1
Иронию смешаю с тихой грустью,
и мне тогда покажется во сне:
плыву по Стиксу, направляясь к устью,
не зная, будет устье или нет.
Как будто бы иголочкой алоэ,
коснётся время, но не исцелит.
Семь тысяч лет уносит Стикс былое,
семь раз проходит через нерв земли.
Хотя туман сомнения клубится,
мои холсты младенчески чисты,
гребцам рисую веселее лица,
клыки закрасив и убрав хвосты.
2
На берегу унылом, без растений,
на жизнь играют в кости игроки...
А если встать наперекор течений
и плыть к истоку адовой реки?
Гребцы гребут всю ночь, река змеится,
становится ручьём и говорит:
«Раз ты добрался до истока Стикса,
пусть яд в воде, но ЭТО надо пить!»
Я выпью. Внутривенно, и подкожно
взорвусь… и не узнаю боль вины.
Ведь это сон, в котором всё возможно.
Ведь это жизнь, в которой видим сны.
26.09.2010 г.
