Витольд проснулся с нехорошим предчувствием: сегодня что-то случиться. Конечно, в мире каждую секунду что-то случается: вы приняли душ, а в секторе Газа произошло очередное столкновение, почистили зубы – новое землетрясение на Гаити, подогрели в микроволновке вчерашний бифштекс – и вот уже авиакатастрофа над Ливаном, пожар в ночном клубе "Хромая лошадь" ("Блеющая коза", "Выдоенная корова", "Слепая курица", если хотите) или, скажем, неожиданный теракт – сюрприз от дядьки в чалме с добрыми глазами Санта Клауса. Да и если бы наша планета не вертелась, как угорь на раскаленной сковородке, а была бы статична и постоянна, как миллиардное наследство семейки Хилтон, согласитесь, жизнь совсем не походила бы на эту непредсказуемую и потрясающе интересную штуку, которую мы имеем сейчас. И не было бы в ней никогда таких сорвиголов как Витольд – оголтелых парней с микрофонами и быстрой ходьбой, которые вечно суются с идиотскими вопросами в самую гущу событий, то и дело, норовя приземлить 15-киллограмовый штатив от телекамеры на вашу ногу.
Но Ливондовски был уверен: случиться что-то катастрофическое. В его, Витольдовском, масштабе, конечно.
Он проснулся сам, а не от звона будильника – а это уже вызывало неприятное чувство беспокойства. Обычно Витольд открывал глаза часам к 10. На студию попадал же не раньше полудня – ночные клубы, поздние посиделки с друзьями и красивые латышские девушки не проходили для его организма незамеченными.
Он трудился под знаменами лучшего телевизионного канала Латвии (как уверяли их же пиар-технологи) "Лат7" – в команде вечно спешащих, озабоченных скорыми дедлайнами, ищущих в словарях корректные выражения по отношению к местным политикам, кричащих на непонятливых операторов, спорящих с требовательными рекламодателями, патологически коверкающих чужие фамилии, цинично ругающих начальство за задержку зарплаты и Господа Бога за то, что сегодня, видите ли, выпал снег и входная дверь примерзла, журналистов. Они явно брезговали дисциплиной и пунктуальностью, а потому в офисное кресло садились тогда, когда считали нужным. Вставали, кстати, тоже. Когда они успевали делать свою работу – в перерывах между курилкой и гамбургерами с "Макдональдса" или пока грузилась страница в "Одноклассниках" – одно ЦРУ знает. Одним словом – профессионалы!..
Они прощали многое: сплетни друг о друге, мелкие любовные интрижки, подарки на Рождество от спонсоров, льстивые улыбки, и даже вермут с коньяком в пластиковом стаканчике, мило замаскированный под кофе. Единственное, чего не прощали эти писаки с прожженными сердцами, проданные сенсациям и рейтингам души, долларавы защитники и новостийные лицедеи, так это срыв съемки. За это телевизионное братство запросто могло объявить экранную анафему и отлучить согрешившего от журналистики, а тогда уже не помогут никакие молитвы и покаяния в виде дополнительных сюжетов и креативных идеи.
Но сегодня что-то было определенно не так. Витольд посмотрел на часы: 9 утра. Вторник. Он накрыл голову одеялом и попытался снова уснуть, но сон его, почему-то, упрямо игнорировал.
Вторник-вторник...Что же такого в этом вторнике?.. Что-то, что он вчера убедительно просил самого же себя не забыть. "Смотри, Витольд, не проспи," – говорил он, грозя пальцем, своему зеркальному отражению в уборной. – Это важная съемка. Очень важная съемка! Понял, дурья ты башка?!."
Черт! Вспомнил!.. Сегодня же митинг профсоюзов рижских рабочих против правительства! И в 9 он должен уже стоять возле здания парламента, а не валяться в полуобморочном состоянии в собственной постели!!! Витольд вскочил с кровати и трясущимися руками начал натягивать штаны.
Сюжет был заказной: "Сильная Латвия" – одна из оппозиционных партий – отвалила каналу кругленькую сумму с тремя нолями, лишь бы воющие лица на фоне зелено-голубых знамен с ее эмблемой появились в "час пик" на центральном канале. Ее лидер Николас Ярос больше походил на персонажа "Симпсонов", чем на политика, – невразумительно блеющее существо с купленным дипломом о высшем образовании все время путало слова и географические названия, с завидной последовательностью демонстрируя всему мировому сообществу уровень развития своих мозговых извилин, которые при росте в 2 метра так и остались в зародышевом состоянии. Идиотско-блаженная улыбка обгадившегося младенца и замашки блатного пахана сделали свое дело: лидер "Сильной Латвии" дважды становился премьер-министром (правда, не без поддержки латышской "крыши" и российской мафии). Сейчас Николас Ярос мысленно уже втискивал свой жирный зад в президентское кресло.
Для обычных же латышей эта крошка Цахес 21 века по-прежнему оставалась забавным клоуном в костюме "Луиса Виттона": о том, что еще умудрился учудить Николас, рассказывали в местных пабах за кружкой пива вместо анекдотов. Как, например, однажды, еще во времена своего премьерства, он отправился в Австрию с рабочим визитом. "У вас потрясающе красивая столица", – сказал Ярос австрийскому президенту. – "Знаете, когда я прогуливаюсь по уютным улочкам Вадуца, непременно вспоминаю родную Ригу". Экстаз австрийских журналистов. Аплодисменты. Занавес.
Витольд ненавидел все ограниченное и недалекое. Всеми фибрами души он ненавидел Яроса. Но то, что голос за кадром, рассказывающий о "справедливом и эффективном лидере", сегодня будет принадлежать именно ему – Витольд не сомневался: когда уши его шефа улавливали вкусный хруст очередной пачки купюр, подчиненным поступало заманчивое предложение подтереть своими принципами и моралью старый вылезший геморрой. Поэтому, услышав, что где-то на просторах постсоветского пространства появилось "действительно независимое средство массовой информации", Витольд всякий раз разражался гомерическим хохотом.
В общем, опоздать на "заказуху" означало то же самое, что и заняться сексом в кафедральном соборе во время мессы. То есть смертеподобно.
Витольд уже завязывал галстук, когда позвонил мобильник.
– Эй, Ливондовски! Сукин ты сын! Где тебя черти носят?!. – заорал в его ухо раздраженный голос. Начальник информационного отдела Ян Вакуле был явно не в духе.
– Эээ... я в пробке застрял, -- наскоро сшитая ложь с трудом слетела с губ Витольда и едва не погибла, зацепившись за вчерашнюю щетину небритого подбородка.
– Оператор уже выехал, так что неси свой тупой ленивый зад прямо на площадь Центральную. Даю тебе ровно 10 минут на то, чтоб почесать свои гениталии!.. – гавкнула трубка и заткнулась.
Ян был неплохим мужиком, хоть и не стеснялся крепких выражений, как, впрочем, и все журналисты. Больше всего на свете он любил выпивку, женщин и футбол. И надо признаться, был прямо таки асом в этих вещах: ему единственному удавалось ненавязчиво связывать все свои грешки в один пучок. Он нажирался с горя до рвотных позывов в кафе "У Дениса", когда его любимая команда – немецкий "Вердер" – ловила очередной пас своими воротами, он воспевал водкой их победу на брундершафт с барменами и цвет его лица становился солидарным с футболками любимых игроков, и наконец, в другие дни он пил, просто пил, потому что никакому умнику сегодня не пришло в голову заменить идиотские сериалы футбольными матчами или, на худой конец, выдать этим бестолковым Луисам Педрам и Мариям Кастильям по мячу. И, конечно, при всем при этом, не забывал затащить очередную симпатичную мордашку с собой в туалет. Как-то после очередной такой попойки Вакуле угодил в больницу с проломанными ребрами, и потом еще долго харкал кровью в свой стакан, а однажды упал под стол под аккомпанемент испуганных криков гостей студии (он вел спортивную передачу "В мире футбола") прямо во время прямого эфира. Но, несмотря на все это, Ян был классным мужиком.
Витольд поднял с пола дипломат и запихнул туда свою записную книжку и пару ручек. Затем подошел к зеркалу, и наскоро пригладив рукой непослушные светлые волосы, выбежал из квартиры.
ID:
268520
Рубрика: Проза
дата надходження: 04.07.2011 16:41:01
© дата внесення змiн: 04.07.2011 16:41:01
автор: Мірра Луніч
Вкажіть причину вашої скарги
|
