|
Отелло – Сергей М.
Дездемона – Оливия К.
Отелло (входит в спальню молча):
Пусть ликом я черен, но совесть чиста -
Нес службу я долго и честно.
В сраженьях щитом и мечом я блистал,
И шлемом, пока он не треснул.
Был ранен, контужен, невроз и лишай,
И зубы - от Тибра до Нила...
Но больше всего истомилась душа:
А вдруг мне жена изменила?
Дездемона (молча и восторженно взирая на супруга):
Явился, голубчик. Как чёрен лицом!
Куда только прежде глядела?
И сладу не стало мне с ним, с подлецом.
Ревнует. Но это полдела.
А главное – кухня! У нас-то в дому
Всё приняты были изыски,
А тут непременно подайте ему
Тунца с чесноком по-тунисски.
А после потребует с луком кускус,
Улиток, бараньи тефтели...
И, благоухая как мартовский скунс,
Едва доползёт до постели!
Отелло (молча озирая наполненный яствами стол, с нарастающей яростью):
Хитрит... Мне приём этот подлый знаком.
Меня не собьешь с панталыку!
Хотела загладить вину шашлыком?
Ждала, что куплюсь на шашлык я?
Надеялась, видно: шашлык я кусну,
И дух ослабеет, и тело.
Остыну, размякну, склонюсь я ко сну...
Как плохо ты знаешь Отелло!
Я вижу, как ты изменилась в лице,
Я вижу сомненья и ужас.
Он повар? Возможно! И блюда рецепт
СоздАл, чтоб со следа сбить мужа.
Но я разгадал ваш предательский трюк!
Сама лучше кушай улиток!
Я лучше сожру свой походный урюк,
Планируя серию пыток.
Дездемона (слегка нервничая, в готовности пустить слезу)
Уставился. Бесит его, что бледна.
Зачем не хлебнула муската?
С другой стороны, месяцами одна.
Любого замучит тоска-то.
Порой удержаться нет силы совсем
В порыве желания диком,
Ведь я, как на грех, привлекательна всем:
И нравом, и станом, и ликом.
Нарваться рискую, куда ни пойду,
На похоть и сальности ныне:
Садовник на днях намекал мне в саду
Чего-то про зрелые дыни,
Поутру блудливый заметила глаз
У нашего грума-нубийца,
Стрельнула в ответ, но тотчас осеклась.
Ведь я же не самоубийца!
А может, пустить мне слезинок пяток,
Разжалобить сердце патрона?
Сморкнусь для начала... А где же платок?!
Посеяла что ли, ворона?
Отелло (молча следя за глазами, а затем носом Дездемоны)
Она все молчит, ведь язык - ее враг,
Он выдаст ее с головою.
Ведь ляпнет что сдуру, а я - не дурак.
Смолчит - сохранится живою.
Но взгляд выдает! То туда, то сюда,
В глазах тех томленье и похоть.
Причем они заняли место стыда...
Она меня держит за лоха!
А я-то воюю! А я-то фронты
Держу от турецкой угрозы!
А где-то в тылу оголяется тыл,
Причем не чуть-чуть, а серьёзно!
Ишь, шмыгает носом. Похоже, сквозняк.
Продуло ее... поделом же!
Здоровью отнюдь не полезна возня
С другим на супружеском ложе!
Нет, жалость не вызвать из носа ручьем.
Я знаю, когда ты простыла.
Но должен узнать я, на ложе на чьем
Позорила знамя ты тыла.
Дездемона (вкладывая душу)
И что происходит? Понять не могу
Такого немого укора.
Еды не коснувшись, жуёт курагу.
Дыру просверлит во мне скоро!
Чумазая сжала кинжал пятерня...
Душа моя ринулась в пятки!
А вдруг ненароком прирежет меня
Он в ревности буйном припадке?
А тут ещё этот пропащий платок –
Планиды ирония злая!
Собраться бы с мыслями надо чуток:
Его потерять не могла я,
Он вечно в ладони... но в среду жена
Являлась поручика Яго,
Ей, помнится мне, оказалась нужна
Какая-то срочно бодяга.
Мой крем для загара! Облупился нос
У дочери бледной Турина.
Пока мой слуга до нас тюбик донёс,
Мы съели по два мандарина.
Пролился на тонкие пальчики сок.
Хозяйкой заботливой разом
Эмилии я протянула платок...
Ну, вот не подвёл меня разум!
И что же он пялится, как истукан,
В молчаньи застыв величавом?
Наверное, новый его таракан
Щекочет под скальпом курчавым.
Меня притяни к себе, мавр, а ну,
Сожми же мои ягодицы!
Нет, всё же не выдержу и подмигну.
Глядите-ка, начал сердиться!
И что ж за напасть?! Ведь ни капли вины
Не водится, знаю, за мною.
Не ест, не контачит, не хочет жены?!
Тогда повернусь я спиною!
Отелло (молча изучая Дездемону сзади)
Итак, перед нами спина. Синяки?
Царапины? Хоть отпечатки?
Спокойней, Отелло, мозгами раскинь...
Понятно! злодей был в перчатках.
Он наглый, собака, но я понаглей.
Исследуем чуточку ниже:
Часть тела под кодовым словом "филей".
Смотрю там - и что же я вижу?
Другой скажет - родинка, я же скажу,
Что дама попалась в ловушку.
На вид это клоп, или вошь, или жук,
Но нет! Это шпанская мушка!
Испанец облапал ей антифасад,
Такая вот жизни сермяга.
Испанец... Он тощ, он кудряв, он усат.
Конечно! Предательский Яго!
Дездемона (не поворачиваясь к мужу, то кипятясь, то остывая)
Молчит, головёшка! Под гнётом химер
Не может быть разум лоялен.
На поле-то брани, видать, не в пример
Уютней, чем в сумраке спален.
На ласки ведь дней у нас наперечёт,
Их, можно сказать, единицы,
Чего же он медлит? Кошмар, как печёт
От взгляда его в пояснице!
Там вроде всё в норме. Вчера в зеркала
Смотрелась придирчиво я же:
Бедром разве стала чуть больше кругла,
Но это мне нравится даже.
А талию можно измерить слегка
Обхватом горячих ладоней.
И дал же Господь мне в мужья тюфяка.
Вот тоже одна из ироний!
И что же теперь целибат мне блюсти?
Ждала, вожделела, и здрасьте!
У мавров, выходит, теперь не в чести
Уже африканские страсти?
Да вовсе не нужен мне тот разговор,
Прижал бы и трогал, и трогал...
Так зря я, выходит, ему до сих пор
Ещё не наставила рога?!
Счастливых нам лет посулила вчера
Гадалка как минимум двадцать,
И вот... Неужели настала пора
Мне в муже разочароваться?
Выходит, супруг-то и не божество,
А бука, ревнивец, страшила.
В такие моменты взяла бы его
И, Боже спаси, задушила!
Как душно!! Не диво, что лезут вовне
Друг друга греховней мыслишки.
А может, самой начинать уже мне
Снимать одеянья излишки?
Отелло (молча, колеблясь)
В бою не терялся, разил наповал
Врага я отеческой веры.
На всякие глупые мысли плевал
За борт генуэзской галеры.
Но в спину ударить, причем не врагу,
А женщине, слабой и сонной...
Я, как бы помягче сказать - не могу.
Не та, извините, персона.
Вот Яго - прибил бы, а бабу - нельзя.
Мешает мне честь офицера.
Ее я берег, супостатов разя,
За дожа, отчизну и веру.
Что ж делать? Как быть? Посетив Гибралтар,
Торжественно там утопиться?
Такая у нас, у Отеллов, черта -
В кого ты ни ткни, всякий рыцарь.
А ты, Дездемона, забывшая честь -
Страдай в безысходности буден.
И думай о том, что готовится месть
Таким же манером, как студень.
Я мавр, я черней осетровой икры!
Не стану для белых потехой!
Пускай не напишут о мне ШекспирЫ!
Но может, использует Чехов...
(отворачивается, собираясь уйти)
Дездемона (исподволь поворачиваясь к мужу лицом и молча из последних сил)
Ночная рубашка спустилась, шурша,
На мрамора жёлтые плиты.
Ну, вот она, разве же нехороша
Твоя ДездемОна? Гляди ты!
Но что там за звук у меня за спиной?
Похоже, он делает ноги!
Ни хлеб не деля, ни беседы со мной,
Ни брачного ложа в итоге?!
Не выполнив долга, бежать от жены?
Да просто неслыханно это!
Все были бы родичи поражены
В провинции славной Венето,
Разведав какой я узнала позор.
Отцу потрясение тоже!
Украдкою драпать из дома, как вор...
Не хочешь меня ты, так что же,
Убей – пристрели, заруби, задуши,
Навек прокляни громогласно,
Но только я ни за какие шиши
Отвергнутой жить не согласна.
Меня не пугает твой злобный оскал
И блеск лихорадочный в зенках.
Ждала я полгода, чтоб ты приласкал
До стона, до дрожи в коленках.
К тебе я как к идолу, как к фетишу
С признанием и пиететом.
Возьму вот и молча тебя придушу,
И пикни попробуй при этом!
Отелло (молча, упершись головой в дверной косяк)
Куда же идти мне, в какие края?
Каракке какой стать баржою?
Супруга, супруга, была ты своя -
И стала внезапно чужою.
Другой будет рваться к тебе на порог.
Я - петь серенады кому-то.
Другому ты сделаешь с репой пирог.
Другой настреляю я уток.
Другой тебе будет храпеть (негодяй!)
Другая отдавит мне ногу.
Другому изменишь чуть-чуть погодя...
А знаешь, ведь общего много.
Уйдешь от него, распрощаюсь я с ней
(Ведь он - негодяй, она клуша).
И ангел (над нами он ржет в вышине)
Столкнет наши глупые души.
И будет нам вместе опять хорошо,
Час от часу все хорошее...
Постойте... Я даже еще не ушел!
И милые руки на шее!
Дездемона (в полном молчании кидаясь на Отелло и сжимая тому горло)
Ну, всё, мой Отелло, настал твой кирдык,
Финал, так сказать, диалога.
Достанет мне сил надавить на кадык,
Их есть, нерастраченных, много.
И не усомнюсь! Поломатой души
До дна исчерпалось терпенье.
Одна только я и услышу в тиши
Предсмертный твой хрип и сопенье.
А после прикончу себя самоё,
И здесь мне достанет отваги.
И сразу же ввергнутся в небытиё
Родриги те, кассио, яги...
И станем витать мы, крылами маша,
Под куполом цирка мирского.
Коллизия больно сия хороша,
Поди, для Шекспира какого...
...Мощна его шея и кожа груба,
И бицепсы, как у Геракла.
Зачем же я сделалась разом слаба,
Растаяла вся и размякла?
Над телом теряю контроль почему?
Кончина? Прострация? Кома?
И надо же, дьяволу, пахнуть ему
Так просто до боли знакомо!
Зачем так огромен, зачем так плечист,
Что стон исторгает из горла?
И всё же, какой он лицом трубочист.
Взяла бы платок и оттёрла!
Отелло (молча, хватает ртом воздух)
Ну вот, подушила пятнадцать минут,
Затем с непривычки устала.
Тебя б, Дездемона, на год на войну -
Была бы ты крепче металла.
А так... Не тупой я, и понял намёк:
Стою у тебя на пути я.
Обидно, конечно, аж в горле комок -
Ты видишь во мне деспотию.
Мучителя, гада, тирана... Увы!
Не агнец я божий - козлище.
Шагал по карьере я трактом кривым,
За это господь с меня взыщет.
Я чувствую - сердце обратный отсчет
Затеяло в недрах грудины.
Поёкало малость, и вот уж печет...
Эх, жаль я не съездил в Медину.
Теряю контроль. В голове тишина.
Темно, только это не веки.
Молиться мне поздно, душа же грешна...
Не лечь ли мне в сторону Мекки?
(падает, умирает - судя по симптомам, от инфаркта)
--- ЗАНАВЕС ---
2010
ID:
254606
Рубрика: Поезія,
дата надходження: 18.04.2011 15:12:59
© дата внесення змiн: 18.04.2011 15:14:02
автор: Оливия К.
Вкажіть причину вашої скарги
|
Спасибо!!! 
Отлично написано! 
