Он читал свои стихи со сцены
Зычно, с выражением, взахлёб.
От усердия был в мыльной пене,
И промокло нижнее белье.
Он был гений, ничего не скажешь,
С явною отметиной на лбу.
Был настолько твёрд и эпатажен,
Что давненько всех видал в гробу.
Пел талант: - Прощай, моя родная,
На прощанье счастья пожелай...
Началась реакция цепная,
Поднялся гудёж, галдёж и лай.
Ждать не мог подвоха из галёрки -
Знал, что люди схавают сей вздор.
Но поэт-народник Перепёлкин
Первым кинул тухлый помидор.
Овощи в лицо летели градом,
Декламатор говорил сонет,
Нараспев: - Живёт моя отрада
Там, где не доступен Интернет...
Свист достиг почти что апогея,
Понял гений - бунта не унять.
К рампе шли два неразлучных гея,
Бить мурло. И чтец решил линять.
Заорав: - Безмозглые ублюдки,
До меня вам гадить – не до..ать!
Скрылся он во тьме суфлёрской будки,
И побрёл домой листы марать...