Всматриваюсь в лицо и жадно ищу хоть одну зацепку. Неужели так бывает? Вот так! Как ножом из сердца!?
Сознание не признает это ощущение отчуждения. Или сердце. Сама уже не пойму где чей голос.
Почему же тогда такая тоска? И к чему? Прямо ни с кем не поговоришь, потому что это не имеет смысла. Все так же в этом вопросе никто не поможет. И точка.
А душа, как холст, постепенно съедаемый разгорающимся пламенем. И дыра. Дыра. Растущая дыра с черной кромкой.
Надоели эти сухие слёзы и тихие истерики, перемежающиеся всплесками странного счастья.
Пусть даже причина в чем-то другом. В нереализованности потребностей? Что есть мои потребности? – Идеальная картинка, которую я пока не могу себе нарисовать своими руками? А чьими руками рисуется счастье? Не будет этого счастья, если ее даже нарисовать, потому что подозреваю я, что для себя пока закрыла эту способность – быть счастливой. Если так, мне жаль тех, кто меня любит.
Шаги снова как по топи. С надеждой на везение. Иду в свою утопию.
Маленькие радости. Большая усталость. Плотный туман. И снова одиночество.
Обвиненный в моем одиночестве, может быть, и не был виноват? Хотя сейчас я все еще думаю, что был. Потому и ушла. А моя вина в том, что я решила, что иначе быть не может, что это моя цена за время, проведенное не с ним, в другом городе. Глупость редкая. Нельзя, люди добрые, смешивать разные сферы жизни. Неприятный микс на вкус в итоге.
Люби, пока любится.
Не верю. Не верю. Обвиненный в моем одиночестве посеял во мне скептицизм. И очень даже сильная вещь, как оказалось. Обвиненный в моем одиночестве сделал все, что бы я чувствовала одиночество даже тогда, когда он давно за кадром. Моими же руками.
|
|
