"Воистину голодный не будет выбирать:
что может он покушать,
а, что сможет пожрать.
Воистину голодный не станет себе лгать.
Не будет так же спрашивать:
что может себе взять.
Воистину голодный способен своровать.
И на законы частности
ему, брат, наплевать.
Ему во сне маячится
лишь слово: жрать, жрать, жрать...
Что от него корячишься,
в тебе иной разврат?
Ну, кто? – скажи, краюху хлеба
ему от сердца дал,
или одел, озолотил,
чтоб Душу, он спасал?
Не торопись мне отвечать,
чтоб Духу не соврал.
Ты лишь, скажи: из века в век
чужого, что ль не брал?
Не всё вмещается в слога.
Признайся: врал и брал
и был таким же, как жена,
как тот носит рога.
Ты многое из жизни в жизнь изведал на себе.
Сейчас ты - сноб, что аж держись, корона на горбе.
Вот только здесь – не человек,
что брёл из века в век.
Тебе полезней чебурек,
чем знаки по Судьбе.
А у Судьбы есть дар: молчать.
и всё терпеть, терпеть,
пока не соизволишь знать
чем боль преодолеть.
В тот миг захочется летать
и песню всем пропеть...
Тому, кто хочет в миг сей жрать.
Ему та песнь к чему?
Вот тут-то, сможешь ты, понять:
всяк шёл в судьбу свою.
Зачем же круг опережать
тот, что зовут «судьбу».
Так брат прочувствуй же скорей
на шкуре на своей:
что значит поделиться всем
тем, кто живёт сытней.
P.S. Я не сказала вам: одень,
дай обувь, накорми;
в постель с собою уложи
и благодарность жди.
Я лишь сказала: что рука,
протягивая, знает:
что так же он подаст в веках
тому, кто погибает.
Я не сказала: по судьбе
его долги бери.
А намекнула: брат тебе,
ему глаза прожгли,
или тебе в тот миг полёта,
когда спускались жить.
мы на планету. Дети света
пришли долги отбыть".
"Письма Неба"
|
|
