Осторожно вновь клонила меня в сон, или вернее сказать - в волшебную дрему, в магическом миге которой я утопаю в белоснежных лучах...
Улыбки и кроткого взгляда той девушки, чей танец и пение, чье необычное, для моей страны, платье, вновь убаюкивают меня, однако...
Плененная персиянка - девчушка Неферти снова окрикнула, раздраженно срывая оружием травы, казалось, именно той страны, из которой волшебным напевом нежной птички манила к себе моя мечта; мы прошли еще немного, но тут...
Заботами наглого воеводы Рамзеса, осторожное прикосновение к другой стране, культуре и языку, мирку (который был чем-то похож на наш), сменилось...
Непростительным весельем для моих солдат и моим позором: запылали крыши низеньких домов, упали причудливые беседки со статуями, обрушились храмы и сады, затопотали кони и, точно волки, бросились на мою свиту собаки, охраняющие провизию, скот, ценности, перепуганных женщин, стариков и детей.
Они кричали, плакали, убегали и отчаянно сопротивлялись кучке типов из моей стражи, которой руководила бойкая Неферти (она с удовольствием поджигала, топтала, била и ранила оружием, выражая месть и бессильную злость, ненависть к моему народу и ко мне); я...
Не вытерпев, соскочил с колесницы и с размаху дал ей подзатыльник, забрав ее оружие, больно задев украшение на ее уборе и судорожно надев на нее наручники, проследил, чтобы ее посадили на цепь, как ошалелую собачонку и не давали еды-питья, пока та не присмиреет; а сам...
Поспешил к центральному домику, окруженному встревоженной стражей и пушками, палящими по моему флоту, служанкам и коням (это, скорее, дом вождя незнакомого народа).
Кликнув к себе четверку, наиболее тихих и верных, слуг, наспех вскочил вовнутрь домика, упав на колени и, отшвырнув от себя кинжал, плетку и крохотный скипетр, стал припадать к половицам, вымаливая прощения за поступок Рамзеса, Неферти, воинов, клятвенно обещая \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"остаться другом и братом для этой страны\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\" (персы, кровожадно и дико не раз налетающие на мою землю, убили во мне желание лишний раз брать в руки меч).
Вождь, которым являлся почтенный старик в широких убранствах, чем-то напоминающие доспехи, припадая ухом к кругленькому мужичку в плаще и смешном уборе (то, вне сомнений, был толмач), с недоумением и... каким-то снисхождением поглядывал на меня - молоденького парня, в аляповатых украшениях и со странным говором, только-только, словно, взошедшего на трон, одетого во вполне мужественную темную тунику воина и совсем немужественно бьющего поклоны и целующего ему руки.
После моей пафосно-неловкой тирады о том, что \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"лучше скудную чечевицу есть рядом и в мире, чем вино пить на поле брани\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\", он встал с низенького трона и, учтиво поклонившись мне, твердо изрек, что \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"прощает, не впервой, не держит зла на гостя, пусть и неосмотрительного, готов беречь наши мирные и добрые отношения\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\", после, не слушая мои благодарно-восторженные толки об \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"теплой стране, интересных пирамидах, красивых рабынях и удобных механизмах\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"...
Чинно вышел из домика, многозначительно положил перед всеми свой меч и ветку пахучего, розового цветения с мешочком острых специй, потом принес оттуда мои принадлежности правителя и положил рядом, вернее, перемешал (тем временем, очевидно осознавая торжественность и спасительность момента, воины и представители обеих сторон стояли без единого звука, кланяясь и меняясь вещами друг с другом); и...
Далее... будто ночь поспешно ушла, хотя еще луна празднично рисовалась облачками и прохладным ветром - все кругом вдруг принялись обнимать, целовать, угощать друг друга, освобождать пленных и перевязывать раны (и только Неферти равнодушно, поначалу, отворачивалась от, примкнувшей к ней, Анксу-Амо, милой девушки - невольницы-мулатки из той страны, очень похожей на нее убором, лицом и одеянием).
Когда уже подкрадывался рассвет, пронзительно четким силуэтом нежно-розового, огромного солнца (я такого никогда не видел), вождь гостеприимной страны устроил пир, на котором пели красивые мотивы, играли на барабанах и флейтах с продолговатыми странными арфами, колокольчиками и веерами и танцевали так необычно, что забыть невозможно, выпивали и ели много угощений, весьма приглянувшихся моему нутру; вместе с тем...
Седобородые старцы сидели рядком в коврах и подушках и рассуждали о звездах, дожде, снеге, ветре, мысли, чувстве, детишки спешили обзавестись друзьями и поиграть в новые для себя игрушки под пышными ветвями деревьев, знатные дамы кокетливо стреляли глазками по моим царедворцам и играли в фараон, горячась и ставя свои причудливые заколки и подвески для нарядов, усталые, сытые, охмелевшие и довольные солдаты жеманничали с хихикающими служаночками, подававшими подарки и лакомства; вот и...
Мне, в минуту, когда мое смуглое и изнеможенное долгим путем, лицо все еще заливалось краской от стыда за случившийся конфуз и непоборимое чувство сонливости, стеснительно поставила миниатюрную чашечку с чаем одна из них; что-то подстрекнуло меня взглянуть на нее, вот...
Внезапно все замерло, ощутилось снова капризное сопение издерганных холенных лентяек-лошадей на колеснице, тихая ночь и свежий ветерок, а главное - чувствую снова, как белые лучики чего-то сказочного... оживили ту девушку, от которой не спалось и неясно будто засыпалось все время, с застенчивыми карими глазами раскосого взгляда, бледными и едва смуглыми круглыми щечками, нежными, как у ребенка, приветливой улыбки, оттеняемой пушистыми ресницами, с гладкой черной головкой, теплыми руками, быстро и аккуратно забирающие объедки, не только мои, но и моих соседей - скучного обжоры Имхотепа и скромного деликатного болтуна Джосера.
Вождь, приятельским похлопыванием по плечу вернул меня в реальность, с каким-то отблеском очарованных надежд и грез свернувшей мне голову, провожающую ее быстро-аккуратные шажки в близраскинувшийся шатер (пир устроили за стенами деревни-крепости).
Он, с несколько осоловелым подмигиванием, гордо сообщил, что \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"эта девочка подобна статуе доброго журавля-оборотня - вроде и не каждый, не всегда, не везде познает на себе ее благодать, а украсть все хотят, хоть в подвале от всех ее прячь... Вот так, сынок Тутанхамон\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\".
Следуя хорошему тону, я чуть улыбнулся вместе с ним, с притихлой опаской поглядывая на собственную идею, безумную и так давно взращенную с оглядкой на ее благовейную реализацию; однако собственный возраст и положение кисло дали мне по губам: \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"Что ты, как мальчуган, вздыхаешь без оглядки по ней одной?!... Мало ли в твоем государстве красавиц? А тут их сколько - перстни потеряешь от головокружения... И невольницы у тебя, у них хорошенькие, вон хоть на Анксу-Амо погляди...\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\".
Едва успел отмахнутся от этих нашептываний, как от приставучего слепня, все не отрывая взгляд от девушки-\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"феи-журавля\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\", как... подошла та мулатка, убором почти не отличимая от моей взбалмошной малышки-персиянки, со смешком и намеком пошутившая: \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"Ну, если Вы назвали Великого Сына Ра своим чадом, не хотели бы тогда породниться с ним и его Могучей землей (о ней весь мир наслышан)? Опора и процветание наших народов это сулит...\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\".
Я, медленно сползая пальцами по своей массивной короне, чтобы закрыть горящее от стеснительности лицо и, помогут силы, умереть на месте, хотел пискнуть слугам увести ее, такую догадливую и смелую; но, тут вождь, осушив чашку какао, ни с того ни с сего...
Встал и, потребовав, не совсем стройно, ни голосом, ни жестом, тишины, провозгласил, казалось, на всю страну: \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\"А что?... Молодец, Анксу-Амо, за это можешь быть любимой горничной Великого Сына Ра!... Действительно, как учили деды, надо в жизни уметь лишь одно - не робея, вдумчиво принимать в родные люди друзей, тогда и стены не сокрушат нашей земли, и волшебные творения неба будут нас оберегать и наших детей с внуками!... Тутанхамон, возьми себе в жены любую из наших дочерей, это будет честью для моей земли!...
|
|
