Возница, подвыпив, во тьму торопился,
в пути понукая коней,
и виделись пьяному страшные лица
на месте упавших теней.
Он песенку пел и словами простыми
к своей обращался душе:
«оазис – любовь, а разлука – пустыня.
И лучше не скажешь уже!»
Кусты шевелились и страх нагоняли,
скрипел ужасающий бор,
но он не особенно в эти детали
впадал, что иной паникёр.
Лишь песня словами своими простыми
слезой орошала глаза:
«оазис – любовь, а разлука – пустыня.
И лучше уже не сказать!»
Дорога кривила прямую во мраке,
и слышалось волчье вытьё,
но он отогнал все возможные страхи,
он чувствовал время своё,
и тоже любил, и словами простыми
касался влюблённых сердец:
«оазис – любовь, а разлука – пустыня,
но скоро ль пустыни конец?»
Жену вспоминая, невольно возница
слезу на рукав уронил:
давно умерла, а всё грезится, снится
среди одиноких могил.
Возница спешил за словами простыми
от жизни под волчье нытьё:
«оазис – любовь, а разлука – пустыня,
но что за пределом её?»
