Унеси этот высохший кекс
голубям или вовсе червям.
Вон троллейбус, что тоже воскрес:
стартанул – аж насупился прям.
Мне сплясать или давних друзей
поприветствовать как-то не так?
В той же самой слепой бирюзе
разгорается рыжий пятак,
и нетвёрдый прострел черемши
рад дарить кошакам почечуй,
и училки орут: «Не греши!»,
самодурски греша по чуть-чуть...
Ясно даже опоре моста,
что на фоне гулён и повес
в этой тьме, что и так понята,
поп – не самый улётный певец.
Напридумывали кукарямб
эзотерики смутных времён...
Успевай только в каждый свой ямб
метко всовывать сниженный тон!
Расшумелся под вечер собор –
тоже мне православный колосс!
Правда, ветер мне прямо во двор
двустороннее эхо донёс:
– Спать ложись! Освятить куличи
завтра надо ещё до зари!
– Тётя Мотя, поди полечи
мочевые свои пузыри!
– Да тебя ж не потерпят в раю!
Отщепенец! Дикарь! Троглодит!
– Тётя, если тебя я прибью,
мне машину дадут поводить?
