Амди Гирайбай, "Хорлукъ"
Такъдир булай язгъан манъа ярадан,
инсан болып тувмагъайдым анадан,
хорланаман огей она элинден,
чыкъмай давуш джарты сесин телинден,
мен сюзюлир къалдым инсан селинден.
Джапалакълай, къара къарлар бората,
банлыкъ эткенлерге, бельки къората,
къачкъын болып джуремен озь джуртымда,
къайгъулана къальбимдеки къуртым да.
Бульбульдайын джарашыкълы джырласам,
дефтеримни козьяшымман сырласам,
эш-дост кене "яман" адын такъалар,
тип-тирили мени откъа якъалар,
чекириштип, сейириме бакъалар.
Акъикъатчы шаир болып бакъырсан,
ярдым ичюн мелеклерни чыкъырсанъ,
озьарасы сагъа бир "суд"* ясарлар,
сени тутып, дараъгъачкъа асарлар,
сёндюрюрлер эмелинъни басарлар.
Хорлукъ, достым, хорлукъ кучюнъ болмаса,
озь багъында гуллер ачып солмаса,
лянет этерсинъ яшавгъа, омюрге,
къул болурсынъ "эбедий бир эмирге"**.
14.12. 1920, Акъмесджит (Симферополь)
Амди Гирайбай (1901-1930)
Сиротство
Судьба моя прописана на небе:
от матери рождён я, детка бедный,
чужим рости под мачехой без воли,
разбитый саз торкая свой до боли,
цедя струной мірскіе токи голи***.
Под чёрным снегом вьюги неуёмной,
в оградах властных узких окоёмов
изгнанником по родине шагаю,
слова тайком с оглядкою бросаю,
а червь тоски мне грудь больную мает.
Коль запою что соловей весною,
тетрадь залью горючею слезою,
друзья клеймят меня "чужим-недобрым",
родня меня корит огнём и гробом,
мол леший, прочь от нас ушёл бы.
Поэт правдивый-- вредная особа:
покличешь ангела-- дождёшься гроба,
на суд тебя твои же и потащат,
на виселицу вздёрнут, мол пропащий,
истопчут труд твой, искрами парящий.
Сиротство, друг мой*****, сил осталось мало,
в родном саду бутоны роз увяли,
но коль проклятьем молодость покроешь,
то жизнь твоя погибнет под****** корою--
останется иблисовой рабою.
перевод с крымтатарского Терджимана Кырымлы
** В антологии-билингве "Окрушина сонця- Кунештен бир парча" дано примечание: "Мається на увазі Указ Катерини ІІ про приєднання "на вікі вічні" Криму до Росії". Я полагаю, что автор имел в виду Иблиса, проклятого Аллахом; Амди Гирайбай во своих стихах никоим образом не упоминал аннексию Крыма;
*** в оригинале "... я остаюсь цедя в людском потоке (се`ле)...". Я обыграл тюркскую поговорку о сизифовом труде, "рыть иглой колодец";
**** в "Окрушине сонця" в этой строфе выпушена четвёртая строка, а вместо "суд"-- "су", пятисантимовик, в таком случае, как говорится, два мира-- два Шапиро:
"...Поэтом истым будучи, уместно
скликать на помощь ангелов небесных,
но коль тебе шайтан медяк подбросит,--
погубит им твою талантов россыпь...";
***** "другом (моим)", суфии называли Бога, но у Гирайбая это случайно вырвалось, он к читателю обращается;
****** буквально "обратится в чёрный уголь", --прим.перев.
Къайгъым
Ятагъымнынъ чевресинде авеленген хаин олюм
ач къузгъунда авлагъанда яш джашымны алмакъ ичюн.
Джанланды эп хаялымда омюр бутюн,
козь алдыма сен де кельдинъ, эй, севгилим!
Менимкидир, --деди сесинъ,
сонъ дюшюндженъ, сонъ нефесинъ!
Лякин, къозум,
бир къайгъым бар,
севгиден де, олюмден де даа кучьлю олса керек,
о алды эп сонъ фикримни, сонъ сёзюми, сонъ дуйгъумы
сонъ нефесин бергенде шу дертли юрек.
Тёкип олсам, ах, мазлум халкъ, шу къайгъымы!
Азатлыгъынъ огрунда
теним, джаным санъа феда!..
Иште, гузель,
бу сонъ э м е л ь!
1918
Абдулла Лятиф-заде
Забота моя
Над ложем этим ворону голодному подобно
парит измена-смерть, души моей ища.
Моею тенью жизни трепеща,
любимая осталась мне верна до гроба!..
--Он мой,-- её я слышу голос, он--
последний выдох твой, воскресный звон!
Но, милая,
моя печаль
любви и смерти пуще и ревнивей:
она из сердца выживала думы, речи,
души измученной последние порывы.
Смиренный мой народ, я плачем душу не облегчил!
Ради твоей свободы,
я жертвую собой все годы.
Есть истинная с т р а с т ь,
любимая,-- над прочим власть.
перевод с крымтатарского Терджимана Кырымлы
ID:
243162
Рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата надходження: 24.02.2011 15:58:15
© дата внесення змiн: 09.04.2011 16:30:26
автор: Терджиман Кырымлы
Вкажіть причину вашої скарги
|
