Когда ты призрак и тебя никто не видит,
ты входишь в комнату свободно и легко,
садишься мягко на софу, она не скрипнет
и не сомнётся одеяло оттого.
Лишь ветерок, оживкой* правя занавеску,
зацепит невзначай сквозную рябь плаща,
который был возможно тогой с тела Цесаря,
обёрнутой вкруг его левого плеча.
Ты не мигая смотришь Ей в глаза и видишь,
как в них разлилось в дым хрустальное панно
серванта, что напротив, и осколки сбились
в одно, слепым огнём горящее, пятно.
И ты боишься шелохнуться, взглядом силясь
не потревожить, чтоб Она не обожглась,
чтоб белое округлое плечо Её не скрылось
под покрывало меди лунного луча.
2019-02-09
