Сольвейг  не  было  собственной  звездочки.  Дело  было  в  том,  что  звездочка  Сольвейг  была  такая  маленькая,  такая  крохотная  и  такая  слабая,  что  ее  не  мог  разглядеть  никто  на  свете.  Ни  сама  эльфочка  Сольвейг,  ни  ее  родители,  ни    друзья,  ни  старший  на  Поперечке  эльф  Домашек.  Никто  не  сомневался  в  том,  что  звездочка  эльфочки    существует.  Все  ее  утешали  и  говорили,  что  звездочка  когда-нибудь  найдется,  когда-нибудь  вспыхнет,  и  приводили  кошек  с  острым  зрением,  и  предлагали  бинокли.  Но  пока  Сольвейг    жила,    не  зная  ничего  о  своей  звездочке,  и  это  была  ее  глубокая  личная  драма.  Но,  несмотря  на  это,  по-своему,  по-эльфийскому,  Сольвейг  была  счастлива.  По  крайней  мере,  как  и  всем  прочим  эльфам  с  Поперечки,  Сольвейг  все  удавалось.  Ей  во  всем  везло.  Как  и  все  другие  эльфы,  она  жила  довольно  легко,  на  своей  маленькой  Эльфийской  Поперечке.  До  тех  пор,  пока  у  нашей  доброжелательной  Сольвейг  не  начались  вдруг  неприятности.  Да.  Неприятности  у  эльфочки.  Это  было  невероятно.  Сначала  Сольвейг  едва  не  сорвалась  с  дерева,  когда  поправляла  скошенный  ветром  скворечник.    Потом  перепутала  дороги  и  вместо  полянки  с  эльфийской  малинкой,  которую  она  разводила  в  собственном  садике,  она  попала  в  какой-то  сырой  подвал,  пропитавшийся  кошачьим  духом.  А  потом,  когда  Сольвейг  отправилась  выбирать  себе  что-нибудь  на  ужин  в  супермаркете  на  берегу,  оказалось,  что  там  нет  ни  ее  любимого  сока,  ни  сладкой  соломки,  ни  лимонного  мороженого.    Неприятности  обрушились  на  Сольвейг  неожиданно,  и  она  кожей  почувствовала,  что  кроме  этих,  случившихся,  вокруг  нее  назревают  еще  какие-то  мелкие  гадости.  Сольвейг  не  стала  их  ждать.  Потому,  что  она  была  Сольвейг.  Потому  что,  если  любому  другому  эльфу  раз  в  двести  лет  может  не  повезти,  то    любой  другой  эльф  может  отыскать    на  небосклоне  свою  звездочку  и  облегченно  вздохнуть:  «Все  в  порядке.  Ничего  не  случилось.  Одна  неприятность  —  это  ерунда!  Вон,  она,  моя  звездочка  —  сияет,  как  ни  в  чем  не  бывало».  И  любому  другому  бы  эльфу  сразу  бы  стало  легче,  правильно?  Так  бы  рассуждал  любой  другой  эльф,  которому  не  повезло  раз  в  двести  лет.    Но  эльфочка  Сольвейг  не  могла  так  рассуждать,  потому  что  ее  звездочка  была  невидимая.  И  Сольвейг  не  могла  на  нее  посмотреть  и  приободриться.  Поэтому,  когда  начали  случаться  неприятности,  она  сразу  потеряла  голову,  и,  как  тень  от  надвигающейся  тучи,  помчалась  к  старшему  эльфу  Поперечки  —  Домашеку.  Ибо  только  он  —  старший  эльф  Поперечки,  мог  успокоить  бедную  девочку  и  надежно  ее  защитить.  В  конце  концов,  ему  была  доверена  Чаша  Счастья  эльфов  Поперечки,  и  он  заботился  об  эльфах  —  жителях  Поперечки.
Расскажу  о  Симе,  потом  о  Фантосе.  Сима  тоже  была  эльфочкой.  Со  звездочкой  у  нее  все  было  в  порядке.  Но,  несмотря  на  то,  что  у  Симы  было  во  всем  все  в  порядке  —  Сима  жила  немножечко,  чуть-чуть  наособицу.  Сима  была  мечтательной  эльфочкой  и  предпочитала  гулять  одна.  Она  совсем  не  любила  шумных  компаний.  Последнее  время  к  Симе  прибился  Синюшник,  и  Сима  все  свое  время  проводила  с  Синюшником.  Кто  такой  Синюшник?  Синюшник  —  Пластинчатый.  Они  познакомились,  когда  Сима  выгуливала  своего  светлячка.  Так,  как  некоторым  нравятся  рыбки  или  икебана,  Сима  любила  гулять    с  собственным  светлячком.  И  вот,    однажды,  Сима  гуляла  по  Поперечке  со  своим  светлячком.  Светлячок  носился  туда-сюда,  вокруг  Симы,  а  потом  неожиданно  пропал.  Сима  нашла  своего  светлячка  с  той  стороны  пенечка  трухлявого.  В  лапах  у  Синюшника  Пластинчатого.  Синюшники  Пластинчатые  все  малоподвижные  и  противные,  а  этот  был  не  только  противный  и  малоподвижный,  не  только  страшно  серый  и  замерзший,  а  еще  и  приросший.  Он  был  еще  и  приросший.  Этот  Синюшник  Пластинчатый,  который  поймал  Симиного  светлячка,  прирос  пластинками-ушами  к  пеньку,  как  опенок.  Или  пенек  прирос  к  Пластинчатому.  Но  так  или  иначе  Пластинчатый  Синюшник  крепко  прирос  к  трухлявому  пеньку,  так  крепко,  что  даже  не  мог  согнуться,  чтобы  почесать  ногу.  При  этом  от  неподвижности  он  так  замерз,  задубел,  заольхел  и  заберезил,  что  от  холода  у  него  едва    сжимались  и  разжимались  лапы.  И  как  он  сумел  поймать  Симиного  светлячка,  было  просто  удивительно.  Синюшник  очень  обрадовался  тому,  что  он  поймал  светлячка.  Синюшник  хотел  растереть  светлячка  между  пальцами,  чтобы  хотя  бы  немножечко  согреть  озябшие  руки.  Синюшник  не  был  эльфом.  Синюшник  был  Пластинчатым.  Сырым,  Замерзающим  Пластинчатым.  Конечно,  если  бы  Сима  не  была  такой  расторопной  девочкой,  то  он  стер  бы  в  пальцах  Симиного  светлячка.  Но  это  намерение  страшно  возмутило  эльфочку.
—  Ну,  так  что,  что  замерз,  —  возмущалась  Сима.  —  Иди,  подвигайся,  поприседай!  Чего  это  ты  будешь  моих  светлячков  растирать!
—  Да  не  могу  я  двигаться,  —  бубнил  Синюшник.  —  Видишь,  прирос  к  пенечку!  Ни  встать,  ни  лечь.  Так  и  живу.
Жил  он  конечно  плохо.
—  А  давай  я  тебя  отрежу?  —  спросила  Сима.  —  Хочешь?
—  У  нас  в  овраге,  —  сказал  Синюшник,  —  ножниц  сроду  ни  у  кого  не  было.  Только  дрючки  и  палки.  Чем  это  ты  меня  будешь  отрезать?  Дрючком?
—  Это  у  вас  в  овраге,  —  сказала  Сима,  —  а  я  с  Поперечки,  эльфочка.  У  меня  косметичка  есть.  И  ножнички.—  Сима  достала  косметичку  и  пощелкала  малюсенькими  маникюрными  ножницами.  —  Ну,  как,  стрижем?  Чик,    и  ты  на  свободе!  Хочешь?
Вообще-то  на  свободу  Синюшник  хотел.  Интересно  все-таки,  что,  происходит  вокруг,  или  с  той  стороны  пенька.  И  вообще.  А  с  другой  стороны,  он  вроде  бы,  как  и  привык  приросший.  Вроде  бы,  как  и  так  жил  не  плохо.  Только  холодно.
—  Так  согреешься,  —  убеждала  Сима,  —  подвигаешься.  За  светлячком  побегаешь!
Это  решило  дело.  Уж  очень  Синюшник  замерз,  задубел,  заольхел  у  пенечка.
—  Только  ты  подлиннее  стриги,  под  пенек.
—  Зачем  же  тебе  такие  длинные  уши?  —  удивилась  Сима.  —  Будут,  как  у  слона,  болтаться.
—  Стриги!  —  упрямо  сказал  Синюшник.  —    Или  отваливай!
Так  Сима  и  освободила  Синюшника.  А  потом  он  за  ней  потащился.  Привык,  понимаешь,  на  кого-нибудь  опираться.  На  пенечек,  на  Симу.  Слонялся  Синюшник  за  Симой  и,  как  подсолнух,  всегда  в  ее  сторону  смотрел.  Куда  Сима  —  туда  и  Синюшник.  И  голова  к  ней  повернута.  Ну  ничего  так,  послушный.  Это  что  касается  Синюшника.  А  что  касается  счастья,  то  счастья  да.  Счастья  и  у  Симы  было  полно.
Сейчас  расскажу,  что  Симу  обеспокоило.  Ее  муравейник  обеспокоил  —  раз.  Муравейник  Симин  захирел,  муравьи  чем-то  потравились,  стали  больные,  вялые.  А  потом  еще  тля  любимые  Симины  цветы  стала  пожирать,  а  стена,  у  которой  она  закатом  любовалась,  плесенью  вдруг  покрылась.  И  если  это  не  невезенье,  то  пусть  мне  кто-нибудь  скажет  —  а  что  такое  везение.  В  общем,  Сима  тоже  была  обеспокоена  и  решила  Домашека  проведать,  разузнать,  все  ли  у  него  в  порядке.  А  Синюшник  за  Симой  поплелся.    Но  об  этом  чуть-чуть  позже.
Сейчас  надо  про  Фантоса  рассказать.  Фантос  был  уникальным  эльфом.  Он  был  самым  красивым,  высоким,  здоровым  и  интересным  эльфом  с  Поперечки.  Он  мог  мысленно  четыреста  раз  оттолкнуться  от  стенки  и  восемьсот  раз  без  перерыва  отжаться  в  гамаке.  И  спать  он  мог  по  двадцать  три  часа  двадцать  семь  минут  в  сутки.  И  перекатываться,  не  поднимаясь  к  еде.  И  по  всему  этому  Фантос  считал  себя  выдающимся  спортсменом  современности  и  всегда  побеждал  в  Олимпийских  играх  на  Поперечке,  которые  он  сам  для  себя  выдумал.  Уверенности  в  себе,  довольства  и  счастья  собственные  Олимпийские  игры  Фантосу  безусловно  добавляли.  Фантос  играл  сам  с  собой  в  шахматы  и  неизбежно  побеждал,  мысленно  приседая  не  меньше  шестисот  раз,  одним  взглядом  перемахивал  шестиметровые  барьеры.  Что  касается  самозащиты  без  оружия,  то  Фантос  всегда  вообще  всех  обезоруживал  своей  улыбкой.  А  сейчас    и  на  Фантоса  посыпались  неприятности.
Неприятности  у  Фантос  начались  с  Тролля  и  Троллевины.  Никогда  раньше  не  забредали  ни  Троллевина,  ни  Тролль  в  глубокий  овражек,  где  Фантос  наслаждался  паровыми  примочками  из  прохудившейся  трубы  с  горячей  водой.  Но  однажды,  когда  после  чудесно  проведенной  в  гамаке  пятичасовой  тренировки,  Фантос  выбежал  в  свой  овражек,  он  остолбенел.    Тролль  и  Троллевина  безмятежно,  но  с  явным  удовольствием  объедали  клубы  пара  с  растущего,  из  прохудившейся  трубы  с  горячей  водой,  куста  пара.  Фантос  и  так-то  не  любил  Троллей.  За  то,  что  они  ломали  качели  на  детских  площадках,  вытаптывали  клумбы,    и  рисовали  в  подъездах  всякие  глупости.  А  тут  он  вообще  оторопел.  Ведь  это  был  собственный  овражек  Фантоса.  И  паровой  куст,  и  пар  над  ним  тоже  принадлежали  Фантосу.  Тролли  не  имели  права  кушать  пар  Фантоса.  Фантос  закатал  рукава  и  бросился  в  атаку.  На  Троллей  и  Троллевину.  Конечно,  у  Фантоса  не  было  шансов,  против  Тролля  и  Троллевины.  Но  на  счастье,  на  его  счастье,  неподалеку  бултыхался  эльфин  Рембик,  который  и  выручил  Фантоса.  Эльфин  Рембик  услышал  шум  и  прибежал  на  помощь.  Он  накинул  на  Троллей  рыбацкую  сеть,  которая  была  у  него  в  запасе.  А  потом  они  вдвоем  с  Фантосом  популярно  объяснили,  запутавшимся  Троллям  почему  нельзя  в  чужой  ложбинке  питаться  чужим  паром.  После  этого  Фантос  и  Рембик  подняли  Троллей  на  высокий  берег  речки  у  Поперечки  и  скатили  их  вниз.  Правда  Тролль  и  Троллевина  успели  здорово  поцарапать  Фантоса  и  обещали  вернуться.  Особенно  неистовствовала  спутанная  Троллевина.  Фантос  не  выносил  неприятностей  и  сразу  после  этого  случая  решил  идти  жаловаться  Домашеку.
—  Ладно,  —  сказал  Фантос,  —  там  на  месте  разберемся.
Вообще-то  он  сказал  это  потому,  что  сначала  все  подумали,  что  виновата  Эльфира.  В  чем  виновата?  Ну,  в  том,  что  у  счастливых  эльфов  с  Поперечки  всякие  неприятности  начались.  Каждый  эльф  с  Поперечки  сначала  на  Эльфиру  подумал.  Потому  что  вредничать  на  Поперечке,  кроме  Эльфиры  было  некому.  В  смысле  чары  напустить,  чтобы  неприятности  начались.  Или  нитку  между  деревьями  натянуть.  Или  маслом  дорогу  облить.  Или  ножку  подставить.  На  Поперечке  эльфам  только  Эльфира  могла  вредить.  Но  тут  другое  неясно.  Эльфира  могла  одну  пакость  сделать,  ну  две,  ну  три.  Ну,  десять,  с  отщепенцами  своими.  Но  всем  обитателям  Поперечки,  всем  эльфам  одновременно  и  многократно  никакая  Эльфира  вредить  не  смогла  бы.  Нет!  Это  явно  была  не  Эльфира.  Кстати,  раз  уж  вы  познакомились  с  Домашеком,  Рембиком,  Сольвейг,  Фантосом,  Лямбой,  Ляпкой  и  Ляксой  я  вас  и  с  Эльфирой  познакомлю.  
У  Эльфиры  с  эльфами  только  имя  созвучное  было.  Они  —  эльфы,  она  —  Эльфира.  А  на  самом  деле  Эльфира  никакой  эльфочкой  не  была.  Внешне  —  похожа.  А  внутри  —  совсем  другой  фрукт.  Эльфира  была  просто  нежитью  завистливой.  Нежитью  завистливой  была  Эльфира  с  вредными  привычками.  И  самой  дурной  привычкой  у  Эльфиры  было  то,  что  она  себя  королевой  эльфов  хотела  видеть.  Собрала  она  вокруг  себя  отщепенцев  со  всей  Поперечки,  всяких  неудачников,  завистников,  дурачков  даже  и  воришек.  И  решила,  что  станет  королевой  эльфов.  Конечно  же  оснований  у  нее  для  этого  было  столько  же,  сколько  у  бревна  оснований  черный  пояс  по  карате  получить.  Никаких  у  Эльфиры  не  было  оснований.  Кроме  вредности,  злобности,  противности  и  лживости.  В  квадрате.  Да  еще  Эльфира  была  трусливой.  Ходила  Эльфира  по  Поперечке  и,  где  могла  пакостила,  где  могла  готовила  пакости,  а  где  могла  рассказывала  о  том,  какая  она  пакостная,  вредная  и  гадкая.  Рассказывала  всем,  чтобы  ее  боялись.  И  все  ее  боялись.  Потому  что  Эльфира  всем  говорила  вместо  «Здравствуй!»  —  «Сейчас  будет  немножечко  плохо!».  Только  эльфы  ее  не  боялись.  Эльфы  ее  просто  не  замечали.  То  есть  замечали  конечно,  но  внимания  не  обращали.  Потому  что  эльфам  все  гадости  Эльфиры  были  безразличны.  Чаша  Счастья  эльфам  все  эти  Эльфирины  гадости  сводила  на  нет.  Поэтому  Эльфира  эльфам  редко  вредила.  А  если  вредила,  то  исподтишка.  А  потом  долго  пряталась.  Потому  что  с  Фантосом,  Рембиком,  Домашеком  и  Милягой  она  связываться  не  желала.
—  Не  с  моим  счастьем,  —  говорила  Эльфира.
И  думала  она  не  о  том,  как  бы  эльфам  навредить,  а    том,  как  Чашу  Счастья  у  них  забрать.  Или  компас  для  Эльфелевой  Башни.  И  все-таки,  каждый  из  эльфов  первым  делом  на  Эльфиру  подумал.  Потому  что  там,  где  гадости,  там  Эльфира  и  мелькала.
Больше  всего  неприятностей  досталось  Миляге,  еще  одному  эльфу  с  Поперечки.  Я  расскажу  о  Миляге,  а  потом  мы  вернемся  к  Домашеку.  Кстати,  эльфы  жили  на  Поперечке  так  же  естественно,  как  любители  марок,  например,  живут  среди  любителей  кошек,  а  любители  телевизора  среди  спортсменов.  Так  же,  как  живут  среди  людей    любители  собак,  и  те  кто  любит  кошек.  Эльфы  были  частью  жителей  Поперечки,  но  их  никто  не  выделял.      Они  были  целым,  дружным,  единым  сообществом,  но  среди  всех  остальных.  Просто  одним  из  отличий  эльфов  были  дом  и  Чаша.  Но  сначала  о  Миляге.  Так  случилось,  что  Миляга  стал  самым  первым  эльфом  с  Поперечки,  который  почуял  неладное.  Который  почувствовал,  что  с  ним  происходит  что-то  не  то,  что  должно  происходить  с  честным  эльфом.  И  так  получилось,  что  он  дольше  всех  сопротивлялся  неприятностям.  С  ним  стали  происходить  какие-то  спотыкания,  обломы  и  недолеты.  Короче,  первым  неприятности  заметил  Миляга.  Хотя  Миляга  был  воспитанным  и  послушным  эльфом,  но  получилось  так,  что  в  квартире,  где  он  жил  поселилась  еще  и  кукушка.  Кукушка  поселилась  в  часах.Вернее  ее  принесли  вместе  с  часами.  И  повесили  прямо  в  той  комнате,  в  которой  эльф  Миляга  мило  пережил  жизнь  восьми  поколений  комнатных  тараканов.  Кукушка  оказалась  зловредной.  Она  каждый  раз  выскакивала  из  гнезда  и  куковала  Миляге,  сколько  ему  осталось  жить.  И  то  ли  она  считать  не  умела,  то  ли  часы  в  обратную  сторону  шли,  только  отсчитывала  кукушка  Миляге  с  каждым  разом  все  меньше  времени.  Сначала  Миляга  просто  терпел.  Потом    пытался  часы  остановить:  на  гирьках  висел,  цепочку  грыз,  раскачивался  во  все  стороны  на  цепочке  —  ничего  не  помогло.  Кукушка  все  зловреднее  становилась.  Тогда  Миляга  решил  переждать  некоторое  время  в  прихожей.  Он  переселился  из  комнаты  в  прихожую.  На  собачью  подстилку.  Но  тут  его  ждал  новый  удар.  Оказалось,  что  хотя  млекопитающие  и  эльфы  —    разные  формы  жизни,  паразиты  у  них  одинаковые  живут.  И  хотя  Дружок,  собачонок  местный,  встретил  Милягу  с  восторгом,  блохи  дружковые  на  Милягу  тут  же  и  напустились  всем  табуном:
—  Ты  же  друг  человека,  —  выговаривал  Миляга  собачке,  —  вот  бы  и  пускал  своих  блох  на  человека.
—  Люди  ко  мне  на  подстилку  ночевать  не  приходят,  —  простодушно  объяснял  Дружок.  —  И  полынь  на  подстилку  бросают.  А  блохи  на  полыни  спать  не  любят.  Поэтому  они  на  тебя  и  заскакивают.
—  А  чего  же  это  они  на  тебя  не  заскакивают?  —  удивлялся  Миляга.
—  И  на  меня  заскакивают,  —  говорил  Дружок.  —  Только  я  их  выкусываю.
В  общем,  на  собачьей  подстилке  Милягу  тоже  не  устроило.
—  Еще  хуже,  чем  кукушка,  —  думал  Миляга,  хотя  о  кукушке  он  тоже  тепло  не  вспоминал.  Кукушка  хоть  до  послезавтра  куковала,  что  жить  можно.  А  от  этих  блох  просто  на  месте  можно  было  скончаться.  Тогда  Миляга  решил  сдуру  в  мусоропроводе  повисеть.  Ведь  эльфы  не  только  стоять  и  сидеть  могут,  не  только  ходить  и  бегать,  эльфы  еще  и  висеть  могут.  Вот  Миляга  и  завис  прямо  напротив  своей  квартиры  в  мусоропроводе,  на  третьем  этаже.  На  третьем,  а  дом  шестнадцатиэтажный.  Значит,  над  Милягой  тринадцать  этажей  оказалось.  Вот  и  не  верь  после  этого  в  приметы.  Тринадцать  этажей,  а?  И  на  каждом  этаже  шесть  квартир,  и  в  каждой  квартире  сто  мусорных  ведер.  И  каждое  мусорное  ведро  через  каждые  пять  минут  высыпают  в  мусоропровод.  Это  не  я  так  думаю,  это  Миляга  так  думал.  Потому  что  можно  было  быть  самым  ловким  эльфом  на  свете,  но  невозможно  все  время  уворачиваться  от  мусора,  которым  все  время  целятся  только  в  тебя.  Миляги  хватило  только  на  два  дня  висеть.  Потом  он  понял,  что  если  ты  становишься  мишенью  —  в  тебя  рано  или  поздно  обязательно  попадут.  Кстати,  домовые  крысы,  которые  жили  в  подвале  и  питались  объедками  с  мусорника  внизу.  Крысы,  которые  не  обращали  вначале  на  Милягу  никакого  внимания,  стали  вдруг  шушукаться  и  поглядывать  на  него  снизу  вверх.  И  поговаривать  о  том,  что  Миляга  специально  устроился  повыше,  чтобы  выбирать  куски  поаппетитнее  с  квартирных  объедков.  И  тут  тоже  запахло  неприятностями.  И  при  этом  запахло  очень  сильно.  Потому  что  дворник  заболел,  а  мусоропровод  не  очищался  уже  несколько  дней.  Миляга  вылез  из  трубы  и  сразу  натолкнулся  еще  на  несколько  серьезных  неприятностей.  Во-первых,  какой-то  мальчишка  прилепил  кучу  паленых  спичек  на  потолок  в  коридоре  и  на  лестнице.  А  по  преданиям  эльфов  сталактиты  —  очень  плохие  приметы,  а  во-вторых,  кто-то  нарисовал  на  стенке  что-то  вроде  Коля+Люба=любовь.  А  любви,  конечно,  нет  и  неизвестно,  когда  будет.  И  третье.  Одним  словом  на  этом  третьем  Милягу  озарило,  что  у  него  началась  полоса  неудач.  Миляга  подумал-подумал  и  решил,  что  пора  идти  к  Домашеку,  старшему  эльфу  на  Поперечке.  Может  быть,    какой-нибудь  другой  эльф  и  потерпел  бы  годик-другой.  Ну  что  такого  особенного,  если  в  течение  дня  четыре  раза  подворачиваешь  ногу  или  тебя  обкусывают  комары,  которые  вообще  не  должны  были  бы  подлетать  к  эльфам.  Или  ты  наступаешь  на  шнурки  собственных  ботинок  и  падаешь.  Ну  что  тут  такого  особенного  происходит?  Извините,  может  ничего  особенного  и  не  происходит,  но  только  не  с  эльфом.  Потому,  что  там,  где  живут  эльфы,  обязательно  есть  Чаша,  а  там  где  есть  Чаша,  она  обязательно  наполняется  счастьем.  И  этого  счастья,  которым  наполняется  Чаша,  должно  с  избытком  хватать    на  всех,  кто  живет  у  Чаши.  И  поэтому  никаких  зацепившихся  за  сучок  брюк,  никаких  расшибленных  коленок  и  никаких  птичек,  которые  пролетали  сверху,  быть  не  должно.  Есть  Чаша  Счастья,  и  есть  хранитель  Чаши  —  Домашек.  И  если  у  тебя  начались  неприятности,  надо  идти  к  Домашеку  и  выяснять,  что  случилось.
Домашек  жил  в  собственном  доме.  Вообще-то  для  эльфов  дом  понятие  свободное.  Для  эльфов  дом  всегда  находится  там,  где  им  нравится.  Но  у  Домашека  была  Чаша.  В  этой  Чаше  хранилось  и  копилось  счастье  всех  эльфов,  которые  жили  поблизости.  И  поэтому  у  Домашека  был  дом.  Дом  у  Домашека  был  вполне  обыкновенный:  кухня,  прихожая,  комната  для  Чаши,  скамьи  для  гостей,  стулья,  столы,  путеводитель,  книги,  свечи,  щетки  и  ковры.  Домашек  страшно  любил  ковры.  Удобства  у  Домашека  были  во  дворе.  Чаша  стояла  в  центре  комнаты  и  наполнялась  счастьем  сама  собой.  Точно  так  же  как  само  собой  наполняется  водой  корытце  или  корчажки  и  бочки  во  дворе,  в  любом  хозяйстве.  Они  стоят  себе  под  открытым  небом  и  ждут  дождика.  И  в  них  всегда  плещется  вода,  и  живут  всякие  мелкие  водоросли,  мальки  и  водомерки.  Живет  ли  счастье,  которое  наполняет  Чашу,  в  корытцах  и  корчажках  —  я    не  знаю.  Чего  не  знаю  —  того  не  знаю.
Знаю  только,  что  Домашек,  старший  эльф  с  Поперечки,  тоже  наполнялся  счастьем  вместе  с  Чашей,  как  и  все  эльфы  с  Поперечки.  И  тоже,  в  один  прекрасный  момент,  стал  чувствовать  себя  не  по  себе.  С  ним  случилось  какое-то  недомогание,  он  чувствовал  себя  как  никогда  в  жизни  больным  и  разболтанным.  А  по  ночам  Домашека  стали  мучить  кошмары.  Словно  кто-то  хотел  похитить  у  него  Чашу,  словно  кто-то  ворвался  в  дом,  разбил  сундуки,  сорвал  со  стен  картины  и  захватил  эльфелевую  Чашу  Счастья.
Конечно,  что  с  утра  Домашек  проверил  запоры  и  замки,  послушал,  не  роет  ли  кто  подземный  ход  в  его  владения.    А  потом  согнал  с  крыши  всех  голубей  на  всякий  случай.  Но  беспокойство  не  проходило.  Поэтому  Домашек  ничуть  не  удивился,  когда  прямо  с  рассветом  к  нему  пришел  Миляга  со  своими  жалобами  на  жизнь.  Что-то  произошло,  и  Домашек  это  почувствовал.  Недаром  Домашек  был  старшим  эльфом  Поперечки.  Пока  Миляга  жаловался  Домашеку  на  неприятности,  подтянулись  Лямба,  Лякса  и  Ляпка.  Неразлучницы.  Все  трое  какие-то  расстроенные,  неприкаянные  и  больные.  Кашляют,  чихают:
—  Плохо  нам,  дорогой  Домашек,  —  говорит  Лямба,  а  Лякса  с  Ляпкой  туда-сюда  головками  крутят.  Как  в  мультике.
Домашек  столик  собрал,  угощенье  поставил:
—  Садитесь,  девочки,  жалуйтесь!
Лямба,  Лякса  и  Ляпка  расселись.  А  тут  Рембик  в  дверь  заколотил:
—  Домашек,  открывай  скорее!
Заскочил  в  дом  Рембик,  трико  под  чешую,  и  из  губы  крючок  торчит.  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  как  увидели  —  в  обморок  упали,  по  очереди.
—  Первый  раз  в  жизни  на  удочку  попался!  —  говорит  Рембик.  —  Что  за  незадача?
—  Да  как  же  это  тебя  так  угораздило?  —  сначала  не  поверил  Домашек.  —  Ну-ка  рот  открой  пошире!
Пока  Домашек  крючок  изо  рта  у  Рембика  доставал,  Рембик  что-то  рассказать  пытался,  но  не  рассказывал,  а  шепелявил.
—  Шуп,  шуп..  —  губами  шлепал.
—  Да  помолчи,  ты,  —  не  выдержал  Домашек,  —  а  то  так  и  останешься  с  крючком  в  голове.
У  Рембика  даже  волосы  на  голове  зашевелились,  под  резиновой  шапочкой.  Эльфины  все  резиновые  шапочки  носят,  как  пловцы-спортсмены.
—  Да,  —  думает  Домашек,  —  и  вправду  что-то  случилось.  Никогда  такого  не  бывало,  чтобы  у  всех  эльфов  Поперечки  одновременно  неприятности  начались.  Хотя  почему  у  всех?  —  думает  Домашек,  а  тут  в  дверь  постучали.
—  Кто  там?  —  спросила  Лямба,  она  как  раз  из  обморока  вышла.  Лякса  и  Ляпка  все  еще  в  обмороке  лежали.
—  Это  Сима,  —  раздался  из-за  двери  тоненький  голосочек.  —  Я  с  Синюшником,  можно?
—  Вообще-то  с  посторонними  нельзя,  —  сказал  Домашек.  Рембик  в  зеркало  губу  рассматривал.  —  Но  тебе  с  Синюшником  можно.
—  С  тобой  можно,  —  сказала  Сима  Синюшнику.
—  Случилось  что-то?  —  спросил  Домашек  у  Симы,  уже  заранее  зная,  что  что-то  случилось.  Сима  посмотрела  на  Синюшника.  Синюшник  зашелестел  пластинами,  закивал,  вздыхая.
—  Что-то  в  воздухе,  —  сказала  Сима,  —  что-то  давит  на  грудь,  чего-то  не  хватает.
—  Привет,  Рембик,  —  сказала  она  Рембику.  —  Привет,  девочки,  —  сказала  она  Лямбе  и  Ляксе.  Ляпка  была  еще  в  обмороке.
Девочки  покивали,  а  Рембик  помахал  рукой.  Между  пальцев  у  Рембика  были  перепонки.
—  Все  собрались?  —  спросил  Домашек.
Сольвейг  тихо  кивнула.  Никто  даже  не  заметил,  как  она  вошла.  Сольвейг  вообще  была  тихая  девочка.  Не  быстрая,  не  озорная,  а  малоподвижная.  Сольвейг  постоянно  угнетало  то,  что  никто  не  видел  ее  звездочку.  Сольвейг  была  погружена  в  себя  так,  как  будто  она  хотела  увидеть  эту  звездочку  внутри  себя.
—  Тебе,  конечно,  тоже  плохо?  —  спросил  Домашек  у  Сольвейг.  Сольвейг  кивнула.  Один  раз  —  и  тихо-тихо.
—  Остался  Фантос,  —  сказал  Домашек.  —  Фантос,  единственный  из  нас,  которому  всегда  хорошо.  Он  самый  жизнерадостный,  самый  здоровый,  самый  веселый.  И  я  верю,  что  у  него  все  хорошо.
Кто-то  поскребся  в  дверь.
—  Как?  —  у  Домашека  морщинки  разгладились.    —  У  нас  все  дома,  кроме  Фантоса.  Неужели  и  он?
Дверь  медленно  отворилась.  Здоровый,  красивый,  могучий  Фантос,  эльф-реклама,  стоял  на  пороге  дома  с  таким  удрученным,  можно  даже  сказать,  ошарашенным  видом,  которого  у  него,  наверное,  не  было  никогда  в  жизни.
—  Что  случилось?  —  встревожено  закричала  Сима,  втаскивая  Фантоса  в  домик.
—  Ик,  —  сказал  Фантос.  Рубашка  у  него  распахнулась,  показывая  рельефную  грудь  и  тугие  бицепсы.  —  Ик,  ик…
—  Что-что-что-что?  —  закричали  все,  пришедшие  в  себя  от  любопытства  тройняшки.  —  Что  случилось?
Фантос  молча  прошел  к  столу.  Он  налил  себе  целую  кружку  клюквенного  морса,  залпом  выпил  и  закусил  огромным  куском  желе,  чтобы  успокоиться.
—  Меня  в  первый  раз  в  жизни  отдубасили!  —  сказал  Фантос  и  расхохотался.  —  В  первый  раз  в  жизни  меня  отдубасили  какие-то  лесные  слизняки.  И  надеюсь  в  последний,  —  сказал  он,  прекращая  смеяться  и  уже  серьезно,  и  поворачиваясь  к  Домашеку.  —  Старшой,  на  Поперечке  что-то  происходит.  Надо  думать,  что  случилось.  И  что  нам  всем  надо  предпринимать.
Эльфы  с  Поперечки  во  главе  с  Домашеком  расселись  вокруг  круглого  стола.  Таким  образом,  они  все  видели  друг  друга.  Все  выглядели  ну,  не  очень  хорошо.  Не  так  уверенно  и  беззаботно  как  обычно.  Справа  от  Домашека  сидела  Сольвейг.  Слева  —  Сима.  Сзади  за  Симой,  как  камердинер,  стоял  ее  верный  подсолнечник,  Пластинчатый  Синюшник.  Возле  Симы  расположились  Лямба,  Лякса  и  Ляпка,  пустоголовые  и  перепуганные.  За  ними  следовал  Фантос,  крупный,  красивый.  Возле  Фантоса  развалился  в  единственном  кресле  Миляга.  А  около  Сольвейг,  аккуратно  держа  руки  с  перепончатыми  пальцами  на  столе,  сидел  эльфин  Рембик.  Таким  образом,  все  эльфы,  обитатели  Поперечки,  сидели  и  ждали,  что  скажет  им  старший  эльф,  хранитель  Чаши  —  Домашек.  Домашек  думал.  То,  что  с  его  друзьями  и  подопечными  эльфами  начали  происходить  странные,  с  точки  зрения  эльфа,  события,  то,  что  их  сразу  всех  стали  преследовать  неудачи  и  неприятности,  могло  означать  только  одно  —  что  эльфам  просто  стало  не  хватать  счастья.  Никакие  Эльфиры  в  расчет  идти  не  могли.  Это  было  просто.
Домашек  встал,  обошел  вокруг  стола  и  подержал  руку  над  Чашей  Счастья.  Он  сразу  почувствовал  тепло  внутри  себя.  Руку  стало  приятно  покалывать.  Ощущение  было  такое,  как  будто  бы  на  тыльную  сторону  ладони,  которую  он  держал  над  Чашей  Счастья,  стекает  тонкая  струйка  живой  воды.  Или  почти  такое.  Это  означало,  что  счастье  из  окружающего  эфира,  из  космоса,  извне  продолжало  поступать  в  эльфелевую  Чашу  Счастья.  Значит,  дело  было  не  в  том,  что  счастье  исчезло.
Восемь  пар  внимательных  глаз  следили  за  Домашеком.  За  его  движениями.  За  выражением  его  лица.  Все  ждали,  что  он  скажет.  Домашек  продолжал  размышлять.  Счастье  продолжало  поступать  в  Чашу  Счастья.  Это  было  понятно!  Но  эльфов,  обитателей  Поперечки,  стали  преследовать  неудачи.  Значит,  что-то  случилось  с  самой  Чашей.  При  полном  одобрительном  молчанье  эльфов  Домашек  снял  Чашу  Счастья  с  постамента,  и  в  комнате  померк  свет.  Рембик  не  любил  огня,  поэтому  со  своего  места  быстро  поднялся  Фантос.  Он  взял  кремень  и  кресало,  высек  искру  и  стал  подносить  огонек  к  свечам,  которые  стояли  на  подсвечнике  около  зеркала.  Комната  осветилась  неровным,  довольно  ярким  светом  сальных  свечей.  Домашек  продолжал  осматривать  Чашу  Счастья,  тонко  ощупывая  ее  пальцами  прирожденного  музыканта.  Внезапно  Домашек  вскрикнул.  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  завизжали.  Миляга  взял  себя  в  руки.  Пластинчатый  попытался  заслонить  собой  Симу.  Фантос  сцепил  зубы:
—  Что  случилось,  Домашек?  —  сурово  спросил  Фантос.  —  Что-то  случилось,  не  так  ли?
Домашек  помолчал  и  поднял  Чашу  Счастья  над  головой.  Он  повернул  ее  боком  и  провел  пальцем  по  одной  из  сторон.
—  Трещина,  —  глухо  сказал  Домашек.
Всем  стало  плохо.
—  И  что,  что  это  значит?  —  спросила  Сима,  отстраняя  Пластинчатого.
—  Это  значит,  —  сказал  Домашек,  —  что  наше  счастье  вытекает  из  Чаши  Счастья  через  эту  трещину.  И  мы  не  успеваем  его  получить.
—  Но  как?  —  спросил  Рембик.
—  Почему?  —  удивился  Фантос.
—  Как  это  произошло?  —  воскликнула  Сима.
—  Понятия  не  имею,  —  честно  сказал  Домашек.  —  Но  меня  мучили  предчувствия.  Я  точно  знаю,  что  никто  не  мог  попасть  в  дом.  Ни  вор,  ни  Эльфира,  ни  крыса,  ни  случайности.  Но  в  Чаше  образовалась  трещина.  И  наше  счастье  вытекает.
—  И  что  это  значит?  —    снова  спросил  Фантос.
—  Это  значит,  что  я,  хранитель  Чаши  —  ее  не  уберег,  —  ровно  сказал  Домашек.
—  Глупости,  —  тихо  сказала  Сольвейг.  —  В  жизни  каждой  семьи  случаются  всякие  непонятные  вещи.  Ты  ни  капельки  не  виноват  в  том,  что  Чаша  треснула.  И  вопрос  вовсе  не  в  том,  почему  и  когда  треснула  Чаша,    наша  Чаша  Счастья,  а  в  том,  что  нам  делать  дальше.
—  Мы  знаем,  мы  знаем,  мы  знаем!  —  закричали  Лямба,  Лякса  и  Ляпка.  Почему-то  на  разные  голоса.
Все  повернулись  к  эльфочкам.
—  Надо  спросить  у  Домашека!  —  наивно  сказала  Лямба.
—  Он  все  знает!  —  сказала  Лякса.
—  Он  нас  выручит!  —  сказала  Ляпка.
—  Спасибо,  —  растрогано  сказал  Домашек.  —  Спасибо,  что  вы  мне  верите.  Да,  я  вижу  только  один  выход.
Все  снова  стали  внимательно  слушать.
—  Счастье  продолжает  поступать  в  Чашу  Счастья,  —  сказал  Домашек,  —  но  счастье  вытекает  в  трещинку  в  Чаше  Счастья.  В  трещинку,  которая  неизвестно  откуда  появилась.  Поэтому  вся  наша  проблема  заключается  в  том,  чтобы  заделать  трещинку  в  Чаше  Счастья.
Все  облегченно  вздохнули.
—  Я  так  и  знал,  что  ты  придумаешь  что-нибудь  стоящее,  —  сказал  Фантос  и  одобрительно  хлопнул  Домашека  по  плечу.  —  Ты  отличный  хранитель,  Домашек!
Все  заговорили,  стали  отодвигать  стулья.  Кто-то  развернул  конфету,  кто-то  стал  рыться  в  карманах,  кто-то  достал  платок.
—  Я  не  знаю,  как  чинить  трещины  в  Чаше  Счастья,  —  сказал  Домашек  негромко.
Эльфы  повернули  к  нему  головы.  Опять  повисло  молчание.  Дело  было  серьезнее,  чем  показалось  сначала.  В  комнате  Домашека,  сквозь  стойкий  запах  можжевельника,  пробился  тревожный  аромат  полыни.
—  Тогда  надо  пойти  на  Эльфелевую  Башню,  —  сказала  глупенькая  Ляпка.  —  И  спросить  у  Старших  эльфов,  что  нам  делать.
Абсолютно  естественно,  что  никто  из  эльфов  абсолютно  не  удивился  упоминанию  об  Эльфелевой  Башне.  Удивительно  было  скорее  то,  что  о  ней  раньше  никто  не  вспомнил.  Еще  бы!  Эльфелевая  Башня.  Ну,  конечно!  А  что  же  еще?  Да  Эльфелевая  Башня,  если  хотите  знать  —  это  самое  лучшее,  что  вообще  есть  у  эльфов.  Самая  лучшая  в  мире.  Это  самая  волшебная,  самая  прекрасная  башня  на  свете.  Башня,  где  живут  самые  могущественные  и  самые  прекрасные  Старшие  эльфы  в  мире.  Это  башня  —  дом,  башня  волшебства  и  уюта.  И  нет  никакого  сомнения  в  том,  что  там,  в  мировом  центре  эльфов,  смогут  помочь  Домашеку  и  всем  остальным  эльфам  Поперечки.
—  Надо  спросить  у  Старших  эльфов,  что  нам  делать.  И  отнести  им  Чашу,—  сказала  Лямба.
—  И  старшие  эльфы,  с  Эльфелевой  Башни  скажут  нам,  что  нам  делать,  —  сказала  Ляпка.  —  Они  починят  Чашу  Счастья  или  дадут  нам  другую.  
Сима  не  выдержала  и  громко  чмокнула  Ляпку  в  щеку.  Пластинчатый  раскланялся,  как  будто  это  Сима  сделала  такое  прекрасное  предложение.  Все  оживились.  Все  не  просто  оживились  —  все  просто  обрадовались.  А  обрадовавшись,  стали  обниматься  и  тискаться.  И  хотя  они  царапали  друг  друга,    и  били  посуду,  никто  не  обращал  на  это  внимания.  Подумаешь,  какая-то  мелкая  неприятность.
—  Да,  —  сказал  вдруг  Рембик.  —  А  как  мы  отыщем  Эльфелевую  Башню?  Ведь  мы  уже  сто  лет  там  не  были.  Ведь  мы  уже  сто  лет  не  посылали  туда  открыток  и  поздравлений  и  не  звонили  Старшим  Эльфам  по  телефону.
Все  растерялись.  Всем  стало  стыдно.  Всем  действительно  стало  стыдно.    Эльфы  жили  счастливо  на  Поперечке.  И  они  позабыли  обо  всем    на  свете  и  совсем  не  писали  Старшим  эльфам  на  Эльфелевую  Башню.  А  потому  было  непонятно,  как  им,  вот  так  с  ходу,  найти  дорогу  к  Эльфелевой  Башне.  Потому  что  Эльфелевая  Башня,  как  магнитный  полюс  или  бродячий  цирк,  все  время  меняла  свое  место.  Эльфы  снова  приуныли.  Царапины  стали  болеть,  и  осколки  битой  посуды  впиваться  в  ноги.
—  Ну,  —  сказал  Домашек,  обходя  разбитый  бокал,  —  какие  будут  предложения?
Предложения  поступили  сразу.  Хотите  знать  от  кого?  Не  угадали!  Не  от  Лямбы,  не  от  Ляксы,  и  не  от  Ляпки.  От  Синюшника!  Синюшник  подумал  вместе  со  всеми  и  сказал,  что  надо  орать.  Надо  орать  так,  чтобы  крик  долетел  до  Эльфелевой  Башни.  Тогда  Старшие  эльфы  услышат  и  придут  на  помощь.  
—  Это  как  же  орать  надо?  —  удивился  Домашек.
—  Громко!  —  уныло  прошелестел  Синюшник.
—  Не  пойдет!  —  строго  сказал  Домашек.
На  дубовой  полке,  которая  стояла  на  четырех  ножках,  сложенных  из  грубого  кирпича,  лежала  здоровенная,  запыленная  книга.  Полка  едва  не  гнулась  под  весом  тысяч  ее  страниц.
—  А  вот  это?  —  вспомнил  Миляга,  указывая  на  книгу.  —  Учебник  по  поиску  Эльфелевой  Башни?  Может  он  нам  пригодится?
—  Если  нам  необходимо  попасть  в  Эльфелевую  Башню  по  всем  правилам,  —  сказал  Домашек,  —  мы  открываем  эту  книгу  и  по  этой  книге  быстренько  определяем,  как  нам  найти  Эльфелевую  Башню.
—  Так  поехали!  —  обрадовался  Рембик.
—  И  я  с  вами!  —  закричал  Фантос.
—  Ребята!  —  сказал  Домашек.  —  Чтобы  попасть  в  Эльфелевую  Башню  по  всем  правилам,  надо  не  только  выучить  и  запомнить  десять  тысяч  восемьсот  семьдесят  страниц  текста,  но  и  изучить  приложения,  описывающие  краткий  курс  физической  подготовки,  которую  надо  пройти.  Курс  металловедения,  физиологию,  ботанику,  методологию  изучения  явлений  природы,  геометрию,  географию.
—  Да,  —  сказал  Миляга,  —  такая  канитель  нам  не  подходит.
Лямба,  Лякса  и  Ляпка  заглядывали  с  дивана  в  Чашу.
—  Смотрите,  смотрите,  как  мало  счастья  в  нашей  Чаше!  —  кричали  эльфочки.
—  Да,  —  сказал  Домашек,  —  времени  у  нас  нет.  Какие  еще  будут  предложения?
—  По  звездам  надо  искать,  —  сказала  Сольвейг  и  покраснела.
Домашек  чиркнул  что-то  в  блокноте,  но  помотал  головой.
—  По  звездам,  если  по  книге,  целый  месяц  разбираться  придется.  Не  пойдет!
—  А  компас?  У  нас  же  компас  есть?  —  сказал  Рембик.  —  По  компасу  мы  не  найдем?
—  По  компасу  тоже  долго,  —  сказал  Домашек,  —  по  компасу  другие  полюса  ищут.  А  наш  компас,  хоть  и  называется  эльфийским,  на  самом  деле  обыкновенный.  По  нему  можно  найти  Эльфелевую  Башню,  но  надо  делать  сложные  вычисления  соответствия  светлой  части  суток  с  лепестками  розы  ветров.  И  учитывать  количество  выпавших  метеоритов.  Кто-то  из  вас  считал  метеориты  последние  три  недели?
Все  помотали  головами.  Всем  стало  стыдно.  Количество  метеоритов  вообще  никто  не  считал.  Ни  три  недели,  ни  три  года.  И  о  розе  ветров  никто  не  думал.  И  никто  не  учил  ботанику  или  математику.  Эльфы  с  Поперечки  вообще  жили  беззаботно,  как  на  каникулах.  Домашек  скрипнул  стулом.  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  стали  тянуть  руки  вверх.  Им  в  голову  одновременно  пришли  три  идеи,  как  надо  искать  Эльфелевую  Башню.
—  Говори  ты,  —  сказал  Домашек,  показывая  на  Ляксу.
—  Нам  надо  искать  Эльфелевую  Башню  по  цвету,  —  сказала  Лякса,  которой  запомнилось  больше  всего  голубое  небо  над  Эльфелевой  Башней,  когда  она  гостила  там  маленькой.
—  Идти,  идти,  —  простодушно  продолжала  Лякса,  —  туда,  где  самое  голубое  небо.
Домашек  махнул  рукой  и  повернулся  к  Ляпке.
—  Теперь  ты!
—  Надо  искать  Эльфелевую  Башню  по  запаху,  —  сказала  Ляпка,  —  у  нашей  бабушки  с  Эльфелевой  Башни,  такие  вкусные  пирожки  с  капустой,  что  их  слышно  на  весь  мир!
Ляпка  зажмурилась,  вспоминая  пирожки  бабушки  с  Эльфелевой  Башни,  и  расплылась  в  улыбке.      
—  А  ты  что  скажешь?  —  повернулся  Домашек  к  Лямбе.
—  Надо  идти,  —  сказала  Лямба,  —  все  равно  куда.  Эльфелевая  Башня  сама  нас  найдет.
Домашек  чиркнул  что-то  в  своем  блокноте  и  посмотрел  на  Фантоса.
Фантос  расслабился.  Фантос  всегда  расслаблялся,  когда  речь  шла  не  о  тренировках.
—  Ну,  я  знаю,  —  промямлил  Фантос.  —  Может  посмотреть  по  телевизионным  программам?  —  Фантос  всегда,  когда  не  тренировался  в  гамаке,  смотрел  телевизор.  —  Может,  пощелкать  пультом?
Домашек  перевел  взгляд  на  Милягу.  Миляга  развел  руками  и  улыбнулся.
—  Извини,  Домашек,  —  сказал  Миляга,  —  я  тоже  прогулял.
—  Да!  —  сказал  Рембик,  —  давно  мы  дома  не  были.  Никто  уже  и  не  помнит,  как  до    Эльфелевой  Башни  добраться.
Лямба,  Лякса  и  Ляпка  снова  залезли  на  скамейку  и  стали  заглядывать  в  Чашу.
—  У  Пролетающего  Бруса  надо  спросить,  —  неожиданно  подсказала  Сима.  Синюшник  покивал.
—  Пролетающий  Брус?  —  удивился  Домашек.  И  снова  что-то  записал  в  свой  блокнотик.  —  Но  Пролетающий  Брус  летает  только  в  Каньоне.  Только  вниз.  Вылетает  из  трубы  и  падает  в  озеро.  Кто  туда  полезет?  В  озеро!  И  с  обрыва  с  ним  не  поговоришь.
—  Я  не  полезу!  —  сразу  сказал  Рембик.  —  Озеро  там  мелкое,  а  Брус  здоровенный.  Он  мне  по  башке  ударит  —  и  рыбец,  в  смысле  —  конец!
Синюшник  пошевелил  пластинами.
—  Синя  говорит,  —  перевела  Сима,  —  пусть  эти  лезут.  Она  указала  на  Лямбу,  Ляксу  и  Ляпку.  Они  цепучие.    Лямба  сверху  прицепится,  с  обрыва,  за  пенечек  зацепится.  Лякса  за  ней.  А  Ляпка  —  за  Ляксу.  Так  Ляпка  возле  норы  Пролетающего  Бруса  и  окажется.  Пусть  у  него  и  спрашивают.
Все  согласились,  что  эта  идея  хорошая.  Остальные  эльфы,  которым  не  надо  было  цепляться  друг  за  дружку  и  лезть  вниз,  потому  что  им  не  надо  было.  А  Лямба,  Лякса  и  Ляпка,  потому  что  они  были  эльфочками  глуповатыми  и  добродушными.  Все  быстро  собрались  и  уже  через  десять  минут  были  на  обрыве.  Обрыв  зарос  просто  прекрасно.  На  нем  было  полно  кустов,  деревьев  и  пеньков.  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  стали  моститься  над  обрывом,  цепляясь  друг  за  друга.  А  все  остальные  свесили  головы  с  обрыва,  чтобы  посмотреть,  что  получится.  Получилось  здорово.  Лякса  зависла,  как  десантница,  прямо  над  норой  Пролетающего  Бруса.  Лямба  и  Ляпка  висели  цепочкой.  Лямбу  держал  Фантос.  И  не  успел  Пролетающий  Брус  вылететь  из  норы,  как  Ляпка  что-то  затараторила.  Брус  на  лету  что-то  пробурчал  ей  в  ответ  и  камнем  упал  в  свое  озеро.  Он  упал  в  озеро  и  пошел  под  воду.  Никто  не  знал,  что  это  было  для  Бруса:  работа,  ритуал,  или  хобби.  Просто  Брус  летающий  так  жил.  Зато  Брус  летающий  все  знал.  Он,  например,  мог    сходу  бы  рассказать  вам,  где  найти  сто  тысяч  гривен,  потому  что  Брус  летающий  —  все  знал.  Правда,  знал  все  на  свете.  Но  спросить  у  него  что-нибудь  было  не  так  то  просто.  Может  поэтому  он  и  жил  так,  чтобы  у  него  никто  ничего  не  спрашивал.  Неудобно  жил.  Ляпку  подержали  еще,  но  Брус  больше  не  показывался.  И  Ляксе  надоело  висеть  у  норы.  Короче,  вытянули  репку,  то  есть  Ляпку,  и  сразу  у  нее  торопливо  все    стали  спрашивать,  забыв  о  Лямбе  и  Ляксе.  Лямба,  и  Лякса  выкарабкались  сами.
—  Ну,  что?  —  приставал  к  Ляпке  Миляга.  —  Спросила?
—  Спросила!  —  важно  отвечала  Ляпка.  —  Известное  дело,  спросила.
—  А  что  спросила?  —  уточнил  Рембик,  потому  что  Ляпка  была  пустоголовая.
—  А  что,  я  не  помню,  что  спрашивать?  —  обиделась  Ляпка.  —  Спросила,  как  пройти  к  Эльфелевой  Башне.
—  Ну  и  что?  Он  тебе  ответил?
—  Ответил,  —  сказала  Ляпка.
—  И  ты  дорогу  запомнила?  —    спросила  Лямба  у  Ляпки.
—  Я  запомнила,  —  гордо  сказала  Ляпка.  —  Если  по  уврагу,  на  путите,  то  через  родогу  пройдете,  потом  ам,  где  релектовали,  преслыльню,  и  по  сусекам  эка,  эчка  и  эпта.
Все  рты  поразевали,  включая  Ляксу  и  Лямбу.
—  Хорошо!  —  сказал,  помолчав,    Домашек.  —  Значит,  надо  идти  прямо,  —  Домашек  это  неискренне  сказал,  безрадостно.
—  Не  прямо,  а  правее  надо  искать,  —  сказала  Сольвейг.
—  Почему?  —  удивился  Домашек.
—  Так,  —  пожала  плечами  Сольвейг.  —  Правее  —  всегда  звезды  ярче.
—  Кто  мне  еще  даст  совет  на  дорожку?  —  строго  спросил  Домашек,  оглядывая  эльфов,  и  перелистал  свой  блокнот.
—  Вдоль  речки  надо  идти,  —  сказал  эльфин,  потому  что  Эльфелевая  Башня  всегда    находится  рядом  с  речкой.
—  Разумно,  —  сказал  Домашек.
—  Эльфелевая  Башня  —  на  шесток!  Эчка,  эчка,  —  подтвердила  Ляпка.
—  Ну  что,  решили?  —  спросил  Домашек.
Хотя,  откровенно  говоря,  никто  ничего  не  решал.
—  Интересно,  —  сказал  Рембик,  наклеивая  на  пенечек  кусок  мокрой  газеты,  которую  он  выудил  из  лужи.    —  Интересно,  а  что  если  поискать  нашу  Башню  в  том  направлении,  куда  летят  газетные  утки?
Фантос  посмотрел,  нет  ли  в  мокрой  газете  программы.  А  Миляга,  вместо  девочек,  забрался  на  лавку  и  посмотрел,  сколько  осталось  счастья    в  Чаше  счастья.
—  Короче  —  дело  к  ночи,  —  сказал  Домашек,  —  все,  что  вы  мне  показали  и  рассказали  интересно.  Правда,  интересно.  И  Пролетающий  Брус,  и  Эхо  и  другие  способы.  Однако,  наверное,  мы  не  должны  слишком  долго  думать,  потому  что  Чаша  увы  треснула.  Я  думаю,  что  лучший  совет  —  это  просто  идти  искать  Эльфелевую  Башню,  как  сказала  Лямба.
—  Это  я  так  сказала,  —  закричала  Лякса.
—  Нет,  это  я  так  сказала,  —  закричала  Лямба.
—  Будем  надеяться,  —  не  слушая  никого,  сказал  Домашек  задумчиво,  что  Эльфелевая  Башня    сама  нас  найдет.  Мы  не  можем  долго  думать,  потому,  что  Чаша,  увы,  треснула.  Я  оставлю  вас  дома,  —  повернулся  Домашек  и  обвел  всех  эльфов  взглядом.  —  Я  оставлю  вас  дома,  а  сам  пойду  навстречу  Эльфелевой  Башне.  Единственное  место,  где  вы  можете  чувствовать  себя  в  безопасности  —  это  мой  дом.  Поэтому,  дорогие  мои,  —  Домашек  еще  раз  осмотрел  всех  своих  подопечных,  —  поэтому,  дорогие  мои  вы  будете  прятаться  в  доме,  а  я  вас  покину.
—  Покинешь?  Как  покинешь?  —  удивился  Рембик.
—  Ты  что  нас  бросишь?  —  спросил  Фантос.
—  Нет,  —  сказал  Домашек,  —  я  посажу  вас  дома,  закрою  вас  на  ключ,  возьму  с  собой  Чашу  Счастья  и  отправлюсь  искать  Эльфелевую  Башню.
—  Один?  —  удивился  Рембик.
—  А  ты  думаешь,  что  если  мы  пойдем  с  тобой  или  с  Фантосом,  —  сказал  Домашек,  —  то  девочки  будут  в  большей  безопасности?  А  может  мне  взять  с  собой  Пластинчатого?
Синюшник  попытался  спрятаться  за  Симу.
—  Конечно,  я  пойду  один,  —  подвел  итог  дискуссии  Домашек.  —  И  ничего  со  мной  не  случиться.  И  с  вами  ничего  не  случится.  В  Чаше  осталось  совсем  немножечко  счастья,  во-первых,  а  во-вторых,  если  ее  нести  правильно,  то  там,  в  чаше,  всегда  будет  немножечко  счастья.  А  если  в  чаше  будет  хотя  бы  немножечко  счастья,  то  я  почти  ничем  не  рискую,  отправляясь  на  поиски  Эльфелевой  Башни.  Мне  обязательно  повезет.
—  А  мы?  —  спросили  Лямба,  Лякса  и  Ляпка,  доверчиво  улыбаясь.
—  И  вы  ничем  не  рискуете,  —  сказал  Домашек.  —  Какой  же  я  был  бы  старший,  если  бы  не  знал,  что  оставляю  вас  в  безопасности.  Я  долго  экспериментировал  с  разными  предметами  и  пришел    к  выводу,  что  счастье  никогда  не  выливается  из  бумажных  пакетов.  Поэтому  я  заранее  достал  несколько  десятков  бумажных  пакетов  и  наполнил  их  счастьем  из  Чаши.  Думаю  на  все  время,  пока  меня  не  будет,  вам  этого  хватит.
—  А  погулять  можно?  —  спросил  Миляга.  —  Там  на  речку  с  Поперечки  такие  девочки  отдыхать  приехали.
Лямба  и  Лякса  хихикнули.
—  Какие  девочки?  —  рассердился  Рембик.  —  Сказано  тебе  —  тут  ждать.  Будешь  со  мной  в  шахматы  играть.
—  А  я  с  кем?  —  завопил  Миляга.
—  А  ты  с  Ляпкой.
Ляпка,  которая  уже  задремала,  подхватилась,  широко  распахнула  глаза  и  захлопала  в  ладоши.
—  А  во  что  мы  сыграем?  —  спросила  она  у  Миляги.
—  Кышь  отсюда!  —  рассерженно  сказал  Миляга.  —  Я  с  девчонками  не  играю.
—  А  в  сундуки  лазить  можно?  —  спросила  Лякса  и  Лямба.
—  Можно,  —  ответил  Домашек.  —  Только  все  обратно  сложите.
—  А  мультики  смотреть?  —  спросил  Фантос.
—  И  мультики  смотреть  можно,  только  телевизор  много  счастья  жрет,  —  сказал  Домашек,  —  смотрите,  чтобы  хватило.  А  то  будете  тут  в  темноте  сидеть.
—  Ты  же  сказал,  что  счастья  в  пакетах  много!  —  удивился  Фантос.  —  Я  бы  пощелкал,  может,  обо  мне  что-то  покажут.
—  Вернусь,  пощелкаете!  —  пообещал  Домашек.  —  На  телевизор  никакого  счастья  не  напасешься.
Пока  они  разговаривали,  Домашек  упаковывал  Чашу  Счастья  в  бумажный  кулек.  У  него  трескался  уже  второй.
—  А  какой  у  тебя  план?  —  спросил  у  Домашека  Рембик.
—  По  речке,  —  сказал  Домашек.  —  По  речке  и  пойду,  как  мы  и  говорили.  По  речке  вверх.
—  А  потом?
—  А  что,  потом?  —  удивился  Домашек.  —  Потом  Эльфелевую  Башню  найду,  Старшим  эльфам  поклонюсь,  приветы  передам,  на  жизнь  немножко  пожалуюсь.  Старшие  эльфы  Чашу  починят,  я  погощу  немножко  и  домой.    Треснувшая  чаша  для  Старших  эльфов  пустяк.
—  Мы  тоже  хотим  погостить  у  Старших  эльфов,  —  захныкали  Лямба,  Лякса  и  Ляпка.  —  Нам  тоже  хочется.
—  Цыц,  —  прикрикнул  на  них  Домашек.  —  Вот  я  дорогу  узнаю,  а  потом  все  вместе  сходим.  Может  Старшие  эльфы  за  нами  какой-нибудь  ковер  пришлют.  Самолет.  Не  потащу  же  я  девчонок-эльфочек  по  кучкам  и  кочкам.
—  Это  верно,  —  сказал  Рембик  и  пожал  Домашеку  руку.  —  Ты  давай  скорее,  и  приветы  всем  передавай.
Домашек  завернул  кулечек  в  курточку  и  принял  его  подмышку.
—  Ну,  что?  —  сказал  Домашек,  —  присядем  на  дорожку?
Все  присели  и  помолчали.  Хотя  Домашеку  было  и  жалко  остающихся  друзей:  Рембика,  Милягу,  Фантоса,  Сольвейг,  Лямбу,  Ляксу,  Ляпку  и  Симу  с  Синюшником.  А  остающиеся  эльфы  тихонечко  желали  Домашеку  счастья,  и  готовы  были  отдать  ему  свое,  припасенное  в  бумажных  пакетах.  Но  все  знали,  что  чужого  счастья  Домашек    не  возьмет.  Наконец  он  вздохнул,  встал  и  направился  к  выходу.  Эльфы  загомонили  ему  вслед  всяческие  пожелания.  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  захныкали,  у  Пластинчатого  тоже  намокло.  Миляга  держался  мужественно,  а  Фантос  —  торжественно.
Домашек  запер  дверь  снаружи  своими  ключами,  положил  их  под  ступенечку,  вскинул  чашу  на  плечо  и  быстрым  шагом  отправился  к  речке.
Домашек  давно  из  дома  не  выходил,  давно  к  речке  не  подходил.  И  очень  он  удивился,  как  разлилась  речка.  Она  так  разлилась,  что  конца-краю  не  было  видно.  Домашек  к  привычному  броду  пришел.  А  брода  —нет!
—  Как  нет?  А  никак  нет!
—  Почему?
—  Потому  что.  Может,  дожди  прошли,  может,  родники  забили.  В  общем,  там,  где  обычно  Домашек  на  ту  сторону  переходил  —  глубоко.
Походил,  походил  Домашек  по  берегу,  смотрит  —  мужики  у  бережка  лёпаются.  Не  плавают  и  на  берег  не  вылазят.  А  так  —  окунутся  и  плещутся  на  мелководье.  По  грудь  в  воде.  Странные  какие-то  мужики.  Для  пляжников  —  холодно,  время  не  то,  для  рыбаков  —  не  то  место.
—  Наверное,  —  думает  Домашек,  —  это  не  простые  мужики.  Наверное,  это  водяные  мужики.  Дай-ка,  —  думает  Домашек,  —  я  у  них  спрошу,  что  случилось.
Подошел  Домашек  культурно  к  водяным  мужикам,  как  он  умеет:  ни  ряби  на  воде  не  было,  ни  листик  не  шелохнулся.  Человека  они  бы  сразу  заметили.  Но  он  ведь  не  человек,  а  эльф.  Подошел  Домашек,  так  как  он  умеет,  да  как  гаркнет  мужикам  на  ухо:  —  Здорово,  мужики!
Водяные  мужики  так  и  присели  с  головой.  Все  трое  —  один  рыжий,  один  лысый,  один  с  усами.  Так  и  попадали.  Может,  и  лужиц  понаделали.  Только  лужиц  в  речке  не  видно.
—  Чего  орешь  то?  —  спросили  мужики  водяные,  выныривая.  —  Люди  делом  заняты,  а  ты  ходишь,  орешь.  Чего  тебе  надо?  Выскочил,  понимаешь,  мы  тут  чуть  не  того…
Домашек  смутился.
—  Извиняюсь,  конечно,  —  сказал  Домашек,  —  привычки  проклятые.  Извините  повсеместно.
Мужики  помягчели.
—  Ну,  чего  тебе  надо?  —  говорят.  —  Говори  и  уходи.  А  то  мы  тут  делом  заняты.
—  А  чем  вы  тут  заняты?  —  спросил  Домашек.  —  Вы  что,  водяные?
—  Никакие  мы  не  водяные,  —  сказали  мужики.  —  Водяные  сами  по  себе  плавают,  гуляют,  а  мы  тут  работаем.  Видишь,  авария  случилась  —  подземную  речку  погулять  потянуло,  вот  она  в  нашу  надземную  и  влилась.  Все  залило.  А  нам,  Баламутным  —  чини.  Будем  тут  лёпаться,  пока  не  починим.  Так  что  говори,  что  надо  и  отваливай.  Нам  работать  надо.
—  Я  башню  ищу,  —  сказал  Домашек.  И  кулек  в  курточку  завернутый  показал.
—  Какую  башню?  —  не  поняли  мужики.
—  Нашу,  Эльфелевую.  Найти  не  поможете?
—  Ну,  ты  даешь!  —  сказал  водяной  мужик  с  усами.  —  Ты  бы  нас  про  заслонки  спросил,  про  дренаж,  про  трубы.  По  водопроводной  части  мы  бы  тебе  все  ответили.  А  про  Эльфелевую  башню  знать  не  можем.  Не  знаем,  мужик,  извини.
—  А  разлив-то  велик?  —  спросил  Домашек.  Он  чувствовал  себя  неудобно.
—  Да,  здоровый,  —  ответил  водяной  мужик.  Тот,  что  рыжий.
Домашек  Баламутным  кивнул  и  повернулся.  Баламутные  снова  лёпаться  начали,  чинить  что-то.  А  Домашек  платочек  достал,  лоб  вытереть.  А  из  платочка  у  Домашека  компас  выпал  и  в  воду  —  плюх.  И  Баламутные  сзади  —  плюх,  плюх,  плюх.  Домашек  ничего  не  заметил  и  ничего  не  услышал.
И  дальше  пошел.
А  из  камышей  тихо-о-о-нечко  отщепенец  из  Эльфириной  команды  выскочил,  за  компасом  нырнул,  компас  под  водой  нашарил  и  помчался  куда-то,  не  разбирая  дороги.
Домашек  посмотрел  на  небо  внимательно  и  увидел,  где  разлив  сужается  и  снова  русло  речки  начинается.  Знаете,  почему  на  небо  посмотрел?  Если  эльф  в  небо  посмотрит,  то  в  небе  такой  эльф  как  бы  отражение  земли  видит.  Вы  удивляетесь,  почему  эльфы  сразу  на  небо  не  посмотрели,  чтобы  Эльфелевую  Башню  увидеть?  Потому  что.  Потому,  что  отражение  Земли  на  небе,  как  в  зеркале,  такие  же  размеры  видимости  имеет.  А  если  Эльфелевая  Башня  там,  за  горизонтом,  за  речкой,  за  камушками,  то  смотри,  не  смотри,  ничего  не  увидишь.  Потому,  что  она    с  земли  не  видна.  И  в  зеркале  ее  не  видно.  На  небе.  Ясненько?
Ну  вот.  Поправил  Домашек  Чашу  на  плече  и  пошлепал  по  воде  разлива  в  ту  сторону,  где    у  речки  русло  начиналось.  Ведь  это  эльфин  в  воде  плавает  как  рыба,  а  обыкновенный  эльф  вполне  обыкновенно  может  ходить  по  воде,  как  по  суше.  Ну,  почти  как  по  суше.  Как  по  песку  или  по  снегу.  Проваливаясь,  правда,  то  по  щиколотку,  то  по  колено,  кое-где  и  глубже.  Но  идет,  а  не  плывет.  Идет  эльф,  как  по  песку.  Поэтому  Домашек  этот  разлив  прошел,  хотя  и  с  трудом,  еле  ноги  вытаскивал.  А  на  той  стороне  за  корень  зацепился  и  вылез  из  разливчика.  Отряхнулся  Домашек  и  думает:  «Вот-вот  темнеть  начнет,    не  на  берегу  же  мне  ночевать.  Ведь  на  берегу  страшно,  русалки  всякие,  водяные.  Вон  сколько  страшилок  Рембик  каждый  раз  про  подводный  мир  рассказывает.  Особенно,  когда  пенки  нахлебается».  Короче,  забрался  Домашек  в  самую  глубину  леса,  что  стоял  стеной  около  речки  на  той  стороне,  выбрал  местечко  наподобие  полянки,  чуть  посвободнее,  и  с  пенечком.  Домашек  пенечки  любил.  И  тут  решил  остаться  на  ночь.  А  пока  возился,  пока  шалашик  себе  строил  —  стемнело.  Сверху  луна  тучами  затянута,  снизу  мгла.
—  Нет,  —  решил  Домашек,  —  так  не  пойдет,  не  надо  нам  темноты.  Нам  посветлее  надо.
И  заклинание  вспомнил  на  ясную  луну.  Из  Домашека  заклинания  как  горох  из  стручка  выскакивали.    При  каждом  удобном  случае.  Сделал  Домашек  заклинание  большого  круга  лунного  света,  чтобы  ни  его,  ни  Чашу  на  полянке  в  глухом  лесу  видно  не  было.  Потом  приворожил  Домашек  пустяковое  волшебство,  приворожил  окрестных  светлячков,  соорудил  из  этих  светлячков  холодный  костер,  достал  из  кармана  курточки  флягу  с  пенкой  елового  отвара.    Смотрит  на  холодный  костер  и  пену  отхлебывает.  Эльфы  страшно  любят  пенку  с  любых  продуктов.  Можно  сказать,  что  пенка  —  любимый  напиток  эльфов  Поперечки.  Домашек  особенно  пенку  елового  отвара  любил.
Нахлебался  Домашек  пенки,  закусил  холодным  мухомором  из-под  дерева,  и  что-то  у  него  в  голове  помутнело.  Так  помутнело  в  голове  у  Домашека,  как  будто  кто-то  специально  на  него  чары  напустил.  Вспомнил  Домашек  сколько  неприятностей  на  эльфов  обрушилось.
—  А  вдруг,  —  думает,  —  это  эпидемия.  Вдруг  это  не  только  на  эльфов,  вдруг,  это  на  всех  жителей  Поперечки  и  окрестностей  чары  обрушились.  Смотри  вон,  у  Баламутных  речка  прохудилась.
—  Вдруг,  придут  сейчас  из  серого  сырого  леса  бедные  жители  и  спросят  жалобными  голосами:  —  Домашек,  нет  ли  у  тебя  капельки  счастья?  А  я  им  скажу  —  нет!
Подумал  Домашек,  подумал  и  засунул  Чашу  Счастья  в  кучу  прошлогодней  листвы.    И  побрызгал  сверху,  чтобы  естественнее  выглядело.  Успокоился  немного.  Чуть-чуть  успокоился  и  опять  думает:
—  А  если  придут  все-таки  сизые  жители    и  спросят    меня  слабыми  голосами:  «Домашек,  а  может,  есть  у  тебя  Чаша  Счастья?»  «А  я  скажу  —Нет!  А  они  у  меня  спросят:  «А  что  у  тебя  в  куче  листвы  зарыто?»
—  Ой,  найдут,  —  испугался  Домашек.  Выгреб  он  Чашу  Счастья  из  кучи  листвы,  залез    на  дерево  и  в  дупло  ее  затолкал.  Затолкал  Чашу  в  дупло,  а  сам  думает:
—  Вот  придут  сейчас  несчастные  жители  окрестностей  и  спросят:
—  Что,  Домашек,  нет  ли  у  тебя    лишней  капельки  счастья?
Я  им  скажу:  Конечно,  нет!  А  они  спросят:
—  А  что  у  тебя  в  куче  листвы?
—  А  я  кучу  листвы  разгребу  и  скажу  —  ничего!  Они  спросят:
—  А  что  ты  в  дупло  на  дереве  затолкал?
—  Найдут!  —  расстроился  Домашек.  Вытащил  Чашу  из  дупла  и  в  луже  ее  притопил  —  почти  не  видно.  Только  за  фляжкой  потянулся  —  мысль  его  ошарашила:  А  вдруг  они  все  равно  явятся,  несчастные  жители  окрестностей.  Явятся  и  спросят:
—  Домашек,  нам  так  не  везет.  У  нас  сплошные  проблемы.    Нет  ли  у  тебя  хоть  капельки  счастья?
—  А  я  скажу  —  нет!  —  думает  Домашек.
—  А  что  у  тебя  в  листве  зарыто?
—  А  я  скажу  —  ничего!
—  А  что  ты  в  дупло  затолкал?
—  А  я  скажу  —  ничего!
—  А  что  у  тебя  в  лужице  притоплено?
—  Найдут!  —  горько  подумал  Домашек.  Вынул  он  Чашу  Счастья  из  лужицы,  сдул  светлячков  и  пошел  перепрятывать.  Сел  Домашек  на  пенечек,  дунул,  плюнул,  глянул  и  задумался:
—  Ну,  дела!  А  если  эти  жители  все-таки  явятся,  попросят  капельку  счастья?  Что  я  им  скажу?
—  А  я  им  скажу  —  нет!    —  повеселел  Домашек.
—  А  в  листве,  что  зарыто?
—  А  я  скажу  —  ничего!
—  А    в  дупле,  что  спрятано?
—  Я  скажу  —    ничего!
—  А  в  луже,  что  притоплено?
—  А  я  скажу  —  ничего  не  притоплено!
—  А  под  пенечком  что  зарыто?
—  А  вот  это  совсем  враки,  —  развеселился  Домашек,  —  ничего  у  меня  под  пенечком  не  зарыто!  —  И  встал  как  вкопаний.
Кто?
Домашек!
А  чего  он  встал?
А  того,  что  забыл,  куда  Чашу  Счастья  спрятал.  Встал  и  стоит  как  дурачок.  Какая  уж  тут  пенка!  Какой  уж  тут  отдых…
Домашек  свою  Чашу  по  всей  полянке  до  утра  искал.  И  никто  к  нему  не  подходил.  Никакие  несчастные  местные  жители.  В  общем,  пока    Домашек  Чашу  искал,  рассвело  по-настоящему.  И  тут  Домашек  свою  Чашу  увидел.  Оказывается,  Домашек    ее  и  не  прятал  совсем.  Домашек,  оказывается  еще  в  первый  раз,  когда  заклинание  создавал  —  он  ее  так  изменил,  что  Чаша  просто  невидима  была.  Под  лунным  светом.  Поэтому  когда  Домашек    Луну  полную  запустил,  без  облачков    —  Чашу  при  Луне  не  видно  было.  В  общем  заморочил  Домашек  сам  себя.  Потому  что  Чаша  на  пенечке  стояла.  На  виду.  Подхватил  он  Чашу  Счастья  —  обнимает,  целует,  хвалит.  Хорошо,  что  он  ее  нашел.  Собрал  он  все  разбросанные  листочки,  заровнял  ямочку,  дунул  на  воду,    три  раза  вокруг  пенечка  обошел.  Все  на  полянке,  где  провел  ночь  Домашек,  приобрело  первоначальный  вид.
Усталый,  но  довольный  Домашек  покинул  полянку,  крепко  прижимая  Чашу  к  груди.  Взглянув  на  небо,  Домашек  выбрал  для  дальнейшего  пути  другой  маршрут,  не  тот,  которым  шел  накануне.  Надоело  Домашеку  шлепать  по  лужам.  Решил  Домашек,  что  пробираться  через  корни,  ветки  и  палки  гораздо  удобнее.  Но  вот  как  только  Домашек  миновал  Большой  Круг,  который  он  при  помощи  заклинания  лунного  света  нарисовал  накануне,  его  словно  что-то  кольнуло,  как  там,  в  домике    на  Поперечке.  Или  там  в  дороге.  Домашеку    вдруг  показалось,  а,  может,  он  просто  почувствовал,  что  неподалеку  вдруг  вспыхнули  те  же  желтые  глаза  рыси.  Ослепительно  вспыхнули,  словно  увидев  его.  На  мгновение  взгляд  желтых  рысиных  глаз  сфокусировался  на  Чаше  Счастья  у  Домашека  подмышкой.  Потом  взгляд  потух  —  как  будто  из  опасения,  что  его  заметят,  только  что-то  зашелестело  вокруг  Домашека.  И  шелест  то  удалялся,  то  приближался.
Но  Домашек  мужественно  решил  не  обращать  на  такие  страхи  внимания,  списывая  такие  страхи  на  ночную  суету  и  усталость.
Домашек  бодро  продирался  сквозь    прибрежные  заросли,  но  так  как  Домашек  все-таки  был  эльф,  а  не  мишка-косолапый,  то  никаких  неудобств  жителям  кустарника  Домашек    не  приносил,  ловко  минуя  гнезда,  птенцов  и  звериные  тропки  и  не  нанося  им  никакого  ущерба.
Эльфы  с  Поперечки  не  любили  наживать  себе  врагов.  Но  вот,  с  косогорчика,  сверху,  вдруг  посыпались  груды  камней  вперемешку  с  ветками,  мусором,  землей.  Путь  Домашеку  мгновенно  преградила  возникшая  куча  мусора.  Домашек  круто  остановился.  Прямо  перед  ним  внезапно  выросла  стена  из  ракушечника,  веток,  камней  и  песка.    Из  нее  торчали  ветки,  и  сыпался  песок.  А  слева,  в  зелени  листвы  Домашек  вдруг  увидел  какой-то  высоченный  забор  зеленого  цвета.    Может,  поэтому  он  не  сразу  бросился  Домашеку  в  глаза.  Домашек  раздвинул  ветки.  Забор  оказался  очень  высоким.  Наверху  забор  опутывала  нить  колючей  проволоки,  а  за  ним  ничего  не  было  видно.    В  заборе  тоже  ничего  не  было  видно,  кроме  калитки.
Домашек    подергал  за  ручку.  Калитка  оказалась  незапертой.  Она  немедленно  подалась.  Домашек    посмотрел  на  груду  мусора,  который  преградил  ему  путь  и,  не  задумываясь,  шагнул  в  сторону  калитки.
Только  Домашек  вошел  в  калитку,  как  перед  ним  возникла  Эльфелевая  Башня.  Яркая  красивая,  домашняя.  Замерев  от  счастья,  Домашек  бросился  к  Эльфелевой  Башне,  прижимая  к  груди  Чашу  Счастья  и    взбежал  по  ступенькам.  Одна,  две,  три,  четыре,  пять,  шесть,  семь…  и  нога  Домашека  повисла  в  воздухе.  Домашек  не  встал  на  восьмую  ступеньку.  Нога  Домашека  зависла  в  воздухе.  Ступенек  у  Эльфелевой  Башни  не  могло  быть  восемь.  Домашек  не  встал  на  восьмую  ступеньку.  Он  вдруг  застыл.
—  Ой,  —  застыл  Домашек,  —  а  где  же  кирпичная  дорожка,  где  же  розовые  кусты  семь  розовых  кустов  у  входа,  где  ров?  Где  мостик  через  ров?  Где  оббитые  железом  двери.
Ничего  этого  не  было  и  в  помине.  Была  только  Башня.  И  вели  к  ней  десять  ступенек.  А  должно  было  быть  семь.  Семь  ступенек  Эльфелевой  Башни.  И  Домашек  с  зависшей  ногой  и  Чашей  Счастья,  прижатой  к  груди,    почувствовал  себя  вдруг  стоящим  на  канате.
…  Оказалось,  что  он  и  стоял  на  канате.  Точнее  на  досочке  —  над  пропастью.    Миражи  башни  рассеялись  и  Башня  исчезла  вместе  с  забором.  А  вместо  Башни  внизу  открылся  глубокий  овраг  с  острыми  камнями  на  дне,  и  досочка,  на  которой  балансировал  Домашек.  А  внизу  оврага  стояла  нагло  улыбаясь  и  уперев  руки  в  боки…  Эльфира.
Да,  Эльфира.  Совершенно  безвредная  с  точки  зрения  Домашека  неприятность  Поперечки.  Эльфира,  от  которой  Домашек  никогда  не  ждал  никаких  неприятностей,  и  чьи  выходки  он  всегда  считал  совершенно  безвредными.  Эльфира  смотрела  на  Домашека  желтыми  глаза  рыси  из-под  длинного  козырька  бейсболки.  Вокруг  Эльфиры  бесновалась  компания  отщепенцев  с  Поперечки.
—  Сейчас  будет  немножечко  больно,  —  улыбаясь  сказала  Эльфира.
Отщепенцы  вокруг  Эльфиры  обидно  захохотали.
Эльфира  начала  разминать  пальцы,  готовясь  выхватить  у  падающего  Домашека  Чашу  Счастья.  Но  Домашек  не  рухнул.  Он  балансировал  изо  всех  сил  на  бревнышке,  нависшем  над  оврагом.  Бревнышко  под  Домашеком  раскачивалось  все  сильнее.
Эльфира  захохотала  и  разминала  пальцы,  готовясь  выхватить  у  Домашека  Чашу  Счастья,  как  только  он  рухнет.
—  Помогите!  —  закричал  Эльф  Домашек.  И  досточка  под  ним  завибрировала.
Домашек  перехватил  Чашу.  Не  было  бы  счастья,  да  несчасть  помогло.  Все  счастье,  что  осталось  в  Чаше  пролилось  на  Домашека,  и  произошел  счастливый  случай.  Внезапно  из-за  тучи  вылетел  на  Добром  Драконе    красивый  седобородый  Старший  Эльф  в  кепке  в  полосочку  черно-белую.  Черно-белый  шарф  развевался  у  него  за  спиной  как  знамя.  Метнув  огненную  стрелу  в  перепуганную  Эльфиру,  Старший  Эльф  на  своем  полосатом  черно-белом  Драконе  подлетел  к  Домашеку  и  подхватил  его  подмышки.  Ноги  Домашека  болтались  в  воздухе,  он  улыбался…
Через  минуту  Дракон  завис  над  поляной,  седобородый  Эльф  мягко  поставил  Домашека  на  ровную  поверхность  и  сам  спрыгнул  на  землю.  Дракон  опустился  левее  и  стал  обдирать  куты  сирени  и  чавкать.  Старший  эльф  похлопал  оторопевшего  и  улыбающегося  Домашека  по  плечу.  Домашек  продолжал  бережно  прижимать  к  груди  Чашу  Счастья.
—  Ну-ну,  —  сказал  Старший  Эльф,  и  подтолкнул  Домашека.  —  Все  уже,  успокойся.
Домашек  сделал  одеревеневшими  ногами  мах,  другой,  а  потом  вдруг  расплакался.
—  Успокойся!  Ну!  —  Старший  Эльф  достал  платочек  в  черно-белую  полосочку  и  подал  его  Домашеку.
Всхлипывая  и  утирая  сопли,  Домашек  рассказал  все.  И  протянул  Старшему  Эльфу  Чашу  Счастья.  Старший    Эльф  принял  из  рук  Домашека  Чашу,  осмотрел  ее,  провел  пальцем  по  трещинке  и  пожал  плечами.
—  Ну,  ничего  особенного.  Сейчас  полетим  на  Поперечку,  по  дороге  где-нибудь  наберем  глины  без  косточек.
—  Глины  без  косточек?  —  очень  удивился  Домашек.  Он  не  подозревал,  что  трещинки  в  Чаше  Счастья  можно  лечить  глиной  без  косточек.
—  Ты  еще  очень  маленький  Старший  Эльф,  —  мягко  улыбнулся  седобородый    и  похлопал  по  черно-белой  сумке  через  плечо,  —  я  оставлю  тебе  кое-какие  книги…
—  А  что  будет  с  Эльфирой?  —  спросил  Домашек,  вспоминая  недавние  события.
—  С  Эльфирой?  —  пожал  плечами  Старший  Эльф.  —  Эльфира  сделала  хороший  мираж.  И  я  думаю  с  чьей-то  помощью.  И,  знаешь,    —  засмеялся  Старший  Эльф  лукаво.  —  Ничего  с  ней  не  случится.  Пусть  она  поживет  как  настоящая  эльфочка.  Ведь  ей  так  хочется  быть  королевой  эльфов.  Сегодня  ей  повезло  —  я  улучшил  ее  мираж.  Теперь  ее  миражи  почти-почти-почти  как  настоящая  Башня  Эльфов.  Эльфелевая  Башня.  Я  думаю,  Эльфире  приятно  будет  в  ней  пожить.  Но  когда-нибудь  она  покинет  эту  Башню,  чтобы  украсть  Чашу  Счастья.  Но  если  она  решиться  ее  покинуть,  то  эта  Башня  никогда  не  примет  ее  обратно.  Разве  что  в  компании  с  эльфом.  —  Старший  Эльф  засмеялся,  повязал  на  рукав  черно-белый  платок,  которым  утирался  Домашек  и  свистнул  Дракону.  Дракон  отвалился  от  сирени,  зашлепал  в  их  сторону,  и  вскоре  они  улетели.
По  дороге  Старший  Эльф  собрал  немного  свежей  грушевой  смолы,  и  на  лету,  недалеко  от  Букингемского  Дворца,  где  жил  Бука,  стал  обмазывать  Чашу,  что-то  напевая.
—  Так  вот  какая  глина  без  косточек,  —  думал  Домашек.  Они  летели  неспеша,  но  тот  путь,  который  Домашек  прошел  за  полтора  дня  у  черно-белого  Дракона  отнял  меньше  двадцати  минут.
Вскоре  они  были  над  Поперечкой.
—  Там,  —  указал  на  домик  Домашек.  Черно-белый  Дракон  плавно  спустился.  Пока  Старший  Эльф  снимал  с  Дракона  черно-белое  седло  Домашек  побежал  к  домику,  достал  ключ  и  распахнул  дверь.
В  домике  никого  не  было.  Ни  Рембика,  ни  Миляги,  ни  Фантоса,  ни  Сольвейг,    ни  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы,  ни  Симы  с  Синюшником.
…  Это  потому,  что  все  были  во  внутреннем  дворике-патио.  Все    играли  в  песочнице  —  со  смехом  строили  какой-то  песочный  замок.  При  виде  Домашека  и  седобородого  Старшего  Эльфа  все  эльфы  с  Поперечки  стали  орать,  визжать,  смеяться,  хохотать  и  наперебой  рассказывать  и  расспрашивать,  обниматься  и  петь.
А  потом  все  обступили  Чашу  Счастья.
Только  Сольвейг  не  толкалась,  не  суетилась  и  не  орала  от  счастья.
Она  стояла  в  сторонке  и  думала.
-  А  я  знаю,  –  думала  Сольвейг,  –  почему  она  треснула,  Чаша  счастья.

 Конец  первой  книги

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=218249
рубрика: Проза, Сказки, детские стихи
дата поступления 26.10.2010

Кажется это было напечатано в Ридерс Дайджест

/


Детей  трудно  воспитывать  потому  что  ничто  человеческое  им  не  чуждо

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=218046
рубрика: Інше, Поэтические афоризмы
дата поступления 25.10.2010

Эльф Миляга

/
Эльф  Миляга


               //То,  о  чем  мы  хотим  вам  рассказать,  происходило  совсем  недавно.  И  вполне  возможно  продолжает  происходить  сейчас,  сию  минуту.  Сказка  всегда  происходит  сию  минуту.  Поэтому  давайте  обойдемся  без  предисловий  и  начнем  прямо  со  сказки.  
В  одном  замечательном,  хотя  и  вполне  обычном  городе,  был  один  замечательный,  но  не  вполне  обыкновенный  двор.  Вокруг  этого  двора  стояли  обыкновенные  рыжие  шестиэтажные  дома,  плотно  замыкающие  пространство  двора  со  всех  сторон.  Город  этого  двора  –  весь  город  –  был  совершенно  обыкновенный.  В  городе  были  обыкновенные  дома,  текла  обыкновенная  река  с  обыкновенной  набережной,  ходил  обыкновенный  общественный  транспорт,  а  в  обыкновенных  магазинах  люди  делали  обыкновенные  покупки  и  жили  совершенно  обыкновенной  жизнью.  Ничем  особенным  все  это  не  отличалось.  Зато  внутри  двора  была  масса  всяких  достопримечательностей:  и  экзотических  и  обыкновенных.  В  необыкновенном  дворе  проводили  все  свое  свободное  время  дети,  которые  жили  в  обыкновенных  домах,  стоящих  вокруг  двора.  Дети  были  разные:  они  по-разному  воспринимали  окружающий  мир,  двор,  и  каждый  замечал  что-то  такое,  на  что  другие  не  обращали  внимания.  Все  дети  во  дворе  были  хорошими,  но  немножко  не  обычными.  Может  быть  оттого,  что  двор  был  необыкновенным?
Что  же  такого  необыкновенного  было  в  этом  дворе?
Судите  сами.  К  примеру:  в  одном  углу,  дома,  образующие  двор,  соединялись  между  собой  какими-то  нежилыми  помещениями:  кладовками,  сушилками.  Дома  были  соединены  между  собой  каким-то  неправильным  образом.  Каким-то  замысловатым  углом.  И  угол  получился  нежилой,  без  жизни.  Глухие  кирпичные  стены  выглядели  очень  мрачно,  образуя  странный  тупик.  Тупик  и  был  одной  из  экзотических  достопримечательностей  двора.  Стены  дома  в  этом  тупике  были  подправлены  скошенной  кирпичной  кладкой.  И  складывалось  впечатление,  словно  из-за  угла  торчала,  —  я  боюсь  говорить  –  какая-то  иноземная  пирамида.  Это  выглядело  очень  таинственно  и  волновало  воображение.  По  углу  пирамиды  неизвестно  откуда  сочилась  вода.  От  сырости  все  в  этом  тупике  заросло  бурьяном,  паутиной  и  плесенью.  По  преданию,  в  этом  тупике  жил  огромный  паук  с  крестиками  и  ноликами  на  спине.  Он  ткал  в  тупике  свою  сеть  и  забрасывал  ее  куда-то  в  другие  измерения.
В  тупике  было  темно  и  таинственно.  Солнышко  туда  не  могло  заглянуть,  как  ни  старалось,  и  поэтому  паутины,  которую  плел  этот  паук  в  своем  тупике,  было  почти  не  видно.  Однако  и  желающих  поискать  ее  на  ощупь  среди  малышей  двора,  тоже  не  находилось.  Вообще,  туда,  в  этот  тупик,  было  довольно  сложно  попасть,  потому,  что  перед  тупиком  находилась  канавка,  в  канавке  текло  что-то  очень  грязное,  а  мостика  или  досточки  через  эту  канавку  никакой  не  было.  А    тот,  кто  захотел  бы  перепрыгнуть  через  канавку,  рисковал  съехать  в  текущую  по  дну  грязь  по  пологим,  склизким  склонам.  
Другой  экзотической  достопримечательностью  двора  был  Великан  Кан.  Великан  Кан  был  огромным  бетонным  человеком  на  металлическом  каркасе.  На  своих  плечах  он  держал  балконы,  которые  тянулись  внутри  двора  вдоль  всего  третьего  этажа.  Ноги  Великана  Кана  были  по  колено  залиты  цементом:  то  ли  это  был  производственный  брак,  то  ли  задумка  архитектора  —  мы  этого  уже  никогда  не  узнаем.  Ноги  Великана  Кана  были  залиты  цементом,  таким  образом,  Великан  Кан  был  прикован  к  своему  постаменту  и  вынужденно,  хотя  и  терпеливо,  держал  на  своих  могучих  плечах  все  балконы  третьего  этажа.
Про  Великана  Кана  тоже  ничего  хорошего  не  рассказывали,  хотя  Великан  Кан  ничего  плохого  тоже  пока  не  совершал.  Он  стоял,  поддерживая  свои  балконы  совершенно  безучастно,  никак  не  реагируя  на  события  во  дворе  и  ни  во  что  не  вмешиваясь.  К  тому  же  он  стоял,  опустив  голову  и  прикрыв  глаза.  Он  даже  не  вздрагивал,  когда  в  него  запускали  снежком  или  попадали  мячиком.  Таким  образом,  Великан  Кан  вел  себя  вполне  безобидно,  то  есть  никак  себя  не  вел.  Просто  стоял  под  своими  балконами  в  цементном  постаменте  и  молчал.  Несмотря  на  то,  что  Великан  Кан  вел  себя  очень  просто,  губы  у  него  были  сжаты,  лоб  нахмурен,  и  я  бы  не  стал  сидеть  под  сосульками,  которые  зимой    свисали  у  него  с  носа  или  с  ушей.  Очень  уж  недружелюбно  он  выглядел.  Впрочем,  под  сосульками  стоять  или  сидеть  не  рекомендуется  нигде,  не  только  под  Великаном  Каном  —  это  дурная  привычка,  от  которой  следует  как  можно  скорее  избавиться.  Прямо  с  понедельника.  Были  еще  кое-какие  экзотические  достопримечательности  во  дворе,  о  котором  мы  рассказываем.  Например,  там  располагался  Фонтан-Фантом.  Очень,  очень  загадочное  сооружение.  Человек,  который  проектировал  этот  двор,  умел  заглянуть  в  послезавтра,  и  даже  более.  Он  думал  не  только  прямо,  но  как-то  непрямо.  Инженерные  идеи,  которые  его  озаряли,  намного  опережали  время,  современную  науку.  Если  тупик  у  него  получился,  или  вернее  не  получился,  шедевром  архитектуры,  то  с  Фонтаном-Фантомом  в  этом  смысле  все  было  в  порядке.  Фонтан-Фантом,  построенный  неизвестным  гениальным  архитектором  в  пяти  измерениях  одновременно,  и  существовал  и  не  существовал.  Представляете,  вы  в  нем  могли  купаться  в  удушливый  июльский  зной,  а  мальчишки  с  соседней  улицы  не  могли.  Почему?  Потому,  что  для  вас  это  был  Фон-тан,  а  для  них  это  был  Фан-том.  Фонтан-Фантом  был  мираж  в  пустыне.  Только  наоборот.  Плюс  в  нем  водились  рыбки,  рачки,  водоросли  и  равлики.  
Еще  во  дворе,  вернее  в  подвалах  домов,  окружающих  двор  жила  опасная  космическая  хищница  —  Клетчатая  Крыса.    Но  о  ней  я  расскажу  немножечко  позже,  когда  придет  ее  очередь.  Потому  что  кроме  экзотических  достопримечательностей  во  дворе  было  полно  обыкновенных  и  не  совсем  обыкновенных  достопримечательностей,  с  которыми  тоже  необходимо  познакомиться.  Например,  к  не  совсем  обычным  достопримечательностям  относилась  огромная  старая  черепаха.  Ее  можно  было  смело  назвать  огромной  спящей  черепахой,  потому  что  большую  часть  своего  времени  эта  черепаха  спала,  втянув  вовнутрь    под  свой  панцирь  голову  и  лапы.  Она  так  глубоко  втягивала  вовнутрь    панциря  голову  и  лапы,  так  куталась,  что  панцирь  иногда  просто  казался  пустым.  Эта  черепаха  была  очень  большая.  Очень  большая  и  очень  старая.  Черепаху  привез  из  далекого  морского  путешествия  папа  Маши-Простокваши.  Хотя  он  был  и  не  моряк,  а  строитель.  Большую  часть  своего  времени  черепаха  спала,  а  когда  просыпалась,  высовывала  наружу  голову  и  ноги,  то  тогда  она  надевала  тапочки  и  шлепала  попить  водички  к  Фонтану-Фантому.  А  потом  рассказывала  детям  сказки.  Свой  панцирь,  в  котором  она  спала  и  жила,  старая  черепаха  называла  очень  нежно  –  Пушок.  Это  была  старая  черепаха  и  Пушок,  то  есть  панцирь,  у  нее  весил  килограммов  пятьсот.  
А  еще  во  дворе  было  полно  обыкновенных  достопримечательностей,  и  о  них  мне  тоже  хочется  вам  рассказать,  чтобы  вы  хорошо  представили  себе  место,  где  будут  происходить  сказочные  события.  Прежде  всего,  я  хочу  вам    показать  спортивную  площадку,  с  тремя  баскетбольными  щитами,  с  тремя  кольцами,  тремя  беговыми  дорожками  и  тремя  фонарями  по  углам,  и  рощицу.  Рощицу  из  трех  сросшихся  деревьев,  с  общей  кроной  и  целой  кучей  толстых  удобных  веток,  к  одной  из  которых  был  привязан  толстый  канат  —  тарзанка.  Кто  хотел,  мог  кататься  на  этой  тарзанке  день  и  ночь.  А  чуть  подальше  стоял  высокий  стол,  вокруг  которого  тянулась  скамейка.  За  этим  столом  любили  проводить  свое  свободное  время  взрослые  мужчины.  Взрослые  не  занимали  много  места  во  дворе.  Обычно  они  занимали  скамейку  за  столом  и  лавочки  возле  подъезда.  Молодые  мамочки  с  колясками  редко  гуляли  во  дворе.  Обычно  они  ходили  гулять  по  набережной.  Но  детей  из  двора  на  набережную  не  пускали,  и  мы  тоже  останемся  во  дворе.  В  домах,  расположенных  вокруг  дворика,  жило  много  разных  людей.  Не  только  детей,  но  и  взрослых.  А  кроме  людей  в  этих  домах  жило  полным-полно  собак,  кошек  и  даже  рептилий.    Все  они  где-то  гуляли,  как-то  играли:  дети  —  в  песочнице,  на  спортивной  или  детской  площадке,  взрослые  —  за  столом  во  дворике  или  у  телевизора,  дома,  как  рептилии.  
Достопримечательности  двора,  экзотические  и  не  экзотические,  были  всего  лишь  сценой,  на  которой  главными  действующими  лицами  были  дети,  наши  герои.  И  среди  них  один  совершенно  необычный  мальчик,  который  на  самом  деле  был  вовсе  не  мальчиком,  а  настоящим  маленьким  эльфом.  Не  верите?  Напрасно.  Этот  маленький  эльф  притворялся  мальчиком  потому,  что  любил  детей  –  во  первых,  а  во  вторых  ему  было  совершенно  не  с  кем  играть.  В  округе  –  в  этом  районе  города  больше  не  проживало  ни  одной  семьи  эльфов.  А  за  двором  надо  было  приглядывать.  Потому  что  как  видите  это  был  не  совсем  обычный  двор  а  двор  вплотную  прилегающий  ко  Дворам  на  Горе…  которые…Впрочем  все  по  порядку.  Итак,  если  мы  будем  участвовать  в  последующих  событиях,  давайте  знакомиться  с  детьми  двора.  
—   Веник.
— Очень  приятно!
Ничего  не  заметили?  Конечно!  Веника  сейчас  трудно  заметить.  Но  не  потому,  что  Веник  –  на  самом  деле  маленький  эльф,  а  потому,    что  Веник  сидит  сейчас  на  одном  из  трех  сросшихся  деревьев,  о  которых  мы  рассказывали,    тех,  с  которых  свисает    тарзанка,  и  его  совершенно  не  видно  в  густой  листве.  Веник  —  это  Веня,  Вениамин.  А  Веник  —  дворовая  дразнилка  Вениамина.  Веник    очень  серьезный  мальчик.  Некоторые  называли  его  еще  и  очкариком.  Но  ему  это  не  нравилось.  Поэтому  для  друзей  он  был  просто  Веник.  Веник  —  любил  сидеть  в  густой  листве  на  трех  сросшихся  деревьях,  следил  за  новостями  по  математике  и  физике,  и  где  угодно,  даже  пребывая  на  самой  тонкой  веточке  кроны,  мог  извлечь  квадратный  корень.  Из  числа  конечно.  А  еще  Веник  умел  стоять  на  руках.  Не  висеть  на  тарзанке,  повторяю,  а  стоять  на  руках.  На  спортивной  площадке  и  даже  на  столе,  когда    там,  за  столом,  не  сидели  взрослые.  
Шуня  и  Сашуня  тоже  умели  стоять  на  руках.  Знакомьтесь:  Сашуня  и  Шуня.  Обыкновенные  дети.  Но  до  Веника  им  было  далеко.  Потому  что  Венику,  который  стоял  на  руках,  нужно  было  еще  поправлять  очки,  сползающие  с  носа.  А  у  Шуни  и  Сашуни,  ничего,  кроме  конопушек    не  было.  Правда,  у  Шуни  молочный  зуб  шатался.  Но  ведь  ни  конопушки,  ни  молочный  зуб  не  нужно  поправлять,  стоя  на  руках,  не  так  ли?  А  тем  более,  шатающийся  зуб  можно  запросто  языком  поправить  и  без  рук.      Поэтому,  конечно,  Веник  стоял  на  руках  круче,  чем  Шуня  и  Сашуня.  Как  вы,  наверное,  уже  поняли,  Шуня  дружил  с  Сашуней.  Они  всегда  были  вместе:  они  вместе  росли  и  были  одногодками.  Просто  как  дубли.  Почему  как  дубли?  Ну,  во-первых,  потому  что  у  Шуни  и  Сашуни  все  было  одинаковое:  кепочки,  маечки,  кроссовочки  и  причесочки,  во-вторых,  потому  что  Шуня  и  Сашуня  были  внешне  очень  похожи  друг  на  друга.  Были  просто  как  близнецы.  Почему  —  как?  Да  потому  что  Шуня  и  Сашуня  не  были  близнецами.  Слушайте:  Шуня  и  Сашуня  ни  разу  не  были  близнецами.  Например,  у  Шуни  был  насморк,  а  у  Сашуни  —  не  было.  Понятно?  А  второе?  У  Шуни    мама  была  пекарь,  а  у  Сашуни  папа  —  моряк.  Жили  они  на  разных  этажах.    И  нипочем  Шуня  и  Сашуня  не  были  близнецами.  Они  просто  дружили.  Но  все  равно  они  были  похожи  друг  на  дружку  как  две  капли  воды.  Мало  того,  что  Шуня  и  Сашуня  были  внешне  похожи,  они  еще  и  разговаривали  похоже.  Да  еще  любили  повторять  слова  друг  за  другом.  Честно.  Слово  в  слово.  Как  попугай.  Нет,  попугая  у  Шуни  и  Сашуни  не  было.  Это  враки!  Если  бы  у  Шуни  и  Сашуни  был  попугай,  то  хоть  кто-нибудь  его  видел.    Или  Веник  с  дерева,  или  Валюсь  и  Репетун  или  хотя  бы  Колалев.  Не  было  у  Шуни  и  Сашуни  никакого  говорящего  попугая.  Просто  Шуня  повторял  слова  за  Сашуней,  а  Сашуня  за  Шуней.  И  некоторым  казалось,  что  у  них  есть  еще  и  говорящий  попугай.  А  так,  пожалуйста,  я  сам  видел,  как  они  повторялись.  А  раз  попугая  у  них  никто  не  видел,  значит  его  не  было.  А  если  Шуня  и  Сашуня  были  похожи  как  две  капли  воды,  тогда  как  же  их  различали?  Очень  просто!  Шуня  был  на  один  сантиметр  выше  Сашуни,  и  Шунина  мама  просто  выходила  с  линейкой,  мерила  обоих  и  забирала  своего.  Думаете,  я  шучу?  Конечно,  шучу!  
Мама  отличала  Шуню  от  Сашуни  по  насморку.  Помните?  У  Шуни  был  насморк,  а  у  Сашуни  —  не  было.  Или  наоборот.  Так  не  бывает  —  скажете  вы.  Детей  по  насморку  не  различают.  Ладно,  скажу  правду,  уговорили.  Мамы  их  и  не  отличали.  Мамы  просто  кричали  вечером  в  форточку:  «Шуня,  домой!»  или  «Сашуня,  домой!».  И  каждый  из  детей  бежал  к  себе  домой.  А  если  каждый  из  детей  бежал  к  себе  домой,  то  чего  же  их  отличать?  Сами  себя  ведь  они  не  могли  перепутать?  
Кстати,  еще  о  достопримечательностях!  Пока  я  знакомил  вас  с  детьми,  в  Фонтан-Фантом  что-то  плюхнулось.  Что-то  плюхнулось  и  забулькотило.  Значит,  что-то  попало  в  фонтан,  а  не  в  фантом.  Посмотрим,  что  это  там  булькнуло?  Посмотрим,  что  это  там  булькнуло  или  будем  знакомиться  дальше?  Давайте,  будем  знакомиться  дальше.  Это  интереснее,  чем  ходить  в  другой  конец  двора  и  заглядывать  в  мутную  воду.  
Знакомьтесь  —  Маша-Простокваша.  Видите,  какая  она  сейчас  чистенькая,  аккуратненькая,  беленькая,  в  бантиках  и  кружевах.  Это  она  только-только  вышла  погулять.  Только-только  вышла  из  подъезда.  Это  она,  Маша-Простокваша  придумала  делать  муху-табака  для  тупичкового  паука  в  маминой  микроволновой  печи.  Вот  мама  переволновалась,  когда  вынула  из  печи  пиццу  с  дюжиной  запеченных  мух.  
Знакомьтесь!  Не  узнаете?  Как  не  узнаете?  Нет  никаких  бантиков,  никаких  кружев,  на  коленках  грязь,  все  личико  заляпано!  А,  так  это  Маша-Простокваша  уже  успела  до  песочницы  дойти.  Пока  я  вам  ее  представлял,  она  принялась  делать  куличи  в  песке  недалеко  от  Колалева,  да  еще  между  делом  принялась  надувать  воздушный  шарик,  который  вынесла  в  подарок  Колалеву.  А  чтобы  Колалеву  было  приятнее,  сказала,  что  шарик  ее  папа    привез  из  Гренландии.  Маша-Простокваша  дружила  с  Колалевым.    Вот!  Ну,  если  бы  вы  хотели  с  ней  чистенькой  познакомиться,  то  надо  было  ее  у  подъезда  ловить.  Хотя  и  чистая  —  у  подъезда,  и  грязная  —  в  песочнице,  Маша-Простокваша  так  мило  бы  вам  улыбалась,  что  вы  бы  ее  все  равно  узнали.    Знакомьтесь  —  Маша-Простокваша.  
Маша-Простокваша  дружила  с  Колалевым,    хорошим  мальчиком  из  подъезда,  над  которым  висела  буква  «Сы».  Что  значит  буква  «Сы»  над  подъездом,  никто  не  с-нал.    Колалев,  с  которым  дружила  Маша-Простокваша,  был  маленький,  а  умный.  Вообще-то  фамилия  у  него  была  Королев,  но  так  как  букву  «Р»  он  еще  не  выговаривал,  то  все  звали  его  Колалев.  Это  он,  Колалев,  придумал  лазунки  для  котят  или  летунки  для  птенцов  —  очень  нужные  вещи.  
— Если  дети  учатся  ходить  в  ходунках,  —  учил  Колалев,  —  то  птенцов  нужно  учить  в  летунках,  а  кошек  надо  учить  карабкаться  по  деревьям  в  лазунках.  
— А  рыбов?  —  спрашивали  Шуня  и  Сашуня,  перебивая  друг  друга  и  вытягивая  шеи.  Им  было  любопытно  посмотреть,  кто  это  плюхнулся  в  Фонтан-Фантом.
— А  лыбов,  —  говорил  Колалев,  —  надо  учить  плавать  в  плавунках.  
У  Колалева  были  все  данные  для  того,  чтобы  стать  великим  учителем.  Мама  стригла  его  наголо,  и  выглядел  он  лысым  —  вылитый  учитель.  В  Фонтане-Фантоме,  между  тем,  все  кипело  и  булькало.  Будто  что-то  варилось.  Даже  паук  забеспокоился  в  своем  темном  углу.  Что  же  это  было?
Это  в  Фонтан-Фантом  попал  Репетун,  как  кур  в  ощип.  Будем  знакомы.  Репетун  —  наш  новый  маленький  знакомец  со  двора.  Репетун  ни  с  кем  не  дружил,  ему  было  некогда.  Он  не  дружил  ни  с  Колалевым,  ни  с  Машей-Простоквашей,  ни  с  Шуней  и  Сашуней,  ни  с  Веником.  Репетун  ни  с  кем  не  дружил,  потому  что  он  был  сверх-торопливым,  сверх-суетным,  сверх-заполошным,  сверх-переполошным.  Там,  где  объявлялся  Репетун,  там  всегда  был  переполох.  Там  всегда  начинались  перемены.  Переполох  —  понимаете?  Можно  дружить  с  переполохом?  Нет,  наверное.  Не  наверное,  а  точно  нельзя.    Это  он  —  Репетун,  оказался  той  искрой,  которая  взорвала  бочку  с  событиями.  Это  из-за  него  освободился  Великан  Кан  и…  
Впрочем,  это  потом.  Сначала  о  том,  почему  с  Репетуном  не  дружили.  
Почему  никто  не  дружил  с  Репетуном?    Да  разве  можно  дружить  с  хлопушкой,  с  лопнувшим  мыльным  пузырем,  с  воплем?    Появившись  рядом  с  вами,  Репетун  взрывался,  осыпал  вас,  в  переносном  смысле,  движениями,  криками,  воплями,  как  конфетти,  а  потом  исчезал.  И  снова  появлялся,  чтобы  взорваться  за  спиною  кого-нибудь  другого.  Это  нормально?  Какая  уж  тут  дружба?  Какая  дружба  с  обрывающейся  веревкой  или  летящим  камнем?  Да  я  лучше  буду  дружить  с  лягушкой.  Не  к  свадьбе  будет  сказано.  Вот  и  сейчас  —  та  же  история.  Репетун  спешил.  Он  так  спешил  прокатиться  на  тарзанке,    что  не  успел  зацепиться  как  следует  и  слету  плюхнулся  в  Фонтан-Фантом.  Так  бултыхнулся,  что  немедленно  пошел  ко  дну.  
— Эй,  —  закричал  с  дерева  Веник.  Веник  сидел  выше  всех  и  все  видел.  —  Репетун  ко  дну  пошел!!!  Кто  там  поближе?  Спасите  Репетуна!  
Репетун  тем  временем  в  Фонтане  Фантоме  поднял  море  брызг.  Он  грюкал,  улюлюкал,  шмокал  и  чмокал.  Но  его  возня  ни  на  кого  не  произвела  впечатление.  Шуня  с  Сашуней,  например,  переглянулись  и  поменялись  парочкой  твиксов.  Потому  что  у  Шуни  с  Сашуней  адреса  были  разные,  а  вкусы  были  одинаковыми,  и  Твикс  им  обоим  нравился.  И  реакция  у  них  у  обоих  была  одинаковая.  Шуня  и  Сашуня  одновременно  Маше-Простокваше  в  глаза  заглянули.  Почему  они  заглянули  в  глаза  Маше-Простокваше?  Потому  что  Маша-Простокваша  плаваньем  занималась  у  тренера,  а  кому  еще  спасать  утопающего,  если  не  пловцу.    Маша-Простокваша  на  Колалева  посмотрела.  Колалев  плечами  пожал  и  пальцами  пошевелил.  Тогда  Маша-Простокваша  нос  утерла  и  тоже  пожала  плечами.  
— Если  наш  Репетун  решил  пойти  ко  дну,    —  рассудительно  сказала  Маша-Простокваша,  —  то  нам  можно  ни  о  чем  не  беспокоиться.  С  его  характером  и  его  привычками,  он  никогда  не  доходит  туда,  куда  идет.  
Колалев  кивнул.  И  действительно,  в  это  мгновение  Репетун  вынырнул  из  Фонтана-Фантома  и  куда-то  помчался.  Все  облегченно  вздохнули.  Никто  не  заметил,  куда  пропал  Репетун.  Уследить  за  тем,  куда  исчезает  Репетун,  было  просто  невозможно.  Никто  не  мог  за  ним  уследить,  кроме  дворника.  Почему  это  именно  дворника?  Потому  что  листья,  которые  дворник  сметал  в  аккуратные  кучки  красивыми  конусами,  вездесущий  Репетун  разметал  безжалостно.  И  потому,  как  Репетун  их  разметал,  в  какой  последовательности,  дворник  мог  запросто  определить,  направление,  в  котором  исчезает  Репетун.  Дворник  не  любил  Репетуна  за  то,  что  тот  разметал  его  кучки.  А  еще  за  то,  что  дворник  не  мог  этому  помешать:  от  разметания  кучек  не  помогали  ни  таблички,  с  надписями  «Кучки  не  разметать,  штраф  10  гривень»,  ни  пугало,  ни  заборчики  вокруг  кучек,  которые  ставил  отчаявшийся  дворник.  Репетун  разметал  кучки  вместе  с  табличками,  пугалами,    и  заборчиками.  И  уговоры  на  Репетуна  тоже  не  действовали.  Как  можно  уговорить  сквозняк?  Договориться  с  ним  было  просто  не  возможно.  Поэтому  дворник  страшно  не  любил  Репетуна.  Это  во-первых.  А  во-вторых,  дворник  не  любил  осень,  а  в-третьих,  дворник  не  любил  любое  другое  время  года,  в  которое  ему  приходилось  работать.  А  еще  дворник  не  любил  сырого  тупика    с  пауком  в  крестиках  и  ноликах,  не  любил  он  Фонтан-Фантом,  который  то  исчезал,  то  появлялся,  то  просто  виделся,  но  не  существовал,  не  любил  угрюмого  Великана  Кана,  который  в  свою  очередь  не  любил  дворника,  который  перед  тем  как  начать  красить  столы,  ограду  или  двери  в  подъезд,  размазывал  кисти  на  постаменте  Великана  Кана,  отчего  постамент  выглядел,  как  штрих-код  лекарства  от  болезни  печени.  
А  еще  дворник  не  любил  Валюся.  Впрочем  Тюхтю  никто  особенно  не  любил,  но  дворник  особенно.  За  что  дворник  особенно  не  любил  Тюхтю?  Дворник  особенно  не  любил  Тюхтю  за  то,  что  Тюхтя  это  Тюхтя.  Кстати,  мы  ведь  еще  не  знакомы?  Знакомьтесь  —  Тюхтя.  
Тюхтя  был  малый  не  злой,  но  тормоз  страшный.  Тюхтю  просто  невозможно  было  сдвинуть  с  места.  Тюхтя  засыпал  на  ходу.  Тюхтя  глотал,  не  жуя  еду,  ногу  заплетал  за  ногу,  и  говорил  —  «я  быстрее  не  могу».  Он  молча  таскался,  молча  в  песке  ковырялся,  молча  искал  в  стоге  сена  иголку,  делал  молча  все  —  и  без  толку.
Да,  с  таким  не  сыграешь  в  «Квача».  Тюхтя  был  таким  медлительным  мальчиком  и  дворовым  тормозом,  что  дворовая  собачка,  однажды,  едва  не  приняла  Тюхтю  за  тумбу,  и  едва  не  обписяла  его.  Просто  таким  вот  Тюхтя  был  медлительным  и  неповоротливым,  неловким  и  неторопливым  человеком,  хотя  и  не  злым.  Просто  Тюхтя-матюхтя.  Теперь  понимаете,  за  что  его  не  любил  дворник?  За  то,  что,  например,  Тюхтю  не  возможно  было  сдвинуть  с  места  и  приходилось  обметать  то  место,  на  котором  он  стоял,  а  потом  возвращаться  и  дометать  то  место,  с  которого  Тюхтя  сошел.  За  это  дворник  не  любил  Тюхтю  особенно.  
А  дети?  Дети  с  Тюхтей  просто  не  дружили.  Ну,  как,  например,  можно  сбегать  на  угол  за  мороженым  с  мешком  картошки  или  с  Тюхтей,  или  как  можно  пойти  накопать  с  ним  червей  или  спросить  у  такого  дорогу?  Если  спросить  у  Тюхти  дорогу,  то  Тюхтя  сперва  тормозить  будет,  потому  поворачиваться,  потому  будет  пальцы  расстопыривать,  потом  пустит  пузыри,  потом  начнет  морщины  во  лбу  по  извилинам  собирать,  а  потом  вы  забудете,  о  чем  вы  у  него  спрашивали,  или  сами  найдете  то,  что  вам  нужно.  Вот!!!
На  Тюхтю,  при  всей  его  неповоротливости  даже  воробьи  не  боялись  садиться,  и  осторожная  клетчатая  крыса  его  обнюхивала.  
— Как  обнюхивала?
Я  вам  позже  расскажу  как.  Вот  про  дворника  дослушайте.  Потому  что  мы-ши  лыко  в  строку.  Дворник  в  нашей  истории  играет  не  последнюю  роль.  Во-первых,  из  всех  взрослых  дворник  чаще  всего  встречался  с  детьми,  знал  их  всех  и  не  любил.  А  еще  дворник  не  любил  пятницы.  Потому  что  по  пятницам  почти  все  наши  знакомые  друзья:  и  Веник,  и  Маша-Простокваша,  и  Шуня  с  Сашуней,  и  Колалев,  и  Репетун  бросали  все  свои  дела    и  охотились.  Да,  и  Репетун  тоже.  Конечно,  это  смешно.  Как  —  я  вам  потом  расскажу.  Сначала  я  вам  расскажу,  на  кого  все  они  охотились.  И  почему  дворник  не  любил  пятницы.  По  пятницам  все  дети  двора  охотились  на  кошку-понарошку.  
А  это  еще  что  за  птица?  Кошка-понарошку  была  не  птица.  Очень  даже  наоборот.  Кошка-понарошку  была  лисицей,  вернее  лисенком.  Но  бабушка,  у  которой  жила  Кошка-понарошку  купила  ее  на  птичьем  рынке  как  кошку.  И  считала  ее  кошкой.  А  откуда  лисенок  взялся  у  торговки  кошками  на  птичьем  рынке,  мы  не  знаем.    И  думать  об  этом  не  будем.  Просто  расскажем,  что  бабушка,  у  которой  жила  Кошка-понарошку,  считала  ее  кошкой.  
Почему  же  по  пятницам  все  охотились  за  Кошкой-понарошку?  Очень  просто.  Потому  что  именно  по  пятницам  бабушка  выпускала  ее  во  двор.  Почему  же  бабушка  именно  по  пятницам  выпускала  Кошка-понарошку  во  двор?  По  пятницам  к  бабушке,  у  которой  жила  Кошка-понарошку    приходил  джентльмен.  Бабушкин  старый  приятель.  Он  заходил  по  пятницам  в  гости  попить  чайку  и  поухаживать  за  дамой.  К  сожаленью  у  джентльмена  была  аллергия  на  кошачью  шерсть.  И,  несмотря  на  то,  что  Кошка-понарошку  на  самом  деле  была  не  кошкой,  а  лисенком,  джентльмен,  так  же  как  и  его  подружка-старушка,  был  уверен,  что  лисичка  и  вправду  кошка.  Очень  сложное  имя,  правда?  И  Кошку-понарошку    к  радости  всего  двора  отправляли  на  улицу.  По  пятницам.  Кошку-понарошку    отправляли  на  улицу  и  все,  кто  мог  держать  оружие  или  рыть  ямы-ловушки,  или  ставить  силки,  или  бросаться    сверху,  или  растаскивать  штакетник,  или  переворачивать  тумбы  с  мусором,  именно  этим  и  занимались.  Поэтому  дворник  и  не  любил  пятницу.  
Обыкновенно,  повторяю,  все  ждали  этого  события  и  готовились  к  нему.  Потому  что  все  дворовые  малыши  знали,  что  Кошка-понарошку  на  самом  деле  не  кошка,  а  лисичка.  И  охотились  за  ней.  Откуда  они  это  знали?  Так  от  дворовой  собачки.  Дворовая  собачка,  конечно,  могла  ошибаться  и  принимать  Тюхтю  за  тумбу  или  за  столбик,  но  уж  отличить  кошку  от  лисички  она  могла  безукоризненно.  У  дворовой  собачки  на  лисичек  был  совершенно  особый  собачий  нюх.  Потому  что  по  отношению  к  лисичкам  дворовая  собачка  никогда  не  была  джентльменом.  Возможно,  и  лисички  по  отношению  к  дворовой  собачке  джентльменами  не  были.  Кошка  —  это  одно,  лисичка  —  это  другое.  Дворовой  собачке  дети  верили,  и  потому  подходили  к  охоте  на  лисичку-сестричку,  Кошку-понарошку  со  всей  ответственностью  и  творчески:  и  Шуня  с  Сашуней,  и  Веник,  и  Колалев  и  даже  Маша-Простокваша.  А  на  деле  эти  приготовления  к  охоте  на  Кошку-понарошку  выглядели  так.
Веник  в  густой  листве  трех  сросшихся  деревьев  готовил  колчан  со  стрелами.  Лук  у  него  был  как  у  Робин  Гуда.  Правда  не  очень  настоящий  —  пластмассовый.  И  стрелы  были  пластмассовыми.  С  присосками,  а  не  с  остриями.  Но  Веник  по  этому  поводу  не  горевал.  Он  не  хотел  ранить  лисичку-сестричку,  даже  если  она  на  самом  деле  была  Кошкой-понарошку.  Он  хотел  просто  популять,  а  главное  —  поучаствовать  в  охоте.  Для  того,  чтобы  поучаствовать  в  охоте  Веник  готовился  тщательно.  Выбирал  ветку  поустойчевее,  подгибал  пластмассовые  стрелы,  чтобы  они  казались  поровнее  и  поправлял  на  луке  тетиву  —  эластичную  леску.  У  Веника  как  обычно  все  было  готово  к  началу  охоты.  Он  даже  бутерброд  брал  с  собой  на  дерево,  для  того  чтобы  потом  после  охоты    поплотнее  закусить.  На  всех  картинках  про  охоту,  после  охоты  охотники  плотно  закусывают.  
Колалев  готовился  к  охоте  по-разному.  Сначала  он  решил  поставить  мышеловку  на  Кошку-понарошку    и  даже  стянул  ее  из  собственной  кухни.  Мама  как  раз  зарядила  мышеловку  свежим  кусочком  сыра  и  поставила  ее  у  норки,  на  кухне.  А  Колалев  мышеловку  унес.  И  тогда  собственные,  домашние,  кухонные  мыши  Колалева  такой  писк  подняли  —  мама  моя:  «Чего  это  вы  нашу  мышеловочку,  от  нашей  норочки  и  с  нашим  свежим  кусочком  сырочка  уносите?»  Мыши  так  распищались,  что  мама  не  выдержала  и  закричала  в  форточку:
— Колалев,  немедленно  поставь  мышеловку  на  место!!!
Пришлось  Колалеву  мышеловку  домашним  кухонным  мышам  возвращать.  Вот  незадача!  Над  другим  способом  охоты  на  Кошку-понарошку  голову  ломать.  Понятно,  да?  Задачу  было  Колалев  решил,  как  ловить  Кошку-понарошку.  На  мышеловку.  Но  мышеловку  пришлось  вернуть  и  получилась  незадача.  Что  делать?  Но  Колалев  был  такой  умный,  что  он  и  незадачу  решил.  Очень  даже  запросто.  Колалев  так  подумал:  «Если  все  на  Кошку-понарошку  охотиться  будут,  то  тогда  Кошка-понарошку  будет  спасения  искать.  Правильно?  То,  что  спасет.  А  что  спасает?  Спасательная  шлюпка,  например,  спасательный  плот,  спасательный  круг,  смирительная  рубашка.  Ой,  не  смирительная  рубашка,  а  спасательная.  Или  спасательная  коробка,  например».    «Какая  спасательная  коробка?»  —  удивитесь  вы.  А  вот  такая  —  открытая.  С  приветливой  надписью  по  самой  широкой  стороне:  «Спасательная  коробка».  «Кошка-понарошку  будет  от  всех  охотников  спасаться»,  —  подумал  Колалев,  —  «Место  для  спасения  искать,  увидит  мою  коробку  с  надписью  «Спасательная  коробка»  и  прыгнет  в  нее,  в  коробку,  чтобы  спастись.  А  я  эту  коробку  чик  —  и  прикрою.  Сяду  сверху  и  все—  попалась  лисичка-сестричка».  Вот  такой  вот  умный  был  у  нас  Колалев.  Здорово  придумано,  а?  Я  бы  этому  Колалеву  палец  в  рот  не  положил.  
И  Великану  Кану  бы  не  положил.  Впрочем,  Великан  Кан  стоял,  сцепив  зубы,  и  смотрел  по  сторонам  и  не  высматривал  того,  кто  бы  ему  пальцы  в  рот  положил.      Великан  Кан  тужился  под  балконами.  Колалев  язык  ему  показал.  Но  Великан  Кан  все  равнее  не  заметил,  он,  опустив  голову,  стоял.  
Хорошо,  а  что  делала  Маша-Простокваша?  Маша-Простокваша  делала  сачок,  самый  обыкновенный  сачок  на  кошек.  Потому  что  ничего  другого  ему  и  в  голову  не  приходило.  Колалев  считал,  что  Маша-Простокваша  просто  сачковала.  Потому  что,  по  мнению  Колалева,  ничего  особенно  умного  в  идее  ловить  кошек  сачком  не  было.  То  ли  дело  —  спасательная  коробка.  Колалев  любил,  чтобы  все  было  по  уму.  Шуня  и  Сашуня  конечно  тоже  готовились  к  охоте  на  Кошку-понарошку.  Они  подбадривали  друг  друга  боевыми  восклицаниями,  хвалили  друг  друга  за  ловкость,  меткость,  силу  и  сообразительность.  Некоторое  время  дальше  этого  их  приготовления  не  шли.  Шуня  и  Сашуня  были  очень  похожи  друг  на  друга  и,  если  один  хвалил  другого,  то  и  другой  хвалил  первого.  И,  если  одному  ничего  в  голову  не  лезло,  то  и  у  другого  в  голове  была  та  же  история.  Шуня  и  Сашуня  думали-думали  —  даже  замолчали.  И  попугай  их  замолчал.  Так  они,  Шуня  и  Сашуня,  придумали,  как  им  Кошку-понарошку      ловить:  с  помощью  зеркал.  Запутать  ее,  загонять  с  помощью  солнечных  зайчиков.  С  помощью  зеркал  Шуня  и  Сашуня  надеялись  создать  зеркальный  лабиринт-ловушку,  из  которого  бы  Кошка-понарошку    просто  не  смогла  бы  выбраться.  А  зеркал    них  конечно  не  было.  Поэтому  зеркала  они  решили  сделать  сами.  Сначала  Шуня  и  Сашуня  долго  разравнивали  несколько  местечек  в  песочнице.  Потом  на  эти  местечки  они  наприносили  с  Фонтана-Фантома  солнечных  бликов,  потом  Шуня  и  Сашуня  выровняли  эти  блики  и  начали  студить.  А  пока  блики-зеркала  застывали,  Шуня  и  Сашуня  решили  поиграть  в  часы,  чтобы  быстрее  время  проходило.    Шуня  стал  часовой  стрелкой,  а  Сашуня  —  минутной.  
Я  сейчас  вам  быстренько  расскажу,  как  эта  игра  привела  к  последствиям,  которых  никто  не  ожидал.  Так  вот.  Шуня    был  часовой  стрелкой,  а  Сашуня  —  минутной.  Они  начертили  на  песке  круг,  положили  в  центр  круга  камешек.  Они  разделили  этот  круг  на  двенадцать  частей  по  числу  часов  в  сутках.  Так  как  время  у  них  было,  блики  застывали  медленно,  то  торопиться  им  было  некуда.  Сашуня  взял  в  руки  длинную  веточку  и  стал  минутной  стрелкой,  а  Шуня  взял  в  руки  веточку  покороче  —  и  стал  стрелкой  часовой.  Одним  концом  веточка  смотрела  в  центр  часов,  на  камешек,  а  другим  —  показывала  на  окружность,  обозначенную  цифрами  часов.  Играть  договорились  так:  кто  спешит  —  тому  щелбан.  А  кто  опаздывает  —  тому  щелчок.  Сами  понимаете:  такая  игра,  да  еще  на  щелчки,  требует  внимания.  Вот  Шуня  и  Сашуня,  ставшие  часовой  и  минутной  стрелками,  и  позабыли  обо  всем  на  свете.  Часы  пошли:  стрелки-веточки  в  руках  Шуни  и  Сашуни  стали  двигаться.  Интересно  —  правда?  Вы  бы  тоже  поиграли  на  месте  Шуни  и  Сашуни.  Позабыли  бы  все  на  свете,  какая  это  интересная  игра.  И  еще  один  наш  персонаж  позабыл  обо  всем  на  свете.    
Наш  персонаж  —  это  Репетун.  Неизвестно  откуда  он  вынырнул,  но  он  вынырнул  откуда-то.  Он  очень  спешил.  Репетун  вспомнил,  что  сегодня  —  пятница  и  страшно  захотел  поохотиться  на  Кошку-понарошку.  Ага,  я  не  смеюсь.  Тот  самый  Репетун  тоже  решил  сделать  засаду  на  Кошку-понарошку.  И  в  засаде  посидеть.  Ага,  Репетун,  в  засаде.  Ну,  торнадо  в  засаде  представляете?  А  летящую  сосульку?  А  прыжок  в  засаде?  Смешно.  И  хотя  Репетун  ну  очень  старался  остановиться,  чтобы  затаиться  в  засаде,  это  ему  очень  плохо  удавалось.  Репетун  цеплялся  носками  ботинок  за  траву,  руками  —  за  заборы  и  за  веточки,  растопыривал  уши,  чтобы  они  были  как  парашют:  он  так  старался  затормозить,  что  почти  перешел  на  шаг.  Представляете,  да?  Репетун  почти  перешел  на  шаг.  Он  даже  сумел  толком  оглядеться.  И  что  же  он  увидел?  Он  увидел,  как  Шуня  и  Сашуня  в  часы  играют.  Как  Шуня  часовой  стрелкой  по  кругу  ходит,  а  Сашуня  —  минутной.  И  все.  И  Репетун  сразу  про  охоту  забыл.  Потому  что  он  понял  —  кто  он.  Он  —  самая  настоящая  секундная  стрелка.  Репетун  понял,  что  без  него,  без  секундной  стрелки,  игра  в  часы  будет  не  правильной.  И  он  как  завертелся,  как  забежал,  как  помчался  по  кругу  —  ему  так  понравилось  играть  в  секундную  стрелку,  что  можно  сойти  с  ума.  И  только  горе  нам  —    и  не  потому,  что  Репетун  помчался  в  десять  раз  быстрее,  чем  секундная  стрелка,  и  не  потому,  что  разогнался  Репетун  не  в  ту  сторону  —  против  часовой  стрелки,  а  потому  что  свет  в  комнате,  где  жила  хозяйка  Кошки-понарошку  вдруг  вспыхнула,  и  форточка  в  комнате  открылась,  и  Кошка-понарошку,  лисичка-сестричка,  выскользнула  во  двор.  Представляете  себе  эту  картинку?  Веник  с  луками  и  со  стрелами  сидит  на  дереве,  Колалев  со  спасательной  коробкой    в  песочнице,  Маша-Простокваша    со  своим  сачком    караулит  у  заборчика,  Шуня  с  Сашуней  стоят  с  разинутыми  ртами?  Шуня  с  Сашуней  с  разинутыми  ртами  смотрят  как  Репетун  в  их  игру,  в  их  собственные,  придуманные  ими  часы  секундной  стрелкой  играет.  И  по  их  кругу  носится.  
Но  не  все  на  Репетуна  смотрели.  Ведь  с  другой  стороны  двора,  под  окошко  бабушки,  у  которой  жила  Кошка-понарошку,  мчался  дворовый  песик.  И  надо  же  было  ему  бежать  по  прямой,  через  круг-часы  по  которым  скачет  Репетун.  Представляете  себе  бегущую  собаку,  вы  себе  представляете  бегущую  со  всех  ног  собаку?  Вот  вы  бы  сумели  наступить  бегущей  собаке  на  лапу?  Не  сумели  бы.    Никогда  в  жизни.  А  Репетун  —  сумел.  Сначала  собака  онемела.  Потом  завизжала.  Потом  Репетун  завизжал  на  всякий  случай,  потому  что  он  ничего  не  понял.  То  ли  он  собаке  на  лапу  наступил,  то  ли  собака  ему  ножку  подставила.  Оба  они,  Репетун  и  собака  визжали..  И  что  и…?    Репетун  и  собака  завизжали  и  перепутались  в  целый  клубок  после  столкновения  и  покатились  клубком,  не  разматываясь.  А  потом  они  размотались  и  с  перепугу  бросились  кто  куда.  
Черепаху,  о  которой  я  вам  рассказывал  —  помните?  Вспомнили,  да?    Так  вот,  размотавшаяся  дворовая  собачка  и  Репетун  позаныривали  оба  в  какие-то  ближайшие  норки-закоулки.  Надо  ж  было  такому  оказаться,  что  норки-закоулки  были  не  норки-закоулки,  а  дырки  в  панцире  старой  черепахи,  в  которые  она,  спящая,  втянула  голову  и  ноги.  
Репетун  и  собачка  заскочили  черепахе  под  панцирь,  как  мухи  под  рубашку,  и  забились  в  новой  истерике,  наткнувшись  там,  под  панцирем,  на  ноги  спящей  черепахи.  Черепаха  спросонок  охнула  и  выкинула  из  панциря  ноги,  дав  пинка  и  собачонке  и  Репетуну.  Не  успев  надеть  своих  тапочек,  старая  черепаха  как  танк  поперла  куда  попало.  Пока  Репетун  и  собачонка  летели  вверх  тормашками,  не  проснувшаяся  толком  и  тоже  перепуганная  черепаха  мчалась  куда  попало,  не  разбирая  дороги  и  набирая  ход.  Мчалась,  куда  попало.  
Куда  попало  оказалось  подножием  Великана  Кана.  Черепаший  панцирь,  пушок,  как  она  его  называла,  весил  килограммов  пятьсот,  и  все  эти  пятьсот  килограммов  бронированного  черепашьего  панциря  воткнулись  в  подножие  Великана  Кана.    И  подножие  не  устояло,  и  подножие  рассыпалось,  поднялась  куча  цементной  пыли  и  крошек,  посыпались  куски,  Великан  Кан  очнулся  от  дремоты,  и  впервые  за  сто  лет  со  дня  постройки  с  ног  Великана  Канна  упала  обуза,  и  он  стал  свободен.  Великан  Канн,  поддерживающий  балконы  третьего  этажа,  вдруг,  неожиданно  для  себя  стал  свободен.  Воткнувшаяся  в  Великана  Кана  старая  черепаха  оцепенела  от  удара.  Все  стояли,  разинув  рты.  
Собачонка,  после  того,  как  вынырнула  из-под  панциря  черепахи,  покатилась  на  Шуню  и  Сашуню.    От  удара  собачонки  Шуня  и  Сашуня  покатились  под  дерево.  Репетун,  выскочив  из-под  панциря  черепахи  тоже  ударился  обо  все  три  дерева,  от  чего  с  деревьев  свалился  Веник,  Маша-Простокваша  и  Колалев  свалились  в  кучу  просто  так,  за  компанию.  
— Хорошо,  там,  где  нас  нет,  —  задумчиво  сказал  с  самого  низа  кучи  завинченный  Веник,  задумчиво  глядя  на  замечательное  уютное  гнездо  в  ветках,  где  ему  было  так  хорошо.  
— Хорошо  там,  где  нет  Репетуна,—  возразила  Маша-Простокваша  сердито.  
Все  согласились.  Куда  девалась  Кошка-понарошку  никто  не  думал.  Все  отдыхали.  Молчание  длилось  секунду,  потом  снова  поднялся  визг.  Потому  что  то,  что  произошло  потом,  было  на  самом  деле  ужасным.    Великан  Кан  поднял  одну  ногу,  потом  вторую,  потом  он  встал  на  панцирь  старой  черепахи,  черепаха  выпучила  глаза,  а  Великан  Канн,  свободный  впервые  в  жизни,  наоборот,  поднял  глаза  и  разжал  рот  в  ухмылке.  До  этого  губы  Великана  Канна,  поддерживающего  балкон  третьего  этажа,  всегда  были  плотно  сжаты.  
— Вот  хорошо,  —  обрадовался  Великан  Кан,  —  теперь  и  я  поохочусь.  
Дворник  стал  заметать  кучи  за  Репетуном,  абсолютно  ни  на  что  не  обращая  внимания.  Толстый  палец  Великана  Канна  указал  на  торчащих  с  кучи-малы    Шуню  с  Сашуней.  
— Помните,  как  вы  в  меня  снежками  пуляли?  
Шуня  с  Сашуней  молчали,  будто  языки  проглотили.  И  попугай  ихний  молчал.  
— А-а-а,  —  продолжал  Великан  Кан,  и  перевел  палец  на  Веника.  —  А  Веник  про  меня  задачки  выдумывал.  —  продолжал  мстительный  Великан  Кан.  —  А  это,  которая  Ваша-Простокваша.
— Наша,  —  пискнула  Маша-Простокваша.
— Так  то  вообще,  —  продолжал  Великан  Кан,  не  слушая  ее  и  пальцы  сжал  в  кулак.  
Дети  завизжали  и  бросились  в  махонький  фанерный  игрушечный  домик  на  детской  площадке.  И  как  все  они  туда  влезли?    Эх….  Вот  и  я  спрашиваю:  «Как?».  Чей  хвостик  из  окна  торчал?  Неужели  это  и  собачонка  в  домик  спряталась?  Или  это  были  косички  Маши-Простокваши?  
Великан  Кан  сгреб  игрушечный  домик  с  перепуганными  детишками  и  поднял  его,  а  потом  поставил  его  на  плоскую  крышу  трансформаторной  будки.    Домик  зашатался,  но  устоял.  Дети  внутри  затаили  дыхание.  Никто  не  пускал  пузыри,  а  Великан  Кан  разогнулся  так,  что  затрещало  железо  в  бетоне  и  сказал:
— Вот  сейчас  я  обмоюсь  в  фонтане,  а  потом  начну  доставать  детей  по  одному  и…..  Наказывать.  
Великан  Кан  никогда  в  жизни  не  купался  в  фонтане,  хотя,  подглядывая  за  бултыхающимися  в  фонтане  детишками,  страшно  им  завидовал.  Искоса  наблюдая.  Он  всегда  хотел  поплескаться  в  фонтане.  Но  он  только  наблюдал  с  каким  удовольствием  плещутся  дворовые  дети.  Всю  жизнь.  Все  сто  лет.  Все  свое  детство  только  и  мечтал  искупаться  сам.  Игрушечный  домик,  набитый  дворовыми  детьми,  Шуней,  Сашуней,  Машей-Простоквашей  и  Колалевым  стоял,  покачиваясь,  на  плоской  крыше  трансформаторной  будки.  Репетуна  в  домике  не  было.  Он  выскочил  из  рук  Великана  Канна,  и  никто  не  знал,  куда  он  девался.  А  Тюхтя  еще  не  появлялся.  Лисчка-сестричка  пряталась,  а  Великан  Кан  подошел  к  Фонтану-Фантому,  разбежался  и  прыг…  
Вот  скажите  мне,  почему  дворник  должен  любить  пятницу?  Беспорядок  был  страшный.  Каменный  Великан  Кан  со  всей  свой  здоровенной  дури  как  подпрыгнул  и  как  упал  в  фантом!  Поняли?  Во  все  стороны  по  асфальтовой  площадке  побежали  трещины  от  Великана  Кана.    Нет,  вы  все  правильно  читаете.  Великан  Кан  прыгнул  со  всей  дури  в  фантом.  Потому  что  фонтан  во  дворе  был  фантомом.  Для  кого  он  был  фонтан,  а  для  кого  —  фантом  и  им  еще  надо  было  уметь  пользоваться.  Со  всей  дури  прыгнул  Великан  Кан  в  фантом  и,  конечно,  в  том  месте,  где  он  шлепнулся,  побежали  не  волны,  как  он  ожидал,  побежали  трещины.  Еще  бы,  такая  глыба  треснула.  Побежали  от  Великана  Канна  упавшего  трещины  по  асфальту.
Не  понял…  
Это  не  я  не  понял,  это  Великан  Кан  не  понял.  Он  посидел  на  треснувшем  асфальте,  подпрыгнул  и  снова  бросился  в  фонтан.  И  снова  попал  в  фантом.    
— Трах-тарарах-тах-тах.  
— Хи-хи.
Домик  на  крыше  зашатался,  а  черепаха  втянула  голову  и  стала  пятиться.  Но  так  как  она  не  смотрела,  куда  она  ходит,  то  она  все  время  тыкалась  головой  в  разрушенное  основание  Великана  Кана.  
Конечно,  от  нового  прыжка  Великана  Канна  по  асфальту  снова  побежали  трещины.    И  не  только  по  асфальту.  На  заднице  и  на  лбу  у  Великана  Кана    тоже  появились  трещины.  Трещины  на  лбу,  типа  морщин.  Морщины  придали  каменному  лицу  Великана  Канна  довольно  умный  вид.  Великан  Кан  типа  задумался.  Он  крепко  почесал  себе  лоб  и  правда  задумался.    Чтобы  задуматься  Великану  Кану  пришлось  опустить  голову.  Он  думал  о  том,  что  не  попробовать  ли  ему  еще  разок  прыгнуть  в  фонтан.  
—  Великан,  —  подсказала  ему  откуда-то  со  стороны  лисичка-сестричка,  —  фонтан  —  это  когда  есть,  а  фантом  —  это  когда  нет.  А  Фонтан-Фантом  —  это  когда  не  угадаешь,  есть  или  нет.  Так  стоит  ли  ломать  голову?
Послушал  Великан  Кан  и  поднял  эту  самую  голову.  А  когда  он  поднял  голову,  то  перед  Великаном  Канном  уже  появился  Тюхтя,  неторопливо  входящий  во  двор.  Медлительный  Тюхтя.  Тюхтя  был  очень  медлительным  мальчиком.  Вы  это  знаете.  Очень-очень-очень  медлительным.  Просто  до  того  медлительным,  что  хороший  человек  иногда  не  мог  заметить,  как  он  двигается.    Впрочем,  плохой  человек  тоже.  И  конечно  каменный  человек,  Великан  Кан,  из-под  балкона  тоже  не  заметил,  как  двигается  Тюхтя.  Просто  вот  Великан  Кан  поднял  голову  и  бац  —  перед  ним  стоял  Тюхтя.  Великан  Кан  очень  удивился.  Он  думал,  что  он  сгреб  и  спрятал  всю  малышню  двора.  Не  долго  думая,  Великан  Кан  широко  раздвинул  руки  и  стал  над  Тюхтей  на  весь  свой  гигантский  рост.  Он  собрался  прихлопнуть  Тюхтю.  Он  собрался  прижать  Тюхтю.  Великан  Канн  широко  развел  руки,  чтобы  прихлопнуть  Тюхтю  как  мухтю  и  прислушался.  
— А  ты  уверен,  —  снова  подсказала  Великану  Кану  неведомо  откуда  Кошка-понарошку,  —  что  этот  вот  Тюхтя,  которого  ты  хочешь  хлопнуть,  не  фонтан,  то  есть  не  фантом?  
Каменные  мозги  Великана  Канна  дали  сбой.  Руки  пронеслись  мимо  Тюхти  и  снесли  небольшой  декоративный  заборчик.  Однако  чужой  заборчик  сущая  ерунда      по  сравнению  с  собственным  здоровьем.  Поэтому  после  некоторого  размышления  Великан  Кан  пришел  к  выводу,  что,  если  Тюхтя  и  вправду  фантом,  а  он,  Великан  Канн,  на  этого  Тюхтю  плюхнется,  плюхнется  на  то,  чего  нет,  то  он,  Великан  Канн,  естественно,  снова  расшибет  себе  задницу.  Вот  бросайтесь  так,  за  здорово  живешь  со  всей  силы  попой  на  асфальт.  Смешно,  да?  Улыбаетесь?    А  Великан  Кан  не  улыбался.  Он  знал,  что,  если  Тюхтя  —  фантом,  а  он,  Великан  Кан,  на  него  плюхнется,  то  он,  Великан  Кан,  отшибет  себе  всю  задницу.  И  весь  его  внутренний  мир,  вся  арматура,  все  застарелое  железо  внутри,  может  погнуться.  Это  будет  почище  радикулита.  Великан  Кан  даже  не  оглянувшись  просто  перестал  обращать  внимание  на  Тюхтю.    Если  бы  оглянулся  бы,  то  увидел,  что  голос  предупредивший  его  об  опасности    принадлежал  лисичке-сестричке,  Кошке-понарошку,  которая  спасла  Тюхтю  в  благодарность  за  то,    что  Тюхтя  никогда  не  охотился  на  нее  по  пятницам.  И  так  как  она  была  хитренькая  лисичка-сестричка,  то  она  и  спасла  Тюхтю  с  помощью  хитрости.  Пока  Великан  Кан  раздумывал,  чтобы  ему  еще  такое  приятное  совершить  на  свободе,  полученной  им  так  неожиданно,  черепаха  тыкалась  головой  в  его  постамент.  Великан  Кан  не  обратил  на  это  внимание.  Он  думал,  что  же  ему  делать  со  своей  свободой.  Так  вот  всегда  бывает:  ждешь-ждешь  этой  свободы,  а  когда  получаешь,  просто  не  знаешь,  что  с  ней  и  делать.  Эти  каникулы  через  две  недели.
Тем  временем  хитренькая  лисичка-сестричка  завела  неповоротливого  Тюхтю  к  трубе  на  горке.    Туда,  где  Великан  Кан  точно  не  смог  бы  увидеть  ни  ее,  ни  Тюхтю.  И  там,  в  трубе  лисичка-сестричка  рассказала  Тюхте  о  том,  что  случилось  во  дворе.  Про  то,  как  на  нее  лисичку-сестричку  устраивали  охоту,  как  освободился  Великан  Канн,  и  почему  она,  лисичка-сестричка,  Кошка-понарошку,  решила  спасти  Тюхтю  от  Великана  Кана.  Словом,  Тюхтя  узнал  все  новости.  На  этот  раз  первым.  Тюхтя  был  не  злым  мальчиком  —  медлительным  —  может  быть,  может  быть  даже  тормозным,  но  ведь  и  это  в  жизни  бывает  полезным.    Вы  видете?
Тюхте  стало  очень  жаль  своих  друзей:  и  Шуню  с  Сашуней,  и  Веника,  Колалева  и  Машу-Простоквашу  —  всех,  кто  сидел  в  игрушечном  фанерном  домике  на  крыше  и  ждал  всяких  ужасов.  И  Тюхтя  попросил  Кошку-понарошку:
— Лисичка-сестричка,  а  помоги  мне  выручить  моих  друзей.  
Лисичка-сестричка  удивилась:  спасать  друзей  Тюхти,  которые  устроили  на  нее  охоту,  в  ее  планы  не  входило.  
— Лисичка,  —  канючил  Тюхтя.
Впрочем  лисичка-сестричка  Кошка-понарошку  была  отходчивой  и  доброй.  Она  подумала  и  согласилась.
— Ладно,  —  сказала  Кошка-понарошку,  обращаясь  к  Тюхте,  —  если  ты  просишь,  я  их  выручу.  Пусть  только  они  больше  не  будут  на  меня  охотиться.  
— Не  будут,  —  пообещал  Тюхтя  с  полной  искренностью.
На  том  они  и  подладили.  Итак,  надо  было  выручать  детей.  Откуда-то  доносился  тихий  плач.  Это  плакала  в  игрушечном  домике,  поставленном  на  крышу  трансформаторной  будки  Маша-Простокваша.  Ее  поломанный  сачок  валялся  в  песочнице.  Великан  Кан  стоял,  опираясь  на  три  дерева,  и  рассматривал  в  застывших  зеркалах  Шуню  и  Сашуню  своими  трещинами-морщинами.  Морщин-трещин  от  сотрясения  и  ударов  появилось  у  Великана  Кана  великое  множество.  Выглядели  они  не  важно.  Великан  Кан  о  чем-то  сосредоточенно  думал.  Лисичка-сестричка  подкралась  к  Великану  Кану  и  стала  ему  как-бы  между  прочим  намекать  хитрым  голосом,  что  по  всей  вероятности  не  его  место,  на  его  постамент,  такой  безопасный,  уютный,  кое-кто  претендует.  
— Кто  претендует?  —  вышел  из  задумчивости  Великан  Канн.  Ему  и  в  голову  не  приходило,  что  у  него  было  такое  милое,  безобидное,  уютное  местечко,  которое  он  так  бездумно  покинул.
— Кто  претендует?
—   Черепаха,  например,  —  без  обиняков  сказала  лисичка-сестричка,  —  иначе,  зачем  бы  ей  твой  постамент  ломать?  Легче  было  бы  тебе  руку  отломать  или  голову.  Так  нет,  она  постамент  ломает.  Нарочно  разрушила,  —  со  значением  внушала  лисичка-сестричка.    —  Не  иначе  как  место  хочет  занять.  
Великан  Кан  очень  задумался.  Теперь,  после  ныряния  в  Фонтан-Фантом  вольная  жизнь  уже  не  представлялась  ему  такой  уж  замечательной.  На  лбу  у  него  были  трещины,  на  заднице  были  трещины,  да  еще  Великан  Кан  потерял  палец,  ковырнув  что-то  не  там.  Очень  задумался  Великан  Канн:
— Может  и  правда,  —  подумал  он,  поглядывая  на  черепаху,  которая  делала  круги  возле  его  постамента,  —  может  и  правда  хочет  мое  место  занять.
— Хорошее  место,  —  подсказывала  Лисичка-сестричка.
— Хорошее,  —  понял  Великан  Кан.  —  Хорошо  же  стоял,  чего  же  меня  потянуло  гулять?  Голова  была  цела,  и  задница  пока  была  цела.  
— А  постамент?  —  спросил  он  у  лисички-сестрички.
— А  с  постаментом  мы  поможем,  —  серьезно  сказала  лисичка-сестричка.
Тюхтя  улыбался  во  весь  рот.  
— Ты  детей  с  крыши  сними,  мы  и  поможем.  У  Маши-Простокваши  папа  строителем  работает.  Он  раствором  постамент  забросает.  Через  сутки  будет  он  у  тебя  как  новенький.  
И  Великан  Кан  быстренько  снял  домик    с  детьми  с  крыши  трансформаторной  будки  и  на  площадку  поставил.  Потом  побежал  черепаху  отпихивать,  на  свой  постамент  забираться.  Дворник    пошел  за  новыми  метлами.  Он  делал  вид,  что  ничего  не  видит.  
Вот  так  и  закончился  для  всех  этот  странный  денгь.Эти  странные  приключения.  Впречем  не  для  всех  приключения  закончились.Кое  для  кого  они  наоборот  только  начались.
Для  кого?  А  для  маленького  эльфа  который  притворялся  мальчиком.Для  того  кого  все  друзья  во  дворе  называли  Веником  и  кто  на  самом  деле  был  ни  каким  не  человеком  а  настоящим  эльфом.Так  для  него  приключения  только  начались.Потому  что  на  следующее  утро  после  произошедших  событий  к  эльфу  прилетели  Старшие  Эльфы  с  Эльфелевой  башни.Они  как  то  сразу  узнали  что  произошло  накануне  во  Дворе.  Потому  что  этот  двор  был  не  просто  двором  а  двором  вплотную  примыкающим  ко  Дворам  На  Горе…  
Вы  про  них  еще  услышите.
Старшие  Эльфы  с  Эльфелевой  Башни  сказали  родителям  маленького  эльфа  что  у  их  сына  замечательные  способности  к  магии  и    эти  способности  надо  развивать  .Они  предложили  маленькому  эльфу  отправиться  на  Поперечку.В  детский  лагерь  для  маленьких    где  впитывают  магию  от  Чаши  Счастья.
Они  сказали  что  в  лагере  у  малыша  будет  полным  полно  друзей  –  эльфов.
Конечно  это  решило  дело.Если  вы  помните  Маленький  эльф  прикидывался  ребенком  и  дружил  с  детьми  во  дворе  именно  потому  что  ему  не  с  кем  было  поиграть.И  он  отправился  на  Поперечку.
Мы  вам  расскажем  еще  про  по  Поперечку.  И  про  Двор  на  Горе  мы  вам  тоже  еще  расскажем.Про  Торопыгу  и  Валюся  про  Машу  Простоквашу  Клетчатую  крысу  и  кошку  понарошку.
До  встреч  ребята.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=218045
рубрика: Проза, Сказки, детские стихи
дата поступления 25.10.2010

Гогоголь Сеня. НЕ ВАМИ НЕ НАМИ БРОШЕНЫ КОМЬЯ ЛЕТЯЩИЕ И ЛЕТЯЩИЕ МЕССИИ В СПИНУ

..


НЕ  ВАМИ  НЕ  НАМИ

БРОШЕНЫ  КОМЬЯ

ЛЕТЯЩИЕ  И  ЛЕТЯЩИЕ

МЕССИИ  В  СПИНУ

А  НА  РУСАНОВКЕ

В  ПРОШЛЫЙ  ВТОРНИК

УШЕЛ  В  ЗАГУЛ

ПОСЛЕДНИЙ  МУЖЧИНА

ВЕЧЕРА  СЫПАЛИСЬ  КОНФЕТТИ

МАЛЬЧИКИ  ПЛАКАЛИ

ЖЕНЩИНЫ  ЖДАЛИ

И  ВСЕ  СБИВШИЕСЯ  С  ПУТИ

ПУТЬ

НУ  ХОТЬ  КАКОЙ  ТО  ИСКАЛИ

ДУШИ  КАК  СТЕНЫ

ТЕЛЕФОННОГО  АППАРАТА

БЫЛИ  ЗАХВАТАНЫ

И  ИСЧЕРКАНЫ

И  КАК  ЛИШНИЙ  БИЛЕТИК  В  АД

АДРЕС  МЕССИИ

СТОИЛ  ПЯТЕРКУ

А  ОН  -

ПОСЛЕДНИЙ  НАСЛЕДНИК  КАЛИФОВ

ОДЕКОЛОН  ЗАПИВАЛ

ВОДОЙ  ИЗ  КАНАЛА

И  КАТИЛСЯ

КАМЕНЬ  СИЗИФОВ

БРОШЕННЫЙ  МЕССИИ

ВСЛЕД

УСТАЛО

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=217845
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 24.10.2010

Эльфы с поперечки кн 3 ЛЯМБА, ЛЯПКА, ЛЯКСА И ПАУЧОК ПАУ 2

.




Наутро,  сделав  зарядку,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  вышли  на  улицу.  То  есть  наши  замечательные  близняшки  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса,  едва  пообещав  своей  Сольвейг  найти  на  Поперечке  таинственного  Паучка  Пау  —  сразу  приступили  к  делу.
Они  стали  скакать  по  Поперечке  буквой  «Г».  Кое-кто  называет  это  «ход  конём».  Тактически  такая  форма  поиска  ничем  не  отличалась  от  любой  другой  —  скажем,  методичного  прочесывания  местности  или  же  предварительного  анализа  и  разведки  или  же  ещё  какого-нибудь  —  какого  …  метода.
Девочки-эльфочки  могли  идти  гуськом  на  север  или  шеренгой  на  юг,  могли  идти  шеренгой  на  запад  —  это  их  поискам  ничего  бы  не  добавило…  И  ничего  бы  не  убавило  от  их  поисков  —  потому  что  сеть  Паучка  Пау  была  волшебной  —  любое  существо  могло  пройти  мимо  неё  и  ничего  не  заметить…
Сеть  Паучка  Пау  можно  было  увидеть  только  в  том  случае,  если  наблюдать  за  ней  с  трёх  разных  точек  одновременно.  Именно  поэтому  никто  на  Поперечке  в  жизни  не  видел  Паучка  Пау,  и  многие  считали  даже  его  фантазией.
Только  близняшки  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  могли  увидеть  Паучка  Пау  —  потому  что  у  них  было  три  пары  глаз  и  совершенно  одинаковые  мозги  в  симпатичных  головёнках.  Мозги  у  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  были  настолько  одинаковые,  что  мысли  у  эльфочек  перетекали  из  одной  головы  в  другую,  не  причиняя  эльфочкам  никакого  вреда.  У  них  даже  брови  не  морщились.  Именно  это  преимущество  —  или  недостаток  —  если  хотите,  позволяло  эльфочкам  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе  смотреть  на  мир  с  трёх  разных  сторон  или  точек  зрения.  И  —  увы  —  именно  от  самых  простодушных  эльфочек  на  Земле  —  тройняшек-близняшек  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  —  никогда  и  никуда  не  мог  скрыться  таинственный  Паучок  Пау  —  как  бы  он  этого  ни  хотел.  Поэтому  для  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  найти  Паучка  Пау  не  составляло  никакого  труда.
—  Эй,  —  закричала  Ляпка,  у  которой  ноги  сами  собой  побежали  за  пролетающей  стрекозой.  —  Айда  за  мной  —  я  думаю,  что  Паучок  Пау  в  той  стороне!
—  Ага!  —  закричала  Лямба,  которой  хотелось  искупаться.  —  Ты  что,  вообще  —  пошли  на  речку  —  он  точно  сегодня  в  камышах.
А  Лякса  думала  о  землянике  —  ей  очень  хотелось  землянички  и  она  знала  неподалеку  в  лесочке  одну  прекрасную  земляничную  полянку.  Она  всплеснула  руками  и  строго  сказала:
—  Ой,  эльфочки!  Ну  что  вы  такое  говорите  —  мы  ведь  не  развлекаться  решили  и  не  купаться.  Мы  должны  заняться  серьёзным  делом.  По  правде  найти  для  Сольвейг  волшебного  Паучка  Пау  —  а  не  бегать  за  стрекозами  и  не  купаться!
Лякса  изо  всех  сил  изображала  строгость,  но  земляничка  то  и  дело  вспыхивала  у  неё  в  мозгу  такими  яркими  красками,  что  у  Лямбы  и  Ляпки  потекли  слюнки.
—  Ага,  —  согласилась  Ляпка,  сразу  позабыв  про  стрекозу,  —  конечно,  мы  же  обещали  Сольвейг  достать  клубок  путеводных  нитей,  мы  же  не  какие-нибудь  болтушки.  Надо  идти  туда,  куда  предлагает  Лякса  —  за  земляничкой  на  полянку.
—  За  земляничкой!
—  За  земляничкой,  —  закричала  Лямба,  —  мы  же  обещали  Сольвейг  землянички.
Две  другие  сестрички  переглянулись  и  покрутили  пальчиками  у  висков.
—  За  клубочком,  —  убедительно  и  хором  сказали  они.  —  Мы  обещали  Сольвейг  клубочек  путеводных  нитей.
—  Конечно,  —  простодушно  согласилась  Лякса.  —  Пойдём  за  клубочком  и  возьмём  кузовочки…
Это  была  дельная  мысль.  Девочки  быстренько  —  минуток  за  шесть  сплели  себе  кузовочки  и  вприпрыжку  помчались  в  лесочек.  Ну,  не  то  чтобы  они  очень  торопились  —  день  был  большой.  Но  ведь  они  точно  не  знали  —  где  прячется  Паучок  Пау  —  решили,  что  искать  его  вприпрыжку  и  в  лесу  на  земляничной  полянке  —  самый  верный  путь.
Эльфочки  прыгали  с  места  на  место  —  и  вскорости  без  приключений  добрались  до  известной  полянки  —  конечно  —  по  дороге  они  внимательно  посматривали  по  сторонам,  но  никакого  Паучка  Пау  не  видели…
Конечно…  Ведь  эльфийская  Чаша  Счастья  работала  на  полную  мощность  и  она  бы  просто  не  допустила  такую  несправедливость  —  встретить  волшебного  Паучка  Пау  раньше,  чем  набежать  на  сладкую  полянку  со  зрелой  земляничкой.
—  Земляничка  —  земляничка  —  земляничка,  —  эльфочки  ходили  по  полянке,  задирали  головы  и  срывали  зрелые  ягоды  землянички,  которые  по  отношению  к  ним  были  такими  же  здоровыми,  как  для  нас  арбуз  —  вот.
Ну  и  что?  Какое  это  имеет  значение?  Вас  бы  что  —  угнетала  земляничка  величиной  в  арбуз  —  даже  если  бы  она  росла  выше  вашей  головы.  Вот  и  эльфочки  не  думали  о  таких  глупостях  —  и  у  них  всё  шло  хорошо…  
Они  уже  обошли  семь  или  восемь  ягод  и  выгнали  двух  толстых  гусениц  —  как  на  полянку  выполз  старый  уж,  хитрый  и  проголодавшийся.  Он  сделал  вид,  что  он  такой  старый,  что  от  старости  ничего  не  видит  и  не  слышит  и  враскорячку  пополз  прямо  на  эльфочек,  не  обращая  на  их  вопли  никакого  внимания.
Конечно  —  при  желании  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  могли  бы  достучаться  и  до  глупой  головы  старого  ужа,  но  они  уже  насытились  и  великодушно  решили  уступить  дедушке  место  —  тем  более,  что  над  полянкой  уже  стали  слетаться  голодные  поутру  птички,  а  из  кустиков  выглядывать  осторожные  белочки.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  заверещали  по-беличьи  —  и  те  сразу  сбежали,  а  глупый  старый  уж  остановился  —  хоть  и  делал  вид,  что  он  глухой  как  пень.
Ничего  не  как  пень  —  всё  он  слышал  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  расхохотались  и  отправились  дальше.  На  поиски  Паучка  Пау.  В  лукошке  каждой  из  них  лежало  по  сочной  ягоде  землянички.
От  того  места,  где  лежала  полянка,  бежал  по  склону  вверх  ручеёк  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  побежали  вверх  по  бережку  ручейка,  и  вскоре  вышли  к  каменной  насыпи.  Это  были  камни,  разбросанные  в  беспорядке,  хотя  эльфин  Рембик  рассказывал,  что  кое-кто  из  водных  жителей  —  его  друзей  —  например,  карп,  которому  было  четыреста  лет  и  который  пережил  не  один  потоп  —  этот  карп  утверждал,  что  ещё  до  первого  потопа  на  Поперечке  жило  племя  колдунов,  которые  искали  дорогу  в  иные  измерения.    
Эльфин  Рембик  говорил  это  всё  как  по  писанному  и  одними  и  теми  же  словами,  поэтому  эльфочки  запомнили  всё  дословно  —  и  эти  первые  обитатели  Поперечки  —  колдуны  —  придумали  волшебное  слово,  которое  застыло  вот  так  —  разбросанными  камнями.  Такая  уж  у  них  была  азбука  —  и  тот,  кто  сумеет  прочитать  это  слово  —  тоже  сумеет  отправиться  в  иные  миры  безо  всякого  труда.
Тут,  на  Поперечке,  наверху  на  суше  —  никто  из  жителей  не  подтверждал  слова  древнего  карпа  —  но  тут  и  не  было  никого,  кому  было  за  триста  лет.
Так  что  ни  подтвердить,  ни  опровергнуть  эту  легенду  было  некому.
Хотя  все,  кто  проходил  неподалёку,  всегда  захаживали  посмотреть  на  эти  камни  —  всем  было  любопытно.  А  вы  думаете  —  почему  эльфочки  выбрали  именно  эту  дорогу?  Конечно  —  эльфочки  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  —  были  не  дуры  какие-нибудь,  чтобы  искать  хитрого  Паучка  Пау  где  попало  —  эльфочки  искали  его  там,  где  им  было  интересно  его  искать.  Так  они  прошли  земляничную  полянку,  загадочные  камни,  так  они,  не  сговариваясь,  отправились  дальше  —  в  пуховые  заросли.
В  пуховых  зарослях  рос  пух.  Он  был  такой  мягкий  и  густой,  что  на  нём  можно  было  прыгать  как  на  батуте  —  а  там,  где  заросли  опускались  с  пригорочка  вниз  —  можно  было  по  ним  съезжать  и  бултыхаться  прямо  в  речку  на  Поперечке.  А  что  вы  думаете?  Кто-то  от  этого  откажется?  Тем  более,  что  речка  пересекала  Поперечку,  изгибаясь,  как  змейка  —  и  с  любого  места  на  Поперечке  до  речки  было  недалеко.
 Тем  более  —  необходимо  было  воспользоваться  представившейся  возможностью  —  эльфочки  сперва  попрыгали  на  пуховых  зарослях,  а  потом  стали  съезжать  в  речку  и  бултыхаться.
Тут  появился  Рембик.  И  получил  три  ягоды  землянички.  Он  был  страшно  рад  и  доволен.  Он  поблагодарил  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  за  подарок  и  куда-то  уплыл  —  он  ужасно  торопился.
—  Оп-ля!  —  кричали  девочки-эльфочки,  съезжая  в  воду.
—  Плюх!!
—  Плюх!!!  —  вокруг  разлетались  брызги  и  эхо…
Смех  и  выкрики…
Камыши  неподалёку  неодобрительно  покачивали  стеблями  —  и  почти  не  опускаясь  во  взбаламученную  воду.
—  Бре-ке-ке-кекс,  —  заорала  из  камышей  какая-то  разбуженная  лягушка.
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  одновременно  посмотрели  на  камыши  и  приятно  удивились:
—Ишь  ты,  —  сказала  Ляпка.
—  А  я  вам  говорила,  —  напомнила  Лямба.
—  Точно,  —  подтвердила  Лякса  и  восхищенно  добавила,  —  Голова!!!
Все  три  пары  глаз  наших  эльфочек  с  трёх  точек  —  как  и  рассчитывали  —  увидели  в  камышах  то,  что  они  искали:  Паучка  Пау  —  которого  даже  лягушка,  над  которой  Паучок  Пау  свил  свою  паутинку,  не  видела  в  упор.  Да  Паучка  Пау  никто  не  видел  —  я  уже  рассказывал,  что  для  того,  чтобы  увидеть  Паучка  Пау,  следовало  одновременно  смотреть  на  него  и  на  его  сеть  одновременно  с  трёх  сторон  —  и  думать  при  этом  одинаково.  А  кроме  эльфочек  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  никто  в  мире  Поперечки  такими  свойствами  не  обладал.
Собственно,  эльфочки  ни  минуточки  и  не  сомневались  в  том,  что  они  найдут  Паучка  Пау  —  если  он  ещё  не  сбежал  с  Поперечки  —  и  они  его  нашли.  Осталось  только  добраться  до  него,  что  представляло  некоторые  трудности.
На  этот  раз  Паучок  Пау  раскинул  свою  сеть  над  камышами  —  а  не  где-нибудь  на  суше,  и  до  него  ещё  надо  было  добраться.
Конечно,  эльфочки  могли  позвать  эльфина  Рембика  —  но  они  помнили,  что  Сольвейг  просила  сохранить  тайну  и  никому  ничего  не  рассказывать  о  своей  просьбе,  поэтому  звать  на  помощь  Рембика  не  стоило.
—  Интересно,  —  сказала  Ляпка.  —  Если  мы  обещали  Сольвейг  хранить  тайну  —  то  должны  ли  мы  рассказывать  Паучку  Пау,  зачем  нам  клубочек  путеводной  нити.
—  Наверное  —  нет!  —  сказала  Ляпка.  —  Скажем  —  нужно  —  и  всё.
И  эльфочки  бросились  в  воду  и  поплыли  к  паутинке  в  камышах,  на  которой  восседал  Паучок  Пау…
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  мигом  добрались  до  него.
Надо  сказать,  что  Паучок  Пау  вовсе  не  был  нелюдимым  существом  —  просто  его,  как,  например,  крота  —  очень  редко  кто  замечал  —  так  уж  он  был  устроен.  А  разговаривать  с  посторонними  в  качестве  существа-невидимки,  пустого  места  —  он  не  хотел.  Потому  что  стеснялся.  Ловил  Паучок  Пау  таких  же  невидимых  мошек,  а,  может  быть,  солнечные  лучи  —  а,  может,  и  вовсе  ничего  не  ловил  —  этого  мы  не  знаем  —  мы  знаем,  что  свободного  времени  у  него  было  много  и  он  был  не  прочь  поболтать.  Так  что  Паучок  Пау  обрадовался  Лямбе,  Ляксе  и  Ляпке  —  ему  было  приятно  видеть  малышек,  которые  его  видели.
—  Ого  —  девчонки,  —  закричал  он.  —  Какие  новости?  Как  дела?
Как-то  незаметно  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  переместились  в  эластичные  удобные  гамачки,  которые  им  подсунул  Паучок  Пау  и  начали  рассказывать  последние  новости  с  Поперечки  —  про  треснувшую  Чашу  Счастья,  про  то,  как  эльфы  без  Домашека  сидели  в  домике  эльфов,  и  про  землянику.
—  Земля-ника,  —  с  чувством  повторил  Паучок  Пау.  —  А  это  вкусно?
—  Хочешь  попробовать?  —  простодушно  спросила  его  Ляпка.
—  Хочу,  —  вздохнул  Паучок  Пау.
Тогда  Лякса  сказала:
—  Видишь  ли,  Паучок  Пау  —  мы  забыли  дорогу  к  земляничной  полянке.  Если  ты  дашь  нам  клубочек  путеводной  нити,  которая  ведёт,  куда  пожелаешь  —  то  мы  быстро  сбегаем,  найдём  с  помощью  твоего  клубочка  земляничную  полянку,  нарвём  земляники  и  принесём  тебе.
—  А  вы  ничего  не  перепутаете?  —  с  беспокойством  спросил  Паучок  Пау.  —  Ведь  с  помощью  моего  клубочка  можно  попасть  куда  вздумается.  Куда  ему  скажешь  —  туда  он  тебя  и  поведёт.  Хоть  на  земляничную  полянку,  хоть  в  Гренландию,  хоть..!
—  Хоть  к  Эльфелевой  Башне?  —  наивно  спросила  Лямба.
—  Хоть  и  так,  —  хвастливо  сказал  Паучок  Пау.
—  Нет,  —  торопливо  сказала  Ляпка,  показывая  Ляксе  кулак.  —  Зачем  нам  к  Эльфелевой  Башне?  Нам  на  земляничную  полянку  —  и  обратно.
—  И  обратно,  —  повторил  Паучок  Пау  и  велел  эльфочкам:  —  Отвернитесь!
Эльфочки  отвернулись,  а  Паучок  Пау  начал  что-то  сматывать,  приговаривая:
—  И  обратно…  и  обратно…  и  обратно.
Потом  он  сказал:
—  Вот.  Можете  поворачиваться.
Эльфочки  повернулись  и  затарахтели  от  удивления  как  трактор,  который  работал  неподалёку  от  Поперечки  в  другой  Стране  —  они  увидели  сияющий  клубочек,  который  с  гордостью  протягивал  им  Паучок  Пау:
—  Скорее  несите  мне  землянику.  Я  так  хочу  её  попробовать.
Наскоро  расцеловав  Паучка  Пау,  наши  замечательные  близняшки  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  помчались  туда,  где  их  ждала  Сольвейг.
Они  перебрасывались  клубочком  как  мячиком,  и  хохотали,  очень  даже  весьма  довольные  собой.
Они  мчались  к  любимому  месту  Сольвейг.  А  где  находилось  любимое  место  Сольвейг,  знали  все  эльфы  с  Поперечки.  Почему  Сольвейг  выбрала  это  место  любимым  —  никто  не  знал  —  в  том  числе  сама  Сольвейг.  Что  это  было  за  место?  Это  был  старый,  старый,  давно  заброшенный  колодец  в  диком  углу  Поперечки,  к  которому  вела  узенькая  тропиночка  среди  крапивы.  С  тех  пор,  как  Сольвейг  выбрала  это  место  любимым,  мужчины  —  то  есть  маленький  Старший  Эльф  Домашек,  Фантос,  Миляга,  эльфин  Рембик,  построили  возле  колодца  качели  и  беседку.  На  качелях  было  четыре  сидения  и  эльфочки  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  спешили  обогнать  друг  дружку,  чтобы  занять  лучшие  места.
Почему  Сольвейг  вздумалось  проводить  так  много  времени  возле  старого  заброшенного  колодца  —  никто  не  знал  —  да  и  она  сама  не  знала  —  просто  что-то  такое  у  неё  в  сердце  подсказывало  ей,  что-то  делало  ей  какие-то  намёки,  которых  она  не  могла  понять…
Эльфочки  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  осторожно  пробирались  по  узенькой  тропиночке  среди  крапивы,  тогда  как  с  другой  стороны  безо  всяких  предосторожностей  пробиралась  к  любимому  месту  эльфочки  Сольвейг  злобная  Эльфира.  Приключения  в  домике  Домашека  не  добавили  ей  любви  к  окружающему  миру.  Какие-то  неизвестные  мерзавцы  отняли  у  неё  трофеи  —  отнятые  Эльфирой  у  Миляги  —  три  круга  ливерной  колбасы,  напугали  её,  расцарапали  ей  рожу  и  вообще  привели  её  в  ужас  и  бешенство.
Эльфира  ни  капельки  не  сомневалась,  что  в  скором  времени  маленький  Старший  Эльф  Домашек  вернётся  в  домик  эльфов  и  без  труда  установит  причину  беспорядка  и  переполоха  —  без  труда  вычислит,  что  это  именно  она  —  Эльфира,  набезобразничала  у  него  в  доме,  в  домике  эльфов.  Единственное,  про  что  жалела  Эльфира  —  что  не  разбила  горшок  с  деревом  Счастья  и  торопилась  на  место  встречи  Сольвейг  с  Лямбой,  Ляпкой  и  Ляксой  —  чтобы  отнять  у  них  заветный  клубочек  и  поскорее  отправиться  к  Эльфелевой  Башне.  Понимаете?
А  уж  оказавшись  в  Эльфелевой  Башне  —  Эльфира  —  как  ей  казалось  —  сумеет  проявить  себя  во  всей  своей  красе,  и  завладеет  чем-нибудь  таким…  особенным…  ценным…  что  сделает  её  очень  большой,  очень  белой,  очень  пушистой,  и  вооооот  с  такими  зубами!
Итак  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  шли  к  старому  колодцу,  в  беседке  около  которого  ждала  их  Сольвейг  —  они  перебрасывались  клубочком  по  очень  узенькой  тропочке  между  крапивой  —  а  с  другой  стороны  через  крапиву  пёрла  Эльфира  —  крапива  раздавалась  перед  зловещей  Эльфирой  в  стороны,  потому  что  мстительная  Эльфира  могла  жечь  куда  сильнее,  чем  крапива.  Крапива  раздавалась  перед  ней,  освобождая  проход,  и  Эльфира  шла  безо  всяких  помех,  а  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе  приходилось  петлять  по  узенькой  тропочке  и  сдерживать  дыхание,  чтобы  не  хихикнуть.  А  знаете,  как  им  хотелось  хихикнуть  —  для  эльфочек  хихикать  было  всё  равно,  что  для  нас  —  дышать.
И  всё-таки  —  путь  эльфочек  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  к  Сольвейг  оказался  короче  —  и  вскоре  они  уже  обнимались  —  Сольвейг  и  малышки  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.
Сольвейг  была  счастлива  —  это  она  придумала  про  путеводную  нить  Паучка  Пау.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  были  счастливы  —  они  сумели  найти  Паучка  Пау,  взяли  у  него  клубочек  волшебных  путеводных  нитей  и  принесли  его  Сольвейг.
Сольвейг  была  счастлива  —  она  вертела  и  крутила  свой  клубочек  и  беспрерывно  стрекотала  —  не  могла  остановиться  —  рассказывала,  как  она  дойдёт  с  помощью  клубочка  до  Эльфелевой  Башни,  как  она  попросит  Старших  Эльфов  посмотреть  в  тайные  метрические  книги,  как  они  найдут  на  небе  звёздочку  Сольвейг  и  как  подарят  ей  какие-нибудь  очки,  чтобы  любоваться  своей  звёздочкой  —  уменьшительные  —  если  она  слишком  большая  или  увеличительные,  если  она  слишком  маленькая…
Сольвейг  вертела  клубочек  путеводных  нитей  и  спрашивала  у  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы:
—  А  как  им  пользоваться?
—  Очень  просто,  —  важно  отвечала  Лякса.  —  Задумываешь,  куда  тебе  надо,  бросаешь  клубочек  на  землю,  а  он  катится  по  земле  и  ведёт  тебя  прямо  к  цели.
—  А…  —  начала  спрашивать  Сольвейг.
И  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  тоже  хором  сказали:  
—  А…
—  А…
А  Эльфира  растянула  в  злобной  улыбке  зубы:
—  Сейчас,  —  сказала  она,  ни  к  кому  не  обращаясь,  —  будет  немножечко  больно!
Никто  не  ожидал  увидеть  в  беседке  Сольвейг  у  колодца  Эльфиру,  как  никто  не  ожидал  того,  что  произошло  дальше  —  Эльфира  вошла  в  беседку  не  через  двери,  а  прямо  через  резной  …,  разнеся  его  на  части.  Широко  шагая,  она  подошла  к  Сольвейг  и  потянула  у  неё  из  рук  клубочек.  Сольвейг  слабо  сопротивлялась.
—  А  ну!  —  сказала  Эльфира.  —  Скажи:  «Мама!»
—  Мама!  —  сказала  Сольвейг.
Эльфира  дёрнула  покрепче  и  клубочек  оказался  у  неё  —  Эльфира  не  спеша  повернулась  и  вышла,  как  зашла  —  через  разбитый  …  прямо  в  крапиву.
Эльфочки  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  только  попискивали  как  висящие  днём  на  чердаке  летучие  мыши  —  беспомощно  и  тихо.
Эльфира  бросила  волшебный  клубочек  с  путеводной  нитью  на  землю  и  что-то  пробормотала…
Потом  пошла.  Потом  —  побежала.  Потом  она  на  бегу  обернулась  лицом  к  беседке  с  четырьмя  эльфочками,  которые  никак  не  могли  прийти  в  себя  от  изумления,  и  дальше  побежала  как-то  странно  —  спиной  вперёд  и  лицом  к  беседке.  Бег  её  всё  убыстрялся  и  убыстрялся  и  вскорости  Эльфира  исчезла  из  виду.  Лякса  заметила,  что  пока  Эльфира  спиной  вперёд  бежала  через  крапиву  —  та  уже  не  так  торопливо  раздавалась  в  стороны  —  два  или  три  стебля  крапивы  больно  стегнули  Эльфиру  по  ногам…
Но  чудеса  на  этом  не  закончились.
Со  стороны  речки  на  Поперечке  со  свистом  прилетело  что-то,  напоминающее  ковёр-самолёт.  На  ковре-самолёте  сидел  Паучок  Пау  —  девочки-эльфочки  сразу  его  заметили  —  а  так  как  Сольвейг  была  им  очень  близка  —  то  и  она  —  четвёртая,  в  первый  раз  в  жизни  увидела  Паучка  Пау.  У  неё  челюсть  отвисла.
—  Вы?  —  закричал  Паучок  Пау  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе.  —  Прекрасно!  Вы  живы,  здоровы?  Отлично!  А  где  клубочек?  Вы  им  пользовались?
—  А  мы…    —  начала  Лямба.
—  Понимаешь,  Пау…    —  проникновенно  сказала  Ляпка.
А  Лякса  только  махнула  рукой.
—  Вот  клубочек  у  нас  стащили,  —  вежливо  сказала  Сольвейг,  тараща  на  Паучка  Пау  удивлённые  глаза.
—  Фух,  —  сказал  Паучок  Пау  облегченно.  —  Значит,  вы  им  не  пользовались.  
—  А  кто  стащил?  —  снова  спросил  он  озабоченно.  —  Кто-то  важный?  Серьёзный?  Друг?
—  Да  нет,  —  сказала  Ляпка.  —  Эльфира.
Паучок  Пау  слышал  про  Эльфиру.  Эльфочки  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  часто  рассказывали  ему  про  её  гадости.
—  А  что  случилось?  —  наконец  спросила  Ляпка  у  Паучка  Пау.  —  Чего  это  ты  решил  нас  найти?
—  Дело  в  том,  —  сказал  Паучок  Пау,  —  я  заложил  в  клубок  неправильное  заклинание.  Я  всё  время  повторял:  «И  обратно…  и  обратно…»,  и  клубочек  впитал  мою  команду.  Теперь  он  будет  вести  того,  кто  за  ним  идёт,  в  сторону,  обратную  той,  к  которой  стремился.
Прошло  не  меньше  минуты,  пока  до  всех  всё  дошло.  А  потом  все  стали  хохотать  так,  как  кому  нравилось,  хохотать  от  души.
А  потом  Ляпка  от  хохота  упала  в  колодец.  В  колодце  её  хохот  звучал  гулко,  зловеще  и  громко  —  на  всю  Поперечку.  А  потом  Ляпка  умолкла.  
Все  забеспокоились.  Но  спустя  ещё  мгновение  Ляпка  вдруг  отчаянно  завопила:
—  Сольвейг!  Прыгай  ко  мне!
Сольвейг  немедленно  прыгнула.  Прыгнула  немедленно.
В  колодце  снова  стало  тихо.  В  мире  стало  так  тихо,  что  слышно  было,  как  кто-то  пробирается  через  крапиву.  Сначала  послышалось  какое-то  бормотание,  а  потом…  Потом  послышался  ликующий  вопль  Сольвейг.  Такого  ликующего  вопля  Сольвейг  не  издавала  со  дня  своего  рождения.  Паучок  Пау  на  ковре-самолёте  не  выдержал  и  полетел  вниз.  Лямба  и  Лякса,  недолго  думая,  попрыгали  туда  же.  Об  Эльфире,  бегущей  в  направлении,  обратном  тому,  в  котором  находилась  Эльфелевая  Башня,  никто  даже  не  вспомнил.
—  Ну?
—  Что  тут  случилось?
—  Что  вы  тут  засели?  —  неслись  из  колодца  голоса.
—  Ляпка,  —  совершенно  счастливым  голосом  сказала  Сольвейг,  —  нашла  мою  звёздочку.  Смотрите.
Все  задрали  головы.  И  правда,  из  глубокого  колодца  было  видено  звёздное  небо,  а  в  небе  —  звёздочка  Сольвейг.  Все  её  сразу  узнали.
А  потом  неба  стало  не  видно  —  в  колодец  заглядывал  Домашек  и  два  здоровенных  кота.
—  Эй!  —  кричал  Домашек.  —  Чего  там  у  вас  случилось?
—  А  что  у  нас  может  случиться,  —  счастливым  голосом  спросила  Сольвейг,  —  если  у  нас  есть  Чаша  Счастья,  которая  всё  время  нас  опекает?
И  все  счастливо  захохотали.  А  когда  все  выбрались  и  познакомились  с  Паучком  Пау,  Ляпка  сбегала  за  земляничкой  и  притарабанила  ему  на  ковёр-самолёт  целых  четыре  землянички.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=217844
рубрика: Проза, Сказки, детские стихи
дата поступления 24.10.2010

Эльфы с поперечки кн 3 ЛЯМБА, ЛЯПКА, ЛЯКСА И ПАУЧОК ПАУ

ЛЯМБА,  ЛЯПКА,  ЛЯКСА  И  ПАУЧОК  ПАУ




Анатолий  Птицын

Всем  известно  —  это  честно,  что  на  Поперечке  была  счастливая  жизнь  —  особенно  для  эльфов.  Начиная  с  Домашека  —  маленького  Старшего  Эльфа  с  Поперечки,  который  был  самым  умным,  смелым  и  ловким,  жил  в  домике  эльфов,  покрытом  желтой  черепицей,  и  хранил  Чашу  Счастья,  которая  без  конца  пополнялась  счастьем  сама  по  себе  —  просто  так  же  необъяснимо,  как  железная  бочка  во  дворе  пополняется  водой,  в  которой  живут  головастики…
И  Счастье,  которым  была  наполнена  Чаша  Счастья  до  самых  краёв,  конечно,  наполняло  счастьем  всех  эльфов  с  Поперечки  —  начиная  от  Домашека,  которому  не  мешали  быть  счастливым  даже  длинные  дни,  и  те,  что  он  проводил  за  учебниками  по  магии  эльфов  (большую  часть  дня),  и  кончая  Симой  с  Синюшником.
Сима,  которая  была  чистокровной  эльфочкой,  притом,  что  её  спутник  и  дружок  —  Синюшник  ни  капельки  не  был.  Синюшник  не  был  эльфом,  Синюшник  был  Пластинчатым.  Пластинчатые  все  малоразговорчивые  и  малоподвижные.  Но  Симин  Синюшник  бегал  за  Симой  как  собачонка  и  любил  поговорить…
Вот  Симу  всегда  наполняло  счастье,  так  же,  как  Чашу  Счастья,  а  что  касается  Синюшника,  то  если  бы  он  не  был  счастлив  —  то,  спрашивается,  —  чего  бы  он  тогда  таскался  за  Симой!  За…  Симой…  За  Симой…
Это  не  я  повторяю.  Это  шелестят  пластинки  Синюшника.  Из-за  его  медлительности  Симе  всё  время  приходилось  тянуть  Синюшника  за  руку  —  и  она  вечно  опаздывала  на  мероприятия.
Теперь  можно  говорить  всё  —  спросите  меня  —  и  как  чувствовал  себя  Миляга?  Эльф  с  Поперечки.  Я  отвечу  —  прекрасно.  Просто  прекрасно,  —  он  верховодил  своей  деревянной  кукушкой  в  Часах  —  в  комнате,  где  он  жил  —  вывел  у  домашней  собачки  блох,  забыл  обо  всех  неприятностях  и  часто  бегал  на  речной  пляж  —  к  своему  лучшему  эльфину  Рембику.
Эльфины  —  это  эльфы,  которые,  как  дельфины,  живут  в  воде.
Природных  —  настоящих  эльфинов,  почти  не  встречается  —  и  наш  эльфин  Рембик  тоже  когда-то  был  самым  обыкновенным  эльфом  —  да?  А  потом  —  однажды  —  на  Поперечку  обрушилось  Стихийное  бедствие.  Речка  прохудилась,  вышла  из  берегов  и  залила  всю  Поперечку.
Кто  мог  —  спасался  на  крышах  домов,  кто  мог  —  спасался  на  верхушках  деревьев,  на  плывущих  садовых  лестницах  и  на  заборах.
Все  надеялись  на  лучшее,  но  вода  всё  прибывала.  И  эльфин  Рембик  —  тогда  ещё  эльф  —  решил  спасти  Поперечку  и  бросился  в  воду.  Он  пробыл  под  водой  так  долго,  что  все  подумали,  что  он  утонул  —  но  Рембик  не  утонул.  Когда  уже  все  отчаялись  его  увидеть,  он  выплыл  из  речки  —  измученный  и  довольный.  Что  там  было  —  что  ему  пришлось  делать  и  пережить  —  Рембик  никогда  никому  не  рассказывал  —  но  речка  вернулась  в  свои  берега,  вода  спала,  и  всё  снова  стало  очень  хорошо.  За  исключением  того,  что  Рембик  перестал  быть  эльфом.  Он  стал  эльфином.
За  время  вынужденного  пребывания  под  водой  его  организм  так  изменился,  что  Рембик  перестал  быть  сухопутным  жителем.  Вода  сделалась  для  него  совершенной  необходимостью  —  и  он  больше  не  мог  жить  на  суше…  —  и  стал  жить  в  речке  на  Поперечке…  Что  почти  ну  ничуточки  не  мешало  эльфину  Рембику  быть  счастливым  —  и  всё  время  помнить  о  своих  друзьях  —  эльфах,  ради  которых  он  совершил  подвиг.
Эльф  Миляга  частенько  захаживал  на  речной  пляж  —  позагорать,  покупаться  и  пообщаться  с  эльфином  Рембиком.
Там  часто  бывал  и  Фантос  —  самый  красивый,  высокий  и  энергичный  эльф  с  Поперечки.  Фантос  не  выносил  одиночества  и  всегда  искал  компанию  —  а  какая  компания  может  быть  лучше?  Конечно,  и  красавец  Фантос  был  счастлив.
Я  ещё  два  слова  расскажу  о  Сольвейг  —  помните?
Сольвейг  была  той  самой  эльфочкой,  которая  не  могла  разглядеть  в  ночном  небе  свою  звёздочку…
Когда  рождается  эльф,  на  небе  загорается  новая  звёздочка.  Так  было  всегда  —  понимаете?  Но  только  не  в  случае  с  Сольвейг.  У  Сольвейг  на  небе  не  было  своей  звёздочки.  Нет  —  её,  конечно,  не  могло  не  быть  —  коль  скоро  Сольвейг  жила  на  этом  свете  —  скорее  всего,  звёздочка  Сольвейг  была  такая  маленькая,    что  её  просто  не  было  видно,  и  поэтому,  хотя  Чаша  Счастья  была  полна  —  эльфочка  Сольвейг  всегда  выглядела  чуточку  —  ну  самую  чуточку  расстроенной.  И  это,  с  одной  стороны,  очень  печалило  её  друзей,  а,  с  другой  стороны,  очень  радовало  Эльфиру.
Кто  такая  Эльфира?  Сейчас  я  вам  расскажу,  минуточку…
Эльфира  была  толстой  и  неопрятной  жительницей  Поперечки,  отдалённо  похожей  на  эльфочек,  Эльфира  была  страшной  злюкой  и  пакостницей.  Когда  она  встречала  на  своём  пути  какого-нибудь  знакомого  —  или.  Ещё  лучше,  новенького,  Эльфира  злорадно  улыбалась  толстыми,  мясистыми  губами  и  злобно  помаргивая  маленькими  глазками,  говорила  вместо  «Здравствуйте»:  
—  Сейчас  будет  немножечко  больно!
И  от  этого  всем  становилось  немножко  не  по  себе  —  а  особенно  впечатлительные  грохались  в  обморок.  Только  эльфы  с  Поперечки,  у  которых  была  своя  Чаша  Счастья,  не  обращали  на  Эльфиру  никакого  внимания  —  а  Эльфира  —  наоборот  —  больше  всего  на  свете  старалась  нашкодить  именно  им  —  эльфам.
Именно  поэтому  Эльфиру  так  радовала  грустная  Сольвейг.
Вы  ещё  не  скучаете?  Не  скучайте  —  не  надо.
Именно  поэтому  день,  в  который  треснула  Чаша  Счастья,  был  самым  счастливым  днём  в  жизни  Эльфиры.  Ах,  как  она  тогда  прочесывала  Поперечку  в  поисках  эльфов.  Как  ей  хотелось  добавить  им  неприятностей.
Но  эльфы  —  если  вы  помните,  сидели  в  домике  под  желтой  черепицей,  куда  Эльфира,  при  всём  желании,  попасть  не  могла.  Она  проворонила  свой  шанс  —  сделать  неприятность  беззащитным  (гномам?)  —  это  факт.  Это  сильно  отразилось  на  её  самолюбии.  Зато  с  тех  пор  Эльфира  забросила  все  занятия  —  она  перестала  отрывать  крылышки  мухам  и  стрелять  из  рогатки  по  воробьям,  перестала  совать  палки  в  спицы  велосипедов  и  плевать  из  скворечника  в  прохожих.  Скворцов  —  кстати  —  она  тоже  перестала  выгонять  и  отныне  —  стала  тенью  эльфов  с  Поперечки.
Эльфира  думала  только  о  том,  как  им  всем  покруче  насолить  —  и  совершенно  забыла  о  том.  Что  когда-то  хотела  стать  их  королевой.
Эльфира  хотела  пройти  брешь  в  защите  эльфов  с  Поперечки  —  ведь  если  защита  один  раз  дала  сбой  —  она  вполне  может  снова  дать  сбой.  Эльфира  тенью  ходила  за  эльфами  —  и  особенно  часто  преследовала  Сольвейг  —  ей  казалось,  что  Сольвейг  слабее  всех  остальных  эльфов  и  она  свирепствовала  возле  эльфочки,  звёздочки  которой  не  было  видно  и  ждала  подходящего  момента.
Правда,  правда  —  Эльфира  околачивалась  около  всех  эльфов  с  Поперечки  —  и  около  Симы  с  Синюшником,  и  около  Фантоса,  и  около  Миляги  —  заходила  даже  на  речку  —  вылить  на  Рембика    ведро  помоев  —  а  вот  возле  кого  она  —  Эльфира  страшно  не  любила  пройти  —  так  это  около  лучезарных  эльфочек  близняшек  —  Лямбы,  Ляксы  и  Ляпки.
—  Ха-ха-ха,
         Хи-хи-хи  —  Эльфира  —  дыра.
—  Эльфира  —  кусок  сыра.
—  Эльфира  —  картошка  без  мундира.
—  Эльфира  —  проныра.
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  —  помните?  Самую  первую    книжку  про  эльфов  я  начал  именно  с  них  —  с  лихих  и  задорных,  смешливых  тройняшек  —  близняшек  эльфочек  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  —  от  них  всегда  исходило  столько  оптимизма  и  столько  улыбок,  что  бедная  Эльфира  просто  не  выносила  их  присутствия.  В  их  присутствии  Эльфира  не  могла  и  помыслить  ни  о  какой  гадости  —  ей  даже  спрятаться  было  негде,  потому  что  там,  глее  появлялись  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  —  пропадали  тени.  Вот  так  —  честное  слово.  Тени  —  пропадали…  Где  же  тут  спрячешься?  Вот  —  то  есть  вам  всё  понятно,  так?
Эльфы  ходили  и  бегали,  катались  и  плавали  на  Поперечке  —  а  Эльфира  следовала  за  ними  как  тень,  пытаясь  устроить  хоть  кому-то  из  них  хоть  какую-то  пакость.
Ах,  как  ей  хотелось,  чтобы  их  —  эльфов  с  Поперечки  —  Чаша  Счастья  —  снова  треснула  бы!  Ах,  как  злобствующей  Эльфире  этого  хотелось!!!
Конечно.  Только  она  даже  дотронуться  до  них  не  могла.  Её  било  током.
Слушайте,  а  вы  ничего  не  знаете  про  ежовые  рукавицы?  Вам  они  нигде  не  попадались?
Эльфира  иногда  мечтала  о  том,  чтобы  у  неё  появились  ежовые  рукавицы.  Она  думала  о  том,  что,  может  быть,  с  помощью  ежовых  рукавиц  она  сможет  дотронуться  до  эльфов  с  Поперечки…  Может,  их  даже  обнять,  обнять,  как  следует.  Сказать  сквозь  слёзы  радости:
—  Сейчас  будет  немножечко  больно!
—  Цып-цып-цып-цып!  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  сидели  на  корточках  на  мелководье  в  речке.  Где  обитал  эльфин  Рембик  и  любовались  выводком  крохотных  утят.  Впрочем,  самый  маленький  утёнок  был  впятеро  больше  любой  из  смешливых  эльфочек  —  хоть  Лямбы,  хоть  Ляпки.  Хоть  Ляксы.
—  Цып-цып-цып  —  орала  Лямба.
—  Цып-цып-цып  —  орала  Лякса.
А  Ляпка  шлёпала  пятками  по  воде  —  обрызгивая  весь  мир,  и  кричала:
—  Гой-да!
И  в  это  время  на  бережок  вышла  Сольвейг—  конечно,  вы  понимаете  —  что  за  Сольвейг  по  пятам  кралась  Эльфира  —  она  собралась  подставить  Сольвейг  ножку,  или  обрушить  на  неё  камнепад,  или  закрыть  какую-нибудь  дверь,  в  которую  входит  Сольвейг,  перед  самым  её  носом.  Да.  Вот  такие  были  у  неё  планы.  А  вот  столкнуться  нос  к  носу  —  вернее,  к  трём  носам  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы,  в  планы  Эльфиры  не  входило.
Эльфира  растерялась  и  застыла  —  издали  её  можно  было  принять  за  какой-нибудь  выкорчеванный  пень  —  я  ведь  говорил,  что  её  сходство  с  эльфами  было  весьма  условное.  Сейчас  Эльфира  вообще  ничем  не  напоминала  эльфов.  Она  напоминала  выкорчеванную  корягу.
А,  между  тем  —  увидев  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу,  Сольвейг  обрадовалась,  точно  увидела  их  первый  раз  в  жизни.
—  Ой,  девочки,  —  сказала  Сольвейг,  —  вас-то  я  и  ищу.
—  Да?  —  простодушно  удивились  и  Лямба,  и  Лякса,  и  Ляпка.  —  А  зачем?
—  Зачем?
—  Да,  —  их  голоса  разносились,  дробились,  уносились  и  возвращались  с  эхом.  Казалось,  вся  окружающая  природа  —  и  речка,  и  лес,  и  полянка  спрашивают  у  Сольвейг.  —  Да?  А  зачем?
—  Я  хочу  найти  Эльфелевую  Башню,  —  сказала  Сольвейг,  —  и  надеюсь,  что  вы  мне  поможете…
Коряга  Эльфира  вся  обратилась  в  слух.
—  А  чего  тебе  не  хватает  на  Поперечке?  —  удивилась  Лямба.  —  У  нас  весело.
—  У  нас  здорово.
—  У  нас  всё  есть.
—  У  нас  полная  Чаша  Счастья,  —  так  загомонили  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  и  вместе  с  ними  загомонила  вся  природа  —  шум  стоял  такой  —  хоть  уши  затыкай.
Конечно,  Эльфира  никаких  ушей  затыкать  не  стала.
Тем  временем  всё  поутихло,  и  Сольвейг  тихонько  сказала:
—  Ах,  девочки  —  есть  вещи  поважнее  счастья.  Если  я  найду  Эльфелевую  Башню,  в  которой  живут  Самые  Старшие  эльфы,  то,  может,  они  мне  помогут  отыскать  на  небе  мою  звёздочку…  
«…Если  я  доберусь  до  Эльфелевой  Башни»  —  подумала  зловрединка  Эльфира  —  «то  я»  —  у  неё  даже  дух  захватило  от  тех  возможностей  наделать  гадостей,  если  она  сумеет  добраться  до  главного  сокровища  эльфов  —  Эльфелевой  Башни.
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  переглянулись.  Они  были  довольно  пустоголовыми  девочками  —  вернее,  эльфочками.
—  А  как  мы  поможем  найти  тебе  Эльфелевую  Башню?  —  спросила  Ляпка  и  поболтала  ногой  в  воде.  Она  хотела  понырять  в  омут  к  Рембику.  —  Ведь  даже  Домашек  не  нашел  туда  дорогу,  к  Эльфелевой  Башне  —  и  если  бы  его  не  встретил  седобородый  Старший  эльф  на  серебряном  драконе  —  то  ещё  не  известно,  чем  бы  закончилось  его  путешествие…
—  Да,  —  закричала  Лямба,  —  Сольвейг,  миленькая  —  как  мы  можем  помочь  тебе  найти  Эльфелевую  Башню?
Но  у  Сольвейг  был  ответ  на  вопросы  эльфочек  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы.  Она  знала    —  как.
Эльфира  доводит  Домашека  и  он  заводит  сторожевых  котов  —  Донки  Кота  и  Йошкиного  Кота.
—  Как?  Как?  —  закивали  Ляпка  и  Лякса.
—  Как?  —  Если  даже  на  важном  совете  никто  ни  до  чего  не  додумался  —  кроме  того,  чтобы  пойти  узнать  дорогу  к  Эльфелевой  Башне  у  Пролетающего  Бруса?
Сольвейг  покачала  головой  —  Ляпка  потрясла  какую-то  травинку  и  подставила  личико  —  ей  на  ресницы  упала  огромная  капля  воды…
Больше  это  напоминало  ведро  воды,  вылитое  на  голову  —  да.
Потому  что  даже  маленькая  для  нас  росинка  —  капелька  воды  —  для  маленькой  эльфочки  всё  равно,  что  ведро  воды.
Эльфира  даже  не  шелохнулась.
Лямба  и  Лякса  тоже  начали  трясти  травинки  —  но  на  них  ничего  не  капало.  Тогда  они  побежали  в  речку  —  они  плюхались  со  всей  силы,  распугивая  мальков  и  пытаясь  ухватить  убегающих  водомерок.  А  что?
На  самых  крупных  водомерках  вполне  можно  было  кататься,  и  если  бы  они  —  водомерки,  не  были  бы  такими  дикими  и  тупыми,  если  бы  их  можно  было  воспитать  и  приручить  —  то  на  них  можно  было  бы  носиться  по  речке  на  Поперечке,  как  на  скуттере…
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  много  раз  пытались  приручить  водомерок  —  но  у  них  ничего  не  вышло.  Водомерки  —  точно  дикие  мустанги  из  прерий,  не  желали  покоряться  эльфочкам  —  и  непременно  скидывали  их  в  воду…
Тем  временем  Сольвейг  терпеливо  ждала.  Она  не  обиделась  на  сестричек.  Она  присела  на  какую-то  крупную  песчинку  под  огромным  тентом  —  листом  лопуха.
Эльфира  незаметно  подобралась  немножко  ближе  —  но  стала  за  камушек,  из-за  камушка,  словно  тарелки  антенны,  торчали  её  уши.
Ляпка,  Лямба  и  Лякса,  брызгаясь  и  хохоча,  выбрались  на  сушу  и  попадали  в  песок  прямо  возле  Сольвейг.  Сольвейг,  как  ни  в  чем  ни  бывало,  продолжила  прерванный  разговор:
—  Девочки,  —  сказала  Сольвейг,  —  помните,  вы  рассказывали  мне  о  том,  что  знаете  место  на  Поперечке,  где  раскинул  свою  паутинку  паучок  Пау.
Лямба,  Ляпка  и  Лякса  гордо  закивали  —  ещё  бы.
Паучок  Пау,  ткущий  серебряную  паутинку,  умело  скрывался.  Не  каждому  дано  было  обнаружить  место,  где  раскидывал  свои  сети  таинственный  волшебный  паучок  Пау  —  на  Поперечке  —  например,  кроме  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  никому  не  удалось  обнаружить  паутинку  паучка  Пау,  никому  не  удалось  увидеть  его  или  поговорить  с  ним…
—  Да!
—  Конечно!
—  Знаем!  —  закричали  Лямба  и  Ляпка,  а  Лякса  захлопала  в  ладоши,  а  потом  —  от  избытка  чувств,  подняла  песчинку  —  ну  для  неё  это  был  камень,  и  запустила  её  куда  попало!
Попало  в  лоб  злюке  Эльфире.  Как  так  получилось  —  я  не  знаю.  Эльфира  —  которая  всё  было  обратилась  в  слух  —  обратилась  в  горящую  на  лбу  шишку.  Но  заинтересованность  Эльфиры  была  так  велика,  что  она  даже  зубами  не  скрипнула.  Только  слеза,  выкатившаяся  из  глаз,  упала  на  землю  и  раздавила  какое-то  амёбопитающееся.  Впрочем,  Эльфира  не  обратила  на  это  никакого  внимания.  Пока  тля  утаскивала  раздавленную  амёбопитающуюся  тварь,  Эльфира  прислушивалась.
—  Таки-так,
         Тыки-чок,  —  напевала  между  тем  Лякса,  —
         Знаем  мы,  где  паучок.
         Где  он  сложит  тяпки,
         Где  он  моет  лапки,
         Паутинку  вяжет  —
         Знаем,  а  не  скажем!
—  Мы  не  можем  этого  рассказать,  —  серьёзно  сказала  Лямба.  
—  Паучок  Пау  нам  доверился,  —  сказала  Лякса.
—  И  мы  пообещали,  что  никому  не  выдадим  его  расположение…
—  Да.
—  Да.
—  Да,  —  снова  вместе  закивали  маленькие  шалуньи  —  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.
—  Да  нет,  —  серьёзно  сказала  Сольвейг.  —  Мне,  в  общем-то,  не  важно,  где  именно  прячется  паучок  Пау  —  и  где  его  паутинка  —  этого  вы  мне  можете  не  рассказывать.  —  Это  ваше  дело!  А  мне,  —  продолжала  Сольвейг,  —  важно  вот  что  —  из  одного  очень  достоверного  источника  я  узнала  следующее…
—  …от  совы,  что  ли?  —  фыркнула  Лямба.
—  Наверное,  от  Падающего  Бруса,  —  догадалась  Лякса.
—  А,  может,  ей  дождь  нашептал?  —  задумчиво  поинтересовалась  Ляпка.  Она  знала,  что  кое-кто  умеет  беседовать  с  дождем,  и  ей  было  немножко  завидно.
Если  дождь  спрашивал  у  кого-нибудь,  кто  умел  с  ним  разговаривать,  дорогу  —  уточнял,  куда  ему  идти  —  то  всегда  отвечал  любезностью  на  любезность  —  сам,  в  свою  очередь,  рассказывал  дорогу  тем,  кто  у  него  —  у  дождика  —  о  чем-нибудь  спрашивал.  И  водомерке  ясно  —  что  Сольвейг  могла  подсказать  недавнему  утреннему  дождику  —  куда  ему  идти  и  выпытать  у  него  дорогу  к  Эльфелевой  Башне.
—  Ведь  так?  —  допытывалась  Ляпка  у  Сольвейг.  —  Ведь  так?
—  Эй!  —  остановила  её  Лякса.  —  Если  Сольвейг  узнала  дорогу  к  Эльфелевой  Башне  у  дождика,  то  причем  тут  паучок  Пау?
—  Ты  можешь  объяснить,  зачем  тебе  понадобился  паучок  Пау?  —  закричала  Лямба.
—  Причем  здесь  паучок  Пау?  —  закричала  Ляпка.
—  Зачем  ты  его  ищешь?  —  удивилась  Лякса.
Они  так  громко  спрашивали,  что  Эльфире  не  пришлось  даже  напрягать  слух.  
Сольвейг  ждала,  пока  эльфочки  успокоятся  и  перестанут  её  теребить,  а  потом  продолжила:
—Один  заслуживающий  доверия  друг.
—  Ты  говорила  —  источник,  —  возразила  Лямба.  Ляпка  и  Лякса,  которые  уже  приплясывали  от  интереса  и  ожидания,  зашипели  на  неё  все  втроём.  Втроём  —  конечно.  Ляпка  —  раз.  Лякса  —  два,  а  Эльфира  из-за  камушка  —  три.  Вы  что,  Эльфиру  не  считаете?  
Сольвейг  не  считала.  Вообще  никто,  кроме  нас,  не  считал.  Эльфиру  никто  до  сих  пор  не  выявил.
—  Так  вот,  —  снова  начала  Сольвейг.  —  Один…
—Короче!  —  завыли  все  четверо  слушателей.
Даже  парочка  водомерок  замерла,  а  Фантос  с  той  стороны  речки  помахал  рукой.  Сольвейг  улыбнулась.  Ей  самой  хотелось  короче,  потому  что  её  утомило  длительное  общение  с  кем-то.  А  сейчас  она  общалась  не  просто  с  кем-то,  а  с  Лямбой,  Ляпкой  и  Ляксой.
—  Я  узнала,  —  кротко  сказала  Сольвейг,  —  что  Паучок  Пау  ткёт  волшебную  паутину.
—  Ну,  извините  —  тут  все  снова  не  выдержали  и  стали  фыркать.  —  Эка  новость!  Паучок  Пау  ткёт  волшебную  паутинку  —  да  это  всем  известно.  Да  это  никому  не  интересно.  Да  кто  же  этого  не  знает?  Да  это  ясно  даже  попугаю.  Да  о  свойствах  паутинки  Паучка  Пау  рассказывали  сказки,  легенды,  истории  и  мифы.
Ляпка,  например.  Знала,  что  если  вырядиться  в  паутинку  Паучка  Пау  —  то  будешь  невидимой  для  окружающих,  а  Лямба  знала,  что  паутинкой  Паучка  Пау  можно  притягивать  грибы  и  орехи.  А  Эльфира…  Тьфу  —  а  причем  тут  Эльфира?  —  А  Эльфира  притом,  что  она  тоже  столько  всего  знала,  что  у  неё  зачесался  язык  рассказать  всё.  Так  зачесался,  так  зачесался,  что  она  его  вытянула  и  ткнула  в  муравьиную  кучу.  А  муравьи  в  него  сразу  вцепились.  Эльфира  потерпела  минуточку  и  проглотила  язык  —  вместе  с  муравьями.  Но  тут  же  выплюнула  —  он  уже  не  чесался  и  был  без  муравьёв.
А  Лякса  вспомнила  даже,  что  росой,  собранной  с  паутинки  Паучка  Пау  можно  умывать  лицо,  представляя  себе  кого-нибудь  другого.  И  твоё  лицо  становилось  похоже  на  лицо  того,  кого  ты  представляешь.
—  Да?
—  Да?
—  Так?
—  Это?  —  спрашивали  близняшки.
Сольвейг  качала  головой.
—  Нет,  нет,  девочки.  Волшебные  свойства  нити  Паучка  Пау,  которые  интересуют  меня,  совершенно  иные.  Добрые  знакомые  подсказали  мне,  что  нить  Паучка  Пау  скатывается  в  клубочек.  Если  этот  клубочек  заговорить  и  бросить  перед  собой  на  землю  —  то  он  приведет  тебя  туда,  куда  ты  захочешь!
—  Ага!  —  сразу  сообразила  Ляпка.  —  Если  бы  Домашек  с  треснувшей  Чашей  Счастья  знал  бы  об  этом  —  то  клубочек  привёл  бы  его  прямиком  к  Эльфелевой  Башне,  и  ему  не  пришлось  бы  блуждать  наугад  —  правильно?
—  А  откуда  ты  это  знаешь?  —  спросила  у  Сольвейг  Лямба.
А  Рембик,  вынырнувший  из  воды  —  он  подплыл  так,  что  никто  не  видел  —  эльфин  Рембик  —спросил:
—  Девочки,  креветок  не  хотите?
Всем  сразу  захотелось  креветок.  Даже  Сольвейг.
Эльфира  —  если  бы  не  пряталась,  тоже  бы  подошла  покреветничать,  но  она  догадывалась,  что  разговор  ещё  не  окончен.
Рембик  раздал  эльфочкам  креветок,  помахал  перепончатой  лапкой  и  ушел  в  глубину,  а  эльфочки  продолжали  разговор.
—  Дорогая  Сольвейг,  —  начала  Лямба,  —  мы  с  сестричками  не  самые  умные  эльфы  на  Поперечке  —  но  подумай  —  Чаша  Счастья  цела  —  мы  все-все,  включая  тебя,  счастливы  —  и  Домашек,  и  Фантос,  и  Рембик,  и  мы,  и  Сима  с  Синюшником  —  и  было  бы  странно  отпускать  тебя  в  путешествие  к  Старшим  Эльфам  без  всякого  серьёзного  повода.
—  А  какой  ещё  вам  нужен  серьёзный  повод?  —  удивилась  Сольвейг.  —  Ведь  я  прошу  вас  об  услуге,  которую  я  сама  оказала  бы  вам  с  удовольствием.  Какой  повод  вам  ещё  нужен?
—  Ну,  вот  если  бы  у  нас  у  всех  снова  начались  неприятности,  —  сказала  Лякса.
Эльфира  ухмыльнулась:  «Неприятности?  —  неприятно  подумала  она.  —  Неприятности  будут.  У  вас  у  всех».
—  Ну,  а,  кроме  того,  —  сказала  Ляпка,  —  Паучок  Пау  раскидывает  свою  паутинку  каждый  день  в  новом  месте,  и  его  ещё  надо  найти!
—  А,  кроме  того,  —  сказала  Лямба,  —  Паучок  Пау  очень  высоко  ценит  свою  сеть  и  нужно  уговорить  его  отмотать  нити  на  клубочек  —  и  это  должна  быть  правильная  нить.  Потому  что  мы  не  знаем,  Сольвейг,  и  ты  тоже,  наверное,  не  знаешь  —  какая  нить  нужна  для  дорожного  клубочка  —  утренняя,  вечерняя,  с  росой  или  прокалённая  солнцем…
Так  говорили  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  Видя,  что  Сольвейг  совсем  расстроилась,  закричали:
—  Сольвейг!  Не  горюй.  Мы  завтра  же  отыщем  на  Поперечке  Паучка  Пау  и  попросим  у  него  клубочек  нужных  нитей  без  всяких  условий  и  неприятностей.  Мы  верим  тебе,  Сольвейг.
А  Эльфира  за  камнем  злорадно  подумала:  «Нет  уж  —  милые.  Неприятности  у  вас  будут.  А  у  меня  завтра  будет  тяжелый  день.  Я,  Эльфира,  устрою  вам  испытания,  которые  будут  почище  трещины  в  Чаше  Счастья  —  а  потом,  когда  вы  на  блюдечке  принесете  Сольвейг  клубочек  —  я  украду  его  у  этой  глупой  девчонки,  и  сама  отправлюсь  к  Эльфелевой  Башне.  И  там  стану  королевой  эльфов!»
Вот  так  решила  Эльфира  —  но  об  этом  никто  не  знал  —  потому  что  теперь,  когда  она  узнала  тайну,  Эльфира  решила  немедленно  скрыться  —  чтобы  случайно  не  раскрыть  своё  присутствие.
А  Сольвейг  сердечно  поблагодарила  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  и  в  глазах  у  неё,  да  и  в  сердце,  снова  появилась  надежда.  Ах,  как  хотелось  Сольвейг  увидеть  свою  звёздочку!

…
На  следующее  утро  Эльфира  встала  так  рано  —  как  только  можно.  Наверное,  ещё  петухи  не  пропели.
Да  кто  же  так  рано  встаёт?  —  не  поверите  вы  —  Эльфира.  Эльфира,  когда  её  душила  злоба,  могла  вообще  не  спать  —  если  хотите  знать.  Сутками.  А  в  этот  день,  в  день,  который  ещё  даже  не  обозначился,  Эльфире  надлежало  повторить  тот  кошмар,  который  преследовал  эльфов  тогда,  когда  треснула  Чаша  Счастья.
Эльфира  собиралась  в  одиночку  создать  эльфам  с  Поперечки  трудности,  которые  они  ощутили  в  день,  когда  треснула  Чаша  Счастья.
Представляете,  в  каком  боевом  настроении  встретила  Эльфира  этот  день.
Первым  в  её  списке  значился  Фантос.  И  вовсе  не  потому,  что  Фантос  особенно  не  нравился  Эльфире  —  просто  —  ведь  надо  же  было  с  кого-нибудь  начинать.  
Если  кто-то  спросит  меня  —  а  зачем  Эльфира  вообще  затеяла  это  дело  —  приводить  в  полный  беспорядок  дела  эльфов  с  Поперечки  —  Домашека,  Фантоса,  Миляги,  Рембика,  Симы  с  Синюшником?!  Эльфира  решила,  что,  если  эльфы  будут  заняты  своими  делами  —  каждый  своим  —  то  они  меньше  будут  соваться  в  дела  тройняшек  —  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  —  которым  предстояло  найти  Паучка  Пау  и  уговорить  его  дать  им  клубочек  паучьей  путеводной  нити,  ведущей  к  Эльфелевой  Башне.
Именно  поэтому  неприятности  для  Сольвейг  в  распорядке  дня  Эльфиры  не  значились  —  Сольвейг  не  должна  была  подозревать,  что  кто-то  знает  о  её  планах.  Сольвейг  должна  была  быть  расслаблена  и  спокойна.
Эльфира  очень  надеялась,  что  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  отыщут  Паучка  Пау  и  выпросят  у  него  нить.  И  что  Сольвейг  вовремя  получит  клубочек,  возьмёт  его  в  руки.  Так  что  ей,  Эльфире,  останется  только  протянуть  руку  и  отнять  заветный  клубочек  у  Сольвейг.
Эльфира  не  собиралась  следить  за  сестрами-тройняшками  и  вынюхивать,  где  прячется  осторожный  Паучок  Пау  —  на  фиг  ей  это  было  нужно!  Эльфире  не  нужно  было  знать,  где  Паучок  Пау  сегодня  раскинет  свою  сеть  —  всё  равно,  завтра  он  поменяет  место  её  расположения.  Она  вполне  надеялась  на  пронырливых  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу.  И  была  уверена,  что  ей  сегодня  посчастливится,  и  главный  приз  сегодня  —  клубочек  путеводных  нитей,  ведущих  к  Эльфелевой  Башне,  достанется  именно  ей.
Хотите  —  верьте,  хотите  —  нет.  Эльфира  была  в  этом  уверена.  Поэтому  она  с  лёгким  сердцем  занялась  осуществлением  своего  плана  —  устроить  оставшийся  за  пределами  …  Эльфиры  день  «треснувшей  Чаши  Счастья».
Итак,  начать  Эльфира  решила  с  Фантоса  —  вы,  конечно,  помните,  что  было  такое  раннее  утро,  что  оно  ещё  само  не  подозревало,  что  оно  —  утро.
Эльфира  осторожно  прошла  по  Поперечке,  к  месту  ночлега  эльфа  Фантоса.  Дом  для  эльфов  понятие  относительное  —  я  вам  об  этом  уже  говорил  —  правда?  Правда.  
Каждый  эльф  на  Поперечке  жил,  где  хотел  —  и  только  маленький  Старший  Эльф  Домашек,  единственный  эльф  на  Поперечке,  жил  в  домике.  В  домике  под  желтой  черепицей.  Потому  что  это  был  общий  дом  эльфов  с  Поперечки,  там  хранились  их  книги,  игрушки,  серебряная  посуда  и  учебники.  Туда  они  приходили  заниматься  и  учиться  чему-нибудь  новому.  
Там  хранилось  их  главное  сокровище  —  Чаша  Счастья,  присутствие    которой  —  кстати,  отпугивало  от  домика  всех  живых  существ.  Да.  У  Чаши  Счастья  было  такое  свойство  —  отпугивать  от  домика  эльфов  всех,  кроме  эльфов.  Что  на  самом  деле  заставляло  всех  убегать  от  домика  эльфов  —  никто  не  знал.  Было  ли  это  излучение,  или  ультразвук,  или  Чаша  Счастья  эльфов  умела  угрожать  и  предупреждать  всех  незваных  гостей,  что  им  придётся  плохо  —  не  знаю.  Знаю  только,  что  мало  кто  отваживался  подходить  к  домику  эльфов,  из-за  неведомой  угрозы,  исходящей  от  Чаши  Счастья.  И  по  той  же  причине  домашние  животные  у  Домашека  надолго  не  задерживались  —  от  Домашека  сбегали  и  хомячки  и  попугайчики,  неведомо  как  убирались  рыбки  из  аквариума  и  никогда  не  водились  тараканы,  не  приспосабливались  мыши  и  крысы,  а  собаки  и  кошки  —  хоть  кормил  их  Домашек  на  славу,  сбегали  от  него,  едва  вытерпев  один-два  дня.  Нормально.
Однако  злобной  Эльфире  на  все  эти  предрассудки  было  наплевать.  Она  не  боялась  ни  гадюк,  ни  выкорчеванных  пней,  встающих  ночью  у  неё  на  дороге,  ни  летучих  белых  мышей,  ни  хрустальных  параллелепипедов,  ни  Чаши  Счастья.
Именно  поэтому  Эльфира  решила  пойти  к  Домашеку  днём  —  она  надеялась,  что  двери  у  Домашека  днём  будут  открыты  и  она  начудит  там,  в  домике,  в  своё  удовольствие.
Конечно,  она  не  надеялась  ничего  сделать  Чаше  Счастья  эльфов  с  Поперечки  —  а  что  она  могла  ей  сделать?  Но  вообще-то  рассчитывала  нанести  Домашеку  ощутимый  урон  напоследок.  Почему  напоследок?  Потому  что  она  рассчитывала,  что  к  тому  времени,  как  она  побывает  у  Домашека,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  найдут  Паучка  Пау,  выпросят  у  него  клубочек  и  передадут  его  Сольвейг.
А  Сольвейг  —  эта  милашка,  сама  рада  будет  отдать  Эльфире  клубочек,  если  Эльфира  её  об  этом  очень  попросит  —  ведь  правда?  Конечно.  Конечно.  Конечно.  Эльфира,  конечно,  умеет  просить.

Насвистывая,  и  надев  на  шею  все  три  круга  ливерной  колбасы,  Эльфира  безмятежно  шла  к  Домику  маленького  Старшего  Эльфа  Домашека,  нимало  ни  о  чем  не  беспокоясь…

Эльфира  —  наделавшая  с  утра  столько  зла  и  пакостей,  беззаботно  шла  к  домику  Домашека,  совершенно  не  подозревая,  что  за  ней  увязался  хвост.  А  что  же  вы  хотите  —  кто  носит  на  шее  по  три  круга  ливерной  колбасы,  безусловно,  рискует  обзавестись  хвостом.  Самое  ужасное  для  таких  простаков  заключается  в  том,  что  подобные,  привязавшиеся  к  ним  хвосты,  чаще  всего  бывают  с  зубами  —  так  произошло  и  на  этот  раз…
Знаете  —  через  Поперечку  часто  проходили  всякие  прохожие  —  кто  шел  туда,  кто  шел  сюда  —  кто  шел  полюбоваться  видами,  кто  хотел  пройти  через  поле,  речку,  куда-то  ещё,  а  кто  просто  блуждал  без  цели  в  поисках  пропитания.  К  таковым  относились  два  совершенно  посторонних  на  Поперечке,  совершенно  случайно  проходивших  мимо,  совершенно  оголодавших  кота.
Кто  именно?  Да  вряд  ли  вы  их  знаете!
Нет,  вы  все-таки  настаиваете,  чтобы  я  вам  назвал  этих  котов?  Хорошо  —  это  были  Донки  Кот  и  Йошкин  Кот  —  совершенно  одичавшие,  потерявшиеся,  отмороженные  и  очень,  очень  давно  не  жравшие!
И  когда  на  их  пути  оказалась  обаятельнейшая,  нежнейшая,  мяконькая…  нет,  не  Эльфира  —  а  ливерная  колбаса,  висевшая  на  Эльфириной  шее  —  само  собой  разумеется,  что  обезумевшие  от  голода  пришельцы  незаметно  последовали  за  нею,  надеясь,  что  она  будет  проходить  …,  или  под  стеночкой,  или  за  кустиками  —  чтобы  на  неё  можно  было  напасть  и  отнять  у  неё  сладкую  ливерную  колбасу  —  Собачью  радость,  последний  трофей  Эльфиры.
Но  как  назло,  Эльфира,  которая  уже  совершила  большую  часть  запланированных  на  сегодня  пакостей  шла  по  широким  открытым  местам,  ни  капельки  не  таясь,  и  собираясь  вот  так  же,  не  таясь  —  среди  бела  дня  зайти  в  домик  эльфов,  и  там  тоже  напакостить  как  следует.  А  потом  идти  навстречу  Сольвейг.
Домашека  Эльфира  не  боялась  —  никого  не  боялась  —  Чашу  Счастья  она  трогать  не  собиралась  и  поэтому  шла  совершенно  спокойно,  считая,  что  ей  —  ну  совершенно  нечего  опасаться.  Колбасные  круги,  которые  Эльфира  отняла  у  Миляги,  болтались  у  неё  на  шее,  а  от  кругов  шел  аромат,  от  которого  кружилась  голова  у  следящих  и  следующих  за  Эльфирой  зловещих  незнакомцев  —  оголодавших  до  безумия  котов  —  Донки  Кота  и  Йошкиного  Кота.
Ну,  что  —  переворачиваем  страницу.
…  Коты  —  Донки  Кот  и  Йошкин  Кот  неотступно  следовали  за  Эльфирой.  Им  было  наплевать  на  то,  что  она  Эльфира,  на  то,  что  она  злобная,  толстая  и  неряшливая,  на  то,  что  при  встрече  с  каждым,  кто  попадался  ей  на  глаза,  она,  гадливо  улыбаясь,  предупреждала:
—  Сейчас  будет  немножечко  больно.
Всё  это  совершенно  не  интересовало  истощенную  пару  —  Донки  Кота  и  Йошкина  Кота  —  их  интересовала  только  колбаса  и  место,  где  эту  колбасу  можно  схватить,  стащить  с  безобразной  головы  и  сожрать…  сожрать…  сожрать…
Что?  Колбасу  можно  сожрать  только  один  раз,  а  не  три?  Тогда  ладно…  Сожрать…  Сожрать…
И  когда,  наконец,  Эльфира  дошла  до  какого-то  домика  и  зашла  на  крыльцо  —  Донки  Кот  и  Йошкин  Кот,  преследующие  ливерную  колбасу,  поняли  —  это  их  шанс.  В  комнатах  домика,  толстой,  на  шее  у  которой  висела  колбаса,  деваться  от  них  было  некуда.  Ага?  Точно…
Кстати  —  вы  думаете,  никто  не  видел,  что  за  Эльфирой  следуют  два  злобных  голодных  кота,  готовые  её  сожрать?  Да  все  видели  —  и  белочки,  и  кузнечики,  и  …  и  соседи  —  но  Эльфиру  никто  не  предупредил  об  опасности.  Только  ворона,  оставившая  в  зубах  у  Эльфиры  десяток  перьев,  промурлыкала:
—  Сейчас  будет  немножечко  больно…
Тик-так  —  тикали  часы,  и  колбаса  на  шее  у  Эльфиры  колыхалась  и  тикала  как  мина  замедленного  действия.
Вот  Эльфира  вошла  во  двор,  вот  она  подошла  к  двери  домика  эльфов  —  вот  она  прислушалась  к  тому,  что  происходит  в  домике,  и,  наконец,  вошла.  Коты  в  одном  прыжке  тоже  оказались  на  крыльце.
Забудка…  незабудка…  Ничего  такого  —  что  было  бы  ничем…  Я  просто  хочу  досказать  эпизод  со  злодеями  —  Эльфирой,  с  тремя  кругами  колбасы  на  шее,  пробравшейся  в  дом  Домашека,  чтобы  нашкодить,  и  двух  бездомных  и  ужасно  голодных  котов  —  Донки  Кота  и  Йошкиного  Кота…
Итак,  дверь  в  домик  эльфов  была  не  заперта  —  потому  что  Домашеку  и  в  голову  не  приходило,  что  кто-то  на  Поперечке  может  войти  к  эльфам  без  спроса  и  без  приглашения.  Как  видите  —  Эльфира,  которая  собиралась  в  ближайшее  время  навсегда  покинуть  Поперечку  —  посмела  войти  в  домик  эльфов,  да  ещё  и  со  злыми  намерениями.  А  два  бродячих  кота  —  Донки  Кот  и  Йошкин  Кот,  которые  преследовали  Эльфиру  —  вообще  знать  не  знали  ни  о  каких  эльфах  —  понятия  не  имели,  что  домик  под  желтой  черепичной  крышей  —  вотчина  Старшего  маленького  эльфа  с  Поперечки  —  Домашека.
Эльфира  зашла  в  домик  уверенно  —  откуда  было  знать  голодным  дрянным  котам-  бродяжкам  —  что  она  заходит  не  к  себе  домой?  Ну?  Так  или  нет?  Вот.
То  есть  Эльфира  не  успела  выйти  из  прихожей  в  комнату,  как  коты  тоже  проскользнули  в  дом.  Вау!
В  прихожей  и  в  комнатах  было  темно  —  только  где-то,  откуда-то  —  вероятно,  от  Чаши  Счастья,  шло  слабое  свечение,  от  которого,  впрочем,  во  мраке  не  становилось  светло…
Однако  темнота  ничуть  не  мешала  котам  —  они  ориентировались  на  запах  колбасы  и  уверенно  шли  по  следу  Эльфиры…    Не  успела  эта  девушка  сбросить  на  пол  какую-то  статуэтку  и  разбить  блюдечко…    Не  успела  она,  шарясь  в  темноте,  разорвать  салфеточку,  как  коты,  пришедшие  в  неистовство  от  близости  еды,  набросились  на  толстую  Эльфиру  и  вгрызлись  в  висящую  у  неё  на  шее  колбасу.
Представьте  себе  на  секундочку  состояние  Эльфиры  —  злобная  толстуха  была  настроена  нашкодить  в  доме  у  Домашека,  и  была  уверена,  что  ей  никто  не  помешает.  В  это  время  Домашек  гулял  по  Поперечке.
Злобная  Эльфира  знала  также,  что  никаких  ловушек  и  сторожей  в  домике  эльфов  нет  —  их  там  никто  никогда  не  ставил.  Она  была  уверена  в  собственной  безнаказанности  и  уже  начала  безобразничать  прямо  так  —  в  темноте,  не  включая  света  —  как  вдруг  на  неё  обрушилось  что-то  шипящее,  вонючее,  когтистое  и  цепкое.  Оно  орало  двумя  громкими  мяукающими  голосами,  царапалось  восемью  лапами,  хлестало  Эльфиру  по  морде  двумя  хвостами  и  рвало  у  неё  с  шеи  её  трофей  —  три  круга  ливерной  колбасы.
Впрочем,  Эльфира  не  думала  о  ливерной  колбасе,  она  думала  о  собственной  шкуре  —  Эльфира  размахивала  руками,  отмахиваясь  от  рвущих  её  призраков,  словно  от  …  гусениц,  потом  заорала  и  полезла  из  домика  эльфов  наобум.  То  есть  куда  попало.
Коты  закрутили  Эльфиру,  выхода  она  не  видела,  и  помчалась  просто  на  сквознячок.  А  сквознячком  тянуло  в  домике  эльфов  из  камина.
Эльфира  не  думала  ни  о  каком  камине,  …  —  она  хотела  поскорее  убраться  из  опасного  места,  и  поэтому  залезла  в  камин,  а  из  камина  в  трубу.  В  трубу  —  слышите  —  Эльфира  полезла  в  трубу  —  и  пролезла  —  слышите  —  ведь  на  шее  у  неё  уже  не  было  —  слышите  —  не  было  колбасы.  Эльфира,  обливаясь  слезами  и  обдирая  локти  и  платье,  выскочила  из  трубы  и  рванула  прямо  в  кусты…
Ох,  не  сразу  она  отдышалась…
Тем  временем  Донки  Кот  и  Йошкин  Кот  слопали  колбасу,  заморили  червячка  и  задумались  —  куда  это  они  попали.  Тут  вспыхнул  свет,  и  на  пороге  комнаты  появился  маленький  Старший  Эльф  с  Поперечки  Домашек.
Конечно,  первым  делом,  он  бросился  к  Чаше.  Чаша  была  цела.  Потом  Домашек  уставился  на  котов  —  Донки  Кота  и  Йошкиного  Кота.  Таких  котов  он  ещё  не  видел.  Эти  оборванцы  стояли  около  самой  Чаши  Счастья  и  облизывались,  и  Чаша  Счастья  эльфов  с  Поперечки  не  отбрасывала  их  в  сторону  и  не  пугала.
—  Ну,  —  строго  спросил  Домашек  у  котов  —  и  показал  на  разбитые  блюдца  и  порванные  салфетки,  —  ваша  работа?
Коты  отрицательно  замотали  головами  —  они  тут  были  ни  причем!
Впрочем,  Домашеку  ничего  не  стоило  восстановить  картину  происходящих  недавно  событий.  Конечно,  у  него  не  было  камер  слежения,  зато  было  кое-что  получше  —  и  он  воочию  увидел  картинку  того,  что  происходило  в  домике.
Увидев,  что  хулиганила  в  домике  эльфов  Эльфира,  Домашек  очень  удивился  —  увидев,  как  с  Эльфирой  расправились  коты  —  Йошкин  Кот  и  Донки  Кот,  Домашек  смягчился.  Он  подумал,  что  такие  боевые  коты  ему  не  помешают  для  охраны  —  а  главное  —  Чаша  Счастья  ничего  не  имела  против  этих  котов.  Явно  ничего  не  имела.  И  это  было  главное.
—  Ладно.  —  Сказал  Домашек.  —  Хотите  остаться?
Коты  закивали.  Домашек  подумал,  что  надо  бы  немедленно  найти  и  наказать  Эльфиру  —  но  сначала  следовало  накормить,  привести  в  порядок  и  обучить  котов,  и  он  решил  не  торопиться.
А  вот  кто  торопился  —  так  это  Эльфира  —  сами,  небось,  понимаете  —  теперь  ей  следовало  найти  Сольвейг  —  и  пока  за  ней  —  за  Эльфирой,  не  пустились  вдогонку  —  отнять  у  Сольвейг  клубочек  путеводных  нитей  и  поскорее  убраться  с  Поперечки.  Эльфира  надеялась,  что  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  уже  нашли  Паучка  Пау,  выпросили  у  него  клубочек  и  отдали  его  Сольвейг.
Как  было  на  самом  деле  —  мы  сейчас  узнаем.  Вот  буквально  в  следующей  главе.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=217674
рубрика: Проза, Сказки, детские стихи
дата поступления 23.10.2010

Они хорошо знали жизнь…

Они  хорошо  знали  жизнь...

Но  и  жизнь  знала  их  не  хуже

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=217489
рубрика: Інше, Философская лирика
дата поступления 22.10.2010

Я просто Постучусь к Вам

....


Я  просто

Постучусь  к  Вам

В  дверь

Мне  остро

Хочется  поверить

Что  на  пути

Моих  потерь

Есть  еще  отпертые

Двери


...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=217488
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 22.10.2010

непере-?Р-ене. Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

непере-?Р-ене




Я  на  мілині.  Не  в  марксистському  я  капіталі.

Нема  на  маршрутку,  яке  там  каміння  сваровські?!

Ти  хочеш  цитат?!  То  цитуй  же  в  оригіналі,

Не  треба  дешевої  фрази  «майже  за  Бродським».

Кишені  замовкли,  зачахли  і  стали  пустими.

А  мій  гаманець  ?  мені  ворог.  Це  правда,  не  казка.

Але  ж  я  не  медик,  а  ти  мені  треш  по-латині.

Я  не  розумію.  Кажи  по-російськи  будь  ласка.

Питалися  вчора  у  мене(!),  по  чім  нині  євро.

Шановні,  які  в  сраці  євро?!  Кишені  шию!

Панянки  пафосним  тоном  речуть:    «Я  ?  .........».

Яке  ти  там  .......?!  Ти  просто  в  лайні  по  шию!

Я  на  мілині.  Жду,  що  з  Космосу  гроші  прилинуть.

Сусіди  вже  вкотре  міняють  служницю  для  донечки.

Чи  вірите  ви,  що  барон  витягся  за  чуприну?!

Я  ?  вірю.  Й  мені  у  цій  вірі  сонячно.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=217387
рубрика: Поезія, Філософська лірика
дата поступления 21.10.2010

Шоколадний хлопчик. Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

Шоколадний  хлопчик




Здоров  був,  мій  хлопчику  шоколадний,  Барак  Обама.

Країна  моя  ?  повний  цезій.  Уранова  яма?

Учора  приходив  Адольф.  Був  і  Йосиф.  Сказали  ?  в  краях  пекельних

Для  тебе  готують  чорнішу  за  чорне  пательню.

?Впевняють,  що  їх  там  ні  нетом  не  бавлять,  ні  гольфом?  

І  грішники  сім?ями  на  шкуроденю  несуться  на  вольво

(Бо  ж  і  там,  бач,  безпека  ?  важлива  і  вигідна  справа,

І  до  того  ж  напружений  графік  кастрацій  і  смажень  в  приправах?)

Здрастуй,  мій  хлопче  ?  шкіра-какао,  -  не  бійся,  не  буде  лячно.

Завіти  читай,  ходи  на  роботу  обачно.  

Адольф  запевняв:  там  не  боляче  зовсім,  лиш  пахне  загрозливо,

Та  понад  усе,  каже,  в  пеклі  кортить  їм  морозива.

А  ще  натякав  на  відсутність  політкоректності  в  душах,

Мовляв,  їм  до  сраки,  чорнявий  твій  зад,  чи  не  дуже.  

А  Йосиф  шарівся  за  друга-базіку,  чадив  тютюнищем?

Отож-бо  не  бійся,  син  Африки,  кров  Ніагари,

Усі  ми  зустрінемось  якось  на  тім  попелищі.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=216920
рубрика: Поезія, Філософська лірика
дата поступления 19.10.2010

ВЫПАЛ ОКТЯБРЬ ВАЛЬТОМ ИЗ СТОСА И ОСЕНЬ ОСТАЛАСЬ БЕЗ КРАСНОЙ МАСТИ

Автор  -    Гогоголь  Сеня


..


ВЫПАЛ  ОКТЯБРЬ  

ВАЛЬТОМ  ИЗ  СТОСА

И  ОСЕНЬ  ОСТАЛАСЬ  

БЕЗ  КРАСНОЙ  МАСТИ

И  ЖИЗНИ  

ГЛИНЯНЫЕ  КОЛОССЫ

СТАЛИ  РАЗВАЛИВАТЬСЯ  

НА  ЧАСТИ

И  УСЕЯЛИ  ГОРОД  

ОБЛОМКИ

ДАТ  РЕПЛИК  

МИНУТ  МЕЖДОМЕТИЙ

И  ПОД  МАКОВУЮ  

СОЛОМКУ

УКСУС  В  ЛАВКАХ  

СКУПАЛИ  ДЕТИ

ВСЕХ  -  ВСЕХ  

БЕЗОКТЯБРЫХ  ЛОМАЛО  -

НЫЛИ  ТЕЛА  

ЩЕТИНИЛО  НЕРВЫ

А  ТЕ  КОМУ  ХАНКИ  

НЕ  ДОСТАВАЛО

ВЕШАЛИСЬ

КАК  ПОСЛЕДНИЕ  СТЕРВЫ

И  ТОЛЬКО  Я  

В  БЕЗОКТЯБРУЮ  ПОРУ

ПИЛ  ВИНЦО  

И  ТАСКАЛСЯ  ПО  ШЛЮШКАМ

А  УМИРАЮЩИЙ  

ОТ  ЗАВИСТИ  ГОРОД

ПОДСМАТРИВАЛ  

И  ПЕРЕДНИМ  

ПОКУСЫВАЛ  УШКИ

..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=216738
рубрика: Поезія, Литературная пародия
дата поступления 18.10.2010

Як дивно, що сніг на жіночі не падає груди. Марьяна Высоцкая. Перевод на украинский Сашко Дерманский

...
Осінь





Ти  просив  розказати  приватне.

Таємниць  кортить?!  На!  Назовсім.

Та,  затям,  щирість  вже  не  безплатна:

Восени  знову  буде  осінь.

Та  й  по  всьому.  Секрет  на  поверхні.

Вже  й  не  мрію  ввійти  до  класики.

Ще  затям:  вірність  наша  змерхне,

Коли  РАЗ  роздерем  на  разики!

Осінь  осінню.  Листя  листям.

Мов  на  страту,  ішли  до  школи  ми,

А  тепер  за  компом  особистим

Перемішуєм  букви  з  комами.

Дощ,  закритий  на  ключ,  виривається,

Сніг  квитки  вже  купив.  На  речах  сидить.

А  до  курки  були  лиш  два  яйця,

Осінь  осінь  взяла  в  кредит.


 .....

Бомжувато-безнадійне




Є  безліч  способів  убитися  віршами,

Пришити  степлером,  приклеїти  картинку.

Бо  ж  Купідон  продався  з  потрохами.

Що  мамі  скажем?  «Я  наполовинку»???

Наполовину  мама,  трохи  тато,

Наполовину  син,  дочка,  сусід...

І  я  плетусь,  як  двієчник  затятий,

На  колобка  муку  шкребти  в  засік.

На  риму  запросто  нарватись,  мов  на  рифи,

Розвести  мед  із  перцем,  -  буде  пчих?

Та  я  іду,  як  варвари  і  скіфи,

На  ПМП  в  поезіях  твоїх.

 
....
 

Літо  в  стриптизах

На  жаль,  мені  літо  давно  не  танцює  стриптизи,

І  торс  Ваш  оголений  вже  без  сум?ять  споглядаю.

Так  тягне  збрехати,  що  я  прототип  Мони  Лізи,

Але  ж  на  початку  лиш  слово  було.  Пам?ятаю.

Голодних  поезій  занадто.  Жбурляють  сніжками.

Прострелені  римами  люди  з  життям  несумісні.

Я,  знаєш,  вважаю  за  краще  давитись  віршами,

Ніж  мешкати  в  буді,  в  якій  і  без  тебе  вже  тісно.

І  ти,  ясна  річ,  набагато  ніжніший,  ніж  люди.

Проте  над  воротами  раю  не  світиться:  "WELCOME!".

Як  дивно,  що  сніг  на  жіночі  не  падає  груди.

В  голодні  вірші  не  встромитись  ножам  і  виделкам.



...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=215994
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 14.10.2010

Когда времени реку Прихватит лед

...


Если    времени  реку

Прихватит  лед

Мы  пойдем

Друг  другу  на  встречу

Но  это  время

Никогда  не  придет

Потому  что  вечность

Бесчеловечна.


..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=215430
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 11.10.2010

Войдет надежда С последней минутой Словно по праву Последней ночи

....


Поседевшая
Туманом  предутренним
Войдет  надежда
С  последней  минутой
Словно  по  праву
Последней  ночи
Словно  оправдывая
Пророчества
Тишина  расплещется  густо
Сядет  молча  у  ног
Принимая  последнее  чувство
Отнимая  последний  вздох
И  нечему  подводить  итог
Потускнели  яркие  краски
И  читается  между  строк
-  Все  кончено
-  Все  напрасно
Что  теперь
Об  ушедшем  и  дальнем
Меж  репликами
Банальными
Четыре  предутренние  минуты
И  последнее  расставание...
Поседевшая
Туманном  предутренним
Войдет  надежда
Последней  минутой
Маятник  остановиться
Осядет  вдох
Воспоминания  разбегутся
По  уголкам
И  по  стенам
И  в  наступившей  тишине
Она  поднимется
И  тихо  уйдет
Насовсем


.....

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=215259
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 10.10.2010

МОИХ ИСТИН СЛОВА РАСПЯТЫЕ МОЕ - ВЧЕРА - МОЯ РАСПЛАТА

...


МОИХ  ИСТИН

СЛОВА  РАСПЯТЫЕ

МОЕ  -  ВЧЕРА  -

МОЯ  РАСПЛАТА

МОЯ  НЕБРЕЖНОСТЬ

СТИХОТВОРЕНИЙ  -

МОЯ  НАДЕЖДА...

МОЕ  СПАСЕНЬЕ




МОИ  ЗАПРЕТЫ

МОИ  ЗАПОИ

ОБИТЫ  КРЕПОМ

МОИ  ПОКОИ


МОЕ  СПАСЕНЬЕ

МОЕ  -  ПОВЕРЬТЕ

А  ДНИ  РОЖДЕНИЯ

ВСЕ  БЛИЖЕ  К  СМЕРТИ


МОЕ  ОТРУБЛЕННОЕ  ЛИЦО  -

ВРЕМЯ

МОЕ  ПОГУБЛЕННОЕ

стихотворение



...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=215107
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 09.10.2010

ОТСТЕГИВАЮТ СОЗВЕЗДИЯ ХЛОПЬЯ НА ГОРОД

.

ОТСТЕГИВАЮТ  СОЗВЕЗДИЯ

ХЛОПЬЯ  НА  ГОРОД

МЕДЛЕННО  ПОВОРАЧИВАЕТСЯ

ЗЕМНАЯ  ТВЕРДЬ

НАДЕЖДА  -

ТОЧКА  ОПОРЫ?

ИЛИ  ТОЧКА  ОТСЧЕТА

ПОТЕРЬ?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=214921
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 08.10.2010

СОЛНЦЕ -БУКАШКА ПОЛЗЕТ ПО ЛАДОНИ ОТ ЛИНИИ СЧАСТЬЯ К ЛИНИИ ЖИЗНИ

..

ВОТ  СТАРИКАШКА

СИДИТ  НА  БАЛКОНЕ

МРАЧНЫЙ  БОЛЬНОЙ

СЕДОЙ  И  КАПРИЗНЫЙ

И  СОЛНЦЕ  -БУКАШКА

ПОЛЗЕТ  ПО  ЛАДОНИ

ОТ  ЛИНИИ  СЧАСТЬЯ

К  ЛИНИИ  ЖИЗНИ

И  НЕ  МЕРЕЩАТСЯ

ЖЕНЩИНЫ  СТАРИКАШКЕ

НИ  СЛАДКИЕ  ВИНА

НИ  БЫСТРЫЕ  КОНИ

ОН  МОЛЧА  СМОТРИТ

КАК  СОЛНЦЕ-БУКАШКА

МЕДЛЕННО

ПОЛЗЕТ    ПО  ЛАДОНИ


...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=214778
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 07.10.2010

ПУЛЬСЫ ТЕПЛА СЛАБАЯ СБИВАЛИСЬ С КЛЕММ ЛИСТЬЕВ И ДУШ ЧЕЛОВЕКОВ

..


ЖЕЛТОЕ  И  ОРАНЖЕВОЕ  ОСТЫЛО

МИР  ПОД  ОКТЯБРСКИМ  БРА

ТЯЖЕЛО  ОБЛОКАЧИВАЕТСЯ  НА  ПЕРИЛА  -

ПОРА  УХОДИТЬ...

ПОРА



ПУЛЬСЫ  ТЕПЛА

СЛАБАЯ  СБИВАЛИСЬ

С  КЛЕММ  ЛИСТЬЕВ

И  ДУШ  ЧЕЛОВЕКОВ

И  ВСЕ  МЫ

ОТЧАЯННЫМ  ОТРАЖЕНИЕМ  НАБИВАЛИСЬ

В  ОДНО  МАЛЕНЬКОЕ  ЗЕРКАЛО



ВСЕ  ПОНИМАЯ

И  ВСЕ  ПРОЩАЯ

ОТОГРЕВАЯ  ЛАДОНЯМИ  КРАСКИ

А  МИР  -

НИКОГО  НИ  К  ЧЕМУ  НЕ  СКЛОНЯЯ

СЕРЕЛ

ОКОНЧЕННЫМ

ПРАЗДНИКОМ
 
..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=214604
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 06.10.2010

Вот так базар – ни совести, ни страха А только торг, азартней даже спорта, Товар чудной – в бутылках

Иван  Андрусяк


перевод  Птицын  А



Говорят,  что  в  Сиготе  ли,  а  может  где-нибудь  еще,  там  продают  чертенят  в  бутылках;  но  их  никто  не  решается  покупать,  потому  что  придется  отречься  от  Иисуса  Христа  и  Матери  Божьей.
Из  легенды,  записанной  В.Гнатюком  в  1912  году  в  Розтоках


Вот  так  базар  –  ни  совести,  ни  страха
А  только  торг,  азартней  даже  спорта,
Товар  чудной  –  в  бутылках  бесенята
Так  покупайте,  покупайте  черта!

Домашнего  ,  на  разную  нужду
На  все  дела  старательный  и  падкий
Кому  какой,  простите,  по  нутру
Вот  и  берите  черта  за  десятку.

Бери,  хозяин,  он  совсем  ручной
Приглянет  за  детьми,  хозяйством  в  оба
Еще  и  ласковый  -  ты  только  помани
И  он  уж  твой  -  отныне  и  до  гроба.

Кого  на  свете  этим  удивишь?
Нет  на  земле  ни  веры  и  ни  страха
Не  беспокойтесь,  совесть  ведь  не  мышь
Не  погрызет  припаса  и  рубаху

Бутылку  выдать  или  может  две?
Берите  на  подарки  и  на  взятки
И  если  есть  заботы  в  голове
Купите  черта  –  будет  все  в  порядке

Откройте  пробку  –  вот  он,  только  ваш
Он  будет  с  вами  с  ним  вы  и  помрете
Вы  все  равно  забыли  Отче  наш
Купите  черта,  что  ж  вы  не  берете?

Вы  тоже  там  –  в  бутылке  –  там  на  дне
С  копытами  –  на  голове  рога  ветвятся  –
Вы  тоже  бесы  –  правда  или  нет?
Вот  только  стыдно  людям  признаваться

Что  жизнь  базар.  Не  совесть  и  не  страх.
Здесь  некогда  и  некому  бояться
Чудной  товар  -  антипки  в  бутылях
Неходовой,  но  надо  распродаться…


...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=214602
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 06.10.2010

А ВОТ КОЛОДЦЫ СБЕЖАЛИСЬ К ВОДЕ Иван Андрусяк

Иван  Андрусяк


Перевод  Птицын  А


   ...

А  ВОТ

КОЛОДЦЫ

СБЕЖАЛИСЬ  К  ВОДЕ

ПЬЮТ  ТИХО

БОЯСЬ  РАЗБУДИТЬ

ВЫСМАТРИВАЯ  В  НЕБЕ

РОЗОВУЮ  ТУЧКУ

С  БЕЛЫМ  ПЯТНЫШКОМ  НА  ГРУДИ

С  ЖУРАВЛИКОМ  НА  ПЛЕЧЕ

НЕСЕТСЯ  МАЛЫШ

КРЫЛЬЯМИ  ДЕРЕВЯННЫМИ

МЕЛЬТЕША

А  В  ГЛУБИНЕ  -  У  САМОЙ  ВОДЫ

СОЛНЕЧНЫМ  ЗАЙЧИКОМ

ВСПЫХИВАЕТ  ДУША

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213925
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 02.10.2010

Осень, вечер, пора умирать, Голос крошится на ветру

Иван  Андрусяк


перевод  Анатолий  Птицын
 



Осень,  вечер,  пора  умирать,
Голос  крошится  на  ветру
Сон,  внезапный,  как  аллигатор,
Похмельем  крадется  в  чужом  пиру.

Теплый  месяц  к  окошку  липнет
Чтоб  над  веками  нависать
Чувствовать  -    жажда  великая
И  в  постылом  своя  красота

Осень,  вечер,  пора  безликая
И  понятно  даже  во  сне  -
Что  не  бывает  на  свете  лиха
Более  обыкновенного  ,  нежели  снег

Такого  же  одержимого,  как  эти  листья
Пристыженные  к  стылым  ветвям
Которые  ложатся  так  же  близко
И  качаются  как  петля

Небо  крошится  шероховато
Пальцы  слизаны,  тень  густа
Ни  просить  ни  забыть  ни  плакать
Не  отваживаются  уста

Золотистая  корочка  смерти
Тихо  лущится  с  тела  слов
Осень,  вечер,  пора  и…  фертик...
Сердце  холодом  замело.


...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213744
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 01.10.2010

В сыре с дырками – норка, В норке с дырками сыро,

В  сыре  с  дырками  –  норка,  В  норке  с  дырками  сыро,
 
...


В  сыре  с  дырками  –  норка,
В  норке  с  дырками  сыро,
Но  если  ты  не  ешь  апельсинов,
Розеток  электрических  или  моха,
То  в  сырой  сырной  норке,
Тоже  вообще  не  так  уж  плохо.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213547
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 30.09.2010

КОШКА ДЕВОЧКА … Наверно В следующей жизни Когда я стану кошкой…5

ГЛАВА  19


После  ухода  киски  Колыськи  возникла  заминка.
Мрачные  чердачные  коты,  неожиданно  для  себя  в  помещении  для  претендентов  обнаружили  двоих  гостей.  Это  были  крыс  Ос  и  старая  цирковая  ворона  Ара.
Не  мудрствуя  лукаво,  охрана  собралась  вытолкать  странных  гостей  взашей,  но  те  подняли  такой  гвалт,  какого  в  Пыльном  Зале  не  слыхали  ни  до,  ни  после.
Жюри  и  мрачный  чердачный  кот  Дерюжка  отправились  выяснить  в  чем  дело.
-  В  чем  дело?!  -  вопила  мрачная…  тьфу,  то  есть  старая  цирковая  ворона  Ара,  -  Я  хочу  принимать  участие  в  конкурсе  на  звание  мрачной…  тьфу,  то  есть  королевской  кошки!!!
-  Ты  у  нас  сейчас  примешь  участие  на  звание  королевского  чучела!
-  Вызовите  председателя  жюри!
-  Таксидермиста  в  студию!  –  орали  мрачные  чердачные  коты.  Они  от  души  веселились.
-  Хочу  на  подиум!  –  верещала  ворона  Ара.
-  Даешь  участие!  –  вторил  ей  запыхавшийся  крыс  Ос.  Он,  наверное,  очень  торопился  попасть  на  подиум.
Вы  когда-нибудь  видели  запыхавшегося  крыса?  Наш  едва  не  задыхался.
Когда  Дерюжка  вошел,  вороне  Аре  уже  крылья  вязали…
А  крысенка  загоняли  в  угол.
-  Скажи  им,  Дерюжка!  –  заорала  старая  цирковая  ворона,  едва  увидев  кота,  -  скажи  им,  что  мы  имеем  право  участвовать  в  конкурсе!
-  Но  вы  ведь  не  кошки?  –  удивленно  промямлил  кот  Дерюжка.
-  Так  что?  –  запальчиво  огрызнулась  ворона  Ара,  -  В  правилах  написано  –  любой  может  участвовать  в  конкурсе.  Тот,  кто  здесь  не  кошка,  в  волшебной  стране  будет  кошкой!
-  Дело  техники,  -  добавила  ворона.
-  Волшебства,  -  поправил  Дерюжка  и  спохватился,  -  А  ты  откуда  знаешь?
-  Ты  читать  умеешь?  –  неожиданно  спросила  ворона.
-  Нет,  -  удивился  Дерюжка.
-  А  я  умею,  -  надменно  произнесла  ворона.  Так  надменно,  словно  ее  слова  что-то  объясняли.
Кот  Дерюжка  подумал,  а  потом  дернул  хвостом.  А  потом  еще  раз.  И  еще.
-  А  ты  откуда  знаешь?  –  тревожно  спросил  он  у  крыса  и  завистливо  добавил,  -  тоже  читать  умеешь?
-  Неа,  -  честно  сознался  крыс  Ос,  -  ворона  на  хвосте  принесла.
-  Сорока,  -  поправил  Дерюжка.
-  О,  -  удивился  крыс  Ос,  -  ты,  видно  и  сам  все  знаешь.
-  Знаю,  -  строго  сказал  Дерюжка,  -  я  знаю,  что  коты  и  кошки  допускаются  до  конкурса  свободно,  а  вот  для  посторонних  требования  строже.  
-  Нужно  показать  что-то  прикольное.  Болтовня  и  попугайная  расцветка  не  проходят,  -  добавил  Дерюжка  мстительно.
-  Я  готова,  -  участвовать  продолжала  орать  старая  строевая  ворона  Ара,  
-  У  меня  есть  что  предложить.  Нечто  совершенно  уникальное  и  в  тему.
-  Говори,  -  велел  Дерюжка  –  Первая  говори  –  Добавил  он  покосившись  на  крыса
-  Почему  это  птиц  пропускаете?  –  закричал  возмущенный  крыс  Ос,  -  братья  млекопитающие,  вы  за  меня  должны  стоять!
-  Сиди  уж,  млекопитающий,  -  пробурчал  Дерюжка  
-  Тамбовский  кот  тебе  брат  –  и  снова  повернулся  к  вороне,  
-  Говори.
-  Это  не  говорят,  -  важно  сказала  старая  цирковая  ворона  Ара,  пытаясь  распушиться,  как  павлин,  -  Вы  когда-нибудь  птичью  тень  видели?
-  Ну,  видели,  -  прижал  уши  Дерюжка,  -  ну  и  что?
-  Давай,  -  поторопил  он,  -  ближе  к  делу!
-  Смотрите,  -  торжественно  сказала  ворона  и  показала  на  свою  тень.
Кот  Дерюжка  посмотрел  и  охнул.  Такой  роскоши  не  было  даже  у  него.  От  пушистого  птичьего  тельца  старой  цирковой  вороны  Ары,  в  четыре  разные  стороны  вдруг  легли  четыре  кошмарные  черные  тени.  Четыре  тени  пантеры.
Кот  Дерюжка  сразу  их  узнал.  Он  никогда  в  жизни  не  видел  пантеры,  но,  тем  не  менее,  узнал  пантерины  тени.  Тени  пантеры,  отбрасываемые  простой  вороной,  повторяли  каждое  ее  движение.  Это  было  потрясающее.
Поразительное  зрелище.
Во  всяком  случае,  на  Дерюжку  это  произвело  такое  впечатление,  что,  не  дожидаясь,  что  покажет  крыс,  он  повернулся  и  помчался  к  фее  Вее.  
Фея  Вея  была  председателем  жюри  и,  естественно,  принимала  решения.  А  так,  как  участие  в  конкурсе  вороны  и  крыса  не  противоречило  правилам,  то  согласие  было  дано.  Хоть  и  после  некоторых  раздумий.
Но  подумать  никогда  не  мешает,  так?


ГЛАВА  20


Когда  жюри  конкурса  в  лице  В  лице  Зеленого  Пса,  объявило,  что  в  конкурсе  могут  принимать  участие  и  не  кошки  –  зал  потерял  голос.
Зал  потерял  голос,  чих,  чес  и  чиз.
Воцарилась  тишина.
А  когда  из  гримерной  на  подиум  выпорхнула  старая  ворона  Ара  -  у  зала  начали  вылезать  глаза  из  орбит,  шерсть  на  затылках  становиться  дыбом,  а  из  глоток  вырываться  рычание.
Все  равно,  что  на  празднике  нерях  появиться  бы  кто  то  ухоженный.
Все  равно,  что  в  пустыне  Сахара  нашли  бы  ледник,  все  равно,  что  нашлась  собака  охраняющая  свежее  мясо.  
-  Однако,  -  как  кто-то  где-то  сказал.  Кажется  это  было  написано  в  интернете.  
Но  коты  –  не  люди.  
Они  быстро  успокоились
Им  сказано  было  –  все  по  правилам,  и  они  не  стали  бунтовать.  
А  когда  ворона  Ара  показала  свои  трюки  с  пантериными  тенями,  зрители  пришли  в  полный  восторг.  Некоторые  особо  впечатлительные  таки  даже  ломанулись  к  сцене.
Не  для  того,  конечно,  чтобы  сделать  что-то  плохое,  а  для  того,  чтобы  взять  у  вороны  автограф.
Пантера  была  кумиром  множества  котов  и  кошек,  и  еще  большего  количества  котят.  Но  никто  и  никогда  в  этом  дворе  не  видел  живую  пантеру.  О  пантерах  ходили  только  всякие  слухи,  более  или  менее  достоверные,  более  или  менее  фантастические.  О  пантере  знали,  пантеру  боготворили,  но  никто  ее  не  видел.
А  что  в  этом  особенного?
Мы  тоже  не  видели  живым  Че  Гевару  или,  например,  принцессу  Диану.  Но  мы  их  любим…
А  Пантер  любят  все  кошки.  Именно  пантер,  а  не  тигров,  например,  львов  или  рысей.  Домашним  кошкам  кажется,  что  именно  пантера  является  олицетворением  грации  силы  и  всего  кошачьего  племени.
Поэтому  четыре  пантериных  тени  старой  цирковой  вороны  Ары  были  приняты  с  восторгом.
Ну,  а  ворона  Ара,  не  смейтесь,  сразу  вошла  в  число  любимчиков  публики.  
А  ее  рейтинг  даже  в  сравнении  с  рейтингом  киски  Колыськи,  вообще  стал  недосягаемым.
Ворона  разгуливала  по  подиуму  и  пантерины  тени,  якобы  отражаясь  от  вороны,  выделывали  всякие  пируэты,  кульбиты,  симулировали  охоту,  сон  и  игры  пантеры.
Овации  не  стихали,  и  просьбы  об  автографе  звучали  чуть  ли  не  хором.  
Ага,  хором.
Ворона  любила  посидеть  на  ветке,  поглазеть,  поговорить.двигаться  она  не  любила.  Она  даже  летала  так  себе.  И  топтание  на  подиуме  ее  скоро  утомило.  Хотя,  пантерины  тени,  которые  якобы  падали  от  старой  цирковой  вороны  Ары,  отрывались  по  полной  программе.
Несмотря  на  явное  недовольство  жюри,  ворона  Ара  уже  сейчас  свободно  могла  получить  приз  зрительских  симпатий.  По  крайней  мере,  никто  из  прежних  претендентов  не  удерживал  внимание  кошачьей  публики  столь  длительное  время.
И  хотя  Фея  Вея  начала  звонить  в  колокольчик,  призывая  публику  к  порядку,  а  ворону  Ару  –  освободить  подиум,  старую  цирковую  ворону  все  равно  не  отпускали  еще  какое-то  время.
Публика,  как  говорят  в  таких  случаях,  была  разогрета,  и  появление  на  подиуме  крыса  Оса  уже  не  воспринималось  как  нечто  экстраординарное.  


   


 

           



ГЛАВА  21

Крыс  Ос  зашел  на  подиум,  игнорируя  зал,  и  побежал  прямо  к  жюри.  В  руках  у  него  была  стопка  буклетов.  Подбежав,  он  принялся  раздавать  жюри  буклеты.  Зеленому  Псу  –  зеленый,  фее  Вее  –  оранжевый,  вампиру  Вампусу  –  багровый.
-  Что  это?  –  удивилась  фея  Вея.
Дерюжка  буклетов  не  взял,  а  ведь  был  неграмотным.
-  Возьми,  -  убеждал  его  крыс  Ос,  -  не  пожалеешь.  Знаешь,  что  там  написано?
Кот  Дерюжка  мотнул  головой.
-  Там  написано,  что  в  приличных  домах  котов  уже  никто  не  держит.  
В  королевском  доме  Люксембурга  держат  крыс.  В  бенгальском  королевском  доме  держат  крыс,  у  Анжелики  Рудницкой  дома  крыса.  И  принцесса  Диана  тоже  держала  дома  крысу.
Крыса  в  королевском  доме  –  последний  писк  мировой  моды!  Наступил  час,  чтобы  мода  пересекла  пространство  и  время  и  перенеслась  в  сказку.
-  Бери!  –  снова  сунул  он  буклеты  Дерюжке,  -  не  пожалеешь!
-  Голосуем  за  крыс!  –  воззвал  крыс  Ос  и…  осекся.  Потому,  что  над  ним  сгустились  тучи  и  грянул  гром.
-  Вон!  –  заорал  кот  Дерюжка.
-  Вон!  –  взревел  зал.
Ничего  не  понимающий  крыс  попятился.
Фея  Вея  пожала  плечами.
…  Крыса  Оса  со  свистом  вынесли  с  подиума.  Вернее,  произошло  это  так:  он  пятился,  пятился,  а  потом,  брык  –  и  кубарем  покатился  со  сцены.
Впрочем,  катился  он  недолго,  на  одном  из  старых  автомобильных  чехлов  недалеко  от  маленькой  серой  кошки,  крыс  Ос  вдруг,  брык  –  и  исчез.
-  Ой!  –  испугалась  серая  кошка.  Тут  где-то  что-то  бухнуло  и  Часы  с  кошкой,  висящие  на  балке  над  жюри,  закачались.
Потому,  что  дверцу  заклинило  и  кошка,  которая  должна  была  отмяукать  полночь,  не  смогла  вылезти  наружу.
Тогда  она  принялась  мяукать  внутри  часов.  
Но  все  и  так  поняли,  что  наступила  полночь.
Вороне  Аре,  с  ее  четырьмя  тенями  пантеры,  тоже  хотели  дать  в  клюв  заодно  с  крысом  Осом.  
Пусть  вас  это  не  удивляет.
Настроение  толпы  переменчиво  и  очень  часто  она  втаптывает  в  грязь  вчерашних  кумиров.  Кое-кто  из  котов  даже  направился  к  вороне  Аре  с  намерением  пощипать  ей  перышки,  но  тут  произошло  неожиданное.
Пантерины  тени  вдруг  сгустились  и  стали  настолько  вещественны,  что  охочих  наброситься  на  ворону  поубавилось.
Не  знаю  уж  где  ворона  Ара  взяла  свои  тени,  но  служили  они  ей  верой  и  правдой.  Во  всяком  случае,  пока.
Однако  это  не  означало,  что  вороне  не  пришлось  отступить.  Она  тоже  попятилась  к  выходу  за  крысом  Осом  и  очень  досадовала.
Да,  да,  да…  
На  такой  вот  скандальной  ноте  и  завершилась  конкурсная  часть  вечера.  
Далее  члены  жюри  должны  были  избрать  королевскую  кошку,  а  за  этим  последовать  угощение.
Мрачные  чердачные  коты  уже  доставили  в  Пыльный  Зал  миски  и  корзинки  с  чем-то  пахучим…
Хе-  хе-  хе  –  у  всех  потекли  слюнки,  всем  захотелось  поесть-попить.
Честно  говоря,  пиплов,  ну  в  смысле  народ,  то  есть  кошек  и  котов,  собравшихся  в  зале,  результаты  конкурса  уже  особо  и  не  интересовали.  Это,  строго  говоря,  уже  никого  не  касалось  –  кто  будет  королевской  кошкой.  
Ну,  будет  и  будет,  кто  бы  он  ни  был.
Кошек  и  котов  не  волнует  прошлое,  их  волнует  будущее…
А  будущее  у  всех  собравшихся  в  Пыльном  Зале  котов,  было  прекрасным  –  Королевский  ужин  от  устроителей!
-  Слышишь,  -  шепнула  Ниточке  ее  соседка,  кошка  Пипа,  -  по-моему,  у  них  в  меню  будет  форшмак.  
Пипа  обожала  форшмак.
Так…Так…  Так…
Будущее  выглядело  радужным.  В  зале  заметно  потеплела  атмосфера.  Все  расслабились,  стали  милее  и  дружелюбнее.


С  самого  начала,  возле  Ниточки  находилась  эта  Пипа.  Она  жила  в  грузовом  лифте  и,  конечно,  на  подиум  не  полезла,  но  комментировала  все  происходящие  события…


ГЛАВА  22


Итак,  все  присутствующие,  да  и  отсутствующие,  тоже  готовы  были  хоть  сейчас  наброситься  на  еду.  И  давно  набросились  бы,  если  бы  не  одно  «но».  Между  прошлым  и  будущим  всегда  лежит  настоящее.  А  в  настоящем  не  был  утвержден  выбор  королевской  кошки.  Задержка  происходила  из-за  того,  что  мнения  жюри  разделились.  Причем  поровну.
И  если,  допустим  Зеленый  Пес  и  Вампир  были  за  то,  чтобы  избрать  кошку,  зеленую  кошку,  то  фея  Вея  и  Дерюжка  стояли  за  киску  Колыську.  Читатель  может  не  пересчитывать  членов  жюри.  Скажу  коротко,  придти  к  согласию  они  не  могли.
Ни  одна  из  сторон  не  уступала.
Как  правило,  членов  жюри  всегда  четное  количество,  чтобы  достичь  результата.
Члены  жюри  стояли  каждый  за  свою  кандидатуру  и  не  собирались  поддерживать  других.
Хомяк  был  «проты  всих».
Ситуация  становилась  патовой.  
В  шахматах  пат,  это  когда  одна  сторона  не  может  атаковать,  а  другая  сторона  не  может  защититься.
Ситуация  стала  патовой.
А,  кроме  того,  мог  возникнуть  цугцванг.  
Цугцванг,  это  такая  хитрая  штука,  когда  можно  проиграть,  даже  если  играешь  в  сто  раз  лучше  соперника.  
Каждому  игроку  перед  матчем  дается  одинаковое  количество  времени,  например,  по  часу.  Это  время  называют  контрольным.  Каждый  раздумывает  над  ходом,  запуская  часы.
Иногда  случается,  что  кто-то  думает  над  своими  ходами  очень  долго.  А  соперник  ходит  быстрее.  И  вдруг  оказывается,  что  хоть  у  тебя  и  лучше  позиция  и  больше  фигур,  но  ты  все  равно  проиграл,  потому,  что  твое  время  вышло.
В  нашей  ситуации  могло  случиться  так,  что  если  судейский  спор  по  поводу  победителя  затянется,  то  времени  попробовать  угощение  не  останется.
Наших  кошек  такая  перспектива  превращала  в  тигров,  пантер  и  рысей.
Пыльный  Зал  роптал.
Ууууу,  -  совсем  не  по-кошачьи  начал  подвывать  зал.  В  его  настроении  стали  прорываться  грозовые  раскаты.
Среди  жюри  согласием  и  не  пахло.
-  Кто?
-  Зеленая  кошка?
-  Киска  Колыська?
Уши  у  зрителей  пухли.  Слюны  уже  не  было,  вся  вытекла.
Время  шло.
Ниточка  давно  бы  ушла  домой,  спать.  Кошачье  угощение  ее,  как  вы  понимаете,  не  интересовало.  Да  и  результат,  честно  говоря,  тоже.  Ей  было  безразлично,  кто  станет  королевской  кошкой,  то  ли  зеленая  кошка,  то  ли  Колыська.  Она  и  сама  не  знала,  что  ее  удерживает  в  Пыльном  Зале.
Может  быть  любопытство?
Наконец  фея  Вея  встала  со  своего  президентского  места.
Зал  одобрительно  заулюлюкал.
Но  фея  Вея  не  назвала  имени  победительницы.  Она  сделала  заявление.
-  Коты  и  кошки,  -  сказала  фея  Вея,  -  в  связи  с  тем,  что  члены  жюри  пришли  к  выводу…
-  Куда  пришли?  –  пискнул  какой-то  дикий  котенок.  Он  прибился  откуда-то  издалека  и  умных  слов  не  знал.
-  К  выводу,  -  повторила  фея  Вея.
На  малого  зашикали.
-  В  связи  с  тем,  что  наши  голоса  разделились,  решение  о  том,  кто  будет  королевской  кошкой,  должны  вынести  присутствующие  коты.  Большинством  голосов.  За  кого  проголосует  большинство  котов  в  зале,  тот  и  будет  королевской  кошкой.


ГЛАВА  23


Все  задвигались.  
Зачесались.  
Конечно,  это  была  еще  одна  затяжка  времени,  но  хоть  вкусная  еда  была  не  за  горами.
Публика  готова  была  голосовать  за  кого  угодно.  Лишь  бы  быстрее.
-  Минуточку!  –  раздался  звонкий  голос.  –  Вопрос  по  регламенту!
-  Если  королевскую  кошку  выбирает  зал  прямым  голосованием,  то  отклоненные  жюри  кандидаты  могут  выставить  себя  снова.
-  Кто  это  варнякает?  –  возмутился  кот  Дерюжка.
-  С  тобой  не  варнякает,  а  говорит  Клетчатая  крыса,  -  послышался  тот  же  голос.
Присутствующие  поежились.  В  зале  ощутимо  похолодало.
На  подиуме  возникла  загадочная  и  страшная  Клетчатая  крыса.
-  Я  ставлю  на  голосование  своего  сына,  крыса  Оса,  -  изрекла  Клетчатая  крыса,  -  и  каждому,  кто  за  него  проголосует,  выдам  резиновую  мышку,  кило  кошачьего  корма,  пакет  рыбного  корма  и  еженедельную  рыбину  в  фонтане  Фантоме.
-  Увяу!  –  взревел  зал,  и  все  стали  голосовать  за  крыса  Оса,  и  получать  пакеты  и  кульки,  которые  уже  тащили  из  всех  крысиных  нор  расторопные  крысы-подданные  Клетчатой  крысы…

   




-  Увя!  –  взревел  зал,  и  все  стали  голосовать  за  крыса  Оса,  и  получать  пакеты  и  кульки,  которые  уже  тащили  из  всех  крысиных  нор  расторопные  крысы-подданные  Клетчатой  крысы…
Выборы!
Выборы!
Хорошо,  что  Ниточка  не  ушла.  Еще  минуту  назад  она  умирала  от  скуки,  и  вот  такой  поворот  сюжета.
«Как  в  кино»  усмехнулась  про  себя  кошка-девочка.
Сегодня  все  шло  наперекосяк.  И  у  котов,  и  у  людей.
-  А  у  людей  то  сегодня  что  не  так?  -  удивится  дотошный  читатель.
-  Вы  газеты  читаете?  –  спрошу  я.
–  Сегодня  в  газетах  написано,  что  экипаж  индийского  авиалайнера  подрался  прямо  в  полете.  Это  что,  не  перекосяк?
-  Динамо  проиграло  Заре
-  А  на  105  маршруте  двое  пацанов  уступили  место  девушкам
А  у  кошек  сорвались  выборы  королевской  кошки  для  сказочного  дворца.
Тем  временем,  публика  единогласно  скандировала:
-  Крыс  Ос  –  в  королевские  кошки!
-  Даешь  крыс  Ос!
Тем,  кто  уже  получил  свои  деликатесы  и  начал  жевать,  давались  не  все  звуки.
-  Шам!  Шам!  Шам!  –  скандировали  они  вместо  «крыс  Ос».  Но  это  роли  не  играло,  ведь  поддерживали  они  крыса  Оса.
Клетчатая  крыса  покраснела  от  удовольствия.  СЕРОЙ  ЭТО  НЕ  ШЛО.  Фея  Вея  посерела.  Ей  это  тоже  было  не  к  лицу.
Кошка  из  часов  свесилась  и  с  интересом  наблюдала  за  происходящим  сверху.  Зеленый  Пес,  вероятно,  был  с  примесью  крови  терьеров.  Собак  -крысоловов.  Он  непрерывно  рычал.  Правда,  тихо,  ненахально.
А  крысы  и  крысята,  осмелев,  сновали  в  зале  между  кошек  и  котов,  а  те  из  их  лап  принимали  еду  и  откровенно  лакомились.
Еще  бы!  Крысы  раздавали  куриные  шеи,  и  шкурки,  и  сердце,  и  лапки,  и  желудки  –  было  от  чего  онеметь.
-  Ура  королевской  кошке  –  крысу  Осу!  –  завопила  Клетчатая  крыса.
-  Вон!  –  завизжала  вдруг  фея  Вея.
-  Вон!  Вон!  -  Орала  Фея  Вея  не  по-детски,  –  Брысь  отсюда,  чтобы  я  тебя  тут  больше  не  видела!
Фея  Вея  была  вне  себя  от  злости.
Зеленый  Пес,  который  как  настоящий  пес  всегда  был  противником  демократии  и  сторонником  монархии,  который  всегда  утверждал,  что  у  каждого  должен  быть  свой  хозяин,  рычал  и  подбирался  к  хвосту  Клетчатой  крысы.
Но  Клетчатая  крыса  вовремя  почувствовала  опасность  и,  повернувшись  к  Зеленому  Псу,  внятно  пригрозила:
-  На  «Титаник»  отправлю!
Все  отпрянули.
Все  слышали  об  этой  странной  угрозе.  Мало  кто  думал,  что  встретит  того,  кто  сумеет  ее  осуществить.
У  животных  все  просто.  Сказал  слово  -  ты  за  него  отвечаешь.  И  если  Клетчатая  крыса  пригрозила  отправить  Зеленого  Пса  на  Титаник,  значит  она  знала  о  чем  говорит.
Знаете,  что  означает  эта  угроза?  
Она  означает,  что  тебя  могут  отправить  на  тонущий  корабль  «Титаник»,  и  ты  окажешься  там  за  пять  минут  до  его  гибели.
На  самом  деле,  те,  кто  владел  этим  заклинанием,  утопили  на  «Титанике»  гораздо  больше  народу,  чем  значится  в  списках.
-  Одним  больше,  одним  меньше,  -  говорили  они.
Зеленый  Пес  замолчал.  У  него  даже  рык  застрял  в  горле.  Он  готов  был  погибнуть,  сражаясь  со  львом,  или  саблезубым  медведем,  но  вот  так,  за  здорово  живешь  утонуть  на  «Титанике»  он  не  хотел.

ГЛАВА  24

-  Народ  голосует  за  крыса  Оса,  -  медленно  проворчала  Клетчатая  крыса,  вглядываясь  в  членов  жюри.
-  Остались  пустяки,  -  ее  взгляд  смягчился.  Он  был  уже  не  таким  ледяным  -  не  –  273  по  Цельсию,  как  вначале,  когда  она  смотрела  на  членов  жюри  в  первый  раз,  а  так  -  около  -20.
-  Остались  пустяки,  -  сказала  Клетчатая  крыса,  гладя  по  голове  прильнувшего  к  ней  счастливого  крысенка,  который  очень,  очень  хотел  стать  королевской  кошкой  в  волшебной  стране.
-  Подпишите  протокол!  –  гаркнула  Клетчатая  крыса  членам  жюри,  -  И  приступайте  к  угощению!
-  Вам,  -  сказала  она  членам  жюри,  -  я  приготовила  мед  пыльцы  подснежников,  аромат  цветка  Феи,  давно  исчезнувшего  с  лица  Земли  и  по  два  билетика  в  цирк  зверей.
И  она,  Клетчатая  крыса  протянула  членам  жюри  документы,  которые  должны  были  подтвердить  прием  ее  сыночка  в  волшебные  кошки.
Члены  жюри  отступили.
Ниточка  начала  волноваться.  Она  ничего  не  имела  против  крыса  Оса,  он  не  сделал  ей  ничего  плохого,  но  на  самом  деле  она  болела  за  киску  Колыську.
И  еще  ей  было  неприятно  смотреть,  как  нагло  Клетчатая  крыса  давит  на  членов  жюри.
-  Ну,  -  надвигалась  Клетчатая  крыса  на  Зеленого  Пса,  -  Подписывай!
Зеленый  Пес  тоскливо  посмотрел  в  чердачное  окно,  вздохнул  и  сказал:
-  Нет!
-  Отправлю  на  «Титаник»!  –  снова  пригрозила  Клетчатая  крыса.  КРЫСИНЫЙ  ПОТОК  СНОВАЛ  ПО  ЗАЛУ.
-  Нет,  -  сказал  Зеленый  Пес  и  лег,  положив  морду  на  лапы.  Он  приготовился  отправляться  на  «Титаник».
-  Ты!  –  велела  Клетчатая  крыса  мрачному  чердачному  коту  Дерюжке,  -  Ты,  кот,  подписывай!
Зал  замер.  Мрачные  чердачные  коты  подняли  хвосты  и  засверкали  глазами,  а  остальные  прекратили  жевать.
-  Нет,  -  сказал  Дерюжка.
-  Пойдешь  к  таксидермисту,  -  постановила  Клетчатая  крыса.  Она  секунду  не  сомневалась,  что  мрачный  чердачный  кот  сказал  свое  слово.  Но  и  она  сказала  свое  слово,  и  очевидно,  мрачный  чердачный  кот  уже,  как  бы,  не  существовал.  Он  был  уже  чучелом,  и  совсем  неважно,  немедленно  он  пойдет  к  таксидермисту,  или,  скажем,  завтра  после  обеда.  Он  уже  был  чучелом.  По  факту.
-  Ты,  -  сказала  Клетчатая  крыса  фее  Вее.  
В  это  время  на  нее  с  грохотом  обрушились  деревянные  часы  с  кукушкой,  то  есть  с  котом-кукушкой.  Кот  Кукушка  перегрыз  все  нити,  которые  держали  часы  и  вместе  с  ними  упал  на  Клетчатую  крысу.  
Упал  на  Клетчатую  крысу…  упал  на  подиум…  и  –  пум-пурум  -  покатился  на  сцену.
Клетчатая  крыса  от  удара  рассыпалась  на  кубики,  а  спустя  мгновение  снова  сложилась.  Будто  с  ней  ничего  и  не  случилось.
Кот  в  скворечнике,  пардон,  в  часах,  то  есть  в  их  обломках,  сидел,  ничего  не  соображая  и  почесывая  спину.  
Ниточка  поняла,  что  дело  очень  серьезно.  Что  если  немедленно  не  вмешаться  в  ситуацию  –  произойдет  что-то  ужасное.
Клетчатая  крыса  не  стала  тратить  время  на  кота  в  часах.  Она  повернулась  к  членам  жюри.
-  Нет!  –  закричала  маленькая  мавка.
Маленькая  древесная  фея  с  тутового  дерева  во  дворе.
Клетчатая  крыса  фыркнула  и  высморкалась.
Она  решила  соплей  перешибить  мавку,  но  перед  ней  встал  сухонький  старичок.
-  А  ты  кто?  –  удивилась  Клетчатая  крыса  и  сразу  узнала  нового  гостя,-  А,  домовой…
-  Пшел  вон,  домовой  –  засмеялась  Клетчатая  Крыса  ,  -  она  щелкнула  пальцами  и  домовой  попятился.
-  Ты  знаешь,  где  предыдущий  домовой?  –  спросила  она.
Домовичок  побледнел.
-  Под  балконом  стоит!  –  зловеще  заявила  Клетчатая  крыса.  –  Хочешь  составить  ему  компанию?
Ниточка  думала,  что  под  балконом  стоит  дворник.
Домовичок  заплакал,  но  с  места  не  двинулся.  МАВКА  тоже  стала  хлюпать  носом.  Фея  что-то  шептала,  разрывая  на  полосы  носовой  платочек.
-  Не  поможет,  -  засмеялась  Клетчатая  крыса.  –  Я  заранее  заблокировала  все  каналы  связи  со  сказочным  миром.  Вам  всем  конец!
-  Подписывайте!

И  тут  Ниточка  взорвалась.  Она  просто  словно  сошла  с  ума.  Она  вдруг  взяла  и  превратилась  в  человека.  В  девочку.  И,  сорвав  с  ноги  башмак,  помчалась  к  подиуму,  чтобы  как  можно  скорее  покончить  с  этим…  с  этой…  Клетчатым  ужасом.
Девочки  боятся  крыс?
Девочки  боятся  хулиганов?
Девочки  боятся  входить  в  темную  комнату?
Да  ничего  девочки  не  боятся.  Они  просто  выстраивают  имидж.
Клетчатая  крыса,  на  которую  вдруг  понеслась  огромная  девчонка  с  туфлей  в  руке  (  39  размер)  от  неожиданности  напустила  лужицу.  Крысы  бросились  по  норам.  Крысенок  Ос  тоже  исчез.  Поднялась  шумиха  и  бедлам.  Погас  свет,  раздался  вой  и  визг.
И  Ниточка,  устыдившись,  снова  превратилась  в  кошку  и  тоже  стала  носиться  по  чердаку,  пытаясь  выскользнуть  из  Пыльного  Зала.
У  нее  завтра  была  школа  и  уроки…

Наверно  
В  следующей  жизни
Когда  я  стану  кошкой
А  –а
А-а..
На  следующий  день  Ниточка  встала  не  выспавшаяся  и  сердитая.  Утро  было  обыкновенное,  и  день  предстоял  обыкновенный.  
И  никаких  чудес  они  не  обещали.
Ниточка  шла  в  школу  и  вздыхала.  Ах,  как  ей  хотелось  ярких  приключений,  интересной  жизни  и  волшебных  ощущений…
Но  –  увы,  она  была  всего-навсего  обыкновенной  девочкой.
Да  и  кошкой  обыкновенной,  честно  говоря.  


Га?
Да  не  Га  а  Ка  –  КАНЕЦ  ПЕРВОЙ  КНИГИ  РОМАНА  СКАЗКИ

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213546
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 30.09.2010

Чучела Стихи Марьяны Высоцкой. Перевод Сашко Дерманский.

Стихи  Марьяны  Высоцкой.  



     Перевод  Сашко  Дерманский.



     Чучела



У  неї  комоди  не  мають  стосунку  до  моди.  
Одяг  небіжчиків  у  кожному  із  комодів.
Ось  пальто  Альоші.  Ось  плащ  Володі.
Ось  маєчка,  що  належала  первістку  Владилаву.
Щосуботи  –  велике  прання.  ЇЇ  розрада.  
До  вечора  все  просушить,  напахтить  і  прогладить.
А  на  вечерю  щось  чарівна  книга  порадить  -  
Ох  і  не  просто  вчинити  страву  на  всю  ораву!  
Марно  вона  так  терзалась  і  мучилась.
Марно  ходила  згорблена  та  скручена.
А  тоді  в  напівсні  здогадалась  зробити  три  чучела,
Убрати  їх  в  одяг  дітей,  що  не  побули  й  до  п’яти.  
Стіл  обідній  заставлений  стравами,  наче  мереживом
Зібрала  всіх  за  вечерею.  За  кожним  пильненько  стежила.
«Щось  Олексійко  ніяк  не  справиться  з  нежитем.
Пий  молочко,  синочку,  до  ранку  має  пройти».
Сини-відчайдухи  не  люблять  повчання  невмілого.
Для  неї  вони  –  серцевина  всесвіту  цілого.  
 «Ось,  бачите,  зошити  ваші  вже  перевірила,  -  
То  можете  бігати  в  квачика,  лиш  на  дорогу  -  зась».
Хай  сусіди  пальцями  скроні  дірявлять,  шкіряться  наче  зграя.
Її  хлопчики,  кров  і  плоть  її  –  дні  її  листають.  
А  те,  що  вони  з  одежі  не  виростають    -
То  це  і  зовсім  суща  дрібниця  якась.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213398
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 29.09.2010

Жила собі дівчинка без вух, оченят і без ноги. Стихи Марьяны Высоцкой. Перевод Сашко Дерманский.

Стихи  Марьяны  Высоцкой.  

   Перевод  Сашко  Дерманский.




На  добраніч,  діти



Жила  собі  дівчинка  без  вух,  оченят  і  без  ноги.
Їй  гуль  годувати,  пантер  і  косуль  було  до  снаги.
В  правиці  –  костур,  в  лівиці  –  всі  гори  й  льодовики.
Довкруж  тої  дівчинки  купами  швендяли  мужики.
Вона  їхні  квіти  й  обручки  обмацувала  наугад.
Кожен  вродливець,  розумник,  багач,  а  у  дійсності  гад.    
Один  за  відмову  погрожував  стратитися,  вар’ят.
Інший  варнякав,  що  прийме,  їй-бо,  целібат.  
Жила  собі  дівчинка  без  вух,  оченят  і  без  ноги.
Жила  на  субсидії,  матдопомогу  та  ще  на  борги.
А  за  спиною  у  неї  влаштовували  торги,
Тому  що  за  дівчинкою  купами  швендяли  мужики.
Замість  очей  у  малої  були  побрехеньки  від  стюардес,
А  замість  вух  –    примарні  книжки  про  сяйво  Небес.
Дівчинка  вигнала  всіх  мужиків  і  не  прагне  чудес,
Адже  ніхто  не  допетрав  подарувати  протез.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213397
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 29.09.2010

КОШКА ДЕВОЧКА … Наверно В следующей жизни Когда я стану кошкой…4

ГЛАВА  12

А  Ниточка?
У  Ниточки  просто  гора  с  плеч  упала  –  ее  никто  не  подозревал  и  не  преследовал!
Если  бы  ей  очень  захотелось  стать  придворной  кошкой,  то  сведения,  полученные  в  замке-флигеле,  ей  очень  пригодились.  Однако  Ниточка  не  собиралась  становиться  королевской  кошкой  и  к  предстоящему  конкурсу  отнеслась  довольно  безразлично.
Тогда,  в  тот  вечер,  вороне  Аре  удалось  захватить  Ниточку  мечтой,  желанием  окунуться  в  волшебный  мир,  девочка  поддалась  было  порыву,  пошла  за  вороной  (в  переносном  смысле),  а  потом  –  остыла.
И  правда,  что  за  радость  быть  все  время  кошкой,  даже  в  волшебной  стране,  даже  имея  ранг  государственного  служащего,  зарплату  и  гарантированную  пенсию!  
Короче,  Ниточка  уже  не  хотела  в  сказку.  По  крайней  мере,  на  постоянное  жительство  в  облике  кошки.  Но  на  бал  решила  сходить.  Она  ведь  была  обычной  девочкой  и  обычной  кошкой.  Как  обычная  девчонка,  она  бы  с  удовольствием  пошла  бы  на  концерт  Ранеток  или  Леди  Гага,  если  бы  кто-нибудь  ее  пригласил.  А  как  обычная  кошка,  она  с  удовольствием  решила  сходить  на  кошачий  концерт.  Тем  более,  что  ее  пригласили.
Тут  вопросов  не  было.
Вопрос  был  в  другом.  Зачем  мрачные  чердачные  коты  искали  ее  приятельницу,  старую  цирковую  ворону  Ару?  И  где  она,  эта  ворона,  на  самом  деле  пропадала?  
Ниточка  немного  беспокоилась  по  поводу  того,  не  разыскивают  ли  ворону  Ару  из-за  ночного  происшествия  в  замке-флигеле.
Ниточка-кошка  долго  гуляла  во  дворе.  Она  побывала  везде:  и  возле  великана  Кана,  и  на  трех  деревьях,  и  возле  флигеля.  И  даже  заглянула  в  Фонтан-Фантом.  Она  расспрашивала  про  ворону  Ару  дворовых  кошек  и  котов,  голубей  и  воробышков.  Никто  ее  не  видел  и  не  слышал  о  вороне  Аре  последние  несколько  дней.
Ниточка  махнула  на  поиски  хвостом  и  отправилась  домой.
Прошло  еще  несколько  дней.  Ниточка  была  занята  в  школе  и  дома,  и  ей  ни  разу  не  пришлось  обернуться  кошкой.  У  нее  напрочь  вылетели  из  головы  ее  кошачьи  дела.
Со  своими  друзьями,  Шуней,  Сашуней  и  Кололевым  она  затеяла  строительство  во  дворе  волейбольной  площадки.  Она  была  занята  с  утра  до  вечера.  Нужно  было  помочь  рабочим  выкопать  ямы,  положить  асфальт,  врыть  и  забетонировать  столбы  с  баскетбольными  щитами.  В  общем,  Ниточка  была  занята  по  самое  не  могу.
Однако,  когда  даже  ее  друзья  начали  говорить  о  том,  что  во  дворе  творится  нечто  непонятное,  что  все  кошки  словно  взбесились,  воробьи  чирикают  не  умолкая,  а  над  двором  кружат  белые  голуби,  которых  здесь  раньше  никто  не  видел,  Ниточка  словно  опомнилась.
Она  поняла,  что  праздник  уже  начинается  и  решила  все-таки  сходить  на  концерт.
Вечером  она  привела  себя  в  порядок,  и,  когда  бабушка  легла  спать,  немедленно  обернулась  кошкой  и  выскользнула  во  двор.
Давайте  договоримся:  вы  не  будете  врать  мне,  а  я  не  буду  врать  вам,  ладно?
Итак,  вы  мне  не  врете.  Теперь  я  постараюсь  не  врать  вам.  Я  и  не  вру.
Кошка  Ниточка  выскользнула  на  балкон  и  прыгнула  на  дерево.
Как  это  классно,  когда  можно  вечером,  не  спрашивая  у  родителей,  в  любое  время  уйти  из  дома.
Вот,  например,  в  девять  часов  вечера  бабушка  зовет  тебя  в  окошко:
-  Ниточка,  домой!
А  общение  во  дворе  в  самом  разгаре.
Твоих  друзей  тоже  начинают  звать  родители:
-  Вася,  домой!
-  Люда,  домой!
Вася  и  Люда  умоляют  папу  и  маму  «еще  десять  минут»,  «  еще  пять  минут»,  а  ты  идешь  себе  домой,  как  примерная  девочка  умываешься  и  ложишься  спать.
А  потом  оборачиваешься  кошкой  и  снова  отправляешься  на  улицу!
Правда  здорово?
И  когда  Ваня  и  Лена  давно  сидят  дома  и  глотают  сопли,  ты,  в  числе  самых  отчаянных  и  крутых,  гуляешь  на  улице.  И  можешь  даже  уйти  домой  самой  последней.
Но  мы  не  об  этом.
На  этот  раз  Ниточку  не  интересовали  детские  тусовки.  Ниточку  интересовали  кошачьи  тусовки.
Первой,  кого  встретила  кошка  Ниточка,  оказалась  маленькая,  миленькая  кошечка  по  фамилии  Крыська,  ага.  У  кошек,  как  и  у  людей,  встречаются  очень  странные  фамилии.  
Крыська  была  напомажена,  облита  духами  и  несла  на  шее  бантик  розового  цвета.
Что  она  хотела  этим  сказать?
Она  явно  собиралась  принять  участие  в  конкурсе  на  звание  королевской  кошки.  И  немедленно  рассказала  об  этом  Ниточке.  Крыська  была  в  полном  восторге  от  предстоящего  бала.  В  полном  отпаде.
-  Ах,  -  мурлыкала  она,  -  ты  не  видела,  что  было  днем.  Мрачные  чердачные  коты  договорились  с  воробьями  (обещали  не  трогать  их  целый  год),  чтобы  те  предоставили  музыкальное  сопровождение.
Воробьи  будут  чирикать  целую  неделю.
-  Прилетели  белые  голуби.  Их  тоже  наняли  мрачные  чердачные  коты  и,  ах,  как  роскошно  они  целый  день  парили  над  двором!  Это  все  так  дорого!  –  восхищенно  вздыхала  киска  Крыська.  –  Белые  голуби,  да…
Да?  –  довольно  равнодушно  переспросила  кошка  Ниточка.
Да!  –  с  жаром  уверила  ее  киска  Крыська.  –  А  ночью  обещают  сводный  хор  лягушек  и  стрекот  сверчков...
-  Сводный?  –  удивилась  Ниточка,  -  а  почему  сводный?
-  Потому,  что  вместе  с  лягушками  обещал  поухать  филин  и  повыть  дворовые  собаки.  
-  Круто,  -  порадовалась  Ниточка.  –  А  ворона  Ара?
-  Что  -  ворона  Ара?
-  Она  крыльями  не  похлопает?  Говорят,  ее  в  цирке  научили  рычать  по-тигриному!  –  «вспомнила»  Ниточка.
-  Не  знаю,  -  сказала  Крыська,  -  про  ворону  я  ничего  не  знаю.  Я  ее  не  видела.  И  не  слышала  о  ней.  Ворону  не  видно  уже  с  неделю.
«Значит,  она  так  и  не  появилась»  поняла  Ниточка,  «Интересно,  куда  она  девалась?»  и  продолжила  расспросы:
-  А  крысы?  
-  Что  –  крысы?
-  Крысы  будут  принимать  участие  в  празднике?
-  Не  знаю,  -  подумав,  ответила  киска  Крыська,  -  может  быть…  НОЧЬЮ…  Нет…  Ничего  не  слышала.
-  Ладно,  -  сказала  Ниточка,  -  я  поняла.
И  она  побежала  дальше.

ГЛАВА  13

Оставалось  ждать  ночи.
Но  ждать  кошки  умеют.

Чтобы  не  нервничать  по  пустякам,  Ниточка  вообще  не  превращалась  в  девочку.  Ночь  наступила.
Все  выглядело  необычно.  В  воздухе  кружили  светлячки,  выписывая  сложные  световые  узоры.  Паучки  бренчали  на  многочисленных  паутинках,  создавая  приятное  музыкальное  сопровождение  свету  мохнатых  звезд.  А  слизняки  светящимся  следом  рисовали  указатели-стрелки,  которым  необходимо  было  следовать,  чтобы  попасть  на  праздник.  На  кошачье  шоу.
Нужно  сказать,  что  во  дворе  царило  страшное  оживление.  Кругом  носились,  прихорашивались  и  млели  кошки,  большие  и  маленькие,  толстые  и  тощие,  молодые,  средних  лет  и  совсем  старые.
Одна  кошка,  мимо  которой  прошла  Ниточка,  еле  влезла  на  ветку  невысокого  дерева  и  принялась  тщательно  вылизывать  себе  шерсть.
Две  кошки  повыше  критически  осматривали  друг  друга  и  поправляли  банты,  желтый  у  одной,  и  голубой  у  другой.  Это  были  самые  обычные  кошки  из  обычных  семей.  Ниточка  диву  давалась,  как  они  сумели  раздобыть,  а,  главное,  повязать  себе  по  банту.
Невдалеке  еще  одна  кошка  ходила  по  невысокому  заборчику,  подняв  голову  и  задрав  хвост.  Другой  бы  не  догадался,  но  Ниточка  сразу  поняла,  что  эта  кошка  отрабатывает  легкую  неземную  походку,  чтобы  блеснуть  перед  жюри.  
Дойдя  до  конца  заборчика,  кошка  в  нерешительности  остановилась,  осознав,  что  на  узеньком  заборчике  разворачиваться  будет  неловко.  Поразмыслив,  кошка  решила  сделать  сальто  –  подпрыгнула,  крутнулась  в  воздухе  и  встала  мордочкой  в  обратную  сторону.  Может,  это  у  нее  и  получилось  бы,  но  в  этот  момент  к  заборчику  подошел  огромный  котище  и  стал  об  него  чесаться.  Заборчик  зашатался  и  кошка,  промахнувшись,  рухнула  на  кота.  Оба  немедленно  выпустили  когти,  и,  сцепившись,  покатились  по  песку.
Дрались  они  вдохновенно.  Так,  как  умеют  драться  только  перепуганные  насмерть  кошки.  А  когда  разбежались,  стало  понятно,  что  ни  тот,  ни  другая  уже  не  примут  участия  в  конкурсе  красоты  и  грации  «Мисс  королевская  кошка».  Увы.
А  дальше,  в  кустах.  Кто-то  пыхтел  и  ухал.
Ниточка  умела  быть  очень  осторожной.  Но,  осторожно  заглянув  в  кусты,  она  поразилась.  Ясное  дело,  она  была  продвинутой  девочкой  и  кошкой  Ниточка  тоже  была  не  последней,  но  увиденное  впечатляло.
В  кустах  восседала  дворовая  кошка  Обормотиха  и  хихикала  как  от  щекотки.  Но  ее  не  щекотали.  Вокруг  Обормотихи  крутилась  дюжина  серых  мышек  и  заплетала  на  ее  длинной  шерстке  изящные  косички.
Обормотиха  лучилась  от  довольства,  мышки  тоже  не  выглядели  подавленными.
Увидев  Ниточку,  Обормотиха  на  миг  смутилась,  но  потом  не  выдержала  и  снова  принялась  мурлыкать.  Мыши  дернулись  было  поразбегаться,  но  Обормотиха  что-то  прошипела  и  они  остались.
-  Хочу  стать  дворцовой  кошкой,  -  улыбаясь  во  всю  кошачью  пасть,  как  ее  небезызвестный  предок,  Чеширский  Кот,  объяснила  Обормотиха.  Она  утверждала,  что  происходит  от  Чеширского  кота  и  старалась  улыбаться  широко.
Обормотиха  была  кошка  хитрая  и  опасная.
-  Как  ты  это  делаешь?  –  изумилась  Ниточка.  Она  всегда  знала,  что  Обормотиха  умная  кошка,  но  чтобы  заставить  мышек  заплетать  себе  косички,  такое  она  видела  впервые.  Она  даже  в  книгах  о  таком  не  читала.
Обормотиха  что-то  прошептала.  Ниточка  не  услышала.  Обормотиха  снова  что-то  прошептала.  Ниточка  снова  ничего  не  услышала.  Тогда  Обормотиха  сердито  махнула  лапой.  Потом  –  означал  ее  жест.
Ниточке-кошке  ничего  не  оставалось,  как  двинуться  дальше.  Да,  все  кошки  во  дворе  готовились  к  празднику.  Они  наряжались.  Вылизывали  себе  шкурку,  вычесывались  и  всячески  приводили  себя  в  порядок,  а  некоторые,  особенно  хитрые  –  в  художественный  беспорядок.
Во  дворе  сновали  не  только  свои,  тут  ошивалось  полным-полно  котов  и  кошек  из  окрестных  домов,  из  других  районов  и  даже  городов.  Городов-спутников  Киева,  Парижа  и  Лондона.
Как  Ниточка  это  узнала?  А  что  здесь  сложного?  Мы  с  вами  сходу  отличим  индейца  от  китайца  или  индуса  от  африканца,  так  ведь?
Кошек  во  дворе  было  несчитанное  количество.  И  все  разряжены,  ухожены.  На  их  фоне  Ниточка  смотрелась  весьма  скромно.  Впрочем,  незамеченной  она  не  осталась.  Ее  обыкновенный  вид  вызывал  усмешки  и  пренебрежение.  Некоторые  даже  не  здоровались,  воображая,  что  вылизанная  шкурка  и  ночная  бабочка  за  ухом  дают  им  какое-то  преимущество.
-  Внимание!  –  раздавался  периодически  над  двором  голос  кота  Дерюги,  мрачного  чердачного  кота,  -  Внимание!  Просим  участников  конкурса  явиться  в  ТЕМНЫЕ  КЛАДОВЫЕ!  Просим  зрителей,  гостей  и  РОДСТВЕННИКОВ  пройти  темный  ЗАЛ.
Голос  Дерюги  мощно  раздавался  над  двором,  так,  что  его  все  слышали…  кроме  людей.
-  А  можно  брать  с  собой  пажей?  –  над  ухом  у  Ниточки  спросила  Обормотиха,  окруженная  мышами.  У  нее  было  множество  косичек,  как  у  игрока  сборной  Голландии  по  футболу.
-  Участники  могут  пригласить  своих  помощников  и  компаньонок.
-  Что  такое  компаньонки?  –  Обомотиха  дохнула  на  Ниточку  сыром.  Она  воровала  сыр  из  мышеловок,  об  этом  знали  все.
-  Это  твои  мыши,  -  улыбнулась  Ниточка  просто  так.  Обормотиха  со  своими  чеширскими  улыбками  могла  заставить  улыбнуться  кого  угодно.
-  И!  И!  –  запищали  мыши.  Они  тоже  заулыбались.
-  Как  ты  это  делаешь?  –  снова  удивилась  Ниточка.
-  Просто  я  пообещала  своим  мышам,  -  тряхнула  косичками  Обормотиха,  -  что  став  королевской  кошкой,  заберу  их  с  собой,  в  королевский  дворец.
-  Тебя  ждет  жестокая  конкуренция,  -  улыбнулась  Ниточка,  -  в  королевский  дворец  мечтают  попасть  очень  многие  коты.
Так  сказала  Ниточка.  Она  и  сама  не  догадывалась,  насколько  близка  к  правде.
-  Пустяки,  -  улыбнулась  Обормотиха,  -  обойдется.
-  За  мной,  девочки,  -  велела  она  мышам,  и  вся  гоп-компания  помчалась  в  черную  комнату  готовиться  к  выступлению.
Ниточка  решила  не  спешить  –  участвовать  в  конкурсе  она  не  собиралась,  а  в  ЗРИТЕЛЬНЫЙ  пыльный  чердак  идти  было  явно  рано.




ГЛАВА  14

«Кто  куда,  а  мы  на  свадьбу!».  Когда  соседка  Ниточки  по  подъезду,  ЛЕНОЧКА  выходила  замуж,  номера  машин,  которые  везли  ее  сначала  в  ЗАГС,  а  потом  в  кафе,  были  заклеены  такой  надписью.
Во  дворе  все  собрались  на  бал.  Молодые  кошечки  намеревались  побороться  за  звание  «королевская  кошка»  поголовно  все.  Впрочем,  Ниточка  знала  многих  девочек,  и  в  своем  дворе,  и  в  классе,  которые  не  задумываясь,  приняли  бы  участие  в  соревновании,  чтобы  попасть  в  волшебный  мир,  пусть  даже  и  кошкой.
Как  говорил  один  попугай  из  анекдота:
-  Хоть  тушкой,  хоть  чучелом.
Многие  девочки  любым  путем  согласны  попасть  в  сказку.  Ну,  вы  помните,  что  Ниточке  не  улыбалось  всю  жизнь  мяукать.
К  тому  же,  Ниточка  понимала,  что  жизнь  сказочной  придворной  кошки  вряд  ли  будет  изобиловать  приятными  сюрпризами.  Зато  будет  строго  регламентированная  и  скучная  придворная  должность.  Вот  почему  Ниточка  даже  и  не  собиралась  принимать  участие  в  конкурсе,  а  так  как  до  начала  оставался  час,  она  бродила  по  окрестностям,  просто  так,  без  всякой  цели.
Бродила  она,  бродила,  пока  не  зашла  в  тупичок  за  постаментом,  туда,  где  самые  густые  тени  слипались  в  кромешную  мглу.
Туда  никто  заходил,  шел  слух,  что  это  место  опасно,  сродни  бермудскому  треугольнику.  Никто  не  заходил,  ни  дети,  даже  если  их  очень  прижимало,  ни  собачки,  ни  кошки,  ни  голуби.  Зачем  туда  зашла  Ниточка,  она  и  сама  не  знала.  Может,  чисто  инстинктивно,  по-кошачьи,  ей  хотелось  найти  абсолютно  безлюдное,  в  смысле  безкошачье,  местечко,  и,  хоть  несколько  минут  отдохнуть  от  собратьев.
Ниточка  забрела  в  тупичок  обычной  кошачьей  походкой  –  осторожно  и  тихо  ступая.  Как  вдруг  услышала  голоса.  Среди  ночи!  Несмотря  на  то,  что  и  днем  сюда  никто  не  заходил!  
Ниточка  замерла.
А  что  ей,  по-вашему,  следовало  сделать?  Орать  «Я  тут!»?
Ниточка  замерла  и  прислушалась.
В  темноте  спорили.  Звучали  два  голоса,  один  был  Ниточке  очень  знаком.
-  Ну,  ты  ведь  согласилась,  ты  же,  вроде,  была  не  против?  Почему  ты  меня  не  пускаешь?
-  Не  пускаю  потому,  что  не  пускаю!  –  твердо  отвечал  незнакомый  голос.  –  Ты  посмотри  вокруг  –  одни  коты  и  кошки!
-  Ну  и  что,  если  коты  и  кошки!  Мама,  я  уже  тебе  объяснял…
-  А  я  тебе  объясняю!  То,  что  ты  затеял  –  глупость,  невиданная  в  природе!
-  Ну,  пожалуйста,  мамочка.
-  Нет!
-  Послушай,  мамочка…
-  Это  ты  послушай!  Что  это  тебе  взбрело  в  голову?  Взрослый  крысенок,  а  несешь  чепуху!
«Это  крысенок  Ос»  поняла  Ниточка  «  что  он  здесь  делает?»
-  Глупости,  -  продолжил  голос,  другой,  не  Оса.  –  Чтобы  крысенок  участвовал  в  конкурсе  на  «Мисс  королевская  кошка»!
-  Мамуля,  я  тебе  рассказывал,  мы  с  вороной  Арой  и  Ниточкой  подслушали,  что  в  конкурсе  может  принять  участие  любой,  не  обязательно  кот.
-  Да  не  будь  я  Клетчатой  крысой!  –  взвился  собеседник  крыса  Оса.
«Это  Клетчатая  крыса!»  струхнула  Ниточка.  Она  попятилась  и  на  что-то  наступила.  Раздался  хруст  
–  «Хрусть!».
Клетчатая  крыса  и  крысенок  Ос  замолчали.
-  Тут  кто-то  есть!!  –  мгновением  позже  завопила  Клетчатая  крыса.  –  Мы  пропали!!!
-  Лови  его!  Держи  его!  –  заорал  крыс  Ос.
Правда  получил  ляпас,  видимо  от  Клетчатой  крысы.  От  кого  еще  он  мог  его  получить?
-  Дурак!  –  зашипела  крыса,  -  Что  ты  орешь?!  Не  хватало  еще,  чтоб  меня  кто-нибудь  увидел!  Чтобы  обо  мне  кто-нибудь  узнал!  Чтобы  кто-нибудь  пронюхал  о  сокровищах  в  Черных  бочках!  
Ниточка  была  уже  далеко.  Она  хорошо  удирала.  Но  про  сокровища  расслышала.  Вы  ведь  знаете,  что  кошки  поворачивают  уши  в  любую  сторону.
И  если  даже  они  бегут  вперед,  уши  у  них  могут  быть  повернуты  назад.
Конечно,  больше  она  ничего  не  услышала.  К  тому  же  ей  пришлось  делать  пируэт,  срезать  угол,  поворачивать.  Ниточке  совершенно  не  хотелось,  чтобы  Клетчатая  крыса  заметила  того,  или  ту,  кто  ее  подслушал.  Клетчатая  крыса  была  не  невинной  мышкой,  об  этом  все  знали,  и  месть  ее  могла  оказаться  ужасной.
Ниточка  постаралась  затеряться  в  толпе  других  кошек,  котов  и  прочей  живности,  шатающейся  по  двору.  Страх,  или  что-то  похожее  на  страх  гнал  ее  все  дальше,  и  она  сама  не  заметила,  как  не  только  добралась  до  Пыльного  зала,  но  и  едва  не  попала  в  руки  распорядителей,  готовых  включить  в  состав  участников  конкурса  всех,  кто  рискнул  подойти  к  ним  ближе,  чем  на  два  метра.  
Конкурс  был  открытым,  что  являлось  одним  из  условий,  и  Ниточка  даже  знала  –  почему.
К  счастью,  за  ней  проследовали  две  незнакомые  кошки,  живущие  в  разных  домах.  Обе  были  рыжие,  темноглазые,  упитанные  и  очень  наглые.  Они  подошли  почти  одновременно  и  столкнулись  в  проходе.  Каждая  из  них  хотела  быть  первой.
Представляете,  какой  гвалт  подняли  эти  кандидатки?  
О  Ниточке  все  забыли.  Рыжие  тетки,  то  есть  кошки,  отвлекли  на  себя  внимание  не  только  охраны  и  устроителей,  но  и  всех  присутствующих  во  дворе.
Ниточка  почувствовала  себя  увереннее.  Она  уже  поняла,  что,  скорее  всего,  сумела  избежать  разоблачения  и  могла  не  опасаться  Клетчатой  крысы.
В  Пыльный  Зал,  замечательный  огромный  чердак  на  одном  из  четырех  окружающих  двор  домов,  уже  пускали.  Пыльный  Зал  был  наряден  и  как  никогда  чист.
Мрачные  чердачные  коты  вообще  были  чистюлями,  а  уж  к  шоу  подготовились  основательно.
В  центре  Пыльного  Зала,  на  пустых  ящиках,  был  устроен  подиум.  Вокруг  подиума  заняли  места  зрители.  Несколько  мрачных  чердачных  котов  стояли  около  подиума,  еще  несколько  дежурили  у  выхода,  или  правильнее  сказать  –  входа.
Над  подиумом  были  протянуты  бельевые  веревки,  по  которым  туда  следовало  проходить  кандидаткам  на  должность  королевской  кошки.  Веревки  были  и  с  другой  стороны.  А  еще  там  присутствовало  углубление-сток,  соединенное  с  ливнестоком  с  крыши.  Еще,  над  подиумом,  то  есть  ящиками,  о  которых  я  вам  рассказывал,  располагались  балки,  поддерживающие  крышу.  На  балках  расселись  члены  жюри.
Естественно,  жители  двора  не  знали  никого  из  жюри,  но  Ниточка-то  уже  их  всех  видела.  Тут  сидели  вампир  Вампус,  Зеленый  Пес  и  фея  Вея.  Рядом  с  ними  сидел  Дерюжка,  старший  из  мрачных  чердачных  котов,  приглашенная  кем-то  сова,  ночная  птица,  как  нейтральный  наблюдатель,  два  сонных  голубя  и…  хомячок.  Ниточка  присмотрелась,  да  это  был  хомячок.
Ниточка  даже  вспомнила,  откуда  он.  Это  был  хомячок  Маши-Простокваши  из  15-й  квартиры.  Как  он  здесь  оказался,  Ниточка  не  знала.
Члены  жюри  сидели  торжественно  и  чинно,  только  хомячок  все  время  сморкался,  чесался  и  плевался.
   



           



ГЛАВА15


Конкурс  был  открытым,  что  являлось  одним  из  условий,  и  Ниточка  даже  знала  –  почему.
К  счастью,  за  ней  проследовали  две  незнакомые  кошки,  живущие  в  разных  домах.  Обе  были  рыжие,  темноглазые,  упитанные  и  очень  наглые.  Они  подошли  почти  одновременно  и  столкнулись  в  проходе.  Каждая  из  них  хотела  быть  первой.
Представляете,  какой  гвалт  подняли  эти  кандидатки?  
О  Ниточке  все  забыли.  Рыжие  тетки,  то  есть  кошки,  отвлекли  на  себя  внимание  не  только  охраны  и  устроителей,  но  и  всех  присутствующих  во  дворе.
Ниточка  почувствовала  себя  увереннее.  Она  уже  поняла,  что,  скорее  всего,  сумела  избежать  разоблачения  и  могла  не  опасаться  Клетчатой  крысы.
В  Пыльный  Зал,  замечательный  огромный  чердак  на  одном  из  четырех  окружающих  двор  домов,  уже  пускали.  Пыльный  Зал  был  наряден  и  как  никогда  чист.
Мрачные  чердачные  коты  вообще  были  чистюлями,  а  уж  к  ток  -  шоу  подготовились  основательно.
В  центре  Пыльного  Зала,  на  пустых  ящиках,  был  устроен  подиум.  Вокруг  подиума  заняли  места  зрители.  Несколько  мрачных  чердачных  котов  стояли  около  подиума,  еще  несколько  дежурили  у  выхода,  или  правильнее  сказать  –  входа.
Над  подиумом  были  протянуты  бельевые  веревки,  по  которым  туда  следовало  проходить  кандидаткам  на  должность  королевской  кошки.  Веревки  были  и  с  другой  стороны.  А  еще  там  присутствовало  углубление  -сток,  соединенное  с  ливнестоком  с  крыши.  Еще,  над  подиумом,  то  есть  ящиками,  о  которых  я  вам  рассказывал,  располагались  балки,  поддерживающие  крышу.  На  балках  расселись  члены  жюри.
Естественно,  жители  двора  не  знали  никого  из  жюри,  но  Ниточка-то  уже  их  всех  видела.  Тут  сидели  вампир  Вампус,  Зеленый  Пес  и  фея  Вея.  Рядом  с  ними  сидел  Дерюжка,  старший  из  мрачных  чердачных  котов,  приглашенная  кем-то  сова,  ночная  птица,  как  нейтральный  наблюдатель,  два  сонных  голубя  и…  хомячок.  Ниточка  присмотрелась,  да  это  был  хомячок.
Ниточка  даже  вспомнила,  откуда  он.  Это  был  хомячок  Маши-Простокваши  из  15-й  квартиры.  Как  он  здесь  оказался,  Ниточка  не  знала.
Члены  жюри  сидели  торжественно  и  чинно,  только  хомячок  все  время  сморкался,  чесался  и  плевался.  Он  без  перерыва  грыз  семечки  и  сплевывал  на  пол  шелуху.  У  него  не  было  ни  карманов,  ни  сумки,  и  никто  не  мог  понять,  откуда  хомячок  берет  семечки.  
Хомяк  грыз  семечки  и  плевал.  На  замечания  мрачных  чердачных  котов  он  тоже  плевал,  потому,  что  знал,  судья  –  лицо  неприкосновенное.  Мрачные  чердачные  коты  трижды  обыскивали  хомячка,  но  запасов  семечек  обнаружить  так  и  не  смогли.
Наконец,  вампир  о  чем-то  догадался  и  шепнул  на  ухо  чердачным  котам.  Те,  подскочив  к  хомячку,  попросили  его  открыть  рот.  Судья  ты  или  не  судья,  а  с  мрачными  чердачными  котами  спорить  не  моги.
Хомяк  открыл  рот  и  что?  Вы,  конечно,  поняли,  что  хомячки  запас  провизии  носят  за  щекой.  Зачем  ему  карман,  кулек  или  сумка,  когда  можно  хранить  семечки  в  защечных  мешках  –  набил  рот,  сиди  и  щелкай!
Семечки  у  хомяка  забрали.

ГЛАВА  16


Старый  холодильник,  огромное  увеличительное  стекло  с  царапиной  поломанное  кресло-качалка,  трельяж  с  разбитым  зеркалом,  гипсовая  голова  –  в  Пыльном  зале  было  полно  всяческого  барахла,  которое  сюда  сносили  жильцы,  и  гости  рассаживались  кто  на  чем.  Кто  на  старой  стиральной  машине,  кто  на  обеденном  столе,  а  кто  на  старом,  продырявленном  диване.  Кошки  никогда  не  садятся  на  голый  пол,  если  рядом  есть  подстилка.
А  стайка  молодежи,  совсем  котята,  устроилась  на  телескопе.  Да,  в  Пыльном  зале  кто-то  из  жильцов  поставил  и  любительский  телескоп.
Короче,  постепенно  Пыльный  зал,  а  попросту  чердак  был  заполнен.
Наконец,  кот  Дерюжка  поднялся  и  во  всеуслышание  объявил:
-  Конкурс  на  звание  Мисс  королевская  кошка  объявляется  открытым.  Принимать  участие  могут  все  желающие,  -  кот  внимательно  оглядел  присутствующих,  -  все  желающие,  это  значит  –  все  желающие,  а  для  особо  одаренных  повторяю  –  конкурс  объявляется  открытым.

Дерюжка  открыто  сказал  совершенно  правдивую  информацию,  которую  публика  и  восприняла,  как  правдивую,  однако,  чтобы  уловить  ее  в  полном  объеме,  следовало  рассматривать  эту  информацию  глубже,  опираясь  не  только  на  привычные  представления…
Так  часто  бывает  в  жизни.  И  когда  человек  понимает  больше,  нежели  остальные,  это  называется  читать  между  строк.
Ниточка  хорошо  умела  читать  между  строк  и  кое-кому  из  читателей  следует  обратить  на  это  внимание.
Человек  часто  воспринимает  только  часть  информации.  Например,  когда  видит  дом  с  торца.  
Тех,  кто  в  полном  объеме  способен  воспринять  увиденное,  называют  умницами  и  даже  гениями.
Пока  все  эти  мысли  мелькали  в  голове  у  Ниточки,  началось  действо.
Первой  на  подиум  вскарабкалась  дама  по  кличке  Виктория  Яковлевна.  Викторией  Яковлевной  звали  упитанную  здоровую  кошку,  живущую  в  очень  зажиточной  квартире.  Уважением  она  не  пользовалась,  но  считалась  влиятельной.  
Виктория  Яковлевна,  кроме  пышных  форм,  ничем  особенным  похвастаться  не  могла,  К  тому  же  она  злоупотребляла  едой,  сыром,  и,  как  утверждали  некоторые  –  пивом.  К  числу  ее  главных  достоинств,  а  равно  и  пороков  можно  было  отнести  наглость.  Похоже,  благодаря  наглости  Виктория  Яковлевна  прорвалась  на  подиум  первой.
Конечно,  Виктория  Яковлевна  сама  понимала,  что  хвастаться  ей  лично  особенно  нечем,  поэтому  явилась  на  конкурс  в  теплой  поддевочке,  которую  ей  пошили  хозяева  из  натурального  меха  пантеры.  Поддевочка  защищала  спину  и  пузо  конкурсантки.  Из  нее  торчали  ноги,  голова  и  хвост.  Сама  пестрая  от  природы,  издали,  Виктория  Яковлевна  выглядела  как  настоящая  маленькая  пантера.
Зрители  в  задних  рядах  завыли  от  восторга.  Успех  Викторию  Яковлевну  зажег.  К  несчастью  для  нее  ,  жюри  находилось  совсем  рядом  и  видело,  что  кроме  поддевочки  в  этой  кошке  ничего  интересного  не  было.
Жюри  оказалось  единогласно  в  своей  оценке.
Даже  мрачный  чердачный  кот  Дерюжка,  которому  очень  не  хотелось  связываться  с  Викторией  Яковлевной,  и  тот  был  единогласен.  Хотя  все  знали,  что  связываться  с  Викторией  Яковлевной  –  себе  дороже.
Викторию  Яковлевну  проводили  с  подиума  свистом  и  овациями.  Не  в  буквальном  смысле,  конечно,  а  на  свой,  кошачий  манер.
Что  ни  говори,  а  поддевочка  из  натурального  меха  пантеры  на  многих,  если  не  на  всех,  произвела  впечатление.
Кто  знает,  будь  Виктория  Яковлевна  постройнее,  поскромнее,  помилее,  может  быть  ее  с  ходу  избрали  королевской  кошкой.
Красота  –  страшная  сила,  как  кто-то  где-то  сказал.  Кажется,  это  было  напечатано  в  интернете.
Впрочем,  жюри  должно  было  огласить  свои  выводы  только  в  конце  вечера.
Виктория  Яковлевна  поэтому,  сойдя  с  подиума,  села  в  первом  ряду,  неподалеку  от  мрачного  чердачного  кота  Дерюжки.  Может  быть,  для  того,  чтобы  он  мышей  ловил?
Неукротимый  нрав  нашей  Виктории  Яковлевны  всех  приводил  в  трепет.  В  том  числе  и  мрачных  чердачных  котов.
Что  творилось  в  зале?  В  зале  была  хорошая  КРИТИЧЕСКАЯ  атмосфера,  и  когда  на  сцену  поднялся  следующий  участник,  все  заулыбались.
Следующим  участником  оказался  кот  Жмот.  Его  никто  не  относил  к  фаворитам,  но  произошло  неожиданное.  Кот  Жмот  вытащил  за  собой  на  подиум  целую  связку  вяленой  рыбы.  Он  жил  в  квартире  самого  удачливого  рыболова  в  округе  и  сушеной  рыбы  у  них  в  квартире  хватало.  На  балконе  постоянно  сушилась  всякая  вкусная  всячина.  В  обычной  жизни  с  котом  Жмотом  все  хотели  подружиться.  Все,  кто  хотел  полакомиться  рыбкой.  А  поскольку  рыбкой  хотели  полакомиться  все,  то  в  друзья  Жмоту  постоянно  набивались.
Жмот  рыбкой  никого  не  угощал,  а,  наоборот,  всех  гонял  с  балкона.  Благодаря  чему  и  получил  имя  Жмот.
И  вот  теперь  Жмот  вышел  на  подиум.  Видно  тоже  захотел  в  королевские  кошки.  С  собой,  как  вы  уже  знаете,  Жмот  выволок  связку  вкуснейшей  сушеной  рыбы.
-  УГОЩАЙТЕСЬ,  -  обратился  к  жюри  кот  Жмот.  Охрана  подиума,  два  мрачных  чердачных  кота,  вместо  того,  чтобы  поддерживать  порядок,  набросилась  на  угощение.  Вслед  за  охраной  хлынули  зрители.
Рыбу  растащили  в  мгновение  ока,  но  повсюду,  то  тут,  то  там  возникали  стычки,  связанные  с  дележом  голов,  туловищ  и  хвостов  сушеной  рыбы.
На  десять  минут  все  смешалось.

ГЛАВА  17


Когда  вся  рыба  была  съедена,  многие  оказались  недовольны.  И  те,  кому  ничего  не  досталось,  и  те,  кому  досталось  слишком  мало,  и  те,  кто  пострадал  в  результате  дележа.
Одним  словом,  глупый  кот  Жмот  не  приобрел  ни  одной  симпатии,  зато  настроил  всех  против  себя.  Он  сам  понял,  что  провалился  и  ушел  из  Пыльного  зала,  фигурально  выражаясь,  громко  хлопнув  дверью.
Следующей  на  подиум  вышла  Обормотиха.
Ниточка-то  была  готова  к  ее  выходу,  но  зал  был  ошеломлен!  Она  так  и  вышла  –  вся  в  косичках,  сопровождаемая  дюжиной  мышей.  Мыши,  как  в  цирке  прыгали  рядом  с  ней,  перескакивали  через  нее.
Коты  завыли.  Если  бы  они  не  понимали,  что  видят  шоу,  то  немедленно  съели  бы  инвентарь  Обормотихи  –  ручных  мышей.
Неизвестно,  чем  бы  все  закончилось,  если  бы  не  случилось  нечто  из  ряда  вон  выходящее!
Кто-то  постучал  в  чердачное  окно.
Кто  мог  стучать  среди  ночи?
У  нас  все  дома.
Это  было  непонятно  и  странно,  и  никто  не  знал,  что  делать,  но  Фея  Вея  сразу  поднялась  и  открыла  окно.  
В  Пыльный  Зал  устало  протиснулся  Аист.  В  клюве  он  держал  четыре  свертка.
-  Это  седьмой  дом?  –  спросил  аист.
Коты  переглянулись.  Они  жили  тут  целую  жизнь,  но  никогда  не  заморачивались  вопросом,  какой  номер  у  дома,  где  они  обитают.
И  поверьте  мне,  правильно  делали.  Вот,  скажем,  зайчики  понятия  не  имеют  про  номер  куста,  под  которым  они  прячутся,  а  ангелы  не  знают  номер  облака,  в  котором  спят.  И  ни  один  карп  на  свете,  не  осведомлен  о  номере  пруда,  в  котором  плавает.  
Ну,  это  я  так,  к  слову.
-  Беда,  -  тяжело  вздыхая,  пожаловался  Аист,  -  нужно  доставить  трех  младенцев  в  течение  пяти  минут.  Одного  ждут  где-то  у  вас,  еще  двоих  –  в  другой  части  города.
-  Не  поможешь?  –  он  с  надеждой  посмотрел  на  фею  Вею.
-  Объявляется  перерыв,  -  вместо  ответа  проговорила  фея  и  приняла  младенца,  укутанного  в  конверт.
-  Спасибо,  -  поблагодарил  Аист,  -  Это  я  удачно  залетел.
-  Адрес  в  конверте,  -  добавил  он  и  пошлепал  к  выходу  в  окно.
-  Все  будет  хорошо,  -  крикнула  ему  вслед  фея  Вея  и  заглянула  в  бумажку.
-  Я  сейчас,  -  пообещала  она  и  вылетела  со  свертком.
   


ГЛАВА  18


Фея  Вея  вернулась  ну  очень  скоро  –  усталая,  но  счастливая.
После  аиста  все  подобрели,  даже  жюри,  хотя  судейский  корпус  –  самый  бронетанковый  корпус  на  свете.  Даже  вампир  выглядел  сносно,  некоторые  даже  стали  улыбаться,  глядя  на  него.
Да,  на  подиум,  улыбаясь  всем,  кому  только  можно  улыбаться,  в  особенности  Зеленому  Псу,  поднялась  симпатичненькая  кошечка.  
Ярко-зеленого  цвета.
Наверное,  у  этой  кошки  были  какие-то  свои  соображения,  когда  она  наряжалась  к  выходу.  Ее  расцветка  точь-в-точь  повторяла  окрас  Зеленого  Пса,  на  шее  был  повязан  шарфик,  точно  такой  же,  как  у  феи  Веи  и  ожерелье  на  ее  корпусе  напоминало  ожерелье,  украшающее  шею  вампира  –  стилизованные  куриные  кости,  рыбьи  хвосты...  
Ежу  понятно  было,  что  зеленая  кошка  таким  образом  хотела  понравиться  жюри.  Однако  ежей  в  жюри  не  было,  а  вот  фея  Вея  отметила,  что  шарфик  ее  фасона  и  расцветки  пользуется  популярностью.  Да  и  вампир  благосклонно  отнесся  к  тому  факту,  что  ему  подражают.
Не  думайте,  пожалуйста,  что  лесть  –  примитивная  штука.  Наоборот,  очень  даже  эффективная.
Не  скажу,  что  фея  Вея  и  Вампус  немедленно  решили  присудить  зеленой  кошке  звание  королевской,  но  какие-то  пометки  в  тисненых  золотом  блокнотиках  с  надписью  «Жюри  конкурса  Мисс  Королевская  Кошка»  они  сделали,  да…
Зеленый  Пес  зеленым  цветом  зеленой  кошки  вовсе  не  был  впечатлен.
Впрочем,  кошка  ошибалась  в  принципе.  Собаки,  как  известно,  дальтоники  и  цветов  не  различают,  поэтому  Зеленому  Псу  было  фиолетово  –  зеленая  кошка,  белая  или  серо-буро-малиновая.
Да.  Такие  вот  пироги  с  котятами.
Для  Зеленого  Пса  эта  кошка  отличалась  от  остальных  разве  тем,  что  бросала  в  его  сторону  страстные,  призывные  взгляды,  а  это  способно  напугать,  какого  хочешь  мужчину.  Поэтому  никаких  закорючек  Зеленый  Пес  в  свой  блокнот  не  поставил.  Он  туда  вообще  ничего  не  писал,  он  там  чертиков  рисовал.  Впрочем,  этого  никто  не  видел  так,  как  Зеленый  Пес  свой  блокнот  закрывал  лапой,  да  еще  и  листиком,  и  в  него  стеснялись  заглядывать.  Все  думали,  что  Зеленый  Пес  ставит  там  плюсы  или  минусы  участникам  конкурса.
Зеленая  кошка  не  могла  дефилировать  на  подиуме  бесконечно,  ей  пришлось  уйти,  тем  более,  кое-кто  из  первого  ряда  стал  недвусмысленно  показывать  ей  когти.  Острые  и  весьма  неприятные  с  виду.
Самые  продвинутые  читатели  догадались,  наверное,  кто  это  был,  остальным  рекомендую  порешать  кроссворды  для  тренировки  ума.  Или,  хотя  бы,  учить  уроки  –  раз-два  в  месяц.
Кошечка  убралась.
Но  Свято  место  пусто  не  бывает.
Следом  на  арену,  на  помост,  на  ринг,  пардон,  на  подиум  выскочили  коты  браты.
Коты  браты  были  нездешними.  Они  прибыли  во  двор  откуда-то  с  окраины,  хотя  убеждали  всех,  что,  наоборот  –  из  центра.
Ребятами  коты  браты  были  серьезными.  По  их  уверению,  они  выросли  в  спортзале,  и  с  детства  бредили  прессом,  спаррингом,  фитнесом,  штангой  и  боксом.  Котятами  они  даже  спали  в  боксерских  перчатках.
Коты  браты  выросли  в  спортзале,  который  находился  неподалеку  от  кухни.  С  раннего  детства  они  решили  стать  чемпионами  и  усердно  занимались  разнообразными  физическими  упражнениями.
В  честном  бою  браты  могли  справиться  с  любым  в  городе,  а  на  нечестный  бой  их  никто  никогда  не  вызывал.
Коты  получили  титул  чемпионов  двора,  чемпионов  района,  чемпионов  города,  и  что  их  подвигло  выступить  в  качестве  соискателей  звания  «Мисс  королевская  кошка»  никто  не  знал.
Сами  они  что-то  говорили  о  скором  завершении  спортивной  карьеры,  о  том,  что  следует  беречь  голову  и  искать  себе  кусок  хлеба  на  старости  лет,  но  во  дворе  этого  никто  не  понимал.  Никто,  или  почти  никто.
Ни  один  здравомыслящий  нормальный  кот  не  думает  о  куске  хлеба  на  старости  лет.  Об  этом  должны  думать  хозяева.  А  коты  должны  мурлыкать,  греться,  кушать  и  ждать  всяческих  лакомых  лакомств.
Я  не  прав?
В  общем,  котов  братов  никто  не  понимал,  даже  мрачные  чердачные  коты.  Но  браты  утверждали,  что  они  знают,  что  делают  и  продолжали  бегать  кроссы  и  искать  забияк  для  спаррингов.  В  поисках  забияк  для  спаррингов  они  исходили  все  места,  и  кроссы  становились  все  длиннее.  Так,  в  конце  концов,  коты  браты  добежали  до  подиума.
Коты  браты  с  достоинством  выступали  по  подиуму.  Видно  было,  что  к  вниманию  публики  они  привыкли,  но  как  именно  показать  себя,  чтобы  стать  королевской  кошкой,  браты  представляли  смутно.
Поэтому  показывали  не  то,  что  требуется  от  претендента  на  звание,  а  то,  что  умели.
Хук  слева,  хук  справа,  двести  отжиманий  один,  вис  на  хвосте  –  другой,  нападение,  защита,  уход,  приход,  отскок,  прискок.  Ну  и  так  далее.
По  скучающим  лицам  феи  Веи,  Вампуса  и  Зеленого  Пса  даже  Ниточка  догадалась,  что  показанное  братами  далеко  от  того,  что  ожидает  увидеть  жюри.
Зато  Дерюжка,  мрачный  чердачный  кот,  наблюдал  за  братами  с  нескрываемым  любопытством  и  интересом,  а  местами,  даже  шипел  от  восторга.  Видно  было,  что  будь  воля  Дерюжки,  он  не  раздумывая  отдал  бы  пальму  первенства  котам  братам.  Не  раздумывая,  выбрал  бы  их  королевской  кошкой.
Фея  Вея  едва  дождалась  конца  выступления  братов.
На  прощание  коты  стукнули  друг  друга  и  вызвали  на  бой  неограниченное  число  желающих.  Никто,  правда,  из  зала  не  вышел.  Сами  браты  коты  оценили  свое  выступление  очень  высоко,  они  выступили  действительно  профессионально,  в  своем  роде,  и  отправились  в  зал  ожидать  любого  положительного  результата.
А  дальше?
Дальше  случился  казус.  На  подиум  вышел  довольно  маленький  кот  в  маске  кролика.  Кот  был  небольшой,  а  маска  –  вполовину  его  величины.  Кот-кролик  пытался  что-то  из  себя  изобразить.  Получалось  плохо,  вдобавок  он  шипел  и  показывал  в  сторону  уважаемых  котов  неприличные  жесты.
Дерюжка  выскочил  на  сцену  и  сдернул  с  невежи  маску.  Под  маской  оказался  котенок,  даже  не  кот,  который  думал,  что  всех  обманет.  Слегка  потрепав,  маленького  наглеца  отправили  домой,  к  маме.
Следом  за  котенком-кроликом  на  подиуме  появилась  кошка  Jна.  Кошка  Jна  была  самой  известной  кошкой  в  квартале,  а  может  даже  в  городе.
Просто  удивительно,  что  вы  о  ней  до  сих  пор  не  слышали!  Jна  забрызгала,  словно  дворняжка  все  углы,  исцарапала  все  заборы  и  пометила  все  места  общественного  пользования.  Я  и  не  рассказывал  о  ней  раньше  именно  потому,  что  она  сама  о  себе  рассказывала.
Jна  всех  на  свете  уверяла,  что  облака  плывут  только  благодаря  ее  стараниям,  и  зима  будет  теплой  потому,  что  Jна  работает,  и  то,  что  в  мусорник  постоянно  сваливаются  свежие  объедки  –  это  тоже  Вона.

   


Продолжение  18  главы


Jна  не  сомневалась,  что  будет  королевой  котов  и  кошек,  хотя  слово  «королева»  не  любила.  Jна  говорила,  что  будет  президентом,  подразумевая  –  пожизненным.
Jна  старалась  рассказать  каждому  как  можно  доходчивее,  чем  он  лично,  каждый  лично,  обязан  лично  ей,  .  С  ее  слов  получалось,  что  всем.
Jна  явилась  со  своей  свитой  задолго  до  начала  действа,  скромно  села  в  уголочке,  одернула  скромный  бантик  на  шее,  подвела  скромные  глазки,  скромно  сложила  лапки  и  начала  скромно  наблюдать  за  происходящим.
Ни  она,  ни  ее  свита,  в  заварушках  участия  не  принимали.  Свита  ела  Вону  глазами,  а  Jна  сидела  скромно,  как  мышка,  да  простят  меня  настоящие  коты  за  сравнение  кошки  с  мышкой.
Jна  просидела  так  первое  отделение,  второе  отделение,  и  когда,  наконец,  народ  разоблачил  кролика,  Jна  вышла  и  пошла  и  пошла  к  выходу,  по-видимому,  разобравшись  в  ситуации.
И  то  правда,  зачем  той,  которая  стремится  стать  королевой,  становиться  королевской  кошкой.
Jна  со  свитой  ушла,  но  в  помещении,  в  Пыльном  Зале  свободнее  не  стало.
Многие  не  могли  попасть  на  шоу,  пока  там  находилась  Вона,  ее  свита  и  другие  поважные  персоны.И  сейчас  все  хлынули  в  зал.
Только  напрасно  они  спешили,  могли  бы  и  не  спешить.  Следующие  два  кандидата  на  звание  королевской  кошки  были  просто  кислые.
Первый,  обожравшийся  в  свое  время  в  гостях  какой-то  отравы,  напоминал  не  кота,  а  бородавочника.  
Он  вскарабкался  на  подиум,  хотя  никто  в  зале  не  хотел  его  видеть  и  начал  вещать  о  том,  что  вообще  никого  не  интересовало.
Его  обшипели,  и  он  слез  с  подиума  туда,  откуда  вылез.
Следом  выступал  кот  по  имени  Кошмарик.  Он  строил  свирепые  рожи,  рычал,  но  похоже  всем  уже  стало  скучно.  И  публика  и  жюри  уже  устали  от  экстремалов.
Не  думайте  что  в  книжках  нужно  описывать  только  приключения
Только  действие
Ткань  повествования  состоит  из  разных  нитей  и  из  песни  слова  не  выкинешь
Ниточке  тоже  стало  скучно
Она  засобиралась  домой
Но  я  попрошу  Вас  читать  дальше  а  Ниточку  остаться
Дальше  начнется  такое...

Когда  на  подиум  поднялась  киска  Колыська,  по  залу  словно  пролетел  свежий  ветерок.  Ее  многие  знали,  хотя  Колыська  не  особенно  мозолила  глаза.  Обыкновенная  домашняя  кошечка,  к  тому  же  с  небольшими  дефектами.  Она  прихрамывала  на  левую  переднюю  лапку,  но  была  доброй,  ласковой  и  дружелюбной.  Об  этом  тоже  все  знали.
Киска  Колыська  для  каждого  находила  улыбку  и  доброе  слово,  всегда  готова  была  ободрить  и  утешить.
Колыськой  ее  назвали  после  того,  как  она  начала  укладывать  в  колыбельке  хозяйских  детей,  а  иногда,  вместе  с  ними  и  собственных  котят.
Колыська  вышла  на  подиум  безо  всяких  украшений,  такой,  какой  она  обычно  была.  Но  это  произвело  на  публику  эффект  разорвавшейся  бомбы.
Видимо,  так  думал  не  только  я,  но  и  члены  жюри.  Ушки  у  них  встали  торчком,  и  все  четверо,  или  пятеро,  бросились  ставить  плюсы  в  свои  гроссбухи,  те  самые  ежедневники  с  надписями  золотом.  
Киска  Колыська  находилась  на  подиуме  совсем  недолго.  Прошлась  туда-сюда,  спрыгнула  и  отправилась  по  делам.

И  тут...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213292
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 28.09.2010

КОШКА ДЕВОЧКА … Наверно В следующей жизни Когда я стану кошкой…3

ГЛАВА  7

Никогда  не  видели,  как  кошки  удирают?

В  комнате  что-то  происходило.
Храп  прекратился,  а  шум  –  нет.  Ворона,  которую  привел  Крыс,  не  смогла  вылезть  из  норы  без  шума.  Вход-выход  в  нору  был  зауженным,  и  вороне  пришлось  здорово  повозиться,  пролезая  в  «бутылочное  горлышко».
Ворона  Ара,  чисто  диггер,  выползала  из  норы.  Нора  была  узкой,  а  ворона  стар…  немолодой.
Она  лезла  сосредоточенно,  но  начала  кряхтеть.  Никуда  не  денешься,  многие  кряхтят,  когда  протискиваются  в  узкие  двери.
А  когда  она  с  грохотом  вырвалась  из  норы,  сторож  вдруг  смолк,  перестал  храпеть  и  спросил  испуганно:
-  Кто  там?
-  Спи,  давай,  -  совершенно  неожиданно  чисто  по-человечески  сказала  ворона.  Даже  кошка  Ниточка  вздрогнула  от  неожиданности.  А  сторож,  удивительное  дело,  успокоился  и  захрапел.
-  Ну,  ты  даешь,  -  восхитился  крыс.  Он  сразу  зауважал  ворону.  Она  ведь  говорила  на  человеческом  языке.  –  Ты  что,  по-ихнему  умеешь  разговаривать?  
Крыс  имел  в  виду  людей.  
Ворона  заважничала.
Кошка  тоже  умела  разговаривать  «по-ихнему»,  более  того,  она  сама  была  «ихней»,  но  благоразумно  промолчала.
-  Куда  дальше?  –  деловито  спросила  ворона,  вылезая  из-за  дивана.  Эта  птица  двигалась  уже,  как  заправский  диверсант.
-  Вот  так  птицы  и  превратились  в  пингвинов  и  страусов,  -  подумала  Ниточка,  -  наверное,  несколько  поколений  проживи  в  норах,  и  появится  новый  вид  –  норная  ворона.
-  Куда  летим?  –  не  унималась  ворона  Ара,  которая,  надо  сказать,  быстро  приходила  в  себя.
-  Кто  летит?  –  не  понял  крыс.
-  Ты  сидишь  тут,  -  пояснила  Ниточка,  -  и  ждешь  нас.
-  Снова  жду,  -  заныла  ворона.
-  Снова  ждешь,  -  отрезала  Ниточка.  –  Мы  идем  на  разведку.  Нужна  будешь  –  вернемся  за  тобой.
Крыс  Ос  и  кошка  Ниточка  выскользнули  из  комнаты  и  осторожно  пошли  к  лестнице.  Ос,  в  отличие  от  кошки,  в  «замке»  бывал  не  раз  и  прекрасно  ориентировался.
-  Наверху  большой  зал  со  сценой,  -  прошептал  он,  –  там  много  места.
-  Наверное,  здесь  пришельцы  хотят  устроить  конкурс,-  предположила  Ниточка
-  Нет,  -  не  согласился  крыс,  -  здесь  не  могут.  На  конкурс  обязательно  пригласят  домашних  кошек  и  кошаков,  а  сюда  они  никак  не  смогут  попасть.
Крыс  и  Ниточка  медленно-медленно  пробирались  вдоль  стеночки  к  лестнице.  Дорога  на  третий  этаж  не  заняла  и  минуты.
Дверь  в  зал  оказалась  приоткрыта
Право  слово,  нашим  везло  сегодня  на  открытые  двери.  Прямо  возле  двери  стояла  вешалка,  на  которой  висло  множество  разных  вещей.  Не  разбираясь,  откуда  взялись  пальто  и  шубы,  кошка  и  крыс  забрались  в  эту  кучу,  замерли  и  прислушались.
Ниточке  было  интересно  и  немножко  смешно.  Конечно,  ей  и  раньше  приходилось  общаться  с  животными  –  собаками,  канарейками,  и  даже  ежиком.  Но  впервые  она  действовала  сообща,  в  одной  компании  с  вороной  и  крысом.
   


Глава  8  


Честно  говоря,  Ниточка  до  сих  пор  не  верила  в  Волшебный  дворец,  из  которого,  якобы,  прибыли  какие-то  волшебники,  чтобы  на  конкурсе  выбрать  какую-то  королевскую  кошку.
«  У  них  что»  думала  Ниточка  «своих  кошек  мало?».
Ну,  вот.  Теперь  вы  все  знаете.  Теперь  все  все  знают,  время  такое.
Крыс  Ос  и  кошка  Ниточка  осторожненько  пробрались  туда,  где  предположительно  проходила  встреча.  В  спортзал.
Я  раньше  писал  –  в  актовом  зале?
Я  перепутал.  Вернее,  перепутал  крыс  Ос.  Откуда  серому  крысу  знать,  что  есть  актовый  зал  и  есть  спортзал?  Место,  в  которое  попали  Ос  и  Ниточка,  было  натуральным  спортзалом.
Интересное  началось  сразу.  Кстати,  для  любопытных  –  в  последнюю  минуту  крыс  вспомнил  о  вытяжке.  Ага,  все  знают,  что  такое  вытяжка?
Крыс  знал  местечко,  откуда  в  эту  вытяжку  можно  было  легко  заскочить,  причем  из  комнаты,  где  спал  сторож.
По  вентиляционным  трубам  они  легко  добрались  до  спортзала.  Ворона  Ара  категорически  отказалась  лезть  в  трубу,  и  ее  можно  было  понять.  Трубы,  норы  и  туннели  не  те  места,  где  вороны  чувствуют  себя  комфортно.
Зато  при  открытой  форточке  в  комнате  сторожа,  ворона  чувствовала  себя  намного  увереннее.
Посреди  зала  стояло  бревно,  да,  то  самое,  на  котором  гимнасты,  ну  и  гимнастки  тоже,  делают  свои  упражнения.
Бревно  стояло  посреди  зала,  словно  прочертив  границу  между  мирами.  Со  стороны  жителей  Земли  стояли  мрачные  чердачные  коты,  а  со  стороны  сказочных  гостей…
Крыс  Ос  вдруг  задрожал.
…со  стороны  гостей  из  сказки  сидел  Рыжий  Вампус  –  существо  с  поросячьим  носом,  острыми  клыками  и  крыльями,  как  у  летучей  мыши,  только  большими.
Ниточка  слышала  про  Вампусов.  Краем  уха.  От  бабушки.
Бабушка  рассказывала,  что  Вампусы,  это  вампиры,  которые  присасываются  как  вантузы.  Бабушка  рассказывала,  что  их  не  стоит  бояться  –  они  не  хищные,  а  травоядные.  А  присасываются  исключительно  из  любви  к  поцелуям.
Похоже,  крысу  его  бабушка  рассказывала  что-то  другое.
Он  изрядно  струхнул.
-  Ох,  и  ничего  себе,  -  одновременно  подумали  крыс  и  кошка.  Старая  цирковая  ворона  Ара,  скорее  всего,  не  захотела  бы  полетать  наперегонки  с  Вампусом.
Да,  забыл  добавить,  глаза  у  Вампуса  были  красные,  но  не  оттого,  что  налиты  кровью,  а  оттого,  что  светились  изнутри.
Как  глаза  фаянсовой  совы  с  лампочкой,  которую  бабушка  привезла  из  Германии.
Вот  так  сюрприз!  Они  не  ожидали  встретить  среди  гостей  из  сказки  таких  опасных  созданий.
На  мрачных  чердачных  котов  вид  вампира  тоже  действовал  отрезвляюще.  Они  сидели  присмиревшие  и  хмурые.  Словом,  мрачные.  И  даже,  не  сидели.  А  висели.  Несколько  мрачных  чердачных  котов  висли  на  шведской  стенке  и  пара  в  кольцах.
Почему  они  висят,  Ниточка  не  очень  поняла,  но  крыс  Ос,  который  на  данное  обстоятельство  сразу  обратил  внимание,  уверенно  кивнул:  
-  Что-то  знают.
Кроме  вампира,  со  стороны  гостей  было  еще  двое  или  трое  существ.  Фея,  которую  вампир  называл  Вея  и  Зеленый  Пес.  
Почему  я  говорю  двое  или  трое?  Потому,  что  четвертый,  извините  за  неувязку,  персонаж,  словно  маячок  милицейской  машины  –  то  появлялся,  то  исчезал,  и  его  можно  было  не  считать.  
Вампир,  Фея  Вея,  Зеленый  Пес…
Кошка  Ниточка  обратила  на  него  внимание  оттого,  что  любая  кошка  всегда  держит  в  поле  зрения  собак  ,  находящихся  поблизости.  А  Зеленый  Пес  к  тому  же  был  большим,  похожим  на  ньюфаундленда.  Его  зеленая  шерсть  искрилась  и  переливалась,  несмотря  на  сумрак  в  спортзале.
Кроме  странного  голубоватого  света,  спортзал  ничего  более  не  освещало.
Что  касается  феи  Веи,  то  это  был  самый  приятный  и  милый  персонаж  из  сказочной  троицы.  Фея  Вея  была  настолько  милой,  что  Ниточка  сразу  почувствовала  к  ней  симпатию  и  сразу  поверила,  что  та  –  фрейлина  королевского  двора  и  очень  высокопоставленная  сказочная  дама.  Тем  более,  было  видно,  что  фея  была  старшей  в  этой  странной  троице.
На  теннисном  столе,  поставленном  недалеко  от  бревна,  был  установлен  маленький  метровый  батут.
Именно  на  батуте  сидела  фея  Вея  и  говорила.
Крыс  Ос  и  Ниточка  не  успели  к  самому  началу  беседы,  но  они  сразу  поняли,  что  не  очень  опоздали.
-  Уважаемые  земные  мрачные  чердачные  коты!  –  говорила  фея,  -  Я,  и  со  мной  мои  друзья,  -  фея  Вея  показала  на  Вампуса  и  Зеленого  Пса,  -  очень  благодарны  вам  за  то,  что  вы  приняли  нас  здесь,  на  Земле.
-  Как  вы  знаете,  сказочным  гостям  трудно  попасть  на  Землю,  и  еще  труднее  остаться  здесь  незамеченными,  чтобы  не  подвергнуться  опасности.  Увы,  ваш  мир  так  груб,  а  мы,  сказочные  создание  –  такие  хрупкие.  Но  мы  рассчитывали  на  ваше  участие  и  не  ошиблись.
-  Ваше  сообщество  –  сообщество  Мрачных  Чердачных  котов,  всегда  помогало  нам,  сказочным  гостям,  и  многие  из  вас,  мрачных  чердачных  котов  перешли  в  сказочный  мир  стражниками,  мушкетерами,  солдатами.
-  Вона  как,  -  неожиданно  просипел  у  Ниточки  над  ухом  голос  вороны  Ары,  -  ну-ка,  подвинься,  мне  не  видно…
Нормально?
А  она-то  как  тут  оказалась?
Оказалась…
Впрочем,  неважно  как  она  тут  оказалась.
Ворона  Ара  была  цирковой  вороной,  если  это  кому-то  о  чем-то  говорит.
-  Шшшш  –  зашипели  на  нее  кошка  и  крыс…
На  наших  шпионов  пока  никто  не  обращал  внимания.  Они  сидели,  притаившись,  и  слушали.
-  Мы,  -  продолжала  фея  Вея,  -  и  сейчас  надеемся  на  ваше  понимание  и  на  вашу  помощь.
Фея  сделала  паузу  и  стала  смотреть  на  котов.
-  Говорите,  -  пробурчал  самый  мрачный,  самый  чердачный  кот,  висевший  на  шведской  стенке,  как  дерюжный  мешок.
-  У  нас,  гостей  из  волшебной  страны,  есть  к  вам  дело.  
Несмотря  на  вполне  дружескую  обстановку  в  спортзале,  ни  гости,  ни  мрачные  чердачные  не  пытались  пересечь  линию,  которая  разделяла  зал.  Линию-бревно.
-  Мы  просим  вас  о  помощи.  Дело  в  том,  что  нас  покинула  королевская  кошка,  вы  помните  нашу  кошку?
-  Помним,  -  буркнул  кот-дерюга,  нет,  самый  мрачный  чердачный  кот.  Видимо  он  был  главным,
–  А  что  с  ней  случилось?
-  Наша  королевская  кошка,  любимица  двора,  неожиданно  для  всех  решила  вернуться  обратно  в  обыкновенный  мир.  И  место  королевской  кошки  теперь  вакантно.
-  Чего?  –  угрожающе  спросил  кот-дерюга.  Он  не  любил,  когда  его  оскорбляют.
-  Вакантно  –  значит  свободно,  -  поспешил  вмешаться  в  разговор  Зеленый  Пес.
-  А,  -  успокоился  кот-дерюга.  Свободу  он  уважал.  Он  так  и  сказал,  -  Я  уважаю  свободу.
-  Но  мы  не  можем  без  кошки,  -  призналась  фея  Вея,  -  если  в  королевском  дворце  должна  быть  кошка,  значит  она  должна  там  быть.
-  И  что  же?  –  спросил  какой-то  серый  мрачный  чердачный  котенок,  на  которого  остальные  неодобрительно  посмотрели.
-  Мы  хотим,  чтобы  вы,  коты,  помогли  найти  нам  для  королевского  дворца  волшебную  кошку.
-  И  где  мы  возьмем  волшебную  кошку?  -  Спросил  Дерюга.  Он  был  самый  смышленый.  –  У  нас  тут  все  кошки  обыкновенные.
   


-  
Глава  9

Нам  нужна  кошка,  –  непреклонно  сказала  Фея  Вея,  –  По  правилам,  она  должна  быть  из  вашего  двора.  Она  тут  есть,  так  показали  звезды,  и  мы  обязательно  найдем  ее  и  заберем  в  волшебную  страну,  одну  или  со  свитой.
-  Что  я  тебе  говорила!?  –  возбужденно  зашептала  ворона  Ара  на  ухо  Ниточке,  -  Я  тебе  что  говорила!?  У  нас  есть  шанс  попасть  в  волшебную  страну!
Она  заворочалась  и  Ниточка  испугалась,  что  на  них  сейчас  обратят  внимание.  
Но  фея  Вея  говорила  слишком  интересные  вещи  и  слушателям  было  не  до  посторонних  шумов.
-  Кроме  того,  -  продолжала  фея  Вея,  -  у  нас  очень  солидное  предложение.  Ведь  королевская  кошка  –  это  не  просто  звание.  Это  должность.  Кошка,  которая  получит  эту  должность  –  получит  с  ней  достойный  оклад  и  право  на  поступление  в  магическую  школу.  К  должности  прилагаются  дворянский  чин  и  право  держать  прислугу  в  волшебном  мире.  Кучера  и  кухарку.
-  Кря,  -  крякнула  ворона,  похоже,  она  рассчитала  правильно.  У  нее  появился  шанс  попасть  в  волшебную  страну.  Осталось  только  решить  в  качестве  кого  –  кучера  или  кухарки.
-  Это  хорошо,  -  сказал  кот-дерюга,  -  Но  что  требуется  от  нас?
-  Вы  должны  оповестить  двор  о  конкурсе,  организовать  праздник  и  поддерживать  порядок  СРЕДИ  кандидатов.
-  А  на  какие  качества  Вы  намерены  обращать  внимание?  –  одновременно  сказали  серый  котенок  и  кот  Дерюга.
-  Вам  важен  цвет  кошки,  возраст,  длина,  ширина  или  размер  хвоста?
-  Для  нас  главное,  чтобы  в  кандидате  на  эту  должность  присутствовала  какая-нибудь  изюминка.  Нечто  своеобразное,  что-то  острое  и  пикантное.
-  А  что?  –  удивился  Дерюга.
-  Королевская  кошка  не  обязана  иметь  параметры  90-60-90,  стрелять  из  лука,  ездить  на  коне,  готовить  ПИЩУ  и  разговаривать  по-японски.  И  не  обязана  быть  чистопородной  кошкой.
-  О,  нет,  -  засмеялась  фея  Вея  и  многозначительно  добавила,  -  Для  нас  вообще  неважно,  будет  кандидат  на  должность  крысом,  кошкой  или  вороной.
Возможно,  фея  Вея  сказала  это  случайно.
-  Крысом?  –  пробормотал  Ос.
-  А  вот  с  этого  места  помедленнее,  -  сказала  ворона  Ара,  -  претендент  на  должность  –  ворона?
Мрачные  чердачные  коты  слушали  внимательно.  Эти  ребята  были  вполне  довольны  своей  жизнью.  Им  не  нужен  был  другой  мир,  кроме  того,  в  котором  они  жили.  Но,  чтобы  хорошо  выполнить  поручение  или  просьбу  гостей,  им  следовало  знать  подробности.
-  А  вот  с  этого  места  подробнее,  -  попросил  кот  Дерюга,  -  Что  значит,  вам  в  волшебном  королевстве  все  равно,  будет  ли  претендент  на  должность  королевской  кошки  собственно  кошкой?
-  А  это  значит,  -  вмешался  Зеленый  Пес,  -  что  нашей  королеве  нравятся  веселые,  ласковые,  сообразительные  и  дружелюбные  существа.
А  уж  если  такое  чудо  найдется,  пусть  оно  только  найдется,  то  нам  неважно,  кем  оно  будет  тут  –  хомячком,  белкой  или  черепашкой.  У  нас  оно  будет  кошкой.  Сообразительной,  дружелюбной,  ласковой  и  веселой.
-  Это  про  меня!  –  в  унисон  выдохнули  крыс  и  ворона.
Шарики  в  головах  Ниточкиных  компаньонов  закрутились  быстро-быстро.  Как  электроны  на  орбите.  Старая  цирковая  ворона  Ара  и  крыс  Ос  были  сообразительными  ребятами.  
-  Но  таких  героев,  о  которых  сказала  Фея  Вея,  на  свете  очень  мало,  -  продолжал  между  тем  Зеленый  Пес.
–  Поэтому  мы  решили  объявить  победителем  того,  кто  сумеет  показать  что-нибудь  необыкновенное.  Такое,  чем  наша  королева  смогла  бы  гордиться.
Ведь  в  волшебном  мире  полно  волшебных  королевств  и  волшебных  дворцов,  и  почти  в  каждом  живет  королевская  кошка.  И  если  наша  кошка  будет  выгодно  отличаться  от  других  королевских  кошек  –  значит,  мы  сделали  правильный  выбор.  Поэтому  нам  нужна  претендентка  с  изюминкой.  И  если  таковая  найдется,  мы  ее  возьмем  без  раздумий.
-  Значит,  претендентом  может  быть  кто  угодно?  –  задумчиво  повторила  ворона  Ара,  -  и  не  обязательно  кошка.
И  ворона  Ара  начала  медленно  подавать  назад.  Но  застряла,  столкнувшись  с  крысом  Осом.  Тот  также  начал  сдавать  назад.  Столкнувшись  в  вентиляционной  трубе,  эти  двое  некоторое  время  не  давали  друг  другу  пройти.  Потом  крыс  Ос,  словно  собака  щелкнул  на  ворону  зубами  и  та  отшатнулась.
Крыс  Ос  помчался  по  трубе  вперед,  а  спустя  мгновение  за  ним  понеслась  старая  цирковая  ворона  Ара.  Как  для  вороны,  она  весьма  неплохо  освоила  бег  в  трубе.  Она  мчалась  так,  что  только  пятки  сверкали.  Точнее,  лапки.  Все-таки  молодость  в  цирке  пошла  ей  впрок,  я  не  видел  второй  вороны,  которая  так  быстро  бегала  бы  в  вытяжной  трубе.
Раздался  грохот.  Грохот-грохотище…
Ниточка  замерла.
Но  что  тут  начало  твориться!  Мрачные  чердачные  коты  и  сказочные  гости  всполошились  и  …  застыли  в  нерешительности.
Дело  в  том,  что  выход  из  трубы  находился  напротив  того  самого  бревна.  Очевидно,  бревно  было  как  бы  нейтральной  территорией,  и  ни  мрачные  чердачные  коты,  ни  гости  не  решились  нарушить  границу.
А  шум-грохот  в  трубе  не  утихал,  ворона  Ара,  что  было  сил,  мчалась  к  выходу,  не  поспевая  за  крысом.  За  Осом  трудно  было  поспеть,  он  был  в  своей  стихии,  труба  мало  чем  отличается  от  норы,  а  крыс  в  норах  родился  и  вырос.  
Крыс  Ос  уже,  наверное,  выскочил  из  трубы,  а  ворона  Ара  еще  бежала.
А  Ниточка?
Чего  она  ждала,  эта  Ниточка?  Чтобы  ее  изловили  мрачные  чердачные  коты?
Между  тем  фея  Вея  требовательно  посмотрела  на  Зеленого  Пса  и  холодно  сказала,  указывая  на  вентиляционную  трубу:  -  Фас!
Следует  сказать,  что,  несмотря  на  ее  добродушие  и  вежливость,  фея  все  же  была  фрейлиной  сказочной  королевы,  а  значит,  чиновницей.  И  она  умела  быть  твердой  и  решительной.  Она  сказала  «фас»  Зеленому  Псу  и  кивнула  Дерюге,  главному  из  мрачных  чердачных  котов.
-  А  вы  чего  ждете?  –  закричал  тот  на  своих  подданных,  -  Нас  кто-то  обнаружил!  Взять  немедленно!
Мрачные  чердачные  коты  помчались  вслед  за  Зеленым  Псом  к  вентиляционной  трубе,  в  глубине  которой  все  еще  хлопала  ушами  Ниточка.  А  что  же  она,  по-вашему,  делала,  если  не  хлопала  ушами?  Она  не  знала,  как  ей  поступить  –  девочка  советовала  одно,  кошка  –  другое.  
В  конце  концов,  победила  кошка,  которая  просто  испугалась.  Кошка,  на  которую  несется  огромный  пес,  всегда  удирает.  Поэтому  кошка  Ниточка  бросилась  к  выходу,  хотя  девочка  Ниточка  понимала,  что  от  этой  компании  ей  не  уйти.  Погоня  находилась  посредине  трубы,  когда  кошка  выскочила  в  комнату,  где  спал  сторож.  
В  последнюю  секунду  девочка  придержала  за  шкирку  испуганную  кошку  (все  это  происходило  внутри  одного  существа,  как  вы  понимаете),  и  уже  вываливаясь  из  трубы,  начала  превращаться  в  девочку.  Едва  она  приземлилась,  следом  в  комнату  ввалилась,  ВСЫПАЛАСЬ,  СГРУЗИЛАСЬ  дюжина  мрачных  чердачных  котов,  вампир  и  Зеленый  Пес.
Ниточка  прижалась  к  сторожу  и  заплакала.
-  Дедушка,  дедушка….
Преследователи  рассыпались  по  комнате  и  в  мгновение  ока  обшарили  ее.  В  комнате  никого  не  было,  кроме  старика  сторожа  и  девочки.  Но  для  мрачных  чердачных  котов,  вампира  и  Зеленого  Пса  они  и  были  никто.  Ведь  они  не  могли  лазить  по  трубе  и  подсматривать  за  встречей!
-  Ну,  что  там?  –  появляясь  в  комнате,  спросила  фея  Вея.
-  Никого,  -  отрапортовал  Дерюга.
-  Один  удрал  через  форточку,  -  доложил  Зеленый  Пес,  -  другой  –  в  нору.
-  Так  их  было  двое?  –  уточнила  фея.
Зеленый  Пес  махнул  хвостом.  Дедушка  сторож  не  просыпался.  Девочка  хныкала.
-  Ладно,  -  сказала  фея  Вея,  -  пошли  отсюда.  Все  назад.  Выставить  охрану.
Все  потянулись  обратно  в  вентиляцию.
В  комнате  остались  два  кота  и  Ниточка  с  дедушкой-сторожем.  Ворона  Ара  и  крыс  Ос  исчезли.
Такие  вот  пироги  с  котятами,  как  говорила  та  самая  Света.  Вы  ее  знаете?  Вы  ее  не  знаете?
Ниточка  оказалась  в  дурацкой  ситуации.  Сторож  спал,  а  в  комнате  рыскали  два  мрачных  чердачных  кота.
Старой  цирковой  вороны  Ары  и  крыса  след  простыл.  Естественно,  их  никто  не  преследовал.  Честно  говоря,  недавние  компаньоны  Ниточки  очень  даже  вовремя  удрали.  Теперь  даже  Зеленый  Пес  не  мог  взять  след,  да  хоть  бы  и  взял?
В  крысиную  нору  никто  из  преследователей  пролезть  не  мог,  да  и  форточка  была  приоткрыта  совсем  чуть-чуть,  максимум  на  пять  сантиметров.  Наверное,  только  навык  приобретенный  в  крысиных  норах  и  вентиляции  помог  вороне  Аре  пролезть  в  такую  щелочку.
А  что  Ниточка?  Она  сидела  и  ждала  непонятно  чего.  
В  кошку  она  превратиться  не  могла,  ее  бы  сразу  раскусили  и  потянули  бы  на  разборки.  А  разбираться  с  котом  Дерюгой,  мрачным  предводителем  чердачных  котов  или  с  Вампусом  Ниточке  не  улыбалось.  Свою  тайну  она  собиралась  хранить  и  дальше.  Ниточка  сидела  в  углу  дивана,  а  коты-часовые  расхаживали  по  комнате,  периодически  посматривая  то  на  крысиную  нору,  то  на  форточку.
По  всей  видимости,  уходить  они  не  собирались.
Наконец,  Ниточке  это  все  надоело.  Она  решительно  приблизилась  к  сторожу,  который  безмятежно  проспал  все  события,  и  стала  трясти  его  за  плечо.  Дежурные  коты  не  обращали  на  Ниточку  внимания.  Они  искали  шпионов.  Ни  дрыхнущий  дедушка,  ни  хлюпающая  девчонка  шпионами  быть  не  могли.  К  тому  же  они  были  людьми.
А  люди,  блин,  вообще  ни  на  что  не  способны…  
Ну,  с  точки  зрения  мрачных  чердачных  котов,  ага.
Ниточка  трясла  спящего  сторожа  за  плечо,  но  тот  никак  не  хотел  просыпаться.  А  когда  проснулся,  то  оказался  с  такого,  извините,  с  пох…  пох…спрох…  сонья,  что  мало  чего  соображал.
Однако  взгляд  на  девочке  сфокусировал.
-  Дядя,  дядя,  -  заныла  Ниточка,  -  выпустите  меня  отсюда,  я  заблудилась.
Мрачные  чердачные  коты,  о  чем  говорят  люди,  не  понимали.  Да  и  человеческие  разговоры  были  им  до  лампочки.
Короче,  дедушка  спросонья  никак  не  мог  сообразить  каким  образом  незнакомая  девочка,  рыдая  навзрыд,  оказалась  поздним  вечером  в  служебном  помещении,  где  он  сторожил  вверенное  ему  имущество.  В  конце  концов,  ошарашенный  старичок  провел  Ниточку  к  выходу.  Кстати,  они  проходили  мимо  спортзала,  и  кошка,  не  выдержав,  заглянула  туда  одним  глазком.  
В  спортзале  было  тихо  и  сумрачно,  будто  там  никогда  ничего  не  происходило.  Коты  из  комнаты  не  пошли  их  провожать.
Сторож  проводил  девочку  к  выходу  и  выпустил  наружу.  Потом  снова  заперся.
Ниточка  видела,  что  у  дедушки  в  тумбочке  стоит  пиво  и  не  сомневалась,  что  наутро  он  обо  всем  забудет.  
Ниточка  погуляла  по  двору,  убедилась,  что  за  ней  никто  не  следит  и,  волнуясь,  с  бешено  бьющимся  сердцем,  обернулась  кошкой.  Потом  вскарабкалась  на  дерево  и  и  запрыгнула  к  себе  в  форточку.
А  что,  по-вашему,  ей  оставалось  делать?  

ГЛАВА  10


Ведь  Ниточка  ушла  из  дома  без  спроса,  и  тоже  через  форточку.  Что  сказала  бы  бабушка,  если  бы  она  явилась  и  позвонила  в  дверь?  У  нее,  наверное,  случился  бы  инфаркт.
Ниточка  страшно  переживала,  что  за  ней  кто-нибудь  проследит,  но,  на  ее  счастье,  все  обошлось.
Едва  оказавшись  в  своей  комнате,  Ниточка  обернулась  девочкой  и  дала  себе  торжественное  обещание  не  становиться  кошкой,  по  крайней  мере,  месяц…  или  неделю…  ну  хотя  бы  четыре  дня.
В  квартире  все  спали,  и  Ниточке  никто  не  досаждал  с  вопросами.  Она  разделась,  легла  и  быстро  уснула.  И  хотя  завтра  на  нее  ждала  контрольная,  да  и  вообще  тяжелый  день,  она  спала  спокойно.
Было  в  этой  девочке  что-то  от  кошки.  Ниточка  умела  расслабляться  и  никогда  особенно  не  волновалась  по  пустякам.
Наутро  девочку  захватили  обычные  заботы.  
В  эти  дни  в  школе  проходил  КВН,  а  Ниточка  состояла  в  команде  от  своего  класса.  Дети  репетировали,  готовили  костюмы  и  придумывали  тексты.  Девочка  напрочь  забыла  о  ночном  приключении.
Но  когда  Луна  стала  в  созвездии  Тельца,  а  Млечный  Путь  пролился  звездопадом  прямо  на  город,  Ниточку  снова  неудержимо  потянуло  стать  кошкой.  Будучи  девочкой,  она  почти  не  вспоминала  свою  кошачью  жизнь.  Честно  говоря,  когда  она  бывала  кошкой,  то  гораздо  лучше  помнила  события  из  жизни  девочки.
За  те  три-четыре  прошедших  дня,  Ниточка  почти  забыла  всю  эту  историю  со  старой  цирковой  вороной  Арой,  крысом  Осом  и  страшными  гостями  из  сказки.
Вспомнила  она  обо  всем  этом  внезапно,  на  улице,  нос  к  носу  столкнувшись  со  сторожем.  Сторож  ее  не  узнал.
-  Здравствуй,  девочка,  -  сказал  старичок,  -  где-то  я  тебя  видел.
И  пошел  по  своим  делам.  
А  Ниточке  вдруг  вспомнилась  ее  кошачья  «одиссея»  и  очень  захотелось  узнать,  что  там  сейчас  происходит.  В  дворовом  мире.
Как  всегда,  Ниточка  тщательно  выбрала  место  для  перевоплощения.  Вообще-то,  ее  превращения  в  кошку  обычно  происходило  очень  быстро  –  чик  –  и  готово,  но  Ниточке  нравилось  называть  процесс  красиво,  торжественно  –  перевоплощение  или  трансформация.  И  еще  очень  хотелось,  чтобы  никто  не  заподозрил,  что  Ниточка  на  самом  деле  кошка.  Иначе,  сами  понимаете,  получилось  бы  очень  неудобно.  В  средние  века,  Ниточка  читала,  девочек,  способных  становиться  кошками,  обвиняли  в  колдовстве  и  сжигали  на  кострах.  А  она  была  просто  девочкой,  которая  умела  превращаться  в  кошку,  самая  обычной  девочкой  ,и  на  костер  ей  совершенно  не  хотелось.
В  общем,  Ниточка  предпочитала  превращаться,  оставаясь  незамеченной.
На  это  раз  она  решила  сделать  это  в  подвале.
В  их  доме  были  обширные  подвалы,  в  которых  никто  никогда  не  ходил.  Ни  взрослые,  ни,  как  ни  странно,  дети.  Об  этих  подвалах  ходили  разные  слухи.  Говорили,  что  в  одном  из  них  утонула  во  время  наводнения  Самозваная  Императрица,  и  что  ее  дух  до  сих  пор  совершает  там  ежедневный  обход.  
Что  там  живут  вампиры,  что  там…  что  там…  в  общем,  охочих  лазить  по  подвалам  не  наблюдалось.
Их  даже  коты  избегали,  в  связи  с  чем,  на  двери  не  вешали  замков,  и  зайти  туда  мог  в  принципе,  любой  желающий.  Правда,  такие  отсутствовали.
Ниточка  зашла  в  подвал,  осмотрелась,  убедилась  ,  что  там  пусто,  выбрала  место  поудобнее,  и  обернулась  кошкой.  
Очень  вовремя.  
Как  только  она  это  сделала,  в  подвал  с  двух  сторон  кто-то  проник.  Явно  не  люди.  
А  спустя  еще  мгновение,  Ниточка  нос  к  носу  столкнулась  с  …  Дерюгой.  Кот  Дерюга  был  не  один,  а  со  свитой,  двумя  мрачными  чердачными  котами  и  вампиром.  
Вампир  был  сказочным  существом,  невидимым  для  людей.  Но  животные  немного  различают  сказочных  существ.  У  зрения  и  слуха  свои  причуды,  свой  порог  восприятия.  К  примеру,  есть  люди,  которые  не  различают  цветов.  Так  же  и  с  волшебными  существами,  большинство  людей  их  не  видит.
А  животные  видят  волшебных  существ  приблизительно  так,  как  видят  мир  близорукие  дальтоники.  
Не  различая  цветов  и  деталей.
В  спортзале  волшебные  существа  проявились  во  всей  красе  –  и  в  объеме,  и  в  цвете,  но  это,  по-видимому,  тоже  было  волшебство.  Или  свойство  спортивного  зала.
В  общем,  Ниточка  испугалась.  Ее  даже  в  пот  бросило  от  испуга.  Хотя  кошки  и  не  потеют  –  как  говаривал  покойный  Билли  Бонс.  Все-таки,  рыльце  у  нашей  кошки  было  в  пушку.  Первое,  что  пришло  ей  в  голову,  было  то,  что  Дерюга  и  Вампус  явились  по  ее  душу.  Ну,  не  верила  Ниточка  в  совпадения.  Она  собралась,  сгруппировалась  и  приготовилась  дорого  продать  свою  жизнь.
Но  Дерюга  тоже  от  неожиданности  застыл  на  месте.  Глаза  у  него  стали  квадратными.  Пока  длилась  пауза,  вампир  успел  трижды  обежать  кошку  и  помчался  в  глубину  подвала.  Кошка  его  не  заинтересовала.
-  Ты  что  тут  делаешь?  –  подозрительно  спросил  у  Ниточки  кот  Дерюга.
Его  мрачные  сопровождающие,  коты-бодигарды,  переводили  взгляды  то  на  Ниточку,  то  на  Дерюгу,  готовые  растерзать  девчонку  по  первому  требованию.
Я  не  оговорился.  Для  мрачных  чердачных  котов  Ниточка  была  даже  не  девушкой,  так,  девчонкой.
Кошку  Ниточку  во  дворе  все  считали  очень  молоденькой.
-  Что  ты  тут  делаешь?  –  строго  спросил  Дерюга.  
Но  Ниточка  уже  оправилась.  Она  так  и  сказала,  глядя  в  глаза  мрачному  Дерюге:
-  А  что  может  делать  девушка  одна  в  подвале?
Не  могла  же  она  сказать  ему  правду?
-  Я  тут  по  своим  девичьим  делам,  а  что?
Дерюжка  посмотрел  на  нее  длинным  взглядом  и  снова  спросил:
-  Слушай,  киска,  ты  ворону  Ару  не  видела?
-  Я  вам  не  киска,  -  окрысилась  Ниточка,  -  меня  зовут  Ниточка.  А  кто  это  –  ворона  Ара?
-  Мы  ищем  ворону  Ару,  -  будто  не  услышав  ее  реплику,  продолжил  кот.
-  Никого,  -  из  глубины  подвала  вернулся  вампир.
-  Минуточку,  -  удивилась  Ниточка,-  вы  ищете  в  подвале  птицу?
До  Дерюжки  ирония  не  дошла.
-  Кого  надо,  того  и  ищем,  -  отрезал  он,  -  тебя  забыли  спросить.
-  Не  забыли,  -  не  осталась  в  долгу  вредная  Ниточка,  -  спросили.
-  Шеф,  -  хором  предложили  бодигарды,  -  может  ей  бока  намять?
-  Девочек  бить  нельзя,  -  просветил  их  Дерюга.
-  Увидишь  ворону,  сообщи  нам,  -  попросил  он.
-  А  зачем  вам?  –  осмелилась  спросить  Ниточка.
-  Спрос,  -  хором  сказали  бодигарды,  
-  А  кто  спросит  –  тому  в  нос!
-  Пошли,  пошли,  -  торопил  вампир.
Ниточка  окончательно  успокоилась.  Погоня  явно  была  не  по  ее  душу.
Коты-бодигарды  развернулись  и  пошли  к  выходу.  Дерюга  повернул  было  за  ними,  но  что-то  вспомнив,  обернулся  к  Ниточке:
-  Слушай,  что-то  я  тебя  последние  пять  ночей  не  видел…

   



Глава  11

-  Гуляла,  -  равнодушно  сказала  Ниточка.
У  кошек  свой  кодекс  и  свои  правила  этики.  Ни  одна  кошка  никому  не  обязана  докладывать,  ни  -  где  она  была,  ни  с  кем  она  гуляла.  Личная  жизнь  есть  личная  жизнь,  и  не  ваше  собачье  дело  соваться  в  чужую  кошачью  личную  жизнь.  И  даже  Дерюга  не  мог  спрашивать  Ниточку,  где  та  гуляла  вчера,  позавчера  и  поза-позавчера.
-  Гуляй,  -  благословил  Дерюга,  -  я  не  о  том.  Ты,  похоже,  не  знаешь  новостей.
-  Какие  новости?  –  дерзко  спросила  Ниточка.
-  Мы  делаем  кошачий  концерт,  -  сказал  кот  Дерюга,  -  вход  свободный.  На  концерте  из  гостей  будет  избрана  королевская  кошка.
-  Скучно,  -  махнула  хвостом  Ниточка.
-  Королевская  кошка  по-настоящему  попадает  в  королевский  дворец.
-  В  сказочный  королевский  дворец,  -  добавил  вампир,  почему-то  обнюхивая  Ниточку.
Впрочем,  вампиры  днем  безопасны,  поэтому  Ниточка  на  него  даже  не  зашипела.  Так…  дунула  разок.  
-  Сказочное  королевство,  фыркнула  Ниточка,  -  да  что  в  этом  хорошего?  Питаются  ароматом  роз  и  у  каждого  крылышки?
-  Я  пока,  -  продолжала  Ниточка,  -  цветы  не  нюхаю,  летать  не  хочу  и  ем  мясо!
-  Мяясо!  –  заорала  она  в  лицо  вампиру.
-  Не  надо  бебать!  –  разозлился  тот,  -  Сказочное  королевство  –  вполне  реальный  мир!  
И  наша  королевская  кошка  питается  мясом  и  получает  за  службу  золото.  А  за  золото  можно  купить  еще  мясо.
-  Короче,  дело  к  ночи!  –  прервал  перепалку  кот  Дерюга,  -  Мое  дело  уведомить.  Я  тебя  официально  приглашаю  на  Праздник  котов  и  кошек  и  Кошачий  концерт.  А  также,  принять  участие  в  конкурсе  на  звание  королевской  кошки.  А  уж  ты  сама  решай,  идти  тебе  или  нет.
-  Все.  Чао-какао,  -  Дерюга  дал  отмашку,  и  трое  котов,  сопровождаемые  вампиром,  побежали  к  выходу.
-  А  зачем  вам  ворона?  –  крикнула  вдогонку  Ниточка.
Но  никто  не  обернулся  ей  ответить.
Ниточка  подумала  и  тоже  пошла  к  выходу.
-  Так,  -  сказал  еще  кто-то  в  пустом  подвале.  
Про  этот  подвал  рассказывали,  что  в  нем  живет  Клетчатая  крыса.  
Впрочем,  вы  о  Клетчатой  крысе  можете  ничего  не  знать,  поскольку  эта  сказка  совсем  новая.  То  есть,  она-то  старая,  просто  до  сих  пор  ее  никто  не  рассказывал.  Я  первый.  
Значит,  и  про  Клетчатую  крысу  тоже  еще  никто  не  знает.
Клетчатая  крыса  была  пострашнее  вампира!  Я  мог  бы  рассказать  кое-какие  подробности  и  про  подвал,  и  про  Клетчатую  крысу,  но  не  буду  этого  делать.
Придет  время,  узнаете…

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213199
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 28.09.2010

Что бы нибыло Как бы не шло - Я улетаю. Я не вернусь

...



Вот  и  я  улетаю  -

И  я  не  вернусь

И  пусть

Одинокий  звонок  трамвая

Доносит  в  небо

Земную  грусть

Я  не  вернусь  -

Я  улетаю...

Псы

Одинокие  по  человечьи

Где  то

В  синих  снегах  по  очи

Плачут  на  звезды  -

Тихие  свечи

В  синие

Лунные  ночи

Сердце  от  пыла  мое

Зашлось  -

И  пусть  я  выборе

Ошибусь

Что  бы  нибыло

Как  бы  не  шло  -

Я  улетаю.

Я  не  вернусь


...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213038
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 27.09.2010

КОШКА ДЕВОЧКА … Наверно В следующей жизни Когда я стану кошкой…2

ГЛАВА  3





Вершина  водонапорной  башни  относилась  именно  к  таким  местам.  Говорили,  среди  животных  во  дворе,  конечно,  не  среди  людей,  у  людей  другие  темы  для  разговоров,  говорили,  что  смотровая  площадка  водонапорной  башни  -  место  волшебное.  По  слухам,  птичкам,  рыбкам  и  котам  делать  тут  было  нечего.  Поэтому,  когда  разнесся  свист  и  грохот,  и  ворона  Ара,  и  кошка  Ниточка  замолчали  и  насторожились.
Грохот  продолжался  минуту,  от  силы  две.  Потом  наступила  тишина.  Если  бы  я  сказал  -  мертвая  тишина,  я  бы  соврал.  Мертвой  тишины  не  может  быть  в  живом  городе.  Где-то  играла  музыка,  кто-то  смотрел  телевизор,  ходили  влюбленные  и  бегали  ночные  животные.  Но  грохот  прекратился.
-  Что  это  было?  -  очень  тихо  спросила  ворона  Ара.  Все-таки  она  уважала  кошку,  если  уж  обратилась  к  ней  с  вопросом.
-  Не  знаю,  -  так  же  шепотом  ответила  кошка.
-  Ладно,  -  тихо  продолжила  ворона  Ара,  -  ты  знаешь,  что  сегодня  полнолуние?
Кошка  не  стала  возвращаться  к  вопросу  о  споре  и  кивнула.  Или  иным,  кошачьим  способом  подтвердила,  что  знает.
-  Сегодня  полнолуние,  и  это  по-настоящему  волшебная  ночь.
Кошка  пожала  плечами.  Честно  говоря,  она  не  придавала  особенного  значения  волшебным  или  не  волшебным  ночам.  Ее  способность  становиться  то  кошкой,  то  девочкой  тоже  можно  назвать  волшебством.  И  что?
И  ничего…
Ничего  особенного  в  ее  жизни  не  происходило.  Это  самое  волшебство  ничего  не  добавляло  ни  кошке,  ни  девочке.
Другое  дело  –  ворона.  Старая  цирковая  ворона,  Ара  хоть  и  была  птицей  многоопытной,  зрелой  и  ушлой,  при  всем  при  том,  оставалась  всего-навсего  вороной.  О  волшебстве  она  знала  только  понаслышке,  но  мечтала  стать  волшебной  вороной  и  получить  какой-нибудь  самый  крохотный  титул  с  маленькими  воронятами  на  полях.  У  старой  вороны  не  было  еще  ни  одного  выводка  воронят.  Возможно,  поэтому  она  подвинулась  на  волшебстве.  Может  поэтому  к  месту  и  не  к  месту  говорила:  -  Может,  у  меня  еще  воронята  будут!
Короче  говоря,  у  кошки-девочки  и  вороны  к  волшебству  отношение  было  разное.  Ворона  ждала  от  волшебства  чего-то  особенного,  нового,  прекрасного.  Ниточка  умела  превращаться  в  кошку  столько,  сколько  себя  помнила  и  ничего  от  волшебства  не  ждала.  С  ней  никогда  ничего  особенного  не  случалось,  и  как  она  подозревала,  случиться  не  могло.  В  общем,  у  нее  не  было  таких  надежд,  как  у  вороны.
-  Ты  слушай  внимательно!  –  тихо  кричала  ворона,  -  слушай  внимательно!
Ниточка  слушала  внимательно.
-  В  ночь  полнолуния  можно  попасть  из  обыкновенного  мира  в  волшебный!  Ты  знаешь,  что  такое  Луна?
Ниточка  знала.
-  Луна  –  спутник  Земли,  -  сказала  Ниточка.
-  Дура,  -  сказала  ворона,  -  Луна  –  это  огромный  тоннель,  который  ведет  в  сказочные  миры.  Тоннель  находится  в  трубе.  Труба  поворачивается,  поэтому  мы  видим  то  СЕРП,  то  с  одной  стороны,  то  с  другой,  и  только  изредка,  в  полнолуние,  виден  полный  вход  в  волшебные  миры.  СВЕТЛЫЙ  вход.
-  Слышала  выражение  «Свет  в  конце  тоннеля»?  Это  про  луну.  Это  для  тех,  кто  может  перейти  в  волшебные  миры.
Интересно.  Кошка  Ниточка  сама  ЭТОГО  не  знала.  Откуда  бы  это  могла  знать  ворона,  непричастная  к  колдовству?
«Неважно»,  решила  Ниточка  и  приготовилась  слушать  дальше.
-  А  мы?  –  спросила  она.  –  Мы  разве  можем  попасть  в  тоннель?  Пройти  в  волшебные  миры?
-  Мы  не  можем,  -  вздохнула  ворона.
-  Это  вход  только  для  волшебных  существ,  -  с  горечью  сказала  она,  -  только  для  белых.
-  Хорошо,  -  попросила  Ниточка,  -  объясни  мне,  ворона,  зачем  мы  сюда  пришли  и  чего  ты  хочешь  от  меня?
-  Полнолуние  –  это  когда  туннель  в  волшебные  миры,  излучающий  свет,  обращается  прямо  к  нам,  -  невозмутимо  продолжила  ворона,  -  и  этого  света  так  много,  что  здесь,  на  Земле,  становятся  заметными  волшебные  существа.  Те,  которые  только  что  прибыли  из  волшебных  миров.  Мы  их  можем  увидеть.
Увидеть  волшебных  существ  кошке  хотелось.  За  всю  жизнь  ей  встречались  только  одно-два.  Однако  кошки  –  существа  осторожные.  Открываться  Ниточке  не  хотелось.
-  Мы  их  что,  всех  увидим?  –  спросила  она,  имея  в  виду,  не  увидит  ли  ворона,  что  и  она,  Ниточка,  тоже  волшебная.
-  Только  новоприбывших,  -  успокоила  ее  ворона.  –  Они  прибыли  из  свежего  волшебного  мира  и  до  сих  пор  сияют.  Ну,  немного  отсвечивают.
-  Ну  а  нам  то  что?  –  поинтересовалась  Ниточка.
-  Хороший  вопрос,  -  с  удовлетворением  сказала  старая  цирковая  ворона  Ара.  –  Мы  внимательно  сверху  осмотрим  двор,  и,  надеюсь,  сумеем  обнаружить  гостей.
-  Каких  гостей?  –  удивилась  Ниточка.
-  Ну,  ты  даешь,  старая!  –  возмутилась  цирковая  ворона  Ара.  –  Я  тебе  тысячу  раз  говорила:  к  нам  приезжают  несколько  волшебных  существ,  жюри  конкурса  «Мисс  королевская  кошка»,  чтобы  с  мрачными  чердачными  котами  определить  победительницу.
-  А…  -  задумчиво  сказала  Ниточка,  вроде  ей  все  понятно.  –  А  зачем  нам  их  выслеживать?
-  Все.  –  сказала  ворона.  –  Капец!  Ты  что  –  дурра?!  Мы  подберемся  к  этим  ребятам  поближе  и  заранее  узнаем,  на  что  будут  обращать  внимание  члены  жюри.  А  потом  возьмем  и  выступим  как  надо.  Возьмем  и  победим.
-  Ладно,  -  согласилась  кошка,  -  поехали.
-  И  я  с  вами,  -  услышала  она  тихий  шепот.
Оглянулась,  но  никого  не  увидела…





 
 ГЛАВА  4


И  я  с  вами…  -  сказал  кто-то  тихо-тихо.  Так  тихо,  что  ни  старая  цирковая  ворона  Ара,  ни  кошка-девочка  его  не  услышали.
С  площадки,  на  которой  они  находились,  весь  двор  был  виден  как  на  ладони.  Фонтан-фантом.Великан  Кан,  поддерживающий  балконы  то  ли  второго,  то  ли  третьего  этажа.  Подстанция,  голубятни  и  дворницкая,  огороженная  с  трех  сторон  мусорными  контейнерами,  в  которых  днем  паслись  голуби  и  мрачные  чердачные  коты.
Со  слов  старой  цирковой  вороны,  где-то  во  дворе  происходила  сходка  –  мрачные  чердачные  коты  принимали  гостей  из  волшебного  мира.  Для  начала  следовало  засечь  волшебников.
Правда,  сейчас,  в  сумраке  двор  просматривался  плохо.  Все  те  помещения  и  сооружения  скорее  угадывались.  А  ворона  вообще  различала  плохо.  Поэтому  двор  внизу  принялась  осматривать  кошка.  У  кошек  что  днем,  что  ночью  –  одинаковое  зрение.
Одинаковое  –  сильно  сказано.  Но,  все  же,  со  зрением  вороны  сравнить  нельзя.  Теперь  кошка  Ниточка  лучше  стала  понимать,  почему  хитрая  ворона  обратилась  к  ней.
Внизу  было  темно,  но  ворона  велела  искать  Ниточке  ОГОНЬКИ  лунного  света.
Как  кошка  ни  приглядывалась,  отблесков  лунного  света  не  видела.
Кошка  Ниточка  кругами  ходила  по  поручням  водонапорной  башни  и  внимательно  смотрела  вниз.  А  на  мачте,  словно  шпиль,  высившейся  над  башней,  сидела,  подслеповатая  ночью,  старая  ворона  Ара  и  давала  кошке  ценные  указания.  Ценными  они  были  с  ее  точки  зрения,  разумеется.  Ниточка  их  таковыми  не  считала.
Она  сделала  уже  семь  или  восемь  кругов  и  до  сих  пор  никого  не  увидела.
Ходить  под  полной  луной  было  приятно,  однако  кошки  очень  прагматичны,  и  не  любят  без  толку  стаптывать  подушечки  лап.
Все,  -  решила  кошка  Ниточка,  завершив  очередной  круг,  -  хватит.
Она  повернула  к  вороне  голову  и  сказала:
-  По-моему,  ты  все  выдумала.  Или  перепутала.  Никто  к  нам  не  прилетел.  А  мне  пора  домой.
-  Стой!  –  закричала  ворона.  –  Послушай!  Ну,  пройдись  еще  разок!
Кошка  дернула  хвостом,  но  решила  доставить  вороне  это  удовольствие.  В  конце  концов,  ворона  искренне  верила  в  свои  выдумки…
Кошка  ОГЛЯНУЛАСЬ  и  вздрогнула,  ей  вдруг  показалось,  что  великан  Кан  шевельнулся!
Я  вам  не  рассказывал  про  великана  Кана?
Мимоходом?
Расскажу  подробнее.  Вы  поймете,  что  насторожило  кошку  Ниточку.
Двор,  в  котором  жила  Ниточка,  был  закрыт  с  четырех  сторон.  То  есть  со  всех  четырех  сторон  стояли  дома.  Таким  образом,  внутри  образовалось  довольно  таки  обширное  пространство  с  фонтаном,  строениями  и  водонапорной  башней.
Четыре  дома,  образовавшие  двор  были  странно  разными.  Нелепо  разными.
Один  дом  был  пятиэтажкой  сталинской  постройки  с  большой  аркой.
Через  эту  арку  проходила  во  двор  основная  дорога.  По  краям  сталинки,  под  прямым  углом  к  ней  стояли  две  девятиэтажки,  а  напротив  -  находился  трехэтажный  дом,  по  всему  периметру  которого  на  уровне  третьего  этажа  шел  сплошной  балкон.  На  этот  балкон  выходили  двери  из  всех  квартир  третьего  этажа.  Он  был  общим  –  на  весь  дом.  Вот  о  нем-то  речь  и  идет.  Вернее  не  о  балконе,  а  о  декоративном  ГИПСОВОМ  великане,  который  стоял  в  центре  дома.  Он  поддерживал  балкон  на  своих  плечах.  Кто,  зачем  и  почему  установил  там  ГИПСОВОГО  атлета,  никто  сказать  не  мог.  Атлет  стоял  под  балконом  с  незапамятных  времен.  Этот  дом  был  первым  построенным  домом  еще  при  царе.  Даже  «сталинку»  построили  намного  позже…
Атлет  был  самым  старым  скульптурным  памятником  в  городе.  И  самым  НЕЛЕПЫМ.  Тот,  кто  рассматривая  прекрасные  памятники  архитектуры,  или  древние  картины,  или  другие  произведения  искусства,  думает,  что  в  старину  создавали  только  шедевры,  не  понимает,  что  только  шедевры  сохранились.  А  все  остальное  было  уничтожено  или  забыто.
Великан  Кан  –  урод-атлант,  оказался  не  уничтожен  и  не  забыт.  Он  остался  стоять  одно  десятилетие  за  другим.  Огромный  нелепый  атлант  под  балконами.  Когда  замечали,  его  называли  великан  Кан.  Но  чаще  всего  внимания  на  него  никто  не  обращал.  Он  стоял  день  за  днем,  год  за  годом.  Им  никогда  никто  не  интересовался,  кроме  мышей,  живущих  в  его  постаменте,  да  голубей,  которые  в  летнюю  жару  прятались  в  его  ладонях  и  за  спиной  от  дождя,  а  зимой  –  от  метели.
Великан  Кан  был  огромный,  серый  и  скучный.  И  совершенно  неподвижный.  И  вот  он  шевельнулся.  Кошка  замерла.
Ворона  продолжала  отдавать  распоряжения.
Кошка  застыла  и  медленно  предостерегающе  дернула  хвостом.  Животные  понимают  друг  друга  без  помощи  слов.  Они  меньше,  чем  люди  общаются  при  помощи  звуков.  В  основном,  как  глухонемые  –  при  помощи  жестов.
Азбука  животных,  конечно,  отличается  от  азбуки  глухонемых.  Для  вороны  знак,  который  хвостом  подала  кошка,  был  красноречивее  любого  окрика.  Ворона  осеклась  на  полуслове  и  замолчала,  напряженно  таращась  на  кошку.  А  та,  в  свою  очередь,  следила  за  великаном  Каном.
Великан  Кан  шевельнулся  и  что-то  прошептал.  Кошка  вся  обратилась  в  слух.
-  Куда?  –  спросил  великан  Кан  ?????  хриплым  голосом.  Наверное,  он  услышал  ответ  потому,  что  медленно-медленно,  стараясь  не  шуметь,  высвободил  заброшенную  почти  за  спину  руку,  поддерживающую  балкон,  и  протянул  ее  к  голубятне.
Голубятня  во  дворе  была  красивая,  а  главное,  высокая.  Но,  несмотря  на  это,  рука  великана  Кана  легко  достала  до  голубятни.
Из  голубятни  вышло  несколько  светящихся  существ.  Видимо  там  они  и  скрывались  от  посторонних  взглядов.  Они  перешли  на  протянутую  ладонь  великана  и  тот  начал  сгибать  руку  в  локте,  поворачивая  ее  в  сторону.
-  Опа!  –  прокричала  ворона  Ара.  Конечно,  она  не  кричала  ,  а  произнесла  это  очень  тихо,  но  в  столь  напряженный  момент  шепот  вороны  показался  кошке  воплем.
Тем  временем,  ладонь  великана  со  светящимися  созданиями  медленно  поворачивалась.
-  Следи  за  ними,  -  ворона  Ара,  которая  сама  толком  ничего  не  видела,  подскакивала  на  месте  и,  как  курица,  махала  крыльями.
Ладонь  гипсового  чудища  прошла  над  Фонтаном-фантомом  и…
Ворона  сидела,  разинув  клюв.
-  Провинциально,  -  фыркнула  Ниточка-кошка  и  шепнула  вороне,  -  ходить  с  открытым  ртом  уже  не  модно.
Ворона  захлопнула  клюв.  Ладонь  великана  Кана  замерла  над  фонтаном.
Во  дворе  был  флигелек,  похожий  на  игрушечный  детский  замок.  Когда-то  давно  его  построили  шефы  для  районной  детворы.  В  прежние  времена,  во  флигельке  работали  разные  секции  районного  дома  культуры  и  детская  библиотека.  Потом  денег  на  все  это  не  стало  –  секции  и  библиотека  прекратили  свое  существование.  Флигелек  опечатали:  ставенки  закрыли,  на  дверях  повесили  замок,  чердачные  окна  забили  досками.  Строение  несколько  раз  пытались  выкупить  разные  фирмы,  но  жители  окружающих  домов  не  соглашались.  Многие  из  них  в  детстве  посещали  кружки  и  библиотеку  и  не  могли  себе  представить,  что  домик,  где  они  провели  лучшие  часы  детства,  превратится  в  чебуречную,  магазин,  кулинарию  или  прачечную.
В  общем,  замок-флигелек  стоял  закрытым  и  запечатанным.  Именно  над  ним  остановилась  рука  великана  Кана.  Не  дальше,  над  деревом,  где  была  построена  халабуда  Сонка,  и  не  ближе,  над  фонтаном  Фантомом.
Рука  великана  Кана  застыла  над  замком-флигелем,  и  яркие  светящиеся  точки  быстро  соскользнули  вниз,  на  крышу.  Через  мгновение  они  исчезли  в  трубе.  Будто  их  и  не  было.
А  потом  великан  Кан  почти  бесшумно  закинул  свою  длинную  руку  за  спину,  словно  для  того,  чтобы  поддерживать  подъезд.  Великан  Кан  вздохнул  и  замер,  как  ни  в  чем  не  бывало.
Лился  лунный  свет,  а  флигель-замок  стоял  темный  и  холодный.
-  Видишь,  -  прервала  молчание  ворона  Ара,  больно  ущипнув  кошку  за  бочок,  -  а  ты  мне  не  верила.
Кошка  Ниточка  отскочила  и  зашипела.
-  Ты  чего?  –  возмущенно  спросила  она  у  вороны  Ары,  -  Я  ведь  тоже  могу!
Ворона  Ара  взлетела  на  шпиль  и  оттуда  виновато  промолвила,  -  извини,  погорячилась,  –  и  добавила,  -  это  я  от  избытка  чувств!  Но  ведь  я  была  права?!  Вот  ты,  например,  ожидала  такого  от  великана  Кана?
Ниточка  не  ожидала.  Тут  ворона  Ара  была  сто  процентов  права.  Ниточка  ведь  была  не  просто  кошкой,  а  девочкой,  следовательно,  она  была  и  старше  и  мудрее  любой  кошки.  Ниточка  всю  жизнь  прожила  в  этом  дворе,  но  до  сих  пор  понятия  не  имела,  что  великан  Кан  не  просто  аляповатая  глыба  железобетона,  а  нечто,  способное  двигаться  и  действовать.
-  Бр-р-р,  -  подумала  Ниточка,  -  хорошо,  что  тот,  кто  способен  заставить  двигаться  великана  Кана,  так  редко  появляется  у  нас  во  дворе.
-  Бла,  бла,  бла,  бла…
-  Бла,  бла,  бла,  бла,  -  погруженная  в  свои  раздумья,  Ниточка  пропустила  все,  что  ей  говорила  старая  цирковая  ворона  Ара.
А  та  снова  спрыгнула  со  своего  шпиля,  сидела  рядом  с  Ниточкой  и  что-то  ей  говорила,  толкая  то  клювом,  то  крылом.
-  Что?  –  очнулась  Ниточка-кошка.
-  Я  говорю,  -  не  обиделась  ворона,  тоже  слегка  ошарашенная,  -  что  мы  должны  проникнуть  в  замок-флигель.
-  Мы  должны  оказаться  там,  -  внушала  ворона  Ниточке,  -  и  подслушать  о  чем  говорят  пришельцы  с  мрачными  чердачными  котами.
Похоже,  ворона  Ара  ни  капельки  не  сомневалась  в  том,  что  сказочные  создания  прибыли,  чтобы  пообщаться  с  мрачными  чердачными  котами.
Впрочем,  Ниточка  и  сама  хотела  попасть  во  флигель.  Вы  помните,  с  волшебными  существами  ей  практически  не  приходилось  общаться.  Как  говорил  один  из  ее  одноклассников,  поведенный  на  футболе  «В  этом  она  эпизоде  она  была  вне  игры».
-  А  как  мы  туда  попадем?  –  пригорюнилась  старая  цирковая  ворона  Ара.
-  Да,  как  мы  туда  попадем?  –  спросила  Ниточка.
-  Я  знаю  как,  -  раздался  свистящий  шепот.  –  А  вы  меня  с  собой  возьмете?
а,  это  воистину  была  ночь  сюрпризов.  Ниточка  и  ворона  Ара  вздрогнули  одновременно.
-  Кто  это?  –  воскликнула  Ниточка.
-  Пообещайте,  что  не  тронете,  -  потребовал  голос,  -  и  что  возьмете  в  компанию
-  Я  не  беру  в  компанию  кого  попало,  -  задрала  клюв  ворона.
-  Не  тронем,  -  пообещала  Ниточка.
Из  норки  у  плинтуса  показалась  острая  крысиная  мордочка.
-  Я  Ос,  -  представился  крыс,  -  можно  выйти?
-  Нос?  –  спросила  ворона.
-  Ос,  а  не  нос,  я  больно  кусаюсь,  и  меня  назвали  Осом.
Крыс  уже  наполовину  вылез  из  норы.
-  А  давай,  кто  кого  перекусает?  –  предложила  кошка.  Иногда  в  Ниточке  преобладала  кошка,  иногда  –  девочка.  Сейчас  в  ней  возобладали  кошачьи  привычки.
-  Уймись,  -  одернула  ее  ворона.
-  Ну,  ну,  -  пискнул  крыс  и  залез  в  свою  норку,  -  не  хотите  –  не  надо.
-  Ты  кто?  –  слегка  остыв,  спросила  Ниточка.
-  Ты  знаешь,  как  попасть  в  «замок»?  –  поинтересовалась  ворона.
-  Ты  за  нами  следил?  –  спросила  Ниточка.
-  Я  –  Ос,  -  снова  сказал  крысеныш  из  глубины  норки,  -  я  тоже  хочу  в  королевский  дворец.  Я  за  вами  давно  наблюдаю.
-  Так  как  мы  попадем  в  «замок»?  –  спросила  Ниточка.
-  Во  дворе  целая  куча  нор,  -  пожал  плечами  крыс,  -  больших  и  маленьких.  Мы  свободно  пройдем  большими  норами  во  флигелек.
-  Я  полезу  в  нору?!  –  ужаснулась  старая  цирковая  ворона  Ара.  –  Я  гордая  птица,  потомок  птицы  Гамаюн,  буду  лазить  по  норам,  как  этот?  Как  крот?  –  брезгливо  сказала  она.
Ее  чуть  не  стошнило.
-  Я?  Птица  Феникс?
-  Остынь,  -  Ниточка  дернула  ворону  за  крыло,  так  как  та  ее  минуту  назад.
-  Или  оставайся
-  Мы  согласны,  -  сообщила  она  крысу,  -  что  ты  хочешь  за  услугу?
-  Возьмите  меня  в  компанию.  Я  вам  пригожусь.  Я  могу  быть  гувернером  королевской  кошки.
-  Я  –  гувернер!  –  закричала  ворона  Ара.
-  Поваром…
-  Я  –  повар!
-  Стилистом…
-  Я  –  стилистка!
-  Диггером…
-  Я  –  диггер!  –  заволновалась  ворона  Ара.
-  Ну,  если  ты  –  диггер,  -  рассердился  крыс,  -  почему  ты  не  хочешь  лезть  в  нору?
Ворона  осеклась,  потом  махнула  крылом.
-  Берете?  –  спросил  крыс.
-  Берем,  -  хором  сказали  кошка  и  крыс.
-  Поехали,  -  сказала  Ниточка.
-  И  я  с  вами,  -  пробурчала  ворона.



ГЛАВА  5

Итак,  их  стало  уже  трое:  кошка-девочка,  старая  цирковая  ворона  Ара  и  крыс  Ос.
Ос  признался  кошке,  что  подслушал  самый  первый  их  разговор,  и  с  тех  пор  внимательно  следил  за  вороной  Арой.
-  А  где  ты  прячешься,  -  сознался  Ос,  -  я  так  и  не  смог  выяснить.  Диву  даюсь,  как  тебя  нашла  ворона.
Старая  цирковая  ворона  надулась  от  гордости  и…  застряла.  Они  в  это  время  как  раз  шли  по  норам-лабиринтам,  в  которые  их  завел  крыс  Ос.
Кошка  Ниточка  застряла  тоже  потому,  что  пробиралась  следом  за  вороной.
-  Давай,  пролезай!  –  кричала  Ниточка.
-  Не  могу!  –  орала,  раздувшаяся  от  гордости,  ворона  Ара.
-  А  что?  –  спросил  крыс  спереди,  -  там  сзади  веточка  есть,  Нитка?
-  Какая  веточка?  –  насторожилась  ворона,  -  Зачем  мне  в  тоннеле  веточка?  Я  ведь  не  на  дереве.
-  Не  тебе,  -  сказал  Ос,  -  кошке.
-  А  мне  зачем?  –  удивилась  Ниточка.
-  Я  видел  птичек  на  вертеле,  -  безжалостно  объяснил  крыс,  -  когда  их  на  вертел  нанизывают  –  они  в  три  раза  мельче  становятся?  .
Веточка  вполне  сойдет  за  вертел.  Бери  веточку  и  засовывай  вороне,  сама  знаешь  куда.
-  Куд-куда?!  –  завопила  ворона  и  сразу  сжалась.  Мимо  нее  теперь  мог  протиснуться  средней  упитанности  крот.  Впрочем,  крот  отсутствовал.
-  Давай,  двигай  дальше,  -  поторопила  Ниточка.
Про  то,  куда  девается  Ниточка-кошка  и  почему  ее  невозможно  найти,  крыс  и  ворона  благополучно  забыли.
Ниточку  это  вполне  устраивало.  Она  в  свои  секреты  никого  посвящать  не  собиралась.
-  Когда  дойдем  до  флигелька,  -  инструктировал  крыс,  -  ведите  себя  очень  осторожно.  Мы  не  должны  попасть  на  глаза  волшебникам.  Иначе…
-  Иначе  –  что?  –  полюбопытствовала  ворона.
-  Станем  скульптурной  группой  возле  великана  Кана.
-  А  великан  Кан,  -  заинтересовалась  Ниточка,  разве  был  живым?
-  Говорят,  -  пояснил  Ос  -  Что  великан  Кан,  когда  то  был  дворником,  он  влюбился  в  дочку  начальника  ЖЭКа.  Чтобы  произвести  на  нее  впечатление,  на  месте  мусорной  кучи  он  разбил  цветник.  Жителям  стало  некуда  выкидывать  мусор.  На  цветы  бросать  было  жалко  и  мусор  начал  копиться  у  них  в  кладовках  и  кухнях.  А  потом  они  не  выдержали,  нашли  по  объявлению  волшебника,  и  он  снова  превратил  цветник  в  мусорную  кучу,  а  великана  Кана  –  в  железобетонную  статую.
-  А  принцесса?  –  спросила  Ниточка.
-  Какая  принцесса?  –  удивился  крыс.
-  Ну,  дочка  начальника  ЖЭКа.
-  Вышла  за  гаишника,  -  пробурчал  крыс.
-  Но  это  еще  не  все  -  продолжал  Крыс  –  Говоря  что  еще  когда  Кан  был  дворником  в  наш  двор  по  какой-то  надобности  тоже  прилетели  волшебные  существа.  Они  прилетели  в  ступах.  Великан  Кан  принял  их  ступы  за  обыкновенную  ореховую  или  яичную  скорлупу,  смел  их  словно  мусор  и  –  утилизовал.
-  Чего?  –  не  поняла  ворона  Ара.  Наверное,  в  цирке  таких  слов  не  употребляли.
-  Утилизовал  –  значит  уничтожил.
-  Я  бы  тоже  утилизовала,  -  крякнула  ворона  Ара.

Хорошо,  что  никто  не  видит  этого  позора  –  ворона  с  кошкой  таскаются  по  крысиным  норам.  А  Ниточка,  которая  впервые  услышала  легенду  про  великана  Кана,  вздохнула:  красивая  легенда.
-  Оказывается,  -  продолжила  Ниточка,  -  великан  Кан  не  такое  уж  чучело.
-  Чучело,  чучело,  -  уверил  ее  крыс.
 


ГЛАВА  6

-  Ой,  лышенько,  -  бидкувалась  ворона  Ара,  постоянно  натыкаясь  на  углы.
Крыс  вел  их  по  коридорам,  которые  поворачивали  довольно  резко.
-  Ой,  пропаду  я  тут!  Ой,  у  меня  водобоязнь!
-  Боязнь  замкнутых  пространств  называется  идиосинкразией,  -  авторитетно  сказал  крыс.
-  Не  идиосинкразией,  -  возразила  кошка,  она  ведь  училась  в  школе,  -  а…
-  А  у  меня  –  идиосинкразия  и  водобоязнь,  -  подвывала  ворона.  Подвывать  она  тоже  умела.
-  Ага,  -  засмеялся  крыс,  -  как  говорит  мой  знакомый  филин,  была  бы  ночь,  было  бы  видно.
-  Чему  ты  радуешься?  –  недовольно  спросила  ворона  Ара.
-  Так  мы  уже  почти  пришли,  -  пояснил  крыс,  -  сейчас  раз  свернем  налево,  раз  направо,  потом  –  поднимемся,  и  мы  почти  на  месте.
-  И  куда  мы  выйдем?  –  поинтересовалась  Ниточка.
-  К  учительской,  -  сказал  крыс,  -  дальше  я  пойду  на  разведку.  Надо  узнать,  где  у  них  собрание.
-  Вместе  пойдем,  -  твердо  сказала  Ниточка.
-  И  я  с  вами,  -  заныла  ворона.
-  Сиди  уж…  пингвин…
В  том  месте,  куда  они  пришли,  оказалось  небольшое  углубление  в  тоннеле.
-  Словно  специально  для  вороны,  -  прокомментировала  кошка.
-  Сиди  тут,-  велела  она  вороне,  -  пока  мы  не  вернемся.  Жди  нас.
-  Ну,  можно  с  вами?!  –  взмолилась  ворона.
-  Если  нас  поймают,  пойдешь  к  великану  Кану,  -  проинструктировал  крыс,  -  ты  по  тоннелям  ходишь  как…  как…  -  крыс  даже  не  находил  подходящих  сравнений  и  с  досадой  сказал,  -  как  ворона.  Тебя  за  версту  слышно.  Из-за  тебя  мы  все  пропадем.
-  Ну,  вы  хоть  недолго,  –  снова  заныла  ворона,  -  вы  сразу  возвращайтесь.
-  Пошли,  -  кошка  Ниточка  повернулась  к  крысу,  -  а  то  время  летит.
Ворона  Ара  всхлипнула.  Не  хотелось  ей,  птице  высокого  полета,  оставаться  одной,  ночью,  в  каком-то  странном  подземном  лабиринте.  Да  еще  неизвестно  сколько.
Но  кошка  была  неумолима.
-  Пойдем,-  сказала  она  крысу,  и  они  вдвоем,  крыс  Ос  и  кошка  Ниточка,  отправились  дальше  по  запутанному  крысиному  лабиринту.
-  А  почему  нам  не  встретилась  ни  одна  крыса?  –  вспомнила  Ниточка.  –  У  нас  во  дворе  разве  мало  крыс?
-  Полно,  -  уверил  ее  Ос.
-  Тогда  почему  они  не  попадались  нам  по  дороге?
-  Меня  считают  крысиным  волком.  А  с  крысиным  волком  крысы  стараются  не  встречаться.
-  Ты  что,  -  удивилась  кошка,  -  правда  крысиный  волк?  Крысиные  волки  –  каннибалы…
-  Нет,  конечно,  -  ухмыльнулся  Ос,  -  но  ты  ведь  знаешь,  что  в  крысином  мире  все  продается  и  все  покупается.  Я  купил  титул  крысиного  волка,  чтобы  всякая  мелочь  не  путалась  под  ногами.
-  Я  люблю  быть  один  и  хочу  найти  дорогу  в  Волшебный  мир.
-  А  тебе  туда  зачем?  –  удивилась  Ниточка.
-  Я  ведь  не  спрашиваю,  зачем  тебе,  -  ТЕПЛО  улыбнулся  крыс.
Ниточка  вздрогнула  и  больше  ничего  не  стала  спрашивать.  Да  и  разговаривать  вообще-то  уже  было  некогда.  Судя  по  поведению  крыса,  они  пришли.
Странная  пара  –  кошка  и  крыс  вышли  из  норы  в  какое-то  помещение.  В  помещении  было  темно.  К  тому  же  они  оказались  за  диваном.
Не  волнуйтесь,  никакой  ошибки  тут  нет.  Это  мы  с  вами,  вылезая  среди  ночи  в  незнакомом  месте  из  крысиной  норы,  не  поймем,  что  находится  рядом.
Крыс  и  кошка  без  труда  определили,  что  выбрались  за  диваном,  и  разошлись  на  разведку  –  налево  и  направо.
Только  крыс  собрался  произнести  пару  слов,  как  в  комнате  некто  громко  и  заразительно  чихнул.
Заразительно  потому,  что  кошка  Ниточка  тоже  немедленно  захотела  чихнуть.  Может  вслед  за  незнакомцем,  а,  может  потому,  что  в  пройденных  норах  изрядно  таки  накопилось  пыли.
-  Будь  здорова,-  тихо  пожелал  крыс  кошке.
«Это  не  я»  показала  кошка.
У  крыса  глаза  стали  квадратными.  Он  испугался.
На  диване  кто-то  заворочался,  заскрипели  пружины.  Потом  раздалось  покашливание.
«Это,  наверное,  сторож»  осенило  кошку  Ниточку,  и  она  облегченно  вздохнула.  Если  в  комнате  спал  сторож,  значит,  волшебных  существ  тут  быть  не  могло.
Это  было  и  хорошо,  и  плохо.
Что  ни  говори  –  крыс  и  кошка  –  слабая  команда  против  волшебников.  Да  еще  если  учесть  мрачных  чердачных  котов.  Этим  ребятам  было  плевать  на  десяток  крысиных  волков,  а  что  касается  кошки,  то  есть  Ниточки,  то  мрачные  чердачные  коты  вовсе  не  были  джентльменами.  Никогда  не  называли  себя  джентльменами,  и  становиться  джентльменами  не  собирались.
То,  что  именно  они  устраивали  конкурс  -  никаких  преимуществ  Ниточке  не  давало.  Скорее  всего,  обнаружив  Ниточку,  мрачные  чердачные  коты  поступили  бы  с  ней  очень  плохо.  Однажды  Ниточка  видела,  как  они  лупцевали  случайно  забредшего  в  их  двор  бульдога,  и  с  тех  пор  знала,  что  пощады  от  них  ожидать  не  приходилось.
Псы,  живущие  во  дворе,  в  присутствии  мрачных  чердачных  котов  (да  и  в  отсутствие  тоже)  вели  себя,  как  шелковые,  а  бродячие  собаки  в  их  двор  никогда  не  забредали.  Никогда  не  лазили  по  дворовой  помойке  и  никогда  не  нарушали  покой  мирных  жителей  ночным  лаем.  Потому,  что  и  днем,  и  ночью  держались  подальше  от  Двора  на  Горе.  И  говорят,  Ниточка  краем  уха  об  этом  слышала,  что  мрачных-чердачных  побаивался  даже  Дон  Привидон.
Дон  Привидон,  знаете  ли…
Дона  Привидона  не  знаете?  Не  слышали?
Ниточка  тоже  слышала  о  нем  только  краем  уха  и...
-  Куда  ты  ?????  –  дернул  крыс  задумавшуюся  кошку.  Он  ни  на  секунду  не  терял  присутствия  духа.
Ниточка  споткнулась  и  боднула  крыса.
Тот  ругнулся.
-  Ос,-  тихо  позвала  Ниточка.  –  А  ты  слышал  про  Дона  Привидона?
-  Ну,  слышал,  -  буркнул  Ос  и  насторожился,  -  а  почему  ты  спрашиваешь?
-  Так,  -  сказала  кошка  Ниточка,  -  нипочему.
-  Типун  тебе  на  язык,  -  ругнулся  крыс,  -  про  Дона  Привидона  вообще  ничего  нельзя  говорить.
-  Почему?  –  с  недоумением  посмотрела  на  него  кошка.
-  Нипочему,  –  передразнил  ее  Крыс,  -  легок  на  помине.
-  Да  откуда  ему  тут-то  взяться?  –  махнула  хвостом  кошка.  –  Пошли  в  коридор,  -  предложила  она  и  тут  же  остановилась.  –  Нет,  надо  вернуться  за  пернатой.  Здесь  тихо  и  спокойно,  пусть  ворона  тут  нас  ждет.
-  И  форточки  приоткрыты,  -  заметил  наблюдательный  крыс,  -  В  случае  чего,  пошлем  мы  нашу  ворону,  как  почтового  голубя,  за  помощью.
-  Куда?  –  удивилась  Ниточка.
Сторож  перестал  храпеть.  Крыс  и  кошка  замолчали.
Сторож  поворочался  и  захрапел  снова.
-  Сбегай  за  вороной,  -  сказала  Ниточка  Осу.  –  А  я  пока  проверю,  что  в  коридоре  и  прикину,  куда  нам  двигаться  дальше.
Крыс  беспрекословно  повернулся  и  полез  в  норку.  Похоже,  он  всерьез  собирался  стать  правой  рукой  Ниточки.  Или,  если  ворона  не  подвинется,  хотя  бы  левой.
Крыс  исчез  в  норе,  а  Ниточка  осторожно  выглянула  в  коридор.  В  коридоре  было  темно.
Впрочем,  как  мы  знаем  –  хорошей  кошке  везде  дорожка,  что  днем,  что  ночью.  Ниточка  выглянула  из  комнаты,  в  которой  спал  сторож,  и  стала  прикидывать,  где  они.  Раньше  внутри  замка-флигеля  она  не  бывала.  Детский  клуб  здесь  работал  еще  до  ее  рождения,  и  уже  больше  десяти  лет  флигель  был  закрыт.
Девочка  Ниточка  не  очень  понимала  планировку  дома,  но  кошка  почуяла,  что  живые  существа  в  доме  есть.  И  они  находятся  где-то  наверху,  этажом  выше.
Как,  вы  спросите,  Ниточка  это  узнала?  Она  и  сама  не  знала  как.
Сзади  донесся  шум,  и  почти  выбравшаяся  в  коридор  кошка,  мгновенно  юркнула  обратно  в  комнату.

ГЛАВА  7
Никогда  не  видели,  как  кошки  удирают?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=213019
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 27.09.2010

Давайте сыграем в сороконожку! Самой первой поставим кошку,

...

Давайте  сыграем

в  сороконожку!

Самой  первой

поставим  кошку,

За  ней  встанет

на  четвереньки  Вова  —

И  сороконожка

почти  готова!

А  если  еще

добавить  Сережку  —

То  можно  двигаться

понемножку  —

Левой,  правой…

какой  попало!

Жалко,  кошка

сразу  удрала.

Кошка  удрала,

чашка  упала.

Вова  захохотал  —

И  сороконожки

не  стало.



***

Перевод  на  азербайджанский  Медины  Ким



Qəlin-qəlin  oynayaq  -

Duzək-goşag  girhayağ!

Ən  birinci

Dursun  pişik,

Dalinca  dursun  Namik  -


Bahag-qorək  kim  galdi

Girhayağ  hazir  oldi?!

Bir-iki  nafar  dursun

Girhayağmiz  yerisin!

Sağ-sol,  sağ-sol...

Heyif  pişik  tez  gaçdi,

Namik  aradan  çihdi,

Şalalə  tez  yoruldu,

Bahadur  isə  guldu  -

Girhayağmiz  dağildi.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=212863
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 26.09.2010

Паучок на паутинке, Ткал веселые картинки,

///


Паучок  на  паутинке,
Ткал  веселые  картинки,
И  смешные  рожицы.
А  потом  брал  ножницы,
Вырезал  картинки,
Клеил  половинки,
Красил  их,  как  книжки,
И  дарил  детишкам.


///

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=212709
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 25.09.2010

Ты ушла от меня - Это еще не горе. Горе Русалочке, Которая вышла из моря.

...



Ты  ушла  от  меня  -
Это  еще  не  горе.
Горе  Русалочке,
Которая  вышла  из  моря.
Горе  ромашке,
Которую  в  мае
Забрызгал  снег.
Ты  ушла  от  меня  -
Как  закатный  луч  на  стене.

Ты  ушла  от  меня  -
Пусты  твои  уста.
Дождь  стекает  по  стеклам,
Квартира  пуста.
Ты  одна,  в  автобусе,
На  тебе  плащ.
Хочешь,  я  угадаю  -
О  чем  ты  не  плачешь?

О  сегодняшнем  вечере,
О  последней  истории  Грина,
О  вечности,
О  виноватых  и  о  невинных,
О  хлебе  насущном,
Опьянении  без  вина,
О  будущем,
В  которое  ты  уходишь  одна.

Уходишь  от  перемен,
Мотающих  нервы,
От  встреч  и  прощаний
От  крашеных  стен  в  моей  комнате,
Где  все  дышит  печалью
От  всего  того,
Чего  ты  не  захотела
И  не  сумела  понять.
Не  жалея  уходишь,
Не  радуясь  и  не  кляня.

От  тысячи  -  но  -  и  -  не-,
Сказанные  мимоходом,
Сквозь  пальцы,
Сквозь  поцелуи  во  сне,
Сквозь  шепот:  -  Останься!
Уходишь,  и  оглянуться,
Запнуться  боишься.
Таешь  на  горизонте  -
Как  тают
Перелетные  птицы.

Ты  не  вернешься  ко  мне
Ни  перебором  струнным.
Ни  взглядом  сквозь  слезы,
Ни  лучом  таинственным,  лунным
Ты  не  вернешься
В  мое  одиночество  никогда.
Ты  ушла  незаметно  -
Как  уходят  года.

Лишь  фотография  на  стене  -
В  холодной  и  влажной  раме  -
Такая  же  неприкаянная,
Как  и  была,
Такая  же  странная,
Такая  же
В  горькой  печали  губ
Загадочная  и  кроткая.
Развод  путей  -  огонек  -  и  ночь  -
Такая  короткая.

Слишком  короткая,
Чтобы  ты  поняла,
Что  я  тебе  верил,
Слишком  короткая,
Чтобы  забыть  наше  прошлое,
Наши  потери,
И  достаточно  длинная
Чтобы  сказка
Больше  не  затянулась.
Ты  ушла  от  меня  -
Русалочка
В  море  вернулась...


...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=212708
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 25.09.2010

Шутка ІЗ ДНЕМ ПЕРЕКЛАДАЧА!

Шутка
ІЗ  ДНЕМ  ПЕРЕКЛАДАЧА!
Андрей  Хадановіч
Ivan  Andrusiak


²ДДІЛ  УБИВСТВ  ПРАЦЮЄ  БЕЗ  ПЕРЕКУРУ


(із  постмандельштамівських  віршів)


вбити  панка  вбити  ґота  вбити  скіна
во  ім’я  отця  і  духа  й  навіть  сина
ще  попа  і  президента-комуняку  –
буде  знати  як  москві  лизати  сраку

вбити  травесті  лесбійку  й  педераста  –
не  буває  в  світі  гіршої  напасті
вбити  діда  вбити  суку  вбити  клина  –
є  охота  то  знайдеться  і  провина

і  суддю  і  футболіста  і  студента
мочеморду  пиворіза  й  абстинента
вбити  німця  молдованина  й  кацапа
і  румуна  (щоби  зайвого  не  лапав)

вбити  пса  кота  вівцю  козу  і  гуску
ну  і  вегетаріанця  –  на  закуску
в  ім’я  духа  преспокійно  вбити  тіло
і  труну  забити  щоби  не  смерділо

ще  курця  який  кадить  несамовито
ну  і  того  хто  не  курить  –  теж  убити
і  дівулю  що  давати  не  схотіла
і  таксиста  що  подібний  на  дебіла

вбити  всіх  кого  побачили  й  почули
і  Задуру  й  перекладачів  Задури
вбити  курву  може  зробиться  святою
а  про  Рушді  й  не  питайте  що  накоїв





"  Шутка
ІЗ  ДНЕМ  ПЕРЕКЛАДАЧА!
Андрей  Хадановіч
Ivan  Andrusiak


²ДДІЛ  УБИВСТВ  ПРАЦЮЄ  БЕЗ  ПЕРЕКУРУ


(із  постмандельштамівських  віршів)
Попытка  перевода  Птицына



Убьемте  панка,  убьемте  гота,  убьемте  скина,
Во  имя  отца,  во  имя  духа,  во  имя  сына,
Еще  отца  замочим  и  президента  от  -  комуняку.
Будет  знать  собака,  как  лизать  московскую  сраку.

Убьемте  травести,  лесбиянку  и  педераста.
Пусть  эта  нечисть  склеит  вонючие  ласты.
Деда  замочим,  а  сука  пусть  в  кол  вобьется  -
Есть  охота  -  вина  и  повод  найдется.

Грохнем  судью  и  футболиста,  и  даже  студента,
Хулигана  и  алкоголика,  и  абстинента,
Молдаванина  убьемте,  немца,  да  и  кацапа,
И  румына,  чтобы  он  шельф  наш  не  хапал.

Убьемте  пса,  кота,  овцу  и  гусыню,
и  вегетарьянца  с  ними  -  и  он  пусть  стынет.
Во  имя  духа  убьем  немощное  тело
И  .......    в  гроб  вобьем,  чтоб  не  смердело.

И  курильщика  придавим  дымящего,  словно  дурень,
И  некурящего  грохнем,  чтобы  тоже...  в  натуре.
И  ту  рыжую  которая  отдаться  не  захотела,
И  таксиста,  чтоб  не  чесался  и  за  рулем  не  свистел.

Убьемте  всех,  кто  сидит  тихо  и  кто  прет  буром,
И  Задуру  и  всех,  кто  переводит  Задуру.
Убьем  курву  -  и  пусть  ее  объявляют  святой.
А  про  Рушди  и  не  спрашивайте  -  а  он  кто  такой?




///


///

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=212523
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 24.09.2010

ДОНКИ КОТ ИОШКИН КОТ СВОБОДНЫЙ ЭЛЬФ ДОМАШЕК И ЭЛЬФЫ С ПОПЕРЕЧКИ 3

.

         -  Один,  -  ответил  Ешкин  Кот,  -  сказал,  что  у  него  важное  сообщение  для  всех  эльфов.  Для  нас  и  для  эльфов  из  Заболотечка.
-  Заболотечко,  -  повторил  Рембик,  -  это  юго-восток,  -  и  уточнил,  -  Домашек  велел  эльфов  собирать  тебе  и  Донки?
Ешкин  Кот  кивнул.
-  Кого  нашли?
-  Донки  вроде  никого.  А  я  тебя.  А  еще  Донки  обещал  найти  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу.
-  Значит  так,  -  сказал  Рембик,  -  ищи  Сольвейг.  Милягу  я  увижу,  да  и  Симу  с  Синюшником  знаю,  где  найти.  Найдешь  Сольвейг  –  возвращайся  в  Домик  эльфов.  Понял?
-  Понял,  -  сказал  Ешкин  Кот.
-  Все,  -  скомандовал  Рембик,  -  прыгай!
Ешкин  Кот  прыгнул.
Рембик  на  лету  поймал  его  за  хвост  и  затащил  обратно.
-  Да,  -  продолжил  он,  -  на  колесе  Сольвейг  не  ищи  и  на  Камни  не  ходи.  Она  там  не  бывает.
Рембик  спихнул  Ешкина  Кота  с  машины  и  устремился  к  Домику  эльфов.
А  Ешкин  Кот?
Упал  Ешкин  Кот  с  машины  и  ухватил  за  хвост  мышонка.
Мышонок  грелся  себе  на  придорожном  камушке  и  никак  не  ожидал,  что  на  него  с  проезжающей  машины  кот  свалится.
Упал  Ешкин  Кот  с  поливочной  машины,  ухватил  мышонка  за  хвостик  и  неторопливо,  обстоятельно  и  в  деталях  рассказал  ему  всю  историю  за  сегодняшний  день.  Как  пришел  Любанек.  Как  их,  с  Донки  Котом  Домашек  на  поиски  эльфов  послал,  как  он  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  выслеживал,  о  чем  договорился  с  Донки  Котом  и  как,  в  конце  концов,  в  бак  поливочной  машины  с  дерева  свалился.
Потом  Ешкин  Кот  поведал  мышонку  о  том,  где  он  Рембика  нашел  и  рассказал  про  Эльфиру,  которая  его  едва  не  утопила.
-  Ну,  как,  -  спросил  Ешкин  Кот  у  насмерть  перепуганного  мышонка,  ну,  как,  понял?
Мышонок  ничего  не  понял.  Он  думал,  что  этот  кот  его  сейчас  есть  начнет.  Если  держит  за  хвост,  значит,  есть  будет  с  головы.
-  Понял?  –  грозно  переспросил  Ешкин  Кот.  Еще  не  хватало,  чтобы  мыши  над  ним  издевались.
Мышонок  покивал.  Он  кивал  головой  и  думал,  когда  Ешкин  Кот  ее  откусит.
Но  Ешкин  Кот  голову  мышонку  не  откусил.  Наоборот,  лапу  с  мышиного  хвоста  снял  и  отвернулся.
Мышонок  посидел,  посидел,  а  потом  потрогал  Ешкина  Кота  лапкой.
-  Чего  тебе?  –  не  оборачиваясь,  спросил  Ешкин  Кот.
-  А  теперь  –  как?  –  робко  пролепетал  мышонок.
Ешкин  Кот  дернул  кончиком  хвоста.  На  человеческом  языке  это  означало  –  пожал  плечами.
Конечно,  если  у  Рембика  была  информация  о  том,  где  находятся  Сима  с  Синюшником,  и  если  Рембик  пообещал  Ешкину  Коту,  что  сам  сообщит  им  про  сбор,  то  Ешкину  Коту  от  этого  сплошная  выгода.

Клопоту  мало  –  життя  звеселяло.
Ешкин  Кот  постепенно  приходил  в  себя.  Стал  чувствовать  себя  более  уверенным.  Как  ни  крути,  а  получается,  это  он,  Ешкин  Кот  нашел  Рембика.
-  Знаешь,  каково  мне  пришлось?  –  не  оборачиваясь,  спросил  Ешкин  Кот  у  мышонка,  -  как  тяжело  мне  досталась  эта  победа?
Мышонок  сочувственно  вздохнул  за  спиной  Ешкина  Кота  и  зашуршал  листьями.  Он  тоже  опомнился  и  счел  за  лучшее  смыться.  Не  поддаваться  порыву  сочувствия  к  врагу.
 


ГЛАВА  18  Самое  простое  задание

Ешкин  Кот  продолжал  думать.
Oн  получил  от  эльфина  Рембика  новые  четкие  инструкции.  Все,  что  от  него  сейчас  требовалось,  это  пойти  и  где-то  на  Поперечке  найти  Сольвейг.  На  первый  взгляд  чрезвычайно  простое  задание.  Проще  не  бывает.
Пройтись.
Пробежаться.
Прошвырнуться
по  Поперечке  и  найти  тихую,  задумчивую  и  мечтательную  эльфочку  Сольвейг.
Сольвейг,  которая  могла,  например,  превратиться  в  куст  сирени,  или  заплестись  в  ивовые  ветви,  или  слиться  с  травой  на  лугу.  Она  ведь  была  Сольвейг,  понимаете?  Эльфочка  Сольвейг.  Ни  один  эльф  на  Поперечке  не  был  так  близок  к  природе,  как  она.
Сольвейг  может  превратиться  даже  в  лист  озерной  кувшинки.  И  отличить  ее  от  настоящей  кувшинки  смог  бы  только  эльфин  Рембик.
И  вот  простецкому,  замурзанному,  черному  коту  Ешке  и  поручили  отыскать  на  Поперечке  то  чудо-чудное,  диво-дивное.  Не  слабо,  да?
Мимо  задумчиво  притаившейся  Сольвейг  можно  было  пройти  и  дважды  и  трижды  и  ни  разу  не  заметить.  Ага.  Впрочем,  Ешкина  Кота  никто  и  не  просил  замечать  Сольвейг,  ему  велели  ее  найти.
Вот  тебе  словечко  –
«Поперечка».
Вперед,  Ешкин  Кот  –
Решай  кроссворд!
Где  в  словечке  «Поперечка»  находится  Сольвейг?
Ешкин  Кот  так  задумался,  что  не  услышал  как  убежал  мышонок.  Посидел  он,  посидел,  а  потом  медленно  поплелся,  куда  глаза  глядят.  Поскольку  никто  не  наказывал  Ешкину  Коту  к  обеду  непременно  вернуться.  Спешить  ему,  собственно,  было  некуда.  Ведь  Сольвейг  отыскать  почти  невозможно.  Она  ведь  Сольвейг,  а  не  Красная  Шапочка.  Вот  у  волка  из  сказки  о  Красной  Шапочке  было  классное  задание:  он  притаился  себе  возле  тропинки  и  девочка  сама  к  нему  пришла.  Ешкин  Кот  понимал,  что  с  последним  заданием  ему  особенно  не  повезло.  Поэтому  он  не  очень  и  расстраивался.  Все,  что  уже  могло  расстроиться  в  его  жизни,  уже  расстроилось.
Поэтому,  Ешкин  Кот  бежал  куда  глаза  глядят  неторопливо  и  в  полный  рост,  как  Кот  в  сапогах  и,  если  бы  умел  –  насвистывал  бы.  Единственное,  что  беспокоило  Ешкина  Кота,  так  это  зависть,  которую  он  испытывал  к  Донки  Коту,  баловню  судьбы.  Тот,  обласканный  судьбой,  белый  и  пушистый,  -  думал  Ешкин  Кот,  -  где-то,  наверное,  радуется  жизни.
«Сольвейг,  Сольвейг»  размышлял  Ешкин  Кот  «где  же  ты  прячешься,  Сольвейг?».
-  Постой!  –  внезапно  услышал  Ешкин  Кот  знакомый  голос,  -  Эй!
Сзади  его  догоняла  неугомонная  Эльфира.
-  Ну-ка,стой,  замарашка!  Сейчас  будет  немножечко  больно!
Если  вы  незнакомы  с  Эльфирой,  то  лучше  вам  с  ней  и  не  знакомиться.
Эльфира  не  имела  ничего  общего  с  эльфами,  кроме  немного  созвучного  названия.  Это  Ешкин  Кот  давно  понял.  И  еще  ему  стало  ясно,  что  Эльфира  была  пакостным  созданием  и  всем  старалась  навредить.  Она  очень  отличалась  от  эльфов.  Однако  не  только  причисляла  себя  к  эльфам,  но  и  собиралась  стать  их  королевой.
-  Пустяки,  -  приговаривала  она,  сидя  на  метле,  -  вы  еще  услышите  об  Эльфире  –  королеве  эльфов!
Но  пока  об  Эльфире  слышали,  как  о  разбойнице  и  хулиганке.
-  Сейчас  будет  немножечко  больно!  –  вопила  Эльфира,  приближаясь  к  Ешкину  Коту.  Так  она  обещала  всем,  кого  встречала.
-  Привет,  -  сказал  Ешкин  Кот  будничным  голосом.  Он  смерил  Эльфиру  взглядом  и  не  к  месту  спросил:
-  Видала,  у  мраморного  дога,  который  из  зеленого  коттеджа  в  человеческом  селе,  уши  забинтованы?  Говорят,  резали  по  новым  лекалам.
Эльфира  знать  не  знала,  что  такое  лекала,  но  осознала,  что  на  свою  угрозу  получила  достойный  отпор.  Она  уже  обобрала  репьи,  в  которые  ее  закинул  Рембик.  И  выглядела  бодрее.
Эльфира  подняла  лапы  с  втянутыми  когтями.  Ешкин  Кот  не  стал  подходить  ближе.
Эльфира  не  стала  «делать  немножечко  больно».
-  Я  гляжу,  -  сказала  Эльфира,  стараясь  зайти  Ешкину  Коту  за  спину,  -  ты  от  Сольвейг  идешь?
Это  было  редкостное  везение.  Эльфира  даже  не  представляла,  какую  услугу  оказывает  Ешкину  Коту.
-  Ага,  -  не  поворачиваясь  к  ней  спиной,  проскрипел  Ешкин  Кот  недовольным  голосом,  -  вот  ноги  бью  туда-сюда.  То  подай,  это  принеси.  Сами  не  знают,  чего  хотят.
Эльфира  немедленно  включилась  в  разговор:
-  Это  все  потому,  что  у  них  королевы  нет.  Будь  у  них  королева,  она  бы  их  построила.
-  Ну  да,  ну  да,  кивнул  Ешкин  Кот,  будто  соглашаясь.
-  Была  бы  я  королевой  эльфов,  -  несло  Эльфиру,  -  я  бы  точно  котов  сравняла  в  правах  с  эльфами.  Что  особенного  в  эльфах?  Та  же  Сольвейг,  занимается  пустяками,  -  разглагольствовала  Эльфира.
-  А  ты  тоже  видела?  –  подхватил  Ешкин  Кот.
-  Я  все  вижу,  -  высокомерно  процедила  Эльфира,  -  я  ведь  у  них  как  королева.
-  Точно,  -  поддакнул  Ешкин  Кот,  -  обхохочешься.
-  Конечно,  обхохочешься,  -  фыркнула  Эльфира,  -  средь  бела  дня  в  колодце  сидеть.
-  В  старом  или  в  новом?  –  спросил  Ешкин  Кот  и  осекся.
-  В  старом  колодце,  -  фыркнула  Эльфира  и  встрепенулась,  -  А  ты  что  –  не  знал?
-  Меня  на  автопилоте  носит,  -  непринужденно  соврал  Ешкин  Кот,  -  меня  не  спрашивают.  Я  что?  Подай,  принеси,  сбегай.  Уяснила?  Мне  Домашек  автопилот  включил-  я  и  бегаю.
Эльфира  смерила  Ешкина  Кота  подозрительным  взглядом.
-  Ты  что?  –  спросила  она,  -  Какой  такой  автопилот?  Какой  автопилот  может  быть  у  кошек?  Ты  меня  за  дуру  держишь?
-  Я  не  кошка,  я  кот  и  тебя  не  держу,  -  возмутился  Ешкин  Кот,  -  иди  себе  куда  шла.
Однако  Эльфира  уже  вскипела.  Что  называется  через  край.  И  действительно  куда-то  понеслась.  Не  на  метле,  а  на  своих  двоих.
-  Ишь,  англичанка,  -  пробормотал  Ешкин  Кот  без  тени  раздражения,  -  не  попрощалась  даже.
-  Ну  и  не  надо,  -  подумал  Ешкин  Кот.
Главное,  он  узнал  где  Сольвейг.  Ешкин  Кот  выпятил  грудь.  Он  начал  гордиться  собой.
Выполнить  задание  Рембика  так  быстро  –  это  круто.  Чрезвычайно  круто.
-  Ау!  –  Заглядывая  в  Старый  колодец,  прошептал  Ешкин  Кот.  Он  знал,  что  Сольвейг  не  любила,  когда  рядом  кричат.
-  Ау,  Сольвейг!
Ешкин  Кот  не  обращался  к  Сольвейг  «пани».  Он  знал  –  она  этого  не  любит.
-  Сольвейг,  -  шептал  Ешкин  Кот,  -  Домашек  велел  найти  вас  и  пригласить  в  Домик  эльфов.  К  нам  пришел  Свободный  эльф  Любанек  с  важным  известием.  Ау,  Сольвейг!
Сольвейг,  щурясь,  выглянула  из  неглубокого  Старого  колодца.
-  Ничего  не  нашла,  -  сказала  она,  -  раньше  в  этом  колодце  бил  ключ.  Теперь  его  нет,  и  колодец  высох.  Этот  ключ,  я  так  хотела  его  найти.  Это  хороший  колодец,  нужный.  Я  хочу  его  возродить.
Она  рассеянно  посмотрела  на  Ешкина  Кота:
-  Ну,  что  там  у  вас  стряслось?
-  Домашек  велел  собрать  всех  эльфов,  -  повторно  доложил  Ешкин  Кот,  -  прибыл  Свободный  эльф  Любанек.  У  него  для  эльфов  важная  новость.  Сверхважная  новость.
-  Тогда  полетели,  -  просто  сказала  Сольвейг.
-  Я  не  умею  летать,  -  отступил  Ешкин  Кот.
Он  и  правда  не  умел  летать.
-  Ах,  да,  -  засмеялась  Сольвейг.  Смеялась  она  редко.  –  Ты  у  нас  больше  кот,  чем  эльф.  Пустяки,  вскоре  станешь  больше  эльфом,  чем  котом.
-  Да  неужто  кот  может  превратиться  в  эльфа?  –  ужаснулся  Ешкин  Кот.
Несмотря  на  огромное  уважение  к  эльфам,  кот  дорожил  тем,  что  он  кот.  Он  представил  себя  с  крылышками  как  у  стрекозы  и  вздрогнул.  Нет,  жить  рядом  с  эльфами  для  котов  нормально.  Но  превратиться  в  котоэльфа  выглядело  через  чур.
Ешкин  Кот  хотел  прошептать,  что  не  хочет  становиться  эльфом.  Но  Сольвейг  уже  вытащила  откуда-то  прозрачный  конверт,  в  которых  носят  младенцев,  запихнула  туда  Ешкина  Кота  и  полетела  к  Домику  Эльфов.

Глава  19  Полный  сбор
Раньше  всех  к  Домику  эльфов  прибыл  Фантос.  За  Фантосом  примчался  Рембик.  Рембик  торопливо  поздоровался  с  Домашеком,  Любанеком  и  Фантосом,  полистал  толстую  книгу  эльфийских  чар  и  снова  ненадолго  исчез.  А  спустя  полчаса  вернулся  и  привел  Милягу.  Потом  снова  убежал,  чтобы  привести  к  Домику  эльфов  Симу  с  Синюшником.  Синюшник  незаметно  упирался.  Он  боялся  котов  –  белого  и  пушистого  Донки  Кота  и  черного  загадочного  Ешкина  Кота.  Он  боялся  Свободного  эльфа  Любанека,  он  боялся,  что  случится  какая-нибудь  скверная  история,  вроде  той  в  сказке,  в  которой  волшебник  уменьшил  Нильса  в  тысячу  раз.  В  общем,  Синюшник  всех  побаивался…
А  вот  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу,  которые  с  воплями  прискакали  в  Домик,  Синюшник  ни  капельки  не  боялся.  Девчонки  его  угощали  и  баловали.  Увидев  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  Синюшник  обрадовался.
Тем  временем,  Ешкин  Кот  привел  Сольвейг.  То  есть  Сольвейг  принесла  Ешкина  Кота  в  прозрачном  конвертике,  как  аист  младенца.
 



Глава  19  Полный  сбор

Раньше  всех  к  Домику  эльфов  прибыл  Фантос.  За  Фантосом  примчался  Рембик.  Рембик  торопливо  поздоровался  с  Домашеком,  Любанеком  и  Фантосом,  полистал  толстую  книгу  эльфийских  чар  и  снова  ненадолго  исчез.  А  спустя  полчаса  вернулся  и  привел  Милягу.  Потом  снова  убежал,  чтобы  привести  к  Домику  эльфов  Симу  с  Синюшником.  Синюшник  незаметно  упирался.  Он  боялся  котов  –  белого  и  пушистого  Донки  Кота  и  черного  загадочного  Ешкина  Кота.  Он  боялся  Свободного  эльфа  Любанека,  он  боялся,  что  случится  какая-нибудь  скверная  история,  вроде  той  в  сказке,  в  которой  волшебник  уменьшил  Нильса  в  тысячу  раз.  В  общем,  Синюшник  всех  побаивался…
А  вот  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу,  которые  с  воплями  прискакали  в  Домик,  Синюшник  ни  капельки  не  боялся.  Девчонки  его  угощали  и  баловали.  Увидев  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  Синюшник  обрадовался.
Тем  временем,  Ешкин  Кот  привел  Сольвейг.  То  есть  Сольвейг  принесла  Ешкина  Кота  в  прозрачном  конвертике,  как  аист  младенца.
Наконец  все  собрались.  Они,  конечно,  на  первый-второй  не  рассчитывались,  но  и  так  было  видно.
Домашек  –  есть,  Рембик  –  присутствует  (  находится  в  душе),  Фантос  щелкает  орехи,  Сольвейг  изучает  большую  карту  Поперечки,  размышляя,  где  искать  ключ,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  ходят  на  головах  и  подкармливают  Синюшника  или  дергают  одна  другую  за  косички.  В  уголке  сидит  Сима  с  Синюшником.  Ешкин  Кот  таращился  из  конверта,  откуда  его  забыла  вынуть  Сольвейг.  Ешкин  Кот  печально  сверкал  глазами  и  даже  не  чесался,  не  хватало  места.
-  Итак,  -  начал  Домашек,  -  эльфы  в  сборе?  Значит,  можем  послушать  уважаемого  гостя,  Свободного  эльфа  Любанека.
Тут  все  увидели  Свободного  эльфа  Любанека  и  захлопали  в  ладоши.  Не  беспокойтесь,  Рембик  тоже  аплодировал,  он  вышел  из  душа.
Свободный  эльф  Любанек  стоял  возле  арки  и  улыбался.  Он  стоял,  улыбался  и  держал  руки  поднятыми  вверх.  Пальцы  на  руках  были  растопырены  –  обычный  знак  эльфийского  приветствия.
Эльфы  с  Поперечки  загомонили,  захохотали  и  ринулись  расспрашивать.  Всем  хотелось  узнать,  что  случилось.
Свободный  эльф  Любанек  улыбался,  жал  эльфам  руки  и  даже  дал  автограф  пронырливой  Ляпке.  Лямбе  и  Ляксе  тоже  немедленно  понадобились  автографы.
Но  Старший  прекратил  галдеж:
-  Все!  –  сказал  он,  -  Достаточно,  маленькие  эльфы.  Прошу  садиться.
И  представьте  себе,  всем  эльфам  тотчас  захотелось  сесть  и  слушать  свободного  эльфа  Любанека.
Даже  Ешкину  Коту,  который  вообще  не  был  эльфом,  Ешкину  Коту  тоже  захотелось  сесть.  У  него  от  лежания  в  конвертике  все  лапы  занемели.
Ясное  дело,  в  тот  же  момент  он  очутился  вне  конверта  и  сел.  Взаправду.  Он  сел  неподалеку  от  пластинчатого,  которому  тоже  хотелось  сесть,  но  он  не  мог.  Такое  уж  у  него  было  строение  тела.
Домашек,  единственный,  кто  не  сел,  разнес  желающим  пенку,  сухарики,  ягоды  малины  и  дождевых  червячков.  Даже  Свободный  эльф  Любанек  угостился  бутербродом  с  икрой,  а  потом  уточнил:
-  Все  собрались?
-  Кажется,  нет,  -  ответил  Домашек.

ГЛАВА  20  Заговор  троллей


Исполняя  поручение  Домашека,  Донки  Кот  не  перетрудился.  Устроив  свои  дела,  Донки  Кот  оказался  свободен.  А  чем  заниматься  свободному  коту  на  Поперечке,  если  ему  делать  нечего?
Вылеживаться  в  Фантосовом  гамаке  –  как  сразу  придет  любому  в  голову.  Донки  Кот  тоже  сразу  так  подумал.  Он  подумал,  что  возвращаться  в  Домик  эльфов  ему  рановато.  Старший  эльф  Домашек  может  не  понять,  что  он  по-хорошему  договорился  с  Ешкным  Котом  и  рассердится.
-  А  на  фига  оно  мине?  –  рассуждал  Донки  Кот.  –  Все  гуляют,  а  я  –  не…
Так  подумал  Донки  Кот  и  побежал  на  спортивную  площадку,  за  которой  на  пригорочке  находился  гамак  Фантоса.
В  Фантосовом  гамаке  прекрасно  отдыхалось.  Донки  Кот  развалился  в  гамаке  и  крутил  биноклем  так  и  сяк.  Он  расслабился,  посматривал  свысока  и  отдыхал  душой.  Замечательно  там  себя  чувствовал  Донки  Кот.
Донки  Кот  так  увлекся  своими  ощущениями,  что  даже  не  заметил,  когда  мимо  него  проходили  тролль  с  троллевиной.
Тролль  с  троллевиной,  ничего  себе?  Эти  двое  были  самыми  злобными  существами  на  Поперечке.  Они  могли  бы  принести  немало  горя.  Могли  бы,  но  не  приносили.  Почему?
-  Почему?  –  однажды  спросила  Сима  у  Фантоса.
-  Руки  коротковаты,  -  засмеялся  Фантос.
И  правда,  несмотря  на  то,  что  тролли  были  огромные  и  злые,  с  большими  клыками,  руки  у  них  были  маленькие  и  коротенькие.  Именно  поэтому  они  не  могли,  например,  обхватить  огромный  дуб  и  вырвать  его  с  корнем.  Хотя,  конечно,  сильные,  очень  сильные,  что  и  говорить.
Нрав  у  них  был  бешеный,  злобный.  Фантос  уже  прекратил  подсчитывать  дурацкие  поступки(ВЫБРЫКИ)  тролля  и  троллевины.  Он  считал  эту  парочку  тупаками  и  старался  просто  игнорировать.  Давно  прошли  те  времена,  когда  тролль  троллевина  поддерживали  дружеские  отношения  с  Фантосом.  Вообще,  не  только  с  Фантосом,  но  и  с  остальными  эльфами.  Тролль  и  троллевина  не  могли  ни  с  кем  подолгу  находиться  в  дружеских  отношениях.  Зато  недружественные  отношения  они  могли  поддерживать  с  кем  угодно  и  сколько  угодно  долго.
И  тролль  и  троллевина  имели  склочный  нрав.  Оба.  Отдельно  –  тролль,  отдельно  –  троллевина.  А  поскольку  они  жили  вместе,  склочный  нрав  одного  умножался  на  склочный  нрав  другой  и  тролли  просто  давили,  как  бульдозеры,  всех,  кто  попадался  на  их  пути.
Так  же  и  с  Фантосом.  Один  раз  помирившись,  они  уже  восемьдесят  восемь  раз  с  ним  поссорились:  рычали  на  него  из  кустов,  ухали  и  забрасывали  камнями.
Фантос  когда-то  дал  им  отпор  и  с  тех  пор  тролли  ходили  мимо  его  гамака  по  цифре  восемь.
А  Фантос  просто  не  обращал  на  злюк  внимания,  а  если  и  обращал,  то  как  на  часть  пейзажа.  А  их  пакости  воспринимал,  как  природное  явление.  Ледяной  порыв  зимнего  ветра,  кирпич,  который  падает  на  голову  или  незамеченную  скользанку.  Вот.
Главное,  что  Фантос  не  списывал  на  троллей  все  неприятности  на  Поперечке.  И  не  сваливал  всю  вину  на  них,  хотя  тролли  ему  немало  досаждали.
Если  он  видел,  например,  на  парковой  скамейке  надпись  «Троллик+  троллевина  =  любовь»  или  «  Фантос  –  дурак»,  то  понимал,  что  это  сделали  не  тролли.  Что  кто-то  просто  хочет  подставить  их  перед  Фантосом,  тот  из  обывателей  Поперечки,  кому  они  порядком  насолили.
Но  пока  тролль  и  троллевина  не  отрывали  никому  руки  и  ноги,  не  срывали  одежду,  ничего  не  портили,  а  так,  бродяжничали  и  хулиганили  понемножку,  Фантос  их  не  доставал.  Не  трогал.
А,  может,  на  них  сваливали  те,  кто  старался  замаскировать  свои  дурные  поступки:  сломанные  в  парке  ветви  или  обобранные  кормушки  для  птичек,  куда  Фантос  подсыпал  корм?
На  самом  деле  тролль  и  троллевина  были  глупыми,  как  пробка.  Такими  ограниченными,  что  даже  читать  не  научились.  Ясно,  что  они  могли  обнести  кормушку  или  сломать  ветки,  но  не  нарочно.  Их  масштаб  –  сбросить  камень  с  обрыва  в  воду.  Сломать  мостик  через  какой-нибудь  ручеек.  Но  выцарапывать  слова  на  парковой  скамейке  они  не  стали  бы.  Даже,  если  бы  языковед  прочитал  им  курс  лекций.  Не  получили  тролли  дар  письменности.  Зато  здоровье  у  них  было  отличное,  несмотря  на  короткие  руки.
Тролль  Толь  и  троллевина  Тина  болтались  неподалеку,  с  надеждой  устроить  кому-нибудь  пакость.  Неважно  кому.  На  Поперечке  хватало  мышей  и  букашек,  которым  тролль  и  троллевина  могли  напакостить.  Впрочем,  как  существа  неразборчивые,  они  могли  творить  вред  и  доброжелательным  созданиям  и  злобным,  и  смирным,  и  опасным.
Это  они  когда-то  подстроили  Эльфире  короткое  замыкание  и  закинули  ее  в  осиное  гнездо.  Осам  это  не  понравилось  и  они  принялись  за  Эльфиру  по-взрослому.  Представьте  только,  что  впятером  -  вшестером  осы  вполне  могли  съесть  Эльфиру  за  один  присест.
Жаль,  вы  не  видели,  как  она  засверкала  пятками.
Зато  тролли  все  видели  и  от  души  тогда  повеселились.  Они  и  сейчас  с  удовольствием  вспоминали  тот  случай  –  гоготали  и  обменивались  впечатлениями.
Как  вдруг  увидели  в  Фантосовом  гамаке  Донки  Кота.
Ох,  ох!  Троллевина  узрела  кота  в  гамаке  и  страшно  обрадовалась.  Кот  в  мешке  -  почти  то  же  самое,  что  и  кот  в  гамаке.  А  вот  кот  в  гамаке  –  это  вовсе  не  то  же,  что  и  кот  в  мешке.  Сквозь  гамак  было  хорошо  видно,  что  белый  и  пушистый  к  тому  же  еще  и  толстый  и  красивый.
Донки  Кот  сразу  понравился  троллевине,  весь  такой  беленький,  такой  пышненький,  такой  сладенький.  Он  ей  так  понравился,  что  она  немедленно  начала  канючить.
-  Я  хочу  этого  котика,  -  скулила  она,  -  Толь,  давай  мы  его  схватим.
-  Это  не  просто  котик,  -  пытался  ей  объяснить  тролль,  -  это  эльфийский  котик.
-  Но  он  ведь  такой  хорошенький,  он  мне  так  нравится,  -  троллевина  заглянула  троллю  в  глаза,  -  Он  такой  беленький,  такой  пушистенький.  Ну,  давай  его  поймаем.
-  Да  как  мы  его  поймаем?  -  сердился  тролль,  -  Видишь,  он  сидит  в  гамаке  у  Фантоса.
-  Да  так,  вместе  с  гамачком  и  захватим,  -  простодушно  предложила  троллевина,  -  в  гамачке  и  запечем.  Знаешь,  как  он  прожарится?  Кошачьи  косточки  нееежненькие,  хрустященькие.
-  Дай,  дай  мне  его,  -  нежно  шептала  троллевина  на  ухо  троллю,  не  разжимая  губ.  Если  бы  она  их  разжала,  поднялся  бы  несусветный  шум.  –  Я  хочу  его  получить.
-  Это  не  наш  кот,  -  сперва  отпирался  тролль,  -  это  эльфийский  кот.  Можно  мучить  своих  котов,  -  убеждал  он  троллевину,  -  а  этот  –  кот  эльфов.
-  Но  он  ведь  такой  славный  –  беленький,  пушистенький!  –  рыдала  троллевина,  -  Он  мне  ужас,  как  нужен!
-  Давай  его  схватим,  помучаем  и  сожрем.  Даже  следа  не  останется!  –  уговаривала  Тина.
-  А  косточки?  –  не  сдавался  Толь.
-  С  косточками  сожрем,  -  настаивала  любимая.
Троллевина  повеселела.  Она  видела,  что  тролль  ей  уступает.
-  Да  как  же  мы  его  схватим?  –  все  еще  надеялся  доказать  свою  правоту  тролль,  -  Да  как  же  ты  его  поймаешь?  –  тролль  начинал  сердиться,  -  Он  ведь  в  гамаке.
-  конечно,  в  гамаке,  -  радовалась  троллевина,  прямо  в  сетке.  Он  уже  в  сетке,  глупенький  тролль,  уже  запакован.  Готов  к  употреблению.
-  Хрустящие?  –  поддавался  тролль.
-  Ау,  -  смеялась  троллевина,  -  ты  забыл?  Еще  как  прожарится…  Вкусненький  будет,  черненький.
Тролль  подумал.  И  согласился  с  троллевиной.
Открою  секрет  –  тролли  всегда  соглашаются  со  своими  троллевинами.

Глава  21  Донки  Кот  попадает  в  беду.

 


Глава  21

Донки  Кот  попадает  в  беду.


Донки  Кот  наслаждался  жизнью.  Он  разлегся  в  гамаке  и  вертел  в  лапах  бинокль.  Донки,  белый  и  пушистый,  то  вертел  бинокль  в  лапах,  то  прикладывал  его  к  глазам.  И  все  время  получалось  так,  что  все  увиденное  не  приближалось,  а  становилось  дальше  в  сорок  раз.  Это  был  мощный  бинокль.
Донки  Кот  прикладывал  бинокль,  созерцал  уменьшенные  и  удаленные  в  сорок  раз  предметы  и  недовольно  отшвыривал  бинокль.
-  Странный  вкус  у  этого  Фантоса,  -  сердился  Донки  Кот.
Впрочем,  Донки  Коту  было  по-настоящему  хорошо.  Он  сам  был  белый  и  пушистый,  и  обстановка  вокруг  была  прекрасная,  и  Фантосов  гамак  оказался  очень  удобным.  Да  и  бинокль,  все  уменьшающий,  не  так  уж  его  и  раздражал.  И  то,  как  он  справился  с  заданием  –  радовало.  Перевалив  поиски  эльфов  на  Ешкина  Кота,  донки  Кот  пребывал  в  прекрасном  настроении.
Конечно,  Донки  Коту  больше  понравилось  бы,  если  бы  бинокль  сокращал  расстояние.  Дабы,  он  Донки,  мог  лучше  рассмотреть,  ну,  хоть  бы  тех  кисок  на  крыше,  или  тех  –  на  дереве.
Донки  так  увлекся  разглядыванием  кошек-крошек,  что  не  заметил,  как  к  нему  подкрадываются  два  Фантосовых  врага:  тролль  Толь  и  троллевина  Тина.
…  И  никаких  плохих  мыслей  ему  и  в  голову  не  приходило.  Поэтому,  когда  маленькие,  но  сильные  руки  тролля  ухватили  Донки  за  лапы,  закрыли  ему  пасть  и  придавили  хвост,  он  был  ошеломлен.
Тролли  напали  на  Донки  Кота  и  закатали  его  в  гамак.  Донки  Кот,  извините,  от  неожиданности  замер  и  почти  не  сопротивлялся.
Две  глубокие  царапины  на  лбу  троллевины  и  укушенное  ухо  тролля  во  внимание  можно  не  принимать.  Ах,  да,  Донки  Кот  еще  успел  надкусить  чей-то  хвост.  Но  поскольку  тролли  всегда,  слышите,  всегда  убеждают,  что  хвостов  у  троллей  не  бывает,  то  на  покусанный  хвост  никто  не  жаловался.  А  если  никто  не  жаловался,  значит,  ничего  и  не  было.  Поэтому,  я  и  пишу  «  почти  не  сопротивлялся».
Тролль  держал  завернутого  в  гамак  Донки  Кота,  а  троллевина  –  я  вам  говорил,  что  она  глупая?  –  а  троллевина  пыталась  угрызть  бинокль.
Спросите  почему?
А  почему  его  Фантос  все  время  в  руках  вертел?  А  потом  Донки  Кот?  Может,  он  съедобный?
Бинокль  оказался  твердым  и  невкусным.  Стеклышки  опасно  поблескивали.  Троллевина  испугалась  и  отшвырнула  бинокль.
Итак,  незаслуженный  отдых  Донки  Кота  продлился  недолго.
Вот  он  нежится  в  лучах  солнца  и  вот,  Донки  Кот,  закутанный  в  гамак,  несется  под  мышкой  у  тролля  неведомо  куда.
А  дальше?
Как  вы  думаете,  много  ли  мест  на  Поперечке,  где  можно  разложить  костер,  чтобы  запечь  эльфийского  кота?


Глава  22

Эльфы  спешат  на  помощь


-  Так,  -  спросил  Свободный  эльф  Любанек,  -  а  кто  отсутствует?
-  Нет  кота.  Нового  члена  нашей  команды,  белого  и  пушистого  Донки  Кота.
-  Ого,  -  сказал  Любанек,  -  но  ведь  он-то  мне  и  нужен.
-  Не  понял,  -  признался  Домашек,  я  думал,  ты  собираешь  эльфов,  чтобы  сообщить  им  что-то.
-  Так  и  есть,  -  кивнул  Любанек,  -  чтобы  сообщить  вам  кое-что.  Но  это  кое-что  относится  именно  к  вашим  котам.  Донки  Коту  и  Ешкину  Коту.
Ешкин  Кот,  наученный  жизнью,  смерил  Любанека  подозрительным  взглядом  и  отодвинулся  дальше  от  пластинчатого.
Глаза  у  эльфов  с  Поперечки  заблестели.  Всем  стало  любопытно,  зачем  Любанеку  понадобились  коты  и  откуда  он  про  них  узнал.
У  нас  произошла  большая  неприятность,  -  продолжал  Любанек,  мы  потеряли  октаву  Заболотечка.  Вы  слышали  про  эльфов  из  Заболотечка?
-  Конечно,  слышали.  Ясное  дело,  слышали,  -  загомонили  эльфы.
О  Заболотечке  все  знали.  Заболотечко  находилось  совсем  близко  от  Поперечки.
-  Там  маленьким  Старшим  эльфом  Дон  Ди,  -  пробормотал  Домашек.
-  Там  эльфочка  Мишель,  там  эльф  Фанки.  Еще  эльфочки  Рена  и  Ляна,  -  припоминали  эльфы.
-  Сольди  и  Сингл,  -  воскликнул  Фантос,  -  я  недавно  получил  от  Сольди  и  Сингла  открытку.  На  позапрошлый  Новый  год.
-  Сольди  и  Сингл  дружат,  они  классные.
-  Стоп!  –  оборвал  выкрики  эльфов  маленький  Старший  эльф  Домашек.
Он  наводил  порядок.  Эльфы  смолкли.  Любанек  одобрительно  улыбнулся.
-  И  какая  же  связь  между  Заболотечком,  -  повернулся  Домашек  к  Любанеку,  -  и  нашими  котами?
-  Дело  в  том,  -  сказал  Свободный  эльф  Любанек,  -  что  мы  потеряли  Заболотечко.  То  ли  на  него  спустился  туман,то  ли  над  Заболотечком  прошел  метеоритный  дождь,  но  оно  пропало  вместе  с  эльфами.
-  Как  такое  может  случиться?  –  не  поверил  Домашек.
-  Такое  бывает,  -  успокоил  его  Свободный  эльф  Любанек,  -  ничего  особенного.  Скорее  всего,  что  с  Заболотечком  и  его  жителями  ничего  не  случилось.  Просто  мы  потеряли  их  из  виду.  Так  бывает,  хотя  и  довольно  редко.
-  А  можно  их  отыскать?  –  закричали  Лямба,  Лякса  и  Ляпка.
Они  встревожились  и  их  голоса  звучали  не  в  лад.
-  А  если  мы  не  найдем  Донки  Кота?  –  заволновалась  Ляпка.  От  переживаний  ее  косички  стали  дыбом.
-  Не  каркай,  -  недовольно  одернул  ее  Рембик.
-  Но  не  успел  Рембик  сделать  Ляпке  замечание,  как  во  дворе  раздалось  сочное  и  громкое:
-  Кар-р-р!  Кар-р-р!
-  Кто  там?  Что  произошло?  –  высунулся  в  окно  Домашек.
Все  затихли,  чтобы  лучше  слышать.  Но  все  равно  никто  не  мог  ничего  разобрать  в  вороньем  бормотании.
Домашек  внимательно  выслушал  ворону.  Потом  хлопнул  в  ладоши  и  помолвил:
-  Хоп!
Ворона  улетела.
Домашек  закрыл  окно  и  повернулся  к  эльфам.
-  Значит,  так,  -  сказал  он,  -  прилетала  ворона.
Лякса  хихикнула.
Домашек  посмотрел  на  Ляксу  и  почесал  нос.
-  Прилетала  ворона,  -  снова  начал  он.
Лямба  и  Лякса  принялись  громко  одергивать  Ляксу.
Домашек  снова  замолчал.
-  Да  тихо,  вы,  -  шикнул  на  тройняшек  Фантос.
-  Ворона  прилетала,  -  снова  произнес  Домашек  и  посмотрел  на  Ляксу.  Лякса  зажала  ладошкой  рот.
-  Ворона  сказала,  -  наконец  сообщил  Домашек,  что  тролль  и  троллевина  напали  на  эльфийского  кота  Донки,  когда  тот  лежал  в  гамаке  у  Фантоса.
-  Что-о-о?!!  –  заорал  Фантос,  -  В  моем  гамаке?!!
-  Куда  конь  с  копытом,  туда  и  кот  с  хвостом!  –  захохотала  Ляпка.
Домашек  посмотрел  на  Ляксу.  Лякса  изо  всех  сил  сжимала  губы  и  указывала  пальчиком  на  Фантоса.
Фантос  размахивал  кулаками:
-  Да  я  ему!
Любанек  пошевелил  пальцами  и  слова  застряли  у  Фантоса  в  горле.
-  Говори,  Домашек,  -  предложил  Любанек.
Домашек  продолжил:
-  Тролль  и  троллевина  захватили  Донки  Кота  вместе  с  гамаком  и  понесли  его  зажаривать.
На  лице  Фантоса  легко  читалось  все,  что  он  не  мог  высказать  «Ну,  вот,  мой  любимый  гамак!».
-  Нужно  немедленно  спасать  Донки  Кота!  –  выкрикнула  Лякса,  оторвав  ладошку  от  губ,  и  тотчас  испуганно  покосилась  на  Любанека.  Но  Любанек  больше  никому  затыкать  рот  не  собирался.  Более  того,  он  и  с  Фантоса  заклятие  снял.  Фантос  не  обиделся  на  Любанека,  он  все  понимал.  Он  закричал:
-  Скорей  спасать  Донки  Кота!  А  потом  Заболотечко!
-  Айда!
-  Вперед!!  –  закричали  эльфы,  а  Фантос  тихонько  добавил,  -  и  гамак!
Эльфы  страшно  волновались.
-  Заболотечко  можно  найти,  успокоил  присутствующих  Свободный  эльф  Любанек,  -  Ради  этого  я  к  вам  и  прибыл.  Старшие  эльфы  из  Эльфелевой  башни  заглянули  в  книги  иобнаружили,  что  найти  октаву  маленьких  исчезнувших  эльфов  можно  при  помощи  эльфийских  котов.  К  счастью,  нам  известно,  что  у  эльфов  из  Заболотечка  тоже  есть  кот  –  рыжий.  Наши  книги,  собранные  в  Эльфелевой  башне,  говорят,  что  черный,  белый  и  рыжий  коты  (если  они  эльфийские)  непременно  соберутся  вместе,  стоит  лишь  только  двоим  из  них  дать  ПУТНЫЙ  наказ.
-  Узнав  об  этом,  мы  посмотрели,  в  какой  из  эльфийских  общин  есть  коты.  И  вот  я  у  вас.
-  Хоп!  –  сказал  Фантос,  -  выходит,  наши  коты  могут  найти  Заболотечко?
-  Не  Заболотечко,  а  рыжего  кота.  А  рыжий  кот  живет  в  Заболотечке.  Ваши  коты  найдут  рыжего  кота,  а  мы  найдем  Заболотечко.
-  А  как  зовут  рыжего  кота?-  закричала  Лякса.
-  А  сколько  ему  лет?  –  завопила  Ляпка.
А  Лямба  обиделась:
-  Наши  котики  пойдут  искать  заблудившихся  эльфов,  а  мы  тут  останемся?  Так  нечестно!  Мы  тоже  хотим  искать  Заболотечко!
-  Тоже  хотим!  –  подхватила  Ляпка.
-  Тоже  хотим!  –  поддержала  Лякса.
Остальные  эльфы  тоже  закричали,  что  хотят  искать  Заболотечко.
-  Тихо,  тихо,  -  поднял  руки  Любанек,  -  тихо,  эльфы.  Сначала  нужно  найти  Донки  Кота,  не  так  ли?
-  Да!  –  кивнул  Домашек  и  посмотрел  на  эльфов.
-  Можно  мы  все  пойдем  искать?
Любанек  пожал  плечами.
А  когда  найдем  Донки  Кота,  немедленно  отправимся  на  поиски  эльфов  из  Заболотечка!  –  закричали  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  Им  не  терпелось  спасти
как  можно  больше  народа.
-  Полетели,  -  скомандовал  Фантос.
-  Минуточку,  -  засомневался  Домашек,  -  а  Ешкин  Кот?
Эльфы  переглянулись,  а  Сольвейг  уже  доставала  свой  прозрачный  конвертик.  Ешкин  Кот  вздохнул  и  поплелся  к  Сольвейг.
Пластинчатый  прижался  к  Симе.  Он  тоже  не  любил  летать.
Вскоре  вся  компания  вылетела  из  Домика.

 



Глава  23

Преступники  найдены!


Эльфы  разлетелись  в  разные  стороны.  Впрочем,  это  не  имело  особого  значения.  Стоит  кому-то  из  эльфов  увидеть  троллей  с  Донки  Котом,  или  услышать  о  них  нечто  достоверное,  а  потом  выпустить  ракету  над  нужным  местом,  чтобы  остальные  эльфы  узнали,  куда  следует  торопиться.
Домашек  летел  строго  на  север,  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  летели  на  юг,  Рембик  –  на  восток,  а  Фантос  –  на  запад.  Именно  на  западе  находилась  его  роща,  его  спортивная  площадка,  его  гамак.  Фантос  хотел  лично  осмотреть  место  преступления.  Фантос  хотел  лично  найти  нарушителей  и  спасти  кота.  Фантос  был  вне  себя.
В  общем,  все  полетели,  даже  Ешкин  Кот.
Эльфы  летели  низко,  внимательно  осматривая  Поперечку.  Рембик,  понятное  дело  летел  в  свою  сторону.  Туда,  где  речка-на-Поперечке  делала  петлю.  Де  находился  его  любимый  омут  и  множество  лягушек  и  головастиков.
А  между  тем,  тролль  с  троллевиной,  удерживая  под  мышкой  Донки  Кота,  который  отчаянно  извивался,  чапали  в  свое  жилище.
И,  хотя  все  знали,  что  котика  захватили  тролль  с  троллевиной,  всем  хулиганам  Поперечки  могло  достаться  на  орехи.  За  компанию.Я  советовал  бы  спрятаться  даже  Эльфире.  Правда  она  вряд  ли  услышала  мой  совет.  Эльфира  наелась  черники  и  крепко  спала  под  розовым  кустом.  Она  считала,  что  спать  под  розами  очень  круто.
Ну,  а  теперь,  съедим  наши  бананы  и  вернемся  к  нашим  баранам.
Вернее,  к  невезучему  белому  коту  Донки.
Тролль  Толь  и  троллевина  Тина  еще  не  знали,  что  эльфы  начали  поиски  своего  кота.  Эльфийского  кота.
А  знаете,  куда  бежали  тролль  с  троллевиной?  Домой.
Никто  в  мире,  наверное,  не  знает,  где  проживают  тролли.  Где  их  дом.
Любой,  встретив  тролля,  старается  его  не  заметить.  И  правда,  что  хорошего  в  знакомстве  с  троллем?  Это  неудобное  и  невыгодное  знакомство.  Невыгодное  и  неудобное.  И  если  кто-нибудь  средь  бела  дня  встречается  с  троллем,  то  отводит  взгляд  и  отходит  с  дороги.  Более  того  –  никому  и  в  голову  не  приходит  интересоваться,  откуда  они  берутся  и  куда  деваются.
Между  тем  тролль  и  троллевина  имели  и  собственный  дом  и  собственных  троллят  и  даже  своих  домашних  животных.  Именно  туда,  в  свой  дом  и  торопились  сейчас  троллевина  Тина  с  котом  под  мышкой  и  со  своим  троллем  Толем.
Тогда  кто  догадается,  где  находится  дом  троллей?  На  земле,  под  землей,  на  воде,  под  водой  или,  возможно,  в  воздухе?  Конечно,  не  в  воздухе.  Если  бы  дом  троллей  располагался  в  воздухе,  они  непременно  умели  бы  летать.  А  если  бы  они  умели  летать,  то  непременно  загоняли  бы  всех  воробьев  на  Поперечке.
Но  воробьев  на  Поперечке  летало  видимо-невидимо.  Бессчетное  количество.
Если  бы  тролли  жили  в  воде,  их  непременно  бы  встретил  Рембик.  А  уж  Рембик  не  позволил  бы  им  безобразничать.  Уж  это  точно.  У  Рембика  даже  речной  нильский  крокодил  ходил,  как  по  ниточке.  Так  где  крокодил,  а  где  тролли!
Значит,  не  в  воздухе  и  не  в  воде,  правильно?  Остается  на  земле  и  под  землей.
Однако,  если  бы  дом  троллей  находился  на  поверхности,  тогда  о  нем  бы  знала  Эльфира.  Эльфира  троллей  не  любила  и  не  боялась.  Она  не  отводила  взгляд,  когда  те  попадались  ей  на  глаза.  Если  бы  троллье  жилище  стояло  на  земле,  Эльфира  каждое  утро  вопила  бы  им  из-за  забора:
-  Сейчас  будет  немножечко  больно!
Так?
Выходит  все  ясно  –  тролли  обитали  под  землей.  В  старом  овощехранилище.

Овощехранилище  –
Добра  вместилище.
Очень  мило,
Когда  все  сгнило.

В  каком  направлении  оно  находилось  –  на  юге,  на  севере,  на  западе  или  на  востоке,  их  это  ничуть  не  интересовало.  Они,  может,  вообще  не  подозревали  о  таких  премудростях.  У  троллей  разыгрался  аппетит,  и  текли  слюнки.  Тролль  Толь  уже  считал,  что  запечь  и  изжарить  белого  и  пушистого  кота  –  великолепная  идея.  А  дом  был  уже  близко,  идти  к  нему  оставалось  максимум  пять  минут.  Пять  минут  идти  до  домика  и  пятнадцать,  ну,  не  больше  двадцати  пяти  минут,  чтобы  наломать  дров  и  разложить  костер.  Донки  Кота  мучили  плохие  предчувствия.  Он  отчаянно  вырывался,  и  надежда  покидала  его  последней.
Было  сухо  и  солнечно.  И  ясно.
Ясно  –  ага.  Все  ясно  троллю  и  троллевине,  все  ясно  Донки  Коту.
Все  было  ясно,  пока  сверху  на  них  не  упала  тень.  Пока  грозный  голос  сверху  не  загремел  с  ясного  неба
-  Ах,  вот  где  вы,  разбойники!
Домашек  летел  над  Поперечкой,  заглядывая  под  каждый  грибок  и  в  каждый  игрушечный  домик.
Ну,  а  в  кустики  он  пускал  щекотную  волну,  которая  щекотала  всех,  кто  там  прятался.  Всех  без  исключения.  И  все,  без  исключения,  кто  сидел  в  кустиках,  выскакивали  оттуда,  изнемогая  от  хохота,  не  в  силах  выдержать  щекотку.
И  зайчики,  и  разнообразные  птички,  и  букашки,  короче,  все,  кому  требовалось  спрятаться  и  скоротать  часок.
Конечно,  Домашек  понимал,  что  распугивая  этих  зверюшек,  он  поступает  жестоко.  Но  слишком  уж  мало  у  него  было  времени,  следовало,  как  можно  скорее  спасать  эльфов  из  октавы  Заболотечка.  Следовало,  как  можно  скорее  остановить  тролля  и  троллевину  и  немедленно  спасать  Донки  Кота.
Домашек  летел  низенько,  высматривал  Донки  Кота  и  любовался  Поперечкой.  Поперечка,  живая,  родная  очень  нравилась  Домашеку.  И  ему  даже  было  немножечко  жаль  себя.  Любой  эльф  имел  возможность  каждый  день  бродить  на  Поперечке,  общаться  с  ее  обитателями,  дружить  и  играться.
Только  он  –  маленький  Старший  эльф  Домашек  обязан  почти  постоянно  находиться  в  Домике  эльфов  возле  Чаши  Счастья.  Оставаться  в  Домике  и  учиться.  Очень  редко  ему  удавалось  выйти  на  прогулку.
Поэтому,  пускай  он  сейчас  и  не  гулял,  но  все  равно  наслаждаться  Поперечкой  было  очень  приятно.
Но  когда  из-под  куста  выскочила  заспанная  и  растрепанная,  с  зеленоватой  мордой,  Эльфира,  Домашеку  пришлось  подняться  повыше.  Эльфира  так  рассердилась,  что  выражений  не  выбирала.  Эльфира  увидела  Домашека  и  принялась  его  костерить.
Домашек  поднялся  еще  выше,  но  и  там  было  слышно.  Тогда  Домашек  полетел  быстрее,  но  Эльфира  по  холмах  и  кочках  бросилась  за  ним.  Она  хотела  его  сбить,  как  та  машина  в  боевике,  которая  сбила,  честное  слово,  сбила  вертолет.
Домашек  летел  высоко  ,  Эльфира  мчалась  внизу,  ругая  Домашека  и  неожиданно  с  размаха  врезалась  в  пузо  троллевины  Тины.
-  Ой!  –  вскрикнула  троллевина  Тина,  которая  не  ожидала  нападения.
Тролль  запихнул  гамак  с  котом  за  пояс  и  приготовил  дубинку.
Спросите  меня,  почему  он  с  самого  начала  не  использовал  ту  дубинку,  чтобы  успокоить  Донки  Кота?  Потому,  что  ему  не  хватало  ума.  Это  был  тролль,  а  не  какой-нибудь  отличник,  из  7-а,  например.
Троллевина  зашипела,  а  тролль  начал  размахивать  руками  и  раскручивать  дубинку.  Эльфира,  которой  тоже  досталось,  конечно,  на  ближайшее  время  перенесла  свой  гнев  с  Домашека  на  троллей.
-  Сейчас  будет  немножечко  больно,  -  прошипела  Эльфира.
Тролли  встали  спина  к  спине.  Эльфира  и  тролли  начали  делать  обороты  лицом  друг  к  другу,  повторяя  то  орбиту  Меркурия,  то  орбиту  Марса.
Домашек  неслышно  спикировал  и  выхватил  Донки  Кота  из-за  пояса  у  тролля.
Именно  в  этот  момент  Эльфира  напала  на  троллей.  Поднялся  визг,  свист  и  писк  –  одновременно.
Домашек  очень  любил  порядок,  но  на  сей  раз  в  драку  вмешиваться  не  стал.  Он  очень  торопился.


Глава  25

На  поиски  Заболотечка.


Домашек  выпустил  сигнальную  ракету  и  вскоре  к  нему  подтянулись  остальные  эльфы.  Они  кружили  в  небе,  как  разноцветные  пятна,  излучая  пушистый  свет.  Десять  летающих  над  Поперечкой  эльфов  производили  волшебное  зрелище.
Даже  тролли  с  Эльфирой  оставили  возню  и  смотрели  на  эльфов,  что  парили  в  воздухе.  Редкое  и  прекрасное  зрелище.
-  Ау!  –  обрадовался  Свободный  эльф  Любанек.  Он  прилетел  одним  из  первых,  -  Нашелся?!
-  Нашелся,  -  ответил  Домашек,  выпутывая  кота  из  гамака  прямо  в  воздухе.  Еще  тот  воздушный  аттракцион.
-  Все,  -  сказал  Любанек,  -  нужно  отправляться.  Я  только  что  получил  сообщение  из  Эльфелевой  башни.  Они  говорят,  что  надвигается  какой-то  разлом.  Этот  разлом  может  вообще  поглотить  Заболотечко.  То  есть,  Заболотечко  может  исчезнуть  навсегда.  Нам  нужно  выходить  как  можно  скорее.
-  Мы  с  тобой!  –  закричали  эльфы.
Любанек  почесал  затылок.
-  Ладно,  -  согласился  он,  -  возьму  всех,  заслужили.
-  Я  остаюсь,  -  с  грустью  отказался  Домашек,  -  я  должен  охранять  Чашу  Счастья.
-  Давай  возьмем  ее  с  собой!  –  закричали  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.
-  А  Поперечка?  –  не  согласился  Домашек,  -  Разве  Поперечку  можно  оставлять  без  присмотра?
-  Хорошо,  -  сказал  Любанек,  Свободный  эльф,  -  с  твоими  эльфами  и  котами  будет  все  в  порядке.  Лишь  только  коты  найдут  Заболотечко,  я  немедленно  отправлю  эльфов  обратно  на  Поперечку.
-  А  погулять?  –  разочарованно  спросил  Миляга.
-  Сначала  надо  Заболотечко  найти,  -  строго  посмотрел  на  него  Любанек.
Никто  не  возражал.
Тролль,  троллевина  и  Эльфира  стояли  внизу,  раскрыв  рты.
-  А  далеко  ли  нам  лететь?  –  поинтересовалась  Сима,  -  Мне  через  два  часа  Синю  кормить.
-  За  два  часа  доберемся,  -  успокоил  ее  Любанек  и  посмотрел  на  часы,  -  хватит  разговоров,  нам  пора.
И  эльфы  полетели  вслед  за  Любанеком  искать  Заболотечко,  пока  не  стряслась  беда.




КАНЕЦ  4  КНИЖКИ

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=212521
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 24.09.2010

ЯБЛОНИ ОСЫПАЮТСЯ ПТИЦЫ К ЮГУ СТЕКАЮТСЯ ТАЕТ ВСЕ ЧУДИТЬСЯ НЕПОНЯТНОЕ УЛИЦЫ НЕОБЬЯТНЕЕ ТО СЕ, , ,

/



ЯБЛОНИ  ОСЫПАЮТСЯ

ПТИЦЫ  К  ЮГУ  СТЕКАЮТСЯ

ТАЕТ  ВСЕ

ЧУДИТЬСЯ  НЕПОНЯТНОЕ

УЛИЦЫ  НЕОБЬЯТНЕЕ

ТО  СЕ,,,

ВРЕМЯ  ВОЛНОЙ  КАЧАЕТСЯ

СЕМЯ  СО  СТЕБЛЕМ  ПРОЩАЕТСЯ

В  НОЧИ  -  СЫЧИ

ОСЕНЬ  ВЗМЫВАЕТ  КРУЖЕВОМ

БРОСАЕТ  ГНЕЗДА  НЕНУЖНЫЕ

ИЩИ  -  СВИЩИ

ЛЕТО  -  КИПЕНЬ  ПРОЗРАЧНАЯ

ПОДЕРНУТО  ДЫМКОЙ  УТРАЧЕННОГО

ЕЩЕ  ВЧЕРА

ЖИЛИ  С  УТРА  И  ДОПЬЯНА  -

ПАДАЮТ  ЛИСТЬЯ  ХЛОПЬЯМИ

-  УЖЕ  ПОРА...

СКОЛЬКО  ЕЩЕ  ТРЕВОЖИТЬСЯ?

СЕРДЦУ  ДАВНО  НЕМОЖЕТСЯ

И  ТАК  И  СЯК

А  МИРЫ  -  ЧТО  УЖЕ  ИСЧЕРКАНЫ

БЫЛИ  НАМ  ПРЕДНАЧЕРТАНЫ  ...

ВОТ  ТАК

ЯБЛОНИ  ОСЫПАЮТСЯ

ГОЛУБИ  ПРОСЫПАЮТСЯ

ПРОШЛО  ВСЕ

СТАЛО  ВСЕ  НЕПОНЯТНЕЕ

УЛИЦЫ  НЕОБЬЯТНЕЕ

ТО..

СЕ...
 

//

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=212328
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 23.09.2010

ДОНКИ КОТ ИОШКИН КОТ СВОБОДНЫЙ ЭЛЬФ ДОМАШЕК И ЭЛЬФЫ С ПОПЕРЕЧКИ 2

Глупенький  Ешкин  Кот  где-то  в  трудах  и  заботах  ,  в  крапиве  и  лопухах,  в  грязи  и  мусоре  разыскивал  именно  этих  эльфочек.  Дурачок.  Именно  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу.
 Да  и  тройняшки  вроде  зауважали  Донки  Кота.  А  Ляпка  переспросила:
 -  Слышь,  белый  и  пушистый,  кого  тебе  Домашек  поручил  найти?
   -  Рембика,  Фантоса  и  Милягу.
 Ляпка  повернулась  к  Лямбе  и  Ляксе.
 Эй,  кекси,  нам  по  Дороге  Фантос  не  встречался?
 -  А  зачем  он  Домашеку?  –  спросила  Ляпка.  Она  нашла  себе  занятие  –  кольца  на  пеньке  подсчитывала,  но  внимательно  прислушивалась  к  разговору.  
 -  Не  знаю,  -  честно  сказал  Донки  Кот.  Он  всегда  считал,  что  честность  лучшая  политика.
 Эльфочки  призадумались,  но  почти  сразу  просветлели.
 -  Никого  не  видели,  -  сказала  Лямба.
 -  Ни  малейшего  представления,  -  добавила  Ляпка.
 -  Не  встречали,  -  подтвердила  Лякса  и  зазвенела  коровьим  колокольчиком.
 -  Му!
 -  Му!
 -  Му!
 Где  они  его  откопали?
 -  Донки!  –  завопила  Лякса,  а  может,  хочешь,  мы  тебе  колокольчик  приколдуем?
 -  Встретите  Ешкина  Кота,  -  с  достоинством  ответил  Донки  Кот,  -  ему  и  приколдуете.  И  привет  передавайте.
 -  А  он  разве  тоже  кого-то  ищет?  –  удивилась  Ляпка.
 -  Ясное  дело,  -  в  свою  очередь  удивился  Донки  Кот.
 -  А  кого?  –  закричали  эльфочки.
 Но  Донки  Кот  уже  был  далеко.
 -  Интересно,  -  подумал  Донки  Кот,  -  как  долго  эльфочки  на  пенечке  будут  торчать?  Тут  их  найти  легче  легкого.
 -  А  где  трудно?  –  задал  он  сам  себе  вопрос.
 -  В  лабиринте  камней,  -  решил  он.
   Донки  Кот  ободрал  кору,  составил  лапы  рупором  и  крикнул:
 -  Эльфочки!  –  прокричал  он  в  рупор,  -  В  лабиринте  камней  с  коровьим  колокольчиком  жуть  как  интересно  в  прятки  играть!
 Ответом  ему  стали  визг  и  топот.

 ГЛАВА  9  Знакомство  с  паучком  Пау
 Сообщить  эльфочкам,  что  их  разыскивает  Домашек,  Донки  Коту  в  голову  не  пришло.  Не  потому,  что  он  вредный.  Просто  не  его  это  дело.  Он  не  раз  в  Домике  эльфов  по  носу  получал  за  самодеятельность  и  усвоил  раз  и  навсегда:  
 Не  надо  делать  как  лучше,  следует  делать  как  велели.
 Понятно?
 А  вы,  наверное,  подумали,  что  Донки  Кот  вредный.  А  вот  и  нет.
 -  Я  просто  молодец!  –  похвалил  сам  себя  Донки  Кот,  белый  и  пушистый,  обдирая  очередную  молодую  березку.
 -  Просто  молодец,  -  решил  он  и  СКВОЗОНУЛ  в  кусты.
 Почему  в  кусты?  Потому,  что  через  кусты  проще  всего  было  добраться  к  извилине  с  высоким  бережком.  А  с  высокого  бережка,  не  замочив  лапок,  вызвать  Рембика.  Единственного  эльфина  среди  всех  эльфов  на  Поперечке.
 В  том,  что  эльфина  Рембика  следует  искать  в  Речке-на-Поперечке,  Донки  Кот  не  сомневался.  Эльфины  всего  мира  проводят  все  свое  время  именно  в  воде.  В  реках.  В  озерах.  Возможно,  даже  в  морях.  Хотя  я  не  видел  ни  одного  морского  эльфина.  Впрочем,  от  кого-то  слыхал,  что  эльфины  водятся  и  в  Азовском  море,  и  в  Черном.
 Рембик  действительно  находился  там,  где  его  искал  Донки  Кот  и  был  очень  озабочен.
 Рембик  раздумывал  о  том,  как  освободить  Речку-на-Поперечке  от  рыболовов.  С  некоторых  пор  Рембик  терпеть  не  мог  рыболовов.  Хотя,  до  того,  как  стал  эльфином,  относился  к  ним  безразлично.
 Кроме  неприязни  к  рыболовам,  Рембик  приобрел  еще  одну  странность.  Эльфин  Рембик  вдруг  начал  решать  кроссворды.
 Троняшкам  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе  решать  кроссворды  тоже  очень  нравилось  и  в  сложных  случаях  они  бегали  к  Рембику.  Рембик  сам  с  легкостью  решал  кроссворды  и  охотно  помогал  другим…
 Продираясь  сквозь  кусты,  Донки  Кот  неожиданно  наткнулся  на  бурундука  и  вполне  миролюбиво  спросил,  не  встречал  ли  тот  Милягу,  Рембика  или  Фантоса.
 -  Отстань,  -  огрызнулся  бурундук,  -  отстань,  не  до  тебя.
 -  А  что  стряслось?  –  поинтересовался  Донки  Кот.
 -  Что,  что,  -  отругал  Донки  Кота  бурундук,  -  переел.
 -  И  всего-то?  –  хмыкнул  Донки  Кот.  Он  постоянно  переедал  в  Домике  эльфов.  Ему  это  нисколько  не  вредило.
 -  А  у  меня  после  сытного  завтрака  всегда  осложнения,  -  буркнул  бурундук,  -  не  знаю,  что  и  делать.
 -  Рекламу  читай,  -  легко  посоветовал  Донки  Кот.  Насмешил  его  тот  бурундук.
 «Мне  бы  твои  хлопоты»  подумал  Донки  Кот  и  побежал  дальше…
 Он  побежал  дальше,  но  его  ноги  запутались  в  каких-то  корешках.  Донки  Кот  рванулся,  но  вылетев  из  кустов,  увидел,  что  дальше  начинается  обрыв…
 Донки  Кот  полетел  куда-то  вниз.
 Минуту  спустя  он  качался,  словно  на  волнах.  Донки  поднял  голову  и  осмотрелся.  Он  лежал  на  золотой  паутине,растянутой  по  горизонтали.  
 Донки  Кот  был  не  вчерашний.  Он  все-таки  проживал  в  Домике  эльфов,  где  волшебство  было  в  ходу.  Конечно,  он  слышал  о  том,  что  где-то  на  Поперечке  живет  Золотой  паучок  Пау,  котрый  ткет  золотую  паутину.  
 Донки  Кот  засмеялся.  По  слухам,  в  паутину  паучка  Пау  могли  попасть  только  волшебные  существа  очень,  ну  очень  серьезного  уровня.  Уровня  ВИП.  Донки  Кот  качался  в  паутине,  и  попыток  освободиться  не  делал.  Он  думал,  что  в  золотой  паутине  для    очень  важных  жертв,  предусмотрен  какой-нибудь  особенный  церемониал.
 Он  качался  и  ждал,  ждал  и  качался,  пока  чей-то  грубый  голос  не  сказал  над  ухом:
 Чего  разлегся?  Подымайся!  Вставай,  нечего  разлеживаться!
 Донки  Кот  открыл  глаз.  Просто  над  ним  навис  паучок  Пау  и  скалил  зубы.
 -  Чего  разлегся?  –  не  унимался  паучок.  –  Вставай  и  убирайся  отсюда,  эльфийский  кот.  Эта  паутина  не  для  тебя.
 Донки  Кот  вздохнул,  и  его  мягко  выбросило  из  сетей.  Он  стал  на  четыре  лапы.
   -  Чего  это  ты  тут  болтаешься?  –  спросил  Пау.
 -  Рембика  разыскиваю,  -  процедил  Донки  Кот.  Ему  не  понравилось,  что  его  прогнали  из  золотой  паутинки.  В  ней  так  хорошо  качаться  было.
   -  А  Рембика  нет,  -  сказал  паучок  Пау,  -  он  на  машине  уехал.
 -  Куда?  –  удивился  Донки  Кот.  Он  плохо  представлял  себе  с  какой  радости  эльфин  Рембик  может  поехать  куда-либо  на  машине.
 -  Куда-куда.  Откуда  я  знаю  куда?  –  пробурчал  паучок  Пау.  –  Наверное,  к  своим,  в  Домик  эльфов.  Он  больше  никуда  и  не  ходит.  
 -  Ладно,  -  сказал  Донки  Кот,  -  а  где  Миляга?
 Донки  Кот  задал  вопрос  просто  так,  на  всякий  случай,  а  дурачок  паучок  взял  и  ответил:
 -  Миляга  тоже  в  гости  к  Домашеку  собирался..
 -  Вот  уж  если  везет,  значит  везет,  -  размышлял  Донки  Кот,  -  осталось  найти  Фантоса  и  я  свободен.  Првильно  я  делал,  когда  вокруг  Чаши  Счастья  отирался!  Вот  я  везунчик!
 ВЕЗУНЧИК  –  ГАРНЮНЧИК!
 -  Бывай,  -  сказал  он  паучку  Пау.  Подумал  и  добавил,  -  приятно  было  познакомиться.
 -  Иди,  -  пробормотал  паучок  Пау,  -  к  троллям.
 -  Хе-хе-хе,  -  засмеялся  Донки  Кот  и  отправился  на  спортивную  площадку.  Именно  там,  по  его  мнению,  следовало  находиться  в  гамаке  Фантосу.  

       Глава  10
 Итак,  Донки  Кот  отправился  к  Фантосу,  а  Ешкин  Кот?
 Или  мы  о  нем  писать  не  будем?  Или  мы  о  нем  забыли?
 Ничего  не  забыли.
 Получив  свой  пинок  под  зад,  Ешкин  Кот  перевернулся  в  воздухе  пять  или  шесть  с  половиной  раз  и  зашипел.  Не  потому,  что  упал  на  сковородку,  а  потому,  что  так  он  выказывал  чувство  глубокого  возмущения,  охватившее  его,  Ешкина  Кота.  Он  упал,  ясное  дело,  на  все  четыре  лапы  и  обернулся  посмотреть,  что  случилось  с  его  товарищем,  Донки  Котом.
 Донки  Кот,  сгорбленный  и  хромой,  ковылял  к  повороту  дороги  и  вскоре  пропал  из  поля  зрения.
 Ешкин  Кот  остался  один.  Один  на  один  со  своим  заданием,  а  вернее  сверхзаданием.  Потому  как  разыскать  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу,  Сольвейг  и  к  тому  же  Симу  с  Синюшником  можно  было  только  случайно  и  то,  раз  в  четыре  года.  
   -  Ерунда,  -  оптимистично  рассуждал  Ешкин  Кот,  раз  в  четыре  года,  так  раз  в  четыре.  Время  пошло.
 Ешкин  Кот  попрыгал  на  месте,  не  зная,  в  каком  направлении  ему  идти.  Сима  с  Синюшником  (а  без  Синюшника  Симу  уже  давно  никто  не  видел),  Сольвейг  и  особенно  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  вместе  сходились  только  в  Домике  эльфов.  За  пределами  Домика  их  никто  и  никогда  вместе  не  встречал.  Значит,  искать  надо  было  каждого  отдельно.  Отдельно  Симу  с  Синюшником.  Отдельно  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу.  И  отдельно  Сольвейг.
 Именно  такой  адский  труд  и  ожидал  Ешкина  Кота.
 Ешкин  Кот  прекратил  прыгать  и  решил  немного  подумать.  «Много  ли  мест  на  Поперечке,  где  наверняка  можно  найти,  скажем,  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу»?
 Конечно,  эльфочки  предпочитали  оживленные  места.  
 Пчелиные  рои  во  внимание  не  принимаем.  А  вот  недавно  запущенное  на  Поперечке  Чертово  колесо…
 -  Стоп,  -  сказал  себе  Ешкин  Кот.  Он  понял,  откуда  ему  лучше  начинать  поиски.
 -  Какое  еще  колесо?  –  удивится  читатель.  –  В  предыдущих  книгах  не  было  никакого  Чертова  колеса.
 Так  и  есть.  В  предыдущих  книгах  Чертова  колеса  точно  не  было,  ибо  установили  его  именно  между  этой  и  предыдущей  книгами.
 Недавно,  на  одной  лужайке  на  Поперечке,  люди  установили  для  себя  несколько  аттракционов:  американские  горки,  комнаты  смеха  и  вооот  такое  Чертово  колесо  –  для  забавы  и  осмотра.
 «Лямба,  Ляпка  и  Лякса»  думал  Ешкин  Кот  «  непременно  должны  хоть  раз  там  появиться»
 А  раз  появившись,  они  вряд  ли  оттуда  сразу  уйдут.  Чертово  колесо  как  нельзя  лучше  отвечало  отчаянному  нраву  развеселых  эльфочек.
 «  К  тому  же»  думал  Ешкин  Кот  «  если  трех  близняшек  не  будет  на  Чертовом  колесе,  там  может  находиться  кто-нибудь  еще.  Кто-нибудь  из  остальных  эльфов.  Сима  с  Синюшником  туда  вряд  ли  забредут,  и  Сольвейг  вряд  ли,  а  вот  Фантос  или  Миляга  вполне  могли  кататься  и  оттуда,  с  ВЕРХОТУРЫ  могли  видеть  Симу  с  Синюшником,  Сольвейг  или  тех  же  тройнят.
 -  Эй!  –  сказал  себе  Ешкин  Кот,  -  Да  у  меня  куча  идей!
 Там,  на  Чертовом  колесе,  можно  встретить  Фантоса  и  передать  через  него  для  остальных  эльфов  приглашение  Домашека.  Домашек  ведь  не  говорил  котам,  что  сбор  эльфов  является  секретным  поручение?
 Правильно?  Правильно!  
 Поэтому,  Ешкин  Кот  мог  разыскивать  эльфов,  как  ему  вздумается,  хоть  при  помощи  почты,  хоть  через  смешливых  попрыгунчиков,  хоть  разбрасывая  на  Поперечке  записки  с  обращением  собраться  в  Домике  эльфов…
   Как  видите,  Ешкин  Кот  недолго  стоял  дурак  дураком  –  он  мигом  придумал,  куда  ему  пойти  и  кого  он  может  найти  в  первую  очередь.  Ешкин  Кот  только  сожалел,  что  отпрыгал  довольно  далеко  от  Донки  Кота  и  не  может  рассказать  приетелю  о  собственном  открытии.  Они  могли  бы  отправиться  на  аттракционы  вдвоем,  и  эта  идея  безусловно  пригодилась  бы  товарищу.
   -  Где  искать  эльфов?  –  думал  Ешкин  Кот  и  самодовольно  отвечал  сам  себе,  -  места  следует  знать!
 Ешкин  Кот,  который  не  только  дни  и  ночи  проводил  рядом  с  Чашей  Счастья,  но  и  выходил  побродить  на  Поперечке,  имел  в  голове  полный  список  мест,  где  могут  находиться  эльфы.
 Во-первых,  Детская  железная  дорога,  уже  почти  забытая  и  заброшенная,  Чертово  колесо  и  другие  аттракционы.  Ну  и…  пасека.  Эльфы  обожали  пчел.
 Четвертое  место  по  привлекательности  для  эльфов  занимал  высокий  мост  над  Речкой-на-Поперечке.  Псреди  этого  моста  кто-то  привязал  тарзанку.  С  этой  тарзанки  постоянно  прыгали  в  Речку-на-Поперечке  маленькие  мальчики  и  девочки,  а  между  ними,  случалось,  и  эльфы.  Впрочем,  наверное,  не  все.  Я,  например,  не  представляю  Сольвейг,  которая  прыгает  с  тарзанки.  Хотя  она  с  нее  таки  прыгала.
 Сольвейг  была  эльфочкой,  а  у  эльфов  уж  такой  менталитет.
 Еще  одним  местом  на  Поперечке,  где  часто  можно  было  встретить  эльфов,  являлась  таинственная  Гряда  камней.  Эта  Гряда,  наподобие  Стоунхенджа,  являла  собой  остатки  некого  древнего  сооружения.
 Вот  такие  мысли  бродили  в  голове  Ешкина  Кота.  Он  свято  верил,  что  даже  если  не  встретит  на  Поперечке  ни  одного  эльфа,  то,  поднявшись  в  кабине  Чертова  колеса    и  с  высоты  окинув  взглядом  всю  Поперечку,  обязательно  кого-нибудь  найдет.
 От  места,  где  находился  Ешкин  Кот  до  Чертова  колеса  было  недалеко,  если  двигаться  по  прямой.  Но  по  прямой  добраться  было  невозможно,  потому,  что  между  Домиком  эльфов  и  Чертовым  колесом  располагались  дома  людей.  А  во  дворах  человеческих  жилищ  и  на  улицах  волочились  собаки  и  коты-забияки,  да  еще  и  гуси  с  индюками.  Проходили  дороги,  по  которым  ездили  настоящие  автомобили.  Да  и  проходящие  мальчишки  ходили  не  в  сандалиях,  а  в  тяжелой  сельской  обуви.  Вот  почему  по  прямой  к  Чертову  колесу  Ешкину  Коту  добираться  не  хотелось.  Ешкин  Кот  продумал  план  розысков,  и  уже  собрался  было  двигаться,  но  напоследок  решил  еще  раз  пораскинуть  умом.

 ГЛАВА  11  Как  правильно  переходить  дорогу
 Ешкин  Кот  видел  перед  собой  два  пути  к  Чертову  колесу:  перебежать  шоссе,  где  сновали  туда-сюда  железные  машины,  которые  перед  котами  не  имели  никаких  обязательств,  или  перебираться  на  ту  сторону  дороги  в  трубе,  которая  пролегала  в  толще  насыпи.
 По  дороге  мчались  автомобили.  Автомобили  не  могли  навредить  эльфам,  но  охотно  давили  котов,  перебегающих  им  дорогу.  Кому  охота  рискнуть  жизнью,  ныряя,  подобно  дельфину,  между  пролетающими  взад  и  вперед  машинами?  Он  ведь  маленький,  живой  черный  кот,  а  не  шоссейный  Рембик…
 Тем  более,  что  маленький  Старший  эльф  Домашек  всегда  учил  своих  котов:  делайте  все  по  правилам!
 Ешкин  Кот  думал,  думал,  но  никакого  выхода  не  видел.
 Тогда  Ешкин  Кот  понесся  к  переходу-зебре.  Он  посмотрел  на  знак,  означавший  переход  и  едва  не  завыл  от  злости  и  зависти.  На  знаке  «Переход»  были  нарисованы  дети.  Ниже  висел  знак  перехода  коз  и  овец,  а  еще  ниже,  знак  разрешал  перебегать  дорогу  всяким  маленьким  уточкам.  Знак,  разрешавший  переходить  дорогу  котам,  на  этом  переходе  отсутствовал!
 Нормально?
   Козы  и  овцы  могли  переходить  дорогу,  дети  могли  переходить  дорогу,  утята  могли  переходить  дорогу.  А  он,  Ешкин  Кот,  не  мог  переходить  эту  дорогу!
 А  раз  он  не  может  перейти  эту  дорогу,  значит,  он  обречен  до  конца  жизни  изнывать  на  этой,  совсем  не  нужной  ему,  стороне  дороги.  Или  переходить  это  шоссе  на  задних  лапах  или  на  руках  какого-нибудь  ребенка.  Или  у  козы  на  рогах.  Воображение  Ешкина  Кота  так  разошлось,  что  его  сердце  разрывалось  от  жалости  к  себе.
 Что  бедняге  оставалось  делать?  Не  нарушать  же  правила  уличного  движения?  Ешкин  Кот  всегда  помнил  НАСТАНОВЫ  Домашека.
 Однако!  
 Однако  выход  существовал  и  находился  совсем  рядом.  Просто  под  дорогой  с  одной  стороны  на  другую,  вела  труба.  Тоннель.
 -  Ага,  подумал  Ешкин  Кот  и  мигом  принял  верное  решение.  Если  уж  через  дорогу  ход  был  закрыт,  значит,  ему,  Ешкину  Коту,  следует,  всего  лишь,  пролезть  по  тоннелю  по  дорогой.  И  вся  недолга!
 И  Ешкин  Кот  
Бу-бу-бу-бу,  
Полез,  как  трубочист
В  трубу.  
 Впрочем,  сразу  залезть  в  тоннель  у  Ешкина  Кота  не  получилось:  из  трубы,  сопя  и  отдуваясь,  навстречу  ему  лез  ежик.
 Вжик  –  и  вылез  ежик.
(  Чпок  –  і  виліз  їжачок.)
 Для  ежиков  на  трассе  тоже  не  предусмотрели  перехода.
 Ешкин  Кот  воспрял  духом.  Если  уж  ежик  добрался  по  тоннелю  на  эту  сторону,  то  Ешкин  Кот  свободно  переберется  по  тоннелю  на  ту  сторону.
 -  Ну,  как  оно  там?  –  спросил  Ешкин  Кот  у  ежика.
 Ежик  пыхтел.  Он  сначала  вообще  не  желал  общаться,  но  Ешкин  Кот  сказал,  что  он  репортер  по  кроссвордам,  и  тот  живо  разговорился.
 -  Я,  -  хвастался  ежик,  -  могу  пройти  по  этой  трубе  с  растопыренными  лапками.  И  с  пятью  яблоками  на  иголках…  Я  могу  напугать  волка  и  лису…  Медведь  меня  боится,  как  огня.
   -  А  из  эльфов  ты  никого  не  встречал?  –  спросил  Ешкин  Кот,  так,  на  всякий  случай.
 Ежик  задумался.
 -  Рембика  видел,  -  вспомнил  он,  -  осенью.
 -  Осенью  мне  не  надо,  -  сказал  Ешкин  Кот.
 -  А  интервью  когда  напечатают?  –  волновался  ежик.  –    И  где?
 -  На  березовой  коре  в  кротовой  норе,  -  ответил  Ешкин  Кот,  -  после  дождика  в  четверг  и  в  сухую  пятницу…
 А  потом,  чтобы  не  сильно  обидеть  ежа,  добавил,  -  Осенью…  Мне  эльфы  сейчас  нужны  –  коллаж  заказали  –  ежи  вместе  с  эльфами.
 -  Да  вон  они  идут,  -  сказал  вдруг  ежик  и  показал  на  ту  сторону  дороги.
 Там,  на  той  стороне,  откуда  прибыл  ежик,  спокойненько  шли  по  песочку  Сима  с  Синюшником.
 На  дороге  не  было  ни  одной  машины  –  переходи  не  хочу.  Но  Ешкин  Кот  при  эльфах  нарушать  правила  не  решился.  А  вдруг  они  расскажут  Домашеку?
 -  Эй!  –  закричал  он  Симе  с  Синюшником,  -  Эй,  Сима!  Синюша,  подождите!  Мэй  дэй!  Ребятушки-козлятушки,  подождите  минутку!
 -  Э-ге-гей!  –  отчаянно  заорал  Ешкин  Кот  Симе  с  Синюшником  и,  не  прислушиваясь  к  пыхтению  ежика,  полез  в  трубу.
 А  ведь  ежик  ему  хотел  что-то  важное  сообщить!  
 Не  видел  Ешкин  Кот,  что  в  ту  же  трубу  с  противоположной  стороны  дороги  полез  еще  кто-то.  
 Ешкин  рванул  в  трубу.  Ежик  проводил  его  сочувственным  взглядом.  Толстоват  был  Ешкин  кот,  честно  говоря.  Говоря  честно.  Отъелся  (ОТПАССЯ)  на  эльфийских  харчах.
 Однако  у  ежика  не  хватало  времени  посмотреть,  чем  все  закончится.  Дома  его  ожидало  интересное  интернет-знакомство  с  морской  ежихой.  
Жив-був  їжак,
На  решту  їжаків
Не  схожий  ніяк:
Не  збирав  гриби,
Яблук  не  ловив,
На  свої  колючки.
Зате  знав  про  інші
Дивовижні  штучки.
Знав,наприклад,
Що  місяць  теж  тінь  відкидає,
Знав  навіщо  буває  ніч,  чому  день  буває.
Знав,  що  хобот  слонячий  –  ніс,  а  не  хвіст.
Хоч  про  що  спитай  –  про  все  розповість.
Про  те  ,  як  бігають  звірі,сяють  зорі.
Лиш  одного  не  знав  він  –  що  діється  в  морі.
Ось  тому  й  сподівався  знайти  морську  їжачиху,
Щоб  вона  йому  розказала  про  море  тихо.
 Ежик  отправился  домой,  когда  Ешкин  Кот  долез  до  середины  трубы.  Он  в  полной  тьме  долез  до  середины  трубы  и  –  БУМС!  –  с  кем-то  столкнулся  лбом…
 -  Еще  раз,  чтобы  не  поссориться,  -  предложил  Кто-то  и  снова  стукнул  Ешкина  Кота  лбом.  Посыпались  искры,  но  светлее  не  стало.  Ешкин  Кот  понял,  что  все  эти  истории  про  искры  –  враки.
   -  Ты  кто?  –  осторожно  поинтересовался  Ешкин  Кот.
   -  Зайчик,  -  ответил  незнакомец.
 -  Какой  такой  зайчик?  –  удивился  Ешкин  Кот.
 -  Зайчик-Не-Пасущий-Задних,  -  объяснил  собеседник  и  сразу  наехал,  -  это  наша  труба,  что  это  ты  здесь  лазаешь?  Хочешь  в  лоб?
 -  Чтобы  не  поссориться?  –  тупо  спросил  Ешкин  Кот.
 -  Гы-гы,  -  сказал  Заяц-Не-Пасущий-Задних,  -  очень  смешно.  Как  разбегаться  будем?
 Ешкин  Кот  попробовал  шевельнуться,  но  не  смог.  Неслабо-таки  вбоднулся  в  Зайца.  От  того  несло  перепревшей  травой  и  нечищеными  зубами.
 Размер  зубов  Ешкин  Кот  определил  по  запаху  и  решил  –  лапы  под  те  зубы  подставлять  не  стоит.  Ешкин    Кот  понял,  что  дорогу  он  уступить  не  сможет.  Он  подумал,  что,  может,  стоит  подождать,  пока  из  трубы  задом  вылезет  Заец  и  самому  вылезть  задом.  А  потом,  через  дорогу,  в  диалоге  решать  этот  вопрос.
 В  конце  концов,  он  мог  попробовать  еще  раз  пролезть  после  Зайца.  Сима  была  терпеливой  эльфочкой  и  могла  подождать…
 Ешкин  Кот  попятился  было  назад,  но  оказалось,  что  сзади  места  уже  не  было.
 -  Куда  прешь?  –  заорал  на  Ешкина  Кота  кто-то  сзади.  –  Чего  встал?  Пролезай,  давай!
 Ешкин    Кот  даже  не  ответил,  у  него  не  было  слов.
 -  Неподобство,  -  не  унимались  сзади,  -  ты  зачем  сюда  полез,  если  лазить  не  умеешь?
 -  Не  умеешь  –  не  лезь,  -  впереди  наставительно  подтвердил  Заяц-Не-Пасущий-Задних.
 Ешкину  Коту  это  не  понравилось.
 О  чем  это  они  там  болтают?  Это  он,  Ешкин  Кот,  лазить  не  умеет?
 Да  он  так  лазил,  что,  взлетая  по  стволу  дерева,  ворон,  что  зазевались,  цеплял!
 Между  тем,  возле  входа  в  тоннель  образовалась  очередь.  Тоннелем  уже  хотели  воспользоваться  лягушки  и  мышата,  семейство  ужиков  и  крот.  Все,  кому  не  нашлось  места  на  дорожном  знаке  «ПЕРЕХОД  РАЗРЕШЕН».
 О  кротах  вообще  никто  не  вспоминал.  А  между  прочим,  этому  кроту  срочно  понадобилось  попасть  на  ту  сторону.  Вот  он  и  пошел  к  тоннелю.  Рыть  собственный  ему  недоставало  времени.  Хотя,  вот  зачем  кроту  сердиться?  Пойди  и  пророй  себе  новую  нору…  так  нет…  Всех  тянет  на  готовенькое.
 Крот  тоже  злился  и  шипел.
 ГЛАВА  12
 Одним  словом,  Ешкин  Кот  застрял  в  тоннеле  под  дорогой,  его  все  ругали  и  Заяц-Не-Пасущий-Задних  бил  лбом  о  его  лоб.  Бодал  его  в  лоб.
 А  Донки  Кот?
 О,  Донки  Кот…
 Донки  Кот  от  души  наслаждался  жизнью  –  безоглядно.  В  искусстве  бить  баклуши  с  ним  мало  кто  сравнился  бы.  После  встречи  с  паучком  Пау,  Донки  Кот  без  проблем  отыскал  Фантоса.  Легко.  Именно  там,  где  и  надеялся  отыскать.  В  любимом  гамаке  Фантоса,  с  его  любимым  тренажером.  В  том  гамаке,  с  которого  открывались  восхитительные  виды  пляжей  Речки-на–Поперечке.
 Донки  Кот  вежливо  поздоровался  с  Фантосом  –  эльфу  нравились  вежливые  коты.  Впрочем,  так  же,  как  и  вежливые  тролли,  и  вежливые  эльфы.  Поприветствовав,  Донки  Кот  передал  Фантосу  просьбу  Старшего  эльфа  Домашека  немедленно  прибыть  в  Домик.
 Фантос  серьезно  отнесся  к  рассказу  Донки  Кота.  Он  всегда  очень  ответственно  относился  к  делам  маленького  сообщества-октавы  эльфов  с  Поперечки.  Услыхав,  что  их  навестил  Свободный  эльф  Любанек,  известный  следопыт,  Фантос  мгновенно  собрался  в  путь  и  даже  не  стал  сворачивать  гамачок.
 Он  натянул  майку,  бейсболку,  зашнуровал  кроссовки  и  предложил  донести  Донки  Кота  до  Домика  эльфов.
 -  О!  –  воскликнул  Донки  Кот.  И  добавил,  -  Мне  ведь  еще  нужно  найти  Рембика  и  Милягу!  Разве  до  тех  пор  я  могу  явиться  на  глаза  пану  Домашеку?
 Фантос  сдержанно  похвалил  героя,  а  тот  стал  в  струнку  и  взял  под  козырек  перед  другим  героем.  Так  они  и  расстались,  гордясь  друг  другом.
 Фантос  понесся  в  Домик  эльфов.  
 А  Донки  Кот  не  смог  отказать  себе  в  пятиминутном  отдыхе.  Он  плюхнулся  в  Фантосов  гамак.  Гамак  немедленно  подстроился  под  его,  Донки  Кота  размеры  и  форму.  Донки  взял  в  лапы  пляжный  бинокль.  Любимый  тренажер  Фантоса  с  сорокакратным  увеличением.
 Поскольку  Донки  был  котом  эльфов,  а  не,  скажем,  лесорубов,  кое-каким  трюкам  он,  естественно,  обучился.  Смотреть  в  бинокль  он  умел.  Донки  Кот  не  стал  рассматривать  девочек,  которые  танцевали  на  пляже.  Вот  и  нет.  В  поисках  привлекательных  кошечек,  Донки  Кот  тщательно  осматривал  крыши  и  чердаки.  Правда,  бинокль  Фантоса  он  держал  не  как  следует,  а  наоборот.  Поэтому  крыши  и  чердаки  сквозь  бинокль  казались  очень  отдаленными.  Приблизительно  в  сорок  раз  более  отдаленными,  чем  на  самом  деле.
 Пустяки.  Чувство  превосходства  над  другими  котами  постепенно  охватывало  Донки  Кота  от  головы  до  кончика  хвоста.  Он,  Донки  Кот,  отдыхал  в  любимом  гамаке  могущественнейшего  Фантоса  и  изучал  мир,  как  показывал  бинокль  того  же  Фантоса.  Жалкий  мир!
 Донки  Кот  покачался  в  гамаке,  а  потом  помчался  дальше.  Ему  еще  нужно  было  найти  Рембика  и  Милягу.
 Перед  Донки  Котом  развернулась  странная  картина:  возле  трубы,  которая  проходила  под  дорогой,  кучковался  мелкий  Поперечковый  люд  –  лягушки,  мыши,  крот  и  ежик.
 -  Привет!  –  закричал  Донки  Кот.  –  Что  у  вас  тут  случилось?  Или  кто  в  трубе  застрял?
 -  Застрял,  -  отозвался  еж,  желающий  по  интернету  познакомиться  с  морской  ежихой.
 -  Застрял!  –  хором  закричали  мыши  и  лягушата.  Сердитым  хором  –  никому  не  нравилось  переходить  дорогу  по  верху,  там,  где  носились  машины.
 -  Дружок  твой  застрял,  Ешкин  Кот,  -  буркнул  крот.
 -  Йо!  –  завопил  Донки  Кот  от  радости.  И  от  радости  подпрыгнул.  Он  одним  прыжком  перепрыгнул  на  ту  сторону  дороги.  Комплексов  относительно  дорожных  знаков  Донки  Кот  не  испытывал  и  машин  не  боялся.  Вообще-то  Донки  Кот  был  не  настолько  белый  и  пушистый,  каким  казался.  Он  мог  перебежать  дорогу  перед  любым  автомобилем,  хоть  бы  их  был  десяток.
 Донки  Кот  опустился  на  той  стороне  шоссе,  наклонился  и  за  коротенький  хвостик  вытащил  из  тоннеля  Зайца-Не-Пасущего-Задних.  Тот  хотел  боднуть  спасителя,  но  боднул  строительный  кирпич,  предусмотрительно  подставленный  Донки  Котом.  Донки  Кот  был  шустрый  малый,  и  бодливые  зайцы  его  не  пугали.  
 Кирпич  раскололся.  Заяц-Не-Пасущий-Задних  задумался.  Пока  он  думал,  Донки  Кот  заглянул  в  тоннель  под  дорогой.
 -  Эй!  –  закричал  он.  –  Привет!
 -  Привет!  –  радостно  поприветствовал  один  эльфийский  кот  другого.
 Какой  которого  попробуйте  угадать.
 -  Сима  с  Синюшником  там?  –  сипло  спросил  Ешкин  Кот.
 Донки  Кот  оглянулся.  Никаких  Симы  с  Синюшником  рядом  не  было.
 -  Нет  здесь  никого.  Зато  я  твоих  видел,  -  похвастался  он.
 -  Где?  –  прохрипел  Ешкин  Кот.
-  Недалеко  здесь,  -  беззаботно  сказал  Донки  Кот.  
 –  Передал?  –  откашлялся  Ешкин  Кот.
 -  Что  передал?  –  не  понял  Донки  Кот.
 -  Ну,  ты  им,  Лямбе,  Ляпке  и  Ляксе  передал,  что  их  Домашек  приглашает?
 Голос  Ешкина  Кота  звучал  глухо,  словно  из-под  земли.  Впрочем,  так  оно  и  было.
 -  Ничего  я  им  не  передал,  -  ничуть  не  тушуясь  и  без  тени  стеснения  ответил  Донки  Кот.  –  Мне  ведь  не  поручали  им  ничего  передавать,  -  доходчиво  объяснил  Донки  Кот  Ешкину  Коту,  -  Тебе  велели!!!
 Внезапно  глаза  Ешкина  Кота  засветились,  и  из  трубы  повалил  дым,  оказавшийся  на  самом  деле  не  дымом,  а  Ешкиным  Котом.  Но  в  таком  газообразном  состоянии,  что  казался  дымом.  Дымная  магия  Домашека  вытворяла  на  Поперечке  странные  вещи.  Грянул  гром.  Все  отшатнулись.
 -  Ешкин  Кот!  –  только  и  успел  произнести  Донки  Кот,  а  потом  расчихался  от  дыма,  оказавшегося  пухом  и  шерстью  Ешкина  Кота.
 Так  был  он  дымом  или  не  был?
 Не  скажу.
 Но  считаю,  что  Донки  Коту  несказанно  повезло,  что  в  его  нос  и  уши  набилась  всего  лишь  кошачья  шерсть,  а  не,  скажем,  когти  Ешкина  Кота.
 Ешкин  Кот  уже  полностью  материализовался  и  нависал  над  Донки  Котом.
 -  Где  они?  –  гневно  визжал  Ешкин  Кот.
 -  Кто?  –  крутил  головой  Донки  Кот.
   -  Где  ты  видел  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу,  урод?
   -  Урод?  –  возмутился  Донки  Кот,  -  вот  уж  враки.  Я  белый  и  пушистый.
 Однако  это  тоже  было  неправдой.  Заяц-Не-Пасущий-Задних  опомнился  и  боднул  Донки  Кота.  Донки  Кот  споткнулся  и  свалился  в  грязь.
 Из  тоннеля  тянулась  всякая  живность  и  исчезала,  стараясь  не  встревать  в  потасовку.
 Донки  Кот  вымок  в  грязи  и  стал  не  белый  и  пушистый,  а  очень  грязный.  После  дымной  магии  все  пачкается.  
 -  Еще  раз,  чтобы  не  поссориться,  -  сказал  Заяц  и  снова  боднул  Донки  Кота.
 -  Хватит,  -  вызверился  Донки  Кот  на  Зайца-Не-Пасущего-Задних.  –  Дуй  отсюда.
 Зайца  будто  ветром  сдуло.  Донки  Кот  потянулся.  Ему  все  нравилось.
 -  Где  они?  –  грозно  повторил  Ешкин  Кот  и  задымился.
 Донки  Кот  стал  очень  вежлив.
 -  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу,  -  вежливо  ответил  Донки  Кот,  белый  и  пушистый,  -  я  видел  на  широком  пенечке,  где  синие  кочки,  справа  –  березки,  слева…
 Закончить  он  не  успел.  Не  дослушав,  Ешкин  Кот  бросился  к  пенечку,  не  разбирая  дороги.  Только  пятки  сверкали.

Глава  13    И  поэтому  не  очень  приятная  для  Донки
 Донки  Кот  отряхнулся  и  молвил  вслед  Ешкину  Коту:  
 -  И  все-таки,  мне  никто  не  поручал  уведомлять  Ляпку,  Лямбу  и  Ляксу,  что  их  вызывает  Домашек.
 И  вдогонку  показал  Ешкину  Коту  язык:  -  Бэ-э-э!
 А  из  тоннеля  под  дорогой  лез  и  лез  мелкий  Поперечковый  люд.  Некоторые  спешили  по  своим  делам.  А  некоторые  собирались  вокруг  Донки  Кота,  перешептываясь  и  перемигиваясь.  Похоже,  Донки  Кот  имел  не  такой  респектабельный  вид,  как  ему  хотелось.
 -  Чего  вылупились?  –  заорал  Донки  Кот.  И  подпрыгнул.  Он  подпрыгнул,  пригнулся,  и  впервые  с  начала  прогулки  его  настроение  испортилось.  Донки  Кот  приблизился  к  тоннелю  и  заглянул  внутрь  в  размышлении,  не  сесть  ли  ему  там  и  отсидеться.  Но  было  уже  поздно.  Со  стороны,  противоположной  той,  куда  умчался  Ешкин  Кот,  к  Донки  Коту  приближались  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  Развеселые  и  незлые,  с  неизменным  коровьим  колокольчиком  и  ведром  с  косметикой.
 С  чем?
 Ведром  с  косметикой.  Они  его  частенько  таскали  за  собой.
 Как?  
 По  очереди.
 Эльфочки  ленились  носить  косметички,  они  сваливали  все  в  ведро  иносили  по  очереди.
 Эльфочки  все  еще  находились  неподалеку.  Они  увидели  вопли  Ешкина  Кота  и  услышали  дым.  Вот  и  прибежали  посмотреть,  что  стряслось.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  были  самыми  любопытными  эльфочками  на  Поперечке.
 Остановись,  редактор!
   Вернись!!  Не  вычеркивай,  не  исправляй.  Выше  было  написано  то,  что  и  следовало  написать.  Так  и  было.  Услышали  дым,  увидели  шум.  Я  написал  именно  так,  как  и  произошло.  Так,  как  узнал  из  авторитетных  источников.  Кто  знает,  как  работают  органы  чувств  у  эльфов?  Кто  знает?  Ты  знаешь,  редактор?  Не  знаешь  –  не  исправляй!
 Так  оно  и  было,  как  мною  написано  –  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  услышали  дым,  увидели  шум  и  к  этому  следует  относиться  с  пониманием.  И  с  уважением.  Как  к  неграм.  Или  к  чужому  вероисповеданию.
 Это  их  дело,  чем  они  видят  и  чем  они  слышат.  А  не  редактора.
   Итак,  перед  остолбеневшим  Донки  Котом  возникли  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  Три  красотки-близняшки.  Уж  они  обрадовались!
 -  Попался,  который  кусался,  -  сказала  Ляпка.
 -  Донки!  –  засмеялась  Лякса,  -  Раз,  два,  три  –  мы  тебя  нашли!
 -  К  обеду,  -  вроде  не  в  лад  добавила  Лямба,  -  мы  тебя  приметили.
 -  Трали-вали!  –  закричала  Лякса,  -  Мы  тебя  отыскали!
 -  В  море  копался  и  нам  попался!  –  завопила  Ляпка.
 Эльфочки  хохотали  в  три  горла.
 Донки  так  не  радовался.
 Труба  и  окрестности  опустели.  Колокольчик  бренчал.
 -  Донки!  –  закричала  Лякса,  -  мы  тебя  по-честному  нашли,  без  колокольчика!
 -  Донки!  –  запрыгала  Лямба,  -  теперь  мы  прячемся  –  тебе  искать!
 -  А  если  на  первый  раз  ты  нас  не  отыщешь,  -  предупредила  Ляпка.
 -  То  мы  тебе,  -  подхватила  Лякса,  -  приколдуем  рога-радары.
 -  Крылышки-сонары,  -  продолжила  Лямба.
 -  И  копыта-бинары,  -  улыбнулась  Ляпка.
 -  И  тогда  ты  нас  быстро  найдешь!  –  Хором  пропели  эльфочки  и  зхахохотали.
 Они  излучали  столько  жизнерадостности,  сколько  ее  излучал  Донки  Кот  до  встречи  с  ними.  А  может,  даже  больше.
 Донки  растерялся.  У  него  отвисла  челюсть  и  закатились  глаза.  В  голове  зашумел  камыш.  Он  задыхался.
 -  Кессонная  болезнь,  -  поставила  диагноз  Ляпка,  -  необходимо  срочно  сделать  искусственное  дыхание.
 Искусственное  дыхание  делают  млекопитающим  при  поражении  током,  -  сообщила  Лякса.
 Лямба  сложила  губы  трубочкой:  –  Возможно,  поцелуй  вернет  к  жизни  Донки  Кота?
 -  Интересно,  о  чем  он  думает?  –  спросила  Лякса.
 Глаза  Донки  Кот  зажмурил.
 А  Донки  Кот  думал  о  том,  что  если  отпустить  Лямбу,  Ляксу  и  Ляпку  прятаться,  их  уже  никто  и  никогда  не  найдет.  Ни  он,  Донки  Кот,  ни  Ешкин  Кот,  ни  даже  Домашек  или  Любанек.
 Знал  бы  кто,  ох,  если  бы  кто  знал,  как  не  хотелось  ему  выполнять  работу  Ешкина  Кота,  выполнять  работу  вообще.  К  тому  же  чужую.
 Донки  Кота  просто  передергивало  от  отвращения  к  себе.
 -  Смотри-ка,  -  подметила  Лякса,  -  судороги  начинаются.
 -  А  у  Домашека  гости,  -  сдался  Донки  Кот,  -  у  Домашека,  -  кисло  продолжал  он,  Свободный  эльф  Любанек  в  гостях.  Он…
 Три  эльфочки,  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  даже  не  дослушали  Донки  Кота.  Они  начали  визжать,  прихорашиваться,  примерять  разнообразные  наряды  и  украшения.  Наведя  красоту,  они  сломя  голову  бросились  в  Домик  эльфов.    Не  прекращая,  впрочем,  прихорашиваться  и  поминутно  меняя  бижутерию  и  прически.
 Донки  Кот  утомленно  вздохнул  и  помчался  к  пенечку.  К  тому  пенечку,  где  он  недавно  встретил  эльфочек  и  куда  послал  Ешкина  Кота.  
 Да,  ему  необходимо  найти  Рембика  и  Милягу  и  следовало  поторопиться.  Но  на  его,  Донки  Кота  взгляд,  у  него  оставался  нерешенным  один  сверхважный  вопрос.  И  он  решил  его  решить.  То  есть  «порешать  вопрос».
 Вы  знаете,  что  означает  выражение  «порешать  вопрос»?  Не  знаете?
 Сейчас  узнаете.

Глава  14  Донки  устраивает  дела
 Донки  Кот  нашел  Ешкина  Кота.  Тот  слонялся  вокруг  пенечка,  где  совсем  недавно  развлекались  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.  На  то,  что  эльфочки  здесь  гуляли  указывали  и  фантики  от  конфет,  и  следы  остреньких  каблучков  Ляксы,  и  ленточки,  утерянные  лично  Ляпкой.  Любой  невооруженным  глазом  заметил  бы,  что  они  здесь  были.  И  любой  тем  же  невооруженным  глазом  увидел  бы,  что  их  здесь  уже  нет.
 -  Что?  Уже  ушли?  –  посочувствовал  Донки  Кот  и  поцокал  с  пониманием,  качая  головой,  -    Вот  уж  не  повезло!  А  я  ведь  тебе  советовал  поспешить.  Как  же  это  ты  не  успел?  Вот  незадача.
 Ешкин  Кот  сидел  чернее  тучи.
 Донки  Кот  подошел  ближе  и  постарался  сказать  как  можно  более  проникновенно:
 -  Ешка,  -  сказал  Донки  Кот,  -  Ешкин  Кот,  а  хочешь,  я  помогу  тебе  найти  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу?
 -  Врешь  небось?  –  Ешкин  Кот  бросил  недоверчивый  взгляд.
   -  Зуб  даю,  -  без  колебаний  отрезал  Донки  Кот,  -  клянусь  рыбой!
 -  Хочу!  –  выдохнул  Ешкин  Кот.  Он  знал,  что  найти  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  дело  непростое.  К  сожалению.  Сложное  дело.  А  Донки  Кот  рыбой  клялся.  Не  иначе,  разнюхал  что-то.
   -  Вот  и  прекрасно,  -  обрадовался  Донки  Кот,  -  вот  и  чудесно.  Вот  и  ладушки.
 И  затарахтел:
 -  Значит,  я  для  тебя  нахожу  и  направляю  в  Домик  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу,  а  ты  для  меня  находишь  Рембика  и  Милягу.  Я  для  тебя  нахожу  троих,  а  ты  для  меня  –  двоих.  Ну,  как  –  подходит?
 Он  смолк,  пересчитал  пальцы.  И  дополнительно  растолковал:  -  Это  очень  выгодно.
 Донки  Кот  с  самого  начала  не  хотел  искать  Рембика,  поскольку  боялся  воды.  А  чего  боится  Ешкин  Кот,  ему  было  плевать.
   А  ешкину  Коту  сейчас  было  все  едино:  вода,  огонь  или  медные  трубы.  Он  уже  несколько  раз  обломался  и  хотел  хоть  чего-нибудь  достичь  наверняка.
 Искать  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  Ешкин  Кот  просто  боялся.
 Поэтому,  продложение  Донки  Кота  показалось  ему  солидным.  Достойным  внимания.  Ибо,  невзирая  на  то  да  се,  Донки  Кот  никогда  не  бросал  слов  на  ветер.
 
 -  А  Милягу  и  Рембика  ты  найдешь,  -  убеждал  Донки  Кот  приятеля.
 Ешкин  Кот  попробовал  схитрить.
 -  А  почему  это  ты  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу,  которые  вместе  ходят,  а  я  тебе  Рембика  и  Милягу,  которые  порознь,  -  принялся  торговаться  Ешкин  Кот.
 Видно,  в  себя  начал  приходить.  Ага.
 -  Ладно,  -  немедленно  оборвал  Донки  Кот,  -  базара  не  было.  Я  побежал  по  своим  делам,  черный  брат…
   -  Погоди!  –  выкрикнул  черный  кот,  -  Договорились,  брат!
 -  Значит,  у  меня  Сольвейг,  Сима  с  Синюшником,  Миляга  и  Рембик,  -  пересчитывал  Ешкин  Кот.
 -  А  у  меня,  -  бодро  подхватил  Донки  Кот,  -  Фантос  и  тройняшки  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.
 И  пошатнулся  даже,  словно  уже  лежал  в  гамаке  Фантоса.  Он  знал  куда  сейчас  отправится.  Донки  Кот  «решил  вопрос».
 Теперь-то  вы  поняли,  что  такое  «решить  вопрос»?
 Если  не  поняли  –  читайте  учебники  по  химии  и  физике.


Глава  15    НОРМАЛЬНЫЕ  ГЕРОИ  ВСЕГДА  ИДУТ  В  ОБХОД.  
 Ешкин  Кот  помчался  выполнять  свою  часть  соглашения.  Искать  Сольвейг,  Симу  с  Синюшником,  Рембика  и  Милягу.  Донки  Кот…
   А  что  Донки  Кот?  Донки  Коту  делать  было  нечего.  Совсем  нечего.  Ясное  дело,  это  его  нисколько  не  волновало.  Нечем  заняться,  ну  и  не  беда.  Подумаешь,  проблема.
 Загвоздка  в  том,  что  объяснять  Домашеку,  если  сразу  вернуться  в  Домик  эльфов.  «Я,  мол,  договорился  с  Ешкиным  Котом,  и  он  вместо  меня    будет  искать  Рембика  и  Милягу»?
 Донки  Кот  понимал,  что  ответит  Домашек  на  такое  объяснение.
 «  А  не  провести  ли  мне  некоторое  время  в  Фантосовом  гамачке?»  подумалось  Донки  Коту  «Тепло,  светло,  и  мухи  не  кусают».
 «Хорошая  мысль»  решил  он  «так  и  сделаю».
 И  Донки  Кот  отправился  к  гамачку  Фантоса,  выбросив  из  головы  Рембика,  Милягу  и  Ешкина  Кота.  А  также  Сольвейг,  Симу  с  Синюшником,  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу.
 А  тот,  второй?  Ешкин  Кот,  с  ним  что  случилось?  Рассказываю.
 Ешкин    Кот  снова  направился  в  сторону  аттракционов.  Пошел  он  в  ту  сторону  и  с  этим  уже  ничего  не  поделаешь.  Такой  уж  у  него  упрямый  был  характер.  Ладно.  А  дорога?  Как  он  собрался  дорогу  переходить?  Снова  через  тоннель?
 А  как  он  ее  преодолел,  когда  к  пенечку  несся?  Этого  Ешкин  Кот  не  помнил.  Он  тогда  сколько  силы  гнал  к  пенечкам,  надеясь  застать  там  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  и  ни  о  чем  не  думал.  И  как  перейти  дорогу  тоже  не  думал.  А  сейчас  вспомнить  не  мог,  как  он  ее  перешел.  В  этот  раз  Ешкин  Кот  решил  перейти  дорогу  не  под  землей,  а  над  землей.  Решил  перейти  дорогу  над  дорогой.
 Как?  По  веткам  деревьев,  которые  росли  на  обочине.  Правда,  здорово  придумал?  Здорово  придумал,  ага?
 Настроение  у  Ешкина  Кота  было  безоблачным.  Тем  более,  что  работы  у  него  было  немного.  Ешкину  Коту  оставалось  найти  Симу  с  Синюшником,  Рембика,  Милягу  и  Сольвейг.То,  что  он  переложил  на  плечи  Донки  Кота  поиски  Лямбы,  Ляпки  и  Ляксы  сняло  с  его  души  тяжеленную  глыбу.  После  лобовых  атак  Зайца-Не-Пасущего-Задних,  узкой  трубы,  бестолковой  беготни,  жизнь  казалась  Ешкину  Коту  почти  прекрасной.  Она  почти  удалась.  По  сравнению  с  поисками  близнят,  поиски  остальных  эльфов  ничего  не  значили.
 Однако,  следовало  поторопиться.  Стрелки  бежали  по  циферблату  и  все  время  в  одном  направлении.  Они  постоянно  сокращали  время,  отпущенное  Ешкину  Коту  на  поиски  эльфов.  И  пора  уже  было  хоть  кого-нибудь  находить.  Ешкин    Кот  твердо  решил  осмотреть  Поперечку  с  Чертова  колеса.  А  для  этого  необходимо  было  преодолеть  дорогу,  хоть  и  по  деревьям,  сверху.  Как  Маугли.  Ешкин  Кот  выбрал  дерево,  чьи  ветви  почти  дотрагивались  к  веткам  дерева  с  той  стороны  дороги.  Между  ними  оставалось  каких-нибудь  метр-полтора.  Пустяковое  расстояние  для  эльфийского  Ешкина  Кота.
 «Действительно,  перепрыгнуть  с  дерева  на  дерево  куда  разумнее,  чем  лезть  в  потемках  под  дорогой»  думал  Ешкин  Кот.  
 Он  вскарабкался  на  дерево  с  этой  стороны  дороги  и  со  ствола  прыгнул  на  боковую  ветку,  которая  тянулась  к  веткам  дерева  с  поривоположной  стороны.
 О’кей!
 Ешкин  Кот  полез  по  ветке,  которая  все  утоньшалась  и  все  сильнее  раскачивалась.  Потом  он  сосредоточился  и,  стараясь  не  смотреть  вниз,  на  шоссе,  полное  машин,  напружинился  и  прыгнул…
   Сами  знаете,  куда  он  хотел  попасть.  Он  хотел  попасть  на  ветку  дерева  ,  которое  росло  на  той  стороне  дороги.
 Но  не  попал.  То  есть  промахнулся.  Что  означает  –  полетел  вниз.  На  шоссе.  На  множество  машин,  которые  с  бешеной  скоростью  неслись  внизу.  Кстати,  правильно  он  вниз  не  посмотрел.  Внизу  он  бы  увидел  велосипед.  Которым  асфальт  выравнивают.
 Шучу,  шучу.
 Нет,  внизу  не  было  асфальтоукладчика.  Внизу,  под  веткой,  откуда  спрыгивал  Ешкин,  Кот  как  раз  проезжала  машина  под  названием  «Поливочная».
 Смекаете?
 Кумекаете?
 Въезжаете?
 Эй,  читатель,  ты  там  случайно  не  уснул?
 В  небрежно  открытый  люк  поливочной  машины  и  упал  Ешкин  Кот.
 -  Цирк,  -  прокомментировала  бы  мышь,  которая  жила  под  львиной  клеткой.
 Трижды,  а  может,  всего  только,  дважды  несчастный  кот,  свалился  через  люк  в  бак  поливочной  машины.
 Догадайтесь,  что  находилось  в  баке.  Ну,  ну.  Вот  ты,  ты  и  кто  еще?  Чем  поливают  асфальт  в  жаркую  погоду?  Вовсе  не  солью.  Солью  –  когда  гололед.  А  если  жарко,  асфальт  поливают  водой.  Вот  в  воду  и  плюхнулся,  не  долетев  до  нужной  ветки,  Ешкин  Кот.
 Спасибо,  что  разбудили.
 А  дальше?
   От  того,  что  произошло  дальше,  просто  несло  мистикой.  Магией.  Нет,  не  рыбной,  настоящей.  Тот,  кому  последующие  события  покажутся  не  волшебными  или  не  видит  дальше  собственного  носа,  или  просто  не  слышит  дым.
 Обрисовываю  ситуацию.
 Вообразите  себе  кота,  перебегающего  дорогу  по  веткам  деревьев.  Вообразили?
 Представьте,  что  кот  промахнулся  и  упал  вниз.  Готово?
 И  вот  он  падает,  падает…  Даун,  даун…  Падает  на  оживленное  шоссе,  полное  смертельно  опасных  машин  и  плюхается  в  воду.  Смешно?  Смехомагично.  Чистая  магия,  магия  смеха.  Все  читатели  знают  сколько  поступков  делают  просто  так,  ради  смеха.  Мы  делаем,  с  нами  делают.  А  кто  на  Поперечке  владел  магией  смеха?  Лямба,  Ляпка  и  Лякса?  Домашек?  Любанек?  Или  его  величество  случай?
 Возможно,  именно  Любанек  владел  магией  смеха.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      

Глава  16      «СМЕХОМАГИЯ»
 Вниз  он  не  смотрел,  а  когда  промахнулся  и  полетел,  то  понял,  что  с  ним  покончено.
   Что  никогда  уже  не  соберет  он  вместе  Симу  с  Синюшником,  Сольвейг,  Рембика,  Милягу  и  собственных  костей.  Что  сейчас  его  размажет  по  асфальту  тяжелый  грузовик  или  ударит  бампером  иномарка,  несущаяся  со  сверхзвуковой  скоростью.  В  самом  удачном  случае  он  шмякнется  с  высотищи  на  горячий  асфальт  и  поотбивает  себе  все  почки.
 В  общем,  всего  ожидал  Ешкин  Кот,  кроме  того,  что  с  ним  случилось  на  самом  деле.  Кувыркнувшись  в  воздухе,  Ешкин  Кот  нырнул  в  воду  и  начал…  тонуть.  Тонуть,  упав  с  высоченного  дерева  на  автомобильную  трассу.
 Такие  дела.
 Однако  Ешкин  Кот  тонуть  не  собирался.  По  асфальту  быть  размазанным,  да,  собирался,  под  колеса  авто  попасть,  да,  собирался.  Но  тонуть  -  нет,  не  собирался.
 Поэтому,  окунувшись  в  наполненный  водой  бак  поливочной  машины.  Он  сломя  голову  выплыл  на  поверхность.
 Ешкин    Кот  выплыл  на  поверхность  и,  выплюнув  воду,  заорал  благим  матом:
 -  Вау!  Мау!  Нау!  Ой,  холодина!  Ой,  мокрина!
 По  недолитой  бочке  (  у  нас  везде  недоливают)  пошло  гудение.
 Эй,  -  раздался  возле  его  уха  сонный  голос,  -  чего  ты  орешь,  Ешкин  Кот?  Что  ты  тут  делаешь?  Где  мы?    Ой,  мамочка…
 Ешкин    Кот  понял,  что  едет.  Не  в  смысле,  что  едет  в  поливочной  машине,  а  в  смысле  крыша  у  него  едет.
 Ешкин  Кот  понял,  что  с  него  хватит.  Он  еще  там  думал,  что  с  него  хватит,  потом  –  там,  потом  –  там,  но  как-то  все  откладывалось.  Теперь  окончательно  отложилось.
 Теперь  он  понял,  что  пора.
«Хватит  с  меня»  подумал  Ешкин  Кот  «где-то  тут  должны  быть  санитары,  уточка  под  кроватью  и  капельница.  Я  сошел  с  ума».
«  Теперь  –  хватит»  решил  Ешкин  Кот,  но  он  еще  не  решил,  как  это  будет  выглядеть.  Во  что  это  выльется.
 Ешкин  Кот  отплевывался  и  барахтался.  Пора  сливать  воду!
 В  бочке  было  темновато,  вода  плескалась  и  заливала  ему  глаза.  Ешкин  Кот  плохо  видел  и  не  сразу  разглядел  на  поверхности  воды  Рембика,  который  поднялся  со  дна.  И  увидел  только  тогда,  когда  Рембик  подергал  его  за  ухо.
 -  Але,  гараж,  -  зевнул  Рембик,  -  где  мы?
 Ешкин    Кот  выпучил  глаза  –  перед  ним  действительно  плескался  заспанный  Рембик.  Как  он  очутился  в  баке  поливочной  машины?  Как  он  здесь  заснул?  
   А  Рембик  тут  и  не  засыпал.  Он  уснул  недалеко  от  омута.  Просто  поливочная  машина,  забирая  в  речке  воду,  случайно  всосала  вместе  с  водой  и  Рембика.  А  он  даже  не  проснулся.
 Зато  сейчас  проснулся  и  очень  удивился.
 -  Где  мы?  –  поинтересовался  Рембик  у  Ешкина  Кота.  Конечно,  он  его  сразу  узнал.  –  Куда  мы  едем?
 Как  видите,  Рембик  сразу  сообразил,  что  они  куда-то  едут.
 -  И  что  ты  тут  делаешь?  –  спросил  Рембик  у  кота,  бултыхавшегося  в  баке.
 Коту  это  бултыхание  не  нравилось  ни  разу.  Он  вымочил  нос  и  лапы,  и  хвост,  и  внутренности  и  находился  не  в  скверном,  а  в  прескверном  настроении.  Вот  в  таком  настроении  тихие  домашние  кошечки  сворачивают  головы  бульдогам.  В  этом  месте  поливочная  машина  тоже  свернула  и,  Ешкин  Кот,  который  как  раз  собрался  доложить  Рембику,  что  он  сам  ничего  не  знает,  ничего  не  понимает,  захлебнулся  и  пошел  под  воду.
 Рембику  пришлось  вытаскивать  утопающего  за  шкирку.
 Ешкин    Кот  снова  завопил  благим  матом.
 -  Ва-а-ау!
 Бочка  отозвалась.  Гудело  так,  что  болели  барабанные  перепонки.
 Слышь,  -  снова  сказал  Рембик,  что  ты  орешь,  Ешкин  Кот?  Воды  не  видел?  Как  ты  здесь  оказался,  ну,  где  мы?
 Если  бы  на  месте  Ешкина  Кота  оказался  кто-нибудь  посообразительнее,  например,  тот  же  Донки  Кот,  то  он  бы  непременно  успел  сказать,  что  он,  верный,  преданный  и  смышленый,  послан  Домашеком  разыскать  именно  Рембика.  И  что  он  совершил  немыслимое  аналитическое  усилие  и  разыскал  его,  Рембика,  согласно  указаний  Домашека,  чтобы  передать  ему  наиприятнейшее  известие.  Будто  бы  он,  Донки  Кот,  совершил  невозможное,  вычислил  Рембика  в  бочке  с  водой  и  запрыгнул  в  нее  на  полном  ходу.  Как  Тарзан,  Рембо  или  Джеки  Чан.  Он  добавил  бы,  как  сражался  с  ежами  и  зайцами,  львами,  тиграми  и  гориллами,  как  преодолевал  джунгли  и  пустыни  и  многое,  многое  другое.  Словом,  немедленно  начал  бы  выслуживаться.  
 Но  Ешкин  Кот  был  простой,  как  Иванушка-дурачок.
 Он  был  правдивый…  честный…
 Вы  только  не  подумайте  чего.  Я  пишу  «был»  не  потому,  что  он  уже…  ну…  Что  честность  и  откровенность  его  угробили.  Ешкин  Кот  был  и  сейчас  есть  правдивый  и  честный  и  на  все  вопросы  Рембика  отвечал  то,  что  знал.  Но  поскольку  он  ничего  не  знал,  то  так  и  отвечал:
 -  Не  знаю!
 Рембик  легко  вскочил  на  край  люка,  осмотрелся  и  воскликнул:
 -  Ешкин  Кот!  Да  мы  едем  в  поливочной  машине!
 Он  засмеялся.
 -  Меня  уже  второй  раз  так  засасывает,  вот  и  катаюсь.  Сплю  крепко.
 -  А  ты  здесь  как  оказался?  –  поинтересовался  Рембик,  наблюдая  водные  упражнения  Ешкина  Кота,  -  как  ты  сюда  попал,  бедолага?
 Да  это  ведь  просто-таки  новый  шанс  для  Ешкина  Кота!
 Ну,  и  подай  себя  повыгоднее  –  расскажи  Рембику,  какой  ты  умный  герой.  Нет.  Этот  растяпа  честно  заговорил:
 -  Через  дорогу…  плюх…  по  веткам  деревьев…  плюх…  хотел  перебр…  бр…  бр…  аться  –  и  упал  вниз.  А  потом  не  знаю.
 Кот  нырнул,  вынырнул  и  выпустил  изо  рта  струйку  воды.
 -  Повезло,  видишь,  как  полезно  жить  рядом  с  Чашей  Счастья,  -  авторитетно  сказал  Рембик,  ни  капельки  не  удивившись,  -  внизу  поливочная  машина  с  водой  ехала.  Повезло.
 Рембик  сказал  это  с  уважением.  Кто-кто,  но  эльфы  понимали,  что  везение,  так  же  как  богатство  и  славу  нужно  еще  заслужить.
 -  А  куда  ты  направлялся?  –  спросил  Рембик,  собираясь  помочь  Ешкину  Коту  выбраться  из  бочки.
 -  Эльфов  разыскивал.  К  Домашеку  Свободный  эльф  Любанек  в  гости  пришел.  Велел  всех  эльфов  Поперечки  собрать,  без  магии.
 Не  успел  Ешкин  Кот  договорить,  как  Рембик  исчез.  Он  спрыгнул  с  машины  и  помчался  к  Домику  эльфов.

Глава  17    В  ТИСКАХ  ОТЧАЯНИЯ
 Ешкин  Кот  остался  бултыхаться  в  воде.  Что  ему  делать  и  как  ему  отсюда  выбраться,  он  не  представлял.
 Внезапно  вверху  показалось  зеленое  лицо  Эльфиры.
 -  Привет,  утопленник,  -  нежно  промурлыкала  Эльфира,  -  сейчас  тебе  будет  немножечко  больно.
 Ешкин  Кот  удивился.  Этот  день  превосходил  все  его  ожидания.
 -  А  ты  откуда  взялась?  –  пораженно  спросил  он.
 Ешкин    Кот  знал,  что  Эльфира  умчалась  за  мотком  путеводных  нитей  к  Эльфелевой  башне.  Вернее  в  обратную  от  нее  сторону.
 -  И  почему  это  я  утопленник?
 -  А  кто  ты?  –  в  свою  очередь  удивилась  Эльфира,  -  и  зачем  мне  покидать  Поперечку?  Я  что  –  дура?  Тут  я  будущая  королева  эльфов  Поперечки,  а  там  кто?  Я  за  тем  клубочком  не  пошла.  Я  по  следу  крольчат  послала.  А  сама  назад  вернулась.
 Они  мне  просемафорят  оттуда,  когда  башню  найдут.  Они  у  меня  всегда  как  на  ладони,  понадобятся  –  тотчас  отыщу.  А  пока  я  королевой  эльфов  с  Поперечки  не  стала,  с  чего  мне  туда  соваться?
   -  Да,  чтоб  ты  сдох,  -  сказала  Эльфира  Ешкину  Коту,  -  хочешь,  я  тебя  выручу  и  про  колбасу  забуду?
 -  Ты?  –  не  поверил  Ешкин  Кот  предложению  Эльфиры,  -  Меня  выручишь?  За  так?
 -  Конечно,  не  за  так,  глупенький,  -  засмеялась  Эльфира,  -  ты  мне  расскажешь,  что  стряслось,  и  куда  помчался  Рембик.  А  я  тебя  за  это  потыкаю  палкой.
 Эльфира  сунула  в  люк  палку.
 -  Что  означает  –  потыкаю?  –  удивился  Ешкин  Кот.
 -  Тьфу,  оговорилась,  -  сплюнула  Эльфира.  Я  имела  в  виду,  честно,  имела  в  виду,  не  потыкаю,  а  подам.  Ну,  то  есть  дрын  запихну,  чтобы  ты  выбрался,  чтоб  ты  сдох…
 Ешкин  Кот  даже  подумать  не  успел,  что  ему  ответить  на  такое  предложение.  Палка  твердо  упиралась  в  дно  бочки,  но  на  том  конце  уже  не  Эльфира  находилась,  а  Рембик.  Эльфира  осталась  далеко  позади,  в  кустах,  куда  ее  зашвырнул  Рембик.
 Рембик  вспомнил,  что  оставил  Ешкина  Кота  без  помощи.  И  вернулся.
 -  Вылезай,  -  сказал  он,  -  чего  от  тебя  эта  хитромордая  хотела?
 -  Спрашивала,  -  честно  сказал  Ешкин  Кот,  -  что  случилось.
 Ешкин  Кот  был  по-настоящему  благодарен  Рембику.  Он  прекрасно  понимал,  что  Эльфира  ему  не  помогла  бы,  выпытала  бы  у  него  все,  что  хотела,  а  потом  утопила  бы.
 Рембик  помог  выбраться  Ешкину  коту,  а  потом  торопливо  спросил:
 -  Свободный  эльф  Любанек  один  пришел  или  с  кем-то?
   -  Один,  -  ответил  Ешкин  Кот,  -  сказал,  что  у  него  важное  сообщение  для  всех  эльфов.  Для  нас  и  для  эльфов  из  Заболотечка.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=212325
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 23.09.2010

НОЧЬЮ ПОДЕРНУТОЙ ЛУННОЮ ТИНОЙ Я РИСОВАЛ ОБЛИК ЛЮБИМОЙ

/



НОЧЬЮ  ПОДЕРНУТОЙ

ЛУННОЮ  ТИНОЙ

Я  РИСОВАЛ

ОБЛИК  ЛЮБИМОЙ

ДЕВУШКИ  КОТОРУЮ  МНЕ

НЕ  НАЙТИ

СВЕТЛОЙ  ДЕВУШКИ

В  ПЛАТЬИЦЕ  СИНЕМ



ИЗ  ШТРИХОВ  ОСЕНИ

НА  СТЕКЛЕ  ОКОННОМ

ИЗ  ГУДКОВ

ПЛАЧУЩЕГО  ТЕЛЕФОНА

ИЗ  ЖЕЛТЫХ  НА  ВЕТЕР

БРОШЕННЫХ  НОТ

ИЗ  ШОПОТА  КОТОРЫЙ

НЕ  ПОНИМАЕТ  НИКТО


И  КОГДА  В  ДУШЕ

НЕТ  НИ  БОГА  НИ  РАЯ

КОГДА  С  СЕРДЦА

ОСАТАНЕВШЕГО  -  ХВАТИТ

В  ПАМЯТИ  ДЕВУШКА

ВОЗНИКАЕТ  -

ТА  -  В  СИНЕМ

ЗАСТИРАННОМ  ПЛАТЬЕ


ИЗ  ШТРИХОВ  ОСЕНИ

НА  СТЕКЛЕ  ОКОННОМ

ИЗ  ГУДКОВ

ПЛАЧУЩЕГО  ТЕЛЕФОНА

ИЗ  ЖЕЛТЫХ

НА  ВЕТЕР  БРОШЕННЫХ  НОТ

ИЗ  ШОПОТА

КОТОРЫЙ  НЕ  ПОНИМАЕТ  НИКТО

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=212143
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 22.09.2010

ДОНКИ КОТ ИОШКИН КОТ СВОБОДНЫЙ ЭЛЬФ ДОМАШЕК И ЭЛЬФЫ С ПОПЕРЕЧКИ

ДОНКИ  КОТ
ИОШКИН  КОТ
СВОБОДНЫЙ  ЭЛЬФ  ДОМАШЕК
И  ЭЛЬФЫ  С  ПОПЕРЕЧКИ

Эльфы  4

1  Эльфы  с  Поперечки
2  Лопухастое  Счастье
3  Лямба  Ляпка  Лякса  и  паучок  Пау
4  Донки  Кот  и  Иошкин  кот


Вступление


Каждый  нужен  в  своей  луже.  Так  говорят  головастики  в  лужах  на  Поперечке  и  Старшие  эльфы  из  Эльфелевой  башни.
Маленький  Старший  эльф  Домашек  тоже  считал  эту  поговорку  совершенно  правильной.  Лично  Домашек  отвечал  за  домик  эльфов.  В  домике  он  жил  один,  если  не  считать  котов  и  букашек.
Домашек  присматривал  за  домиком,  следил  за  чистотой  и  порядком  вокруг  Чаши  Счастья  и  старался  от  нее  особо  не  удаляться.
Коты  –  Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  вошли  в  историю  эльфов,  когда  Эльфира  хотела  похитить  клубочек  путеводной  нити  у  Лямбы,  Ляксы  и  Ляпки.
Тройняшки  эльфочки  сестры  Лямба,  Лякса  и  Ляпка  выпросили  у  паучка  Пау  путеводную  нить  специально  для  эльфочки  Сольвейг.  Сольвейг  собиралась  искать  Эльфелевую  башню,  и  ей  совершенно  необходима  была  путеводная  нить,  которую  умел  ткать  паучок  Пау.
Тогда  все  окончилось  хорошо.
Сольвейг  не  пришлось  отправляться  в  дорогу  потому,  что  она  нашла  способ  разглядеть  на  небе  свою  звездочку.  Эльфочка  осталась  на  Поперечке.
А  вредина  Эльфира  которая  мечтала  стать  королевой  эльфов  хотя  не  имела  к  эльфам  никакого  отношения  ,  выкрав  у  Сольвейг  путеводную  нить,  отправилась  в  путешествие  вместо  нее  –  но  по  рассеянности  паучка  Пау  –  смотавшего  путеводную  нить  не  правильно  –  Эльфира  отправилась  в  путь  задом  наперед  и  совсем  в  обратную  сторону.
А  котов  приютили  эльфы  в  благодарность  за  содействие.
Таким  образом,  два  бездомных,  но  хитрых,  умных,  честных  и  вороватых  кота,
два  проворных  кота,
оказались  в  Домике  эльфов  на  Поперечке.
Белый,  толстый  и  пушистый,  скромный  и  застенчивый  голубоглазый  Донки  Кот
и,  Ешкин  Кот,  черный,  словно  ржавая  труба  в  жидкой  грязи.
Тощий  и  желтоглазый.
Почему  они  поселились  именно  в  Домике?
Потому,  что  сами  знаете,  эльфин  Рембик  ночевал  в  речке  на  Поперечке,  а  чаще  всего  в  самом  глубоком  омуте,  а  такие  места,  согласитесь,  котам  не  очень  подходят.
Эльф  Фантос  имел  собственную  спортивную  площадку  и  гамак,  но  все  это  под  открытым  небом.  К  тому  же  Донки  Кот  категорически  отказывался  жить  на  брусьях,  кольцах  или  на  шведской  стенке.
А  гамак  постоянно  занимал  Фантос.  Даже  когда  он  покидал  гамак,  плохо  доводилось  тому,  кто  осмелился  там  лечь  отдохнуть.
А  Лямба,  Ляпка  и  Лякса  проводили  ночь  где  вздумается.  Они  могли  заночевать  хоть  и  в  мышиной  норе.  Однако  ночевка  в  мышиной  норе  тоже  не  значилась  в  списке  предпочтений  Донки  Кота  и  Ешкина  Кота.
Ну  хорошо  а  эльфочка  Сима  с  Синюшником?
Эти  для  ночлега  выбирали  места  сырые,  для  Синюшника  полезные.
На  сырость  Симе  было  плевать,  а  Синюшник  любил  мокрые  места.  Сима  же,  как  и  любой  другой  эльф  могла  ночевать  где  угодно.  Однако  она  ценила  дружбу  и  спала  там,  где  удобно  было  Синюшнику.
Эльф  Миляга,  да.Почему  коты  не  поселились  с  ним?
Миляга  чаще  всего  ночевал  в  одной  комнате,  в  человеческом  жилище.  Но  в  квартире,  где  жил  Миляга,  гостей  принимал  собачонок  Дружок.  А  уж  этот  Дружок  вряд  ли  встретил  наших  котов,  Донки  Кота  и  Ешкина  Кота  с  распростертыми  объятиями.  Скорее  с  оскаленными  зубами.  Плюс.  Оскаленные  зубы  плюс.
Что  -  плюс?  А?
Это  просто  так  говорится.
Вита  плюс,  Глобус  плюс,  оскаленные  зубы  плюс.  Фишка  такая  –  плюс.
Не  обращайте  внимания.



***  Глава  1.  Кот  спит  –  работа  кипит.



Хорошенькое  дело  –  не  обращайте  внимания,  -  буркнул  Донки  Кот,  послушав  предисловие.
А  Вы  тем  временем  сами  убедились,  что  кроме  как  в  Домике  эльфов,  чистеньком,  удобненьком,  полном  диванов  и  кресел,  разнообразных  яств,  нашим  новым  героям,  Донки  Коту  и  Ешкину  Коту  жить  было  негде.
-  А  Сольвейг?  –  воскликнет  кто-нибудь.
А  Сольвейг  предпочитала  спать,  левитируя  в  восходящих  воздушных  потоках.  Она  летала  во  сне.  Ага,  самым  обычным  образом  она  летала  во  сне.  Разве  это  понравится  коту,  будь  он  трижды  бродячим?
Согласитесь,  что  ни  Донки  Кот,  ни  Ешкин  Кот  никак  не  могли  составить  Сольвейг  компанию.
Они  не  могли  присоединиться  к  ней  и  тогда,  когда  Сольвейг  взбредало  на  ум  переночевать  в  глубоком  подземелье  либо  провести  ночь  в  колодце,  любуясь  на  свою  звездочку.  Нет,  жить  рядом  с  Сольвейг  представлялось  для  Донки  Кота  и  Ешкина  Кота  как-то  не  по-котяцки.
Раз,  два,  три,  четыре,  пять,  я  иду  искать…
Если  вы  решили  искать  Донки  Кота  и  Ешкина  Кота,  убедительно  вас  прошу,  ищите  их  в  Домике  эльфов.  В  домике  Домашека.
А  если  наоборот?
Если  нам  понадобилось  разыскать,  например,  не  котов,  а  эльфов  с  Поперечки?
Тогда  как?
Если  котам,  Донки  Коту  и  Ешкину  Коту  придется  искать  эльфов,  где  они  их  будут  искать?
Коты?  Никого  они  искать  не  будут!  Еще  ни  разу  такого  не  случалось.
Какого?  Такого,  чтобы  маленькому  Старшему  эльфу  Домашеку  понадобилось  собрать  всех  эльфов  с  Поперечки  вместе.
Не  случалось?
Не  случалось!
Слушайте  тогда,  это  присказка  была.
А  сказка  только  начинается.
Хорошо  жилось  Донки  Коту  и  Ешкину  Коту  в  Домике  эльфов.  Они  обжирались  и  били  баклуши.
Некоторые  считают,  что  у  эльфов  есть  крылышки,  некоторые  считают,  что  крылышки  отсутствуют.  Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  имели  относительно  этого  собственное  мнение.  Они  очень  уютно  себя  сувствовали  под  крылышком  у  Домашека,  непрерывно  объедаясь  и  бездельничая.  Коты  почти  не  покидали  гостеприимный  Домик.
Довольно.
Ешкин  Кот  и  Донки  Кот  уже  нагулялись  и  набродяжничались,  и  считали,  что  остаток  жизни  следует  проводить  в  мире  и  покое  на  пышных  перинах.  Отныне  их  никуда  не  тянуло.  Подушек  в  Домике  эльфов  хватало,  дабы  провести  на  них  все  девять  кошачих  жизней.
Слышали  такое  выражение  –  у  кота  девять  жизней?  Вот  все  девять  Донки  Кот  и  Ешкин  кот  собирались  прожить  в  Домике  эльфов.
Какие  здесь  были  удобные,  мягкие  диванчики  и  креслица,  и  пледы,  и  одеяла,  и  все,  что  душе  угодно.
В  домике  было  вдосталь  сытной  пищи,  а  маленький  Старший  эльф  Домашек  казался  таким  добрым  и  невредным,  что  коты  прощали  ему  все,  даже  то,  что  он  занимался  вонючей  дымной  магией.
Чего  еще  не  хватало  Донки  Коту  и  Ешкину  Коту  для  полного  счастья?
Да  им  даже  Чаша  Счастья  была  ни  к  чему.



ГЛАВА  2  ДЫМНЫЕ  УВЛЕЧЕНИЯ


Маленький  старший  эльф  Домашек  занимался  своими  делами,  Домиком  эльфов  и  дымной  магией.  А  коты  валялись  на  подушечках  и  плевали  в  потолок,  выражаясь  фигурально.  Потому  как,  если  бы  кто-то  из  котов  додумался  плюнуть  по-настоящему,  Домашек  тотчас  бы  подтер  плевок  на  потолке  провинившимся  котом,  а  потом  вытолкал  обоих  взашей.
Нет,  Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  были  котами  ушлыми  и  умными,  поэтому  оплевывали  потолок  в  переносном  смысле  слова.  А  если  по-настоящему,  то  они  ничего  не  делали.  То  есть,  вообще  ничегошеньки.  Только  ели,  пили  да  отдыхали  изо  всех  сил.
Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  прикладывали,  отдыхая,  столько  усилий,  что  им,  наверное,  мог  позавидовать  Фантос.  А  Фантос  был  профессионалом  отдыха.
Благодаря  Чаше  Счастья  жизнь  эльфов  с  Поперечки  текла  счастливо  и  спокойно.  Сбытий,  способных  собрать  в  Домике  всех  эльфов  одновременно,  не  происходило.  В  гости  к  Домашеку  эльфы  забегали  поодиночке,  и  коты  пользовались  всеми  благами  цивилизации  эльфов  вместо  отсутствующих  хозяев.
А  цивилизация  эльфов  создала  множество  удобных,  красивых  и  полезных  вещей.  Эльфы  умели,  когда  хотели,  ценить  удобства  и  уют.
Хоть  так,  хоть  эдак,  Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  блаженствовали,  бездельничали  и  надеялись  провести  так  остаток  дней.
Трудолюбивый  Домашек,  занимающийся  дымной  магией,  тоже  был  всем  доволен.
Именно  эта  дымная  магия  несколько  досаждала  нашим  героям  –  Донки  Коту  и  Ешкину  Коту.  Дым  этот  был  вонючий,  кислючий,  шипучий,  щипучий  и  снова  вонючий,  слепучий  и  брызгучий.
Гадкий  дым  –  он  кусался,  плевался,  щипался  и  царапался.  А  еще  мог  превратиться  в  лед  или  камень.  От  этого  дыма  могла  вылезть  шерсть  или  вырасти  рога.  Потому,  когда  Домашек  начинал  заниматься  дымной  магией,  коты  старались  держаться  от  него  как  можно  дальше.  Из-за  Домашековых  экспериментов  с  дымной  магией,  коты  забрались  как  можно  дальше.  Так  далеко,  как  только  смогли.  И  оказались  в  кухне.  Там  котам  попались  на  глаза  хрустящие  рыбные  палочки.  Вот  они  и  решили  подкрепиться.


ГЛАВА  3

НЕОЖИДАННЫЙ  ГОСТЬ


Как  я  уже  и  говорил,  Домашек  занимался  дымной  магией,  когда  в  дверь  Домика  кто-то  постучал.
Эльфы  существа  не  очень  дружелюбные,  а  Домик  эльфов  -  место  от  остального  мира  и  вовсе  закрытое.  Как  правило,  никто  и  никогда  не  ходит  к  эльфам  в  гости  и  поэтому,  то,  что  в  двери  постучали,  весьма  удивило  Домашека.  В  тот  момент  он  замешивал  оранжевый  дым  и  наносил  его  на  симпторную  сетку  в  давешнем  формате.  Рука  у  Домашека  дрогнула  и  два-три  колечка  дыма  вырвались  и  удрали…
Домашек  удивился,  заморозил  дым  и  пошел  открывать.  Дым  был  не  той  вещью,  которая  ведет  себя  пристойно.  Он  всегда  стремился  выскользнуть,  удрать  незаметно,  спрятаться  и  исподтишка  наводить  ужас  на  присутствующих.
Коты  так  заядло  работали  челюстями,  что  у  них  за  ушами  трещало.  Поэтому,  стук  в  дверь  они  пропустили  и  не  видели,  как  Домашек  пошел  открывать…
Однако,  удравшие  кольца  дыма,  насторожили  котов,  и  бросив  все  дела,  они  помчались  на  выручку  Домашеку.
Но  как  удивился  Домашек,  открыв  дверь!  В  дверях  Домика  эльфов  стоял  Свободный  эльф  Любанек.
Знаете  ли  вы,  кто  такой  Свободный  эльф  Любанек?  Если  не  знаете,  я  скажу.  Он  настоящий  герой.  Он  разведчик,  оберегающий  самые  отдаленные  подступы  к  миру  эльфов.  Он  находит  самые  первые  признаки  опасности  для  эльфийской  цивилизации  и  первым  становится  на  ее  защиту.
Домашек  даже  представить  не  мог,  что  увидит  героя  вот  так  –  на  пороге  собственного  дома.
Свободный  эльф  Любанек  –  вот  кто  стоял  на  деревянном  крылечке  и  приветливо  улыбался  Домашеку.
Свободный  эльф  Любанек  был  одним  из  эльфов-пограничников.  Тех  немногих,  которые  патрулировали  самые  отдаленные  подступы  к  миру  эльфов.  Эльфы-пограничники  предвидели  будущие  угрозы,  прогнозировали  их  развитие  и  стояли  на  страже  Эльфелевой  башни.
Свободный  эльф  Любанек  был  героем.  И  во-первых,  и  во-вторых,  и  в-третьих.  Слышали  о  его  первом  подвиге?  Он  тогда  из  Лунной  Петли  вывел  эльфов  Срединной  эпохи.
А  его  тройной  удар  по  ночным  и  подземным  отлучникам  и  отщепенцам?
А  разве  вы  не  слышали,  как  он  удалил  восемь  семей  шестиголовых  драконов,  атаковавших  Эльфелеву  башню,  за  границы  Солнечной  системы?
А  как  обезвредил  генетических  мутантов  лабораторных  крыс,  способных  сожрать  Земное  пространство?  Это  тоже  подвиг  Любанека.
А  кто  открыл  формулу  лабиринта  Черных  питонов  и  навсегда  замуровал  их  гнездо,  замкнув  их  кольца?
Ясное  дело  –  Любанек!
Конечно  –  Любанек!
Точно  он  –  Любанек!
А  его  самый  главный  подвиг  –  объединение  Серых  эльфов,  оранжевых  эльфов  и  четырехпалых  эльфов  в  единый  народ?  А  идея  возвести  пристройку  к  Эльфелевой  башне?
Одно  это  можно  считать  подвигом  всех  времен  и  народов
И,  безусловно,  новые  правила  армреслинга  на  Больших  Эльфийских  Играх,  где  народы  эльфов  выбирали  самых  умных,  самых  ловких,  самых  смешливых  и  самых  дружелюбных  эльфов.
К  этим  Играм  Любанек  привлек  всех  эльфов.И  четырехпалых  и  кулачковых  –  во  как

Свободный  эльф  Любанек  был  самым  желанным  гостем  в  любой  эльфийской  октаве.  Поэтому  эльфы  с  Поперечки  во  главе  с  Домашеком  не  являлись  исключением.
Маленький  Старший  эльф  Домашек  так  растерялся,  как  растерялся  бы,  наверное,  первый  встречный  мальчик,  приди  к  нему  в  гости  сам  Шварценеггер  или  Джеки  Чан.
Домашек  так  и  застыл  с  открытым  ртом,  хотя  еще  минуту  назад  рот  у  него  был  закрыт,  по  технике  безопасности,  чтобы  не  наглотаться  дыма


ГЛАВА  5


Свободный  эльф  Любанек  переступил  с  ноги  на  ногу.  Он  был  обут  не  в  ботинки,  похожие  на  армейские,  как  герои  кинобоевиков,  а  в  обычные  сандалии  на  босу  ногу.  Не  было  на  нем  оружия  и  защитной  пятнистой  формы.  Но  сильнее  всего  поразило  Домашека  то,  что  в  руках  Любанек  даржал  букетик  цветов.
Домашек  стоял,  вытаращив  глаза.
Свободный  эльф  Любанек  еще  раз  переступил  с  ноги  на  ногу  и  дружелюбно  спросил  у  Домашека,  застывшего  как  дымный  столб  в  симметричной  позиции:
-  Так  как  –  пустишь?
А  коты  уже  сломя  голову  мчались  на  помощь  Домашеку.  Они  всем  сердцем  были  преданы  эльфам.
Еще  мгновение  назад  они  были  на  кухне,  и  вот  уже  стоят  за  спиной  Домашека  и  поедают  глазами  незваного  гостя.
Любанек  снова  улыбнулся.
-  Эй,  малыш,  -  сказал  он  на  эльфийском  языке,  -  очнись.  Впустишь  меня  или  нет?

 

Добавить  комментарий   Комментарий:  0
18:01           Добавить  запись  в  цитатник  Изменить/удалить  это  сообщение  

Ешкин  Кот  и  Донки  Кот  знать  не  знали,  какой  есть  герой  Свободный  эльф  Любанек,  но  готовы  были  выполнить  любое  приказание  Домашека,  хоть  наброситься  на  незнакомца,  чтобы  разорвать  его,  хоть  нежно  потереться  о  его  ноги.  Стать  свирепыми  тиграми  или  ласковыми  дружелюбными  существами.
Свободный  эльф  Любанек  заинтересованно  рассматривал  двух  котов  –  черного  и  белого.
-  Кто  такие?  –  дружески  спросил  он  Домашека,  -  Твоя  гвардия?
Коты  выросли  над  собой.  Они  сразу  признали  в  Свободном  эльфе  достойного  гостя  и  принялись  выпендриваться  –  поднимать  хвосты  трубой  пускать  искры  из  глаз.
Считается,  что  эльфы  и  коты  недолюбливают  друг  друга.  Но  это  не  так.  Просто,  как  бы  по  точнее  выразиться,  и  те  и  другие  не  любят  знакомиться.  И  те  и  другие  по  характеру  существа  замкнутые,  закрытые,  и  не  водяться  с  кем  попало.  Способны  годами  находиться  рядом  жить  через  стенку  и  при  этом  даже  не  познакомиться.
Но  уж  если  у  них  завязываются  приятельские  отношения,  тогда  эльфы  и  коты  очень  тепло  относятся  друг  к  другу.
Спросите  любого  кошатника,  который  сумел  познакомиться  со  своим  котом,  как  тот  к  нему  относится.  И  он  подтвердит,  что  коты  чрезвычайно  дружелюбные  животные.
Тем  временем  пауза  в  дверях  продолжалась.  У  нас,  понятное  дело,  сказка  музыкальная,  но  эта  пауза  тянулась  уж  очень  долго.  И  выглядело  это  не  очень  прилично.
-  Это  мои  коты,  -  внезапно  выпалил  Домашек,
-  Я  Старший  эльф  на  Поперечке,Меня  зовут  Домашек  .  Наша  Чаша  Счастья  в  отличном  состоянии,  а  я  занимаюсь  дымной  магией.Проходите  пожалуйста  в  дом…
Свободный  эльф  Любанек  вошел  в  Домик  эльфов.  Коты,  чувствуя  его  необычайную  силу  и  энергию,  вытянулись  в  струнку.
Свободный  эльф  Любанек  прошелся  Домиком,  потрогал  Чашу  Счастья.  Чаша  Счастья  отозвалась  мелодичным  звоном.
-  А  где  народ,  Домашек?  –  спросил  Любанек,  -  Все  ли  здоровы?  Нет  ли  проблем?
-  Здоровы  все,  -  живо  отозвался  Домашек,  -  Все  счастливы.  Вот  и  бегают  себе  на  Поперечке.
-  Как  у  вас  тут?  –  продолжал  расспрашивать  Любанек,  почесывая  котов  за  ушами.
Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  уже  сообразили  «ху  из  ху»  и  млели  от  удовольствия.
-  Чудесно,  -  доложил  Домашек,  заталкивая  в  шкаф  какие-то  вещи.  Он  ведь  был  Старшим  эльфом  на  Поперечке  и  в  Домике  тоже  должен  был  поддерживать  порядок.Домашек  пригласил  Любанека  присесть.
Они  расположились  в  гостиной  невдалеке  от  Чаши  Счастья.
-  Чего-нибудь  желаете?  –  вежливо  предложил  Домашек,  -  Свежих  дождевых  червяков?  Майских  жуков?  Может  пенку  из  сицилийских  слив?
-  Ивовых  почек,  -  ответил  Свободный  эльф  Любанек.  И  вспомнил  стишок  из  эльфийской  хрестоматии  для  детей:


-  Сяде  Кпин  на  вогку  купину
Хрупає  бруньку  і  чухає  спину
Кпин  старий  до  бруньок  охочий
Кпин  бруньок  зелених  хоче  .
А  надвечір  приходить  дружина  Кпина
І  веде  із  садочка  дитину
І  дочка  сідає  поряд  з  татуньком
І  теж  смакує  зелені  бруньки  .
Так  вони  і  сидять  до  ночі
Кпин  старий  і  Кпинова  дочка.
А  коли  за  болотом  сонце  сідає
Кпин  іде  спати  й  маля  забирає.


Домашек  засмеялся,  он  тоже  любил  этот  стишок.  Он  тоже  любил  зеленые  почки.
-  Почки  и  еще  малиновую  пенку.  И  расскажи  как  ваши  дела.  –  улыбнулся  Любанек.
Маленький  Старший  эльф  Домашек  принес  почки  и  пенку,  отогнал  от  Любанека  котов  и  превратил  в  пыль  дымную  глыбу.Потом  собрал  пыль  в  теннисный  мячик  и  забросил  его  в  корзину.
-  Никто  не  болеет,  -  продолжал  докладывать  Домашек,  -  никто  не  скучает.  А  Сольвейг  научилась  разглядывать  на  небе  свою  звездочку.
-  Ух,  ты!  –  обрадовался  Свободный  эльф  Любанек,  -  Какая  умница!
-  Вам  вскоре  понадобятся  умники,  -  загадочно  промолвил  он.  И  не  менее  загадочно  добавил,  -  и  умные  помощники.
-  А  как  Эльфира?  –  поинтересовался  Любанек.
Здесь  Домашек  не  выдержал  и  захохотал.  Он  рассказал  Любанеку  о  том,  как  Сольвейг  втайне  от  всех  собралась  в  Эльфелеву  башню  и  уговорила  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  попросить  у  паучка  Пау  клубок  путеводных  ниток.  И  о  том,  что  паучок  Пау  ошибся  и  сделал  нитку  наоборот  –  не  ту,  которая  ведет  к  цели,  а  ту,  которая  от  цели  уводит.
А  Эльфира  выкрала  тот  клубочек  и  отправилась  с  его  помощью  неведомо  куда.
Куда  она  пошла,  никто  не  смог  бы  догадаться  –  Земля  у  эльфов  имела  совсем  не  такую  форму,  как  у  людей.  Хоть  это  и  была  одна  и  та  же  Земля.
Домашек,  например,  был  уверен,  что  Эльфира  уже  никогда  не  вернется  на  Поперечку,  следуя  за  ворованным  путеводным  клубочком.
-  Видишь,  какие  у  меня  помощники?  –  похвалил  котов  Домашек,  -  Это  именно  Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  помогли  сорвать  планы  Эльфиры.
О  том,  что  коты  тогда  еще  не  служили  эльфам,  Домашек  рассказывать  не  стал.
Любанек  захохотал.
-  Итак,  слабых  нет,  скучных  нет,  глупых  нет,  -  сделал  он  выводы,  -  зато  полно  классных  помощников.  Чудесно,  вы  мне  подходите.

ГЛАВА  КОНЕЦ  СЛАДКОЙ  ЖИЗНИ

-  Знаешь,  Домашек,  -  вел  дальше  Свободный  эльф  Любанек,  -  твои  эльфы  мне  очень  нужны.  Собери  их  Домике  как  можно  быстрее.  Сможешь?
Маленький  Старший  эльф  Домашек  пожал  плечами  и  потянулся  к  золотистому  свистку,  который  висел  у  него  на  шее.  Трели  этой  магической  свистульки  доносились  до  ушей  эльфов,  в  каком  бы  месте  на  Поперечке  они  не  находились.  Едва  заслышав  этот  свист,  эльфы  немедленно  являлись  в  Домик.
Увидев  свисток,  Любанек  отрицательно  покачал  головой.
-  В  этот  раз  –  никакой  магии.  Никаких  волшебных  светлячков  или  ультразвуковых  пищалок.  Никаких  низкочастотных  барабанов.  Наших  эльфов  следует  сзывать,  не  прибегая  к  магии.
-  Как,  не  прибегая  к  магии?  –  удивился  Домашек,  -  Мне,  что  ли,  их  искать  идти?  Да  ведь  они  могут  находиться  просто  незнамо  где.
-  Нет,  Домашек,  нужно  собрать  твоих  эльфов  обычным  способом.
 

Добавить  комментарий   Комментарий:  0
17:41           Добавить  запись  в  цитатник  Изменить/удалить  это  сообщение  

ГЛАВА  6


КОНЕЦ  СЛАДКОЙ  ЖИЗНИ

-  Знаешь,  Домашек,  -  вел  дальше  Свободный  эльф  Любанек,  -  твои  эльфы  мне  очень  нужны.  Собери  их  Домике  как  можно  быстрее.  Сможешь?
Маленький  Старший  эльф  Домашек  пожал  плечами  и  потянулся  к  золотистому  свистку,  который  висел  у  него  на  шее.  Трели  этой  магической  свистульки  доносились  до  ушей  эльфов,  в  каком  бы  месте  на  Поперечке  они  не  находились.  Едва  заслышав  этот  свист,  эльфы  немедленно  являлись  в  Домик.
Увидев  свисток,  Любанек  отрицательно  покачал  головой.
-  В  этот  раз  –  никакой  магии.  Никаких  волшебных  светлячков  или  ультразвуковых  пищалок.  Никаких  низкочастотных  барабанов.  Наших  эльфов  следует  сзывать,  не  прибегая  к  магии.
-  Как,  не  прибегая  к  магии?  –  удивился  Домашек,  -  Мне,  что  ли,  их  искать  идти?  Да  ведь  они  могут  находиться  просто  незнамо  где.
-  Нет,  Домашек,  нужно  собрать  твоих  эльфов  обычным  способом.
Да  как  же  я  их  соберу,  если  даже  не  догадываюсь,  кто  где?  –  поразился  Домашек,  -  Поперечка  –  это  целый  мир!
Домашек  подумал  некоторое  время.
-  Так  мне  отправляться  их  разыскивать?
Свободный  эльф  Любанек  улыбнулся.
-  Но  ведь  у  тебя  есть  помощники!
Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  переглянулись  и  заскучали.
-  Заодно,  -  бодро  добавил  Свободный  эльф  Любанек,  -  выясним,  на  что  они  способны,  твои  Донки  Кот  и  Ешкин  Кот.
-  Послать  котов  на  розыски  эльфов,  -  наконец  догадался  Домашек.
-  Ну,  да,  -  подтвердил  Любанек,  -  а  когда  будешь  их  отправлять,  засеки  время,  в  течение  которого  они  управятся.  И  раздели  задание  на  две  части  –  пусть  каждый  кот  разыскивает  своих  эльфов.  Лучшего  –  наградим,  худшего  –  накажем.  А  я  пока  поработаю.
Любанек  достал  карту  и  принялся  на  ней  что-то  рисовать.
-  Вот,  ребята,  -  обратился  Домашек  к  своей  гвардии,  -  вот  вам  настоящее  задание.
И  не  удержавшись,  попенял:
-  Это  вам,  хулиганам,  не  ворон  пугать.
Гонять  ворон  коты,  честно  говоря,  любили  куда  больше,  чем  искать  на  Поперечке  эльфов.  И  пугали  они  ворон  не  так,  как  обычно  коты  пугают  обычных  ворон,  а  при  помощи  магии.
-  Какой  такой  магии?  –  удивится  читатель.
Обычной.
А  вы  думаете  -  животные  не  учатся?  Учатся.
Вы  думаете,  что  попав  к  эльфам,  Донки  Кот  и  Ешкин  Кот  ничему  не  научились?  Научились.  Это  неважно,  что  кошачий  язык  отличается  от  эльфийского.  Пару-тройку  заклинаний,  которые  начинаются  на  слог  «мяу»  можно  найти  в  любом  языке.  А  уж  если  этим  заклинанием  можно  пугать  ворон,  то  заучить  его  легче  легкого.
Да…  пугать  ворон  им  нравилось.  А  вот  искать  эльфов  на  Поперечке  ну  никак.
Тем  временем,  маленький  Старший  эльф  Домашек  уже  действовал.  Он  поманил  котов  пальцем  и  велел,  указав  на  гигантскую  карту  Поперечки,  что  занимала  одну  из  стен.
Ты,  -  повернулся  он  к  Донки  Коту,  белому  и  пушистому,  -  будешь  искать  Рембика,  Милягу  и  Фантоса.
-  Ты,  -  поставил  он  перед  фактом  Ешкина  Кота,  -  ищешь  Сольвейг,  тройняшек  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу  и  Симу  с  Синюшником.
-  А  почему  всегда  я?!  –  закричал  Донки  Кот,  однако  тихо,  для  порядка.
-  А  почему  всегда  я?!  –  громко  завопил  черный  Ешкин  Кот,  -  Почему  всегда  мне  нужно  искать  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу?!  Если  я  черный,  значит,  надо  мной  можно  издеваться?!
Ешкину  Коту  и  правда  попадало  от  тройняшек.  Они  на  нем  катались,  дули  ему  в  уши,  пересчитывали  зубы  и  учили  удерживать  на  вытянутом  в  струнку  хвосте  разнообразные  предметы  –  монеты  и  камушки.
-  Что  же  в  этом  сложного?  –  удивитесь  вы.
Вы  сначала  попробуйте  научиться  вытягивать  хвост  струной,  а  потом  спрашивайте.
-  Почему  я?  –  скулил  Ешкин  Кот.  Ох,  не  хотелось  ему  разыскивать  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу.
-  Почему  всегда  я?  –  вторил  ему  Доки  Кот,  радуясь,  что  легко  отделался.
Но  Домашек  не  обращал  внимания  на  кошачьи  жалобы(ПЛАЧ).
-  Кто  первый  известит  и  приведет  в  Домик  своих  эльфов,  получит  в  полное  распоряжение  чердак.
Домашек  взглянул  на  Свободного  эльфа  Любанека.  Тот  рассеянно  кивнул,  не  отрываясь  от  планшета.

ГЛАВА  7
Так.  Хочется  сделать  отступление.
Конечно,  коты  Домашека  –  Донки  Кот,  белый  и  пушистый  и  Ешкин  Кот,  черный  и  тощий,  были  готовы  нестись  по  приказу  хозяина-эльфа  куда  угодно  и  когда  угодно.
«  И  в  дождь  и  в  ветер,  и  в  звезд  ночной  полет,  меня  мое  сердце  в  тревожную  даль  зовет»,  как  сказал  поэт.
Так  то  оно  так,  ага…  Но,  вот  именно  сейчас…  Сейчас  именно…  То  есть  именно  в  эту  минуту,  белый  и  пушистый  Донки  Кот  был  слишком  уж  белым,  пушистым,  сытым  и  исполенным  блаженства.  К  тому  же  он  так  уютно  устроился  в  мягком  кресле.  А  черный  Ешкин  Кот  только  что  плотно  перекусил  крабными  палочками  и  ему,  ей-богу,  было  ни  к  чему  суетиться.
Коты  были  готовы  мчаться  куда  угодно  и  когда  угодно…
Когда-нибудь  позже…  спустя  некоторое  время.  Как-нибудь.  Да.
Но  почему  непременно  сейчас?  Так  ведь  не  решают  ни  с  того  ни  с  сего,  сломя  голову…  Куда  это  годится?  Никуда  не  годится.  Это  ни  в  какие  ворота  не  лезет.
Ясное  дело,  коты  не  возражали  выполнить  приказание  Домашека,  но  ведь  и  самому  Домашеку  следовало  понять  –  чтобы  подготовиться  к  путешествию,  нужно  время:  собраться,  сосредоточиться…
Так  рассуждали  оба  Донки  кот  и  Ешкин  Кот.  Рассуждали  бы  и  дальше,  если  бы  Домашек,  взяв  за  шкирку,  не  вынес  их  из  Домика  и  не  дал  бы  по  очереди  каждому  пинка.  Сперва  Донки  коту,  потом  Ешкину  Коту.  И  таким  образом  отправил  их  в  путешествие.
Донки  Кот  перекувыркнулся  в  воздухе  четыре  раза  и  треснулся  о  дерево.  Ешкин  Кот  перекинулся  пять  раз.  А  может  пять  с  половиной.  И  зашипел.


Глава  8

-  Ненавижу  Поперечку,  -  думал  Ешкин  Кот,  который  последнее  время  и  правда  разленился  и  разжирел.  Отдых  в  Домике  эльфов  почтенный  кот  считал  выполнением  своих  обязанностей,  а  новое  поручение  –  воспринял,  как  тяжкий  неподъемный  крест,  который  вынуждают  тащить  вопреки  его  желанию.
А  Донки  Кот  –  белый,  пушистый  и,  к  тому  же  толстый  и  неповоротливый,  после  нескольких  месяцев  безвылазного  пребывания  в  тепличных  условиях,  попав  прямо  в  дерево,  а  потом  в  куст,  совсем  упал  духом.
Его,  нежного,  белого  и  пушистого,  вынуждают  ни  много  ни  мало  блуждать  на  Поперечке  и  разыскивать  эльфов!  Вроде,  слышите,  та  Поперечка  крошечный  пятачок,  где  тех  эльфов  везде  понатыкано.
Поперечка  –  не  пятачок.  Если  бы  вы  померяли  ее  в  длину  с  помощью  кошачьих  шагов,  вы  бы,  наверное,  диву  дались,  какая  она  огромная.  А  еще,  если  бы  вспомнили,  какие  эльфы  хитрые,  скрытные  и  как  тяжело  их  найти,  вы  бы  непременно  пожалели  бедняжек  Донки  Кота  и  Ешкина  Кота.  Диву  дались  и  пожалели.  Вот.
А  коты?
Что  –  коты?
Вы  сказали,  что  мы  бы  диву  дались.  А  что  с  котами?
С  котами?
Ну,  да,  с  котами.  Донки  Котом  и  Ешкиным  Котом,  с  ними  что?
Да…  С  ними  все  в  порядке.  Это  мы  здесь  переживаем.  А  коты,  обычно,  не  берут  дурное  в  голову,  а  тяжелое  в  лапы.
Так  и  наши  коты.  Они  приземлились  в  пределах  видимости,  то  есть  каждый  видел,  куда  пошел  другой.
Донки  Кот,  белый  и  пушистый,  после  Домашекова  пинка  и  падения  в  кусты,  с  несчастным  видом  выбрался  на  дорогу  и  поковылял,  сгибаясь  под  тяжестью  поставленного  перед  ним  задания.  Так  он  и  шел,  пока  не  исчез  с  глаз  Ешкина  Кота.  Преодолев,  для  верности,  еще  с  десяток  метров,  Донки  Кот,  белый  и  пушистый,  пустился  в  пляс  прямо  посреди  дороги.
-  Вау,  вау  –  бэмз,  -  пел  Донки  Кот,  -  вау,  вау  –  мяу!
От  избытка  чувств  он  ободрал  отточенными  когтями  ствол  молодой  березки.
Понятное  дело,  Донки  Кот  был  искренне  рад,  рад  был,  канашка,  до  смерти.  Поиски  Лямбы,  Ляксы  и  Ляпки,  Сольвейг  и  Симы  с  Синюшником,  три  неимоверно  сложные  поручения  достались  недоумку  Ешкину  Коту.  А  Донки  Кот,  беленький  и  пушистенький,  легко  отделался.
Найти  Рембика,  Милягу  и  Фантоса  не  составляло  труда.  Просто  пустяки  по  сравнению  с  заданием  Ешкина  Кота.
Да  он,  умничка,  цаца  и  симпатяга,  разыщет  своих  эльфов  за  считанные  минуты!
-  Ха-ха-ха!
-  Хи-хи-хи!
-  Хе-хе-хе…
С  чего  это  ему  так  повезло?
Донки  Кот  знал.  Потому,  что  он  каждую  свободную  минутку  ошивался  возле  Чаши  Счастья.  Вот,  что  значит  быть  умным  и  не  тратить  напрасно  время.
Донки  Кот  твердо  знал  кого  и  где  ему  следует  искать.  Рембика  нужно  искать  в  речке-на-Поперечке,  Фантоса  –  в  гамаке  на  спортивной  площадке,  а  Миляга  скорее  всего  торчит  среди  своих  кактусов  в  комнате,  с  балконом  и  собачонком  в  прихожей,  и  ругается  с  кукушкой.
Что  ж  в  этом  сложного?  Это  не  поиски,  а  отпуск.  Жаль,  конечно,  вылетать  с  мягоньких  подушек  в  Домике  эльфов.  Но  с  каким  триумфом,  он,  Донки  Кот,  мог  туда  возвратиться!!!
Да  разве  трудно  было  искать  эльфов?
Да  ни  капельки  не  трудно  их  было  искать!
Настроение  у  Донки  Кота  было  просто  чудесное  и  с  каждым  шагом  становилось  все  лучше.  Классно  было  знать  какой  он,  Донки  Кот,  белоснежный,  пушистенький,  ловкий  и  удачливый,  особенно  в  сравнении  с  тем  черным  обжорой  и  лентяем,  Ешкиным  Котом.
-  Ха-ха-ха,  -  разыскать  Рембика.  Да  пара  пустяков!  Плюхнулся  в  речку  с  камушка,  поднял  мальков,  водомеркам  мяукнул  –  они  этого  Рембика  через  пять  минут  из-под  воды  достанут.  Еще  бы.
А  с  Фантосом  того  проще.  Если  его  в  гамаке  нет,  значит,  он  на  пляже  возле  девчонок.
Донки  Кот  еще  одну  березку  ободрал,  мяукнул  и  задрал  хвост,  как  его  обычно  поднимают  коты-победители.


Глава  9  Тройняшки


Донки  Кот  по  тропиночке  бежал,  потом  за  угол  повернул.  Справа  от  Донки  Кота  зеленели  заросли  сирени,  слева  –  пенечек  свежий,  большой  такой  пенечек  и  не  трухлявый.  А  на  пенечке  –  вот  это  да!  На  пенечке  три  эльфочки.  Лямба,  Ляпка  и  Лякса.
Ха-ха-ха,
Хи-хи-хи…
Вот  тебе  и  хи-хи-хи…
«А  может  обойдется?»  подумал  Донки  Кот  и  весело  так  воскликнул:
-  Эй,  девчонки,  привет!  Вы,  случайно,  Милягу  не  видели?
-  А  кого  это  он  девчонками  назвал?  –  поинтересовалась  Лямба  у  Ляпки.
Лякса  захихикала.
-  Ха-ха-ха!
-  Хи-хи-хи!  –  закричала  Лякса,  а  Ляпка  откуда-то  достала  колокольчик.  Эльфийки  с  котами  Домашека  вели  себя  запросто.
Ешкина  Кота  они  как-то  даже  в  трубу  затолкали,  когда  в  трубочиста  играли.
Хорошо,  что  Донки  был  белым  котом.  И  пушистым.
-  Донки,  -  сказала  Ляпка,  смотри,  что  у  нас  есть.
А  как  известно,  любопытство  кошку  сгубило.
Донки  был  кот,  однако  это  ничего  не  меняло.  Излишнее  любопытство  и  котам  вредило.
-  Что?  –  подошел  поближе  Донки  Кот.
-  Колокольчик,  -  ласково  объяснила  Лямба.
-  Какой  еще  колокольчик?  –  не  понял  Донки  Кот.
-  Еще  коровий!  –  приветливо  улыбнулась  Ляпка.
-  А  станет  –  кошачий,  -  захохотала  Лякса.
-  Фу!!!  –  завизжал  донки  Кот,  -  Вы  что,  с  ума  сошли?!
Молоко-то  коровье  он  любил,  а  коров  –  нет.  Он  как-то  на  свежую  коровью  лепешку  с  крыши  свалился.  С  тех  пор  коровы  ему  не  нравились.
-  Фу,  -  поморщился  Донки  Кот.
-  Ты  не  фукай,  -  сделала  замечание  веселенькая  Лямба,  -  Ишь,  расфукался.  Если  у  нас  каждый  подопытный  кот  фукать  начнет,  нам  фукалок  не  хватит.
Донки  Кот  больше  фукать  не  стал.  Обижаться  тем  более.  Обижаться  можна  на  пойманную  мышку  или  однокрылого  воробья.  Но  не  на  трех  эльфочек-волшебниц.
-  Достаточно,  -  промолвила  Ляпка,  -  давайте,  эльфочки,  приколдуем  Донки  Коту  колокольчик.  Пусть  он  у  него,  как  у  коровы,  на  шее  болтается.  А  мы  его  будем  пасти.
-  А  к  быку  поведем?  –  невинно  взмахнула  ресницами  Ляпка.
-  Эй,  эй!  –  закричал,  пятясь,  Донки  Кот,  -  осторожнее,  уважаемые.  Я  при  исполнении  служебных  обязанностей.  Я  выполняю  поручение  Домашека.
Донки  Кот  стал  не  только  белым  и  пушистым,  но  и  принял  важный  вид.
-  А  какое  поручение?  –  спросила  Лямба.
-  Домашек  поручил  мне  найти  Рембика,  Милягу  и  Фантоса.  И  привести  их  в  Домик  эльфов.
Эльфочки  перестали  дергать  Донки  Кота  и  уважительно  отступили.
Донки  Кот  заважничал.  Он  не  потерял  ни  капельки  своего  светлого  настроения.  Его  не  оставляли  радость  и  чувство  превосходства  над  недалеким  Ешкиным  Котом.  Недотепа  еще  должен  разыскать  эльфочек,  с  которыми  Донки  Кот  только  что  общался.
Глупенький  Ешкин  Кот  где-то  в  трудах  и  заботах  ,  в  крапиве  и  лопухах,  в  грязи  и  мусоре  разыскивал  именно  этих  эльфочек.  Дурачок.  Именно  Лямбу,  Ляпку  и  Ляксу.