Сядь и напиши,
как гремят под огромным облаком камыши,
русалочье племя будят.
Бродят по белым водам белые корабли,
на волну с волны опадает случайный блик, —
напиши, как всё хорошо,
свежо,
полдень катается в травах и дождь прошёл,
что до вечера, вероятно, больше дождя не будет.
Ты в аировом княжестве, в неводе из плюща,
и твоим бы словам сбываться, ветра вращать,
образовывать тины, омуты, водовороты,
чтобы впредь никаких любовей, счетов, пощад…
Но лишь бабочки вспыхнут, кузнечики затрещат —
забываешь, кто ты.
И вокруг ни единой живой души,
снова тишь — горстями зачерпывай и кроши
на слова, пусть от них остаются сплошные линии,
непонятные символы на песке и следы…
Следы
глубоки, и ведут в непроглядную тьму воды.
Горизонт ровнее Микулиной борозды.
У русалок синие голоса,
глаза — водяные лилии.
