Широкоплечий мужчина лет пятидесяти стоял на берегу реки. Весь его вид выдавал в нём казака: серьга в правом ухе, длинный чуб и бритая голова, белая, вышитая рубаха, широкие новые шаровары, сабля при поясе, пистоль, люлька. Вот и всё, что имел при себе казак, остальное уже считалось роскошью. Мужчина курил трубку, медленно выпуская дым и любуясь степными красотами. Это был настоящий казак, старой закалки и старых нравов. Не вровень молодым, которые закон московский стали чтить да к царю на поклон ездить. Раньше не так было. Раньше свободной Сечь была. Свободной от чужих порядков. Не то что теперь…
Казака звали Иван и был он из рода крепостных. Убежал от пана давным-давно и лет с семнадцати жил с казаками. И начал свой путь он здесь, на месте, где вот сейчас стоял. Тут он начинал его и тут он его закончит… Да-да, закончит. Не спроста ведь казак пришёл сюда спустя столько лет. А всё почему? Потому что братьев его порубили. Порубили на части, люто и жестоко. Порубили безоружных, пьяных и сонных. Порубили на Рождество, на святое Рождество, которое они праздновали на близлежащем хуторе… И всё почему? Потому что царские прислужники захотели женщин хуторских, а дежурный им не дал этого... Порубили всех… А затем еще женщин испортили… Грязные царские прихвостни…
Иван не успел к братьям своим на хутор – он расставлял стражей на валах, дабы татарва на праздники не пожаловала… Эх… Не с той стороны надо было людей ставить… Надо было с востока тварей ждать… Тварей той же веры, но тварей намного страшнее, нежели басурманы…
Казак конечно же догнал ублюдков, взяв с собой несколько молодых. Враги были повержены, а братья отомщены. Но месть ведь не вернет уже ничего… А кроме братьев у Ивана никого и не осталось… Жену и детей не завел, только братья и были…
А теперь и вовсе никого нет… Есть лишь он один – старый казак Иван, верный сын Сечи, верный сын Украины… А сейчас и он уйдёт, уйдёт к братьям своим навеки-вечные…
И окропил казак воду своей кровью… И пало тело его в реку и понесли волны его к порогам… И не стало больше казака, сильного волей и доброго сердцем… И содрогнулась земля… И вспенились волны… И чайки заплакали, провожая в последний путь Ивана… И небо затянули тучи и пошёл дождь… И лишь люлька на берегу, позабытая навсегда, выдавала чьё-то недавнее присутствие… А казак… Казака проглотил старый Днепр…
