Жил-был орешек позолоченный,
Покрыли к празднику фольгой...
И вот народец озабоченный
На блеск сбегается гурьбой.
Как он блестит, лучом подсвеченный,
Как был в народе знаменит,
А если был он незамеченный,
То сам катился всем на вид.
Любил он ахи преклоненные,
И в славе сам себя купал,
Ловил шампани брызги пенные,
Пока на горе не попал
В ручонки цепкие циничные
Ребёнка жадного к еде,
В них пассатижи заграничные –
Хана ореху, быть беде.
А я сидел в углу и щерился,
Про содержимое я знал,
Пацанчик пукнул и примерился,
И надавил... и ахнул зал.
Открылось сразу содержимое –
Ребёнку сопельки утри,
Прочь наваждение паршивое –
Орех-то сгнивший был внутри.
