Отсырела твоя наивность под влажным гнетом
всемирного Гетто
и где-то
ты,
в первый раз немного стесняясь,
стояла раздета.
Не беспокойся,
я расскажу тебе,
что бомжи все чаще умирают от метила
и этим пользуются непроворные каннибалы.
Или как целительница подтвердила,
что вылечиться можно калом.
Я уверен,
тогда ты этого не знала.
Боялась спермы больше СПИДа,
но уже думала об обреченности
этого смертельно серого неба,
когда была чем-то убита,
на диване валяясь нелепо.
Передергивалась от насмехающегося лая
собак.
Ты,
наверное,
тогда не поняла,
что пиджаки в наши дни будут залезать в шкафы,
чтобы вешаться там от зазорности,
на глазах удивленной арфы,
еще не потерявшей веры полностью.
У тебя теперь возникают какие-то мысли?
Дело в том,
что все вокруг значительно обвисло.
И скорее всего,
через пять лет или десять
в музеях будут заказывать гидов
молодые и не очень люди,
чтобы оценивать нас —
поэтов-инвалидов.
