* * *
Трещат по швам остатки формы,
Затихла смерть на полчаса,
Лохмотьями свисают нормы,
Честь, правда, вечная душа,
Но укрываясь как рогожей,
В расчет, безжалостность и месть,
Уже не мальчик белокожий,
Щетинит на загривке шерсть,
Он смотрит синими глазами,
Оставшись из полка один,
А где-то там, за облаками,
Заплакал не рожденный сын
