И они встретились в кафе:
Он был с капучино, она - с фраппе,
она в черном, по траурной классике,
он - в твидовом зеленом, по привычке: наспех.
Он без газеты, телефонов и тошнотных книг,
а её кровать подпирает "Кладбище...", чей автор Стивен Кинг,
но он, как приличный семьянин, об этом ничерта не знал,
да и взглянул в неё лишь из-за крови, который мог бы изрыгать её прекрасный левый глаз,
но он не стал, этот алмаз не стал (речь о голубом, или о синем глазе).
О, как она смеялась, боже, как она смеялась, и вовсе не в душе, а очень громко, вслух, до неприличия широко раззинув красный рот:
«Как будто анекдот», - подумала она, -
«Заплатки, твидовый пиджак а также седина, и полное отсутствие пальто иль куртки, да хоть кафтана, хоть чего-нибудь, ведь внешний мир вещает минус двадцать».
«Прошу прощения, вы пьяны?»- робко спросила дама в привычном для нас темном и в руках с фраппе мужчину в изумрудном с капучино сладким.
«Нет, мне праздновать особо нечего: лишь то, что наконец подохла мерзкая сова, которая жила на дереве напротив моего окна, не поверите, но я сходил с ума, и даже обзавелся я двуствольным, прошу заметить что не зря, но я не пьян» - ответил ей привычный нам мужчина в изумрудном даме в трауре с фраппе.
«Вы что ли Кай? На улице зима, а вы так просто на легке...», но мужчина сей с двустволкой имел привычку перебивать не только лишь рисунки на стекле, но а также разговоры: «Я лишь ограблен был, ничего более, не бойтесь, я нормален».
Наверняка неловко очень было беседовать мужчине в изумрудном и женщине с фраппе, находясь в 8-ми метрах друг от друга, поэтому она на высоком каблуке в столь знойную погоду последовала медленно к нему, к своему мужчине в твиде, роняя колкости нечаянно по пути, а коль хотите по дороге. (но их никто не поднимал, хотя, признаться, некоторые были безупречно хороши).
Бесцеремонно плюхнувшись к нему за столик госпожа с фраппе торжественно объявила всему человечеству: «Чего мы медлим, поехали уж к вам!»,- а он в ответ: «Исключено, я без ключей, без денег, и чтоб вы знали за капучино мой расплачиваетесь вы». «Фу, какой надменный»,- подумала она при этом молвив: «Да черт уж с вами».
«Да… черт уж с вами», - молвил отец десятилетнему мальчишке в кофте дранной и с легкостью невыносимой захлопнул за собою дверь. И кто бы мог подумать, кто смел догадаться, что это были последние слова отца услышанные юным, совершенно юным мужчиной с сединою, в твиде с ароматным капучино. Пожалуй боль пронзила его сердце, но не мгновенная и острая, что поражает насмерть, а та, которая так медленно и холодно засыпает душу, как звезды засыпают небо с 7-ми вечера и до самого утра; иначе говоря: тупая, основательная и горькая до рвоты боль. Всегда этот мальчишка корил себя за невозможность произнести тихое «постой» не только папе, а всему на свете, всему на этом жутком свете.
«О чем же вы столь увлеклись, что замолчали, а в общем – наплевать, чем вы занимаетесь, скажите?» - нарушила молчание женщина с фраппе.
«О, знаете ли, я ученый, но малость девиантный: я изучаю прокариотов ядерной таксидермической волны в подземных водах Марса, что вы скажите на это?».
«Вы невесть что несете, вы точно одурманены или пьяны», - рассержено заметила та, чью рыхлую кровать поддерживает Стивен Кинг ночами.
Мужчина ей в ответ вздохнув сказал: «Знаете, а вы ведь правы, я так хочу вас, у вас чудесная статура, и, я заметил, грудь у вас крепка, поехали ко мне, точней пройдемте: ведь кухня с чаем в двух шагах от этой затхлой, серой и запыленной прихожей. Ну что же вы молчите? Куда же испарилась ваша кожа? Ведь вы же согласились на кусочек пирога, устроившись удобно на стуле возле шкафа. Я здесь один, на что мне полагаться? Тут трудно в кухню свою личную поверить, не то что уж в себя, а что уже боге говорить…»
И кто уж знает было ли кафе, и был ли на пол пролит капучино, и подавался ли в тот жуткий вечер в синей чашечке фраппе.
ID:
354188
Рубрика: Поезія, Лірика
дата надходження: 31.07.2012 14:08:51
© дата внесення змiн: 28.08.2012 20:38:03
автор: von Tripperman
Вкажіть причину вашої скарги
|
