Я люблю этот город каштановый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Луч свободы, войною навязанный,
Опочил на златых куполах.
Этот город судьбой предначертанный.
Изгиб линий осел на ладошке.
Говорят, он окутанный чертями,
Что сидят вечеро́м под окошками.
Говорят, что здесь ведьмы колдуют,
Превращают просторы в мрак;
Беспокойные ветры здесь дуют,
Раздувают войну, зло и страх.
Ещё много чего здесь твердят.
Нет преграды молве людской.
Ещё больше, о чем усердно молчат.
Сохраняя, как будто, покой.
Но мы спим, словно порох в бочке.
Мы живём, как свобода в Пьемонте.
Расскажу я, когда-нибудь, дочке,
Как нуждалась страна в ремонте.
И как мы же своими руками,
Не имея с собой инструмента,
Поломали, что гнило веками
Под шарами былого цемента.
Мы живём при войне, мы болеем.
Не поможет тут суп, аспирин.
Победы добиться сможем, сумеем.
Нам придётся. Здесь выход один.
Все же люблю этот город химерный.
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Луч свободы, огнём закалённый,
Навсегда опочил в куполах.
