Подборка моих переводов с английского на русский из творчества Ильи Каминского.
Из цикла "Республика глухих".
Элегия
Я все еще есть. Я существую. Я обладаю
телом,
когда вижу
стройные мальчишеские ноги своей жены
свод
моего рта пересыхает.
Она засовывает мой палец ноги
себе в рот.
Слегка покусывает.
Как же нам жить на земле?
Если бы я мог слышать,
чтобы ты мне сказала?
Ответь же, Соня!
Прежде всего, остерегаться
печали.
На земле мы можем делать,
-можем ли?-
то что хотим.
Мы Счастливо Жили Во время войны
И когда они бросали бомбы на дома остальных людей, мы
Протестовали,
но не достаточно, мы сопротивлялись им, но не
достаточно. Я лежал в своей кровати, вокруг нее
рушилась Америка: невидимый дом за невидимым домом за невидимым домом.
Я поставил стул снаружи и посмотрел на солнце.
За шесть месяцев правления
порочного режима в обители денег
на улице денег в городе денег в стране денег,
в нашей великой стране денег, мы (прости же нас)
счастливо жили во время войны.
Карта костей и открытых клапанов
В то утро как-то странно кружили вертолеты.
В то утро мы проклинали одну лишь землю.
Мы видели, как целился солдат, и глухой мальчик Петя взял железяку
и выстрелил себе в рот.
Его отец
рассматривал лицо на асфальте, карту костей и открытых клапанов.
Наши куклы в снегу ретранслировали новости
с балконов.
Все дело было в воздухе. Нечто в воздухе слишком сильно хотело нас.
Земля была спокойна.
Часовые на вышке ели бутерброды с огурцом.
На второй день
солдаты проверили уши барменов, бухгалтеров, солдат.
Они оторвали Пашину жену от кровати, будто дверь от автобуса.
Вы вряд ли докопаетесь до сути порочных вещей, того что тишина
делает с солдатами.
На пятый день
мы проклинали одну лишь землю,
и я больше не мог найти слов для сетования
на своего Бога и ничего не видел в небе и, пристально в него глядя,
совершенно не мог понять, почему я еще жив.
Мы вошли в город, который всегда был нашим,
миновав театры и сады и деревянные лестницы и кованные железные ворота
Будьте мужественны, говорили мы, но никто
не был мужественен, когда звук нами
не услышанный поднял чаек над водой.
Свадьба Перед Войной
О да, я купил тебе свадебное платье, в которое могли поместиться мы оба
И по дороге домой в такси
Мята переходила в поцелуе из твоего рта в мой
Хозяйка квартиры могла заметить
морось пятен на простынях-
ангелы могли бы сделать это более утонченно,
но не сделали. Я поднимаю твое
нижнее белье, мой зад
меньше твоего!
Но ни одна женщина не сравнится с этими двумя пальцами-
Соня, я не поэт,
я просто хочу жить у тебя в волосах.
Ты взбираешься мне на спину, я
бегу в душ, скольжу, весь пол залит водой-
Я наблюдаю, как ты стоишь в душе,
придерживая
рукой свои груди
две маленькие бомбы.
Бомбардировка в 10 часов утра
(Альфонсо)
Я видел печальную канарейку нашей страны,
достающую хлебные крошки из глаз каждого ее жителя-
мы бежали по улице Васенко, наша одежда зашитая в наловочку-
я искал человека, который выглядел
бы точь в точь как я - чтобы отдать ему свою Соню, свое имя, свою рубашку-
Я выбегаю из автобуса, лопнувшего будто кишки под солнцем, я видел-
мадам Горник, рисующую иконы проданные на утро, видел
Веронину, мать двух мальчиков,
укравшую бутерброды с помидорами у двух солдат,
когда они отрывали Пашину жену от кровати будто дверь от автобуса-
Началось: они взбирались на тележки
на рынке воров, разбивая все
свои мгновения на двое. И Петрович вопил я же чертовски красив я не могу этого вынести.
И армейские офицеры
под звон трамваев целились в лица соседей, в их уши,
и армейский офицер вопил: Мальчики! Девочки!
Пусть ваш напарник сделает два шага вперед! Огонь.
Началось: Я видел как печальная канарейка моей страны
доставала хлебные крошки из ушей каждого ее жителя-
доставала хлебные крошки из глаз каждого ее жителя-
Снег покинул землю и падал прямо вверх, так и должно было быть-
Когда у тебя есть своя страна, это так важно-
бежать, натыкаясь на стены, на своих любимых, так и должно быть-
Смотреть на их ноги, когда они бегут и падают-
Я увидел печальную канарейку своей страны-
смотреть на их ноги, когда они бегут и падают.
Между арестами
На балконах, солнечный свет, на тополях, солнечный свет, на наших губах.
Сегодня никто не стреляет, только солнечный свет и только солнечный свет.
Девочка срезает себе волосы воображаемыми ножницами-
Ножницы в солнечном свете, ее волосы в солнечном свете.
Мальчик украл пару ботинок из кордована у надменного мужчины в солнечном свете.
Говорить и проговаривать солнечный свет, попадающий в нас, солнечный свет.
Когда они застрелили полсотни женщин на улице Тедны,
Город выстоял и сказал тебе то, что знаем мы:
Ребенок познает мир, кладя его себе в рот,
Мальчик становится мужчиной, а мужчина землей.
Тело, они винят его во всех грехах и ищут
в нем то, чего в нем нет.
Жить
Жить значит любить, как завещает великая книга.
Но такой любви не всегда хватает!
Сердце просит немного дурачества!
Поэтому я сложил газету и сделал из нее шляпу.
Я притворился перед Соней, будто я самый великий поэт,
а она притворилась, будто в это поверила-
моя Соня, ее истории и ее красивые ноги,
ее истории и ноги, которые раскрывают остальные истории!
(прекрати болтать, когда мы целуемся)
я вижу свое будущее: желтый дождевик,
бутерброд, кусочек помидора между моими зубами,
я поднимаю свою новорожденную дочь над землей-
я пою в то время как она писает
(старый дурак, смеется моя жена)
на мой лоб и плечи!
Соня Рассуждает о Счастье
Доктор Альфонсо Барабинский хочет
выйти наружу
Я сдерживаю его своим менее крупным телом.
Он шагает, бежит оставив свою обувь ко мне в кухню.
Он пьет в моей кухне,
Он плавает в моей кухне,
плавает в моей кухне, распластав свои варикозные толстые ноги.
Альфонсо, ты дурак. Ты
считаешь храбрым поступком пить
водку все утро на пустой желудок.
Стены нашего жилища сияют.
Стены нашего жилища все еще
стоят. Они бомбят его больницу.
Он умывает мне лицо.
Показывает языком жестов имена своих пациентов.
Тень от его пальцев огромным пятном ложится на побеленные стены.
Стены нашего жилища сияют.
Мы делаем детей в то время
как падают бомбы.
Он стоит на коленях и целует
сквозь мою кожу
очертания нашего единственного ребенка.
Они бомбят его кабинет.
Он снимает с себя очки и кладет их на стол, будто сияющее оружие.
Швыряет свою футболку
в нашу кошку, жир свисает над его ремнем.
Достает из кармана
украденный лимон.
Они бомбят кабинет его больницы,
Но я зрелая женщина и верю
мужчина все-таки может быть счастлив.
ID:
515287
Рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата надходження: 03.08.2014 18:25:52
© дата внесення змiн: 04.08.2014 22:46:09
автор: Al Panteliat
Вкажіть причину вашої скарги
|
