Я даже не стану спрашивать, почему. Ведь этому в белом, наверное, виднее,
как осень ползла по спивающимся аллеям, как старым трамваям хотелось уйти во тьму.
Он просто стоял и смотрел, как минуты преображались, и множились, и хотели мутировать в нас,
и августа крепкая вечнозеленая завязь ползла и стелилась, и корчилась, и вилась.
Ты был тогда рядом, курил на балконной ветке, мешая сухое белое с чем попало,
я будто бы знала, что *наше всё* слишком крепко, но не отказывалась, только лишь предлагала
еще. А потом эта винная завязь тянулась сквозь нас виноградно-уставшим телом,
и август хихикал, медленно разлагаясь. И молча смотрел мне в лицо этот кто-то в белом.
И после так странно было тебя не видеть, и знать, что уже не увидимся никогда.
И время топталось у входа в Его обитель,
и в кровь превращалась святая Его вода.
"...И после так странно было тебя не видеть, и знать, что уже не увидимся никогда..."
